СыР

Кабинетная дверь со скрипом приоткрылась, и в ней появилась конопатая физиономия Лидии — молодой и перспективной секретарши:

— Владимир Ильич, вы заняты? — проголосила она.

Ленин в это время ходил взад-вперёд по кабинету со сложенными за спиной руками и что-то тихонечко бормотал себе под нос, как водится, про буржуазию, будь она проклята.

— Что-что!? — оживился он.

— К вам, это... — Лидия замешкалась — пришли!

— Кто, кто пришёл Лидия?! — с радостью в голосе спросил вождь.

— Ходоки опять... — тихонько ответила Лидия.

— Ходоки... — уже с меньшим энтузиазмом повторил Ленин, и потёр свой лысый затылок.

— Да, и это... — Лидия протиснулась в кабинет и прикрыла за спиной дверь:

— Воняютс...

— Что-что? — переспросил Владимир Ильич.

— Воняют сильно! — чётко произнесла секретарь.

— Лида, Лида, учи вас учи, не воняют, а пахнут, пахнут! — затараторил вождь и замахал руками:

— Товарищи идут издалека, идут сюда со всей нашей большой страны, это вполне нормально, что запах имеют не французских духов! Пусть заходят!!!

Лидия выскочила в коридор.

— Входите товарищи!!! — раздалось за дверью.

В дверь ввалилась троица колоритных мужиков. От их сапог разлетались во все стороны кабинета засохшие лепёшки грязи. Да и сами они выглядели не ахти как — обросшие, с уставшими и угрюмыми лицами.

— Здравствуйте товарищ ЛЕНИН!!! — хором заорали мужики.

— Здравствуйте пролетарцы! — прокричал Ленин.

Ходоки разулыбались, от них откровенно пованивало, а не пахло, и, пожалуй, Владимир Ильич уже склонен был согласиться с Лидией, которую до этого уже отчитал. Но пролетариат есть пролетариат, в этом-то как говорится и весь смысл пролетариата — в самобытности, натуральности. Это не вонь, это народ!!! — думал он про себя, потирая нос.

— Мы вам гостинцы принесли! Сыр!!! Домашний! — ходоки стали разворачивать свои мешки и узелки.

— Вот сыр!!! Вам!!! Жинка делала — улыбнулся беззубый детина, и протянул Ленину свёрточек.

Ленин посмотрел на покрытый зеленоватым налётом сыр и осторожно понюхал. Пахло кислятиной. Ильич слегка поморщился. Он даже не понял, от чего пахло хуже, от сыра или от ходоков, или это вообще был один и тот же запах.

Ильич хотел было бросить этот сыр прямиком в харю пришедшему представителю пролетариата, и крикнуть: Да пошли вы на ... со своим сыром товарищи!!! — но, однако, сдержался.

— Спасибо товарищи, обязательно попробую! — соврал он и убрал сыр подальше, в стол.

— Лидия, подайте-ка чаю товарищам! — крикнул Ленин.

Потом была долгая беседа, во время которой ходоки охали, ахали, вставали со стульев. Кричали троекратное «Ура», хотели было качать Ленина, но к счастью передумали. В общем, через часа полтора все разговоры были окончены, и ходоков с трудом великим выпроводили за дверь.

Ильич сидел на стуле и отдыхал. Сколько ещё таких ходоков пожалует? — с грустью думал он.

Тяжело управлять страной!

Тяжёлый запах всё ещё висел в кабинете.

— Лидия! — позвал Ленин.

— Да Владимир Ильич! — заглянула в дверь секретарша.

— Забери, пожалуйста этот сыр, он несвеж, день его куда-нибудь! — сказал вождь и протянул ей круглую головку, которую вошедшая с большой брезгливостью взяла в руки.

— Хорошо Владимир Ильич! — Лидия вылетела из кабинета и с размаху выбросила сыр в ближайшее открытое окно.

Под окном в ожидании привычных подачек уже сидели окрестные собаки.

Что не говори, а место то хлебное!!!