Защитник

            Стук был громким – да и ночь способствовала тому, чтобы звук был особенно заметен. Так стучали только те, кто был уверен в том, что имеет право на стук в ночи и приют.
            Открыли не сразу. Просвет свечи, вспугнутая тень человека, и громкий голос незваного гостя:
– Прошу прощения, мне нужен приют на одну ночь, я прибыл издалека.
            Впустили. Само собой, что никто в ночи не обязан принимать гостей, тем более тех, кто не был приглашён хозяином дома, но и отказать в гостеприимстве не было желания – редко кто заявляется в этот край с недобрыми намерениями, а вот проходят здесь многие, спешно проходят – путь удобен, хотя и бывает коварным, но связывает меж собою два крупных города.
            Гость, благодарно расположившись за столом, вдыхая запах простого, но сытного пирога, не утратившего своего вкуса, и, наслаждаясь теплом, всё же осень подступала уже вплотную и не было уже прежнего тепла, разохотился почти сразу.
– Я из столицы прибыл, из Золотого города, – сказал он, – зовут меня Абрахам, и направлен я сюда.
– Кем направлен? – полюбопытствовал хозяин дома, но спохватился, представился: – моё имя Дору, этого для беседы нам хватит.
– Правлением Города направлен, – гордо объяснил Абрахам. Он явно был привычен к дорогам – об этом свидетельствовал и хорошо пошитый, добрый дорожный плащ, на котором не экономила рука портного; и обувь – удобная, мягкая кожа; да металлическое свечение на поясе – в дороге ведь бывает всякое!
– К нам? – не поверил Дору.
– К вам, – подтвердил Абрахам, – не бойтесь, я знаю ваши тайны.
            Заявление было смелым, и Дору даже на миг поверил Абрахаму, затем рассмеялся:
– Нет у нас тайн!
– Я знаю про ваш лес, – объяснил Абрахам, – и про то, кто в нём живёт тоже. Не бойтесь, я известный охотник на разного рода нечисть, и с вампирами мне сталкиваться не впервой. Они бывают весьма капризны, но всё же их победить легче, чем, к примеру, оборотней. Оборотня ещё надо вычислить, а вампир выдаёт себя сразу.
            Абрахам смотрел внимательно. Ловил реакцию, ждал. По опыту своему он знал, что реакция бывает разная: от гнева и испуга, до недоверия. Он не очень-то и удивился, когда приютивший его Дору стал всё отрицать – такое тоже случалось, ведь не всякие обитатели деревень и малых предместий признают открыто, что возле них водится нечисть. Кто-то боится, что последует разбирательство или наоборот, не последует – и будет общая кара, кара всем, кто не пожаловался вовремя в Золотой Город. Или же не поможет храбрец… убьют его только, а вина на ком? А на местных, что языком трепали, да любопытством в новичке возбудили, а тот и полез сдуру на того, с кем ему не совладать.
– Нет у нас никого, – спокойно ответил Дору, – и не было, как я знаю.
– До нас дошли точные вести, – Абрахам был мягок, но в этой мягкости чувствовать упорство. Он знал куда ехать, потому что поездки подобного рода были ему привычны. Он знал о чём говорить – подобные беседы ему были не в новинку.
            Дору пожал плечами:
– Я живу здесь полвека, господин, и никогда не видел никакой нечисти!
            Абрахам не настаивал. Он знал – местные часто бывают недоверчивы, их доверие нужно завоевать, победить, но он ничего не будет делать сейчас, узнавать и вытаскивать информацию надо понемногу, а пока следует сделать вид что поверил, да объяснить, чтобы снять тени подозрения:
– Золотой Город узнал о жалобе одного торговца, что проезжал здесь, да остановился на ночлег. Город послал меня проверить. Если здесь ничего нет, я так и сообщу.
– Сообщите, – Дору был равнодушен, – чего там спьяну кому привиделось я не знаю, да только лес у нас старый, древний, шутников и наглецов не любит. Может быть и померещилось!
            Абрахам не стал спорить, время споров ещё не пришло.
***
– Да нет у нас ничего такого, – возражал Наместник на следующее утро, и жители горячо поддержали его слова, закивали, зашумели. – То, что вам в Городе наплели, так вы не слушайте. У нас отродясь никакой дурнины не было, места у нас простые, не болотные. Не проклятые…
            Абрахам не слушал. Он смотрел в лица – одинаково спокойные, лишённые испуга, недоумевающие, но именно от его приезда… что ж, удивительная слаженность прослеживалась в их жизни! Но Абрахам не собирался легко сдаваться – Город считал его лучшим охотником на нечисть, и Абрахам верил, что звание это им заслужено давно и упрочено.
            Он искал союзника. Такой всегда бывал в деревеньках и маленьких городах, в которых буйствовала нечисть – сирота, кто-то из любопытных детей, может быть священник или доктор… не все умеют притворяться, кого-то этот вампир должен был затронуть лично! Абрахам искал. Его глаза, приученные улавливать малейшее изменение на лице, впивались в каждого – в мужчин, в женщин, детей… должен, обязательно должен был быть союзник!
            Союзник, что поделится настоящими историями.
            Союзник, что укажет дорогу через спутанные лесные тропы.
            Но на всех лицах спокойствие. Никакой тревоги, никакой лживой услужливости, словно он пуговицами вразнос торговал, а не избавление от врага предлагал! Будто бы и нет никакого врага.
            Но должен быть, должен! Торговец, попавшийся здесь в неудобный час и в неловком месте, был убедителен, и, не обладая глубокими познаниями, описал напавшую на него тварь весьма красноречиво: упомянул и когти, и черноту языка, и алые глаза, и размах крыльев.
            Сомнений быть не могло. Придумать столь детально? К чему? Да и испуг его был убедительнее слов, и заикание подтверждало встречу так ясно, что у Города не оставалось вариантов. Одно было неясно Золотому Городу:
– Почему прежде никто не жаловался на нечистую силу? у места нападения есть селение, но оттуда тишина…
            Стали искать в архивах. Пару веков назад чья-то заботливая рука отметила что-то о пропадающих путниках в том районе – след слабый, но лучшего было и не найти, впрочем, вампиры всегда живут дольше людей, и вполне вероятно, что эти пропадающие путники были связаны с нападением на торговца!
– Словом, ничего у нас нет, – Наместник, который старательно втолковывал Абрахаму всё, что должно было, по мнению Наместника, этого странного гостя переубедить, по-настоящему устал. Убеждать людей было трудно, всегда трудно. Особенно людей, которые приходят в ночи, приходят издалека и не знают даже толком куда привела их судьба.
– Нет так нет, – Абрахам улыбнулся, улыбка была вежливой, всё-таки такое упорство от местных было неприятной новостью, обычно его встречали или более радушно, и тут же делились горестями, или более враждебно, но во втором случае было ясно – что-то в этих краях засело! А такое вежливое спокойствие было хорошо заучено, отыграно. – Но я должен проверить сам, мне ведь нужно сообщить в Город.
– Да проверяйте, – Наместник не стал спорить, – что хотите проверить?
– Я? – Абрахам снова оглядел лица собравшихся. Хоть бы одно сомнение, хоть бы одна тень испуга, или переглядка! Что-то, чтобы он понял, что в этих краях что-то творится! Но тщетно, тщетно, пусто! – Сначала я хочу проверить колодцы.
            По опыту Абрахам прекрасно знал, что в тех краях, где живут вампиры, подле колодцев всегда начертаны или прибиты кресты – человек, набирающий воду у колодца всегда податлив и уязвим, напасть на него можно неожиданно, а без воды нельзя.
– Затем я хочу проверить поголовье скота, – и это было подсказано Абрахаму, ведь вампиры не всегда могут добыть человека, – вы ведь ведете учёт павших животных?
– Ведём, – Наместник оставался спокоен.
– Желаю заглянуть на кладбище, – продолжал перечислять Абрахам, он знал и то, что по размерам кладбища можно узнать очень многое, но ещё больше по могилам, ведь те, кто умерли от вампира, должны в посмертии отличаться. На их могилах должно быть больше крестов, а в одном городе на могилы таких погибших ставили железные листы, боясь, что мертвец восстанет.
– Неужели это необходимо? – воскликнули из толпы, и Абрахам быстро нашёл того, кто подал голос. Женщина. Красивая, ещё молодая… возможно, она его ближайший союзник.
– Да ладно, Эльза, пусть идёт, – Наместник вступился за просьбу Абрахама, – он ведь как и мы христианин, так что ничего.
            Ну хоть что-то!
            Абрахам запомнил её лицо, запомнил вздох, запомнил вопрос. Может и правда это его союзник?
– И лес, – продолжил Абрахам, – я хочу посетить ваш лес.
            Наместник взглянул с усмешкой:
– Потеряетесь. А у нас волки есть!
            Абрахам знал, что волки – частые спутники вампиров.
– И медведи бывают, – поддержали Наместника.
            А вот медведи вампиров не выносят. Странный факт, но верный. Если в краю есть медведи, вероятность того, что они там останутся, если туда придёт вампир – мала. Но опять же – сам Абрахам медведя не видел!
– Да заблудитесь, – это снова вклинился Наместник.
            Пришла пора задавать роковой вопрос:
– Меня может кто-то провести?
            От ответа, от реакции зависело многое. Обычно на подобном вопросе сразу открывалось, что лес-де небезопасен (или горная дорога, или роща, или просто какая-то иная тропа), и никто его вести не желает. Всплывали отговорки, слухи, да и просто приметы, мол, луна сегодня желтее обычного, потому назавтра в лес нельзя!
            Но тут Абрахама ждало разочарование.
– Я могу вас провести, – сказал Наместник.
– И я, – подал голос кто-то из мужчин, и в голосе никакого волнения.
– И я! – это был уже звонкий, девичий голос.
– И я! И я! Я знаю лес лучше всех! – а это уже детские голоса. И вот эти детские голоса были странны, ведь Абрахам знал по опыту, что обычно родители детей в леса, где творится что-то неладное, не пускают.
            Неужели и правда тут ничего нет?! сомнение скребануло, но отскочило. Нет, Город сказал есть, вернее всего есть, а Город ошибается редко.
– Назавтра и начнём, – решил Абрахам, и поинтересовался, где ему можно устроиться на следующий ночлег. От этого тоже многое зависело, ведь приютивший мог сказать ему то, чего не сказано было бы при всех!
– Да где желаете, – ответил Наместник, – а? есть кто хочет гостя приютить?
            Захотели. Абрахам даже мог выбрать. Вежливое гостеприимство читалось на лицах местных.
– Можно у вас? – спросил Абрахам у потенциальной союзницы Эльзы, отмеченной своим вопросом про кладбище и необходимость его посещения. Это было мало, но хоть что-то.
            Она кивнула:
– Да, пожалуйста.
            И никакой тени ужаса, или надежды. Ничего, словно его самого и не было, и он не на ночлег просился, чтобы переждать долгую ночь перед охотой на вампира, а спрашивал, можно ли взять у неё метлу!
            Разошлись легко, просто. Беседовали о простом, привычном. По углам не жались, на Абрахама глядели спокойно. Напрасно он слонялся по улицам, вглядываясь в лица, напрасно ждал, что кто-то шепнёт ему что-нибудь – тишина! Пустота! Покой!
– Вы обеспокоены моим желанием пойти на кладбище? – и даже Эльза, давшая ему ночлег, была спокойна.
– А как же? – удивилась она, – там же наши близкие, а вы всё же чужак.
– Но я не просто чужак. Я защитник.
– А нас защищать не нужно, – ответила Эльза. – У нас жизнь такая, как у всех. Даже лучше. Через нас идут пути, то в одном Городе ярмарка, то в другом. Кто-то пройдёт, остановится, что-то купит, а если нет, то и так живём. Кто-то что продаст, кто-то обменяет. Живут люди и хуже.
– Умирают у вас многие?
– Нет, с чего бы? – удивилась Эльза. – Как и везде. Даже меньше. Голодом никто не умер. Разбойники тоже не тревожат, грабежей в этих краях не бывает.
– А вампир? Эльза, скажите мне…
– Чего сказать-то? – она возмутилась, – всё у вас в Городе напутано, всё-то вы знаете, а на деле? Вампир-вампир… тоже мне, защитника прислали! Тьфу! Сразу видно, дел иных у вас и нет!
            Она успокоилась, вздохнула:
– Время тут потеряете только, вот и всё. Тихо у нас, спокойно. И защитник нам сроду нужен не был.
– А живёте как, Эльза? Одна?
– Уж теперь одна, верно. Но мы друг другу всегда помогаем.
– Муж, дети? Простите, что беспокою, но в моём деле мелочей нет.
– Да ладно, секретов в моей жизни нет. Муж был и сын тоже.
            Надежда вспыхнула в сердце Абрахама:
– Что случилось?
– Муж спьяну в реке потонул, по весне дело было. Река не любит шуток, и хмельные головы не любит. А сын лихорадкой ушёл. Много уж лет и зим сменилось. А с тех пор Бог и не дал мне дитя.
            Надежда вспыхнула и угасла, истлела.
            Абрахам оглядел её скромное жилище, в котором не было нарисовано и навешано крестов и икон, развешано чеснока и кольев… так не было нигде в селении. Для места, где бродит вампир – не стыкуется! Досада разошлась по телу Абрахама, а затем поднялась в его мысли: да чёрт с ним, с Городом, если всё чисто, то он проверит и уедет, и в Городе крепко выскажется, чтобы не тенили разум подозрениями на каждого дурака!
***
            Между тем Наместник уже предпринял некоторые меры. Вернее, всего одну. Он пошёл к Нему и честно сказал: приехали из Города, какой-то там Абрахам, а зачем? Так его ловить!
            Странный то был союз, верно, но и не то бывает в подлунном мире! И такой союз укрепился не сразу. Был в этой деревне вампир, да не просто вампир, а истинный Властелин этих земель. Сказывали, что когда он был жив , то был знатен и воинственен и все ближние земли, которые и два Города включали, и всё аккурат между ними, и дальше – на запад, да на восток – всё его было! Но тьма нашла, настигла его, и случилось то, что должно было случиться с ним, начертано было высшим замыслом.
            Он умер для живых и восстал в новом обличии, в новом бессмертии и неутолимой жаждою. Страшное дело! Но ко всему привыкает подлец-человек, и даже к тёмной стороне себя привыкает, и не удивляется уже ничему.
            Полвека безумства, полвека тоски и мрака, смешанного с пыльным одиночеством и он вышел на диалог. Договор был прост: он не трогает скот, не трогает людей, и даже им помогает, защищает от врагов, от дикого зверья, да обещает, что никто голодом не помрёт, а люди за это… пустяки – всего пару жизней в сезон, да компанию. Простую, общительную компанию, чтобы говорить, рассказывать новости или читать книги.
            Не сразу всё пошло на лад, но получилось! Когда на земли находил голод, Вампир на своих крыльях преодолевал огромные расстояния и тащил из ближайших городов мешки с зерном и мукой, а то и вовсе – охотился для них. Когда пришли разбойники, желавшие напасть на селение да поживиться чем есть… что ж, долго не платили жители свою дань, но благодарны были, некоторые даже у себя разбойников в погребах держали связанными, чтобы Вампиру они поступали свежими и живыми, ведь мёртвая кровь ему не была вкусна.
            Путники, бывало, тоже исчезали по воле местных жителей. Но никто из селения никогда не жаловался – цена в пару человек, из числа своих, если не удавалось кого иного сбить с пути, это ведь мелочь, выгода была больше, а в дороге и без того бывает всякое – мало ли кто куда пропал?!
            Но Город как-то прознал… ошибка ли то была Вампира, или торговцу померещилось? Спрашивать об этом было невозможно. Но оставалось последствие: Город направил охотника.
– Ну и пусть, – рассуждал Вампир, – охотник да охотник, его не тронем. Убедится что у нас всё спокойно, да исчезнет. Или вам защитник понадобился?
– Есть у нас защитник! – испугался Наместник, – ты, доброе сердце!
            Наместник помнил ещё страшную прошлую зиму, когда промерзли все поля, и ещё более страшную весну, когда промерзшие поля ещё не отошли, серели безжизненностью… чем они тогда выжили? Вампиром выжили, вот он, их защитник! И для такого защитника все жители хранили свою тайну, и нельзя было раскрыть среди них истинной причины гибели того или иного жителя – все, как один, как на подбор, погибали от мороза, медведя, реки, лихорадки – от чего угодно! И жили тайной, тихо жили.
– Тогда не вижу проблемы, – спокойно заметил Вампир, – срок моей оплаты ещё не подошёл, в лес ты его поведёшь безопасной, спокойной тропой – он и уедет. Нечего у нас искать, верно?
            В мире, где нужна была опора, сила, защита, где они, слабые жители, зависели от торговли, дорог и милостей природы – нужна была надежда. И он был той надеждой. Той надеждой, которую все местные покрывали, принимали и которую, о, смешно сказать – боготворили!
            Господь отвечал им не всегда. Он не сберегал от голода и от нападений, это делал Вампир, и это означало, что между ними можно было поставить знак равенства, и восхвалять того, кто вроде бы должен бы быть проклят.
– Тогда иди спокойно, – Вампир махнул рукой, порою и ему этот его союз, этот мир казался удивительным. Он помнил прежнее время, помнил охотников, церковников, помнил бешенство и пламя – его искали и боялись. Как всё изменилось! Или это он научился быть другим? Сжился со своим состоянием, унял голод и обрёл разум?
– Эльза тебе, доброе сердце, передала… – Наместник неловко склонился в поклоне, протягивая свёрток, – сама вязала. Очень просила.
            Вампир не мёрз уже очень давно, но вещь из шерсти, связанная людскими руками с заботой и мыслями о нём (подумать только!) была отблеском жизни, которая ещё хранилась в его памяти.
– Передай ей мою благодарность. Как она, к слову? Не нужно ли чего? Кашель сошёл?
– Сошёл, доброе сердце, – подтвердил Наместник, – восстанавливается.
– Лекаря бы ей… ну ничего, я после отъезда охотника дам золота, съездишь в Город, привезёшь, а пока иди, иди спокойно!
             И Наместник приложил руку к сердцу, склонил голову, удаляясь.
***
            У колодца ни креста, ни кола. Колодец да колодец. Вода чистая, чесноком от неё не несёт. Не боятся люди набирать здесь воду, нападений не опасаются.
            В учётной книге поголовье скота спокойно, мирно. Ну померла пара коз по весне, травы какой-то нажрались. Так бывает! И с людьми бывает!
            На кладбище ни листов, ни серебра – покой, покой мёртвого мира, который никто не считал осквернённым и не боялся.
– В лес-то желаете пойти? – Наместник не злорадствовал вслух, но в глазах его плясали смешки. Он ведь предупреждал, что Абрахам потеряет здесь время? Предупреждал. Абрахам его не послушал, так пусть скажет спасибо, что они в голос не гогочут!
– Желаю, – оставалось только ругаться сквозь зубы. Никакого подозрения! Никакой опасности! Местные даже дверей не запирали на ночь! И собаки молчали. Конечно, они уже тоже научились, привыкли хранить тайну, но Абрахам, который не сталкивался ни с чем подобным, злился на тишину.
            Наместник махнул рукой – воля ваша!
            Лес был тих, спокоен, равнодушен к гостям, как и положено древнему лесу. Абрахам напрасно озирался по сторонам, ещё более напрасно ждал нападения – Вампир, обитающий здесь, был в сознании и самообладании, а ещё в договоре.
– Куда ведёт эта тропа? – спросил Абрахам, когда уже почти пришла пора возвращаться, и он уже признавал про себя окончательное поражение.
            Наместник обернулся. Узенькая тропа, отходящая от их дорожки, была узка и в листве вроде и незаметна, ан нет – углядел, охотничек! Надо было лучше забросать листвой.
– Да никуда, господин, там полянка, грибов много собираем, но потеряться можно, – Наместник старался говорить спокойно, но была секунда, которая стоила ему колебания, и которая вернула подозрения Абрахаму.
            Защитник людей внимательно взглянул на своего провожатого.
– Можем по ней пройти? – спросил он.
– Да зачем? – Наместник спохватился поздно. Надо было сразу согласиться, может, это и обошлось бы. А так… подозрение! – Ну хорошо.
– Что вы скрываете? – напрямик спросил Абрахам, – скажите как есть, пока не поздно.
            Наместник вздохнул. Он надеялся, что обойдётся без этого, но Абрахам, похоже, был и правда хорошим охотником, вот только не нужным им.
– Уезжали бы вы, – посоветовал наместник, – не надо здесь быть, время тратите, а нам защита ваша не нужна.
– Я действую по воле Города!
– Город нас не знает, и нашей жизни тоже! А лезет, словно самый главный! – зло заметил Наместник. – Тьфу…
– Значит, скрываете… – Абрахам был доволен. Он отвернулся, изучая тропу, радуясь и гордясь безмерно своей проницательности, интуиции, которая всё же не стихла до конца. Вот куда ему надо идти. Сначала покончить с чудовищем, потом вытребовать от местных ответы и благодарности, затем похвалиться в городе, и…
            Волшебное, чарующее «и» было грубо перебито обрушившимся ударом по затылку. Конечно, следовало подобрать что-то менее грубое – палку бы! Камнем было бить опасно, можно было бы и убить, а так – тело, живое тело.
            Не пожелавшее покинуть место, где ему были не рады.
            Оттаскивая тело Абрахама по узенькой тропке, Наместник рассуждал:
– А приедут если из Города, так ведь не видели мы никого, и не приезжал к нам никакой охотник! Не найдут. А нам нужнее, нужнее.
            Абрахам слабо задёргался, пытаясь прийти в сознание, но наместник посоветовал:
– Лежи уж, защитничек! – и тряханул уже ненужное тело посильнее, выбивая из Абрахама попытки пробуждения. – Убирался бы, честное слово, не нужен ты здесь, не нужен!..
 
 

© Copyright: Анна Богодухова, 2025

Регистрационный номер №0543345

от Сегодня в 07:39

[Скрыть] Регистрационный номер 0543345 выдан для произведения:             Стук был громким – да и ночь способствовала тому, чтобы звук был особенно заметен. Так стучали только те, кто был уверен в том, что имеет право на стук в ночи и приют.
            Открыли не сразу. Просвет свечи, вспугнутая тень человека, и громкий голос незваного гостя:
– Прошу прощения, мне нужен приют на одну ночь, я прибыл издалека.
            Впустили. Само собой, что никто в ночи не обязан принимать гостей, тем более тех, кто не был приглашён хозяином дома, но и отказать в гостеприимстве не было желания – редко кто заявляется в этот край с недобрыми намерениями, а вот проходят здесь многие, спешно проходят – путь удобен, хотя и бывает коварным, но связывает меж собою два крупных города.
            Гость, благодарно расположившись за столом, вдыхая запах простого, но сытного пирога, не утратившего своего вкуса, и, наслаждаясь теплом, всё же осень подступала уже вплотную и не было уже прежнего тепла, разохотился почти сразу.
– Я из столицы прибыл, из Золотого города, – сказал он, – зовут меня Абрахам, и направлен я сюда.
– Кем направлен? – полюбопытствовал хозяин дома, но спохватился, представился: – моё имя Дору, этого для беседы нам хватит.
– Правлением Города направлен, – гордо объяснил Абрахам. Он явно был привычен к дорогам – об этом свидетельствовал и хорошо пошитый, добрый дорожный плащ, на котором не экономила рука портного; и обувь – удобная, мягкая кожа; да металлическое свечение на поясе – в дороге ведь бывает всякое!
– К нам? – не поверил Дору.
– К вам, – подтвердил Абрахам, – не бойтесь, я знаю ваши тайны.
            Заявление было смелым, и Дору даже на миг поверил Абрахаму, затем рассмеялся:
– Нет у нас тайн!
– Я знаю про ваш лес, – объяснил Абрахам, – и про то, кто в нём живёт тоже. Не бойтесь, я известный охотник на разного рода нечисть, и с вампирами мне сталкиваться не впервой. Они бывают весьма капризны, но всё же их победить легче, чем, к примеру, оборотней. Оборотня ещё надо вычислить, а вампир выдаёт себя сразу.
            Абрахам смотрел внимательно. Ловил реакцию, ждал. По опыту своему он знал, что реакция бывает разная: от гнева и испуга, до недоверия. Он не очень-то и удивился, когда приютивший его Дору стал всё отрицать – такое тоже случалось, ведь не всякие обитатели деревень и малых предместий признают открыто, что возле них водится нечисть. Кто-то боится, что последует разбирательство или наоборот, не последует – и будет общая кара, кара всем, кто не пожаловался вовремя в Золотой Город. Или же не поможет храбрец… убьют его только, а вина на ком? А на местных, что языком трепали, да любопытством в новичке возбудили, а тот и полез сдуру на того, с кем ему не совладать.
– Нет у нас никого, – спокойно ответил Дору, – и не было, как я знаю.
– До нас дошли точные вести, – Абрахам был мягок, но в этой мягкости чувствовать упорство. Он знал куда ехать, потому что поездки подобного рода были ему привычны. Он знал о чём говорить – подобные беседы ему были не в новинку.
            Дору пожал плечами:
– Я живу здесь полвека, господин, и никогда не видел никакой нечисти!
            Абрахам не настаивал. Он знал – местные часто бывают недоверчивы, их доверие нужно завоевать, победить, но он ничего не будет делать сейчас, узнавать и вытаскивать информацию надо понемногу, а пока следует сделать вид что поверил, да объяснить, чтобы снять тени подозрения:
– Золотой Город узнал о жалобе одного торговца, что проезжал здесь, да остановился на ночлег. Город послал меня проверить. Если здесь ничего нет, я так и сообщу.
– Сообщите, – Дору был равнодушен, – чего там спьяну кому привиделось я не знаю, да только лес у нас старый, древний, шутников и наглецов не любит. Может быть и померещилось!
            Абрахам не стал спорить, время споров ещё не пришло.
***
– Да нет у нас ничего такого, – возражал Наместник на следующее утро, и жители горячо поддержали его слова, закивали, зашумели. – То, что вам в Городе наплели, так вы не слушайте. У нас отродясь никакой дурнины не было, места у нас простые, не болотные. Не проклятые…
            Абрахам не слушал. Он смотрел в лица – одинаково спокойные, лишённые испуга, недоумевающие, но именно от его приезда… что ж, удивительная слаженность прослеживалась в их жизни! Но Абрахам не собирался легко сдаваться – Город считал его лучшим охотником на нечисть, и Абрахам верил, что звание это им заслужено давно и упрочено.
            Он искал союзника. Такой всегда бывал в деревеньках и маленьких городах, в которых буйствовала нечисть – сирота, кто-то из любопытных детей, может быть священник или доктор… не все умеют притворяться, кого-то этот вампир должен был затронуть лично! Абрахам искал. Его глаза, приученные улавливать малейшее изменение на лице, впивались в каждого – в мужчин, в женщин, детей… должен, обязательно должен был быть союзник!
            Союзник, что поделится настоящими историями.
            Союзник, что укажет дорогу через спутанные лесные тропы.
            Но на всех лицах спокойствие. Никакой тревоги, никакой лживой услужливости, словно он пуговицами вразнос торговал, а не избавление от врага предлагал! Будто бы и нет никакого врага.
            Но должен быть, должен! Торговец, попавшийся здесь в неудобный час и в неловком месте, был убедителен, и, не обладая глубокими познаниями, описал напавшую на него тварь весьма красноречиво: упомянул и когти, и черноту языка, и алые глаза, и размах крыльев.
            Сомнений быть не могло. Придумать столь детально? К чему? Да и испуг его был убедительнее слов, и заикание подтверждало встречу так ясно, что у Города не оставалось вариантов. Одно было неясно Золотому Городу:
– Почему прежде никто не жаловался на нечистую силу? у места нападения есть селение, но оттуда тишина…
            Стали искать в архивах. Пару веков назад чья-то заботливая рука отметила что-то о пропадающих путниках в том районе – след слабый, но лучшего было и не найти, впрочем, вампиры всегда живут дольше людей, и вполне вероятно, что эти пропадающие путники были связаны с нападением на торговца!
– Словом, ничего у нас нет, – Наместник, который старательно втолковывал Абрахаму всё, что должно было, по мнению Наместника, этого странного гостя переубедить, по-настоящему устал. Убеждать людей было трудно, всегда трудно. Особенно людей, которые приходят в ночи, приходят издалека и не знают даже толком куда привела их судьба.
– Нет так нет, – Абрахам улыбнулся, улыбка была вежливой, всё-таки такое упорство от местных было неприятной новостью, обычно его встречали или более радушно, и тут же делились горестями, или более враждебно, но во втором случае было ясно – что-то в этих краях засело! А такое вежливое спокойствие было хорошо заучено, отыграно. – Но я должен проверить сам, мне ведь нужно сообщить в Город.
– Да проверяйте, – Наместник не стал спорить, – что хотите проверить?
– Я? – Абрахам снова оглядел лица собравшихся. Хоть бы одно сомнение, хоть бы одна тень испуга, или переглядка! Что-то, чтобы он понял, что в этих краях что-то творится! Но тщетно, тщетно, пусто! – Сначала я хочу проверить колодцы.
            По опыту Абрахам прекрасно знал, что в тех краях, где живут вампиры, подле колодцев всегда начертаны или прибиты кресты – человек, набирающий воду у колодца всегда податлив и уязвим, напасть на него можно неожиданно, а без воды нельзя.
– Затем я хочу проверить поголовье скота, – и это было подсказано Абрахаму, ведь вампиры не всегда могут добыть человека, – вы ведь ведете учёт павших животных?
– Ведём, – Наместник оставался спокоен.
– Желаю заглянуть на кладбище, – продолжал перечислять Абрахам, он знал и то, что по размерам кладбища можно узнать очень многое, но ещё больше по могилам, ведь те, кто умерли от вампира, должны в посмертии отличаться. На их могилах должно быть больше крестов, а в одном городе на могилы таких погибших ставили железные листы, боясь, что мертвец восстанет.
– Неужели это необходимо? – воскликнули из толпы, и Абрахам быстро нашёл того, кто подал голос. Женщина. Красивая, ещё молодая… возможно, она его ближайший союзник.
– Да ладно, Эльза, пусть идёт, – Наместник вступился за просьбу Абрахама, – он ведь как и мы христианин, так что ничего.
            Ну хоть что-то!
            Абрахам запомнил её лицо, запомнил вздох, запомнил вопрос. Может и правда это его союзник?
– И лес, – продолжил Абрахам, – я хочу посетить ваш лес.
            Наместник взглянул с усмешкой:
– Потеряетесь. А у нас волки есть!
            Абрахам знал, что волки – частые спутники вампиров.
– И медведи бывают, – поддержали Наместника.
            А вот медведи вампиров не выносят. Странный факт, но верный. Если в краю есть медведи, вероятность того, что они там останутся, если туда придёт вампир – мала. Но опять же – сам Абрахам медведя не видел!
– Да заблудитесь, – это снова вклинился Наместник.
            Пришла пора задавать роковой вопрос:
– Меня может кто-то провести?
            От ответа, от реакции зависело многое. Обычно на подобном вопросе сразу открывалось, что лес-де небезопасен (или горная дорога, или роща, или просто какая-то иная тропа), и никто его вести не желает. Всплывали отговорки, слухи, да и просто приметы, мол, луна сегодня желтее обычного, потому назавтра в лес нельзя!
            Но тут Абрахама ждало разочарование.
– Я могу вас провести, – сказал Наместник.
– И я, – подал голос кто-то из мужчин, и в голосе никакого волнения.
– И я! – это был уже звонкий, девичий голос.
– И я! И я! Я знаю лес лучше всех! – а это уже детские голоса. И вот эти детские голоса были странны, ведь Абрахам знал по опыту, что обычно родители детей в леса, где творится что-то неладное, не пускают.
            Неужели и правда тут ничего нет?! сомнение скребануло, но отскочило. Нет, Город сказал есть, вернее всего есть, а Город ошибается редко.
– Назавтра и начнём, – решил Абрахам, и поинтересовался, где ему можно устроиться на следующий ночлег. От этого тоже многое зависело, ведь приютивший мог сказать ему то, чего не сказано было бы при всех!
– Да где желаете, – ответил Наместник, – а? есть кто хочет гостя приютить?
            Захотели. Абрахам даже мог выбрать. Вежливое гостеприимство читалось на лицах местных.
– Можно у вас? – спросил Абрахам у потенциальной союзницы Эльзы, отмеченной своим вопросом про кладбище и необходимость его посещения. Это было мало, но хоть что-то.
            Она кивнула:
– Да, пожалуйста.
            И никакой тени ужаса, или надежды. Ничего, словно его самого и не было, и он не на ночлег просился, чтобы переждать долгую ночь перед охотой на вампира, а спрашивал, можно ли взять у неё метлу!
            Разошлись легко, просто. Беседовали о простом, привычном. По углам не жались, на Абрахама глядели спокойно. Напрасно он слонялся по улицам, вглядываясь в лица, напрасно ждал, что кто-то шепнёт ему что-нибудь – тишина! Пустота! Покой!
– Вы обеспокоены моим желанием пойти на кладбище? – и даже Эльза, давшая ему ночлег, была спокойна.
– А как же? – удивилась она, – там же наши близкие, а вы всё же чужак.
– Но я не просто чужак. Я защитник.
– А нас защищать не нужно, – ответила Эльза. – У нас жизнь такая, как у всех. Даже лучше. Через нас идут пути, то в одном Городе ярмарка, то в другом. Кто-то пройдёт, остановится, что-то купит, а если нет, то и так живём. Кто-то что продаст, кто-то обменяет. Живут люди и хуже.
– Умирают у вас многие?
– Нет, с чего бы? – удивилась Эльза. – Как и везде. Даже меньше. Голодом никто не умер. Разбойники тоже не тревожат, грабежей в этих краях не бывает.
– А вампир? Эльза, скажите мне…
– Чего сказать-то? – она возмутилась, – всё у вас в Городе напутано, всё-то вы знаете, а на деле? Вампир-вампир… тоже мне, защитника прислали! Тьфу! Сразу видно, дел иных у вас и нет!
            Она успокоилась, вздохнула:
– Время тут потеряете только, вот и всё. Тихо у нас, спокойно. И защитник нам сроду нужен не был.
– А живёте как, Эльза? Одна?
– Уж теперь одна, верно. Но мы друг другу всегда помогаем.
– Муж, дети? Простите, что беспокою, но в моём деле мелочей нет.
– Да ладно, секретов в моей жизни нет. Муж был и сын тоже.
            Надежда вспыхнула в сердце Абрахама:
– Что случилось?
– Муж спьяну в реке потонул, по весне дело было. Река не любит шуток, и хмельные головы не любит. А сын лихорадкой ушёл. Много уж лет и зим сменилось. А с тех пор Бог и не дал мне дитя.
            Надежда вспыхнула и угасла, истлела.
            Абрахам оглядел её скромное жилище, в котором не было нарисовано и навешано крестов и икон, развешано чеснока и кольев… так не было нигде в селении. Для места, где бродит вампир – не стыкуется! Досада разошлась по телу Абрахама, а затем поднялась в его мысли: да чёрт с ним, с Городом, если всё чисто, то он проверит и уедет, и в Городе крепко выскажется, чтобы не тенили разум подозрениями на каждого дурака!
***
            Между тем Наместник уже предпринял некоторые меры. Вернее, всего одну. Он пошёл к Нему и честно сказал: приехали из Города, какой-то там Абрахам, а зачем? Так его ловить!
            Странный то был союз, верно, но и не то бывает в подлунном мире! И такой союз укрепился не сразу. Был в этой деревне вампир, да не просто вампир, а истинный Властелин этих земель. Сказывали, что когда он был жив , то был знатен и воинственен и все ближние земли, которые и два Города включали, и всё аккурат между ними, и дальше – на запад, да на восток – всё его было! Но тьма нашла, настигла его, и случилось то, что должно было случиться с ним, начертано было высшим замыслом.
            Он умер для живых и восстал в новом обличии, в новом бессмертии и неутолимой жаждою. Страшное дело! Но ко всему привыкает подлец-человек, и даже к тёмной стороне себя привыкает, и не удивляется уже ничему.
            Полвека безумства, полвека тоски и мрака, смешанного с пыльным одиночеством и он вышел на диалог. Договор был прост: он не трогает скот, не трогает людей, и даже им помогает, защищает от врагов, от дикого зверья, да обещает, что никто голодом не помрёт, а люди за это… пустяки – всего пару жизней в сезон, да компанию. Простую, общительную компанию, чтобы говорить, рассказывать новости или читать книги.
            Не сразу всё пошло на лад, но получилось! Когда на земли находил голод, Вампир на своих крыльях преодолевал огромные расстояния и тащил из ближайших городов мешки с зерном и мукой, а то и вовсе – охотился для них. Когда пришли разбойники, желавшие напасть на селение да поживиться чем есть… что ж, долго не платили жители свою дань, но благодарны были, некоторые даже у себя разбойников в погребах держали связанными, чтобы Вампиру они поступали свежими и живыми, ведь мёртвая кровь ему не была вкусна.
            Путники, бывало, тоже исчезали по воле местных жителей. Но никто из селения никогда не жаловался – цена в пару человек, из числа своих, если не удавалось кого иного сбить с пути, это ведь мелочь, выгода была больше, а в дороге и без того бывает всякое – мало ли кто куда пропал?!
            Но Город как-то прознал… ошибка ли то была Вампира, или торговцу померещилось? Спрашивать об этом было невозможно. Но оставалось последствие: Город направил охотника.
– Ну и пусть, – рассуждал Вампир, – охотник да охотник, его не тронем. Убедится что у нас всё спокойно, да исчезнет. Или вам защитник понадобился?
– Есть у нас защитник! – испугался Наместник, – ты, доброе сердце!
            Наместник помнил ещё страшную прошлую зиму, когда промерзли все поля, и ещё более страшную весну, когда промерзшие поля ещё не отошли, серели безжизненностью… чем они тогда выжили? Вампиром выжили, вот он, их защитник! И для такого защитника все жители хранили свою тайну, и нельзя было раскрыть среди них истинной причины гибели того или иного жителя – все, как один, как на подбор, погибали от мороза, медведя, реки, лихорадки – от чего угодно! И жили тайной, тихо жили.
– Тогда не вижу проблемы, – спокойно заметил Вампир, – срок моей оплаты ещё не подошёл, в лес ты его поведёшь безопасной, спокойной тропой – он и уедет. Нечего у нас искать, верно?
            В мире, где нужна была опора, сила, защита, где они, слабые жители, зависели от торговли, дорог и милостей природы – нужна была надежда. И он был той надеждой. Той надеждой, которую все местные покрывали, принимали и которую, о, смешно сказать – боготворили!
            Господь отвечал им не всегда. Он не сберегал от голода и от нападений, это делал Вампир, и это означало, что между ними можно было поставить знак равенства, и восхвалять того, кто вроде бы должен бы быть проклят.
– Тогда иди спокойно, – Вампир махнул рукой, порою и ему этот его союз, этот мир казался удивительным. Он помнил прежнее время, помнил охотников, церковников, помнил бешенство и пламя – его искали и боялись. Как всё изменилось! Или это он научился быть другим? Сжился со своим состоянием, унял голод и обрёл разум?
– Эльза тебе, доброе сердце, передала… – Наместник неловко склонился в поклоне, протягивая свёрток, – сама вязала. Очень просила.
            Вампир не мёрз уже очень давно, но вещь из шерсти, связанная людскими руками с заботой и мыслями о нём (подумать только!) была отблеском жизни, которая ещё хранилась в его памяти.
– Передай ей мою благодарность. Как она, к слову? Не нужно ли чего? Кашель сошёл?
– Сошёл, доброе сердце, – подтвердил Наместник, – восстанавливается.
– Лекаря бы ей… ну ничего, я после отъезда охотника дам золота, съездишь в Город, привезёшь, а пока иди, иди спокойно!
             И Наместник приложил руку к сердцу, склонил голову, удаляясь.
***
            У колодца ни креста, ни кола. Колодец да колодец. Вода чистая, чесноком от неё не несёт. Не боятся люди набирать здесь воду, нападений не опасаются.
            В учётной книге поголовье скота спокойно, мирно. Ну померла пара коз по весне, травы какой-то нажрались. Так бывает! И с людьми бывает!
            На кладбище ни листов, ни серебра – покой, покой мёртвого мира, который никто не считал осквернённым и не боялся.
– В лес-то желаете пойти? – Наместник не злорадствовал вслух, но в глазах его плясали смешки. Он ведь предупреждал, что Абрахам потеряет здесь время? Предупреждал. Абрахам его не послушал, так пусть скажет спасибо, что они в голос не гогочут!
– Желаю, – оставалось только ругаться сквозь зубы. Никакого подозрения! Никакой опасности! Местные даже дверей не запирали на ночь! И собаки молчали. Конечно, они уже тоже научились, привыкли хранить тайну, но Абрахам, который не сталкивался ни с чем подобным, злился на тишину.
            Наместник махнул рукой – воля ваша!
            Лес был тих, спокоен, равнодушен к гостям, как и положено древнему лесу. Абрахам напрасно озирался по сторонам, ещё более напрасно ждал нападения – Вампир, обитающий здесь, был в сознании и самообладании, а ещё в договоре.
– Куда ведёт эта тропа? – спросил Абрахам, когда уже почти пришла пора возвращаться, и он уже признавал про себя окончательное поражение.
            Наместник обернулся. Узенькая тропа, отходящая от их дорожки, была узка и в листве вроде и незаметна, ан нет – углядел, охотничек! Надо было лучше забросать листвой.
– Да никуда, господин, там полянка, грибов много собираем, но потеряться можно, – Наместник старался говорить спокойно, но была секунда, которая стоила ему колебания, и которая вернула подозрения Абрахаму.
            Защитник людей внимательно взглянул на своего провожатого.
– Можем по ней пройти? – спросил он.
– Да зачем? – Наместник спохватился поздно. Надо было сразу согласиться, может, это и обошлось бы. А так… подозрение! – Ну хорошо.
– Что вы скрываете? – напрямик спросил Абрахам, – скажите как есть, пока не поздно.
            Наместник вздохнул. Он надеялся, что обойдётся без этого, но Абрахам, похоже, был и правда хорошим охотником, вот только не нужным им.
– Уезжали бы вы, – посоветовал наместник, – не надо здесь быть, время тратите, а нам защита ваша не нужна.
– Я действую по воле Города!
– Город нас не знает, и нашей жизни тоже! А лезет, словно самый главный! – зло заметил Наместник. – Тьфу…
– Значит, скрываете… – Абрахам был доволен. Он отвернулся, изучая тропу, радуясь и гордясь безмерно своей проницательности, интуиции, которая всё же не стихла до конца. Вот куда ему надо идти. Сначала покончить с чудовищем, потом вытребовать от местных ответы и благодарности, затем похвалиться в городе, и…
            Волшебное, чарующее «и» было грубо перебито обрушившимся ударом по затылку. Конечно, следовало подобрать что-то менее грубое – палку бы! Камнем было бить опасно, можно было бы и убить, а так – тело, живое тело.
            Не пожелавшее покинуть место, где ему были не рады.
            Оттаскивая тело Абрахама по узенькой тропке, Наместник рассуждал:
– А приедут если из Города, так ведь не видели мы никого, и не приезжал к нам никакой охотник! Не найдут. А нам нужнее, нужнее.
            Абрахам слабо задёргался, пытаясь прийти в сознание, но наместник посоветовал:
– Лежи уж, защитничек! – и тряханул уже ненужное тело посильнее, выбивая из Абрахама попытки пробуждения. – Убирался бы, честное слово, не нужен ты здесь, не нужен!..
 
 

 

Цветочный сад

Схождение (пьеса)