Все будет хорошо, сказала она, выходя рано утром из дома.
Эта ночь прошла спокойно. Накануне вечером к ней приехала подруга и вручила ей маленький черный комочек. Это была крошечная пушистая кошечка с глазами полными любви и удивления.
Она взяла нежно ее на руки и та доверчиво положила свою маленькую головку к ней на грудь и замурлыкала. Долго она держала этот комочек на руках, прижимая к груди и разговаривая тихонько. И та слушала ее, поводя своими черными круглыми глазами, не мигая.
Через некоторое время она опустила ее на пол, чтоб она освоилась на новом месте. Но кошечка преследовала ее, карабкалась по брюкам и мостилась сесть на ее плечо под длинными волосами и требуя к себе внимания.
Когда она завершила все домашние дела на тот момент, уставшая она улеглась на диван. Кошечка, не мешкая, запрыгнула к ней на диван, потопталась на груди, и близко подойдя, к подбородку, стала бодаться.
Она всеми своими движениями как бы говорила – подвинься. Ночью на нее напал сухой кашель, который долго не прекращался. Кошечка подняла свою маленькую головку и с укором взглянула на нее своими черными бусинками глаз.
Затем она чинно улеглась прямо к ней на горло, предварительно потоптавшись своими острыми коготками. От кошечки шло приятное тепло, веяло уютом, и она плавно погрузилась в спокойный сон.
Спали они до самого утра, и она ни разу не кашлянула. Но вот наступило утро, и ей нужно было ехать к сыну в больницу.
Сегодня операция. Она уже стала думать о том, как она заберет сына с больницы и он увидит это маленькое черное существо, комок шерсти, эти большие черные глаза, которые с такой преданностью смотрят на нее.
Вот она снова в больнице.
Волнения, волнения, суета.
Сына забрали на 7-ой этаж на операцию.
Время медленно стало отсчитывать свои минуты. Она старалась держать себя в руках.
Сильная женщина. Слезы прочь! Волненье прочь! Все будет хорошо!
Она его любит, живет для него, дышит для него. Сын для нее – это все, в нем заключен ее мир. Он для нее ее частица, ее душа, ее сердце, ее жизнь.
Перед операцией они долго сидели вдвоем на кровати и говорили обо всем и не о чем. Даже шутили и смеялись. Они долго вспоминали его детство. Как она приучила его к чистке зубов, аккуратности во всем и многому другому. И как он пытался обхитрить ее, чтобы не чистить зубы. Теперь он благодарен ей за эту науку.
Через некоторое время пришла медсестра и сказала – пошли.
Слегка качнувшись, он улыбнулся ей и вышел из палаты. Она не посмотрела ему вслед, зная, что нельзя.
И вот теперь она ждет его с операции, волнение нарастает. Пошел второй час ее ожиданию. Сначала она хотела поехать прямо в операционную, благо, что ей там все знакомо.
Остановила этот порыв и зашла к завотделением. Тот успокоил, сказав, что анестезиолог наблюдает за выходом с наркоза.
Она продолжала стоять около лифта, прислушиваясь ко всем звукам. Слух обострился до предела.
Прошло полтора часа ее ожиданий, и вдруг она уловила едва слышный звук, открывающегося лифта.
Увидев его, она ужаснулась, сердце на мгновение замерло. Краше в гроб кладут, промелькнула мысль в ее мозгу.
Синие круги под глазами, лицо желтое, ногти на пальцах синие.
Она тихо взяла его руку, и они поехали в палату.
Вшестером они подняли его с каталки и переложили на кровать, едва его туда вложив – ноги и голова упирались в спинки кровати.
Когда ему бывало плохо или он болел, она очень страдала.
Все! Все отрицательные эмоции в сторону.
Слезы прорываются выйти наружу.
Не сметь! Она должна улыбаться, шутить.
Прошел час, а он продолжал судорожно сжимать ее руку.
Взгляд сына метался. Он что-то пытался сказать не послушными губами, но не мог, стал кривить губы.
Тогда она решила ему помочь: «Не напрягайся, я знаю, что ты хочешь сказать мне».
Он удивленно поднял брови.
Она продолжила: «Ты хочешь сказать, что любишь меня»!
Он благодарно кивнул ей в знак согласия и в тот же миг две мужские слезинки скатились по его бледному лицу.
Спазм сжал ей горло.
Она семнадцать долгих лет ждала этого признания, эти слова. Три коротких слова – я люблю тебя.
Аннушка, спасибо! Мы с ним еще пройдем испытание вдвоем. Постараюсь Вам в личку отправить один рассказ, тогда многое поймете, как то, что я люблю его до безумия.
Галочка,говорят, материнская любовь и молитва со дна моря подымут, и я так рада , что все обошлось в тот раз.Рада за Вас!Рада за Сашу! Счастья и Благополучия!
Иногда именно вот такие ситуации в жизни обнажают нас до настоящести. Эти три слова были данностью для Него, но были упакованы и запрятаны на какую-то из полок нашей души. И только тогда, когда полки рухнули, упаковка изорвалась, эти три заветных слова были освобождены... "Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ!"... Почему прячем эти слова. Почему бросать небрежности нам проще,чем сказать эти три заветных слова. Боимся приручить? Боимся, что это станет привычкой!? Не знаю... Но знаю одно - прятать эти слова от тех, кого любишь - плохо! Иногда приходится для их освобождения идти на жертвы... Но слава богу, что все случилось хорошо!
Помочь сайту
Поздравления
