Получив назначение, уже на следующий день Ирина приступила к своим нелёгким обязанностям командира стройотряда «Современник». Конечно, ей больше хотелось бы попасть в интеротряд, который направлялся в ГДР*, когда ей предложили сначала на выбор: интеротряд или командир стройотряда на Родине. Но привыкшая выполнять волю комсомола и партии беспрекословно, она была вынуждена подчиниться своему назначению на должность командира отряда, которому предстояло бетонировать и штукатурить свинарник в с.Сафарово.
Ирина ездила в стройотряд уже третье лето: сначала два года – бойцом, потом комиссаром, и втайне мечтала об интеротряде. С жадностью слушала рассказы старшекурсников и лекции преподавателей о них.
- В начале 60-х годов проводилась всесоюзная программа по установлению сотрудничества с ГДР. Контакты устанавливались для того, чтобы показать, что наша страна не имеет претензий к Германии, - вспоминала Ирина одну из лекций. - ЦК КПСС поручил регионам заключать договоры с отдельными немецкими округами. Башкирии отвели округ Галле. Побратима столице республики определили в ЦК КПСС по причине «однотипности народного хозяйства и промышленности». Между городами начался культурный обмен - немцы приезжали к нам, в Германию уезжали наши туристы. Даже внешне наши города немного похожи - в Галле есть река, на берегу которой можно отдыхать и гулять, а один из районов города – Галле-Нойштадт, очень похож на Сипайлово, микрорайон столицы Башкирии Уфы.
А теперь, видимо, не суждено уже поехать, потому что это лето 1986 года было последним студенческим летом для Ирины.
Тем неожиданней и замечательней стала новость, заставшая её во время семинара по грамматике английского языка. Даже её куратор Лидия Андреевна была удивлена и не очень довольно, когда прямо на её паре в дверь неожиданно постучали и вызвали Ирину. Встревоженная девушка вышла за дверь, чтобы услышать:
- Ирина! Комсомольская организация педагогического института направляет тебя, как активного студента и кандидата в члены Коммунистической партии, с дружеским визитом в составе Башкирской делегации комсомольцев в наш округ-побратим Галле в ГДР. Тебе надо срочно пройти медосмотр и собрать необходимые документы…
Дальше Ирина даже не слышала, потому что строгий голос парламентёра, не спрашивающий, а утверждающий, заглушал стук сердца. От волнения она сжала руки и пыталась осознать, что она едет в ГДР представлять свой институт! Мечты сбываются! Гордость и восторг утопили Ирину в своей восхитительной лаве чуда! Это даже не интеротряд, а авиарейс «Дружба». Окрылённые чувства и ощущения не отпускали девушку все дни, когда они вместе с другими комсомольцами со всей Уфы собирались в просторном зале, в котором сменяющие друг друга строгие люди в серых костюмах готовили делегатов к поездке. Первыми и последними наставлениями в длинной череде инструкций были слова:
- Вы не должны забывать, мы едем в другое, хоть и социалистическое, государство. К нам доброжелательное отношение. Но важно помнить, какую страну мы олицетворяем. Вы будете представлять не только наш город Уфу, но и всю страну – Союз Советских социалистических республик! – торжественно звучал голос инструктора, - а это значит, что вам надо вести себя воспитанно, держаться вместе, показывать своё дружелюбие и быть ответственными за свои слова и поступки.
Ирина вспомнила свой недавний разговор со своей подругой Раей, у которой был опыт поездки в ГДР в составе интеротряда. Они сидели в комнате, не зажигая свет, хотя солнце уже скрылось за бетонными великанами зданий студенческого городка. Рая говорила тихо, отчего сказанное приобретало какую-то особую тревожно-загадочную окраску:
- Ты знаешь, какое жесткое сито отбора мы проходили? Почтенные старцы из партбюро допрашивали каждого индивидуально: есть ли родственники за границей, как успеваешь в общественной деятельности, хорошо ли ведешь себя в быту. Всю подноготную изучали! Запрашивали характеристики из деканата, рекомендации комитета комсомола, нарекания райкома, предложения профкома. Жизнь исследовали, чуть ли не под лупой.
- И что, - затаив дыхание, спросила Ирина, - все проходили проверку?
- Ты что! Каждый раз отсеивалось по несколько человек. В основном из-за «хвостов» по марксизму и политэкономии.
Ирина вздохнула: по этим критериям она бы обязательно прошла отбор в интеротряд. Может, и сейчас её кандидатура была утверждена 11 апреля на партсобрании института благодаря той репутации активного и ответственного комсомольца, сумевшего зарекомендовать себя за годы учебы в институте. Ирине, конечно, было приятно это доверие, и волнительно. Поэтому она с таким вниманием и интересом впитывала в себя каждое слово инструкторов.
– Мы разделим вас на группы по пять человек, чтобы вам удобнее было общаться и посещать разные мероприятия и предприятия. Вести себя нужно дружно, вежливо. Не забывайте, это - наши братья по идеологии. Напоминать о войне не рекомендуется, они сами от нее настрадались.
Привыкшая верить беспрекословно слову комсомола и партии, девушке была не очень понятной и приятной реплика на эти слова лектора, сказанная шепотом одним высоким парнем, сидевшим за ней:
- Короче, лишнего не говорить, с аморалкой не связываться, на магазинные витрины особо не пялиться.
Заканчивался март. Ирина не любила этот месяц. И даже жалела его за его какую-то неуютность и жертвенность: ему приходилось пройти через слякоть и грязь, что потом апрель смог разцветить всю землю на радость птицам и людям.
С шестнадцатого по восемнадцатое апреля можно было назвать одним бесконечном днём с одним и тем же интерьером белостенной больницы, по которой Ирина носилась, предоставляя себя дотошным докторам. Они тщательно изучали её организм, явно пытаясь обнаружить какие-то изъяны в нём. Наконец, выстраданная справка о том, что ничто не угрожает здоровью дружественной страны, куда она собиралась, попала в руки измученной девушки.
Не успела она отойти от бега с препятствиями по больничным кабинетам, как одолела новая забота: Ирина мысленно перебирала свой небогатый гардероб, чтобы не пришлось за него стыдиться. Но и эта проблема была решена не ею. В понедельник в шесть часов вечера будущие делегаты собрались возле самого большого магазина – ЦУМа. Встречающие их мужчина и женщина неэмоционально объяснили им, что сейчас они пройдут в магазин, чтобы выбрать себе одежду. Девушка даже обрадовалась, представляя, как сейчас подберёт себе красивую обновку! Их долго вели какими-то коридорами, минуя торговые залы, и вскоре привели в довольно просторную комнату, в которой в две шеренги стояли длинные стойки вешалок с висящей на ней одеждой. Обе шеренги: правая для мужчин и левая для женщин, удивили Ирину своей… скупостью разнообразия. То есть разнообразия вообще не оказалось, потому что на женской вешалке бесформенно висели длинные тускло-серые юбки и белые блузки без намёка на украшения в виде кружев, оборок или рюшек. Была дана команда выбрать себе по размеру, и мы были оставлены с этим мучительным выбором и такими же мучительными примерками. Заглушая в себе сомнения и недоумения от предложенных «нарядов», Ирина честно пыталась найти подходящий себе размер. Но будучи худенькой и невысокой, сделать это не удавалось.
- Кошмар! – слышалось со стороны двух девушек, которые пришли на примерку в умопомрачительных нарядах, о которых Ирине было мечтать и мечтать, - Я не надену это! – одна девушка брезгливо перебирала обречённые костюмы.
- Я не хочу выглядеть, как вешалка и серая мышь! – возмущалась другая.
- Эти замечательные костюмы были сшиты специально для поездки на лучших фабриках Башкирии, - «экскурсоводы» незаметно материализовались в зале и, не повышая голоса, дали понять, что желания и капризы здесь никому не интересны, если решение выбрать именно такие фасоны было утверждено на высшем уровне.
Пятое мая. Пять часов утра. Под проливным дождём собирались сто двадцать делегата города Уфы в гостинице «Агидель», чтобы, погрузившись в три огромных «Икаруса», выехать в аэропорт. Ирина немного расстроилась, что передние места, открывающие взору просторные панорамы дороги и ещё спящего города, были уже заняты, и ей пришлось сесть у окна в середине автобуса.
- Здесь не занято? – прервал ещё сонные мысли весёлый голос молодого человека с гитарой за спиной.
Ирина только и сумела, что отрицательно замотать головой, сразу попав в необъяснимое влияние чуть насмешливых голубых глаз новоиспечённого спутника. Так в её поездке появился Женя. Балагур, с острым умом, романтическим настроением и ощутимым влиянием на всех, кто его окружал.
Это был самый длинный день в жизни девушки, длиной в двадцать восемь часов. Метаморфоза случилась по причине двухчасовых разниц во времени между Уфой и Москвой, а потом, спустя десять утомительных часов ожидания в аэропорту Шереметьево, между Москвой и Берлином.
- Ну, здравствуй, Германия! – жизнерадостно, как будто и не было этого волнительного перелёта, воскликнул Женя, сходя с трапа самолёта. Ирине не часто удавалось пообщаться с ним, но почему-то даже от присутствия парня на душе становилось уютно и спокойно.
В ожидающих их «Икарусах» на каждом сидении лежали тканевые сумки на длинной ручке, в которых лежал их первый германский завтрак.
- А это что такое? – не поняла Ирина, вытаскивая вслед за бананом маленькую пластиковый стаканчик с красочной этикеткой.
- Йогурт, - кинул, усаживаясь на свое место, Сергей, - вкусная вещь, скажу я вам. Попробуйте.
Неведомый продукт и правда оказался удивительно вкусным, мягким и сладким на вкус, отдающий ароматом свежих ягод.
- «Ах, сколько нам открытий чудных…» - нараспев процитировал Женя, усаживаясь рядом. –И это только начало! Запоминай, Ирин!
В красивом местечке под городом Галле их уже ждали. Торжественно играл оркестр, дети с улыбками несли цветы выходящим из автобусов делегатов. Их вели по уютным аллеям ухоженного парка, чтобы полностью погрузить в атмосферу праздника, улыбок и дружбы. Ирина замирала от восторга, катаясь на лодке по пруду, слушая немецкие песни, улыбаясь исполнению певцов знакомых русских песен с заметным акцентом. Всё казалось настолько сказочным, прекрасным! Время от времени она пыталась осознать, что эти люди – жители другой зарубежной страны, значит, должны были чем-то отличаться от них, но девушка не находила эти отличия: они так же смеялись, общались, радовались встрече. Как же пригодилось её знание английского! Права была Лидия Андреевна, сказав перед отъездом, что со знанием английского языка, не пропадёшь в любой стране. И хотя у них был свой переводчик Изидор, Ирина с удовольствием пользовалась замечательным шансом попрактиковать свой английский. Самый длинный день закончился расселением в гостинице города Галле поздно вечером.
- Надо было уехать из Уфы за тысячи километров, чтобы позавтракать в «Уфе» - подмигнув, прокомментировал Женя наш завтрак в ресторане «Уфа» на следующее утро.
И закрутилась карусель туристских будней.
- Округ Галле находится на юго-западе Германской демократической республики, - начал свой обзор экскурсовод, довольно хорошо говоривший на русском языке. - В округе протекают также реки Эльба, Заале, Мульде и их притоки. Само название "Галле" произошло от кельтского словосочетания "места богатые солью". Вся история города неразрывно связана с солью. Благодаря ей город быстро развивался и был благополучным. История Галле начинается с девятого века. Именно в это время на месте будущего города была построена крепость, которая служила защитным сооружением восточных рубежей Империи франков. Крепость основал Карл Великий. Во время воин город не сильно пострадал. Его исторический центр почти полностью сохранен. Все здания, имеющие историческое значение уцелели. Город можно назвать везунчиком, так как во время ковровых бомбардировок, которые проводились американскими войсками и охватывали города Германии, Галле остался цел. По счастливому стечению обстоятельств именно в этот апрельский день 1945 года была нелетная погода.
- Как ты думаешь, мы сможем по магазинам походить? – повернулась к Ирине Лена с переднего места. – Говорят, здесь есть всё! И всё очень недорого.
- Да, я слышала, что будет отведено специальное время для этого, - также шепотом ответила Ирина, немного досадуя, что её отвлекают от экскурсии. Она любила слушать их, всем своим существом растворяясь в рассказах и тех достопримечательностях, которые проплывали за огромными окнами автобуса. Иногда группа выходила из автобуса: пройти по средневековой Рыночной площади с так называемой Красной башней и церковью. Там же на площади постоять у памятника великому немецкому композитору Генделю. Особые чувства охватили Ирину, когда делегация возлагала цветы у памятника герою Советского Союза Александру Матросову.
- Как ты думаешь, Жень, - спросила она, когда все снова уселись по своим местам в автобусе, - Они действительно так ценят подвиг наших солдатов? Я не могу отделаться от странного ощущения, что постоянно помню о том, какой они нации, понимаешь?
- Понимаю, Ирин, - неожиданно серьезно ответил Женя, - Я сам об этом думаю. Вроде нормальные люди, такие, как мы все. Как могло произойти так, что когда-то здесь русские и немцы встречались по разные стороны баррикад с оружием в руках?!
Хотя Ирина и разговаривала с Женей на разные темы, не касающиеся ничего личного, она постоянно ощущала в груди щемящее волнение от присутствия этого сильного и умного парня. А когда он поддерживал её, например, при выходе из автобуса, стук сердце отдавался в висках и горле. Ей стоили немалых усилий делать абсолютно спокойный вид. Может быть, и зря. Она с грустью наблюдала, как Лена, невысокая девушка из их группы с мелкими кудряшками модной «химки», откровенно кокетничала с Женей. А он, казалось, относился ко всем одинаково и с улыбкой покорял всех своим пением под гитару. Их группа вообще много и часто пела, когда переезды оказывались долгими. Комиссар группы Копылов постоянно вдохновлял и, Ирине показалось, что он специально не давал возможности ребятам подолгу уединяться, замыкаться в себе, отлучаться в сторону, часто общаться с местными жителями.
И опять Ирине вспомнились слова Раи: «Нас перед выездом в ГДР инструктировали, что ни в коем случае нельзя поддаваться на провокации, и категорически запрещалось доводить дело до уличных потасовок. Советовали обиду стерпеть и в перепалку не вступать.»
После обеда все делегаты разъехались по тем предприятиям -побратимам. Ирина с Леной, учительницей начальных классов, оказались в школе. Само здание поразило своей архитектурой: оно словно вышло из Средневековья. Внутри же всё было устроено по-современному. Ирина немного позавидовала лингафонному кабинету, в котором проходил урок русского языка. Со звонком в класс стали забегать подростки. Вторую волну удивлений вызвала их форма. Вернее, отсутствие её. Ребята были одеты в футболки, легкие блузки и короткие шорты. За Круглым столом после урока делегаты и ученики разговаривали, делились впечатлениями, фотографировались и обменивались адресами. Советская делегация торжественно повязали красные галстуки активистам немецкой школы.
Вечером предстояло открытие фестиваля в Ледовом Дворце. А пока все обедали за большими столами ресторана, поражающего своими размерами и обилием зеленых насаждений.
- Это что такое? – вдруг раздался раздосадованный, даже расстроенный возглас одного из солистов Башкирской филармонии. Он удивлённо смотрел в глубокую суповую тарелку, в которой на самом дне плескался жиденький прозрачный буольончик с двумя малюсенькими фрикадельками. Мужчина переводил взгляд с тарелки на крохотный и прозрачный кусочек хлеба в своей руке. – А как же я буду выступать после такого обеда? Я же ни одной ноты не вытяну!
Ирина переглянулась с Леной и, так и не сумев сдержаться в этой комичной ситуации, девушки зашлись в смехе. Да уж, с русскими обедами здешнюю кухню не сравнить.
А на концерте и знакомый уже артист, которому всё-таки принесли ещё одну порцию обеда, и многие другие артисты башкирской делегации так ярко, красиво и талантливо танцевали, исполняли русские, башкирские и немецкие песни, играли на курае** и других национальных инструментах, что благодарные зрители долго не отпускали их со сцены. И сами в долгу не остались, показав великолепное представление «рок на льду».
На следующее утро комиссар Копылов как-то торжественно объявил, что сегодня группа идёт в магазин. Объявление вызвало бурное оживление в рядах молодёжи, которое не смогли угомонить даже строгие сопровождаемые напутствия, как надо себя вести. А Ирина сразу вспомнила рассказ Раи: «Самое трудное для нас было проходить мимо ломящихся прилавков немецких магазинов. В ГДР настоящее товарное изобилие. И мы в нарушение всех правил часами ходили по магазинам, любуясь ассортиментом как музейными ценностями. А когда немецким студентам доводилось отправиться в уфимские магазины, на их пути случались неожиданности. Сама не видела, но наш профессор рассказывал:
- В ЦУМе на Карла Маркса немецкие студенты увидели целую кучу радиоприемников «Спидола», тогда очень модных среди молодежи. «Да это же дефицит, да они у вас здесь за бесценок!» - шумели немцы, и все раскупили. Конечно, это был дефицит, который бы не появился бы, если мы не предупредили об их приходе директора Центрального универмага».
Вот и нынешний поход тоже напоминал экскурсию. Высадив туристов около магазина «Центрум», им дали два часа и время пошло. Пробежки по огромному магазину хватило только на то, чтобы взглянуть и уйти. Намного больше Ирине понравились маленькие уютные магазинчики, занимавшие первые этажи шумных улиц. Зайдя в первый из них, девушка замерла на пороге: весь магазинчик от пола до потолка был увешан разными носками!
- Целый магазин – только для носков? – ошарашено обратилась она к переводчику. Тот кивнул, не совсем понимая, что такого удивительного в этом увидела эта миловидная девушка, у которой все эмоции сразу отражались на лице. Конечно, откуда ему было знать, что в русских магазинах можно было купить абсолютно разные по ассортименту товары.
День заканчивался поездкой на сельскохозяйственные предприятия. Ирина не могла отделаться от мысли, что всё происходит как в сказке: не только потому что она вдруг оказалась в другой стране. Но и потому, что всё, что им показывали, было слишком красиво, спокойно, слаженно.
Вечером Ирина с друзьями спустились в студенческий бар. Он располагался в подвальном помещении одного из студенческих общежитий. Никогда не бывавшую в таких местах девушку поразила эта полуинтимная обстановка: приглушенный свет придавал и уют, и загадочность всему небольшому залу. Прямо у входа находился сам бар, которые предлагал большой выбор вкусных и половину незнакомых Ирине вещей. Их группа шумно расположилась за длинным деревянным столом. Вскоре им принесли высокие гладкие стаканы с пивом на твёрдых квадратиках с достопримечательностями города, которые, кстати, чуть позже многие делегаты незаметно положили себе в карман на память о дружественной стране.
- Я не пью! – в ужасе воскликнула Ирина.
- Ирина! – прервал её Сергей. – Тише ты! Не привлекай внимания! Ты что, не знаешь, что за нами смотрят. Тем более, сейчас, когда они знают, что у нас объявлен сухой закон, им интересно, как мы поступим, будем выполнять инструкции партии или покажем уважение своим побратимам.
В голосе Сергея чувствовалась и усмешка, и какая-то горечь.
- Но я ведь действительно не пью, - расстроилась Ирина. Пригубив чуть-чуть из своего бокала, она не смогла осилить пиво.
- Так, народ, собираемся сюда, - пробасил Алексей, секретарь комсомольской организации уфимского пивзавода. –Окружаем нашу Красную шапочку и спасаем её, жертвуя своим здоровьем ради репутации!
Алексей один мог бы заслонить Ирину своим большим, упругим, очень похожим на пивной бочонок, животом. В результате конспирации всё пиво было успешно выпито, честь Ирины спасена, настроение поднято.
- Эх, - похлопал себя по животу Алексей, - это разве пиво! Вот вы приезжайте к нам, я проведу вас в свои подвалы: вот это пиво так пиво, - приглашал перед уходом из бара подобревший Алексей своих новых немецких приятелей, с которыми потом ребята сидели во дворе общежития и пели песни до утра.
8мая состоялся митинг, посвященный Дню освобождения немецкого народа от фашистов. Делегация посетила кладбище советским воинам. И опять Ирина приятно поразилась красоте этого места. Вызывали уважение очень ухоженные памятники, мемориальные доски, дорожки, подстриженная трава.
И были ещё в насыщенной программе башкирской делегации походы в немецкие семьи; спортивный фестиваль с походной кухней и сопровождающим соревнования духовым оркестром; роскошный бал в настоящем старинном замке, по которому разгуливали персонажи из тех времен, выступали бродячие артисты, вертелось мясо на вертеле двора. Много впечатлений оставили поездки в города Наумбург, родину немецкой железной дороги и Веймар, духовный центр Германии, родину Гёте, Шиллера и Ницше, и Трептов парк в Берлине... Но больше всего потряс Ирину визит Бухенвальда. Всю дорогу домой, а возвращались в гостиницу они уже поздно ночью, перед глазами стояли заглавные железные буквы на железной калитке, открывающей путь в бывший концлагерь: JEDEM DAS SEINE***.
- Ирина, - Женя осторожно тронул ее за плечо, выводя от странного состояния Ирину, которая смотрела в тёмное окно ночной Германии. – Ты почему так воспринимаешь всё близко?
- Жень, - помолчав, тихо сказала Ирина, - я это только видела, а ОНИ всё это пережили!.. Поражаюсь жестокости одних и мужеству других. А ведь и тех и других называют одним словом – «человек».
- Бедная моя девочка, - Женя взял в свои руки холодные ладони Ирины и тихонько сжал. Странно, но сердце Ирины не так сильно встрепенулось на этот теплый жест. Она уже приняла для себя решение, что не умеет и не хочет бороться (слово-то какое!) за него и за внимание, как это делали другие девушки.
- Завтра – последний день, - произнёс Женя. – Ты будешь вспоминать обо мне?
Автобус спал. Его толстые окна не пропускали внутрь уличный шум.
- А зачем, Жень? – наконец, спросила Ирина, с трудом усмиряя все-таки разволновавшееся сердце. Но, увидев, как невольно дернулся мужчина, улыбнулась, - Конечно, буду. Разве забудешь это всё, - девушка взглядом окинула автобус, - Да и всех. Как будто в кино снималась.
Женя прикоснулся губами к ее руке: - Прости меня, Ирина.
А на закрытии фестиваля случилось маленькое и незаметное событие, которое имело большое и важное последствие.
Делегация стояла на красной ковровой дорожке. Напротив стояла принимающая сторона во главе с председателем окружного правления молодёжной организации Фридрихом Шнайдером. Рядом с ними находились руководители башкирской делегации. За спинами гостей уже были готовы высокие столики без стульев с напитками, закусками и фруктами.
Ирина стояла прямо напротив Фридриха Шнайдера, который произносил речь. Переводчик переводил, стараясь передать не только суть сказанного, но и интонацию докладчика.
- Двусторонние отношения между городами Галле и Уфа имеют многолетнюю историю. И наша нынешняя встреча еще раз показала, как много общего у нас во всех сферах жизни, как важно развивать наше сотрудничество и укреплять дружбу между народами. Надеюсь, вы согласны со мной,- улыбнулся он в конце своих слов.
- Конечно! – невольно и негромко воскликнула внимающая и искренне принимающая все слова Ирина, в порыве сжав руки перед грудью. Слив свои аплодисменты с бурными другими, Ирина заметила, как Фридрих склонил голову к своему переводчику, а тот , в свою очередь, что-то тихо сказал руководителю башкирской делегации Фание Янтиповой. Девушка и не придала бы значения этому, если бы спустя пять минут, когда все гости и хозяева разошлись за столики, к ней не подбежала взволнованная Фания и вполголоса сказала:
- С тобой хочет поговорить сам председатель окружного правления Фридрих Шнайдер! Будь внимательна!
В памяти Ирины всплыли слова её подруги Раи: «Те, кто побывал в братском городе, всегда чувствовали за собой незримый контроль. Возможно, это было самовнушением, или случайностью. По возвращении, обо всех грешках «там» становилось известно здесь. Решения деканатов и комитетов комсомола были жестоки.
Отчисляли из университета даже с пятого курса, прямо перед дипломом, только за то, что общались с западными немцами.»
«Что я натворила?» – похолодела Ирина. Додумать она не успела, потому что к ней приблизилась целая делегация во главе с руководителями обеих сторон. Фридрих Шнайдер улыбнулся Ирине и, подняв бокал шампанского, что-то сказал ей по-немецки и коснулся своим бокалом фужера Ирины. Девушка даже не запомнила, о чем они говорили; одно поняла, что она не натворила ничего такого, что бы опозорило её страну. Кажется, даже наоборот, сделала что-то хорошее.
И она была права: как оказалось, этим «хорошим» стало её единственное слово «конечно!», вырвавшееся в порыве патриотических и искренних чувств во время речи немецкой стороны. Фридрих Шнайдер, заметив ее возглас, быстро выяснил, кто и что было сказано, и, умилившись этой трогательной искренностью советской девушки, был несказанно рад.
Иногда мы сами не предполагаем того, что вершим историю, в которой имеет значение и последствия даже случайно брошенное слово.
Странно, но Ирина так и не почувствовала и не «вычислила» людей в серых костюмах, которые бдительно следили за каждым во время поездки. Зато, наверное, совсем не случайно девушка вдруг ощутила особенное отношение к себе по возвращению на Родину со стороны руководства института и парткома. А вскоре она была единогласно принята в ряды Коммунистической партии и представлена к награждению к премии Башкирского государственного педагогического института имени М.Акмуллы и занесению в Книгу Почёта института. (21825 знаков без пробелов)
*ГДР – Германская демократическая республика
**курай - национальный башкирский духовой деревянный музыкальный инструмент, похожий на флейту.
более того, Галина, все это было именно с нами... сейчас так странно...будто сон...я , получается, пережила три эпохи))) Спасибо, что зашли и оставили свое мнение, Галина!
Недавняя, но уже история. Конец 80-х для многих к тому же история неизвестная. Про ГДР нынешняя молодежь возможно даже не слышала, как и про руководящую роль всесильной КПСС и могущественную руку КГБ. А ведь это было, и открещиваться от этого нельзя.
а ведь точно, не знают, вот и сын, когда читал, уточнял, про что это) Западный и Восточный Берлин - для них только слова... а я стояла у той Стены. кстати, на фотографии меня видно: я сбоку стою в белом плаще и очках)))) рада видеть Вас, Сергей!
Вам спасибо, Марина, за поддержку! но, скажу Вам, помучилась( и поняла, что исторический жанр - не оме( когда ничего не смогла придумать, вспомнила про свои дневниковые записи) в то время вели многие их....я их не читала с тех пор, поэтому я еще благодарна Вам и за то, что я сама вернулась в ту свою жизнь) многое, оказывается, уже и не помнила... вот такая польза многогранная от Ваших конкурсов, Марина) Спасибо!
Превосходная проза, Рената! Точная, сдержанная, выверенная. Никаких растеканий мыслей: все по делу. Отличный, интеллигентный язык. А с точки зрения содержания это настоящий экскурс в историю страны. Я в это же примерно время ездила впервые в Болгарию туристкой. Сколько же инстанций пришлось пройти, проверок и бесед!
Ирина! мне очень дорого Ваше мнение, но я согласна с членами жюри, которые сказали, что это больше мемуары, нежели художественная проза) конечно ,я попыталась придать своим дневниковым записям некоторую художественность...хотя точно знаю, что существует и такой вот специфический жанр - экскурса в прошлое...но с судьей не спорят) согласна с их оценками) ВАам спасибо за оценку! всегда прислушиваюсь, ибо это помогает не стоять на месте, а двигаться дальше, взглянув на свои опусы со стороны)
Но больше всего потряс Ирину визит Бухенвальда. Всю дорогу домой, а возвращались в гостиницу они уже поздно ночью, перед глазами стояли заглавные железные буквы на железной калитке, открывающей путь в бывший концлагерь: JEDEM DAS SEINE***. Источник: http://parnasse.ru/konkurs/6-chemp/chemp6pr-3tur/broshenoe-slovo.html#c2412012 как слышу эту фразу, сразу перед глазами та железная калитка Бухенвальда с этой фразой( это же я про себя, Рина, писала...
Помочь сайту
Поздравления
