Алчность

Норрис Уолкотт, заведующий одного из самых закрытых частных заведений для умственно отсталых в Северной Америке, сидел за письменным столом и с нетерпением ждал прибытия Нельсона Сноудона, сына промышленника-миллиардера Леопольда Сноудона, одного из самых богатых людей в мире. По правилам больницы персонал Мейплвуд, который участвовал в лечении многих знаменитостей, политиков и людей из высшего общества, должен был соблюдать осторожность и конфиденциальность.
Раздался звонок по внутренней телефонной связи, и секретарь сообщила о прибытии мистера Сноудона. Вместо того чтобы попросить ее пригласить посетителя, доктор вышел в приемную и лично проводил Нельсона в кабинет.
— Хотите кофе? А может, чего-то покрепче? — спросил заведующий, когда мужчины уселись.
— Нет, спасибо. Давайте поскорее перейдем к делу.
— Как пожелаете. Чем же могу помочь?
— Мне нужно поместить брата в вашу больницу, — сообщил Нельсон с таким равнодушием, будто заказывал в ресторане ужин.
— Полагаю, из-за наркотической зависимости.
— Если бы так! Нет, Дэвид буйный сумасшедший, безумец, не говоря уже о том, что стал обузой в семье!
Норриса удивило не только бездушное отношение к брату, но и отсутствие какой-либо родственной привязанности.
— Прежде чем его положить, следует провести осмотр одним из наших психиатров.
— И я так думаю. Поэтому я нанял водителя и привез его сюда. Брат ждет в машине в трех кварталах отсюда.
Обычно такая процедура занимает много времени, но Норрис понимал, что сын Леопольда Сноудона не привык ждать, поэтому Уолкотт попросил секретаря пригласить доктора Брендона Кеггана.
Несмотря на относительно молодой возраст, заведующий психиатрическим отделением имел достойные рекомендации, диплом с отличием об окончании Гарвардского медицинского института и прохождении практики в университете Джона Хопкинса. Помимо академических знаний, он, несомненно, был красивым мужчиной, которого можно бы сравнить с такими голливудскими сердцеедами, как Бен Аффлек, Джордж Клуни и Бред Пит. Это являлось большим плюсом, так как три четверти пациентов Мейплвуд составляли женщины. 
Как только Брендон присоединился к обсуждению, его быстро ввели в курс дела. Несмотря на неприязнь к Нельсону Сноудону, он обращался к нему с уважением, так как знал, что, если обидит такого богатого покровителя,  это может сказаться на его работе.
— Ставил ли вашему брату диагноз аттестованный психиатр? — спросил доктор Крегган.
— Нет, — ответил он, не глядя на врача.
Сноудон предпочитал давать объяснения заведующему, а не наемному работнику.
— Я не хочу рисковать, если все просочится в прессу. Мой адвокат рассказал мне о вашем заведении, особенно о возможности держать имена пациентов в тайне, и я решил обратиться к вам. Вы же знаете, кто я и кем был отец, поэтому  уделяю особое внимание сказанному, — без раздумий заявил он. — Если слух о здоровье Дэвида выйдет наружу, я не остановлюсь ни перед чем, чтобы уничтожить это место и  разрушить вашу карьеру.
— Все отчеты о состоянии вашего брата будут под чужим именем, — пообещал Норрис. — Даю слово, что никто за пределами этого кабинета не будет знать, кто он и как сюда попал.
— Если, конечно, — предупредил Брендон, — он сам никому не расскажет.
— Об этом не волнуйтесь, — весело ответил Нельсон. — Брат не знает своего настоящего имени. Как я говорил, он неизлечимый душевнобольной. Пока три человека ожидали прибытия в кабинет будущего пациента, Нельсон обсуждал с доктором Уолкоттом финансовые вопросы. Он ни разу не обратился к доктору Креггану и даже не бросил взгляд в его сторону. Такое пренебрежение не беспокоило врача во многом потому, что Мейплвуд имел дело с богатыми семьями, и он привык к высокомерным эгоистам.
«Очевидно, Дэвид Сноудон страдает раздвоением личности, — с горечью подумал психиатр. — Он может верить или нет в то, что является Робин Гудом, но уж братец-то точно думает о себе как о боге.
Вдруг открылась дверь, и Уолкотт и Крегган обернулись в сторону вошедшего человека. На милом лице Дэвида сияла улыбка до тех пор, пока тот не увидел брата.
— Итак, меня поймали в подлую ловушку! — крикнул Дэвид Сноудон. — И что же вы собираетесь со мной делать?
Нельсон отвернулся и с отвращением закатил глаза. Психиатр просто молча стал наблюдать за Дэвидом, оставляя доктору Уолкотту возможность разрядить  обстановку.
— Добро пожаловать в Мейплвуд, — произнес заведующий. — Меня зовут…
— Я знаю, кто вы: подлый шериф из Ноттигема, гад, который заключил сделку с узурпатором.
— Если вы не поняли, — пояснил Нельсон, — он считает меня принцем Джоном.
— И ты смеешь называть себя принцем! Когда твой праведный брат Ричард, истинный правитель Англии, вернется из Крестового похода, ты наконец-то получишь по заслугам.
Нельсон продолжал разговор с Норрисом Уолкоттом, будто только они одни находились в помещении.
— Может, я оставлю его на ваше попечение и вернусь к нормальной жизни?
— Я… я думаю…
Психиатр встал и направился к Дэвиду.
— Робин, не так ли? — спросил он.
— Да, Робин из Локсли. И как я вижу по вашему щегольскому платью, вы Уилл Скарлет.
— Может, пойдем со мной, Робин? Уверяю вас, что вы будете в безопасном месте. Я отведу вас в кабинет, где ни у какого принца и шерифа нет никаких полномочий.
Между мужчинами не было произнесено ни слова, когда психиатр отвел больного в другой кабинет. Как только Брендон открыл дверь, он стал внимательно следить за поведением мужчины. Казалось, что Дэвида не занимала окружающая обстановка двадцать первого века.
— Итак, позвольте мне все прояснить, — наконец начал доктор после того, как мужчины сели вокруг письменного стола. — Вы Робин Гуд, я — Уилл Скарлет, а те два мужчины в другом помещении шериф из Ноттингема и принц Джон.
— Вы правильно говорите.
— Но есть вещи, которые вы, вероятно, не знаете: первое, мы в Массачусетсе, а не в Англии; второе, сейчас не двенадцатый век.
— Я знаю, что путешествовал на  большие расстояния не только по морю, но и во времени. Я не обращаю внимания на ваши быстро движущиеся безлошадные повозки, огромные серебряные птицы, бороздящие небо, или механизмы, которые, кажется, затронули все стороны вашей жизни. Не могу объяснить, как очутился здесь и в каком времени, а тем более понять работу этих маленьких говорящих коробок, которые все и повсюду носят.
Брендон улыбнулся, слушая, как Робин описывал мобильные телефоны.
— Почему вы думаете, что принц Джон хочет, чтобы шериф заточил вас в Мейплвуд?
 Потому что они оба алчные люди, особенно так называемый принц. Я же стараюсь помочь нуждающимся.
— Тем, что грабите богатых и отдаете бедным?
— Мне нет нужды воровать. Я выходец из зажиточной семьи и хочу делить богатство с неимущими.
— Но ваш брат, то есть принц Джон, не одобряет такую благотворительность.
— Да, он предпочитает видеть деньги в своих сундуках.
Психиатр, продолжив задавать вопросы Дэвиду Сноудону, пришел к выводу, что человек, страдающий манией, казалось, достаточно хорошо понимал мотивы Нельсона. Доротея, старшая медсестра в Мейплвуд, однажды утром вошла в кабинет и обнаружила на письменном столе букет нарциссов и тюльпанов. Несомненно, она поняла, как они сюда попали. «Робин!» — с улыбкой подумала она.
Она начала обход с посещения столовой, где нашла Дэвида, погруженного в беседу с Сэнфордом Бримли, поваром, окончившим школу «Ле Кородон Блю» и теперь готовившим великолепные блюда для богатых пациентов.
— А, леди Мэриан! — воскликнул Робин, увидев медсестру, вдову средних лет, муж которой умер еще молодым. — Вы несете солнечный луч даже в хмурые дни.
— А вы опять принесли мне цветы.
— Это все, что мог сделать. Подойдите и сядьте со мной.
— Видите ли, правилами запрещено рвать цветы в саду.
— Чепуха! Зачем такие красивые цветы, если их не дарить прекрасным дамам? Подойдите, Мэриан, и попробуйте отличную пищу, приготовленную братом Туком. Еще раз, Тук, как ты это называешь?
— Яйцо-кокот — ответил толстый повар.
— Спасибо, Робин, — откликнулась Доротея, — но персоналу нельзя есть с пациентами. Кроме того, я уже позавтракала.
— Если вы называете завтраком быстро приготовленную овсянку и чашку кофе, — добродушно хихикнул Сэнфорд.
Как только в столовую вошел доктор Крегган, повар извинился и вернулся на кухню.
— А, Робин, я вижу, ты еще завтракаешь, — заявил психиатр. — Ты же не хочешь опоздать на нашу встречу.
— Да, но не понимаю, почему вы все время спрашиваете о годах моей юности?
Брендон повернулся к Доротее, которая все еще стояла у стола, и сказал:
— Не задерживайте обход, сестра Хейер.
— Да, доктор, — ответила она и перед уходом улыбнулась Робину.
— Кажется, все вокруг сильно заняты, — заметил Дэвид по дороге в кабинет психиатра. — Вы, леди Мэриан, Брат Тук, Малыш Джон. Чем же мне заняться?
— Посмотрим, что можно сделать, — сказал Брендон и подумал, что трудотерапия окажет пациенту настоящую помощь. — Персонал говорит, что вы здесь довольно счастливы и за три месяца пребывания  прекрасно освоились. Вы стали совсем спокойным.
— Вы говорите о Малыше Джоне. Да, несмотря на его огромный рост и грозную внешность, он человек с добрым сердцем. Джон рассказывал мне о спортивных командах: «Ред Сокс», «Пэтриотс», «Кельтикс», «Брюинз». Иногда мы смотрели соревнования по большому ящику в комнате отдыха, но сознаюсь, мне трудно следить за всеми играми подряд. Бить по мячу, пинать и бросать его в корзину — в чем смысл? А хоккей, где нет мяча!
— Я полагаю, чтобы стать спортивным фанатом, должно пройти какое-то время, но если кто и поможет вам в этом, так Карло Торре, то есть Малыш Джон.
Во время утренней беседы вопросы о детстве Дэвиду не задавались, просто шел обычный разговор. Однако доктор Крегган хорошо знал, что восстановление психического здоровья его особенного больного не было первоочередной задачей в Мейплвуд. Нельсон продолжал вносить чрезмерную плату на содержание брата, выше, чем семьи остальных пациентов. Лишь Норрис Уолкотт желал Дэвиду скорее поправиться. Прошла весна, на письменном столе Доротеи тюльпаны и нарциссы сменились розами, лилиями, ромашками и георгинами. Садовник, очарованный Дэвидом, больше не жаловался заведующему. Теперь он стал одним из «разбойников» и получил прозвище Алан из Лощины.
Когда медсестра ставила цветы в вазу, она подумала о том, кем для нее, Сэнфорда и Карло стал Робин Гуд, даже для Брендона, хотя психиатр частенько старался держаться на расстоянии от пациента.
— Какой же он замечательный человек, — думала она и почувствовала, как на глазах навернулись слезы, — добрый, чуткий, отзывчивый. Он стал бы отличным мужем и заботливым отцом. Вместо этого его засунули сюда, далеко от мира и всего остального.
Доротея услышала приближающиеся шаги и быстро вытерла слезы.
— Сестра Хейер, вы не видели Робина? — спросил доктор Крегган.
— Я только заступила на дежурство и еще не делала обход.
— Он не пришел на беседу, и я нигде не могу его найти.
— Вы проверили кухню? Он частенько бывает после завтрака в компании Сэнфорда.
— Я спросил повара. Тот сказал, что Робин не показывался на завтраке, а Карло не видел его сегодня вообще.
— Что ж, он был здесь, — сказала она и протянула цветы.
— Вы поможете найти его? Меня беспокоит его отсутствие.
— Конечно, доктор, но я бы сильно не расстраивалась: уверена, что он вернется.
Через два часа после того, как заведующий подключил персонал, обнаружить пациента по имени Робин Гуд не удалось.
— Почему здесь нет камер наблюдения? — спросила Доротея.
— Потому что никто не пытался отсюда бежать, — ответил Брендон. — Оглянитесь: это место больше похоже на курорт, а не на психиатрическую лечебницу. Все наши пациенты, за исключением Робина, пребывают здесь добровольно: актеры, которые пытаются отвыкнуть от спиртного, певцы, желающие избавиться от героина, спортсмены, борющиеся с наркозависимостью.
— И еще Дэвид Сноудон, — сказала медсестра.
— Вы знаете его настоящее имя? — с раздражением спросил психиатр.
— Не такой уж это и большой секрет. Слух прошел среди персонала в тот же день, когда брат привез его сюда.
— Ну, тогда вы знаете, насколько важно быстро найти его.
— И снова заточить? — с издевкой спросила медсестра.
— У нас не рядовая психушка! Он живет лучше, чем кто-то еще за пределами нашего заведения. Нам с вами не готовит завтрак выпускник «Гордон Блю»!
— Да черт с ней, с изысканной едой и спа-процедурами! А где свобода жить нормальной жизнью?
— Он считает себя Робин Гудом, да ради бога! И какая же нормальная жизнь его ждет?
— Мы оба знаем, что Дэвид не представляет опасности ни для себя, ни для окружающих. Ему не нужна госпитализация.
— Нельсон Сноудон заинтересован в его выздоровлении. Он считает, что Дэвиду лучше находиться под присмотром.
— Вранье! — воскликнула медсестра, и этот эмоциональный порыв удивил психиатра. — Нельсону хочется, чтобы состояние брата умалчивалось, как грязная семейная тайна! А Норрис Уолкотт, наш льстивый заведующий, пойдет на все, что приносит постоянный доход.
— Следует напомнить, что от постоянных денежных вливаний зависит зарплата, и у льстивого заведующего есть право уволить нас в любое время.
Они  занимались поисками еще час, но все было тщетно.
— Его здесь нет, — в отчаянии сообщил Брендон. — Он, должно быть, где-то за территорией.
— Куда он пошел? — спросил Карло.
— Именно это я и хочу понять.
Психиатр созвал персонал и сообщил плохую новость.
— У кого-нибудь есть предположение, куда он мог пойти?
— Сомневаюсь, что он направится к брату, — ответила Доротея.
— У него есть еще родственники? — спросил садовник.
— Может, к подруге? — предположил Сэнфорд.
— Насколько я знаю, у него никого нет, — ответил психиатр.
— Он когда-то спрашивал меня о бейсбольном стадионе «Фенуэй Парк», но не думаю, что сбежал в Бостон, — сказал санитар.
— Если бы я была Робин Гудом, то куда бы я пошла? — размышляла медсестра, просматривая названия городков Массачусетса.
— Что скажете о Салеме? — со смехом произнес садовник. — В городке так много помешанных, что любой, считающий себя Робин Гудом, не устоит перед его посещением.
— Вот куда! — вдруг воскликнула Доротея. — В городок под названием Бекет в округе Беркшир, это местечко еще называют «Шервудским лесом».
— Да ладно! — крикнул Карло.
— В Гугле говорится, что там есть тропинка леди Мэрианы, дорога Малыша Джона, тропа короля Ричарда, дорога Джона и даже озеро Робин Гуда.
— Ну, если это в Беркшире, то не так уж и далеко отсюда, — заявил Брендон. — Выехав на автостраду, я доберусь туда.
— Я отправлюсь с вами, — вызвалась Доротея, и остальные «разбойники» согласились с ее предложением.
— Нам нельзя ехать всем вместе, — сказал психиатр. — Доктор Уолкотт заметит неладное, если никого не будет. Доротея и Карло, вы отправитесь со мной. Мне потребуется помощь на месте, а вы, двое, возвращайтесь работать.
— Да, — согласился Сэнфорд. — Возможно, Робин, как сбежавший кот: когда проголодается, вернется домой.
— Если же он объявится, срочно позвоните мне на сотовый. Лишь только доктор Крегган добрался до улиц «Шервудского леса» поисковая команда услышала по радио грустную новость: человек в зеленом камзоле и уголовном уборе с пером пытался ограбить банк, вооружившись луком и стрелой.
— Не думаете ли вы… — сказал психиатр и развернул машину в сторону Мейплвуд.
Вид последней модели «Бентли», парковавшейся на стоянке, вызвал у заведующего страх.
— Пора держать ответ, — обреченно произнес он. — С вами двумя приятно было работать.
— Доктор Уолкотт хочет всех вас видеть в кабинете, — сказал девушка в приемной, когда служащие прошли через центральный вход.
— Робин Гуда нашли? — спросила Доротея.
— Да, полиция доставила его десять минут назад.
— Наконец-то он в безопасности, — с облегчением сказал Карло.
— Вот и они! — воскликнул Нельсон, едва сдерживая гнев.
— Сохраняйте спокойствие, — посоветовал хорошо одетый мужчина, стоящий за ним. — Не нужно волноваться.
— Так как мой адвокат смог уладить это дело без предъявления обвинения в преступлении, я дам вам еще один шанс, — сказал Нельсон доктору Уолкотту, — на двух условиях: первое, вы уволите эти трех неспособных сотрудников, и, второе, моего брата будут лечить надлежащим образом, чтобы в дальнейшем избежать подобных случаев.
— Вы хотите, чтобы на него воздействовали седативными препаратами, — закричала Доротея, несмотря на то, что потеряла работу, — и довести до состояния зомби?
— Уберите этих людей, — приказал Нельсон с явным отвращением.
— Именно этого он и добивается, — произнес доктор Крегган в ответ на вопрос медсестры. — Ему хочется быть уверенным в том, что Дэвид не промотает состояние отца из-за финансовых пожертвований и благотворительности. Бьюсь об заклад, что его адвокат составил бумаги, которые помогут управлять финансами брата.
— А почему бы и нет? — спросил Нельсон со злорадной улыбкой. — Человек, считающий себя Робин Гудом, вряд ли способен справиться с миллионами долларов.
В середине возникшей перепалки никто не обратил внимания на Дэвида Сноудона. Он, одетый в зеленый камзол и шляпу с пером, втихомолку пересек комнату и нашел лук и стрелу, которыми хотел воспользоваться при ограблении.
— Робин, — позвала Доротея, когда его движения привлекли внимание, — ты бы лучше положил…
Предупреждение медсестры опоздало. Как только Нельсон обернулся в сторону брата, Дэвид  отпустил тетиву и попал стрелой прямо в грудь принца Джона. И медсестра Хейер и доктор Крегган бросились на помощь раненому, но ничего поделать было уже нельзя: Нельсон был мертв.
— Следует вызвать полицию, — сообщил адвокат.
Доктор Уолкотт закрыл глаза и рухнул в кресло от мысли, что, если новость о странном убийстве выйдет наружу, его карьера пропала. Психиатру суждено было уведомить власти. Тем временем Карло и смуглый санитар обезоружили Робина, чтобы тот не сделал еще выстрел.
— Да здравствует король Ричард! — воскликнул Робин Гуд и пал на колени.
— Успокойтесь, — обратился адвокат к плачущей медсестре, — я все улажу.
— Дэвид только что убил брата. Полиция арестует его.
— В судах штата Массачусетс нет присяжных, которые обвинили бы его. Все в этой комнате могут свидетельствовать, что мой  клиент не совсем в здравом уме. Нет, его не посадят в тюрьму, а отправят в какое-нибудь другое заведение, подобное вашему, где тот получит достойное лечение. Я уверен, что через какое-то время он поправится и займет место в обществе.
— И следовательно, унаследует все состояние. Я прав? — спросил доктор Крегган.
— У Нельсона, к сожалению, нет ни детей, ни жены. Это делает Дэвида, единственно живого члена семьи Леопольда Сноудона, единственным   наследником.
Адвокат и клиент обменялись ледяными взглядами, которые заставили задуматься не только психиатра, но и медсестру и санитара: не дурачили ли их с самого начала? Считал ли себя Дэвид на самом деле Робин Гудом или был более хитрым корыстолюбцем из двух братьев Сноудон?

От автора: в округе Беркшир есть местечко, где все улицы названы именами героев баллад о Робин Гуде и короле Артуре.

2016 г.
 
 
 
 
   

© Copyright: Николай Георгиевич Глушенков, 2017

Регистрационный номер №0372737

от 26 января 2017

[Скрыть] Регистрационный номер 0372737 выдан для произведения:

Автор М.Хэйсен

Норрис Уолкотт, заведующий одного из самых закрытых частных заведений для умственно отсталых в Северной Америке, сидел за письменным столом и с нетерпением ждал прибытия Нельсона Сноудона, сына промышленника-миллиардера Леопольда Сноудона, одного из самых богатых людей в мире. По правилам больницы персонал Мейплвуд, который участвовал в лечении многих знаменитостей, политиков и людей из высшего общества, должен был соблюдать осторожность и конфиденциальность.
Раздался звонок по внутренней телефонной связи, и секретарь сообщила о прибытии мистера Сноудона. Вместо того чтобы попросить ее пригласить посетителя, доктор вышел в приемную и лично проводил Нельсона в кабинет.
— Хотите кофе? А может, чего-то покрепче? — спросил заведующий, когда мужчины уселись.
— Нет, спасибо. Давайте поскорее перейдем к делу.
— Как пожелаете. Чем же могу помочь?
— Мне нужно поместить брата в вашу больницу, — сообщил Нельсон с таким равнодушием, будто заказывал в ресторане ужин.
— Полагаю, из-за наркотической зависимости.
— Если бы так! Нет, Дэвид буйный сумасшедший, безумец, не говоря уже о том, что стал обузой в семье!
Норриса удивило не только бездушное отношение к брату, но и отсутствие какой-либо родственной привязанности.
— Прежде чем его положить, следует провести осмотр одним из наших психиатров.
— И я так думаю. Поэтому я нанял водителя и привез его сюда. Брат ждет в машине в трех кварталах отсюда.
Обычно такая процедура занимает много времени, но Норрис понимал, что сын Леопольда Сноудона не привык ждать, поэтому Уолкотт попросил секретаря пригласить доктора Брендона Кеггана.
Несмотря на относительно молодой возраст, заведующий психиатрическим отделением имел достойные рекомендации, диплом с отличием об окончании Гарвардского медицинского института и прохождении практики в университете Джона Хопкинса. Помимо академических знаний, он, несомненно, был красивым мужчиной, которого можно бы сравнить с такими голливудскими сердцеедами, как Бен Аффлек, Джордж Клуни и Бред Пит. Это являлось большим плюсом, так как три четверти пациентов Мейплвуд составляли женщины. 
Как только Брендон присоединился к обсуждению, его быстро ввели в курс дела. Несмотря на неприязнь к Нельсону Сноудену, он обращался к нему с уважением, так как знал, что, если обидит такого богатого покровителя,  это может сказаться на его работе.
— Ставил ли вашему брату диагноз аттестованный психиатр? — спросил доктор Крегган.
— Нет, — ответил он, не глядя на врача.
Сноудон предпочитал давать объяснения заведующему, а не наемному работнику.
— Я не хочу рисковать, если все просочится в прессу. Мой адвокат рассказал мне о вашем заведении, особенно о возможности держать имена пациентов в тайне, и я решил обратиться к вам. Вы же знаете, кто я и кем был отец, поэтому  уделяю особое внимание сказанному, — без раздумий заявил он. — Если слух о здоровье Дэвида выйдет наружу, я не остановлюсь ни перед чем, чтобы не уничтожить это место и не разрушить вашу карьеру.
— Все отчеты о состоянии вашего брата будут под чужим именем, — пообещал Норрис. — Даю слово, что никто за пределами этого кабинета не будет знать, кто он и как сюда попал.
— Если, конечно, — предупредил Брендон, — он сам никому не расскажет.
— Об этом не волнуйтесь, — весело ответил Нельсон. — Брат не знает своего настоящего имени. Как я говорил, он неизлечимый душевнобольной.

*   *   *

Пока три человека ожидали прибытия в кабинет будущего пациента, Нельсон обсуждал с доктором Уолкоттом финансовые вопросы. Он ни разу не обратился к доктору Креггану и даже не бросил взгляд в его сторону. Такое пренебрежение не беспокоило врача во многом потому, что Мейплвуд имел дело с богатыми семьями, и он привык к высокомерным эгоистам.
«Очевидно, Дэвид Сноудон страдает раздвоением личности, — с горечью подумал психиатр. — Он может верить или нет в то, что является Робин Гудом, но уж братец-то точно думает о себе как о боге.
Вдруг открылась дверь, и Уолкотт и Крегган обернулись в сторону вошедшего человека. На милом лице Дэвида сияла улыбка до тех пор, пока тот не увидел брата.
— Итак, меня поймали в подлую ловушку! — крикнул Дэвид Сноудон. — И что же вы собираетесь со мной делать?
Нельсон отвернулся и с отвращением закатил глаза. Психиатр просто молча стал наблюдать за Дэвидом, оставляя доктору Уолкотту возможность разрядить  обстановку.
— Добро пожаловать в Мейплвуд, — произнес заведующий. — Меня зовут…
— Я знаю, кто вы: подлый шериф из Ноттигема, гад, который заключил сделку с узурпатором.
— Если вы не поняли, — пояснил Нельсон, — он считает меня принцем Джоном.
— И ты смеешь называть себя принцем! Когда твой праведный брат Ричард, истинный правитель Англии, вернется из Крестового похода, ты наконец-то получишь по заслугам.
Нельсон продолжал разговор с Норрисом Уолкоттом, будто только они одни находились в помещении.
— Может, я оставлю его на ваше попечение и вернусь к нормальной жизни?
— Я… я думаю…
Психиатр встал и направился к Дэвиду.
— Робин, не так ли? — спросил он.
— Да, Робин из Локсли. И как я вижу по вашему щегольскому платью, вы Уилл Скарлет.
— Может, пойдем со мной, Робин? Уверяю вас, что вы будете в безопасном месте. Я отведу вас в кабинет, где ни у какого принца и шерифа нет никаких полномочий.
Между мужчинами не было произнесено ни слова, когда психиатр отвел больного в другой кабинет. Как только Брендон открыл дверь, он стал внимательно следить за поведением мужчины. Казалось, что Дэвида не занимала окружающая обстановка двадцать первого века.
— Итак, позвольте мне все прояснить, — наконец начал доктор после того, как мужчины сели вокруг письменного стола. — Вы Робин Гуд, я — Уилл Скарлет, а те два мужчины в другом помещении шериф из Ноттингема и принц Джон.
— Вы правильно говорите.
— Но есть вещи, которые вы, вероятно, не знаете: первое, мы в Массачусетсе, а не в Англии; второе, сейчас не двенадцатый век.
— Я знаю, что путешествовал на  большие расстояния не только по морю, но и во времени. Я не обращаю внимания на ваши быстро движущиеся безлошадные повозки, огромные серебряные птицы, бороздящие небо, или механизмы, которые, кажется, затронули все стороны вашей жизни. Не могу объяснить, как очутился здесь и в каком времени, а тем более понять работу этих маленьких говорящих коробок, которые все и повсюду носят.
Брендон улыбнулся, слушая, как Робин описывал мобильные телефоны.
— Почему вы думаете, что принц Джон хочет, чтобы шериф заточил вас в Мейплвуд?
 Потому что они оба алчные люди, особенно так называемый принц. Я же стараюсь помочь нуждающимся.
— Тем, что грабите богатых и отдаете бедным?
— Мне нет нужды воровать. Я выходец из зажиточной семьи и хочу делить богатство с неимущими.
— Но ваш брат, то есть принц Джон, не одобряет такую благотворительность.
— Да, он предпочитает видеть деньги в своих сундуках.
Психиатр, продолжив задавать вопросы Дэвиду Сноудону, пришел к выводу, что человек, страдающий манией, казалось, достаточно хорошо понимал мотивы Нельсона.

*   *   *

Доротея, старшая медсестра в Мейплвуд, однажды утром вошла в кабинет и обнаружила на письменном столе букет нарциссов и тюльпанов. Несомненно, она поняла, как они сюда попали. «Робин!» — с улыбкой подумала она.
Она начала обход с посещения столовой, где нашла Дэвида, погруженного в беседу с Сэнфордом Бримли, поваром, окончившим школу «Ле Кородон Блю» и теперь готовившим великолепные блюда для богатых пациентов.
— А, леди Мэриан! — воскликнул Робин, увидев медсестру, вдову средних лет, муж которой умер еще молодым. — Вы несете солнечный луч даже в хмурые дни.
— А вы опять принесли мне цветы.
— Это все, что мог сделать. Подойдите и сядьте со мной.
— Видите ли, правилами запрещено рвать цветы в саду.
— Чепуха! Зачем такие красивые цветы, если их не дарить прекрасным дамам? Подойдите, Мэриан, и попробуйте отличную пищу, приготовленную братом Туком. Еще раз, Тук, как ты это называешь?
— Яйцо-кокот — ответил толстый повар.
— Спасибо, Робин, — откликнулась Доротея, — но персоналу нельзя есть с пациентами. Кроме того, я уже позавтракала.
— Если вы называете завтраком быстро приготовленную овсянку и чашку кофе, — добродушно хихикнул Сэнфорд.
Как только в столовую вошел доктор Крегган, повар извинился и вернулся на кухню.
— А, Робин, я вижу, ты еще завтракаешь, — заявил психиатр. — Ты же не хочешь опоздать на нашу встречу.
— Да, но не понимаю, почему вы все время спрашиваете о годах моей юности?
Брендон повернулся к Доротее, которая все еще стояла у стола, и сказал:
— Не задерживайте обход, сестра Хейер.
— Да, доктор, — ответила она и перед уходом улыбнулась Робину.
— Кажется, все вокруг сильно заняты, — заметил Дэвид по дороге в кабинет психиатра. — Вы, леди Мэриан, Брат Тук, Малыш Джон. Чем же мне заняться?
— Посмотрим, что можно сделать, — сказал Брендон и подумал, что трудотерапия окажет пациенту настоящую помощь. — Персонал говорит, что вы здесь довольно счастливы и за три месяца пребывания  прекрасно освоились. Вы стали совсем спокойным.
— Вы говорите о Малыше Джоне. Да, несмотря на его огромный рост и грозную внешность, он человек с добрым сердцем. Джон рассказывал мне о спортивных командах: «Ред Сокс», «Пэтриотс», «Кельтикс», «Брюинз». Иногда мы смотрели соревнования по большому ящику в комнате отдыха, но сознаюсь, мне трудно следить за всеми играми подряд. Бить по мячу, пинать и бросать его в корзину — в чем смысл? А хоккей, где нет мяча!
— Я полагаю, чтобы стать спортивным фанатом, должно пройти какое-то время, но если кто и поможет вам в этом, так Карло Торре, то есть Малыш Джон.
Во время утренней беседы вопросы о детстве Дэвиду не задавались, просто шел обычный разговор. Однако доктор Крегган хорошо знал, что восстановление психического здоровья его особенного больного не было первоочередной задачей в Мейплвуд. Нельсон продолжал вносить чрезмерную плату на содержание брата, выше, чем семьи остальных пациентов. Лишь Норрис Уолкотт желал Дэвиду скорее поправиться.

*   *   *

Прошла весна, на письменном столе Доротеи тюльпаны и нарциссы сменились розами, лилиями, ромашками и георгинами. Садовник, очарованный Дэвидом, больше не жаловался заведующему. Теперь он стал одним из «разбойников» и получил прозвище Алан из Лощины.
Когда медсестра ставила цветы в вазу, она подумала о том, кем для нее, Сэнфорда и Карло стал Робин Гуд, даже для Брендона, хотя психиатр частенько старался держаться на расстоянии от пациента.
— Какой же он замечательный человек, — думала она и почувствовала, как на глазах навернулись слезы, — добрый, чуткий, отзывчивый. Он стал бы отличным мужем и заботливым отцом. Вместо этого его засунули сюда, далеко от мира и всего остального.
Доротея услышала приближающиеся шаги и быстро вытерла слезы.
— Сестра Хейер, вы не видели Робина? — спросил доктор Крегган.
— Я только заступила на дежурство и еще не делала обход.
— Он не пришел на беседу, и я нигде не могу его найти.
— Вы проверили кухню? Он частенько бывает после завтрака в компании Сэнфорда.
— Я спросил повара. Тот сказал, что Робин не показывался на завтраке, а Карло не видел его сегодня вообще.
— Что ж, он был здесь, — сказала она и протянула цветы.
— Вы поможете найти его? Меня беспокоит его отсутствие.
— Конечно, доктор, но я бы сильно не расстраивалась: уверена, что он вернется.
Через два часа после того, как заведующий подключил персонал, обнаружить пациента по имени Робин Гуд не удалось.
— Почему здесь нет камер наблюдения? — спросила Доротея.
— Потому что никто не пытался отсюда бежать, — ответил Брендон. — Оглянитесь: это место больше похоже на курорт, а не на психиатрическую лечебницу. Все наши пациенты, за исключением Робина, пребывают здесь добровольно: актеры, которые пытаются отвыкнуть от спиртного, певцы, желающие избавиться от героина, спортсмены, борющиеся с наркозависимостью.
— И еще Дэвид Сноудон, — сказала медсестра.
— Вы знаете его настоящее имя? — с раздражением спросил психиатр.
— Не такой уж это и большой секрет. Слух прошел среди персонала в тот же день, когда брат привез его сюда.
— Ну, тогда вы знаете, насколько важно быстро найти его.
— И снова заточить? — с издевкой спросила медсестра.
— У нас не рядовая психушка! Он живет лучше, чем кто-то еще за пределами нашего заведения. Нам с вами не готовит завтрак выпускник «Гордон Блю»!
— Да черт с ней, с изысканной едой и спа-процедурами! А где свобода жить нормальной жизнью?
— Он считает себя Робин Гудом, да ради бога! И какая же нормальная жизнь его ждет?
— Мы оба знаем, что Дэвид не представляет опасности ни для себя, ни для окружающих. Ему не нужна госпитализация.
— Нельсон Сноудон заинтересован в его выздоровлении. Он считает, что Дэвиду лучше находиться под присмотром.
— Вранье! — воскликнула медсестра, и этот эмоциональный порыв удивил психиатра. — Нельсону хочется, чтобы состояние брата умалчивалось, как грязная семейная тайна! А Норрис Уолкотт, наш льстивый заведующий, пойдет на все, что приносит постоянный доход.
— Следует напомнить, что от постоянных денежных вливаний зависит зарплата, и у льстивого заведующего есть право уволить нас в любое время.
Они  занимались поисками еще час, но все было тщетно.
— Его здесь нет, — в отчаянии сообщил Брендон. — Он, должно быть, где-то за территорией.
— Куда он пошел? — спросил Карло.
— Именно это я и хочу понять.
Психиатр созвал персонал и сообщил плохую новость.
— У кого-нибудь есть предположение, куда он мог пойти?
— Сомневаюсь, что он направится к брату, — ответила Доротея.
— У него есть еще родственники? — спросил садовник.
— Может, к подруге? — предположил Сэнфорд.
— Насколько я знаю, у него никого нет, — ответил психиатр.
— Он когда-то спрашивал меня о бейсбольном стадионе «Фенуэй Парк», но не думаю, что сбежал в Бостон, — сказал санитар.
— Если бы я была Робин Гудом, то куда бы я пошла? — размышляла медсестра, просматривая названия городков Массачусетса.
— Что скажете о Салеме? — со смехом произнес садовник. — В городке так много помешанных, что любой, считающий себя Робин Гудом, не устоит перед его посещением.
— Вот куда! — вдруг воскликнула Доротея. — В городок под названием Бекет в округе Беркшир, это местечко еще называют «Шервудским лесом».
— Да ладно! — крикнул Карло.
— В Гугле говорится, что там есть тропинка леди Мэрианы, дорога Малыша Джона, тропа короля Ричарда, дорога Джона и даже озеро Робин Гуда.
— Ну, если это в Беркшире, то не так уж и далеко отсюда, — заявил Брендон. — Выехав на автостраду, я доберусь туда.
— Я отправлюсь с вами, — вызвалась Доротея, и остальные «разбойники» согласились с ее предложением.
— Нам нельзя ехать всем вместе, — сказал психиатр. — Доктор Уолкотт заметит неладное, если никого не будет. Доротея и Карло, вы отправитесь со мной. Мне потребуется помощь на месте, а вы, двое, возвращайтесь работать.
— Да, — согласился Сэнфорд. — Возможно, Робин, как сбежавший кот: когда проголодается, вернется домой.
— Если же он объявится, срочно позвоните мне на сотовый.

*   *   *

Лишь только доктор Крегган добрался до улиц «Шервудского леса» поисковая команда услышала по радио грустную новость: человек в зеленом камзоле и уголовном уборе с пером пытался ограбить банк, вооружившись луком и стрелой.
— Не думаете ли вы… — сказал психиатр и развернул машину в сторону Мейплвуд.
Вид последней модели «Бентли», парковавшейся на стоянке, вызвал у заведующего страх.
— Пора держать ответ, — обреченно произнес он. — С вами двумя приятно было работать.
— Доктор Уолкотт хочет всех вас видеть в кабинете, — сказал девушка в приемной, когда служащие прошли через центральный вход.
— Робин Гуда нашли? — спросила Доротея.
— Да, полиция доставила его десять минут назад.
— Наконец-то он в безопасности, — с облегчением сказал Карло.
— Вот и они! — воскликнул Нельсон, едва сдерживая гнев.
— Сохраняйте спокойствие, — посоветовал хорошо одетый мужчина, стоящий за ним. — Не нужно волноваться.
— Так как мой адвокат смог уладить это дело без предъявления обвинения в преступлении, я дам вам еще один шанс, — сказал Нельсон доктору Уолкотту, — на двух условиях: первое, вы уволите эти трех неспособных сотрудников, и, второе, моего брата будут лечить надлежащим образом, чтобы в дальнейшем избежать подобных случаев.
— Вы хотите, чтобы на него воздействовали седативными препаратами, — закричала Доротея, несмотря на то, что потеряла работу, — и довести до состояния зомби?
— Уберите этих людей, — приказал Нельсон с явным отвращением.
— Именно этого он и добивается, — произнес доктор Крегган в ответ на вопрос медсестры. — Ему хочется быть уверенным в том, что Дэвид не промотает состояние отца из-за финансовых пожертвований и благотворительности. Бьюсь об заклад, что его адвокат составил бумаги, которые помогут управлять финансами брата.
— А почему бы и нет? — спросил Нельсон со злорадной улыбкой. — Человек, считающий себя Робин Гудом, вряд ли способен справиться с миллионами долларов.
В середине возникшей перепалки никто не обратил внимания на Дэвида Сноудона. Он, одетый в зеленый камзол и шляпу с пером, втихомолку пересек комнату и нашел лук и стрелу, которыми хотел воспользоваться при ограблении.
— Робин, — позвала Доротея, когда его движения привлекли внимание, — ты бы лучше положил…
Предупреждение медсестры опоздало. Как только Нельсон обернулся в сторону брата, Дэвид  отпустил тетиву и попал стрелой прямо в грудь принца Джона. И медсестра Хейер и доктор Крегган бросились на помощь раненому, но ничего поделать было уже нельзя: Нельсон был мертв.
— Следует вызвать полицию, — сообщил адвокат.
Доктор Уолкотт закрыл глаза и рухнул в кресло от мысли, что, если новость о странном убийстве выйдет наружу, его карьера пропала. Психиатру суждено было уведомить власти. Тем временем Карло и смуглый санитар обезоружили Робина, чтобы тот не сделал еще выстрел.
— Да здравствует король Ричард! — воскликнул Робин Гуд и пал на колени.
— Успокойтесь, — обратился адвокат к плачущей медсестре, — я все улажу.
— Дэвид только что убил брата. Полиция арестует его.
— В судах штата Массачусетс нет присяжных, которые обвинили бы его. Все в этой комнате могут свидетельствовать, что мой  клиент не совсем в здравом уме. Нет, его не посадят в тюрьму, а отправят в какое-нибудь другое заведение, подобное вашему, где тот получит достойное лечение. Я уверен, что через какое-то время он поправится и займет место в обществе.
— И следовательно, унаследует все состояние. Я прав? — спросил доктор Крегган.
— У Нельсона, к сожалению, нет ни детей, ни жены. Это делает Дэвида, единственно живого члена семьи Леопольда Сноудона, единственным   наследником.
Адвокат и клиент обменялись ледяными взглядами, которые заставили задуматься не только психиатра, но и медсестру и санитара: не дурачили ли их с самого начала? Считал ли себя Дэвид на самом деле Робин Гудом или был более хитрым корыстолюбцем из двух братьев Сноудон?

От автора: в округе Беркшир есть местечко, где все улицы названы именами героев баллад о Робин Гуде и короле Артуре.

2016 г.
 
 
 
 
   

 

Клуб самоубийц

Истинное отражение в зеркале