Физтех-сборы 1990 г. Миниатюры.

Физтех-сборы 1990 г. Миниатюры.
Дело было в 1990 г. на военных сборах в г. Остров. СССР тогда был ещё жив, а МФТИ ещё готовил офицеров-ракетчиков. Мы жили в казармах ракетной дивизии. Лекции читали наши московские офицеры в основном. За порядком же в казармах следили местные прапорщики. У нас был старший прапорщик, ввели в своё время такое звание, которым он бесконечно гордился. За пропуск слова «старший» в звании при обращении к нему старший прапор карал нарядом вне очереди. Но тот еще был «жучара». Когда сокращали ракетные части и вывозили солдат в другие казармы, то он даже плитку снял со стен из старой казармы и вывез в «неизвестном» направлении. Никак я не мог понять: «Зачем ему эта дюжина старой серой плитки?!». С другой стороны и среди физтехов попадались своеобразные личности (сущие единицы, но как они только с такими взглядами и такой философией доучивались до 5 курса, да при таком суровом физтеховском отборе?!). И тут, как говорится: «Нашла коса на камень». Старший прапор ввёл правило: всю еду из тумбочек в каптёрку. Это нормально. Плохо, что выдавал сухари-баранки голодным студентам только раз в день. А сильно голодными студенты-физтехи стали уже с третьей недели: пища в столовой в 90-ые годы была отвратительной (Бедные призывники! Мы месяц тогда только прожили, а им два года лямку тянуть в голоде). Почти все физтехи относились к этому философски: перетерпим на диете месяц, с нас не убудет. Или, как я: просачивались за территорию военной части в офицерскую столовую и питались там за деньги. На ворчания местных офицеров отвечали, что мы- тоже почти офицеры, но через месяц- точно. Но один товарищ из физтехов очень обиделся на прапора за нелогичный распорядок выдачи баранок и не придумал ничего лучшего, как свалить из части в военной форме в Москву. Что-то у него сильно заклинило в голове, тем более он уже к тому времени принял присягу. Долго его лесам, болотам и дорогам искали однокурсники, но не поймали. Ушёл он далеко, но как умудрился в форме пройти мимо всех патрулей и милиции? Сказывался, видимо, бардак времен конца перестройки. Поймали ближе к Подмосковью, вроде. Ему бы в разведку, а не в ракетчики!
Сын учительницы.
В то же время попал я в местный военный госпиталь. СССР ещё не развалился, поэтому там присутствовали многие представители союзных наших бывших республик и России: эстонцы, узбеки, таджики, киргизы, дагестанцы. Эстонцы, когда заходили в столовую, то садились за столик только ко мне- единственному на тот момент русскому(!), дагестанцы- тоже. Никогда – к Средней Азии. Лишь мне-русскому тогда было до лампочки до национальных предпочтений. Национального напряжения между мной(ну типа русским «завоевателем») и остальными вообще не было. Как-то привезли нам в палату молодого киргиза. Оказался хорошим парнем, но кто он и какой мы поняли только через неделю примерно: парень почти не говорил на русском. Как он только служил в армии!? Куда смотрела советская школа в Киргизии? А вы говорите: нынешние киргизы русский язык плохо знают! Самое удивительно было в том, что отец его был крупным чиновником в Киргизии, а мама- УЧИТЕЛЬНИЦЕЙ РУССКОГО ЯЗЫКА!

© Copyright: Батарин Владислав, 2020

Регистрационный номер №0482911

от 2 ноября 2020

[Скрыть] Регистрационный номер 0482911 выдан для произведения:
Физтех-сборы 1990 г. Миниатюры.
Дело было в 1990 г. на военных сборах в г. Остров. СССР тогда был ещё жив, а МФТИ ещё готовил офицеров-ракетчиков. Мы жили в казармах ракетной дивизии. Лекции читали наши московские офицеры в основном. За порядком же в казармах следили местные прапорщики. У нас был старший прапорщик, ввели в своё время такое звание, которым он бесконечно гордился. За пропуск слова «старший» в звании при обращении к нему старший прапор карал нарядом вне очереди. Но тот еще был «жучара». Когда сокращали ракетные части и вывозили солдат в другие казармы, то он даже плитку снял со стен из старой казармы и вывез в «неизвестном» направлении. Никак я не мог понять: «Зачем ему эта дюжина старой серой плитки?!». С другой стороны и среди физтехов попадались своеобразные личности (сущие единицы, но как они только с такими взглядами и такой философией доучивались до 5 курса, да при таком суровом физтеховском отборе?!). И тут, как говорится: «Нашла коса на камень». Старший прапор ввёл правило: всю еду из тумбочек в каптёрку. Это нормально. Плохо, что выдавал сухари-баранки голодным студентам только раз в день. А сильно голодными студенты-физтехи стали уже с третьей недели: пища в столовой в 90-ые годы была отвратительной (Бедные призывники! Мы месяц тогда только прожили, а им два года лямку тянуть в голоде). Почти все физтехи относились к этому философски: перетерпим на диете месяц, с нас не убудет. Или, как я: просачивались за территорию военной части в офицерскую столовую и питались там за деньги. На ворчания местных офицеров отвечали, что мы- тоже почти офицеры, но через месяц- точно. Но один товарищ из физтехов очень обиделся на прапора за нелогичный распорядок выдачи баранок и не придумал ничего лучшего, как свалить из части в военной форме в Москву. Что-то у него сильно заклинило в голове, тем более он уже к тому времени принял присягу. Долго его лесам, болотам и дорогам искали однокурсники, но не поймали. Ушёл он далеко, но как умудрился в форме пройти мимо всех патрулей и милиции? Сказывался, видимо, бардак времен конца перестройки. Поймали ближе к Подмосковью, вроде. Ему бы в разведку, а не в ракетчики!
Сын учительницы.
В то же время попал я в местный военный госпиталь. СССР ещё не развалился, поэтому там присутствовали многие представители союзных наших бывших республик и России: эстонцы, узбеки, таджики, киргизы, дагестанцы. Эстонцы, когда заходили в столовую, то садились за столик только ко мне- единственному на тот момент русскому(!), дагестанцы- тоже. Никогда – к Средней Азии. Лишь мне-русскому тогда было до лампочки до национальных предпочтений. Национального напряжения между мной(ну типа русским «завоевателем») и остальными вообще не было. Как-то привезли нам в палату молодого киргиза. Оказался хорошим парнем, но кто он и какой мы поняли только через неделю примерно: парень почти не говорил на русском. Как он только служил в армии!? Куда смотрела советская школа в Киргизии? А вы говорите: нынешние киргизы русский язык плохо знают! Самое удивительно было в том, что отец его был крупным чиновником в Киргизии, а мама- УЧИТЕЛЬНИЦЕЙ РУССКОГО ЯЗЫКА!

 

Топор и Раскольников.