Если и был кто-нибудь счастливее меня в этот момент, то это всё равно был только я! Моя Аннушка согласилась встретить Новый год вместе! Влюблённый с первого взгляда, я сразу понял, что она необыкновенная! Не только потому что обладала роскошными каштановыми волосами и красивыми зелеными глазами. Она казалась такой юной, готовой удивляться и верить в чудеса, как это умеют только дети. Её хотелось защищать, дарить подарки и …любить. Хотелось ли ей того же самого, я, если честно, ответить точно не мог. Мне казалось, ей было достаточно просто дружеских отношений, возможности поговорить обо всем, пожаловаться на вредного преподавателя в университете, побегать в парке, прячась за широкими стволами деревьев. И понять, как же на самом деле она относится ко мне, сказать было трудно. И вдруг она соглашается встретить Новый год вместе…
Мои думы прервал звонок телефона:
- Привет, Ник! Ты как? – услышал я голос своего друга Макса.
- Норм! А ты?
- А я…
- Что случилось? – настроение у меня всё ещё было бодрое, хотя что-то заныло под ложечкой, как это всегда бывает в предчувствии какого-нибудь подвоха.
- Выручай, друг! Свалился я с температурой, - мрачно просипел Макс. Я только сейчас обратил внимание на то, что его красивый бархатный голос шипел и скрипел совсем не так красиво и даже не вполне внятно.
- Тебе вызвать скорую? – испугался я.
- Да нет, обойдусь. Да и какая скорая 31 декабря? Сам подумай! Понимаешь, у меня же вызовы, а куда я с такой температурой и голосом…
Макс, в свободное от учёбы время, подрабатывал в студии на разных ролях по заказу на торжествах и праздниках. Тамадой он был прирожденным, ему даже не надо было учить слов из сценария, так как он умел импровизировать, как Ширвиндт с Державиным в одном лице.
- К-какие вызовы? – чувствуя надвигающуюся опасность, осторожно спросил я.
- Забыл, что ли? Я же сегодня Дед Мороз! У меня три вызова на весь день! Ну там, поздравить, подарить, стихи послушать. Там ничего сложного! У тебя получится!
- У меня? – дошло, наконец, до меня. – Макс! Ты же знаешь, что актёр из меня никакой!
- Знаю, - подтвердил друг, но, спохватившись и не дав мне осознать его оплошность, затараторил, насколько ему позволял его охрипший голос: - Ник! Ну, чего тебе бояться: ты даже похож на Деда Мороза: такой же рост внушительный и бас солидный! И вообще, это же не Гамлет, а просто Дед Мороз!
«Лучше бы Гамлет», - мрачно подумал я, потому что роль думающего принца подходила мне куда больше веселого новогоднего Деда Мороза.
- Что, и Снегурочка мне полагается? – обреченно спросил я, уже зная, что не смогу отказать в помощи другу. Он часто выручал меня, и вообще, как и Аннушка, к дружбе я относился весьма серьезно.
- Нет, я один работаю.
- И на том спасибо, - бросил я, - Говори, что делать.
Времени до назначенной встречи с Аннушкой у меня было достаточно: хватит и по трём квартирам пробежать, и в 9 часов вечера найти квартиру её бабушки, где мы и собирались встретить Новый год.
Путаясь в длинных полах тяжелого красного дедморозовского тулупа, поправляя на ходу то и дело съезжающую шапку, я выбрался к остановке. В уме повторял нехитрые слова, которыми предстояло убедить первого адресата в лице пятилетнего мальчугана в том, что я настоящий Дед Мороз.
- С Новым годом, дедушка! – почувствовал я внушительный толчок в плечо. Не поняв, при чем тут дедушка и я, попытался пройти дальше, но неожиданно приобретённый «внучек» лет тридцати уже радостно ухватился за меня, как действительно за родного дедулю. – А давай выпьем! – улыбнулся он уже явно разбавленной крепким напитком улыбкой. – Когда я еще вот так запросто с самим Дедом Морозом?!
- Дитя моё! – неожиданно для себя забасил я, чем стряхнул с «внука» несколько градусов алкоголя, - С величайшей радостью я осушил бы с тобой чарочку зелья волшебного, да кони ждут меня златогривые, в путь-дорогу надобно трогаться! А иначе быть беде – не придет новый год на вашу землюшку!
Если бы я вместо речей своих велеречивых стукнул его посохом по голове, эффект был бы не такой: мужичок застыл в позе ледяной фигуры, коих много было разбросано по улицам города, и, забыв закрыть рот, не сводил с меня ошалелых глаз. Не дожидавшись, пока он отомрёт, я двинулся к остановке. И чуть не подскочил от крика: оглянувшись, увидел, как рухнул тот мужичок-родственничек оземь, тьфу ты, на землю на колени и, крестясь истово, стал причитать:
Смеяться или плакать, удивляться ли открывшемуся в экстремальных обстоятельствах своему таланту или принять за новогоднее чудо, я пока не знал. И потому, стараясь не обращать более внимания на любопытные взгляды прохожих, быстро юркнул, к сожаленью, не в сани просторные, а в троллейбус, в котором, к слову сказать, уже сидели с грустно-озабоченными лицами пара дедов морозов и одна снегурочка.
Первый адрес находился не так далеко. Но я все-таки успел успокоить себя, что, в принципе, ничего сложного и страшного нет, и мне вполне по плечу эта роль доброго самаритянина. Звонок в дверь как будто уже ждали: она распахнулась, выпустив на лестничную площадку фейерверк ликующих криков! Трудно было понять, чего было больше в них: радости, восторга или испуга.
- Кто к нам пришел! – с полувопросительно-полуутвердительной интонаций меня схватили за рукав и втащили в широкую прихожую квартиры. Этим захватчиком оказалась миловидная стройная женщина на умопомрачительных каблучках, накрашенная, как перед выходом на тропу войны и с довольно визгливым голосом. Несмотря на свою субтильность, она крепко держала меня за мой тулуп, как будто боялась, что я сбегу. Правильно боялась: если бы не мой друг, я бы сбежал отсюда сразу же, пока не окунулся в полный вертеп происходящего. В зале, богато украшенном всевозможными новогодними атрибутами, уже находились отец семейства, две бабушки, один дедушка, две тётушки… Так, а где же Вениамин, как значилось в моём списке?
- Здесь живет хороший мальчик Вениамин? – решил я выяснить сразу же ситуацию. И еле увернулся от летящего прямо в меня плюшевого медвежонка. Наконец, я увидел стрелка: за огромным креслом выглядывал юный снайпер: в глаза его сквозило и любопытство, и жажда хулиганства, и легкая тень страха.
«Ах ты, маленький…!» – еле сдержавшись от крепких слов, подумал я и мило улыбнулся: Так вот он, наш Вениамин! Любишь пострелять? Хорошо, подарю тебе копьё волшебное. Но прежде тебе надо рассказать стихотворение. Ты выучил его?
Вся свита из взрослых кинулась уговаривать свое чадо показать свои гениальные способности чтеца. Но юный гений изворачивался, прятался за тем же самым креслом и ни в какую не желал радовать талантами Деда Мороза.
- Дедушка Мороз! – взмолилась, наконец, одна из бабушек, грузная женщина с выбившимися волосами из некогда уложенной прически. – Подари уж подарочек нашему Веничку!
- Я – не веник! – вдруг пискнул из-за кресла надутый мальчик. Потом он перебрался через подлокотник, забился в угол кресла и сказал обиженно: - И не надо мне ваши подарочки, опять планшет какой-нибудь! Или краски на худой конец.
- А вот и нет! – воскликнул я. Я сам не знаю, что нашло на меня, почему я поступил так и как же буду потом расхлёбывать эту кашу, но меня, что называется, понесло: - А вот и не угадал, Венни! У меня для тебя... – я пошарился в своем огромном мешке, хотя точно знал, кому какие подарки там уже были заготовлены. Моя рука скользнула от планшета, действительно предназначенного этому упрямцу, и я, вытаскивая чужой подарок, торжественно объявил: - Вот тебе, Венни, коньки!
Если бы этот семейный хор и репетировал целую неделю свое выступление, у них не получилось бы такого слаженного и красивого крико-пения: «Коньки?!» Как и положено в профессиональном хоре, голоса были разложены по интонациям: здесь звучало удивление бабушек, возмущение родителей, непонимание тетушек, и среди этого многозвучия выделялась недоверчивая радость, исходящая от мальчика.
- Коньки?! Мне?! Ура-а-а-а! – подскочил он в кресле.
- Какие коньки? Почему коньки? Ему нельзя коньки! – неслось во всех сторон явно уже развалившимся хором. Видя, какой оборот набирает моя самодеятельность, я воспользовался властью имущей, и что было сил громыхнул своим посохом об пол, ничуть не заботясь о том, как это скажется на его дорогой отделке.
- Тихо! Я сказал «коньки» -значит, коньки! А сейчас ты, Вениамин, одеваешься и мы идем на каток!
Я не мог остановить запущенный самим собой паровоз действий, вернее, противодействий, и со смешанными чувствами убеждаясь в правоте народной мудрости, что наглость – второе счастье, причем отменно действующая на людей подобного образа, продолжал, не давая никому опомниться.
- Но ведь он может упасть, - робко подала голос мама.
- И простудиться, - подхватила одна из бабушек.
- Он не умеет кататься, - пытался отбиться папа.
Но счастливый Веня уже мчался в прихожую и срывал с вешалки свою курточку. Опомнившись, за ним понеслась его домочадцы и с причитаниями начали помогать своему любимцу одеваться. Когда я увидел плоды их труда, то только вздохнул, и, подойдя к мальчику, которого уже нельзя было разглядеть за ворохом одежд и шарфов, освободил его от половины одежды.
Во двор мы вывалились всей толпой. Впереди бежал Веня, обнимая коньки; за ним с причитаниями гуськом тянулись все его родные ,готовые в любой момент кинуться на защиту своего ребенка. Конечно, времени у меня уже не было на подобную благотворительность, но я не жалел ни о чем. И даже подходя к адресу второй квартиры, всё никак не мог отпустить от себя образ счастливого, раскрасневшегося лица мальчика, который долго не хотел отпускать Дедушку Мороза, и , прижавшись, все шептал , что он самый лучший, и подарок – самый крутой, и имя «Венни» тоже самое красивое...
- Я думала, ты уже не придешь, - серьезно сказала маленькая девочка Лиза лет восьми, открывшая ему дверь. – Проходи, Дедушка.
- Понимаешь, я задержался у одного хорошего мальчика, - я поймал себя на том, что оправдываюсь. – А где твоя мама?
- Она не дождалась. Ей надо было срочно унести заказ. Скоро придет, - спокойно говорила Лиза, ведя меня в зал. Там стояла небольшая и красиво украшенная елочка, тихо жужжал телевизор.
- Так ты одна? А почему ты открыла дверь незнакомому человеку?
- Как незнакомому? – вскинула светлые бровки девочка. - - Ты же Дед Мороз! А больше к нам никто не собирался приходить. Садись. Тебе стишок рассказать или сразу подарок будешь вручать? Хотя...я и так знаю, что ты мне подаришь...
Лиза грустно поднялась и, взяв меня за руку, молча повела в свою комнату. В её уютной комнатке в розовых тонах сразу бросались в глаза настенные полки, на которых аккуратно были выставлены и выложены грамоты, медальки и даже один кубок. – Ты подаришь коньки или лыжи.
Невольно вздрогнув, я покосился на свой мешок: коньков там уже не был, а лыжи явно не поместились бы.
- А вот и не угадала, - сказал я, протягивая руку, чтобы погладить ее по голове. Но Лиза увернулась и, опять вздернув свои живые бровки, спросила:
- А что? Мне же всегда всё спортивное дарят1 Я же подаю большие надежды!
- И хорошо, что подаешь, - уверенно произнес я. – Но кроме основной работы в жизни человека должно быть обязательно ещё что-нибудь, что бы радовала тебя. У тебя есть такое занятие?
- Скорее, мечта, - вздохнула Лиза. – Я рисовать люблю. И сочинять сказки. У меня есть нарисованные сказки, писать мне еще их сложно. Только я никому их не показываю.
Я не стал спрашивать, почему, боясь услышать в ответ то, что их просто никто не хочет смотреть, утвердившись уже давно в славном спортивном будущем ребенка. А еще подумал, что, наверное, под Новый год действительно случаются чудеса: вот как объяснить, что я так удачно поменял подарки для двух разных детей?
- Елизавета! – торжественно объявил я, для солидности пристукнув посохом об пол. – Сегодня Новый год, а потому исполняются все желания! Вот тебе красивые краски с альбомом для твоих рисованных сказок, и планшет, чтобы ты могла записывать на нем свои истории.
Де жа вю... Именно это я почувствовал, увидев взгляд Лизы. В памяти сразу всплыли свои ощущения из далекого детства, когда мне подарили велосипед, о котором я так долго мечтал! Это непередаваемое чувство сбывшегося чуда, смешанное с неверием, восторгом и даже страхом, что вот сейчас всё исчезнет и окажется просто сном. Я смешался, потоптался на месте и пробормотал:
- Ну ладно, Лизонька, мне пора идти.
Повернувшись к двери, я не успел сделать и шага, как почувствовал, как меня робко коснулись руки девочки. Она прижалась ко мне и, еле сдерживая слезы, сказала:
- Спасибо тебе, Дедушка Мороз1 Ты – самый настоящий Волшебник! Дедушка, а вот скажи, ты угадываешь желания, приносишь подарки. А сам? Что бы ты хотел сам, чтобы тебе подарили?
ОТ неожиданности я растерялся и, стараясь скрыть свое смущение в улыбке, сказал первое, что пришло в голову:
- А я, Лизонька, хочу увидеть лето! Столько лет живу, и не знаю, что это такое, какое оно.
- Правда? – удивленно ахнула девочка. – А хочешь, я покажу тебе лето?
- Покажешь мне лето? Это как?
- Очень просто, - улыбнулась Лиза, - только мне нужна будет твоя помощь.
Я украдкой посмотрел на часы. Времени почти не оставалось на третий визит по заказу, а до 9 часов вечера – времени свидания со своей Аннушкой - оставалось чуть более часа. Но отказать девочке я тоже не смог.
А Лиза тем временем потянула меня к своему столу, раскрыла свой новенький альбом, принесла в кружечке воды и достала кисточки.
- Вот, смотри! – воскликнула она и начала быстро и уверено водить кисточкой по бумаге. На моих глазах на белых листах альбома расцветали разными красками летние цветы, начинали бегать рыженькие белочки, ползать красные в пятнышку божьи коровки, искать ягоды маленькие девочки с корзинками в руках, купаться в речке мальчики.
- Вот иголочки, - протянула она мне коробку английских булавок, - ты развешивай картинки на стены. Не бойся, мы не испортим обои, мы же осторожно. А вот эту картинку надо прикрепить на потолок, - она закончила рисовать последнюю картинку и протянула мне её: с листа бумаги мне улыбалось яркое желтое солнце. Через пять минут комнату было не узнать: это было маленькое лето в отдельно взятой квартире.
«Вот оно какое, наше лето...» – крутились в голове строчки из детской песенки, когда, попрощавшись со счастливой Лизой, я выходил из ее дома. Я устал очень, но песенка в душе не стихала. И почему-то было и грустно, и светло.
К третьему заказчику я опаздывал уже на полчаса. Поэтому, не став дожидаться автобуса, стал голосовать в надежде, что остановиться какая-нибудь машина. Она и остановилась. Веселый мужчина лет сорока, высунулся из окна:
- Что, оленей угнали, Дед?
- Не оленей, лошадей, - машинально ответил я, открывая дверцу
- Что, правда, угнали?
- Кого? – удивился я.
- Так, понятно, - засмеялся водитель. – Заработался ты, смотрю. Куда подвезти-то?
Водитель оказался словоохотливым: перебивая музыку в салоне, он говорил обо всем, что вспоминал: о работе, о заботах, о пробках, о праздниках...
- А ты что такой грустный? – вдруг перебил он самого себя.
Я уже не играл никакую роль: то ли устал, то ли меня сильно перетряхнули события прошедших часов, но тут вдруг, как прорвало: начал говорить и рассказывать этому незнакомому человеку обо всем, что сегодня произошло.
- Понимаешь, родители не знают, что хотят их дети! Почему? Наверное, забыли себя такими, какими были сами маленькими. Представляешь, одна девочка подарила мне лето! И кто из нас волшебник?
Водитель тоже замолчал, следя за дорогой.
- Знаешь, дед, - начал он, но тут заметив, что я клюю носом, замолчал и приглушил музыку.
Очнулся я от запаха сигарет. Продрав глаза, долго не мог понять, где я нахожусь. И только увидев водителя, который, открыв окно машины, выдыхал через него дым сигарет, наконец, все вспомнил. И подскочил:
- Сколько времени?
- Девять часов, - мужчина выкинул сигарету и закрыл окошко. – Ну что, отдохнул чуток?
- Я что, уснул?
- Ну да. Мы уже приехали, но я не стал будить тебя. Не легкий день выдался для тебя сегодня.
День добрых людей. Теперь я знал, что такой день бывает! Как бывают добрые люди. Только почему-то, мне кажется, они иногда сами стесняются этого.
- Слушай, Андрей, - обратился он к своему новому знакомому. – А у тебя есть желание новогоднее?
- Да какие там желания, - махнул он рукой. – Живем и ладно. Привыкли уж. Может, хоть дети будут лучше нашего жить. Видишь, скоро Новый год, а я все работаю, сейчас, в предновогоднюю ночь, можно подработать.
- А знаешь, что? А давай зайдем к тебе и поздравим всех с Новым годом! – вдруг опять вопреки всем правилам и логике сказал я и подумал: «Странно, это так Новый год на меня действует или новая роль доброго Волшебника? А как же Аннушка? Нет, она должна понять меня... Ну, не могу я не отблагодарить своего случайного знакомого!» Лихорадочные мысли прояснялись под влиянием изменения выражения лица Андрея: от недоверчивого до восхищенного.
- А что? Давай! Давненько к моим детям не приходил Дед Мороз! Только что же им подарить?
- У меня остался еще один подарок, - быстро произнес я, как будто перебивая внутренний строгий голос, напоминающий, что этот последний подарок должен быть доставлен последнему заказчику Деда Мороза. – Понимаешь, странный вызов у меня последний – не для детей, а для влюбленных! Думаю, им ведь и так хорошо от своей любви, может, поймут. А детям нужней! Смотри, что у меня есть.
Я раскрыл последний из мешка подарок: там лежали две красочные книги-блокнота. Одна, оформленная в мужском стиле: машина, золотая ручка, красивый профиль мужчины; и вторая - в красных розах и нежным образом молодой девушки. В книгах можно было найти цитаты, стихи, байки, советы по назначению влюбленным, и еще много пустых страниц с красивыми виньетками для собственных записей. Еле оторвавшись от такой красоты, я вдруг опомнился:
- А у тебя кто, мальчик или девочка?
- Мальчик, - смущенно ответил Андрей, - И девочка! Они у меня двойняшки, по пятнадцать им уже.
- Во-от! – протянул я, как будто именно я придумал эти удивительные совпадения. – Говорят, под Новый год... В общем, всё! Это знак! Идём!
Дверь открыл подросток, копия Андрея, только похудее и без папиных усов.
- Батя! Ты что ли? – паренёк засмеялся и ощутимо похлопал меня по плечу.
- Ой, Дед Мороз! – удивленно-весело воскликнула девочка, выбежавшая из одной из комнат? – Пап, это ты?
- Андрей! Ты уже вернулся? – вытирая руки полотенцем, вышла на голоса мама.
- Здесь живет самая лучшая семья Лазаревых? – строго спросил я у опешивших хозяев.
- Да ладно прикалываться, - все еще не верил мальчик.
- Вы точно к нам? – вдруг притихнув, почти прошептала девочка.
- К нам, к нам, - не выдержал Андрей, выглядывая из-за моего плеча. – Вы что, Деда Мороза на пороге держите? А ну давайте все в дом!
Звонок последней квартиры я жал уже в девять часов, тоскливо понимая, что к Аннушке я уже безнадёжно опоздал, и даже она, какая бы славная не была, не простит такого опоздания. Я не просто устал, а был вымотан, как физически – шуба давила на плечи с утроенной силой -, так и морально: давно моя душа не испытывала столько потрясений и открытий человеческих судеб. На звонок не отвечали. Наверное, не дождались. Я прислонился вспотевшим лбом к прохладной металлической двери и....чуть не ввалился в квартиру от неожиданно открывшейся двери. Но, видимо, актерский опыт сегодняшнего дня не прошел бесследно, потому что быстро приводя себя в достойную Деда Мороза позу, я уже басом вещал:
- Здесь живет самая счастливая пара влюбленных?
- Кажется, нет, - услышал я знакомый голос и только сейчас взглянул на девушку, которая, отойдя вглубь прихожей, быстро смахивала с глаз слёзы.
- Аннушка?! – забыв о всякой роли, удивился я. Да, передо мной стояла моя любимая, дорогая, самая лучшая на свете девушка! – Ты почему плачешь? Кто тебя обидел?
Зеленые глаза девушки распахнулись в изумлении и через мгновение она уже была в объятиях самого доброго и волшебного человека на земле – новогоднего Деда Мороза.
Помочь сайту
Поздравления
Интересно..браво
