Катарсис

 Катарсис


Серые редкие тучи нависали над горами. Было душно.


— Ну, начнём? – предложил Болт, суетливо разливая пиво в мятые пластиковые стаканы. – С утра выпил – весь день свободен!

— Блиииин, хоть бы дождь снова пошёл, в башке ломит… — кокетливо протянула никому особо не принадлежащая честная давалка Цыпа, откупоривая дешёвую поллитровку

— Пить предпочтительно повышая градустность напитка, иначе возможна непредсказуемая реакция. – Левша перевернулся на другой бок и блаженно вытянул босые ноги. – Хотя, один хрен, нажраться, так нажраться, «ёрш», так «ёрш»…


На крыше было хорошо. Где-то внизу гудел и перекликался хвост огромной автомобильной пробки, прохожие спешили куда-то по своим утренним делам, а троица запойных алкашей предвкушала неплохую пьянку. Болт сумел умыкнуть пару баклажек пивка, Левша заработал на водяру, а Цыпа как хорошо воспитанная барышня к столу без своей закуски и не являлась


Тяпнули. Поговорили за погоду.

– Раньше ж не так было, а? Типа дожди такие?

— Глобальное потепление вызывает катаклизмы. Изменение температуры в целом влияет на атмосферу и протекающие в ней процессы, иногда даже в совсем непредсказуемых формах.

— Щас бы на пляж  в купальнике…  Сто лет не была на пляже. Да уж и не буду, наверное…


Накатили ещё. Цыпа чуть подвинулась к Левше, Болт сделал вид, что не заметил, да и уже чуть вдарило в голову, оттого весь мир стал казаться добрее. Да и пусть! Левше ж тоже надо. Чо, за бабу цапаться? Да Болт таких шалав где хочешь найдёт! А Левша и сам тот ещё сыч, отодвигается. Чо, брезгует?


Через полчаса экономный Болт вытащил початый «соверен» с синюшним трупом чахоточника на упаковке и раздал по сигарете собутыльникам.


— Ну, куркуль, а говорил – нету!

— Вам дать, так сразу и скурите нахер!

— Экономичность не есть наша прерогатива, уважаемый! Богачу-дураку и с казной не спится, бедняк – гол как сокол – поёт-веселится!


Когда полпузыря и первая баклажка были опустошены, Левша погрузился в мрачное раздумье. С ним это случалось с завидной регулярностью, так что лучше было переключить разговор на какую-нибудь неожиданную тему, чтобы тот углубился в тягомотные объяснения и перестал хвататься за нож, как делал не раз, выкрикивая какие-то слова на непонятном языке «Дреш! Таклим!».


Болт вспомнил случайно слышанное словечко, которое почему-то со вчерашнего дня не давало ему покоя и протянул стакан Левше:

– Давай, за дружбу!

Левша выпил огромными глотками и вытер пену ладонью.

Болт осмелел.

– Слышь, философ, а чо такое «катарсис»?

– Чего? – Левша уставился осоловелыми глазами так, что Болт испуганно отодвинулся.   Цыпа задумчиво чесала в голове – шкраб, шкраб…

–  Это, ну, катарсис…

– Йоптыть, хохарэт ро гоидам! – расхохотался Левша, соединив мат одного языка с каким-то ещё. – Катарсис – это, мой недалёкий, то бишь близкий, друг, есть понятие, в некоторых случаях означающее очищение через страдание. Только, Болт, я не философ, а филолог!

– Один хрен – грамотный…

 

Выпитый стакан подействовал на Левшу оглушающе. Он всё-таки впал в «то » состояние и, приблизив загорелое до черноты лицо с красными белками глаз к Болту, вдруг лихорадочно зашептал:

– У них огнём очищают, понял? Они ж до ислама были огнепоклонники! И до сих пор обычаи те же в этом отношении. Только что трупы не сжигают, как индусы, но огонь – это у них самое-самое!  От сглаза старухи огнём над головами детей крутят, понял? Мне тоже так бабушка в детстве делала! Там раздавали игрушки им, они руками не берут,  складываем, а  как мы разворачиваемся – палками сгребают в кучу и поджигают. И палки эти туда же, понял?  Когда после наших самолётов и «Градов» они выходили к трассе, своих убитых, как очищенных огнём, прям к танкам бросали, понял? Огонь, огонь, огонь!!!!

– Ну, обратно начал командовать, псих! Как там тебя? «Н-ский агитотряд»? – Цыпа перенесла почёсывание на спину и  выгнулась.

– Да пошёл он в жопу!


Внизу раздался резкий глухой удар. Левша как будто очнулся.

– Что случилось?

– Тебе не один хер? Авария. Да пусть они там на своих все поразбиваются! – зло выдохнул Болт и щелчком отправил в полёт дымящий «бычок».
 

Окурок, перемахнув через парапет, рассыпая искры и разгораясь, преодолел листву огромных тополей, влетел точно в поток, хлещущий из перевёрнутого бензовоза.

И грянул гром. ©