Защитники Отечества – Герои войн и СВО 20.3.

Защитники Отечества – Герои войн и СВО        20.3.  Это будет последняя война на планете

 

Генерал читал много статей и материалов по истории военного дела, особенно обращал внимание на новые направления. Много статей и книг, научных работ изучил и обратил внимание на эту статью: СВО и революция военного дела Новое оружие меняет характер боевых действий и заставляет переписывать учебники тактики БПЛА «Ланцет». Сергей ВАЛЬЧЕНКО 31 января 2024, 10:54:

Специальная военная операция, которая началась в феврале 2022 года, по масштабу задействованных сторонами сил и средств, по интенсивности боевых действий и уровню используемых технологий уже точно вышла за рамки ограниченного вооруженного конфликта. Более того, специалисты уверены: СВО знаменует собой важнейшую веху в развитии военного дела и даст старт настоящей революции в области оружия, тактики, оперативного искусства и стратегии.

Нелегкий труд по анализу происходящих в зоне СВО военных событий, а также по выявлению новых тенденций в области вооруженной борьбы одним из первых взял на себя Центр анализа стратегий и технологий (ЦАСТ). Он подготовил сборник военно-научных статей «Алгоритмы огня и стали», посвященный нашей спецоперации и военным конфликтам последних лет.

Предисловие к этому аналитическому труду написал бывший начальник Генерального штаба Вооруженных сил России (2004–2008) генерал армии Юрий Балуевский. «Армейский стандарт» знакомит своих читателей с выводами известного военачальника.

/Справка «АС» Юрий Николаевич Балуевский родился 9 января 1947 года в семье военного в Трускавце Львовской области Украинской ССР. Его отец Николай Семенович участвовал в Советско-финляндской (1939–1940) и Великой Отечественной (1941–1945) войнах. В 1970 году с отличием окончил Ленинградское высшее общевойсковое командное училище имени С.М.Кирова. Служил командиром мотострелкового взвода, затем командиром мотострелковой роты в Белорусском военном округе. С 1974 года на штабной работе. Служил в Группе советских войск в Германии, Ленинградском военном округе. В 1980 году окончил Военную академию имени М.В.Фрунзе. С 1982 года — в Генеральном штабе Вооруженных сил СССР. В 1990 году окончил Военную академию Генерального штаба. В 1993 году назначен начальником штаба — первым заместителем командующего Группой российских войск в Закавказье. В 1995 году вновь назначен в Генеральный штаб. С августа 1997 года — начальник Главного оперативного управления Генштаба. В 2001 году назначен первым заместителем начальника Генштаба, а в 2004 году — начальником Генерального штаба. В 2008 году Юрий Николаевич уволен в отставку. В 2008–2012 годах — замсекретаря Совета безопасности РФ./

 Кризис жанра СВО, считает экс-начальник Генштаба, стала беспрецедентной проверкой буквально всех составляющих военного дела и военного строительства — от тактики, оперативного искусства и стратегии, организационной структуры войск до испытания боем практически всех нестратегических видов и образцов вооружения и военной техники. Весь этот опыт еще только предстоит осмыслить военным ученым. Но уже сейчас ясно, что СВО показала несостоятельность многих прогнозов развития военного дела и потребовала переоценки роли и места разных видов оружия. В развитии боевых действий, боевого применения сил и средств важно увидеть верные тенденции, уловить закономерности, без чего не преодолеть кризис и позиционный тупик так называемого «прозрачного поля боя».

Итак, какие же «чудные открытия» явила миру в военном деле СВО? Во-первых, современные высокомеханизированные армии вместо высокоманевренных боевых действий вдруг перешли к позиционной окопной войне, где темпы продвижения на поле боя выглядят черепашьими даже по меркам Первой мировой.

Артиллерия, прежде всего дальнобойная и высокоточная, возвращена на пьедестал бога войны. Едва ли не определяющим фактором боя и операции становится количество выпущенных снарядов. Налицо ренессанс пехотного боя, к которому после Второй мировой войны армии ведущих стран мира не готовили ни своих солдат, ни своих офицеров.

ПВО одержала неожиданный триумф над военной авиацией, которая не только лишилась способности массово действовать над территорией противника, но и над своей территорией вынуждена летать и базироваться с опаской. Наконец, стремительно и безоговорочно воздушное пространство завоевала беспилотная авиация. Небо заполонили тучи микроаппаратов — коптеров, FPV-дронов, охотящихся чуть ли не за каждым пехотинцем. Беспилотная революция обеспечила небывалую прозрачность поля боя и начала теснить артиллерию.

Вывод: вырисовывается новый облик войны, который во многом противоречит прежним представлениям. Его основные признаки — высокая рассредоточенность и низкая плотность войск; резко возросшие возможности разведки и высокоточного поражения целей в реальном масштабе времени. В результате значительно возросла уязвимость группировок войск, включая уровень тактических подразделений и выше, и даже отдельных боевых машин и бойцов на поле боя.

Улетучившийся «туман войны»

Чем обеспечивается беспрецедентная прозрачность поля боя? Огромным количеством постоянно задействованных средств разведки и целеуказания, в первую очередь беспилотных и спутниковых. Но не только. Налицо качественный скачок в объемах и скорости получаемых и передаваемых с помощью этих средств разведывательных данных. Изобилие беспилотных средств разведки дает возможность организовать практически непрерывное слежение за полем боя на всех уровнях, вплоть до индивидуального бойца.

Взрывное расширение коммерческих спутниковых систем разведки и наблюдения приведет уже в ближайшие годы к опутыванию всей планеты колоссальными спутниковыми сетями наблюдения с повсеместным доступом. Быстро развиваются средства радиотехнической разведки, методы киберразведки и слежения за информационными сетями противника.

По оценке Балуевского, все это фактически полностью устраняет «туман войны», а также драматически ускоряет процессы выдачи целеуказания и принятия решения в связке «выстрел — поражение». Более того, полная прозрачность становится реальностью не только на тактическом, но и на оперативном и стратегическом уровнях. Появляется возможность наносить высокоточные удары практически на любую глубину, вплоть до стратегической.

Онлайн-целеуказание и гиперзвуковые ракеты делают возможной борьбу со вторыми эшелонами войск и объектами в глубоком тылу противника. В арсенал средств поражения уверенно вошли и относительно небольшие и недорогие барражирующие боеприпасы с дальностью полета в тысячи километров. Все эти технологические новации списывают в военные архивы учебники по скрытной переброске, развертыванию, сосредоточению и применению крупных группировок войск. Любое сосредоточение становится немедленным объектом поражения. Усугубляет проблему огромная уязвимость сил тылового обеспечения этих группировок.

Получается, что невозможность сосредоточения войск заставляет менять основы военного дела. Например, принуждает вести боевые действия мелкими подразделениями и отдельными боевыми машинами. А это требует кардинального изменения подходов ко всем аспектам боевого, тылового и технического обеспечения, организации войск и сил и развития всех систем вооружения и военной техники.

Танк — главная жертва

В числе тех систем вооружения, чья роль на поле боя радикально и быстро меняется в ходе СВО, оказались танки. По словам Балуевского, танк «стал одной из главных жертв опыта боевых действий последних двух лет». Недавний символ ударной силы и боевой мощи оказался легко обнаруживаемой и легко поражаемой целью. Кроме того, танк оказался очень уязвим для мин. Бывший начальник Генштаба задает в связи с этим ряд вопросов, которые, судя по всему, пока ответов не имеют. Могут ли танки применяться массированно? Обладают ли они требуемой защищенностью? Имеют ли эффективное оружие для ведения огня в условиях прямой видимости? И главный вопрос: утратил ли танк свое значение как главная ударная сила, средство прорыва и маневра, основа современной войны?

 Юрий Балуевский обозначил только направления в поиске ответов на эти больные вопросы. По его мнению, перспективному танку необходимо будет в первую очередь продемонстрировать сохранение мощного огня прямой наводкой на поле боя по сравнению со средствами огневого поражения с закрытых позиций.

С другой стороны, решения ждут проблемы противоминной защиты и преодоления минных полей, а также защиты от барражирующих боеприпасов и FPV-дронов. Один из путей — создание комплексов активной защиты нового поколения и, возможно, основанных на новых физических принципах. Артиллерийские горизонты Еще одна актуальная тема — роль полевой артиллерии. Главная тенденция здесь — повышение дальности стрельбы и внедрение высокоточных боеприпасов.

По мнению Балуевского, эволюция артиллерии изменяет и принципы контрбатарейной борьбы. В ней на первый план все больше выходят беспилотные разведчики и наводчики. Современные разведывательно-огневые контуры позволяют резко сократить время от обнаружения цели до ее поражения, одновременно повышая точность огня артиллерии.

В перспективе, делает вывод Балуевский, неизбежен и полный переход артиллерии на высокоточные боеприпасы. Еще одна тактическая новация — рассредоточенные действия орудийных расчетов. Одиночные орудия, а не батареи и дивизионы фактически сами приобретают характер высокоточных средств поражения и могут использоваться по отдельности.

Это мы и наблюдаем в ходе боевых действий на Украине, замечает Балуевский. По его словам, российские разработчики артиллерийских систем, к сожалению, остаются в роли догоняющих. Налицо качественное превосходство артиллерии НАТО за счет перехода на 155-мм орудия с длиной ствола 52-го калибра, а в перспективе и 58–60-го калибров и разработки 155-мм снарядов сверхбольшой дальности.

Экс-начальник Генштаба резюмирует: СВО выявила значительное отставание отечественной артиллерии и ракетных систем и требует приоритетного кардинального их перевооружения в ближайшие годы.

Авиационный тупик

Неожиданный результат показало в ходе СВО извечное противостояние ПВО и военной авиации. Промежуточный итог: потеря актуальности таких устоявшихся форм применения боевой авиации, как воздушная наступательная операция или массированные авиационные удары.

Практически нерешаемой оказалась задача эффективного подавления ПВО противника. А ведь ее решение предопределяет дальнейший ход и исход борьбы в воздухе, и не только. По мнению Балуевского, решение задачи противодействия силам ПВО противника и их подавления должно носить системный характер.

Ключевые элементы — системы разведки, вскрытия и обнаружения комплексов ПВО; специальные средства помехового противодействия и радиоподавления ПВО; средства огневого поражения; специальные авиационные комплексы постановки помех и радиоподавления; ложные цели; комплексы бортовой обороны боевых самолетов; специальные боевые самолеты подавления и поражения средств ПВО. «Все эти элементы, — отмечает Балуевский, — должны быть выстроены в комплекс единой системы управления и должны заранее проходить совместное обучение и боевую подготовку для реализации планируемых задач».

Беспилотная вакханалия

Бурное развитие военной беспилотной техники и приемов ее применения стали головной болью ПВО, которая не готовилась к борьбе с этой «мелочью». Тем не менее дроны разного класса и назначения стали, вероятно, главной проблемой средств ПВО и главным вызовом для любой системы ПВО. Приходится признать, что столь гипертрофированная роль дронов, которую они играют сегодня в вооруженной борьбе, не была предсказана военными теоретиками. Хотя намеки на новую тенденцию считывались уже во второй карабахской войне 2020 года.

Балуевский обращает внимание, прежде всего, на кардинальное изменение парадигмы применения беспилотников обеими сторонами, от ориентации на применение дронов самолетного типа большой (класса MALE), средней и малой дальности, продолжительности полета и размерности к массовому использованию малых коммерческих коптеров. Причем как для ведения разведки и наблюдения, так и в качестве ударных, включая FPV-дроны и барражирующие боеприпасы. © Министерство обороны РФ FPV-дрон.

«Это, — отмечает экс-начальник Генштаба, — привело к взрывному расширению их применения, фактически превратив в один из основных видов вооружения в боевых действиях». FPV-дроны  поражают практически все виды боевой техники на передовой, обладая беспрецедентным для  любого вида управляемого оружия соотношением «стоимость — эффективность».

Беспилотниками, революционизировавшими боевые действия в ходе СВО, стали малые барражирующие боеприпасы, в том числе российские «Ланцеты». Они становятся массовым, недорогим высокоточным тактическим средством поражения и одним из основных средств контрбатарейной борьбы. Можно предположить, делает прогноз Балуевский, что в дальнейшем развитие «ланцетоподобных» аппаратов в качестве летающей артиллерии приведет к их частичной трансформации в малогабаритные тактические ракеты. По его словам, большее распространение получат FPV-дроны, малые барражирующие боеприпасы, которые в кратчайшие сроки будут эволюционировать вплоть до индивидуального оружия бойца.

«Это означает, что уже в ближайшие годы на поле боя будут задействованы десятки и сотни тысяч малых беспилотных летательных аппаратов, — резюмирует Балуевский. — Соответственно, встанет и огромная по объемам задача борьбы с ними, также начиная от уровня низших подразделений, экипажей и расчетов».

В заключение экс-начальник Генштаба привел известное высказывание известного военного теоретика А.А. Свечина из его книги «Стратегия», написанной в 1926 году: «В стратегии пророчество может быть только шарлатанством; и гений не в силах предусмотреть, как фактически развернется война. Но он должен составить себе перспективу, в которой он и будет оценивать явления войны». «К этим словам, — отметил Балуевский, — я бы добавил: «Войны будущего».

 

А генерал подумал, что сразу после активных боевых действий, и решения поставленных задач на СВО, встанет вопрос о том, что делать с диаспорами. Хотя вопрос с мигрантами и национальными объединениями лиц из бывших республик СССР с каждым днём становится всё острее. Вот и его отец писал по этому поводу:

 

Их в каждом городе, посёлке замечаем,

Во многих магазинах те хозяева, мы знаем.

Их отпрыски "права стали качать",

И местных жителей порою обижать.

 

Объединения мигрантов стали велики,

Они нам первыми не подают руки.

Русский язык ведь многие не знают,

Культуру нашу и не изучают.

 

И это стало многим уж надоедать,

К ним отношение нужно поменять.

Гражданство лишь после экзаменов давать,

И кто приехал к нам, получше, глубоко всех изучать.

 

Мигранты преступлений стали больше совершать,

Особо тяжких, вы читали? Вынужден напоминать!

 

«Жизнь Отечеству» Вестник ветеранских организаций Уральского округа, 05 января 2023 00: Диаспоры – угроза национальной безопасности России

Создаваемые в России когда-то национальные диаспоры, как «центры сохранения этнической культуры», таковыми центрами так и не стали.

Проблема России — не столько мигранты, сколько диаспоры, способные быстро и просто дойти до нужного кабинета и пролоббировать выгодные для себя решения.

Эксперты уверены: Россию диаспоры поделили на зоны влияния. Как известно, «Благими намерениями вымощена дорога в Ад». Этнические диаспоры в России, как раз и ведут её в Ад, на самое что ни на есть дно существования страны, с уже позабытым названием Русь.

Несколько новогодних зарисовок по данной теме. Новогодняя суета в многонациональной стране: В центре Москвы культурный обмен закончился облавами и жесткими задержаниями мигрантов.

В первые минуты 2023 года силовики наполнили мигрантами, которые приехали «культурно» обогащать столицу нашей родины, несколько автобусов. Подобные мероприятия проводились и в других очагах скопления гастарбайтеров

Уже не тайна, что большинство тяжёлых и злостных правонарушений, таких как убийства, изнасилования, педофилия, торговля наркотиками и оружием, безчинства по отношению к коренным гражданам – по статистике МВД, лежат аккурат на «трудовых» мигрантах.

С момента начала Специальной Военной Операции ни одна, ни одна!!!

Из нацдиаспор так и не выступила в её поддержку, в поддержку страны, давшей им кров и средства к существованию. Тем не менее, соотечественники «трудовых» мигрантов, кстати которыми с утра до утра забиты все «качалки» наших мегаполисов, формируют целые национальные батальоны, воюющие на стороне укронацистов.

Более того, уже имеются сведения, что национальные диаспоры собирают средства в поддержку Вооруженных Сил Украины (ВСУ) и отправляют своих людей для участия в боевых действиях на стороне укронацистов!  

 Рекордное число «трудовых» мигрантов въехали в Россию во втором квартале 2022 года, сообщили аналитики консалтинговой компании FinExpertiza.

Так много желающих работать в нашей стране не было уже шесть лет. За три минувших месяца на миграционный учёт с регистрацией по месту пребывания встали 4,16 млн мигрантов, при этом работу в качестве цели приезда указали 75 процентов.

Как отмечают авторы обзора, на рост интереса к трудоустройству в России повлияло укрепление рубля, благодаря которому заработки приезжих в пересчёте в валюту других стран выросли.

Возникает вопрос: Гостям мы всегда рады. А где работать русским? Кроме того, благодаря "миграционной амнистии", объявленной во время пандемии в 2021 году, многие из приехавших в страну смогли получить легальный статус.

Мы постоянно слышим успокаивающие голоса из правительства и предпринимательства, о том, что никаких межнациональных проблем, подобных европейским у нас не предвидится, нам рассказывают об уникальном опыте СССР, когда в одной стране спокойно уживались люди разных национальностей.

Однако в этом вопросе существуют и другие стороны, рассмотрим:

1. В СССР все среднеазиатские и закавказские республики были светскими, исламская религия, разумеется, в них существовала, однако никаких радикальных течений туда просочиться не могло в принципе.

2. В СССР была единая образовательная программа, дети в республиках с детства изучали русский язык, историю и все граждане республик были вовлечены в наше общее культурное пространство.

3. Во времена существования Советского Союза не было массового переселения других народов в РСФСР, потому что существовал институт прописки, и, приезжая по распределению на работу в населённые русскими регионы, человек из Средней Азии рано или поздно ассимилировался, потому что жил в окружении русских, а зачастую и женился на русской женщине.

Теперь ничего этого нет, а есть вот что:

1. Контролировать их образование, их религию и мировоззрение мы не можем, поэтому они уже не могут считаться нашими соотечественниками, с которыми мы бок о бок жили в СССР — это совершенно чуждые нам народы.

2. Многие национальные республики начали строить свою идентичность на национализме и на факте якобы векового притеснения их народа северным соседом, что не добавляло молодому поколению, переезжающему в Россию, симпатий к россиянам.

3. Национальные диаспоры в России стали по своей сути организованными по этническому принципу преступными сообществами, заявленные цели которых коренным образом отличаются от их действий. Они — главное препятствие для переформатирования самих приезжих и их ассимиляции в наше общество.

Пора, уже пора, честно и открыто сказать, что именно из национальных диаспор 5-я колонна формирует свою «скрытую армию» для совершения государственного переворота в нашей стране и расчленению России по планам их западных хозяев.

Исходя из сказанного напрашивается вывод:

В складывающейся сложнейшей мировой военно-политической обстановке этнические диаспоры в России представляют реальную угрозу её национальной безопасности! Никакие аргументы, приводимые правительством, политиками и предпринимателями в пользу так называемых «трудовых» мигрантов уже не действуют! Криминальная статистика говорит обратное.

В России не должно быть никаких диаспор — организаций, созданных по этническому признаку, все проблемы должны решать правоохранительные органы и суд, по закону.

Этнические диаспоры – это угроза существования самой России и самих русских.

   Председатель межрегионального исполнительного комитета Общественного объединения «Народный совет», участник боевых действий в Афганистане, кандидат политических наук Петров Е.М.

/В статье использованы материалы прессы, размещенные в свободном доступе сети Интернет/.

Генерал вспомнил стихотворение отца по этому поводу:

 

Вот СМИ нам сообщали, их в России миллионы.

Есть подозрение, средь них есть диверсанты и шпионы.

Есть ранее судимые и они много преступлений совершают,

Не все, конечно, но Законы наши очень плохо знают.

 

Сегодня сцену видел я с мигрантами опять,

К школе вела, аж семерых детей, такая мать.

И разговор вела ведь не на русском, на своём,

Дети по русскому не понимают, а почему их в школу мы берём?

 

СМИ: "На мигранта каждого затраты 1,5 аж, миллиона",

И часть не трудится, налог не платят и ругают нас с балкона.

А почему их детям из бюджета мы должны платить?

Они хотят все жить по шариату, лишь детей плодить.

 

 

 

Открыто говорят: "Мы будем здесь хозяевами вскоре,

Нашим вы детям халяльное питание готовьте в школе.

И празднование там Нового вы года отмените,

Всех нашим старым родственникам свою пенсию платите".

 

А дети, старшие родственники их русский язык не знают,

Детей российских, видим по ТВ, так сильно, часто обижают.

Мигранты в депутаты пробираются уже, в структуры силовые,

А нац. диаспоры диктуют нам, как поступать, они такие...

 

23.11.2005 00:00:00 Диаспоры: скрытая угроза или дополнительный ресурс /Об авторе: Сергей Александрович Арутюнов - член-корреспондент РАН; Семен Яковлевич Козлов - кандидат исторических наук/.

При все более активной экономической и политической глобализации решающее значение приобретают социальные структуры, ассоциированные с этническими группами. Президенту Франции Жаку Шираку, во время недавних этнических беспорядков в стране, пришлось в этом

Во всем мире из года в год растет процент людей, живущих на чужбине, а не на родине и со временем нередко начинающих ощущать эту чужбину психологически более родной и близкой, чем «историческую родину». Одни из них попали на эту чужбину вынужденно, спасаясь от погромов и зачисток, другие вполне добровольно, в поисках более интересной работы и более высокой зарплаты, третьи родились там, но в семье, которая никогда не теряла с «исторической родиной» тесной духовной, а зачастую и материальной связи. Сообщества таких людей одной национальности, живущих вдали от своей родной земли, называют этническими диаспорами.

Народ в рассеянии

Вообще-то словом «диаспора» (греч., букв. «рассеяние») изначально называлось длительное или постоянное (причем добровольное) пребывание отдельных еврейских групп за пределами их исторической родины. Термин этот появился в эллинистическую эпоху, и употребляли его лишь говорившие по-гречески евреи. Вынужденная же жизнь вне Страны Израиля (Эрец Исраэль, ивр.) – вследствие бегства, изгнания, насильственного переселения – обозначалась ивритским словом «галут» (букв. «изгнание»). Этим вторым термином называется почти двухтысячелетний период еврейской истории – от разрушения римлянами Иерусалима и Второго Храма в 70 г. до создания Государства Израиль в 1948 г.

Впрочем, первые крупные группы евреев были уведены в плен после падения Израильского царства в 722 г. до н.э. – еще ассирийскими завоевателями, которые расселили их во внутренних провинциях своей державы. В 586 г. до н.э., после захвата вавилонянами Иерусалима и разрушения Первого Храма, в центральные и южные части Месопотамии было переселено большинство населения Иудейского царства. С тех пор и на протяжении многих веков Вавилония была важным регионом расселения, жизни (в частности духовной, интеллектуальной) значительных групп еврейского народа.

После поражения антиримских восстаний евреев, и особенно после жестокого подавления Великого восстания в 132–135 гг. (во главе с Бар-Кохбой), евреи, за очень малым исключением, уже не могли более жить на своей родной земле. Угнанные в плен или бежавшие в разные страны, евреи почти на два тысячелетия стали народом без страны, вне своей родины – народом в рассеянии.

Еврейские общины, более или менее крупные, постепенно появляются почти во всех странах Европы, во многих регионах Азии и Африки, позднее, уже в новое время, в Америке (особенно в Северной) и в Австралии. В современном мире довольно трудно найти страну, где бы не проживали хотя бы небольшие еврейские группы.

Так что можно сказать, что евреи – если не уникальный, то уж точно хрестоматийный пример «диаспорического» народа. И ныне Израиль (наряду с Арменией и Ирландией) входит в группу государств, преобладающая часть титульных этносов которых проживает в диаспоре.

Модель будущего мироустройства

Конечно, нереальны любые попытки в рамках этого миниочерка не только попытаться обсудить и оценить, но и даже поставить основные вопросы, относящиеся к историческому феномену, который называется «еврейская диаспора». Отметим лишь, что выдающийся английский ученый Арнольд Дж. Тойнби (отнюдь не юдофил) в кратком изложении своего монументального 12-томного труда «Исследование истории», которое вышло в 1972 г., указал на еврейскую диаспору как на модель будущего мироустройства. При все более активной экономической и политической глобализации решающее значение, подчеркнул он, приобретают социальные структуры, ассоциированные с этническими группами, которые рассредоточены на больших территориях, но объединены языком, культурой, историей, то есть диаспоральные сообщества, характернейшим примером которых в силу своей истории являются евреи.

Конечно, современный мир – очень сложное явление, и среди действующих на исторической сцене сил и факторов много куда более крупных и значительных, чем диаспора какого-то народа и все диаспоры, вместе взятые; но что-то в этих рассуждениях есть.

Как минимум – нельзя не считаться с диаспорами при обсуждении и решении очень широкого круга проблем. В том числе – размышляя, прогнозируя, каким будет мир через 20 или 50 лет.

Впрочем, и еврейские диаспоральные общности (эдот, ед. ч. – эда) в разное время и в разных странах сильно отличались и продолжают отличаться друг от друга и по собственным характеристикам, и по положению в окружающем обществе, так что говорить о них как о какой-то унифицированной модели довольно затруднительно. А уж диаспоры других народов настолько разнообразны, что даже выделение нескольких наиболее распространенных типов является задачей очень непростой.

Но, в общем прежде всего выделяют диаспоры старые, то есть существующие со времен древности или Средневековья (это евреи, греки, армяне в странах Европы и Западной Азии, китайцы, индийцы в странах Юго-Восточной Азии), и относительно молодые (турки, поляки, алжирцы, марокканцы, корейцы, японцы и др.).

Совсем новые диаспоры (с 1970-х гг.) быстро формируются в нефтяных государствах Персидского залива и Аравийского полуострова из гастарбайтеров – выходцев из Палестины, Индии, Пакистана, Кореи.

Мир, можно сказать, на глазах все более диаспоризуется: увеличиваются в размерах и пропорциях почти все старые диаспоры, появляются новые, которых еще несколько лет (или десятков лет) тому назад никто и вообразить себе не мог: диаспора лаосских хмонгов (мео) в США, диаспора афганцев в Центральной России, корейская диаспора на Северном Кавказе, тибетская диаспора в Южной Индии.

В мире, пожалуй, уже невозможно найти страну (может быть, за исключением КНДР), в которой бы не было какой-либо диаспоры другого народа, равно как и страну, выходцы из которой не образовывали бы хотя бы небольшой диаспоры в какой-либо другой стране (или странах) мира.

Дремлющие диаспоры и диаспоры катаклизма

Коренное население стран, где расселяются диаспоры, особенно новые, относится к ним по-разному. Почти везде достаточно сильны реакционные, ксенофобные, расистские круги, которые видят в пришельцах конкурентов, сбивающих уровень зарплаты или, наоборот, взвинчивающих цены, особенно на все более дефицитное жилье. Многих раздражает непривычная манера поведения, странная одежда, непонятливость людей, еще плохо знающих местный язык.

Мигрантов обвиняют в высоком уровне преступности, но очень часто несправедливо: люди, вдосталь настрадавшиеся от насилия и произвола у себя на родине, в новой стране в большинстве своем стараются вести себя максимально скромно и законопослушно. С другой стороны, прогрессивные и либеральные слои общества, как правило, выступают в защиту мигрантов. В конце концов надо понимать, что если бы не эти мигранты, во многих странах с высоким уровнем жизни и социального обеспечения выполнять обязанности дворников, мусорщиков, кондукторов, медсестер и санитаров, сторожей и смотрителей и прочую малопривлекательную и невысокооплачиваемую работу было бы просто некому. А обилие недорогих восточных харчевен, ресторанов экзотической кухни, бутиков и магазинчиков, торгующих одновременно и необычными и недорогими товарами, появление храмов новых религий, новых форм праздников, карнавалов, спортивных состязаний и т.д. не только разнообразит жизнь страны и делает ее более красочной для коренных жителей, но порой и существенно повышает ее туристическую привлекательность, что в наши дни весьма немаловажно.

Есть диаспоры, которые некоторые исследователи называют скрытыми (дремлющими, пробуждающимися) – это те, что не проявляли себя до недавнего времени как организованные сообщества: поляки, скандинавы и ирландцы в США, хорваты в Австрии, итальянцы в Аргентине.

Р. Брубейкер, профессор-социолог из Калифорнийского университета, ввел понятие «диаспоры катаклизма». Это такие диаспоральные сообщества, которые возникли вследствие дезинтеграции, распада больших полиэтничных империй (Российской, Габсбургской и Оттоманской) после Первой мировой войны и СССР, Югославии и Чехословакии после поражения социалистической системы в холодной войне в конце 1980-х гг. Он противопоставляет диаспоры катаклизма трудовым диаспорам. Если вторые возникают вследствие постепенного и добровольного движения людей через границы, то первые – по причине этнических чисток или просто передвижения самих границ, причем возникают они часто почти мгновенно, вследствие резкой перемены политического устройства.

Яркий пример диаспор катаклизма – это русские (и все «русскоязычные», пожалуй) в государствах на постсоветском пространстве – в странах Балтии, Средней Азии, Южного Кавказа; они еще только учатся «диаспоральному бытию», еще только структурируются как таковые. Самая большая трудность для них – это, конечно, перестройка сознания: необходимость отказаться от самоощущения части имперской нации и осознать себя этническим меньшинством в «чужой» (впрочем, чужой без всяких кавычек), самостоятельной стране, где правила игры устанавливают ее «хозяева» – титульный этнос.

Более 20 млн. русских жили на территории Казахстана, Узбекистана, Грузии, Украины, Эстонии, Латвии, полагая, что они живут всего лишь в окраинных провинциях России.

Только сейчас, вдруг оказавшись на территории особых независимых государств, имеющих свои законы, свои деньги, свои границы, свою систему образования и управления, они осознали тот непреложный факт, всегда, впрочем, бывший ясным титульным этносам этих стран, что они живут среди другого народа, с другим языком, с другой культурой, которые они, как национальное меньшинство, должны знать и уважать. Это вполне нормально, но ново, и к этому не так-то легко сразу привыкнуть, хотя русским, жившим в Маньчжурии, Польше или Финляндии, пришлось к этому привыкать уже с 1918 г.

Процесс необратим

Обратим ли процесс диаспоризации? Гораздо чаще нет, чем да. Конечно, уникален пример Израиля, где очень многое в государственной политике подчинено задачам репатриации и абсорбции еврейской диаспоры. Тем не менее немалое число репатриантов, пожив некоторое время в Израиле, предпочитает вновь уехать в какую-либо другую страну.

XX век был свидетелем ряда волн репатриации, как добровольной, так и вынужденной, армян из разных стран мира в Армению. Некоторое число из них остались в Армении, но большинство в конце концов уехали, причем, как правило, не в те страны, откуда приехали, а в другие. Китайцы и японцы, приезжающие хотя бы на время в Китай и Японию из США, Бразилии, Индонезии и других стран, чувствуют себя на исторической родине неуютно и отчужденно и вскоре начинают стремиться либо вернуться в ту же страну, откуда приехали, либо уехать куда-либо еще.

Даже русские из Узбекистана, Казахстана или Киргизстана, переехав в Россию, с ностальгией вспоминают жизнь в «благодатных теплых краях», чувствуют себя неуютно, отчужденно от коренного населения и хотели бы либо вернуться назад, либо переехать далее на Запад. Пожалуй, только немцы, репатриирующиеся в Германию из России, стран Средней Азии или Восточной Европы, в основном остаются в Германии, хотя и они в немалой мере отчуждены здесь от коренного населения, и только в младшем поколении эта отчужденность изживается.

Сколь разнообразны диаспоры даже одного народа, один из авторов мог убедиться, изучая диаспоры Калифорнии. Только в Сан-Франциско было выявлено пять групп армян – турецко-ливанские 1920-х гг., российские армяне – «перемещенные лица» (по завершении Второй мировой войны) и недавние – ереванские, иранские (добровольные, трудовые) и азербайджанские (вынужденные). Они могут ходить в одну церковь (но могут и в разные), однако сильно разнятся по обычаям, ценностям, диалектам и в целом очень глубоко отчуждены друг от друга.

Особенно сложен вопрос о диаспорах внутри и вовне многонациональных государств. Дравидоязычные тамилы и малаяли (южане) на севере Индии, пенджабские сикхи (северяне) на ее юге – диаспоры ли они? Синдхиязычные (южные) и лахндаязычные (северные) пакистанцы в Англии – одна диаспора или две? Диаспора ли тамилы на Шри-Ланке, где их партизаны – террористы, «Тигры Тамил Илама», ведут войну за создание отдельного тамильского государства, или на Фиджи, где их на 10% больше, чем коренных фиджийцев, и где они претендуют на политическое доминирование?

А в России? В Чувашии русских 30%, в Туве – 20%, в Бурятии – 60%. Видимо, нигде они не имеют диаспорных ощущений, хотя насчет Тувы с ее нередкими межэтническими эксцессами этого однозначно утверждать не стоит.

Не ощущают себя диаспорой и буряты Иркутской и Читинской областей, но в Москве ощущают и так себя и называют. В значительной мере ощущают себя диаспорой и чуваши в Татарстане, Башкортостане и Сибири.

Около трети полуторамиллионного чеченского народа сегодня живет за пределами Чечни – десятки тысяч в Грузии с XVIII в., в Казахстане после сталинской ссылки 1944–1957 гг., причем значительная часть их – граждане этих стран; небольшими группами в Азербайджане, Польше, Англии, где они просто иностранцы, такие же, как, скажем, иранцы. Но большинство из них (пара сотен тысяч) живет в Центральной России, и именно здесь, несмотря на гражданство РФ, они часто ощущают себя (впрочем, как и другие выходцы с Северного Кавказа и Дагестана, которые оптом воспринимаются как «лица кавказской национальности») неполноправно и неравноправно. Плюс к тому же чеченская диаспора расколота на явных и тайных сторонников постдудаевских сепаратистов и на их решительных противников.

Прав, думается, член-корреспондент РАН Валерий Тишков, отметивший пять лет назад появление на горизонте (теперь уже, пожалуй, гораздо ближе – рядом, среди нас) новых «транснациональных общностей за привычным фасадом диаспоры».

Миллион азербайджанцев, или полмиллиона армян, или сотни тысяч грузин (без старожильческой части армян, азербайджанцев и грузин в России), постоянно курсирующих между Россией и своими родинами, живущих по большей части «на два дома» – «это новая по своей природе диаспора, которая, возможно, заслуживает нового названия».

Вполне вероятно (а точнее – неизбежно) возникновение совсем новых, пока только намечающихся диаспоральных общностей быстро глобализирующегося мира. Если учесть их постоянный численный рост, динамизм, все более активные экономические, политические, культурные, интеллектуальные связи, многообразные контакты людей и структур (вплоть до самых «верхних этажей») и в странах исхода, и в принимающих странах, то роль их в современном мире переоценить невозможно. И в научных, и в политических кругах все более проникаются пониманием этого. Отсюда – возрастающий поток публикаций и экспертных разработок, связанных с диаспорами, и все большие трудности в полноценном, всестороннем исследовании их, в выработке универсальной модели (а может быть, серии ситуационных моделей?) их изучения, не говоря уже о какой-то общей дефиниции (а, может быть, таковая и не нужна в нашем быстро меняющемся мире?).

 

© Copyright: Владимир Винников, 2025

Регистрационный номер №0539742

от Сегодня в 05:31

[Скрыть] Регистрационный номер 0539742 выдан для произведения:

Защитники Отечества – Герои войн и СВО        20.3.  Это будет последняя война на планете

 

Генерал читал много статей и материалов по истории военного дела, особенно обращал внимание на новые направления. Много статей и книг, научных работ изучил и обратил внимание на эту статью: СВО и революция военного дела Новое оружие меняет характер боевых действий и заставляет переписывать учебники тактики БПЛА «Ланцет». Сергей ВАЛЬЧЕНКО 31 января 2024, 10:54:

Специальная военная операция, которая началась в феврале 2022 года, по масштабу задействованных сторонами сил и средств, по интенсивности боевых действий и уровню используемых технологий уже точно вышла за рамки ограниченного вооруженного конфликта. Более того, специалисты уверены: СВО знаменует собой важнейшую веху в развитии военного дела и даст старт настоящей революции в области оружия, тактики, оперативного искусства и стратегии.

Нелегкий труд по анализу происходящих в зоне СВО военных событий, а также по выявлению новых тенденций в области вооруженной борьбы одним из первых взял на себя Центр анализа стратегий и технологий (ЦАСТ). Он подготовил сборник военно-научных статей «Алгоритмы огня и стали», посвященный нашей спецоперации и военным конфликтам последних лет.

Предисловие к этому аналитическому труду написал бывший начальник Генерального штаба Вооруженных сил России (2004–2008) генерал армии Юрий Балуевский. «Армейский стандарт» знакомит своих читателей с выводами известного военачальника.

/Справка «АС» Юрий Николаевич Балуевский родился 9 января 1947 года в семье военного в Трускавце Львовской области Украинской ССР. Его отец Николай Семенович участвовал в Советско-финляндской (1939–1940) и Великой Отечественной (1941–1945) войнах. В 1970 году с отличием окончил Ленинградское высшее общевойсковое командное училище имени С.М.Кирова. Служил командиром мотострелкового взвода, затем командиром мотострелковой роты в Белорусском военном округе. С 1974 года на штабной работе. Служил в Группе советских войск в Германии, Ленинградском военном округе. В 1980 году окончил Военную академию имени М.В.Фрунзе. С 1982 года — в Генеральном штабе Вооруженных сил СССР. В 1990 году окончил Военную академию Генерального штаба. В 1993 году назначен начальником штаба — первым заместителем командующего Группой российских войск в Закавказье. В 1995 году вновь назначен в Генеральный штаб. С августа 1997 года — начальник Главного оперативного управления Генштаба. В 2001 году назначен первым заместителем начальника Генштаба, а в 2004 году — начальником Генерального штаба. В 2008 году Юрий Николаевич уволен в отставку. В 2008–2012 годах — замсекретаря Совета безопасности РФ./

 Кризис жанра СВО, считает экс-начальник Генштаба, стала беспрецедентной проверкой буквально всех составляющих военного дела и военного строительства — от тактики, оперативного искусства и стратегии, организационной структуры войск до испытания боем практически всех нестратегических видов и образцов вооружения и военной техники. Весь этот опыт еще только предстоит осмыслить военным ученым. Но уже сейчас ясно, что СВО показала несостоятельность многих прогнозов развития военного дела и потребовала переоценки роли и места разных видов оружия. В развитии боевых действий, боевого применения сил и средств важно увидеть верные тенденции, уловить закономерности, без чего не преодолеть кризис и позиционный тупик так называемого «прозрачного поля боя».

Итак, какие же «чудные открытия» явила миру в военном деле СВО? Во-первых, современные высокомеханизированные армии вместо высокоманевренных боевых действий вдруг перешли к позиционной окопной войне, где темпы продвижения на поле боя выглядят черепашьими даже по меркам Первой мировой.

Артиллерия, прежде всего дальнобойная и высокоточная, возвращена на пьедестал бога войны. Едва ли не определяющим фактором боя и операции становится количество выпущенных снарядов. Налицо ренессанс пехотного боя, к которому после Второй мировой войны армии ведущих стран мира не готовили ни своих солдат, ни своих офицеров.

ПВО одержала неожиданный триумф над военной авиацией, которая не только лишилась способности массово действовать над территорией противника, но и над своей территорией вынуждена летать и базироваться с опаской. Наконец, стремительно и безоговорочно воздушное пространство завоевала беспилотная авиация. Небо заполонили тучи микроаппаратов — коптеров, FPV-дронов, охотящихся чуть ли не за каждым пехотинцем. Беспилотная революция обеспечила небывалую прозрачность поля боя и начала теснить артиллерию.

Вывод: вырисовывается новый облик войны, который во многом противоречит прежним представлениям. Его основные признаки — высокая рассредоточенность и низкая плотность войск; резко возросшие возможности разведки и высокоточного поражения целей в реальном масштабе времени. В результате значительно возросла уязвимость группировок войск, включая уровень тактических подразделений и выше, и даже отдельных боевых машин и бойцов на поле боя.

Улетучившийся «туман войны»

Чем обеспечивается беспрецедентная прозрачность поля боя? Огромным количеством постоянно задействованных средств разведки и целеуказания, в первую очередь беспилотных и спутниковых. Но не только. Налицо качественный скачок в объемах и скорости получаемых и передаваемых с помощью этих средств разведывательных данных. Изобилие беспилотных средств разведки дает возможность организовать практически непрерывное слежение за полем боя на всех уровнях, вплоть до индивидуального бойца.

Взрывное расширение коммерческих спутниковых систем разведки и наблюдения приведет уже в ближайшие годы к опутыванию всей планеты колоссальными спутниковыми сетями наблюдения с повсеместным доступом. Быстро развиваются средства радиотехнической разведки, методы киберразведки и слежения за информационными сетями противника.

По оценке Балуевского, все это фактически полностью устраняет «туман войны», а также драматически ускоряет процессы выдачи целеуказания и принятия решения в связке «выстрел — поражение». Более того, полная прозрачность становится реальностью не только на тактическом, но и на оперативном и стратегическом уровнях. Появляется возможность наносить высокоточные удары практически на любую глубину, вплоть до стратегической.

Онлайн-целеуказание и гиперзвуковые ракеты делают возможной борьбу со вторыми эшелонами войск и объектами в глубоком тылу противника. В арсенал средств поражения уверенно вошли и относительно небольшие и недорогие барражирующие боеприпасы с дальностью полета в тысячи километров. Все эти технологические новации списывают в военные архивы учебники по скрытной переброске, развертыванию, сосредоточению и применению крупных группировок войск. Любое сосредоточение становится немедленным объектом поражения. Усугубляет проблему огромная уязвимость сил тылового обеспечения этих группировок.

Получается, что невозможность сосредоточения войск заставляет менять основы военного дела. Например, принуждает вести боевые действия мелкими подразделениями и отдельными боевыми машинами. А это требует кардинального изменения подходов ко всем аспектам боевого, тылового и технического обеспечения, организации войск и сил и развития всех систем вооружения и военной техники.

Танк — главная жертва

В числе тех систем вооружения, чья роль на поле боя радикально и быстро меняется в ходе СВО, оказались танки. По словам Балуевского, танк «стал одной из главных жертв опыта боевых действий последних двух лет». Недавний символ ударной силы и боевой мощи оказался легко обнаруживаемой и легко поражаемой целью. Кроме того, танк оказался очень уязвим для мин. Бывший начальник Генштаба задает в связи с этим ряд вопросов, которые, судя по всему, пока ответов не имеют. Могут ли танки применяться массированно? Обладают ли они требуемой защищенностью? Имеют ли эффективное оружие для ведения огня в условиях прямой видимости? И главный вопрос: утратил ли танк свое значение как главная ударная сила, средство прорыва и маневра, основа современной войны?

 Юрий Балуевский обозначил только направления в поиске ответов на эти больные вопросы. По его мнению, перспективному танку необходимо будет в первую очередь продемонстрировать сохранение мощного огня прямой наводкой на поле боя по сравнению со средствами огневого поражения с закрытых позиций.

С другой стороны, решения ждут проблемы противоминной защиты и преодоления минных полей, а также защиты от барражирующих боеприпасов и FPV-дронов. Один из путей — создание комплексов активной защиты нового поколения и, возможно, основанных на новых физических принципах. Артиллерийские горизонты Еще одна актуальная тема — роль полевой артиллерии. Главная тенденция здесь — повышение дальности стрельбы и внедрение высокоточных боеприпасов.

По мнению Балуевского, эволюция артиллерии изменяет и принципы контрбатарейной борьбы. В ней на первый план все больше выходят беспилотные разведчики и наводчики. Современные разведывательно-огневые контуры позволяют резко сократить время от обнаружения цели до ее поражения, одновременно повышая точность огня артиллерии.

В перспективе, делает вывод Балуевский, неизбежен и полный переход артиллерии на высокоточные боеприпасы. Еще одна тактическая новация — рассредоточенные действия орудийных расчетов. Одиночные орудия, а не батареи и дивизионы фактически сами приобретают характер высокоточных средств поражения и могут использоваться по отдельности.

Это мы и наблюдаем в ходе боевых действий на Украине, замечает Балуевский. По его словам, российские разработчики артиллерийских систем, к сожалению, остаются в роли догоняющих. Налицо качественное превосходство артиллерии НАТО за счет перехода на 155-мм орудия с длиной ствола 52-го калибра, а в перспективе и 58–60-го калибров и разработки 155-мм снарядов сверхбольшой дальности.

Экс-начальник Генштаба резюмирует: СВО выявила значительное отставание отечественной артиллерии и ракетных систем и требует приоритетного кардинального их перевооружения в ближайшие годы.

Авиационный тупик

Неожиданный результат показало в ходе СВО извечное противостояние ПВО и военной авиации. Промежуточный итог: потеря актуальности таких устоявшихся форм применения боевой авиации, как воздушная наступательная операция или массированные авиационные удары.

Практически нерешаемой оказалась задача эффективного подавления ПВО противника. А ведь ее решение предопределяет дальнейший ход и исход борьбы в воздухе, и не только. По мнению Балуевского, решение задачи противодействия силам ПВО противника и их подавления должно носить системный характер.

Ключевые элементы — системы разведки, вскрытия и обнаружения комплексов ПВО; специальные средства помехового противодействия и радиоподавления ПВО; средства огневого поражения; специальные авиационные комплексы постановки помех и радиоподавления; ложные цели; комплексы бортовой обороны боевых самолетов; специальные боевые самолеты подавления и поражения средств ПВО. «Все эти элементы, — отмечает Балуевский, — должны быть выстроены в комплекс единой системы управления и должны заранее проходить совместное обучение и боевую подготовку для реализации планируемых задач».

Беспилотная вакханалия

Бурное развитие военной беспилотной техники и приемов ее применения стали головной болью ПВО, которая не готовилась к борьбе с этой «мелочью». Тем не менее дроны разного класса и назначения стали, вероятно, главной проблемой средств ПВО и главным вызовом для любой системы ПВО. Приходится признать, что столь гипертрофированная роль дронов, которую они играют сегодня в вооруженной борьбе, не была предсказана военными теоретиками. Хотя намеки на новую тенденцию считывались уже во второй карабахской войне 2020 года.

Балуевский обращает внимание, прежде всего, на кардинальное изменение парадигмы применения беспилотников обеими сторонами, от ориентации на применение дронов самолетного типа большой (класса MALE), средней и малой дальности, продолжительности полета и размерности к массовому использованию малых коммерческих коптеров. Причем как для ведения разведки и наблюдения, так и в качестве ударных, включая FPV-дроны и барражирующие боеприпасы. © Министерство обороны РФ FPV-дрон.

«Это, — отмечает экс-начальник Генштаба, — привело к взрывному расширению их применения, фактически превратив в один из основных видов вооружения в боевых действиях». FPV-дроны  поражают практически все виды боевой техники на передовой, обладая беспрецедентным для  любого вида управляемого оружия соотношением «стоимость — эффективность».

Беспилотниками, революционизировавшими боевые действия в ходе СВО, стали малые барражирующие боеприпасы, в том числе российские «Ланцеты». Они становятся массовым, недорогим высокоточным тактическим средством поражения и одним из основных средств контрбатарейной борьбы. Можно предположить, делает прогноз Балуевский, что в дальнейшем развитие «ланцетоподобных» аппаратов в качестве летающей артиллерии приведет к их частичной трансформации в малогабаритные тактические ракеты. По его словам, большее распространение получат FPV-дроны, малые барражирующие боеприпасы, которые в кратчайшие сроки будут эволюционировать вплоть до индивидуального оружия бойца.

«Это означает, что уже в ближайшие годы на поле боя будут задействованы десятки и сотни тысяч малых беспилотных летательных аппаратов, — резюмирует Балуевский. — Соответственно, встанет и огромная по объемам задача борьбы с ними, также начиная от уровня низших подразделений, экипажей и расчетов».

В заключение экс-начальник Генштаба привел известное высказывание известного военного теоретика А.А. Свечина из его книги «Стратегия», написанной в 1926 году: «В стратегии пророчество может быть только шарлатанством; и гений не в силах предусмотреть, как фактически развернется война. Но он должен составить себе перспективу, в которой он и будет оценивать явления войны». «К этим словам, — отметил Балуевский, — я бы добавил: «Войны будущего».

 

А генерал подумал, что сразу после активных боевых действий, и решения поставленных задач на СВО, встанет вопрос о том, что делать с диаспорами. Хотя вопрос с мигрантами и национальными объединениями лиц из бывших республик СССР с каждым днём становится всё острее. Вот и его отец писал по этому поводу:

 

Их в каждом городе, посёлке замечаем,

Во многих магазинах те хозяева, мы знаем.

Их отпрыски "права стали качать",

И местных жителей порою обижать.

 

Объединения мигрантов стали велики,

Они нам первыми не подают руки.

Русский язык ведь многие не знают,

Культуру нашу и не изучают.

 

И это стало многим уж надоедать,

К ним отношение нужно поменять.

Гражданство лишь после экзаменов давать,

И кто приехал к нам, получше, глубоко всех изучать.

 

Мигранты преступлений стали больше совершать,

Особо тяжких, вы читали? Вынужден напоминать!

 

«Жизнь Отечеству» Вестник ветеранских организаций Уральского округа, 05 января 2023 00: Диаспоры – угроза национальной безопасности России

Создаваемые в России когда-то национальные диаспоры, как «центры сохранения этнической культуры», таковыми центрами так и не стали.

Проблема России — не столько мигранты, сколько диаспоры, способные быстро и просто дойти до нужного кабинета и пролоббировать выгодные для себя решения.

Эксперты уверены: Россию диаспоры поделили на зоны влияния. Как известно, «Благими намерениями вымощена дорога в Ад». Этнические диаспоры в России, как раз и ведут её в Ад, на самое что ни на есть дно существования страны, с уже позабытым названием Русь.

Несколько новогодних зарисовок по данной теме. Новогодняя суета в многонациональной стране: В центре Москвы культурный обмен закончился облавами и жесткими задержаниями мигрантов.

В первые минуты 2023 года силовики наполнили мигрантами, которые приехали «культурно» обогащать столицу нашей родины, несколько автобусов. Подобные мероприятия проводились и в других очагах скопления гастарбайтеров

Уже не тайна, что большинство тяжёлых и злостных правонарушений, таких как убийства, изнасилования, педофилия, торговля наркотиками и оружием, безчинства по отношению к коренным гражданам – по статистике МВД, лежат аккурат на «трудовых» мигрантах.

С момента начала Специальной Военной Операции ни одна, ни одна!!!

Из нацдиаспор так и не выступила в её поддержку, в поддержку страны, давшей им кров и средства к существованию. Тем не менее, соотечественники «трудовых» мигрантов, кстати которыми с утра до утра забиты все «качалки» наших мегаполисов, формируют целые национальные батальоны, воюющие на стороне укронацистов.

Более того, уже имеются сведения, что национальные диаспоры собирают средства в поддержку Вооруженных Сил Украины (ВСУ) и отправляют своих людей для участия в боевых действиях на стороне укронацистов!  

 Рекордное число «трудовых» мигрантов въехали в Россию во втором квартале 2022 года, сообщили аналитики консалтинговой компании FinExpertiza.

Так много желающих работать в нашей стране не было уже шесть лет. За три минувших месяца на миграционный учёт с регистрацией по месту пребывания встали 4,16 млн мигрантов, при этом работу в качестве цели приезда указали 75 процентов.

Как отмечают авторы обзора, на рост интереса к трудоустройству в России повлияло укрепление рубля, благодаря которому заработки приезжих в пересчёте в валюту других стран выросли.

Возникает вопрос: Гостям мы всегда рады. А где работать русским? Кроме того, благодаря "миграционной амнистии", объявленной во время пандемии в 2021 году, многие из приехавших в страну смогли получить легальный статус.

Мы постоянно слышим успокаивающие голоса из правительства и предпринимательства, о том, что никаких межнациональных проблем, подобных европейским у нас не предвидится, нам рассказывают об уникальном опыте СССР, когда в одной стране спокойно уживались люди разных национальностей.

Однако в этом вопросе существуют и другие стороны, рассмотрим:

1. В СССР все среднеазиатские и закавказские республики были светскими, исламская религия, разумеется, в них существовала, однако никаких радикальных течений туда просочиться не могло в принципе.

2. В СССР была единая образовательная программа, дети в республиках с детства изучали русский язык, историю и все граждане республик были вовлечены в наше общее культурное пространство.

3. Во времена существования Советского Союза не было массового переселения других народов в РСФСР, потому что существовал институт прописки, и, приезжая по распределению на работу в населённые русскими регионы, человек из Средней Азии рано или поздно ассимилировался, потому что жил в окружении русских, а зачастую и женился на русской женщине.

Теперь ничего этого нет, а есть вот что:

1. Контролировать их образование, их религию и мировоззрение мы не можем, поэтому они уже не могут считаться нашими соотечественниками, с которыми мы бок о бок жили в СССР — это совершенно чуждые нам народы.

2. Многие национальные республики начали строить свою идентичность на национализме и на факте якобы векового притеснения их народа северным соседом, что не добавляло молодому поколению, переезжающему в Россию, симпатий к россиянам.

3. Национальные диаспоры в России стали по своей сути организованными по этническому принципу преступными сообществами, заявленные цели которых коренным образом отличаются от их действий. Они — главное препятствие для переформатирования самих приезжих и их ассимиляции в наше общество.

Пора, уже пора, честно и открыто сказать, что именно из национальных диаспор 5-я колонна формирует свою «скрытую армию» для совершения государственного переворота в нашей стране и расчленению России по планам их западных хозяев.

Исходя из сказанного напрашивается вывод:

В складывающейся сложнейшей мировой военно-политической обстановке этнические диаспоры в России представляют реальную угрозу её национальной безопасности! Никакие аргументы, приводимые правительством, политиками и предпринимателями в пользу так называемых «трудовых» мигрантов уже не действуют! Криминальная статистика говорит обратное.

В России не должно быть никаких диаспор — организаций, созданных по этническому признаку, все проблемы должны решать правоохранительные органы и суд, по закону.

Этнические диаспоры – это угроза существования самой России и самих русских.

   Председатель межрегионального исполнительного комитета Общественного объединения «Народный совет», участник боевых действий в Афганистане, кандидат политических наук Петров Е.М.

/В статье использованы материалы прессы, размещенные в свободном доступе сети Интернет/.

Генерал вспомнил стихотворение отца по этому поводу:

 

Вот СМИ нам сообщали, их в России миллионы.

Есть подозрение, средь них есть диверсанты и шпионы.

Есть ранее судимые и они много преступлений совершают,

Не все, конечно, но Законы наши очень плохо знают.

 

Сегодня сцену видел я с мигрантами опять,

К школе вела, аж семерых детей, такая мать.

И разговор вела ведь не на русском, на своём,

Дети по русскому не понимают, а почему их в школу мы берём?

 

СМИ: "На мигранта каждого затраты 1,5 аж, миллиона",

И часть не трудится, налог не платят и ругают нас с балкона.

А почему их детям из бюджета мы должны платить?

Они хотят все жить по шариату, лишь детей плодить.

 

 

 

Открыто говорят: "Мы будем здесь хозяевами вскоре,

Нашим вы детям халяльное питание готовьте в школе.

И празднование там Нового вы года отмените,

Всех нашим старым родственникам свою пенсию платите".

 

А дети, старшие родственники их русский язык не знают,

Детей российских, видим по ТВ, так сильно, часто обижают.

Мигранты в депутаты пробираются уже, в структуры силовые,

А нац. диаспоры диктуют нам, как поступать, они такие...

 

23.11.2005 00:00:00 Диаспоры: скрытая угроза или дополнительный ресурс /Об авторе: Сергей Александрович Арутюнов - член-корреспондент РАН; Семен Яковлевич Козлов - кандидат исторических наук/.

При все более активной экономической и политической глобализации решающее значение приобретают социальные структуры, ассоциированные с этническими группами. Президенту Франции Жаку Шираку, во время недавних этнических беспорядков в стране, пришлось в этом

Во всем мире из года в год растет процент людей, живущих на чужбине, а не на родине и со временем нередко начинающих ощущать эту чужбину психологически более родной и близкой, чем «историческую родину». Одни из них попали на эту чужбину вынужденно, спасаясь от погромов и зачисток, другие вполне добровольно, в поисках более интересной работы и более высокой зарплаты, третьи родились там, но в семье, которая никогда не теряла с «исторической родиной» тесной духовной, а зачастую и материальной связи. Сообщества таких людей одной национальности, живущих вдали от своей родной земли, называют этническими диаспорами.

Народ в рассеянии

Вообще-то словом «диаспора» (греч., букв. «рассеяние») изначально называлось длительное или постоянное (причем добровольное) пребывание отдельных еврейских групп за пределами их исторической родины. Термин этот появился в эллинистическую эпоху, и употребляли его лишь говорившие по-гречески евреи. Вынужденная же жизнь вне Страны Израиля (Эрец Исраэль, ивр.) – вследствие бегства, изгнания, насильственного переселения – обозначалась ивритским словом «галут» (букв. «изгнание»). Этим вторым термином называется почти двухтысячелетний период еврейской истории – от разрушения римлянами Иерусалима и Второго Храма в 70 г. до создания Государства Израиль в 1948 г.

Впрочем, первые крупные группы евреев были уведены в плен после падения Израильского царства в 722 г. до н.э. – еще ассирийскими завоевателями, которые расселили их во внутренних провинциях своей державы. В 586 г. до н.э., после захвата вавилонянами Иерусалима и разрушения Первого Храма, в центральные и южные части Месопотамии было переселено большинство населения Иудейского царства. С тех пор и на протяжении многих веков Вавилония была важным регионом расселения, жизни (в частности духовной, интеллектуальной) значительных групп еврейского народа.

После поражения антиримских восстаний евреев, и особенно после жестокого подавления Великого восстания в 132–135 гг. (во главе с Бар-Кохбой), евреи, за очень малым исключением, уже не могли более жить на своей родной земле. Угнанные в плен или бежавшие в разные страны, евреи почти на два тысячелетия стали народом без страны, вне своей родины – народом в рассеянии.

Еврейские общины, более или менее крупные, постепенно появляются почти во всех странах Европы, во многих регионах Азии и Африки, позднее, уже в новое время, в Америке (особенно в Северной) и в Австралии. В современном мире довольно трудно найти страну, где бы не проживали хотя бы небольшие еврейские группы.

Так что можно сказать, что евреи – если не уникальный, то уж точно хрестоматийный пример «диаспорического» народа. И ныне Израиль (наряду с Арменией и Ирландией) входит в группу государств, преобладающая часть титульных этносов которых проживает в диаспоре.

Модель будущего мироустройства

Конечно, нереальны любые попытки в рамках этого миниочерка не только попытаться обсудить и оценить, но и даже поставить основные вопросы, относящиеся к историческому феномену, который называется «еврейская диаспора». Отметим лишь, что выдающийся английский ученый Арнольд Дж. Тойнби (отнюдь не юдофил) в кратком изложении своего монументального 12-томного труда «Исследование истории», которое вышло в 1972 г., указал на еврейскую диаспору как на модель будущего мироустройства. При все более активной экономической и политической глобализации решающее значение, подчеркнул он, приобретают социальные структуры, ассоциированные с этническими группами, которые рассредоточены на больших территориях, но объединены языком, культурой, историей, то есть диаспоральные сообщества, характернейшим примером которых в силу своей истории являются евреи.

Конечно, современный мир – очень сложное явление, и среди действующих на исторической сцене сил и факторов много куда более крупных и значительных, чем диаспора какого-то народа и все диаспоры, вместе взятые; но что-то в этих рассуждениях есть.

Как минимум – нельзя не считаться с диаспорами при обсуждении и решении очень широкого круга проблем. В том числе – размышляя, прогнозируя, каким будет мир через 20 или 50 лет.

Впрочем, и еврейские диаспоральные общности (эдот, ед. ч. – эда) в разное время и в разных странах сильно отличались и продолжают отличаться друг от друга и по собственным характеристикам, и по положению в окружающем обществе, так что говорить о них как о какой-то унифицированной модели довольно затруднительно. А уж диаспоры других народов настолько разнообразны, что даже выделение нескольких наиболее распространенных типов является задачей очень непростой.

Но, в общем прежде всего выделяют диаспоры старые, то есть существующие со времен древности или Средневековья (это евреи, греки, армяне в странах Европы и Западной Азии, китайцы, индийцы в странах Юго-Восточной Азии), и относительно молодые (турки, поляки, алжирцы, марокканцы, корейцы, японцы и др.).

Совсем новые диаспоры (с 1970-х гг.) быстро формируются в нефтяных государствах Персидского залива и Аравийского полуострова из гастарбайтеров – выходцев из Палестины, Индии, Пакистана, Кореи.

Мир, можно сказать, на глазах все более диаспоризуется: увеличиваются в размерах и пропорциях почти все старые диаспоры, появляются новые, которых еще несколько лет (или десятков лет) тому назад никто и вообразить себе не мог: диаспора лаосских хмонгов (мео) в США, диаспора афганцев в Центральной России, корейская диаспора на Северном Кавказе, тибетская диаспора в Южной Индии.

В мире, пожалуй, уже невозможно найти страну (может быть, за исключением КНДР), в которой бы не было какой-либо диаспоры другого народа, равно как и страну, выходцы из которой не образовывали бы хотя бы небольшой диаспоры в какой-либо другой стране (или странах) мира.

Дремлющие диаспоры и диаспоры катаклизма

Коренное население стран, где расселяются диаспоры, особенно новые, относится к ним по-разному. Почти везде достаточно сильны реакционные, ксенофобные, расистские круги, которые видят в пришельцах конкурентов, сбивающих уровень зарплаты или, наоборот, взвинчивающих цены, особенно на все более дефицитное жилье. Многих раздражает непривычная манера поведения, странная одежда, непонятливость людей, еще плохо знающих местный язык.

Мигрантов обвиняют в высоком уровне преступности, но очень часто несправедливо: люди, вдосталь настрадавшиеся от насилия и произвола у себя на родине, в новой стране в большинстве своем стараются вести себя максимально скромно и законопослушно. С другой стороны, прогрессивные и либеральные слои общества, как правило, выступают в защиту мигрантов. В конце концов надо понимать, что если бы не эти мигранты, во многих странах с высоким уровнем жизни и социального обеспечения выполнять обязанности дворников, мусорщиков, кондукторов, медсестер и санитаров, сторожей и смотрителей и прочую малопривлекательную и невысокооплачиваемую работу было бы просто некому. А обилие недорогих восточных харчевен, ресторанов экзотической кухни, бутиков и магазинчиков, торгующих одновременно и необычными и недорогими товарами, появление храмов новых религий, новых форм праздников, карнавалов, спортивных состязаний и т.д. не только разнообразит жизнь страны и делает ее более красочной для коренных жителей, но порой и существенно повышает ее туристическую привлекательность, что в наши дни весьма немаловажно.

Есть диаспоры, которые некоторые исследователи называют скрытыми (дремлющими, пробуждающимися) – это те, что не проявляли себя до недавнего времени как организованные сообщества: поляки, скандинавы и ирландцы в США, хорваты в Австрии, итальянцы в Аргентине.

Р. Брубейкер, профессор-социолог из Калифорнийского университета, ввел понятие «диаспоры катаклизма». Это такие диаспоральные сообщества, которые возникли вследствие дезинтеграции, распада больших полиэтничных империй (Российской, Габсбургской и Оттоманской) после Первой мировой войны и СССР, Югославии и Чехословакии после поражения социалистической системы в холодной войне в конце 1980-х гг. Он противопоставляет диаспоры катаклизма трудовым диаспорам. Если вторые возникают вследствие постепенного и добровольного движения людей через границы, то первые – по причине этнических чисток или просто передвижения самих границ, причем возникают они часто почти мгновенно, вследствие резкой перемены политического устройства.

Яркий пример диаспор катаклизма – это русские (и все «русскоязычные», пожалуй) в государствах на постсоветском пространстве – в странах Балтии, Средней Азии, Южного Кавказа; они еще только учатся «диаспоральному бытию», еще только структурируются как таковые. Самая большая трудность для них – это, конечно, перестройка сознания: необходимость отказаться от самоощущения части имперской нации и осознать себя этническим меньшинством в «чужой» (впрочем, чужой без всяких кавычек), самостоятельной стране, где правила игры устанавливают ее «хозяева» – титульный этнос.

Более 20 млн. русских жили на территории Казахстана, Узбекистана, Грузии, Украины, Эстонии, Латвии, полагая, что они живут всего лишь в окраинных провинциях России.

Только сейчас, вдруг оказавшись на территории особых независимых государств, имеющих свои законы, свои деньги, свои границы, свою систему образования и управления, они осознали тот непреложный факт, всегда, впрочем, бывший ясным титульным этносам этих стран, что они живут среди другого народа, с другим языком, с другой культурой, которые они, как национальное меньшинство, должны знать и уважать. Это вполне нормально, но ново, и к этому не так-то легко сразу привыкнуть, хотя русским, жившим в Маньчжурии, Польше или Финляндии, пришлось к этому привыкать уже с 1918 г.

Процесс необратим

Обратим ли процесс диаспоризации? Гораздо чаще нет, чем да. Конечно, уникален пример Израиля, где очень многое в государственной политике подчинено задачам репатриации и абсорбции еврейской диаспоры. Тем не менее немалое число репатриантов, пожив некоторое время в Израиле, предпочитает вновь уехать в какую-либо другую страну.

XX век был свидетелем ряда волн репатриации, как добровольной, так и вынужденной, армян из разных стран мира в Армению. Некоторое число из них остались в Армении, но большинство в конце концов уехали, причем, как правило, не в те страны, откуда приехали, а в другие. Китайцы и японцы, приезжающие хотя бы на время в Китай и Японию из США, Бразилии, Индонезии и других стран, чувствуют себя на исторической родине неуютно и отчужденно и вскоре начинают стремиться либо вернуться в ту же страну, откуда приехали, либо уехать куда-либо еще.

Даже русские из Узбекистана, Казахстана или Киргизстана, переехав в Россию, с ностальгией вспоминают жизнь в «благодатных теплых краях», чувствуют себя неуютно, отчужденно от коренного населения и хотели бы либо вернуться назад, либо переехать далее на Запад. Пожалуй, только немцы, репатриирующиеся в Германию из России, стран Средней Азии или Восточной Европы, в основном остаются в Германии, хотя и они в немалой мере отчуждены здесь от коренного населения, и только в младшем поколении эта отчужденность изживается.

Сколь разнообразны диаспоры даже одного народа, один из авторов мог убедиться, изучая диаспоры Калифорнии. Только в Сан-Франциско было выявлено пять групп армян – турецко-ливанские 1920-х гг., российские армяне – «перемещенные лица» (по завершении Второй мировой войны) и недавние – ереванские, иранские (добровольные, трудовые) и азербайджанские (вынужденные). Они могут ходить в одну церковь (но могут и в разные), однако сильно разнятся по обычаям, ценностям, диалектам и в целом очень глубоко отчуждены друг от друга.

Особенно сложен вопрос о диаспорах внутри и вовне многонациональных государств. Дравидоязычные тамилы и малаяли (южане) на севере Индии, пенджабские сикхи (северяне) на ее юге – диаспоры ли они? Синдхиязычные (южные) и лахндаязычные (северные) пакистанцы в Англии – одна диаспора или две? Диаспора ли тамилы на Шри-Ланке, где их партизаны – террористы, «Тигры Тамил Илама», ведут войну за создание отдельного тамильского государства, или на Фиджи, где их на 10% больше, чем коренных фиджийцев, и где они претендуют на политическое доминирование?

А в России? В Чувашии русских 30%, в Туве – 20%, в Бурятии – 60%. Видимо, нигде они не имеют диаспорных ощущений, хотя насчет Тувы с ее нередкими межэтническими эксцессами этого однозначно утверждать не стоит.

Не ощущают себя диаспорой и буряты Иркутской и Читинской областей, но в Москве ощущают и так себя и называют. В значительной мере ощущают себя диаспорой и чуваши в Татарстане, Башкортостане и Сибири.

Около трети полуторамиллионного чеченского народа сегодня живет за пределами Чечни – десятки тысяч в Грузии с XVIII в., в Казахстане после сталинской ссылки 1944–1957 гг., причем значительная часть их – граждане этих стран; небольшими группами в Азербайджане, Польше, Англии, где они просто иностранцы, такие же, как, скажем, иранцы. Но большинство из них (пара сотен тысяч) живет в Центральной России, и именно здесь, несмотря на гражданство РФ, они часто ощущают себя (впрочем, как и другие выходцы с Северного Кавказа и Дагестана, которые оптом воспринимаются как «лица кавказской национальности») неполноправно и неравноправно. Плюс к тому же чеченская диаспора расколота на явных и тайных сторонников постдудаевских сепаратистов и на их решительных противников.

Прав, думается, член-корреспондент РАН Валерий Тишков, отметивший пять лет назад появление на горизонте (теперь уже, пожалуй, гораздо ближе – рядом, среди нас) новых «транснациональных общностей за привычным фасадом диаспоры».

Миллион азербайджанцев, или полмиллиона армян, или сотни тысяч грузин (без старожильческой части армян, азербайджанцев и грузин в России), постоянно курсирующих между Россией и своими родинами, живущих по большей части «на два дома» – «это новая по своей природе диаспора, которая, возможно, заслуживает нового названия».

Вполне вероятно (а точнее – неизбежно) возникновение совсем новых, пока только намечающихся диаспоральных общностей быстро глобализирующегося мира. Если учесть их постоянный численный рост, динамизм, все более активные экономические, политические, культурные, интеллектуальные связи, многообразные контакты людей и структур (вплоть до самых «верхних этажей») и в странах исхода, и в принимающих странах, то роль их в современном мире переоценить невозможно. И в научных, и в политических кругах все более проникаются пониманием этого. Отсюда – возрастающий поток публикаций и экспертных разработок, связанных с диаспорами, и все большие трудности в полноценном, всестороннем исследовании их, в выработке универсальной модели (а может быть, серии ситуационных моделей?) их изучения, не говоря уже о какой-то общей дефиниции (а, может быть, таковая и не нужна в нашем быстро меняющемся мире?).

 

 

Государственный музей «Память»

Планировать, учиться это надо