Не бойтесь дарить согревающих слов,
И добрые делать дела.
Чем больше в огонь вы положите дров,
Тем больше вернётся тепла. Омар Хайям
Всё в нашем мире закономерно и предписано. Вот только дорогу, которой идти, человек выбирает сам. Кому-то, чтобы наставили на путь истинный, достаточно слова, кому-то шлепка по одному месту, а иному толстокожему и хороший тычок не помешает.
Очень часто жертва сама ищет встречи со злодеем. Кто-то называет это кармой, кто-то случайностью.
Жизнь, впрочем, вся состоит из случайностей. Иногда трагических, иногда счастливых — кому как повезёт. Но на самом деле не случайности случаются, это высшие силы, пытаясь до нас достучаться, так или иначе дают нам шанс понять, принять и, если ещё возможно, всё поправить...
Свитер стоил совсем недорого, как килограмм хорошей копчёной колбасы. Алёна знала это наверняка: в ближайшем магазине были выложены целые горы этого почти недоступного для неё деликатеса — маминой зарплаты едва хватало на самое необходимое. А колбаса... и без неё прожить можно. К тому же, говорят, она вредна для здоровья. Хотя непонятно, если вредна, то зачем выпускают, да ещё всякими разными химическими добавками пичкают, чтоб привлекательней и вкуснее была? Но взрослым виднее, они, наверное, как-то думают об этом, школы да институты ведь позаканчивали.
«Дело к осени. Недалеко холода, а у мамы прежний свитерок весь поистёрся, — бегая по подъездам, размышляла Алёна. — Она только и думает, как меня к школе подготовить. О себе вообще забыла. А ведь у неё скоро день рождения...»
Этот свитер Алёна присмотрела на рынке давно. Тоненький, легкий, но тёплый — полушерстяной. Шоколадного цвета, с воротником-стоечкой, прикрывающим горло — тут и шарф будет не нужен. Тёпленько и на душе хорошо.
Деньги.
— Обычно их зарабатывают, — любила повторять мама. — А вот где и как, каждый решает сам.
Алёна залезла в Интернет и нашла. Работа не особо денежная, но на задумку, пусть и не сразу, хватит. Созвонилась с фирмой по изготовлению и установке окон и взялась разносить по почтовым ящикам и расклеивать по подъездам рекламные объявления.
На этой, казалось, непыльной работе сильно уставала. Сразу после занятий в школе быстро делала уроки и в путь. Конкурентов много. Приходилось обегать множество домов и подъездов, чтобы найти ещё «не зарекламированные» места. Особо отличившимся полагалась премиальная надбавка, вот и старалась. Так что копейка к копейке денежки понемногу стали накапливаться.
Приближался день рождения мамы. И вот нужная сумма собрана. Осталось лишь реализовать задуманное.
Алёна слышала, что на рынке промышляет всякое жулье, не обременённое моралью и не сторонящееся лёгких заработков. Поэтому, спеша за покупкой, деньги в кармане зажала в кулачок — из руки же никто не осмелится вырвать. Она так крепко держала заветную сумму, что даже ладошки вспотели. Вот и рынок. Осталось только найти необходимую торговую точку.
Семён особыми достоинствами не отличался. В школе учился абы как. Ходил туда не особо напрягаясь. Пропускал уроки без причины. Считал, зачем? Ну какая практическая польза от истории, да географии? Куда надо, и так довезут, только деньги давай. А что в средние века или ещё там когда случилось, вообще неважно. До сегодняшнего дня дожили и дальше проживём, были бы бабки.
Только где и как эти самые бабки брать, в школе не говорили. Повезло тем, у кого родичи упакованные. А если нет? У Семёна с этим был явный напряг. Мамаша подъезды подметала да по вечерам собутыльников принимала. Отца он вообще не знал.
— Был, да весь вышел, — не вдаваясь в подробности, пригубив недорогого винца, поясняла мать. — Тебе зачем?
Ему было незачем. Бабок от этого знания, судя по всему, не прибавится. Так что, где и как их взять, всегда решал сам. Как понимал. Как умел...
Тот день Семён запомнил на всю жизнь. Было ему семь лет. На открытой веранде парка — бесплатно! — выступал факир.
Его манипуляции поразили. Он так ловко вытаскивал из-за уха то птичку, то букетик цветов, то колоду карт. По мановению волшебной палочки цветы превращались в голубей. Взмах — голубей становилось больше, и возникали они как бы ниоткуда, а потом пропадали в никуда.
И хотя Семён был тогда ещё совсем мальцом, понимал, что это никакие не чудеса, а ловкость рук. Ловкость рук и никакого мошенничества...
Среда (не та, что день недели, а та, в которой живёшь) много значит для формирования личности. Какие-то способности есть у каждого, но у одних они, не найдя благодатной почвы, так и заглохнут, не успев оформиться, а другим может повезти. Вот только иногда везёт или всё же нет — это как посмотреть.
Семён считал, что ему повезло с дядей Васей, соседом. Тот совсем недавно освободился из мест не столь отдалённых и умел руками вытворять такие чудеса, о которых любой театральный факир мог только мечтать.
Монеты в ладонях дяди Васи исчезали прямо на глазах изумленной детворы. Потом ниоткуда появлялись конфеты и жвачки и тут же исчезали в одно мгновение, испарялись, будто их там никогда не было.
Дядя Вася стал для Семёна первым учителем жизни. Поднатаскавшись и значительно преуспев в учении, мальчишка уже сам решал, как с этими знаниями и умениями поступать, причём именно по своему разумению.
И на этой стезе он проявлял незаурядные способности и находчивость. Главное было выбрать не хлопотную жертву. Рынок с его спецификой как нельзя лучше подходил для этой цели, и Семён днями там пропадал.
Как опытный физиономист он всматривался в лица прохожих, снующих от прилавка к прилавку, оценивал. А вот и она: совсем юная, неискушённая и, наверняка, глупенькая.
— Эй! — крикнул Семён. — Куда спешишь, малышка?
От неожиданности Алёна резко остановилась. Огляделась, может, ошиблась и этот худой, в потрепанной одежде, мальчишка обращается не к ней. Нет. Вокруг никого подходящего не было. Лишь продавщицы из ближайших торговых палаток как будто заинтересовано наблюдали за ними.
— Тебе-то что? — парировала вызов Алёна. — И никакая я тебе не малышка, сама уже зарабатываю, — она оглядела его. — Не то, что некоторые, — и постаралась во взгляд вложить всё пренебрежение, на какое только была способна.
— Нет, так нет, — Семён подошёл ближе. — Который час?
— Тебе какая разница, ты куда-то спешишь? — она презрительно усмехнулась. — Нет у меня часов.
— А это что? — Семён ловко подхватил и выдернул её руку из кармана.
— Не твоё дело. Вали отсюда, а то...
— А то что? — не снимая с лица, как ему казалось, обворожительной улыбки, сделал наивные глаза Семён.
— Ничего! — Алёна вырвала руку и, уже не обращая внимания на Семёна, подошла к нужному прилавку. — Мне бы свитерок для мамы. Вот тот, — она показала продавщице на одну из вешалок и назвала нужный размер.
— Решила подарок сделать? — проявила сообразительность продавщица.
— Ага, всю зиму, не чувствуя ног, рекламки разносила. Живём не богато, скоро холодно будет, у мамы всё поизносилось, а она только рукой машет, мол, ничего, переживём.
— Молодец ты какая. Меня Валей зовут. А у меня мама в деревне осталась. Давай я тебе скидку сделаю.
— Ой, хорошо-то как. Тогда, может, ещё ей и на помаду хватит. Сколько с меня?
Алёна полезла в карман за деньгами и похолодела. Карман был пуст. Наверное, выронила, когда с этим пацаном разбиралась.
— Сейчас... — сказала она и принялась внимательно осматривать всё вокруг.
Семён никогда не задумывался о тех, чьи карманы опустошал. Раз деньги есть, значит, ещё найдут. С них не убудет. Эти люди для него были безлики. Как станок у токаря, дающий возможность заработать, как игла у швеи, как топор у дровосека, как рубанок у столяра. Люди для него были всего лишь станком, иглой, топором, рубанком. Обезличенные и чужие. Зато на вырученные таким образом деньги можно было накупить сладостей, жвачки, газировки, наесться самому и щедро угостить всех пацанов во дворе — не жалко, пусть порадуются.
Говорят, преступника всегда тянет на место преступления. Семёна не тянуло. Никогда раньше он не интересовался, что там происходило после совершённой им успешной операции. Сделал дело — гуляй Сёма. А тут... как щёлкнуло что-то, как кто-то за руку назад потянул.
Эта девчонка вызвала в нём некое чувство ещё неосознанное и непонятое. Откуда это? Не замечал за собой такой сентиментальности. Как нашло что-то.
Прячась невдалеке за торговыми палатками, ругая себя и кляня на чём свет стоит, он наблюдал за происходящим...
Не очень волнуясь, скорее сетуя на свою безалаберность, Алёна пристально всматривалась в каждый сантиметр пройденного до прилавка пути. Ещё не проникшись, она тщательно осматривала сантиметр за сантиметром, но денег нигде не было.
— Не найдёшь, — глядя на тщетные поиски покупательницы, вздохнула Валентина. — Нельзя найти то, чего там нет.
— Знаю этого пацана, — подключилась дородная продавщица, выглянув из соседней торговой точки. — Она не первая, кого он облапошил.
— Точно! — из палатки напротив вынырнула худенькая, словно Дюймовочка, женщина. — И ведь сколько ни пытались, никто его за руку поймать не может. Сама однажды видела, как он у одного дядьки кошелёк выудил. Тут же кинулась к нему, за руку схватила. А в руке нет ничего. Все карманы у него обшарили, мужик его всего перетряс, а кошелёк словно в воду канул.
— Что же теперь делать? — Алёна вернулась к прилавку.
— Когда тебе свитер надо?
— Завтра, — тихонько сказала Алёна. Губы у неё задрожали, на глаза навернулись слёзы. — Завтра у мамы день рождения.
— Дела-а, — задумалась Валентина. — Может с хозяйкой переговорить? Она у меня женщина сердобольная.
Алена присела на корточки и, обегая глазами всё вокруг, словно ещё на что-то надеясь, тихонько заплакала. Её слёзы полились в тот самый кулачок, который ещё совсем недавно крепко сжимал необходимую сумму.
— Ты говоришь, она свитер хотела? — задумчиво сказала дородная продавщица.
— Ну да, вот этот, — Валентина показала вешалку.
— Бабоньки,— подхватила Дюймовочка, — сколько той жизни? Такое хорошее дело — подарок маме. Ну не убудет же у нас. Давайте скинемся. Вон как девчонка убивается.
— А что? Давайте! — Валентина тут же достала небольшую коробку и первой кинула в неё немного денег. — На благое дело не жалко. Подгребай, народ, не стесняйся. Кому сколько не жалко.
— У меня дочка тоже рекламки разносила, — сказала дородная продавщица, бросая деньги в коробку. — Как-то раз решила ей помочь. Так вот, девоньки, все ноги посбивала, можно сказать, за копейки. А за такую работу мне и рублей не надо. Ты-то как выдержала? — обратилась она к Алёне.
— Нормально, — сквозь слёзы сказала Алёна. — Только к вечеру, это правда, уже ног не чувствовала.
Подходили люди. Совсем чужие. Узнавали, в чём дело и бросали в коробку кто мелочь, кто бумажные купюры.
— Это много. Зачем? Спасибо, — вытирая слезы, шептала Алёна. — Отдам. Заработаю и отдам.
— Кому ты отдашь, глупышка? — поглаживала её по плечу дородная продавщица. — Это ж от всей души, от чистого сердца. Глядишь, и ты когда-нибудь кого-то выручишь. Жизнь, она ведь, знаешь, всяким боком повернуться может. Сегодня тебе помогли, завтра ты из беды выручишь. Добро — оно добро делает.
Семён слышал и видел всё. Что-то непонятное творилось в его голове. Каждая фраза, каждое слово вонзались в мозг и будто когтями раздирали душу. Это была не жалость, нет. Скорее понимание, точнее осознание своих действий и поступков.
И он не выдержал. Вышел из укрытия.
Вокруг будто выключили звук. Все замерли, как в кино на стоп-кадре. Алёна с опаской смотрела на него. А он шёл шаг за шагом, доставая из карманов все деньги, что у него были. Какие-то падали на землю, но он не останавливался, не поднимал их. Он этого даже не замечал, и всё вынимал, вынимал и приговаривал:
— Берите. Мне ничего не надо. Берите всё.
— Ты чего, парень? — почуяв недоброе, Дюймовочка преградила ему дорогу. — Совсем крыша поехала?
— Не могу, — Семён кинул на неё умоляющий взгляд. — Мне деньги руки жгут. Возьмите. Всё берите. Не надо мне таких денег. Ничего не надо.
Подошёл к Валентине, бросил в коробку всю свою наличность. Потом развернулся и, не сказав больше ни слова, пошёл прочь...
и Алёну жалко,и Семёна тоже. Эпиграф рассказа,определяет саму суть рассказа Не бойтесь дарить согревающих слов, И добрые делать дела. Чем больше в огонь вы положите дров, Тем больше вернётся тепла. Омар Хайям Источник: http://parnasse.ru/prose/small/stories/ne-sluchainaja-sluchainost.html
Александр ,отредактированный текст теперь более цельный. Ваша работа с текстом для меня,как учёбное пособие, точно выверять фразы,оттенки интонаций. Спасибо, трижды УДАЧИ!!!!!!
Алекс,пожалуй, впервые не к чему придраться. Сильная вещь получилась. Единственно не понятна реплика:" — Сколько той жизни? — взволновано глядя на Алену, сказала дородная продавщица."
Алекс,пожалуй, впервые не к чему придраться. Сильная вещь получилась. Единственно не понятна реплика:" — Сколько той жизни? — взволновано глядя на Алену, сказала дородная продавщица."
Привет, Саша! Смотри ошибки в письме. Пару абзацев (я их выделила) я бы убрала. Лишние. И фразу одну - про не потому что, а зачем - мне кажется, надо бы перефразировать. А так хорошо. Хотя и не слишком реалистично. Но литература должна учить доброте и добру. А потому принимаю как посыл.
Достойней, чем весь мир возделать, заселить, — В одной душе людской печали утолить, И лаской одного в неволю заковать, Чем тысяче рабов свободу даровать! О. Хайям. Если, хотя бы половине из семёнов, украденное жгло руки, глядишь, и в тюрьмах бы не так тесно было. Жаль, Александр, что семёны, как правило не читают таких рассказов, да и алёны, наверное, тоже. Хотя, кто знает... Хорошо написано, мне понравилось!
Привет, Маргарита! Согласен, вот если бы... А, может, всё же кто-то из них почитает или, хотя бы, на словах им передадут. И тогда... Бум надеяться. Спасибо! Удачи
Александр, сначала напишу что царапнуло, пока эти царапины свежие. Первое. Свитер не может быть с отложным воротником, хотя и стоечкой. Свитер принципиально отличается от всяких других кофт-джемперов-полуверов высоким воротником под горло. Привожу для убедительности википедию: "Свитер — предмет вязаной одежды для верхней части тела без застёжек, с длинными рукавами и характерным высоким двух- или трёхслойным воротником". Второе. Сцена покупки свитера несколько ненатуральная. Когда Алена еще не знает, что деньги пропали, она находится в предвкушении долгожданной покупки. Разве на таком позитиве молодая девушка (школьница) вспомнит, что у нее когда-то болели ноги? Она ж вообще сейчас на крыльях в этот момент и про ноги наверняка забыла, что они есть вообще. А вот когда обнаружилась пропажа, когда эти ноги подкосились, тогда она и может вспомнить, как они болели. Но тут за нее прекрасно все про эту работу и про ноги, в том числе, пояснила продавщица Дюймовочка. Мне кажется, этого вполне достаточно. Третье. Поведение парня-карманника, на мой взгляд, не адекватно ситуации. Не раскрыто, что там у него в душе щелкнуло. Если просто запала в душу девочка, в смысле понравилась, то зачем было устраивать себе публичную порку? Если его так задела доброта окружающих, то тогда что-то еще должно было быть внесено в его образ, какая-то человеческая слабинка. Вы же описали просто механизм, которому все равно, что творится вокруг. Поэтому, не поверилось в такое невероятное мгновенное перерождение. А уж до тропы праведника ему еще петлять и петлять по жизни. Тем не менее, слезу над Вашим рассказом я все же уронила. Но я же не Семен, сочувствовать умею. Доброта и участие по сути таких же беззащитных людей, как и сама Алена, безусловно, тронули. Еще я бы Семена ввела в рассказ уже когда он встретился с Аленой. Сначала Алена! Заработала, дождалась заветного дня, пошла покупать подарок. Потом встреча с Семеном. И все о нем, когда он стоит где-то в укрытии и наблюдает за плачущей Аленой и продавщицами. Тогда будет момент неожиданности, интрига. А так, все с самого начала ясно. Ну, вот пока так, Александр. Могу продолжить обсуждение, поскольку сомневаюсь.
Привет, Рада! Ух и закрутила... Со свитером поправил. А с остальным... ты не поверишь, со всеми(!) замечаниями согласился (правда, не сразу, пришлось мозги подключить, в кучу собрать, а потом и всё что надумал применить). Очень помогла! Поправил всё. Если будет возможность и желание, пере-смотри — поправлял по всему тексту, так что конкретных мест указать не смогу. Спасибо тебе огромное! Удачи
Александр, еще бы примерно в двух местах поправить. "Приближался день рождения Алёниной мамы". Тут все повествование об Алене, поэтому лучше" Приближался День рождения мамы". "Алёна знала, что на рынке промышляет всякое жулье, не обременённое моралью и не сторонящееся лёгких заработков. Поэтому, спеша за покупкой, деньги в кармане зажала в кулачок — из руки же никто не осмелится вырвать. Она так крепко держала заветную сумму, что даже ладошки вспотели". Тут бы я не стала сразу про жулье. "Спеша за покупкой,Алена спрятала деньги в карман,и чтобы они случайно не выпали,не потерялись, крепкозажала их в кулачок, так сильно,что ладошки вспотели. Зато, если и встретятся какие-нибудьжулики, промышляющие легкими заработками, даже они не смогут,да и не посмеют вырвать прямо из рук". Примерно так. "Алёна как нельзя лучше подходила для этой цели: совсем юная, неискушённая и, наверняка, глупенькая". Здесь лучше написать не "Алена", а "Девчонка" или "Девчушка". Семен не знает ее имени. А то, что это была именно Алена, лучше обозначить далее по тексту. М.б. здесь: "От неожиданности девчушка резко остановилась". "От неожиданности АЛЕНА резко остановилась". Думаю, что такие мелкие шероховатости Вы и сами еще вычитаете. Общего хорошего впечатления они не портят. Сейчас эмоционально рассказ усилился. Портрет Семена вырисовался ярче, у него, похоже, нравственное излечение пошло на фоне влюбленности. Ну, что ж... Любовь она такая. Она сила! Но все-таки многовато "усталых и стоптанных ног". Хоть в одном месте бы убрать. Но не настаиваю. Хозяин- барин. Тем более, если хозяин, еще и мастер своего дела! Отличный рассказ! Можно в большое плаванье! Успехов!
Привет, Рада! Почти всё поправил. Спасибо огромное! С Алёной не совсем согласен. Да, похоже, надо бы поначалу сказать «девчушка», но тогда как ввести «Алёну»? Поэтому лучше сразу. Ну и с «жульём», думаю, лучше оставить. Только, согласен с тобой, чуток сместил ак-цент: не «... знала, что промышляют...», а «...слышала, что промышляют...» Да и с «ногами» - ну такие уставшие они... Но ещё подумаю. Удачи!
Помочь сайту
Поздравления
