Человеческий фактор

                                   -   -  -

            Сколько этих болячек привязывается к человечеству в течении жизни, что некоторые отдельные представители его начинают отрицать все. Опять же, до поры до времени. «Может, пронесет?» - наивная мысль, но кто-то всегда избегает любого недомогания, так как силен иммунитет его. А время идет. Эпидемия охватывает страны. Растет смертность. Появляются панические настроения. Вдруг не пройдет мимо и зацепит?

            - А не заехать ли в поликлинику? Узнать, как и когда можно? – вопрос  задан и послушный муж, привитый и бодренький, разворачивает автомобиль.

            - А что тянуть? – говорит он.- Сходи, спроси, а я в автомобиле посижу, подожду.

            И она идет. В коридоре - никого. Из кабинета справа доносятся мужской и женский голоса. Открывается дверь. Выходит медработник.

            - Я… насчет прививки…

            - Заходили к кому?

            - Нет.

            - Зайдите к…

            - А это где? (Первый раз в поликлинике).

            - Тогда зайдите к…

            - Это туда, откуда вы…

            - Да.

            Несколько решительных шагов. Стук в дверь.

            - Можно? Насчет прививки. Посмотрите меня? – смелый взгляд от порога, маска на лице, гордый разворот плеч, сумка через плечо голубоватого с серебряным шитьем платья.

            - Уже посмотрел, - улыбается врач мило.

            - Спасибо! Так я пошла? – рука-то еще на ручке. Осталось толкнуть дверь плечом.

            - Идите.

            - Врач посмотрел… на меня.

            - Сейчас ампулка согреется.

            Подошел муж.

            - Сижу, жду и не волнуюсь.

            - И правильно, - присаживается рядом.

            При всей боязни к уколам, больно не было.

            - Через три недели снова сюда.

            - Хорошо. У вас волшебные руки, спасибо!

            - Так, как сегодня, лучше. А то, пока идешь в поликлинику, боишься на каждом шагу, и давление обязательно себя продемонстрирует. В очереди народ волнуется. А в полдень никого нет.  Все на сиесте, - монолог для мужа.  

Через три недели как-то неожиданно выяснилось, что существуют прививочные часы, но это не помешало прививке состояться в иное время. Хороших людей, все же, больше; и войдут в наше положение незаметно для нас.

Полгода пролетели незаметно. После нового укольчика стало как-то легче дышать! И страхи отпустили…

                                   -   -   -

            Привычка у мужа есть, как у холостяка, или царской особы, где размеры спального места имеют значение. Раскинет руки, и ноги по всей постели, и куда упадут те, там и лежат длительное время. Наталья же принимала позу бревнышка и пыталась  удержаться на краю. Не очень помогало, особенно ночью, поэтому и возмущение иногда зашкаливало. В очередной раз, укладываясь, попросила убрать «грабельки», которые мешают, потому что она - не вещь, чтобы на ней все складывать.

            - Я купил тебя за полтора рубля и делать могу, что хочу, - хохотнул муж, намекая о сборе при оформлении Свидетельства о Браке.    

            -Убери, сказала, а то врежу! - не выдержала Наталья и ударила локтем ему в грудь, приподнимаясь тюленем над супружеским ложем.

            - Ой! - только и сказал он, смеясь, и уставился в телевизор, где транслировали вечерние новости.

            - Между прочим, купила тебя я. Ни у меня, ни у тебя денег не было. Выручила соседка Надя К.. Она мне одолжила. Лучше не серди меня! - гневно выкрикнула Наталья. - Зачем дразнишь, если сегодня я спокойна?! Тебе нужны вопли?

            - Все, все, - попытался он успокоить ее, не отрываясь от телевизора. Лучше бы извинился!

Есть шутки, которые преследуют нас всю жизнь. По молодости лет могут смешить, а если с годами повторяются, вызывают сопротивление и некоторую резкость в ответном слове, а в какой-то момент и неуправляемую ярость.                   

                                   -  -  -

            Не устаю поражаться поведению моих котиков. К примеру, если Симе нужно на улицу днем выйти, она не стоит у двери, не мяукает, а летит ко мне, сидящей за ноутбуком у окна. Пробегая по тахте за спиной, вскакивает на подоконник, спрыгивает на клавиатуру и устремляется к двери. Вздыхаю и иду ей открывать, а после вношу исправления в текст, по которому пронеслись шаловливые лапки.

Сегодня же вовремя усмотрела ее намерения.

            - Куда собралась? - спросила          ее строго, пока та размышляла, глядя на печатающие руки. - Идем. Выпущу. Без пробежек по всем местам.

            И «мадам» послушалась - тексту повезло.

А вот Кузя, либо ляжет по направлению к выходу, если ленится; либо активно царапает дверь лапами и толкает головой. Дверь у нас лояльная, поэтому пропускает его туда-сюда и ночью, и днем. Подал бы голос. Так нет! Один раз, правда, орал басом. Когда на хвост наступили…. Поворчал как-то, потому что удерживали в приступе умиления против его воли. И если быть честными до конца, еще один раз кричал в жизни, котенком, просясь в семью, потому что улица не терпит одиночества….  

Нафаня кричит по делу и без, так как либо ему скучно, не гладят шкурку, на кормушку не обращают внимания, где пустыня образовалась; либо нужно войти – выйти самому, запустить молчаливого собрата. С этим «товарищем» покой только в мечтах наших.

Маня же сядет на табуретку и смотрит на выход. Если начинает шею вытягивать, как жираф, значит, пора открывать дверь.

Есть еще один.  Абориген. По праву первенства и возраста творит беззаконие, но от пищи не отказывается. Обязаны!

Есть парочка «столующихся». Имеют свои дома, но одного внутрь не запускают, перенаправляя на сарай с питанием, которое сам же и добудет; а второй бы и рад был зайти, да хозяйка смотрит теперь на него с небес…

Прочие являются с надеждой и проверками, а нет ли здесь чего-то интересного, в виде выставленных во двор мисок с кормом. Так и живем! Всем рады, но границы имеем…

                        -  -  -

            На то нам дан язык! Трещим и днем, и, если желаем, ночью. Особо говорливые из нас раздают слова направо и налево, отрабатывая за всех молчаливых, не умеющих или не желающих от природы своей изливаться фонтаном. И с растениями поговорим мы, и животными, птичками. Если нужно, так и с мышками, нагло лезущими в жилое помещение по зиме. А куда еще им? Корм постоянный! И дом частный, старенький с доступным чердаком - творение почившего дедушки. Только прогрызть пенку монтажную и… вуаля!

            Не скажу, что я сильно говорлива. Большинство слов уходит на бумагу. Прямой поставкой из мозга. А тут наглость такая! Шкрябанье под потолком в углу, когда мысль ведет пальцы по клавиатуре. Не могла стерпеть! Залезла в нужный угол. Постучала костяшками пальцев и предупредила о неудачной идее:

            - Прекратите! Мешаете мыслить.

Минут пять стояла благословенная тишина. Я с радостью продолжила свое занятие. Но напрасно уверовала в понятливость живой твари. Назойливое шкрябанье в том же углу, буквально подбросило меня с табуретки.  

            «Необходимо менять тактику», - задумываюсь и лезу в угол. Секундный взгляд исподлобья в потолок, и ногти начинают шкрябать стену рядом. Отчетливое мяуканье разной тональности (это я умею хорошо) приложилось к сему действу. Минуту, может, и нет, но полминуты, точно,  пытаюсь донести до шкодливой мышки, что в доме – небезопасно.

В тишине прошел час. «Ах, какая я догада!» - подумала удовлетворенно. Продолжила свое занятие. И забыла обо всем. Потому что в тишине все уходит на второй план, кроме любимого дела.

                                   -   -   -

            Если продолжить ту же тему, то наша болтливость не всегда кому-то в радость. «В чужой монастырь со своим уставом не ходят». Верно?

            Помню себя в роли защитницы. Приехала, этакая, вся из себя, в отпуск к родителям. Они что-то рассказывают, жалуются, обижаются. Извечная боль – соседи. Мира хочется со страшной силой!

            - А пусть придут! Скажу, что нечего, пора совесть включить, и т. д., - горячусь я.

            - Может скандал получиться.

            - Не боюсь!

            - Не нужно, - просит мама. - Ты уедешь, а нам здесь жить. Как-нибудь по-тихому разберемся.

            Такого я не ожидала. Всегда пыталась за правду побороться, защитить, помочь. что от подобных заступничеств могут быть последствия для тех, кто слаб духом.

            Однажды мне пришлось повторить мамины слова. Старшей дочери. Прежде, чем бросаться к кому-то с претензиями, нагнетать обстановку, стоит десять раз подумать. И успокоиться. Худой мир всегда лучше! Где-то промолчать, переждать время и найти повод смягчить злопыхающего соседа… или не соседа. Немного лести подмешать в сладкую речь миротворца. И все уладится наилучшим способом. Только так! 

                                    -  -  -

            Эх, дела наши огородные!

Видимо, чтобы угодить любителям земельных дел, световой северный день, прибравший к своим «рукам» чуть ли не всю ночь, позволяет сажать картошку. И что отрадно, нет на нее ни одного красно-полосатого «ирода», явившегося однажды из-за бугра для всеобщего великого неудовольствия.

            А вот в других регионах, южнее, нет покоя людям. Сужу по своим соседям. Каждое лето одно и то же. Кустики на расстоянии видятся ягодными или цветочными. Красиво, но вредно и бесполезно. Если не бороться, съедят все на корню, но победить окончательно ни разу не получилось. Они и зимовать останутся, чтобы не лишиться своих владений.

            Единожды неудачно попробовав, я предпочитала впредь рынок или торговую сеть. Но в позапрошлом году в душевном порыве воткнула в землю и почти забыла семь проросших картофелин. И что же?! Урожай на несколько кастрюлек! Самое удивительное, ни один зловредный жук не обнаружил посадку «года». Вероятно, пока обследовал сад, виноградники, пару грядок с зеленью, цветы и кустики цветочно-ягодные, пришло время впадать в спячку…. В следующий год ему предстояло отыскать одиннадцать кустиков. Интересно, осилит ли?

                                   -  -  -

            - Где мед взять натуральный? - озаботилась невестка через несколько дней после переезда на новое место жительства стараниями сводной сестры ее мужа. - В магазинах обманки продают.

            - Могу договориться. Такого добра здесь полно, - сказала та. Вышла из дома, прошла по дороге и скрылась за углом. Через время появилась, взглянула на окна, но прошла мимо. О чем договорилась, осталось тайной, но посредница в этом деле сама возникла за калиткой, как привидение. Ничего не пояснила, но это было и неважно. Главное, мед есть. Натуральный. От родственницы. Что дает гарантии…. А золовка вскоре простыла, и сама отправилась за полезным продуктом.

И вот что из этого получилось…

            - Банку принесла? - спросили у нее.

            - Зачем?  

            - Невестка твоя с банкой приходила.

            - Товар всегда продается с банкой, - разозлилась та. Развернулась и помчалась фурией домой. И надо же было такому случиться, что невестка оказалась во дворе. Очень удобно, когда в груди клокочет, и брань рвется наружу.

            - Ты зачем с банкой за медом ходила? – заорала с дороги.

Она не слышала и не слушала никаких оправданий. Новоявленная родственница пыталась объяснить, что не знала о сути ее договора, так как в тот день золовка прошла мимо. А мед нужен был срочно, как постоянный продукт по состоянию здоровья, и склад банок ни к чему; но если бы та сказала о своей проблеме, выделила баночку на поправку здоровья. От трехлитровой бы не убыло!

            - Я привыкла надеяться на себя, - парировала разозленная золовка, не прося и не прощая.

            Первая ссора… не стала единственной, но следующая оказалась не за горами. Ведь, стоит только начать! Однако и  эта не раз вспоминалась. И столько неприятия и ненависти вкладывалось в слова, что стал вопрос о дальнейших взаимоотношениях.

                                   -  -  -

            - Подработать не хочешь? – спросил друг мужа - начальник маленького предприятия.         

            - Не откажусь, если по силам.

            - Женщине подобная работа не в диковинку. Постирать постельные комплекты. Скоро вахте заезжать, а белье грязное. Плачу тридцать тысяч.

            - Постирает, - заверил его друг, а по совместительству, ее муж. Ему виднее!

            - Ого! – удивилась она мешкам с серым бельем. – Оно же старое и белый цвет не вернется.

            - Главное, чтобы грязи не было.

            И Натали принялась за дело. Тридцать тысяч – неплохой вклад в семейный бюджет, поэтому стирала, полоскала, выкручивала, развешивала на бельевых веревках.

Солнце справилось за два дня.

Затем снимала, гладила, укладывала в выстиранные ею же мешки. С нетерпением ждала оплату. Друг мужа не обманул, но вручил деньги не ей…. В семейный бюджет они не поступили, и дальнейшая судьба их осталась невыясненной, а она смирилась. Тогда ей часто приходилось мириться.

                        -  -  -