Зимний сон. Часть 41.

 -Где Иван?
-На квартире бабушки.
-Едем, - я стряхнула дочку с колен.
-Быстро, Карина, одевайся, мы едем за твоим отцом.
Я порылась в документах и вытащила коробочку, которую не доставала уже шесть лет. Кольцо, я не могла встретить Ванечку без него на пальце. Каринка открыла подарок Уильяма, там были прекрасные маленькие золотые сережки, в виде лилии. Она осталась довольна.
-Карина, потом будешь любоваться, одевайся!
Через пятнадцать минут мы уже ехали в машине. И я неожиданно вспомнила.
-Каринка, ты выключила чайник?
-Еще когда ты халат надевала.
-Ты мое сокровище.
-Я твое исчадие ада.
Уильям рассмеялся, я улыбнулась.
-Наверно, я возьму Карину, и мы с ней и бабушкой посидим в другой комнате, пока ты нас не позовешь. Только, прошу тебя, Софья, не обвиняй отца ни в чем, пока ему не станет лучше. Он плакать перестал, но все время молчит, уходит в себя и закрывает дверь, через которую никого не впускает.
-Мне не в чем его обвинять, - я смутилась, - я слишком люблю Ивана, чтоб отпустить его снова.
Когда мы вошли в квартиру, я ничего не видела, прошла молча мимо женщины, которая была матерью Ивана и бабушкой Уильяма, бабушкой Карины. Я не видела ее. Я не видела, как Уильям удержал за руку дочку, я прошла в комнату, на которую мне указали, и закрыла за собой дверь.
Он стоял у окна, ко мне спиной. Мне показалось, что Иван не слышал, как я вошла. Мой Иван, Ванечка, такой родной и такой далекий. Я замерла, чтоб разглядеть, полюбоваться. Все те же волосы, только уже прошитые серебряными нитями.
-Мама, я всегда любил этот снег, в Англии такого нет. Шесть лет меня не было, а он такой же, снег такой же, словно не было ничего. И только выйти на улицу, и я вновь увижу танцующую девочку на заснеженной улице при свете луны. Но, шесть лет прошло, Софи, наверно, уже замужем, и я не знаю, кто у меня родился. А этот снег, как новогодняя сказка, помнишь, какая-то сказка была, про уснувшее королевство? Ты читала мне в детстве, словно этот город тоже уснул, уснул навсегда под снегом. Помнишь, мама?
Он повернулся. У меня текли слезы. Иван опешил.
-Это был сон, Ванечка, зимний сон, а сейчас ты проснулся, чтоб обнять меня.
Мы бросились в объятия друг друга. Господи, какое счастье! Ванечка целовал мое лицо, а слезы катились из глаз мужчины. И все казалось глупостью, вся жизнь до него – огромной глупостью, и только он – это жизнь.
-Софи, прости меня.
-Это ты меня прости, мне надо было лететь в Америку и забирать тебя из лап ведьмы, а я, дура, прости меня.
-Я боялся, что ты вышла замуж, не хочу даже знать об этом, ты разведешься, и я увезу тебя и своего малыша. Он родился, - Иван смотрел мне в глаза, - кто у меня родился?
-Исчадие ада, - я рассмеялась, - и я не выходила замуж.
Я показала палец с его кольцом.
-Я не верю.
-Не зли меня, у меня шесть лет не было мужчины.
-Софи?
-Я так люблю тебя, Ванечка!
-А я, я, у меня просто нет слов, чтоб все выразить, что я сейчас чувствую, где мое исчадие ада?
-Карина, - я сказала это намеренно громче, - я же знаю, что ты подслушиваешь, можешь войти.
Ввалились все трое, причем мгновенно.
-Подслушивали все, - объявил Иван, - ну, бабушка, понятно, но ты, Уильям?
Ваня улыбался и не сводил глаз со своей дочери.
-Это семейное, - Уильям рассмеялся.
-Мама, почему он косички не заплетает, а меня ты заставляешь?
Иван схватил Карину на руки и прижал к себе.
-Мне твоя мама их заплетала, а ты будешь?
-Ну, ладно уж, чур, не плакать и не драться.
Раздался дружный смех.



ОТ АВТОРА
Мои дорогие, простите, что в моих рассказах присутствуют элементы мистики. Но это лишь потому, что я сама гадаю, и каких только судеб не навидалась. А привороты сплошь и рядом. Хочется сказать, милые мои девчонки, дорогие мои женщины, НЕ привораживайте мужчин. Это еще никому счастья не принесло, отнимать волю у человека – это зло. И, простите, не помню, чьи эти золотые слова, что зло, это как камень, брошенный в небо, всегда падает на голову! А « Зимний сон», - захотелось сказки, и я знаю точно: чудеса случаются! Счастья вам, мои дорогие романтики!