Тетя Люба

[Скрыть] Регистрационный номер 0359160 выдан для произведения: Тетя Люба, одна из маминых старших сестер, родилась в 1940 году и была вторым ребенком в семье, в которой после нее родилось еще пятеро.
Сколько помню тетю Любу, она всегда одинаковая. Кажется, с начала восьмидесятых годов она ничуть не изменилась: высокая, худючая, с гордой осанкой и всегда с одинаковой прической – стрижеными под каре седыми волосами. Эта властная и шумная женщина с выразительными и не по-женски волевыми чертами лица славится участием в самых громких сельских скандалах и происшествиях – всё-то она всегда видела, знает правых и виноватых, этакий борец за справедливость, за что и бывала частенько бита местными бабами, а иногда и мужиками. Надо сказать, что даже после таких событий и в солидном уже возрасте она по-прежнему готова возложить себя жертвой на алтарь чужих семейных или дворовых разборок.
Не смотря на боевой характер, тетка моя очень хлебосольная и веселая, с острым кубанским юморком, большой любитель потрещать во дворе на лавке семечками и языком. Именно такой я знаю ее!
Конечно, детство старшим маминым сестрам и братьям выпало нелегкое, военное и послевоенное. Дедушка пришел с войны тяжелым инвалидом и работать практически не мог. Детям приходилось посильно помогать маме на огороде и в поле, следить за коровой и другой хозяйственной живностью. Еще надо было им приглядывать за младшими в семье, ухаживать за больным папой. В общем, не сладкое детство выпало на их долю. И всегда, слушая эти истории в кругу большой семьи, я не могу сдержать слез, представляя, насколько другая жизнь была у близких мне людей.
Мне всегда казалось, что я очень хорошо знаю всю свою родню, их судьбоносные истории жизни. Но в этом году я впервые услышала от мамы историю молодости моей тетки.
Юность у тети Любы была ничуть не слаще детства, уже в 16 лет она пошла работать на железную дорогу обходчицей путей. Работа тяжелая, опасная и вредная, но выбора особого не было. С пяти часов утра и до вечерних сумерек в любую погоду ей с напарницей приходилось проходить пешком около тридцати километров путей, «прозванивать» рельсы нелегким металлическим прутом, смотреть, чтобы на рельсах не было посторонних предметов. И это за копеечную зарплату!
После тяжелых трудовых дней самым шиком было сходить в баню и выйти на танцы. Откуда только силы брали? Вечерних нарядов, конечно, не было, откуда было им взяться?! У каждой из сестер было по паре повседневных платьев, которые шила на всех самая старшая сестра Юля, и одно выходное на всех сестер. Поэтому гулять ходили всегда по очереди. И вот, дождавшись своей очереди на платье, восемнадцатилетняя Люба отправилась на танцы и там влюбилась без памяти!
В то время в их деревню приехал жить и работать новый электрик Виктор. Был он необыкновенно красивым статным мужчиной тридцати четырех лет. Серьезная разница в возрасте нисколько не смутила влюбленную девушку. Подружки, конечно, сразу разнесли на всю деревню новость, что Любка влюбилась по уши в нового электрика. А он возьми, да и начни за ней ухаживать! По вкусу ему пришлась высокая стройная девушка со скромными голубыми глазами и густой пшеничной косой в пояс.
В деревне не принято было долго гулять да встречаться, через два месяца Люба и Витя поженились. Муж, как и положено, привел жену жить к себе. В подвале довоенного двухэтажного дома на восемь квартир он с престарелой матерью занимал две крохотные комнаты по восемь квадратных метров. В кое-как побеленных смежных коморках с некрашеным деревянным полом не было ни одного окна. В первой из них стоял деревянный необтесанный стол, две трехногие табуретки и печка-буржуйка. Во второй стояли две односпальные панцырные кровати. На этом и заканчивалась вся меблировка «гнездышка молодоженов».
В небольшом двухкомнатном доме нашей бабули, не смотря на бедность, всегда царили порядок и идеальная чистота. Красили полы, белили стены и настоящую русскую печь каждый месяц. Постель и занавески руками стирали до кипельной белизны. Накормлены всегда были не только дети, но и частые гости. Мебели, конечно, было мало, но уже тогда был лакированный круглый стол и красивейший сервант со стеклом, которые кстати живы до сих пор. И вот из такой обстановки Люба попала в тот подвал. Думала – с милым рай и в шалаше! Но на этом беды только начинались.
Свекруха бедной Любе досталась еще похлеще жилья. Все вспоминают ее как скверную злобную старуху, которую дети во дворе называли ведьмой и обегали стороной. Маленькая, будто усохшая, скрюченная в три погибели бабка плотно обвязывала голову вечно грязным платком. Нос крючком, беззубая, глаза колючие, как булавки, а на глазах толстенные очки-лупы. И эта новоявленная родственница тети Любы с первого дня превратила ее жизнь в ад.
Началось все с того, что старая карга Ильинична отказалась выделить сыну с невесткой отдельную комнату и первые два месяца спала с ними в одной комнатенке. Виктор с большим трудом уговорил мать перенести ее кровать в первую комнату. Но очень часто, приходя с тяжелой работы, они обнаруживали мать, спящую в их постели.
Поскольку старуха не работала, то под предлогом ведения хозяйства, она забирала у Вити и Любы все деньги. При этом готовила она им нечто, сродни помоям. Люба, привыкшая к скромной, но сытной еде в доме родителей, часто не могла есть гадкую стряпню свекрови, от которой отказывались даже уличные вечно голодные собаки, и начала стремительно худеть. Свекровь могла к тому же и побить невестку, если та просила несколько копеек на молоко или хлеб.
Мама часто спрашивала Любу, обижает ли ее свекровь или муж, как она живет. Но скромная Люба стеснялась рассказывать о своих бедах, ограничивалась фразой «всё как у всех». Кушать в доме родителей она тоже стеснялась, всё отнекивалась «не хочется», стыдно было  признаться, что у мужа живет впроголодь и часто падает в голодные обмороки. И лишь когда у Любы появились признаки рахита – при жуткой худобе у нее начал раздуваться живот – бабуля забила тревогу. Выяснилось, что Люба беременна, но при этом продолжает терять вес. Бабушка наша, на тот момент уже вдова, кинулась к дочериной свекрови. Но ничего не смогла изменить, только выяснила, что деньги в этой жуткой семье пропадали как в бермудском треугольнике. Старуха их где-то прятала, а сына с беременной невесткой морила голодом.
Мама долго уговаривала Любу с мужем переехать к ней в дом – в тесноте да не в обиде, чисто и сытно – это главное. Но и тут получила отказ: «Что люди скажут? Свекровь одна в двух комнатах, а мы у тещи – семеро по лавкам»! Тогда она предложила дочери хранить ее деньги: «Как получишь зарплату, зайди ко мне и оставь. Когда нужно будет, приди и возьми. А свекрови говори, нет денег, потратила все». Но уже после первого раза, когда свекровь не получила от Любы деньги, она устроила такой скандалище, что скромная Люба отказалась от этой идеи и опять стала отдавать деньги ненавистной старухе.
Лютым февралем родилась наша Светланка в двухкомнатной подвальной конуре под надзором жуткой бабки. С первого дня всю свою ненависть и злобу старуха Ильинична переключила на крошечную внучку, родившуюся с большим недовесом и без прогнозов на жизнь. Но, видимо, у Любы материнский инстинкт был развит гораздо мощнее инстинкта самосохранения, потому что после первой попытки свекрови ударить плачущего ребенка, невестка звезданула ее по лбу алюминиевой тарелкой и, схватив ребенка, убежала босиком по снегу в родительский дом.
Вечером явился Виктор, принес пальто и валенки, долго просил Любу вернуться, но она, не переставая рыдать, сказала, что лучше под сугробом с собаками, чем с такой «мамой». Витя любил жену и дочь, и уже на следующий день он занял денег и начал искать новый угол. Никто комнат и коек в деревне не сдавал, но один дедок, отец большого семейства, сказал, что в километре от деревни есть брошенная землянка. Зимой туда сложно пробраться, а вот по весне они могли бы там обосноваться.
До середины марта Люба с мужем прожила в родительском доме, в тепле, чистоте и сытости, а потом они засобирались в землянку. Мама плакала и просила их остаться. Но молодые родители не хотели быть ей обузой и все же ушли.
Вы представляете, что такое землянка? Это обыкновенная земляная яма, накрытая рядом бревен, засыпанных землей, заросшей травой и мхом. Земляные полы и стены, потолок чуть выше полутора метра – это не дом, это нора! На занятые деньги Витя купил печь-буржуйку, кровать и стол им подарила наша бабуля, так и не сумевшая уговорить их пожить у нее. За неделю Люба как-никак обустроила быт. Хотя, какой там быт? Печь в землянке топили по-черному. Просыпавшиеся с весной насекомые не давали покоя ни взрослым, ни малышке. До ближайшего колодца и магазина почти полтора километра, с ребенком не дотащишь и воду, и покупки, да и ребенка одного не оставишь так надолго. Баня тоже далеко и даже речки поблизости с землянкой не было.
Но и тут свекровь не оставила их в покое. В день зарплаты она приходила к ним в гости, требовала, чтобы ее покормили, и долго ныла, что ей плохо живется одной, что они ее бросили умирать одну. А после ее ухода Витя обнаруживал, что деньги из его кармана пропадали. Обвинить мать в воровстве у него не хватало смелости. Так и жили бы они, перебиваясь с куска хлеба на колодезную воду, если бы не наша бабушка, которая каждый день отправляла кого-нибудь из детей с «гостинцами для внучечки», присылая супы и каши, выпечку, овощи, компоты.
Прожила в землянке молодая семья до декабря. Когда пришли сильные морозы и снега, добраться из землянки в деревню стало практически невозможно. Да и печь уже не справлялась – снег, занесенный в ведрах в землянку, даже не таял. Им пришлось все-таки переехать в родительский дом Любы, чтобы сохранить жизнь и без того хиленькому ребенку. Туда тоже попыталась прийти в гости свекровь, но бабуля ее так шуганула, что она стала наш дом десятой стороной обходить.
Под новый год по деревне прошла трагическая новость, что на железной дороге погибла одна деревенская семья. Мать и отец с пятилетним ребенком перелезали железную дорогу под стоящим поездом, а он тронулся… Обходить стоящий поезд было долго, поэтому многие и лазали под поездами, рискуя своей жизнью, чтобы сократить дорогу.
Погибшие были хорошими людьми, к ним на похороны собрались все жители деревни, и даже приехало руководство участка железной дороги, где вместе с Любой раньше работал умерший мужчина. За скромным поминальным застольем кто-то из соседей рассказал начальнику участка историю Любы и Виктора. Тот, недолго думая, попросил Виктора прийти назавтра в контору.
Уже через пару недель, после решения всех документальных вопросов, наша молодая семья получила от управления железной дороги освободившуюся квартиру – прямо над головой свекровушки, оставшейся жить в подвале. От ненависти Ильинична выходила в подъезд и орала благим матом, что сожжет их вместе с квартирой к чертовой матери! Еще она периодически подбрасывала к дверям сына и невестки дохлых крыс и мышей и втыкала в дверь иголки. Но, к счастью, долго это не продлилось, Люба с Виктором не прожили и месяца в новой квартире, как их злобная родственница распрощалась с этим миром. Многие тогда говорили, что она померла от собственного яда – злобой захлебнулась!
Освободившуюся после нее подвальную конуру из двух комнат выделили другой семье рабочих железной дороги. Жили те очень бедно, ходили в страшных обносках, трое детей вечно клянчили на улице хлеб. Наша Люба, добрая душа, еще недавно сама будучи в тяжелой ситуации, помогала им, как могла. Бывало, звала соседских малышей на скромный обед, из остатков шерстяной пряжи вязала им носочки и варежки, в баню их водила, отмывала. Вообще они с соседкой стали добрыми подругами, поддерживали друг друга, жалели. 
Но однажды нищие соседи вдруг купили хорошую деревянную кровать и новый круглый, страшно модный в ту пору стол. Все в округе обалдели, откуда такие деньжищи? Клад что ли нашли? В один миг вся семья стала хорошо одеваться, с рынка приносили полные авоськи продуктов, да таких, которые многие деревенские видели лишь по праздникам. Загордились новые богачи, с соседями здороваться через губу начали. А вскоре засобирались на новую квартиру в город.
Долго люди судили-рядили, откуда им такое богатство привалило. И только тетя Люба с дядей Витей знали, что соседка нашла тайник их злобной бабки, в котором она всю жизнь прятала отобранные у сына, а впоследствии и у невестки деньги. После отъезда соседей в подвале недалеко от их бывших комнат они нашли небольшую разрытую яму и в ней большой пустой глиняный горшок, в котором, по их догадкам, и хранились деньги. Соседка, конечно, знала историю Любы и Виктора, и поняла, что нашла именно их деньги. Но возвращать деньги не захотела, вот и съехали они по-быстрому, подальше от глаз с упрёком.
Жизнь семьи сложилась нормально, хотя детей у тети Любы, кроме Светланки, больше не было – сказалось сильное истощение во время беременности, осложненные роды дома и тяжелая жизнь в землянке. Так они и прожили всю жизнь в той квартире. Дядя Витя умер лет пятнадцать назад. Сейчас у нее двое внуков и уже четверо правнуков. Все живут рядом с бабушкой! А денег тех она никогда не жалела! Говорила, что это откуп за спокойную жизнь после смерти зловредной свекрухи.