Враги народа

 Фамилия директора была Немнихер. Кличкой, разумеется, являлся буквальный перевод со старонемецкого на русский: «Вынь руку из кармана».

– Сергей, – сказал Немнихер, вызвав парня в кабинет. – До получения выпускного свидетельства вы еще ученик, который обязан соблюдать школьные правила.

Сергей напрягся. Он уже понял, к чему клонит Немнихер. Шли семидесятые годы, и до России докатилась волна битломании – с модой на длинные волосы, брюки «клеш», яркие музыкальные ритмы. Битлы говорили о себе, что они популярнее самого Иисуса Христа, и в СССР это было бесспорно так.

– Разговор пойдет о вашей прическе и внешнем виде, которыми вы нарушаете вот этот пункт: «Ученик должен быть опрятно одет и аккуратно подстрижен». Так что будьте любезны, к экзаменам смените джинсы на приличные брюки и подстригитесь.

– Владимир Иосифович, «опрятно» не означает только брюки, а «аккуратно» не синоним слову «коротко».

Немнихер немного удивился самостоятельному толкованию «Правил». Он помолчал. В его глазах Сергей не видел даже искорки участия.

– Обдумайте мои слова, Сергей. Знайте: у меня есть возможность не допускать вас к экзаменам.

Сергей не подстригся и джинсы не сменил на брюки.

Последний звонок прошел в актовом зале на втором этаже школы. До революции в школе была духовная семинария. На просторных лестничных пролетах вполне могла разместиться современная коммуналка. В одном из таких пролетов была вывешена стенгазета-«молния».

Возле нее толпились школьники. Увидев Сергея, они расступились. На листе ватмана вместо поздравлений с окончанием десятилетки он увидел себя с сигаретой в зубах и с несоразмерными фигуре «клешами». Рядом было стихотворное пояснение:

Советский школьник С.Шевцов

Залез в штаны наших врагов.

Он длинные волосы носит упрямо

И курит сигареты «Ява».

Было тихо. Школьники ожидали его реакции. Сергей медленно достал сигарету, не зажигая, зажал ее губами, вынул ручку и приписал:

За подражанье – расстрелихен.

С приветом общим В.Немнихер.

Не надо было спрашивать, кто рисовал этот довольно похожий портрет: талантами художника обладал только младшеклассник Вовчик. Он, шмыгая носом, скрывался за спинами школьников. Ему казалось, что в толпе будет безопасней.

– Давай выйдем, - сказал ему Сергей. Всем было понятно, что эта фраза означает приглашение на казнь. Конечно, у Сергея и в мыслях не было бить Вовчика. Но надо было реагировать, и реакция, хотя бы внешне, должна была быть суровой. Хлипкий Вовчик обреченно пошел за Сергеем. Школьники сгрудились вокруг стенгазеты, прочитали приписку, подняли громкий гвалт и высыпали во двор наблюдать за расправой.

Сергей зажег сигарету и спросил:

– Твоя работа?

Вовчик молчал. Он терпеливо ожидал мордобоя. Сочувствующих у него не было.

– Что молчишь? Во-первых, я курю «Inter»...

– Стихи писал Немнихер, – перебил его Вовчик.

– Во-вторых, как у тебя хватило совести вступить в преступный сговор с человеком, который свои пороки не стесняется декларировать в собственной фамилии? А ну, вынь руки из кармана! – Вовчик послушно выдернул тонкие, почти прозрачные ладошки из дырявых карманов. Его глаза набухли и покраснели. Он еще чаще зашмыгал сопливым носом. Сергей сказал: – Ладно, Вовчик, иди. В конце концов, ты не преступник, а жертва порочных наклонностей.

Вовчик торопливо пошел по школьному двору, привычно засунув руки в карманы брюк.

В глазах общественности поединок с Немнихером выиграл Сергей. Подтверждением был одобрительный хохот, а груди одноклассниц под белыми фартуками вдруг стали рельефнее.

Похоже, за воротами школы Вовчик расплакался. Сергей нагнал его и спросил: «Курить будешь?»

Мальчик взял сигарету сразу.

– Ерунда вышла, – сказал Сергей. – Видишь ли, девчонки сегодня очень красивые.

– Только к десятому классу у них на сиськах много жира нарастает, – Вовчик закашлялся.

– Это не жир, – Сергей засмеялся. – Да ладно, сейчас не о том. Вот я выпендривался перед девчонками. Ты струсил и послушался Немнихера. Этот концерт нужен был им. А нам самим он зачем? Ты меня понимаешь?

– Ага. – Мимо проходила девочка без малейшей жиринки в тельце, одноклассница Вовчика. Она улыбалась и поедала глазами Сергея, героя дня. – Понимаю, что выпендриваться перед девчонками лучше, чем перед Немнихером.

– Ну, хотя бы так.

Самое чудесное в юности – это просторы, в которых полно места для всего: мечтаний, желаний, выбора пути. В юности еще не знаешь, что пространство и время быстро скукоживаются, как безволосая шагреневая кожа, – до лоскутка земли, на котором, как в гнездышке, легко размещается одинокая вечность. Через несколько лет Вовчик погиб в одной из горячих точек в подбитом вертолете. На памятнике он был по-солдатски подстрижен. Да и по жизни он коротко стригся – мода изменилась, когда Вовчик подрос. Немнихер тогда боролся уже с «врагами народа», стриженными наголо.

Сергей покурил у могилки Вовчика и пошел к выходу, дыша на озябшие пальцы. Была осень, мелкий дождик падал на лысину. За воротами он надел перчатки. Привычка не греть руки в карманах осталась со школы.