Ну что ты не спишь и все ждешь упрямо?
	Не надо. Тревоги свои забудь.
	Мне ведь уже не шестнадцать, мама!
	Мне больше! И в этом, пожалуй, суть.
	
			
	Я знаю, уж так повелось на свете,
	И даже предчувствую твой ответ,
	Что дети всегда для матери дети,
	Пускай им хоть двадцать, хоть тридцать лет
	
			
	И все же с годами былые средства
	Как-то меняться уже должны.
	И прежний надзор и контроль, как в детстве,
	Уже обидны и не нужны.
	
			
	Ведь есть же, ну, личное очень что-то!
	Когда ж заставляют: скажи да скажи! -
	То этим нередко помимо охоты
	Тебя вынуждают прибегнуть к лжи.
	
			
	Родная моя, не смотри устало!
	Любовь наша крепче еще теперь.
	Ну разве ты плохо меня воспитала?
	Верь мне, пожалуйста, очень верь!
	
			
	И в страхе пусть сердце твое не бьется,
	Ведь я по-глупому не влюблюсь,
	Не выйду навстречу кому придется,
	С дурной компанией не свяжусь.
	
			
	И не полезу куда-то в яму,
	Коль повстречаю в пути беду,
	Я тотчас приду за советом, мама,
	Сразу почувствую и приду.
	
			
	Когда-то же надо ведь быть смелее,
	А если порой поступлю не так,
	Ну что ж, значит буду потом умнее,
	И лучше синяк, чем стеклянный колпак.
	
			
	Дай твои руки расцеловать,
	Самые добрые в целом свете.
	Не надо, мама, меня ревновать,
	Дети, они же не вечно дети!
	
			
	И ты не сиди у окна упрямо,
	Готовя в душе за вопросом вопрос.
	Мне ведь уже не шестнадцать, мама.
	Пойми. И взгляни на меня всерьез.
	
			
	Прошу тебя: выбрось из сердца грусть,
	И пусть тревога тебя не точит.
	Не бойся, родная. Я скоро вернусь!
	Спи, мама. Спи крепко. Спокойной ночи!