- Ты посмотри, сколько здесь дикого лука!- Обрадовалась Наталья, - он ещё «молодой», мягкий, я нарезала много, как раз всем хватит!

 

Капитан Полякова, начальник спецчасти колонии, сегодня исполняла обязанности повара.

В эмалированном ведре, которое уже стояло в стороне от костра, томилась сваренная картошка с мясом. Рядом, на расстеленной плащ палатке, нарезан хлеб, свежие огурцы и помидоры, разложены ложки.

 Офицеры колонии выехали в верховья реки Бира косить траву, это был очередной субботник по оказанию шефской помощи соседнему колхозу.

 

Солнце к обеду палило нещадно. На запах пота, со всей округи слетались комары и мошка, жалили беспощадно, однако мужчины стойко переносили испытание.

 

К четырнадцати часам, сгребли всё сено и уложили в пять стогов.

 

- Теперь окунёмся и обедать! - Дал команду заместитель начальника колонии капитан Виноградов.

 

Он, скинув с себя спортивные штаны, с разбегу бросился в воду.

Холодная вода таёжной реки, словно обожгла его тело.

- Эх, здорово! - вынырнув, крикнул капитан.

 

-Вы посмотрите, что я тут нашла! - Услышал Виноградов голос Натальи.

 

Полякова стаяла на склоне сопки и смотрела под ноги.

Подошедшие к ней сотрудники, увидели  сложенный из крупных камней, фундамент дома.

 

- В этих местах до войны была большая деревня. Славился по всей области колхоз имени «Сталина». - Разъяснил офицерам Виноградов. - Стадо коров в пятьсот голов, много баранов держали.  В 1952 году, было сильное наводнение. За одну ночь, почти все дома смыло, погибло половина женского населения.

Мне рассказывал местный пчеловод и охотник Шишкин, как это все произошло.

Со слов его деда, тогда молодого парня, всё произошло так:

- Вода шибко поднимается. - Старик понюхал воздух. - Што-то дымов не чую, быть бяде.

 

Старик заторопился, спустились к воде. Лодка была вся на плаву, а ведь уходя, её подтянули высоко на берег, хорошо хоть привязали.

 

- Глядь как за ночь вода поднялась. Бяда, вот бяда. Давай шибче, сынок.

 

 Вставили в уключины весла, охотничьи припасы и добычу сложили в нос плоскодонки, расселись. Володя привстал, оттолкнулся шестом от берега.

         

Неширокая обычно река, заполнила всю низину между сопками.

          - Бяда, вот бяда, - шептал старик, - и што там у нас? Ить все мужики в тайге.

 

Володя широко греб, пот стекал по его раскрасневшемуся лицу. Наконец, последний поворот реки.

         

Деревню было не узнать, за ночь, река поднялась метров на пять,  аккуратные бревенчатые избы, столпившиеся у пологого берега, стояли по самые крыши в воде.

Мимо лодки плыла разная домашняя утварь - деревянное корыто, широкая лежанка, какие-то плошки.

 

Вот зашевелилась, словно живая, ближняя изба, вздохнула, словно сказочное чудовище и распалось по бревнышку.

 С крыши рухнули в воду две бабы. Виноградовы повернули к ним.

Женщины судорожно вцепились в чудом устоявший забор.

          - Кума! Давай в лодку, городьба завалится! – крикнул старик. - Поторопись, кума!

Но та, не замечая его, ухватилась одной рукой за покосившуюся изгородь, дрожавшую под напором воды, а другой тянула за косу дочь, наглотавшуюся воды.

 

Наталья уже и руками не шевелила, ударило её по голове бревном. Голова ее все реже и реже показывалась из воды.

Володя прыгнул в реку с лодки, рывком выдернул из воды чуть живую Наташу, положил ее на борт низко сидящей посудины.

Лодка накренилась, скользнули за борт охотничьи припасы, вся добыча, ружья.

 

Одуревшая река брызгала в лицо грязной водой, удерживая в своих объятьях добычу.

Быстрое течение, словно срезало противоположный высокий берег и в бешеный поток с шумом и  треском, словно жалуясь о своей боли, падали могучие кедры.

 Стоявшие повыше деревья, шевелили под ветром   ветками. Они словно протягивали их Володе для помощи.

На короткое время выглянуло солнце, и, словно испугавшись всего, что происходит, вновь спряталось за тучи.

 

Залив нижние улицы, река карабкалась всё выше, угрожая приткнувшимся на склоне сопки избам.

 

- Легше сынок, легше, - остерег отец, - давай подтолкни ее ноги-то.

 

Плоскодонка еще качнулась, зачерпнула воды, но потом выровнялась, двинулась вниз по течению.

 

Река подхватила свою добычу, швырнула на середину. Старик, втаскивая Наташу в лодку, сплоховал, поторопился и упустил одно весло.

Сильное течение понесло утлое суденышко прямо к завалу.

Володя плыл следом.

 

- Держи! - Крикнул отец, бросая сыну конец причальной веревки.

 

Володя поймал, зажал узел зубами, поплыл к берегу.
       

 - Кума, мы сичас, держися! – крикнул старик.

 

Но, прожилины уже оторвались от высоких столбов, забор качнулся, поплыл. У затылка бабы мелькнуло бревно, подмяло под себя, только мелькнули над водой две белых руки.

Володя задыхался, течение отбрасывало его от берега, ноги совсем одеревенели.

 

- Не спеши сынок, не спеши, ужо близко, - подбадривал его отец, подгребая одним веслом.

 

Нащупав, наконец, ногами дно, Володя попытался выпрямиться. Что-то толкнуло его в спину, он оглянулся.

 

Старая икона качалась на волнах, а «спаситель» смотрел в небо облезлыми глазами.

 

 - И тебе досталось? - подумал Володя, - поделом тебе, а куда ты смотрел?

 

Двумя руками он подтянул лодку к берегу, принял от отца с рук на руки Наташу.

 

- Поднеси другое весло, - старик оглянулся. - Бревна вишь, не видно, может не пропала баба…

 

Изба Виноградовых стояла на склоне сопки, поэтому река не дотянулась до этого и ещё трех домов. Но больше  ничего не осталось от Ивановки, все было унесено бурной ночной водой.

 

- Ташши в избу, застудишь девку, я счас. - старик посмотрел на бурливший грязный поток, вздохнул.

 

Володя подхватил было на руки Наташу, а она такая холодная.

        - Батя! Она не дышит!

       

Он повернул девушку вниз лицом, положил животом на свое колено.

Посиневшие губы молодки разжались, потекла вода, потом Наташу вырвало. Лицо стало розоветь, она вздохнула со стоном.

       

Взяв Наташу удобнее, Володя шел к дому, на крутом подъеме подскользнулся, едва не уронив свою ношу.

Из разорванной кофточки девушки, выглянули наружу две спелые девичьи груди с торчавшими рубиновыми сосками.

 

Парня пробил холодный пот. Спотыкаясь, он поднялся, наконец к избе, толкнул дверь ногой.

        

Мать подбежала, запричитала, заохала.

В избе стоял гомон, у печи висели какие-то тряпки, вокруг полно детей из унесённых рекой домов.

 

- Отвернись хучь, бесстыжий, - шепнула мать и запахнула края кофты Натальи.

 

Володя икнул, посмотрел на тонкую, с выпирающими ключицами шею Наташи. Опустив девушку на полати, вытер грязные руки о штаны, буркнул:

- Пойду, пособлю бате, может ещё кого найдём.

         Ночью сгинуло почти все женское население Ивановки. Вернувшиеся из тайги охотники не нашли своих жен, матерей, сестер.

 

Наталья, поглупевшая с того памятного дня, ходила за Володей словно привязанная, по-собачьи заглядывая в его глаза.

Он же, натолкнувшись взглядом на натянутое на груди платье, вздрагивал, не смея взглянуть в  её васильковые  глаза.

 

Оставшиеся четыре избы, перевезли ближе к железнодорожной станции Будукан, где потом и вырос новый посёлок.

 

…Виноградов помолчал, посмотрел в сторону реки:

- Ширина Биры здесь не большая, метров пять,  глубина сейчас всего метр, но если наводнение, заливает все окрестные луга.

;margin-right:35.3pt;margin-bottom: 0cm;margin-left:35.45pt;margin-bottom:.0001pt;text-align:justify;text-indent: 35.45pt'> 

 

© Copyright: Владимир Винников, 2016

Регистрационный номер №0342407

от 22 мая 2016

[Скрыть] Регистрационный номер 0342407 выдан для произведения:

   

 

- Ты посмотри, сколько здесь дикого лука!- Обрадовалась Наталья, - он ещё «молодой», мягкий, я нарезала много, как раз всем хватит!

 

Капитан Полякова, начальник спецчасти колонии, сегодня исполняла обязанности повара.

В эмалированном ведре, которое уже стояло в стороне от костра, томилась сваренная картошка с мясом. Рядом, на расстеленной плащ палатке, нарезан хлеб, свежие огурцы и помидоры, разложены ложки.

 Офицеры колонии выехали в верховья реки Бира косить траву, это был очередной субботник по оказанию шефской помощи соседнему колхозу.

 

Солнце к обеду палило нещадно. На запах пота, со всей округи слетались комары и мошка, жалили беспощадно, однако мужчины стойко переносили испытание.

 

К четырнадцати часам, сгребли всё сено и уложили в пять стогов.

 

- Теперь окунёмся и обедать! - Дал команду заместитель начальника колонии капитан Виноградов.

 

Он, скинув с себя спортивные штаны, с разбегу бросился в воду.

Холодная вода таёжной реки, словно обожгла его тело.

- Эх, здорово! - вынырнув, крикнул капитан.

 

-Вы посмотрите, что я тут нашла! - Услышал Виноградов голос Натальи.

 

Полякова стаяла на склоне сопки и смотрела под ноги.

Подошедшие к ней сотрудники, увидели  сложенный из крупных камней, фундамент дома.

 

- В этих местах до войны была большая деревня. Славился по всей области колхоз имени «Сталина». - Разъяснил офицерам Виноградов. - Стадо коров в пятьсот голов, много баранов держали.  В 1952 году, было сильное наводнение. За одну ночь, почти все дома смыло, погибло половина женского населения.

Мне рассказывал местный пчеловод и охотник Шишкин, как это все произошло.

Со слов его деда, тогда молодого парня, всё произошло так:

- Вода шибко поднимается. - Старик понюхал воздух. - Што-то дымов не чую, быть бяде.

 

Старик заторопился, спустились к воде. Лодка была вся на плаву, а ведь уходя, её подтянули высоко на берег, хорошо хоть привязали.

 

- Глядь как за ночь вода поднялась. Бяда, вот бяда. Давай шибче, сынок.

 

 Вставили в уключины весла, охотничьи припасы и добычу сложили в нос плоскодонки, расселись. Володя привстал, оттолкнулся шестом от берега.

         

Неширокая обычно река, заполнила всю низину между сопками.

          - Бяда, вот бяда, - шептал старик, - и што там у нас? Ить все мужики в тайге.

 

Володя широко греб, пот стекал по его раскрасневшемуся лицу. Наконец, последний поворот реки.

         

Деревню было не узнать, за ночь, река поднялась метров на пять,  аккуратные бревенчатые избы, столпившиеся у пологого берега, стояли по самые крыши в воде.

Мимо лодки плыла разная домашняя утварь - деревянное корыто, широкая лежанка, какие-то плошки.

 

Вот зашевелилась, словно живая, ближняя изба, вздохнула, словно сказочное чудовище и распалось по бревнышку.

 С крыши рухнули в воду две бабы. Виноградовы повернули к ним.

Женщины судорожно вцепились в чудом устоявший забор.

          - Кума! Давай в лодку, городьба завалится! – крикнул старик. - Поторопись, кума!

Но та, не замечая его, ухватилась одной рукой за покосившуюся изгородь, дрожавшую под напором воды, а другой тянула за косу дочь, наглотавшуюся воды.

 

Наталья уже и руками не шевелила, ударило её по голове бревном. Голова ее все реже и реже показывалась из воды.

Володя прыгнул в реку с лодки, рывком выдернул из воды чуть живую Наташу, положил ее на борт низко сидящей посудины.

Лодка накренилась, скользнули за борт охотничьи припасы, вся добыча, ружья.

 

Одуревшая река брызгала в лицо грязной водой, удерживая в своих объятьях добычу.

Быстрое течение, словно срезало противоположный высокий берег и в бешеный поток с шумом и  треском, словно жалуясь о своей боли, падали могучие кедры.

 Стоявшие повыше деревья, шевелили под ветром   ветками. Они словно протягивали их Володе для помощи.

На короткое время выглянуло солнце, и, словно испугавшись всего, что происходит, вновь спряталось за тучи.

 

Залив нижние улицы, река карабкалась всё выше, угрожая приткнувшимся на склоне сопки избам.

 

- Легше сынок, легше, - остерег отец, - давай подтолкни ее ноги-то.

 

Плоскодонка еще качнулась, зачерпнула воды, но потом выровнялась, двинулась вниз по течению.

 

Река подхватила свою добычу, швырнула на середину. Старик, втаскивая Наташу в лодку, сплоховал, поторопился и упустил одно весло.

Сильное течение понесло утлое суденышко прямо к завалу.

Володя плыл следом.

 

- Держи! - Крикнул отец, бросая сыну конец причальной веревки.

 

Володя поймал, зажал узел зубами, поплыл к берегу.
       

 - Кума, мы сичас, держися! – крикнул старик.

 

Но, прожилины уже оторвались от высоких столбов, забор качнулся, поплыл. У затылка бабы мелькнуло бревно, подмяло под себя, только мелькнули над водой две белых руки.

Володя задыхался, течение отбрасывало его от берега, ноги совсем одеревенели.

 

- Не спеши сынок, не спеши, ужо близко, - подбадривал его отец, подгребая одним веслом.

 

Нащупав, наконец, ногами дно, Володя попытался выпрямиться. Что-то толкнуло его в спину, он оглянулся.

 

Старая икона качалась на волнах, а «спаситель» смотрел в небо облезлыми глазами.

 

 - И тебе досталось? - подумал Володя, - поделом тебе, а куда ты смотрел?

 

Двумя руками он подтянул лодку к берегу, принял от отца с рук на руки Наташу.

 

- Поднеси другое весло, - старик оглянулся. - Бревна вишь, не видно, может не пропала баба…

 

Изба Виноградовых стояла на склоне сопки, поэтому река не дотянулась до этого и ещё трех домов. Но больше  ничего не осталось от Ивановки, все было унесено бурной ночной водой.

 

- Ташши в избу, застудишь девку, я счас. - старик посмотрел на бурливший грязный поток, вздохнул.

 

Володя подхватил было на руки Наташу, а она такая холодная.

        - Батя! Она не дышит!

       

Он повернул девушку вниз лицом, положил животом на свое колено.

Посиневшие губы молодки разжались, потекла вода, потом Наташу вырвало. Лицо стало розоветь, она вздохнула со стоном.

       

Взяв Наташу удобнее, Володя шел к дому, на крутом подъеме подскользнулся, едва не уронив свою ношу.

Из разорванной кофточки девушки, выглянули наружу две спелые девичьи груди с торчавшими рубиновыми сосками.

 

Парня пробил холодный пот. Спотыкаясь, он поднялся, наконец к избе, толкнул дверь ногой.

        

Мать подбежала, запричитала, заохала.

В избе стоял гомон, у печи висели какие-то тряпки, вокруг полно детей из унесённых рекой домов.

 

- Отвернись хучь, бесстыжий, - шепнула мать и запахнула края кофты Натальи.

 

Володя икнул, посмотрел на тонкую, с выпирающими ключицами шею Наташи. Опустив девушку на полати, вытер грязные руки о штаны, буркнул:

- Пойду, пособлю бате, может ещё кого найдём.

         Ночью сгинуло почти все женское население Ивановки. Вернувшиеся из тайги охотники не нашли своих жен, матерей, сестер.

 

Наталья, поглупевшая с того памятного дня, ходила за Володей словно привязанная, по-собачьи заглядывая в его глаза.

Он же, натолкнувшись взглядом на натянутое на груди платье, вздрагивал, не смея взглянуть в  её васильковые  глаза.

 

Оставшиеся четыре избы, перевезли ближе к железнодорожной станции Будукан, где потом и вырос новый посёлок.

 

…Виноградов помолчал, посмотрел в сторону реки:

- Ширина Биры здесь не большая, метров пять,  глубина сейчас всего метр, но если наводнение, заливает все окрестные луга.

;margin-right:35.3pt;margin-bottom: 0cm;margin-left:35.45pt;margin-bottom:.0001pt;text-align:justify;text-indent: 35.45pt'> 

 

 

Скамейка

В семье, твердят, не без урода