Главная → Проза → Малые формы → Рассказы → Соль земли

Соль земли

30 июня 2023 - Влад Устимов
Солнце жгло немилосердно. Идти было трудно. Ноги гудели и плохо слушались. Лямки рюкзака врезались в онемевшие плечи. Во рту пересохло, в горле саднило. Хотелось пить. Но, несмотря на это, Серёжа в душе ликовал от ощущения свободы и предвкушения новизны. Радовался случаю испытать свои возможности.
Вступая в неизвестную жизнь, он чувствовал в себе прилив свежих сил. Превозмогая тянущую боль в ключицах, худосочный паренёк упрямо шёл, не сбиваясь с ритма, вслед за Геннадием Тимофеевичем, чья широкая спина, нагружённая тяжёлой поклажей, вот уже почти полдня маячила перед ним.
Оторвав от его спортивной фигуры свой усталый взгляд, школьник глубоко вздохнул, расправил плечи и медленно запрокинул голову. Высоко в небе плавно кружили два орла, перекликаясь между собой на удивление тонкими голосами, разносившимися далеко окрест. Мальчик счастливо улыбнулся и оглянулся по сторонам.
Вокруг простиралась голая степь. Глазу не за что зацепиться. Ни единого деревца. Унылый пейзаж, сохранившийся ещё со времён диких кочевников, некогда властвовавших в этих безлюдных краях. «Неужели здесь, под этой равниной, и в самом деле скрываются необъяснимые явления природы, поражающие воображение»?  - размышлял юнец, - «Просто не верится»!
Старший остановился.
- Ещё немного, почти пришли! – сказал Тимофеевич хриплым голосом, наклоняясь и поправляя ношу на спине.
Серые глаза мальчика вновь обрели живой блеск. Серёжу всегда манили странствия и открытия. Недаром он - активный член школьного кружка любителей географии.  Его не переставали восхищать воля и мужество отважных путешественников, удивляли достижения  пытливых исследователей,  их пренебрежение к смерти, необъятный запас знаний, высокий и светлый духовный мир. Он с младших классов завидовал таким людям и в своих грёзах разделял радость первопроходцев.
И вот мечта осуществилась. Его взяли в экспедицию, хоть и маленькую, разведочную, но самую настоящую – взрослую!
Миновали низину, заросшую бурьяном и  шиповником. Местность вокруг постепенно становилась зеленее, появились неровности, промоины и балки.
- Вот уже ложбина Шунгули показалась. А там скоро и карстовые поля начнутся. Здесь неисследованных просторов не меньше, чем в Африке. На нашу долю хватит.
Говорил Геннадий Туриков. Серёжа слушал и молчал, чтобы не сбить ритм дыхания, старался экономить силы.
После короткого привала идти стало легче. Справа взору постепенно открылась новая картина. Широко, почти до самого горизонта, простиралась водная гладь, белесая по краям, кое-где искрящимся под лучами полуденного солнца. Ещё дальше, в голубой дымке над пустынной равниной возвышался одинокий силуэт горы, смутно напоминавший голову собаки.
Туриков – бродяга с немалым опытом. По профессии геоморфолог. В пути он охотно делился своими знаниями с начинающим исследователем.
- Погода, вроде бы, сухая.  Дождь не предвидится. Однако это озеро любит притягивать к себе влагу. Вечно над ним облака кучкуются. Вообще-то нашему брату здесь зимой намного безопаснее. Хотя – всякое бывает. Резкое потепление с таянием снега могут погубить. Зальёт водой, как сусликов в норках – и каюк. Так что в период паводков, с конца апреля и по июнь, тут, мягко говоря, не самое лучшее время для спелеолога. А уж майские грозы с ливнями – тема особая. В  такую погоду лезть в подземелье – чистое самоубийство. Лучше этого не делать.
Старшеклассник внимательно слушал, особенно его интересовали увлекательные рассказы о бесконечных блужданиях в тёмных лабиринтах баскунчакских пещер, к которым они направлялись. Разыгравшаяся фантазия  юного путешественника красочно дорисовывала в его воображении ждущие их впереди чудеса.
Лидер со знанием дела, подробно инструктировал новичка, попутно упоминая о тайнах, скрытых в сумрачных недрах этих диковатых мест. Геннадий был давно увлечён спелеологией. Недаром про него говорили, что он зарыл свой талант под землю.
- Карстовые пустоты образуются при растворении текучей водой мягких горных пород. Такие полости в земле обнаружены и в наших краях, в окрестностях этого озера. Возникли они в доисторические времена, когда массивные плиты гипса и известняка были подняты из глубины и вышли на поверхность. А вытолкнула их наверх соль. Точнее соляно-купольная тектоника.
- Как, прямо здесь?
- Именно! Видимо недаром эти места считаются странными. Дело в том, что это озеро не простое. Оно солёное. Под ним, на большой глубине каменная соль под удвоенным давлением своей массы и веса атмосферного столба становится пластичной, как воск на солнце. Она-то, создавая подземные купола, и выдавливает наверх, поднимает известняки и гипсы, лежащие над ней. Так называемые, карстующиеся породы.  Вода, талая и дождевая, за много веков промыла и выточила в них полости. Земля получается словно мышиный сыр - вся в дырках. Как вот сейчас, прямо у нас под ногами. На поверхности это – карст: воронки, расщелины, колодцы, трещины, гроты. Множество разных форм. Но, самое интересное и привлекательное в карсте - там, внизу. Пещеры, разумеется, не всех манят в свои скрытые чертоги. Большинство из людей благоразумно считает, что не надо глубоко копать, никогда не знаешь, что там найдешь. Слишком рискованно. Такое  дело не каждому по душе. Эти приключения на любителей.
- Таких, как мы?
- Именно! Скоро мы с тобой спустимся в самую крупную пещеру европейской части страны.
- А для чего нам столько одежды?
- Чтобы не замёрзнуть. Температура внизу круглый год плюс десять.
- Замёрзнуть среди лета?
- Вот именно. Представь себе – легко! К тому же – там постоянная сырость.
- Но ведь пещеры обычно в горах бывают. Почему же они здесь?
- Вот ведь, какой «Почемучка!». Я же говорю - соль вытолкнула горные породы на поверхность.
- А она откуда берётся?
- На нашей старушке планете много неразгаданных тайн. Происхождение каменной соли, или  по-гречески - галита – предмет научных дискуссий. Её залежи в течение миллионов лет формировались путём  высыхания озер и морских заливов. Галит образуется в виде кубических кристаллов. Кстати, в начале века здесь, в этом озере,  был добыт огромный монокристалл. Прозрачный, как хрусталь, идеальный метровый куб. Уникальная находка. Из чистой соли. В Москву отправили. Говорили, что из него изготовили бюст Ленина.
Младший посмотрел на старшего с тихим изумлением.
- Но вот что интересно: просачиваясь сквозь гипсы и известняки,  неутомимая труженица-вода уходит всё ниже и ниже. И нам предстоит идти за ней вглубь, навстречу с неизвестностью. А там – соль. Соль земли!
- И в ней тоже пещеры?
- Думаю, что да! Не кончилось время жестоких чудес. Надеюсь, что таким образом мы отыщем  скрытый природой путь ещё дальше, позволяющий нам проникнуть под дно озера, где  в колоссальных массивах галита…  Вообрази, какие масштабы, какие тайные чертоги могут предстать перед нами во всей своей девственной красоте. Мечта!
- А мы сможем?
- Всё, что ты можешь вообразить – реально. Для людей знающих и сильных нет преград. Им  любая задача по плечу. Как и нам!
- Я уже где-то такое слышал - «соль земли», - задумчиво вымолвил Сергей после долгого молчания.
- Так ещё называют добрых мудрецов, тех, кто обогатил нас знаниями и  много сделал для развития человечества.
-  Это их выражения Вы часто любите повторять?
- Да, есть такой грех. Почему бы не вспомнить умные мысли людей творческих, выдающихся?
Вскоре вожатый свернул с торной дороги влево, направившись вниз по едва различимой тропе. Махнул рукой, призывая идти за собой. Серёжа пошёл вслед за старшим. Сначала казавшийся неприметным, овраг стал расширяться. То тут, то там из-под земли торчали слоистые светло-серые пласты каменистой породы, изъеденные непогодой и временем. Местами слышался коробочный звук под ногами. Признак подземных пустот. Появились заросшие колючим тёрном и мелколистным тамариксом обрывы, скальные обнажения. На одном из них пританцовывал и звонко кричал разукрашенный под арлекина чекан, ритмично поднимая свои маленькие крылышки.
И вот он, вход в пещеру! В земле зияла  чёрная дыра, из которой веяло зловещим холодом. Начался спуск в преисподнюю. Стремительное скольжение в неизвестность.
У Серёжи захватило дух от окутавшего его мрака и ощущения промозглой сырости. Впрочем, первый опыт всегда оставляет самые яркие впечатления.
Достигнув дна входного колодца, наши герои зажгли карбидные лампы и углубились в уходящий круто вниз извилистый ход. Путь предстоял не из лёгких. И они уверенно двинулись вперёд. Смело преодолевали гулкие коридоры и узкие щели, обвальные залы и многоэтажные анфилады «келий», тесные переходы и слепые «отнорки», скользкие карнизы и глубокие пропасти. Вокруг них громоздились сплошные завалы скальных обломков. Казалось, что здесь изрядно набедокурил разбушевавшийся великан.
С каждым шагом душа юного  исследователя неведомых глубин замирала, с каждым поворотом уходила в пятки. И это объяснимо.
Под землёй человек подчинён особому настрою. При всей настороженности и готовности к опасностям, храбрецов ежеминутно подстерегает неожиданность, чаще малоприятная. Одни бесконечные удары головой о неровности свода чего стоят! Без каски тут нельзя.
Запах горящего ацетилена, с шипением вырывавшегося из карбидных ламп, смешивался с испарениями углекислого газа, исходящими от известняковых стен. Тени от раскачивающихся фонарей метались как полоумные летучие мыши. Всё это вместе с могильной тишиной и беспросветной теменью вызывало непередаваемые ощущения торжественной таинственности, царящей вокруг.
Упрямцы шли всё дальше, надеясь найти потайные проходы, навстречу новым открытиям. Под ногами то и дело предательски шевелились живые камни. Часто приходилось останавливаться, чтобы передохнуть и посовещаться.
- Много здесь за год изменилось. Некоторые места просто не узнать. Видно, весной вода тут прилично поработала.
- Может быть, она открыла нам новый ход?
- Хочется в это верить. И мы его найдём. Если позволит судьба.
Геннадий двинулся вперёд, бодро напевая вполголоса.
- Идущий следом ангел белый прошепчет, что надежда есть.
Голос его звучал как из бочки.
Вообще общаться в пещере непривычно трудно. Отражение звуков от неровностей пола, стен и потолка, образованных нагромождением глыб, иной раз создаёт пугающее многоголосое эхо. Оно сбивает с толку, перевирает фразы, завораживает и пугает. Порой собеседники, даже находясь на расстоянии в несколько метров, не могут понять друг друга.
Друзья миновали множество сужений, тупиков и разветвлений. Кое-где приходилось карабкаться, двигаться на четвереньках, а то и по-пластунски, буквально по сантиметрам продираться сквозь острые и низкие «шкуродёры». Местами ощупью проверяли на надёжность каждый камень, чтобы неосторожный шаг не уронил пудовый валун на голову товарища. Нервное напряжение не отпускало. Но ничто не могло остановить упорных скитальцев, предвкушавших диковинные находки и удивительные открытия.
Старший что-то бодро декламировал себе под нос. Под тёмными сводами носились обрывки слов.
- Подожди немного, отдохнёшь и ты!
И вот, проход расширился. Здесь можно выпрямить спину, встать во весь рост, полюбоваться суровым интерьером.
Взгляд наверх заставил невольно содрогнуться. Многотонная скала, размером с большую комнату, некогда обрушилась вниз, и, падая, зависла на полпути. Вклинилась в сужении между двумя уступами. Вся эта сложная конструкция выглядела очень ненадёжно. И от лёгкого сквозняка тихонько покачивалась над головой. Серёжа оцепенел от ужаса. Не хотелось бы оказаться тут во время землетрясения.
Фонарь высветил чумазое лицо Тимофеича. Он улыбнулся.
- Мы в «Зале Колокола». Ничего страшного. Этот камушек, пожалуй, ещё с периода мезозоя тут висит.
Наконец они добрались до четвёртого этажа пещеры. Нижний, «мокрый» горизонт был наполовину залит водой. Холодной, прозрачной, почти невидимой. Кругом журчало и капало. Промозглая сырость достигла предела. Тщательное обследование всех насколько возможно доступных закоулков результатов не дало. Такое желанное продолжение прохода вглубь массива было скрыто многометровым завалом, образованным крупными камнями и уходило под воду. Полная безнадёга. Дальше пути нет. Да, и накопившаяся усталость брала своё. Пора возвращаться. Разочарованные, подавленные неудачей, спелеологи нехотя повернули назад.
На обратном пути новые трудности не заставили себя ждать. Раза за разом  как в калейдоскопе, повторялось одно и то же – сплошной каменный хаос. Найти выход из него никак не удавалось. Сложилась непростая ситуация. Нервы у странников были на пределе.
Послышался неясный звук. Или снова показалось? Будто воздух вибрирует, неприятно резонируя в грудной клетке. Отдалённый таинственный гул, доносившийся, казалось, из самых глубин, повторился. Он напоминал работу тяжелой техники. Только ничего такого в окрестностях не было. Да и какие работы могут быть в этой глухомани?
Туриков вспомнил рассказы бывалых коллег о странном гуле Земли, который кто-кто прозвал "Трубами Апокалипсиса". Объяснялся он тем, что глубоко в недрах произошёл сдвиг тектонических плит. Видно, не напрасно говорили о том, что здесь аномальная зона, до сих пор наукой не объяснимая.
Тревога нарастала. Невообразимо запутанный лабиринт, казалось, закольцевался, знакомый антураж повторился снова. Теперь стало ясно, что они заблудились. Так и есть! Мысли скакали вразнобой.
- Вот парафин от свечи, поставленной тут мной, кажется совсем недавно. А здесь мы перезаряжали «карбидки». Сколько времени прошло? Часы, сутки? Как определить? Или оно остановилось? Тут не только в пространстве можно потерять ориентацию. Без дневного света, в отсутствии извечной череды восходов и закатов, время искажается, растягивается. Чувство суточного ритма исчезает. Как это, у Бредбери … «Какое оно, время, на слух? Так оно, вроде воды, струящейся в тёмной пещере». Тьфу, чёрт! Нам ещё воды тут не хватало для полного счастья!
Круг повторялся, как заколдованный. И не было уже надежды отыскать спасительную щель, позволяющую выбраться на поверхность.
- Ну, где же эта неуловимая крысячья нора? - на этот раз Тимофеич произнёс мысли вслух.
Сережа тяжело вздохнул. Наш юный натуралист слегка приуныл. Устал. «Возвращаться обратно - плохая примета» - не раз говорила ему бабушка. Страх неизвестности, караулившей их впереди, уже не покидал его.
Неисправимый оптимист, Гена Туриков, присел на холодный каменный выступ, убавил пламя горелки до едва лишь видимого огонька и задумался.
- Спокойствие, только спокойствие! Спелеонавты хреновы… Всем правит случай. Знать бы еще, кто правит случаем.
Он глаза краем взглянул на молодого спутника. Тот помалкивал, явно пребывая не в лучшей форме.
- Где же та  лазейка, из которой мы попали в это чёртово кольцо? И как это я не догадался оглянуться в тот самый момент, запомнить место, оставить знак? – мысленно корил себя старший, - Но вышло так, как вышло. Мы измотаны. Назад пути так и не нашли. Силы на исходе. Запас карбида – тоже. Батарейки и спички отсырели. Остались свечи и зажигалка.
Вслух же уверенно произнёс:
- Надо отдохнуть. Прийти в себя и успокоиться. Посидеть в полной темноте и хорошенько подумать. Успех - это умение двигаться от неудачи к неудаче, не теряя энтузиазма.
Лампа стала медленно гаснуть, истратив свой запас горючего. Будто спешила выполнить приказ командира.
Пока вконец измотанный паренёк дремал, пристроившись в небольшом углублении, мэтр, заботливо укутав его своей курткой, снова отправился на поиски. Почти на ощупь. Размышления его были невесёлые.
- Ладно, сам попал в эту дурацкую ловушку, – думал он, терзая себя в отчаянной досаде, - Да ещё и пацана с собой затащил. Как бы нам тут совсем не пропасть. Без освещения выход отсюда не найти. Вот - результат моей самонадеянности. Ну, надо же было так сглупить!
Наступив на ненадёжную опору, потерял равновесие. Упал, перед глазами вспыхнул фейерверк искр. Острая боль молнией пронзила ногу. Подвернул голеностоп? Растянул связки, или вывих? Уж очень всё это некстати. Хорошо, хоть каска защитила голову.
В это время Сергей открыл глаза и ничего не увидел. Кромешная темнота плотно окутала его.  Нарастающее волнение стало переходить в необъяснимый панический страх. Он боялся пошевелиться. Любое движение могло закончиться падением. Вокруг острые камни, таящие скрытую опасность. Наверное, они хранят в себе память о  древних событиях, возможно, жертвоприношениях, происходивших тут. У парня мурашки разбегались по телу. Ему мерещились жуткие картины прошлого. Вот волосатый дикарь метнул дротик в каменную фигуру, напоминавшую вздыбленного медведя. Одни видения,  яркие и красочные, словно театральные декорации, сменяли другие. Теперь он видел грациозную серну, осторожно пробирающуюся вдоль обрыва в зарослях боярышника. Рядом притаился пещерный лев. Последовал бросок и могучая лапа сбила чуткую лань, уронив её в глубокую пропасть. Сам лесной великан не удержался  на крутом склоне и, потеряв равновесие, полетел вниз, вслед за своей жертвой. В падении её острые рога пронзили шею свирепого хищника.
Всё новые картины вставали, выплывая из мрака. Воображение рисовало двух гиен, с оглушительным  треском дробивших своими страшными челюстями кости ещё живого исполинского верблюда. Мальчик был  на грани потери сознания, и, в то же время, без тени сомнения остро ощущал реальность происходящего, словно он сам был участником тех событий.  «Осталось мне повстречаться с саблезубым тигром, или ископаемым ящером» - думал он, окончательно утратив счёт времени.
А его напарнику было не до миражей. Геннадий в полной мере осознал всю серьёзность создавшегося положения. Но старался не терять бодрости духа. «Судьба, оскалив зубы, улыбнулась» - прошептал он с горькой иронией. Кричать, звать парня на помощь – бесполезно. Расстояние слишком большое. Давно удалился в зону молчания. Движение сильно замедлилось. Дальше пришлось ползти. Впереди реально замаячила безрадостная перспектива для них обоих оказаться навеки заточёнными в этой холодной тюрьме, погружённой в вечный беспросветный мрак.
В сухом подземелье всегда тихо. Особенно, если ты один. Ощущаешь лишь тревожные удары сердца, урчание голодного живота и шуршание волос на голове. Тем более, когда они встают дыбом.
- Чтобы победить, надо одолеть отчаяние, - шептал  Тимофеич сквозь стиснутые зубы, осторожно, метр за метром, продвигаясь вперёд .
Звенящее безмолвие постепенно сменили смутные звуки. Невезучий разведчик замер, прислушался. Вроде бы ничего, тихо. Превозмогая боль, пополз дальше. Снова и снова акустические эффекты подземелья напрягали и без того расстроенные нервы. Геннадию временами казался то лёгкий свист, то чудились едва уловимые шорохи, то слышались осторожные, вкрадчивые  шаги. На душе было муторно.
Невольно вспомнились досужие сплетни. Местные поговаривали, что здесь гибли люди. Спускались под землю и не возвращались. Поверье гласит, что из-за блуждающих впотьмах неупокоенных душ, атмосфера тут временами становится невыносимо гнетущей. У большинства непосед не выдерживали нервы, и они возвращались в самом начале пути, даже не успев погрузиться в полный мрак. Многие потом долго были как-бы не в себе. Некоторые теряли рассудок. А самые упёртые смельчаки исчезали. Навсегда. Будто кто-то увлекал их живых в загадочное потустороннее царство мёртвых. С тех пор места эти считались проклятыми.
- Даже костей от них не осталось, - бормотал Туриков, - Видимо – смыло весенними потоками.
Снова невнятный шум. Или показалось? Настороженность сменилась тревогой, болезненно-тоскливым ожиданием неотвратимой беды…
Глухой низкий звук заставил содрогнуться. Кажущийся где-то очень далеко, у входа в лабиринт, обвал. Мерещится, или на самом деле?
Тимофеич чертыхнулся, заговорил полушёпотом сам с собой.
- До чего довело легкомыслие. И это в мои-то годы! Хотя, как говорил Капица: «Человек молод, пока не боится делать глупости».
Тут же снова горько усмехнулся.
- Одна радость – умереть молодыми, и то – очень уж сомнительная, при таких–то обстоятельствах. Поистине, иногда лучший способ погубить человека — это предоставить ему самому выбрать судьбу. У этой жизни суровые правила, ей свои не навяжешь. Воленс – неволенс, придётся смириться.
Каждое движение давалось с трудом, веки отяжелели. Захотелось спать. «Что ж, - подумал мужчина, - Пожалуй, стоит немного вздремнуть. Может быть, в голове хоть немного прояснится». Он потушил огарок свечки и устало прикрыл невидящие глаза. «Нам остается ждать и надеяться». Ему мерещилось таинственное голубоватое свечение, блуждавшее вокруг.
Снилось прошлое. Чудесное время. Отдых на Кавказе, купание в водопаде. С Машей. Сквозь шум потока слышались звонкий женский смех, до боли знакомые, родные интонации. Когда это было? Давнишняя любовь. Погибшее, но милое создание. Всё громче и настойчивее звучал голос Марии, жены друга, убитого  моджахедами в Кандагаре, матери Серёжи. Она говорила с жаром, с надрывом. Но - без слёз. «Не оставляй мальчика одного, слышишь, Геннадий? Спаси его. Это наш сын. Слышишь? Это твой ребёнок!!! И себя спаси. Слышишь, милый? Я всё сделаю, вас вытащат оттуда. Ждите. Потерпите ещё. Выше голову! Не сдавайтесь. Берегите друг друга. Всё будет хорошо».
Похоже, произошёл провал во времени, во всяком случае, для Турикова оно уже давно остановилось. Но жизнь продолжалась и за неё надо бороться. Предельного напряжения воли и физических сил потребовалось Геннадию для возвращения к тому месту, где он оставил Серёжу.
Бедняжка, терпеливо выдержав жуткое испытание одиночеством, проявил благоразумие и не отправился на поиски так долго отсутствовавшего старшего товарища. И хорошо сделал. Иначе бы окончательно заблудился с непредсказуемыми последствиями.
Мальчик сидел в полной прострации, нахохлившись, как сыч, дрожа всем телом и мелко стуча зубами. Он сник и уже почти не надеялся, что отправившийся на разведку спутник придёт обратно. Проявлять радость от встречи у него не было сил.
Эта история со счастливым концом. Наших многострадальных узников вызволили из подземного заточения.  А всё - благодаря неожиданному, и, главное - своевременному появлению в той пещере спасительной группы бывалых и хорошо снаряжённых спелеологов. Они и вытащили истощённых и практически ослепших бродяг на дневной свет. После длительной адаптации зрение у них постепенно восстановилось и всё закончилось благополучно.
Горе - путешественники так и не поняли, сколько времени пробыли они под землёй. На поверхности же прошло двадцать лет. Как всё это могло произойти – никто не мог объяснить.

© Copyright: Влад Устимов, 2023

Регистрационный номер №0518451

от 30 июня 2023

[Скрыть] Регистрационный номер 0518451 выдан для произведения: Солнце жгло немилосердно. Идти было трудно. Ноги гудели и плохо слушались. Лямки рюкзака врезались в онемевшие плечи. Во рту пересохло, в горле саднило. Хотелось пить. Но, несмотря на это, Серёжа в душе ликовал от ощущения свободы и предвкушения новизны. Радовался случаю испытать свои возможности.
Вступая в неизвестную жизнь, он чувствовал в себе прилив свежих сил. Превозмогая тянущую боль в ключицах, худосочный паренёк упрямо шёл, не сбиваясь с ритма, вслед за Геннадием Тимофеевичем, чья широкая спина, нагружённая тяжёлой поклажей, вот уже почти полдня маячила перед ним.
Оторвав от его спортивной фигуры свой усталый взгляд, школьник глубоко вздохнул, расправил плечи и медленно запрокинул голову. Высоко в небе плавно кружили два орла, перекликаясь между собой на удивление тонкими голосами, разносившимися далеко окрест. Мальчик счастливо улыбнулся и оглянулся по сторонам.
Вокруг простиралась голая степь. Глазу не за что зацепиться. Ни единого деревца. Унылый пейзаж, сохранившийся ещё со времён диких кочевников, некогда властвовавших в этих безлюдных краях. «Неужели здесь, под этой равниной, и в самом деле скрываются необъяснимые явления природы, поражающие воображение»?  - размышлял юнец, - «Просто не верится»!
Старший остановился.
- Ещё немного, почти пришли! – сказал Тимофеевич хриплым голосом, наклоняясь и поправляя ношу на спине.
Серые глаза мальчика вновь обрели живой блеск. Серёжу всегда манили странствия и открытия. Недаром он - активный член школьного кружка любителей географии.  Его не переставали восхищать воля и мужество отважных путешественников, удивляли достижения  пытливых исследователей,  их пренебрежение к смерти, необъятный запас знаний, высокий и светлый духовный мир. Он с младших классов завидовал таким людям и в своих грёзах разделял радость первопроходцев.
И вот мечта осуществилась. Его взяли в экспедицию, хоть и маленькую, разведочную, но самую настоящую – взрослую!
Миновали низину, заросшую бурьяном и  шиповником. Местность вокруг постепенно становилась зеленее, появились неровности, промоины и балки.
- Вот уже ложбина Шунгули показалась. А там скоро и карстовые поля начнутся. Здесь неисследованных просторов не меньше, чем в Африке. На нашу долю хватит.
Говорил Геннадий Туриков. Серёжа слушал и молчал, чтобы не сбить ритм дыхания, старался экономить силы.
После короткого привала идти стало легче. Справа взору постепенно открылась новая картина. Широко, почти до самого горизонта, простиралась водная гладь, белесая по краям, кое-где искрящимся под лучами полуденного солнца. Ещё дальше, в голубой дымке над пустынной равниной возвышался одинокий силуэт горы, смутно напоминавший голову собаки.
Туриков – бродяга с немалым опытом. По профессии геоморфолог. В пути он охотно делился своими знаниями с начинающим исследователем.
- Погода, вроде бы, сухая.  Дождь не предвидится. Однако это озеро любит притягивать к себе влагу. Вечно над ним облака кучкуются. Вообще-то нашему брату здесь зимой намного безопаснее. Хотя – всякое бывает. Резкое потепление с таянием снега могут погубить. Зальёт водой, как сусликов в норках – и каюк. Так что в период паводков, с конца апреля и по июнь, тут, мягко говоря, не самое лучшее время для спелеолога. А уж майские грозы с ливнями – тема особая. В  такую погоду лезть в подземелье – чистое самоубийство. Лучше этого не делать.
Старшеклассник внимательно слушал, особенно его интересовали увлекательные рассказы о бесконечных блужданиях в тёмных лабиринтах баскунчакских пещер, к которым они направлялись. Разыгравшаяся фантазия  юного путешественника красочно дорисовывала в его воображении ждущие их впереди чудеса.
Лидер со знанием дела, подробно инструктировал новичка, попутно упоминая о тайнах, скрытых в сумрачных недрах этих диковатых мест. Геннадий был давно увлечён спелеологией. Недаром про него говорили, что он зарыл свой талант под землю.
- Карстовые пустоты образуются при растворении текучей водой мягких горных пород. Такие полости в земле обнаружены и в наших краях, в окрестностях этого озера. Возникли они в доисторические времена, когда массивные плиты гипса и известняка были подняты из глубины и вышли на поверхность. А вытолкнула их наверх соль. Точнее соляно-купольная тектоника.
- Как, прямо здесь?
- Именно! Видимо недаром эти места считаются странными. Дело в том, что это озеро не простое. Оно солёное. Под ним, на большой глубине каменная соль под удвоенным давлением своей массы и веса атмосферного столба становится пластичной, как воск на солнце. Она-то, создавая подземные купола, и выдавливает наверх, поднимает известняки и гипсы, лежащие над ней. Так называемые, карстующиеся породы.  Вода, талая и дождевая, за много веков промыла и выточила в них полости. Земля получается словно сыр - вся в дырках. Как вот сейчас, прямо у нас под ногами. На поверхности это – карст: воронки, расщелины, колодцы, трещины, гроты. Множество разных форм. Но, самое интересное и привлекательное в карсте - там, внизу. Пещеры, разумеется, не всех манят в свои скрытые чертоги. Большинство из людей благоразумно считает, что не надо глубоко копать, никогда не знаешь, что там найдешь. Слишком рискованно. Такое  дело не каждому по душе. Эти приключения на любителей.
- Таких, как мы?
- Именно! Скоро мы с тобой спустимся в самую крупную пещеру европейской части страны.
- А для чего нам столько одежды?
- Чтобы не замёрзнуть. Температура внизу круглый год плюс десять.
- Замёрзнуть среди лета?
- Вот именно. Представь себе – легко! К тому же – там постоянная сырость.
- Но ведь пещеры обычно в горах бывают. Почему же они здесь?
- Вот ведь, какой «Почемучка!». Я же говорю - соль вытолкнула горные породы на поверхность.
- А она откуда берётся?
- На нашей старушке планете много неразгаданных тайн. Происхождение каменной соли, или  по-гречески - галита – предмет научных дискуссий. Её залежи в течение миллионов лет формировались путём  высыхания озер и морских заливов. Галит образуется в виде кубических кристаллов. Кстати, в начале века здесь, в этом озере,  был добыт огромный монокристалл. Прозрачный, как хрусталь, идеальный метровый куб. Уникальная находка. Из чистой соли. В Москву отправили. Говорили, что из него изготовили бюст Ленина.
Младший посмотрел на старшего с тихим изумлением.
- Но вот что интересно: просачиваясь сквозь гипсы и известняки,  неутомимая труженица-вода уходит всё ниже и ниже. И нам предстоит идти за ней вглубь, навстречу с неизвестностью. А там – соль. Соль земли!
- И в ней тоже пещеры?
- Думаю, что да! Не кончилось время жестоких чудес. Надеюсь, что таким образом мы отыщем  скрытый природой путь ещё дальше, позволяющий нам проникнуть под дно озера, где  в колоссальных массивах галита…  Вообрази, какие масштабы, какие тайные чертоги могут предстать перед нами во всей своей девственной красоте. Мечта!
- А мы сможем?
- Всё, что ты можешь вообразить – реально. Для людей знающих и сильных нет преград. Им  любая задача по плечу. Как и нам!
- Я уже где-то такое слышал - «соль земли», - задумчиво вымолвил Сергей после долгого молчания.
- Так ещё называют добрых мудрецов, тех, кто обогатил нас знаниями и  много сделал для развития человечества.
-  Это их выражения Вы часто любите повторять?
- Да, есть такой грех. Почему бы не вспомнить умные мысли людей творческих, выдающихся?
Вскоре вожатый свернул с торной дороги влево, направившись вниз по едва различимой тропе. Махнул рукой, призывая идти за собой. Серёжа пошёл вслед за старшим. Сначала казавшийся неприметным, овраг стал расширяться. То тут, то там из-под земли торчали слоистые светло-серые пласты каменистой породы, изъеденные непогодой и временем. Местами слышался коробочный звук под ногами. Признак подземных пустот. Появились заросшие колючим тёрном и мелколистным тамариксом обрывы, скальные обнажения. На одном из них пританцовывал и звонко кричал разукрашенный под арлекина чекан, ритмично поднимая свои маленькие крылышки.
И вот он, вход в пещеру! В земле зияла  чёрная дыра, из которой веяло зловещим холодом. Начался спуск в преисподнюю. Стремительное скольжение в неизвестность.
У Серёжи захватило дух от окутавшего его мрака и ощущения промозглой сырости. Впрочем, первый опыт всегда оставляет самые яркие впечатления.
Достигнув дна входного колодца, наши герои зажгли карбидные лампы и углубились в уходящий круто вниз извилистый ход. Путь предстоял не из лёгких. И они уверенно двинулись вперёд. Смело преодолевали гулкие коридоры и узкие щели, обвальные залы и многоэтажные анфилады «келий», тесные переходы и слепые «отнорки», скользкие карнизы и глубокие пропасти. Вокруг них громоздились сплошные завалы скальных обломков. Казалось, что здесь изрядно набедокурил разбушевавшийся великан.
С каждым шагом душа юного  исследователя неведомых глубин замирала, с каждым поворотом уходила в пятки. И это объяснимо.
Под землёй человек подчинён особому настрою. При всей настороженности и готовности к опасностям, храбрецов ежеминутно подстерегает неожиданность, чаще малоприятная. Одни бесконечные удары головой о неровности свода чего стоят! Без каски тут нельзя.
Запах горящего ацетилена, с шипением вырывавшегося из карбидных ламп, смешивался с испарениями углекислого газа, исходящими от известняковых стен. Тени от раскачивающихся фонарей метались как полоумные летучие мыши. Всё это вместе с могильной тишиной и беспросветной теменью вызывало непередаваемые ощущения торжественной таинственности, царящей вокруг.
Упрямцы шли всё дальше, надеясь найти потайные проходы, навстречу новым открытиям. Под ногами то и дело предательски шевелились живые камни. Часто приходилось останавливаться, чтобы передохнуть и посовещаться.
- Много здесь за год изменилось. Некоторые места просто не узнать. Видно, весной вода тут прилично поработала.
- Может быть, она открыла нам новый ход?
- Хочется в это верить. И мы его найдём. Если позволит судьба.
Геннадий двинулся вперёд, бодро напевая вполголоса.
- Идущий следом ангел белый прошепчет, что надежда есть.
Голос его звучал как из бочки.
Вообще общаться в пещере непривычно трудно. Отражение звуков от неровностей пола, стен и потолка, образованных нагромождением глыб, иной раз создаёт пугающее многоголосое эхо. Оно сбивает с толку, перевирает фразы, завораживает и пугает. Порой собеседники, даже находясь на расстоянии в несколько метров, не могут понять друг друга.
Друзья миновали множество сужений, тупиков и разветвлений. Кое-где приходилось карабкаться, двигаться на четвереньках, а то и по-пластунски, буквально по сантиметрам продираться сквозь острые и низкие «шкуродёры». Местами ощупью проверяли на надёжность каждый камень, чтобы неосторожный шаг не уронил пудовый валун на голову товарища. Нервное напряжение не отпускало. Но ничто не могло остановить упорных скитальцев, предвкушавших диковинные находки и удивительные открытия.
Старший что-то бодро декламировал себе под нос. Под тёмными сводами носились обрывки слов.
- Подожди немного, отдохнёшь и ты!
И вот, проход расширился. Здесь можно выпрямить спину, встать во весь рост, полюбоваться суровым интерьером.
Взгляд наверх заставил невольно содрогнуться. Многотонная скала, размером с большую комнату, некогда обрушилась вниз, и, падая, зависла на полпути. Вклинилась в сужении между двумя уступами. Вся эта сложная конструкция выглядела очень ненадёжно. И от лёгкого сквозняка тихонько покачивалась над головой. Серёжа оцепенел от ужаса. Не хотелось бы оказаться тут во время землетрясения.
Фонарь высветил чумазое лицо Тимофеича. Он улыбнулся.
- Мы в «Зале Колокола». Ничего страшного. Этот камушек, пожалуй, ещё с периода мезозоя тут висит.
Наконец они добрались до четвёртого этажа пещеры. Нижний, «мокрый» горизонт был наполовину залит водой. Холодной, прозрачной, почти невидимой. Кругом журчало и капало. Промозглая сырость достигла предела. Тщательное обследование всех насколько возможно доступных закоулков результатов не дало. Такое желанное продолжение прохода вглубь массива было скрыто многометровым завалом, образованным крупными камнями и уходило под воду. Полная безнадёга. Дальше пути нет. Да, и накопившаяся усталость брала своё. Пора возвращаться. Разочарованные, подавленные неудачей, спелеологи нехотя повернули назад.
На обратном пути новые трудности не заставили себя ждать. Раза за разом  как в калейдоскопе, повторялось одно и то же – сплошной каменный хаос. Найти выход из него никак не удавалось. Сложилась непростая ситуация. Нервы у странников были на пределе.
Послышался неясный звук. Или снова показалось? Будто воздух вибрирует, неприятно резонируя в грудной клетке. Отдалённый таинственный гул, доносившийся, казалось, из самых глубин, повторился. Он напоминал работу тяжелой техники. Только ничего такого в окрестностях не было. Да и какие работы могут быть в этой глухомани?
Туриков вспомнил рассказы бывалых коллег о странном гуле Земли, который кто-кто прозвал "Трубами Апокалипсиса". Объяснялся он тем, что глубоко в недрах произошёл сдвиг тектонических плит. Видно, не напрасно говорили о том, что здесь аномальная зона, до сих пор наукой не объяснимая.
Тревога нарастала. Невообразимо запутанный лабиринт, казалось, закольцевался, знакомый антураж повторился снова. Теперь стало ясно, что они заблудились. Так и есть! Мысли скакали вразнобой.
- Вот парафин от свечи, поставленной тут мной, кажется совсем недавно. А здесь мы перезаряжали «карбидки». Сколько времени прошло? Часы, сутки? Как определить? Или оно остановилось? Тут не только в пространстве можно потерять ориентацию. Без дневного света, в отсутствии извечной череды восходов и закатов, время искажается, растягивается. Чувство суточного ритма исчезает. Как это, у Бредбери … «Какое оно, время, на слух? Так оно, вроде воды, струящейся в тёмной пещере». Тьфу, чёрт! Нам ещё воды тут не хватало для полного счастья!
Круг повторялся, как заколдованный. И не было уже надежды отыскать спасительную щель, позволяющую выбраться на поверхность.
- Ну, где же эта неуловимая крысячья нора? - на этот раз Тимофеич произнёс мысли вслух.
Сережа тяжело вздохнул. Наш юный натуралист слегка приуныл. Устал. «Возвращаться обратно - плохая примета» - не раз говорила ему бабушка. Страх неизвестности, караулившей их впереди, уже не покидал его.
Неисправимый оптимист, Гена Туриков, присел на холодный каменный выступ, убавил пламя горелки до едва лишь видимого огонька и задумался.
- Спокойствие, только спокойствие! Спелеонавты хреновы… Всем правит случай. Знать бы еще, кто правит случаем.
Он глаза краем взглянул на молодого спутника. Тот помалкивал, явно пребывая не в лучшей форме.
- Где же та  лазейка, из которой мы попали в это чёртово кольцо? И как это я не догадался оглянуться в тот самый момент, запомнить место, оставить знак? – мысленно корил себя старший, - Но вышло так, как вышло. Мы измотаны. Назад пути так и не нашли. Силы на исходе. Запас карбида – тоже. Батарейки и спички отсырели. Остались свечи и зажигалка.
Вслух же уверенно произнёс:
- Надо отдохнуть. Прийти в себя и успокоиться. Посидеть в полной темноте и хорошенько подумать. Успех - это умение двигаться от неудачи к неудаче, не теряя энтузиазма.
Лампа стала медленно гаснуть, истратив свой запас горючего. Будто спешила выполнить приказ командира.
Пока вконец измотанный паренёк дремал, пристроившись в небольшом углублении, мэтр, заботливо укутав его своей курткой, снова отправился на поиски. Почти на ощупь. Размышления его были невесёлые.
- Ладно, сам попал в эту дурацкую ловушку, – думал он, терзая себя в отчаянной досаде, - Да ещё и пацана с собой затащил. Как бы нам тут совсем не пропасть. Без освещения выход отсюда не найти. Вот - результат моей самонадеянности. Ну, надо же было так сглупить!
Наступив на ненадёжную опору, потерял равновесие. Упал, перед глазами вспыхнул фейерверк искр. Острая боль молнией пронзила ногу. Подвернул голеностоп? Растянул связки, или вывих? Уж очень всё это некстати. Хорошо, хоть каска защитила голову.
В это время Сергей открыл глаза и ничего не увидел. Кромешная темнота плотно окутала его.  Нарастающее волнение стало переходить в необъяснимый панический страх. Он боялся пошевелиться. Любое движение могло закончиться падением. Вокруг острые камни, таящие скрытую опасность. Наверное, они хранят в себе память о  древних событиях, возможно, жертвоприношениях, происходивших тут. У парня мурашки разбегались по телу. Ему мерещились жуткие картины прошлого. Вот волосатый дикарь метнул дротик в каменную фигуру, напоминавшую вздыбленного медведя. Одни видения,  яркие и красочные, словно театральные декорации, сменяли другие. Теперь он видел грациозную серну, осторожно пробирающуюся вдоль обрыва в зарослях боярышника. Рядом притаился пещерный лев. Последовал бросок и могучая лапа сбила чуткую лань, уронив её в глубокую пропасть. Сам лесной великан не удержался  на крутом склоне и, потеряв равновесие, полетел вниз, вслед за своей жертвой. В падении её острые рога пронзили шею свирепого хищника.
Всё новые картины вставали, выплывая из мрака. Воображение рисовало двух гиен, с оглушительным  треском дробивших своими страшными челюстями кости ещё живого исполинского верблюда. Мальчик был  на грани потери сознания, и, в то же время, без тени сомнения остро ощущал реальность происходящего, словно он сам был участником тех событий.  «Осталось мне повстречаться с саблезубым тигром, или ископаемым ящером» - думал он, окончательно утратив счёт времени.
А его напарнику было не до миражей. Геннадий в полной мере осознал всю серьёзность создавшегося положения. Но старался не терять бодрости духа. «Судьба, оскалив зубы, улыбнулась» - прошептал он с горькой иронией. Кричать, звать парня на помощь – бесполезно. Расстояние слишком большое. Давно удалился в зону молчания. Движение сильно замедлилось. Дальше пришлось ползти. Впереди реально замаячила безрадостная перспектива для них обоих оказаться навеки заточёнными в этой холодной тюрьме, погружённой в вечный беспросветный мрак.
В сухом подземелье всегда тихо. Особенно, если ты один. Ощущаешь лишь тревожные удары сердца, урчание голодного живота и шуршание волос на голове. Тем более, когда они встают дыбом.
- Чтобы победить, надо одолеть отчаяние, - шептал  Тимофеич сквозь стиснутые зубы, осторожно преодолевая метр за метром.
Звенящее безмолвие постепенно сменили смутные звуки. Невезучий разведчик замер, прислушался. Вроде бы ничего, тихо. Превозмогая боль, пополз дальше. Снова и снова акустические эффекты подземелья напрягали и без того расстроенные нервы. Геннадию временами казался то лёгкий свист, то чудились едва уловимые шорохи, то слышались осторожные, вкрадчивые  шаги. На душе было муторно.
Невольно вспомнились досужие сплетни. Местные поговаривали, что здесь гибли люди. Спускались под землю и не возвращались. Поверье гласит, что из-за блуждающих впотьмах неупокоенных душ, атмосфера тут временами становится невыносимо гнетущей. У большинства непосед не выдерживали нервы, и они возвращались в самом начале пути, даже не успев погрузиться в полный мрак. Многие потом долго были как-бы не в себе. Некоторые теряли рассудок. А самые упёртые смельчаки исчезали. Навсегда. Будто кто-то увлекал их живых в загадочное потустороннее царство мёртвых. С тех пор места эти считались проклятыми.
- Даже костей от них не осталось, - бормотал Туриков, - Видимо – смыло весенними потоками.
Снова невнятный шум. Или показалось? Настороженность сменилась тревогой, болезненно-тоскливым ожиданием неотвратимой беды…
Глухой низкий звук заставил содрогнуться. Кажущийся где-то очень далеко, у входа в лабиринт, обвал. Мерещится, или на самом деле?
Тимофеич чертыхнулся, заговорил полушёпотом сам с собой.
- До чего довело легкомыслие. И это в мои-то годы! Хотя, как говорил Капица: «Человек молод, пока не боится делать глупости».
Тут же снова горько усмехнулся.
- Одна радость – умереть молодыми, и то – очень уж сомнительная, при таких–то обстоятельствах. Поистине, иногда лучший способ погубить человека — это предоставить ему самому выбрать судьбу. У этой жизни суровые правила, ей свои не навяжешь. Воленс – неволенс, придётся смириться.
Каждое движение давалось с трудом, веки отяжелели. Захотелось спать. «Что ж, - подумал мужчина, - Пожалуй, стоит немного вздремнуть. Может быть, в голове хоть немного прояснится». Он потушил огарок свечки и устало прикрыл невидящие глаза. «Нам остается ждать и надеяться». Ему мерещилось таинственное голубоватое свечение, блуждавшее вокруг.
Снилось прошлое. Чудесное время. Отдых на Кавказе, купание в водопаде. С Машей. Сквозь шум потока слышались звонкий женский смех, до боли знакомые, родные интонации. Когда это было? Давнишняя любовь. Погибшее, но милое создание. Всё громче и настойчивее звучал голос Марии, жены друга, убитого  моджахедами в Кандагаре, матери Серёжи. Она говорила с жаром, с надрывом. Но - без слёз. «Не оставляй мальчика одного, слышишь, Геннадий? Спаси его. Это наш сын. Слышишь? Это твой ребёнок!!! И себя спаси. Слышишь, милый? Я всё сделаю, вас вытащат оттуда. Ждите. Потерпите ещё. Выше голову! Не сдавайтесь. Берегите друг друга. Всё будет хорошо».
Похоже, произошёл провал во времени, во всяком случае, для Турикова оно уже давно остановилось. Но жизнь продолжалась и за неё надо бороться. Предельного напряжения воли и физических сил потребовалось Геннадию для возвращения к тому месту, где он оставил Серёжу.
Бедняжка, терпеливо выдержав жуткое испытание одиночеством, проявил благоразумие и не отправился на поиски так долго отсутствовавшего старшего товарища. И хорошо сделал. Иначе бы окончательно заблудился с непредсказуемыми последствиями.
Мальчик сидел в полной прострации, нахохлившись, как сыч, дрожа всем телом и мелко стуча зубами. Он сник и уже почти не надеялся, что отправившийся на разведку спутник придёт обратно. Проявлять радость от встречи у него не было сил.
Эта история со счастливым концом. Наших многострадальных узников вызволили из подземного заточения.  А всё - благодаря неожиданному, и, главное - своевременному появлению в той пещере спасительной группы бывалых и хорошо снаряжённых спелеологов. Они и вытащили истощённых и практически ослепших бродяг на дневной свет. После длительной адаптации зрение у них постепенно восстановилось и всё закончилось благополучно.
Горе - путешественники так и не поняли, сколько времени пробыли они под землёй. На поверхности же прошло двадцать лет. Как всё это могло произойти – никто не мог объяснить.
 
После ужина
Предать земле
Рейтинг: +6 199 просмотров
Комментарии (7)
Татьяна Петухова # 1 июля 2023 в 17:45 +2
Влад,читается с большим интересом.
read-9
Влад Устимов # 1 июля 2023 в 20:51 +2
Благодарю, Татьяна.
Алета # 2 августа 2023 в 13:34 +1
Интересно написано. И познавательно!
Влад Устимов # 2 августа 2023 в 18:25 0
Спасибо за отзыв, Алета
Рад Вашему визиту
Валентина Попова # 5 августа 2023 в 09:08 +1
Вот и до пещеры добрались! Почему монахи добровольно стремились за уединением в пещеры? Чтобы познать себя, свои мысли? А если, оказавшись в пещере, тем более осознавая, что заблудился, испытываешь страх кончины, то это слабость духа? Только с глубокой верой в Бога, можно идти в пещеру. Где много веры, там мало знаний. А я, слыша фразу "соль Земли", всегда подразумеваю для себя - это познание своей Сути. Прекрасно описана природа, вы настоящий знаток! Теперь остается описать Небо, облака и подняться над Землёй, как птица!))
Валентина Попова # 5 августа 2023 в 09:08 +1
Удачи, вам и земного счастья!
Влад Устимов # 5 августа 2023 в 20:53 +1
Спасибо, Валентина.
И Вам удачи!