Автобиография.13 гл. "Реэвакуация, случай в Москве, начало жизни в Одессе"

20 августа 2020 - Марта Шаула

           1946 год. Реэвакуация, случай в Москве и жизнь в Одессе.
Итак, в июле месяце 1946 года, после долгих и тщательных сборов, мы
распрощались с Октябрьским районом Таджикистана, в котором прожили
всю ВОВ с 1941 по 1945 год и ещё год мирной жизни. Много было пережито,
утрачено: гибель моего любимого отца, Одесских соседей ,потеря жилья и
всего имущества. И, все-таки были события, принёсшие радость всей семье.
Победоносное окончание войны и рождение новых членов нашей семьи:
Толика и Танюши. Провожали нас соседи, Леночкины сослуживцы-врачи,
медсестры, нянечки и благодарные нашей семье пациенты таджики, казахи,
которым в разное время оказывали всевозможную помощь.
А путь предстоял не близкий! На подводах доехали до Курган-Тюбе. Там на
поезде ехали через перевал по узкоколейке в Сталинабад (Душанбе).
Здесь формировался состав на Москву. Людей было очень много, ведь
все рвались домой на родину, и каждого она была своя.
Тогда все ж.-д. пути сходились в Москве, а уж там пассажиры пересаживались
на поезда, идущие к разным населённым пунктам. Все вагоны были забиты.
Пассажиры размещались на трёх полках, в проходах между полками на полу.
Люди мирились со всеми условиями, лишь бы попасть домой. В нашем купе
подобрались разновозрастные пассажиры. Самой маленькой была наша
Танюша. Ей тогда было одиннадцать месяцев. Атмосфера установилась добро-
желательная, ведь нам предстояло прожить в поезде десять суток.   За это
время   люди сроднились и даже сыграли импровизированную свадьбу.
В пути были всякие казусы: то отставали от поезда, а потом на скором догоняли
нас, то не успевали получить сдачу за купленную у хозяек снедь, которую они
подносили во время всех остановок. Поезд шёл, как «500 весёлый».
Остановки были у каждого столба, а движение начиналось   вдруг внезапно.
Но это были мелочи жизни, ведь мы ехали домой. И вот, наконец, мы стали
подъезжать к   Москве. Ожидание было томительным, ведь ехали в неизвест-
ность. Правда, Леночка уведомила отца о нашем приезде и вынужденной
остановке. Нам предстояло ещё двое суток ехать до Одессы, и билеты удалось
закомпостировать на поезд Москва-Одесса, который шёл только через двое
суток. Леночкин отец, Лев Борисович, жил в центре Москвы , в старинном
доме, который находился в переулке рядом с Красной площадью. Квартира
была коммунальная и отец занимал одну большую комнату 25кв. метров на
втором этаже с высоким потолком и большими окнами, выходящими во двор.
Но, как говорят: «в тесноте, да не в обиде!» Ведь мы привыкли ко всему, благо
дело было летом. На окраине Москвы жила мамина невестка - тётя Мэри, жена
старшего брата Аркадия, который ещё в начале войны угорел от печного газа.
Чтобы пережить эти пару дней до поезда на Одессу, мама со мной поехала
к ней. Путь был не близкий двумя трамваями с пересадкой и ещё пешком до
её дома. Встретила она нас радушно, разговорам не было конца. Нас накормили
приласкали и поздно ночью мы уже улеглись спать. А утром мама решила
меня отправит в город к Леночке, чтобы помочь ей. Ведь Толику было пять лет,
а Танюше одиннадцать месяцев. Мама дала на проезд двумя трамваями
мелочь, ещё раз посчитала пятнадцать остановок, которые я должна проехать
одним трамваем, а затем десять остановок другим. Гордая тем, что я должна
проехать одна такой большой путь по Москве, отправилась в путь. Все было
нормально, интересно, я глазела по сторонам, во время пересела на другой
трамвай и начала считать остановки. Уже трамвай шёл по центру города, и я,
отсчитав девять остановок, на десятой сошла и сразу растерялась, не узнав ни
ни улицы, ни домов. Здесь я никогда не была. Начала спрашивать у прохожих
где мой переулок, но никто не знал где это. Я, в отчаянии, снова села на трамвай
и начала спрашивать у пассажиров и кондуктора, а денег на билет уже не было.
Что же произошло? Трамвай в центре города следовал в одностороннем направ
лении, т.е. по параллельным улицам, и я, естественно, приехала на не знакомую
остановку. На моё счастье, в вагоне ехал мужчина, живущий в том же переулке,
и, о моей беде, довёл до дома. Конечно, для меня это был стресс. Ведь в Одессе
я много раз ездила на трамваях разных маршрутов, но там    всегда    было двух-
стороннее движение. Вот такое первое знакомство было у меня с Москвой в
1946 году, когда разрушения, нанесённые войной, не все были ликвидированы.
Наконец-то всей семьёй сели на поезд, и через двое суток раним, солнечным
утром были уже в Одессе. С замиранием сердца ждали этого часа, и вот он
наступил! Нас встретил отец Жоржа дядя Пётр и отвёз к себе домой.
Родители жили в   Бассейном переулке   в двух комнатах   с верандой и летней
кухней. Разместить семью в шесть человек очень не просто, поэтому, мама со
мной поехала к папиному брату Дмитрию. Он с семьёй жил на второй заставе
по улице Столбовой №9. У них был большой пятикомнатный дом, расположен-
ный в большом дворе, сад, огород. В хозяйстве корова давала много молока,
неслись гуси, куры и визжали поросята. Дом охраняла большая собака на цепи.
Все выглядело так, как до войны, но только дядя Митя и тётя Марина постарели,
А сестрички Анна и Ефросинья, братья Степан и Миша выросли и возмужали.
Нас встретили с распростёртыми объятиями,   Много было пролито слез, когда
вспомнили о моем отце Якове, погибшем под Сталинградом в 1943 году.
Нам предстояло прожить здесь до начала учебного года, т.е. два месяца.
Жорж за это время должен был найти жилье для всей семьи. Ведь наш дом
на улице Троицкой, в котором мы жили до войны, находился в аварийном
состоянии.   Он осел от разорвавшейся бомбы ещё в 1941 году, похоронив
под собой 270 человек. Поэтому, жить нам было негде.
Два месяца жизни на заставе не прошли даром. Я научилась доить корову,
следить за птицей. Каждый день пешком ходила через всю Молдаванку
в Комсомольский парк культуры и отдыха. Каталась на карусели, качелях
бесплатно и чувствовала себя взрослой, но косы срезать не решалась, хоть
они сильно выпадали от перемены воды.
Однажды с братьями и сёстрами поехала в поезде на берег моря.
Накупавшись, в мокром купальнике со всеми поехала назад. Стояла в тамбуре
с открытой дверью, и   простудилась,    заболев   с высокой температурой, а
главное, застудила женские органы. Мама, как всегда, была моим спасителем.
Интенсивно лечила, как могла травами и грелкой, наконец, я выздоровела.
Но эта простуда навсегда лишила меня материнства, но тогда об этом никто
даже не задумывался, было не этого. Так жизнь бросает человека из одних
объятий в другие и такая, как   расцветка тельняшки, причём, черные полосы
всегда намного шире, чем белые.
Два месяца пролетели незаметно, но жилищный вопрос так и не был решён.
Единственный выход был –поселиться у жены среднего брата Жоржа Марии.
Она жила на улице Коблевской в двух проходных комнатушках ,которые
находились на первом этаже трамвайчиком, без окон. Одна дверь со стеклом
выходила во двор, другая- точно такая же, выходила   в переулок прямо на-
против Нового рынка. Рядом находилось здание цирка. В комнатах не было
отопительных батарей и даже печки. Электричества тоже не было. Вот в таких
условиях нам предстояло жить! Но делать было нечего, и мы всей семьёй
въехали в одну комнату, с дверью на улицу. Вот это была   в е с е л у х а!!!
Но «надежда умирает последней», и мы надеялись!
А нужно было жить, что-то кушать, во что-то одеваться. Жорж устроился в какую-
то лабораторию, и у него появился заработок, который он наполовину пропивал.
Мама, подключив былые связи, устроилась кассиром в продуктовый магазин,
на Пересыпи. Я поступила в 7ой класс обще образовательной школы № 80,
которая    была   на ул. Островидова, напротив консерватории.
Каждый день ходила в магазин к маме, находившийся в девяти кварталах от
дома. Она передавала домой продукты: крупу ,хлеб, пирожки, иногда лапшу.
Ведь тогда все было в дефиците и втридорога. Жить было очень тяжело,
После войны сплошная разруха, нищета, голод. Буханка хлеба, кусок хозяйст-
венного мыла, коробка спичек и любой школьный учебник были в одной цене
и стоили свыше 100 рублей.   Не далеко от нашего дома была баня, а рядом с
ней прямо на асфальте сидели и лежали инвалиды войны без ног, без рук, с
открытыми ранами и просили милостыню. Это было жутко, страшно, жалко
и безвыходно!!! Я переживала свою личную драму. Ходила по улицам и
везде искала своего папу- не верила в его смерть. А однажды несколько квар-
талов бежала за мужчиной, похожим на него, и боялась увидеть его лицо.
И только когда он оглянулся, я поняла, что ошиблась. Было горько и обидно!
Эти страдания мои продолжались ещё долго.
Голод отнимал силы, на улице кружилась голова, но я не унывала, записалась
в кружок вокалистов дворца пионеров. Он тогда размещался во Дворце графа
Воронцова   в конце Пушкинского бульвара. Его ротонда возвышалась над
скалистым берегом Чёрного моря. Удивляюсь, как на все хватало сил?
В школе училась хорошо, правда, не на все пятёрки. Ведь уровень обучения в
Одессе был намного выше, чем в Октябрьском районе Таджикистана.
Домой приходила только вечером, если это можно было назвать домом.
В этом году нам очень помогли мамины братья из аргентины и США, которые
Уехали туда ещё в 1905 и 1917 гг. Через посла нам передали огромный сундук с
вещами.   В нем было все необходимое, начиная от швейных иголок и кончая
зимней одеждой. Все было рассчитано на шесть человек, оставшихся в союзе
из четырнадцати братьев и сестёр, т.е. трёх братьев и трёх сестёр. Но все жили
в разных городах, и что возможно и было необходимо,    им отослали.
Правда, многие вещи были большого размера и не подходили. Но, все равно
это было подспорье. Кое- что удавалось обменять на продукты.
Из эвакуации вернулась моя тётя, мамина младшая сестра Анна с сыном
Борисом. Они тоже не имели жилья и бедствовали, как мы. Тётя Анна очень
любила одесские анекдоты и, не смотря на такое бедственное положение,
приходя к нам в эту коморку, полу голодная, все равно веселила нас своими
анекдотами. Родители Жоржа чувствовали обязанность перед нами. Все вещи,
оставленные нами в 1941 году, уходя из города, они забрали себе. Чувствуя
обязанность, собрали деньги на покупку для нас жилья. И уже нашли то, что
подходило нам, но Жорж не сумел договориться, т.к. часть денег пропил, а хо-
зяйка квартиры не захотела ни уступать, ни подождать с долгом. И мы вновь
вынуждены были остаться жить на ул. Коблевской в коморке всей семьёй.
А тут подошёл Новый 1947 год. Леночка и Жорж с детьми и мамой поехали в гости
к родителям Жоржа в Бассейный переулок, который находился в другом конце
города рядом с большим городским кладбищем. Меня отпустили во Дворец
пионеров в другой конец города на Новогодний бал для кружковцев дворца.
Было морозно, шёл снег и по ногам скользко. Я отправилась во Дворец, но
оказалась у закрытых дверей. По какой-то причине бал отменили и никого нигде
не было. Что же мне оставалось делать в мороз на улице? И я отправилась пеш-
ком через всю ночную Одессу к семье. Транспорт уж не ходил, да и денег на
него у меня не было. Пока шла по Пушкинской к вокзалу было весело и людно.
Но, пройдя железнодорожный вокзал, стала встречать все меньше людей.
И вот на моем пути появилась Чумная гора, которая образовалась ещё в 19веке.
Тогда одесситов постигла эпидемия чумы. Здесь были похоронены целые семьи
со всем скарбом и драгоценностями. На неё давно покушались, но даже немцы,
фашисты побоялись разрыть, так как микробы этой болезни очень живучи и
смертельно опасны. И вот мне предстояло пройти мимо неё по безлюдному
участку этой дороги, но ничего не оставалось делать, и я шла, воскрешая в
памяти страдания и подвиги Зои   Космодемьянской, Лизы Чайкиной, подвиг
Краснодонцев. Наконец-то дошла до Канатной фабрики, где люди шли со
смены. Ещё немножко и я постучала наконец-то в дверь к родным. Они были
в ужасе и шоке, а я, как сосулька, замёрзшая и голодная. В общем, накормили
обогрели, приласкали и затем успели встретить всей семьёй Новый 1947год!!!
Он тоже был насыщен множеством событий.

ЖИЗНЬ   В   ПОСЛЕВОЕННОЙ ОДЕССЕ.     1947 год.

Регистрационный номер №0478802

от 20 августа 2020

[Скрыть] Регистрационный номер 0478802 выдан для произведения:            1946 год. Реэвакуация, случай в Москве и жизнь в Одессе.
Итак, в июле месяце 1946 года, после долгих и тщательных сборов, мы
распрощались с Октябрьским районом Таджикистана, в котором прожили
всю ВОВ с 1941 по 1945 год и ещё год мирной жизни. Много было пережито,
утрачено: гибель моего любимого отца, Одесских соседей ,потеря жилья и
всего имущества. И, все-таки были события, принёсшие радость всей семье.
Победоносное окончание войны и рождение новых членов нашей семьи:
Толика и Танюши. Провожали нас соседи, Леночкины сослуживцы-врачи,
медсестры, нянечки и благодарные нашей семье пациенты таджики, казахи,
которым в разное время оказывали всевозможную помощь.
А путь предстоял не близкий! На подводах доехали до Курган-Тюбе. Там на
поезде ехали через перевал по узкоколейке в Сталинабад (Душанбе).
Здесь формировался состав на Москву. Людей было очень много, ведь
все рвались домой на родину, и каждого она была своя.
Тогда все ж.-д. пути сходились в Москве, а уж там пассажиры пересаживались
на поезда, идущие к разным населённым пунктам. Все вагоны были забиты.
Пассажиры размещались на трёх полках, в проходах между полками на полу.
Люди мирились со всеми условиями, лишь бы попасть домой. В нашем купе
подобрались разновозрастные пассажиры. Самой маленькой была наша
Танюша. Ей тогда было одиннадцать месяцев. Атмосфера установилась добро-
желательная, ведь нам предстояло прожить в поезде десять суток.   За это
время   люди сроднились и даже сыграли импровизированную свадьбу.
В пути были всякие казусы: то отставали от поезда, а потом на скором догоняли
нас, то не успевали получить сдачу за купленную у хозяек снедь, которую они
подносили во время всех остановок. Поезд шёл, как «500 весёлый».
Остановки были у каждого столба, а движение начиналось   вдруг внезапно.
Но это были мелочи жизни, ведь мы ехали домой. И вот, наконец, мы стали
подъезжать к   Москве. Ожидание было томительным, ведь ехали в неизвест-
ность. Правда, Леночка уведомила отца о нашем приезде и вынужденной
остановке. Нам предстояло ещё двое суток ехать до Одессы, и билеты удалось
закомпостировать на поезд Москва-Одесса, который шёл только через двое
суток. Леночкин отец, Лев Борисович, жил в центре Москвы , в старинном
доме, который находился в переулке рядом с Красной площадью. Квартира
была коммунальная и отец занимал одну большую комнату 25кв. метров на
втором этаже с высоким потолком и большими окнами, выходящими во двор.
Но, как говорят: «в тесноте, да не в обиде!» Ведь мы привыкли ко всему, благо
дело было летом. На окраине Москвы жила мамина невестка - тётя Мэри, жена
старшего брата Аркадия, который ещё в начале войны угорел от печного газа.
Чтобы пережить эти пару дней до поезда на Одессу, мама со мной поехала
к ней. Путь был не близкий двумя трамваями с пересадкой и ещё пешком до
её дома. Встретила она нас радушно, разговорам не было конца. Нас накормили
приласкали и поздно ночью мы уже улеглись спать. А утром мама решила
меня отправит в город к Леночке, чтобы помочь ей. Ведь Толику было пять лет,
а Танюше одиннадцать месяцев. Мама дала на проезд двумя трамваями
мелочь, ещё раз посчитала пятнадцать остановок, которые я должна проехать
одним трамваем, а затем десять остановок другим. Гордая тем, что я должна
проехать одна такой большой путь по Москве, отправилась в путь. Все было
нормально, интересно, я глазела по сторонам, во время пересела на другой
трамвай и начала считать остановки. Уже трамвай шёл по центру города, и я,
отсчитав девять остановок, на десятой сошла и сразу растерялась, не узнав ни
ни улицы, ни домов. Здесь я никогда не была. Начала спрашивать у прохожих
где мой переулок, но никто не знал где это. Я, в отчаянии, снова села на трамвай
и начала спрашивать у пассажиров и кондуктора, а денег на билет уже не было.
Что же произошло? Трамвай в центре города следовал в одностороннем направ
лении, т.е. по параллельным улицам, и я, естественно, приехала на не знакомую
остановку. На моё счастье, в вагоне ехал мужчина, живущий в том же переулке,
и, о моей беде, довёл до дома. Конечно, для меня это был стресс. Ведь в Одессе
я много раз ездила на трамваях разных маршрутов, но там    всегда    было двух-
стороннее движение. Вот такое первое знакомство было у меня с Москвой в
1946 году, когда разрушения, нанесённые войной, не все были ликвидированы.
Наконец-то всей семьёй сели на поезд, и через двое суток раним, солнечным
утром были уже в Одессе. С замиранием сердца ждали этого часа, и вот он
наступил! Нас встретил отец Жоржа дядя Пётр и отвёз к себе домой.
Родители жили в   Бассейном переулке   в двух комнатах   с верандой и летней
кухней. Разместить семью в шесть человек очень не просто, поэтому, мама со
мной поехала к папиному брату Дмитрию. Он с семьёй жил на второй заставе
по улице Столбовой №9. У них был большой пятикомнатный дом, расположен-
ный в большом дворе, сад, огород. В хозяйстве корова давала много молока,
неслись гуси, куры и визжали поросята. Дом охраняла большая собака на цепи.
Все выглядело так, как до войны, но только дядя Митя и тётя Марина постарели,
А сестрички Анна и Ефросинья, братья Степан и Миша выросли и возмужали.
Нас встретили с распростёртыми объятиями,   Много было пролито слез, когда
вспомнили о моем отце Якове, погибшем под Сталинградом в 1943 году.
Нам предстояло прожить здесь до начала учебного года, т.е. два месяца.
Жорж за это время должен был найти жилье для всей семьи. Ведь наш дом
на улице Троицкой, в котором мы жили до войны, находился в аварийном
состоянии.   Он осел от разорвавшейся бомбы ещё в 1941 году, похоронив
под собой 270 человек. Поэтому, жить нам было негде.
Два месяца жизни на заставе не прошли даром. Я научилась доить корову,
следить за птицей. Каждый день пешком ходила через всю Молдаванку
в Комсомольский парк культуры и отдыха. Каталась на карусели, качелях
бесплатно и чувствовала себя взрослой, но косы срезать не решалась, хоть
они сильно выпадали от перемены воды.
Однажды с братьями и сёстрами поехала в поезде на берег моря.
Накупавшись, в мокром купальнике со всеми поехала назад. Стояла в тамбуре
с открытой дверью, и   простудилась,    заболев   с высокой температурой, а
главное, застудила женские органы. Мама, как всегда, была моим спасителем.
Интенсивно лечила, как могла травами и грелкой, наконец, я выздоровела.
Но эта простуда навсегда лишила меня материнства, но тогда об этом никто
даже не задумывался, было не этого. Так жизнь бросает человека из одних
объятий в другие и такая, как   расцветка тельняшки, причём, черные полосы
всегда намного шире, чем белые.
Два месяца пролетели незаметно, но жилищный вопрос так и не был решён.
Единственный выход был –поселиться у жены среднего брата Жоржа Марии.
Она жила на улице Коблевской в двух проходных комнатушках ,которые
находились на первом этаже трамвайчиком, без окон. Одна дверь со стеклом
выходила во двор, другая- точно такая же, выходила   в переулок прямо на-
против Нового рынка. Рядом находилось здание цирка. В комнатах не было
отопительных батарей и даже печки. Электричества тоже не было. Вот в таких
условиях нам предстояло жить! Но делать было нечего, и мы всей семьёй
въехали в одну комнату, с дверью на улицу. Вот это была   в е с е л у х а!!!
Но «надежда умирает последней», и мы надеялись!
А нужно было жить, что-то кушать, во что-то одеваться. Жорж устроился в какую-
то лабораторию, и у него появился заработок, который он наполовину пропивал.
Мама, подключив былые связи, устроилась кассиром в продуктовый магазин,
на Пересыпи. Я поступила в 7ой класс обще образовательной школы № 80,
которая    была   на ул. Островидова, напротив консерватории.
Каждый день ходила в магазин к маме, находившийся в девяти кварталах от
дома. Она передавала домой продукты: крупу ,хлеб, пирожки, иногда лапшу.
Ведь тогда все было в дефиците и втридорога. Жить было очень тяжело,
После войны сплошная разруха, нищета, голод. Буханка хлеба, кусок хозяйст-
венного мыла, коробка спичек и любой школьный учебник были в одной цене
и стоили свыше 100 рублей.   Не далеко от нашего дома была баня, а рядом с
ней прямо на асфальте сидели и лежали инвалиды войны без ног, без рук, с
открытыми ранами и просили милостыню. Это было жутко, страшно, жалко
и безвыходно!!! Я переживала свою личную драму. Ходила по улицам и
везде искала своего папу- не верила в его смерть. А однажды несколько квар-
талов бежала за мужчиной, похожим на него, и боялась увидеть его лицо.
И только когда он оглянулся, я поняла, что ошиблась. Было горько и обидно!
Эти страдания мои продолжались ещё долго.
Голод отнимал силы, на улице кружилась голова, но я не унывала, записалась
в кружок вокалистов дворца пионеров. Он тогда размещался во Дворце графа
Воронцова   в конце Пушкинского бульвара. Его ротонда возвышалась над
скалистым берегом Чёрного моря. Удивляюсь, как на все хватало сил?
В школе училась хорошо, правда, не на все пятёрки. Ведь уровень обучения в
Одессе был намного выше, чем в Октябрьском районе Таджикистана.
Домой приходила только вечером, если это можно было назвать домом.
В этом году нам очень помогли мамины братья из аргентины и США, которые
Уехали туда ещё в 1905 и 1917 гг. Через посла нам передали огромный сундук с
вещами.   В нем было все необходимое, начиная от швейных иголок и кончая
зимней одеждой. Все было рассчитано на шесть человек, оставшихся в союзе
из четырнадцати братьев и сестёр, т.е. трёх братьев и трёх сестёр. Но все жили
в разных городах, и что возможно и было необходимо,    им отослали.
Правда, многие вещи были большого размера и не подходили. Но, все равно
это было подспорье. Кое- что удавалось обменять на продукты.
Из эвакуации вернулась моя тётя, мамина младшая сестра Анна с сыном
Борисом. Они тоже не имели жилья и бедствовали, как мы. Тётя Анна очень
любила одесские анекдоты и, не смотря на такое бедственное положение,
приходя к нам в эту коморку, полу голодная, все равно веселила нас своими
анекдотами. Родители Жоржа чувствовали обязанность перед нами. Все вещи,
оставленные нами в 1941 году, уходя из города, они забрали себе. Чувствуя
обязанность, собрали деньги на покупку для нас жилья. И уже нашли то, что
подходило нам, но Жорж не сумел договориться, т.к. часть денег пропил, а хо-
зяйка квартиры не захотела ни уступать, ни подождать с долгом. И мы вновь
вынуждены были остаться жить на ул. Коблевской в коморке всей семьёй.
А тут подошёл Новый 1947 год. Леночка и жор с детьми и мамой поехали в гости
к родителям Жоржа в Бассейный переулок, который находился в другом конце
города рядом с большим городским кладбищем. Меня отпустили во Дворец
пионеров в другой конец города на Новогодний бал для кружковцев дворца.
Было морозно, шёл снег и по ногам скользко. Я отправилась во Дворец, но
оказалась у закрытых дверей. По какой-то причине бал отменили и никого нигде
не было. Что же мне оставалось делать в мороз на улице? И я отправилась пеш-
ком через всю ночную Одессу к семье. Транспорт уж не ходил, да и денег на
него у меня не было. Пока шла по Пушкинской к вокзалу было весело и людно.
Но, пройдя железнодорожный вокзал, стала встречать все меньше людей.
И вот на моем пути появилась Чумная гора, которая образовалась ещё в 19веке.
Тогда одесситов постигла эпидемия чумы. Здесь были похоронены целые семьи
со всем скарбом и драгоценностями. На неё давно покушались, но даже немцы,
фашисты побоялись разрыть, так как микробы этой болезни очень живучи и
смертельно опасны. И вот мне предстояло пройти мимо неё по безлюдному
участку этой дороги, но ничего не оставалось делать, и я шла, воскрешая в
памяти страдания и подвиги Зои   Космодемьянской, Лизы Чайкиной, подвиг
Краснодонцев. Наконец-то дошла до Канатной фабрики, где люди шли со
смены. Ещё немножко и я постучала наконец-то в дверь к родным. Они были
в ужасе и шоке, а я, как сосулька, замёрзшая и голодная. В общем, накормили
обогрели, приласкали и затем успели встретить всей семьёй Новый 1947год!!!
Он тоже был насыщен множеством событий.

ЖИЗНЬ   В   ПОСЛЕВОЕННОЙ ОДЕССЕ.     1947 год.

Автобиография: гл.12 "Конец войне, начало мирной жизни"

Автобиография. гл.14я." 1947г. Жизнь в послевоенной Одессе"

Рейтинг: +5 1430 просмотров

Кому понравилось произведение? >>

Комментарии (5)

Марта Шаула # 22 августа 2020 в 13:23 +1

И ВНОВЬ Я ВАС БЛАГОДАРЮ ЗА ВНИМАТЕЛЬНОЕ ОТНОШЕНИЕ К СОБЫТИЯМ,
ОПИСАННЫМ МНОЙ В ОЧЕРЕДНОЙ ГЛАВЕ ПОВЕСТИ!!! ЭТО ОЧЕНЬ ТРОГАТЕЛЬНО.
И ВОЛНИТЕЛЬНО!!!

Anabella Go # 9 сентября 2020 в 08:35 0

Ах, Одесса - ЖЕМЧУЖИНА У МОРЯ! Я никогда не была в Одесск! Просто много слышала... Очень интересно и волнительно написано! spasibo-14

Марта Шаула # 9 сентября 2020 в 14:21 +1

БОЛЬШОЕ СПАСИБО,ДОРОГАЯ АНАБЕЛЬКА. ЗА ПОСЕЩЕНИЕ И ОЧЕРЕДНОЙ ОТЗЫВ!!!
НО В ГЛАВЕ Я БОЛЬШЕ РАССКАЗЫВАЛА О МОСКВЕ!!! cvety-rozy-16

Anabella Go # 10 сентября 2020 в 14:22 0

Да-да! Всё прочитала! Только в Москве я была частенько, а в Одессе не была ни разу... Интереснее всегда то, что не изведано пока... Всё, о чём Вы пишете, захватывает, хотя немного расстраивает, исходя из ситуаций - "производных" того времени - страшного времени... flo

Просто не хочется, даже прочитав, писать много комментариев о грустном! Пусть будет и позитив: Вы выжили, Вы пишите, Вы много замечательного сделали в жизни! emotions-5

Дай Бог Вам ЗДОРОВЬЯ НА ДОЛГИЕ ГОДЫ!!! cvety-rozy-2

Марта Шаула # 10 сентября 2020 в 20:44 +1

Анабеличка дорогая! С замиранием сердца Ваши отзывы читаю!
они такие трогательные и сердечные с большим пониманием!
Так на Парнасе меня наказали,что пришлось всё восстанавливать сначала
и всю свою жизнь наново переживать!!!! Вы правы,только бы здоровье не подкачало!!!всего Вам самого лучшего желаю!!! 7719ff2330f1c2943c4983ed6b446267

RSS-лента комментариев