Продрогшая любовь бродила по пустым Холодным улицам в своём сиротском платье. Стояла у стены с протянутой рукой, Просила то, чего никто не смог бы дать ей.
Флер - Эйфория
Я никогда не был человеком.
Колдун-в-маске заходит внутрь опустевшего дома. Сгоревшая и опустошенная развалина. Он может позволить себе это – сейчас. Это похоже на книгу, когда-то очень важную и нужную. Ту, без которой нельзя было представить ни часа, ни дня. Ни жизни. Книгу, что теперь беспомощно валяется в грязи, выброшенная, забытая, может статься, даже с отпечатком подошвы на редких теперь страницах.
Колдун-в-маске с холодным интересом переворачивает страницы-двери. Проводит пальцем по пыльному корешку-притолоке. Под ногами сгорелый и гнилой пол. Это опасно, если идти, чувствуя доски. Если верить в страх. Колдун-в-маске смотрит на иллюзию своих рук, затянутых в перчатки. Дорогая черная замша плотно облегает то, что раньше было кожей.
Откуда-то слышится музыка. Тихая, не настойчивая. Это даже приятно. Переливчатая мелодия напоминает ему о том, что он помнит и так. О том, почему он сюда пришел. Не вернулся, заглянул в то место, куда однажды прибежал, примчался сломя голову.
Мягкое свечение окутывает комнату, в которой он стоит. Мягкое свечение, светлее неба и темнее винной розы.
Колдун-в-маске раскидывает руки, касаясь замшевыми пальцами этого свечения. Он упивается им, пьет без остатка. Позволяет проникнуть в себя.
Голос становится более явственным. Это уже не тихая музыка, это голос, печально повторяющий одно лишь слово. Все более и более четко. Он не хочет вспоминать. Под маской не видно, что он хмурится. Не видно, что он не хочет вспоминать это слово. Как и не хочет вспоминать тот день, когда с разбегу бросился в дом, охваченный огнем безудержного пожара. Многие потом гадали – зачем это было сделано? Никто не узнал ответа. Те, кто могли бы узнать – стали мертвы. Остался один лишь он.
И теперь он явственно слышит это слово. Только не хочет слышать.
Он вспоминает. Он хочет поиграть и вспоминает белую стену грубого кирпича.
От нее сильно пахло известкой и гнилыми листьями. Темнело, не заканчивались сумерки. Собирался дождь. Холод не был абстрактным ощущением, он находился везде – в пожухлых листьях, в каждом участке тела. Или же…не тела?
Я никогда не был человеком.
Видение тает. Исчезает. Нет более сгоревшего (или сгнившего?) дома.
Колдун-в-маске стоит посреди ровной площадки, которая парит в воздухе. Площадка расчерчена на первый взгляд, простыми линями, что складываются в сложный узор.
Он хочет поиграть. И весьма натурально передергивает плечами.
Помочь сайту
Поздравления
