МОИ ВОЕННЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ.Глава 3. Начало службы.

11 апреля 2014 - Валентин Пирогов

Валентин Пирогов

МОИ ВОЕННЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ

Глава 3

Начало службы

И вот я в своей части. Военный городок Крампниц расположен в семи километрах от Потсдама – резиденции германских королей. Крампниц- военный городок в котором располагалась сперва конная, а затем, танковая дивизия Паулюса. Удивляла капитальность зданий и сооружений городка. Например, какое покрытие внутри помещения может выдерживать танковые гусеницы? Оказывается пол из деревянных брусков, поставленных на торец. Столовая у нас была на 1500 человек одновременной посадки. И размещалась она в бывшей конюшне, где сохранились бывшие каменные ясли-кормушки для лошадей. В полах были сделаны мочестоки с системой канализации. Убирались полы с помощью струй воды из шлангов. Конечно, кухонному наряду это было большим облегчением.

Казармы двухэтажные. Полы в казармах паркетные в спальных помещениях, кафельные в коридорах, умывальниках, санузлах. Для малосемейных – общежития. Для старших офицеров – коттеджный городок.

Вокруг казарм – спортивные площадки с гимнастическими снарядами и волейбольными площадками. Проезды между территориями казарм выполнены из гранитной брусчатки. В центре – стадион с футбольным полем и скамейками для зрителей. Остальное заполнено техническими парками с боевой техникой и автотранспортом. Всё это окружено забором с несколькими въездами – выездами. В восточной части городка – башня. На башне был барельеф - фашистская свастика, который был уничтожен оккупационными властями. По слухам на этой башне были повешены участники заговора против Гитлера.

Рядом с башней находился центральный КПП (контрольно-пропускной пункт). Рядом проходило шоссе, а за шоссе – озеро. Иногда летом в сопровождении офицера можно было искупаться в озере. С той же стороны находился лесной массив, за которым находилась пограничная зона с западным Берлином. Граница смешная в классическом привычном понимании. По прилегающей территории на еле заметных лесных дорожках поперек были положены бревнышки. Вот и вся граница. Далее вдали были, какие- то сооружения с солдатами. У нас регулярно случались тревоги, когда пропадал солдат. В основном это были побеги военнослужащих. И, как правило, это были побеги из караула с охраняемого поста. С автоматом и двумя рожками патронов. Помню, ловили мы сбежавшего солдатика – первогодка. Прочесывали лесонасаждения до границы. Представляете, ходят по лесу масса солдат с автоматами, но без патронов. И ищут они незнамо кого – солдата татарина из пехотного полка. А он с заряженным автоматом. Мы обходили стороной кусты и заросли. И так почти неделю. Через неделю беглец, который ходил среди нас, случайно наткнулся на своего командира взвода и был тихо арестован. Почему тихо, потому что мог быть самосуд, до того осточертели эти поиски. Прикрепленный к нашей части подполковник особого отдела рассказывал нам, что на допросе беглый сказал, что служить тяжело и нудно, а он решил сдаться американцам в западном Берлине, а далее стать шпионом, а после засылки в СССР сдаться и не служить срочную службу. Американцы, если до них добегали простые служивые, обычно допрашивали и не находя в них пользы, звонили нашим и передавали им беглых.

У нас простых рабочее – крестьянских потомков таких бредовых идей не появлялось. И полетели деньки к совершенно реальному ориентиру, пусть и не скорому - дембилю.

Прошел я испытание на прочность и в своей части. Суббота у нас была днем уборки. Убирали в казарме, в ремонтных боксах и мастерских. На пятый день службы была такая уборка. Меня определили мыть окно в спальном помещении. Дело не хитрое – раствор стирального порошка, тряпки, газеты. Я с удовольствием приступил к работе. Рядом ошивался служивый без дела. Оказалось, это был «старик» - военнослужащий, отслуживший три года, подлежащий демобилизации. Сперва разговор у нос был доброжелательный пока не перешел в материальную сферу. «Старику» понравились мои часы.

- Давай меняться!

- Это подарок! Подарки не меняют! Говорю я ему.

Канючил, канючил. Надоел.

- Всё равно мы с тебя снимем!

- На, снимай!

Снял! Улетел в коридор!

- Ты ударил «старика»! вечером заплатишь!

После ужина ко мне подошел Вася Шапран сержант, командир моего отделения.

-Что, молодой, такой невеселый?

-Ничего, всё нормально.

Через некоторое время «старики» приглашают меня в бытовку. Честно говоря я понял, будут бить. Мы молодые ещё не знали друг друга, хотя нас было почти пол роты. Вскоре ко мне подошли военнослужащие и сообщили, что меня ждут в бытовой комнате. Я всё понял. Ну, думаю, бить будут! Надеяться было не на кого.

В бытовке было человек 15. Все переслужившие 3 года. Я зашел и занял свободный угол – по крайней мере, слева, справа и с заду как то прикрыт.

- Ты понял, молодой, зачем мы тебя позвали???

- ???

- Мы тебя судить будем!!!

- За что???

- Ты ударил «старика», а это по нашим законам преступление.

- Я ударил мародера. Но защита в вашем «суде» не предусмотрена. А по этому я буду защищаться сам.

Я снял ремень, намотал его на руку и сказал:

- Конечно, с такой толпой я не справлюсь, но пять-шесть человек на тот свет я с собой возьму. И тут открылась дверь бытовки и вошел мой сержант Василий Шапран и стал рядом со мной!

- Нет, молодой, мы с тобой больше угробим.

И тоже снял ремень.

- Шапран выйди, мы тебя не приглашали.

Но Шапран начал перечислять, кому, когда уезжать. Но из-за этого «старика», которого, кстати никто, оказывается, не уважал, вы, уважаемый «дембиля», скорее всего окажетесь в «дисбате» и демобилизация отложится минимум на два года. Слова Шапрана оказались убедительными. И «суд» объявил перерыв. После отбоя меня пригласили в каптерку. Там был весь состав «суда» за исключением «потерпевшего». Нас с Шапраном попросили помолчать на счет «суда», пока не уедет домой последний «судья». И предложили выпить за мирное решение конфликта.

Так началось моё вживание в коллектив части.