Друг детства

И наверняка был у каждого закадычный друг, самый лучший и, казалось, на всю жизнь.

Таким другом в моём деревенском детстве был сосед Юрка Белов. Был он старше меня на пару лет, жил в соседнем подъезде нашего дома. Не удивляйтесь, деревня наша большая, кроме обычных домов с десяток двухэтажек имеется.
Характер у Юрки был неугомонный. Фантазёр и врун, хулиган и недотёпа. Мать его, работавшая на почте телефонисткой (профессия сейчас вымирающая), не знала от него покоя ни днём, ни ночью.
А я же, поскольку был младше, постоянно попадал в неприятности по его, Юрки, милости.
Убежим купаться на речку, ни кого не предупредив. Плещемся до посинения. Вечером- «разбор полётов». Пока мы резвились,  бабушки за сердце дома хватались. Или удочки соорудим из подручного материала, да на пруд убежим. Пескарей наловим, домой с видом добытчиков возвращаемся. А дома нас уже снова поджидают и «тёплый приём» готовят.
Но всё это мелочи. Лишь два наших проступка запомнились ярко.

Первый, опять же, связан с рыбалкой. В те времена мальчишки иногда ловили рыбу большими кусками марли. Растягивается ткань по реке, один конец по дну рукой ведётся, второй почти по поверхности воды. Затем резко поднимается, а в марле, если повезёт, рыба трепещется. Назывался такой способ «заводить». 
-Куда идёте?
-Рыбу «заводить» будем!
И очень хотелось нам с Юркой «позаводить». Уж больно действенный метод был. Ребята постарше десятками рыбу ловили, а мы со своими удочками и пятерых пескарей осилить не могли. Но не было у нас марли. И взять негде. Кто ж детям пяти- семи лет марлю покупать будет?

Но голова у Юрки соображает быстро. Идём к нему домой и берём тюлевую штору. Штора для нас огромная, нам с такой не справиться. И Юрка смело достаёт ножницы.
-Ты чего?- говорю- Мама же ругаться будет!
-Не будет. Это штора старая, мы ей никогда не пользуемся. Мама даже и не заметит! Смотри- она давно в шкафу лежит. Никто её не трогает.
Откуда же было нам знать, что штора была как раз новая, а в шкафу без дела лежала- потому как берегли её.

Отрезав нужное количество ткани, отправляемся на речку. Улов нам богатый гарантирован.
А вечером гарантированно наказание от Юркиной матери. Такого крика я никогда не слышал. Лупили Юрку всем, что под руку попадалось. И мне пару раз досталось. Убегая от разъярённой соседки я слышал, как поучала она Юрку:
-Сколько раз тебе говорила- не связывайся с Кочневым! Это он, паршивец, тебя подговаривает!
Обидно мне было, я ж младше Юрки был, а потому и идеи всегда его были.

Но проходило пару дней, обиды забывались. И вот снова мы на речке, резвимся да играем. Мимоходом прошло незамеченным ещё одно Юркино прегрешение. Порезал я палец на руке о битое стекло. Кровь каплями падает в воду. До дома ещё добежать надо. Не растерялся Юрка, куском стекла отрезал карман от штанов, да палец мне перевязал. Наученные опытом, первым делом предстали мы перед моей бабушкой. Добрейший человек, ни разу в жизни голоса на меня не поднявшая, она быстро сообразила, что за такое Юркино геройство ждёт его дома неизбежная кара. Обработав мне рану, бабушка быстро вшила в Юркины штаны новый карман из какого то лоскутка. Обошлось тогда.

Вторым, самым серьёзным нашим проступком, было изготовление велосипеда. Как все мальчишки, мечтали мы о собственном двухколёсном друге. Но где ж его взять? Купить тогда было почти нереальным событием. Во первых- безденежье, а во вторых- огромный дефицит. Сейчас и не верится.
Но отступать от задуманного Юрка и не думал. Целыми днями проводил он на сельской свалке, да школьной площадке с металлоломом. Мазался в ржавчине, да штаны с рубахой рвал о старые железяки. Но своего добился. В куче мусора собрал почти всё необходимое. И раму велосипедную, и руль гнутый, и даже сиденье-«беседку» где то откопал. Цепь старую да педали побитые нам кто то «с барского плеча» подкинул. За несколько дней собрали мы велосипед. И даже гуашью выкрасили. До первого дождя, конечно.

Осталось найти одно- колёса. И тут наше рвение упёрлось в глухую стену. Колёса, да ещё с камерами и покрышками, никто выбрасывать и не думал. На десятый раз пересмотренные свалки и кучи металлолома оставались  равнодушными к нашим поискам. А лето уже на излёте. Неужто не покатаемся мы на собственном «велике»?

Однажды утром Юрка «по секрету» сообщил, что соседи наши, Брюховы, уехали из деревни навсегда.
-Понимаешь? Они никогда больше не приедут. Переехали они жить на юг, к морю
-Хорошо там, наверно. Тепло и бананов сколько хочешь.
-Да какие бананы? Я тебе про велосипед говорю! Велосипед то они оставили- он к ним в машину не поместился! Вот он и стоит в подъезде у нас. Колёса с него снять можно!
Первый раз я Юрке не поверил. Учёный уже был. Чего только его рассказы о «собачьем языке» стоили.  Долго меня он за нос водил, сочиняя про особый язык собак, на котором он с ними якобы общается. Не раз меня на смех поднимали, когда я пытался выполнить «просьбу» очередного Шарика или Лады.

Но Юрка клялся, что так всё и есть. Хозяева уехали, «велик» ничей, колёса забирать можно. Почему только колёса, а не весь уж велосипед сразу - тогда я не думал. За советом пошёл к бабушке:
-Бабуль, а правда что Брюховы навсегда уехали?
-Кто тебе сказал? Почему- навсегда? Путёвку им в совхозе дали на море. Вернутся уж скоро.
Бегу к Юрке, говорю:
-Не навсегда они уехали. Вернуться скоро. Путёвку им давали.
-Нет, навсегда. Я сам слышал. А про путёвку они врали всем, что бы не завидовали, что они на море переезжают.
Преводил Юрка десятки доводов, меня подговаривая. Уломал. Поверил я. Что с пятилетнего взять?

Выкатили мы велосипед соседский, да колёса с него по быстрому скрутили.  Вот оно- счастье! Теперь у нас есть собственное двухколёсное чудо! С каким восторгом смотрел я на Юрку, по двору катающегося. Пробовал и сам «под рамкой» прокатиться, но падал. Возраст ещё не пришёл мне для этого.

Радость наша длилась недолго. Вернулись с курорта Брюховы, обнаружили пропажу. Крик сразу поднимать не стали, начали с расспросов соседей. А разве скроешь в деревне какое событие?  В один миг совместились две новости- пропавшие колёса и наша с Юркой обновка.

Дальнейшие события описывать нет смысла. Было всё, что положено в таких случаях. И обвинения в воровстве, и проклятия родственников. А Юрке ещё  и ремнём изрядно досталось. Неделю из дома не выходил.
Навсегда тот случай отбил у меня желание к чужому прикасаться.

Прошёл не один десяток лет. Уехал я жить в Город. Потеряли мы с Юркой друг друга. . Изредка через знакомых доходили до меня известия о нём.Отслужил он в армии, женился, детьми обзавёлся
В последний раз весть была горькой. В самом начале девяностых Юрка, взрослый и состоявшийся мужик, пристрастился к наркотикам. Хватило его на год. Гепатит и цирроз привели его на сельское кладбище.

Прости, Юрка, что не оказался я рядом в трудную минуту .