Властелин времени

Петр проснулся первого января рано. Ну, для первого января рано. После обеда. Он вышел на кухню, глотнул компотика, закурил и сел за стол. Тихо бурчал холодильник, тикали часы, на стенке, да где-то, этажом выше, бубнил забытый телевизор. Настроение было умиротворенное, и Петр незаметно перешел на воспоминания. Жаловаться на жизнь вроде бы причин не было. Жили они с Люськой дружно, троих детей поднимали, какая-никакая машинешка была, дача от Люськиных родителей осталась. Вспомнил, как привез первенца домой.

Теща все ямочки, да бровки разглядывала, а потом и заявила: «Наша порода, Камыленская!». Петр тогда не удержался: «Мамань, ты пеленку-то откинь, и сразу поймешь, что наш Емешевский!». С дочкой как намаялись, слабенькая родилась, да Люся тяжело рожала. Он тогда по два-три часа спал, с работы в больницу к Люсе, потом домой к дочке. А та плачет, спать не хочет, ест плохо. Спасибо теще с другого конца города ездила, да и тесть на своем «москвиченке» по аптекам мотался, даже в Москву за лекарством ездил. С последним-то полегче было, уже и дочка подросла, да пацан спокойный родился. Петр увидел на окне зеркальце, дочка видно забыла, дотянулся, посмотрел и вздохнул. Седина уже поселилась на постоянное место жительство. Жизнь проходит, а кто виноват? Петр задумался. «День, за днем. Час, за часом. Минута, за минутой». И тут его осенило. Он нашел виновника. Он встал на табуретку, снял со стенки часы и отломил стрелки. Повесил часы, сел за стол и улыбнулся. «Хоть один день, да наш».