Сюрприз

1 августа 2025 - Татьяна Белая
article542355.jpg
 Часть первая.  "Дусяня"
 
         Зимой рассветает поздно. Проснувшись, Василий Егорович глянул на настенные часы. Было уже почти восемь часов, а за окном ещё темно. Он с нежностью посмотрел на мирно почивающую рядом супругу. Прошли те времена, когда Дусяне надо было вставать ни свет, ни заря. Подоить корову, накормить скотину, собрать в школу ребятишек, мужа на работу. И самой не опоздать в больницу, где много лет она проработала фельдшером.
          Стараясь не шуметь, сдерживая старческое кряхтение, он встал, тихонько поправил одеяло на жене и прошаркал на кухню. Сегодня день особенный. Ровно 50 лет назад 28 декабря расписались они с Дусей в сельсовете. Свадьбу, правда, отпраздновали 31 числа, в Новый Год. Так что вскоре предстояло им отметить свой золотой Юбилей.
          Наскоро позавтракав, он оделся и вышел во двор. Стоял легкий морозец. С неба медленно падали крупные снежинки. Но надо было торопиться. Ему предстояло сделать очень важное дело. Василию не хотелось объяснять жене, куда он направляется. Снег весело поскрипывал под валенками и отзывался в душе музыкой. По-доброму улыбаясь в седые усы, Егорыч направился к калитке. Вскоре, его шаги затихли за поворотом.
          Евдокия Фёдоровна проснулась от шума закипающего чайника на кухне.       
          -Бабань, - обратилась к ней вошедшая внучка, - а куда это наш дедуля с утра лыжи навострил? Я слышала, как дверь хлопнула.
          -Бог его знает, Анютка, - ответила та. – Мне ничего с вечера не говорил. Он у меня чего-то в последние дни частенько куда-то убегает.
          Аннушка приехала к бабушке с дедом накануне их золотой свадьбы со «спецзаданием» от всех членов большой семьи. Ей предстояло подобрать старые фотографии для праздничного коллажа. Но все это надо было сделать в тайне от юбиляров. Чтобы стало для них сюрпризом.
          После завтрака они уселись за круглый стол и, по просьбе внучки,  рассматривали фотографии из семейного альбома. Рядом друг с другом Анины любимые бабушка с дедушкой смотрелись не совсем обычно. Высокая, статная, полногрудая и ширококостная Евдокия  и сухонький, жилистый, чуть пониже её ростом Василий.
          -Баб Дусь, - с улыбкой попросила внучка, - ну расскажи, как вы поженились?  По любви? Ты тут на свадебной фотографии такая красотка. Отпад. Я как-то слышала от папы, что деда тебя вроде от жениха увел? Это правда?
          -Тю, - махнула на неё рукой бабушка и рассмеялась. – Что он знает, твой папка? Слышал звон, да не чует, где он. Это я Василку в сельсовет заманила. Без родительского благословения мы расписались.
          -Как это? Ничего себе прикол, – удивленно вытаращила глаза Анюта.
          -А так вот, - лукаво наклонив голову, хмыкнула Евдокия. – Ладно, коль хочешь знать,  слушай.
          Евдокия Фёдоровна сняла очки и положила их на стол. Несмотря на свои внушительные формы, бабушка обладала высоким, нежным голосом и заливистым смехом, который звучал, как колокольчик. При улыбке, по лицу  мелкой сеточкой растекались морщинки, которые просто лучились добротой, теплом и уютом. 
          -Мы ведь с Васильком выросли вместе. Родители наши дружили. Дома рядом стояли. Брат мой Николка с дедулей твоим ровесники. Не разлей вода, приятели были. А я на три года их помладше. Оставить-то меня не на кого было, вот мать брату и поручала сопливую сестрёнку. Сколько себя помню, куда мальчишки, туда и я. Когда парней в Армию забирали, мне пятнадцать лет стукнуло. Эх, снимка не сохранилось, - вздохнула она. – Была я в то время худющая да нескладная. Коса толще, чем ручонки, - тихонько засмеялась бабушка, отчего богатая грудь старушки заколыхалась. – Вася меня, как сеструху воспринимал. А я-то к тому времени влюбилась в него по уши. В тайне это держала. Но деревенские все меня невестой Васиной кликали. На проводах подошёл он ко мне, чмокнул в щёчку и сказал: «Ну, расти, невеста. Приеду, женюсь». Пошутил, вроде. А мне так обидно было. Он мне и писем не писал. Только приветы передавал через родителей.
          -Бабуль, так сама б ему написала, - пожала плечами  Аня. – Какие проблемы? Призналась, да и всё.
          -Ещё чего, - возмущенно произнесла Евдокия Фёдоровна. – В наше время так не положено было. Девахе самой в чувствах признаваться.
          -А дальше, дальше-то что? – нетерпеливо поинтересовалась внучка.
          -Что, что? – усмехнулась бабушка. – Дальше вернулись наши парни. Три года тогда служили. Они-то мало изменились. Конечно, повзрослели, возмужали. А вот я. – Евдокия вновь надела очки и показала внучке свое фото того времени. – Я соком налилась, округлилась. На дЕвицу стала похожа. Да только вот беда, - хмыкнула бабушка, - вымахала ввысь. Василка-то меня и узнал не сразу.
          -Как не узнал? – удивилась Аня.
          -Да так, - продолжая лучезарно улыбаться, пояснила та. - Я к ним в избу забежала, чтобы на Васю глянуть.      Повод какой-то нашла. А он смотрит на меня удивлённо и спрашивает: «Вам кого? Маманя в сельмаг пошла». Я говорю: «Что, с «невестой» и поздороваться не хочешь?» Он так на сундук с раскрытым ртом и присел. Слова сказать не мог.
          Евдокия Фёдоровна встала, подошла к портрету в рамочке, висевшему на стене, где они были сфотографированы с женихом в день свадьбы. Провела по нему рукой и некоторое время стояла молча.
          -Бабуля-я-я, - протянула Аннушка. – Что ты тянешь-то, блин? Рассказывай уже, как вы пожениться решили?
          Бабушка вернулась к столу и присела на стул.
          -В то время у меня действительно ухажёр имелся, - гордо призналась она. – Да ты его видела.  Степан, что в крайней хате на нашей улице живет.
          -О-о-ой, - разочарованно протянула внучка. – Это худющий, длинный  старикан, который вечно «под мухой» на лавочке возле дома с гармошкой сидит? Тоже мне, жених, - хмыкнула она.
          -Ты, это, помолчи лучше, - недовольно перебила её Евдокия. – В то время Стёпка красавцем был. Первый парень на деревне. Высокий, здоровый, чубатый. Да ещё и голосистый, с гармошкой.  Короче, самый завидный жених.
          -Бабань, так я ж его в молодости не видела. Откуда я знаю? – оправдывающимся голосом произнесла внучка.   – Не сердись.
          -Не сержусь, не сержусь, - погладила её по руке бабушка. – Возвернулись парни где-то в конце ноября. И с той поры Василий к нам в дом дорогу забыл. Не приходит и всё, лихоманка его забери.  А у меня душа вся исстрадалася. Стёпка под окнами каждый вечер меха на гармошке рвёт. На свидание зазывает, а Василка глаз не кажет. Ох, испереживалась я тогда, - пояснила бабушка.
          -Бабуля, а Степан-то тебе нравился? Ты с ним небось и целовалась. Ну-ка, давай, колись, - с хитрым прищуром спросила Аня.
          -Да Стёпка всем тогда нравился. Гулять, гуляла иногда с ним после танцев в клубе.  Пытался он меня один разок чмокнуть. Только убежала я. Думала, Вася, как вернётся, ревновать  будет. Отстаивать меня. А он молчком в тень ушел. Слёз пролила - море, - со смехом произнесла Евдокия. – Вот и решила действовать сама.
          -Это как?
          -А так. Подкараулила Василку как-то у забора между нашими избами и спросила: «Вась, ты помнишь, что мне обещал? Сказал, как вернёшься из армии, так женишься. Чего ж сватов не засылаешь?»
          -Так у тебя женишок уже имеется, - отвечает. – Вся деревня гудит. Говорят, свадьба скоро. Я Стёпке не соперник. Видать, он тебе мил.
          -Это кто тебе сказал?
          -Все знают, - отвечает. Сам глаза прячет. Видно, что волнуется.
          -А слабО тебе сейчас в сельсовет пойти и расписаться? – спрашиваю. - У него аж шары на лоб полезли, - вновь заколыхалась от смеха необъятная грудь бабушки. «А ты за меня пойдёшь?» - спрашивает. «Так ты ж меня не зовёшь», - отвечаю. – Короче, взяли мы свои паспорта и пошли к председателю сельсовета дяде Грише. Уговорили его. Расписал он нас и печать поставил. Справку дал, что мы законные муж и жена.
          -Вот это жесть, - рассмеялась Анюта. – И что родаки?
          -Ой, оханьки, - со смехом продолжила бабушка. – Мы, когда признались, собрали родители семейный совет. Маманя моя, женщина строгих правил была. Царство ей небесное, -  перекрестилась Евдокия. – Сказала, всё должно быть, как у людей. Дескать, свадьбу сыграем, тогда и милуйтесь. На Новый год и справим. А до свадьбы, ни, Боже мой. Дочь будет ночевать дома.
          -И-и-и-и, – уже захлебываясь смехом спросила внучка, – до 31 декабря брачной ночи ждали?
          -А куда деваться? – хихикнула бабушка. – Ждали. Против воли родителей не попрёшь. Такие понятия тогда были.
          -Бабуля, а зачем Нового года ждали?
          -Анютка, так на свадьбу гостей надо собрать, угостить.  Лишних-то денег ни у кого не было. Сразу два праздника и отпраздновали. Весело отгуляли, знатно.
          -И вот надо же, - с восхищением глядя на бабушку, произнесла Анюта. – Пятьдесят лет вместе. Даже представить трудно. Бабань, - прижалась она к Евдокии, - ну, вот скажи, как это так выбрать можно, чтобы ррраз и на всю жизнь?
          -Оййй, - усмехнулась Евдокия, - ты думаешь, бабанька старенькая, так и мудрая самая? Сейчас тебе расскажет, как счастье в жизни найти?  Кабы, это знать, - вздохнула она. – И сирот бы меньше было. И бабёнок одиноких.
          -Но вы ведь с дедой как-то смогли друг друга высмотреть. И на всю жизнь. Значит, уже в молодости мудрые были.
          -Какой там. Скажешь тоже. Мудрые. Мне восемнадцать, Василке двадцать один год. Расписались с дуру в один день, а как дальше жить и не знали. Думаешь, мы на 50 лет вперёд заглядывали?
          -Но ведь прожили же, - упрямо возразила внучка. – Я сколько помню, вы и не ссорились никогда.
          -Это, внученька моя, уж кому как повезёт. Спутника на всю жизнь выбрать правильно, - продолжила она через некоторое время. – И вот ведь какая заковыка, - с улыбкой добавила Евдокия, глядя на Аню, - выбирать-то приходится в молодости. Когда ещё и ума большого нет, и опыта жизненного.
          -Бабуля, вот вы поженились и как жили-то? Не ссорились? Дружно?
          -Ой, да как не ссорились? – усмехнулась бабушка. – Василь меня долго к Степану ревновал. А вообще-то весело жили. Не тужили. Молодые были. Я свою первую дочь Людмилку чуть ли не на танцах родила.
          -Беременная на танцы ходила? – изумилась внучка.
          -Так у нас как в клуб новый фильм привезут, так после кино завсегда танцы, - пояснила Евдокия. – Вот мы с Васей в кино сходили и на танцульки остались. А у меня  схватки начались. Еле до родильного отделения успели добежать.
          -Ну, ты бабаня даешь.
          -А сразу через полтора года и Танюшка появилась и папка твой вслед, - продолжила бабушка. – Но тогда-то мы уж в своём доме обосновались. Поставили нам мужики  этот дом. Вот счастье-то было, - заулыбалась старушка.  – Свой дом, это не со свекровью жить. Хоть она у меня и не плохая женщина была. Царство ей небесное, - снова перекрестилась Евдокия Федоровна. – Сами себе хозяева. Своя скотина, свой огородик. Живи, да радуйся.
          -Тяжело, наверное, когда трое детей-то маленьких? – спросила Аня.
          -Ясно дело, не просто, - согласилась бабушка. – Только видишь, какое дело, Анютка, - вновь улыбнулась она. – Жизнь-то так устроена, что заботы и проблемы они завсегда большими кажутся. А радости, вроде как, маленькие. Их ещё и рассмотреть надо. Вот  плачет ночью младенец. Спать не даёт. А возьмешь его на руки, перепеленаешь, успокоишь, грудь дашь и налюбоваться не можешь.  Чмокает он эту титьку, весь в молочке и понимаешь, вот она РАДОСТЬ. Кому-то ведь и не дано ребятёнка иметь. Так по крохам маленькие радости и собираешь, словно бусинки на веревочку.
          -В деревне-то тяжело  было жить, - пожала плечами внучка. - Воду таскать, дрова колоть, печь топить. За скотиной ухаживать, огородом заниматься. Да ещё и на работу ходить. Ой, я бы не смогла. Какое уж тут счастье?
          -Эх-ма, Анютка, - улыбнулась Евдокия Федоровна. – Чего б ты понимала. Все так жили. Вот сейчас у нас в поселке и водопровод есть, и газовое отопление, и телевизор, и итернет этот самый. Только я бы снова в молодость вернулась. И водички потаскала, и коровку подоила, и без телевизора прожила. У нас какой клуб был. Разные кружки. Самодеятельность. Мы с дедом до сих пор в хоре ветеранов поем.
          -Да понимаю, бабуль, - чмокнула её внучка. – Только представить такую жизнь не могу. Сейчас как послушаешь разные дискуссии по телевизору, так кажется, в советские времена кругом одна несправедливость была.
          -Батюшки святы, - поджала губы Евдокия, - ты поменьше слушай этих болтунов. По-всякому бывало. У нас таежный поселок, но не маленький. И лесопилка, и консервный комбинат, и птицефабрика большая. Жили вдали от города. Работали, детей растили, жизни радовались, - пояснила она, поднимаясь со стула. – Пойдём-ка обед готовить. Заболтались мы с тобой. Дедуля придёт, а есть нечего.
          Аннушке было поручено самое простое и бесхитростное дело – начистить картошки. Сидя за столом, внучка с улыбкой наблюдала, как её бабушка привычно и деловито сновала по кухне. И всё-то у неё получалось ловко и даже грациозно, несмотря на внушительные габариты старушки. Аня поймала себя на мысли, что никогда не видела бабаню нахмуренной или злой.
          -Баб Дусь, а вот у нас во дворе на лавочке всегда пенсионеры сидят. Так мимо них когда проходишь, чего только не наслушаешься. И все им не так, и все не этак. А ты вот чего-то ни на кого не ругаешься, не ворчишь.
          -Нюточка, - изумленно посмотрела на неё Евдокия, - а чего от того изменится-то? Ругаться да жалиться на жизнь, толку никакого.
          Баба Дуся собрала накипь с бульона, присела рядом с Анютой и продолжила:
          -Знаешь, Нютка, ранешние заботы  уже и подзабылись. А вот, когда катавасия-то в стране началсь в девяностые, - вздохнула старушка, - тут уж лихо настало. И зарплату не давали. И половину птицы на фабрике под нож пустили. Людей поувольняли. Это, наверное, самые тяжёлые времена были. Но опять же надо было думать, как выжить, а не глотки у сельсовета рвать. Тогда бабы всё больше митинговали, а мужики в пьянку ударились. 
          -А наш дедуля? – хитро улыбнулась внучка. – Тоже в пьянку ударился?
          -Ну, не то чтобы ударился, но и с Василкой конфуз вышел. У него дед-то знатным печником был. И Васю  этому делу научил. И подрядился Василий печи класть да ремонтировать. А в деревне ведь как? Денег много не дадут, а уж самогонки-то в стаканчик плеснут. Святое дело, - хмыкнула Евдокия. – Гляжу, раз мой муженек под хмельком пришёл, другой. Как уйдет печь складывать, так жди пьяным. А однажды прибегает ко мне племяшка и говорит, что дядя Вася в умат пьяный по улице идёт.
          -И что ты?
          -Что? – усмехнулась бабушка. – Взяла дрын да прогнала его по всей улице на глазах у людей до дому. В хату не пустила. Закрыла в баньке и водой из колодца облила. А утром ещё и к свекровке сходила. Пригласила полюбоваться на дорогого сыночка. Она у нас строгая была. У той не забалуешь. К вечеру и старшие братья его подошли. Короче, такой Василию разнос устроили. «Закодировали» на всю оставшуюся жизнь, - рассмеялась Евдокия.
          -И деда совсем не пьёт с тех пор?
          -Ну, почему совсем, - пожала плечами бабушка. - В праздник, с устатку, после баньки малость можно. Я  и сама налью. Бывало, на праздник соберёмся, посидим всей большой семьёй, песни попоем, потанцуем. А без повода, да каждый день – это ни к чему. Вот, Степана возьми. Ведь хороший парень был. Работящий. Только его, как гармониста и на свадьбы, на дни рождения, на разные праздники приглашали. И пристрастился. Напьётся, потом жену с детьми по деревне гоняет. Сейчас овдовел. Один живет. А детки то запомнили его выходки. К отцу и глаз не кажут.
          Время подходило к обеду, а Василия всё не было. Одна из соседок сказала, что видела, как он утром шел в сторону нового, строящегося коттеджного посёлка. Что ему там понадобилось, внучка с бабушкой не знали.
 
                                                              Часть вторая "Василка"
 
          Василий Егорович действительно с утра направился в коттеджный поселок.  Дома здесь росли, как грибы после дождя. Да и не дома,  дворцы, почитай. Все за высокими заборами. Что же ему там понадобилось?
          Случилось так, что пару недель  назад, встретился Василий в магазине с дальней родственницей Марией Ивановной. Посудачили, новостями обменялись.
          -Егорыч, - обратилась к нему Мария, - а ты  подарок своей Дусяне к золотой свадьбе приготовил?
          -Подарок? - задумался тот. – Ивановна, так у меня ведь заначек нет. Все наши «кипиталы» у хозяйки в руках. Что ей надо, то и купит.
          -Э-эх, - сокрушенно произнесла кумушка, - дерёвня ты и есть дерёвня, Василь.  Да подарок-то надо делать такой,  который твоя жёнка ни в жисть себе не купит.
          -Дык, - почесал затылок дед, - подарок денег стоит. Где ж мне их взять? У детей просить как-то неудобно.
          -А я тебе подскажу, - быстро затараторила Мария. – Мишкин внук, Сёмка, себе хоромы тут рядышком построил. Камин шикарный ему сделали, а тяги нет. Просил меня специлиста найти по печному делу. Вот, и заработаешь. Да, Дусяне-то не говори. Пусть настоящим супризом будет.
          -Маша, а чего бы мне купить-то? – растерянно поинтересовался Василий.
          -А,  чего вот у твоей Евдохи с роду родов не бывало?
          -Так, много чего не бывало, - пожал плечами дед.
          -Ну-ка, пойдём к моей невестке Надюхе. Она там, в промотделе всякой всячиной торгует. Может, что присоветует.
          После долгих сомнений и споров, подарок был выбран. Василий попросил отложить, пока деньги заработает. С той поры Василий стал тайно от Евдокии ходить к Семёну и переделывать камин. Там одевался в рабочее. Долго не задерживался, чтобы у жены подозрения не возникли. Работал не торопясь. Со знанием дела. Хозяева в доме ещё не жили. Так что не торопили. А ключи оставляли в условленном месте. Сегодня должны были приехать, принимать работу.
          Дверь в дом оказалась открытой. Хозяин, полноватый тридцатилетний мужчина, сидел в зале. В камине потрескивали дрова.
          -Заходи, заходи, Егорыч, - радостно произнес Семён, вставая навстречу гостю. – Доброе утречко. Мы ещё вчера приехали. Очень я доволен твоей работой.
          -Здрасьте, вам, - ответил тот, присаживаясь в кресло. – Вижу, уже затопил. Все нормалёк  должно быть. Ты этим новомодным мастерам-то не доверяй. Они красоту плиточной наведут, а как правильно сложить не петрят.
          -Слушай, Василий, а может тебе рекомендацию дать? Многие мои знакомые здесь строиться намерены. Заработаешь. Лишняя копейка не помешает.
          -Не-е-ет, Сеня, - ответил Василий. – На что она мне, лишняя копейка? Это по случаю деньги понадобились. Праздник у нас с Дусяней сегодня. 50 лет, как расписались. Хочу подарок сделать. Вот, и подрядился.
          -Да ты что? – изумленно воскликнул хозяин. – Так это дело надо отметить, - добавил он, подходя к серванту и доставая какую-то замысловатую бутылку. – Золотой Юбилей –  знатный повод.
          -Тю, на тебя, - отмахнулся Егорыч. – Это с утреца-то? Моя хозяйка осерчает, коль запах почует. Мне ж, как не повертай, брачная ночь предстоит, - с хитрым прищуром произнес он.
          -Ну, ты даёшь, дед, - расхохотался Семён, наливая себе на дно пузатого бокала. – Это ты ещё собираешься своей Дульсинее ночь любви подарить? А силёнок  хватит? Тебе сколько лет-то?
          -Ты мои годочки, милок, не считай, - ухмыльнулся Василий. – Семьдесят второй пошел. Только я ещё пока свой мужчинский долг перед супружницей исполняю. Ну, не так уж резво, как в молодости. Только и без ласки моя жёнка не страдат. А реже то оно ещё и слаще, - лукаво  подмигнул он.
          -Всё, умолкаю, - шутливо  поднял руки молодой мужчина. – Силён ты, дед. Прям, орёл.  Позавидовать можно.
          -А ты бы по утрам вот эту бодягу не цедил, - указал Егорыч на бокал, - так и завидовать б не пришлось.
          -Какая бодяга? - возмутился тот. - Чистейший вискарь. Высшей пробы.
          -Да хоть вискарь, хоть пескарь, - хмыкнул Василий, поднимаясь с кресла. – Здоровья не прибавлят.
          -Ладно, не бухти, дедусь. Я ведь от чистого сердца тебе предложил. Не хочешь, не надо. А супруга-то у тебя славная. И не подумаешь, что деревенская баба. Статная, несёт себя, как королева.
          -Так жёнку холить, жалеть надо. Любая будет павой выступать, - ответил Егорыч, взял деньги и распрощался.
          По дороге в магазин, проходя мимо дома Степана, Василий увидел, что на лавочке, несмотря на морозец, собрались несколько сельских кумушек. Вместе с хозяином, видать, перемывали кому-то косточки.
          -Василь, - обратилась к нему одна из них, - что-то я гляжу,  который раз в сторону нового посёлка и обратно рассекаешь.  Уж не молоду ли полюбовницу завёл?
          -А чё нам, красивым мужикам? – весело ответил тот, на ходу кивая компании и продолжая свой путь. – За нам не заржавет.
          -Ой, ёй-ёй, - со злостью процедил ему вслед Степан. – Тьфу, недомерок, - сплюнул он. - И как его Евдокия терпит? Всю жизнь, как лягушонка в коробчёнке протаскала под мышкой. Пригрелся на пышной груди.
          -Батюфки-светы, - прошамкала беззубая Матрена, - уф, помолчал бы.  Домерок, недомерок, а невешту-то у тебя  с под носа увёл тады. И это Евдоха у Василя, как у Хрифта за пазухой прозыла. Горюфка не знала. А ты свою Нафтасью в гроб раньше времени загнал. Вот и злобисся.
          Степан сматерился сквозь зубы и направился домой. До сей поры не мог он простить Василию, что засватал он в свое время самую завидную невесту в Парёнкино, Дуняшу.
          Семён расплатился с Василием щедро. Денег дал больше, чем договаривались. Сказал, по случаю Юбилея. Егорыч отказываться не стал. Зашёл ещё на крытый рынок. Купил разных фруктов, красивую коробку конфет и бутылку шампанского. Идя мимо цветочного отдела, остановился и  пересчитал оставшиеся деньги. Махнул рукой и попросил у знойного кавказца три красные розы.
          -Явился, не запылился, - нарочито сурово произнесла Евдокия, увидев мужа на пороге. – Ихде это мы шлындали, а?
          -Глянь, внучка, как твоя бабаня мужа встречает? – весело ответил тот, выставляя тяжёлую сумку. – Разбирайте да  накрывайте праздничный стол. У меня уж брюхо к спине пристало.
          -С какой это стати? – изумилась хозяйка.
          -А ты забыла, како сёдни число? Пятьдесят лет ровнехонько, как обженились.
          -Вот, в день свадьбы и отметим. Потерпи. Терпел ить тогда, - лукаво заулыбалась Евдокия.
          -Там будет гостей полно. Родни не меряно, - перебил её Василий. – А седня мы в тихой компании с внученькой посидим, как грится, поокаем. Имем право. Записались-то 28. А это вот тоже тебе, - с улыбочкой произнес Василий, доставая из-за спины, укутанные в газету цветы.
          -Мама дорогая, - всплеснула руками женщина. – Что деется? Анютка, глянь, там на дворе дождь не пошёл?
          Но было видно, что ей безумно приятно такое внимание мужа. Подойдя к полной сумке, Евдокия вновь поразилась.
          -Ой,  откуда такое богатство? Ты где деньги-то взял, Василка?
          -Сюрприз тебе к празднику, - ухмыляясь в усы, ответил тот. – Неужто, не рада?
          -Деда, ты молоток, - сказала Аня. – Гуляем, - добавила она, начиная выставлять продукты на стол.
          -Анютка, тогда уж накрывай в комнате. Да красивую скатёрку в комоде достань, - попросила её бабушка. – Василка, давай, шампанское на Новый год оставим. Я лучше своей вишнёвой наливочки выставлю.
          -Лады, - согласился Егорыч.
          Василий очень волновался перед тем, как вручить подарок. Понравится ли он Дусяне? Подойдет ли по размеру? Когда уселись за накрытый стол, Егорыч поднялся.
          -Значится, так, - тихонько откашлявшись, начал он. – Я красивых словечек говорить не научен. Только вот, хочу подарить тебе, дорогая супружница, маленький подарок, - сказал Василий, доставая из кармана  небольшой свёрток. – Возьми, открывай.
          -Давай, бабуля, открывай, - скомандовала внучка, включая видеозапись на мобильном телефоне.
          Старушка развернула обёртку. Там оказалась красивая красная коробочка. А внутри неё золотое обручальное колечко.  
          -Ох, - растерянно прошептала она, - Василь, это мне?
          -А кому ж ещё?
          -Дедуль, ну, ты конкретный пацан! – восхищённо произнесла Аня, продолжая снимать.
          -Дусянь, не томи, надевай уже, - попросил Егорыч. – Вдруг, не подойдёт.
          Евдокия Фёдоровна осторожно вынула колечко и слегка дрожащей рукой, надела его на безымянный палец. Василий облегчённо вздохнул. Кольцо пришлось  впору.
          -Вась, ты как разбогател-то? – поинтересовалась супруга, не переставая любоваться подарком на вытянутой руке.
          -Дедуль, если банк ломанул, я в доле, - со смехом сказала Анюта.
          За столом Василий Егорович сознался, как заработал деньги. После нескольких рюмок сладкой наливочки, начались воспоминания. То и дело раздавалось: «А помнишь?»
          -Вот, смотрю я на вас, - наконец, не выдержала Аня, - вы как с другой Планеты прилетели. Воркуете, яко голубки. Будто вчера поженились.
          -А что, внученька, - ответил дед, - вроде, оно и недавно было. Мы и не заметили. Видать, потому, что повезло мне полвека назад. А бабуля-то твоя в молодости бедовая деваха была, - с любовью глядя на супругу, с нежной улыбкой произнес Егорыч. - Я б может, никогда и не решился к той крале подойти, какой её после армии увидел. А она меня, Нютка, под микитки, да в сельсовет. Шлёп, печать на бумажку. И пропал Вася. Опомниться не успел, женатиком заделался.
          -Аль, жалеешь теперь? – с хитрой улыбкой спросила Евдокия.
          -Вот уж, нет. Повезло мне тогда. Теперь точно знаю. Это ведь како счастье, свою половиночку-то отыскать, - ответил Василий, обнимая супругу за плечи. – Семья, Анютка, само главно в жизни. Если како горе, беда навалятся, делим пополам. Оно и полегче нести. А уж, коли радость, так опять же в два раза веселее. Учись, внученька, какой жёнкой надо мужику-то быть. У бабули учись. Ещё не знамо, как бы жисть ко мне повернулась без Дусяни. Можа, сидел бы, как Стёпка один возле дома, да самогоночку потягивал.
          -Да, ладно тебе, - положила ему голову на плечо Евдокия. – Захвалил. Это я всю жизнь ЗА мужем прожила. Защитник мой и опора.
          -Может, споём? – предложил тот. – Нашу любимую.
          -Погодите, - вмешалась Анюта. – Я ведь для золотой свадьбы песни вашей молодости в инете скачала. Она быстро принесла ноутбук и включила запись.
 
          После красивого музыкального вступления полилась песня. «Не слышны в саду даже шорохи. Всё здесь замерло до утра-а-а», - на два голоса стали подтягивать счастливые «молодожены». Высокий, чистый голос Дусяни и мягкий баритон Василия, сливались в единое целое. Как слились и переплелись пятьдесят лет назад их судьбы. И ничего им не было страшно. Какие бы штормы и цунами ни бушевали на Планете. У них был свой островок на этой Земле. Островок счастья и понимания. У каждого возраста свои радости. Они чувствовали себя богачами. Трое детей, семеро внуков и уже два правнука. А значит, не переведётся их род с самой простой русской фамилией – Ивановы. И в каждом из потомков проявятся гены добра, заботы и понимания. А ещё много, много терпения, без которого немыслимо прожить на этом свете.
 

© Copyright: Татьяна Белая, 2025

Регистрационный номер №0542355

от 1 августа 2025

[Скрыть] Регистрационный номер 0542355 выдан для произведения:  Часть первая.  "Дусяня"
 
         Зимой рассветает поздно. Проснувшись, Василий Егорович глянул на настенные часы. Было уже почти восемь часов, а за окном ещё темно. Он с нежностью посмотрел на мирно почивающую рядом супругу. Прошли те времена, когда Дусяне надо было вставать ни свет, ни заря. Подоить корову, накормить скотину, собрать в школу ребятишек, мужа на работу. И самой не опоздать в больницу, где много лет она проработала фельдшером.
          Стараясь не шуметь, сдерживая старческое кряхтение, он встал, тихонько поправил одеяло на жене и прошаркал на кухню. Сегодня день особенный. Ровно 50 лет назад 28 декабря расписались они с Дусей в сельсовете. Свадьбу, правда, отпраздновали 31 числа, в Новый Год. Так что вскоре предстояло им отметить свой золотой Юбилей.
          Наскоро позавтракав, он оделся и вышел во двор. Стоял легкий морозец. С неба медленно падали крупные снежинки. Но надо было торопиться. Ему предстояло сделать очень важное дело. Василию не хотелось объяснять жене, куда он направляется. Снег весело поскрипывал под валенками и отзывался в душе музыкой. По-доброму улыбаясь в седые усы, Егорыч направился к калитке. Вскоре, его шаги затихли за поворотом.
          Евдокия Фёдоровна проснулась от шума закипающего чайника на кухне.       
          -Бабань, - обратилась к ней вошедшая внучка, - а куда это наш дедуля с утра лыжи навострил? Я слышала, как дверь хлопнула.
          -Бог его знает, Анютка, - ответила та. – Мне ничего с вечера не говорил. Он у меня чего-то в последние дни частенько куда-то убегает.
          Аннушка приехала к бабушке с дедом накануне их золотой свадьбы со «спецзаданием» от всех членов большой семьи. Ей предстояло подобрать старые фотографии для праздничного коллажа. Но все это надо было сделать в тайне от юбиляров. Чтобы стало для них сюрпризом.
          После завтрака они уселись за круглый стол и, по просьбе внучки,  рассматривали фотографии из семейного альбома. Рядом друг с другом Анины любимые бабушка с дедушкой смотрелись не совсем обычно. Высокая, статная, полногрудая и ширококостная Евдокия  и сухонький, жилистый, чуть пониже её ростом Василий.
          -Баб Дусь, - с улыбкой попросила внучка, - ну расскажи, как вы поженились?  По любви? Ты тут на свадебной фотографии такая красотка. Отпад. Я как-то слышала от папы, что деда тебя вроде от жениха увел? Это правда?
          -Тю, - махнула на неё рукой бабушка и рассмеялась. – Что он знает, твой папка? Слышал звон, да не чует, где он. Это я Василку в сельсовет заманила. Без родительского благословения мы расписались.
          -Как это? Ничего себе прикол, – удивленно вытаращила глаза Анюта.
          -А так вот, - лукаво наклонив голову, хмыкнула Евдокия. – Ладно, коль хочешь знать,  слушай.
          Евдокия Фёдоровна сняла очки и положила их на стол. Несмотря на свои внушительные формы, бабушка обладала высоким, нежным голосом и заливистым смехом, который звучал, как колокольчик. При улыбке, по лицу  мелкой сеточкой растекались морщинки, которые просто лучились добротой, теплом и уютом. 
          -Мы ведь с Васильком выросли вместе. Родители наши дружили. Дома рядом стояли. Брат мой Николка с дедулей твоим ровесники. Не разлей вода, приятели были. А я на три года их помладше. Оставить-то меня не на кого было, вот мать брату и поручала сопливую сестрёнку. Сколько себя помню, куда мальчишки, туда и я. Когда парней в Армию забирали, мне пятнадцать лет стукнуло. Эх, снимка не сохранилось, - вздохнула она. – Была я в то время худющая да нескладная. Коса толще, чем ручонки, - тихонько засмеялась бабушка, отчего богатая грудь старушки заколыхалась. – Вася меня, как сеструху воспринимал. А я-то к тому времени влюбилась в него по уши. В тайне это держала. Но деревенские все меня невестой Васиной кликали. На проводах подошёл он ко мне, чмокнул в щёчку и сказал: «Ну, расти, невеста. Приеду, женюсь». Пошутил, вроде. А мне так обидно было. Он мне и писем не писал. Только приветы передавал через родителей.
          -Бабуль, так сама б ему написала, - пожала плечами  Аня. – Какие проблемы? Призналась, да и всё.
          -Ещё чего, - возмущенно произнесла Евдокия Фёдоровна. – В наше время так не положено было. Девахе самой в чувствах признаваться.
          -А дальше, дальше-то что? – нетерпеливо поинтересовалась внучка.
          -Что, что? – усмехнулась бабушка. – Дальше вернулись наши парни. Три года тогда служили. Они-то мало изменились. Конечно, повзрослели, возмужали. А вот я. – Евдокия вновь надела очки и показала внучке свое фото того времени. – Я соком налилась, округлилась. На дЕвицу стала похожа. Да только вот беда, - хмыкнула бабушка, - вымахала ввысь. Василка-то меня и узнал не сразу.
          -Как не узнал? – удивилась Аня.
          -Да так, - продолжая лучезарно улыбаться, пояснила та. - Я к ним в избу забежала, чтобы на Васю глянуть.      Повод какой-то нашла. А он смотрит на меня удивлённо и спрашивает: «Вам кого? Маманя в сельмаг пошла». Я говорю: «Что, с «невестой» и поздороваться не хочешь?» Он так на сундук с раскрытым ртом и присел. Слова сказать не мог.
          Евдокия Фёдоровна встала, подошла к портрету в рамочке, висевшему на стене, где они были сфотографированы с женихом в день свадьбы. Провела по нему рукой и некоторое время стояла молча.
          -Бабуля-я-я, - протянула Аннушка. – Что ты тянешь-то, блин? Рассказывай уже, как вы пожениться решили?
          Бабушка вернулась к столу и присела на стул.
          -В то время у меня действительно ухажёр имелся, - гордо призналась она. – Да ты его видела.  Степан, что в крайней хате на нашей улице живет.
          -О-о-ой, - разочарованно протянула внучка. – Это худющий, длинный  старикан, который вечно «под мухой» на лавочке возле дома с гармошкой сидит? Тоже мне, жених, - хмыкнула она.
          -Ты, это, помолчи лучше, - недовольно перебила её Евдокия. – В то время Стёпка красавцем был. Первый парень на деревне. Высокий, здоровый, чубатый. Да ещё и голосистый, с гармошкой.  Короче, самый завидный жених.
          -Бабань, так я ж его в молодости не видела. Откуда я знаю? – оправдывающимся голосом произнесла внучка.   – Не сердись.
          -Не сержусь, не сержусь, - погладила её по руке бабушка. – Возвернулись парни где-то в конце ноября. И с той поры Василий к нам в дом дорогу забыл. Не приходит и всё, лихоманка его забери.  А у меня душа вся исстрадалася. Стёпка под окнами каждый вечер меха на гармошке рвёт. На свидание зазывает, а Василка глаз не кажет. Ох, испереживалась я тогда, - пояснила бабушка.
          -Бабуля, а Степан-то тебе нравился? Ты с ним небось и целовалась. Ну-ка, давай, колись, - с хитрым прищуром спросила Аня.
          -Да Стёпка всем тогда нравился. Гулять, гуляла иногда с ним после танцев в клубе.  Пытался он меня один разок чмокнуть. Только убежала я. Думала, Вася, как вернётся, ревновать  будет. Отстаивать меня. А он молчком в тень ушел. Слёз пролила - море, - со смехом произнесла Евдокия. – Вот и решила действовать сама.
          -Это как?
          -А так. Подкараулила Василку как-то у забора между нашими избами и спросила: «Вась, ты помнишь, что мне обещал? Сказал, как вернёшься из армии, так женишься. Чего ж сватов не засылаешь?»
          -Так у тебя женишок уже имеется, - отвечает. – Вся деревня гудит. Говорят, свадьба скоро. Я Стёпке не соперник. Видать, он тебе мил.
          -Это кто тебе сказал?
          -Все знают, - отвечает. Сам глаза прячет. Видно, что волнуется.
          -А слабО тебе сейчас в сельсовет пойти и расписаться? – спрашиваю. - У него аж шары на лоб полезли, - вновь заколыхалась от смеха необъятная грудь бабушки. «А ты за меня пойдёшь?» - спрашивает. «Так ты ж меня не зовёшь», - отвечаю. – Короче, взяли мы свои паспорта и пошли к председателю сельсовета дяде Грише. Уговорили его. Расписал он нас и печать поставил. Справку дал, что мы законные муж и жена.
          -Вот это жесть, - рассмеялась Анюта. – И что родаки?
          -Ой, оханьки, - со смехом продолжила бабушка. – Мы, когда признались, собрали родители семейный совет. Маманя моя, женщина строгих правил была. Царство ей небесное, -  перекрестилась Евдокия. – Сказала, всё должно быть, как у людей. Дескать, свадьбу сыграем, тогда и милуйтесь. На Новый год и справим. А до свадьбы, ни, Боже мой. Дочь будет ночевать дома.
          -И-и-и-и, – уже захлебываясь смехом спросила внучка, – до 31 декабря брачной ночи ждали?
          -А куда деваться? – хихикнула бабушка. – Ждали. Против воли родителей не попрёшь. Такие понятия тогда были.
          -Бабуля, а зачем Нового года ждали?
          -Анютка, так на свадьбу гостей надо собрать, угостить.  Лишних-то денег ни у кого не было. Сразу два праздника и отпраздновали. Весело отгуляли, знатно.
          -И вот надо же, - с восхищением глядя на бабушку, произнесла Анюта. – Пятьдесят лет вместе. Даже представить трудно. Бабань, - прижалась она к Евдокии, - ну, вот скажи, как это так выбрать можно, чтобы ррраз и на всю жизнь?
          -Оййй, - усмехнулась Евдокия, - ты думаешь, бабанька старенькая, так и мудрая самая? Сейчас тебе расскажет, как счастье в жизни найти?  Кабы, это знать, - вздохнула она. – И сирот бы меньше было. И бабёнок одиноких.
          -Но вы ведь с дедой как-то смогли друг друга высмотреть. И на всю жизнь. Значит, уже в молодости мудрые были.
          -Какой там. Скажешь тоже. Мудрые. Мне восемнадцать, Василке двадцать один год. Расписались с дуру в один день, а как дальше жить и не знали. Думаешь, мы на 50 лет вперёд заглядывали?
          -Но ведь прожили же, - упрямо возразила внучка. – Я сколько помню, вы и не ссорились никогда.
          -Это, внученька моя, уж кому как повезёт. Спутника на всю жизнь выбрать правильно, - продолжила она через некоторое время. – И вот ведь какая заковыка, - с улыбкой добавила Евдокия, глядя на Аню, - выбирать-то приходится в молодости. Когда ещё и ума большого нет, и опыта жизненного.
          -Бабуля, вот вы поженились и как жили-то? Не ссорились? Дружно?
          -Ой, да как не ссорились? – усмехнулась бабушка. – Василь меня долго к Степану ревновал. А вообще-то весело жили. Не тужили. Молодые были. Я свою первую дочь Людмилку чуть ли не на танцах родила.
          -Беременная на танцы ходила? – изумилась внучка.
          -Так у нас как в клуб новый фильм привезут, так после кино завсегда танцы, - пояснила Евдокия. – Вот мы с Васей в кино сходили и на танцульки остались. А у меня  схватки начались. Еле до родильного отделения успели добежать.
          -Ну, ты бабаня даешь.
          -А сразу через полтора года и Танюшка появилась и папка твой вслед, - продолжила бабушка. – Но тогда-то мы уж в своём доме обосновались. Поставили нам мужики  этот дом. Вот счастье-то было, - заулыбалась старушка.  – Свой дом, это не со свекровью жить. Хоть она у меня и не плохая женщина была. Царство ей небесное, - снова перекрестилась Евдокия Федоровна. – Сами себе хозяева. Своя скотина, свой огородик. Живи, да радуйся.
          -Тяжело, наверное, когда трое детей-то маленьких? – спросила Аня.
          -Ясно дело, не просто, - согласилась бабушка. – Только видишь, какое дело, Анютка, - вновь улыбнулась она. – Жизнь-то так устроена, что заботы и проблемы они завсегда большими кажутся. А радости, вроде как, маленькие. Их ещё и рассмотреть надо. Вот  плачет ночью младенец. Спать не даёт. А возьмешь его на руки, перепеленаешь, успокоишь, грудь дашь и налюбоваться не можешь.  Чмокает он эту титьку, весь в молочке и понимаешь, вот она РАДОСТЬ. Кому-то ведь и не дано ребятёнка иметь. Так по крохам маленькие радости и собираешь, словно бусинки на веревочку.
          -В деревне-то тяжело  было жить, - пожала плечами внучка. - Воду таскать, дрова колоть, печь топить. За скотиной ухаживать, огородом заниматься. Да ещё и на работу ходить. Ой, я бы не смогла. Какое уж тут счастье?
          -Эх-ма, Анютка, - улыбнулась Евдокия Федоровна. – Чего б ты понимала. Все так жили. Вот сейчас у нас в поселке и водопровод есть, и газовое отопление, и телевизор, и итернет этот самый. Только я бы снова в молодость вернулась. И водички потаскала, и коровку подоила, и без телевизора прожила. У нас какой клуб был. Разные кружки. Самодеятельность. Мы с дедом до сих пор в хоре ветеранов поем.
          -Да понимаю, бабуль, - чмокнула её внучка. – Только представить такую жизнь не могу. Сейчас как послушаешь разные дискуссии по телевизору, так кажется, в советские времена кругом одна несправедливость была.
          -Батюшки святы, - поджала губы Евдокия, - ты поменьше слушай этих болтунов. По-всякому бывало. У нас таежный поселок, но не маленький. И лесопилка, и консервный комбинат, и птицефабрика большая. Жили вдали от города. Работали, детей растили, жизни радовались, - пояснила она, поднимаясь со стула. – Пойдём-ка обед готовить. Заболтались мы с тобой. Дедуля придёт, а есть нечего.
          Аннушке было поручено самое простое и бесхитростное дело – начистить картошки. Сидя за столом, внучка с улыбкой наблюдала, как её бабушка привычно и деловито сновала по кухне. И всё-то у неё получалось ловко и даже грациозно, несмотря на внушительные габариты старушки. Аня поймала себя на мысли, что никогда не видела бабаню нахмуренной или злой.
          -Баб Дусь, а вот у нас во дворе на лавочке всегда пенсионеры сидят. Так мимо них когда проходишь, чего только не наслушаешься. И все им не так, и все не этак. А ты вот чего-то ни на кого не ругаешься, не ворчишь.
          -Нюточка, - изумленно посмотрела на неё Евдокия, - а чего от того изменится-то? Ругаться да жалиться на жизнь, толку никакого.
          Баба Дуся собрала накипь с бульона, присела рядом с Анютой и продолжила:
          -Знаешь, Нютка, ранешние заботы  уже и подзабылись. А вот, когда катавасия-то в стране началсь в девяностые, - вздохнула старушка, - тут уж лихо настало. И зарплату не давали. И половину птицы на фабрике под нож пустили. Людей поувольняли. Это, наверное, самые тяжёлые времена были. Но опять же надо было думать, как выжить, а не глотки у сельсовета рвать. Тогда бабы всё больше митинговали, а мужики в пьянку ударились. 
          -А наш дедуля? – хитро улыбнулась внучка. – Тоже в пьянку ударился?
          -Ну, не то чтобы ударился, но и с Василкой конфуз вышел. У него дед-то знатным печником был. И Васю  этому делу научил. И подрядился Василий печи класть да ремонтировать. А в деревне ведь как? Денег много не дадут, а уж самогонки-то в стаканчик плеснут. Святое дело, - хмыкнула Евдокия. – Гляжу, раз мой муженек под хмельком пришёл, другой. Как уйдет печь складывать, так жди пьяным. А однажды прибегает ко мне племяшка и говорит, что дядя Вася в умат пьяный по улице идёт.
          -И что ты?
          -Что? – усмехнулась бабушка. – Взяла дрын да прогнала его по всей улице на глазах у людей до дому. В хату не пустила. Закрыла в баньке и водой из колодца облила. А утром ещё и к свекровке сходила. Пригласила полюбоваться на дорогого сыночка. Она у нас строгая была. У той не забалуешь. К вечеру и старшие братья его подошли. Короче, такой Василию разнос устроили. «Закодировали» на всю оставшуюся жизнь, - рассмеялась Евдокия.
          -И деда совсем не пьёт с тех пор?
          -Ну, почему совсем, - пожала плечами бабушка. - В праздник, с устатку, после баньки малость можно. Я  и сама налью. Бывало, на праздник соберёмся, посидим всей большой семьёй, песни попоем, потанцуем. А без повода, да каждый день – это ни к чему. Вот, Степана возьми. Ведь хороший парень был. Работящий. Только его, как гармониста и на свадьбы, на дни рождения, на разные праздники приглашали. И пристрастился. Напьётся, потом жену с детьми по деревне гоняет. Сейчас овдовел. Один живет. А детки то запомнили его выходки. К отцу и глаз не кажут.
          Время подходило к обеду, а Василия всё не было. Одна из соседок сказала, что видела, как он утром шел в сторону нового, строящегося коттеджного посёлка. Что ему там понадобилось, внучка с бабушкой не знали.
 
                                                              Часть вторая "Василка"
 
          Василий Егорович действительно с утра направился в коттеджный поселок.  Дома здесь росли, как грибы после дождя. Да и не дома,  дворцы, почитай. Все за высокими заборами. Что же ему там понадобилось?
          Случилось так, что пару недель  назад, встретился Василий в магазине с дальней родственницей Марией Ивановной. Посудачили, новостями обменялись.
          -Егорыч, - обратилась к нему Мария, - а ты  подарок своей Дусяне к золотой свадьбе приготовил?
          -Подарок? - задумался тот. – Ивановна, так у меня ведь заначек нет. Все наши «кипиталы» у хозяйки в руках. Что ей надо, то и купит.
          -Э-эх, - сокрушенно произнесла кумушка, - дерёвня ты и есть дерёвня, Василь.  Да подарок-то надо делать такой,  который твоя жёнка ни в жисть себе не купит.
          -Дык, - почесал затылок дед, - подарок денег стоит. Где ж мне их взять? У детей просить как-то неудобно.
          -А я тебе подскажу, - быстро затараторила Мария. – Мишкин внук, Сёмка, себе хоромы тут рядышком построил. Камин шикарный ему сделали, а тяги нет. Просил меня специлиста найти по печному делу. Вот, и заработаешь. Да, Дусяне-то не говори. Пусть настоящим супризом будет.
          -Маша, а чего бы мне купить-то? – растерянно поинтересовался Василий.
          -А,  чего вот у твоей Евдохи с роду родов не бывало?
          -Так, много чего не бывало, - пожал плечами дед.
          -Ну-ка, пойдём к моей невестке Надюхе. Она там, в промотделе всякой всячиной торгует. Может, что присоветует.
          После долгих сомнений и споров, подарок был выбран. Василий попросил отложить, пока деньги заработает. С той поры Василий стал тайно от Евдокии ходить к Семёну и переделывать камин. Там одевался в рабочее. Долго не задерживался, чтобы у жены подозрения не возникли. Работал не торопясь. Со знанием дела. Хозяева в доме ещё не жили. Так что не торопили. А ключи оставляли в условленном месте. Сегодня должны были приехать, принимать работу.
          Дверь в дом оказалась открытой. Хозяин, полноватый тридцатилетний мужчина, сидел в зале. В камине потрескивали дрова.
          -Заходи, заходи, Егорыч, - радостно произнес Семён, вставая навстречу гостю. – Доброе утречко. Мы ещё вчера приехали. Очень я доволен твоей работой.
          -Здрасьте, вам, - ответил тот, присаживаясь в кресло. – Вижу, уже затопил. Все нормалёк  должно быть. Ты этим новомодным мастерам-то не доверяй. Они красоту плиточной наведут, а как правильно сложить не петрят.
          -Слушай, Василий, а может тебе рекомендацию дать? Многие мои знакомые здесь строиться намерены. Заработаешь. Лишняя копейка не помешает.
          -Не-е-ет, Сеня, - ответил Василий. – На что она мне, лишняя копейка? Это по случаю деньги понадобились. Праздник у нас с Дусяней сегодня. 50 лет, как расписались. Хочу подарок сделать. Вот, и подрядился.
          -Да ты что? – изумленно воскликнул хозяин. – Так это дело надо отметить, - добавил он, подходя к серванту и доставая какую-то замысловатую бутылку. – Золотой Юбилей –  знатный повод.
          -Тю, на тебя, - отмахнулся Егорыч. – Это с утреца-то? Моя хозяйка осерчает, коль запах почует. Мне ж, как не повертай, брачная ночь предстоит, - с хитрым прищуром произнес он.
          -Ну, ты даёшь, дед, - расхохотался Семён, наливая себе на дно пузатого бокала. – Это ты ещё собираешься своей Дульсинее ночь любви подарить? А силёнок  хватит? Тебе сколько лет-то?
          -Ты мои годочки, милок, не считай, - ухмыльнулся Василий. – Семьдесят второй пошел. Только я ещё пока свой мужчинский долг перед супружницей исполняю. Ну, не так уж резво, как в молодости. Только и без ласки моя жёнка не страдат. А реже то оно ещё и слаще, - лукаво  подмигнул он.
          -Всё, умолкаю, - шутливо  поднял руки молодой мужчина. – Силён ты, дед. Прям, орёл.  Позавидовать можно.
          -А ты бы по утрам вот эту бодягу не цедил, - указал Егорыч на бокал, - так и завидовать б не пришлось.
          -Какая бодяга? - возмутился тот. - Чистейший вискарь. Высшей пробы.
          -Да хоть вискарь, хоть пескарь, - хмыкнул Василий, поднимаясь с кресла. – Здоровья не прибавлят.
          -Ладно, не бухти, дедусь. Я ведь от чистого сердца тебе предложил. Не хочешь, не надо. А супруга-то у тебя славная. И не подумаешь, что деревенская баба. Статная, несёт себя, как королева.
          -Так жёнку холить, жалеть надо. Любая будет павой выступать, - ответил Егорыч, взял деньги и распрощался.
          По дороге в магазин, проходя мимо дома Степана, Василий увидел, что на лавочке, несмотря на морозец, собрались несколько сельских кумушек. Вместе с хозяином, видать, перемывали кому-то косточки.
          -Василь, - обратилась к нему одна из них, - что-то я гляжу,  который раз в сторону нового посёлка и обратно рассекаешь.  Уж не молоду ли полюбовницу завёл?
          -А чё нам, красивым мужикам? – весело ответил тот, на ходу кивая компании и продолжая свой путь. – За нам не заржавет.
          -Ой, ёй-ёй, - со злостью процедил ему вслед Степан. – Тьфу, недомерок, - сплюнул он. - И как его Евдокия терпит? Всю жизнь, как лягушонка в коробчёнке протаскала под мышкой. Пригрелся на пышной груди.
          -Батюфки-светы, - прошамкала беззубая Матрена, - уф, помолчал бы.  Домерок, недомерок, а невешту-то у тебя  с под носа увёл тады. И это Евдоха у Василя, как у Хрифта за пазухой прозыла. Горюфка не знала. А ты свою Нафтасью в гроб раньше времени загнал. Вот и злобисся.
          Степан сматерился сквозь зубы и направился домой. До сей поры не мог он простить Василию, что засватал он в свое время самую завидную невесту в Парёнкино, Дуняшу.
          Семён расплатился с Василием щедро. Денег дал больше, чем договаривались. Сказал, по случаю Юбилея. Егорыч отказываться не стал. Зашёл ещё на крытый рынок. Купил разных фруктов, красивую коробку конфет и бутылку шампанского. Идя мимо цветочного отдела, остановился и  пересчитал оставшиеся деньги. Махнул рукой и попросил у знойного кавказца три красные розы.
          -Явился, не запылился, - нарочито сурово произнесла Евдокия, увидев мужа на пороге. – Ихде это мы шлындали, а?
          -Глянь, внучка, как твоя бабаня мужа встречает? – весело ответил тот, выставляя тяжёлую сумку. – Разбирайте да  накрывайте праздничный стол. У меня уж брюхо к спине пристало.
          -С какой это стати? – изумилась хозяйка.
          -А ты забыла, како сёдни число? Пятьдесят лет ровнехонько, как обженились.
          -Вот, в день свадьбы и отметим. Потерпи. Терпел ить тогда, - лукаво заулыбалась Евдокия.
          -Там будет гостей полно. Родни не меряно, - перебил её Василий. – А седня мы в тихой компании с внученькой посидим, как грится, поокаем. Имем право. Записались-то 28. А это вот тоже тебе, - с улыбочкой произнес Василий, доставая из-за спины, укутанные в газету цветы.
          -Мама дорогая, - всплеснула руками женщина. – Что деется? Анютка, глянь, там на дворе дождь не пошёл?
          Но было видно, что ей безумно приятно такое внимание мужа. Подойдя к полной сумке, Евдокия вновь поразилась.
          -Ой,  откуда такое богатство? Ты где деньги-то взял, Василка?
          -Сюрприз тебе к празднику, - ухмыляясь в усы, ответил тот. – Неужто, не рада?
          -Деда, ты молоток, - сказала Аня. – Гуляем, - добавила она, начиная выставлять продукты на стол.
          -Анютка, тогда уж накрывай в комнате. Да красивую скатёрку в комоде достань, - попросила её бабушка. – Василка, давай, шампанское на Новый год оставим. Я лучше своей вишнёвой наливочки выставлю.
          -Лады, - согласился Егорыч.
          Василий очень волновался перед тем, как вручить подарок. Понравится ли он Дусяне? Подойдет ли по размеру? Когда уселись за накрытый стол, Егорыч поднялся.
          -Значится, так, - тихонько откашлявшись, начал он. – Я красивых словечек говорить не научен. Только вот, хочу подарить тебе, дорогая супружница, маленький подарок, - сказал Василий, доставая из кармана  небольшой свёрток. – Возьми, открывай.
          -Давай, бабуля, открывай, - скомандовала внучка, включая видеозапись на мобильном телефоне.
          Старушка развернула обёртку. Там оказалась красивая красная коробочка. А внутри неё золотое обручальное колечко.  
          -Ох, - растерянно прошептала она, - Василь, это мне?
          -А кому ж ещё?
          -Дедуль, ну, ты конкретный пацан! – восхищённо произнесла Аня, продолжая снимать.
          -Дусянь, не томи, надевай уже, - попросил Егорыч. – Вдруг, не подойдёт.
          Евдокия Фёдоровна осторожно вынула колечко и слегка дрожащей рукой, надела его на безымянный палец. Василий облегчённо вздохнул. Кольцо пришлось  впору.
          -Вась, ты как разбогател-то? – поинтересовалась супруга, не переставая любоваться подарком на вытянутой руке.
          -Дедуль, если банк ломанул, я в доле, - со смехом сказала Анюта.
          За столом Василий Егорович сознался, как заработал деньги. После нескольких рюмок сладкой наливочки, начались воспоминания. То и дело раздавалось: «А помнишь?»
          -Вот, смотрю я на вас, - наконец, не выдержала Аня, - вы как с другой Планеты прилетели. Воркуете, яко голубки. Будто вчера поженились.
          -А что, внученька, - ответил дед, - вроде, оно и недавно было. Мы и не заметили. Видать, потому, что повезло мне полвека назад. А бабуля-то твоя в молодости бедовая деваха была, - с любовью глядя на супругу, с нежной улыбкой произнес Егорыч. - Я б может, никогда и не решился к той крале подойти, какой её после армии увидел. А она меня, Нютка, под микитки, да в сельсовет. Шлёп, печать на бумажку. И пропал Вася. Опомниться не успел, женатиком заделался.
          -Аль, жалеешь теперь? – с хитрой улыбкой спросила Евдокия.
          -Вот уж, нет. Повезло мне тогда. Теперь точно знаю. Это ведь како счастье, свою половиночку-то отыскать, - ответил Василий, обнимая супругу за плечи. – Семья, Анютка, само главно в жизни. Если како горе, беда навалятся, делим пополам. Оно и полегче нести. А уж, коли радость, так опять же в два раза веселее. Учись, внученька, какой жёнкой надо мужику-то быть. У бабули учись. Ещё не знамо, как бы жисть ко мне повернулась без Дусяни. Можа, сидел бы, как Стёпка один возле дома, да самогоночку потягивал.
          -Да, ладно тебе, - положила ему голову на плечо Евдокия. – Захвалил. Это я всю жизнь ЗА мужем прожила. Защитник мой и опора.
          -Может, споём? – предложил тот. – Нашу любимую.
          -Погодите, - вмешалась Анюта. – Я ведь для золотой свадьбы песни вашей молодости в инете скачала. Она быстро принесла ноутбук и включила запись.
 
          После красивого музыкального вступления полилась песня. «Не слышны в саду даже шорохи. Всё здесь замерло до утра-а-а», - на два голоса стали подтягивать счастливые «молодожены». Высокий, чистый голос Дусяни и мягкий баритон Василия, сливались в единое целое. Как слились и переплелись пятьдесят лет назад их судьбы. И ничего им не было страшно. Какие бы штормы и цунами ни бушевали на Планете. У них был свой островок на этой Земле. Островок счастья и понимания. У каждого возраста свои радости. Они чувствовали себя богачами. Трое детей, семеро внуков и уже два правнука. А значит, не переведётся их род с самой простой русской фамилией – Ивановы. И в каждом из потомков проявятся гены добра, заботы и понимания. А ещё много, много терпения, без которого немыслимо прожить на этом свете.
 
 
Моя малая Родина - Салехард. (новое)
Рейтинг: +6 46 просмотров
Комментарии (10)
Татьяна Петухова # 1 августа 2025 в 12:31 +1
Великолепный островок счастья и понимания,очень мудрое повествование,с добрым посылом.спасибо,Татьяночка!!!
spasibo=9
Татьяна Белая # 1 августа 2025 в 12:44 0
Благодарю за комментарий, дорогая. girlkiss
Елена Теплова # 1 августа 2025 в 17:13 +1
Какой чудесный рассказ!!! Очень понравилось все - и сюжет, и само повествование, и речь героев!
spasibo-10
Татьяна Белая # 1 августа 2025 в 17:32 0
Очень рада. Только вот рассказ не новый. Но к теме точно подходит. spasibo=9
Елена Абесадзе # 1 августа 2025 в 18:06 +1
Танечка, просто зачиталась вашим рассказом, и даже на душе потеплело! Желаю вам победы в конкурсе! best
Татьяна Белая # 1 августа 2025 в 18:33 0
Спасибо, Лена. Только, насколько мне помнится, мы перешли на "ты". girlkiss
Владимир Кулаев # Вчера в 07:32 +1
БРАВО!

УСПЕХОВ ВАМ! 5min
Татьяна Белая # Вчера в 07:45 0
spasibo=9
Галина Соловьева # Вчера в 13:50 +1
Татьяна, так мило, просто и по-доброму всё написано, легко и душевно.
Так бы жить всем, да не тужить...
Вот оно счастье-то.. простое семейное, годы вместе... и заботы, и хлопоты,
главное - понимание, уважение и забота друг о друге..
Дети , внуки рядом... это самое главное.
Мой восторг и самые добрые пожелания... всем бы так...
такое простое человеческое счастье... gift-6
Татьяна Белая # Вчера в 14:36 +1
Спасибо, дорогая, что ты меня поняла. spasibo=9