Помочь сайту
Поздравления
Страшная сказка маяка Анива. Глава 15.
24 июня 2023 -
Сергей Стрункин
Глава 15
Вокруг самого маяка Анива гнездились чайки, их было огромное количество, поэтому не было ничего удивительного в том, что самый явный запах на всей территории маяка - был аромат птичьего помета. С этим можно было бороться, это можно было терпеть. На цокольный этаж пробраться не удалось - путь был прегражден какой-то непонятной железякой, но как удалось увидеть через люк на первом этаже, в подвале скопилось немало воды, поэтому смотреть там было нечего. Оборудования на первом этаже почти уже не было, стояли в ряд солнечные батареи, где остались сломанные приборы, но тяжело было предположить для чего конкретно они предназначались. Мусора было много, где-то валялись стулья, где обломки различных предметов - маяк находился в запустении уже много лет. В то, что на первом этаже когда-то было много оборудования, готового к эксплуатации, теперь верилось с трудом.
Между первым и вторым этажами удалось увидеть гнездо с двумя яйцами - видимо чайка отложила. Следователи прошли с большой осторожностью это место - не хотелось тревожить жителей этого Богом и людьми заброшенного места. Когда они поднялись по крутой лестнице на второй этаж, то Иван Гонимый сказал:
- Этот этаж был предназначен для радиосвязи. Здесь смотрители пребывали большую часть своего времени, ведь им надо было отчитываться и почти всегда быть на связи.
- Теперь этот этаж похож на свалку, а не на радиорубку! - Сказала Анна Крикунова с большой печалью в голосе. - Неужели нельзя было сохранить маяк в нормальном состоянии - ведь это не так сложно, все равно постоянно приезжают туристы...
- Никому это не нужно. Если нет выгоды - никто и пальцем не пошевельнет. Польза-выгода, польза-выгода... наш суровый век базируется на этих двух понятиях, энтузиастов все меньше. А тот проект, что не приносит денет, то есть доход, закрывается или забывается.
- Это ужасно. Вот где здесь аппаратура для радиосвязи?
- Сейчас ее уже нету. Наверное увезли или растащили. Сейчас здесь только остатки от продуктов жизнедеятельности чаек.
Действительно запах помета был везде. А аппаратура представляла собой жалкое зрелище, где оставались аккумуляторы (по всей видимости негодные для использования) и торчали провода. Все важное оборудование давно вывезли солдаты или кто-то другой, действующий по приказу данному сверху.
Дальше следователи поднялись на жилой этаж. Собственно таких этажей было три. в стенах были видны ниши для вещей, двухъярусная кровать осталась одна и была явно негодной для сна и отдыха, но свет в окна-иллюминаторы поступал и стекла были целы. Здесь за стенкой была печь, в которой смотрители пекли хлеб и готовили еду. Собственно жилая зона была большой, на территории маяка Анива могли жить до двенадцати человек, но проживали обычно не более семи, необходимости в большом количестве людей не было. В жилой зоне было много стульев, поломанный столик, много старого мусора, еще не переработанного. Была даже одна шведская стенка, сохранившаяся в хорошем состоянии. Электроснабжение поступало от аккумуляторов. Были видны останки отопления и водопровода. Жили смотрители весьма неплохо. Были даже туалет, а в одном подсобном помещении была организована баня - ее сделали уже советские смотрители, в японском проекте ее естественно не было. Стены парилки были оббиты вагонкой, удобные сидушки, отопление было проведено от главной трубы - все это выглядело довольно мило.
- Видимо смотрители хотели создать условия жизни максимально приближенными к комфортным домашним. - Сказал после долгой паузы Иван Гонимый. - Хотелось и работу выполнить и не тяготиться тоской по дому.
- Их можно понять, если есть такая возможность, то почему нет?
- Но что-то же все-таки случилось...
- Разбившийся катер? Вы про тот случай?
- Именно. Не стали ли такие комфортные условия причиной для недосмотра и вследствие гибели человека?
- Вы слишком сгущаете краски, босс! Как баня могла способствовать тому, что смотрители забыли привести механизм маяка в действие?
- Косвенно. Хотя ладно... я просто мыслю вслух!
- Смотрите здесь была мойка, хотя крана уже нет.
- Да, я видел, а там за углом туалетная комната. Весьма недурно устроились здесь смотрители - работа эта действительно была непыльной, по крайней мере в грязи и нехватке продуктов или предметов гигиены они не жили.
- Вы стали бы работать смотрителем, босс, если бы позвали?
- Не люблю сослагательное наклонение. Меня никто не приглашал и не звал.
- Ну, а если предположить, что позвали!
Гонимый задумался, но вскоре ответил категорично:
- Нет. Для меня это слишком размеренно и скучно. Я следак. Им родился, им же и умру!
Анна восхищенно посмотрела на него, но ничего не сказала. Она думала о том, что следователь Гонимый - лучший специалист в своем деле и ей очень повезло быть у него в стажерах. Сначала она надеялась получить лишь опыт, а теперь их расследование превратилось в настоящее приключение. Кто мог бы предположить, что следствие заведет их на остров Сахалин к маяку Анива. А тут еще видения босса, похожие на пророческие... он точно не простой человек, абы кому такие вещи не открываются. Ей казалось, что она снимается в кино, причем в хорошем качественном остросюжетном детективе, так все это было похоже на реалистичную сказку. А вот какой будет конец этого приключения - пока неизвестно...
Следователи поднялись по лестнице на следующий этаж, который в рабочее время маяка был определен под складское помещение, но теперь здесь лежала всякая рухлядь - поломанные приборы, осколки стекла (окно было разбито), обломки оборудования и предметов, а также здесь было еще одно гнездо с яйцами чаек, чей родитель сидел у окна и грозно смотрел на незваных гостей. Следователи решили не тревожить местных жителей и быстро прошли на крышу пристройки маяка - именно на шестом этаже был выход. Ничего примечательного здесь не было, но глотнуть свежего воздуха было полезно, а то аромат птичьего помета стал затуманивать мозги. Им открылся прекрасный вид на безграничное море, благо погода была сносная, ветра пости не было и море было спокойным.
- Как красиво! - Восторженно произнесла Анна. - Это надо сфотографировать на память.
- Давай я сфотографирую тебя на фоне маяка?
- Да. Если не затруднит, босс.
Она достала свой гаджет, включила камеру и отдала в руки Ивану Гонимому. Тот быстро сделал несколько снимков своего стажера и вернул телефон.
- Надеюсь не очень расплывчато. - Сказала Анна, проверяя снимки. - Отличные снимки! Спасибо, босс!
Она довольная убрала телефон в карман.
- Странно, что еще сам маяк стоит на своем месте. Можно ведь было разобрать его на кирпичи и камни. - Язвительно произнес Гонимый. - Все равно никому не нужен.
- Не нужен, но не до такой степени. Я где-то читала, что его будут восстанавливать, говорят, что даже выделили деньги...
- Ты слышала, что сказал Антон? Не будет никакого восстановления - это власти просто избавляются от ненужных вопросов назойливых журналистов.
- Надеюсь, что вы неправы, босс! Впервые на это надеюсь.
- Пораскинь мозгами, стажер. Зачем власти Сахалина маяк, который проектировался японским архитектором и строился японскими рабочими? Отношения между странами итак напряженные...
- Как раз из-за острова Сахалин!
- Из-за него в том числе. Японцы все еще надеются себе его вернуть. Это похоже на дележку территории Аляски. Наши власти тоже еще надеются вернуть эту территорию, но американцы никогда не согласятся...
На следующим этаже, некогда предназначенном под пневмосистемы, царила прежняя, уже знакомая разруха. Никаких пневмосистем уже давно не было, но в углу стояли солнечные батареи. Еще здесь были остатки термогенераторов, которые завезли сюда военные в период автономной работы маяка - так он работал около пятнадцати лет, а потом маяк стал совсем не нужен и большинство годного для эксплуатации оборудования увезли те же военные.
Восьмой этаж предназначался для хранения горючего, которого, конечно, здесь не оказалось - все было как прежде: осколки, обломки, птичий помет...
- Но надо заметить, что само здание (стены, потолок, фундамент) еще вполне в хорошем состоянии. - Заключил Иван Гонимый. - Если бы они взялись за ремонт, то еще пока не поздно...
- Штукатурка трескается, но не опадает большими кусками на головы... значит, строили на века!
- Японцы строили, а они всегда ответственно подходят к делу. Если бы наши люди свои гениальные мозги снабдили еще умелыми руками и добрыми намерениями, то цены бы им не было, а у нас по-другому все обстоит. У одного голова гениальная, но руки из одного места растут, у другого руки золотые, но намерения недобрые, а третий добряк, да умом не наделен, так и живем! Дополняем друг друга...
На последнем девятом этаже был механизм, приводящий в работу маяк, по типу часового. Были видны шестеренки и подвешенный трос, который был внутри трубы - она тянулась по высоте всего здания, внутри трубы была подвешена гиря двухсот семидесяти килограмм (сейчас ее естественно не было), которая и приводила (с помощью человека) механизм в действие. Свет маяка распространялся на тридцать пять километров.
- Вот здесь на девятом этаже, на уровне тридцати одного метра над морем чувствуешь величие замысла архитектора! - Заявил Иван Гонимый. - Это действительно грандиозный проект, который служил высокой цели - спасению людей...
- Но люди неблагодарны и не ценят добро...
- В большинстве своем - да, но есть еще те, кто ценят. Ты посмотри на этих туристов, они приехали с разных концов России, чтобы посмотреть на маяк, который похож на свалку, ради чего?
Анна пожала плечами.
- Потому что человек, создающий что-то великое, наполняет свое творение энергией. И, как бы сейчас маяк не был плох, он все равно великое творение человечества, потому что служил великой цели и сохранил энергетику...
Анна Крикунова была ошеломлена речью босса. Ей еще не приходилось слышать от него такой "нобелевской" речи и она притихла и задумалась над его словами. Гонимый сам похоже опешил от своих слов и просто сказал:
- Давай спускаться! Здесь мы уже все видели.
- У нас же еще двадцать минут.
- А смотреть уже нечего. Если тебе еще не надоел запах птичьего помета, то можешь оставаться...
Они вышли вместе из здания маяка. Остальные туристы все еще находились где-то внутри. Тут у следователя Ивана Гонимого вновь случилось видение...
Он впал в ступор, мгновенно стал каменным, недвижимым, зрачки его резко расширились и он снова видел его - маяк Анива. Теперь он точно знал, что это он!
Он спал, голова гудела, все вокруг кружилось, он был пьян. Рядом похрапывал какой-то мужчина, если судить по тембру хрипения и сопения. Они находились внутри маяка на этаже маяка, на котором находились пневматические системы.
Наблюдатель понял, что теперь он видит катастрофу глазами нерадивого смотрителя, который напился, будучи на посту, но что может сделать наблюдатель?
Что может он, если он всего молчаливый созерцатель страшных событий прошлого? Судьба неотвратима и никто не в силах помешать случиться тому, что должно произойти.
Он махал руками и сопел, выкрикивая что-то нечленораздельное вперемежку с матерными словами, которые были отчетливо слышны.
Даже внутри маяка было слышно волнение моря и крики чаек. Ветер завывал, волна заходила на волну, а потом со всей силой плюхалась на скалы. Было страшно...
Кромешная ночь, ничего не видно, маяк не работает, механизм никто не завел, а потому все случится в свой срок.
- Как же так, мля. Черт знает что. Я забыл, мля. Гребаный придурок. Говорил же - хватит. Нет он все наливал, мля. Упырь, а не братец... - Говорил мужчина, пытаясь встать, но тело его не слушалось, он все еще был пьян, хотя проспал какое-то время. - Который час? Где мои часы?
Он шарил рукой в темноте, но ничего кроме пластиковых стаканчиков и пустых бутылок не находил.
- Вот же дернул черт его послушать! Нас всех привлекут по статье и все из-за него - моего никудышного братца, мля. Будь ты неладен!
Он пнул своего брата, но тот только что-то пробубнил, но не проснулся. Было темно, а свеча, которая давала им свет вечером, давно догорела.
- Как еще пожар не случился? Разговор по душам - последний разговор в жизни, потому что теперь меня посадят, мля...
Крики чаек и плески морских волн становились все громче и отчетливей. Ветер свистел и залетал в неприкрытое до конца окошко.
- Он еще вентиляцию устроил - не прикрыл иллюминатор! Чтоб продуло на хрен, мля? Для чего же еще! Идиот гребаный...
Он снова пнул неподвижное тело своего брата и попытался подняться, но опоры не было, а тело было непослушным и вялым, потому не поддавалось разуму и зову совести. Выпить за вечер было немало, судя по количеству бутылок - пустых, конечно.
- Помню выпили первую, потом еще одну, потом его сюрприз, а потом что-то еще. Я же не пью совсем. Вот сволочь, и меня споил. Урод пьющий. Хочет разрушить мою семью... или даже хочет разрушить всю мою жизнь... все во что я вложил силы и время - он у меня хочет отнять! Но не получится, я не из слабых. Сейчас попробую встать...
Но снова ничего не получилось. Наблюдатель попытался как-то повлиять на сценарий видения, но ничего не получалось - полная безысходность и неотвратимость событий, оставалось только смотреть и еще раз переживать на своей шкуре (хоть и внутри другого человека) весь хаос и ужас катастрофы.
А где-то уже был слышен шум мотора. Где-то вдали или показалось. Часто мы выдаем желаемое за действительное. А может в этот раз ничего не произойдет подумал наблюдатель, а вдруг что-то изменилось в коде программы? Вдруг Великий Программист изменил что-то в программе и она оставит в живых всех участников? Хотелось надеяться, но верилось с трудом. Какой это раз? Пятый, шестой? Но он видел уже это происшествие со всех позиций, выполнял все роли и вот осталась роль виновника и тут наблюдателя шарахнуло током - он был в роли Дмитрия Коростылева! Того самого мужчины, работающего смотрителем на маяке Анива, который теперь убит и убийцу которого нужно вычислить...
Наблюдатель начинал понимать. Чего не скажешь о участнике трагедии. Весь его пьяный монолог был жалок, как и он сам, мужчина ничего не мог. Где-то все отчетливее слышался шум катера...
Он уже недалеко и скоро будет здесь, а значит разобьется о скалы, как в фильме, который ты много раз смотришь и пересматриваешь. Или даже, как при виртуальном посещении выставки картин, где ты видишь всю выставку с разных углов и позиций, но там ты выбираешь все сам, а здесь выбирает тебя и за тебя - есть разница!
Мужчина (Дмитрий Коростылев) продолжал пытаться найти опору и встать, но ноги продолжали быть ватными и он немного приподнимаясь снова обрушивался на пол. Пить он не умел и никогда поэтому не делал этого, всячески находя причину или повод, но часто одного раза достаточно, одного случая, одной промашки, чтобы испортить жизнь себе и всем окружающим, да еще и стать причиной катастрофы. Он шевелил ногами, как эпилептик во время приступа - настолько его действия были судорожными, наконец его стошнило прямо на том месте, где он лежал. Голова немного прояснилась, стало легче дышать и опьянение все больше теряло свою власть над ним. Еще немного и он встанет, если найдет опору.
Море бушевало, волны били о скалы, чайки кричали все яростнее и неистовее. Шум катера становился все громче и ближе.
- Надо спасти его. Он же разобьется, мля! Гребаный братец, вставай! - Смотритель пнул пьяного компаньона ногой и тот что-то пробубнил. - Вставай, говорю. Надо спасать человека, урод, мля!
Братец приподнял голову, но ничего не понимал. Махнул рукой и рухнул на пол обратно.
Мужчина чувствовал себя бессильным и уставшим. Он ничего не мог поделать со своим состоянием. В его сознании закралась мысль, что он всего один и ничего не может изменить без помощи. Это состояние передалось наблюдателю.
Чувство долга - не пустой звук и не праздные слова, а обязательная программа жизни человека. Точно можно было утверждать, что оно должно быть в каждом человеке, но что делать, когда оно отсутствует или потеряло силу на один вечер.
Сейчас было утро, но было достаточно темно - это было видно в иллюминатор. Раннее утро, а значит на катере везли продовольствие - только так!
- Проснулась ли жена и дети? Неужели они не заметили отсутствие света вокруг. Не может быть, чтобы спали все. - Думал мужчина вслух. - Хотя при чем тут они, я сам виноват - это же моя ответственность. Тем более жена предупреждала много раз...
Катер был уже близко, звук мотора был громким, а значит катер идет на полном ходу.
- Зачем он поехал, если видел что маяк не светит. Упрямец, блин. Герой, мля. Кому нужно твое геройство, мы бы без продуктов не пропали - у нас еще есть, а вот ты пропадешь, если я не встану.
Тут мужчине удалось найти опору в виде ящика и он приподнялся и его зашатало, едва не упав, он переступил через брата, мирно лежащего рядом, сделал два шага, тут его снова стошнило. Но мужчина не сдавался и пошел очень медленно (по другому не получалось) вниз по лестнице...
Она была крутая - это он знал, но в состоянии алкогольного опьянения она казалась отвесной.
- Как по ней вообще спускаться можно? А подниматься? Ох уж эти японцы! Строят на века, но не для людей, а для роботов или спортсменов... альпинистов, например.
Наблюдатель просто молча, не торопя события, смотрел глазами виновника будущей трагедии ход событий и старался запомнить как можно больше деталей. Он уже не сильно сострадал и сопереживал жертве алкоголя, ему было жаль только водителя катера, чей мотор стал слышен уже совсем рядом, оставалось метров триста...
Мужчина в это время спустился на третий этаж и завопил:
- Жена, вставай, все пропало, мля! Нам конец!
В это время послышался страшной силы хлопок катера и скалы. Выбежала жена и дети. Поднялся гул и вой. Море почти сразу поутихло, чайки замолчали, по всему было понятно, что случилось что-то страшное и неотвратимое - погиб человек!
Жена забегала ничего не понимая и только выбежав на улицу в ночнушке ей стало понятно, что ее суженный совершил главную ошибку своей жизни и подвел не только себя, но и всю семью. Она рыдала, дети тоже плакали, ничего не понимая, а чтобы поддержать всеобщее безумие. Мужчина стоял недвижим, закрыв руками лицо и только бубнил:
- Простите меня. Виноват. Простите, пожалуйста... я не хотел, я не специально... это все вино, все оно, будь оно неладно... я вас всех подвел, простите!
Жена побежала к радиорубке на втором этаже, чтобы доложить о крушении катера, хотя уже было понятно, что человек (водитель катера) погиб - у него не было шансов, слишком высокая скорость, слишком сильный удар.
Мужчина плакал и плакал. Он моментально отрезвел, как будто всегда должно случиться что-то страшное и непоправимое, чтобы человек что-то понял, переосмыслил, пришел в себя. Сегодня этим событием, приведшим к осознанию, стала смерть человека, везущего продовольствие на маяк с самыми лучшими намерениями... а что потребуется завтра, если человек не придет в себя. Если взялся за работу, то будь добр выполнить ее прилежно и ответственно, как это делали японцы, строившие этот великолепный маяк - чудо архитектуры. Разве мог великий сказочник Миура Синобу предположить, что его великое творение станет местом гибели человека, а не спасением для всех, плывущих в этих местах кораблей, лодок и катеров?
Наверное, не о том он мечтал, когда брался за свой проект, не таким видел жизнедеятельность смотрителей - хороших людей, допустивших непростительную ошибку, а то что их не простили - следователю Ивану Гонимому стало уже понятно.
Он очнулся в оцепении и увидел перед собой Анну с испуганными глазами.
- Босс, с вами все в порядке? Вы как будто окаменели, несколько минут никак не реагировали, а нам скоро отплывать обратно.
- Все в порядке. Теперь я видел все. Мы не поедем обратно, по крайней мере не сейчас. У нас еще здесь есть дела, стажер!
- Мы останемся здесь? На мысе Сивучья?
- Нет. Наша следующая остановка - поселок Сатоо. Туда мы и отправимся сейчас. Говорят здесь не далеко, ведь смотрители жили именно в нем в свободное от службы время...
- А что мы та забыли, босс? Не получается понять ход ваших мыслей. Вы опять что-то увидели, понятное только вам, а мне остается путаться в догадках.
- Все узнаешь в свое время. А пока спроси у Антона, как нам добраться до поселка и есть ли там бюро - нам нужен один человек!
- Хорошо, босс. Сделаю.
Иван Гонимый остался один и теперь он дышал воздухом острова Сахалин полной грудью. Он начинал что-то понимать, пазл разрозненных фактов постепенно складывался в общий результат и оставался последний кусочек, на котором написано имя убийцы Дмитрия Коростылева.
Вокруг самого маяка Анива гнездились чайки, их было огромное количество, поэтому не было ничего удивительного в том, что самый явный запах на всей территории маяка - был аромат птичьего помета. С этим можно было бороться, это можно было терпеть. На цокольный этаж пробраться не удалось - путь был прегражден какой-то непонятной железякой, но как удалось увидеть через люк на первом этаже, в подвале скопилось немало воды, поэтому смотреть там было нечего. Оборудования на первом этаже почти уже не было, стояли в ряд солнечные батареи, где остались сломанные приборы, но тяжело было предположить для чего конкретно они предназначались. Мусора было много, где-то валялись стулья, где обломки различных предметов - маяк находился в запустении уже много лет. В то, что на первом этаже когда-то было много оборудования, готового к эксплуатации, теперь верилось с трудом.
Между первым и вторым этажами удалось увидеть гнездо с двумя яйцами - видимо чайка отложила. Следователи прошли с большой осторожностью это место - не хотелось тревожить жителей этого Богом и людьми заброшенного места. Когда они поднялись по крутой лестнице на второй этаж, то Иван Гонимый сказал:
- Этот этаж был предназначен для радиосвязи. Здесь смотрители пребывали большую часть своего времени, ведь им надо было отчитываться и почти всегда быть на связи.
- Теперь этот этаж похож на свалку, а не на радиорубку! - Сказала Анна Крикунова с большой печалью в голосе. - Неужели нельзя было сохранить маяк в нормальном состоянии - ведь это не так сложно, все равно постоянно приезжают туристы...
- Никому это не нужно. Если нет выгоды - никто и пальцем не пошевельнет. Польза-выгода, польза-выгода... наш суровый век базируется на этих двух понятиях, энтузиастов все меньше. А тот проект, что не приносит денет, то есть доход, закрывается или забывается.
- Это ужасно. Вот где здесь аппаратура для радиосвязи?
- Сейчас ее уже нету. Наверное увезли или растащили. Сейчас здесь только остатки от продуктов жизнедеятельности чаек.
Действительно запах помета был везде. А аппаратура представляла собой жалкое зрелище, где оставались аккумуляторы (по всей видимости негодные для использования) и торчали провода. Все важное оборудование давно вывезли солдаты или кто-то другой, действующий по приказу данному сверху.
Дальше следователи поднялись на жилой этаж. Собственно таких этажей было три. в стенах были видны ниши для вещей, двухъярусная кровать осталась одна и была явно негодной для сна и отдыха, но свет в окна-иллюминаторы поступал и стекла были целы. Здесь за стенкой была печь, в которой смотрители пекли хлеб и готовили еду. Собственно жилая зона была большой, на территории маяка Анива могли жить до двенадцати человек, но проживали обычно не более семи, необходимости в большом количестве людей не было. В жилой зоне было много стульев, поломанный столик, много старого мусора, еще не переработанного. Была даже одна шведская стенка, сохранившаяся в хорошем состоянии. Электроснабжение поступало от аккумуляторов. Были видны останки отопления и водопровода. Жили смотрители весьма неплохо. Были даже туалет, а в одном подсобном помещении была организована баня - ее сделали уже советские смотрители, в японском проекте ее естественно не было. Стены парилки были оббиты вагонкой, удобные сидушки, отопление было проведено от главной трубы - все это выглядело довольно мило.
- Видимо смотрители хотели создать условия жизни максимально приближенными к комфортным домашним. - Сказал после долгой паузы Иван Гонимый. - Хотелось и работу выполнить и не тяготиться тоской по дому.
- Их можно понять, если есть такая возможность, то почему нет?
- Но что-то же все-таки случилось...
- Разбившийся катер? Вы про тот случай?
- Именно. Не стали ли такие комфортные условия причиной для недосмотра и вследствие гибели человека?
- Вы слишком сгущаете краски, босс! Как баня могла способствовать тому, что смотрители забыли привести механизм маяка в действие?
- Косвенно. Хотя ладно... я просто мыслю вслух!
- Смотрите здесь была мойка, хотя крана уже нет.
- Да, я видел, а там за углом туалетная комната. Весьма недурно устроились здесь смотрители - работа эта действительно была непыльной, по крайней мере в грязи и нехватке продуктов или предметов гигиены они не жили.
- Вы стали бы работать смотрителем, босс, если бы позвали?
- Не люблю сослагательное наклонение. Меня никто не приглашал и не звал.
- Ну, а если предположить, что позвали!
Гонимый задумался, но вскоре ответил категорично:
- Нет. Для меня это слишком размеренно и скучно. Я следак. Им родился, им же и умру!
Анна восхищенно посмотрела на него, но ничего не сказала. Она думала о том, что следователь Гонимый - лучший специалист в своем деле и ей очень повезло быть у него в стажерах. Сначала она надеялась получить лишь опыт, а теперь их расследование превратилось в настоящее приключение. Кто мог бы предположить, что следствие заведет их на остров Сахалин к маяку Анива. А тут еще видения босса, похожие на пророческие... он точно не простой человек, абы кому такие вещи не открываются. Ей казалось, что она снимается в кино, причем в хорошем качественном остросюжетном детективе, так все это было похоже на реалистичную сказку. А вот какой будет конец этого приключения - пока неизвестно...
Следователи поднялись по лестнице на следующий этаж, который в рабочее время маяка был определен под складское помещение, но теперь здесь лежала всякая рухлядь - поломанные приборы, осколки стекла (окно было разбито), обломки оборудования и предметов, а также здесь было еще одно гнездо с яйцами чаек, чей родитель сидел у окна и грозно смотрел на незваных гостей. Следователи решили не тревожить местных жителей и быстро прошли на крышу пристройки маяка - именно на шестом этаже был выход. Ничего примечательного здесь не было, но глотнуть свежего воздуха было полезно, а то аромат птичьего помета стал затуманивать мозги. Им открылся прекрасный вид на безграничное море, благо погода была сносная, ветра пости не было и море было спокойным.
- Как красиво! - Восторженно произнесла Анна. - Это надо сфотографировать на память.
- Давай я сфотографирую тебя на фоне маяка?
- Да. Если не затруднит, босс.
Она достала свой гаджет, включила камеру и отдала в руки Ивану Гонимому. Тот быстро сделал несколько снимков своего стажера и вернул телефон.
- Надеюсь не очень расплывчато. - Сказала Анна, проверяя снимки. - Отличные снимки! Спасибо, босс!
Она довольная убрала телефон в карман.
- Странно, что еще сам маяк стоит на своем месте. Можно ведь было разобрать его на кирпичи и камни. - Язвительно произнес Гонимый. - Все равно никому не нужен.
- Не нужен, но не до такой степени. Я где-то читала, что его будут восстанавливать, говорят, что даже выделили деньги...
- Ты слышала, что сказал Антон? Не будет никакого восстановления - это власти просто избавляются от ненужных вопросов назойливых журналистов.
- Надеюсь, что вы неправы, босс! Впервые на это надеюсь.
- Пораскинь мозгами, стажер. Зачем власти Сахалина маяк, который проектировался японским архитектором и строился японскими рабочими? Отношения между странами итак напряженные...
- Как раз из-за острова Сахалин!
- Из-за него в том числе. Японцы все еще надеются себе его вернуть. Это похоже на дележку территории Аляски. Наши власти тоже еще надеются вернуть эту территорию, но американцы никогда не согласятся...
На следующим этаже, некогда предназначенном под пневмосистемы, царила прежняя, уже знакомая разруха. Никаких пневмосистем уже давно не было, но в углу стояли солнечные батареи. Еще здесь были остатки термогенераторов, которые завезли сюда военные в период автономной работы маяка - так он работал около пятнадцати лет, а потом маяк стал совсем не нужен и большинство годного для эксплуатации оборудования увезли те же военные.
Восьмой этаж предназначался для хранения горючего, которого, конечно, здесь не оказалось - все было как прежде: осколки, обломки, птичий помет...
- Но надо заметить, что само здание (стены, потолок, фундамент) еще вполне в хорошем состоянии. - Заключил Иван Гонимый. - Если бы они взялись за ремонт, то еще пока не поздно...
- Штукатурка трескается, но не опадает большими кусками на головы... значит, строили на века!
- Японцы строили, а они всегда ответственно подходят к делу. Если бы наши люди свои гениальные мозги снабдили еще умелыми руками и добрыми намерениями, то цены бы им не было, а у нас по-другому все обстоит. У одного голова гениальная, но руки из одного места растут, у другого руки золотые, но намерения недобрые, а третий добряк, да умом не наделен, так и живем! Дополняем друг друга...
На последнем девятом этаже был механизм, приводящий в работу маяк, по типу часового. Были видны шестеренки и подвешенный трос, который был внутри трубы - она тянулась по высоте всего здания, внутри трубы была подвешена гиря двухсот семидесяти килограмм (сейчас ее естественно не было), которая и приводила (с помощью человека) механизм в действие. Свет маяка распространялся на тридцать пять километров.
- Вот здесь на девятом этаже, на уровне тридцати одного метра над морем чувствуешь величие замысла архитектора! - Заявил Иван Гонимый. - Это действительно грандиозный проект, который служил высокой цели - спасению людей...
- Но люди неблагодарны и не ценят добро...
- В большинстве своем - да, но есть еще те, кто ценят. Ты посмотри на этих туристов, они приехали с разных концов России, чтобы посмотреть на маяк, который похож на свалку, ради чего?
Анна пожала плечами.
- Потому что человек, создающий что-то великое, наполняет свое творение энергией. И, как бы сейчас маяк не был плох, он все равно великое творение человечества, потому что служил великой цели и сохранил энергетику...
Анна Крикунова была ошеломлена речью босса. Ей еще не приходилось слышать от него такой "нобелевской" речи и она притихла и задумалась над его словами. Гонимый сам похоже опешил от своих слов и просто сказал:
- Давай спускаться! Здесь мы уже все видели.
- У нас же еще двадцать минут.
- А смотреть уже нечего. Если тебе еще не надоел запах птичьего помета, то можешь оставаться...
Они вышли вместе из здания маяка. Остальные туристы все еще находились где-то внутри. Тут у следователя Ивана Гонимого вновь случилось видение...
Он впал в ступор, мгновенно стал каменным, недвижимым, зрачки его резко расширились и он снова видел его - маяк Анива. Теперь он точно знал, что это он!
Он спал, голова гудела, все вокруг кружилось, он был пьян. Рядом похрапывал какой-то мужчина, если судить по тембру хрипения и сопения. Они находились внутри маяка на этаже маяка, на котором находились пневматические системы.
Наблюдатель понял, что теперь он видит катастрофу глазами нерадивого смотрителя, который напился, будучи на посту, но что может сделать наблюдатель?
Что может он, если он всего молчаливый созерцатель страшных событий прошлого? Судьба неотвратима и никто не в силах помешать случиться тому, что должно произойти.
Он махал руками и сопел, выкрикивая что-то нечленораздельное вперемежку с матерными словами, которые были отчетливо слышны.
Даже внутри маяка было слышно волнение моря и крики чаек. Ветер завывал, волна заходила на волну, а потом со всей силой плюхалась на скалы. Было страшно...
Кромешная ночь, ничего не видно, маяк не работает, механизм никто не завел, а потому все случится в свой срок.
- Как же так, мля. Черт знает что. Я забыл, мля. Гребаный придурок. Говорил же - хватит. Нет он все наливал, мля. Упырь, а не братец... - Говорил мужчина, пытаясь встать, но тело его не слушалось, он все еще был пьян, хотя проспал какое-то время. - Который час? Где мои часы?
Он шарил рукой в темноте, но ничего кроме пластиковых стаканчиков и пустых бутылок не находил.
- Вот же дернул черт его послушать! Нас всех привлекут по статье и все из-за него - моего никудышного братца, мля. Будь ты неладен!
Он пнул своего брата, но тот только что-то пробубнил, но не проснулся. Было темно, а свеча, которая давала им свет вечером, давно догорела.
- Как еще пожар не случился? Разговор по душам - последний разговор в жизни, потому что теперь меня посадят, мля...
Крики чаек и плески морских волн становились все громче и отчетливей. Ветер свистел и залетал в неприкрытое до конца окошко.
- Он еще вентиляцию устроил - не прикрыл иллюминатор! Чтоб продуло на хрен, мля? Для чего же еще! Идиот гребаный...
Он снова пнул неподвижное тело своего брата и попытался подняться, но опоры не было, а тело было непослушным и вялым, потому не поддавалось разуму и зову совести. Выпить за вечер было немало, судя по количеству бутылок - пустых, конечно.
- Помню выпили первую, потом еще одну, потом его сюрприз, а потом что-то еще. Я же не пью совсем. Вот сволочь, и меня споил. Урод пьющий. Хочет разрушить мою семью... или даже хочет разрушить всю мою жизнь... все во что я вложил силы и время - он у меня хочет отнять! Но не получится, я не из слабых. Сейчас попробую встать...
Но снова ничего не получилось. Наблюдатель попытался как-то повлиять на сценарий видения, но ничего не получалось - полная безысходность и неотвратимость событий, оставалось только смотреть и еще раз переживать на своей шкуре (хоть и внутри другого человека) весь хаос и ужас катастрофы.
А где-то уже был слышен шум мотора. Где-то вдали или показалось. Часто мы выдаем желаемое за действительное. А может в этот раз ничего не произойдет подумал наблюдатель, а вдруг что-то изменилось в коде программы? Вдруг Великий Программист изменил что-то в программе и она оставит в живых всех участников? Хотелось надеяться, но верилось с трудом. Какой это раз? Пятый, шестой? Но он видел уже это происшествие со всех позиций, выполнял все роли и вот осталась роль виновника и тут наблюдателя шарахнуло током - он был в роли Дмитрия Коростылева! Того самого мужчины, работающего смотрителем на маяке Анива, который теперь убит и убийцу которого нужно вычислить...
Наблюдатель начинал понимать. Чего не скажешь о участнике трагедии. Весь его пьяный монолог был жалок, как и он сам, мужчина ничего не мог. Где-то все отчетливее слышался шум катера...
Он уже недалеко и скоро будет здесь, а значит разобьется о скалы, как в фильме, который ты много раз смотришь и пересматриваешь. Или даже, как при виртуальном посещении выставки картин, где ты видишь всю выставку с разных углов и позиций, но там ты выбираешь все сам, а здесь выбирает тебя и за тебя - есть разница!
Мужчина (Дмитрий Коростылев) продолжал пытаться найти опору и встать, но ноги продолжали быть ватными и он немного приподнимаясь снова обрушивался на пол. Пить он не умел и никогда поэтому не делал этого, всячески находя причину или повод, но часто одного раза достаточно, одного случая, одной промашки, чтобы испортить жизнь себе и всем окружающим, да еще и стать причиной катастрофы. Он шевелил ногами, как эпилептик во время приступа - настолько его действия были судорожными, наконец его стошнило прямо на том месте, где он лежал. Голова немного прояснилась, стало легче дышать и опьянение все больше теряло свою власть над ним. Еще немного и он встанет, если найдет опору.
Море бушевало, волны били о скалы, чайки кричали все яростнее и неистовее. Шум катера становился все громче и ближе.
- Надо спасти его. Он же разобьется, мля! Гребаный братец, вставай! - Смотритель пнул пьяного компаньона ногой и тот что-то пробубнил. - Вставай, говорю. Надо спасать человека, урод, мля!
Братец приподнял голову, но ничего не понимал. Махнул рукой и рухнул на пол обратно.
Мужчина чувствовал себя бессильным и уставшим. Он ничего не мог поделать со своим состоянием. В его сознании закралась мысль, что он всего один и ничего не может изменить без помощи. Это состояние передалось наблюдателю.
Чувство долга - не пустой звук и не праздные слова, а обязательная программа жизни человека. Точно можно было утверждать, что оно должно быть в каждом человеке, но что делать, когда оно отсутствует или потеряло силу на один вечер.
Сейчас было утро, но было достаточно темно - это было видно в иллюминатор. Раннее утро, а значит на катере везли продовольствие - только так!
- Проснулась ли жена и дети? Неужели они не заметили отсутствие света вокруг. Не может быть, чтобы спали все. - Думал мужчина вслух. - Хотя при чем тут они, я сам виноват - это же моя ответственность. Тем более жена предупреждала много раз...
Катер был уже близко, звук мотора был громким, а значит катер идет на полном ходу.
- Зачем он поехал, если видел что маяк не светит. Упрямец, блин. Герой, мля. Кому нужно твое геройство, мы бы без продуктов не пропали - у нас еще есть, а вот ты пропадешь, если я не встану.
Тут мужчине удалось найти опору в виде ящика и он приподнялся и его зашатало, едва не упав, он переступил через брата, мирно лежащего рядом, сделал два шага, тут его снова стошнило. Но мужчина не сдавался и пошел очень медленно (по другому не получалось) вниз по лестнице...
Она была крутая - это он знал, но в состоянии алкогольного опьянения она казалась отвесной.
- Как по ней вообще спускаться можно? А подниматься? Ох уж эти японцы! Строят на века, но не для людей, а для роботов или спортсменов... альпинистов, например.
Наблюдатель просто молча, не торопя события, смотрел глазами виновника будущей трагедии ход событий и старался запомнить как можно больше деталей. Он уже не сильно сострадал и сопереживал жертве алкоголя, ему было жаль только водителя катера, чей мотор стал слышен уже совсем рядом, оставалось метров триста...
Мужчина в это время спустился на третий этаж и завопил:
- Жена, вставай, все пропало, мля! Нам конец!
В это время послышался страшной силы хлопок катера и скалы. Выбежала жена и дети. Поднялся гул и вой. Море почти сразу поутихло, чайки замолчали, по всему было понятно, что случилось что-то страшное и неотвратимое - погиб человек!
Жена забегала ничего не понимая и только выбежав на улицу в ночнушке ей стало понятно, что ее суженный совершил главную ошибку своей жизни и подвел не только себя, но и всю семью. Она рыдала, дети тоже плакали, ничего не понимая, а чтобы поддержать всеобщее безумие. Мужчина стоял недвижим, закрыв руками лицо и только бубнил:
- Простите меня. Виноват. Простите, пожалуйста... я не хотел, я не специально... это все вино, все оно, будь оно неладно... я вас всех подвел, простите!
Жена побежала к радиорубке на втором этаже, чтобы доложить о крушении катера, хотя уже было понятно, что человек (водитель катера) погиб - у него не было шансов, слишком высокая скорость, слишком сильный удар.
Мужчина плакал и плакал. Он моментально отрезвел, как будто всегда должно случиться что-то страшное и непоправимое, чтобы человек что-то понял, переосмыслил, пришел в себя. Сегодня этим событием, приведшим к осознанию, стала смерть человека, везущего продовольствие на маяк с самыми лучшими намерениями... а что потребуется завтра, если человек не придет в себя. Если взялся за работу, то будь добр выполнить ее прилежно и ответственно, как это делали японцы, строившие этот великолепный маяк - чудо архитектуры. Разве мог великий сказочник Миура Синобу предположить, что его великое творение станет местом гибели человека, а не спасением для всех, плывущих в этих местах кораблей, лодок и катеров?
Наверное, не о том он мечтал, когда брался за свой проект, не таким видел жизнедеятельность смотрителей - хороших людей, допустивших непростительную ошибку, а то что их не простили - следователю Ивану Гонимому стало уже понятно.
Он очнулся в оцепении и увидел перед собой Анну с испуганными глазами.
- Босс, с вами все в порядке? Вы как будто окаменели, несколько минут никак не реагировали, а нам скоро отплывать обратно.
- Все в порядке. Теперь я видел все. Мы не поедем обратно, по крайней мере не сейчас. У нас еще здесь есть дела, стажер!
- Мы останемся здесь? На мысе Сивучья?
- Нет. Наша следующая остановка - поселок Сатоо. Туда мы и отправимся сейчас. Говорят здесь не далеко, ведь смотрители жили именно в нем в свободное от службы время...
- А что мы та забыли, босс? Не получается понять ход ваших мыслей. Вы опять что-то увидели, понятное только вам, а мне остается путаться в догадках.
- Все узнаешь в свое время. А пока спроси у Антона, как нам добраться до поселка и есть ли там бюро - нам нужен один человек!
- Хорошо, босс. Сделаю.
Иван Гонимый остался один и теперь он дышал воздухом острова Сахалин полной грудью. Он начинал что-то понимать, пазл разрозненных фактов постепенно складывался в общий результат и оставался последний кусочек, на котором написано имя убийцы Дмитрия Коростылева.
Рейтинг: 0
48 просмотров
Комментарии (0)
Нет комментариев. Ваш будет первым!
