Поздно вечером, возвращаясь из Литературного объединения, я шагнула в неосвещённый подъезд и потеряла равновесие. Ноги наступили на что-то мягкое… Это было человеческое тело… Раскинув руки, как ребёнок, пьяный мужик спокойно спал на грязном каменном полу подъезда.
Выйдя на улицу, я долго раздумывала, как попасть в свою квартиру. Перепрыгнуть эту храпящую тушу мне не удастся, а наступить на неё было очень страшно, ведь спросонья пьяный может вскочить. Непредсказуемость опасна.
И уже много лет я наблюдаю, страшные картины жизни в моём подъезде, возле моей двери, над которой висит видеокамера от наших «добросовестных» органов защиты населения.
Самое страшное время бывает зимой. Движение этих разложенных падших тел начинается с двух часов ночи, когда нормальное человечество отдыхает.
Пьяные вонючие, обгаженные подобия людей валяются в лужах мочи на лестничной площадке каждый день на подстилках газет и рекламных бумажках. Дёргая дверные ручки и лазая в замочные скважины, они открывают перочинными ножами форточки…
Полиция немощно разводит руками, говоря, что на улице ведь спать холодно. Представитель из ЖКХ тоже устал от моих информаций. Что стало с нашим государством, в котором такая немощь? Живи Как Хочешь – ЖКХ!
Сейчас лето, но на улицу выйти почти невозможно. Притяжение этих агрессивных нелюдей к моему подъезду настолько сильное, что они атакуют в тёплое время наши удобные скамейки, сделанные пенсионерам для отдыха.
Проходя мимо пьющих, спящих, наблюдающих за каждым выходящим из подъезда, становится так неприятно. И возникает гадкое чувство не только выселить их из столицы, но счистить с поверхности земли, как смердящее дерьмо.
Но вот, что мне непонятно, так это: откуда такая живучесть этих мерзопакостных тварей?
Они воруют, нигде не работают, голодные, немытые месяцами, в одежде с помойных ящиков, спят на бетоне, камнях, на траве под моими окнами и не болеют, не умирают от отсутствия элементарных правил гигиены.
Вчера один из них, не видя меня, засунув свое холодное оружие, перочинный нож, которым он недавно пырнул дворника-узбека, обнял куст смородины под окном, и, что-то шепча, стал срывать неспелые ягоды и грязные засовывать себе в рот. Хруст кислятины доставлял ему, голодному, такое удовольствие.
Я представила, что было бы с нами, привыкшим к комфорту – сразу бы концы отдали от такой грязи.
Действительно, мы с пелёнок моемся, чистимся, спим в чистоте и тепле, прививаемся от болезней, питаемся по возможности всем самым хорошим, но постоянно лечимся и болеем, болеем, болеем, без конца и без края…
И, независимо от имеющегося у нас комфорта, быстро умираем.
Помочь сайту
Поздравления
