Сундук с приданым. Глава четвёртая.

 ГЛАВА четвертая. СКАЗКИ ДО ШЕСТНАДЦАТИ.

Я с некоторым трудом оторвала взгляд от входа и перевела его на своего незнакомца. Первое, что меня теперь поразило, - это явные перемены в нем. Когда я видела его в последний раз, он выглядел, как юноша лет семнадцати-восемнадцати. А теперь я смело могла бы дать ему двадцать три-двадцать четыре года. За прошедшее время он ухитрился не только одеться, и перестать падать в обморок на каждом шагу, но и возмужать! Как это возможно?!

Его волосы тоже изменились, - вместо копны свалявшихся, спутанных кудрей, я увидела блестящие, черные, как смоль, длинные локоны, падавшие чуть ниже плеч. Сейчас они скрывали его лицо, потому что он опустил голову, делая вид, что рассматривает мою руку. Кстати, и его кожа явно стала теплее, он уже не казался ледяным, - просто прохладным.

Я потянула свою ладонь из его пальцев, и он сразу поднял голову. Боже, став старше, он, кажется, стал еще красивее! Ну что это за наказание?! Я поморщилась и прилегла обратно на подушку. Он явно встревожился, но не стал ничего спрашивать, а просто соскользнул на пол и сел рядом с кроватью.

Я посмотрела в окно, - там было черно (неужели уже ночь?), в спальне горел только странный ночник, изображавший цветок кувшинки, он лежал прямо на кровати, рядом со мной. Я старательно смотрела куда угодно, только не на юношу, сидевшего рядом, и пыталась понять, который час, и сколько я провалялась в обмороке, ведь это был обморок?..

- Рада, ты все молчишь… Как ты себя чувствуешь?

Я ответила шепотом, по-прежнему с преувеличенным вниманием рассматривая обстановку спальни:

- Не знаю… Наверное, уже лучше. А что случилось? Я ничего не помню.

- Совсем ничего?

- Ну, я помню, что мы разговаривали в ванной, а потом – ничего. И… откуда ты знаешь, как меня зовут?

Он усмехнулся, словно я спросила какую-то глупость, и покачал головой, а потом, уже знакомым жестом, потер лицо. Когда он начал говорить, то не отрывал глаз от одеяла, вертя в пальцах его уголок, и складывая его то так, то эдак. Я, напротив, взглянув один раз, больше не  отрывала от него взгляда, и вскоре поняла, что он…боится разговора со мной.

- Рада, ты только не пугайся, и не расстраивайся, пожалуйста. Помнишь, я обещал тебе рассказать все, что знаю? Похоже, теперь самое время выполнить обещание.

Тут он запнулся, словно не зная, что сказать дальше, а я… внезапно запаниковала, да так сильно, что чуть не вскочила с места. Он сразу почувствовал это, придвинулся ближе и снова взял меня за руку:

- Нет, нет, ты неправильно меня поняла, тебе ничего не угрожает, - эти слова он произнес явно с трудом, как будто они застревали у него в горле. Сглотнув, он продолжал уже спокойнее и быстрее, - все самое неприятное осталось позади, теперь только нужно понять, что нам делать дальше…

- Ты о чем? – прошептала я. Несмотря на его уверения, я нервничала все больше.

- Главным образом, о твоей двоюродной бабке, о Леокадии. Понимаешь, она была…очень злой.

- Как Баба-Яга? – зачем-то уточнила я, то ли пытаясь перевести все в шутку, то ли подсознательно оттягивая продолжение разговора.

- Да, пожалуй, ее можно так назвать. Дело в том, что она была ведьмой.

- Кем?!

- Ведьмой.

Я неуверенно пожала плечами.

- Ты имеешь в виду … ее характер?

- Не только. Я имею в виду, что она занималась черной магией. Поэтому она была ведьмой.

- К-какой еще магией? Ты о чем? Это что, шутка такая?! Я понимаю, она, конечно, та еще тетка была, может, даже ненормальная, или маньячка какая, раз держала тебя в сундуке, но при чем тут какая-то магия или ведьмы!..

Он перебил меня абсолютно спокойным, уверенным голосом:

- Рада, поверь мне, пожалуйста. Она. Была. Ведьмой. Я знал ее в течение последних тридцати лет, и я абсолютно уверен в том, что говорю.

Шок от его заявления был таким сильным, что я далеко не сразу смогла снова заговорить. Наверное, целую минуту, я таращилась на него, пытаясь разглядеть признаки безумия, но ничего не увидела. Он казался грустным, обеспокоенным, но совершенно нормальным! С трудом отведя взгляд от его лица, я осторожно отняла у него свою  руку, и начала отползать подальше, бормоча:

- Тридцати лет?.. Ну да, ну да, конечно, она ведьма, а я – китайский император, чего уж там… Можно прямо сейчас вызывать бригаду, и всех скопом везти в сумасшедший дом… Ведьма, ага…

Он потянулся за мной, схватил за плечи и дернул к себе. Я пискнула, ошарашенная силой, с которой он подтащил меня. Взяв мое лицо в ладони и заставив смотреть себе прямо в глаза, он снова настойчиво повторил, гипнотизируя меня бездонным взглядом:

- Рада, ты должна поверить мне. Все было именно так. Если бы она была маньячкой, это было бы просто, слишком просто. Но она была ведьмой, достаточно умной, хитрой и предусмотрительной, раз смогла поймать меня и засадить в свой сундук. А это очень и очень нелегко сделать.

- Почему? – прошептала я, против воли подчиняясь его взгляду, и задавая вопрос, который он хотел, чтобы я задала. Мне показалось, что меня опять начинает засасывать в черный омут.

Он еще приблизил свое лицо, так что нас отделяло не более двадцати сантиметров, и ответил тоже шепотом:

- Потому, что я – вампир.

Слово прозвучало тихо, но мне померещилось, что прямо в моей многострадальной голове сверкнула молния, и прогремел гром. Я оцепенела, не в состоянии пошевелиться, и не зная даже, как реагировать на это признание. В голове образовался какой-то вакуум, пустота, не обремененная даже намеком на мысли.

Он продолжал вглядываться в мои глаза и, убедившись, видимо, что в обморок я не упаду, и в истерике не забьюсь, перевел дыхание и немного отодвинулся.

- Ты молодец, хорошо держишься. Уж на это точно нельзя возразить, что, мол, так отреагировал бы любой человек.

В ответ я судорожно сглотнула и спросила:

- А ты…вампир… в каком смысле?

- Не понял.

- Ну, ты энергетический вампир, или на самом деле пьешь кровь?..

- Пью.

- О…

Пожалуй, этого было уже достаточно, и остальную информацию вполне можно было бы оставить на потом, но я откуда-то точно знала, что он не собирается останавливаться, и на мою бедную голову сейчас выльется еще какая-нибудь потусторонняя гадость. Сил на сопротивление у меня не было, поэтому я вяло спросила:

- А второй? Тот, который вышел, - он кто?

- Это мой брат-близнец.

- И он тоже…того?

- Да.

- Го-осспо-ди…

Я только ошарашенно покачала головой: это ж надо, как мне везет! Кто-то за всю жизнь ни одного вампира в глаза не увидит, а я сподобилась встретиться сразу с двумя! Куда только деваться от такого везения…

Я пробормотала, закрывая глаза:

- Двое из ларца, одинаковых с лица…

Он усмехнулся, и сказал:

- Да, это действительно похоже на нас.

Я еще посидела, пытаясь сообразить, о чем можно говорить с парнем, который при первой же встрече вот так спокойно заявляет: «Я – вампир». Как-то на обычные светские разговоры после этого не тянет… Ну, не погоду же с ним обсуждать?! Помучившись немного, я вспомнила, о чем еще можно спросить даже сумасшедшего:

- А как тебя зовут?

- Ангел.

Я вытаращилась на него:

- Что?! Ангел?!! Вампир-ангел? Это что, кличка такая? Как в кино? – У меня было такое чувство, как будто он подслушал мои мысли, и теперь вывернул их самым противоестественным образом; как будто он толкнул меня в грязь, и выставил на всеобщее осмеяние, - ведь я вполне искренне называла его про себя ангелом!

Похоже, моя реакция его озадачила, потому что он неуверенно пожал плечами и ответил, слегка запнувшись:

- Почему же кличка? Это мое имя… Меня на самом деле так зовут! Это вполне обычное имя в Болгарии…

- В Болгарии? Так ты – болгарин?! – Почему-то мысль о том, что вампир может иметь какую-то национальность, показалась мне совершенно абсурдной.

- Да, по крайней мере, мы с братом родились именно там, в маленькой горной деревушке.

- И …давно?

- Давно, более четырехсот лет назад.

- Сколько-сколько?!

- Если быть точным, то четыреста тридцать два года назад. Или четыреста тридцать три.

- О, Господи!

Он снова пожал плечами, видимо, не находя в этом ничего особенно удивительного.

- Наша деревня была в предгорье Родоп, - захолустье даже в те времена, Османской оккупации… Там жили, в основном, крестьяне. Нищета, работа от зари до зари. По селениям ходили сборщики, которые забирали мальчиков в отряды янычаров. Наша мать всегда прятала нас, поэтому мы избежали этой участи, - воевать за султана. Наш отец был цыганом, он то приходил, то уходил, но всегда заботился о нас. Он ухитрялся даже добывать мясо, - наверное, воровал скот… Однажды он ушёл, и больше не вернулся. Мать одна тянула нас, как могла. Мы рано начали помогать ей, и всё было хорошо, пока в нашу деревню не пришли янычары под предводительством бея, который и обратил нас. С тех пор мы стали тем, кто мы есть.

- То есть, вампирами?

- То есть, вампирами.

Я помолчала, не зная, что еще сказать. Все это звучало достаточно дико, чтобы мне захотелось интересоваться подробностями. Я помассировала виски, в которых бился тяжелый молот, и зачем-то спросила:

- И что?.. Он выпил всю твою кровь? Или просто укусил?

- Чтобы превратиться в вампира, недостаточно, чтобы тебя просто укусили. Нужно… еще кое-что сделать.

- Что?

- Это сейчас совершенно неважно. Важно то, что мы с братом перестали быть людьми очень давно. И научились разбираться в колдунах и ведьмах, которые балуются черной магией, как Леокадия.

Я совершенно внезапно ощутила себя пациенткой сумасшедшего дома. Вот я, почти в здравом уме, и практически трезвой памяти, сижу на кровати покойной бабки, и слушаю вполне серьезно рассуждения о вампирах, ведьмах, колдовстве и еще черт знает о чем, явно сумасшедшего красавца! Господи, да что это со мной?!

Как будто почувствовав мое состояние, Ангел вдруг повернулся ко мне и, всмотревшись, сказал тихо и печально:

- Извини. Мне очень жаль, что тебе приходится вникать во все это. Но я просто вынужден рассказать тебе, как можно больше, чтобы ты знала.

- Зачем? Зачем я должна знать всю эту… - я поискала достаточно мягкое слово, но не нашла, - о тебе?

Он опустил голову так низко, что черные шелковистые локоны полностью скрыли его лицо, и совсем тихо ответил:

- Потому что теперь это касается и тебя  тоже.

Я села рывком, так быстро, что перед глазами заплясал густой рой черных мошек, голову стиснул обруч, а желудок попытался вывернуться наизнанку. Прижав ладонь ко рту, я с трудом выдавила, пытаясь совладать с тошнотой и непомерным ужасом:

- Ты что, обратил меня?.. Сделал меня тоже вампиром?!!!

Прежде, чем я смогла сказать еще что-нибудь, Ангел схватил меня за плечи и встряхнул с такой силой, что у меня клацнули зубы. Впившись в меня черными, как омут, глазами, он яростно  прошипел:

- Нет! Конечно, нет! Как тебе только в голову пришло такое… Никогда не говори так, даже в шутку!

Я попыталась вырваться, но безуспешно. Он сам, встряхнув меня еще раз, почти швырнул обратно на кровать.

Переждав еще один приступ тошноты и пульсации боли в голове, я осторожно открыла глаза. Ангел стоял спиной ко мне, напряженный, как тетива, сжав руки в кулаки. Побарахтавшись, я повернулась на бок, и стала смотреть, как он пытается успокоиться. Похоже, я задела его за живое, и сказала что-то очень болезненное для него. Но я, по-прежнему, не понимала: что? Разве вампиры не должны постоянно пить кровь? Разве я могу быть в безопасности рядом с ними, оставаясь человеком? Разве им есть дело до простых людей? Или я что-то упустила, не дослушав?

Наконец, он справился с собой, и снова повернулся ко мне. Его красота опять резанула меня, как ножом. Несмотря на весь бред, который он мне наговорил, его чары действовали на меня точно так же, как и раньше. Я ничегошеньки не могла с этим сделать, - разве что скрывать изо всех сил.

- Извини, - сказал он, и глубоко вздохнул, - я не должен был так… набрасываться на тебя. Пожалуйста, если это возможно, - прости меня.

Видя, что выражение его лица смягчилось, я сказала спокойнее, но все еще с дрожью в голосе, которую не могла унять:

- А что я должна была подумать?! Как иначе мы можем быть связаны, и как история твоей жизни может касаться меня?

Ангел опять присел рядом с кроватью. Старательно глядя в пол, он сказал нарочито безразличным тоном:

- Дело в том, что двоюродная сестра твоей бабушки, Леокадия, была ведьмой.

- Ты это уже говорил.

- Да. Просто я хочу, чтобы ты мне поверила, наконец. Дело в том, что одной черной магии ей показалось мало. Больше всего она хотела стать бессмертной. И она…ммм, попросила меня оказать ей такую услугу.

Я, против воли, опять вытаращилась на него:

- А ты, что… можешь сделать кого-нибудь бессмертным?

Ангел сухо ответил, не поднимая головы:

- Ровно в той мере, в какой обладаю бессмертием сам.

- А-а…то-есть…она просила тебя сделать ее вампиром?!

- Да.

- Боже святый… - пробормотала я. Конечно, если вспомнить все, что поговаривали о бабе Люке, она была вполне способна захотеть чего-нибудь такого…И не просто захотеть, но и попытаться получить это. Хотя, судя по сегодняшним событиям, что-то у нее не заладилось.

- И что? Что ты сделал?

- Я наотрез отказал ей, – тон у Ангела был таким же казенно-сухим, как будто он зачитывал сводки о посевной. – Тогда она попыталась надавить на меня, а когда это не сработало, она обманом засунула меня в специальный сундук, который где-то раздобыла.

- Это в тот самый?..

- В тот самый.

- И-и что?

- И…она в течение тридцати лет держала меня там, сначала, надеясь, что я сдамся и обращу ее. Потом – чтобы отомстить мне за отказ.

- А ты не пытался освободиться?

- Ты же видела, в каком состоянии я там был. Она заботилась о том, чтобы я не умер раньше времени, но не более того.

Я закрыла было глаза, но поняла, что так мне становится от его рассказа еще хуже. Пришлось снова уставиться на одеяло. Встряхнув головой, я спросила:

- А…а… как же ты… тридцать лет ничего не…ел?

На этот вопрос Ангел как-то дернулся, и его лицо искривила брезгливая гримаса.

- Она регулярно… кормила меня.

- Кровью?

- Ну, да.

- А… где она ее брала?

Ангел еще сильнее сморщился, но ответил:

- Где-то доставала. Скорее всего, в больнице, у своих пациентов. Но иногда давала свою.

- Что? Пациентов? Свою?! К-как?!

- Обыкновенно. Она работала медсестрой в клинике для душевнобольных, и вполне могла забирать кровь на анализы, например, чаще, и больше, чем было нужно.

- И…сколько же она давала тебе…крови?

- Стакан или полтора, раз в две-три недели.

- Этого мало?

- Этого хватает, чтобы не умереть. Чтобы жить – мало. И сил почти не прибавляет. Впрочем, ты же сама видела меня, когда нашла.

- Да, - прошептала я, мысленно вернувшись в тот момент, когда впервые увидела его в сундуке. Невольно передернувшись, я спросила:

- И что, она никогда не выпускала тебя?! Все тридцать лет?

- Выпускала ненадолго. Например, помыться. Еще – чтобы помучить.

- Что-о?!!

- По-му-чить. Помучить.

- Как?..

Ангел развел руками, словно в недоумении, что приходится объяснять такие элементарные вещи.

- Н-ну, как-как… По-разному. В последнее время ей, например, нравилось меня резать.

Хотя он продолжал говорить тем же сухим, академическим тоном, я почувствовала, что волосы у меня на голове начали шевелиться.

- Так это она… тебя резала?! Там, на плече?

- И на плече тоже.

- Что, и еще где-то?..

- И еще где-то. Да. – Ангел сухо усмехнулся, давая понять, что развивать эту тему он не станет.

Я содрогнулась. Что-то эта сказка мне совсем не нравилась. Даже хуже, - она слишком начинала походить на средневековый ужастик.

Я обхватила голову руками, пытаясь хоть как-то переварить все это. Значит, так: баба Люка отловила где-то вампира (как, интересно?!), попросила, чтобы он ее ….хм, обратил, а он не захотел. И она, из вредности, посадила его в сундук, на тридцать лет, и при этом еще регулярно над ним издевалась, в духе какой-нибудь графини Баторий…О, Господи, где я оказалась? Может, это уже не мой, а какой-нибудь параллельный мир?! Пожалуй, это бы меня больше устроило…

Внезапно перед глазами у меня все поплыло, и замелькали какие-то дикие видения: баба Люка в рубище, верхом на метле; Ангел, в средневековом костюме, с белой розой в тонких пальцах, и брезгливым выражением лица; опять баба Люка со стаканом в руке, открывает крышку сундука, а там… сижу я!

Передернувшись от последней картинки, я на секунду прижала ладони к лицу, а потом повернулась к Ангелу и спросила:

- А почему ты не захотел ее… ну, сделать вампиром?

Ангел нахмурился, между атласных бровей появилась морщинка. Он медленно покачал головой, словно не зная, что сказать.

- Это что, так трудно сделать? – уточнила я, смутно надеясь, что мне никогда не придется этого узнать.

- Это… достаточно трудно… и неприятно. И потом, я поклялся, что никого не обращу. Даже если он сам этого пожелает.

Что-то было в этих словах такое, отчего меня опять передернуло. Уже в который раз!

- Я все равно не поняла, зачем ты все это мне рассказал? Я очень хорошо жила до сих пор, не веря ни в каких вампиров, и ведьм, и прочих…фантастических существ. Баба Люка, конечно, моя родственница, но при чем здесь я?

Ангел опять уставился в пол, как будто ему там показывали нечто ужасно интересное, и медленно ответил:

- Ты – это способ, который Леокадия выбрала, чтобы отомстить мне.

- Я?!

- Ты.

- Гос-споди, помилуй! И как я…что я такого могу сделать, чтобы навредить тебе так сильно, чтобы ей понравилось?!

Ангел наклонил голову еще ниже, и глухо ответил:

- Ты можешь умереть. Я должен был убить тебя.