Цена любви

30 сентября 2013 - Нина Агошкова

«Всё начиналось, как невинный флирт» - думаю, что половина читателей, увидевших эту набившую оскомину строчку, тут же перейдут к другому рассказу. Хотя я, если честно, не могу понять, зачем кричать на весь белый свет о том, что тебе понравился мужчина. Нужно любить его тихо и незаметно, ведь неизвестно, чем всё это может закончиться.

Подходила к концу учёба в педучилище. Осталось только сдать экзамены и – свобода! А меня угораздило влюбиться. Он был местный парень, мы периодически встречались в разных компаниях, но просто по-дружески, а тут… Нет, не верьте, любви с первого взгляда не бывает! Это просто озарение, шок, сдвиг в сознании, после которого привычные на первый взгляд вещи приобретают нереальные качества, свойства и достоинства. Голова моя перестала работать абсолютно, всё свободное от занятий время мы гуляли, взявшись за руки, наперегонки делились друг с другом самыми сокровенными мыслями и планами на будущее, поскольку Сергей тоже заканчивал учёбу. И целовались, целовались, целовались так, что к вечеру губы опухали. И нам было всё равно, кто, и что про нас подумает или скажет!

Как-то раз он предложил сходить на пляж, позагорать. Июнь стоял жаркий, и хотя вода в лимане ещё не прогрелась по настоящему, но вполне можно было по-быстрому окунуться, а потом, блаженно растянувшись на солнышке, подставить свои белые после зимы тела его ласковым лучам.
Я не знаю, может быть, Серёжка всегда так делал, может быть, только ради меня взял на пляж не просто какую-то дерюжку, а белоснежную простыню.
В моей голове сами собой, почему-то, всплыли картины соблазнения из нашумевшего фильма про Анжелику- маркизу ангелов. Но эти видения не омрачили настроения и ощущения восторженности и нежности, сквозившей в каждом движении моего любимого. Народу, несмотря на будний день, на пляже было много, потому он стеснялся меня обнять, но рука его то и дело скользила, как бы невзначай, по моим рукам, плечу, бедру, обжигая своим прикосновением жарче ласкового солнца.
- Инночка, так как насчёт вечера? – вдруг спросил Серёжа, после того, как мы, после долгих размышлений, всё-таки окунулись, и теперь, дружно стуча зубами от холода, отогревались, лёжа на простынке.
- А что будет вечером? – мысли мои витали где-то далеко, и я не сразу поняла, о чем речь.
- Печатать ко мне придёшь?

Тогда я вспомнила обо всём: у меня был фотоаппарат, но и увеличитель, и все химикаты, бочонки и прочие приспособления для проявки плёнок и печати фотокарточек находились дома. Вот Сергей и предложил свою помощь и содействие, благо жил он отдельно от родителей, в «летней кухне», как говорят на Украине, и никому мы там не могли помешать.
Наступил вечер, и, встретившись у ворот парка, мы пошли к нему домой. Сердце моё сжималось от предвкушения, что мы проведём этот вечер вдвоём, только он и я. Во дворе Серёжиного дома нам попалась его мать, подозрительно оглядела меня с ног до головы и, ничего не сказав, ушла в дом.
- Да не обращай ты на неё внимания! – сказал любимый, когда я спросила, почему она даже не поздоровалась со мной.

Пока проявленная плёнка высыхала, мы обнимались и целовались, сидя на узкой кровати. Сетка её провисала, и нас плотно прижимало друг к другу, но от этого было ещё приятнее, всё тело охватывала такая невыразимая истома и нега, что невозможно было оторваться от его губ, рук, плеч, за которые я хваталась, чтобы не упасть, мне казалось – вот отпущу, и всё закончится. Что закончится, было непонятно, но я старалась прижаться ещё плотнее к его разгорячённому телу.
- Погоди – вдруг сказал он – давай посмотрим, наверно, плёнка высохла.
В ту минуту, как он отстранился, мне показалось, что у меня отобрали самое нужное, самое ценное, что есть в моей жизни.
Но дело есть дело, и мы занялись печатью фоток, смеясь и комментируя кадр за кадром, когда они показывались на бумаге, опущенной в проявитель.

Но вот отпечатан и проявлен последний снимок. Я засобиралась домой.
- Ин, - Серёжа обнял меня и просительно заглянул в глаза – ну, останься!
- Ты забыл, что ворота в общаге закрывают в одиннадцать часов?
- Ну и пусть! Поспишь здесь, со мной, а утром в шесть я тебя провожу, никто ничего и не заметит… ну, пожааалуйста!
Как можно было отказать, глядя в эти золотисто-карие, чуточку раскосые, глаза, смотревшие на меня с таким обожанием? Как можно было отказать этим сильным рукам, захватившим меня в плен нежных объятий?
И я сдалась.
- Хорошо! Только без глупостей!
- Да-да, согласен! У меня, между прочим, есть коньяк – должны же мы отметить нашу работу, смотри, сколько фоток напечатали!
Как по волшебству, на столе, освобождённом от увеличителя, появилась бутылка коньяка, какие-то закуски на тарелке, конфеты в нарядной коробке.
«Ах, какой он внимательный – думала я – всё приготовил, всё предусмотрел». Я не пила раньше никакого алкоголя, потому, когда после долгих уговоров, всё-таки осилила маленькую рюмочку, все тормоза в голове снесло… И не только в голове. Я жаждала, я хотела чего-то, чему не могла подобрать определения, поскольку опыт в делах подобного рода у меня был нулевым.

И я поплыла по волнам счастья. Мне казалось, что его руки гладят меня везде, лишь на мгновение отрываясь, чтобы передать эстафету губам. Горячие губы были мягкими и одновременно требовательными, скользили, повторяя изгибы моего тела, от этих прикосновений дрожало всё внутри, сжималось до микроскопической точки и потом вновь разворачивалось, раскрывалось навстречу его жаждущим губам и нежным рукам. Куда-то подевалась одежда, наши нагие тела, провалившиеся в углубление сетки, буквально сплющивало желание.

Во дворе залаяла собака. Мне показалось, что она лает у меня над ухом, настолько обострены были все чувства. Я внезапно увидела всё как бы со стороны: нас, растянутую сетку, одежду, наброшенную на железные перила кровати, недопитый коньяк и фантики от конфет на столе… Это ощущение было настолько острым и контрастным, что я стала вырываться из объятий.
- Инночка, ты меня боишься, или стесняешься? – вдруг заплетающимся языком спросил мой возлюбленный.
И хотя моё тело продолжало гореть от желания, голова сказала ему: «нет».
Не таким я видела всё это: моего первого мужчину, эту ночь. Да и так ли сильно я люблю его? – вдруг появилась совершенно крамольная мысль.

Бежать было некуда, ворота общаги закрыты. Решительно одевшись, я перешла с кровати на маленький диванчик в углу комнаты, и, скорчившись, провела там время, оставшееся до рассвета. Сергей не пытался ничего говорить или делать. Он подошёл к столу, налил рюмку, залпом выпил её и со словами:
- Ну, как хочешь… - завалился спать.

Ворота общежития открыли в шесть утра и я, как воришка, пробралась, пытаясь оставаться незамеченной, в свою комнату. Проснувшиеся девчонки засыпали меня вопросами, но я отвернулась и уснула.
В десять часов утра у нас был последний госэкзамен, история КПСС. Я его благополучно завалила, сдав на четвёрку, и хотя по остальным предметам были пятёрки, красный диплом мне не дали, только обыкновенный, синий.
А на выпускном вечере в педучилище Серёжка был с моей сокурсницей, Полиной. Он улыбался и что-то нашёптывал ей на ушко. А я стояла и недоумевала: «Неужели то, что было с ними, и есть любовь?»

Регистрационный номер №0162167

от 30 сентября 2013

[Скрыть] Регистрационный номер 0162167 выдан для произведения: «Всё начиналось, как невинный флирт» - думаю, что половина читателей, увидевших эту набившую оскомину строчку, тут же перейдут к другому рассказу. Хотя я, если честно, не могу понять, зачем кричать на весь белый свет о том, что тебе понравился мужчина. Нужно любить его тихо и незаметно, ведь неизвестно, чем всё это может закончиться.

Подходила к концу учёба в педучилище. Осталось только сдать экзамены и – свобода! А меня угораздило влюбиться. Он был местный парень, мы периодически встречались в разных компаниях, но просто по-дружески, а тут… Нет, не верьте, любви с первого взгляда не бывает! Это просто озарение, шок, сдвиг в сознании, после которого привычные на первый взгляд вещи приобретают нереальные качества, свойства и достоинства. Голова моя перестала работать абсолютно, всё свободное от занятий время мы гуляли, взявшись за руки, наперегонки делились друг с другом самыми сокровенными мыслями и планами на будущее, поскольку Сергей тоже заканчивал учёбу. И целовались, целовались, целовались так, что к вечеру губы опухали. И нам было всё равно, кто, и что про нас подумает или скажет!

Как-то раз он предложил сходить на пляж, позагорать. Июнь стоял жаркий, и хотя вода в лимане ещё не прогрелась по настоящему, но вполне можно было по-быстрому окунуться, а потом, блаженно растянувшись на солнышке, подставить свои белые после зимы тела его ласковым лучам.
Я не знаю, может быть, Серёжка всегда так делал, может быть, только ради меня взял на пляж не просто какую-то дерюжку, а белоснежную простыню.
В моей голове сами собой, почему-то, всплыли картины соблазнения из нашумевшего фильма про Анжелику- маркизу ангелов. Но эти видения не омрачили настроения и ощущения восторженности и нежности, сквозившей в каждом движении моего любимого. Народу, несмотря на будний день, на пляже было много, потому он стеснялся меня обнять, но рука его то и дело скользила, как бы невзначай, по моим рукам, плечу, бедру, обжигая своим прикосновением жарче ласкового солнца.
- Инночка, так как насчёт вечера? – вдруг спросил Серёжа, после того, как мы, после долгих размышлений, всё-таки окунулись, и теперь, дружно стуча зубами от холода, отогревались, лёжа на простынке.
- А что будет вечером? – мысли мои витали где-то далеко, и я не сразу поняла, о чем речь.
- Печатать ко мне придёшь?

Тогда я вспомнила обо всём: у меня был фотоаппарат, но и увеличитель, и все химикаты, бочонки и прочие приспособления для проявки плёнок и печати фотокарточек находились дома. Вот Сергей и предложил свою помощь и содействие, благо жил он отдельно от родителей, в «летней кухне», как говорят на Украине, и никому мы там не могли помешать.
Наступил вечер, и, встретившись у ворот парка, мы пошли к нему домой. Сердце моё сжималось от предвкушения, что мы проведём этот вечер вдвоём, только он и я. Во дворе Серёжиного дома нам попалась его мать, подозрительно оглядела меня с ног до головы и, ничего не сказав, ушла в дом.
- Да не обращай ты на неё внимания! – сказал любимый, когда я спросила, почему она даже не поздоровалась со мной.

Пока проявленная плёнка высыхала, мы обнимались и целовались, сидя на узкой кровати. Сетка её провисала, и нас плотно прижимало друг к другу, но от этого было ещё приятнее, всё тело охватывала такая невыразимая истома и нега, что невозможно было оторваться от его губ, рук, плеч, за которые я хваталась, чтобы не упасть, мне казалось – вот отпущу, и всё закончится. Что закончится, было непонятно, но я старалась прижаться ещё плотнее к его разгорячённому телу.
- Погоди – вдруг сказал он – давай посмотрим, наверно, плёнка высохла.
В ту минуту, как он отстранился, мне показалось, что у меня отобрали самое нужное, самое ценное, что есть в моей жизни.
Но дело есть дело, и мы занялись печатью фоток, смеясь и комментируя кадр за кадром, когда они показывались на бумаге, опущенной в проявитель.

Но вот отпечатан и проявлен последний снимок. Я засобиралась домой.
- Ин, - Серёжа обнял меня и просительно заглянул в глаза – ну, останься!
- Ты забыл, что ворота в общаге закрывают в одиннадцать часов?
- Ну и пусть! Поспишь здесь, со мной, а утром в шесть я тебя провожу, никто ничего и не заметит… ну, пожааалуйста!
Как можно было отказать, глядя в эти золотисто-карие, чуточку раскосые, глаза, смотревшие на меня с таким обожанием? Как можно было отказать этим сильным рукам, захватившим меня в плен нежных объятий?
И я сдалась.
- Хорошо! Только без глупостей!
- Да-да, согласен! У меня, между прочим, есть коньяк – должны же мы отметить нашу работу, смотри, сколько фоток напечатали!
Как по волшебству, на столе, освобождённом от увеличителя, появилась бутылка коньяка, какие-то закуски на тарелке, конфеты в нарядной коробке.
«Ах, какой он внимательный – думала я – всё приготовил, всё предусмотрел». Я не пила раньше никакого алкоголя, потому, когда после долгих уговоров, всё-таки осилила маленькую рюмочку, все тормоза в голове снесло… И не только в голове. Я жаждала, я хотела чего-то, чему не могла подобрать определения, поскольку опыт в делах подобного рода у меня был нулевым.

И я поплыла по волнам счастья. Мне казалось, что его руки гладят меня везде, лишь на мгновение отрываясь, чтобы передать эстафету губам. Горячие губы были мягкими и одновременно требовательными, скользили, повторяя изгибы моего тела, от этих прикосновений дрожало всё внутри, сжималось до микроскопической точки и потом вновь разворачивалось, раскрывалось навстречу его жаждущим губам и нежным рукам. Куда-то подевалась одежда, наши нагие тела, провалившиеся в углубление сетки, буквально сплющивало желание.

Во дворе залаяла собака. Мне показалось, что она лает у меня над ухом, настолько обострены были все чувства. Я внезапно увидела всё как бы со стороны: нас, растянутую сетку, одежду, наброшенную на железные перила кровати, недопитый коньяк и фантики от конфет на столе… Это ощущение было настолько острым и контрастным, что я стала вырываться из объятий.
- Инночка, ты меня боишься, или стесняешься? – вдруг заплетающимся языком спросил мой возлюбленный.
И хотя моё тело продолжало гореть от желания, голова сказала ему: «нет».
Не таким я видела всё это: моего первого мужчину, эту ночь. Да и так ли сильно я люблю его? – вдруг появилась совершенно крамольная мысль.

Бежать было некуда, ворота общаги закрыты. Решительно одевшись, я перешла с кровати на маленький диванчик в углу комнаты, и, скорчившись, провела там время, оставшееся до рассвета. Сергей не пытался ничего говорить или делать. Он подошёл к столу, налил рюмку, залпом выпил её и со словами:
- Ну, как хочешь… - завалился спать.

Ворота общежития открыли в шесть утра и я, как воришка, пробралась, пытаясь оставаться незамеченной, в свою комнату. Проснувшиеся девчонки засыпали меня вопросами, но я отвернулась и уснула.
В десять часов утра у нас был последний госэкзамен, история КПСС. Я его благополучно завалила, сдав на четвёрку, и хотя по остальным предметам были пятёрки, красный диплом мне не дали, только обыкновенный, синий.
А на выпускном вечере в педучилище Серёжка был с моей сокурсницей, Полиной. Он улыбался и что-то нашёптывал ей на ушко. А я стояла и недоумевала: «Неужели то, что было с ними, и есть любовь?»

Где-то там...

Что за барашки?

Рейтинг: +5 769 просмотров

Кому понравилось произведение? >>

Комментарии (4)

Виктор Винниченко # 1 октября 2013 в 10:13 +1

Нина Агошкова # 1 октября 2013 в 11:08 0

Спасибо, Виктор! smile

Николай Угроватый # 4 октября 2013 в 18:38 +2

Любовь у каждого своя, но все мы, без исключения, платим за неё. Иногда цена бывает слишком высока. Но сначала мы не знаем её настоящую цену и размениваемся по мелочам. А потом приходит опыт...

Нина Агошкова # 4 октября 2013 в 18:49 +1

Вы правы, Николай! Но редко кто об этом задумывается в юности, что за всё потом приходится расплачиваться...

RSS-лента комментариев