В селе Саня считался самым красивым парнем, да и не только в селе,
пожалуй, во всей округе. Высокий, стройный, с волной непокорных кудрей,
он, словно завораживал всех деревенских девушек. Любая за ним пошла бы и
в огонь, и в воду.
К тому же еще, он был отличный гармонист. По вечерам девчата и парни
пели под его гармонь, то частушки, то страдания, то русские народные
песни, а то и плясали.
Заиграет Саня цыганочку с выходом, да так задорно, что все пускались в
пляс, а под конец и сам он, передав гармонь напарнику, выходил плясать,
приказав играть «русскую, плясовую».
- Эх, весела я, весела,
Меня любят три села.
Из четвертого села,
Я залетку завела, - выкрикивала звонким голоском плясунья Пашенька, приехавшая погостить в их село на несколько дней к тете.
- Не плачь, роза, на морозе,
Обогрею я тебя.
Не нужны твои мне слезы,
А нужна любовь твоя, - отвечал ей, увиваясь около нее Саня.
С вечерки, повесив гармонь на плечо, он повадился провожать Пашеньку
до ее дома. Вздыхали девчата, да ничего не поделаешь. Шептались между
собой, что, мол, не пара она ему: на три года старше, но парень, как
присох к ней.
Уехала Пашенька домой в соседнюю деревню, и не стало на гуляньях и Сани.
После работы он спешил к ней на свидания, возвращаясь, домой под утро.
Два года изо дня в день ходил он к ней по вечерам.
- Вот, что, Александр, пора жениться тебе, заводить собственное гнездо, - сказал ему отец. Невесту мы тебе подсмотрели.
- Кто она, - спросил Саня, в глубине души, надеясь, что это Пашенька, ведь и отец, и мать знали про его любовь.
- Маришка соседская.
- Не люба она мне.
- Эко, не люба, любовь - дело наживное, стерпится-слюбится. Бабка твоя к нам перейдет жить, а вам свою хату отдаст.
- Иди-ка, сынок, затапливай баню. Сегодня и сватать пойдем. А Пашенька - перестарок, любовь ваша забудется, - сказала мать.
Поникнув головой, Саня вышел на улицу, да напрямик через огороды, помчался к Паше.
- Прощай, Пашенька, женить меня надумали, не берут тебя мамаша с папашей за меня.
- Кого берут? – заливаясь слезами, спросила она.
- Маришку. Не люблю я ее, а как против воли родителей пойдешь?
- Прощай, Саня, помни нашу любовь, заплакала Пашенька, припадая к его губам.
Вечером засватали Маришку, а через неделю, как раз на Троицу, сыграли
свадьбу. На два года Маришка была младше Сани, с детства тайно любила
его, да и снохой оказалась ласковой, и женой заботливой. В доме чисто,
уютно, в печи всегда вкусный обед. Вроде, действительно, и стерпелось, и
слюбилось. Родился первенец Алексей, за ним следом двойняшки: Нина с
Валей.
Прасковья уехала в Донбасс. Там она окончила учительские курсы и стала
работать учительницей младших классов. Летом приезжала в отпуск к
родителям, но с Саней никогда не виделась. В селе говорили, что он стал
примерным семьянином, да к тому же они с Маришкой ждали четвертого
ребенка.
Пашенька тоже вышла замуж, и ее семейная жизнь, казалось, начинала
налаживаться. Прожив с мужем три месяца, она неожиданно для себя
получила телеграмму: « Маришка умерла на родах, приезжай, назову тебя
женой. Саня». У Прасковьи, от такой вести, подкосились ноги. Пролежав
без силы до самого вечера, она решила ехать, сказав мужу одно
единственное слово: « Прости».
На другой день, написав заявление об увольнении с работы, собрала нехитрые пожитки и поехала к своим родителям.
- Замуж за Саню тебя не пустим, - сказали ей мать с отцом. Идти замуж на
четверых ребятишек - это большая глупость. Как не рвись, все равно
будешь им мачехой!
Поздним вечером к ним в дом пришел Саня. От его бывалой красоты, ничего
не осталось. Он похудел, осунулся, смотрел, как-то виновато, а
Пашенька, даже не скрывала своего счастья.
- Отдайте, Пашеньку, за меня. Виноват я перед ней, но, как любил, так и
люблю, беречь буду, как зеницу ока, - сказал он, поклонившись ее
родителям.
- Благословите, батюшка и матушка, - упала в ноги к родителям непокорная дочь.
- Хорошо, - согласился отец, - но, если обидишь, будешь иметь дело со мной, - сказал он, сурово взглянув на Саню.
Мать достала иконы для благословения.
Через несколько минут Саня вел за руку в свой дом новую жену. Их
встретили родители Сани и четверо маленьких ребятишек. Младшенький
Николай лежал в зыбке.
Почти год жили Саня с Пашенькой в любви и согласии. Ждали пятого ребенка.
Двадцать первого июня тысяча девятьсот сорок первого года началась
война, и Саня в первый же ее день ушел на фронт. К вечеру у Прасковьи с
нервного расстройства преждевременно родился сын. Она назвала его в
честь мужа Шуриком.
Всю войну она молила Бога, чтобы муж остался жив. Дети полюбили ее и
называли мамой, свекор и свекровь, тоже души не чаяли в ней.
Саня вернулся с войны поздней осенью ночью сорок пятого года. Дети
спали. Радости Прасковьи не было конца. Поцеловав спящих ребятишек, он
подошел к кроватке Шурика, долго смотрел на него, наконец, вымолвил:
- Не мой.
Паша, так и ахнула:
- А, чей же?
- Твоего бывшего мужа.
С этого дня семейная лодка дала течь.
- Один год, только и пожили мы счастливо, - жаловалась Пашенька свекрови.
Мужчин с войны вернулось мало: и то, кто хромой, кто без руки, кто весь
израненный. Александра избрали председателем колхоза. Теперь его уже все
уважительно называли Александром Тимофеевичем.
Целыми днями его не было дома, порой и ночью.
- Колхозные дела, - оправдывался он перед семьей.
Вскоре по селу прошел слух: по ночам председатель ночует у молодой вдовы Мани.
Сколько слез выплакала Прасковья, сколько раз ходила до самой зари под
окнами Мани, наблюдая, как украдкой муж крадется огородами домой!
Молчала, закусив губы. Куда денешься: пятеро ребятишек, да и любила его
по-прежнему.
Свою связь с Маней Александр скрывал. На упреки жены отвечал одно и то
же: » Неизвестно, от кого ты нагуляла Шурика». Шурика он невзлюбил с
первого дня, да и сын смотрел на него волчонком.
В сентябре сорок шестого года Маня родила девочку. Назвала ее Таней, а
через год, не выдержав косых взглядов односельчан, уехала жить в другое
село, купив там дом.
Время шло. Александр, вроде остепенился. По ночам был дома, потихонечку
налаживая отношения с семьей. Дети подрастали. Сыграли свадьбу Алексею,
потом вышли замуж Нина с Валей.
Вот уж и Шурик стал по ночам пропадать на улице до самого утра. Красивый
стройный, кудрявый: Санина точная копия в молодости, к тому же отличный
гармонист.
Окончил сельскохозяйственный техникум, получил диплом агронома и
направление на работу в соседний колхоз. Пришло время и ему жениться.
- Мама, засылайте сватов. Буду жениться, - сказал он матери, искоса глядя на Александра.
- Хорошо, сынок. К кому?
- К Танюшке Володиной.
- К кому? – мать побледнела и уцепилась за стол, чтобы не упасть.
У Александра Тимофеевича вдруг мелко задрожали руки, на лице застыла мучительная гримаса ужаса.
- Прости, сынок, не будет сватовства к Татьяне,- заплетающимся языком сказал он Шурику.
- Это еще, почему?
- Стыдно мне признаться тебе, но она твоя сестра.
- Не может она быть моей сестрой. Я же не твой сын, - сказал Шурик, взглянув на мать.
Прасковья заплакала. Саня повалился ей в ноги:
- Прости, Пашенька, прости дурака, я, такую любовь разрушил, неблагодарный.
Потом стыдливо взглянул на Шурика:
Прости и ты, сынок. Сын ты мой, самый любимый.
Шурик поднял отца на ноги и, глядя ему прямо в глаза, сказал, чуть не плача:
- Я давно простил тебя, папа! Я же видел, как по ночам ты долго смотрел на меня, мучаясь вопросом: твой ли я сын?
- Мой, сынок, мой! Вот и руки у тебя - наши Коноплевские, огромные,
мужицкие, и кудри черные мои, и даже улыбка, а, главное, слух у тебя мой
музыкальный.
- А, что же Маня-то не сказала вам, что вы с Таней брат с сестрой? – подала голос, пришедшая в себя Прасковья.
- Сказала, мама, сказала. Да, только отец у Танюши - дядя Гриша Сысуев, а не мой отец.
- Я догадывался,- сказал, будто выдохнул Саня и сразу повеселел:
- Ну-ка, сын, иди, запрягай лошадь. Поедем сватать Танюшку.
И, взяв гармонь в руки, как когда-то в молодости, озорно подмигнул
Пашеньке и, позабыв о председательской солидности, заорал во всю глотку:
« Запрягай-ка, сынок, лошадь,
Серую, косматую,
И в соседней мы деревне,
Девушку посватаем».
Помочь сайту
Поздравления
