У главного героя произведения Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев» существовали некоторые разногласия с властью: она желала побыстрее построить социализм, а Бендер — нет.
Разногласия Свавова, героя моего рассказа, с императором Николаем Вторым тоже существовали. Самодержец утверждал, что воровать грешно, Никита Генрихович придерживался иного мнения.
1887 год София. Фешенебельный отель «Лихтенштейн»
Битый час цирюльник ожидал вызова в президентский люкс, но настроение его всё ещё остановилось приподнятым. Ещё бы, ведь именно его, а не кого-нибудь другого, пригласили обслужить французского графа Де Лотрека! Заплатили щедро. А ещё возможны и чаевые... Только что и надо — хорошенько угодить высокочтимому клиенту! Пара подобных заказов, и можно думать о расширении своего маленького бизнеса.
Но то, что произошло двадцатью минутами позже, не могли представить ни брадобрей, ни клиент.
***
— Нет! Это не господин Лотрек! Уверяю вас! — воскликнул цирюльник, обращаясь к высокопоставленному полицейскому чиновнику, — подбородок этого господина мне хорошо известен! Я его брил! И не раз! В империи! Он не француз! Это другой человек! Он из России!
Ну, что поделать?! Не умел мастер помазка и бритвы держать язык за зубами, по этому остался без щедрого вознаграждения, а несостоявшийся клиент — без болгарского трона. ( Ну, об этом прискорбном факте — немного позже.)
Софийская полиция, от греха подальше, экстрагировала лжефранцуза в Российскую империю.
1937 год. Шанхай. Китай. Полуподвальная каморка.
В этот день Никита Генрихович Свавов разоткровенничался. Виной тому обаятельная журналистка Стефана Бедельсон, прекрасно знавшая своё дело.
— Де Лотрек — это, скажем, ваш профессиональный псевдоним?- женщина поставила галочку в блокноте, исписанном убористым почерком.
— Вовсе нет. Я потомственный дворянин. Матушка Свавова — в девичестве графиня де Лотрек.
С минуту помолчав, журналистка внимательно посмотрела на собеседника и вдруг стрельнув глазками, молвила:
— А расскажите с чего всё началось?
— Что началось?
— Мммм, как это будет по-русски? Грехопадение.
Интервьюируемый нисколько не смутился. Наоборот. Его лицо посветлело, а в глазах забегали чертенята.
— Так назначили же!
— То есть? Не поняла?
— Это история длинная.
Вместо ответа женщина демонстративно перевернула страницу блокнота и приготовилась записывать.
— Я в молодости не обладал даром великого актёра или оратора-политика, хотя, чего греха таить, Всевышний вложил в меня некие частицы этих ремёсел, плюс к тому, тягу к изучению чужих языков. Знаю их штук десять или двенадцать. И кое-кто это оценил! — старик ждал вопроса, но журналистка писала, не поднимая головы, и он продолжил. - В молодости развил в себе ещё один талант. Умение общаться в аристократическом обществе. Чувствовал себя там, как рыба в воде. Однако для этого требовались немалые деньги и соответствующий наряд.
— И как же решали эту проблему? - поинтересовалась собеседница.
— Элементарно. Вам, наверное, известно, что в те годы я на законных основаниях, носил военный мундир офицера. Облачившись в него, посещал мастерскую по пошиву элитной обуви. Просил изготовить дорогую пару модных туфель. После чего спешил к конкурентам и делал аналогичный заказ. В положенный срок приходил за обновкой и требовал переделки правого ботинка. Утверждая, что тот нестерпимо жмёт. При этом левый забирал с собой. В другой мастерской мне уже не нравился левый! И вуаля! Ваш покорный слуга, не заплатив ни копейки, щеголял на балах и светских собраниях в дорогой паре новенькой обуви.
А трюк с засахаренным тараканом, обнаруживаемым в ресторанном десерте, в скорости стал классикой. До сих пор успешно используется авантюристами разных стран. Вы можете не поверить, но я горжусь выдумкой с участием мёртвого насекомого.
Женщина кончила писать. Пару минут грызла кончик дорогой авторучки, о чём то размышляя, наконец, заглянув в заранее приготовленный список вопросов, продолжила:
— Вы упомянули, что получили приказ из некой секретной службы. Расскажите подробнее.
— Барышня! Приказать Свавову не может никто! Что помню, - поведаю. Извините, ежели детали этого дела запамятовал. Возраст, знаете ли, не тот. Многое забывать стал. Было это, кажется, в феврале 1872 года.
[tsirulnik2]
Из канцелярии императора в жандармерию переслали письмо, адресованное одному из членов царской семьи. Некая особа, по имени Фанни, банально соблазняла племянника Александра Второго. Обыденное дело. В Российской империи подобных дамочек пару-тройку сотен сыщется. Однако шеф жандармов Пётр Шувалов не без основания полагал, что мадмуазель завербована германской разведкой. О моих способностях шефу было известно многое. Вот он и предложил вашему покорному слуге в обмен на амнистию по прошлым аферам сделать так, чтобы воздыхательница навсегда забыла о существовании богатого объекта для любовной охоты. Деваться некуда. Пришлось стать другом высокопоставленного вельможи, и как можно скорее оказаться в его свите.
Журналистка отложила ручку.
— Припоминаю. Об этом писали крупнейшие газеты. Кажется у матушки молодого князя пропали бриллианты и другие украшения. Тем не менее доблестная полиция Российской империи быстро отыскала их в ломбарде Санкт-Петербурга. В светских салонах шептались, что высокородный сынок это и организовал, для бесперебойного финансирования всё возрастающих потребностей некой танцовщицы по имени Фанни. Я ничего не путаю?
Старик кивнул в знак согласия и продолжил.
— Царская семья быстренько спустила дело на тормозах. Князя объявили сильно больным и сослали куда подальше.
И мне досталось, правда рикошетом. Для начала банально выгнали со службы. Да я об этом нисколько не жалел. Вырученных денег хватило на шикарную жизнь за пределами империи. За сутки мог обзавестись паспортом любой страны и стать доверенным человеком в свите любого высокопоставленного вельможи.
— А героиню этой авантюры, надеюсь, арестовали?
— Успела удрать за границу. И тут же состряпала книжицу мемуаров, а для убедительности опубликовала в ней полный текст писем опального члена царской фамилии.
— Вы ведь тоже осели в Париже? Не так ли?
— Свободный город. Лёгкие нравы. Выдал себя за идейного политэмигранта. По приезду организовал интервью прикормленным газетчикам. Откровенно поведал, что царские побрякушки реквизировал исключительно для нужд будущей революции. Потом меня перестали пускать в казино Монте-Карло.
— Почему? - Стефана удивлённо вскинула брови,- проиграли все деньги?
— Нет, конечно. По старой привычке устроил скандал. Орал, что прилюдно разденусь догола, тем самым докажу, что меня обобрали в столь приличном заведении. В качестве компенсации потребовал тысячу франков. И получил!
Теперь было на что готовить новое, эээ .. нет не банальное преступление, а скажем так, эффектную экспроприацию.
Пару месяцев спустя прочёл в газете: «Итальянской армии требуется не один десяток табунов породистых лошадей». В знании особенностей коневодства равных мне не было. Вот и выходит, что сам бог велел развести «макаронников» на многомиллионный аванс. Но прошу заметить, и это крайне важно! Из этих денег, я честно и полностью погасил весь государственный болгарский долг. Уж больно хотелось мне преподнести на блюде «всех братушек» российской короне, и в знак монаршей благодарности стать законным царём Болгарии!
Как всегда подвёл его величество случай. Если бы не этот гнусный брадобрей, то всё бы удалось, в лучшем виде!
— Кажется, после этого случая за вашу персону взялись основательно. Упрятали в далёкую Сибирь!
Вместо ответа старик с трудом поднялся. Вынул из тумбочки пожелтевшую газету. Протянул гостье.
«Ленский листок» информировал, что гражданин С.. умудрился продать местному купцу пять тысяч вёдер спирта с завода, существующего исключительно на бумаге.
***
Через пару недель после этого интервью «великий комбинатор» очутился в госпитале католической миссии. Цирроз печени не оставлял никаких надежд на благоприятный исход. Поняв это, старик потребовал к себе православного священника. Сердобольные люди отыскали в окрестностях только монаха-единоверца.
Проходимцу пришлось исповедоваться ему. Но, даже заглядывая в лицо смерти, государственный преступник, мягко скажем, лукавил, утверждал, что отыскал в Китае сына, которого родила брошенная много лет назад любовница. А вот последняя, неудавшаяся афера с продажей вагона часов затеяна исключительно для того, чтобы оказать материальную помощь молодому человеку.
***
Вечером Никиту Генриховича уже отпевали в малюсенькой церквушке, приютившейся на окраине большого города. Монах, опуская в могилу тело старика, бросил в неё горсть русской земли, привезённый им с далёкой Родины.
Помочь сайту
Поздравления
