Что наша жизнь?— Тревожный сон,
		Борьба и тяжкая работа!
		Как раб, боящийся лозы,
		Влача свой плуг под ярким зноем,
		Всё рвется, чтоб укрыться в тень,
		Всё смотрит — скоро ль долгий день
		Завечереет, скоро ль отдых?
		Так дни и месяцы текут
		Моей многострадальной жизни!..
		Всё тело рушится мое:
		То вдруг его облягут раны,
		То заживут. . . И вдруг опять
		Моя растрескается кожа
		И, гноем накипев, болит...
		
				
		Жизнь, смерть, день, ночь... всё стало смутно.
		Сомкну ли ночью я глаза
		(Страдальцу ночь долга, как вечность!),
		Я пробужусь и говорю:
		Когда ж рассвет? Ах, скоро ль утро?!
		Приходит утро — я опять,
		Вздыхая, вопию: где ж вечер?!
		Мое всё тело — струп и струп,
		И я — седой, стенящий труп!!!
		Как ссохлась, пригорела кожа!..
		Увы, мои былые дни
		Мелькнули, будто в зыбких красках:
		Мелькает нить за челноком. ..
		Промчалась жизнь скорей беседы
		И стала мимолетным сном.. .
		О, горе! Всё невозвратимо!
		Прошла пора моих надежд! ..
		Земных отрад, земного счастья
		Уж не видать мне и в мечте!
		Как облак дымчатый редеет
		И исчезает в высоте,
		Так я исчезну! Бездна ада
		Не выдает своих, увы!
		Оттоль не выйдешь в дом родимый,
		Ни вести к ближним не пошлешь!
		Уйду — и без меня застынет
		Мое и место на земле!!.
		Итак, доколь еще язык мой
		В устах вращается, друзья,
		Я буду, буду всё, с тоскою,
		Всё беспрерывно изливать
		Всю ярость беспредельной скорбя:
		Скажу и выскажу векам,
		И поздним донесу народам,
		Что совершалось здесь со мной,
		Как мучили меня в пустыне!..
		Что — я?.. Речной ли крокодил,
		Иль гневная пучина моря,
		Что так плотиной обложен,
		Так связан, заперт и стеснен?!
		Когда прошу: дай мне отраду,
		Дай видеть счастье хоть во сне,—
		Далеко дикою мечтою
		Ты сон мой отгоняешь прочь...
		То окружен я пустотою,
		То черная, в пустыне, ночь
		Полна страшилищ: вот их очи
		Огнем неистовым горят,
		Они в меня вонзают взоры;
		То реки с клокотом шипят,
		То с грохотом валятся горы —
		Всё на меня!!. Я весь разбит,
		Изломан, раздроблен, убит;
		Мое от страха сердце жмется,
		И весь я — как под бурей трость;
		И слышу — всё во мне трясется,
		И ударяет кость о кость...
		Почто ж томить?.. Вели скорее
		Меня изгладить из живых
		И душу свободить от духа,
		От смерти кости свободить!
		О! что есть человек, сын персти,
		Что ты так чествуешь его,
		И с непонятною заботой
		О нем радеешь и болишь,
		И в дивных утренних виденьях
		Ему о тайном говоришь?..
		За что ж меня терзать? И долго ль
		Мне ропотным и скорбным быть?
		Пусть я грешу,— но что я значу
		Перед тобою, страж людей?
		Зачем сражать меня стрелами,
		Негодовать, как на врага?
		Что б не помиловать страдальца,
		Не снять бы всех его грехов —
		Из жалости к сей бедной жизни!!.
		Ведь, может, завтра же придут,
		Меня поищут... и напрасно!
		Страдальца боле не найдут!..