Житие ты наше уральское. Ч.2, Гл.4

18 февраля 2012 - Владимир Потапов

Г Л А В А 4

«Д У Ш Е В Н А Я Т Е Р А П И Я»

В выстуженном трамвае казалось холоднее, чем на улице. Замороженные соотечественники редкими фигурами маячили в тусклом освещении салона. Ни привычных разговоров, ни смеха, ни ругани… Замёрзшая телесная оболочка гасила на корню любые эмоции. Пальцы ног, как кости в игральном стаканчике, брякали в одеревеневшей обувке.

Невыносимо.

Вовка рискнул сесть.

Непроницаемое от изморози окно расписано митяевскими фанатами. И маленький, оттёртый от куржака чьей- то многострадальной варежкой кружок с видом на волю. Видимо, чтоб не прозевать скорое лето.

Шестивечерняя темнота за стеклом давила на психику. Скорей бы уж 26 декабря - да весну славить будем.

С чего- то припомнилась зима не то 91- го, не то 92- го года. Таким же «ночным» днём добирался с ЧМЗ до вокзала. Та же эскимосская иглу вместо салона… Та же вечная надпись на стекле… Почему то серые сугробы в редком тусклом свете фонарей… Черные триллеровские витрины закрытых магазинов… Площадная ёлка минутным проблеском в окне… И снова: сугробы, чернота, замороженность… И громадная тоска от денежной безнадёги и неопределённости будущего!..

Вовка вздохнул.

Всё поменялось. Всё. От фонарей до определённости. А трамвай вечной мерзлоты 90- х остался, будь он неладен.

«Остановка Лизы Чайкиной…»

Вышел. Скукожился под порывом ветра и заспешил в больницу, к Толе.

…Директора магазинов, даже небольших, имеют свойство хворать, как и обыкновенный электорат страны. И порой настолько тривиальными и приземлёнными болезнями, что диву даёшься: вы- и страдаете ЭТИМ?! Вы?! Оказывается, да. Не какой- то там экзотикой или эксклюзивом, а самым примитивным, допустим, геморроем… Без выпендрёжа и распальцовки…

Толю же свалил в постель обычный мужской недуг его лет: инфаркт.

Нет… не с того я всё- таки начал… Надо начинать с увлечения Анатолия, с его, так сказать, хобби.

Толя любил лечиться. Причём, признавал единственный вид лечения: радикальную хирургию. Нет чего- то - нет и проблем.

Начинал по- маленькому: с аппендицита. Потом уже вошел во вкус: такие- то камни, сякие- то камни, лазерная коррекция зрения, ну, и другие излишества…

А здесь что- то поприжало за грудиной, задавило… Анатолий лёг на обследование в кардиологию. Но так как лечения, кроме принятия пилюль, более никакого не было, то он по вечерам и выходным отпрашивался домой. Так и эту субботу: отпросился, съездил с ребятами в бассейн, в обед - в атлетический зал, «на качалку», к вечеру - в сад, «душой размяться». Домой вернулся - сын у девушки, жена Елена - у Надежды, вяжет тёплое для внука Тимура.

Брошенный всеми человечек включает телевизор и, поедая копчёную грудинку, видит, как Чудов на последнем этапе мажет три раза.

Толе поплохело. Да и, скажите пожалуйста, кому от всего этого не поплохеет? Грудинка уже не радовала. Кое- как набрал номер жены.

-Лен, я что- то совсем расклеился,- вконец потухшим голосом успел сказать он. – Вызови такси… в больницу поеду…-

(Степаныч потом долго и упорно расспрашивал его, какого рожна ему вздумалось шиковать на такси и чем его не устраивали российские «скорые»? Но Толька только краснел и стыдливо мигал.)

Но спасла его всё- таки «скорая помощь». Девчата успели вызвать её ещё от Надежды, и, когда подбежали к квартире Мишановых, то врачи уже выводили под бледно- зелёные потные рученьки Анатолия, этот конгломератище души, ума и тела. Инфаркт - он и в Челябинске инфаркт.

Успели.

Довезли.

Откачали.

Отделение реанимации- 4 дня.

Общая палата…

…Девчата долго и тщательно готовили Владимира к «свиданке». Фрукты, сок, минералка, предметы личной гигиены… Но главное - наставления.

-Вов, ты уж не тревожь его, ради Бога! Не береди, не волнуй!.. Сейчас самое важное, что бы рецедива не было! Я тебя прошу!- Ленка понимала, что говорит впустую, но всё- таки надеялась хоть на какую- нибудь порядочность Владимира.

-Да я что, не понимаю?- убедительно отвечал тот. – У меня бабуля по отцовской линии четыре инфаркта перенесла! Кое- как до 95 лет дотянула! Инфаркт - это не хухры - мухры! Не харакири и не матахари…-

-Я серьёзно тебя прошу!-

Ну, что ты поделаешь - опять чуть не плачет!

-Честное слово! Тихо - мирно посидим!-

-Нельзя ему ещё сидеть…-

-Я посижу! Я! Он полежит!-

-И скажи ему: я завтра приду после работы. И пусть поставит телефон на зарядку: не дозвонишься до него… Зарядку я тебе положила.

-Не боись! Всё путём будет! Я ему даже «СПИД- ИНФО» не беру, чтоб не тревожить!

-Почитать всё - равно надо что- то… Скучно…

-А я взял!- Володька показал книгу. «Удивительный мир марок».

-Понравится ему?..- засомневалась Ленка.

-По крайней мере - не встревожит!

-Ну, ладно…- Девчонки пригорюнились. – Езжай.

…-Что ж ты так, а, бродяга?- Володька, кое- как дотягиваясь, гладил по голове сидящего рядом смирного Анатолия. –Приспичило тебе перед Новым годом… Отгулял бы праздники- да ложился… сердечничал… А то сейчас не выпить, не поесть… Ещё могут и не отпустить, перестрахуются…-

Анатолий - похудевший, постройневший, со здоровым румянцем на щеках и синими пятнами от капельницы на локтевых сгибах- внимательным взглядом проводил по коридору пухленькую медсестру.

-Из реанимации,- констатировал он. – Матерщинница страшная! Всё у неё мать - перемать! Но «утку» вовремя меняла… Разведёнка… Хорошая женщина… Добрая… Болту - ушка… Хлебом не корми- дай поговорить… Силушка- немерянная! Катала меня на кресле, как ребёнка: туда- сюда, туда- сюда…-

-А зачем «туда- сюда»?- заинтересовался Вовка.

-Ну, как же… Мне ж сказали прогуливаться… Мышцы разминать… И что б кровь не застаивалась…-

-На качалке?!-

-А на чём же ещё?! Вставать- то нельзя было!-

Уставились друг на друга. Долго молчали. Заулыбались.

-А мне сказали: не шутить с тобой, не тревожить…-

-Да можно, Вовка, можно… Отлегло маленько… Теперь можно… Врач говорит: две недели, потом в санаторий отвезут, в Кисегач. Вот сервис!-

-Чего так? Там лучше, что ли, лечат?-

-Хрен её знает! Правила такие… Да мне-то что, бесплатно же…-

-Ну, ты даёшь!- изумился Вовка. – И здесь своё хапнул! На халяву! Вот что значит: деньги к деньгам, болячки к …кха…- поперхнулся, прокашлялся в кулачок. – Небось, и инфаркт- то специально к санаторию на Новый год подгадал, а?-

-Ты скажешь… Неизвестно ещё ничего… Здесь знакомому кардиохирургу звонил, консультировался. Говорит: операцию делать надо. У них двести операций в год запланировано бесплатных. А соглашаются лишь двадцать - тридцать человек всего! Представляешь?!-

-Представляю… Сейчас, наверно, ещё один дурак согласился, тридцать первый, точно?-

-Сам ты дурак. Выйду отсюда, анализы все на руках - посмотрим, как там дальше… Может, здесь ещё лежать придётся,- сказал он, оценивающе провожая взглядом идущую назад давешнюю медсестру.

-Не выдумывай! Тебя наши уже все заждались! Да и сплав по весне! Сам же собирался хотя бы раз сходить с нами!-

-Да куда мне сейчас?! Обуза только…- скорбно, по- старушечьи, поджал губы. А глаз - левый, хитрый- косился на друга.

-Толя! Имей совесть! Ты же слово давал! Мы тебе что, шведская семья, что б сачковать? Буду - не буду, поеду- не поеду… Речка спокойная, чего бояться? Опытных навалом: Степаныч, Рика… я… От тебя и не требуется ничего: сиди в центре, разливай, фоткай да байки трави.-

-Нашли клоуна… Дубовицкую…-

-Опошлять- то зачем?.. Я ж с тобой по - человечески… Таблеток наберём на всякий случай или чего там тебе надо будет…-

-Ленка может не отпустить, разорётся…-

-Это да- а,- протянул задумчиво Вовка. –Это я, что- то… насчёт Ленки-то… Это да- а… Думать надо…-

-Ну, иди, думай… Нам ужин привезли,- заторопил Анатолий друга.

-А тебе что приносить можно?-

-Солёное нельзя, острое, жирное… Остальное всё можно! Ну, немного грудинки…буженинки… только чуть- чуть! Сало копчёное, у Николы было вкусное… Чуть- чуть только…- повторил он, застенчиво блестя очками. И вновь проговорил тихим шепотком: - Чуть- чуть…-

-Да, друзья познаются в еде… Ладно, скажу Ленке… В палате- то как, тепло?-

-Терпимо. Горчичниками греемся…-

Поднялись. Обнялись, как перед долгой разлукой. Вовка уткнулся носом в левую половину Толиной груди - выше не доставал. Одинокая жалостливая слеза покатилась по оврагам и буеракам щеки. И вдруг услышал сверху:

- Вов, а чего у тебя в рассказах так много лиц? Мельтешат, сосредоточиться мешают…-

Вовка опрянул, с изумлением посмотрел на того.

-Вот не ожидал от тебя! Ты- то чего о высоком заговорил?! Совсем плохой стал? У Диккенса тоже немало действующих лиц было.-

-Я серьёзно!-

-А если серьёзно, то сам подумай: про одного не упомянешь, про другого - и что?! Сиди дома, лапу соси?! Без сала, без самогоночки?.. Без бесплатного авторемонта?.. Без женской ласки?.. Ну, ты даёшь! Люди ж обидятся - и всё, кранты! Руки не подадут! Скажут… в общем, скажут чего- нибудь… Да и куда, Толя, без них, персонажей этих? Рядышком ходят, живут, общаются. Это ж… наше всё! Выброшу я из действительности, допустим, Аркашу - и что?.. Куда б ты съездил прошлым летом? В … Амстердам?.. Или в этот… в Хельсинки?.. А чего, вполне могли вместо Аркаима… по наезженной колее… прозвать! Берлины ж с Парижами есть уже… Или Ленка твоя…-

-Ленку не трогай!- враз насупился Толя. – Чего ты Ленку- то?.. Она же… каждую ночь рядом… Она тебе чем помешала? Чем мы тебе все насолили? Саша, вон, Малышенков есть… Раз в год видимся…-

-А от кого бы ты слово «онейромантика» узнал, а? То- то!-

-А я и сейчас не знаю, что это такое!-

-Это потому, что ты прочитать его не можешь!- убеждённо сказал Владимир.

-Ты из меня совсем неуча сделать хочешь!-

-Не цепляйся. Кроссворды ты хорошо «щелкаешь».-

-А Саня Жедяев?- с надеждой спросил Толя.

-Ну - у! Да ты посмотри, какая объёмная, значительная фигура! Выброшу - и что? Лакуна на лакуне!-

Анатолий поморгал, вникая. Не вник. И отступил.

-Если на лакуне… Тогда не надо… Ну её к лешему… Не надо на лакуне… Пусть уж…-

-Пусть,- согласился Вовка. – Я Степанычу уже говорил, теперь- тебе: ничего ни выбрасывать, ни сочинять не буду. Не проси, Толя, не буду… Топай! Ужин остынет. Будь здоров!-

-Обязательно буду,- по привычке ответил Мишанов и задумчиво поплелся в палату потреблять постные калории.

Регистрационный номер №0028012

от 18 февраля 2012

[Скрыть] Регистрационный номер 0028012 выдан для произведения: