«И вечен храм, чьё имя ностальгия»

Второй венок вольных сонетов

«И вечен храм, чьё имя ностальгия»

(Серегей Бережной)

И вечен храм, чьё имя ностальгия –

На дальнем, недоступном берегу, -

Не повторится, - лги или не лги я,

Но и забыть его я не смогу!

Мне не забыть озноба зыбкой ночи,

Всё небо парусом – из маковки зари!..

Детали быта помню я не очень,

Но тот «стоп-кадр» из памяти сотри!

Уйду. Сотру. Прощу твои долги я,

Колода дней сдаст «козыри» другим,

И кадры «хроники» другие сберегу…

Ведь бы ни был, перед Богом мы нагие.

Средь  всех Богинь – одна лишь - Берегиня! –

Коня галоп едва унять смогу!..

На дальнем, недоступном берегу, -

Там всё иначе – дерева, кусты,

Но главное – на нём другая Ты!

То словом передать я не смогу…

Как будто две Тебя явилось миру,

Обоих их я наблюдать смогу

Не в суете сплошной, не на бегу,

Лес – до небес, всех замков – шире!

А главное – что здесь не врут,

И маски в общем – бесполезны,

Лекарства есть от всех болезней!..

Волненьем в горле – пряный жгут:

Здесь Ты предстала мне Богиней:

Не повторится, - лги или не лги я!..

Не повторится, - лги или не лги я, -

Та юность, что бывает только раз,

Блаженство Космоса прикрытых глаз, -

Их не восполнят никогда другие!

Не потому, что хуже – вовсе нет,

Но лишь один есть на двоих билет –

К Гармонии, где нет фальшивых нот,

Не каждый к той Гармонии придёт…

Жизнь – прекрёсток дивных трёх дорог:

Дорога первая – её даёт нам Бог!..

Вторая – пуповинная дорога…

И третья – хоть иных дорожек много –

Запретен сад на райском берегу,

Но и забыть его я не смогу!

Но и забыть его я не смогу!

И Ты, мне кажется, забыть не сможешь –

Чуть мятой пахнущее ложе,

Цвет подорожника, - как будто бы в снегу!..

«Клондайки» дикой земляники,

Стыдливо лилии поникли, -

Красой твоей ослеплены;

Зверь раем приручён земным…

Но чёртик затаён в Богине

И выпрыгнуть наружу хочет, -

Богиня ведь не только Берегиня…

А чёрт сильней её щекочет,

О Господи, обереги нас!..-

Мне не забыть озноба зыбкой ночи…

Мне не забыть озноба зыбкой ночи

И вспышек молний, простреливших нас

В тот то ли поздний, то ли ранний час –

Но всё одно: нас развести невмочь им!...

И поцелуев жаркий виноград,

Лианы юношески жадные объятий

И прикасание всем телом – без изъятий,

И звездопад, и звездопад, и звездопад!..

Я не поверил бы, что это всё пройдёт,

Но ведь прошло: знать, и любовь не вечна?!..

Огромное бывает быстротечным…

Ах, знать бы всё, быть может, наперёд?!..

- Так знать или не знать? – вопрос из вечных:

Всё небо парусом – из маковки зари!..

Всё небо парусом – из маковки зари!..

И сам я – парус, - только необычный,

И гомон до утра притихший птичий,

Мы в целом мире – только – «ви-за-ви»!

И удивительно, что надо разойтись

И разомкнуть, - что стало неделимо,

И небо скатерти меняет зримо,

И Кто-то шепчет: «Надо! Это – жизнь!...»

Зачем? Кому-то надо? – Не понять,

И снова – биться, разойдясь, в ознобе, -

Не понимают мозга доли обе –

Кому так надо – счастье разнимать?

То ли под утро… то ли среди ночи –

 Детали быта помню я не очень…

Детали быта помню я не очень…

Тускнели звёзды, но блистали очи!

Объятия разъялись  - непорочны,

Всё остальное – будни многоточий…

Болели, не сдаваясь лихорадкам,

И целовались всё равно – украдкой!

И сласть запретная вдвойне была нам сладкой, -

Больничные оформив для порядка…

Мой друг! Суровым взглядом не смотри!

Припомни юность, - ну-ка: раз, два, три!.. -

Пожар! Неумолимый стук сердец,

Восторг и бесшабашность, наконец,

Лукавство шалых муз внутри… 

Но тот »стоп-кадр» из памяти сотри!

Но тот »стоп-кадр» из памяти сотри,

Где я безумным чудом не утешен

И волею фортуны всё безгрешен,

Но вот о том, что счастлив, - мне не ври!

Ты до сих пор себе простить не смог

Душевных заблуждений  лёгкий смог,

Незавершённость сладостных объятий…

Да-да, хоть мне не ври, приятель!

Хотя и Ты, конечно, хороша:

Не пощадила глупость «малыша»

И ждать не стала «шалаша»…

Воспоминанья давят тяжкой гирей, -

Хоть ночь была безвинно хороша!..

Уйду. Сотру. Прощу твои долги я.

Уйду. Сотру. Прощу твои долги я.

Ведь жизнь не бесконечна, как и страсть!

И в старость преждевременно пропасть

Мне так легко – не стану коль другим я,

Я с каждым мигом становлюсь другим

И ты меня, быть может, не узнаешь –

Того, что был безмерно дорогим,-

Душой тебя столь трепетно познавшим…

И я пройду, наверное, с другой,

Мы разойдёмся, словно параллели,

Но память жжёт!.. - вслед обернусь дугой…-

За той, которой был когда-то Лелем…

Которой был безумно дорогим…

Колода дней сдаст «козыри» другим…

Колода дней сдаст «козыри» другим, -

Все люди – без разбора молят счастья,

Хотя бы – пониманья и участья, -

Блаженство – быть кому-то дорогим,

Пусть умствовование – это, но пойми:

«Святое место пусто не бывает!»

Юдоли жизненной быстротекущи дни,

Жизнь без любви стократно убивает;

Любовь бывает разною такой,

Бывает – добротою притворится,

Но вознесёт на крыльях, будто птица, -

Ни поманить, ни отогнать рукой

Отважиться такую не смогу, -

И кадры «хроники» другие сберегу…

И кадры «хроники» другие сберегу…

Любовь другая: сменятся одежды,

Всё станет чуть иным, чем было прежде,

Но душу вывернуть другой я не смогу…

Я не смогу предать блаженства крест,

Отвергну клетки – даже золотые,

Ведь в сердце каждом зиждятся святыни,

С чужой руки и зверь не каждый ест…

А впрочем, речь не столько о еде,

Еда телесная – какое право «диво»!..

Загубишь душу – точно быть беде!

В душе у каждого есть Боги и Богини –

В Сибири, и тюрьме, и на Мальдивах…

Ведь кем бы ни был, перед Богом мы нагие!

Ведь кем бы ни был, перед Богом мы нагие,

Душа без Бога, словно на юру,

Пускай другим «три короба» навру, -

Колодки тяжкие – канаты долговые!.. -

Как якорем прикован я к причалу,

Легко иль трудно всё начать с начала

И позабыть, что было «тет-а-тет»:

Раз нет «предмета», - ничего, - мол, нет!..

Соврать другим – не так уж это сложно,

Когда б себя перенастроить можно…

Но юности не отпускает имя!

Не хочет имя заментиь другими!

Жаль, - без ошибок – невозможно!..

Средь  всех Богинь – одна лишь - Берегиня!

Средь  всех Богинь – одна лишь - Берегиня!

Она спасла тебя – цени,

Она – лишь человек! – Побереги её!

Есть в каждом из людей «магнит»,

Таит он многое, манит,

Притягивает Беконечность:

Ведь каждый РОД – по сути – Вечность,

Семья комфортом заманит…

Инстинкт Продления… заманит,

Но ничего не заменит, -

Безвестен будь иль знаменит…

Виденья те, что сберегу,

«Стоп-кадр» чей манит и манит -

Коня галоп едва унять смогу!..

Коня галоп едва унять смогу!..

Он рвётся, закусив узду,

И ржёт неистово и грубо,

Кривя ноздрю, кровавя губы –

Учуял сено на бегу –

За все труды благую мзду

И, невзирая на погубу!

Так тяга к сену лошадь губит!..

Из головешек соберу огни я –

Ушедшего, казалось навсегда:

Как странно, что не старят нас года:

Растёт окалина, но ведь внутри – железо,

И даже патина для знатоков – полезна!..

И вечен храм, чьё имя ностальгия!

                                                                               
         Сонет последнего листа

«Как лист последний падает на душу…»
                                                                                                (Трейсмор Гесс)
                         

Мой милый друг, остановись, - послушай, -

Неважно, что в сединах голова:

Услышь, как лист упал к тебе на душу

И прошептал: «Твоя любовь жива?»

Жива ль Любовь, с которой ты полжизни,

И жив ли ты настолько в той любви, -

Чтоб не пенять до смерти с укоризной -

Казалось просто всё: ты только позови…

Любовь – Мечта. Но жизнь порою – проза

И счастья гимн пермежают грозы…

Лишь двое вас, и на подпевках хор…

Ведь вам аккорд подарен на двоих, -

Чтоб даже соловей на ветвях стих:

Ведь сам Всевышний нынче дирижёр!