Курортный роман

      Самолёт долго не мог приземлиться, ему не давали разрешения на посадку. Он завис над морем, а она со страхом, смешанным с любопытным восторгом, наблюдала за лёгкой рябью морской волны. Море было так близко, не слышан был гул двигателей, и ей, казалось, что самолёт вот- вот упадёт в пучину бескрайней морской волны. Ну, наконец, то разрешение на посадку было получено, самолёт слегка дёрнулся от прикосновения шасси с землёй,  а затем покатился гладко. Она с облегчением вздохнула, и вскоре подали трап.

    Ступив на первую ступеньку трапа, она увидела живые, натуральные, совсем не на картинке, пальмы!

- Ооо... это Чудо! - и чемодан невольно выпал у неё из рук.

- Пальмы, пальмы, настоящие, живые! - ликовало её сердце. Автобус из города Сочи доставил её до Гагр до того ресторана Гагрипш, который она видела в фильме "Зимний вечер в Гаграх" с его знаменитыми Часами.

      Оформившись в регистратуре, ей выделили место в четырёх местном номере на третьем этаже старого особняка, с балконом и  видом на море. Рядом с их корпусом находилась одноэтажная столовая, а справа  от них современная пятиэтажная гостиница "Скала".

     В комнате её встретили две пожилые женщины - соседки, неоднократно посещавшие данный пансионат. Они рассказали, что есть ещё одна молодая девушка Света, которая сейчас ушла на море,  и советовали с ней подружиться.

    Погода была солнечная, но не жаркая. Наша отпускница быстро переоделась, надев купальник и красное цветастое шёлковое платье - оно было единственным в её чемодане для жаркой погоды, и побежала на море. Море было тихое и на редкость синее с золотистыми бликами от солнца. Расстелив полотенце, она легла и стала рассматривать местный ландшафт. Сопки были блеклые, растительность не была шикарной, той к которой так привыкла она, посещая ежегодно Байкал. Через 15 минут исследования она поняла, что нет красивее и красочнее природы тех мест, где она родилась. Не было этой прозрачности воздуха, не было этих красивых берёз и прекрасных с пьянящим запахом сосен, не было любимых рябин и белокурой черемухи. Всё было блекло, скудно и неинтересно, и даже она поймала себя на мысли: "А зачем же я сюда приехала?" Разве только пальмы, высаженные по побережью, украшали ландшафт своей грациозностью и непривычностью. Она подошла к морю, пощупала ногой воду - достаточно холодная всего +14, в море никто не купался. Только солнышко радовало и ласкало и призывало лечь и погреться под его лучами.

  После обеда шёл дождь, и она сидела в комнате с двумя своими пожилыми соседками и делилась с ними историями о себе и узнавая их по разговорам. Вечером дождь прекратился и все стали собираться на дискотеку. Светка крутилась целый час возле зеркала, то и дело,  меняя, почему то нижнее бельё, ну наконец-то, дошла у неё очередь до платья, которое она быстро надела на себя, обув  босоножки, и теперь готова была к выходу. Женщины подняли силком с кровати нашу отпускницу и заставили быстро одеться и идти на дискотеку. Она нехотя надела своё серебристое платье из парчи и новые,  купленные перед отъездом, босоножки на высоком каблуке и мельком взглянув в зеркало, расчесав по пути волосы,  вышла за Светой на дискотеку.

 "Молодую" соседку кто-то свистнул из окна соседней гостиницы, когда они проходили мимо и она, шепнув  нашей отпускнице на прощанье, что пошла получать "витаминку" ,  спешно направилась к парадному крыльцу гостиницы.

     В клубе было много народа. Она, спрятавшись за колонной, наблюдала за происходящим в зале. Когда большая часть отдыхающих танцевала, она позволяла себе выйти из укрытия и понаблюдать за танцующими поближе. Но только музыка заканчивалась, она вновь пряталась за колонну. Простояв так добрую половину времени, отпущенную на дискотеку, она заметила молодого человека в розовой рубашке с обликом, похожим на героя Эдмона Дантеса из  фильма "Граф Монте- Кристо". Молодой человек с улыбкой наблюдал за её перемещениями, то к площадке, то поспешным бегством в укрытие. Объявили заключительный "Белый танец" и она, решив, что теперь ей ничего не угрожает, вышла из своего укрытия. Молодой человек находился, напротив,  - по ту сторону зала. Она смотрела на него, а он смущённо смотрел на неё. И, вдруг, её посетила  мысль: "Пригласи меня". Он поймал её мысль, но не знал , что этот импульс идёт именно от неё, шёл к ней с дрожащими от страха коленками и мысленно шептал: "Только бы не отказала, только бы не отказала". Лёгкий поклон головы и тихое: "Разрешите".

    Она улыбнулась и смущённо сделала шаг навстречу. Они танцевали,  молча, даже не знакомясь. Когда закончилась музыка, он прошептал: "Можно я провожу?" Шли, смущаясь, сбивчиво, что то рассказывали о том, откуда они приехали, и наконец, познакомились. Её имя Кристина, а его Леонид.

    Воздух был после дождя свежим и насыщенным разными пряными запахами старой пожухлой травы и вновь распустившейся растительностью, и свежим запахом моря. Вышли на обзорную площадку. Ночные сумерки не дали увидеть море, но многообразие прибрежных огней рисовали праздничную картинку какого-то фейерверка.

 Её корпус закрывался в 23 часа, в фойе сидели строгие вахтеры, преграждающие вход посторонним лицам. Она ему напомнила, что пора уходить. Он на прощанье притянул к себе и поцеловал больно, почти укусил. Ей так это не понравилось, что она решила для себя, что это первое и последнее их свидание.

     Молодая соседка, ушедшая за "витаминкой" домой в комнату ночевать так и не пришла. Кристина, ни о чём особо не думая, погрузилась в сон. Наутро, перед выходом на завтрак, выглянула с балкона вниз, где перед столовой толпились отдыхающие, ожидающие открытия дверей. Она услышала своё имя, это кричал Леонид, стоя под балконом и держа веточку сирени. Она заметно оживилась и обрадовалась. Её никто до этого не баловал цветами. Муж никогда не дарил ей цветы и даже на женский день 8 Марта. А до мужа  у неё не было мужчин и даже поклонников. Муж для неё был первым и единственным во всём и даже  в поцелуе.

    После столовой, Леонид любезно согласился ей составить компанию и проехать в город за покупками. Она купила "детскую железную дорогу" и очень была довольна покупкой и всю дорогу радостно щебетала о своих детях. Он нёс коробку с её покупкой и был молчалив.

     После обеда выглянуло солнышко, и они вместе проводили время на пляже. Утренняя прогулка в магазин заметно сблизила их. Она перестала стесняться и весело заигрывала с ним, делая ему массаж  и при этом взбираясь ему на спину. Он шутил, прикладывал свою ладошку на её спину и говорил, что не уберёт ладошку, пока загар не покроет её спину и не оставит след от ладошки. Они резвились, как дети, смеялись, шутили и были счастливы.

     Вечером сидели в ресторане "Гагрипш", ели шашлыки, украшенные зеленью петрушки, пили сухое вино и слушали лирическую песню, смысл слов которых она в то время ещё не улавливала. Затем до закрытия корпуса сидели на лавочке у моря и целовались, целовались не переставая. И эти поцелуи ей доставляли невероятное удовольствие и счастье, но ровно в 23часа она покидала его, скрываясь за дверью своего корпуса.

     Засыпала она с улыбкой на губах и была беспредельно счастлива. Утром всё повторялось, но подаренные  цветы  менялись. Погода стояла дождливая и они весь день гуляли под зонтом, а когда уставали, садились на лавочку, прикрывшись небольшой крышей в виде того же зонтика. Они не переставали целоваться, и были единственно гуляющей парой из-за этой мокрой погоды. Наперебой рассказывали истории из своей жизни, всё до подробностей, ничего не утаивая. Этим и хороши курортные романы, что человек открывается полностью и говорит о самом своём сокровенном, о котором даже себе не всегда может признаться, и именно эта искренность значительно сближает людей.

     За время отдыха было всего пять солнечных дней, из которых два потрачено на туристические выезды в "Новый Афон" и в "Сочи". В эти поездки она ездила без него, ему жена дала очень ограниченное количество денег. Он оставался её ждать и очень скучал. Два дня без него ей казалось вечностью.

     Всего семнадцать дней по путёвки и если вычесть два дня без него из-за выездов и ещё вычесть три дня, когда он уезжал на три дня раньше. Всего двенадцать дней проведённых вместе,  дней, окрылённых любовью и доверием. За день до его отъезда она заговорила о войне, что вот когда провожали своих любимых на фронт, всё равно надеялись на встречу. А у них не было никакой надежды, вот сейчас вместе, а завтра расстанутся навсегда, навсегда. Какое страшное слово "Навсегда!" Он посмеялся над ней,  этим страшно её обидев. Он не оценил её чувств. Она постаралась принять равнодушный вид, но это ей плохо удавалось, обида просачивалась и проявлялась предательскими слезинками.

     Настал день отъезда. Она твёрдо решила "Не плакать!" Он был очень печален и не находил себе места. Когда сидели на лавочке возле пруда, где плавали лебеди, которых они часто кормили хлебом, взятым из столовой, она заметила, что по щекам его бегут слёзы. И тут она не смогла больше сдерживаться, она рыдала от отчаянья близкой и неминуемой разлуки. Слёзы душили её, и тело сотрясалась от рыданий. Он испугался, успокаивал её, как мог, говорил, что в таком состоянии она не пойдёт провожать его на автостанцию и, что им придётся расстаться здесь на этом самом месте. Она лихорадочно, омывала заплаканные глаза из озера и всё твердила:"Я не буду плакать, я обещаю, только возьми меня с собой на автостанцию". Он долго ждал растерянный, растерзанный таким проявлением чувств. Взяв себя в руки, успокоилась и они отправились на автостанцию .

   Он сел в свой автобус маршрута "Сочи - Жданов", она из последних сил старалась улыбаться. Он не выдержал, вышел с автобуса и повёл  её  к  автобусу, чтобы она  вернулась в пансионат.  На прощание подарил "сердечко-кулончик" с её именем и словами любви. Она долго смотрела ему вслед из увозившего её автобуса  и повторяла: "Я прощаюсь с тобой навсегда, навсегда, любимый".

Выйдя из автобуса,  одиноко брела по тем местам, где они гуляли под дождём, присаживаясь на каждой скамейке, и пытаясь вспомнить, что именно он говорил на этой скамейке. И всё время шептала: "Милый, мы расстались с тобой навсегда, навсегда". Боль утраты и опухшие от слёз глаза не позволили ей выйти из номера гостиницы  ни разу за эти три дня  и посетить столовую. Она оставалась в пустой комнате одна, а с ресторана "Гагрипш" доносилась до боли знакомая мелодия, она теперь только смогла осознать слова этой песни: " комната с балконом и окном пуста сейчас и мир, который видел нас в последний раз, последний раз..."