На заставе (полная версия)

1 декабря 2017 - Александр Джад

.В жизни есть некоторые вещи, которые непременно должны существовать вместе.
О. Генри

Липко и вязко растекалась по телу жара. Разреженный воздух обжигал лёгкие температурой. Набухшая потом кожа струилась тяжёлым запахом, лениво просачивающимся через плотный материал гимнастёрки.
— Слышь, Сень, ты на гражданке перловку-то, когда пробовал? — сидя прямо на земле зажав дуло автомата ладонями и положив голову на них, спросил рядовой Иван Петров своего лучшего друга и товарища по службе такого же, как и он рядового Семена Семенова. — Когда уже харчи какие подбросят? — он мечтательно посмотрел в небо, — сколько можно уже? Третий месяц одно и то же хаваем!
— А ты меня спроси, — так просто от нечего делать Семен, жуя излюбленную травинку, включился в разговор, — ты меня вот спроси: а для чего мы вообще здесь? Чего охраняем?
Он помолчал. Повернулся на бок. Подпёр голову рукой. И не дождавшись ответа, продолжил:
— Этими тропами только идиот пойти может. А контрабандисты так и так проходы найдут. Через каждый метр постов не наставишь. Места-то непроходимыми считаются. Вылавливать их нужно не где проходят, а куда выходят. Вернее будет. Так ты вот спроси меня, чего мы здесь делаем?
— Ну, спрашиваю, — принял игру Иван, — чего делаем?
— А сам не знаю! — Семён в сердцах выплюнул травинку, — и никто этого не знает! Мы-то ещё ничего, отслужили своё и домой. А офицерье? А жёны их? А детишки офицерские? Они ведь, так же как и мы, эту самую перловку хавают. На завтрак — вода из-под перловки, на обед — перловка с водой, на ужин — перловка без воды. А тушёнка — по выходным или праздникам. Да и лепёшки пресные надоели... Хлебушка бы! — И тяжело вздохнув, пожал плечами, — и погода вроде бы нормальная установилась, а вертолёта вон сколько уже нет!
— Митяй говорил с горючкой у них там проблемы, — припомнил Иван.
— А нам тогда как? Подыхать что ли? — справедливо возмутился Семён, — горючки у них нет. Раз не могут содержать пусть тогда и пост отсюда убирают. Поближе к жилью какому-нибудь. А то до ближайшей деревни пятьдесят километров, да еще их, километры эти по горам пройти надо суметь!
— Вот и я тоже раньше её терпеть не мог. А теперь... а теперь ещё лучше, — Иван никак не мог соскочить с волнующей его темы.
— Ты про кого? — не понял Семён и, приподнявшись на локтях, посмотрел на друга.
А тот, вглядываясь куда-то вдаль, отрешённо пояснил:
— Да про перловку конечно, про неё, будь она неладна!
Он по-прежнему не отрывал завороженного взгляда от какой-то точки. И вдруг затих в напряжёнии, сглатывая и попеременно облизывая то верхнюю, то нижнюю губу.
Семен, моментально подсобравшись, перехватил автомат. И прижавшись к земле, осторожно глянул в ту же сторону: «Ведь какая ни какая, а граница всё-таки! Мало ли что насторожило друга?»
И действительно в подлеске мелькнуло то, чего не должно было там никак оказаться…

Немилосердно жгло солнце. Особых дел по дому у Светланы — жены молодого лейтенанта Валерия Немолькина, не было. Да и какие дела? Детей не заводили. В таких условиях? Да не дай бог! Вон Стрепетовы как мучаются...
С едой ещё проще. Её попросту нет. Обрыдлая перловка — не в счёт. Скучища и тягомотина.
Муж на службе, водку пьянствует. Тоже понять можно. Окончил военный институт с отличием. Сам такую службу выбрал — рубежи Родины охранять.
Вот и охраняют. Всё про всё человек двадцать с детьми и приблудным вечно голодным псом.
Нет, по началу всё было вроде бы более или менее нормально. И провиант доставляли вовремя, и газеты-журналы, и солярки для миниатюрной электростанции. Можно, если хочешь и при свете вечера проводить и телевизор посмотреть. Чем не жизнь?
Только не об этом мечталось. Не так она видела свою жизнь за офицером. Ко многому была готова. Но такого, даже в мыслях предположить не могла.
Армия обнищала. Вертолёта месяцами ждать приходится. И убежать отсюда, не убежишь, и здесь невозможно оставаться.
«Ну за что скажите такое? За какие такие провинности в двадцать-то лет!» — размышляла она.
Хорошо, хоть воды вдоволь и помыться и для питья-готовки. Вода вкусная прохладная — родниковая.
На лето вместо ванны приспособили большую, литров на двести бочку, нагревавшуюся на солнце. Одна была радость — в ней побарахтаться.
Вот и сейчас, скинув одежду, Светлана присела, погрузившись с головой в её тёмную прохладу — жару смыть. И вынырнув через несколько секунд, вдруг услышала:
— Светк, приходи, в картишки срежемся, — крикнула ей соседка Зоя, жена начальника заставы Виталия Стрепетова, — Саньку спать уложу и приходи, скучища-то какая!
— Ладно, — пообещала Светлана, — приду.
Встала во весь рост в бочке. Хрустальные капли заскользили по плечам на грудь.
Протёрла руками лицо, стряхивая обильную влагу. С локтей струйками сбежала вода.
Опёрлась руками о края бочки. Приподнялась на них. Присела на бортик. Перекинула ноги наружу и встала словно нимфа, блестя на солнце ровно загорелой кожей.
— Какая ты красивая, Светка, — Зоя прижала руки к груди восторженно глядя на обнажённую фигурку подруги.
Подошла ближе, провела рукой по влажной спине. Кожа, упруго противясь, волнующе отозвалась.
— Ой, Зоечка, кто это здесь оценит? — Светлана сладко потянулась, — наши уж поди и не замечают ни шкурки, ни фигурки!
— Вот насчёт «шкурки», это ты зря! — Зоя, многозначительно прищурившись, по заговорчески понизила голос, — мужики это ох как чувствуют! По глазам ли, по запаху уж и не знаю, только это уж точно!
— По запаху, наверное, — не спеша одеваться мечтательно прикрыла глаза Светлана, — я когда мужу гимнастёрку стираю, надышаться не могу! Мужским потом вся пропахла. Кожей от портупеи. Гуталином от сапог. А запах! А запах!.. Так бы и дышала!
— Дурёха ты, Светка, — на правах старшей, Зоя могла к ней так обратиться, — ну чего ж хорошего, когда от одежды потом воняет?
Светлана открыла глаза и посмотрела на подругу:
— Не потом, а мужчиной. Сильным мужчиной, — и помедлив, махнула рукой, — а, ничего ты не понимаешь!
Зоя, не ответив, пожала плечами и направилась к дому, откуда уже высовывалась любознательная мордашка её малолетнего сынишки:
— Ну так ты приходи, — напомнила, — в картишки перекинемся, поболтаем.
И войдя в дом, первым делом оттянула любознательного малыша от окна.

Светлана, не вытираясь, натянула чистенькие трусики, впрыгнула в лёгкий коротюсенький сарафанчик и откинула волосы назад.
Стараясь выглядеть как можно естественней, посмотрела на командирские окна. Никого не увидела — Зоя видимо занялась делами: когда в доме дети, ведь всегда есть, чем заняться!
Инстинктивно посмотрела на окна своего дома... И воровато оглянувшись по сторонам, нырнула в густую листву ближайшего кустарника.

Под ногами похрустывали сухие веточки. Она шла напрямик, хорошо сознавая, что и зачем делает. Тягучие лучи горячего солнца не обжигали лаская.
Наполненный ароматами зелени воздух возбуждал, дурманя сознание и заставляя сердечко сильно-сильно колотиться, стучась, словно оно пыталось выпрыгнуть наружу. Всё сейчас смешалось: и страх, и счастье и желание.
Она уверенно перебирала стройными ножками пробираясь знакомой тропкой между скалами и ущельями. Волнение сбивало дыхание. Лёгкие выхватывали парящие флюиды, проталкивая их в кровь. Кровь бешено носилась по телу, разгоняя сомнения.
Она знала, что делает. Во всяком случае, считала, что хорошо это знает!..

Они полулежали возле блок-поста прямо на земле. Они — это он и его друг.
«Ну и что, пусть будет, так как будет, если иначе нельзя! — решила Светлана, увидев знакомые фигуры, — Иван говорил: «Семён — мужик что надо, трепаться и сплетничать не будет».
Они не договаривались о встрече. Но Иван словно ждал, сразу её увидел. Она поняла это: Семён, глянув на друга, так смешно порывисто перекатился, затаившись, будто она нарушитель, какой!
А Иван порывисто вскочил и припустился к ней... И это было приятно. Приятно было ощущать себя нужной и долгожданной.
«А если Семён и трепанёт, так что? — продолжала размышлять Светлана, — чего здесь можно потерять, кроме жутких условий существования. Именно существования на выживание, а не жизни!»
И она остановилась несколько поодаль. Не приближаясь к ним и не уходя.

Семён присмотрелся внимательней, проследив за промелькнувшим впереди предметом и расслабившись, усмехнулся:
— Ну, Ромео! Ну, Иван-царевич! Ну, Донжуан! Ну… Давай, валяй! Там и за меня разочек другой…
Иван вскочил, и с воинственным видом рванувшись к другу не сильно, но чувствительно сунул ему кулаком под рёбра. Семён же, шутливо отбиваясь, залепетал:
— Да я ж ничего такого и не думал! Я имел ввиду — чмокни в щёчку! А ты что, как-то иначе понял? Вот дурила!
Но последних слов приятеля Иван уже не слышал.
Он тщетно пытался не спешить, не выказать своего нетерпения, но ноги сами несли его вперёд. Он почти что бежал.
А Светлана стояла впереди в трепетном ожидании. Красивая. До умопомрачения доступная и желанная...
Она и раньше иногда приходила к нему сюда на пост, когда он дежурил. Первый раз случайно забрела от безделья. Поговорили. Разговорились.
Потом уже специально — развеется.
А сегодня... сегодня это было что-то другое. То ли в воздухе что витало. То ли просто серая жизнь опостылела...

Иван, добежав, остановился в нескольких шагах от неё. И словно что почувствовал.
Лёгкий ветерок перебирал края сарафана, ещё больше обнажая стройные ножки. Глубокий вырез спереди открывал манящую складочку посередине упругой груди с выпирающими в центре затвердевшими бугорками. Волосы, слегка волнуясь, спадали на плечи. Над верхней губой блестели капельки застывшей влаги...
Он подошёл к ней вплотную. Взял в руки её ладошки. Светлана подняла голову. Заглянула ему в глаза...
И он всё понял.
Легонько притянул к себе. Наклонился. Коснулся языком солоноватого сока. Потрогал её рот губами.
Она затрепетала в волнении. Напряглась. Тяжело и плотно задышала, с вожделением вдыхая терпкий мужской аромат. И они опустились на горячую землю, прикрытую ласковым и шершавым ковром зеленящейся не примятой травы...

Возвращаться было не трудно. В теле ощущалась необычайная лёгкость. В душе пели соловьи, колокольчиками отзываясь по телу.
Нет, угрызения совести не было. Появилось что-то другое из той потаённой, незнакомой, завораживающей и дурманящий ум жизни.
У неё появилась её тайна. Сладкая тайна. Желанная. И... горькая одновременно. Когда ни с кем не поделишься. А поделиться с кем-нибудь так и распирает!
Как хочется крикнуть на весь свет:
«Какая я счастливая, смотрите и завидуйте. И будьте счастливы вместе со мной!»
Радостно перебирая ногами, она незаметно подошла к дому...

Посередине двора стоял муж с растопыренными в разные стороны ногами обутыми в сапоги, в разворошённой гимнастёрке и налитыми кровью глазами. Она подошла ближе.
Его запах уже так не волновал. Она теперь знала другой запах. Не менее вкусный и приятный.
От мужа несло спиртом и луком. Ввалившиеся небритые щёки и блуждающий взгляд выдавали крайнюю степень озверения.
Они стояли некоторое время друг против друга и молчали.
Вдруг он сделал нетвёрдый шаг в её сторону. Она подняла к нему лицо. И в этот момент он неожиданно наотмашь ударил.
Звонкая пощёчина оглушила тишину мирного городка. В испуге вспорхнули с кустов маленькие птички. Кажется, даже букашки замерли, прекратив копошиться в траве.
Словно подкошенная Светлана упала к его ногам. В нос бросился едкий запах нагуталининой кожи. Она прикрыла голову руками. Но продолжения не последовало.
Немного выждав, приподняла глаза и посмотрела вверх сквозь скрещенные руки.
Муж нависал над ней, покачиваясь и катая на скулах желваки. Выместив своё бессилие и невозможность что-либо изменить в их жизни, он начал понемногу остывать.
Щека горела, словно опалённая пламенем. Но Светлана не посмела как-то отреагировать. Теперь уже не посмела...
В этот момент из своей квартиры выскочила Зоя и кинулась к ним:
— Ты что это удумал, изверг?! Светка жена тебе, а не рабыня! — она толкала кулачками взъерошенного лейтенанта в грудь, вкладывая в это всё своё возмущение.
А он, не отбиваясь, прогибался, словно под прессом. И отступал понемногу назад.
— Ополоумел совсем, — не прекращала натиск соседка, — а ну проваливай, давай! Иди с мужиками бейся. Нашел, кого обидеть можно безнаказанно!
Наконец слова видимо возымели определённоё действие и тогда, так и не проронив ни слова, он резко развернулся и пошёл прочь.
Зоя опустилась на колени возле подруги:
— Сильно он тебя? — Зоя попыталась отнять прижатые к глазам Светланины руки, — дай посмотрю. У, садист долбанный!
Светлана, приподняв, открыла лицо. Зоя пригляделась и вдруг в ужасе отшатнулась:
— Светка, неужели? Что ты наделала?! Господи, кто он? Да разве же здесь так можно? Что же будет теперь-то? Господи, что ты наделала?!

Уронив голову на руки, лейтенант Немолькин распластался по столу в расположении канцелярии. Рядом сосредоточено молчал его друг и начальник заставы капитан Стрепетов.
Время — лекарь. И оно тягуче сочилось, липко стекая с набухших век прикрывающих набрякшие горем глаза.
— Слышь, Валер, — наконец-то решился капитан, — а ты чего вдруг посты проверять-то пошёл?
Лейтенант поднял голову:
— Да и сам не знаю! Как кольнуло что: «Проверю, — думаю, — чем там личный состав занимается».
— А с чего ты вообще это взял? — решился уточнить капитан, — может, они просто пообщались от нечего делать. И ничего у них там и не было.
— Угу, не было! — буркнул Валерий, — ты бы её лицо видел, когда она домой пришла!.. А ты говоришь — не было…
— Ну, я не знаю! — продолжал гнуть своё Виталий, — и надо тебе было именно в этот момент там оказаться?! Ведь и по графику не твоя очередь. И вообще не ко времени.
Валерий непонимающе посмотрел на командира.
— Не, я не в том смысле, — уточнил капитан, — «не ко времени», не в смысле службы, а в смысле — вообще.
— Чего вообще? — не понимая куда клонит приятель, попытался уточнить Валерий.
— Чего-чего? Да по жизни! — возмутился такой непонятливости своего друга командир.
— Как это? — окончательно запутался лейтенант.
— Ты женился ещё курсантом, так?
— Ну! — подтвердил Валерий.
— Так вот, когда скажем, на практику уезжал или на стажировку, ты как вернуться старался: неожиданно, сюрпризом так сказать?
— Ну! — не найдя других слов подтвердил лейтенант.
— Ну и дурак! — сделал заключение капитан, — чего ты этим хотел доказать?
— Ну, это, — на этот раз более многословно ответил не понимающий чего от него хотят, вконец растерявшийся Валерий, — ну, во-первых, сам приехал — так сказать неожиданная радость, ну и жену на крючочке держать, чтоб знала — в любой момент появиться могу. Ну и поостереглась там чего!
— Дважды болван! — удовлетворённо заключил Виталий, — ты «Тысяча и одна ночь» читал?
Валерий пожал плечами:
— Ну, читал. Ещё в детстве. А что?
— Читал, говоришь? Есть там сказка такая. Уж не помню подробно, что там да как, но суть вот в чём.
Как-то визирь со своим слугой оказались на необитаемом острове. Вдруг поднялся сильный вихрь. Смотрят, прямо на них с неба летит кто-то огромный и страшный.
Спрятались они тогда в ветвях огромного дерева. И спустился на землю злой джинн. Достал из-за пазухи ларец. Поставил его на землю. Поколдовал там чего-то. И вырос ларец до нормальных размеров. Достал он ключи, висящие на шее. Открыл ими замки. Откинул крышку. И вышла оттуда молодая женщина невиданной красоты. Дальше он там скатерти-самобранки начал доставать и всякими яствами угощаться…

Капитан глянул на лейтенанта. В глазах у того появилась работа мысли. «Ну, вот и ладушки» — подумал он и спросил:
— Не вспомнил пока что?
— Нет, что-то. Да и давно это было. Разве все книги упомнишь? — смутился Валерий, — ну и что там дальше-то было? Не томи. Рассказывай!
— Ну, так вот. Пока джинн пировал, женщина по сторонам-то поглядывала. Потом он с ней резвится начал. Ну и увидела она тут наших путешественников. Те понятное дело испугались. Но женщина подала им знак, типа: не бойтесь, я вас не выдам.
Джинн дело своё сделал и уснул успокоенный. Тогда женщина показала, чтобы визирь со своим слугой спустились к ней. Те поначалу наотрез отказались. Но она пригрозила им, что разбудит своего повелителя и он их убьёт. Ну, те, понятное дело, спустились.
Женщина их возле себя посадила. Накормила, напоила. И пока трапеза шла историю свою рассказала.
Украл её джинн ещё совсем молоденькой девчушкой. Держать стал при себе, под замками, чтобы никому не досталась. И выпускает воздухом подышать только на необитаемых островках. Словом там, где никто её не увидит.
Повздыхали визирь со слугой, посочувствовали. А она им тут и говорит: «Мол, видели, как со мной джинн забавлялся? Теперь и вы по очереди делайте тоже самое».
Испугались они. Запротестовали. А она опять джинна разбудить пообещала. Что было делать? Они и согласились. Благо и дело не из неприятных.
После этого она попросила, чтобы подарили они ей каждый по колечку со своей руки. Они выполнили и это её требование. Тогда она сняла с шеи тесёмку всю увешанную кольцами и новые тоже присоединила к ним.
Визирь очень удивился этому. На что женщина ответила, показав на спящего джинна:
— Он меня запер. Но, не смотря ни на что, я решила доказать: не возможно удержать женщину от чего бы то ни было, если она этого сама не хочет. И в отместку и подтверждение, у всех с кем я была близка, я беру по колечку.
И она надела опасное ожерелье на шею…

Капитан замолчал.
— Вот такая вот сказочка из «Тысячи и одной ночи» получилась… — подытожил он своё повествование.
Молчал и лейтенант.
«Поучительная история. Жизненная, — подумал, — и что подкупает — простенькая, но реальная. Просто реальней некуда!»
— Так ты что хочешь этим сказать? — наконец-то пришёл в себя Валерий, — пусть что хотят, то и вытворяют? А ты терпи и молчи в трубочку. Так что ли?!
— Ну не совсем так. Как-то когда я ещё был таким же лейтенантом, как и ты, пришлось мне одного майора сопровождать. На обратном пути едём. А он уже «причастился» немного, ну и разговорился. И так же как и я тебя сейчас, он тогда меня спрашивает: «Как, мол, ты из командировок приезжаешь?» Я ответил, честно скажу, примерно, так же как и ты. А он мне и говорит:
— Сюрпризом это, конечно хорошо! Но вот ты приехал. Тебя не ждали. Ужин не готов. Жена в душе ещё не была. Конечно, и картошечки тебе быстро нажарят. И консерву какую откроют. И под душик жена перед тобой нырнуть успеет. Но всё это на скорую руку. А вот теперь представь: тебя ждут. Ужин на столе. Жена благоухает. И бутылочка в холодильничке остужается. И все тебе рады, опять же, долгожданному!
Я ему естественно тогда намекаю:
— А как же, товарищ майор, жену тогда в напряжении держать? Ну, чтоб не повадно было…
На что он мне, резонно, замечу, между прочим, отвечает:
— Проверить, говорит, хочешь? Тогда проверяй. Только вот что я тебе скажу. Ну, приехал ты неожиданно. Мало того, что тебя не ждали, а ещё и застал её с кем-то. И самому неприятно и ей. Ну и что — разводиться?
— Конечно, разводиться! — согласно ему киваю.
— А она у тебя и хозяйка замечательная, и как мать — что надо. И как женщина тебя устраивает. Словом, как говаривал один мой знакомый — начальник пожарной части: «Была бы чужая — цены б ей не было!» Что тогда, всё равно разводиться? — спрашивает.
Я помню, плечами пожал, но промолчал. А он продолжил:
— Ну, развёлся ты. Один останешься? Нет. Всё равно или женишься или просто с кем-нибудь жить будешь. Что по большому счёту одно и тоже.
Ну и что? Станешь девушку искать? Чёрта с два! Уже умный. Как сказал один дед в каком-то фильме: «Из девушки ещё не известно, какая женщина получится, какая мать выйдет. А тут всё на глазах!»
Да и где гарантия, что и эта тебе изменять не будет? Вот уж тогда задумаешься: «Может просто не в них дело, а в тебе?» А нужны тебе эти мысли? На мужиков они ох как отрицательно действуют. Тут и в себе сомневаться начнёшь и вообще.
С другой стороны, если она где и на сторону сходила и к тебе вернулась, о чём это говорит, как не о твоей значимости для неё. Вот тут и задумайся!
Капитан опять помолчал. Пожевал губами. И хлопнул дружески Валерия по плечу:
— Вот я и задумался. Конечно, как и каждый муж, я думаю и надеюсь что моя-то только со мной. Это вот у кого-то там — другое дело! Но в любом случае, с тех пор всегда заранее сообщаю, когда, и даже, во сколько приеду. Вот так-то!
Помолчали, смакуя сказанное. Пораздумывали каждый по-своему.
— Я подумаю, — наконец встрепенувшись Валерий благодарно кивнув, посмотрел на друга, — всё нормально! Я уже здесь…
— Ладно, пошли по домам, — капитан встал из-за стола, — а то уже наши, поди, заждались!
— Кого заждались, а кого и нет, — угрюмо буркнул лейтенант.
— Заждались, заждались! — подтвердил Виталий, — не мякни! Жизнь штука такая: зерно перемелется, мука будет.
Они вышли из расположения и направились к двум домикам стоящим чуть поодаль, где, так было всегда, их ждали жёны.
Валерий, тяжело переставляя ноги, едва успевал за другом. В душе его творилась полная сумятица. Сумбурные мысли не приносили успокоения...
Они уже подходили к дому, а путного плана как выйти из этой ситуации так в голове и не созрело.
«Да и нужно ли что-то придумывать?» — решил для себя Валерий.
Помедлил. И всё же пересилив себя, и наконец-то собравшись с духом, переступил порог своего дома...

Капитан проследил за приятелем и только тогда когда тот скрылся за дверью, удовлетворённо кивнул головой и вошёл к себе.
Зоя приветливо встретила мужа. Накормила, напоила. И всё же не утерпев, осторожненько спросила:
— Чего там у Светки, проблемы какие? Как Валера, в порядке?
— Ай, молодёжь! Разберутся сами! Думаю, всё обойдётся у них, — махнул рукой Виталий.
Прошёл в спальню. Разделся. И быстро уснул, как могут засыпать только спокойные, уверенные в себе люди…

Холодная луна мягко изливала свой студёный свет, струившийся шепотком по комнате. Голубое сияние скользило по одеялу, внезапно спадая к полу и вдруг взвившись по стенам терялось к потолку отражёнными отсветами глубокого очарования ночи.
Огромных размеров постель, прикрывшись разомлевшими ото сна телами хранила удивительную теплоту и некую тайну. Густой воздух наполненный запахами жизни окутывал, наделяя всё определённым смыслом и логикой.
Внезапно вздрогнув, как это иногда бывает во сне, но, не проснувшись, Виталий положил руку поверх простыни и инстинктивно погладил рельефно вырисовывающиеся формы лежащей на боку и спиной к нему жены. Ладошка, почувствовав отклик знакомого профиля, успокоилась, задремав где-то гораздо ниже талии.
Зоя, так же, не просыпаясь, передёрнула бёдрами, словно сбрасывая с себя инородный предмет. Но не развила своих действий. То ли ожидая продолжения. То ли смиряясь с чем бы то ни было.
Но встрепенувшись, душа ухватилась за этот слабый намек всколыхнувший желание. И всё ещё оставаясь по ту сторону бодрствования, постепенно её сущностью завладела лениво вплетающаяся сладостная истома.
Теплота, образовываясь где-то внутри, клубком прокатилась по каждой клеточке, по каждому суставчику. И подпирая грудь невероятным ожиданием ожидаемой и желанной развязки, мучительно растягивала удовольствие на неимоверные в своей продолжительности мгновенья.
Ощутив прикосновение, она плотнее подалась к нему. Упругость его мышц эхом отозвавшись, волной прошлась от головы до кончиков пальцев на ногах.
Привыкшие за много лет друг к другу они замерли, проникаясь и прислушиваясь.
И вдруг ему передался её волнующий трепет. Он, осторожно подтянувшись, поцеловал её за ухом.
Зоя откликнулась, плавно поведя шеей. Виталий прижался губами к её плечу.
Не просыпаясь, она развернулась к нему лицом.
Реальность постепенно начала входить в её сознание. Так не хотелось выскальзывать из этой сладкой дрёмы...
«Ведь завтра тоже будет день, — пробуждаясь подумала она, — мы не будем такими уставшими как сегодня. Завтра ведь ещё наступит завтра! Ведь это же не в последний раз...»
— Спи, милый, спи! — она чмокнула его в подставленные губы, — давай отложим до завтра?
— Давай, — вздохнув, покорно согласился Виталий.
И через секунду выдохнув, про себя подумал:
«Отложим, отложим! А как знать, наступит оно это завтра или нет? Ведь жизнь так коротка и не предсказуема!»
Он взял жену за плечи. Притянул к себе. И тихонечко прошептал:
— Завтра, это будет завтра. А сегодня — сегодня!
И крепко прижав её губы к своим, не дал ей возможности возразить или воспротивиться.
Тогда смирившись и окончательно сбросив дрёму, Зоя покорно прильнула к нему...

А холодная луна над ними всё так же изливала свой мягкий студёный свет струившийся шепотком по комнате. Её голубое сияние устало скользило по одеялу, разливаясь вокруг отражёнными отсветами глубокого очарования ночи.
Огромных размеров постель, прикрывшись разомлевшими телами, осторожно оберегала удивительное таинство и умиротворённость.
Первые солнечные лучики, подпирая ладошками темноту, уже парили над горизонтом. Подсвечивая своей теплотой робко начинающееся и непременно наступающее Завтра…

Понурив голову и положив тяжёлые руки перед собой, Валерий молча сидел за пустым обеденным столом. Светлана же в свою очередь пытаясь не глядеть на него так же молча переставляла с места на место порожние кастрюли протирая их от несуществующей пыли.
Тишина становилась опасной.
— Чего делать-то будем? — первым не выдержал лейтенант, подняв голову, и невидяще посмотрел на неё.
Она не ответила, стоя к нему спиной и с ожесточением натирая и без того начищенную очередную кастрюльку. Он ждал, выдерживая паузу, сколько мог. Но ответа не последовало.
— Ты не заслужила жизни такой бездарной. Я понимаю, — он попытался выйти на контакт, задев за живое, — но ведь и никто не виноват. Время такое. Надо подождать и всё образуется. Не может же такое продолжаться вечно?!
Она всё молчала стоя спиной, с остервенением втирая тряпку и нервно жуя губы:
«Конечно, — размышляла она, когда-нибудь, это кончится. Когда-нибудь. Но вот когда? Я стану старой. Мне будет лет тридцать. А что пока мы имеем? Поесть досыта и то не можем! »
Он по-своему воспринял её молчание и продолжил:
— Ну, как ты могла со мной так поступить, как посмела?! — и, набирая твердости, решился поднажать, — что слюной изошла? Мужиков готовеньких пруд пруди, только подмигни и любой Ванька Ваньку сваляет!
При упоминании имени она невольно вздрогнула. А муж, увидев, что чем-то зацепил, стал набирать обороты, ещё сильнее распаляясь:
— Похоть чесать надумала?! Меня уже и за мужика не держишь?
Губы его нервно задрожали. Он вскочил на ноги. Рванулся к ней. Замахнулся…
Она, резко развернувшись, с вызовом бросила свой взгляд ему в лицо. И он, на секунду опешив, так и замер с напружинисто оттянутой рукой.
По щекам у неё катились слёзы. В глазах не было страха. А только тоска. Смертная, жгучая тоска.
И он стушевался. Присел на табурет, ногой придвинув его к себе. И обмяк, потеряв былую уверенность:
— Зачем ты так со мной? За что? — прошептал.
И вдруг бросившись перед ней на колени, обхватил её ноги. И зацеловывая их и едва сдерживая слёзы, неожиданно мягко выдохнул:
— Не бросай меня! Слышишь? Не бросай! Никогда не бросай меня!
Она всё молчала. Но что-то в ней всё же перевернулось. Это не было прежнее чувство. Чего-то в их отношениях надломилось. Возможно, это была просто жалость. Обычная женская жалость к слабому и беззащитному.
Она прошлась пальцами по его волосам. Прижала голову к животу. И он затих словно малый ребёнок на руках у матери. Только плечи изредка вздрагивали, борясь с внутренними переживаниями не могущими вырваться наружу.
— Как ты посмел меня ударить? — перешла она в наступление, — как ты посмел ударить женщину? Как ты мог?!
Валерий не ответил. Да и что он мог сказать? Чем оправдываться? Бессмысленно и бесполезно. Но, зная её неровный характер, вдруг понял — это была победа.
Он встал, выпрямившись во весь рост. Посмотрел на неё. И сказал то единственное, перед чем ни одна женщина на свете не устоит, ни одна не останется равнодушной. Он произнёс самые незатейливые и простые слова, ласково шевеля губами:
— Я люблю тебя! Слышишь? Люблю! — порывисто подхватил на руки и, боясь потерять то зыбкое и неуловимо возникшее между ними, осторожно понёс на кровать.
Она совсем даже и не сопротивлялась. А скорее наоборот. Обхватила его шею руками, спрятала голову у него под мышкой, и расслаблено прикрыла глаза.
Его запах снова пленил ее. Заворожив, одурманил и перекрыл все другие запахи и ощущения…

Прошло несколько дней вяло перетекающих один в другой. Вертолёта всё не было. А с ним не было и продуктов. Мука и та подходила к концу.
Как-то вечером жуя пресную лепёшку и запивая её кипятком, Светлана обратилась к мужу:
— Знаешь что? Так дальше жить нельзя! Надо что-то делать. Перловка в разных ипостасях уже осточертенела.
— Ты это о чём? — не сразу понял муж прихлёбывая из кружки пустую горячую воду.
— Как это о чём? — Светлана возмущённо всплеснула руками, — хм, о чём... да о жизни нашей с тобой счастливой и безоблачной, о чём же ещё?!
— А что? — он пожал плечами, — жизнь как жизнь. Жратва, конечно, немного уступает той, что в пятизвёздочных отелях в постель подают, ну, да и мы не графья. Знали, на что идём.
— Может, кто, что и знал, — решилась Светлана, — но мы даже ребёночка завести позволить себе не можем. Санька вон у Зои никак вашу перловку лопать не хочет. Она уже вся из сил выбилась.
— Ну и что ты предлагаешь? — Валерий удивлённо вскинул брови.
— Что я предлагаю? Да ведь это ты мужик, ты и предлагай! А я буду капризничать: это мне не подходит, и это не совсем то, что надо.
— Ладно, не манерничай, я же тебя уже немного знаю. Чего надумала? Давай, выкладывай!
— Да надумала! Только не я, а Зоя. Мы с ней соберём кое-какое барахлишко и сходим в кишлак к подножью. Попытаемся поменять хоть на какую-то еду. А одной ей не дойти, да и страшновато. Вдвоём всё сподручней.
Воцарилась напряжённая тишина. Каждый обдумывал своё, проникаясь в сказанное.
Светлана затаила дыхание:
«Как-то он отреагирует? Но ведь другого выхода всё равно попросту нет! Чтобы он там не надумал, мы всё равно пойдём! — утвердилась она в правильности принятого решения. — Санька надо же чем-то кормить? А то сдохнешь, и никто так и не вспомнит. У них там, внизу свои игры. И тем, с большими звёздами пока что просто не до нас», — справедливо подметила она.
— Хорошо, — наконец Валерий хлопнул ладонями по столу, — решили, так решили. Переубеждать, вас видимо бесполезно. Но осторожней там. Сама знаешь, и скорпионы балуют и фаланги ядовитые. Да и варан напугать может. Главное возвращайтесь, — он с надеждой посмотрел на неё, — мне без тебя будет плохо, понимаешь, очень плохо.
Светлана настороженно глянула на него и, помедлив, опустила глаза.

Утро встретило молодых женщин чистым звенящим воздухом. Мужья стояли на пороге, провожая их тревожными взглядами. И отпускать бы не надо, и запретить не возможно.
Вдруг командир, словно что-то вспомнив или на что-то решившись, рванулся им вслед:
— Зоя, Света, подождите! — догнал, распахнул кобуру, привычным движением извлёк оттуда пистолет и вложил его в руку жены, — я понимаю, делать этого нельзя. Но мало ли что? Стрелять ты умеешь. Мы с тобой пробовали, — он передёрнул затвор, дослав пулю в ствол, и щелкнул предохранителем. — Если что, не забудь снять с предохранителя и жми на курок. Справишься?
— Справлюсь, — ответила Зоя, — только и без этого всё будет нормально, — она протянула ему оружие.
— Нет-нет, — Виталий покрыл её ладони своими, — а вдруг зверьё какое напугает. Так будет нам здесь спокойнее… за вас. Только смотрите там... осторожнее! Придерживайтесь русла. Не смотря ни на что, держите его в поле зрения. По нему и дойдёте. И… — он помолчал, опустив глаза, — и не доверяйте никому. Прежде чем на что-то решиться, хорошенько подумайте!
Зоя спрятала пистолет среди тряпья в рюкзачке. Долгим взглядом посмотрела на мужа.
Он обнял её за плечи и притянул к себе:
— Ну, всё. Идите, с богом! — и, повернувшись, быстрым шагом вернулся к дому, — за малыша не беспокойся, — крикнул вдогонку, — глаз с него не спущу!
Мужья долго смотрели уходящим жёнам вслед, пока те совсем не скрылись из вида.

Узенькая каменистая тропинка пробивала себе дорогу, петляя и попеременно то, приближаясь, то, удаляясь, от обрывистого рваного серого берега. Внизу, метрах в трёх-четырёх, по дну ущелья струился небольшой ручеёк.
Женщины шли легко. Ноша была не тяжёлой: так, по паре пресных лепёшек — перекусить, да кое-что из тряпья пригодного для обмена, и золотые украшения. Русло реки — ориентир верный — трудно ошибиться. Так что путь не предвещал ничего сложного и необычного.
Весело щебеча, они шли, твёрдо ступая, сотнями метров проглатывая оставшийся путь. Светило горячее солнце. Воздух аж звенел от чистоты. Жизнь была прекрасна и предсказуема.
— Зой, а ты бы чего выменять хотела из продуктов? — Светлана мечтательно прикрыла глаза, — я бы знаешь, хлебушка сначала. Нашего. Чёрного. Ржаного. Или булочек беленьких, французских с корочкой хрустящей. Аромат представляешь от них какой? Полями нашими пахнут. Молоком. Хлебушком…
— Фантазёрка ты, Светка! Хлеб он хлебом и пахнет. Чем же ещё-то? — Зоя сглотнула от предвкушения, — а я бы молочка попила, коровьего, парного. Творожка бы поела всласть, сырку. И, знаешь картошечки бы. Жёлтенькой, разваристой в шкурочке. Когда сварится, кожица лопается. Туда сольки немножечко. Маслица. И не очищая, горяченькую. Можно и с помидорками или огурчиками хрустящими. А можно и просто так, без всего, тоже изумительно и восхитительно получается.

Постепенно сужаясь, тропинка начала скатываться к самому обрыву. Справа вставала высоченная каменная стена.
— Свет, смотри, дорожка совсем пропадает, — Зоя показала рукой под ноги, — может, обойдём?
— Ты забыла, что ли? — Светлана глянула на подругу, — твой же сказал: «Не смотря ни на что, держитесь ближе к реке». Ты ведь не знаешь что это за обход. Может вообще в другую сторону уведёт. Или просто большой крюк будет. А в горах и пройти не везде можно. Нет, — решила она, — раз тропка есть, значит по ней кто-то ходит. А раз ходит, значит и мы пройдём!
И они, повздыхав, двинулись в путь.
Передвигаться становилось всё трудней. Ущелье делалось глубже. Выступ, по которому можно было передвигаться, сузился до пятидесяти-шестидесяти сантиметров, а местами был ещё уже.
Вдруг из-под кроссовки шедшей позади Зои скользнув вниз, осыпалась галька, увлекая за собой и ногу. С большим усилием женщина удержала её и, обернувшись, посмотрела за спину. И будто потеряв равновесие, стала раскачиваться всем телом. Руки ошарашено хватались за острые уступы, пытаясь найти опору.
— Не смотри вниз! — успела крикнуть Светлана, — гляди под ноги, на руки, вверх, куда угодно. Держись. Я сейчас!
Осторожно приблизившись, Светлана придержала подругу. Почувствовав поддержку, та постепенно успокоилась.
— Зря мы, наверное, всё это затеяли. Мы не пройдём. Я не смогу, — Зоя заплакала, — я боюсь!
— Ты знаешь что? Ты брось это дело! Слезами тут не поможешь. Только проще сорваться будет, не контролируя себя. Да и столько уже отмахали, и возвращаться ни с чем?! А Санька? Что ты ему скажешь: «Съешь ещё ложечку кашки. За маму! За папу!» Так что ли?!
При упоминании о сыне слёзы моментально прекратились. Зоя как-то подсобралась. Распрямилась.
— Мы пройдём, — сказала, — обязательно пройдём! Непременно пройдём… Прости!
— Да ладно! — махнула рукой Светлана, — вот только…
— Что только? — насторожилась подруга.
— Вот только дорожка впереди обрывается. То ли обвал какой был, то ли что ещё. Только впереди ничего нет.
— Как это нет? — не поверила Зоя, — а что есть?
— Есть там обрыв, метров пятнадцати глубиной. А справа, сама видишь и того выше.
— Ну и чего делать будем? Может, вернёмся немного и обойдём?— уже пришла в себя Зоя, — пройти же как-то надо!
— А ты уверена, что там не то же самое, а может и ещё что похлестче? — Светлана задумалась.
— Тогда что ты предлагаешь? — уже немного зная подругу, с надеждой спросила Зоя.
— Ты понимаешь, там под нами есть карниз пошире нашего. Можно попробовать.
Уже более осторожно Зоя присела и заглянула вниз.
Действительно в паре метров под ними простирался, на сколько хватало глаз довольно приличный выступ.
— А как мы туда попадём? — Зоя посмотрела на подругу и скороговоркой зачастила, — не, не, не! Ни за что! Я умру от страха! Да ты что?! Только не это!
Светлана смотрела на неё и молча.
— Я, правда, просто не смогу, — Зоя опять всхлипнула, — может, что-то придумаем, а? — она с надеждой попыталась заглянуть Светлане в глаза.
— Хорошо, тогда давай и правда вернёмся, — Светлана пожала плечами, — перловка, в принципе тоже еда. Даже полезная говорят. А что? Ели же мы её до сих пор. И живы пока…
В это время Зоя, потихоньку развернулась и, поминутно сглатывая слезы, встала на колени, просунув ногу вниз. Затем облокотилась на живот и вот уже вторая нога оказалась в воздухе. И только тогда Светлана, наконец, спохватилась.
— Ты чего это делаешь-то? — возмутилась она.
— Ты же сказала: «Опять перловка», — сквозь слёзы лепетала Зоя, упорно свешиваясь в пропасть, — а Санёк? Как же он будет? И так маленький, а тут ещё исхудал весь на одной перловке.
— Ну, ты даёшь! — искренне восхитилась Светлана такой жертвенности, — да подожди ты! Не спеши. Дай помогу.
Она прилегла на живот и, придерживая подругу за руки, помогла спуститься. Затем, передав ей своё нехитрое снаряжение и подстрахованная подругой, сама буквально сползла вниз.
Теперь можно было и дыхание перевести.
Они пожевали безвкусной лепёшки. Запили прихваченной с собой водой из фляжки. Немного отдохнули после переживаний.

А время неумолимо летело вперёд. Вроде бы и прошло-то всего — ничего, а солнце уже сползло со своего высокого постамента. Жара потихоньку начала спадать. Но тревога от этого только усилилась.
Сколько они прошли было непонятно. Может, пол пути. Может, больше. Может, меньше. Непонятно! Но кишлаком пока что и не пахло.
Тропинка была довольно широкой. Идти по ней было легко. Только вот ноги что-то начали заплетаться. Да и кроссовки стали казаться непомерно тяжёлыми.
Это навалилась усталость. Самый обычный человеческий фактор. Который подчас во все планы вносит свои коррективы. И их, увы, обойти очень сложно. Если вообще возможно.
Изнеможение, подкравшись, сковало движения, притупив остроту мышления и вообще все ощущения действительности и реальности. Солнце упало за горы. Минутами стало темнеть.
И вот тут идиллия внезапно закончилась. Дорога привела в никуда. Так же как и в первом случае, впереди ничего не было.
Просто внезапно широкое плато отвесно нырнуло вниз. И всё! Дальше идти было невозможно. Назад возвращаться — бесполезно. Это был тупик. Выхода, из которого, похоже, и не было.
— Как, опять?!— увидев перед собой пустоту и в сердцах всплеснув руками, воскликнула Зоя, — чего делать-то будем? — растерянно посмотрев на Светлану, она вяло опустилась на колени, — кажется снова «приплыли»?
— Не суетись, подруга! Выпутаемся. Не впервой, — Светлана устало опустилась рядом. Повоюем ещё. Побарахтаемся. Только попозже. Не сейчас.
Бороться сейчас было попросту невмоготу.
Обессиленные расположились они на прогретых за день камнях. И, прижавшись друг к другу, забылись неспокойным ломотным сном выворачивающим наизнанку все натруженные мышцы и суставчики.

Было уже совсем темно, когда они практически одновременно проснулись, разбуженные невнятным беспокойством. И лишь бело-жёлтая луна, безразлично свесившись немотой светила своим сине-холодным обжигающим светом.
Напряжение вокруг нарастало с какой-то ужасающей неотвратимостью и быстротой.
Необходимо было что-то срочно предпринимать.
Очень мелко и дробно, почти незаметно подрагивали горы. Смятенно вибрировал воздух. Откуда-то сверху нарастал непонятный и тревожный гул.
Женщины вскочили на ноги. Засуетились. Занервничали. Но что делать пока что было непонятно. Откуда ждать беды?
И тут они посмотрели вниз. И похолодели от ужаса. Уровень воды в реке резко поднимался. Докуда он дойдёт предсказать было невозможно. Выбраться отсюда тоже. Оставалось только надеяться на бога, да на ангела-хранителя и ждать. Смиренно дожидаться своей участи.
Но бездейственно ожидать было ещё хуже.
Они метались в поисках выхода. Но выхода не было. Не было ничего, чтобы могло им помочь спастись от стихии.
— Может, это просто дожди в горах прошли? — с надеждой то ли спросила, то ли попросила Зоя.
— Может и дожди! — неуверенно согласилась Светлана, — но, похоже, что сель сходит. Очень похоже… Такой шум может только от селевого потока происходить.
Вода по секундам прибывала. Русло наполнилось метрами бурлящего мутного потока стремглав проносившегося мимо.
С шумом и грохотом неслись валуны по сто, двести килограмм весом, а может и даже больше. Холодные брызги уже доставали до лица. А две женщины, поёживаясь и прикрываясь руками, одиноко пытались противопоставить разъярённой стихии свои хрупкие слабенькие ладошки.
Вода прибывала, сметая всё на своём пути. И увлекала новые и новые глыбы, выхватывая их с вымытых и, казалось выхолощенных веками берегов.
Отдельные волны всплесками выкатывались на плато. Женщины прижались к отвесной стене. Инстинктивно ощупывая её руками.
И тут Светлана вспомнила, по телевизору что ли, увиденную картинку: молодой человек взбирается практически по абсолютно гладкой отвесной скале, используя трещинки, уступчики и вообще не понять чего.
«Даже есть вид спорта такой» — поднатужившись, припомнила она.
И уже более целенаправленно начала шарить руками по бездушному камню:
«Вот трещинка. А вот и уступчик есть!»
Светлана попыталась закрепиться рукой. Ухватилась покрепче. И, опёршись кроссовкой, оттолкнулась, что есть силы.
Нога, вырвав рассыпавшуюся породу, скользнула вниз по отшлифованному годами утёсу. Неудача.
Вот ещё уступ. Светлана осторожно поставила ногу. Не спеша подтянулась… и переступила чуть выше: «Годится!»
— Зойка! Давай за мной! — перекрикивая грандиозный шум, она попыталась позвать подругу.
Но та стояла, словно загипнотизированная и смирившаяся с неизбежностью или погибнуть или выжить, как бог даст.
— Зойка!
Зоя не шевелилась. Стояла, покорно и не мигая глядя на проносящийся мимо беснующийся горный поток.
Пришлось спуститься вниз. Подбежав вплотную, Светлана что-то кричала ей на ухо. Трясла за плечи. Уговаривала. Всё было бесполезно. Зоя только согласно кивала, не предпринимая ничего.
А вода уже обмывала ноги, намочив кроссовки и брюки. Но пока что, не набравшись силы в этом месте, не причиняла большого вреда. Но до беды было уже не далеко. Нужно было как-то выводить подругу из оцепенения.
И тогда Светлана отступила немного назад, размахнулась и залепила со всей силы подруге пощёчину.
Та удивлённо посмотрела на неё. Потом более осознано. И, наконец, пришла в движение.
Светлана жестами показала: «Делай как я. Иди за мной!» И вновь начала покорять холодный камень.
Зоя пыталась карабкаться, но, не понимая, как это так подруга лезет по абсолютно гладкой стене, только сдирала в кровь кожу на руках, не на сантиметр не продвигаясь вверх.
Светлана вновь спрыгнула вниз. Вода уже обмывала колени. Схватила Зоину руку. Провела её ладошкой по стене. Показала выступы и трещинки. И подтолкнув, махнула: «Давай лезь. Я помогу!»
Зоя опёрлась ногой на уступ. Ухватилась пальцами за впадинку. И непостижимым образом учуяв, что надо делать, приподнялась над потоком.
Светлана, поняв, что тут более или менее всё нормально отскочила в сторону. Преодолевая всё возрастающее сопротивление воды, прижалась к громаде скалы. Нащупала какую-то опору. Из последних сил оттолкнулась, и, подтянувшись, выскочила из селевого потока.
Каждая из женщин, вгрызаясь в непокорный камень, сантиметр за сантиметром постепенно поднималась всё выше и выше.
И вдруг рука провалилась в пустоту.
«Нет, это не расщелина», — поняла Светлана.
Измученная, натруженная ладошка нащупала твёрдую поверхность. Ещё усилие. Ещё пару сантиметров. И… о чудо! Перед ней открылась ровная отшлифованная площадка.
Измотанные вконец, помогая друг другу, они буквально выползли на плато. Полежали, постепенно приходя в себя. Отдышались.
Уровень воды к этому времени уже перестал подниматься. Стихия бушевала где-то там внизу. А здесь было относительно сухо и безопасно.
— Светочка, миленькая! — Зоя подтянувшись приобняла Светлану, — если бы не ты! Чтобы мы делали, господи, Светочка! — И прижалась мокрыми губами к Светланиным глазам, и, зацеловывая, лепетала, — миленькая, хорошая моя! Светочка!
Светлана, вяло сопротивляясь, поглаживала, пытаясь успокоить:
— Ну, ну! Всё уже позади. Всё хорошо. Успокойся!
И вдруг почувствовала волнующие губы на своём лице. И горячий возбуждённый шёпот. И руки. И руки шарящие по телу…
— Зоенька, ты это чего? — Светлана осторожно попыталась отстраниться от неё, — ты это чего надумала?
— Светочка, ты такая красивая, такая хорошая! — цеплятисто не отпуская, Зоя продолжала тереться, ласкаясь и нежась.
— Э, э! Ты это брось! — Светлане, наконец, удалось оторвать от себя Зою, — мы просто подруги. Понимаешь? Просто подруги!
— Хорошо. Как скажешь. Я буду любить тебя тихо. Про себя, — неожиданно покорно и легко согласилась Зоя, — я сделаю всё, как ты захочешь!
Она пододвинулась ближе и прижалась к Светлане. Та попыталась освободиться.
— Просто холодно! — невинно объяснилась Зоя, — ведь замёрзнем же поодиночке.
— Ладно! Только смотри у меня, — Светлана погрозила подруге пальцем, — что бы ни-ни! Просто погреться.
— Конечно, погреться!
Они доели оставшиеся размокшие лепёшки. Запили остатками воды из фляги. И, обнявшись, уснули вконец вымотанные трудным и оказавшимся таким опасным сегодняшним переходом.

Утро вспорхнуло внезапно, наполнив мир горячим солнечным светом. Так не хотелось просыпаться! Просто не было сил разлепить уставшие, набухшие веки.
Превозмогая усталость, Светлана приоткрыла глаза. Зоя уже проснулась и, приподнявшись на локте, с застывшим, без кровиночки лицом смотрела перед собой.
Светлана проследила за её взглядом… И сон мгновенно слетев сбросил сладкую дрёму застывая в тягучем наплывающем страхе.
Перед ними, вяло поигрывая огромным ножом, на корточках сидел мужчина непонятного возраста, одетый в серую войлочную накидку, широкие запылённые брюки и в галошах на босу ногу.
На лице его играла блудливая улыбка не оставляющая сомнений в отношении его дальнейших действий и желаний...

— Проснулись, красавицы! — совсем не по-восточному поприветствовал он, — вы так сладко спали, что даже будить было жалко.
— А и не будил бы, — справившись с минутной растерянностью, парировала Светлана, — да и шёл бы ты своей дорогой, человек хороший!
— Хороший, хороший! — он гаденько улыбнулся. Многозначительно и не спеша провёл языком по толстым с выворотом губам, — ещё какой хороший, — подтвердил. — Скоро узнаешь!
Он рывком встал на ноги.
Зоя, инстинктивно обхватив Светлану плотно прижалась к ней, словно желая слиться, объединившись с любимым человеком для должного отпора. Светлана же напротив напряглась, собравшись, но даже не пошевелилась.
Он усмехнулся, увидев смятение в их рядах. Подошёл ближе. Носком галоши презрительно откинул в сторону Зоины ноги:
— А ну брысь, мышка! — он угрожающе глянул на неё, — дай-ка мы тут с кошечкой поболтаем…
Зоя с негодованием вскинула голову готовая броситься на него. Или что-то сказать. Или разреветься, наконец. Но Светлана, сильно нажала ей на руку, не дав эмоциям затмить разум:
— Не беспокойся за меня! — сказала, — всё образуется. Возьми-ка лучше рюкзачок, — она, многозначительно посмотрев, протянула ей полотняную сумку, — а то помнём ненароком!..
Зоя покорно отползла в сторону, неохотно подчинившись грубой силе. И затихла невдалеке, замерёв будто загипнотизированная.
— Так-то оно лучше будет! — удовлетворённо заключил мужчина, — посиди там пока, — он похотливо ухмыльнулся, — пока твоя очередь не настанет...
— А ты кто? — не теряя самообладания, попыталась завязать диалог Светлана.
— А тебе-то не всё равно? Мужик! Для тебя — просто мужик.
— Э-э, нет! — не согласилась женщина, — мужик — у кого деньги есть! А ты, похоже, просто самец!
И, чувствуется, угодила в самую точку!
— А почём ты знаешь, что у меня денег нет? — занервничав от неожиданности, он отпрянул назад и полез в карман.
Пошарил там, похрустел чем-то. Глянул на Светлану. Увидел её напряжённое лицо. И расслабившись, хмыкнул:
— Ну, ты даёшь, кошечка! А ты не так проста как кажешься… Ведь и вправду зацепила. Ну да это в вашем положении ничего не меняет.
— Ты меня пугаешь, — жеманно пожала плечиками Светлана, — слушай, ведь ты же не здешний! Откуда ты? Почему здесь? Зачем пытаешься слепить из себя животного? Ведь ты же нормальный мужик!
Опять она видимо задела его за живое.
Он присел у неё в ногах. Расслабился.
— Все вы бабы — суки! — в сердцах воскликнул он, — ни ждать не умеете, ни любить по настоящему! — Глаза его враз помутнели, наполнившись какой-то фанатичной решимостью. — Ну, хватит тут антимонии разводить!.. Брысь! — вдруг вскинулся он. Это уже относилось к пытавшейся под шумок подползти поближе Зое. — Я тебе! — он погрозил ей ножом, — знай своё место, мышка.
Встал на колени. Приблизился к сидящей на земле Светлане. Расположился у неё между ног.
Осторожно провёл остриём ножа у неё от горла к груди. Незаметным движением срезал верхнюю пуговку. Откинул лезвием ворот рубашки, оголив тем самым красивую шею. Сглотнул от неожиданности, прилепившись изголодавшимся взглядом перед собой, пожевал губами, постепенно возбуждаясь. И незаметно потерял над собой контроль…
— Не надо! — тихо попросила Светлана, — пожалуйста, не надо!
В ноздри пахнуло козлиным потом смешанным с пылью и затхлостью давно немытого мужского тела.
Он не ответил.
— Встать!
Внезапно услышал он за спиной не громкий окрик. Резко обернулся.
— Я сказала: «Встать!»
Широко расставив ноги, и держа пистолет двумя руками, Зоя направила чернёное дуло прямо ему в голову.
— А, это ты, мышка! — успокоился он.
И вдруг увидел направленное на него оружие:
— Ого! Где это ты такую игрушку взяла, а, мышонок?! — и пренебрежительно скривился, досадуя на непредвиденную задержку, — послушай, дело в том, что прежде чем произойдёт выстрел нужно сначала снять с предохранителя, затем передёрнуть затвор, потом прицелиться, нажать на курок и только лишь тогда бабахнет. Вот так вот, мышка. Да, совсем забыл, потом ещё и попасть нужно туда, куда ты хочешь, а это сама понимаешь не так уж и просто! Извини за ликбез, конечно.
— Одно неверное движение, и ты труп! — не обращая на его слова внимания, совсем по киношному прикрикнула Зоя.
— Боевиков импортных, что ли насмотрелась, а, мышка? Не балуйся с оружием! Отдай его мне. А сама посиди спокойно, пока мы тут занимаемся. И, я обещаю, тебе ничего не будет. Ну, давай его сюда…
Один из немногих в мире, пистолет «Макарова» как нельзя лучше подходил к подобной ситуации. Не даром для ближнего боя его любят использовать как наши спецслужбы, так и разного рода гангстеры и налётчики.
Именно в этом пистолете, при заранее взведённом затворе, можно одновременно большим пальцем снять с предохранителя и указательным нажать на курок, чтобы тут же произошёл выстрел.
Добрым словом Зоя вспомнила предусмотрительного мужа сделавшего всё заранее.
— Ну, давай сюда оружие, мышка! Оно не подходит к твоим голубым глазкам, — продолжал уговоры незнакомец.
И, осторожно приподнявшись, встал на ноги, в то же время повернувшись к ней лицом. Сделал в её сторону небольшой шажок. И протянул вперёд руку за пистолетом.
Зоя невольно зажмурилась. Напряглась. Вспомнила мужнины наставления. И нажала, на курок, одновременно снимая оружие с предохранителя…
Как и у многих новичков, при этом, дуло пистолета невольно опустилось к земле.
Многократно размножаясь эхом, прогремел неожиданно оглушительный выстрел.
Пуля черканула по галоше злоумышленника. И отразившись, рикошетом ушла в сторону ущелья.
Мужчина застыл на месте:
— Ты что ж это делаешь?! Ведь так и убить можешь!
Стиснув зубы, и глядя на него исподлобья, Зоя не опускала по-прежнему направленного на него пистолета.
— Всё, всё, всё! Спокойно, мышка! — он не на шутку разволновался, — я больше не шевельнусь, клянусь тебе. Только не стреляй! Ты меня полностью убедила.
Незамедлительно воспользовавшись возникший заминкой, Светлана вскочила на ноги и встала рядом с подругой. Нужно было сейчас же закрепить успех.
— Подойди к обрыву. Встань к нему спиной, — закомандовала она.
— Девочки, что это вы надумали? Я же пошутил. Правда! — затараторил налётчик, — честное слово! Меня же за вами послали. Пастухи вас увидели. Рассказали в кишлаке. А тут сель пошла. Вот мне и сказали: «Мол, похоже, две женщины из ваших блуждают. Так ты типа и сходи за ними». Ну, я и пошёл. А вы вот как со мной! Да опустите вы пистолет, наконец!
Это было похоже на правду.
— А как мы узнаем, что ты не врёшь? Чем докажешь? — не поверив, спросила Зоя.
— В кишлак придём, сами убедитесь, — насупившись, ответил мужчина.
Зоя опустила пистолет. Поставила его на предохранитель. Но в мешок не спрятала.
— Ну и шуточки у тебя, однако! — задумчиво покачала головой Светлана, — а ведь если бы не Зоя, может, из твоей затеи чего и вышло!
— Ну и что? — безмятежно согласился теперешний пленник, — потом бы подружились.
— Ладно! Пока что поверим тебе, — переглянувшись с подругой, решилась она, — но пойдёшь впереди! Что плохое задумаешь… Зоя!
— Я здесь! — встрепенулась женщина.
— Зоя, если что почувствуешь, сразу стреляй!
— Хорошо! — кивнула обладательница оружия, — уж не промахнусь, будьте уверены!
— Да не собираюсь я ничего вам подстраивать! Смотри, мышка, — обратился он к Зое, — смотри, не занервничай зазря. А то пульнёшь понапрасну.
— Давай, давай, шагай! — приказала Светлана, — показывай дорогу, раз за этим сюда пришёл.
И они с облегчением вздохнув, но всё ещё насторожено и не спеша, гуськом, двинулись в путь.

Страхи остались позади. Впереди — долгожданная и уже вполне осязаемая цель — кишлак. Можно было позволить себе и расслабиться.
И именно в этот момент, иссушив размягченность и внезапно костисто сморщинив середину живота, к женщинам подобрался голод. Просто вдруг не выносимо, до тошноты, очень захотелось есть.
А есть уже было нечего.
Они медленно продвигались по узеньким тропкам, угловато высеченным в скалах. Молчали, дыша друг другу в затылок. И трудно было сказать, кто больше от кого в этой ситуации зависел.
Всё чаще Зоя стала спотыкаться. Вдруг нога у неё зацепилась за ногу. Тело, теряя равновесие, чуть было не рухнуло подкошено. Женщина подсознательно выставила вперёд руку. Пистолет пришёл в движение.
Мужчина резко обернулся, с опаской и укоризной поглядел на оружие. Но промолчал.
— Зоя, ты как? — Светлана поддержала подругу.
— Я сейчас, сейчас. Всё нормально. Просто устала немного, — прикрыв глаза, Зоя на секунду отключилась.
— Потерпи!.. Далеко ещё до кишлака? — обратилась Светлана к пристально наблюдавшему за ними проводнику.
— Да часа два будет, если не останавливаться. А так, — он пожал плечами, — можем и вообще не дойти.
— Привал, — тогда скомандовала она, — отдохнём немного.
Зоя опустилась на землю. Прилегла. Светлана примостилась рядом.
— Эх, подруга! Вернёмся, потом смеяться будем над нашими злоключениями. Слушай… — она подняла голову и оторопела.
Впереди никого не было. Вообще никого! Их проводник куда-то незаметно исчез. А вместе с ним и надежда на скорое избавление и от страхов, и от сложностей.
— Ты чего? — уловив какую-то заминку, забеспокоилась Зоя.
Светлана не ответила. И лишь слёзы подкатившись, наполнили глаза.
— А где наш?.. — и внезапно всё поняв, осекшись на полуслове, Зоя всхлипнула, — Светочка, что же будет, Светочка, миленькая?
— Всё будет! Всё ещё у нас будет! — подбросив, сколько могла металла в голос ответила подруга, — не мякни. Прорвёмся! Шум воды слышно. По нему и пойдём, — затем, помолчав и уже менее уверенно, добавила, — ноги есть. Дорога тоже. Куда-нибудь да она и выведет!
В этот момент над головой раздался какой-то нарастающий шелест. И в следующее мгновение, заслонив солнце сверху на них свалилось что-то серое и вонючее.
Они невольно отпрянули в стороны. А это серое навалившись на Зою, вывернуло ей руку, вырвав, таким образом, всё ещё находящийся там пистолет.
— Вот так-то спокойнее будет! — воскликнул их бывший пленник, — оружие — занятие мужчин, а не женщин. И вообще, сама на ногах еле стоит, а тоже туда же! — он с осуждением хмыкнул. — Не переживайте, приведу вас, как и обещал. Только уж простите, эта штука пока побудет у меня. Договорились?
— А у нас что, есть выбор? — удивилась Светлана.
— Действительно, выбора у вас нет, — согласился бывший то ли пленник, то ли друг и достал из-за пазухи несколько гроздочек мелкого дикого винограда, — тогда вот, держите, — и положил их перед женщинами, — подкрепитесь пока. Отдохните. А там и дальше пойдём. Тут уже и правда, не далеко.
«Господи! Сколько же, человек может вынести? — подумала Светлана, соглашаясь с очевидным и смирясь с неизбежным, — а сколько нам ещё предстоит вообще? Одному богу известно!»
И вдруг, почему-то совершенно успокоившись и уверившись в благополучном исходе, она первая протянула руку за, не совсем правильно пахнущем виноградом...

Внезапно перед путниками открылась долина. Несколько десятков глиняных мазанок ютились одна к одной, не ярко выделяясь на сером пропылённом ландшафте.
Зоя, увидев невдалеке строения возведённые человеческой рукой, внезапно остановилась. Задрожала всем телом и начала медленно оседать на землю.
Часто-часто задышав, она непроизвольно и громко всхлипнула. Спазматически задрожала. И вдруг залилась слезами, навзрыд крупно содрогаясь всем телом, силясь остановиться и, нервно и неуклюже, пытаясь прикрыться побелевшими дрожащими ладошками.
— Подождите! — крикнула Светлана идущему по-прежнему впереди мужчине, — постойте! — и бросилась к подруге.
Подбежав, присела рядом. Осторожно погладила по спине.
Зоя резко вскинула голову. Увидела рядом Светлану. Кинулась ей на шею.
— Светочка, миленькая, мы сделали это! Мы смогли! Светочка!
Мужчина, стоя в стороне, только покачал головой:
«Ну, женщины! Во, дают! Еле-еле сил хватало, чтобы передвигаться, а как на слёзы, так всегда, пожалуйста. Да уж, вот вам он — слабый пол!..
Не зная чем в данной ситуации помочь и как успокоить, он терпеливо присел в сторонке. Изредка исподлобья поглядывая на девчат, стыдливо опустил голову, и о чём-то сосредоточенно задумался...
И не заметил, как обе подруги подошли к нему вплотную.
— Скажите, — попав в его вотчину и почему-то вдруг перейдя на «вы», спросила Светлана, — скажите, а где здесь можно чего-нибудь из съестного купить, или поменять?
Мужчина, подняв голову, недоумённо посмотрел на них:
— Из съестного, говорите?
Они согласно закивали головами.
— А нигде! Нету у нас ни базарчика, ни магазинчика. Разве что по домам у кого. Только навряд ли! У нас съестное и есть деньги. Вот на съестное можно всё выменять, — он ухмыльнулся, — даже душу продать и назад выкупить!
— Нет, ну серьёзно! — Светлана умоляюще посмотрела на проводника, словно это зависело именно от него.
— А я серьёзно! — он уверенно кивнул в ответ, — деньги тут — ничто! И их здесь как раз и можно заработать…
— Как это? — искренне удивилась Светлана, — раз ничем не торгуют, то откуда же деньги?
— Почему не торгуют? Торгуют… — мужчина, смутившись, замешкался, — здесь на многом деньги можно сделать! — Он опустил голову, — если захотеть, конечно, и не очень привередничать! — И сверкнул глазами, — потерпеть немного, а потом с бабками — нигде не пропадёшь! — он многозначительно помолчал, — хоть и тут, хоть и там! — он кивнул куда-то в сторону гор.
— Ты это о чём? — насторожилась женщина, вновь перейдя на «ты», — что ты этим хочешь сказать?
— А ничего! — разбрызгивая слюну с вызовом бросил он, — жрать захочешь — поймёшь. А нет, так и идите, откуда пришли. Вас сюда никто не звал!
Лёгкий ветерок тормошил непричёсанные волосы. Мысли бегали туда-сюда размашисто и в разнобой.
Две женщины силились, но никак не могли понять, что имеет в виду этот несчастный, давно не мытый человек. Две подруги никак не хотели его понимать. А, может, просто боялись его откровения...
— Так что, мы здесь ничего не сможем купить или поменять? — попыталась уяснить для себя Зоя.
— Здесь — нет! — сказал, как отрезал мужчина.
— И что же, всё что мы пережили — это зазря! — опять всхлипнула она.
— Подожди-ка, подруга, — Светлана насторожилась, — а где сможем? — уловив ход его мыслей, спросила она.
— Ну, я не знаю... — неопределённо пожал он плечами, — сначала здесь попробуем. Может и повезёт. А нет, тогда и поговорим…

Он привёл их к себе в дом, если можно назвать домом пропахшую козьей шерстью затхлую мазанку больше похожую на шалаш или землянку. Кивнул в угол, где валялись невыделанные овечьи шкуры:
— Вон там можете отдохнуть, — он достал крынку с кислым козьим молоком несколько лепёшек и поставил всё это перед ними, — еда не весть какая, но при известной привычке — сойдёт, — он подошёл к выходу, — вы тут располагайтесь, а я по кишлаку похожу, поспрашиваю чем можно будет вам помочь.
Женщины кивнули в знак согласия и благодарности.
Он немного постоял в нерешительности. Помолчал, внимательно изучая их, и словно спохватился:
— Меня, между прочим, Витьком зовут, — и тут же поправился, — Виктором, стало быть…
И не дожидаясь ответа вышел, оставив женщин одних.
— Слушай, странный он какой-то, — поделилась мыслями Зоя, — то чуть не изнасиловал, а то последнее готов отдать. Чудно!
— Ой, чует моё сердце не спроста всё это. Ох, не спроста! — допив простоквашу и дожевав последний кусочек лепешки, Светлана с вожделением прикрыла глаза.
Провалившись усталостью, они уснули, глубоко и не просыпаемо. Безмятежно отдавшись отдыху. Забыв этой ночью про всё, что с ними произошло и не вдумываясь и не ломая голову про то, что с ними ещё будет.
А через несколько часов, буквально перед самым рассветом, из кишлака в сторону гор малозаметной тропинкой вышел маленький бача[1]. Осторожно посмотрел в сторону, где всё ещё сладко спали женщины. Не увидел никакого движения. Удовлетворённо хмыкнул и продолжил свой нелёгкий путь.

Было уже довольно жарко когда, наконец, сон, растворяясь в воздухе начал постепенно покидать оживающих женщин. Вокруг по-прежнему смрадно пахло, поднимая теплотой тяжёлые испарения в напрочь пропахшем помещении. Но это уже так не раздражало — ко всему рано или поздно начинаешь привыкать!
После почти двенадцатичасового отдыха тело приятно поламывало. Отдохнувшие мышцы расслабились восстанавливаясь. Суставчики отболели. Тело вновь задышало здоровьем и молодостью.
Витёк, как и в первые минуты их знакомства, сидел напротив и терпеливо ждал.
— Ну, как спалось, девчата? — благожелательно улыбнувшись, он виновато смотрел на них.
— Что-нибудь получилось? — не отвечая на приветствие, спросила Светлана.
— И да, и нет, — он многозначительно помолчал, нагнетая, — можно здесь, конечно с десяток лепёшек подсобрать, сырку козьего немного, да простокваши. И это, наверное, всё...
— А можно... — подсказала Светлана.
— Ну да! А можно, — согласился Витёк, — можно сходить в другой кишлак. Там и базарчик есть. И вообще возможностей побольше.
— И что для этого надо? — не выдержав, спросила Зоя.
— Да ничего особого, мышка! Желание, — он многозначительно улыбнулся, — только желание и всё!
— Я согласна, идём! — не уловив подтекста, Зоя вскочила на ноги.
Светлана промолчала, засомневавшись: «Уж не авантюра ли это какая?» Но вслух ничего не сказала.
«Можно, конечно и назад вернуться, — сконцентрировавшись, размышляла она, — наменять что получится — и домой! Но ведь и для того чтобы до заставы добраться, тоже нужен проводник. Самим-то — теперь уже ясно — никак! — сообразила, взгрустнув, — а если он что плохое задумал, то так и так выполнит: мы ведь всё равно дороги не знаем. Так что, скорее всего, придётся согласиться на его предложение. Может, что и выгорит. По крайней мере, есть в этом случае шанс».
Она приподняла глаза. Витёк, затаив дыхание и практически не шевелясь, терпеливо ждал ответа.
«Видимо действительно другого выхода просто нет, — подумав, решила Светлана, — с продуктами, похоже, здесь на самом деле напряжёнка».
Велико было желание не смотря ни на что помочь Зое с малышом, да и самой чего-нибудь раздобыть: «А что? Можно попробовать!»
И кивнула в знак согласия:
— Хорошо мы пойдём! — встала и, подойдя к нему поближе, напомнила, — но только где наш пистолет?
Мужчина вздохнул с явным облегчением:
— Ну, вот и хорошо! Помойтесь пока. Приведите себя в порядок. Поешьте. И минут через тридцать — в путь, — говоря это, он достал из своего кармана оружие и положил перед собой, — как обещал. Ведь мы же теперь друзья, не так ли? — и он вышел, вновь оставив женщин одних.

Солнце стояло в самом зените, когда они вышли их кишлака. Тропинка змейкой трусливо петляя, пряталась где-то далеко впереди.
Они мерно ступали, проглатывая время, и были тверды в своём решении — добыть любыми путями продуктов. Были готовы на жертвы. Они были на многое готовы...
Камни и пыль. Редкая растительность. Сухое горячее дыхание гор. Жёлтое светило, припекающее затылки. Звенящий чистотой подразреженный воздух. И трое путников, карабкающихся всё выше и выше по угластой полузаметной тропинке.
Утомительной ленточкой вытягивались метры, собираясь километрами, складывающимися в часы и часы утомительного изнуряющего пути. Войдя в определённый ритм им уже было всё равно, сколько ещё так будет продолжаться, сколько уже прошло и сколько осталось. Им уже было всё равно…
Вечерело.
И вдруг они вышли к обрыву. Внизу, метрах в двадцати под отвесными склонами протекала небольшая речушка. Обрывки подвесного мостика печально болтались оставленные потоком на противоположной стороне.
— Да, неувязочка получилась! Похоже, здесь не пройти,— почесав затылок констатировал Витёк, — видать и тут сель набедокурила, — выдвинул он вполне правдоподобную версию.
Зоя, никак не отреагировав, присела на ближайший валун. Наверное наступил момент, когда уже действительно всё — всё равно!
Светлана напротив насторожилась, но так же не проронила ни слова. Она всё время ждала чего-то подобного.
Уж слишком ласков и заботлив с ними был их проводник. И это всё после того, что они о нём знали?..
Странность всегда настораживает. А в их положении, то ли друзей, то ли пленников — тем более!
— Ну да ничего! — успокоил Витёк, — чуть выше есть ещё один переход. Правда, чтобы пройти его, нужно очень постараться. А сегодня вы уже и так подустали. Вон смотрите, — он показал немного в сторону, — вон грот небольшой. Там передохнём. А завтра с рассветом и продолжим.

Подсобрав хвороста развели костерок. Подогрели воды. Помылись. Перекусили. И положив рюкзачки под голову, две женщины прижавшись друг к другу, забылись расслабляющим безразличным сном.
Мужчина сел немного поодаль и напряжённо смотрел на них, пока они не заснули. Он словно охраняя их покой, напряжённо чего-то ждал, попеременно вглядываясь в темноту.
И вдруг уловил неясный шорох. Сердце его сильно-сильно забилось. Он засуетился, не зная, что предпринять. И вдруг в мозгу вспыхнули сотни маленьких звёздочек. Что-то тяжёлое обрушившись на него, затмило сознание. И он упал, распластавшись перед потухшим костерком, не успев даже вскрикнуть или испугаться…

Услышав глухой звук упавшего тела, Светлана приоткрыла глаза и, откатившись немного в сторону, привстала.
В свете звёзд перед ней промелькнули неясные фигуры.
Тревога ужасом сковала уставшие мышцы. Оцепенев от неизвестности, она попыталась справиться с нахлынувшим страхом…
Во сне Зоя зашевелилась, причмокнула несколько раз губами. Поежившись, попыталась обнять Светлану, но рука провалилась в пустоту. Подруги рядом не было.
Она уже было успокоилась, поглубже ныряя в небытие, как вдруг разом очнувшись широко распахнула глаза и, резко оторвав туловище от земли, села.
Вокруг распространялось зловеще обволакивающее безмолвие.
— Света-а, — тихонечко позвала она, — Светик, ты где?
Тишина.
Она встала во весь рост. Попыталась приглядеться к черноте. Повела носом. Принюхалась. Какой-то новый запах теплотой струился вокруг. И вдруг неосознанно ознобно задрожав, простонала:
— Господи, да что же это такое? Я уже даже бояться не могу! — и уже более окрепшим голосом крикнула, — да есть здесь, в конце-то концов, кто-нибудь?!
— Есть! — услышала она совершенно чужой мужской голос и от неожиданности вздрогнула, — конечно, есть! Как не быть, ханум( ясноокая?!
И моментально вдруг вспыхнули несколько мощных фонарей залив всё вокруг ярким светом.
У тут Зоя увидела Витька, валяющегося в неестественной позе у её ног. Подняла голову и замерла. Один бандит, захватив Светлану за шею, прикрывал ей рот. А другой, здоровенный и бородатый смотрел на неё и мягко улыбаясь, поигрывал огромным, зловеще сверкающим ножом.
— Светочка! — она в порыве кинулась к ней.
Но её перехватили, не дав даже сойти с места.
— Не надо делать резких движений, духтар[2]! — сказал всё тот же голос, — мои люди могут не правильно растолковать твои порывы. И тогда…
— Что тогда? — не пытаясь вырваться из цепких рук, переспросила Зоя.
— Тогда я не смогу поручиться за последствия.
— А так сможешь? — подняла она наивные глазки.
— А так смогу, — подтвердил голос.
— Отпустите нас! — попросила Зоя вяло высвобождаясь, — вы что, боитесь женщин?
— Зачем боимся? Нет! — дружелюбно парировал бородатый, — просто так спокойней, а то наделаете глупостей — расхлёбывай потом.
— Отпустите их! — строго приказал голос, — мы с женщинами не воюем, — и моментально смягчившись, добавил, — мы их любим!
Приказ был моментально выполнен.
Светлана не торопясь, подошла к своим вещам. Присела на корточки. И внимательно посмотрев на Зою начала не спеша в них шебаршиться.
— Что вы от нас хотите? — словно рассуждая, спросила Светлана.
— Ничего! Буквально ничего! — ответил голос, — просто проводим вас — куда надо. Ведь вы же за продуктами идёте, так? — мужчина в белой накидке вышел на свет.
Высокий. Крепкий. Такой же чёрнобородый и чёрноволосый, как и тот, с ножом. Не старый. Можно сказать даже красивый. От него неприятно не пахло!
— Угу, — промычала Светлана, продолжая копаться в рюкзачке. И тут же встрепенувшись, удивилась, — а откуда вы знаете, куда и зачем мы идём?
— Откуда знаем, оттуда знаем! Аллах — один. Он всё видит, — и воздел глаза к небу, — а горы маленькие, слухами полнятся. Здесь трудно, что-либо скрыть — всё видно! Понимающему человеку это просто…
Не привлекая внимания, Зоя подошла к подруге и встала у неё за спиной.
В этот момент Светлана выхватив пистолет, вскочила на ноги и, направив его на мужчину в белом процедила сквозь зубы:
— Стоять! Не двигаться!
Бандиты вокруг дёрнулись было к ней, но бородач, подняв руку, остановил их:
— Красиво говоришь,— мужчина сделал шаг в её сторону, — правильно!
— Ещё шаг и стреляю! — Светлана поёрзала пистолетом.
— Всё в руках Аллаха, стреляй, если сможешь! — он продвинулся ещё ближе.
Металлически щелкнул предохранитель, освобождая курок:
— Не приближайся, убью!
Бандиты притихли напружинисто замерев.
— Не подходи! — прошептала Светлана.
Мужчина был уже совсем рядом.
— Не приближайся!
Он сделал последний шаг.
Тогда зажмурившись, она что есть силы, нажала на курок.
Сухо клацнув, оружие смолкло.
Мужчина вздрогнул, но не упал, как она это видела часто в кино. Потом сообразила, что выстрела не было. Удивлённо повернулась к подруге. Та, почему-то с облегчением, вздохнула.
Спокойно забрав пистолет, Светлана даже и не подумала противиться, мужчина покачал головой:
— Храбрая женщина, очень храбрая! Но, — он на секунду задумался, — но очень глупая!.. Ахмед! — позвал он, поднимая с земли небольшой продолговатый валун и держа его на вытянутых руках, — Ахмед! — повторил он.
Казалось, ничего не произошло. Только что-то вжикнуло в воздухе, да рука мужчины слегка дрогнула. И вдруг нижняя часть камня с глухим стуком упала на землю.
— Вот так и с тобой могло быть! — он покачал головой, — ты хоть понимаешь, чего не произошло?
— Я же могла тебя убить? — не отвечая, Светлана облизала пересохшие от волнения губы, — ты же мог умереть!
— Всё в руках Аллаха! — он вновь воздел глаза к небу, — пока что Аллах хранит меня. Значит я ему ещё здесь нужен!
— А почему не было выстрела, это что, осечка? — не удержалась от не совсем уместного здесь вопроса Светлана.
— Ты же затвор не передёрнула! — встряла молчащая до сих пор Зоя.
— Святой Аллах! — воскликнул мужчина, — она ещё и стрелять не умеет! — он с восхищением поцокал языком, — смелая женщина. Смелая. Но и очень глупая!
— Если вы сильнее, это ещё не значит, что можно оскорблять безнаказанно! — уверившись, в себе она подошла и, замахнувшись, ударила его по лицу.
На лету перехватив руку, он укоризненно покачал головой:
— Никогда не делай так больше! Поняла? Никогда! — он отпустил её, слегка оттолкнув и приговаривая, — глупая женщина, очень глупая!
И поостыв, скомандовал:
— Всё, отдыхать! Завтра предстоит нелёгкий переход. А вы нам нужны свеженькими… Ахмед!
— Я здесь, бай(! — один из бандитов вышел вперёд.
— Глаз с них не спускать! Головой отвечаешь!
— А что будет с нашим проводником? — решив оставить за собой последнее слово, спросила Светлана.
— За него не волнуйтесь, — мужчина в белом кивнул одному из бандитов, — о нём побеспокоятся.
Ещё раз глянул на женщин. Покачал головой. И зайдя за фонари, скрылся в темноте.

Только под вечер следующего дня их привели в небольшой городок больше похожий на крепость. Где их поджидала новая неизвестность. Новое прогнозируемое, но совершенно непредсказуемое продолжение…

Втолкнув Светлану с Зоей в одну из комнат, дверь заперли снаружи. На голой каменной стене горело несколько свечей, заливая всё неярким мерцающим светом. По углам валялись несколько матрасов, а перед ними — по шерстяному коврику ручной работы.
— Не густо! — воскликнула Зоя, — хоть бы умыться что дали!
Словно услышав, за дверью загремел засов, открылась тяжёлая дверь и в комнату вошла женщина, укутанная в паранджу. Что-то сказала на своём тарабарском наречии. Помолчала. И видя, что её не понимают, помахала рукой, призывая идти за ней.
— Ну что, может, начинается? — удручённо произнесла Зоя, — пошли, что ли?
— Пошли! — в тон ей ответила Светлана.
И они вслед за женщиной вышли в коридор, где их ждала ещё одна женщина как две капли воды похожая на предыдущую. Может, разве что малость похудей. Под накидками и паранджёй трудно что-либо разглядеть и понять.
Немного пройдя, они оказались перед двумя одинаковыми дверьми. И вот тут их разделили.
Зоя прошла в одну из комнат размером чуть больше той, из которой они только что ушли и освещавшуюся лампами, заправленными какими-то, приятно пахнущими маслами. Посередине стоял огромный чан. Под ним теплились угли. Вода парила, издавая тонкий душистый аромат.
Женщина кивнула на чан, хотя в принципе и так всё было понятно. Зоя боязливо осмотрелась. Видимо поняв это по-своему, женщина откинула паранджу, под которой оказалось довольно таки молоденькое и ладненькое черноглазое личико.
Зоя осмелев, скинула одежду. Подошла к чану и потрогала воду пальчиками: «Тёплая. Почти горячая!» — удовлетворённо кивнула.
В этот момент, быстро-быстро перебирая ножками, девушка подбежала к ней. Провела ладошками, встав на цыпочки начиная с головы и присев, закончив ногами.
— Э, Э! Ты это чего? — встрепенулась от неожиданности Зоя, — чего это ты со мной делаешь?!
Девушка, смущённо и обезоруживающе улыбнувшись, проделала эти и ещё какие-то пассы. Прижала ладошки к груди. И покорно в благоговении склонила маленькую головку.
— Ну-ну, то-то же! — так ничего и не поняв, взобравшись по ступенькам, Зоя скользнула в воду.
Приятно обволакивая натруженное тело, насыщенная духмяностями горячая вода расслабила, разнеживая и покалывая.
Зоя, вполне благосклонно посмотрела на черноглазку и примирительно махнула рукой:
— Подойди сюда!
Чего-то пробормотав, девушка подошла.
— Погладь меня, — попросила Зоя, сопровождая слова не двусмысленными движениями.
Девушка сунула руки в воду и осторожно прикоснулась к ней.
— Помассируй! — показав что и как, Зоя прикрыла глаза и пододвинулась ближе, — и здесь, и здесь! — подсказывая, провела языком по губам, — и вот тут. Хорошо… Вот так!
И вдруг почувствовала, как девушка, прижавшись к её мокрой спине начала зубками мягко покусывать и обтрогивать…

Всласть накупавшись и нанежившись, переодевшись в восточные одежды — шёлковую тонкую блузочку и такие же шаровары, в сопровождении черноглазки, Зою проводили в другую комнату. Она осмотрелась. В углу стопкой лежали матрасы, застеленные белой простынёю, возле которых на ковре расположился огромный поднос, уставленный всякими позабытыми, да и, чего уж там, невиданными прежде яствами.
После полуголодного существования у Зои аж глазки загорелись. Всё бы съела!
— Останься! — Зоя придержала девушку за руку.
— Нельзя, — плохо выговаривая незнакомое слово, помотала головой девушка.
— А где другая, та, что была со мной? — попыталась что-нибудь выяснить про Светлану Зоя, — где другая ханум? — она попыталась объясниться понятней, показав на выход двумя растопыренными пальцами.
— Там! — девушка неопределённо махнула рукой в сторону двери, добавив что-то на своём языке.
— Всё ясно! — ничего не выяснив, поняла Зоя.
Опустилась на кровать. Немного поела. На секундочку прилегла. И почти что моментально и крепко заснула.

16
После купания Светлану провели, в практически такую же, как и у Зои комнату. И тоже оставили одну.

Посередине помещения один на одном так же лежали несколько необъятных матрасов укутанных белоснежной накрахмаленной простынёю. На коврике возле матрасов тоже стоял огромный поднос, заваленный фруктами сладостями и вином. На стенах горело несколько стеариновых свечей.
И всё. Больше ничего в комнате не было.
В нерешительности Светлана постояла немного осваиваясь. Подождала.
Ничего не происходило.
Подошла к несколько необычной для неё кровати из матрасов. Потрогала руками: «Достаточно мягко и в то же время твёрдо…»
Понимая, зачем она здесь, Светлана никак не могла решиться на то, чего по её мнению от неё только и ждали. Прислушалась. Напряжённо огляделась по сторонам, сосредоточенно ожидая.
Но усталость последнего времени… И осмелившись, осторожно присела на самый краешек.
Ничего не изменилось. Она по-прежнему оставалась в комнате одна. Только потрескивание свечей нарушали оглушительно пугающую тишину.
Воздух неуловимо пах. Тонкий аромат чего-то очень душистого и нежного слегка касался ноздрей.
Осмелев, взобралась на постель и прилегла на живот.
Душисто пахнуло свежим материалом. Подогнув одну ногу и раскидав руки прикрыла глаза. Утомление сморило спокойствием, развеяв страхи, и она незаметно для себя придремала…

Почувствовав чьё-то присутствие, Светлана приоткрыла глаза. Он спокойно сидел рядом, не тревожа и наблюдая.
Не произнеся ни слова, прилёг. Она отодвинулась на самый краешек и сжалась, пытаясь забиться в самый уголок.
Ничего не совершая, он просто лёжал на спине терпеливо глядя перед собой. Он умел ждать.
И тут она почувствовала его запах. Запах фимиама и мирты. Запах его тела и силы. Запах любви...
«Уж не снится ли мне это? Неужели это всё происходит со мной?!» — Светлана осторожно вздохнула.
Распрямившись, высвободила руку и не смело провела по его груди.
Отозвавшись, он вздрогнул и повернулся к ней лицом. Внимательно посмотрел на неё.
Она ждала: «Вот-вот, наконец, он должен наброситься. И грубо, силой взять. Вот уже теперь. Вот сейчас…»
Но всё случилось не так.
Он навис над ней опёршись локтями. Окатил запахом. Слегка коснулся губами её подбородка.
Затаившись, она ждала его резкости.
А он, неожиданно мягко касаясь дыханием, опустился ниже. Светлана непроизвольно подогнула колени.
Он слегка коснулся губами мягко прикрывающего её шёлка. Постепенно возбуждаясь, она потерялась в его непредсказуемости.
«Пусть уже будет!.. Чего он медлит?» — Она уже хотела этого. Она уже этого просто желала.
А он не спешил.
Пройдя губами по внутренней стороне бедра, он вдруг словно найдя чего-то или, наконец, обретя, застыл над гладко проступающим животом. И вдруг опустившись ещё ниже, припал губами, приостановившись и замерев ожидая реакции.
И не выдержав, она робко застонала. Обхватила его смоляную голову руками, и неожиданно прижала к себе, судорожно прогибаясь в небывалом наслаждении. И вдруг зашлась в сладостной агонии, отдаваясь ещё и ещё, пока в изнеможении не отступила, обессилев полной расслабленностью и умиротворенностью...
И тогда ускользающее сознание, погружаясь в сладкую дрёму отметило констатировав: «Так меня ещё никто не любил. Без обожания. Но уверенно и достойно!»
И они забылись блаженным сном.

По утру, перед самым пробуждением вспорхнувшее вдруг сознание, отозвалось робостью. Светлана приоткрыла глаза, боясь пошевелиться и спугнуть сон своего повелителя. Повелителя. Теперь она поняла, почему жёны на востоке называют своего мужа: «Мой повелитель!»
И он, зашевелившись приобнял её. Притянул к себе. Покорно подчинившись, она затаила дыхание. И он не обманул ее, начав возбуждённо ласкать.
И всё с новой силой завертелось и закружилось, увлекая их в чувственный омут сладкой мечты, нежданно обрётшей реальность…

— Я никогда не встречал такую женщину как ты, — первое, что она услышала из его уст наконец-то окончательно проснувшись, — лучше тебя не может и быть!
Она счастливо ему улыбнулась.
— Но ты не принадлежишь мне! Я чувствую! — он провёл языком по её губам, — это для наших я — князь. Для тебя — нет! — он с грустью поглядел на неё. — Я долго учился в вашей стране и поэтому знаю: ты не останешься со мной! Ты привыкла к другой жизни. И поэтому ты уйдёшь. Ты уйдёшь сегодня, — он повысил голос, — я так хочу!
Она замерла в растерянности. Вздрогнула, скуксившись обидой. Почему-то сползла ниже. И не выдержав, заплакала, уткнувшись ему в живот…

Всех четверых их собрали вместе. Витька, маленького мальчика ушедшего перед ними из кишлака и обеих женщин.
— Одним вам всё равно не пройти, — сказал князь, — и поэтому я прощаю и отпускаю вас всех. Идите!
И обращаясь непосредственно к Витьку добавил:
— Гляди, не смотря ни на что, доставь и женщин, и подарки в целости. Я проверю. А плата тебе за это — жизнь! Ты понимаешь, о чём я говорю?
— Чего уж там не понять? Понимаю! — кивнул Витёк, — всё будет путём, не переживай.
— Смотри у меня! Если что, разговор будет короткий. Из-под земли достану! И больше на чужое добро не зарься. Другой раз не прощу! — он, как всегда воздел глаза к небу, — и да поможет вам Аллах!
И они молча двинулись в путь.

Немилосердно пекло солнце. Звенящий воздух обволакивал. А четверо путников обременённые подарками терпеливо подминали ногами уступчивые километры и часы.
— Слышь, Витёк, а я, честно говоря, думала ты чёт в отношении нас нехорошее задумал, — Светлана поравнялась с ним.
Он, насупившись, промолчал.
— А ты вовсе и даже не причём! — улыбнулась она ему.
— Причём, причём — пробурчал он, — очень даже и причём. Это ведь я пацана послал. Хотел заработать на вас.
— Это, каким же таким, интересно образом? — насторожилась Светлана.
— Да хотел, чтоб на обратном пути вы кое-какой товар помогли мне через границу переправить. Да не вышло. Сам как кур во щи попал! У этого князька и руки, и уши, и глаза везде понатыканы. Заработаешь тут с ними. Проходу не дают. Всё под себя подгребли!
— А он что, правда князь или это его кличка? — поинтересовалась Светлана.
— А бог его знает! Но что он у них там самый главный — это уж точно! — Витёк утвердительно кивнул.
Помолчали, перебираясь через небольшую трещину.
— Ну и как же ты такой опытный, а так оплошал? — хмыкнула женщина.
— Да ещё когда мост увидел, всё понял. Не оборван-то мостик был, а обрезан. Утром я думал совсем вас в другое место отвести. Да опередил меня князь. Кабы один был, а то с вами… Куда убежишь?
— Так что же, может мы ещё и виноваты? — нахмурилась Светлана.
— Да нет! Это я уж так. Сам спланировал. Сам и виноват.

Треща лопастями, в небе показался вертолёт.
— Гляди-ка, к вам пошёл! — приложив ладонь козырьком к глазам и вглядываясь перед собой, показал рукой, Витёк.
— Точно к нам! — согласилась Светлана, — давай-ка поспешать. А то мало что там да как. Может, кто с начальства с проверкой пожаловал, а у нас тут одна неувязочка с собой, — показав глазами на Зоин рюкзачок, Светлана прибавила ходу.
— Ну, всё, — сказал Витёк, — тут наши пути и расходятся. Дальше нам нельзя. Держитесь тропинки, не заплутаете. Здесь уже ваши дежурят. А встречаться с ними нам совершенно не обязательно. Да и вам спокойней.
Оставив продукты, полученные женщинами в подарок от гостеприимного хозяина, Витёк с мальчиком скрылись в противоположном от заставы направлении.
— Чего будем делать-то? — спросила Зоя, — разве такую кучу продуктов, да по горам допрём?
— Можем, конечно, и здесь подождать. Когда никогда наши здесь появятся. Это их маршрут. А с другой стороны, допрём! — улыбнулась Светлана, — своё — обязательно допрём. Представляешь, как твой Санёк обрадуется?!
При упоминании о сыне Зоя вскочила с места, засуетилась, забеспокоилась:
— Ну, пошли, пошли скорее! Как там наши мужики без нас?
Она первая подхватила переполненный рюкзак, и уже было собралась двинуться в путь, как вдруг из-за пригорка показались две головы в камуфляжных панамах цвета хаки.
Радость веером вспорхнула в небо. Душа рванулась, выплеснувшись звенящим криком. Зоя, оставив вещи, кинулась навстречу, приветливо размахивая руками.
И вдруг остановилась как вкопанная медленно оседая на землю. Это были совсем не те, кого она ожидала увидеть.
Прямо на них с оружием на перевес надвигались два бородача с чёрными, как уголи глазами. Серая войлочная накидка. Такого же цвета широкие штаны. Галоши на босу ногу. И запах. Тошнотворный животный запах.
Сомнений никаких не осталось. Свежи были воспоминания. Ещё совсем недавно видели они такие же горящие темпераментом смоляные глаза…

Прижимая оружие к себе, бандиты подходили, улыбаясь и предвкушая. Смуглые лица покрыла еле заметная испарина. Облизываясь, как мартовские коты они уверенно приближались.
Отрешённо глядя перед собой, Зоя стала нервно расстёгивать пуговички на рубашке. И вдруг истерично засмеявшись, крикнула:
— Ну, что, кто первый? Смелее! Вот она я доступная и готовая!
Бандиты приостановились. Переглянувшись, с недоумением посмотрели на неё. О чём-то по-своему переговорились. И пожав плечами подошли ближе.
Присев рядом с Зоей один из бандитов коснулся рукой её щеки. Она не отстранилась. Только слёзы сами по себе посыпались из глаз.
Он протёр их грязным вонючим пальцем и легонько подтолкнул её к земле. Зоя покорно прилегла. Второй беспрестанно и непонятно бормотал, видимо пытаясь что-то объяснить своему товарищу. Но тот, не слушая, продолжал делать своё дело.
Внезапно что-то оглушительно бабахнуло. Звонко прозвенев, пуля ударилась о противоположную стену ущелья.
Бандиты, вздрогнув, замерли. Осторожно попытались поднять оружие. Прозвучал ещё один выстрел. Пуля прошла уже совсем рядом с ними. Они замерли не шевелясь.
Зоя присев, протёрла ладошками залитое слезами лицо. Светлана, копошась в рюкзаке, непонимающе покрутила головой по сторонам.
Из-за ближайшего валуна вышел Витёк с мальчиком. Оба держали в руках по пистолету. И что-то непонятное крикнул.
Бандиты бросили оружие на землю. Встали, задрав руки к верху.
Ещё что-то прокричав, Витек подошёл ближе.
Бандиты ногой откинули оружие подальше от себя. Мальчишка, подхватив, оттащил его в сторону.
— Сейчас здесь будут ваши, — обратился Витёк к вконец растерявшимся женщинам, — выстрелы далеко слышны, а застава совсем близко.
Договорить он не успел.
Тихонечко вжикнув, расступился горячий горный воздух. Витёк рванувшись, вдруг выронил из рук пистолет. И бандиты, развернувшись, метнулись к своему оружию.
Но внезапно прозвучал ещё один выстрел.
Светлана заворожено посмотрела на дымящийся кислым пороховым запахом ствол. А один из бандитов медленно оседая, схватился за грудь. Второй застыл в неуверенности.
Зоя подползла к Светлане:
— Что теперь будет, Светочка, миленькая, что же будет?!
— Всем стоять! Не двигаться! — услышали они родной окрик.
Зоя прижалась к Светлане и безудержно в голос и, не стесняясь, заревела, заходясь судорогами и сбивая дыхание:
— Наши-и…
— Наши! — подтвердив, попыталась успокоить её подруга, — точно, это уже наши! — поглаживая, приговаривала, — ну всё, успокойся. Всё уже позади. Это свои!
Зоя подняла заплаканное лицо:
— А когда придём домой перловочки наварим? Соскучилась что-то на разносоле, — она попыталась улыбнуться.
— Всё что хочешь, наварим! — подтвердила Светлана, — и Санька накормим. И Виталика, и Валеру.
При воспоминании о муже Светлана задумалась: «Как-то теперь будет у них? Как она теперь вообще с ним будет?»
Посмотрела вокруг. Знакомые лица в камуфляжной форме заполнили тропинку. Всё уже было позади. И страхи. И трудности. И неожиданное мимолётное счастье.
«Ведь не смотря ни на что, жизнь продолжается! — начала по-настоящему успокаиваться она, — и прожить её надо постараться с чувством, и наполнено!»
Она улыбнулась и как маленькой протёрла Зое глаза самыми кончиками пальцев:
— Накормим всех! — помолчала задумавшись, и тихонечко добавила, — всех всем накормим…
— Родить тебе надо! — неожиданно посоветовала Зоя, — пора уже. Я вижу, как ты на Санька смотришь.
— Надо, — согласилась Светлана, — надо!
И до боли сжав веки, устало прикрыла глаза…

— Виктор, ты?! — начальник заставы, капитан Стрепетов подошёл к Витьку.
— Я, командир, — держась за раненую руку и опустив голову, признался Витёк.
— Так ты же домой уехал на совсем! Почему же теперь здесь?
Тем временем к Витьку подбежал санитар и начал делать перевязку.
— Да кому я дома нужен без денег, без работы? Девушка и та не дождалась, за какого-то нувориша вышла!
— А здесь что, можно заработать? — капитан насторожено посмотрел на Виктора.
— Угу! — угрюмо признался Витёк. И вдруг осмелев, поднял голову и подтвердил, — если захотеть, ещё как можно!
— Ну да ладно, это в принципе твои проблемы, — соскочил со скользкой темы командир заставы, — мы в принципе почти всё видели, что у вас тут произошло. За женщин, конечно спасибо, но есть кое-какие вопросы…
— Нет проблем командир! — пряча глаза, Витёк убрал под накидку перевязанную руку.
— Как там у него, — спросил капитан у санитара.
— Ничего страшного, товарищ капитан! Если бы не увернулся, точно бы в сердце лезвие вошло. А так — ничего серьёзного. Можно сказать просто глубокая царапина.
— Ну, вот и хорошо! — командир удовлетворённо кивнул, — а с бандитом как, ранен?
— С бандитом сложнее. Не повезло ему. Пуля где-то под рёбрами застряла.
— Понятно! — кивнул головой капитан и отдал приказание, — раненого на носилки, второго связать. Всем подготовиться к выходу!.. Семёнов!
— Я! — коротко откликнулся Семён.
— Возьмёте рюкзаки, донесёте до городка!
— Есть!
Огляделся вокруг. Увидел женщин и только теперь подошёл к ним.
Зоя подняла на него заплаканное лицо и прошептала:
— Виталичка, Виталик! — и вскочив на ноги, кинулась ему на шею.
Он практически не отреагировал, вяло погладив по спине. Отстранился. И пристально посмотрел ей в глаза.
— Что такое, милый, что случилось?!
Он промолчал. Отошёл в сторону, по пути отдавая какие-то распоряжения. Посмотрел ещё раз на жену. И громко выдал команду:
— Всё, уходим!
И первым пошёл по тропинке, ведущей к заставе.

Светлана зашла в свой дом, будто в совсем не знакомое помещение. Прошло всего несколько дней, а, кажется, как давно она здесь не была. Столько всего произошло за это короткое время. Такого всего...
Буквально через несколько секунд, сюда же влетел запыхавшийся Валерий:
— Почему так долго? Мы уже не знали, что и думать! — он подлетел к ней, — все дозоры предупредили. С соседями связались. Никто о вас ничего не слышал.
— Ты знаешь, — настороженно ответила Светлана, — мы даже и предположить не могли, что всё это так не просто!
— Вчера вертушка наконец-то прибыла, — не заметил настороженности жены Валерий, — так мы уже собрались вас вертолётом искать. А тут с дальнего поста и доложили, мол, заметили вас. И, представляешь, снизу тоже передали: два потенциальных нарушителя продвигаются. Надо встретить...
И вдруг, после всего пережитого, так тепло стало на душе у Светланы. Дома. Наконец-то она дома. Её здесь ждут. Она тут нужна, любима и востребована. И сбивчивый лепет мужа — такой родной и желанный…
— Виталик, знаешь, — продолжил свой рассказ Валерий, — как жесть по ветру метался. Сразу понял, что если не успеть — пути ваши обязательно пересекутся. Поднял отряд и вам навстречу. И вот видишь, почти успел!
Светлана, не мигая глядя на мужа, подошла ближе. И он, внезапно сбившись, и совсем тихо спросил:
— Почему так долго-то? Я так скучал. Так ждал. А тебя всё не было и не было!
Она вся потянулась к нему.
— Ну да ладно! — махнул он рукой, — об этом потом!
Обнял. Вдохнул совсем не знакомый ему аромат, исходящий от жены. Удивился. Потянул носом, и всё же не вытерпев, сдался:
— Потом расскажешь!
— Слушай, а что это с Виталием? — вдруг вспомнила Светлана, — они встретились как чужие! Не понятно как-то…
— Не знаю пока. Потом, — он потянул жену в спальню, — все разговоры потом!
Она легко поддалась. Потом внезапно словно споткнувшись, заупрямилась. И вдруг, как будто сломав или переломив в себе что-то, откинулась, безрассудно нырнув в чувственность…

Безжалостно стуча лопастями по воздуху, из-за пригорка показался вертолёт.
— Ничего себе, — удивилась Светлана, — за неделю второй раз подряд!
— Да, мой говорил, радио было, двух солдат переводят в другую часть, — Зоя почти равнодушно посмотрела на приближающуюся вертушку, — даже вообще, кажется в другой округ. А это, наверное, их замена летит.
У Светланы как что-то ёкнуло в груди. Она напряжённо проследила за опускающейся машиной.
— Да, чуть не забыла, ты слышала, Витёк куда-то пропал! Ночь переночевал. А на утро ни мальчика, ни его.
Светлана не ответила.
— Уже раненый, а всё никак не успокоится! Не может или не хочет свою рисковую жизнь бросать! — вздохнула Зоя.
А Светлана, ещё немного постояв, и так и не проронив ни слова, вдруг вскинулась, и стремглав помчалась в расположение заставы.

Иван и Семён стояли около вертолётной площадки. Оба при снаряжении и с вещмешками за спинами. Провожать их высыпал почти весь личный состав.
Светлана остановилась немного поодаль, не решаясь подойти ближе.
— Бедный мальчик! — еле слышно шептала она, — глупенький малыш! — она нервно покусывала губы, — и всё это из-за меня!..
— Ты это чего здесь?
Вздрогнув от неожиданности, она неуверенно повернула голову на голос.
— С кем это ты разговариваешь?
Рядом стоял муж.
Она растерянно посмотрела на него, потом на Ивана, опять на мужа… И неуверенно покачала головой не произнеся ни слова.
— Ты же с ними вроде как дружила? — он помолчал.
Светлана никак не отреагировала.
— Хочешь попрощаться? — подчинившись внезапному наитию, такой жертвы он не ожидал даже сам от себя.
— Мы, может, вообще никогда не увидимся, — она с благодарностью посмотрела на мужа, — ведь это же неправильно вот так, не попрощавшись?..
— Конечно, не правильно! — мужественно согласился он, уже жалея о том, что сам предложил такое.
Проводил её долгим взглядом и, превозмогая желание остаться, ушел, спрятавшись в канцелярии заставы.

Увлечённый какими-то разговорами Иван не сразу увидел Светлану. А она приближалась будто дивный призрак его украденной мечты.
Подняв голову он сбился на полуслове глядя на её лёгкую открытую фигурку. На ней был одет всё тот же сарафанчик, как и тогда. И так же нетерпеливо сдержанная она по-прежнему покоряла своей незащищённостью и доступностью.
Иван, позабыв обо всём, бросился к ней:
— Я заберу тебя отсюда, слышишь, заберу!
Светлана согласно кивнула головой, понимая, что это всё слова. Одни лишь слова.
— Мальчик, милый мой мальчик! — она осторожно погладила его по щеке прощаясь, — если бы ты знал, если бы ты только знал!
— Я тоже люблю тебя, — он понял её слова по-своему, — жди меня. Я обязательно за тобой вернусь!
Светлана, потянувшись, прикрыла глаза. Иван, слегка наклонившись и едва касаясь, поцеловал её в губы…
И именно в этот момент, случайно выглянув из окна канцелярии, лейтенант увидел всё. Непроизвольно зажмурил глаза. И до боли стиснул зубы.
А из уголка глаза, медленно стекая по щеке, выкатилась горячая горькая слеза и тихонечко упала на пол…

— Слушай, а что это у тебя там с женой? — налетел Валерий на Виталия, когда тот вернулся после отлёта вертушки, — ходишь как сыч, кобеля ни за что на дежурного спустил. Да и вообще на тебя лучше и не смотреть!
— Ты бы видел, с какой лёгкостью она под того бандита легла! — не смог больше удерживать в себе накопившееся, капитан, — я лично его допрашивал. Он сказал — они ничего такого и не думали. Это она сама себя предложила.
— Ну и ты что ж, так бандитам и поверил?! — возмутился лейтенант.
— Да причём здесь они, — Виталий прицикнул языком, — когда я сам, правда из далека, но всё видел!
— Что «всё»? Ну что ты мог видеть?! — не поверил Валерий.
— Да я видел!— воскликнул командир, — видел! Они ещё не подошли, а она уже раздеваться начала!
— Ну и дурак ты! — не выдержал лейтенант.
— Это почему же? — не понял приятель.
— А потому! Ты же её не первый год знаешь. Сколько она уже здесь с тобой — и ничего! Да она вообще ни на одного мужика, кроме тебя даже не смотрит! А ты говоришь — видел. Дурак ты, вот и всё! — он помолчал и всё же понемногу смягчившись, пояснил, — это истерика у неё была. Ты бы хоть порасспрашивал, что им за это время пережить пришлось!
— Сейчас! Они так тебе всё и расскажут! — ухмыльнулся капитан.
— А и не надо «всё»! Ты меня чему учил? Она ведь к тебе, а не к кому-то там вернулась! — Валерий с укоризной покачал головой, — а ты говоришь — сама. Ну и дурак же ты!
— Ох, и дурак! — внезапно согласился Виталий, — конечно же, дурак! Ведь я просто люблю её! Понимаешь ты? Люб-лю!
Помолчали немного. Поразмышляли. Подышали.
— Ты знаешь что? Ты иди пока домой, — Виталий обратился к приятелю, — тебя, верно ждут уже давно. Иди, иди! А я тут ещё пока послужу немного…

Дождавшись когда Валерий ушёл, капитан не спеша встал. Достал из сейфа бутылку спирта. Поставил на стол.
Призадумался. Привычно опустил руку вниз. Открыл кобуру. Достал из неё тот самый пистолет. Положил перед собой.
И налив полный стакан огненной жидкости залпом выпил…

— Гляди, Валер! У Стрепетовых чего-то происходит! — Светлана приподнялась с кровати и, потянувшись, поглядела в окно, — слышишь:
— Не-а! Не слышу, — не просыпаясь, буркнул лейтенант.
— Смотри, смотри, Виталик Зойку в сторону ущелья повёл! — встревожилась Светлана.
— Почему повёл? Может они просто прогуляться пошли. А что? Имеют право! — зевнув, всё же посмотрел в окно и Валерий.
— Ага, прогуляться! Это ночью–то, да к ущелью? — Светлана с сомнением покачала головой, — что-то она не очень и идти-то хочет!
— Ой, да мало ли что они там надумали?! Спи, давай! — улёгся на другой бок Валерий…

Зоя шла спотыкаясь и упиралась, как могла:
— Виталик, миленький! Ты хоть объясни, что случилось? — сквозь слёзы неуступчиво лепетала она, — я ничего не понимаю, понимаешь? Ну ничегошеньки!
Капитан, с шумом выдыхая, лишь подталкивал её вперёд, не произнося ни слова. Его тяжёлое проспиртованное дыхание подгоняло почище любой угрозы. Спорить и сопротивляться сейчас, было просто бессмысленно!
Над головой сухо светила круглая луна. Колючие звёзды крупой рассыпанные по небу безразлично взирали на чернеющее бездонностью ущелье и двух людей подошедших к самому его краю…
— Встань там! — скомандовал Виталий, кивнув в сторону обрыва.
Запинаясь и припадая, Зоя подчинилась, по-прежнему всхлипывая и вздрагивая:
— Что ты задумал, а, Виталичек?! — привыкшая верить мужу Зоя никак не могла понять, чего от неё хотят.
За спиной потянуло холодком и бесконечностью. Зоя поёжилась, вдруг как-то сразу перестав плакать и причитать. Она, кажется, начала кое-что понимать!
— За что? — только спросила, — за что ты так со мной?!
И не выдержав, упала на колени. Но не для мольбы, а от жути. И коснулась губами бездушного камня.
И задрожала всем телом. Не от ужаса, а от холода. И прижалась щекой, словно желая слиться и исчезнуть. Исчезнуть совсем, отсюда и сейчас. Пропасть навсегда. Или проснуться…
«Точно, проснуться! — ухватилась Зоя за слабенькую возможность, что-либо изменить в теперешнем положении, — надо обязательно заставить себя проснуться и всё пройдёт! Пройдёт этот кошмар вместе со сном...»
Она подняла голову. Прямо на неё смотрело дуло того самого оружия, которое совсем недавно несколько раз выручало их.
— За твоё предательство! За мой позор! — сквозь зубы, разгребая затуманенное алкоголем сознание, цедил капитан, — за обман! За…
Рука нещадно тряслась, с трудом удерживая шестьсот грамм непослушного металла. Ствол ходил ходуном. Пальцы взмокли. Ладони вспотели…
— Нет, это не сон, — с ужасом поняла она, — это происходит со мной. Здесь. И сейчас…
— Виталий! — вдруг послышался за спиной капитана чей-то осторожный голос, — Виталий, это я, Валера. Опусти, пожалуйста, пистолет. Давай поговорим.
— Это наше дело. Не вмешивайся! — капитан упрямо крутанул головой, — никто не может мне помешать, самому разобраться с женой. Никто!
Он дёрнулся всем телом, не поддаваясь. Напряг вытянутую вперёд руку. Втянул голову в плечи…
И вдруг прогремел выстрел. Оглушительный — в ночной тиши. Хрусткий и сухой.
Дробно выкатившиеся камешки помчались по обрыву в бездну, увлекая за собой всё, что им попадалось на пути. И гулко отозвавшись где-то там, далеко внизу успокоились, превратившись в горстку пропылённого щебня.
Капитан тупо посмотрел на пистолет:
— Я не стрелял! — он растерянно повертел его в руках, — я не стрелял! — почти выкрикнул. — Это не я!
И посмотрел перед собой.
И не увидел ничего. То есть, конечно, всё осталось на месте. Вот только Зои там больше не было. То место где только что она находилась, было голо.
И вдруг прогремел ещё один выстрел.
Наконец сообразив, что стреляют именно по ним, упав, они прижались к земле.
— На заставу, быстро! — прошипел моментально пришедший в себя капитан, — заставу в ружьё!
И они где ползком, где перебежками кинулись в расположение части.

Как только Светлана услышала стрельбу, сердце её гулко забилось. Она не испугалась, нет. Только внутри как-то всё сжалось в неведомом предчувствии. Да ознобно повеяло из открытого окна с пугающих темнотою гор.
«Там же Санька один! — вспомнила она, — проснётся, испугается, — подлетела к окну, глянула на тёмные окна соседнего дома, — надо взглянуть, как он там!»
И нырнув в халатик, выбежала на крыльцо.

На дворе было прохладно, сухо и тревожно.
В отдалении слышались одинокие хлопки выстрелов. Будто стреляли на соревнованиях в тире. И не было вовсе никакого внезапного нападения.
«Может это учебное что-то, — даже подумалось ей, — но муж ничего такого не говорил!»
Светлана ещё постояла в неуверенности, не решаясь почему-то ступить и шагу. Осмотрелась. Не увидела ничего необычного. И немного освоившись, успокоилась и метнулась к соседям.

Он вырос, словно из-под земли и заслонил дорогу. От неожиданности она аж икнула и присела.
Светлана его не сразу, но всё-таки узнала. Это был тот самый бородач из окружения князя.
«Значит…» — только и успела подумать.
— Светлана! — услышала она знакомый голос, — Светлана, не бойся это я.
Сердце её сильно забилось. Вспомнилось как-то сразу и многое. Его глаза. Его руки. Его губы…
Он подошёл к ней. Приобнял.
Она вдохнула его уже теряющий остроту запах. Приняла с кротостью его голос. Покорилась его силе и обаянию.
И как-то горячо стало где-то там, внизу. Тревога растаяла, словно снежинка на жаркой ладошке. Внезапное желание затмило все остальные страхи. Одурманенное близостью сознание растворилось, сминая разум…
— Зачем ты пришёл? — почти простонала она, — зачем потревожил после того как изгнал, зачем?
— Я за тобой! — его горячее дыхание обожгло уши.
— Что?! Что ты сказал? — сразу не вникнув в суть сказанного, переспросила Светлана.
— Уходи со мной! — его вязкий шёпот обволакивал завораживая.
— Ты что? — не совсем понимая о чём идёт речь хмыкнула она, — я же замужем. У меня есть законный муж. Ты что?
— Хочешь, ты только скажи, хочешь, и через минуту его жалкие останки кинут к твоим ногам, хочешь? — он жёстко заглянул ей в глаза, — я знаю, он тебе не нужен. Он жалок и беден.
— Нет, нет! — испугавшись, засуетилась Светлана, — нет, нет! Бедность это ещё не причина для оправдания какого бы то ни было насилия!
И внезапно что-то сообразив, отпрянула от князя:
— За мной говоришь? — она попыталась скинуть гнетущую её его власть над ней, — а не за своими ли товарищами, что к нашим в плен попали?!
— Зачем так говоришь, ханум дорогая? — князь прищёлкнул языком, — там шумят, — он кивнул в сторону заставы, — только для того чтобы нам не мешали поговорить здесь. Только и всего! Мы же знаем, их на вертушке увезли сразу же. Горы маленькие. Аллах один, — он воздел глаза к небу, — здесь трудно что либо скрыть. Зачем обижаешь. Я к тебе шёл. Теперь говори ты. Что скажешь? — он настороженно посмотрел на неё.
— Нет, — после паузы тихо прошептала она, — нет. Теперь уже я не смогу. Прости.
— Почему не сможешь?! — воскликнул князь, — сможешь! Я помогу. У тебя всё будет. Всё что ты пожелаешь!
— Если бы тебя кто-то предал, как бы ты поступил? — Светлана решила зайти с другой стороны.
— Убил бы! — воскликнул князь, — сердце бы вырвал и шакалам кинул!
— Вот видишь, — пояснила женщина, — а ты меня вынуждаешь пойти на предательство. Будешь ты меня после этого уважать? Нет? Мы же, сам понимаешь, — она мягко подбирала слова, боясь задеть или обидеть, — мы же с разных сторон гор живём. Ты там. А я здесь!
Он надолго задумался. Долго молчал. Затем, не проронив не слова развернулся, собираясь скрыться в темноте.
Но она остановила его:
— Стой! — вскрикнула, словно обожгла, — подожди!
Он остановился не оборачиваясь. Светлана подбежала, обойдя. Посмотрела на него снизу вверх:
— Я люблю тебя, — просто сказала, — я никогда не смогу тебя забыть. Слышишь? Никогда!
И прижавшись к нему, долго пила из его губ прерывистое и сладко пахнущее его дыхание.

Пока офицеры добирались до заставы, стрельба неожиданно закончилась. И только лёгкий пороховой запах выдавал недавнюю перестрелку.
— Слушай, что это было? — спросил лейтенант, — странное какое-то нападение, понимаешь, получилось. Очень странное и непонятное.
— Точно! — приняв доклады от подчинённых, подтвердил капитан, — ни одного раненого, ни одного убитого. Ничего не пропало. Ничего не разрушено. Чего им надо-то было, а, как думаешь Валер?
— Чего надо, спрашиваешь? — призадумался лейтенант, — а может и ни чего?
Капитан удивлённо и в то же время с интересом посмотрел на товарища. А Валерий словно и не заметил взгляда, закончил свою мысль:
— Может ни «чего», а «кого»?.. — произнёс, будто выдохнул.
Лицо капитана вдруг потемнело и как-то сразу осунулось. Офицеры посмотрели друг на друга. И надолго задумавшись, опустили глаза...

[1] Бача — мальчик
( ханум — женщина
[2] духтар — девочка
( бай — хозяин

Регистрационный номер №0403306

от 1 декабря 2017

[Скрыть] Регистрационный номер 0403306 выдан для произведения:

.В жизни есть некоторые вещи, которые непременно должны существовать вместе.
О. Генри

16
После купания Светлану провели, в практически такую же, как и у Зои комнату. И тоже оставили одну.

Маленькая дырочка

Пуговицы

Рейтинг: +1 399 просмотров

Кому понравилось произведение? >>

Комментарии (8)

Татьяна Петухова # 1 декабря 2017 в 22:32 0

ошеломляюще!!!!!!!!!!!!!!

Александр Джад # 2 декабря 2017 в 16:00 0

Здравствуйте, Татьяна!
Что ж так поразило?

Татьяна Петухова # 2 декабря 2017 в 16:26 0

Александр.потому что не нашла достойных слов, очень понравилось.очень.
в этой фразе мне показалось.что пропущено слово /пьёт/
Муж на службе, водку пьянствует.

Александр Джад # 2 декабря 2017 в 16:39 0

Татьяна, не могу поверить, что у такого прекрасного прозаика, сказочника и поэта слов не нашлось...
А с фразой всё в порядке - так и задумано.
Удачи!

Алла Войнаровская # 5 декабря 2017 в 14:29 0

Ну, что сказать. Дело мастера боится! Классно! Очень! 50ba589c42903ba3fa2d8601ad34ba1e

Александр Джад # 5 декабря 2017 в 16:08 0

Привет, Алла!
Очень рад тебя видеть и слышать!
Не пропадай!
А сказать всегда есть что - было бы кому и за что...
Удачи!

Наталья Тоток # 11 декабря 2017 в 11:38 0

м-да...
Прочитала сначала комментарии - "ошеломляюще" и "классно, очень". Думаю, дай-ка почитаю.
Жаль два часа времени потраченного, потрачу ещё несколько минут на комментарий.
Обнищала литература что ли? Ни морали, ни нравственности, ни смысла никакого. Про заставу пишите, какой-никакой и патриотизм бы не помешал.
Я уж не говорю об опечатках, коих тут десятка два - это мелочи. Но по сути - такая пошлость от начала до конца. Что за вставки про лесбийскую любовь ни к селу, ни к городу, вообще не к месту.
На какую аудиторию пишите, Александр? На такой "литературе" думаете нашу молодёжь воспитывать?
Уж, извините.

Александр Джад # 11 декабря 2017 в 17:42 0

Здравствуйте, Наталья!
Думаю воспитывать не думаю. А вкусы, как и наклонности у всех разные...
Как-то так.
Удачи!

RSS-лента комментариев