Любовь цвета вечернего снега

   Трасса была пустынна и одинока.

   Прожектора  не горели.

    Бледно- малиновое солнце зацепилось вдали за лохматые

сосновые горы, выстелило на синем склоне длинные- длинные тени деревьев.

   -Ну, что? Говорил же тебе: не будет никого!- Никита выглядел раздраженным. Эта затея- приехать загодя и покататься- ему сразу не нравилась. Что за удовольствие: кататься, как на кладбище?!  Подъёмник не работает- значит, пешком наверх… И темнеет на глазах… -Говорил же…

   -Ну, чего ты, Никита?- она застегнула шлем, улыбнулась виновато. –Прокатимся один раз, светло ещё… С середины, хотя бы…- Она подошла к нему, обняла за пояс, прижалась. –Чего ты…

   Никита хмуро смотрел на предзакатное солнце и молчал. Всё как- то было не по душе: и поездка эта на трассу с друзьями, и глупая ссора с Дашкой в машине, и то, что друзья переиграли и приедут в домик лишь в полночь, и то, что поддался на Дашкины уговоры насчёт катания на ночь глядя…

   А так хотелось сейчас сидеть сытым и добрым в тёплом домике, и чтобы на коленях светился ноутбук, а под- мышкой, свернувшись клубком, сидела бы эта пигалица.

   Пигалица же сейчас стояла рядом и просительно таращилась на него из- под шлема.

   Никита чувствовал себя правым, поэтому молча смотрел на горы и пробовал выдержать характер.

   -Никит, Никит,- теребила его Дашка. –Ну, до середины поднимемся- и спустимся… Меньше часа уйдёт… Потренируешься перед соревнованиями… И поесть успеем сготовить…

   -Я, может, и участвовать не буду,- буркнул он в ответ. –Три раза всего катался- то…

   Дарья почувствовала слабину.

   -У тебя здорово получится! Многие за год не могут научится, а ты только встал- и у тебя так здорово всё получается!.. Честное слово! Завтра, может, одни новички будут… Давай, потренируемся немножко, а?- Голос опять просящий. –Давай?.. –Она ещё крепче обняла его за пояс.

   -Ну, давай, давай…

   Он полез в машину за сноубордами.

   А Дашка счастливыми глазами смотрела на его спину и улыбалась.

                                        .   .   .

   -Никита, ну, дай, я поведу! Хорошая дорога… И пустая… Где я ещё буду учиться?.. Я так никогда не научусь!  Дай, я немного…

   -Дашка, ты чего такая трудная?! Я сказал: не дам, трасса скользкая, дома покатаешься!

   -Когда я там покатаюсь?- Дарья закусила удила. –Ты вечерами то на одну тренировку, то на другую, то ещё куда- нибудь!.. А днём машин полно…

   -Не дам!- отрезал Никита. –Угробимся! Ты, вот, у отца спроси, можно ли…

   Зазвонил мобильник. Никита поудобнее перехватил руль левой рукой, снизил скорость.

   -Да!.. Привет… Подъезжаем, километров двадцать осталось… Понял… понял… хорошо…

    Отключился.

    -Толик ночью приедет… И Серый с Наташкой- тоже… Они сейчас в автосервисе, с двигателем что- то… Часа на три- четыре…

    Дарья не отвечала, смотрела обиженно в окно.

    Никита посмотрел на её профиль и продолжил:

   -Чего ты обижаешься? У отца спроси, как зимой опасно на дороге…

   -Ты вот сразу встал на борд и поехал! И всё нормально было!.. Я бы и на отцовской «Ниве» ездила, да у неё…

   -Ага! Ездила бы!.. Руль домкратом поворачивать надо!..

   -…да у неё руль тяжелый! А отец бы дал!

   -Ничего бы он не дал! Сидел бы рядом и трясся от страха!

   Километров пять проехали молча. Солнце ещё стояло высоко. Такое же блеклое, бесцветное, как и небо.

   Внизу, в котловане показался городок.

   -Никита,-  обернулась к нему Дарья. –Давай заедем на трассу.- Голос был тихий и грустный. –Посмотрим… Может, скатимся по разу… Всё- равно торопиться некуда…

   Никита, не отвечая, повернул руль влево, по указателю «Горнолыжная трасса, 5 км»

                                    .   .   .

   Чехол за что- то зацепился. Он полностью залез в машину, потянулся рукой за  сиденье, освободил чехол.

   Шелестела печка, гоня тепло от двигателя. Вылезать не хотелось.    

   «Хочешь?- я убью  соседей…» неслось из колонок.

   -Даш, ты кофе будешь?

   -Давай.

   Попятился, выползая наружу..

   -Держи…

   Молча смотрели на уходящее солнце и тянули несладкий кофе из одного стаканчика.

   -Ну?.. Пошли?

   Ухватили сноуборды под мышки и потянулись друг за дружкой. Маленькая худенькая девчушка и такой же худой, но высоченный парень с досками наперевес. Две одинаковых крестообразных тени на склоне горы. И тени их тоже казались длинными- длинными…

                                   .   .   .

   На середине трассы остановились, чтобы отдышаться.

   Здесь гулял ветерок, покачивая лохматые лапы елей. Машину, стоящую внизу, скрывал трамплинный бугор «для чайников», построенный на спуске  почти у самой долины.

   -Дашка, давай отсюда спустимся. Тяжело без подъёмника…

   -Давай,- легко согласилась та. Ей и самой уже не хотелось никуда карабкаться. Стало жарко. Футболка неприятно липла к спине. –Отдохнём только чуть- чуть…

   Уселись в снег, привалились спинами друг к другу.

   -Ты, как редиска, красная,- Никита поёрзал на снегу, прижался поплотнее к Дашке.

   -А ты- как помидор.- Дашка откинула голову назад, уткнулась затылком в Никитин шлем. –Как недозревший помидор…

   -Хороший у тебя юмор… Женский…

   Замолчали. Дарья закрыла глаза.

   Ныли с непривычки мышцы ног Было тепло и уютно. И навалилась полудрёма, когда не понимаешь- где сон, а где явь.

   Никита тоже сидел, не шевелясь, и глазел на горы. День всё продолжал цепляться за жизнь.

   -Даш… А ты хочешь жить вечно?.

   Шуршание позёмки заглушало тихий Никитин голос, но Дашка всё- равно услышала.

   -Ага… С тобой…

   Он, не расслышав, обернулся к ней.

   -Даш, я не понял…

   Дарья с невидимой под тёмными очками улыбкой поднялась на ноги.

   -Я говорю- покатили! А то ночь скоро… А мне тебя ещё кормить…

   -О! О!  Вспомнила!..- Никита тоже поднялся. –А как кататься- так голодным…

   Он воинственно что- то вскрикнул и помчался вниз. «Россия, оле, оле!» донеслось до Дарьи. Она не спеша, зигзагами, заскользила следом. Никита давно уже исчез за бугром, а она, балдея от удовольствия, выписывала восьмёрки, падала, вновь катила. Въехала на бугор. Внизу маячила  их машина. А сразу за трамплином, на трассе, черной неподвижной точкой лежал на снегу Никита.

                               .  .  .

  Она затормозила метрах в десяти от него.  Упала в снег, торопливо отстегнула крепления. А сердчишко уже заполонил неясный страх. И всё внутри дрожало. И руки дрожали. Бросилась к Никите, упала, снова побежала.

   -Никита! Чего ты?!

   Никита безмолвно лежал на спине. Лицо страшной неестественной белизной выделялось на фоне шлема и тёмных очков. И пузырилась пена в уголках рта.

   -Никита! Чего ты?!!

   Дашке казалось, что она кричит! А она всё это шептала тихо- тихо. Стояла рядом с ним на коленях и шепотом кричала. И  начала тихонько подвывать.

   С трудом расстегнула Никитин шлем, стянула его вместе с очками.

   Глаза Никиты были закрыты, но к висками из- под сомкнутых век катились слезинки, застревали в коротких русых волосах и замерзали.

   Спустившаяся с вершины позёмка сыпала в лица жесткой крупой.

   -Никита!!!- бессильно завыла Дашка, не зная и не соображая, что делать.

   Расстегнула молнию на его комбинезоне, прижалась к груди, пытаясь услышать биение сердца. Но слышала лишь частый колокол своего, дурацкого, мешающего слушать!.. И наполненного страхом и тоской!..

   Оттерла ладошкой пену с его губ и попыталась пальцами открыть рот.

   Ему нужен воздух!

   Никите нужно дышать!!!

   Зубы были плотно сжаты.

   Массаж!!! Массаж сердца!!!

   Она упёрлась руками ему на грудь и сделала несколько резких тычков. И, не переставая, ревела! Слёзы падали на Никитино лицо, смешивались с его слезами и вместе замерзали.

    -Никита!!!

   Она стукнула его по щеке. Затем по другой. Потом била и била, не переставая! И кричала во весь голос!

   -Никита- а- а- а!!!

   Голова Никиты безвольно моталась  по снегу из стороны в сторону.

   Сзади взвизгнули,  тормозя, лыжи. Рядом появился какой- то парень.

   -Что с ним? Упал? Всё цело?

   Дарья полными слёз глазами посмотрела на незнакомца и продолжала бить Никиту по лицу.

   -Он… не дышит!..

   И в это время Никита судорожно вздохнул.

   -Стоп! Стоп, говорю!

    Парень вцепился в её руки.

   -Хватит! Не надо больше!

   Повернул легонько Никитину голову вбок, чтоб тот не захлебнулся рвотами, и слегка надавил тому несколько раз на грудную клетку.

     Никиту начало рвать. Он заелозил, заёрзал ногами, перевернулся на живот и встал на колени. А его рвало и рвало.  Дарья уткнулась ему в спину и плакала, трясясь всем телом.

   Незнакомец встал, обтёр снегом запачканные ладони.

    -Ну, вы даёте… Сейчас… полегчает ему… Задышал, главное…  Ничего… Сейчас… В больницу ему надо, девушка…

   Спазмы у Никиты прекратились. Он утерся. Сел на пятую точку и поднял голову. Глаза непонимающе и не узнавая никого смотрели то на Дарью, то на парня.

   -Никита! Никита, ну, чего  ты так пугаешь?..- прижалась к нему Дашка. –Лежишь, лежишь, не дышишь…

   Она продолжала реветь, но глаза уже счастливо блестели.

   -В больницу ему надо,- негромко повторил сзади парень. Присел рядом. –Ты как?.. Что случилось? Упал?.. Сотрясение у него, наверное…

   -А… вы… кто?..- слова с трудом выходили из Никиты. –Кто… вы?..

                                              .  .   .

   Она шмыгала носом и пялилась на замороженную дорогу. Было страшно на этом ледовом серпантине, особенно, когда встречные слепили фарами.

   Никита, откинув голову на дверцу, дремал рядом. Память вернулась к нему ещё там, на горе. Минут через пять он уже узнал Дарью.

   -Даша,- сказал он. –Дарья…

   И взгляд потихоньку прояснялся.

   -Дашка, что случилось?.. Ничего не помню…Катался… И не помню ничего…

   -Упал ты, Никита… Давай, я тебе шлем одену- холодно…

   Дарья всё так же непроизвольно продолжала плакать.  –Поедм, Никита… В больницу надо…

   Они вдвоём с незнакомцем подняли Никиту, усадили в машину. Впихнули кое- как в багажник и салон сноуборды с лыжами.

   -Я не умею водить,- как бы извиняясь проговорил парень.

   -Ничего, ничего…. Я поведу…- Дашка уже немного успокоилась. –Вы знаете, где больница?..

    -Да, я вам покажу…

                                            .   .   .

   Незнакомец сидел за спиной и негромко подсказывал:

    -Метров через сто- налево… плотину пересечём- опять налево… прямо… опять налево… всё, приехали…

   Двухэтажное кирпичное здание с тусклой лампочкой над входом.

   -Никита, родной… Просыпайся, приехали…

   Так же, придерживая его под руки, вошли в приёмный покой.

   Им повезло: очереди не было.

   Врач долго и внимательно осматривал Никиту, светил в зрачки, ощупывал, задавал вопросы.

   -Одевайтесь… Ложиться ему надо, девушка… Сотрясение у него сильное…

   -Я не лягу!- тихо, но решительно заявил Никита, натягивая свитер. –Мне уже лучше! Выпишите что- нибудь… Мы завтра уже уезжаем… Дома долечусь…

   -Смотрите,- врач пожал плечами. Выписал рецепт. –Я вам сейчас укольчик поставлю, подождите…

   Он вышел за лекарством.

   Дарья машинально поправила закатавшийся на Никите свитер.

   -Никит, может… правда… в больницу?..

   -Да не выдумывай ты! Прошло уже всё! Поедем сейчас… А этот парень, с нами- кто он?..

   -Не знаю… Тоже катался…

   Пришел врач, поставил укол.

   -Аптека- через улицу, за светофором…

   Вышли в коридор. Незнакомец сидел на скамье и терпеливо их дожидался.

   -Ну, что?..

   -Нормально всё… Главное- переломов нет! Но как я грохнулся?!. Ничего не помню!..

   -Ты и меня- то вспомнить не мог…

   Никита виновато взглянул на неё и не ответил.

   -Вы- местный?.. Мы сейчас подвезём вас… В аптеку только заедем…

   -Да нет… не надо… я рядом здесь живу… Лыжи бы только взять…

   -О, Господи, они же в машине!.. Может, довезти, всё- таки?..

   -Нет, я, правда, рядом живу… Вы- то где устроились?

   -У друзей квартира здесь… Ключи дали… Они позже приедут… Мы пока…  сготовим что- нибудь… 

   Всё- таки, Никите было не по себе… Слова давались как- то с трудом…

   Парень настороженно посмотрел на него.

   -Девушка, вы на всякий случай запишите мой телефон. Забейте к себе в мобильник…

   Он продиктовал.

   -А имя?

   -Сева… Ну, будьте здоровы!.. До свидания!

   -Спасибо вам, Сева,- Никита протянул ему ладонь. –Спасибо…

   -Спасибо,- эхом вторила Дарья.

   -Ничего… Удачи вам...

   Парень ушел.

   Темень для восьми часов вечера была непривычной: густой и вязкой. Видимо, из-за того, что не горело уличное освещение. И почему- то пахло весенней свежестью…

    -Ну, что, малёк, поедем?..

   -Поехали… Только за рулём- я!.. Ладно?..

                                            .   .    .

   Фары редких машин причудливо передвигали тени на потолке.

   Дарья лежала на спине и заворожено, не мигая, смотрела на игру света и тьмы.

   Никита, свернувшись клубком, тревожно сопел рядышком.

   …Они рано покинули друзей, сославшись на усталость.  В соседней комнате до сих пор слышались музыка и звяканье посуды.

   Никита тревожно застонал во сне, затих…

   -Ты смотри: такой длиннющий, а весь под- мышкой уместился…- с улыбкой подумала Дашка. А глаза отчего- то наполнились  слезами… Они беспрестанно катились, стекая на подушку. Она  гладила и гладила стриженную Никитину голову - и беззвучно плакала…

   И не видела уже теней на потолке.

   А видела лишь один  вечерний снег на  синем жестком склоне.

   И всё крепче и крепче прижимала к себе спящего Никиту.