Помочь сайту
Поздравления
Сторожевой пес
Среди закоулков и лабиринтов московских улиц есть одна такая, мимо которой просто невозможно пройти равнодушно. Не оглядеть хотя бы беглым взглядом, с выражением трепета, восхищения, печали или просто интереса стену, исписанную множеством автографов, хранящую в себе частички душ многих людей. У этой стены всегда собираются компании шумных вечно пьяных людей: от совсем юных до приличных возрастов, с гитарами, распевающих песни и распивающих спиртные напитки. Они по-особенному дружелюбны, приветливы, постоянно без денег и готовы просить у всех остановившихся людей мелочь или сигареты. У каждого из них своя печальная история, приведшая их сюда, и каждый из них по-особому несчастен.
Глядя на стену глазами, отражающими различные чувства, в переулке стоял незнакомый местному люду человек. На самом деле, он часто бывал в московских переулках, но обычно был слишком незаметен, и окружающие редко запоминали его. Хотя внешность подобная в глаза бросалась: длинные черные прямые волосы, падающие на плечи, обрамляли бледное узкое лицо, на котором выделялись по-звериному яркие глаза и острый нос с небольшой горбинкой, аккуратная полоска черной щетины обтекала округлый подбородок; одет он был в военную рубашку защитного цвета с погонами, но без отличительных знаков, рукава которой были закатаны, а на скрещенных на груди руках из-под них видны были татуировки, среди которых различались кельтские руны, двуглавый орел и символ, напоминающий свастику; темные брюки были заправлены в военные ботинки; обычно к этому костюму он добавлял черный кожаный плащ и фуражку, но сегодня, то ли из-за жаркой погоды, то ли по каким-то другим причинам решил обойтись без них.
К молодому человеку, чуть пошатываясь, подошел мужчина лет двадцати семи, от которого исходил запах дешевого пива и тяжелых сигарет.
- Брат, закурить не найдется? - спросил он хрипловатым голосом.
Незнакомец достал из кармана пачку сигарет и в открытом виде протянул подошедшему. Мужчина без стеснения вытащил одну сигарету и заложил себе за ухо, а вторую прикурил. Он стоял гордо, чуть выпятив грудь, с интересом разглядывая незнакомца.
- А ты здесь раньше бывал? - спросил он наконец.
- Был, но давно, - неохотно ответил незнакомец. - Тогда не только надписей на этой стене не было, но и человека, которому они посвящены.
Мужчина хмыкнул - то ли подозрительно, то ли недоверчиво, то ли просто поперхнулся. Незнакомец внезапно резко повернулся к нему и спросил:
- Скажи, видел ты в последнее время Виктора Штопора?
- Витька Штопора? - у мужчины в глазах появилось жесткое презрительное выражение. - Я этого козла предупредил, чтоб он на глаза мне не попадался - я его зарежу. Он меня круто подставил перед ментами. - Мужчина сплюнул. - Тоже уроды, два часа меня в отделе избивали при закрытой двери - трусы, - он горько усмехнулся и протянул незнакомцу руку. - Евгений.
Незнакомец ответил на рукопожатие.
- Зови меня Верт.
Евгений не удивился - здесь к кличкам и прозвищам привыкли. Он хотел продолжить разговор, но к ним подошел еще один знакомец, тоже весьма нетрезвый, со стаканом чего-то прозрачного, по запаху подозрительно напоминающего спирт, и начал нести пьяный бред. Верт слегка козырнул на прощание и, сказав тихо: «До встречи», удалился.
- Еще увидимся, брат, - крикнул ему вслед Евгений.
А Верт поднял воротник рубашки, широкой уверенной походкой направляясь в безлюдный переулок…
Теплый ветерок разносил нежный запах цветущих лип и жасмина, а пышные облака на небе напоминали большие корабли с расправленными парусами. В такие узкие переулки не доносился городской шум, редко лишь детский смех, звенящий с замкнутых площадок, нарушал тишину.
Саша любила эти улочки. На них можно было забыть, что находишься в суетном мегаполисе и представлять вместо него что-то иное. Например, какой-нибудь заброшенный старинный город, или непроходимые джунгли. Ей было одиннадцать лет, но яркое воображение до сих пор переносило ее в разные красочные миры. Она любила играть во что-нибудь сама с собой, представляя фантастические события, развивая их в мыслях, быть героиней собственных историй.
Вот и сейчас она шла легкой походкой, рассекая по пути потоки тополиного пуха, слишком рано появившегося в этом году, и представляла себе историю. Будто бы среди горожан живут люди, способные превращаться в разных птиц и зверей по своему желанию. Саша всегда любила животных, часто смотрела про них телепередачи, как другие дети смотрят мультики, фантастические фильмы и ужастики, любила книги про природу и окружающий мир. Она и себя тоже вообразила способной превращаться в птицу - красивого горного орла с золотистыми глазами и мощными крыльями. Город вокруг нее представлял собой каменные джунгли, увитые дикими лианами и экзотическими растениями. Мысленно она уже воспроизводила эту историю, сделав себя главной героиней.
Вся прелесть заключалась в том, что для окружающих этот мир не изменился. Он был все таким же простым и рациональным, живущим по определенным законам, серым и рутинным. Для некоторых это была галерея цветных тряпок, светотехники и бездарной музыки, для других - огромной производящей машиной, некоторым же казался бессмысленной и жестокой поглощающей системой. Лишь Саша сейчас видела в нем оттенки необычного, смешанного с реальностью, прекрасный коктейль фантазии и разума, жизнь, приукрашенную элементами сказки, словно вдоль мощеной рыжим кирпичом дороги выросли розы и акации.
Так, разворачивая в голове уже почти целую повесть, она зашла в продуктовый магазин, достала из кармана сложенный вдвое листок со списком покупок, написанным ровным взрослым почерком, и обратилась к прилавкам.
Домой она уже возвращалась, неся в руках увесистый пакет с продуктами, но все в том же хорошем настроении. Она уже отвлеклась от своих полузверей и думала о чем-то другом. Прекрасный возраст, когда мысли еще легки и ненавязчивы. Они пока не оседают тяжелым свинцом в наших умах, не заставляют беспокоиться или напряженно размышлять. Когда ребенок еще не знает, что скоро ему предстоит войти в трудную стадию подростка и постепенно узнавать всю непримиримость и суровость окружающего мира. Если, конечно, его детство резко не оборвать.
Чуть подпрыгивая, будто не замечая бьющегося о ноги пакета, Саша свернула в безлюдный темный переулок и замерла на месте. Перед ней стоял мужчина с очень недоброй улыбкой на лице. Что-то в его внешности отпугивало, вызывало страх и отвращение; он преградил дорогу и шагнул навстречу девочке. В руке блеснул нож. Пакет с шумом упал на землю. Саша попыталась убежать, но мужчина извернулся, схватил ее за руку и сжал с такой силой, что вырваться не было никакой возможности.
- Пойдем-ка со мной, я тебе кое-что покажу, - скрипучим голосом произнес он, и потащил ее вглубь двора, между разросшимся косым кустом и гаражом.
От боли и испуга на глаза девочки навернулись слезы. Она и представить не могла себе, какая участь ее ждет, и все же внутри что-то подсказывало, скорее даже кричало о грозящей опасности. Она неслышно звала на помощь, и все же мироздание наверняка слышала ее мольбу, пропитанную отчаянием. Мужчина же был непреклонен. Слезы и попытки освободиться только разожгли его решимость, он крепче сжимал руку девочки, а плотоядность в глазах сменилась хищным ликованием в предвкушении победы.
Помощь пришла с неожиданной стороны. Внезапно на крышу этого старого гаража, которому уже было суждено стать ее могилой, сверху свалилось что-то тяжелое. Мужчина машинально поднял голову и остановился, не ослабляя хватки, Саша тоже посмотрела вверх. И к ее страху примешалось еще и удивление: на гараже стоял высокий человек в темно-зеленой, похожей на военную, рубашке, в высоких шнурованных ботинках (а ведь было довольно жарко), с длинными черными волосами, обрамлявшими бледное лицо, и с темными горящими глазами, смотревшими прямо на ее похитителя. Где-то в глубине Сашиной души затеплилась надежда, хотя такого человека она вряд ли смогла бы счесть своим спасителем.
- Кажется, собираетесь повеселиться? - раздался задиристый голос позади них.
Мужчина рывком обернулся, так сильно крутанув девочку за собой, что она вскрикнула от боли. За ними стоял еще один человек, сильно похожий на первого с крыши: молодой парень с зачесанными назад черными блестящими волосами, в майке защитного цвета и в военных штанах, тоже заправленных в сапоги, как у первого. Он скрестил руки на груди и поставил одну ногу на железный бордюр, отделявший тротуар от цветочной клумбы. И хоть голос его был весел и непринужден, в светлых глазах не отражалось такого же веселья, они выражали скорее угрозу.
- Шли бы вы своей дорогой, - огрызнулся мужчина. - Я тут с дочкой прогуливаюсь.
- Нет! - протестующее крикнула Саша. - Он…, - но запнулась, получив болезненный толчок в ребро.
- Она плохо себя вела, - оправдательно сказал тот. - А вы в чужие дела не суйтесь.
- Да ты тоже… не суйся, - будто из ниоткуда появился еще один человек в одежде, напоминавшей военную форму. У него был длинный острый нос, светлые слегка вьющиеся волосы и пронзительные голубые глаза, холодные, как лед.
Мужчина снова резко повернулся, как-то по-звериному зарычал, вертя Сашу из стороны в сторону. От переизбытка чувств она тяжело и громко вздохнула, отчего ее мучитель злобно на нее покосился. Он искал путь к отступлению, но бежать было некуда. Неизвестных было уже пятеро, и они окружили его и девочку. Второй появившийся парень медленно потянулся к поясу и стал отстегивать длинную цепь с тяжелыми остроугольными звеньями.
- Это ведь не первый раз? - спросил его второй из пришедших.
- Есть преступления, наказание за которые может быть очень жестоким, - сказал еще кто-то, но Саша уже не видела говорившего, перед глазами у нее встала плотная пелена слез. - Законы придумывают люди. Общественные суды - их удел. Мы же охраняем порядок на улицах.
- Ага, несем стражу.
- Мы защищаем тех, кто нуждается в помощи и не подозревает об этом.
- Кого не могут оградить от преступлений общество и закон.
- Мы отдаем свой долг.
Возможно все из-за того, что Саша перенервничала, но она могла бы заложить свой рассудок и здравый смысл за то, что видела, как в момент, когда она посмотрела на крышу гаража, человек, стоявший на ней, превратился в огромную черную собаку. Размером она была с крупного волка или небольшого медведя, похожа на немецкую овчарку; лохматая длинная шерсть, мощные лапы и светящиеся глаза вызывали ужас, а не просто страх. Пес спрыгнул прямо на мужчину, державшего девочку. Саша отскочила в сторону и упала на асфальт. Она разбила коленки и поцарапала ладонь, но уже не чувствовала боли сквозь призму страха. К ней склонился парень с зачесанными черными волосами, ласково тронул за локоть и решительно сказал:
- Беги домой.
И хоть голова ее кружилась, а перед глазами все еще стоял туман, Саше не надо было повторять второй раз. Она вскочила на ноги и рысью метнулась прочь из дворика, в обход к своему подъезду. Убегая, она слышала вопли чуть не совершившего над ней зверства мужчины, а сердце ее стучало как бешеный мотор. Его самого сейчас раздирали на части пять жутких неизвестных существ, спасших ей жизнь.
Еще долго ей снились кошмары о том, как большая черная собака слизывает кровь с асфальта…
Он снова стоял и смотрел на стену. Да, есть такие люди, которых не забывают. И хорошо, что многие из них оставили после себя добрые воспоминания. Верт часто видел страх в людских глазах, иногда - жестокость, гнев, любопытство. Но очень редко - уважение, и потому ценил каждое его проявление.
- Здорово, брат, - к нему подошел Евгений.
- Приветствую, - Верт пожал ему руку и протянул пачку сигарет.
- Спасибо, - с благодарностью ответил тот, принимая ее. - Опять Штопора ищешь? Я его не видел.
- Полагаю, больше и не увидишь, - без всякого выражения на лице ответил Верт.
Евгений никак не отреагировал на это заявление. Люди в его кругу общения появлялись внезапно и исчезали бесследно, и все к этому привыкли. Они постояли немного в молчании, Женя курил.
- Знаешь, - вдруг каким-то совершенно другим, более спокойным и вдумчивым голосом, заговорил он. - Я ведь не такой плохой человек, как может вначале показаться. Я всегда слово свое держу. Когда из тюрьмы вышел, я обещал о семье позаботиться. О дочери больной, о жене. И вот я здесь, вдали от них, пытаюсь заработать девочке на лечение, а Ленке моей на пропитание. Да, жизнь может и не так сложилась, как в мечтах представлялось, только вот я ни о чем не жалею. Предательства не прощаю - но и за свои грехи отвечу. И дружбу настоящую ценю.
- Я учту это, - серьезно ответил Верт. - Мне было приятно знакомство с тобой, - еще раз пожал ему руку и вновь скрылся среди дворов и трущоб московских улиц.
Расположившись в проеме окна недостроенного заброшенного дома, находящегося в глубинах московских чащоб, Берхард подкидывал и ловил небольшой резиновый мячик, свесив одну ногу вниз, а вторую непринужденно согнув в колене. Это серое мрачное четырехэтажное здание с множеством подвальных помещений находилось на пустыре. Повсюду в пыли валялись брошенные стройматериалы, арматура, провода, мотки проволоки и просто мусор. Окружено оно было желтым покосившимся сетчатым забором. Раньше здесь обитали мародеры, сатанисты и мелкие преступники, но с приходом банды Верта они быстро ретировались. А кто не успел удрать, того пришлось убрать. С этой задачей ребята быстро справились, потому как место это им всем понравилось. А теперь никто из сомнительных личностей свой нос сюда не совал.
Волкер взял кусок железа, положил его сверху на приплюснутую бочку, и поставив ноги в разные стороны, катался на импровизированных качелях, разнося шум бьющегося о землю железа по всему пустырю. Иногда он вел себя просто как гиперактивный ребенок. Где-то в глубинах этих построек обитали и Джерд с Гантером, но их было не видно. Лотар растянулся на солнышке посреди заасфальтированного участка и получал удовольствие от солнечных ванн. В такие тихие деньки они любили просто побездельничать и понежиться на своей земле.
Однако покой и уединение их были нарушены. На заброшенной территории появился человек, которого здесь не должно было быть. Совершенно не скрываясь, по пустырю, направляясь прямо к заброшенному дому, шел мужчина в черном костюме и идеально белой рубашке, очень привлекательный и тем более неуместный здесь. Все разом напряглись, даже Гантер с Джердом выглянули из своих укрытий, но когда он подошел ближе, они немного расслабились. И все же надо быть настороже.
- Хорошего всем дня, - поздоровался он веселым голосом.
- Здравствуй, Андрей, - откуда-то сверху спрыгнул Верт, любящий появляться неожиданно, и направился к нему. - У тебя какое-то дело?
- Приветствую, Дер Вертэр Хунд, - улыбнулся тот. - Нет, просто зашел поздороваться. Все-таки живем в одном городе, хотелось бы почаще общаться.
Вероятно, он ожидал волну хохота от ребят, но все молчали. Дисциплина.
- Что-то у меня такого желания не возникает. Да, знаю, ты любишь ловить потерянных среди московских улиц и надоедать им своими бессмысленными разговорами о бытие. Только вот к нам зачем приходишь? Мы без дела не сидим.
- Вижу, - оглядев их и вновь улыбнувшись, ответил Андрей. - Ну, если называть делом неблагодарную работу по «очищению» улиц, - последние слова он выговорил с особенным нажимом. - Я уже столько раз пытался вам объяснить всю необдуманность ваших поступков.
- Оставь свои речи для людей, - прервал его Верт. - Их ты можешь лишать смысла жизни, а у нас есть цель.
- Конечно, и вы, безусловно, считаете ее благородной. Ведь убийство людей, которых вы сочли преступниками, - такое доброе дело!
- А я и не говорю, что мы творим добро, - в интонации Верта появились жесткие нотки. Собеседник его явно раздражал. - Что за претензии?
- Добро вообще от зла не отличается. Я без претензий.
Верт скрестил руки на груди. Все остальные наблюдали за ними, но не подслушивали. Берхард перестал подкидывать мячик и просто сжимал его в руке. Один жест - даже не слово, и он бы вместе с остальными кинулся на Андрея, что бы их не ждало. Но командир не шевелился. Оставалось только наблюдать и не расслабляться.
- Ты знаешь мою точку зрения. Мы должники этого города. В 41-м мы напали на него, оставляя за собой кровавый след, и проиграли битву. А потом мы вшестером восстали как сторожевые псы и, чтобы возместить причиненный ему ущерб, стали защищать его от грязи - преступности и беззакония на улицах. Это ты знаешь. А теперь уходи.
- Да вы как стая бродячих бешеных псов, не знающих, куда им податься! Неужели не понимаешь, что вы нарушаете естественный порядок вещей?
Глаза Верта загорелись красным пламенем. Берхард отбросил свой мячик и приготовился к прыжку, Волкер перестал качаться и застыл в напряжении. Рука потянулась к цепи на поясе, но не отстегнула ее.
- Не заставляй меня повторяться, - процедил Верт. - Я не говорю дважды. Ты нарываешься.
В глазах Андрея появилась усмешка. Никакого страха. Он - единственный, кого банда Верта не могла напугать. Наверное, это всегда поражало командира, ведь он мог отличить наигранную храбрость. В Андрее ее не было.
- Ты и сам знаешь, что из этого ничего путного не выйдет.
- Уходи, - Верт был настойчив.
- Будем считать, что разговор неожиданно прервался.
Он оставил обитателей заброшенного здания. А они еще долго находились в готовности нападения, хотя и не знали, на кого им нападать. Пока Верт не дал команду отбоя.
Нет комментариев. Ваш будет первым!
