Часть 3 ОДЕССИТКА-ВОТ ОНА КАКАЯ - морские рассказы
Мама оказалась очень полной, пышущей здоровьем женщиной. К нашим фруктам и вину, она добавляла домашнюю стряпню, присаживалась к столу и мы втроем уминали всё до крошки.
Папа так ни разу и не появился. Как мне объясняли женщины, он всё время где-то работал.
Мама принимала меня очень благожелательно и разрешала нам, после трапезы для сиесты, уединяться с дочкой в соседней комнате. То, что дочь лежит в халатике с молодцом в кровати, правда, одетым, её, кажется, совсем не смущало.
Единственное чем она контролировала ситуацию - не разрешала плотно закрывать дверь. Естественно, что в таких условиях, оставалось единственное - прижаться к девушке поприличнее и часок соснуть. Тем мы и были счастливы. Затем следовал чай в том же составе, а затем мы с Софой отбывали на «променад».
Однажды такой «променад» завёл нас в самую глухую часть парка “Победы”, где в кустах, раздавались подозрительные шорохи влюблённых парочек.
Расположившись на полянке мы восторженно слушали пение птичек и жарко целовались, разгорячённые такой идиллией. А в стороне раздавались уж совсем неприличные вздохи и сдавленные страстью выкрики.
На этом фоне разгула любовных страстей окружающих пар, наши обнимания с Софочкой, походили на свидания девственников. С тем мы и двинулись к выходу из парка. Когда мы вышли в освещенную аллею, Софа радостно рассмеялась:
- Ты даже представить себе не можешь, что я натворила, - давясь от смеха, сообщила она.
- Что же ты натворила - удивился я.
- А вот отгадай?
- Да вроде ничего ни я, ни ты не натворили. К сожалению, - разочарованно сказал я.
- А вот и да! А вот и да! - веселилась как маленькая Софочка - Нагнись, я тебе на ушко что-то скажу.
Заинтригованный я нагнулся к ней пониже и подставил ухо:
- Я там, на полянке забыла трусики! - зарделась девушка.
- А как это… - ошарашено спросил я.
- А вот так! - она искоса хитро посмотрела на меня - Я уже было, приготовилась, что ты…- продолжение фразы повисло в воздухе.
- А что же я, даже не заметил?! - разочарованно произнёс я.
- Эх ты! Кавалер называется! Даже не заметил! - она схватила меня за руку и завертела вокруг оси - Не заметил, не заметил! - веселилась она как ребёнок.
Потом когда мы успокоились, она по матерински погладила меня по плечу и сказала:
- Не журись морячёк! Дело не в тебе. Просто я подумала, что это для меня не гигиенично. Трава, крапива, фу! - она смешно сморщила хорошенький носик - Нам ведь и без этого с тобой хорошо. Правда, ведь, хорошо? - требовательно спрашивала она.
- Хорошо! Ну, конечно же, хорошо, - только и оставалось промямлить мне.
Это была первая попытка сближения до конца. Но «до конца» ещё было далеко!
В этих весёлых встречах, незаметно летели месяцы. На дворе уже была осень. Траление Одесского фарватера подходило к концу.
Мы старательно раскрашивали морские карты, чтобы адмиралам было приятно увидеть в красках плоды очищения фарватеров Одессы от мин.
Кроме того, наконец-то определилась моя судьба. Московское начальство, обещало присвоить нашему выпуску из училища звание лейтенантов в декабре, и мы старались закончить свою работу как можно быстрее.
День расставания с нашими милыми одесситками приближался неумолимо. У Лёни с Леной появилась напряженность в отношениях, которую Тома категорично определила так – «Он Ленке надоел! Ей уже другой мужик нужен!».
А между мной и одесситкой Софочкой, поселилась грусть. Про расставание не было сказано ни слова, но в глазах уже читались вопросы: "А что же дальше? А как же я?"
А я знаю как? Не знаю! Впереди у меня совершенно неопределённая перспектива карьеры морского офицера. Где-то в туманной перспективе, маячила фигура москвички, отношения с которой до конца не были выяснены. В этом разброде душевных переживаниях, Софа сильно на меня не нажимала – «Что же ты парень молчишь про наши отношения в будущем?!». А я и сам не знал! Так мы и жили в полном неведении.
Кроме того, на улице стояла осень, грустная пора юга Чёрного моря после летнего людского оживления.
Мы свели наши встречи только к квартире родителей Софы. И в одно из воскресений, мы остались там одни. Мама работала на базаре, папа на заводе. Мы сидели, обнявшись, объединенные грустью.
- Я знаю, ты уедешь, и мы больше никогда не встретимся, - вдруг тихо произнесла моя подруга.
- Откуда такая уверенность? - удивился я.
- Знаю и всё тут! Женщины, дурашка ты моя, чувствуют такие вещи, а объяснить не могут! - и она жалко заплакала.
Единственный способ успокоить её, который я знал тогда, это обнять и нежно поцеловать. Она неожиданно откликнулась на это проявление нежности страстными объятиями. Стала увлекать меня в какие-то чудесные, трудно объяснимые чувства близости, страсти и нежности.
Она потащила меня на диван и, откинувшись на нём, горячо прошептала:
- Пусть будет всё! Я этого хочу! Мне это надо, чтобы запомнить!
Но, в самый последний момент, кто-то громко застучал в ставни с улицы.
- Ой, мама пришла! - всполошено запричитала девушка - Давай в другую комнату и ложись там на кровать.
Она лихорадочно стала приводить себя в порядок, но покрасневшие от слёз глаза, растрёпанные косы, тут же мама заметила.
- Это что вы тут делали? - сказала рассерженная одесская мама.
Вперив руки в мощные бока она двинулась на дочь, и началась сцена, от которой мне стало не хорошо. Я всполошено натянул на себя бушлат, надвинул на брови мичманку и стал ожидать худшего.
В тот раз худшего не произошло, а Софа, схватив меня за руку, вытолкала за дверь. На этом встречи наши оборвались.
Уже потом, я получил её письмо с фотографией, где она писала, что сидит под домашним арестом. Никто не слушает её объяснений, что она невинна, как голубка и чиста, как утренний ветерок с моря. Родители обвинили её во всех смертных грехах, а девчонку заперли в доме.
Думаете, на этом всё кончилось? А вот и нет! Если не надоело, читайте дальше.
Что стоялась встреча через много-много лет о чём я рассказал в новелле УПУЩЕННАЯ ЛЮБОВЬ.
Помочь сайту
Поздравления
