Благотворительность

Стояла тихая безветренная погода.  Море выглядело спокойным и безмятежным.   Солнце медленно  сползало к  краю горизонта,  за неухоженные и поросшие ковылём поля азовской степи.

Разбросанные вдали от берега    рыбацкие лодки  бесформенными  точками, похожими на чернильные кляксы утыкали   сереющую  гладь тихого моря. Вдруг одна из них колыхнулась  в сторону и медленно пошла к берегу.

Люди, стоявшие на  сельском пляже,  оживились и, подойдя ближе к кромке воды, стали вслушиваться в море. 

-На вёслах идут. Это, наверное, дед Сергей, не любит он - на моторе.

-Ну, что же будем ждать.

-Долго ли?

-Около получаса, не больше.

Позади толпы послышался сдавленный сухой  кашель. Стоящие  обернулись. Недалеко, на краю дороги, рядом  с  кострищем, они увидели  худую сгорбленную старуху. Она стояла, прижав одну руку к обшарпанному клеёнчатому фартуку,  другой теребила жиденькую, упавшую из-под замызганной косынки на плечо седую прядь  волос. Глаза её глядели вдаль моря, не замечая   пёстрой   толпы вареновских дачников.

-Я её знаю – проговорила молодая женщина в   очках. – Это жена деда Сергея.

Рыжий мужик, облокотившийся на перевёрнутый баркас,   ощерил   рот в улыбке, обнажая ровный ряд  зубов и, посмотрев по сторонам, как бы ища поддержку своим словам, громко выдохнул из себя :

-Ну шо, бабка, жалко тебе дедовой рыбки. Небось, на дарах Азовского моря дом себе двухэтажный отгрохала, а теперь жаба душит. Не бойся, мы немного возьмём. У нас с  твоим дедом братский договор. Берём столько – сколько можем унести!

В толпе послышался приглушённый смех. Старуха вздрогнула и всем телом повернулась к рыжей копне волос. Глаза её сухо блестели, но в них не было гнева, лишь внутренняя не успокоенность  и безысходность  читались на изрезанном морщинами лице. Все замолчали. Некоторые отошли в сторону.  После  такого взгляда никому больше не захотелось веселиться.

Неловкое молчание нарушил  глухой бас пузатого и загорелого дядьки, одетого в разноцветные майку и   шорты :

-Эй, глядите, лодка-то быстрей пошла! Дед мотор включил.

Со стороны моря послышался нарастающий шум. Люди оживились и заходили по берегу.

-Тяжело идёт, видно, гружённая.

-Да то не дед Сергей, похоже на Витькин катер.

-А кто это?

-Ты, шо,  не помнишь, как он вчера тебе чуть физиономию гематомой  не украсил.   Что забыл как ты «мамку» под шумок   хапнул и - в мешок?

-Будя брехать. Я сам ему чуть в пятак не дал.

Люди засмеялись. Рыжий стушевался  и отошёл от  баркаса и пристроился сзади  общей толпы дачников….

-Нет, это точно дед Сергей. Гляди, флаг на носу красный, только он с таким ходит в море, такую лодку за километр видно.

-Ты что!  Он давно его пропил. Уже месяц как без флага.

-Не правда. Дед Сергей не такой. Принципиальный. Говорят, это знамя его отец откуда-то, Сибири, со стройки привёз и когда  помирал, сыну отдал.   Вот и возит его с собой. Как упьётся до одури,  то крепит флаг на носу и катается по морю, покуда хмель не сойдёт. Так, бабка, че не так?

Старуха стояла и молчала. Разговоры дачников, её, видно, вообще никак не интересовали. Все мысли  были  заняты приближающейся лодкой. По флагу она поняла, что старик  снова напился, а  рыба обязательно будет роздана дачникам.

Дачники тоже это поняли, и,   весело переговариваясь,  толкая друг друга, сгрудились возле берега.

…Лодка неслышно ткнулась в илистый берег. Все подбежали к ней и увидели  возле носового кубрика груду судаков,  гибридов, чабаков, поверх которой лежала мокрая пронизанная водорослями, морским мусором спутанная сетка.

-Ну, шо, городские, снова дормовщинки захотелось! Не дам! Старуха, иди сюда и складывай улов в мешок. Сегодня не будет благотворительности. У меня настроение пропало. Чуть было по-пьянке флаг не потерял. Нырял. Ногами в сетке запутался. Если бы не нож, утоп бы!

Все притихли и поскучнели. Но тут  оживился рыжеволосый парень:

-Мореманыч, да ты  шо. Не первый раз же берём. Мы и деньгами можем.

-Уйди, падло!- Вытаращив  глаза, заорал дед.- Моё! Не дам!

Рыжий побледнел, нервно захлопал глазами и попятился назад.

-Старуха, где мешок!? А-а-а, хрен с ним!    Эй, рыжий, бери вон ту, что возле весла, у борта. Я её первую вытащил с сетки, значит, самая лучшая уха  будет. Эй, вы, не напирайте! Всем достанется!

Дачники сгрудились возле лодки. Некоторые, их тех, кто по смелее запрыгнули в лодку. Раздача рыбы набирала оборот. Полетели вёсла на берег, кто-то сгрёб сетку и комком бросил её на песок.

Первым из толпы вырвался рыжий. В руках у него была большая чёрная сумка, доверху набитая рыбой. Довольный собой он посмотрел на бабку и снова, сощерившись, ехидно выплеснул  из себя:

-Ничего, старушенция, в следующий раз тебе обязательно повезёт. Будь уверенна, дом свой ты обязательно построишь.  

…Берег медленно погружался в темноту. Одинокая фигура старухи у старого баркаса  тихо растворялась в густеющих сумерках. Не заметив её, мимо  по очереди прошествовали с тяжёлыми кульками другие улыбающиеся дачники и пошли вдоль моря к посёлку. Стало  тихо. На берегу остался заснувший  в лодке дед Сергей, рядом с ним стояла старуха. Она плакала.

     Ю.Алексеенко 

                                                                                                                                                                                                                                                                          2003 г.