Письмо

30 сентября 2012 - Алексей Куренков
article80496.jpg

 Армейская поговорка:

Часовой, это есть труп,

Завернутый в тулуп,

Проинструктированный до слёз,

И выкинутый на мороз.

 

 

Четыре четырёхэтажных кирпичных казармы, как два знака "равняется" подряд в школьной тетрадке, образовывали прямоугольную коробку, за которой находился плац. В пятидесяти метрах от них, как бы замыкая с одной стороны донышко у стакана, стояла кирпичная  двухэтажная столовая.
Всё пространство вокруг строений было засыпано снегом. Нельзя сказать, что бы его никто не убирал. Убирали ежедневно, по несколько часов, лопатами и мётлами, но он безжалостно за ночь наваливал ещё. Да и ветер, склонявший почти до земли деревца, безжалостно разносил собранный снег по периметру.
А ещё он развевал полы шинелей как флаги и пытался пролезть в каждую щёлочку одежды и под шапку. Лица обычно наливаются алой краской от мороза, брови и ресницы покрываются белым инеем, и чтоб раскрыть глаз время от времени, приходится, вытаскивая руку из шубенки, снимать лёд с ресниц. Странно, компьютер подчеркнул мне слово шубенки красным и не дал подходящей альтернативы. Я и сам не знал, что это такое, пока не попал служить в Амурскую область. А шубенки – это рукавицы из цигейки (сейчас мутон называют) мехом внутрь и снаружи обшитые зелёным брезентом.
В казарме было относительно тепло – плюс 8, а то и 10 градусов, и ветра не было. Правда, по углам на нас смотрели ледяные иглы по 15-20 сантиметров, а со стёкол на широкий подоконник сползали замороженным водопадом мутные льдины. Счищать их запрещалось, так как можно было разбить стекло, а с подоконника лёд отставал только с краской.
Старослужащие ночью спали под двумя шерстяными одеялами, а молодому составу разрешалось укрываться поверх одеяла шинелью. Если ещё и укрыться с головой поджав ноги, то вполне терпимо, хотя, заснуть можно и при холоде. Многие умудряются спать сидя на табуретах, а некоторые и стоя. Отсутствие достаточных калорий и холод, делают людей вялыми, и возможность расслабиться хоть на несколько минут, организмом воспринимается на "Ура".
 В сапогах ходили только на плац, а в основном одевали валенки. Про валенки я много слышал в детстве сказок, песенок и стишков, но ни когда не носил, да и к чему они в Ташкенте - засмеют.
Уже больше месяца, как принял присягу, скинул двадцать килограмм веса, и солдатская роба стала мне велика, как и большинству этого осеннего призыва. Но с детского сада, со школы, в нас прививали любовь к Родине, и служить ей – был священный долг каждого нормального парня.
Я и присягу защищать СССР давал не по обязанности, а по призыву души. Да я был готов, как мои отцы и деды, отдать свою жизнь за её целостность и неделимость. Могли я тогда подозревать, что она с лёгкостью откажется от меня и забудет. А может это не она? А что тогда такое Родина-мать?
Утром, после завтрака было построение, и по части было объявлено, что завтра предстоит опробовать профессионализм молодых водителей, и будет проведён марш на военной технике в насколько сотен километров.
Я не был водителем, и меня это не касалось. Но после построения, меня вызвал молодой лейтенант Кочурев – командир взвода, и сообщил, что меня назначили в команду регулировщиков.
Я посмотрел на него удивлённо, но на вопрос всё ли мне понятно, бойко ответил, «Так точно товарищ лейтенант!» Он довольно ухмыльнулся. Видно было, как недавний ещё курсант, разница в возрасте с которым у нас была три года, получает удовольствие, от права распоряжаться судьбами вверенного ему личного состава.  Ну а мы доверяли им – офицерам, как профессионалам, как отцам- командирам.
В каптёрке старшина, выдавая ватные штаны и телогрейку, разъяснил, что мне надо будет просто стоять на одном месте и  показывать машинам направление, в котором им двигаться, так как колонна может растянуться на несколько километров, а дорог – их и вовсе не видно. Единственные ориентиры это привязка на карте к крупным объектам, отсутствие растительности пробивающейся из-под снега, да «стрелочники» -  кем, в общем,  и назначили меня.  Так как операция была военная, ни места, ни на какое время, ни прочей информации мне знать было не положено. Всё решали отцы-командиры.
Ночью в 4 часа нас (человек 10 из разных рот) подняли, ещё раз проинструктировали, натянули на рукава красные повязки, посадили с прапорщиком в крытый брезентом кузов ГАЗ -66, и куда-то повезли. Прижавшись, друг к другу мы продолжали дремать в кузове, выдыхая клубы пара в морозный воздух. Забрезжил рассвет, метель унялась, и только слабая позёмка колола лицо своими льдинками-осколками. Несколько солдат уже покинули кузов, и вот пришёл мой черёд.
Прапорщик на половину вылез из кузова, придерживая одной рукой смёрзшийся брезент, а другой указал мне на небольшое деревцо метрах в семистах, и сказал, чтоб я не сходил с места и при приближении машин указывал жезлом направление (как раз на это деревцо). Всё вроде бы просто. Моя первая задача – указывать направление, а вторая – не замёрзнуть. Уж куда проще.
Утрамбовав место, где мне приказали стоять,  через полчаса решил, что не имеет смысла стоять и вглядываться вдаль – колонну я и так услышу за километр (если пурги не будет), а вот согреться – не мешало бы. Осмотревшись, стал ломать выглядывающий местами из-под снега кустарник, иногда проваливаясь в снег выше пояса. Собрав небольшую кучку, я стал искать бумагу, и вспомнил, про два письма одной девчонки, которые получил дня два назад одновременно и забыл оставить в тумбочке, так как ещё не написал на них ответ. Почта до нас шла по нескольку недель, и поэтому часто письма приходили пачками с отметками разных дат отправления. 
Достал, ещё раз прочёл их, и решил оставить один конверт с адресом, так как блокнот с адресами и 4 рублями, куда-то пропал неделю назад. Письма, скомкав, положил в самый низ под тонкие ветки и поджёг. Вскоре небольшой костёр уже весело играл на лёгком ветру, то и дело, разворачивая направление пламя по ветру и кидая мне в лицо маленькие искры. Жизнь удалась!
Через пару часов проехала колонна, в конце которой ехала походная кухня, прицепленная к ГАЗ-66, и мне выдали целую алюминиевую миску перловой каши с мясом размером со спичечную коробку, и полбуханки чёрного, надрезанного не до конца кусками, хлеба. Правда, он смёрзся, но на палочке, на костре он превращался в гренки, чуть обгоревшие по краям, но зато мягкие и тёплые. Через час проехал ещё один военный  трёхмостовый «Урал» - он сломался и отстал от колонны. Я бойко выскочил ему на встречу и показал направление. Он, рыча, проехал мимо, даже не притормозив, и через 5-7 минут, пропал из вида в этой заснеженной пустыне.
Ветер стал набирать обороты и его порывы всё упорнее пытались разметать мой костёр. Вокруг образовалась пелена как кисель, и деревца служащего мне ориентиром не было видно. Мои следы замело, как и колею от проехавшей техники. Наступали сумерки. Растущий вблизи кустарник был мной весь выщипан, а костёр срочно просил ещё топлива. Да и грел костёр  только ту часть моего тела, которое было обращено к нему. А морозец уже был явно за 40 градусов, да и ветер чуть не валил с ног.
Я понял, что что-то случилось, и поэтому меня не забрали в казарму. Но также понял, что до утра я так не выдержу и замёрзну. Какое то время меня бил жуткий озноб, пальцы перестали слушаться, и было трудно достать спички из ватника, а затем спичку из коробки, чтоб прикурить сигарету. Хорошие сигареты «Памир» - выкурил штуку и накурился от души, не то, что сладковатая и слабая «Прима». Хотя дома я предпочитал болгарские с фильтром, но здесь не до жиру, и на 3 рубля 80 копеек не разгуляешься. А если учесть разные поборы на пасту, подшивку и прочее – остаётся рубля 2 на месяц. Ну а "Памир" 10 копеек стоит, да спички – копейку. При экономном расходовании можно и на месяц растянуть.
Да, эти расчёты я проводил ещё в тёплой казарме, а сейчас мозг усиленно работал – где получить тепло. Ещё днём заметил в сотне метров от меня небольшие холмики – три или четыре. Мне показалось, что они не естественного происхождения, и я решил посмотреть – что это. Пробравшись по глубокому снегу к ним, стал распинывать эти занесённые снегом кучи валенками, и наткнулся на что-то чёрное. Раскопав, я увидел, что это рубероид, с внутренней стороны которого была приклеена стекловата. Расшвыривая снег и разгребая кучу,  нашёл еще несколько кусков свёрнутого в трубу рубероида со стекловатой, и  понял, что это строители демонтировали или заменяли утеплитель с труб и свезли их сюда.  
Перейдя к другой кучке, и копая руками и ногами, быстро, как золотоискатель на чужом участке, под снегом нашёл мусор. Нет! Это был не мусор! Это было то, что не даст мне замёрзнуть – картон и бумага, сломанные ящики и обивка... и многое всего. Это был клад, которому я был несказанно рад. Рубероид со стекловатой замёрз, и его листы не гнулись, из них я сделал что-то наподобие трона – загородив свою спину от ветра. Ящик послужил мне сидушкой, а бумага, картон, тряпки и деревянные обломки мебели стали отличным топливом.  
Не слушающимися, обмороженными пальцами я достал спички – их было шесть штук. Ошибиться было нельзя. Я встал на колени у небольшой кучки бумаги и щепок, и, закрываясь от резких порывов ветра, стал чиркать. Коробка намокла, и бумага с коричневой серой расползлась под спичкой, я чиркал ещё и ещё. Но бесполезно, и сера со спички так же слетела. И обе стороны коробки были оборваны и не о чего было зажигать. Но оставалось ещё пять спичек. Я вспомнил, как в школе мы баловались, зажигая спички о тетрадную бумагу. Так, где же её взять сухую, здесь в этой холодной кромешной тьме, где и кончик вытянутой руки не видно.
Я вспомнил про конверт, который оставил утром, разжигая первый костёр. Найдя, а точнее нащупав ровную фанерку в горе мусора, положил её на лист рубероида и прикрыл своим телом. Затем достал конверт, который был тёплый и сухой от моего тела и, положив на картонку, стал резко чиркать по нему спичкой. И она вспыхнула! Прикрывая её ладонями, стал подносить к краям бумаги взятой из кучи мусора, но она шипела и не хотела загораться. Из-за мороза она казалось сухой, но нагревшись, она стала влажной. Спичка погасла, обжигая пальцы. Подумав, повторил всё сначала, но зажёг мой сухой конверт с адресом и сунул под самый низ влажной бумаги. Через 10 минут языки пламени уже лизали моё лицо и грели меня. Спина от ветра была прикрыта, и я от такой благодати стал медленно засыпать...
Проснулся от того, что в мои колени кто-то втыкал острые иглы. Раскрыв глаза  увидел, что ватники на коленях прогорели насквозь, а костёр уже угасает. Вокруг ни чего не было видно, только протяжно завывал ветер. Подумал, может волки... Натерев снегом дымящиеся колени, я подкинул в костёр ещё досок и кусок рубероида и снова стал дремать, проваливаясь куда-то в бездну.
На утро меня полузамёрзшего растолкали ребята в военной форме, помогли дойти до машины и посадив рядом с водителем в тёплую кабину отвезли в часть. Оказывается, вчера отцы-командиры, забыли дать указание, забрать меня с поста, а выяснили о моём отсутствии только на утренней поверке, после чего и направили группу на поиски, хотя и предположили, что по всей вероятности я уже замёрз.
Писем от Ленки я больше не получал. А когда вернулся со службы – она была уже замужем. Как-то встретил её в парке, что в центре нашего квартала. Она выгуливала своего огромного пятнистого дога, как старые друзья, мы разговорились. Я не был на неё в обиде – время всё стирает. Но в шутку спросил:
-«Что ж ты не дождалась меня, красавица?»
 На что она ответила:
-«А ты мне на письма мои сам не отвечал, вот я и подумала, что ты меня разлюбил».
Я промолчал о том, что эти письма возможно спасли мне жизнь, и мы продолжили разговор об её учёбе в Университете и прочих новостях.
 

© Copyright: Алексей Куренков, 2012

Регистрационный номер №0080496

от 30 сентября 2012

[Скрыть] Регистрационный номер 0080496 выдан для произведения:

 

Четыре четырёхэтажных кирпичных казармы, как два знака равняется подряд в школьной тетрадке, образовывали прямоугольную коробку, за которой стоял плац. В ста метрах от них, как бы замыкая с одной стороны, как донышко у стакана, стояла кирпичная  двухэтажная столовая.
Всё пространство вокруг строений было засыпано снегом. Нельзя сказать, что бы его ни кто не убирал. Убирали ежедневно, по несколько часов, но он безжалостно за ночь наваливал ещё. Да и ветер, склонявший почти до земли деревца, безжалостно разносил собранный снег по периметру.
А ещё он развивал полы шинелей как флаги и пытался пролезть в каждую щёлочку одежды и под шапку. Лица обычно наливаются алой краской от мороза, брови и ресницы покрываются белым инеем, и что б раскрыть глаз время от времени, приходится, вытаскивая руку из шубинки, снимать лёд с ресниц. Странно, компьютер подчеркнул мне слово шубинки красным и не дал подходящей альтернативы. Я и сам не знал, что это такое, пока не попал служить в Амурскую область. А шубинки – это рукавицы из цигейки (сейчас мутон называют) мехом внутрь и снаружи обшитые зелёным брезентом.
В казарме было относительно тепло – плюс 8, а то и 10 градусов, и ветра не было. Правда, по углам на нас смотрели ледяные иглы по 20-30 сантиметров, а со стёкол на широкий подоконник сползали замороженным водопадом мутные льдины. Счищать их запрещалось, так как можно было разбить стекло, а с подоконника лёд отставал только с краской.
Старослужащие ночью спали под двумя шерстяными одеялами, а молодому составу разрешалось укрываться поверх одеяла шинель. В сапогах ходили только на плац, а в основном одевали валенки. Про валенки я много слышал в детстве сказок, песенок и стишков, но ни когда не носил, да и к чему они в Ташкенте засмеют.
Уже больше месяца, как принял присягу, скинул двадцать килограмм веса, и солдатская роба стала мне велика, как и большинству этого осеннего призыва. Но с детского сада, со школы, в нас прививали любовь к Родине, и служить ей – был священный долг каждого нормального парня.
Я и присягу защищать СССР давал не по обязанности, а по призыву души. Да я был готов как мои отцы и деды отдать свою жизнь за её целостность и неделимость. Могли я тогда подозревать, что она с лёгкостью откажется от меня и забудет. А может это ни она? А что тогда такое Родина-мать?
Утром, после завтрака было построение, и по части было объявлено, что завтра предстоит опробовать профессионализм молодых водителей, и будет проведён марш на военной технике в насколько сотен километров.
Я не был водителем, и меня это не касалось. Но после построения, меня вызвал молодой лейтенант Кочура – командир взвода, и сообщил, что я назначен в команду регулировщиков.
Я посмотрел на него удивлённо, но на вопрос всё ли мне понятно, бойко ответил, «Так точно товарищ лейтенант!» Он довольно ухмыльнулся. Видно было, как недавний ещё курсант, разница в возрасте с которым у нас была три года, получает удовольствие, от права распоряжаться судьбами вверенного ему личному составу.  Ну а мы доверяли им – офицерам, как профессионалам, как отцам командирам.
В каптёрке старшина, выдавая ватные штаны и телогрейку, разъяснил, что мне надо будет просто стоять на одном месте и  показывать машинам направление в котором им двигаться, так как колонна может растянуться на несколько километров, а дороги – их и вовсе не видно. Единственные ориентиры это привязка на карте к крупным объектам, отсутствие растительности пробивающейся из-под снега, да «стрелочники» -  кем, в общем,  и назначили меня.  Так как операция была военная, ни места, ни на какое время, ни прочей информации мне знать было не положено. Всё решали отцы-командиры.
Ночью в 4 часа нас (человек 10 из разных рот) подняли, ещё раз проинструктировали, посадили с прапорщиком в крытый брезентом кузов ГАЗ -66, и куда-то повезли. Прижавшись друг к другу, мы продолжали дремать в кузове, выдыхая клубы пара в морозный воздух. Забрезжил рассвет, метель унялась, и только слабая позёмка колола лицо своими льдинками-осколками. Несколько солдат уже покинули кузов, и вот пришёл мой черёд.
Прапорщик на половину вылез из кузова, придерживая одной рукой смёрзшийся брезент, а другой указал мне на небольшое деревцо метрах в семистах, и сказал, чтоб я не сходил с места и при приближении машин указывал жезлом направление (как раз на это деревцо). Всё вроде бы просто. Моя первая задача – указывать направление, а вторая – не замёрзнуть. Уж куда проще.
Я утрамбовал место, где мне приказали стоять, и через полчаса решил, что не имеет смысла стоять и вглядываться в даль – колонну я и так услышу за километр (если пурги не будет), а вот согреться – не мешало бы. И я стал ломать выглядывающий местами из-под снега кустарник, иногда проваливаясь в снег выше пояса. Собрав небольшую кучку, я стал искать бумагу, и вспомнил, про письмо одной девчонки, которое получил дня два назад и забыл оставить в тумбочке, так как ещё не написал на него ответ.  
Достал, ещё раз прочёл, и решил оставить конверт с адресом, а письмо положить в самый низ под тонкие ветки и поджечь. Вскоре небольшой костёр уже весело играл на лёгком ветру, то и дело разворачивая направление пламя по ветру и кидая мне в лицо маленькие искры. Жизнь удалась! А через пару часов проехала колонна, в конце которой ехала походная кухня, и мне выдали целую алюминиевую миску перловой каши с мясом размером со спичечную коробку, и полбуханки чёрного хлеба. Правда, он смёрзся, но на палочке, на костре он превращался в гренки, правда, чуть обгоревшие по краям, но зато мягкие. Через час проехала ещё один военный шести мостовый «Урал» - он сломался и отстал от колонны. Я бойко выскочил ему на встречу и показал направление.
Ветер стал набирать обороты и его порывы всё упорнее пытались разметать мой костёр. Вокруг образовалась пелена как кисель, и деревца служащего мне ориентиром не было видно. Мои следы замело, как и колею от проехавшей техники. Наступали сумерки. Растущий вблизи кустарник был мной весь выщипан, а костёр срочно просил ещё топлива. Да и костёр грел только ту часть моего тела, которое было обращено к нему. А морозец уже был явно за 40 градусов, да и ветер чуть не валил с ног.
Я понял, что то случилось, и поэтому меня не забрали в казарму. Но так же я понял, что до утра я так не выдержу и замёрзну. Какое то время меня бил жуткий озноб, пальцы перестали слушаться, и было трудно достать спички из ватника, а затем спичку из коробки, чтоб прикурить сигарету. Хорошие сигареты «Памир» - выкурил штуку и накурился от души, не то что сладковатая и слабая «Прима». Хотя дома я предпочитал болгарские с фильтром, но здесь не до жиру, и на 3 рубля 80 копеек не разгуляешься. А если учесть разные поборы на пасту, подшивку и прочее – остаётся рубля 2 на месяц. Ну а Памир 10 копеек стоит, да спички – копейку. При экономном расходовании можно и на месяц растянуть.
Да, эти расчёты я проводил ещё в тёплой казарме, а сейчас мозг усиленно работал – где получить тепло. Ещё днём я заметил в сотне метров от меня небольшие холмики – три или четыре. Мне показалось, что они не естественного происхождения, и я решил посмотреть – что это. Пробравшись по глубокому снегу к ним, я стар распинывать эти занесённые снегом кучи, валенками, и наткнулся на что-то чёрное, раскопав, я увидел, что это рубероид, с внутренней стороны которого была приклеена стекловата. Я стал расшвыривать снег и разгребать кучу и нашёл еще несколько кусков свёрнутого в трубу рубероида со стекловатой – я понял, это строители демонтировали или заменяли утеплитель с труб и свезли их сюда.  Я перешёл к другой кучке и под снегом нашёл мусор. Нет! Это был не мусор! Это было то, что не даст мне замёрзнуть – картон и бумага, сломанные ящики и обивка... и многое всего. Это был клад, которому я был несказанно рад. Рубероид со стекловатой замёрз и его листы не гнулись, из них я сделал что-то наподобие трона – загородив свою спину от ветра. Ящик послужил мне сидушкой, а бумага, картон, тряпки и деревянные обломки мебели стали отличным топливам.  
Не слушающимися, обмороженными пальцами я достал спички – их было шесть штук. Ошибиться было нельзя. Я встал на колени у небольшой кучки бумаги и щепок, и закрывая резкие порывы ветра стал чиркать. Коробка намокла, и бумага с коричневой серой расползлась под спичкой, я чиркал ещё и ещё. Но бесполезно, и сера со спички так же слетела. И обе стороны коробки были оборваны и не о чего было зажигать. Но оставалось ещё пять спичек. Я вспомнил, как в школе мы баловались, зажигая спички о тетрадную бумагу. Так где же её взять сухую, здесь в этой холодной кромешной тьме, где и кончик руки не видно.
Я вспомнил про конверт, который я оставил утром, разжигая первый костёр. Найдя, а точнее нащупав ровную фанерку в горе мусора, я положил её на лист рубероида и прикрыл своим телом. Затем достал конверт, который был тёплый и сухой от моего тела и положив на картонку стал резко чиркать по нему спичкой. И она вспыхнула! Прикрывая её ладонями, я стал подносить к краям бумаги, но она шипела и не хотела загораться. Из-за мороза она казалось сухой, но нагревшись, она стала влажной. Спичка погасла, обжигая пальцы. Подумав, я повторил всё сначала, но зажёг мой сухой конверт с адресом и сунул под самый низ влажной бумаги. Через 10 минут языки пламени уже лизали моё лицо и грели меня. Спина от ветра была прикрыта, и я от такой благодати стал медленно засыпать...
Проснулся от того, что в колени кто-то втыкал острые иглы. Раскрыв глаза я увидел, что ватники на коленях прогорели на сквозь, а костёр уже угасает. Намазав снегом дымящиеся колени снегом, я подкинул в костёр ещё досок и кусок рубероида и снова стал дремать, проваливаясь куда-то в бездну.
На утро меня обмороженного растолкали ребята в военной форме и посадив рядом с водителем отвезли в часть. Оказывается, меня вчера забыли забрать с поста, а выяснили о моём отсутствии только на утренней проверке, после чего и направили группу подобрать меня, хотя думали, что по всей вероятности я уже замёрз.
Писем от Ленки я больше не получал. А когда вернулся со службы – она была уже за мужем. Как то встретил её в парке, она выгуливала своего огромного пятнистого дога, разговорились. Я не был на неё в обиде – время всё стирает. Но в шутку спросил «Что ж ты не дождалась меня, красавица?» На что она ответила – «А ты мне на письмо моё сам не ответил, вот я и подумала, что ты меня не любишь».
 
Рейтинг: +12 1359 просмотров
Комментарии (18)
Владимир Кулаев # 30 сентября 2012 в 15:32 +1
АЛЕКСЕЙ! СПАСИБО! С БОЛЬШИМ ИНТЕРЕСОМ ПРОЧИТАЛ, ПОЛУЧИЛ ОГРОМНОЕ УДОВОЛЬСТВИЕ ОТ ПРОЧИТАННОГО!
НАПИСАНО ОЧЕНЬ ХОРОШО!
... МОГ ВЕДЬ ЗАМЕРЗНУТЬ ТАКОЙ ТАЛАНТ!
ПИШИ! ВСЕХ БЛАГ! c0137 39 podargo
Алексей Куренков # 30 сентября 2012 в 15:46 0
Спасибо Владимир! Слава богу - письмо спасло )

buket1
Света Цветкова # 30 сентября 2012 в 19:00 +1
Прочла с удовольствием. Герой как Брюс Уиллис и Василий Тёркин в одном флаконе. Всё выдержал, всё пережил и с подругой в друзьях остался. Вот такие армейские будни. apl
Алексей Куренков # 30 сентября 2012 в 19:27 0
Спасибо за коментарий Светлана!

buket1
Алла Войнаровская # 1 октября 2012 в 13:44 +1
Очень интересный рассказ, на острие восприятия! Спасибо вам огромное! 5min
Алексей Куренков # 1 октября 2012 в 15:39 0
Спасибо Алла! Это первые пробы пера в прозе, и мне интересно отношение читателей к стилю и теме.

buket1
Анна Лукашева # 2 октября 2012 в 00:34 +1
А значит, судьба была письмам - сгореть, отношениям - не сложиться, а герою - не замерзнуть super
Алексей Куренков # 2 октября 2012 в 07:01 0
Спасибо Анна! Судьба, эх, кабы её знать на перёд.... )))

buket3
ЛЮБОВЬ БОНДАРЕНКО # 12 октября 2012 в 21:53 +1
Алексей! Талантливый человек талантлив во всем! Я в этом еще раз убедилась! замечательный рассказ, хороший слог! live1 c0137 konfety7
Алексей Куренков # 12 октября 2012 в 22:20 0
Спасибо Любовь!

buket7
Анна Шухарева # 13 октября 2012 в 00:17 +1
Алексей, отлично! Даже маловато показалось, сразу захватили события, а, главное, реально пережитые самим. Молодец!

Алексей Куренков # 13 октября 2012 в 07:49 +1
Спасибо Анна! Жизнь интересна и всегда подкидывает сужеты, которыми можно поделиться.

5min
Алексей Назаров # 13 октября 2012 в 10:36 +1
Очень интересно, динамично, увлекательно. Но мешает читать масса опечаток, поправьте: "никто", "развевал", "чтоб", "не она?", блокнот", "шубенки", "калорий", "направление пламени", "трёхмостовый", "что что-то случилось", "также", "и не от чего...", "найдя", "насквозь", "как-то", "замужем". Спасибо, понравилось.
Алексей Куренков # 13 октября 2012 в 12:20 0
Спасибо Алексей! Вы правы, надо довести до ума - доверился WORD, да зря )))

shampa
Карина # 13 октября 2012 в 11:41 +1
Прочла с огромным интересом. big_smiles_138 super
Алексей Куренков # 13 октября 2012 в 12:16 0
Спасибо Карина!

buket1
Необходимо восстановить 2740 # 18 ноября 2012 в 17:27 +1
big_smiles_138 ИНТЕРСНО , ЛЕГКО ЧИТАЕТСЯ .....
Алексей Куренков # 18 ноября 2012 в 17:45 0
Спасибо Валентина!

5min