Помочь сайту
Поздравления
Феерия страстей телесных
1 февраля 2016 -
Getera Volshebnaya
1.Толком не смогли доложить!
В давние времена, даже задолго до правления женщины-фараона Хатшепсут в Древнем Египте, в долине Амазонки в самом сердце Латинской Америки кое-как сосуществовали три деревеньки, не знавшие даже наскальных и берестяных фресок. Вождь левобережной деревни, единственная женщина среди шаманов и вождей, четырнадцатилетняя Лия, в набедренной повязке, распекала слугу Виня за то, что он со своей подругой, ровесницей Лии, расколотил раковины речные, которые вождь готовила для обработки керамическим ножиком, чтобы обменять украшения на сети для отлова стегоцефалов, в соседней деревне Иипа. Лиина деревня была самой малочисленной, да и беда с мужчинами: семнадцатилетний Винь и три перестарка под тридцать, которые и знать не знали, как плести сети из папоротниковых лиан.
-Сиськи отрастила твоя Укла не для того, чтобы ты в шалаше её за них ежедневно тягал! Теперь нам с Миней придётся денно и нощно за этими раковинами нырять, - напористо, не без злобы, отчитывала Лия парня, еле выползшего из шалаша, не в пример Укле, уже бестолково тасовавшей побитые ими раковины, - Миня, иди намажься жиром, надо поспешать - мясо на исходе.
Плоская и худющая Миня с неохотой направилась к своему шалашу, чтобы подготовиться к ночному нырянию. Ей совершенно не нужны были новые приключения в водной мгле, и потому, что её ждал назавтра парень с правобережной деревни с названием Игунь. А плакать тихими слезами стала не она, а Укла, понимающая, что наступающие месячные обрекают её на одиночество. Когда ныряльщицы ушли, вздрагивающие плечи Уклы внезапно обнял Винь:
-Подруга, у меня есть идея, чтобы оправдаться перед вождём. Мы переправимся на Игунь, там ты, вроде заменив Миню, облапошишь её парня, чтобы перевезти сеть сюда.
-Винь, мы же не умеем как следует плавать, а расстояние до Игуня более десяти теней от нашего баобаба, - Укла при этом показала пальцы обеих рук.
-А мы сделаем настил из пальм, но во много раз побольше, и на нём переправимся через реку.
-Ты в своём уме?! Мы же вязать лианы не умеем, да и чувствую я себя очень нездоровой. -Ничего! Мы быстрей научимся вязать, чем они натаскают раковины. Понимаешь, мне твоя сестра показала одно растение, листья которого утраивают силы, да и твою болезнь пригнут в здоровье. На третий день изготовления плота Уклу осенила идея:
-Винь, зачем же мы вяжем этот настил, если ты уже научился узлам из папоротниковых лиан!? Сами, милый, и свяжем сети, тем и повинимся перед Лией, да и накормим племя.
Парень, весь в «мыле», тут же застыл в позе игуаны, не мигая даже веками. Потом, опустившись на корточки, Винь стал из маленьких веточек складывать маленькую копию будущей сети. Через четыре дня, с позеленевшими от коки зубами, счастливая пара предалась мукам бешенной страсти прямо на готовой снасти. Если бы Лия не взяла перерыв суточный, то ещё долго талантливая парочка безуспешно бы ловила кайманов и стегоцефала. Вождь, молча, не сказав и слова любовникам, призвала остальное население своей деревеньки для отлова мясных зубастиков. Лишь потом пожурила автора идеи Уклу:
-Доложила бы раньше, мы бы не рисковали больше с твоей сестрой и всей деревней быстрее изготовили сеть и наловили этих тварей!
2. Идёт сезон дождей
Лиина деревенька Вися самая малочисленная, всего 35 человек, тогда как соседняя – Иипа 200, но заготовки к украшениям и прогнозы погоды делали именно в её деревне. Поутру вождь и сёстры с Винем собрались на лугу возле шалаша старейшины племени Нуры, наблюдая, как двенадцатилетняя супруга шамана разжигала костёр – дело нелёгкое и длительное. Нура готовился к таинствам перед сезоном дождей два дня, сейчас же он устанавливал огромный барабан из шкуры стегоцефала недалеко от желанного костра. Меньше двух лун назад Сика стала женой шамана, но хозяйство вела с суровой успешностью, будто она годами его знала. Как ни странно, она не из деревенек невест на правом рукаве Амазонки, а из правобережного посёлка, численность почти в тысячу человек, где мужское население преобладало. От помощи Мини она наотрез отказалась, объяснив, что кострище должно знать одни руки. К полудню костёр вздыбился основным пламенем выше копны волос Виня, тогда и расселись вокруг огня члены совета старейшин, стоял лишь шаман, поглаживая бока барабана, которые и были источником нутряного глухого звука. По Лииному сигналу Нура начал постукивать по барабану, произнося короткие непонятные никому слова. Через короткое время весь совет пришёл в состояние транса, подвывая резким выкрикам шамана. Когда выдохся Нура, потяжелевшие длани которого сползли на траву, первым очнулся Винь, сразу отошедший к Сике, не участвующей в буйстве коллективного гипноза. Когда рог Луны показался над пальмовой чащей, отделяющей Висю от Иипы, шаман и вынырнул из этих зарослей, вернувшись от соседей, совету которых он показал папоротниковую таблицу с раскладкой не дождливых дней на две декады начинающего сезона дождей. Женщины, не поворачивая голов, поприветствовали Нуру приглашением к обеду. Редкий гость на столах обеих деревенек– речной угорь - возглавлял плетённую циновку под общий обед.
Первые пять лун прогноз шамана Нуры сбывался. В новую луну преддверие непогоды освещалось зарницами и тихими молниями. Вдруг всё стихло, подул бриз, усиливающийся с изменением направления ветра, пока водопад дождя не обрушился на Висю, унося в Амазонку даже крупный пальмовые стволы. Вскоре земля перестала принимать воду и, несмотря на рвы вокруг шалаша, стал заливать циновки их жилищ. Под утро трудно было выбрать место без бурунов прибывающей воды даже на высотках в пальмовых джунглях. Когда Луна встретила ярое Солнце, ливень внезапно прекратился, уступив место мёртвой тишине.
По полудню нагие односельчане высушили набедренные повязки и плащи с капюшонами, которые посрывало с лаг скрепляющих верх шалашей, пока они искали спасение в джунглях, хотя все жилища уцелели. Когда Солнце стало спускаться за частокол пальм, внезапно с Амазонки налетели смерчи, обходя людей, и исчезли в джунглях. Оглушительная тишина висела недолго, прервавшись сильным ветром со стороны джунглей, не граничащих с Иипой., усиливающимся не только давлением, но обрывками сухостоя. Первым пострадал шалаш самой старшей женщины Виси, ровесницы шамана. Под утро половина деревни осталось без жилищ, а пауза, которую взяла буря не позволила восстановить шалаши. Возобновился ветер с той же силой, лишь поменяв направление, пронизывая обе деревни. Две луны буря бушевала, сровняв жилищи с землёй. Нобыл и плюс ветра второй силы: Строительный материал в виде разломанных пальм и молодых баобабов был в избытке.
Лия поручила мужчинам восстановление своего шалаша и, вразмашку, поплыла на правый берег к какому-то из её любовников, предупредив, что на рассвете вернётся. Не вернулась она и на второе утро, и на третье. Лишь тогда Винь собрал совет деревни, продолжая дуться на шамана. Решение принято не было принято, так как Амазонка, при безветрии заходила косым сильным прибоем. Нура никогда не брал решение проблем на себя. Но уже было и не нужно слушать шамана, Винь быстро освоился в роли лидера. Он приказал всем односельчанам углублять рвы, затем… Шёл уже седьмой день исчезновения Лии, её земляки ставили ловушки, придуманные Винем, для задержания сухостоя в случае повторения непогоды, когда появилась вождь со стороны Иипы. Понять её столбняк можно: деревня преобразилась до неузнаваемости! Лия, лишь прищёлкивая пальцами и крутя головой, замерла в изначальной позе.
На следующий день Лия собрала совет и отказалась от роли лидера в пользу Виня. Он с Уклой отпраздновал назначение советом шумными соитиями в течении трёх лун.
4. Преобразования в Висе
Отлежавшись после брачных игр, Винь долго объяснял мужчинам свою новую задумку. Он понял, что единственный в трёх деревнях гигантский баобаб можно использовать во время стихийных бедствий, тем паче не менее тридцати лун ещё будет продолжаться сезон дождей. То, что нужно установить циновки в непролазной гуще гиганта, мужчины всё осознали, но окончательно идею Виня они оценили, когда он обучил женщин, исключая Лию и Миню, вязать верёвочную лестницу, поняв, что у женщин ловчее получаются узлы, когда они с женой вязали сеть. Дождь не мешал мужчинам устраивать площадки внутри баобаба, так как туда не проникало ни капли. Исполнив две лестнице из лиан папоротника, женщины были переброшены на другую работу: фиксировать циновки на опорных лагах. Первой грандиозность замысла поняла Лия, и именно связанную с обживанием баобаба. Она объяснила замученным непрерывной работой женщинам, что и разливы Амазонки будут уже не страшны, а Винь сделал вид, что он и это имел ввиду.
Не дождавшись окончания аврала, Винь передал руководство Лие и исчез в джунглях на несколько лун. Мужчины ещё возились в чащобах баобаба, когда появился вождь, подволакивая лысого орла, вкус которого помнил только Нура. Но больше деревню удивило приспособление, выглядывающее над правым плечом. Поняли земляки, с какой целью Винь это смастерил. Лишь после того, как он, сильно натянув тетиву, выпустил три стрелы на длину одной тени их гиганта-баобаба. По завершению всех работ новый вождь поручил Сике с мужчинами оттачивать наконечники для стрел, пропав с Уклой на три дня в их семейном шалаше, животик которой объяснил женщинам, что ждать от этой семьи. До этого длительная бездетность была серьёзной проблемой для редеющей деревни.
Когда Винь наелся интимом в шалаше, он присоединился к Лие с Миней, пытаясь побороть страх перед бездной мутной Амазонки. Нырять как Миня он не научился, но плавать стал быстрее Лии, пользуясь уже тремя способами, в отличие от эксвождя, передвижения по воде. Потихоньку он обособился от племени, поняв, что каждый знает свои обязанности, чтобы создать плот собственной конструкции.
5. Пополнение в Висе
Первый плот испытывала Лия. Когда Винь занялся вторым плотом с учётом замечаний Лии, та исчезла из деревни надолго на изготовленноом плоту. Волновались в Висе многие, но не Винь, поскольку знал промискуитетный характер Лии, притом возможности первого плота с двумя килями при длительном использовании его интересовали больше всего. Лия появилась через пять дней, объяснив задержку ремонтом в Игуне правого киля. Подумав, Винь взял Лию к себе в помощники, взвалив добычу раковин на сестру своей жены. В этот раз вождь плёл кили в воде, поняв что корни лилий ведут себя иначе в воде, чем посуху, поэтому без помощи Лии он не смог бы и начать плетение килей.
Самая толстая девушка в Висе взяла на себя обязанности паромщика на первом плоту, чтобы отвезти тринадцатилетних Сию и Лиму в Игунь, которые не забыли проконсультироваться у Лии искусству любви. Уже через двадцать лун Сия привезла мужские руки в свою, уже самую богатую, деревню. Долго не мучилась и Лима, уведя из Игуни самого могучего мужчину Воппи, присоединившегося к компании вождей по причине явной: он был главным на правом берегу знатоком по изготовлении плотов. Несмотря на увлечённую работу с Винем от рассвета до заката, Воппи успел всё же обрюхатить свою жену, да и Сия поспешила за Лимой.
Главным праздником в деревне стали всё же первые роды за последнее десятилетие. Сына принимала у Уклы Лия, после чего в Висе оглушал джунгли трёхдневный карнавал. Беременность Сики, вообще, прошла незаметно. Успехи Сии и Лимы наладили бесперебойное сообщение с Игунем девушек, желающих найти там мужа.
6. Невзгоды миновали деревни
Приближался сезон дождей, уже три плота курсировали в Игунь и Иипу, поэтому в соседнюю деревню через джунгли племя Виня перестало ходить. Новый вождь только ночевал в семейном шалаше, проводя остальное время с Лией, иногда к ним присоединялся Воппи, который и стал паромщиком в родную деревню. Лия была самой лёгкой и изящной женщиной, мужчин могла завести быстрее, чем плоский камень, брошенный в Амазонку по касательной к водной поверхности, но из Виня желания никогда не тянула, хотя его похотливый взгляд замечала с утра до вечера. Как-то при полной Луне Винь, устав, неохотно отправился к Укле, но при выходе с пляжа услышал призывный крик Лии. Он мигом проделал обратный путь и уселся на корточки подле нагой Лии:
-Что, что… - сумел выдохнуть Винь.
-Покусай мой лобок. Можешь и больно!
Услышав это от спокойной Лии, Винь поразился, что их желания совпали, но он своего наваждения сильно стеснялся, так как гениталии жены он и рукой редко касался. От рыжих волосиков Лии перестал думать, и лишь погодя сиал слушал её властные команды. После первого оргазма Лия обнаглела ещё больше: к резким командам добавилась и властная рука. Мало-помалу она, вообще, зажала голову его меж бёдер, не давая лицу Виня оторваться от её мокрого лона…. Отдышавшись после второго оргазма, Лия в корне изменилась, лаская Виня словами и руками. Отреагировал он окаменевшим членом, но Лия не позволила ему исполнить мужской ритуал сзади, с силой нагнув лицо возбуждённого любовника в щель своей задницы, не отпуская волос Виня – опять она жёстко регламентировала процесс. Перемещений головы Виня транзитом через просак Лии никто из них не считал, тем паче даже после третьего обширного оргазма она не останавилась…. Если кто и спал в Висе, явно должен был проснулся после совместного воя с различными переливами всхлипов счастливых любовников. Винь перешёл в Лиино жилище лишь на закате сезона дождей, когда Укла, наконец-то. забеременела.
Перед зимним сезоном Винь отменил совет старейшин и не явился на предсказание погоды, и оказался прав: ожидаемые бури не состоялись. Но зато он организовывал карнавалы, чтобы соплеменники смогли отдохнуть после рутины однообразной работы. Уже в сезон дождей третий карнавал проходил под звуки барабанов, уменьшенные копии барабана шамана Нуры, изготовленные им по настоянию вождя. Красивее всех танцевала Лия, и все знали для кого. В эту зиму цитадель на баобабе даже не понадобилась.
В этот же сезон дождей одна за другой родили Сика, Сия и Лима, и все мальчиков, заметно изменилась фигура Уклы, но Виня это уже не интересовало – они с Лией умудрялись любить друг друга даже во время месячных.
7. Свара
В один из погожих дней перед приходом весны соплеменники отметили невиданное событие на всём пространстве трёх поселений: Винь от шалаша до вспененной Амазонки нёс Лию на руках, не давая ей соскочить на песок, стесняющуюся соседей. День был в пересудах с участием даже мужиков. Не прошло и трёх дней, как в Висе пошли опять пересуды с лёгкой руки Лимы, которая, возвращаясь от детского шалаша в звёздную ночь, увидела необычную картину: Лия, лежа на колене Виня, вместе с ним любовалась небом, потихоньку посвистывая. А то, что Винь стал днём, сзади лаская грудь жены, помогать ей делать заготовки для украшений, уже никого не удивляло.
С наступлением весны обострились отношения с Игунем, чьи жители сбавили цену при обмене товарами, и вскоре Воппи вернулся с ссадинами от камней игуньских женщин и с нереализованными украшениями. О следующих поездках не могло идти и речи, так как забрасывание камнями до первой крови было разрешено лишь по причине воровства, да и то мужскими руками. Позднее ухудшились отношения и с жителями Иипы, с лёгкой руки игуньских мужчин. Это или что другое резко поменяло поведение вождя: он стал уединяться, либо, вообще, пропадать в джунглях.
В один из первых весенних дождей он собрал всё племя и рассказал об изменениях в Висе из-за вражды с соседями. Отказавшись от козьего мяса из Игуни и редкой рыбы из Иипы, приходится возродить и свой рыболовецкий промысел, но уже иными методами: на следующее утро все женщины, исключая Лию и Миню, вязали сети с меньшими ячейками, чем для стегоцефала. Через два дня Винь и Воппи натаскали окуней, в количестве достаточном, чтобы накормить все три деревни.
Не успел месяц полуобернуться, как делегация из Игуни настойчиво попросила восстановить торговые отношения, в первую очередь, из-за рыбы, которую можно, в отличие от мясных продуктов, засаливать хоть на год.
8. Проблески объединения племён
Всю весну в соседних деревнях только и говорили о толковом вожде из Виси. За это время из Игуни перебрались в Висю пять мужчин – земляки Виня понимали, что главная причина заключалась в богатом и разнообразном обеденном столе в Висе, а не в тех, о которые молодые ребята толковали. А работы нашлось для всех: Кооп стал напарником Воппи, остальные занялись охотой. Бурная и шумная любовь вождя и Лии стала брать длительные паузы, и всё свободное время Винь занимался плетением бунгало в чащобе непроходимых джунглей на лужайке с небольшим прудом. Завершив строительство своей цитадели к равноденствию, через паузу в четыре дня в шалаше Лии, вождь стал плести странную сеть, ну очень короткую. Этот гамак оценила Лия через двадцать лун, не выдержав длительную разлуку с любимым. Удовлетворившись, она показала мужу инструменты из костей стегоцефала и огромной рыбы для снятия коры и разделки животных.
Теперь карнавалы проходили с участием гостей из соседних деревень, где по прежнему блистала Лия. Встреча лета прошла двухдневным марафоном плясок, но победительницей этого карнавала стала Сика, станом и грациозностью уже не уступавшая жене вождя. На рассвете гости фестиваля увезли новенькие барабаны как подарки, изготовленные руками уже Сики, но её самой при этом не было, так как она вторую ночь подряд проводила в бунгало Виня.
9.Эволюция племён
Прошло четыре года. На днях произошло знаменательное событие для вождя всех деревенек: рождение сына у Лии – продолжение династии Виня, из-за того что Лия долго не желала беременеть. Последние два года вождь общался значительно чаще с Сикой, а после смерти шамана Нуры, и вовсе перебравшуюся к нему в бунгало. Хранительницей очага теперь была Лима, а первосвященники остались только в соседних деревнях. Население Виси увеличилось почти вдвое за счёт мужчин из Игуни, и все они обзавелись первенцами – за будущее Виси беспокоиться уже не стоило. Значительных ливней и бурь за это время не случилось, лишь два коротких наводнения, когда пригодилась для детей цитадель на баобабе в Висе.
Разными путями Лия и Сика догадались, что причиной серьёзных болезней и ранних смертей было потребление мяса стегоцефалов и кайманов, а в это лето отказались от этой отравы и в Игуни. Сначала в самой большой деревне, затем и в Сике стали сеять коку и сорго, кашу из которой с удовольствием поедали даже годовалые малыши. Время от времени Винь на несколько дней уходил к Лие, чтобы насладиться оральным интимом, как и Лия исчезала на недельку-другую, дабы охватить своим искусством созревающее молодое мужское поколение в соседних деревнях, но сына не доверяла детскому приюту, лишь Сике. Где бы не находился Винь, он стал бороться с участившимся употреблением листьев коки всеми племена, - особливо перед тяжёлыми работами, либо трёхдневными карнавалами, усвоив, что от коки мужчины тупеют, а при привыкании у некоторых возникают приступы агрессии, - но безуспешно. Карнавалы проходили и в Игуни, невзирая на участившиеся бризовые смерчи.
10. Второй наследник
Перед большим половодьем случилась трагедия в Иипе: наследник шамана, после ударной дозы коки, смертельно ранил ножом их кости стегоцефала свою возлюбленную. После лапидации преступника, Винь запретил употребление наркотика мужчинам, позволяя лишь охотникам в Иипе и Висе жевать листья перед дальним походом. Половодье было не только обширным, но и долгим – населению двух деревень пришлось и голодать и пить мутную воду вздыбающейся Амазонки, но в Висе желудочных болезней не случилось, в силу того что провиант и чистая вода заблаговременно были затащены на их баобаб, где дети пережили три нашествия Амазонки в люльках из гамаков – не раз потом соплеменники Виня поминали доброй молитвой мудрого вождя. Разрушения в двух соседних деревнях были катастрофическими: в Висе уцелело лишь бунгало Виня. Общие работы по восстановлению жилищ длились почти до конца сезона дождей.
Где бы ни находилась Лия, между интимными утехами она думала о плавсредстве поооперативней плота. Наконец-то, после трёхдневной встречи с Винем, она привлекла к реализации своего проекта самого сильного мужчину, не подпуская к бывшей поляне Нуры соплеменников, возможно и бывшего мужа не пустила бы – сие было неизвестно, поскольку тот отлёживался после их шумного затворничества. Готовую пирогу они с Воппи испытывали тоже в тайне, не заметив Сику, заметавшую себя песком. Она вовремя бросилась к мужу, чтобы оказать помощь Лие, пропавшую в хороводе кайманов из расколовшейся пироги. Винь на руках отнёс окровавленную подругу в своё бунгало и через время уже натирал лесным мёдом распанаханное бедро Лии, пока Сика готовила кровеостанавливающие отвары. Более десяти лун прошло пока Лия стала опираться на правую израненную ногу, да и супруги ей помогли, не отходившие от неё всё это время.
В силу того что Лия выбыла из привычных дел до самого лета, Винь, Сика с брюхом и Воппи изготовили и испытали две пироги, покрепче и манёвренней Лииной. А рождение второго наследника принимала опытная повитуха Лия в разгар лета, названного Винем в честь своих любимиц – Лиси.
11. Смех да слёзы
В честь рождения третьего сына вождя женщины Виси устроили пятидневный карнавал, на котором места для желающих из трёх племён не хватало. Сика с Лимой научили многих из своей деревни пользоваться факелами, горящими долго и пышно с зелёно-жёлтыми переливами, дабы и ночь веселиться, коль скоро спать не хотелось. Радости и веселью не было предела. Лучшим танцовщицам Сике и Лие пришлось через день сдать позиции, в силу того что Сия, раздавшаяся в бёдрах и груди, заставила своим волнительным танцем, поочерёдно, мужчин скрываться в чаще джунглей, чтобы опростаться от возникшего желания. Лия, явно завидующая такой манкой женщине, после каждого сольного танца набрасывала на Сию свой плащ и уводила «отдохнуть». Она же и объявила Сию жрицей карнавала, учитывая мужские «аплодисменты», заставив даже Виня ей поклониться, но тот вышел ловко из участи всех мужчин праздника, подхватив её на руки и, пританцёвывая, перепрыгнул через загасающий костёр. Спали многие на открытом воздухе, проводив гостей на плотах, лишь Винь шумно забавлялся с Сикой - и она, и другие знали почему!
Через две луны Лия с Миней уплыли на пироге конструкции Виня и Сики продавать украшения. Отчалили они из Иипы в обратный путь лишь через восемь лун на плоту заваленном козлятиной и плодами джунглей, так как от птицы и рыбы они отказывались, оттого что лучшие рыбаки и охотники обитали всё же в Висе.
Тем временем рано проснувшийся Винь, чуть размежив глаза, с сильной похотью направился на любимое место их с Лией, где он впервые стал наблюдать небесные светила. Оказывается, сидящая с запрокинутой головой, Сия не только догадывалась да и знала, что пригнало вождя в столь ранний час…. Жителям Виси тоже пришлось проснуться пораньше, но не от желаний их пассий, а от длительного ора вождя непривычным тенором с рыданиями, переходящие в хрипы, затем победный клич Виня, через не малую паузу, который раздавался редко, означавшего полную победу вождя, чего не бывало даже в его первые романтические свидания с Лией – видимо её же уроки для обоих влюблённых не прошли даром. Что творилось потом, не подавалась обсуждению, поскольку поведение вождя его право и кредо. Их бесстыдные соития ночью и днём трудно объяснимы – Винь больше двух дней без короткого сна не мог ни с Уклой, ни с Лией, ни с Сикой.
Завалилась в сон первой в гамак Виня без набедренной повязки, забытой в их первую лунную ночь, именно Сия, которую и застала Лия в, прибежавшая, даже не перекусив, к любимому. Никто до этого не видел слёз Лии, да ещё таких долгих и горьких. Ночью плач прекратился после тайных переговоров с Сикой.
12. Жестокие времена
На следующее утро соплеменники вождя по женским стонам поняли, что Винь перебрался в шалаш Сии, стоявший на пригорке возле древнего баобаба. Двенадцать лун мужчины сторонились этого пригорка, оттаскивая своих любопытствующих женщин, коль скоро продолжались интимные крики и стоны алчных любовников, а вдобавок и необычное бесстыдство их вождя. Затем всполохи уникального секса взяли паузы, зато впервые люди услышали как их вождь может ругаться и ссориться, забыв о своих обязанностях и сыновьях.
Тем временем Лия перебралась с сыном в бунгало Сики, тоже не отдавшую наследника в общее воспитание. Теперь они обе, поочерёдно, взвалили обязанности любимого на себя, принимая гостей и организовывая обеденный стол. Сика время от времени подкармливала грудью хилого сына Лии, и разговорчивой стала необычайно.
Союз Сики и Лии не развалился и после возвращения хмурого и капризного до идиотизма Виня. На третий день остывшему вождю Лия прочитала длительную нотацию, как должно вести лидеру племени, даже если похоть сжигает – Винь молча проглотил это, точно так, когда они с Уклой разбили Лиины раковины в интимном угаре. Мораль ли Лиина подействовала, пересыщенность ли телесным фейерверком с Сией, но Винь больше не позехал на неё.
13. Вверх и вниз по Амазонке
После ливневой зимы Винь, Воппи, Сика и Лима оборудовали небольшую пристань неподалёку от их баобаба, от темна до темна разоряя новые пироги, чтобы достичь остойчивости в новых. Сполна это удалось аккурат через сорок лун после постройки причала. Всего-навсего ночь понадобилась им, чтоб снарядиться в неведомое по течению реки. Головная лодка с Воппи и Лимой вдобавок тащила за собой третью пирогу, гружённую провиантом.
В давние времена, даже задолго до правления женщины-фараона Хатшепсут в Древнем Египте, в долине Амазонки в самом сердце Латинской Америки кое-как сосуществовали три деревеньки, не знавшие даже наскальных и берестяных фресок. Вождь левобережной деревни, единственная женщина среди шаманов и вождей, четырнадцатилетняя Лия, в набедренной повязке, распекала слугу Виня за то, что он со своей подругой, ровесницей Лии, расколотил раковины речные, которые вождь готовила для обработки керамическим ножиком, чтобы обменять украшения на сети для отлова стегоцефалов, в соседней деревне Иипа. Лиина деревня была самой малочисленной, да и беда с мужчинами: семнадцатилетний Винь и три перестарка под тридцать, которые и знать не знали, как плести сети из папоротниковых лиан.
-Сиськи отрастила твоя Укла не для того, чтобы ты в шалаше её за них ежедневно тягал! Теперь нам с Миней придётся денно и нощно за этими раковинами нырять, - напористо, не без злобы, отчитывала Лия парня, еле выползшего из шалаша, не в пример Укле, уже бестолково тасовавшей побитые ими раковины, - Миня, иди намажься жиром, надо поспешать - мясо на исходе.
Плоская и худющая Миня с неохотой направилась к своему шалашу, чтобы подготовиться к ночному нырянию. Ей совершенно не нужны были новые приключения в водной мгле, и потому, что её ждал назавтра парень с правобережной деревни с названием Игунь. А плакать тихими слезами стала не она, а Укла, понимающая, что наступающие месячные обрекают её на одиночество. Когда ныряльщицы ушли, вздрагивающие плечи Уклы внезапно обнял Винь:
-Подруга, у меня есть идея, чтобы оправдаться перед вождём. Мы переправимся на Игунь, там ты, вроде заменив Миню, облапошишь её парня, чтобы перевезти сеть сюда.
-Винь, мы же не умеем как следует плавать, а расстояние до Игуня более десяти теней от нашего баобаба, - Укла при этом показала пальцы обеих рук.
-А мы сделаем настил из пальм, но во много раз побольше, и на нём переправимся через реку.
-Ты в своём уме?! Мы же вязать лианы не умеем, да и чувствую я себя очень нездоровой. -Ничего! Мы быстрей научимся вязать, чем они натаскают раковины. Понимаешь, мне твоя сестра показала одно растение, листья которого утраивают силы, да и твою болезнь пригнут в здоровье. На третий день изготовления плота Уклу осенила идея:
-Винь, зачем же мы вяжем этот настил, если ты уже научился узлам из папоротниковых лиан!? Сами, милый, и свяжем сети, тем и повинимся перед Лией, да и накормим племя.
Парень, весь в «мыле», тут же застыл в позе игуаны, не мигая даже веками. Потом, опустившись на корточки, Винь стал из маленьких веточек складывать маленькую копию будущей сети. Через четыре дня, с позеленевшими от коки зубами, счастливая пара предалась мукам бешенной страсти прямо на готовой снасти. Если бы Лия не взяла перерыв суточный, то ещё долго талантливая парочка безуспешно бы ловила кайманов и стегоцефала. Вождь, молча, не сказав и слова любовникам, призвала остальное население своей деревеньки для отлова мясных зубастиков. Лишь потом пожурила автора идеи Уклу:
-Доложила бы раньше, мы бы не рисковали больше с твоей сестрой и всей деревней быстрее изготовили сеть и наловили этих тварей!
2. Идёт сезон дождей
Лиина деревенька Вися самая малочисленная, всего 35 человек, тогда как соседняя – Иипа 200, но заготовки к украшениям и прогнозы погоды делали именно в её деревне. Поутру вождь и сёстры с Винем собрались на лугу возле шалаша старейшины племени Нуры, наблюдая, как двенадцатилетняя супруга шамана разжигала костёр – дело нелёгкое и длительное. Нура готовился к таинствам перед сезоном дождей два дня, сейчас же он устанавливал огромный барабан из шкуры стегоцефала недалеко от желанного костра. Меньше двух лун назад Сика стала женой шамана, но хозяйство вела с суровой успешностью, будто она годами его знала. Как ни странно, она не из деревенек невест на правом рукаве Амазонки, а из правобережного посёлка, численность почти в тысячу человек, где мужское население преобладало. От помощи Мини она наотрез отказалась, объяснив, что кострище должно знать одни руки. К полудню костёр вздыбился основным пламенем выше копны волос Виня, тогда и расселись вокруг огня члены совета старейшин, стоял лишь шаман, поглаживая бока барабана, которые и были источником нутряного глухого звука. По Лииному сигналу Нура начал постукивать по барабану, произнося короткие непонятные никому слова. Через короткое время весь совет пришёл в состояние транса, подвывая резким выкрикам шамана. Когда выдохся Нура, потяжелевшие длани которого сползли на траву, первым очнулся Винь, сразу отошедший к Сике, не участвующей в буйстве коллективного гипноза. Когда рог Луны показался над пальмовой чащей, отделяющей Висю от Иипы, шаман и вынырнул из этих зарослей, вернувшись от соседей, совету которых он показал папоротниковую таблицу с раскладкой не дождливых дней на две декады начинающего сезона дождей. Женщины, не поворачивая голов, поприветствовали Нуру приглашением к обеду. Редкий гость на столах обеих деревенек– речной угорь - возглавлял плетённую циновку под общий обед.
Первые пять лун прогноз шамана Нуры сбывался. В новую луну преддверие непогоды освещалось зарницами и тихими молниями. Вдруг всё стихло, подул бриз, усиливающийся с изменением направления ветра, пока водопад дождя не обрушился на Висю, унося в Амазонку даже крупный пальмовые стволы. Вскоре земля перестала принимать воду и, несмотря на рвы вокруг шалаша, стал заливать циновки их жилищ. Под утро трудно было выбрать место без бурунов прибывающей воды даже на высотках в пальмовых джунглях. Когда Луна встретила ярое Солнце, ливень внезапно прекратился, уступив место мёртвой тишине.
По полудню нагие односельчане высушили набедренные повязки и плащи с капюшонами, которые посрывало с лаг скрепляющих верх шалашей, пока они искали спасение в джунглях, хотя все жилища уцелели. Когда Солнце стало спускаться за частокол пальм, внезапно с Амазонки налетели смерчи, обходя людей, и исчезли в джунглях. Оглушительная тишина висела недолго, прервавшись сильным ветром со стороны джунглей, не граничащих с Иипой., усиливающимся не только давлением, но обрывками сухостоя. Первым пострадал шалаш самой старшей женщины Виси, ровесницы шамана. Под утро половина деревни осталось без жилищ, а пауза, которую взяла буря не позволила восстановить шалаши. Возобновился ветер с той же силой, лишь поменяв направление, пронизывая обе деревни. Две луны буря бушевала, сровняв жилищи с землёй. Нобыл и плюс ветра второй силы: Строительный материал в виде разломанных пальм и молодых баобабов был в избытке.
Лия поручила мужчинам восстановление своего шалаша и, вразмашку, поплыла на правый берег к какому-то из её любовников, предупредив, что на рассвете вернётся. Не вернулась она и на второе утро, и на третье. Лишь тогда Винь собрал совет деревни, продолжая дуться на шамана. Решение принято не было принято, так как Амазонка, при безветрии заходила косым сильным прибоем. Нура никогда не брал решение проблем на себя. Но уже было и не нужно слушать шамана, Винь быстро освоился в роли лидера. Он приказал всем односельчанам углублять рвы, затем… Шёл уже седьмой день исчезновения Лии, её земляки ставили ловушки, придуманные Винем, для задержания сухостоя в случае повторения непогоды, когда появилась вождь со стороны Иипы. Понять её столбняк можно: деревня преобразилась до неузнаваемости! Лия, лишь прищёлкивая пальцами и крутя головой, замерла в изначальной позе.
На следующий день Лия собрала совет и отказалась от роли лидера в пользу Виня. Он с Уклой отпраздновал назначение советом шумными соитиями в течении трёх лун.
4. Преобразования в Висе
Отлежавшись после брачных игр, Винь долго объяснял мужчинам свою новую задумку. Он понял, что единственный в трёх деревнях гигантский баобаб можно использовать во время стихийных бедствий, тем паче не менее тридцати лун ещё будет продолжаться сезон дождей. То, что нужно установить циновки в непролазной гуще гиганта, мужчины всё осознали, но окончательно идею Виня они оценили, когда он обучил женщин, исключая Лию и Миню, вязать верёвочную лестницу, поняв, что у женщин ловчее получаются узлы, когда они с женой вязали сеть. Дождь не мешал мужчинам устраивать площадки внутри баобаба, так как туда не проникало ни капли. Исполнив две лестнице из лиан папоротника, женщины были переброшены на другую работу: фиксировать циновки на опорных лагах. Первой грандиозность замысла поняла Лия, и именно связанную с обживанием баобаба. Она объяснила замученным непрерывной работой женщинам, что и разливы Амазонки будут уже не страшны, а Винь сделал вид, что он и это имел ввиду.
Не дождавшись окончания аврала, Винь передал руководство Лие и исчез в джунглях на несколько лун. Мужчины ещё возились в чащобах баобаба, когда появился вождь, подволакивая лысого орла, вкус которого помнил только Нура. Но больше деревню удивило приспособление, выглядывающее над правым плечом. Поняли земляки, с какой целью Винь это смастерил. Лишь после того, как он, сильно натянув тетиву, выпустил три стрелы на длину одной тени их гиганта-баобаба. По завершению всех работ новый вождь поручил Сике с мужчинами оттачивать наконечники для стрел, пропав с Уклой на три дня в их семейном шалаше, животик которой объяснил женщинам, что ждать от этой семьи. До этого длительная бездетность была серьёзной проблемой для редеющей деревни.
Когда Винь наелся интимом в шалаше, он присоединился к Лие с Миней, пытаясь побороть страх перед бездной мутной Амазонки. Нырять как Миня он не научился, но плавать стал быстрее Лии, пользуясь уже тремя способами, в отличие от эксвождя, передвижения по воде. Потихоньку он обособился от племени, поняв, что каждый знает свои обязанности, чтобы создать плот собственной конструкции.
5. Пополнение в Висе
Первый плот испытывала Лия. Когда Винь занялся вторым плотом с учётом замечаний Лии, та исчезла из деревни надолго на изготовленноом плоту. Волновались в Висе многие, но не Винь, поскольку знал промискуитетный характер Лии, притом возможности первого плота с двумя килями при длительном использовании его интересовали больше всего. Лия появилась через пять дней, объяснив задержку ремонтом в Игуне правого киля. Подумав, Винь взял Лию к себе в помощники, взвалив добычу раковин на сестру своей жены. В этот раз вождь плёл кили в воде, поняв что корни лилий ведут себя иначе в воде, чем посуху, поэтому без помощи Лии он не смог бы и начать плетение килей.
Самая толстая девушка в Висе взяла на себя обязанности паромщика на первом плоту, чтобы отвезти тринадцатилетних Сию и Лиму в Игунь, которые не забыли проконсультироваться у Лии искусству любви. Уже через двадцать лун Сия привезла мужские руки в свою, уже самую богатую, деревню. Долго не мучилась и Лима, уведя из Игуни самого могучего мужчину Воппи, присоединившегося к компании вождей по причине явной: он был главным на правом берегу знатоком по изготовлении плотов. Несмотря на увлечённую работу с Винем от рассвета до заката, Воппи успел всё же обрюхатить свою жену, да и Сия поспешила за Лимой.
Главным праздником в деревне стали всё же первые роды за последнее десятилетие. Сына принимала у Уклы Лия, после чего в Висе оглушал джунгли трёхдневный карнавал. Беременность Сики, вообще, прошла незаметно. Успехи Сии и Лимы наладили бесперебойное сообщение с Игунем девушек, желающих найти там мужа.
6. Невзгоды миновали деревни
Приближался сезон дождей, уже три плота курсировали в Игунь и Иипу, поэтому в соседнюю деревню через джунгли племя Виня перестало ходить. Новый вождь только ночевал в семейном шалаше, проводя остальное время с Лией, иногда к ним присоединялся Воппи, который и стал паромщиком в родную деревню. Лия была самой лёгкой и изящной женщиной, мужчин могла завести быстрее, чем плоский камень, брошенный в Амазонку по касательной к водной поверхности, но из Виня желания никогда не тянула, хотя его похотливый взгляд замечала с утра до вечера. Как-то при полной Луне Винь, устав, неохотно отправился к Укле, но при выходе с пляжа услышал призывный крик Лии. Он мигом проделал обратный путь и уселся на корточки подле нагой Лии:
-Что, что… - сумел выдохнуть Винь.
-Покусай мой лобок. Можешь и больно!
Услышав это от спокойной Лии, Винь поразился, что их желания совпали, но он своего наваждения сильно стеснялся, так как гениталии жены он и рукой редко касался. От рыжих волосиков Лии перестал думать, и лишь погодя сиал слушал её властные команды. После первого оргазма Лия обнаглела ещё больше: к резким командам добавилась и властная рука. Мало-помалу она, вообще, зажала голову его меж бёдер, не давая лицу Виня оторваться от её мокрого лона…. Отдышавшись после второго оргазма, Лия в корне изменилась, лаская Виня словами и руками. Отреагировал он окаменевшим членом, но Лия не позволила ему исполнить мужской ритуал сзади, с силой нагнув лицо возбуждённого любовника в щель своей задницы, не отпуская волос Виня – опять она жёстко регламентировала процесс. Перемещений головы Виня транзитом через просак Лии никто из них не считал, тем паче даже после третьего обширного оргазма она не останавилась…. Если кто и спал в Висе, явно должен был проснулся после совместного воя с различными переливами всхлипов счастливых любовников. Винь перешёл в Лиино жилище лишь на закате сезона дождей, когда Укла, наконец-то. забеременела.
Перед зимним сезоном Винь отменил совет старейшин и не явился на предсказание погоды, и оказался прав: ожидаемые бури не состоялись. Но зато он организовывал карнавалы, чтобы соплеменники смогли отдохнуть после рутины однообразной работы. Уже в сезон дождей третий карнавал проходил под звуки барабанов, уменьшенные копии барабана шамана Нуры, изготовленные им по настоянию вождя. Красивее всех танцевала Лия, и все знали для кого. В эту зиму цитадель на баобабе даже не понадобилась.
В этот же сезон дождей одна за другой родили Сика, Сия и Лима, и все мальчиков, заметно изменилась фигура Уклы, но Виня это уже не интересовало – они с Лией умудрялись любить друг друга даже во время месячных.
7. Свара
В один из погожих дней перед приходом весны соплеменники отметили невиданное событие на всём пространстве трёх поселений: Винь от шалаша до вспененной Амазонки нёс Лию на руках, не давая ей соскочить на песок, стесняющуюся соседей. День был в пересудах с участием даже мужиков. Не прошло и трёх дней, как в Висе пошли опять пересуды с лёгкой руки Лимы, которая, возвращаясь от детского шалаша в звёздную ночь, увидела необычную картину: Лия, лежа на колене Виня, вместе с ним любовалась небом, потихоньку посвистывая. А то, что Винь стал днём, сзади лаская грудь жены, помогать ей делать заготовки для украшений, уже никого не удивляло.
С наступлением весны обострились отношения с Игунем, чьи жители сбавили цену при обмене товарами, и вскоре Воппи вернулся с ссадинами от камней игуньских женщин и с нереализованными украшениями. О следующих поездках не могло идти и речи, так как забрасывание камнями до первой крови было разрешено лишь по причине воровства, да и то мужскими руками. Позднее ухудшились отношения и с жителями Иипы, с лёгкой руки игуньских мужчин. Это или что другое резко поменяло поведение вождя: он стал уединяться, либо, вообще, пропадать в джунглях.
В один из первых весенних дождей он собрал всё племя и рассказал об изменениях в Висе из-за вражды с соседями. Отказавшись от козьего мяса из Игуни и редкой рыбы из Иипы, приходится возродить и свой рыболовецкий промысел, но уже иными методами: на следующее утро все женщины, исключая Лию и Миню, вязали сети с меньшими ячейками, чем для стегоцефала. Через два дня Винь и Воппи натаскали окуней, в количестве достаточном, чтобы накормить все три деревни.
Не успел месяц полуобернуться, как делегация из Игуни настойчиво попросила восстановить торговые отношения, в первую очередь, из-за рыбы, которую можно, в отличие от мясных продуктов, засаливать хоть на год.
8. Проблески объединения племён
Всю весну в соседних деревнях только и говорили о толковом вожде из Виси. За это время из Игуни перебрались в Висю пять мужчин – земляки Виня понимали, что главная причина заключалась в богатом и разнообразном обеденном столе в Висе, а не в тех, о которые молодые ребята толковали. А работы нашлось для всех: Кооп стал напарником Воппи, остальные занялись охотой. Бурная и шумная любовь вождя и Лии стала брать длительные паузы, и всё свободное время Винь занимался плетением бунгало в чащобе непроходимых джунглей на лужайке с небольшим прудом. Завершив строительство своей цитадели к равноденствию, через паузу в четыре дня в шалаше Лии, вождь стал плести странную сеть, ну очень короткую. Этот гамак оценила Лия через двадцать лун, не выдержав длительную разлуку с любимым. Удовлетворившись, она показала мужу инструменты из костей стегоцефала и огромной рыбы для снятия коры и разделки животных.
Теперь карнавалы проходили с участием гостей из соседних деревень, где по прежнему блистала Лия. Встреча лета прошла двухдневным марафоном плясок, но победительницей этого карнавала стала Сика, станом и грациозностью уже не уступавшая жене вождя. На рассвете гости фестиваля увезли новенькие барабаны как подарки, изготовленные руками уже Сики, но её самой при этом не было, так как она вторую ночь подряд проводила в бунгало Виня.
9.Эволюция племён
Прошло четыре года. На днях произошло знаменательное событие для вождя всех деревенек: рождение сына у Лии – продолжение династии Виня, из-за того что Лия долго не желала беременеть. Последние два года вождь общался значительно чаще с Сикой, а после смерти шамана Нуры, и вовсе перебравшуюся к нему в бунгало. Хранительницей очага теперь была Лима, а первосвященники остались только в соседних деревнях. Население Виси увеличилось почти вдвое за счёт мужчин из Игуни, и все они обзавелись первенцами – за будущее Виси беспокоиться уже не стоило. Значительных ливней и бурь за это время не случилось, лишь два коротких наводнения, когда пригодилась для детей цитадель на баобабе в Висе.
Разными путями Лия и Сика догадались, что причиной серьёзных болезней и ранних смертей было потребление мяса стегоцефалов и кайманов, а в это лето отказались от этой отравы и в Игуни. Сначала в самой большой деревне, затем и в Сике стали сеять коку и сорго, кашу из которой с удовольствием поедали даже годовалые малыши. Время от времени Винь на несколько дней уходил к Лие, чтобы насладиться оральным интимом, как и Лия исчезала на недельку-другую, дабы охватить своим искусством созревающее молодое мужское поколение в соседних деревнях, но сына не доверяла детскому приюту, лишь Сике. Где бы не находился Винь, он стал бороться с участившимся употреблением листьев коки всеми племена, - особливо перед тяжёлыми работами, либо трёхдневными карнавалами, усвоив, что от коки мужчины тупеют, а при привыкании у некоторых возникают приступы агрессии, - но безуспешно. Карнавалы проходили и в Игуни, невзирая на участившиеся бризовые смерчи.
10. Второй наследник
Перед большим половодьем случилась трагедия в Иипе: наследник шамана, после ударной дозы коки, смертельно ранил ножом их кости стегоцефала свою возлюбленную. После лапидации преступника, Винь запретил употребление наркотика мужчинам, позволяя лишь охотникам в Иипе и Висе жевать листья перед дальним походом. Половодье было не только обширным, но и долгим – населению двух деревень пришлось и голодать и пить мутную воду вздыбающейся Амазонки, но в Висе желудочных болезней не случилось, в силу того что провиант и чистая вода заблаговременно были затащены на их баобаб, где дети пережили три нашествия Амазонки в люльках из гамаков – не раз потом соплеменники Виня поминали доброй молитвой мудрого вождя. Разрушения в двух соседних деревнях были катастрофическими: в Висе уцелело лишь бунгало Виня. Общие работы по восстановлению жилищ длились почти до конца сезона дождей.
Где бы ни находилась Лия, между интимными утехами она думала о плавсредстве поооперативней плота. Наконец-то, после трёхдневной встречи с Винем, она привлекла к реализации своего проекта самого сильного мужчину, не подпуская к бывшей поляне Нуры соплеменников, возможно и бывшего мужа не пустила бы – сие было неизвестно, поскольку тот отлёживался после их шумного затворничества. Готовую пирогу они с Воппи испытывали тоже в тайне, не заметив Сику, заметавшую себя песком. Она вовремя бросилась к мужу, чтобы оказать помощь Лие, пропавшую в хороводе кайманов из расколовшейся пироги. Винь на руках отнёс окровавленную подругу в своё бунгало и через время уже натирал лесным мёдом распанаханное бедро Лии, пока Сика готовила кровеостанавливающие отвары. Более десяти лун прошло пока Лия стала опираться на правую израненную ногу, да и супруги ей помогли, не отходившие от неё всё это время.
В силу того что Лия выбыла из привычных дел до самого лета, Винь, Сика с брюхом и Воппи изготовили и испытали две пироги, покрепче и манёвренней Лииной. А рождение второго наследника принимала опытная повитуха Лия в разгар лета, названного Винем в честь своих любимиц – Лиси.
11. Смех да слёзы
В честь рождения третьего сына вождя женщины Виси устроили пятидневный карнавал, на котором места для желающих из трёх племён не хватало. Сика с Лимой научили многих из своей деревни пользоваться факелами, горящими долго и пышно с зелёно-жёлтыми переливами, дабы и ночь веселиться, коль скоро спать не хотелось. Радости и веселью не было предела. Лучшим танцовщицам Сике и Лие пришлось через день сдать позиции, в силу того что Сия, раздавшаяся в бёдрах и груди, заставила своим волнительным танцем, поочерёдно, мужчин скрываться в чаще джунглей, чтобы опростаться от возникшего желания. Лия, явно завидующая такой манкой женщине, после каждого сольного танца набрасывала на Сию свой плащ и уводила «отдохнуть». Она же и объявила Сию жрицей карнавала, учитывая мужские «аплодисменты», заставив даже Виня ей поклониться, но тот вышел ловко из участи всех мужчин праздника, подхватив её на руки и, пританцёвывая, перепрыгнул через загасающий костёр. Спали многие на открытом воздухе, проводив гостей на плотах, лишь Винь шумно забавлялся с Сикой - и она, и другие знали почему!
Через две луны Лия с Миней уплыли на пироге конструкции Виня и Сики продавать украшения. Отчалили они из Иипы в обратный путь лишь через восемь лун на плоту заваленном козлятиной и плодами джунглей, так как от птицы и рыбы они отказывались, оттого что лучшие рыбаки и охотники обитали всё же в Висе.
Тем временем рано проснувшийся Винь, чуть размежив глаза, с сильной похотью направился на любимое место их с Лией, где он впервые стал наблюдать небесные светила. Оказывается, сидящая с запрокинутой головой, Сия не только догадывалась да и знала, что пригнало вождя в столь ранний час…. Жителям Виси тоже пришлось проснуться пораньше, но не от желаний их пассий, а от длительного ора вождя непривычным тенором с рыданиями, переходящие в хрипы, затем победный клич Виня, через не малую паузу, который раздавался редко, означавшего полную победу вождя, чего не бывало даже в его первые романтические свидания с Лией – видимо её же уроки для обоих влюблённых не прошли даром. Что творилось потом, не подавалась обсуждению, поскольку поведение вождя его право и кредо. Их бесстыдные соития ночью и днём трудно объяснимы – Винь больше двух дней без короткого сна не мог ни с Уклой, ни с Лией, ни с Сикой.
Завалилась в сон первой в гамак Виня без набедренной повязки, забытой в их первую лунную ночь, именно Сия, которую и застала Лия в, прибежавшая, даже не перекусив, к любимому. Никто до этого не видел слёз Лии, да ещё таких долгих и горьких. Ночью плач прекратился после тайных переговоров с Сикой.
12. Жестокие времена
На следующее утро соплеменники вождя по женским стонам поняли, что Винь перебрался в шалаш Сии, стоявший на пригорке возле древнего баобаба. Двенадцать лун мужчины сторонились этого пригорка, оттаскивая своих любопытствующих женщин, коль скоро продолжались интимные крики и стоны алчных любовников, а вдобавок и необычное бесстыдство их вождя. Затем всполохи уникального секса взяли паузы, зато впервые люди услышали как их вождь может ругаться и ссориться, забыв о своих обязанностях и сыновьях.
Тем временем Лия перебралась с сыном в бунгало Сики, тоже не отдавшую наследника в общее воспитание. Теперь они обе, поочерёдно, взвалили обязанности любимого на себя, принимая гостей и организовывая обеденный стол. Сика время от времени подкармливала грудью хилого сына Лии, и разговорчивой стала необычайно.
Союз Сики и Лии не развалился и после возвращения хмурого и капризного до идиотизма Виня. На третий день остывшему вождю Лия прочитала длительную нотацию, как должно вести лидеру племени, даже если похоть сжигает – Винь молча проглотил это, точно так, когда они с Уклой разбили Лиины раковины в интимном угаре. Мораль ли Лиина подействовала, пересыщенность ли телесным фейерверком с Сией, но Винь больше не позехал на неё.
13. Вверх и вниз по Амазонке
После ливневой зимы Винь, Воппи, Сика и Лима оборудовали небольшую пристань неподалёку от их баобаба, от темна до темна разоряя новые пироги, чтобы достичь остойчивости в новых. Сполна это удалось аккурат через сорок лун после постройки причала. Всего-навсего ночь понадобилась им, чтоб снарядиться в неведомое по течению реки. Головная лодка с Воппи и Лимой вдобавок тащила за собой третью пирогу, гружённую провиантом.
Рейтинг: +1
482 просмотра
Комментарии (1)
| Светлана Рыжкова # 12 марта 2016 в 14:09 0 | ||
|
Новые произведения
