Путь пламени

Анастасия Шевцова Путь пламени Пролог Дом, напротив которого остановился потрепанный старый джип, располагался в одном из лучших кварталов города. -Возьми Лиран и выходи, – тихо сказал юноша, кивнув на дверь. – Я немного переговорю с Полом. Высокий, худощавый подросток с черными, слегка прикрывающими шею волосами и светло-серыми глазами... Только в чертах лица, все еще сохранивших детскую округлость, угадывался возраст. Лирд был истинным сыном древнего рода. Его двоюродный брат, Карл, больше походил на своего отца-чужеземца, и в свои шестнадцать уже выглядел мужчиной: смуглая кожа, волевой подбородок, резко очерченный нос… Родовая печать была и в его лице, но проявлялась не так четко, как у кузена. Оставшись один, молодой человек улыбнулся и, коснувшись плеча сидевшего впереди мужчины, шепнул: -Сэор кроно Миссара! Пол обернулся. Его лицо слегка дернулось, в глазах на миг скользнуло удивление. -Ты забудешь, что видел нас, Пол Миссара, - продолжал Карл, не сводя с него глаз. – Я забрал твою память ради блага рода. Когда мы покинем этот мир, ты вспомнишь и поймешь, а пока возвращайся домой. Подождав пока мужчина согласно кивнул, принц открыл дверцу и вышел. Спустя несколько секунд, машина отъехала и свернула на дорогу. -Ну, Лирд, ты готов? – ободряюще хлопнув брата по плечу, спросил молодой человек и забрал у него девочку. -Так и не понял, что должен делать… -Мать дала письмо, так что в дом нас пустят. Остальное – моя забота. Если народу окажется много, постарайся отвлечь их на себя. -Ты уверен? Карл усмехнулся. -Разумеется. Подойдя к высоким ажурным воротам, он нажал на звонок и стал ждать. Ждать пришлось минут пять. Наконец, дверь дома открылась и на пороге показалась женщина средних лет в черных узких брюках и белой блузке. Несмотря на стрелки морщинок в уголках глаз, она все еще была очень красива. -Отойди, – не оборачиваясь, Карл быстро протянул брату распечатанный конверт. – Это нам больше не понадобиться, разумнее идти другим путем. -Если вы ищите профессора, то он в отъезде, – в голосе женщины скользнуло раздражение. Карл улыбнулся и, поймал ее взгляд. -Я твой брат, сын твоего отца, – голос юноши стал неестественно низок. - Открой ворота. Вздрогнув, она открыла замок и пропустила их внутрь. -Кто еще в доме? – продолжал Карл, не прерывая контакта. -Только горничная… -Когда вернется твой муж? -Через три недели. -Ты скажешь ему, что девочка дочь твоей погибшей младшей сестры. Вы воспитаете, как родное дитя. Поняла? -Да. -Кто я? – он склонил голову на бок и прищурился. Женщина растерянно моргнула и удивленно оглянулась по сторонам. -Кто я? – снова повторил молодой человек, слегка коснувшись ее плеча. -Мой младший брат… Почему ты спрашиваешь? – она с тревогой посмотрела на него и, заметив испуганный взгляд Лиран, всплеснула руками. – Бедный ребенок! Пойдемте скорее в дом! Кивнув, Карл обернулся к брату и, обняв притихшую девочку, спокойно пошел к двери. Изнутри дом выглядел так же богато, как и снаружи: выложенный красным паркетом пол, шелковые обои на стенах, дорогая мебель, и тяжелые, несколько гротескно смотрящиеся канделябры в прихожей. Хозяева явно были людьми состоятельными. Проследовав вслед за женщиной в столовую, Карл осмотрелся. За годы, проведенные в Замке, он научился анализировать мельчайшие детали, подчас не заметные обывателю. Пока из увиденного удалось сделать два вывода: во-первых, женщина, которой предстояло стать матерью маленькой Лиран, была бездетна; во-вторых, судя по легкому беспорядку, горничная, о которой она упомянула, скорее всего, служила у них долго и уже считалась членом семьи. Это было хорошо, поскольку гарантировало в ближайшее время отсутствие в доме посторонних, что потребовало с его стороны внимание и работы. -Что вам приготовить? – спросила хозяйка, с улыбкой оборачиваясь к ним. -Может, стоит позвать горничную? – встречным вопросом ответил Карл. -Она плохо себя чувствует. -По-моему, вы достаточно обеспечены, чтобы позволить себе повара и уборщицу. -Ты же знаешь, Адам не выносит посторонних. Памэлы нам вполне хватает. -С появлением ребенка многое меняется, возможно, придется взять няню… При слове «ребенок», женщина вздрогнула и с болью взглянула на девочку. -Нет, - сдвинув тонкие брови, сказала она. – Ей нужна мать, а не няня. Работа потерпит, тем более Адам давно хотел, чтобы я сидела дома. Мне это только в радость, ты же понимаешь… Карл кивнул. -Мне удалось кое-что о нем узнать. Если хочешь, могу рассказать. Поймав взгляд брата, Лирд молча поднялся и вышел в гостиную. Он немного не понимал игры, которая велась на его глазах, но мешать не смел. Отец сказал первое время слушаться Карла, а отцу он привык доверять. Через пару лет, когда придет время меняться ролями, настанет черед вопросов. -Я не просила узнавать, – отвернувшись, ответила женщина. -Знаю, поэтому и спрашиваю, хочешь ли ты услышать, что мне известно или нет. -Если это что-то плохое – то нет. -Его усыновили еще ребенком… - бросив взгляд в окно, начал Карл. – Твоя подруга. Я видел его фотографию, на тебя совсем не похож. Высокий, сильный мужчина, брюнет. Он ушел в религию, стал епископом. Сейчас они очень далеко, их адвокат отказался сказать, где именно. -Что? – в ее глазах вспыхнуло удивление. – Какая подруга? Лия? Лия Валлор? -Да. -Ты не ошибаешься? - сев на стул, она опустила голову на руки и беззвучно засмеялась. - О, Боже… Карл улыбнулся и, налив из кувшина воды, протянул ей стакан. Мать просила его рассказать Анне-Каролине о Поле, и просьбу он выполнил. К счастью, это оказалось не так тяжело. Выпив воды, женщина вздохнула и тепло посмотрела на юношу. -Спасибо, что рассказал, – кивнула она. – Мне стало легче. И все-таки не вериться, что Лия это сделала. А я все думала, куда она снова пропала… Ты что-нибудь еще о ней знаешь? -Совсем немного. Она вышла замуж за Маркоса Хэмали, у них родилось трое детей – два сына и дочь. Так, по крайне мере, мне сказали. -Что ж, все, как мечтала. Я очень рада… -Анэро финато! Анэро! – прервав ее на полуслове, сердито пробубнила девочка. Аника растеряно повернулась к ребенку. -Что она говорит? -Она голодна, - улыбнулся Карл и встал. – Покорми ее, а я пока сделаю несколько звонков. Потом мы с другом отдохнем. Если все сложиться удачно, к приезду Адама нас здесь не будет. Я ведь знаю, он недолюбливает меня. - И не дождавшись ее ответа, юноша вышел. Лирд сидел на длинном кожаном диване, закинув ногу на ногу, и думал. За последние полгода произошло так много событий, что мысли иногда отказывались следовать в заданном направлении и разлетались по окружности. Самым страшным, наверное, стало видение, которое было открыто королеве. Лирд и раньше чувствовал, что отец многое недоговаривает, но правда превзошла все предположения: принять жребий наследника не входило в его планы, тем более той ценой, которую род Крови должен был за это заплатить. Впрочем, отец велел ему поменьше думать и больше делать. «Ты не виноват в грядущем», – сказал он на прощанье. – «Иногда мы не вольны выбирать направление пути, хотя сам путь в нашей власти. Думай о благе своего народа, о другом подумает Бог. И слушай Карла – он сильный игрок, жаль только, играет не на твоем поле. Используй его, но не вздумай доверять. По крайне мере, пока у вас не появятся общие цели и интересы». За окном медленно опускалась ночь. Задвинув занавески, Анна-Каролина Карэлло-Мартин, как звучало после замужества ее полное имя, вернулась к кровати и снова склонилась над спящей девочкой. С тех пор, как ее младшая сестра Моника убежала из дома и пропала на долгие годы, многое успело поменяться. Отец, после того как сама Аника переехала в Америку и вышла замуж, подал на развод и женился вторично. Вскоре у них родился сын, он был почти на двадцать пять лет младше ее, поэтому общались они редко. Остальные сестры о нем даже не знали – не поддерживали с отцом никаких отношений. Было даже интересно, как Карл нашел Монику… При мысли о брате, голова у нее странно загудела, а перед глазами поплыли разноцветные искорки. Выпрямившись, женщина, потерла виски. Мыли странно запрыгали, перескакивая с одной на другую. -Заснула? – тихо спросил юноша, заставив ее резко обернуться. Она не услышала, как он подошел. -Да… Почти сразу. -Хорошо. Сегодняшнюю ночь я проведу здесь, ночью она может проснуться и испугаться. Лиран ко мне привыкла. Аника сдержано кивнула и бросила на девочку быстрый взгляд. -Что же будет, когда уедешь? Пожав плечами, он улыбнулся и, положил руку на ее плечо. -Ты станешь хорошей матерью, не переживай. Дети любят тех, кто заботиться о них, таков закон. А теперь иди спать, сегодня все устали. -Хорошо. Спокойны ночи, Карл. -Спокойны ночи. Легкие шаги становились все тише и тише. Свет в коридоре погас. Подождав, пока глаза привыкнут к полумраку, юноша подошел к кровати и осторожно сел рядом со спящим ребенком. Девочка вздохнула и, перевернувшись на спину, закинула за голову правую руку. В тусклом свете ночника, на тоненьком запястье отчетливо белел шрам. Впервые, наверное, с того дня, как он, Карл, узнал правду о грядущих событиях, в душе шевельнулся страх. Лиран была последним орудием тьмы против его земли. Ничто, кроме зыбких видений матери не давало надежды на победу. А проиграть они не могли - слишком дорого было заплачено: дядя Параман, лорд Якир и бесчисленное множество жизней, растянувшихся по всей истории. Тяжело вздохнув, Карл положил руки на голову спящей девочки и закрыл глаза. -Я стираю твою память, Лиран… - неслышно шепнули его губы. – До тех пор, пока не свершиться должное и ты не услышишь свое истинное имя. Отныне твое место здесь. Живи и будь счастлива, пока судьба дает на это возможность. Юноша еще немного помедлил, аккуратно вплетая в ее сны новые воспоминания, а потом наклонился и, поцеловав в лоб, лег рядом. Прошедшей день отнял почти все силы. Он уже отвык так уставать. С тех пор, как погибла его молочная мать, Флоран, постоянное напряжение оставило его. Картины минувшего отразились в сердце тупой болью. Страшные дни: постоянный страх, сомнения, железный самоконтроль. Орден не ожидал, что он окажется двойным игроком, ему верили, быть может, только благодаря этому удавалось так долго оставаться в тени. Если бы он действительно обернулся спиной к своему роду, вряд ли бы Лирамель удалось одержать победу. Карл это понимал, когда делал выбор. Он хорошо помнил минуты мысленной агонии: на одной чаше весов была та, которую он любил, как мать, на другой – та, на счет которой он всю жизнь заблуждался. Свет и тьма. Первое – он не понимал, но понять хотел, второе – считал не приемлемым, хотя понимал даже слишком хорошо. Он был принцем, человеком, разделяющим судьбу Родины. Ему было дано видеть дальше и знать больше, поэтому долг перевесил. Орден не думал о народе, он соблюдал интересы своего господина – хитрого, холодного, коварного, веками владеющего историей его мира Земар-арр-ар. Мать же эту историю пыталась изменить, пусть и немалой ценой – лились реки крови, стирались основы, решались вековые традиции… Но все это было направленно во благо Королевства, ради его будущего. Осознав это, Карл сделал выбор. И никогда не жалел о соделанном. «Никогда»… - по его щекам потекли горячие слезы. Открыв глаза, юноша некоторое время смотрел в темноту. За окном снова шел дождь, и по подоконнику мерно барабанили тяжелые капели. Иногда, от ветра, ритм сбивался, и на краткий миг все вокруг погружалось в тишину. Карл тяжело вздохнул. Тринадцать лет в этом сером, чужом и страшном мире… «Учись из всего извлекать пользу», - сказал ему на прощанье дядя. – «Большой мир может дать тебе то, что ты никогда бы не получил здесь. Используй это время с умом». «Я сын рода», - взяв себя в руки, мысленно произнес юноша. – «И я выдержу». *** Открыв глаза, Лирд долго не мог понять, где находится. За окном было темно, но в комнате горел свет. Белый, украшенный лепниной потолок, светлые обои с еле заметным узором, две картины с банальными морскими пейзажами. Память возвращалась постепенно… Недели, промелькнувшие, словно один день, отложились в сознании бесконечным ожиданием и тревогой. Карл постоянно плел сети с сознаниями всех, кто хоть как-то соприкасался с ними, часто пугая брата своим истощенным и озлобленным видом. Если бы не слова отца, он, Лирд, не за чтобы не выбрал двоюродного брата в спутники. Карл был странным… Иногда казалось, что несмотря на преданность Роду, душа его склоняется совсем в другую сторону. Нет, не то чтобы принц не доверял кузену, он просто не понимал его, а потому боялся. Но страх являлся тенью осторожности, об этом тоже следовало помнить. Тихо встав, мальчик застелил кровать и оделся. Внутренние часы подсказывали, что надо спешить. В коридоре послышались шаги. -Лирд, - Карл возник на пороге и окинул брата хмурым взглядом. – Уйдем, пока все спят. Чем меньше людей нас увидит, тем труднее будет Фирсару найти след. -А как же Аника? -Я оставил память о том, что у нее есть младший брат, но лица моего она не вспомнит. Первое нам пригодиться, второе – обезопасит. Пойдем же. Погода стояла уже вполне зимняя, хотя снега не было. Выдохнув облачко пара, Лирд огляделся. Впереди, через дорогу, ждала белая машина. Народу вокруг не было, только в парке, на противоположенной стороне, в дорожке света, падающей от двух фонарей, гуляла молодая девушка с собакой. Кивнув таксисту, Карл быстро перемахнул через низенькую железную ограду. Потрепав пса по широкой голове, принц что-то вежливо сказал девушке и указал рукой в противоположную сторону. Молча развернувшись, она не спеша пошла назад. До самого аэропорта они ехали молча. Карл был мрачен и подавлен - утро началось скверно, и день обещал быть не лучше. Уже вторые сутки ему приходилось держать круговую оборону. Фирс не терял времени даром: прекрасно понимая, что каждый потерянный день растягивает во времени его поиски, он старался найти в мысленной бреши своего ученика любую лазейку. Пока Карл держался, но бессонные ночи измотали его до предела – во снах противостоять последнему жрецу Ордена было намного сложнее. И все же, первый раунд в этой игре оставался за ними – Лиран была спрятана достаточно надежно, чтобы до нужного срока Земар-арр-ар не смог ее найти. Оставалось лишь поставить сокрушительный мат. Огромное информационное табло казалось заболоченным мелькающими цифрами… Отыскав взглядом нужную строчку, Лирд взял брата за руку и поманил за собой. К счастью багажа у них не было, поэтому регистрация прошла быстро. Тихо подсказывая, что делать, мальчик с трудом сдерживал улыбку: гордый принц выглядел совершенно растерянным. -Я не смогу контролировать такое количество народа! – сдвинув черные брови, Карл напряженно всматривался в мелькающие вокруг лица. На лбу у него вступили крупные капли пота. -Думаю, это и не нужно, – тронув его за руку, ответил Лирдан. – Эти люди здесь временно – поток постоянно движется. – Карл, что с тобой? Карл! Ты слышишь, что я говорю? Молодой человек вздрогнул и перевел взгляд на брата. Его глаза были пусты и бездонны, на губах застыла горькая усмешка. -Он тут. Совсем близко, я слышу его дыхание. Мальчик испуганно обернулся. Лица, лица… мужчины, женщины, дети… Никого знакомого. От страха сердце забилось чаще. -Перестать озираться, – холодно и резко приказал Карл. – И вытяни в сторону руку. -Зачем? -Нужно создать иллюзию. Делай, что говорю, я почти на пределе. -Карл, не надо… -Молчать! Гневно сверкнув глазами, Лирд хотел было ответить, и чуть не вскрикнул. Маленькая Лиран, протянув ручку, коснулась его пальцев. Прикосновение было похоже на дыхание тумана, но картина была настолько реальна, что мозг проигнорировал ощущение. -Идем, нам пора, – поторопил брат и, взяв его за плечо, повел к выходу. Сзади послышались какие-то крики. Карл слегка покачал головой. -Не бойся, я его удержу. Он увидит, что мы сели в самолет и последует за нами. Позже, не этим рейсом. Воздух сотрет следы... -Ты знал, что он будет здесь? Карл кивнул. -Но Карл, ведь Поликарп запрещал… -Я знаю. Обещаю, что впредь последую его запрету. Моя душа слишком слаба, чтобы противостоять мраку еще и изнутри. Я устал. Как только они переступили порог самолета, призрачная Лиран без следа растаяла в воздухе – никто из пассажиров, похоже, даже и не обратил на них внимания. Сев к окну, принц глубоко вздохнул, и устало взглянул в иллюминатор. Сил у него, действительно, не осталось. Но теперь все было позади. Ярость, с которой отреагировал на его защиту лорд Фирсар, не оставляла сомнений: он поверил в зрительный обман. Вряд ли он мог предполагать, что его ученик способен на такие вещи. Иллюзия была всего лишь плодом манипуляции с сознаниями жреца и Лирда. Последнее требовалось для того, чтобы брат вел себя правдоподобнее. Что касается Фирса, то он увидел лишь то, что хотел. Если бы слуга Земар-арр-ар не держал образ Лиран в сознании, его бы вряд ли удалось запутать. При всех своих способностях, последний служитель Ордена не обладал достаточным самоконтролем и легко выходил на эмоции. Однако, всегда следовало помнить, что за его руками стояли силы куда более страшные и опасные. Лирд был прав – эксперименты с тайными знаниями нужно было прекращать. И чем скорее, тем лучше. Когда шум двигателей немного притих, принц открыл глаза и улыбнулся. Картина за толстым стеклом изменилась: огромная крылатая тень самолета парила над бескрайним океаном. Небо было словно купол, вода – зеркальная чаша. Штрихами застывшие облака, смешивали розовую акварель с аквамарином, а солнце разрывало холст лучами, соединяя две бездны в одну. Над миром плыл рассвет… Повернувшись, Карл тепло взглянул на брата и, поймав его обеспокоенный взгляд, заметил: -Красиво! *** Молодой монах, высокий, сутуловатый, с окладистой русой бородой, слегка нахмурившись, всматривался в лица выходящих из дверей пассажиров. Прошло уже больше часа с момента, как самолет приземлился, но людей, которых он ждал, все не было. Водитель машины, посланной за ними, уже заметно нервничал, да и у него самого на душе было не спокойно – слишком много тайн было связано с семьей Валлор, и мало кто знал хотя бы половину из них. Он был одним из немногих, кого Поликарп и его дядя посвятили в свои планы. Именно поэтому на сердце лежала тень – он чувствовал себя в ответе за юного Лирдана. Несколько недель назад, когда в монастырь пришло письмо с просьбой о помощи, он не сразу поверил. Ни владыка Поликарп, ни герцог Карл не планировали возвращаться в Большой мир в ближайшие пятнадцать лет. Появление принца, да еще вместе со своим двоюродным братом, означало только одно – что-то пошло не так. Проведя рукой по глазам, молодой человек прислонился к стене и, чуть согнувшись, глубоко вздохнул. Мир вокруг стал черно-белым, все краски, оттенки, вкус, палитра звуков, словно потеряли значение… Похоже, силы его не просто были на пределе, а давно закончились. Пока еще он мог идти и дышать, но и это давалось с трудом. Тогда, в зале аэропорта, в момент, когда Фирсар попытался проникнуть в его сознание, Карл на миг открылся. Это было отчаянный шаг, но благодаря ему, удалось создать перед глазами жреца иллюзию присутствия девочки. Однако ответный удар был нанесен - им удалось уйти от погони лишь потому, что вокруг было слишком много народа. То, что в начале испугало Карла, обернулось против его врага, вынудив его подчиниться законам этого мира. -Идем, Лирд, мы и так задержались... – попытавшись улыбнуться, кивнул принц, слегка подтолкнув брата. – Не хорошо заставлять людей ждать. Мальчик недоверчиво прищурился. -Ты уверен, что сможешь дойти? Может лучше позвать врача? -Конечно, я дойду, ты же говоришь уже недалеко? Лирдан кинул взгляд на стеклянные двери и, взяв кузена за руку, не спеша направился к выходу. На улице было холодно. Холодно и очень светло. Оглядевшись, Карл попытался выхватить детали окружающего и не смог, все сливалось в пеструю воронку, в центре которой они двигались вперед. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем брат остановился. -Отец Никодим! – воскликнул мальчик и порывисто обнял высокого худощавого мужчину в черном одеянии. -Рад видеть тебя, юный Лирд! Ты не один? Откинув со лба волосы, принц слегка скользнул по монаху взглядом и поклонился. -Карл Валлор. Благодарю, что не отказались помочь, – немного сухо представился он и пошатнулся. Мир, на мгновенье остановившийся, снова стал затягивать в пеструю воронку. -Брат! Серые глаза Лирда на фоне непонятных пятен света, и темное полотно асфальта под ногами. Уловив промелькнувшую мимо тень, принц машинально повернул голову. Лохматый пес не спеша трусил по тротуару, опасливо огибая прохожих. -Извините, - бросил Карл и, вытянул руку по направлению к собаке. Застыв, животное некоторое время не двигалось, а потом, с тихим рычанием легло на брюхо и подползло к его ногам. Не обращая внимания на мрачные взгляды двоюродного брата, Карл сел на корточки и потрепал собаку за уши. Потом, расстегнув белый ворот рубашки, снял через голову толстый кожаный шнурок. Небольшой золотой медальон в виде свернутой в кольцо змеи, ярким пятном упал на черную шерсть и тут же в ней растворился. Пес перестал рычать и жалобно заскулил. -Ну, беги… - молодой человек тяжело поднялся, лицо его сделалось совсем серым. Не обращая внимания, на сходящую с ума реальность, он выловил из водоворота глаза брата и, растянув губы в улыбке, сказал: - Вот, Лирд, я выполнил наказ Поля. Надеюсь, собака проживет достаточно долго. Жрецу придется побегать, чтобы найти медальон. У нас будет пара спокойных лет. Они сели в машину, и дорога снова запела под колесами. Ехать до монастыря, где временно планировалось разместиться, было довольно далеко, поэтому Карл вскоре уснул, а Лирд обстоятельно рассказал отцу Никодиму все то, что произошло с ним за последние месяцы. Мальчик доверял молодому монаху. Он был другом и келейником Поля, поэтому знал почти все и во многом мог помочь. В частности – с Карлом, за которого Лирд переживал, хотя и не любил. С самого детства кузен вызывал в нем чувство антипатии, а за последние полгода это чувство только усугубилось. Младший сын королевы слишком много брал на себя, считая, что единственный знает, как надо поступать. Лирд, в свою очередь, не всегда считал его действия верными. Мальчик понимал, что действия брата, по меньшей мере, противоречат здравому смыслу, но противостоять ему открыто не решался: Карл обещал стать влиятельной фигурой в Королевстве, которое ему, Лирду, предстояло возглавить. Кроме того, не смотря на самоуверенность, брат обладал умом и был предан своему роду. Все это заставляло быть терпимым и осторожным по отношении к нему, ведь настоящее, как бы оно не угнетало, являлось основой для будущего. Лирду следовало думать и заботиться о днях, когда корона перейдет на его голову. Как-никак в переломный отрезок истории иметь надежных соратников было намного важнее собственной гордости. «Я начинаю рассуждать, как отец», - улыбнувшись, подумал юноша, и прислонился лбом к стеклу. От усталости, его тоже стало клонить в сон. -Не засыпай. Мы почти приехали, – тронув его за плечо, сказал монах. Моргнув, принц сосредоточился на мелькающем за окном пейзаже. Места и вправду уже были знакомыми, за последние несколько лет он часто бывал тут и уже помнил дорогу. Как только машина остановилась, Карл вздрогнул и открыл глаза. Несколько мгновений он растеряно смотрел в окно. Сон немного восстановил силы, по крайне мере голова больше не кружилась. -Как себя чувствуешь - лучше? – скользнув по нему взглядом, спросил Лирд и хлопнул дверцей. Расправив затекшие плечи, молодой человек кивнул и осмотрелся. Низкие каменные стены монастыря, круглые купола над ними, стройные кипарисы и желтая земля под ногами. Казалось, он попал совершенно в другой мир, даже воздух здесь был какой-то не такой: его хотелось пить, а не просто вдыхать. К воротам они подошли втроем, хотя Карл старался держаться немного позади. Он чувствовал себя неуверенно, мысли разбегались, а чувства были настолько противоречивы, что не поддавались описанию. Но даже самому себе он не дерзнул признаться в страхе, который с каждым шагом все больше и больше рос в сердце. Почувствовав на себе взгляд, Лирд обернулся. Удивленно сдвинув брови, принц Карл стоял в воротах, опираясь рукой на пожелтевший от времени кирпич. Лицо его снова сделалось бледным, во взгляде чувствовался немой вопрос. -Ты чего? – мальчик остановился. -Не могу идти… – тихо ответил Карл и снова попытался сделать шаг вперед. Нога уперлась в невидимую стену. Лирд вернулся, обошел его кругом и вопросительно взглянул на отца Никодима. -Попробуй еще раз, – посоветовал монах. Набрав побольше воздуха, юноша послушно шагнул вперед и, вздрогнув, тут же отступил обратно. В глазах предательски потемнело. -Нет, не могу, – в его голосе скользнуло раздражение и прежде, чем Лирд сумел остановить, Карл поднял руку и, уперев ладонь в невидимую стену, быстро сказал: - Та параммо эванор Воздух перед ними вспыхнул на миг снопом белых искр. Вскрикнув, Карл осел на землю и судорожно вздохнул. Его трясло, в глазах темнел уже откровенный страх. -Карл! – Лирд опустился рядом с ним на колени и обнял брата за плечи. -Оставь меня. -Но… -Иди, я сам разберусь. -Я могу чем-нибудь помочь? – серьезно спросил отец Никодим, подавив возникшую в душе неприязнь. Карл сел и задумчиво посмотрел на ворота. –Я должен войти сам, – еще тише повторил он. - Я знаю причины и понимаю, как их устранить. Идите спокойно, со мной ничего не случится. Пожав плечами, монах одернул полу подрясника и, кивнув Лирду, решительно пошел прочь. Судя по тому, что он успел узнать об этом юноше, все происходящее с ним, хотя и являлось несколько сверхъестественным, было вполне закономерно. Когда они отошли метров на двести, Лирдан снова обернулся. Кузен по-прежнему сидел возле ворот, обхватив колени руками и устремив взгляд в землю. Судя по всему, он не собирался больше пробовать попасть внутрь. Выглядел он подавлено. -Мы действительно ничего не можем сделать? – нахмурившись, спросил мальчик. -Я скажу отцу игумену… Но Карл прав – все зависит только от него. Если понадобиться я отвезу вас в дом твоей тети. А пока – молись, помочь ты не в силах. Часть 1 Дорога домой Глава 1. Вспышка пламени Раскинув руки в стороны, я кружилась посредине сцены. Мелькали разрезанные на прямоугольники зеркала, смеющиеся лица, золотые огоньки ламп, и двери, двери, двери… Это был мой дебютный танец, каждое движение, музыка, костюм – все было продуманно до мельчайшей детали. Пять лет, которые я посвятила балету, открыли окно в совершенно другой мир – мир движения и огня, где страсть обретала форму, отточенную и завершенную, где душа соединялась с воздухом и пропитывалась его легкостью и свободой. Мои руки были языками пламени, огненные волосы вплетались в полупрозрачный белый шелк и вспыхивали в свете ламп жидкой лавой. Вливаясь в ритм музыки, я летела над полом, горя и опаляя, скорая и сжигая. Угли, зола, пепел… Мир на миг перевернулся, взмыл ввысь и снова закружился. То убыстряясь, то почти затихая, музыка пульсировала в танце, заставляя сотни сердец биться в едином ритме. Тишина, повисшая в зале, когда последняя нота растворилась в воздухе, была почти осязаемой. Склонившись над паркетом, я опустила голову на колени и замерла. Это был не просто красивый финал: требовалось время, чтобы привести в порядок чувства и дыхание - не хотелось глупо улыбаться под аплодисменты. Одинокий хлопок пришедшего в себя зрителя, повлек за собой лавину. Выждав еще мгновение, я встала и изящно поклонилась. Занавес медленно закрылся. -Линда! – подбежав, вскрикнула подруга и порывисто меня обняла. – Это было просто потрясающе! Великолепно! Боже, никто даже и подумать не мог, что ты так умеешь танцевать! Я засмеялась, чуть запрокинув голову и схватив ее за руку, обернулась в поисках матери. Неторопливо подойдя к нам, высокая, стройная женщина лет пятидесяти, с легкой улыбкой поздоровалась с подругой и одобрительно кивнула мне. -Мама! Ты видела? – я все же не сумела сдержать волнения. -Конечно же, видела. Переодевайся скорее. Странная холодность в ее словах кольнула сердце удивлением. Мать ждала этого вечера так же, как и я, она одна, пожалуй, видела, сколько мне пришлось работать. Зайдя в пустой класс, мы заперли дверь. Мой номер был последним в программе, поэтому времени оставалось мало. -Эй… - девушка с улыбкой заглянула глаза. – Не расстраивайся, твоя мама очень переживала, она еще просто не отошла от впечатления. Кстати, ты не передумала? -Не понимаю о чем ты… -Понимаешь, - она замялась, подбирая слова. – С твоими данными, и в медицинский… Расправив платье, я встряхнула белую ткань. Серебряные блестки заискрились, переливаясь то зеленым, то голубоватым. Мне было все равно, кто и что думал, я желала сама выбирать будущее. Ни мать, ни подруги не могли за меня прожить жизнь, хотя порой и вели себя так, словно им этого очень хотелось. Да, я понимала, что предложение тетки было весьма щедрым и разумным. Но только не для меня. Я всегда, с самого детства хотела стать медиком – это желание не менялось и ничто в мире не могло помешать его исполнению. Единственный человек, который поддержал меня, был мамин младший брат – Карл. Я никогда не видела его, но иногда мы получали письма. Дядя считался одним из лучших инженеров-геофизиков Европы. Именно он сумел убедить мать, что в случае, когда природа наделяет приятной внешностью и умом, выбор стоит делать в сторону последнего. -Ты похожа на принцессу… - с легкой ноткой зависти произнесла Мэлани, поправляя мне прическу. – Шоу бизнес потерял свою лучшую звезду – твоя тетя этого не перенесет. -Перестань… - я засмеялась и ловко вывернулась из ее рук. Заколка расстегнулась, и рыжие локоны рассыпались по плечам. Мы бежали по коридору, подобрав юбки, и обгоняя друг друга. От смеха, я раскраснелась и никак не могла выровнять дыхание. -Линда! Резко остановившись, я обернулась. Наша директриса, пожилая женщина лет шестидесяти, смотрела на меня сквозь полукруглые линзы очков. -Линда… - повторила она спокойнее, делая ко мне несколько быстрых шагов. – Нам необходимо поговорить. Я насторожилась. Ее тон не предвещал ничего хорошего. Быть может мой танец? Хотя нет, она присутствовала на репетициях… Изобразив на лице вежливое внимание, я кивнула. -По итогам прошлого года и тестированию, - снова многозначительная пауза. – Ты стала лучшей в нашей школе. Я переговорила с твоими родителями, и мы решили, что тебе следует заниматься по индивидуальной программе. Репутации школы не повредит, если ее ученица станет студенткой одного из ведущих университетов. Как ты на это смотришь? -Я… Да, конечно. -График занятий уже готов, единственное отличие будет в том, что естественные дисциплины ты будешь проходить у одного преподавателя. Он хороший специалист, твой отец лично одобрил его кандидатуру. Я снова кивнула. На самом деле я не совсем понимала, что она говорит, хотелось поскорее оказаться подальше. Из зала уже доносилась музыка, в коридоре не было ни одного человека. Видимо прочитав на моем лице нетерпение, директриса улыбнулась и, взяв под руку, повела вперед. Стеклянные двери были распахнуты настежь. На сцене, где я недавно полыхала огнем, разместился небольшой оркестр. Не отпуская мой локоть, женщина прошла сквозь кружащиеся в вальсе пары к окнам, где сбившись в кучки беседовали учителя. При виде директрисы, многие лица преображались, приобретая до черточки схожее выражение. Я уже успокоилась. Года учебы в этих стенах оказалось достаточно, чтобы приобрести любовь всех преподавателей. В отличие от одноклассников, они видели, прежде всего мой ум, а потом уже лицо, хотя оно тоже играло роль. Красота была не только проклятием, но и тайной силой, пользоваться которой я только училась. -Очень рада, что вы все-таки смогли придти, Лирдан! Вот, познакомьтесь, ваша ученица. Линда, это мистер Валлор, – довольный голос директрисы заставил меня вздрогнуть и сосредоточиться. Не успев подумать, я машинально подняла взгляд. Миг, как озарение… Я знала его! Да, могла поклясться, что знала его, хотя и не помнила, где и когда могла видеть. Он смотрел мне в глаза с таким ледяным спокойствием, что, казалось, лед в них пылал: серые, бездонные ледяные глаза. Я утонула в них, захлебнулась и осталась. Ноги словно вросли в пол, мысли перемешались, дыхание сбилось, и из глубины поднялась волна горячего жара. Уголки его губ слегка дрогнули, и, словно подавив улыбку, он вежливо кивнул. -Вы прекрасно танцевали, Линда. Надеюсь, в учебе вы будете радовать нас так же. Мои щеки, наверное, стали уже пунцовыми. Понимая, что не смогу ответить ни слова, я попыталась улыбнуться и вдруг поняла, что все еще смотрю на него. Впервые в жизни захотелось убежать и исчезнуть. Было очень неловко. -Она замечательная девочка, у нее большое будущее, – продолжала расхваливать директриса. -Не сомневаюсь, мэм, – вежливо отозвался мужчина и снова скользнул по мне слегка насмешливым взглядом. Судя по всему, он как раз сомневался. Музыка смолкла, пары остановились и разбились на новые. Кто-то отошел в сторону, встав у противоположной стены от нас стены. Между смеющимися лицами удалось мельком увидеть свое отражение. Даже издалека было видно, что щеки горели. От досады я закусила губу. Стоящей рядом высокий мужчина совсем не походил на заурядного учителя. По крайне мере, так я подумала, когда окинула в зеркале его стройную и в тоже время мощную фигуру. Он был жгучим брюнетом, с немного резкими, но правильными чертами лица, высоким лбом. Серый, почти стального цвета костюм сливался с его глазами, делая их прозрачными как стекло… Мне снова показалось, что я уже когда-то видела этого человека, от него исходило что-то родное и в то же время опасное – что-то заставляющее тихо паниковать. -Конечно, она не откажется! Правда, Линда? – женщина довольно улыбнулась, и слегка подтолкнула меня вперед. Мы кружились в центре зала, стараясь не задеть танцующие рядом пары. Несколько раз я видела, как мелькало в отражение мое белое платье. Я не смела поднять глаз, старательно избегая его взгляда. Он вел уверенно и легко, за каждым его движением чувствовался опыт и сила – я поневоле подчинилась ритму, хотя обычно всегда руководила танцем. Голова немного кружилась, хотелось, чтобы вальс скорее закончился… Наконец, последние аккорды растаяли в воздухе. Вежливо кивнув, кавалер повернулся и молча ушел. Зал перед глазами продолжал вращаться… -Ух, ты! – Мэлани схватила меня за руку и потащила к дверям. Я не сопротивлялась - при всем желании, мыслить четко не получалось, да и ноги едва держали. -Рассказывай! – девушка буквально вдавила меня в стену. -Это мой учитель… - стало не по себе, когда я услышала свой сдавленный осипший голос. Она недоверчиво прищурилась. -Да… - пришлось вздохнуть, чтобы «да» вышло убедительным. – Миссис Уил сказала, что с этого года я буду заниматься по индивидуальному расписанию. Мистер… - я запнулась, внезапно осознав, что забыла, как его зовут, – он будет преподавать естественные дисциплины. Хлопнула дверь, несколько смеющихся девушек выбежали из зала и что-то громко выкрикивая, побежали к лестнице. Не обращая внимания на возбужденную болтовню Мэл, я прислонилась к стене и закрыла глаза. Меня била дрожь, мысли продолжали кружиться, беспорядочно цепляясь одна за одну. «Наверное, устала… А, может, заболеваю», - подумала я, чувствуя как ускользает реальность Из множества звуков в сознание пробился голос матери: -Ты вся горишь, Линда, - ее прохладная рука коснулась моего лба. – Может, пойдем домой? Собравшись с силами, я оторвалась от стены и, молча, кивнула. *** Все утро лил дождь. Закутавшись в шерстяной плед, я сидела у окна, положив раскрытую книгу на подоконник, и смотрела на вздрагивающие от капель лужи. Ветра не было, поэтому прозрачные ниточки воды тянулись от неба к земле почти отвесно. Если бы светило солнце, то они бы переливались радугой… Но на улице царила осенняя серость и красоте в ней не было места. Вздохнув, я допила остывший чай и снова принялась за книгу. После праздничного концерта, пришлось просидеть дома больше недели – я действительно заболела. Впрочем, мне это было только на руку: год предстоял непростой, и больше отдыха не предвиделось. Мистер Валлор, судя по всему, сложил обо мне не совсем правильное представление. Да и вообще он был какой-то странный. Меня не покидало чувство, что я давно была с ним знакома - совершенно не понятное чувство бессилия перед собственной памятью. Задумавшись, я машинально потерла руку. Иногда, особенно в минуты волнения, шрамы на запястьях начинали болеть. Это была еще одна неразрешимая загадка, которая всегда будоражила мое воображение. Две белые полукруглые полоски у основания ладоней, с детства приходилось скрывать под одеждой или браслетами. Я очень комплексовала, считая незаметный дефект настоящим уродством, хотя родители говорили, что это всего лишь следы от операции, которую мне сделали еще в младенчестве. Цифры и формулы расплывались перед глазами. Повторив незапоминающиеся теоремы еще раз, я с чистой совестью убрала учебник в сумку и, бросив плед на кровать, вышла из комнаты. Услышав шаги, из отцовского кабинета скользнула черная тень. Огромный ньюфаундленд, стуча по полу когтями, чуть не сбил с ног. Бодая мои колени, пес махал хвостом и от радости похрапывал. -Тоже проголодался, Дик? – потрепав его за уши, спросила я и, стараясь не споткнуться о мелькающие под ногами лапы, стала спускаться вниз. Мой отец, довольно известный в научных кругах, несмотря на преклонный возраст, был человеком настолько занятым и активным, что редко появлялся дома. Фактически, я видела его всего несколько раз за год, да и то мельком – свободное время он, как образцовый муж, проводил, развлекая маму в театрах и нанося визиты родственникам. На меня у него времени не хватало. Впрочем, я не обижалась: во-первых, сказывалась привычка, во-вторых, мы с ним были настолько разными людьми, что близкое общение нас только раздражало. Тем не менее, я знала, что отец гордился моими успехами в учебе. Каждый год, когда мама докладывала ему, что я снова стала первой в школе, он улыбался и дарил мне несколько книг. Обычно это была научная литература, переложенная на доступный для ребенка язык, но иногда попадалась и классика. Я очень ответственно относилась к его подаркам и добросовестно все прочитывала. Это было единственное, в чем проявлялась его забота обо мне. Я научилась ей дорожить. В отличие от отца, мама всегда находилась рядом, старалась поддержать, вникнуть в мои проблемы… Последнее, почему-то удавалось редко. Ей хотелось видеть во мне свое продолжение, исправить моими руками совершенные когда-то ошибки, реализовать мечты, почувствовать себя такой, какой она сама стремилась стать. А я была другой, и это огорчало и раздражало ее. Да, она тоже радовалась успехам, которых я достигала долгим и упорным трудом, но часто в ее глазах сквозило недоумение, нежели такая, казалось бы, обычная для родителей, гордость. Она считала так же, как и большинство: девушка, которой природой даны такие внешние данные, как мне, должна ими пользоваться. Что-то правильное в этих словах, конечно, было. Но я была упряма, и потому, слыша с детства, что рождена стать известной, твердо решила сделать все, чтобы этого не случилось. Некоторые из моих знакомых искренне полагали, что я обладаю очень высоким интеллектом. На самом деле это было не так. Просто для меня вопрос учебы был принципиальным. Я искренне верила, что умом можно затмить собственную красоту, заставить людей смотреть чуть дальше внешности. К слову, у меня было много друзей, потому что, будучи внутренне одинокой, я не выносила одиночество и любила большие компании. Мне нравилась легкость и непринужденность светской беседы, нравился смех, чувство единства, которое возникало, когда обсуждались какие-то волнующие вопросы; нравилось, в конце концов, ощущать себя нужной, находиться в центре внимания. Я знала, что красива, мне просто было этого не достаточно. Я любила добиваться всего сама – и внимания в том числе. Терпкий аромат кофе прояснил путающиеся от усталости мысли. Откусив кусочек медового пирожного, я бросила взгляд в окно. Дождь кончился и небо почти прояснилось. На противоположенной стороне, через дорогу, застыл в осенних красках сквер. Небо, над оголившимися деревьями синело, отбрасывая солнечные отблески на пожелтевшую траву и белые спинки лавочек… Погода была чудесная. Громко хрустя кормом, Дик гонял по кафелю желтую миску. Его уши смешно вздрагивали, хвост ритмично вилял, выдавая настроение. Ополоснув чашку, я написала на холодильнике записку для матери и вышла в холл. Легкий ветерок запутался в моих волосах и забрался под воротник куртки. Ступив на солнечную дорожку, я слегка прищурилась и огляделась. Народу было мало, лишь несколько женщин с колясками и пожилой мужчина, гуляющий с грязно-серой болонкой. Пройдя по мокрым дорожкам сквера, я села на ближайшую к дому лавочку и, подняв глаза к небу, улыбнулась. Запах преющих листьев и сырой земли, прояснял мысли лучше любого кофе. По телу разливалось приятное тепло, изгоняя последние следы болезни и ненужные тревоги. -Добрый день. Вздрогнув от неожиданности, я выпрямилась и открыла глаза. Мир стал черно-белым и словно выцветшим. -Смотрю, вы уже выздоровели. -Я... -Очень рад. - Мужчина улыбнулся и присел на противоположном конце лавочки. - Учебный план в этом году предстоит насыщенный, вам нужно беречь себя, мисс Мартин. -Спасибо, постараюсь… Он коротко кивнул. Повисла неловкая пауза. Я не знала, как вести себя, чувство неловкости на одной чаше весов и любопытство на другой, колебали мысли из крайности в крайность. Встать и сказать «до свидания» или попытаться завязать разговор? Взглянув на его неподвижный профиль, я почувствовала, что не могу сделать ни того не другого. Оставалось одно – ждать. Молчание длилось довольно долго. Мистер Валлор, похоже, забыл, что я нахожусь рядом. Закинув ногу на ногу, он равнодушно наблюдал за кружащим вокруг голубем. Мокрая сизая птица подозрительно косилась на застывшего мужчину, подходя все ближе и ближе. Медленно выпрямившись, учитель опустил руку в карман. Несколько семечек упали рядом с его ногами. На миг застыв, голубь осторожно подошел и склевал подношение. Мужчина улыбнулся. -Я живу неподалеку, – не поворачивая головы, тихо сказал он. – Вы, как я вижу, тоже? -Да, через дорогу, напротив. -В красном доме? Что ж, тогда мы соседи. Жаль, не знал раньше, а то занес бы вам кое-какие материалы, чтобы не упускать время. Миссис Уилл сказала, что у вас трудности в механике. Надеюсь, мы это быстро исправим. -Я немного позанималась летом, - с готовностью подхватила я нить разговора. – Думаю, больше проблем нет. Не хотелось бы возвращаться к уже пройденным темам. -Вот как… Это хорошо. Судя по всему у вас очень разносторонние интересы – танцы и наука трудно совместимы. Пожав плечами, я мельком взглянула на его лицо. Несмотря на серьезный тон, в словах чувствовалась легкая усмешка. -Как ум и сердце, – отбила я пас. – Однако и то и другое служат одному организму. -Смотрю, вы еще и философ, – мужчина встал и стряхнул с колен затерявшиеся в складках куртки семечки. Я улыбнулась и поднялась вслед за ним. Моя робость вежливо затаилась, попуская любопытство вперед. -Мне тоже пора домой, – в ответ на его удивленный взгляд, сказала я и поправила выбившуюся из заколки прядь. До самого дома он больше не проронил ни слова. Мне хотелось продолжить разговор, но я не решалась – боялась выглядеть навязчиво. -Всего доброго, – у ворот моего дома мистер Валлор приостановился и слегка кивнул. – И постарайтесь завтра не опоздать. И вновь, как тогда, в школе, я растерянно стояла и смотрела, как он уходит. Только когда его фигура исчезла за калиткой соседнего дома, сознание обрело власть над мыслями. Нахмурившись, я открыла дверь. *** Приготовленная с вечера кофта оказалась маловата. Быть может ткань села при стирки, или я выросла, только рукава предательски обнажали шрам на запястье. Чуть не плача от обиды, я перебирала свой гардероб, ища подходящую замену. -Линда, завтракать! -Сейчас! На улице было немного прохладно. Осеннее солнце в эти часы уже было холодным, хотя и светило так же ярко, как раньше. Природа все еще сражалась за погожие деньки. Частная дневная школа, в которой я училась, находилась примерно в пятнадцати минутах ходьбы. Если я спешила, то могла пройти это расстояние быстрее. Но сегодня времени было предостаточно, кроме того, хотелось подумать. Мне было уже почти шестнадцать лет, но иногда казалось, что намного больше, хотя Мэлани и остальные девочки, в чьей компании я обычно проводила досуг, уверяли в обратном. С их точки зрения я была наивна и неопытна, слишком много занималась, равнодушно относилась к противоположному полу, да еще и танцевала теперь. Мной восхищались, мне завидовали, со мной искали общения, но вряд ли любили… Здороваясь на ходу со знакомыми, я поднялась на второй этаж. Кабинет, где предстояло заниматься, находился рядом с учительской и представлял собой небольшую квадратную комнату с двумя рядами парт и большим столом. На окнах тонкими полосками белели жалюзи, а подоконники украшали два массивных кашпо с цветами. Сев на вторую парту, я достала тетрадь и ручку. Естественные науки, куда входил углубленный курс алгебры, физика, химия и биология, были не самыми легкими для меня предметами. Мистер Валлор, сам того не подозревая, оказался прав: балет и математика были друг от друга очень далеки. Мне стоило не малых трудов их соседство. Мужчина вошел тихо, как кот. Если бы я смотрела в окно, то не услышала бы его. -Что ж, мисс Мартин, поздравляю вас с началом занятий, – небрежно бросив на свой стол тонкую черную папку, сказал он. – Сегодняшний день я посвящу выяснению того насколько хорошо вы усвоили предыдущий материал. Одарив меня сдержанной улыбкой, учитель повернулся к доске и быстро записал несколько примеров. -Решите первые два номера, третий докажете устно. Если будет что-то непонятно, можете спрашивать. Нахмурившись, я пробежала цифры глазами. Память услужливо вывела перед глазами нужные формулы. Переписав примеры, я довольно быстро нашла решение и протянула тетрадь. -Хорошо! – мистер Валлор слега изогнул бровь и посмотрел мне в глаза. – Что насчет теории? Я снова тонула в его прозрачных радужках… Мир потерял краски и запахи, оставался только взгляд – бездонный, печальный, до боли родной… Сердце в панике забилось и застыло. -Вы меня слышите?- мужчина перестал улыбаться и склонил голову на бок. Вздрогнув, я отвела глаза и почувствовала, что снова краснею. -Не можете вспомнить? – спросил он немного мягче. Я с готовностью кивнула, хотя теорема была знакома. От волнения неприятно кружилась голова. Мне было неуютно и в то же время в душу окутывало какое-то необъяснимое чувство безопасности. Встав, мистер Валлор повернулся к доске и, стерев примеры, быстро написал несколько формул. Потом вновь стер их и, подойдя, протянул мел. -Теперь вы. Немного удивившись, я встала и написала только что стертые доказательства. -Отлично, неплохая база и цепкая память, – его голос прозвучал так близко, что я невольно отпрянула. – Садитесь, - он насмешливо прищурился и отошел. Остаток учебного дня мы посветили химии. В школе имелась собственная лаборатория, но мистер Валлор хотел, чтобы я прежде усвоила теорию. Он сказал, что поскольку в дальнейшем, я планирую заниматься медициной, то некоторые вещи следовало изучать более углубленно и по ускоренной программе. -Не удивляйтесь, Линда, - сказал мужчина, заметив мое любопытство. – Педагогика случайный гость в моей биографии. Миссис Уилл является давней знакомой моего отца, поэтому узнав, что я на несколько лет приехал в Америку, попросила взять ученицу. Поскольку свободного времени у сейчас предостаточно, отказаться было неудобно - я ей многим обязан. Кроме того, сам имею непосредственное отношение к медицине, поэтому узнав ваше твердое желание посвятить себя этой науке, решил, что с задачей справлюсь. Сказать, что после этого откровения мое отношение к своему преподавателю не изменилось, было бы ложью. Несмотря на то, что смотреть в его глаза по-прежнему было неловко, я почувствовала, что, пожалуй, впервые испытываю перед человеком благоговение. Трудно было поверить, что он не имел опыта преподавания – мне почти ничего не приходилось переспрашивать или разбирать самой, так понятны и доходчивы были все объяснения. За полгода нам удалось пройти намеченную на учебный год программу и приступить к следующему курсу. Я уже не робела в его присутствии, а он перестал ухмыляться, видя мое смущение - его глаза больше не были так холодны и насмешливы. Иногда заканчивая занятия чуть раньше положенного времени, он рассказывал мне что-нибудь интересное из своей жизни. Мистер Валлор, или просто Лирд, как я мысленно дерзала называть его, являлся действительно необычным человеком. Он объездил почти весь мир, был довольно узнаваем в научных кругах и слыл подающим надежды хирургом. Его временное затворничество стало последней жертвой диссертации, над которой он работал уже около двух лет. То, что молодой человек уступил просьбе Миссис Уилл и взял надо мной шефство, казалось самым ценным подарком, который когда-либо делала судьба. Я впервые почувствовала, что меня по-настоящему поняли и поддержали. Я тянулась к нему, как молодой побег тянется к солнцу, проклиная каждый день, в который не могла видеть его, слышать его голос… А он был невозмутим и, казалось не замечал, что со мной происходит. Помня все то, что нас разделяло, я старалась убедить себя, что возникшие в сердце чувства, всего лишь детское увлечение. Но даже разум не хотел прислушиваться к логике. Изо всех сил, на какие была способна, я сталась хоть как-то привлечь его внимание и с яростью вгрызалась в гранит науки. Бессонные ночи ради одной лишь одобрительной улыбки! Вся моя страсть, которая раньше находила выход лишь в танце, все упрямство и сила, теперь сконцентрировались лишь на этом... Свободного времени не оставалось. Шумные компании, где я была желанной гостьей, оказались заброшены, друзья звонили редко, и даже Мэлани, которой всегда удавалось держать руку на пульсе жизни, стала меня сторониться. Весь мой мир сузился до одной единственной личности, и я ничего не могла с этим поделать. Часто по утрам или вечером, когда все уже спали, я могла подолгу стоять у окон и ждать, в надежде, что смогу увидеть, как Лирд возвращается домой. По мере того, как я начинала понимать происходящее со мной, в душе зарождалось недоумение. Много зная о любви из книг и со слов знакомых, я не могла поверить, что это чувство может быть настолько сильным, и столь мучительным… Казалось, будто меня поймали в ловушку, из которой нет и не будет выхода. *** Прошло уже семь месяцев и одна неделя со дня, когда я танцевала в школьном зале. Наступил апрель, деревья в сквере покрылись салатовым пушком и доверчиво протянули к солнцу уставшие от бесконечных ливней ветви. День начался как обычно. Встав по звонку за два часа до начала занятий, я оделась, бегло пробежала пройденный накануне материал и позавтракала. Поскольку в доме гостил отец, все еще спали. И только одинокий пес с тоской ждал утренней прогулки. Посмотрев на часы, я сняла с вешалки поводок и, прицепив застежку к широкому ошейнику, открыла дверь. Воздух был пропитан влагой и прохладой. Солнце скользило по облитой росой земле, поднимая над травой тонкую ниточку тумана. Дик в перевалку трусил возле меня, иногда останавливаясь, чтобы принюхаться. -У тебя пятнадцать минут, - напомнила я, слегка натянув поводок. Собака махнула хвостом и пошла живее. Почувствовав легкую тревогу, я огляделась. Никого. Тем не менее, странное ощущение чьего-то враждебного пристального взгляда становилось все сильнее и сильнее. Дик глухо зарычал и остановился. Чуть подняв морду, он настороженно принюхался, словно ловя в воздухе невидимые нити. Я начала тихо паниковать. Беспричинных приступов страха со мной еще никогда не случалось, а я всегда боялась того, что не могла объяснить или понять. Машинально потерев шрам на левой руке, еще раз убедилась, что вокруг нет ни души и быстрым шагом направилась к дому. Не смотря на потерянную прогулку, пес, похоже, не возражал. -Линда! Дочка, я думал, ты уже ушла! – отец улыбнулся мне и, наклонившись, потрепал ньюфаундленда за ухом. Я повесила поводок на место и пожала плечами. -Дик очень просился. -Да уж, этот проказник терпеть не будет! – мужчина потуже затянул пояс на халате и поймал мой взгляд. – Мама сказала, ты делаешь большие успехи, твой преподаватель очень доволен. Кстати, это я порекомендовал его миссис Уилл, как весьма талантливого молодого человека. Оказалось, она знала еще его отца – он несколько раз приезжал к ее племяннику. Насколько мне известно, твой дядя тоже с ним знаком. -Вот как? - мой интерес был столь красноречив, что отец засмеялся. -Видишь, еще одно доказательство, как тесен мир. Кстати, Карл звонил с утра, интересовался твоей учебой и сказал, что через пару дней нас навестит. Ты ведь давно хотела с ним познакомиться, не так ли? Немного смутившись, я кивнула. -Ну, вот и славно. У меня намечается командировка, так что вам с мамой не придется скучать. Опустив глаза, я взглянула на часы и тихо ахнула. До звонка оставалось всего семь минут. Перекинув через плечо сумку, я поцеловала отца в щеку и выбежала из дома. Привычная дорога замелькала перед глазами с такой скоростью, на которую только были способны мои ноги. За всю свою жизнь я не опаздывала ни разу, а начинать список с уроков мистера Валлора было хуже смерти. Перейдя на шаг метров за тридцать до дверей школы, я постаралась отдышаться и пригладила выбившиеся из прически волосы. Сердце стучало так, что в груди было больно, щеки жгло огнем. Когда я вошла, мужчина стоял у окна. Обернувшись, он слегка нахмурился. -Вы опоздали, Линда. Что-нибудь случилось? Покачав головой, я села за свой стол и достала тетрадь. На ровной полированной столешнице росчерком застыл кровавый след. В глазах потемнело. Медленно оттянув рукав кофты, я осмотрела руку. Шрам заметно кровоточил. Это было совершенно невозможно, но, тем не менее, было. Или же у меня начались галлюцинации. Стало вдруг очень холодно, по спине пробежали мурашки. Вспомнилось то странное ощущение, которое напугало меня в сквере – словно кто-то напряженно смотрел в спину. Не удержавшись, я оглянулась назад. Лес… Мелькающие деревья, ветер, холод, звездное небо над головой. -Линда? – мистер Валлор осторожно тронул меня за плечо. Вздрогнув, я подняла на него глаза. -Моя рука… - отголоски страха стерли стеснительность. Он был такой сильный, умный, спокойный, что растерявшись, я инстинктивно потянулась за помощью. Мужчина присел на корточки и осмотрел поврежденное запястье. Лицо его потемнело, губы слегка сжались. Молча встав, он достал из портфеля бинт. Я тихо всхлипнула. -Больно? – встрепенулся он. -Нет, холодно… Лирдан положил руку на мой лоб и покачал головой. -Небольшая температура, лучшее бы тебе вернуться домой. – Выпрямившись, он мрачно посмотрел в окно. Я впервые видела на его лице такое выражение. – Я подвезу тебя. Я хотела было возразить, но слова замерли на языке. Как когда-то в зале, он просто взял меня за руку и увел за собой. Мы сели в машину. Ощущение его присутствия действовало как лекарство –в душе разливалось тихое и какое-то надмирное счастье. Хотелось, чтобы секунды замерли и растворились. Происходящее казалось сном, кусочком моей тайной и несбыточной мечты. Было все равно, что подумают окружающие. Мне было вообще все равно, что происходит со мной или вокруг, лишь бы он было рядом. Остановившись напротив дома, мистер Валлор заглушил мотор и немного приоткрыл форточку. Я боялась даже дышать. -Как ты себя чувствуешь? – не оборачиваясь ко мне, спросил мужчина. -Уже лучше. Мы еще немного помолчали. -Через три дня будет юбилей школы. Миссис Уилл очень огорчилась, узнав, что ты не захотела танцевать. Я удивленно моргнула. За своими заботами совсем позабыла о празднике и не внесла себя в программу. Учеба, учеба… В моей жизни за последнее пол года она было на первом месте. -Я… - мне было трудно подобрать слова, чтобы не выдать свое замешательство. – Я хотела, чтобы это был сюрприз. Конечно, выступлю. -Рад это слышать, – в его голосе скользнула улыбка, и мое сердце снова замерло. Стараясь не выдать волнения, я вежливо попрощалась и вышла из машины. Было трудно не оглянуться, но понимая, что он может ненароком смотреть вслед, боялась выдать себя. Похоже, Лирд действительно переживал. По крайне мере, он не уехал до тех пор, пока я не закрыла за собой калитку. Фантазии ли это были или нет, но в душе моей расцвели цветы и запели птицы. Призрачный лучик надежды нелепо просочился наружу, и все темное и странное тут же было забыто. Глава 2. Это был, пожалуй, первый раз, когда родители по-настоящему злились на меня, но уступать я не собиралась. -Ты понимаешь, что не можешь отказаться? – мать недовольно нахмурилась. Я поджала губ и с вызовом встретила ее колкий взгляд. -Скажете, что я заболела. Да что угодно, но я не поеду! -Ты меня разочаровываешь, Линда, – отец отложил газету. – Неужели тебе безразлично, что подумают обо мне люди? Наша лаборатория четыре года ждала этого заказа! -Понимаю, и мне не безразлично. Но в эти выходные я останусь дома. Для меня юбилей школы так же важен, как для вас эта встреча. -Это твое окончательное решение? – махнув рукой в сторону матери, переспросил он. Я кивнула. -Что ж, хорошо. Гнетущая тишина давила на уши. Откашлявшись, пожилой мужчина снова погрузился в чтение. Аника безразлично отвернулась. Когда она злилась на меня, то всегда начинала игнорировать. Постояв еще с пол минуты, как обвиняемый перед судом, я вздохнула и пошла наверх. За оставшееся до концерта время, надо было успеть привести в порядок костюм и вспомнить танец. Окно в комнате было приоткрыто, кровать аккуратно застелена. Вероятно наша горничная, Памэла, сегодня приводила дом в порядок. Она жила с родителями еще до моего рождения и была для меня почти что бабушкой – единственным человеком, который радовался, видя во мне огонь, который так раздражал остальных. Мне было холодно. Открыв глаза, я с удивлением уставилась на покусанную Диком ножку стула. Надо мной высоко-высоко белел потолок, окно, по-прежнему было открыто, но на улице уже стемнело. Очевидно, я упала, но в памяти не осталось даже намека, словно кто-то вырезал целый фрагмент. Часы на стене показывали половину десятого. В душе снова шевельнулся страх – или я сходила с ума, или со мной что-то было не так. Подойдя к столу, я взяла увесистый том медицинской энциклопедии и открыла оглавление. Впрочем, все, что более или менее подходило под описание, являлось почти смертельным недугом, а я себя чувствовала превосходно. Решив, что просто переутомилась, я решительно захлопнула книгу и, сняв верхнюю одежду, нырнула под одеяло. *** Над миром медленно разгорался рассвет. Широкие алые лучи веером раскинулись по небу, окрасив высокие башни в нежно-розовый. Наклонившись, я взяла горсть земли и бросила вниз. Порыв ветра разметал черные комья на множество мелких крупинок. Еще минута, и края бездны бесшумно сомкнулись, вычертив у моих ног обугленный шрам. Солнце било в стекло, окрашивая пол в тускло алый цвет. Нестройной симфонией пели за окном птицы. Сон и явь переплелись неясными гранями, смешав мои чувства. Закинув руки за голову, я задумчиво смотрела в безоблачное синие небо. День обещал быть теплым. Боднув головой дверь, в комнату вошел Дик. Положив на постель передние лапы, он лизнул мою руку и тихо заскулил. Улыбнувшись, я вытерла руку об одеяло и почесала его черное ухо. Пес радостно завилял хвостом и, вернувшись к двери, вопросительно оглянулся. Пришлось уступить. Одернув ночную рубашку, я выглянула в коридор. Дверь в родительскую спальню была еще закрыта. Вчерашний день оставил в душе неприятный осадок, но раскаяния не было. Я пообещала мистеру Валлору, что буду выступать на концерте, и готова была умереть, но не нарушить слово. Мне так хотелось, чтобы он снова увидел, как я танцую! Танец – это было единственное, чем я могла рассказать ему о своих чувствах, показать себя такой, какой я в глубине естества. На покрытом белой кружевной скатертью столе лежала записка. Налив в чашку йогурт, я села и, протянув руку, взяла сложенный вдвое листок. «Линда, мы с папой уехали, вернемся в понедельник. Не забудь предупредить Памэлу, чтобы приготовила комнату для дяди Карла. Мама». «Странно», - подумала я, пригубив стакан. Мне казалось, что родители планировали отправиться только к вечеру… Было немного обидно, что они даже не попрощались, и в то же время на сердце стало легче: я боялась, что мать снова будет уговаривать меня поехать. Не хотелось лишних споров. Позавтракав, я зашла в комнату к Памеле и сказала насчет дяди. Пожилая женщина еще не встала с постели. Ей было уже к шестидесяти и, хотя она делала по дому почти всю работу, и я и мама как могли, старались ее беречь. При упоминании скорого гостя, горничная заметно разнервничалась. По ее словам, дядю Карла она видела лишь однажды, мне тогда было года два, и он ее чем-то очень напугал. На цокольном этаже нашего дома располагался тренажерный зал. Я была тут частым гостем, хотя последние недели настолько уставала, что сил танцевать не оставалось. У меня был дар к балету, так говорила моя первая учительница. К сожалению, сама я так не думала, поэтому, прозанимавшись у нее три года, перешла к классическим танцам. В сумме, танцевала я уже лет пять, и за эти годы обе техники смешались во мне в нечто новое и очень странное. Я сама стала придумывать для себя программы, сама тренировалась, шила костюмы. Выступление в начале года на школьной сцене было не только моим дебютом – это был еще и ответ тем, кто не верил, что я смогу найти в танце новое, ни на что не похожее дыхание. А я смогла. Моя техника была вне всех известных стилей: взяв понемногу лишь то, что казалось близким и понятным, я танцевала не телом, а душой, и получала от этого истинное удовольствие. Я была искрой, которую кто-то высек, стукнув друг о друга камни, тенью, которое бросало на землю пламя и, наконец, самим пламенем. Забыв про время, я кружилась по залу, рисуя в воздухе мысли и чувства. Это был язык моего сердца, огненные слова, сжигающие его изнутри. Если бы они стали материальны, то вылетали бы из-под ног горящими углями, впрочем, кто был чуток, итак мог почувствовать их жар. Прислонившись к стене, я в изнеможении сползла вниз и улыбнулась. Небольшой перерыв не сказался на танце – тело помнило все движения. «Я заставлю его увидеть меня, заставлю понять, что я не ребенок!» - из груди вырвался тяжелый вздох. Иногда мне становилось смешно от собственных мыслей. -Неплохо, неплохо! – словно удар хлыста, резкий голос заставил меня испуганно вскочить на ноги. В дверях, скрестив руки на груди, стоял высокий мужчина лет тридцати. Одет он был во все черное - его волосы почти сливались с воротником рубашки. -Кто вы? -А ты не догадываешься? – чуть склонив голову на бок, он насмешливо выгнул бровь. Я неуверенно нахмурилась. Отпечаток испуга еще лежал на мыслях, сковывая их движение… -Дядя Карл? – сомнение прозвучавшее в моем голосе снова вызвало на его лице улыбку. Чуть помедлив, он утвердительно кивнул: -Он самый. Очевидно, когда ты танцуешь, то не видишь ничего вокруг. Я простоял тут около часа. -Извините… Пропустив мимо ушей мои слова, мужчина медленно подошел и, встав рядом, смерил меня долгим внимательным взглядом. -Мама не ошиблась, ты действительно выросла красавицей, - задумчиво сказал он. – Время пролетело быстро. Слишком быстро. Я покраснела и отступила на шаг назад. Дядя оказался совсем не таким, каким я его представляла. Он словно бы чем-то похож на мистера Валлора. Я даже не могла сказать, чем именно – то ли глазами, то ли этим странным, надменным выражением лица... Мне вдруг стало неуютно. Я не представляла, как вести себя в его присутствии. -Может, хотите чая? – ухватившись за общепринятую схему, спросила я, мысленно умоляя его согласиться. -Не откажусь. Электрический чайник никак не закипал. Тщательно размазывая масло по хрустящей поверхности тоста, я отчаянно хотела провалиться сквозь пол. Десять минут нескончаемой пытки под пристальным взглядом родного дяди, вымотали меня больше, чем пол дня тренировок. Наш разговор походил скорее на допрос, чем на беседу давно не видевшихся родственников. Он задавал вопрос, я быстро отвечала, не успевая иногда толком подумать. -У тебя перебинтована рука, – вдруг спросил он, оборвав свою речь. – Ты порезалась? -Нет, шрам разошелся. -Вот как? Дай-ка я посмотрю. Отложив нож, я подошла и, сев напротив, протянула руку. Размотав бинт, дядя осторожно осмотрел порез. -Странно, - нахмурившись, протянул он. – Шрам старый, непонятно, как он мог кровоточить. Я пожала плечами. -Ну, ничего, сейчас все нормально, так что в повязке нет необходимости, кожа должна дышать. Кстати, последнее время ты не испытывала внезапной и необъяснимой тревоги? -Да… - вспомнив неприятное ощущение, я поежилась. -Где и когда? -Вчера утром, в сквере и еще в школе. -Именно тогда на руке появилась кровь? -Да, - я удивленно взглянула в его глаза, заметив на миг мелькнувшее в них собственное отражение. – Это что-то значит? Он отпустил мою руку и пожал плечами. -Я надеялся застать Анику, – пропустив вопрос, сказал он и устало провел рукой по своим волосам. - Почему они решили уехать раньше? -Не знаю. Если хотите, могу спросить у Пэм. -Будь добра. Памела тихонько напевала, развешивая белье в прачечной. Наклонившись, я приподняла таз с мокрыми вещами и подала ей. Женщина благодарно кивнула. -Пэм, почему мама уехала раньше? -Мистеру Адаму с утра позвонил коллега и предложил подвести их. Ты же знаешь, твой отец не любит водить машину, а ехать им около суток. -Вот как… -Расстроилась, что не попрощалась? – она ласково взглянула на меня. -Немного. -Аника заходила к тебе утром, ты еще спала. -Правда? Пэм взяла из моих рук пустой таз и улыбнулась: -Лин, мама любит тебя. И поверь, она все понимает. Я вздохнула. Мне так хотелось в это верить. Но самое главное, я узнала, что просил дядя. Поговорив с горничной еще минут пять, нежно поцеловала ее в щеку и вернулась в столовую. Дядя Карл все еще сидел за столом. -Отцу позвонил коллега и предложил подвести, – повторила я слово в слово. -Ты должна была поехать с ними? – откинувшись на спинку стула, он отстраненно посмотрел в окно. -Да, но я отказалась. -Насколько я знаю от Аники, Адам планировал ехать один. Когда все успело поменяться? -Не знаю, мне сказали только вчера вечером, – этот допрос с пристрастием уже начинал действовать на нервы. -Когда у тебя выступление? -В воскресенье, – увидев, что он нахмурился, я поспешно добавила: - Начало в шесть. -Довольно поздно. Есть, кому проводить? -Нет, но я часто хожу в это время с собакой, у нас спокойный район, да и народу вечером будет много. Мне показалось, что он обрадовался. -Очень хорошо! Извини, Линда, с радостью встретил бы тебя, но, боюсь, придется отлучиться. Я вздохнула с таким облегчением, что на миг испугалась, не заметил ли он. Несмотря на неудачное знакомство, не хотелось портить отношения. Дядя с детства внушал мне уважение, хотя я знала его только из писем, которые мы получали два раза в год из разных стран. Во мне всегда жила тайная надежда найти с ним общий язык. Кроме того, если отец не ошибся, Карл был знаком с мистером Валлором… Остаток дня я провела в своей комнате за шитьем костюма. Мой танец под влиянием новых эмоций стал более женственным, поэтому юбку требовалось удлинить, а декольте прикрыть красным кружевом. Глупо улыбаясь, я снова погрузилась в свои мечты. На душе было хорошо и немного стыдно. Пока руки работали, память выводила перед мысленным взором его глаза и едва уловимую улыбку... Да, я возлагала на предстоящий вечер много надежд. Лирд был на редкость умным человеком, и для него я была не более чем ученицей, маленьким эпизодом в интересной насыщенной жизни. За пол года мне удалось добиться если не уважения, то хотя бы симпатии. В его взгляде больше не было холодной усмешки, как не было и того, что я хотела увидеть в своих мечтах. Сердце всегда каменное и гордое, сдалось без боя и, превратившись в пламя, которое сжигало меня изнутри. Я понимала насколько глупо и абсурдно выглядело стремление вызывать ответное чувство, от которого меня отделяло столько преград. Я понимала, но не могла больше молчать. Разволновавшись, я уколола палец. Стараясь не испачкать кровью ткань, закрепила последний стежок и расправила платье. Ярко-красный атлас под полупрозрачным алым шифоном переливался золотыми бликами. Получилось даже красивее, чем можно было ожидать. Горькие мысли снова отхлынули куда-то в глубину и, закрыв глаза, я мысленно представила тот день, когда Лирд танцевал со мной. Те мгновенья невозможно было забыть, казалось, я растворялась в нем, было страшно и хорошо одновременно. Страшно, потому что я не понимала, что со мной происходит и растерялась, вынужденная подчиниться его воли. Никогда и никто не мог лишить меня соло в танце. А он смог. С первого мгновения и до сегодняшнего дня я чувствовала в его душе нечто родственное мне, до боли знакомое и близкое. Когда он брал меня за руку, возникало чувство, будто в холодный ветреный день на лицо падал луч солнца и… -Можно войти? Резко открыв глаза, я обернулась. -Да, дядя… -Я отпустил вашу горничную до понедельника, - оставив дверь открытой, он вошел и, поправив съехавшее покрывало, сел на кровать. – Мне нужно немного поработать с бумагами, не хочу, чтобы мешали посторонние. Надеюсь, ты не против? Ужин я могу приготовить сам. Заставив себя улыбнуться, я кивнула. Не смотря на то, что говорил он спокойно, в интонации чувствовалась какая-то угроза, что-то, что заставляло бояться. -И вот еще что, Линда… - Карл слегка нахмурился и окинул взглядом разложенное на кровати платье. – Что бы не случилось, помни – мы одна семья, и этого факта ничто не изменит. От его слов повеяло холодом и почти что неприязнью. -Хорошо, - на всякий случай сказала я и, перекинув платье через руку, с улыбкой поспешила в прачечную. Раз у Пэм выдался выходной, гладить предстояло самой. *** В десятый раз, выглянув из-за кулис, я нашла глазами мистера Валлора: первый акт его кресло слева от миссис Уилл, пустовало, и теперь я волновалась, как бы он снова не ушел. Поскольку мое выступление в программе не планировалось, предстояло выступить в самом конце. Судя по темпу, с которым разыгрывалась сейчас Шекспировская драма, ждать предстояло еще долго. Мэлани, которая уже отыграла свою роль, осторожно положила руку на мою плечо. -Волнуешься? Я нехотя кивнула. -Из-за него? – вопрос прозвучал скорее, как утверждение. -Что ты имеешь в виду? -Девочки говорят, мистер Валлор возит тебя на своей машине… Я отмахнулась. -Это было один раз. Мне стало плохо, и он подвез домой. -Очень трогательно. – Мэл улыбнулась. – Только врать ты никогда не умела. Я же вижу, как вспыхивают твои глаза, когда ты смотришь на него. Линда, очнись! Пол школы завидует, что ты занимаешься с ним наедине! Пожав плечами, я снова украдкой взглянула в зал. -Неудивительно, – как можно равнодушнее произнесла я. – Мистер Валлор исключительный педагог. Думаю, если он согласится и дальше вести у меня курс, Оксфорд будет обеспечен. Хотя, если честно, учиться под его руководством нелегко – времени хватает только на сон. Я уже жду не дождусь лета… Разочарование, застывшее в ее раскосых голубых глазах был столь красноречиво, что мне еле удалось сдержать улыбку. Разговор на этом, похоже, закончился. Теперь на некоторое время от слухов я была защищена, по крайне мере, до меня они больше не должны были долетать. За последние месяцы я действительно мало с кем общалась, и сказанные слова не были преувеличением – времени хватало только на учебу. Впрочем, Мэлани достаточно хорошо меня знала. Если бы она подумала как следует, то поняла бы, что даже учитывая амбиции, я никогда не стала бы так нагружать себя, не будь на это веской причины. А причина могла быть только одна. Занавес с шуршанием закрылся. Встав в уголок, я прислонилась к стене. Основные декорации решено было не менять, тем более мой танец вполне гармонично вписывался в только что разыгранное действо. По списку, после спектакля следовало несколько песен от школьных групп и небольшой акробатический номер двух моих бывших одноклассников. У меня еще оставалось как минимум полчаса, и я действительно начинала волноваться. По крайне мере, уверенность в собственной вменяемости значительно поколебалась. Если мои эмоции были настолько очевидны, неужели мистер Валлор не видел их? Или просто не хотел видеть? В душу закралось скользкое чувство собственной ничтожности. Так или иначе, я привыкла добиваться поставленной цели... Ожидание раздражало. Безвкусные слова песен с издевкой стучались в уши, смешивая и без того невеселые мысли в беспорядочную кучу. Если бы не упрямство, я просто бы убежала. Но сдаваться раньше сражения? Нет, это было не менее глупо. Неизвестность томила хуже минутного разочарования, которое, возможно, мне предстояло. И потом, танец ни к чему не обязывал. Это было всего лишь немое признание, тонкий намек… Он мог быть не понят или забыт, но оставлял надежду. Кивнув на выразительный взгляд подруги, я расправила платье и, натянув на лицо улыбку, шагнула на сцену. Мучительно хотелось поймать его взгляд, убедиться, что он смотрит, понять ждет ли или равнодушен… Силой воли я заставила себя смотреть в пол. Зазвучали первые аккорды, и моя душа аккуратно разомкнув оковы, распахнула за спиной тонкие крылья. Вздохнув полной грудью, я раскинула руки в сторону и влетела. …Бабочка над костром - танец любви и смерти. Свет притягивал и обжигал, я пыталась улететь от него, но он туманил разум, ослеплял, лишал сил. Прикосновение боли и в то же время острое ощущение счастья. Сгореть, сгореть дотла! Стать одним из трепещущих на ветру языков пламени! Ритм музыки резко изменился и вот я уже одно с костром, и жалю воздух, взмывая над травами в ночное небо и уносясь к облакам струйкой дыма. Быстрее… Медленнее. Угасая и вспыхивая ярче ночи. И снова минорные ноты. Пламя не может быть вечным, оно умирает, когда отдает кому-то свою силу и тепло. По угасающим углям перебегают красноватые блики, прося помочь, возродить… Если в сердце растаял холод, он догадается подуть. Сильнее, еще сильнее, чтоб дыхание превратилось в ветер, чтоб засыпающие искорки пронзили нетронутую древесину и обрели жизнь. Как птица феникс из пепла: огненные перья, ярость, сметающая любые преграды, ослепительный свет и ровное, тихое тепло в ответ на любовь… Я не стала прятать свои чувства и скрывать слезы, выступившие на глазах от невероятного эмоционального напряжения. Когда прозвучал финал, я просто остановилась и, тяжело дыша, взглянула в зал. На этот раз лавина аплодисментов сорвалась почти мгновенно, словно невидимый дирижер взмахнул палочкой. Внутри зияла пустота. Злясь на саму себя за минутное малодушие перед выступлением, я выложилась так, что без остатка растворилась в роли. Он не смотрел. Склонив голову, о чем-то беседовал с молоденькой женщиной справа. Когда послышались аплодисменты, с неохотой поднял взгляд и, рассеяно улыбнулся. В никуда, даже не взглянув на меня. Внутри словно что-то оборвалось. Заставив себя поклониться, я вернулась за кулисы. «Нельзя плакать, нельзя!» - до боли кусая губы, я кивала на сбивчивые возгласы Мэл и остальных девушек. Мне еще никогда не приходилось так лгать. Душа корчилась от обиды и злости, а я улыбалась, отражая их смех в своих глазах. -Нет-нет, - поспешно возразила я на вежливое приглашение одного из молодых людей, смущенно застывшего неподалеку. – Извини, мне очень нужно домой, я еле отпросилась на пару часов. -Линда, ты что? – Мэлани удивленно распахнула глаза. – Зачем тебе домой, здесь же только все начинается – будет банкет, танцы! Пришлось огорченно вздохнуть. -Дядя приезжает… Мама просила его встретить… – и снова я лгала, уверенно кивая на разочарованные возгласы. Сзади послышалось шуршание занавеса. Зал наполнился приглашенной речью расходящихся зрителей. Черные джинсы и черная куртка. Застегнув молнию, я стала похожа на остывший уголек. Алое платье, как последнюю искорку, пришлось затушить, скрыв под непроницаемой пленкой целлофана. Вот и все – бабочка потеряла крылья и сгорела, а птица феникс оказалась обыкновенной курицей, такой же глупой, как я. На что надеялась, ради чего позволяла мечтам дурманить разум? Смахнув слезы, я засунула сверток с платьем в корзину для бумаг и, прикрыв сверху скомканными листами, вышла из кабинета. Темный коридор… Слева доносятся приглушенный звон стекла и непринужденная беседа. Учителя отмечали в отдельной аудитории, с ними праздновали только десять лучших учеников этого года. Я тоже могла бы быть там, сидеть рядом и… И что? Топить сердце в ярости, видя, как он смотрит на эту даму? Как разговаривает с ней, улыбаясь в ответ на ее глупое кокетство? Ни за что! Прохладный ночной ветерок коснулся пылающих щек и остудил слезы. Хлопнув дверью, я сбежала по ступеням и, не оглядываясь, пошла веред. Пятна света от фонарей ровными кругами ложились на асфальт, сгущая тьму в промежутках и заставляя ускорить шаг. Хотелось скорее оказаться дома, упасть на постель и забыть, забыть, забыть… Внезапно остановившись, я нахмурилась и поднесла руку к лицу. В искусственном свете, на коже яркой полосой горела кровь. Запястье слегка покалывало. Растерявшись, инстинктивно потерла шрам. Кровь размазалась по руке и выступила снова. В глубине тонкой змейкой зашевелился страх. Оглянувшись, я сглотнула и сделала шаг вперед. Потом еще один. Круг света остался позади, а до следующего было ровно десять шагов. Кто-то смотрел на меня. Прямо в спину. Я затаила дыхание и прислушалась. В тишине слышалось только шепот ветвей на ветру. Сердце билось так сильно, что каждый вдох давался с трудом. Пройдя два фонаря, я снова остановилась и резко обернулась. Ни звука, ни движения. Не совсем понимая, что делаю, резко свернула с тротуара и, перебежав дорогу, встала перед сквером. Темная аллея… Белые лавочки, казалось, фосфорировали в мертвом свете фонарей. Я шла, немного пошатываясь от страха и изо всех сил стараясь не сорваться на бег. От крови ладони стали скользкими, а голова неприятно кружилась. Ужас следовал за мной по пятам. Я чувствовала его, хотя и не видела того, от чего он исходил. Тошнило… Остановившись напротив своего дома, темневшего через дорогу, я снова оглянулась и, убедившись, что вокруг никого нет, села на скамейку. Несмотря на то, что на улице было довольно тепло, меня был озноб. Быть может, я снова заболевала. Хотя вряд ли... Опустив глаза, с опаской взглянула на свои руки. Залитые кровью ладони выглядели так, словно их опустили в красную гуашь. Волосы на голове зашевелились. «Что же это такое?» - я вдруг почувствовала, как внутри что-то сломалось. – «Если бы не он, не его холодные, равнодушные глаза, такие, такие…» Сметя страх, в душе поднялась волна ярости. -Я больше не буду бежать и не стану бояться! - с вызовом сказала я в темноту и сжала губы. Затухнув, мое сердце стало углем, а затем превратилось в камень, словно за миг для него промелькнуло сотни веков. От тени отделилась тень – тьма от тьмы. Это был высокий худой мужчина лет шестидесяти или старше. Длинный черный плащ, расстегнутый у горла на несколько пуговиц, делал его похожим на героя мистических фильмов. Во мне снова шевельнулось странное чувство, будто бы он был мне знаком. По крайне мере, казалось, что где-то уже доводилось видеть это холеное, надменное лицо, слегка сощуренные раскосые глаза… -Да, - словно прочитав мои мысли, кивнул старик и, подойдя сел рядом. – Я именно тот, о ком ты подумала, принцесса – чародей, маг, жрец. И ты меня действительно знаешь, вернее, знала, когда была ребенком. Мне захотелось убежать, но неостывшая злость и любопытство, намертво приковали ноги к асфальту. Мужчина улыбнулся. -Я искал тебя тринадцать лет, - сказал он. – Ты последняя искра, способная зажечь угасшее пламя, моя надежда и окончательная победа. – Протянув руку, он взял мою ладонь и провел указательным пальцем по шраму. – Знаешь что это? Я отрицательно мотнула головой, стараясь отвести взгляд от его черных глаз. -Это раны, оставшиеся после жертвенного обряда. Твоя истинная история совсем не такова, как тебе внушил мой ученик. А вот его ты хорошо знаешь, он сейчас спит в твоем доме. -Дядя Карл? -Он тебе не дядя, как и те, кого ты называешь отцом и матерью – не родители. Ты дитя рода Крови и последняя жрица великого Земар-арр-ар, избранная стать его сосудом. Его пламя у тебя в крови, его ярость и сила – крылья твоей истинной сущности. От его слов стало холодно. Я не хотела верить, не хотела слушать… И я знала, что он говорит правду – все во мне тянулось к нему. Бездонный взгляд затягивал в бездну. Сопротивляться не хотелось. Зачем? Родители оставили меня, те, кто заменил их – поступили точно так же. Тот, кто назвался дядей, пытался убить – я вспомнила тот миг, когда он занес надо мной белый кинжал, вспомнила ненависть и холод в его глазах. И Лирд… Его я тоже вспомнила. Он держал меня на руках, нес куда-то, потом был холод и звезды и дождь - бесконечный дождь! Мне было очень страшно и одиноко. Зачем они снова появились в моей жизни? Зачем я полюбила этого бесчувственного, надменного, бесчеловечного сына рода, которому была абсолютно не нужна и безразлична? По щекам потекли слезы. Я была зла. Я была очень зла! На себя, на них, на весь мир. Хотелось, чтобы они все страдали так же, чтобы им тоже было больно и страшно… Тихо засмеявшись, мужчина выпустил мою руку и, сняв с груди большой рубиновый медальон, одел мне на шею. Камень с шипением коснулся кожи и исчез, будто растворившись. Внутри на миг вспыхнуло и погасло холодное пламя. «Тебе лучше?» - голос вплелся в мои мысли. Я кивнула, не зная как ему ответить. «Теперь я всегда буду с тобой. Ты нужна мне, как и я нужен тебе – вместе мы отомстим за унижение». -Кто ты? – вслух спросила я, вопросительно взглянув на того, кто сидел сейчас напротив. Мужчина отрицательно покачал головой. «Я – Земар-ар, тот, кто ждал тебя много веков. Твой господин – единственный и полновластный!» «Что я должна делать?» - в душе родилось горячее желание угодить ему, заслужить его ласку, оправдать доверие. «Отомсти поднявшему на тебя руку. Взыщи кровь предателя, отрекшегося от меня и отвергнувшего честь быть моим рабом!» Ненависть. Всепоглощающая, пульсирующая в висках ненависть. -Соверши то, что он хотел сделать с тобой. Пусть это будет первая кровь, - сказал мужчина и протянул мне белый кинжал. Я содрогнулась от ужаса, но послушно взяла его. Костяная рукоять была теплой. «Не бойся» - снова раздался в голове тихий голос. – «Я буду твоими глазами и руками, и научу тебя, что делать». Я скользила над землей, как тень - тень от тени, тьма от тьмы. В душе огнем горело торжество – это было невероятное, опьяняющее чувство своего могущества и непобедимости. Я жаждала крови, я хотела ощутить ее вкус, закрыть в душе обугленную рану от своего поражения. Он, тот, кто назвался верным, а затем ударил в спину, перейдя на сторону врага, сын ведьмы, переметнувшийся к обжигающему свету, ныне должен был заплатить за измену. Ему не удастся уйти, нет. У него не осталось силы, способной противостоять моему господину. Перед глазами проплыли незнакомые пейзажи. Сознание вновь раздвоилось. Тот, кого звали Карлом, стоял на коленях в каменных воротах перед высоким зданием с полукруглым куполом вместо крыши. Мрачный, решительный, упрямый. Никто не решался подходить к нему, никто не предлагал помощь. Только его брат, тот, кого я так глупо любила, иногда выходил и уговаривал уехать. Потом наступила ночь. Я видела, как он боролся со сном, как смахивал со лба выступающие от страха капли пота. Во тьме кто-то был. Он чувствовал это каждой клеточкой своего тела, хотя глаза не видели, а уши не слышали. Сжав кулаки, предатель с трудом встал. Из темноты послышался тихий смех. -Не обязательно приветствовать меня стоя, принц Карл. Вздрогнув, юноша расправил плечи и улыбнулся. -Я привык смотреть в глаза своим врагам, а не стоять перед ними на коленях. -Ты говорил иначе, когда черпал силы из моего источника, – ответил ему голос. Он промолчал. -Тебе все равно не пройти, – темнота вокруг пришла в движение. – Ты мой. Ты служил мне и принадлежишь по праву. -Я отрекся от Ордена. -Вот как? Нет…. Ты лишь снял медальон. У всего есть своя цена, а для тебя она не посильна. Я улыбнулась, услышав, как человек застонал. Он не мог пошевелиться, ему было трудно дышать - он был во тьме, один. Как была когда-то я. Да, за все в мире приходилось платить. -Еще не поздно, Карл! – мне показалось, что я сама произнесла эти слова, но это было не так. У меня не было столько великодушия. – Вернись и твое предательство будет забыто. Королевству нужен король, ты был избран стать им задолго до рождения. Закрыв ладонями уши, юноша склонился к земли. -Нет! Я уже сказал – нет! -Тогда ты умрешь. Стиснув зубы, принц подавил крик и попытался встать. Боль как сущность, как материя, как неотъемлемая часть бытия… Подтянувшись на руках, он подполз к невидимой линии ворот и уперся в стену. -На что ты надеешься, Карл? – тихий смех вплелся в шуршащий по траве ветер. Внезапная вспышка ослепительного белого света резанула по моим глазам, заставив остановиться. Пошатнувшись, я прижала руку к груди и, опустившись на колени, завыла. Он прошел! Бежал! Разорвал мои путы! Я с ненавистью смотрела, как он полз, а потом, упав, перевернулся на спину и посмотрел в небо. Ветер донес слова: -Лучше быть последним слугой, чем вместилищем ужаса, – шепнул он и закрыл глаза. «Мерзавец, трус, предатель!» - встав на ноги, я до боли сжала рукоять и побежала вперед. Быстрее, еще быстрее. Каждый удар его сердца – мое поражение! Ключ легко трижды повернул в замочной скважине. Затаившись, я прислушалась. Тихо. Куда идти я знала, он спал на верху, в квадратной комнате, дверь в нее никогда не запиралась – задвижка была сломана еще до моего рождения. Хотя нет, я родилась совсем не здесь. «Все было ложью, все!» - это были уже мои мысли. Я ненавидела этот дом, ненавидела этот мир, себя – всех. Я была ненавистью. На миг, остановившись перед приоткрытой дверью, я откинула упавшие на лицо спутанные пряди. Он спал, раскинув руки в стороны, словно упавшая с неба птица. Я сделала шаг, еще один. Половица под ногой скрипнула, заставив вздрогнуть и застыть. Мужчина вздохнул и повернулся на бок. Подождав, снова медленно пошла вперед. -Стой! – слева шевельнулась тень, и в мою грудь уперлось холодное острие. – Опусти руку, Линда. Это был его голос. Ненависть в душе сменилась яростью. Я не должна была отвлекаться, у меня был приказ, цель – ничто не могло помешать! Не поворачивая головы, я отстранила меч рукой и сделал еще шаг. -Лия-Лиран, сайеро кроно Валлор, эндара! – открыв глаза, сказал лежащий на кровати мужчина. Занесенная для удара рука застыла в воздухе. «Лия… Лиран… Лиран?» - память с недоумением оглянулась назад. Обрывки воспоминаний срослись в единую картину. Все было не так, совсем не так. – «Что я делаю?» - с ужасом подумала я, пытаясь опустить клинок, но рука не послушалась. «Не смей сопротивляться мне – убей его!» - в сознание хлынула волна боли. -Нет! – судорожно вздохнув, я закричала и, изо всех сил рванув назад, изменила направление удара. Плечо обожгло огнем… Глава 3. Мне было тепло и хорошо, ее руки обнимали меня, согревая от пронизывающего холода. Страх остался где-то позади - мы неслись сквозь ночь быстрее его, и нас было не догнать. Боль ушла, только очень хотелось спать. Нет, она не отпустит меня, не бросит! Чувство безопасности обволакивало… -Мама? Испугавшись собственного голоса, я резко села и открыла глаза. Вокруг было темно и тихо. Где-то слева привычно тикали часы. «Сон?» - я откинулась на подушку и повернула голову к окну. Сквозь прорези занавесок поблескивали на небе звезды. За дверью послышались шаги и спустя мгновение, тихий скрип заставил меня вновь приподняться. Щелкнул выключатель и в глаза ударил свет. Зажмурившись, я поспешно прикрылась рукой. -Дядя? – успела разглядеть высокий мужской силуэт, спросила я. -Карл вернется утром, ему необходимо проследить за Фирсаром, – тут же последовал ответ. – Как ты себя чувствуешь, Лиран? Внутри все похолодело. Этого просто не могло быть! Закрыв уши ладонями, я в ужасе замотала головой. «Нет, нет, нет!» - память истерично вычеркивала всплывающие воспоминания. – «Не хочу!». Присев на краешек постели, Лирд с силой опустил мои руки и вдавил в подушку. Я закрыла глаза, чтобы не видеть его. Я просто не могла смотреть, это было ужасно… -Успокойся, Линда! – в голосе послышались ледяные нотки. – Ты не виновата. Все, что случилось, должно было случиться. -Я была зла… -Знаю. -Он обманул меня, я пыталась остановиться, когда вспомнила, но он не позволил! Я не смогла… – от оживших воспоминаний по щекам потекли слезы. Было больно и стыдно, хотелось как-то оправдаться. Лирд подоткнул одеяло и вздохнул. -Не мучь себя, мы с братом знали о том, что должно будет случиться в эту ночь. И были готовы. Я вспомнила свои странные сны и промелькнувшие перед глазами картины в миг, когда Карл назвал мое имя... -Я помню Замок… - неуверенно сказала я, осмелившись, наконец, взглянуть на него. – Много лиц и высокую женщину… Еще помню грозу и дождь, и звезды. Помню, как вы держали меня на руках, и мне хотелось есть. Постоянно хотелось, но никто не давал. Потом этот дом… Мужчина слегка улыбнулся. -Что ж, неплохо для двухлетней девочки, – в его глазах вдруг вспыхнули искорки. – Честно сказать я опасался, что увидев нас, ты можешь вспомнить все раньше, чем требовалось. -Да, временами мне казалось, что я вас уже встречала… мистер Валлор. -Просто Лирд. Мы принадлежим к одной семье, Лиран – между родственниками не приняты подобные формальности. Сердце внутри сжалось в комочек. «Родственники?» - мысленно повторила я и, взглянув в его глаза, почувствовала, как отхлынула от лица кровь. Изогнув брось, Лирд на несколько мгновений задержал взгляд, а затем снова улыбнулся и покачал головой. -Вижу, ты немного удивлена. У нас очень большая семья, Лиран. Даже я не знаю всех детей Крови в лицо. Но мы оба принадлежим к Ведущей линии. Твой дед был двоюродным братом моего отца и родным братом матери. Фактически, ты приходишься мне внучатой племянницей. Иначе говоря, мы с Карлом действительно твои дяди, хотя и в более далекой степени. – Он на миг замолчал, а потом, словно нехотя добавил: - В достаточно далекой, чтобы не считаться ближайшими родственниками. Меня немного смутил его тон. Закусив губу, я отвела глаза и тихо спросила: -А мои родители… Те, по крови? -Они мертвы. Я плохо помню свою двоюродную сестру, она была намного старше и редко появлялась в замке. Думаю, лучше спросить Карла – он вырос под опекой твоей матери и бабки. Так что, если можешь, отложи вопросы до утра. -Я не смогу спать. -Почему? -Мне страшно… Лирд снова вздохнул и, задумчиво оглядел комнату. -Понимаю, – равнодушно бросил он, а затем, встав, подошел к двери и выключил свет. Темнота легла на плечи и сдавила горло. Затравленно вглядываясь в темноту, я из всех сил старалась не заплакать. Мужчина вернулся минут через пять. Бросив на пол одеяло, лег и завернулся в плед. -Теперь не страшно? – в вопросе скользнула улыбка. Я мотнула головой и тихо ответила: -Нет… *** Грудь нестерпимо жгло. Выплыв из сна, я некоторое время лежала неподвижно, надеясь, что боль утихнет. Потом открыла глаза. Был день, солнце светило в окно, заливая все ярким светом. Из коридора доносился приглушенный голос… Встав, я переодела измятые черные джинсы, в которых пришлось проспать ночь, и вышла из комнаты. Дышать было тяжело, немного кружилась голова. Карл ссутулившись над журнальным столиком, разговаривал по телефону, одновременно что-то быстро записывая. Вид у него был мрачный и усталый. -Я уже сказал – сделайте все возможное и невозможное, о деньгах не беспокойтесь. Я ее опекун, разговаривать с мисс Мартин сейчас вообще не стоит. Нет! Более того, если нас побеспокоят, я буду вынужден обратиться в суд. Надеюсь о моих возможностях им известно. Вот и замечательно, очень на вас рассчитываю. И будьте добры, по остальным вопросам обращайтесь к моему адвокату. Всего доброго. Положив телефон, дядя потер виски. -Сволочь… – с ненавистью бросил он в пустоту и, откинувшись на спинку дивана, закрыл глаза. Держась за перила, я осторожно спустилась с лестницы и нерешительно замерла. Карл сидел неподвижно, казалось, он заснул, так спокойно было его лицо. Сейчас, вглядываясь в резковатые черты, я действительно находила между дядей и своим учителем едва заметное сходство… Я вспомнила человека, похожего на Лирда как брат на брата. Кажется, он был гораздо старше их обоих… «Элладий»? – прозвучало в сознании странное имя, и на сердце вдруг стало тепло и радостно. Задумавшись, я не сразу заметила, что дядя внимательно рассматривает меня. -Садись, Лиран, - заметив испуг, промелькнувший на моем лице, он выпрямился. Я послушно подошла и села напротив. Рядом с ним и раньше было холодно и некомфортно, теперь же это чувство усилилось настолько, что в душе все сжималось от страха и обреченности. Мне не хотелось слушать то, что я должна была услышать. -Боишься меня? -Вы меня ненавидите… – растерявшись, я сказала именно то, что говорить не собиралась. Он склонил голову на бок и улыбнулся: -Нет. Хотя, наверное, должен. -Что же мне теперь делать? -Возвращаться домой. – Карл сказал это спокойно, но за словами скользнула боль. Я закусила губу и рассеянно посмотрела на сверкающий над нашими головами канделябр. Сотни маленьких хрусталей отражали солнечный свет, переливаясь искрящимися радугами. -А как же родители, школа? Дядя закашлялся и отвел взгляд. -Единственное, что мы с Лирдом смогли – это помешать тебе поехать с Аникой. Первоначально Фирс планировал забрать тебя во время конференции. Вмешиваться открыто я не мог, поэтому приехал раньше, надеясь переговорить с Аникой.... Но не успел. Прости, мне искренне жаль. Мне хотелось сделать вид, что я не поняла его, хотелось разбить логическую цепочку и задать еще много вопросов, прежде чем опровергнуть все то, что я такой ясностью промелькнуло сейчас в сознании. Но я не могла. Мой мозг анализировал быстро и четко, не оставляя поворотов и простора для фантазий. Сжав кулаки, я встала и отвернулась -Вы так спокойно сообщаете о гибели людей, которые были для меня родителями? Как мне вообще теперь с этим жить?! -Так же, как живем мы все. Ты принцесса Крови, Лиран – этим все сказано. Сглотнув подступившие к горлу слезы, я, молча, поднялась наверх и, закрыв дверь, сползла по косяку на пол. Было слишком больно, чтобы плакать, а молиться я не умела. Закрыв рот руками, чтобы не завыть в голос, я зажмурилась и опустила голову на колени. Единственное, что действительно хотелось – это просто умереть, исчезнуть и все забыть. Часы равнодушно тикали. Минуты проходили за минутами, а я все сидела и сидела, не в силах, ни думать, ни шевелиться. В душе образовалась пустота. Я знала, что Карл не лгал, но сердце не хотело смириться и вычеркнуть дорогие образы из своей памяти. Для меня отец с матерью просто уехали, надолго, навсегда… А я осталась совсем одна, без надежд, без понимания, с темной раной в душе. «Наконец-то ты осознала…» - раздался в голове сочувственный голос. – «Еще не поздно все исправить - он в твоей власти, иди к нему, заставь страдать!» Обхватив голову руками, я тихо застонала и, упала на бок. Под сердцем словно водили раскаленным железом, боль была нестерпимая. «Не сопротивляйся, ты все равно моя. Это лишь вопрос времени». Открывшаяся дверь ударила по ногам. Мгновенье и чьи-то сильные руки бережно обняли меня и подняли. «А вот и наш принц... Какой ненавистью горят его глаза! Я чувствую горечь теплой крови, я жажду ее»! -Ты будешь умирать в муках, Карл Валлор, и умалять меня о милости! – мертвой хваткой вцепившись в его плечо, прошипела я. – Я уничтожу и корень, и семя – вам не остановить тьму! -Тише, тише, - положив меня на постель, дядя с силой разжал сведенные судорогой пальцы и накрыл одеялом. – Не бойся, Лиран, и не слушай его. Я заплакала. -Мне больно… -Ты можешь снять медальон? – нахмурившись, спросил Карл, всматриваясь в мои глаза. -Он во мне, внутри. И жжет… - по телу прошла дрожь. – Не пытайся, Валлор, мы с ней уже едины, ты бессилен! Поскуливая от ужаса, я закрыла рот руками и зажурилась. Эта тварь говорила моими устами, и я никак не могла ему помешать. -Ты как всегда самоуверен, Земар-ар. Его голос был так спокоен, что я открыла глаза. Поймав мой взгляд, Карл слегка улыбнулся и, сняв с себя цепочку, застегнул на моей шее. На рубашку лег черненый серебряный крест. Боль мгновенно затихла, оставив лишь стойкое воспоминание. Испуганно прислушиваясь к себе, я ждала… Прошла минута, еще одна. Часы продолжали равнодушно тикать - ничего не происходило. Создавалось впечатление, будто выключили радио. -Ну как, лучше? – продолжая улыбаться, спросил он и положил руку мне на лоб. – Видишь, на любого комара найдется мухобойка. Власть Земар-ар ничто перед Тем, Кому ты действительно принадлежишь. Благодаря своей гордыне, змей до сих пор не может в это поверить. Ничего не бойся: в том, что произошло, только моя вина. Я не учел, что под ударом окажутся все, кто соприкасается с тобой. И, к сожалению, забыл, что у Фирса нет человеческой логики – он убивает, не считаясь с ней. -Мне страшно, – я не могла сейчас думать ни о чем, кроме себя. Наверное, это был эгоизм, но сил на иные чувства просто не осталось. -Кому угодно было бы страшно. Но бояться нельзя. Поверь, я знаю, что ты чувствуешь, Лиран. Однажды, много лет назад, мне самому пришлось пройти через подобное. И поверь, единственное, что я понял тогда, это то, что нет ничего ценнее свободы. Только свобода дает человеку право на выбор - право, которое, по сути, и делает его человеком. Во тьме нет свободы, тьма ее ненавидит. И ненавидит за нее человека. Сам Бог вручил ее нам, и потому даже тьма бессильна против этого дара. Запомни, пока ты сама не дашь власть над собой, никто не может овладеть твоей душой. -Я уже позволила… - по щекам потекли слезы, - Сама позволила! -Никогда не поздно повернуть назад. Все поправимо, Лиран, ты все исправишь. Как я когда-то, так и ты. Падения неизбежны, как неизбежны и поражения, и ошибки. Главное - дойти. Поддавшись вперед, Карл обнял меня и тяжело вздохнул. Я замерла в его объятиях, не в силах поверить в тепло, волнами, идущее из его сердца. Слезы высохли. Всем своим существом я почувствовала, как боль, через которую мне пришлось пройти, разделилась на две части: дядя взял на себя половину моей вины… На душе стало заметно легче, и страх отступил. Я была не одна в этом мире, не одна перед мраком, который вцепился в меня, запустив когти глубоко в то, что ему не принадлежало. И я поняла нечто, что было сейчас важнее сказанных Карлом слов. Я поняла, что любовь была единственной силой, которая могла дать смысл жить дальше. Уткнувшись в его плечо, я зажмурилась и, собрав все светлое, что еще осталось в моей душе, перевернула исписанные страницы жизни. Мама, отец, моя размеренная, распланированная на много лет жизнь, остались под покровом абсолютно белой, нетронутой чернилами страницей. «Никогда не поздно повернуть назад», так он сказал и это был выход, за которым была моя надежда. Благодаря свое прошлое и людей, которые ныне безвозвратно покинули меня, я начинала новую жизнь. -Больше нет Линды Мартин… - вслух произнесла я мелькнувшую, как молния мысль. Карл вздрогнул и, отстранив меня, нахмурился. -Нет, Лиран Валлор, Линда – часть тебя, быть может, лучшая часть. Не стоит перечеркивать жизнь, судьба все равно не примет этой жертвы. Оставь все как есть, лишь убери прошлое подальше, чтобы оно не ранило. Начать с начала, вовсе не означает перечеркнуть былой опыт, мечты, любовь… Ты понимаешь? Нет, я не понимала, но, чувствуя, что он говорит искренне, заставила себя кивнуть. -Да. Внизу хлопнула дверь и басовито залаял Дик. Бесшумно и быстро выскользнув в коридор, дядя на миг замер, а затем громко выдохнул. Его шаги стали постепенно отдаляться, смешиваясь с другими звуками. Закрыв глаза, я машинально зажала в ладони крестик и, словно в трясину, начала погружаться в сон. *** Чай был настолько горячим, что пригубив, я едва не выронила чашку. За столом вновь повисло молчание. Лирд, хмурясь, намазывал тост маслом, время от времени украдкой поглядывая на брата. Пожалуй, единственный, кто чувствовал себя раскованно, был старый Дик. Пес выглядел абсолютно счастливым: за последние дни ему перепадало вдвое больше лакомых кусочков и внимания, чем за всю жизнь. -Завтра мы уезжаем, – откинувшись на стул, дядя задумчиво посмотрел на растянувшегося на полу ньюфаундленда. – На счет собаки я договорился с Памеллой. Она возьмет его себе. -Ты это решил единолично? – немного раздраженно спросил Лирдан, залпом допив кофе. – По-моему, мы планировали отъезд на следующей неделе. Мне требуется время, чтобы закончить дела. -У нас нет времени. -Вот как? У кого это у нас? Карл улыбнулся. -У нас троих, если, конечно, ты не передумал возвращаться домой. Фирсар, как стервятник, кружит поблизости и, в конце концов, потеряет терпение. Не знаю как ты, а у меня нет желания с ним встречаться. -Вряд ли удастся этого избежать. Кроме того, я действительно не могу все бросить и уехать. Мое исчезновение заметят, поднимется шум… -Как знаешь, только Лиран я увезу, – дядя пожал плечами и повернулся ко мне. – Ты ведь не хочешь, девочка, еще раз взглянуть в его глаза, не так ли? Вздрогнув, я отрицательно мотнула головой. -Ну, на том и порешим. Ты, Лирд, останешься тут, отвлечешь жреца на пару дней… Мужчина неопределенно пожал плечами. -Делай, как знаешь. Только в следующий раз, не забудь посвятить в свои планы заранее. Я не люблю неожиданностей. -Учту. В воздухе словно пробежала искра. Невидимое напряжение зазвенело в ушах, окутывая сердце неприятным, липким страхом. Впервые я осознала, что двух этих мужчин, которые звали друг друга братьями, на самом деле разделяла пропасть. Мне было не известно, что именно послужило взаимной неприязни, но она была очевидна. Я жила как во сне. Несмотря на довольно подробный рассказ дяди о своей семье и обстоятельствах, благодаря которым довелось очутиться в этом мире, душа не принимала правды. Постоянно казалось, что я сплю и все произошедшее просто страшный сон. Впрочем, Карлу, который в отличие от мистера Валлора, не сторонился меня, я постепенно училась доверять. Если он был уверен, что следовало уехать, значит, так тому и быть. Две недели, прошедшие со дня гибели моих приемных родителей, пролетели почти незаметно. Дядя настоял, чтобы я не ходила на похороны. По его словам, это было не только опасно, но и могло создать проблемы в виде родственников, которых он заранее известил, что беспокоить меня не следует. Я не стала спорить – будь выбор, я бы и сама не пошла… Несмотря ни на что, верить в смерть матери не хотелось, а пока я не видела доказательств – она оставалась для меня жива. Что касается мистера Валлора, то, как я уже сказала, он старательно продолжал меня избегать, хотя был вежлив и внимателен. Мои чувства к нему остались прежними, только их окраска заметно поблекла. Страх за свою жизнь притупил все другие эмоции. Я инстинктивно тянулась к тому, что могло меня защитить, а в Лирде, после той страшной ночи, больше не чувствовалось опоры: что-то изменилось в нем, между нами словно выросла толстая железобетонная стена… Сказать, что это ранило или огорчало, я не могла – проблемы, связанные с сердечными переживаниями, выглядели сейчас настолько мелкими, что мысли просто не задерживались на них, безропотно воспринимая как данность. Фирсар, о котором я узнала гораздо больше, чем на самом деле хотела, первое время пытался на меня воздействовать: в голове иногда возникало странное ощущение, будто кто-то открывал дверь и слушал. Это было похоже на сквозняк, когда при закрытых окнах, по полу дул ветерок. По совету Карла, я старалась в такие моменты думать о чем-то хорошем и не концентрироваться на страхе. Впрочем, последнее было сложнее всего, так как несколько раз в наш дом пытались проникнуть подосланные жрецом слуги. Первым оказался юноша, почти мальчик - разносчик пиццы. Дав приличные чаевые, Лирд выпроводил его без труда. На следующий день, с утра, в дверь позвонила женщина. Представившись журналисткой, она попросила помочь ей с материалами о моем отце… Потом был представитель из благотворительной организации и даже знакомый матери – отец Вильям Нилле. Последний, правда, не искал предлога, чтобы меня увидеть, и просил лишь передать письмо. Письмо Карл взял, но после ухода довольного падре, не читая, сжег. Вернувшись в свою комнату, я вытащила из-под кровати небольшой чемодан и, смахнув пыль, стала укладывать вещи. Хотелось забрать то, что напоминало о нормальной жизни: книги, фотографии... Осознать до конца, что я покидала свой дом и страну навсегда, не получалось. Что бы ни говорила память и логика, получившая, наконец, объяснение странным видениям, я выросла тут и воспринимала этот мир, как родной и единственно возможный. Без привычных вещей комната стала пустой и неуютной, словно из нее вытянули душу. Накинув ветровку, я в последний раз подошла к окну и закрыла форточку. Слегка качнувшись, занавески безжизненно замели. Знакомый стук когтей в коридоре - и спустя мгновение, огромный пес боднул приоткрытую дверь. Улыбнувшись, я поманила его к себе. Старый ньюфаундленд был последней ниточкой прошлого, последим, кроме Памеллы, кто любил меня просто и искренне. Проигнорировав приглашение, зверь чихнул и сел на пороге. Немного удивившись, я хотела подойти к нему сама, и услышала тихое рычание. Собака вела себя странно. -Дик… Пес высунул язык и слегка повернул морду в сторону. Взяв чемодан, я снова шагнула к двери. Вскочив, животное ощетинилось и зарычало. -Дядя! – крикнула я, и голос почему-то сорвался. Меня всегда пугало то, что поддавалось объяснению. Звон разбитого стекла и порыв ветра, заставили резко обернуться. Отряхнув с брюк осколки, невысокий мужчина скользнул взглядом по комнате и решительно шагнул вперед. В левой руке он сжимал револьвер. -Иди вперед, – его голос был низким и хриплым. Видя, что я не двигаюсь, он схватил меня за руку и потащил к двери. Дик, поскуливая, попятился в коридор, давая нам выйти. На лестнице я несколько раз споткнулась. Мужчина шел довольно быстро и постоянно оглядывался. В отличие от него, я точно знала, что и дядя и мистер Валлор были дома. Уже в холле я заметила на полу кровь. Широкая алая дорожка тянулась по направлению к столовой. Остановившись, мужчина прислушался. -Билл, уходим! – громко произнес он и еще раз оглянулся. Отклика не последовало. Несмотря на страх, я постепенно начинала приходить в себя. Мысли уже не путались, а оцепенение покинуло тело. Внутри вдруг все замерло и успокоилось. Поколебавшись еще мгновение, незнакомец выругался и, дернув меня, потащил к столовой. Карл лежал на кафельном полу, лицом в пол и не шевелился. Зажав рот, чтобы не закричать, я остановилась и едва не упала, когда мужчина раздраженно дернул за руку. Подойдя к дяде, он пнул его ногой в бок и, опустив револьвер, прицелился. Я не успела закричать, крик застрял в горле. Раздался выстрел и, выпустив мою руку, человек упал на пол. Обернувшись, я увидела Лирдана. Коротко кивнув, он подошел и, сев на корточки, склонился над братом. -Принеси аптечку, - тихо попросил он, не поднимая головы. Растеряно оглядевшись, я подошла к серванту и выдвинула нижний ящик. Белая шкатулка, в которой мать хранила лекарства, была на месте. -Спасибо. Теперь вызови скорую и полицию. Быстро! Послушно выйдя в гостиную, я сняла трубку и, сбивчиво объяснив оператору, в чем дело, назвала адрес… Женщина, на другом конце провода, слыша, что я плачу, попыталась меня успокоить. Извинившись, я нажала сброс. По щекам действительно бежали слезы. Тихое рычание сзади, заставило напряженно выпрямиться. -Не двигайся! – крикнул издалека Лирд, но было уже поздно - я по инерции обернулась. Дик прыгнул. Послышался еще один выстрел и, взвыв, пес черной тенью упал к моим ногам. Несколько секунд я, не отрываясь, смотрела, как вокруг оскаленной морды расплывается алая лужа, а потом судорожно вздохнула и провалилась в темноту. Глава 4 Ветер свистел в отрытое окно, касаясь прохладой моего плеча. Мы ехали уже часа два, но никто из нас так и не произнес ни слова. Стараясь сдерживать слезы, я неотрывно смотрела на мелькающий мимо пейзаж. Небо было затянуто кучевыми облаками, сквозь которые, и то и дело, пробивались широкие солнечные лучи, высвечивая из полутонов земли сочные соцветия оттенков. Это было очень красиво. -С дядей точно все будет в порядке? - мой голос прозвучал неожиданно громко. Смутившись, я опустила голову. Лирдан искоса глянул на меня и переключил передачу. -Думаю да. -Почему мы не остались с ним? -Ты действительно не понимаешь или просто волнуешься? – его губы слегка дрогнули, пряча улыбку. Я промолчала, почувствовав, как шевельнулось в душе раздражение. -Карл хотел, чтобы ты уехала из штатов, - выдержав паузу, пояснил мужчина. – Фирс в любом случае последует за нами, так что не волнуйся. Когда брат оправится, то сам свяжется со мной. До песни Западного ветра осталось чуть больше полугода. Придется немного попутешествовать… -А если нас будут преследовать? -Если – понятие бессмысленное, Лиран. В этом мире, прежде чем покинуть его, нужно завершить все дела. И я это сделаю. Планы Карла с самого начала не совпадали с моими, как видишь, судьба рассудила, кто из нас прав. Испуганно взглянув на него, я вжалась в кресло и отвернулась к окну. Перед глазами снова ожила страшная картина: кровь, дядя, распростертый на полу и револьвер, направленный в его голову. Вряд ли я когда-нибудь смогу забыть те мгновенья. И уж точно не пойму, как можно быть настолько хладнокровным по отношению к близкому человеку. Незаметно для себя, я вскоре задремала. Усталость брала верх над тревогами и страхом. Страх был воронкой, способной высосать из души все силы. Я старалась, как могла бороться с ним, но разум упрямо говорил, что мне это не по плечу. Обжегшись однажды, я знала, что обречена на поражение. Дядя Карл понимал это, потому что сам прошел через подобное и знал происходящее со мной изнутри. Он понимал по-настоящему, без сочувствия и брезгливости, как только раненый может понять раненого, а инвалид – инвалида. Без него я осталась один на один с мраком, который затаился и терпеливо ожидал своего часа – напряжение не отпускало ни на минуту, даже во сне… Маленькая поляна между деревьями была залита солнцем. Молодой мужчина сидел на краю света и тени, прислонившись спиной к дереву, и внимательно наблюдал за мной. Стараясь не смеяться в голос, я бегала за бабочкой, но насекомое словно играло со мной: всякий раз, когда я подкрадывалась достаточно близко, большая траурница тут же улетала. -Нам пора, Лиран. -Дядя Эллад, играть! – остановившись, заупрямилась я, но увидев его улыбку, послушно подошла. -Прости, нам действительно пора. Съехав на обочину, машина остановилась. Выпрямившись, я протерла глаза и огляделась. Пейзаж вокруг был незнакомым, а солнце уже клонилось к вечеру. Достав сотовый телефон, Лирд некоторое время задумчиво смотрел на светящийся экран, а затем нажал вызов. -Здравствуйте, - вежливо произнес он, - вы мне звонили? Да, он мой брат. А кто вам дал этот номер? Несколько минут в салоне стояла тишина. Мистер Валлор, нахмурившись, внимательно слушал. -И вы хотите, чтобы я, фактически посторонний человек, принял такое решение? Да, вы достаточно ясно все объяснили, но брать на себя подобную ответственность я не стану. Однако, как ваш коллега, исходя из услышанного, принял бы решение в пользу ребенка. У матери слишком мало шансов... Считайте, как вам угодно, я лишь высказал свое мнение. Да, если не трудно, перезвоните. Всего доброго. Сжав в ладони телефон, Лирд с отсутствующим видом опустил взгляд на руль. Ветерок, залетевший в окно, скользнул по его волосам. Я боялась что-либо спрашивать, хотя его последние слова, дали понять, что речь шла не о дяде. -Карл всегда был слишком скрытен… - он повернул в зажигание ключ и переключил передачу. Машина медленно тронулась. – Мы не общались почти шесть лет, лишь изредка созванивались… Брату приходилось постоянно путешествовать с места на место, чтобы Фирсар не взял твой след. Я и не знал, что он обзавелся семьей… Впрочем, теперь понятно, к чему вся эта спешка... Мне даже в голову не могло придти… Какая нелепость! Я удивленно взглянула на него, ожидая, что он скажет еще что-нибудь, но Лирд с отсутствующим видом смотрел на дорогу. -Что-то случилось? – осторожно спросила я, нарушив затянувшееся молчание. -Расскажу позже, Лиран. Мне надо подумать. На этом, короткий разговор был закончен. Отстегнув ремень безопасности, я поджала под себя ноги и, отвернувшись, прислонилась лбом к стеклу. Дорога тянулась бесконечно, а до аэропорта оставалось еще больше пятидесяти километров. Вспомнив свои наивные мечты, я вдруг улыбнулась. Всего какой-то месяц назад, я бы многое отдала, что бы вот так ехать рядом с этим человеком. Теперь же, самым большим желанием было просто никогда его не встречать, не любить и не знать. Прошло еще около часа, когда резкий звонок телефона, заставил меня вздрогнуть и обернуться. Свернув на обочину, Лирд остановил машину и, взглянув на номер, тяжело вздохнул. -Я слушаю… Хорошо, конечно. Завтра к вечеру я принесу все нужные бумаги, не беспокойтесь. Да, благодарю, всего доброго. Искоса взглянув на меня, мистер Валлор покачал головой и, вновь поднеся телефон к уху, замер. -Генри? И я рад. Да, уже знаю. У меня будет к тебе просьба. Свяжись, пожалуйста, с кем надо, пусть организуют похороны. И попроси отца поднять нужные документы, необходимо будет оформить временное опекунство. Нет, нет, не волнуйся, я сам завтра подъеду. Хорошо, до встречи. Откинувшись на сиденье, Лирд устало закрыл глаза и замер. -Опасно идти против судьбы, - не оборачиваясь, произнес он. – Твой дядя знал это и все равно решил поступить по-своему. Я даже рад, что все так сложилось: Королевство не может потерять лучшего из своих детей… Ему придется восстановить род и занять положенное место. -Как вы можете так говорить? – не выдержала я, уже и без объяснений, понимая, что произошло. Мужчина открыл глаза и улыбнулся. -Тебя возмущает, что я радуюсь чужому горю? – спросил он, внимательно взглянув на меня. -Потерять любимого человека – ужасно! А вы, вы… Вы не должны его осуждать! -Я думаю о своей стране, Лиран Валлор. И перед ее пользой, горе одного человека ничего не значит. Поверь, я имею право это говорить. Моя радость основана не на смерти, а на том, что судьба исправила допущенную человеческой слабостью ошибку. Когда-нибудь ты поймешь. Да, когда-нибудь ты будешь вынуждена понять. Наши глаза встретились и, несмотря на злость и возмущение, я вновь утонула в холодном сером море… Чувство обреченности затопило душу до краев. Чем больше я узнавала его, тем меньше хотела любить, и тем сильнее разгоралось во мне это чувство. Странная, страшная закономерность, сбивающая с толку и заставляющее ненавидеть самое себя. Протянув руку, он провел пальцами по моей щеке и покачал головой. -Я понимаю тебя, – в его голосе вдруг скользнула нотка теплоты. - Пример Карла послужит уроком для нас обоих, Лиран. Мы не вправе ставить свое «я» во главу угла. *** Доведя меня до калитки, мистер Валлор вручил ключ и ушел. По его словам, у нас было около двух дней, прежде чем Фирсар, человек, который вел на меня охоту, сумеет найти след. Пока я была спокойна – впервые за последние недели страх исчез. Крыльцо из красного кирпича было забросано прошлогодними листьями, небольшой садик и заросшие травой клумбы указывали на то, что в доме давно никто не жил. По словам моих опекунов, с этим местом было связано много воспоминаний: долгое время им владела семья Лирамель, матери Карла, которая провела в Большом мире первые пятнадцать лет жизни, затем несколько лет в нем жил отец Лирда... Было интересно узнать побольше о женщине, спасшей мою жизнь, понять похожи ли мы были… По закону рода я считалась чистокровной принцессой и благодаря браку своей матери, относилась к Ведущей линии. Однако мой прадед, герцог Кайл, на половину принадлежал к роду Каэла, точно так же, как и Фирсар… Закрыв дверь, я огляделась. Большая квадратная прихожая, просторная кухня слева и напротив нее ванная. Вглубь дома вел коридор с несколькими дверями. Судя по всему, дом принадлежал обеспеченной, но не богатой семье. Поскольку воздух был немного спертым, то сняв обувь, я первым делом открыла окна. Мне было чрезвычайно любопытно, ведь обстановка многое могла рассказать о тех людях, которые когда-то здесь жили. Дядя Карл и мистер Валлор не очень-то любили вдаваться в подробности. Если не считать пыли, всюду царил идеальный порядок. Комнат в доме оказалось четыре: гостиная и три спальни – последняя, впрочем, больше напоминала кабинет. Немного поколебавшись, я подошла к широкому письменному столу и осмотрела содержимое ящиков. К сожалению, ничего интересного, кроме нескольких чертежей, там не нашлось. Разочарованно вздохнув, подошла к дивану: на кожаной спинке, почти сливаясь с обивкой, лежал небольшой черный фотоальбом. Почти не веря своему счастью, я смахнула с обложки пыль и открыла первую страницу. Это была история. История, собранная из прожитых осколков чужих жизней. Не знаю почему, но на глаза навернулись слезы. Первая фотография выглядела совсем старой, и было видно, что снята она в ателье. На потертом стуле в стиле борокко, сидела маленькая девочка. Если бы не две косички, падающие на худые плечи, ее можно было бы принять за мальчика, таким озорством горели выразительные глаза. Рядом, по обе стороны, стояли два юноши, похожи между собой, как зеркальное отражение. Следующая фотография была уже цветной. Высокая стройна девочка лет четырнадцати в школьной форме на фоне парка. Глаза у девочки были такие же, как у меня: ярко синие, словно осеннее небо. Даже по снимку чувствовалось, что это был очень жизнерадостный человек - она была напоминала птицу – легкую, веселую, быструю… Остальные страницы альбома содержали в основном детские фотографии. Смуглый мальчик, похожий на цыганенка, на руках у пожилой женщины очень болезненного вида; улыбающийся малыш с кудрявой шевелюрой пепельных волос и черноволосый серьезный младенец в кружевной крестильной рубашке. Мне трудно было понять кто из них кто, но по логике все они были детьми той самой девушки, Лирамель... Задумавшись, я совсем потеряла счет времени. За окном уже смеркалось, поднялся ветер, и ветви сирени скреблись в тусклое стекло. Закрыв альбом, я положила его на место и, свернувшись калачиком, вздохнула. Прошлое и настоящее слились в сознание воедино и смешали чувства в пеструю непонятную массу. Я уже с трудом понимала кто я и где мое место – словно была лишним пазлом в большой гармоничной мозаике. Любя одиночество, я еще никогда в жизни не была так одинока… И вот теперь, рядом не осталось никого. Мне не хватало мамы, не хватало ее ласковых рук, голоса, ее укоризненного взгляда, улыбки. От воспоминаний, стало так тоскливо, что всхлипнув, я заплакала. Звук закрывшейся двери, тяжелые шаги и скрип половиц, разогнали дремоту. Резко сев, я испуганно вжалась в диван. В комнате было уже совсем темно. -Лиран? – раздался в коридоре знакомый голос. -Я здесь! Широкая полоса света и темный силуэт в проеме. Протянув руку, Лирд зажег свет. Пришлось прикрыть глаза. -Извини, задержался. Звонили из больницы - операция прошла успешно, Карл уже пришел в себя… - он подошел и, сев рядом, задумчиво окинул взглядом комнату. – Как ты думаешь, правильным ли будет пока умолчать о случившемся? Если честно, не знаю, как скажу ему… Мне было странно, что он советуется со мной. Впервые за долгое время, Лирдан стал таким, каким был в дни наших занятий. Это была странная и непонятная метаморфоза, объяснению которой я найти не могла. -Больным вредно волноваться... – улыбнувшись, ответила я и, поддавшись внезапному порыву, взяла его за руку. Мужчина удивленно взглянул на меня, но руки не отнял. Минут пятнадцать, может больше, мы сидели молча. Я не смела ни о чем расспрашивать, потому как было видно, что говорить он не хочет. Да и не нужно было слов - я и так обо всем догадалась, а подробности сейчас не представляли особого интереса. С меня вполне хватало собственного горя, чтобы не интересоваться чужим. -Я нашла фотографии… - разжав пальцы, сказала я и, взяв альбом, протянула ему. Молча открыв первую страницу, Лирд с улыбкой указал на одного из стоящих возле девочки молодых людей: -Мой отец, герцог Карл Валлор, а это дядя Кристиан и маленькая Лирамель. Ей здесь года четыре, наверное. -Как ты их различаешь, они ведь совершенно одинаковые? – тут же спросила я и вдруг смутилась, осознав, что впервые обратилась к нему на «ты». Сделав вид, что не заметил оговорки, Лирд пожал плечами. -Ошибаешься. Посмотри внимательнее на выражение лица, взгляд... Отец даже на фотографии намного серьезней. -А это кто? – я наклонилась и перелистнула несколько страниц. – Что за дети? -Сыновья тети Ли. Вот Поликарп, - Лирд указал на смуглого мальчика. – Светленький – Элладий, а младенец с вредным и злобным взглядом – твой любимый дядя Карл. Можно сказать, он почти не изменился. Вспомнив нашу первую с дядей встречу, я не удержалась и улыбнулась. -Вы с ним похожи. -Вот как? – мистер Валлор вдруг нахмурился, в стальных глазах на миг вспыхнул опасный огонек. – Чем же? Испугавшись его реакции, я замолчала. Всякий раз, когда между нами завязывался разговор, возникало ощущение, что я иду над пропастью: одно неверное слово и надежная опора таяла под ногами. -Не знаю. -Ты снова ошиблась, Лиран. Между нами нет ничего общего. Карл талантливый человек, я признаю его как равного и ценю… Но, поверь, если я не доверяю ему, на то есть причины. Старайся не судить о людях по внутреннему восприятию – чувства зачастую дают неверную оценку. -На что же тогда полагаться, если не на чувства? Мужчина насмешливо выгнул бровь и, пожав плечами, встал. -На факты. На логику. -Некоторые вещи нельзя оценивать логикой, - возразила я. -Например? -Например, любовь. -Не соглашусь. Твой танец, если вспомнить, многое мне сказал, как ты логически и рассчитала. Не так ли? Вздрогнув, как от удара, я подняла на него испуганный взгляд. -Вы играли со мной? -Нет, лишь корректировал ситуацию, чтобы направить будущее в нужное русло. -Это жестоко! -Жестоко было бы дать Фирсу убить моего брата, – он улыбнулся и пристально взглянул в мои глаза. – Учись думать, Лиран. И никогда не спорь, если не уверена. Тяжелые шаги еще долго слышались в коридоре. Лирд ходил туда-сюда, время от времени звеня посудой и хлопая дверьми. Не в силах ни о чем думать, я, не моргая, смотрела в темноту за окном. По стеклу барабанил мелкий дождик, иногда порывы ветра на миг сдували косые струи в сторону и тогда ритм убыстрялся. Тяжело поднявшись, я подошла и открыла правую створку. В лицо дыхнуло свежестью, и на щеки упало несколько капель дождя. Я словно окаменела, не было ни чувств, ни эмоций – ничего. «Не противься мне, Лиран»… - раздался в сознании знакомый голос, и в груди вспыхнул обжигающий огонь. Вцепившись в подоконник руками, я перегнулась и судорожно вздохнула, подставив голову под дождь. Боль разливалась по телу медленно, пожирая клеточку за клеточкой. «Где ты, Лиран?» «Оставь меня!» - мысленно простонала я, нащупывая крестик. Руку обожгло холодным пламенем. Боль стала нестерпимой. Постанывая от ужаса, я рванула с себя цепочку и отпрянула от окна. Голос внутри меня ликующе взвыл, и в тот же миг, всепоглощающее чувство ненависти и злобы наполнило сердце до краев. Сознание раздвоилось. Медленно обведя комнату затуманенным взглядом, я подошла к дивану и, потянувшись, сняла со стены кинжал. «Спрячь», - последовал приказ и, засунув оружие за пояс, я оправила кофту. Лирд хлопотал возле плиты, обжаривая лук. Стараясь не шуметь, я села за стол и подперла голову ладонями. Услышав мой вздох, мужчина резко обернулся. -Ты напугала меня, – укорил он. – Проголодалась? -Немного. Улыбнувшись, мистер Валлор отвернулся и, убавив огонь, переложил золотистые кружочки на тарелку. Вместо лука, на сковороду легли два тонких куска мяса. Я невольно залюбовалась, глядя на уверенность, с которой он все делал: неторопливые, четкие, отточенные движения. -Если я так нужна Земар-ар, зачем же возвращаться в Королевство? – удивленно моргнув, я сдержала желание зажать себе рот ладонью. Душа невольно воспротивилась вторжению чужой воли. Выпрямившись, Лирдан на миг замер, а затем, слегка повернув голову, внимательно взглянул на меня. -В Замке легче будет спрятать и защитить тебя, – лаконично пояснил он. -Но тогда зачем меня вообще отправили в этот мир? Если в Замке безопасней, почему меня не оставили там? Повисла пауза. -Тетя хотела, чтобы ты выросла в том же мире, что и она. По ее словам, это могло изменить твою судьбу, помочь противостоять Ордену. Если тебе будет легче, я с самого начала не одобрял это решение. -Мне кажется, тут нет логики… - стараясь не встречаться с ним взглядом, я разглядывала поверхность стола. -Приказ Королевы – выше любых рассуждений, - отозвался он. – В любом случае, главное сейчас – вернуться в Королевство. -И когда мы вернемся? -Думаю, не раньше осени. -Почему так долго? -Западный лепесток расположен недалеко от Замка, - бросив на тарелку кусок отбивной, Лирд положил на нее лук и, полив соусом, поставил передо мной. – Есть, конечно, и другие пути, но нам некуда спешить. -А как же Фирсар? – словно со стороны услышала я свой голос и благодарно кивнула. -Карл водил его за нос больше десяти лет, так что полгода продержимся без труда – Земля большая. Будут еще вопросы или все-таки поужинаем? «Умница, Лиран», - сказал голос внутри меня, и невидимая дверь в сознании закрылась. С трудом наколов мясо вилкой, я отрезала кусочек и медленно поднесла ко рту. Лирд налил бокал вина и, медленно подняв, отпил несколько глотков. Он был спокоен, настолько спокоен, что я почувствовала злость. Хотелось, чтобы ему было больно, также как и мне, чтобы он понял, что словами можно ранить порой сильнее, чем пулей! От этих мыслей стало страшно. Я вдруг осознала, что наделала – поддавшись чувствам, вновь дала мраку власть над собой. И на сей раз, дядя находился слишком далеко, а Лирдан был не тем человеком, который умел прощать. После ночи, когда, будучи во власти Земар-ар я чуть не убила Карла, он переменился ко мне. Все пути к отступлению были отрезаны, единственное, что я могла – затаиться и дождаться дядю. Память о боли, которую пришлось испытать, заставляла бояться даже мысли, что-то предпринять самостоятельно. *** Все первую половину следующего дня, пока мистер Валлор находился дома, я правела в постели. Поинтересовавшись, не нужна ли помощь, Лирдан больше меня не тревожил. Только когда хлопнула входная дверь, я встала и, накинув халат, вышла в коридор. Находится в незнакомом доме, все еще было странно. На кухонном столе, рядом с тарелкой, в которой остывала яичница, лежал конверт. «Лиран», - бежали по бумаги ровные строчки, - «как единственные родственники Карла, завтра мы будем обязаны присутствовать на похоронах его законной супруги. Оставляю кредитную карточку – купи, что сочтешь нужным. Вернусь вечером». Я достала пластиковый прямоугольник и задумчиво повертела его в руках. Выходить из дома одной не хотелось, даже зная, что Фирсар еще далеко… Однако ничего траурного среди того, что я с собой взяла, не было. Позавтракав и приведя себя в надлежащий вид, я продолжила исследовать дом. К счастью, траурное платье нашлось довольно быстро – создавалось впечатление, что бывшие хозяева покидали дом в спешке… Маленькая удача настолько воодушевила, что убрав вещи на место, я включила в гостиной магнитофон и позволила себе с часок потанцевать. Танец был моим личным лекарством от любых невзгод и усталости. Мне нелегко давалось все время сдерживать себя, прогибаясь под ситуации, в которые постоянно ставила жизнь. Я вовсе не была не смиренной, ни кроткой, ни спокойной, хотя и научилась быть такой. Но истинная сущность, так или иначе, искала выход… Тихий звук, диссонансом вплелся в последние аккорды. Выключив музыку, я прислушалась и быстрым шагом прошла на кухню. Звонил телефон. Помедлив пару секунд, сняла трубку и нерешительно произнесла: -Алло? -Линда? – хрипловатый далекий голос, заставил мое сердце радостно встрепенуться. -Дядя, как вы? -Уже лучше, не волнуйся. Как сами? Я боялся не застать вас дома… Целый день звонил Лирду – не отвечает. С ним точно все в порядке? -Он сказал, что вернется к ночи. -Вот как… - Карл заколебался. – Тогда не могла бы ты сделать для меня одолжение - я не могу дозвониться еще до одного человека. Запиши, пожалуйста, адрес… Пусть брат узнает, все ли в порядке. Это важно. Я мысленно застонала. Внутренне чувство подсказывало, что смолчать сейчас будет просто подло. -Дядя… Лирдан не хотел вам говорить, пока не поправитесь… Мне очень жаль. Закрыв глаза, я облокотилась о стену. Карл молчал очень долго, наверное, минут пять. -Расскажи… – наконец, тихо попросил он. Я мало, что знала, но ему хватило и этого. -Спасибо, Лиран, и поблагодари от меня брата. Впрочем, не надо, я сам вечером перезвоню. До встречи. Опустив трубку, я сползла по стене на пол и, обхватив колени, замерла. Равномерные гудки, отзывались в сердце болью. Я вспомнила, как осуждала дядю, когда он сообщил мне о гибели родителей и вот теперь сделала тоже самое. Почти теми же словами. Наверное, это и был духовный закон, о котором говорил Карл: любое наше слово, действие, мысль – возвращались бумерангом. Ему тоже было непросто тогда, а я повела себя жестоко. Я думала не меньше часа… Чужая трагедия, к которой пришлось прикоснуться, стала тем самым клином, который выбил мое собственное горе. Нужно было жить дальше. Карл сказал верно: я не должна была опускать занавес за прошлым. Прошлому следовало стать ниточкой, способной провести меня по лабиринтам грядущего. Долгие тринадцать лет, проведенные в этом мире, наложили на мою личность неизгладимый отпечаток: я знала, что если прилежно трудится, можно найти любое решение, а благодаря примеру матери, с детства уяснила, что из любой ситуации можно найти выгоду для себя. Понимала теперь и то, что люди редко говорят, что думают и еще реже, что чувствуют – чаще слова отображают как раз самый нежелательный сценарий… Вздохнув, чтобы унять боль в сердце, я попыталась собрать воедино все, что было известно о прошлом. Дядя Карл и Лирд, рассказали лишь малую часть моей истории, многие вопросы так и остались без ответа. Вероятно, они опасались, что тот, чей голос я слышала, мог узнать нечто, что знать ему не полагалось. Земар-ар считал меня своей последней жрицей. Что вкладывалось в это понятие, я еще не понимала, но любое неподчинение с моей стороны, жестоко наказывалось. Подчинятся Фирсару было выгодней и безопасней. Тем более что Земар-ар больше не требовал причинить зла ни дяде, ни Лирду – ему нужна была только информация. «Свобода – самое ценное, что есть у человека», - говорил Карл. И свобода у меня была. Я могла умереть, восстав против власти Земар-ар или жить, исполняя его волю. Умирать добровольно не хотелось, поэтому вчерашнее решение скрыть вновь возникшую в душе связь, показалось верным. Дискомфорта от чужеродного присутствия в сознании, я уже не ощущала, и если была послушна, ничто не мешало полноценной жизни. Даже сейчас, когда в душе волнами поднималось сострадание к человеку, которого Земар-ар ненавидел, сопротивления не было. Это существо, чем бы оно не являлось, стало осторожнее… В отличие от Лирда, который уже не первый раз провоцировал меня на гнев и злобу. «Ты будешь моей жрицей, Лиран», - вплетаясь в мысли, произнес голос, - «Я сделаю тебя Главою Ордена и дам власть над моей землей. Твои друзья, будут моими друзьями, твои враги – моими врагами». Мысленно кивнув, я встала и, размяв затекшие ноги, тихо сказала: -Мне нужно побыть одной, оставь меня. -Хочешь побыть одна – иди в свою комнату, - раздался над ухом резкий ответ. Я не слышала, как он вошел и потому немного испугалась. -Карл звонил… -Давно? -Не знаю, - растерявшись, ответила я и взглянула на часы. Большая стрелка застыла на цифре восемь. -Ты сказала ему? -Да. Нахмурившись, мистер Валлор подошел к окну и задвинул занавески. Чувствовалось, что он хочет спросить что-то еще, но не решается. -Дядя просил передать, что за все благодарит и обещал перезвонить позже, – так и не дождавшись вопроса, продолжила я. Мужчина сдержанно кивнул. -Что ж, я рад, что печальную новость сообщила брату именно ты, Лиран. Мне было бы трудно удержаться от лишних слов. Сжав губы, я резко отвернулась и вышла. Не знаю, что больше раздражало, его манера разговаривать или холодный, насмешливый взгляд, но с каждым днем, разум все сильнее восставал на чувства. Как могла я любить такого человека, как вообще можно было его любить? Все хорошее, что я видела в нем когда-то, казалось иллюзией: то был или плод самообмана, или его искусанная игра. Недаром говорили, что от любви до ненависти всего шаг. То, что я начинала чувствовать, все больше походило на разочарование, и, похоже, в отличие от любви, было взаимно. Закрывшись в комнате, я провела в одиночестве остаток вечера, проигнорировав приглашение к ужину. Уговаривать или настаивать Лирдан не пытался, и от этого, почему-то, было еще обидней. Я задыхалась. Боль, пылающим обручем сжимала грудь, сбивая дыхание и заполняя ужасом мысли. Вспышка, тьма, снова вспышка… Серая бездна затягивала меня все глубже, глубже… Толща воды, блики солнца на поверхности… Очень далеко, не дотянуться. Изо всех сил я взмахивала руками, стараясь выплыть, подняться… «Ты выбрала неверный путь, Лиран», - шепот почти сливался с биением моего сердца, - «Ты должна бороться, а не покоряться тьме!» Оглянувшись, я поняла, что стою на берегу. Дышать стало легче, но боль все еще горела в груди… -Ради чего? – мой ответ был тих и почти неслышен. «Ради самой себя, Лиран. Ради тех, кто дорог тебе. Ради земли, по которой ты ходишь, и неба, над головой. Ради надежды и самой жизни!» -Не понимаю… «Не лги себе, Лиран! Ты плывешь по течению и надеешься однажды повернуть назад. Но бездна сильнее тебя: подчинившись мраку, ты потеряла свободу!» -Мне больно! – воскликнула я, прижав руку к груди. «Поверь, Лиран, иногда чужая боль невыносимей собственной…». Небо вдруг потемнело и, разрезав клубящиеся тучи надвое, к земле устремился огромный огненный змей. Он падал, не сводя с меня алого глаза, все ниже и ниже… -Прочь от нее! – громыхнул жуткий голос с такой силой, что мне пришлось закрыть ладонями уши. - Прочь! Дверь в сознание распахнулась, и я на миг провалилась в небытие. Солнечные лучи пробивались сквозь занавески, скользя по темно-бордовым стенам. Мужчина лежал на боку, подложив под голову руки, и спал. Удивленно моргнув, несколько мгновений постояла неподвижно. Память никак не хотела объяснять, как я оказалась в кабинете – остались лишь смутные обрывки видений и чувств. Опустив взгляд, я увидела в своей руке кинжал. Тот самый, что сняла со стены позапрошлым вечером. -Лирдан… - губы плохо повиновались, но, собравшись, я смогла произнести имя вслух. Он вздохнул и открыл глаза. На его лице отразилось недоумение, затем страх… Резко встав, мистер Валлор шагнул ко мне и с силой сжал запястье. Оружие выскользнуло из пальцев и упало на пол. -Что ты делаешь? – с угрозой спросил он и, несколько раз встряхнул меня. Злость внезапно исчезла. Изо всех сил удерживая сознание, я вывернулась и, поддавшись вперед, обняла его. -Помоги… *** Похороны прошли довольно спокойно. Как я узнала, покойную жену дяди Карла, звали Марией, ей было всего двадцать два года. По фотографии, которую показал мне Лирд, это была довольно милая женщина, с гармоничными чертами лица и открытым взглядом. Поскольку родственников у нее не нашлось, на отпевании присутствовало всего четыре человек – мы и две ее подруги. Опасаясь за мое состояние, мистер Валлор настоял, чтобы отпевали покойную прямо на кладбище – не смотря на крестик, который снова поблескивал на моей шее, никто из нас двоих уже не мог чувствовать себя в безопасности. Полученные уроки, еще и еще раз убедили меня в собственном бессилии. Я не могла верить, как верил Лирд и Карл, духовная область была чужда и незнакома, а без этого ничто не могло стать между мной и Земар-ар. Лгать же и лицемерить мне претило. Лирд пытался объяснить, что без веры я не смогу найти опору, за которую могла бы держаться... Но в этом он как раз ошибался: в целом мире у меня осталось только два дорогих человека, и ради них, я готова была плыть, пока не кончатся силы. Они верили в Бога, а мне оставалось верить им. Пока, это было единственное, на что хватало сил. Дядя Карл, который теперь звонил по несколько раз на дню, настоятельно просил Лирда отвезти меня в какой-то монастырь. По его словам, это было то место, где он сам когда-то освободился от власти Земар-ар. К огорчению дяди и моему невольному облегчению, затею пришлось отменить. После похорон, когда священник подошел к нам, чтобы произнести слова утешения, я упала замертво. Это не был обморок, нет… Скорее болевой шок. Земар-ар не солгал, когда через мои уста сообщил Карлу, что мы с ним едины – связь эта, являлась столь прочной, что любое приближение к свету оборачивалось маленькой смертью. Как объяснил мистер Валлор, медальон, находящийся внутри меня, изначально принадлежал Главе Совета, а позже моей бабке Флоран. После ее гибели, Карл хранил его у себя, понимая, как важна эта ведь для дальнейших планов Земар-ар. Впрочем, медальон не давал носителю никаких преимуществ и выгод – по сути, он исполнял функцию ошейника, который Земар-ар надевал своему самому верному псу. Тайно или явно, как был в случае со мной, демон подчинял его мысли и волю своей власти. Выйти из подчинения можно было лишь сняв древний символ. Увы, добровольно согласившись надеть его, сделать этого я уже не могла. В больницу, где находился маленький сын Карла, мы так и не зашли. О состоянии племянника, Лирд узнавал по телефону дважды в день, однако видеть его не хотел. Пока все было хорошо и, несмотря на недоношенность, проблем со здоровьем у мальчика не наблюдалось. Через знакомых, вскоре нашлась няня – пожилая женщина, когда-то знавшая отца Карла. Звали ее, по-моему, Аманда. Невидимое напряжение, которое словно стена стояло между мной и Лирдом, наконец-то рушилось. Я стала понемногу понимать этого человека… Его сердце вмещало множество противоречивых чувств, и среди них удалось разглядеть и ненависть и любовь. Отбросив обиду и раздражение, я взглянула на себя его глазами и многое поняла. Моя душа была сплетена с мраком, который он ненавидел и боялся. Трудно было отделить чистое от нечистого, свет от тьмы. И все же, крик о помощи был услышан: Лирд увидел мое страдание и проникся сочувствием. Сейчас, это было лучше, чем ничего. Глава 5. Ветер… Завязав волосы в тугой пучок, я подняла лицо к небу и сощурилась – лучи заходящего солнца яркими бликами танцевали на моих ресницах. На море был штиль. Зеркальная гладь отражала легкие облачка и алую дорожку, тянущуюся от горизонта прямо к моим ногам. Я сидела на песке, у самой кромки воды, и напевала полюбившийся за дни странствий мотив старинной английской песни. Когда-нибудь, я мечтала придумать для нее танец, такой же загадочный и грустный, словно сотканный из нежности. Тонкий серп луны, на фоне темнеющего неба, крик чайки… Песок еще был теплым, но от моря уже тянуло прохладой. Больше часа я наслаждалась красотой и покоем и, впервые, за долгое время – одиночеством. После двух месяцев бесконечных дорог, незнакомых городов и гостиниц, мы вернулись в Грецию, чтобы встретиться с дядей Карлом и решить, как поступать дальше. Фирс Каэл, потерявший мой след на улицах Берлина, сейчас был на пути во Францию, и у нас оставалось еще около недели или даже больше, чтобы отдохнуть и набраться сил. Встав, я отряхнула прилипший к одежде песок и улыбнулась. Вокруг не было ни души. Звезды в вышине становились все ярче, и тонкая грань между морем и небом, незаметно стиралась. Я стояла на краю вселенной и смотрела на уходящую в бесконечную глубину звездную даль. В душе робко задался ритм: медленный, плавный, как пульс спящего человека или дыхание ветра в полуденный зной… Еще раз оглядевшись, я закрыла глаза и закружилась. Танец между небом и землей, ощущение себя во всем и всего в себе. Безграничная восхищение глубинной красотой бытия и благодарность за возможность ее разделить. Только это пока было в моих силах. Самый первый, и потому самый трудный шаг к свободе. Издалека послышался женский смех. Резко остановившись, я задержала сбившееся дыхание и, подобрав кофту, побежала к скверу. Фонари горели тускло-желтым. Стараясь держаться тени, я шла по самой обочине. Было почему-то не по себе. Казалось, что я на миг попала в какой-то старый, давно забытый сон… Или воспоминание. Лирд отпустил меня до вечера, сказав, что пока мы здесь в безопасности. Но так ли это было? Ведь не только Фирс мог представлять угрозу, в мире существовало множество случайностей. Взглянув на часы, я поймала циферблатом лучик света. Стрелки показывали начало одиннадцатого. Не стоило так задерживаться. Резкий скрип тормозов заставил обернуться. Из машины вышли трое рослых мужчин. Стараясь подавить волнение, я пошла быстрее. Внутреннее чувство подсказывало, что надо бежать, но вокруг были прохожие, а выглядеть глупо не хотелось. За последнее время я сделалась чересчур мнительной и потому опасалась доверять интуиции. Топот шагов сзади и испуг, мелькнувший в глазах идущей навстречу девушке, заставили отбросить стеснительность и побежать. Послышался гневный окрик и почти в тоже мгновение, кто-то рванул за плечо в сторону. По инерции упав, я почувствовала, как сорвали с шеи цепочку. Перед глазами все поплыло… «Где ты, где ты, Лиран?» - тут же раздался в сознание голос. Я отбивалась, как могла и, кажется, что-то кричала. Ударив несколько раз по лицу, мужчина дотащил меня до машины, бросил на заднее сидение и закрыл дверцу. От ужаса мысли смешались. Не понимая, что делаю, я изо всех сил стала бить ладонью по стеклу. Тьма накрыла сознание вместе с болью… *** «Где ты, Лиран?» «Я не знаю», - открыв глаза, я безразлично уставилась во тьму. Было тихо, так тихо, что собственное дыхание неприятно резало слух. Земар-ар аккуратно пролистал мою память. Перед мысленным вздором мелькнули образы увиденных улиц, незнакомые лица, закат, пламенеющий над морем… «Не бойся, дитя, я найду тебя» Я не могла не бояться, происходило что-то непонятное, разум отказывался воспринимать реальность и в то же время ощущение сна пропало. Я была одна, и не было никакой надежды, только неопределенность и темнота… Снился лес. Высокие деревья, переплетенные лианами и лоскутки синего неба в прорезях огромных листьев. Склонившись надо мной, мужчина улыбнулся и протянул ломоть хлеба. От него исходило тепло и понимание. Взяв ломоть, я села и смахнула с ресниц слезы. Прощаясь, мама сказала, что я должна уехать с ним далеко-далеко, и что она приедет позже. Но чем больше мы отдалялись от дома, тем отчетливее я понимала, что меня обманули. За что, почему? -Домой! – откусив кусочек, я умоляюще взглянула в его карие глаза. -Нельзя, Лиран, - протянув руку, он погладил меня по голове. – Дома ты будешь в опасности. -Хочу к маме! -Леди Нэлл не твоя мама. Я не поверила, но спросила: -А кто мама? -Увидишь, когда приедем. А сейчас ешь быстрее, пора в путь. Зажав в руке хлеб, я снова заплакала. Мне не хотелось другую маму, и ехать куда-то тоже не хотелось. Наклонившись, он легко подхватил меня под мышки и посадил в седло. Застонав, я открыла глаза и села. Узкая постель, маленькое круглое окно слева, тумбочка и граненый стеклянный стакан на ней. Вода в стакане равномерно качалась, как и мир за окном. Синее море, синее небо… Спустив ноги на пол, я немного подождала, пока голова перестанет кружиться, и осторожно встала. Помимо шелеста волн за стеной, вокруг по-прежнему стояла тишина. Окончательно перестав понимать, что происходит, нерешительно подошла к двери и потянула ручку. Послышался щелчок и дверь открылась. Залитая солнцем палуба была пуста. Пуст был и капитанский мостик и трюм. На яхте кроме меня не было ни души. Облокотившись о борт, я кинула задумчивый взгляд на море. Волны лениво бились о корму, подбрасывая вверх мелкие брызги. Только сейчас я обратила внимание, что судно стояло на якоре. По телу прошел озноб. Привычно затуманив мысли, я перекрестилась и с удивлением поняла, что снова укрыта от Земар-ар – цепочка с крестиком серебряной нитью охватывала шею. Не получалось придумать ни одной версии, способной как-то способной объяснить происходящее. По-хорошему, следовало бежать, пока те, кто похитил меня, не вернулись. Но куда я могла убежать посреди океана? Я даже не знала, как сняться с якоря, не то что управлять яхтой… От голода и качки слегка подташнивало. Решив больше не мучить себя вопросами, я спустилась в каюту и, машинально заперев дверь, легла на кровать. По потолку полз маленький паучок. Цепляясь за белый пластик, он перебегал от рейки к рейке, иногда срываясь и на мгновенье, зависая на невидимой ниточке. Мне подумалось, что для такого крохи, эта каюта была столь же огромна, как для человека море. Жаль, что я не могла вот так перебежать с этого корабля куда-нибудь на сушу. Снаружи послышался шум. Отвернувшись к стене, я вжалась в подушку и зажмурила глаза. Прошло минут десять, судно дернулось и закачалось сильнее. Верх-вниз, верх-вниз, как огромная колыбель… Щелкнула ручка и в дверь постучали. Запоздало осознав, как глупо в моем положении было запираться, я натянула на голову одеяло и неслышно заплакала. Встать и открыть я уже не могла – было слишком страшно. Послышался скрежет, и дверь со стуком ударила о стену. Быстрые шаги и тишина… Стараясь дышать как можно реже, я изо всех сил изображала глубокий сон. Холодная ладонь осторожно легла на мой лоб. -Лиран… Вздрогнув, как от удара, я открыла глаза и неподвижно уставилась в стену. Сердце билось так, что было больно. Сев рядом, дядя взял меня за плечи и, развернув лицом к себе, обнял. -Прости, что тебе прошлось пройти через это, так было надо, - укачивая меня, словно ребенка, сказал он, и поцеловал в макушку. Судорожно всхлипнув, я заплакала. Напряжение и страх медленно отступали… Было безразлично зачем и как, что и почему – главное, все кончилось, и я была в безопасности. *** Открыв консервы, Лирд протянув нам по банке и, увидев, как поморщился брат, усмехнулся. -Что, отвык от походной пищи? -Да как-то и не довелось привыкнуть. Неужели ничего посущественней не мог взять? -Скажи спасибо и за это. -Хм… Слушая их диалог, я с аппетитом уплетала свою порцию. После двухдневного голода, тушенка казалась сказочно вкусной. -Лиран, - Карл с поклоном протянул свою банку. Лирд неодобрительно нахмурился. -Не хочешь - выброси, нечего перекармливать девочку. -Пусть ест, она голодная. -Нам погружаться скоро! -Скоро – это через два часа. -Все равно опасно, – возразил Лирд. -Лучше, чтобы она в обморок упала? -Мне вообще эта идея не нравится! С самого начала – абсолютно безумный план! -Что ж, можешь попробовать пробиться напролом, – ехидно кивнул Карл, – кандидатов на твое место мы всегда найдем. Кроме того, ты ведь так мечтал походить на отца. Помниться он попал в Королевство столь же радикальным путем – до сих пор, небось, хромает. -Заткнулся бы ты… Доев тушенку, я блаженно вздохнула. -Спасибо! Мужчины переглянулись. Я впервые видела их в подобном настроении и не совсем понимала, как себя вести. -Ты прости, Лиран, что пришлось прибегнуть к таким методам, - снова извинился дядя, неловко погладив меня по руке. – Братец считает, что очень умный, однако Фирсара провести не смог. Мне ничего не оставалось, кроме как устроить для Земар-ар спектакль. Не думал, что ты будешь так активно сопротивляться. -Я просто испугалась. -На это и было рассчитано, иначе бы ничего не получилось. Зато теперь великий и ужасный перероет пол страны, чтобы найти тебя. За это время мы пешком до Замка дойдем. Лирдан скептически выгнул бровь. -Вы уверенны, Ваше Высочество? -Конечно, - ухмыльнулся Карл, - в отличие от Вас, Ваше Высочество. Или Величество? Хотя нет, пока рановато. -От чего же, привыкай. -И кто из нас самоуверен? – поддел брата дядя. -Ты прекрасно знаешь, что мне это не в радость. -Не уверен… -Ну и сволочь же ты! Пожав плечами, Карл молча согласился и, встав, посмотрел вдаль. Впереди, насколько хватало глаз, простиралась водная гладь. Солнце стояло в самом зените, и на палубе было бы довольно жарко, если бы с севера не дул прохладный ветерок. Нахмурившись, дядя обернулся к Лирду и покачал головой. -Погода портиться. -Никаких предупреждений не поступало, я слушал прогноз час назад. -Шторма имеют свойство входить без стука, следует полагаться на собственное чутье, а не радио. Лирд поднялся и, прикрыв глаза рукой, взглянул, куда указывал брат. По лицу его скользнула тревога. -Ты прав. Ветер усиливался, еле заметная дымка на горизонте вскоре закрыла полнеба. Дядя Карл, уже одетый в темно-синий гидрокостюм, придирчиво проверял на мне каждую деталь. Мы должны были встать на Тропу на глубине примерно сорок семь метров. Поскольку Ветра все время вращались, у нас было не больше шести секунд на то чтобы ее пересечь, да и то, лишь потому, что вода теоретически замедляла скорость потоков. По сути, мы действовали наугад, однако идти на корабле через щит – было совершенно невозможно. Отец Лирда, который однажды пробовал этот путь, едва не погиб, успев выпрыгнуть из лодки прежде, чем ее унесло на другой конец Королевства. Он упал в воду почти с тридцати метровой высоты и хорошо, что в то время на море был шторм. Страх сжимал сердце холодом. Нет, плавать я умела, но под воду погружалась впервые и, кроме того, не была уверена, что смогу все сделать правильно. Заметив панику в моих глазах, Карл еще раз подробно объяснил, что и когда следует делать. Сверяясь с памятью, я согласно кивала. -Не впадай в панику, если поднявшись на поверхность, не увидишь никого рядом, - вклинившись, перебил брата Лирд. – Учитывая, скорость потока, нас вынесет недалеко от берега. Определи нужное направление и плыви. Так или иначе, мы тебя найдем. -А если я не успею пересечь тропу? -Ты успеешь, – улыбнулся мужчина. Мы погружались все глубже и глубже… Ощущение реальности пропало. Это был другой мир, со своими законами – непонятными и пугающими. Интересно, так ли чувствуют себя птицы, паря в воздушных потоках? Дядя плыл впереди, время от времени, останавливаясь, чтобы дать нам возможность привыкнуть к давлению. Несмотря на его присутствие, я еле держала себя в руках. Сердце билось часто и неровно, приходилось постоянно следить за дыханием. Вокруг становилось все темнее, создавалось впечатление, будто нас заживо закапывают в землю. Наконец, Карл махнул рукой и поплыл параллельно поверхности вперед. Лирд все время держался слева, но плыл быстрее, заставляя меня держать ритм. Стараясь не думать, я всецело сосредоточилась на движении. Под нами была тьма – бездонная черная толща воды. Мы застыли, как подвешенные над этой пропастью, а впереди, чуть поблескивая, виднелась граница, вернее буферная зона, как называл ее дядя – саму границу увидеть было невозможно. Достав фонарик, Карл зажег его и, подплыв ближе, бросил вперед. Блеснул на миг свет и железный цилиндрик бесследно исчез. Я испуганно отпрянула, но Лирд, слегка коснулся моего плеча и, помотав головой. Потом вдруг решительно взмахнул руками и поплыл вперед. Секунда, две, три… пять. Не останавливаясь, он пересек буферную зону и пропал из виду. Карл, помедлив секунду, последовал за ним. На миг испугавшись, я растеряно посмотрела ему вслед. Перед погружением было обговорено, что второй буду плыть я, однако дядя опередил меня. Боясь испугаться еще больше, несколько раз глубоко воздохнула, и, зажмурившись, изо всех сил заработала ластами. Наверное, никогда в жизни я не то, что не плавала, даже не бегала с такой скоростью! Уши заложило, и вода вдруг сделалась густой, как сметана. Не обращая внимания, я прорывалась сквозь стихию. Меня подбросило вверх и закружило. Не открывая глаз, и не сбавляя скорости, я продолжала упрямо двигаться вперед. Толчок, еще один… Вода вновь стала легкой и невесомой. Открыв глаза, я огляделась и, взглянув вверх, стала постепенно всплывать. На море был абсолютный штиль: ни следа начинающегося шторма. Берег, как и обещал дядя, находился недалеко, примерно в пятистах метрах, поэтому определив направления, я снова нырнула и поплыла вдоль поверхности. Вода здесь была заметно теплее и немного другого цвета – не голубого, а скорее зеленоватого. Несмотря на усталость, плыть было легко. Несколько раз над водой мелькнула тень – то была любопытная чайка, выискивающая мальков. Чуть всплыв, я спугнула ее. Ближе к берегу на пути стали попадаться черно-зеленые пятна водорослей, и пришлось немного отклониться, чтобы их обогнуть. Встав ногами на песчаное дно, я медленно побрела вперед. Последние шаги давались особенно тяжело. Если бы не черный гидрокостюм, я вполне сошла бы за Венеру Миллосскую, по крайне мере, пока не вышла из воды по пояс - дальше, из-за тяжести баллонов, путь пришлось продолжить на четвереньках. Белый песок был горячим и мягким. Раздевшись, я легла и, запрокинув руки за голову, взглянула ввысь. Надо мной синело высокое чистое небо. Тоскливо покрикивая, белыми бумерангами летали чайки, едва слышался шепот моря… Привстав на локте, я посмотрела в сторону рощи, островками въедающуюся в песчаную косу, и нахмурилась. Хотя Лирдан и обещал, что они найдут меня, хотелось, какой-то определенности. В почти неподвижном воздухе раздался низкий рык. Волосы на голове зашевелились словно живые – даже при большом желании, звук вряд ли можно было не узнать. Не успев опомниться, я была уже по шею в воде. И вовремя: слева, из тени ближайших к морю деревьев, показались три кошки. Довольно крупные, светло-желтого окраса звери, внешне напоминали львиц, однако по телосложению выглядели более изящными и легкими. Неторопливо выйдя на солнце, они некоторое время принюхивались, ловя незнакомый запах, а затем, не спеша затрусили по направлению к тому месту, где я недавно дремала. Баллоны заинтересовали кошек больше, чем гидрокостюм, хотя последний они тоже немного потрепали. Я не знала, могут ли они плавать, потому старалась не двигаться, чтобы не привлекать внимания. Ноги еле касались дна, и я помнила, что дальше дно резко обрывается. Отплывать не хотелось – я слишком устала, чтобы долго держаться на воде. Черную тень я заметила немного раньше кошек. Метнувшись через песчаную полосу, огромная пантера кинулась на заигравшихся соперников. Две желтые кошки поменьше, тут же кинулись бежать, а третья припала к земле и глухо зарычала. Схватка продолжалась недолго: черная пантера разжала челюсти на горле жертвы лишь тогда, когда та обмякла. Победно зарычав, она села, зализала раны и, чуть помедлив, принялась за еду. Зрелище это было жуткое, но, боясь выдать себя, я не решалась отвернуться. Выйдя из рощи, человек некоторое время постоял, наблюдая за зверем, а потом решительно пошел вперед. Затаив дыхание, я с изумлением следила за его легкой, почти летящей походкой. Незаметно было, чтобы он боялся. Подняв голову, кошка облизнула перепачканную кровью морду, и повернулась к остановившемуся поодаль юноше. -Эй, Маана! – хлопнув в ладоши, крикнул он. – Оставь и мне чуть-чуть! Хлестнув по песку хвостом, пантера рыкнула и продолжила трапезу. Молодой человек, пожав плечами, уселся там же, где и стоял. Подходить ближе, по-видимому, он опасался. Так мы и сидели – он на берегу, я – в воде. К счастью, в сторону моря юноша не смотрел, а баллоны за кошкой были не видны. Насытившись, кошка тщательно вылизала следы крови на своей шерсти и, сладко потянувшись, направилась к юноше. Воспользовавшись тем, что зверь и человек отвлеклись друг на друга, я решила встать поудобнее, и вдруг почувствовала, как что-то холодное коснулось бедра. От неожиданности вскрикнув, я шарахнулась в сторону и, нырнув, изо всех сил поплыла прочь. Ужас делал движения хаотичными и неуклюжими. Вынырнув лишь тогда, когда грудь сдавило от боли, я жадно глотнула воздух и бросила взгляд на берег. Как оказалось, отплыть удалось совсем недалеко, но по крайне мере, чтобы добраться до меня, теперь требовалось время. Однако молодой человек стоял к морю спиной. Держа в руке изогнутый полумесяцем меч, он настороженно наблюдал за приближающимся к нему мужчиной. Огромная пантера, припав на передние лапы, лежала чуть поодаль. Перекинув через руку гидрокостюм, Карл не спеша подошел и, остановившись напротив, что-то сказал кошке. Пантера вытянула шею, а затем упала на бок и, растянувшись, зевнула. Юноша убрал оружие в ножны и поклонился. -Лиран! – крикнул дядя, помахав мне рукой, - вылезай! От пережитого стресса, сил почти не осталось. Перевернувшись на спину, я расслабилась и медленно поплыла к берегу. За всю жизнь, несмотря на то, что в последнее время было немало испытаний, я еще никогда так не уставала. Как выбралась из воды запомнить не удалось. Почувствовав, как чьи-то руки обхватили плечи, я провалилась в темноту. *** Потрескивая, огненные языки пламени вытягивались к небу, плавя воздух и озаряя ночную мглу теплым оранжевым светом. Проснувшись от приглушенного смеха, я открыла глаза и изумленно уставилась на склонившегося надо мной человека. -Альва энара, сэйэро Валлор! Альва энара, Лиран! – улыбнувшись, сказал он и отпрянул. Юноша был примерно моего возраста, черноволосый с раскосыми слегка насмешливыми зелеными глазами. Высокий открытый лоб, вытянутый овал лица, немного выдающиеся скулы, ямочка на подбородке… В чертах угадывалась принадлежность к Роду, хотя в общем-то он не был похож ни на Лирда, ни на Карла… Понимая, что от меня ожидают ответа, я попыталась вспомнить нужное слово. -Энномэр ... – отпрянув, я вопросительно взглянула на дядю и, получив одобрительную улыбку, спросила: - А Лирд? Где он? Карл слегка нахмурился и пожал плечами. -Маана ищет его. Думаю, к утру объявится, не беспокойся. Сев, я приняла из рук Керна сухую лепешку, на которой словно на тарелке лежало мясо, и сосредоточилась на еде. Не знаю, как дяде, но по мне тушенка была намного вкуснее – мясо дикой кошки оказалось жестким и сладковатым на вкус. Вспомнив грациозное животное, подавила тошноту и с трудом дожевала кусок. Несмотря на голод, аппетита не было. Извинившись, я накинула протянутый юношей плащ и, выйдя за кольцо света, с тревогой посмотрела туда, где сквозь деревья поблескивала на море лунная дорожка. На душе было неспокойно. Лирдан плыл через щит первым, и даже если его выбросило дальше, чем нас, он уже должен был появиться. Дядя выглядел странно спокойным… Быть может, дело было в неприязни, которую он испытывал к брату? Почувствовав взгляд, я обернулась. -Переживаешь? – улыбнувшись, спросил Карл и, подойдя, встал рядом. – Мы все равно не сможем начать поиски до рассвета. -С ним что-то случилось, ведь так? -Не исключено. -Почему же вы так спокойны? – с горечью спросила я, взглянув на него. Он хмыкнул и отвел глаза. -Кто тебе сказал, что я спокоен? -Вы не искали… -Он сын своего отца, Лиран, не питай на его счет иллюзий. – Карл ласково провел ладонью по моей щеке и улыбнулся. – Я обещаю, что с ним все будет хорошо. Еще раз взглянув на бледный диск луны, застывшей над морем, я кивнула и вдруг приникнув к его груди, тихонько заплакала. Всего, что случилось за последние месяцы, было слишком много для меня, душа уже не выдерживала. Немного затушив огонь, Керн сложил остатки мяса в кожаную сумку и подвесил ее на нижний сук, ближайшего к костру дерева. Настояв, чтобы я легла спать, дядя укрыл меня плащом, и устроился неподалеку. Поднявшийся ветерок шелестел листьями и слегка покачивал кроны деревьев. Море проснулось и встревожено завздыхало, набегая мелкими волнами на песчаный берег. В глубине рощи заливисто пела птица, чередуя повторяющиеся коленца затейливой мелодии. Мне не спалось – спать под открытым небом было непривычно и страшно. Ближе к утру, еще до рассвета, к стоянке вернулась Маана. Глухо зарычав, она легла возле тлеющих угольков и принялась вылизывать лапу. Проснувшись, я с любопытством следила за ней, боясь пошевелиться и отвести взгляд. Кончик черного хвоста мерно подрагивал всего в нескольких сантиметрах от моей ладони. Шумно вздохнув, кошка завалилась на бок и прикрыла глаза. За деревьями, блеснул алый лучик солнца, и серая мгла окрасилась в бесчисленные оттенки розового. В кронах деревьев проснулись птицы и бабочки, в траве затрещали насекомые. Солнце работало как большой будильник, пробуждая к жизни тех, кто предпочитал день ночи. Устав лежать без движения, я осторожно села и, взяв камешек, бросила в дядю. Стукнув по его руке, камешек откатился и черной точкой замер под тонкой травинкой. Карл открыл глаза и, привстав, вопросительно взглянул на меня. Я, молча, указала на кошку. По его лицу тенью скользнуло раздражение. Тяжело поднявшись, он подошел к животному и сказал несколько резких слов. Пантера села и, зарычав, ударила хвостом о землю. -Похоже, она нашла его след, но не его самого, – после некоторого молчания, произнес Карл и, покачав головой, задумчиво добавил: – Не нравится мне все это… -Будет лучше, если с Мааной пойду я, - пригладив растрепавшиеся волосы, юноша зевнул. Дядя бросил на него быстрый взгляд и, словно нехотя, кивнул. Керн снял сумку достал две лепешки и, забрав у меня плащ, отдал пантере команду. Недовольно фыркнув, кошка бесшумно заскользила не север. Как только черная тень и бегущий за ней юноша скрылись из виду, Карл быстро подошел к лошади, которая была привязана неподалеку, и накинул на нее седло. -Поторопись, Лиран. – не оглядываясь, приказал он, - Нам нужно спешить. -Я не понимаю, ведь… -Хочешь жить, слушайся меня и не задавай вопросов, - отозвался он и вскочил в седло. -Без Лирда я никуда не поеду! Карл прищурился и, подъехав, уверенно протянул руку. -Или едешь добровольно или здравствуй обморок. Выбирай! По телу прошла дрожь. -Пока вы не объясните, я… -Ну что ж, ты сама выбрала. Его пальцы скользнули по моей шее, и обожгли болью. *** Мы не разговаривали. Горы впереди вырастали все выше и выше, погода портилась и мелкий дождик, начавшийся вечером, к ночи усилился. Свернув с заросшей тропинки, дядя привязал лошадь к тонкому стволу и, выбрав место посуше, развернул заимствованный у Керна плащ. -Садись, - коротко приказал он и, подождав пока я сяду на подбитую мехом подкладку, накинул на меня свободный конец, завернув, словно в кокон. По телу сразу же разлилось приятное тепло. Прислонившись спиной к дереву, Карл крепко обнял меня и, прижав к себе, устало закрыл глаза. Боясь пошевелиться и разомлев в тепле, я тоже вскоре задремала. …Ее глаза были холодными и злыми. Хотелось спрятаться, убежать, но чьи-то руки крепко держали за плечи, не давая сдвинуться с места. -Не знала, что у тебя есть ребенок, Якир, прелестная девочка. Как ее зовут? -Лиран. Улыбнувшись, женщина протянула руку и коснулась моих волос. Дернувшись в сторону, я в ужасе закричала. -Тише, тише… - шепнул дядя, легонько встряхнув. Вокруг было темно. Дождь перестал, и было слышно, как одинокие капельки падают с ветвей на землю. Спрятав лицо в теплый мех, я глубоко вздохнула и вскоре снова погрузилась в сон. К утру, одежда на мне высохла. Выбравшись из-под плаща, я почувствовала себя бодрой и отдохнувшей. Карл, доедавший сухую лепешку, тоже был в хорошем настроении. Молча улыбнувшись, он протянул мне положенную часть завтрака и впервые за долгое время нарушил молчание, спросив, почему я кричала ночью. Я рассказала, решившись, наконец, задать давно мучившие вопросы. -Эта женщина, кто она? – видя, что он задумался, спросила я. Карл вздохнул и с грустью взглянул на горы. -Моя кормилица и твоя бабка - герцогиня Флоран Тонэ. -Почему я ее боялась? -Не знаю, Лиран. -А мужчина, Якир? Она сказала, что он мой отец. Я думала… -Нет, он всего лишь заботился о тебе какое-то время. -Тогда почему бабушка не знала, что я ее внучка? Или она не знала кто мой отец? Не понимаю… -Это долгая история. Просто она не видела тебя после рождения и потому не узнала. Фло думала, что ты погибла, как и ее дочь. Прости, мне трудно об этом говорить, быть может, позже. Кивнув, я согласилась и получила в награду благодарную улыбку. -Но вы хотя бы можете объяснить, почему увезли меня? Хмыкнув, он встал и смерил меня внимательным взглядом. На долю секунды вдруг показалось, что по его лицу скользнула тень сомнения… Отрицательно покачав головой, Карл протянул мне руку и тихо добавил: -Я исполняю свой долг так, как его понимаю, тебе нечего бояться. -Я и не боюсь – только волнуюсь. -Если ты имеешь в виду Лирда – напрасно. С ним было и будет все в порядке. -Вы уверены? -Абсолютно. Отдохнув за ночь, лошадь шла достаточно бодро, и время от времени, невзирая на двойную ношу, переходила в галоп. Горы уже выросли стеной - тонкие ниточки рек, стекающих по извилистым лощинам и редкие островки зелени, были видны уже как на ладони. Тропинка значительно расширилась, превратилась в довольно широкую, засыпанную мелкими камнями и обломками породы, дорогу. Петляя между валунов, она уходила под уступ, огибая предгорье полукругом. К полудню, как и надеялся дядя, мы достигли Провала. У расселины было решено остановиться до следующего утра. Перед сложным и утомительным переходом, всем требовался хороший отдых. Привязав лошадь к тоненькому изогнутому дереву, росшему между двух валунов чуть левее дороги, Карл велел мне сидеть смирно, а сам отправился на поиски еды – запасы, которые были в седельных сумках подходили к концу. Оставшись в одиночестве, я некоторое время равнодушно наблюдала, как исчезают вокруг островки зелени, поедаемые вороной кобылой, а затем встала и огляделась. В горах я была впервые и ощущала некоторую растерянность и робость. При взгляде на величественные, уходящие под самые облака вершины, возникало чувство собственной ничтожности и бессилия. Я была как муравей, упавший в воду – маленькая песчинка посреди бесконечности и мощи. Воздух был свеж и прохладен. Взобравшись на теплый валун, вытянула ноги и, улыбнувшись, оттолкнула назойливую лошадь. Фыркнув, она потеряла ко мне интерес и вновь принялась за еду. По небу плыли, нагроможденные в причудливые башни, облака. Их тени скользили по склонам, окрашивая их то в изумрудно-зеленый, то в почти черный цвет, а задевая вершины, преображали белые шапки в призрачно-голубые... Задев меня крыльями, мимо пролетела бабочка. Она покружилась над нагретыми солнцем камнями и, на миг присев, упорхнула в небо. Подул ветерок. Закрыв глаза, я вдохнула аромат трав, камня и талого снега. Протяжный, исполненный невыразимой тоски звук, заставил поднять взгляд к небу. В воздушных волнах скользил золотистый ястреб. Птица летела так низко, что видны были солнечные блики на ее огромных пестрых крыльях. Словно почувствовав мой взгляд, ястреб еще немого снизился и заложил плавный вираж. Не удержавшись, я помахала ему рукой и радостно улыбнулась. В душе возникло странное, доселе неизведанное чувство дома. Никогда до этого я не представляла, что земля под ногами может вызывать такие чувства. Живя с матерью и отцом, путешествуя с Лирдом, я не испытывала дискомфорта и одинаково хорошо чувствовала себя в любой обстановке. Но такого щемящего чувства чего-то родного, близкого, созвучного до последней ноты, сердце еще не испытывало. Это был мой дом! Небо – потолок, горы – неприступные стены, мягкая трава и мох – замысловатый пестрый ковер. Я принадлежала этому миру так же, как и он принадлежали мне. Увидев, что я вскочила, кобыла вскинула голову и недовольно ударила копытом о камни – она испугалась. Солнце спряталось за пушистое облако и краски вокруг немного поблекли. Спрыгнув, я добежала до дороги и, убедившись, что дяди Карла нигде не видно, с тихим смехом закружилась. Мне хотелось повторить полет ястреба, почувствовать его свободу, легкость. Я стала птицей, летела, едва касаясь земли и не обращая на впивающиеся в подошву острые камешки. «Я дома, дома, дома!» - пульсировала одна единственная мысль, выстукивая такт. Тихий зов в душе, заставил остановиться и затаить дыхание. Земар-ар искал меня, быть может, ему удалось уловить отголоски эмоций… Несколько раз глубоко вздохнув, я выровняла дыхание и, вернувшись к валунам, села на землю. Стало тревожно. Достав цепочку, несколько раз натянула ее, проверяя прочность, а затем, поцеловав серебряный крестик, убрала под рубашку. Я не умела молиться, не умела верить, но уже могла надеяться. У меня была свобода – да, несмотря ни на что у меня она была! Благодаря Богу, на моем пути вновь появился утраченный выбор. -Мэнэ атрэа вэ нарэ? (откуда у вас лошадь князя?) – раздался сзади тихий голос, и длинная тень легла поперек моих ног. Высокий рыжеволосый мужчина подошел ближе и, хмурясь, указал на лошадь. -Нарэ тэ таиро эн тана? (где хозяин этой лошади?) Я не понимала ни слова из того, что он говорил, но интонация звучала отнюдь не доброжелательно. -Б´анно…(простите) - это было единственно слово северного наречия, которое я знала. -Что? – от удивления незнакомец перешел на язык Королевства. – Тэ трэ анворэ тивэнэс! (дла вас желательней говорить). -Я не понимаю язык аллотар! – испуганно вскрикнула я, заметив, как его ладонь легла на эфес меча. Последовала небольшая пауза. Мужчина еще раз взглянул на лошадь, потом внимательно оглядел меня с ног до головы. В его глазах отразилось сомнение. Он был довольно высок, хотя и ниже Лирда и более широкоплеч. Рыжие кудрявые волосы и небольшая, аккуратно подстриженная борода делали его похожим на пирата, а глаза смотрели холодно и серьезно. -Где твой спутник? -Я одна, - вжавшись спиной в камень, сказала я. -Тогда откуда у тебя лошадь князя? -Нашла на побережье… -Что ты там делала? -Живу! -Что…? Резкий смех испугал нас обоих. Выхватив меч, незнакомец развернулся и замер. Они смотрели друг на друга, наверное, минуты две, не отводя глаз и не двигаясь, словно ведя мысленный диалог. А я не знала, бояться мне или радоваться, что дядя успел вовремя. -Карл? – неуверенно спросил мужчина, опуская клинок. -Неужели так изменился? -Что ты делаешь в этих краях? -И я рад видеть тебя, Парф! – усмехнулся дядя и, быстро подойдя, обнял растерявшегося мужчину за плечи. -Где Керн? -Остался с Лирдом, не волнуйся. Брата немного контузило при переходе через щит. Счастье, что незнакомец при этих словах, стоял ко мне спиной. Беспокойство и недоумение, отразившиеся на моем лице, были столь красноречивы, что могли изобличить дядю лучше многих слов. То, что он лгал, я чувствовала всей душой. -Я ищу его третью неделю, Кристиан перевернул пол княжества… Карл улыбнулся. -Мальчишка не сказал, что сбежал, он охотился на побережье и весьма кстати подвернулся под руку. Парф медленно кивнул и обернулся ко мне. От его пристального взгляда по коже прошли мурашки. Нет, его я не помнила и никогда не знала, но почему-то безотчетно боялась. Не сказав ни слова, мужчина подошел и, взяв за подбородок, заставил посмотреть в его глаза. -Она не похожа на сестру, совсем… Кровь Каэлов взяла свое даже в третьем поколении. Удивительно. -Остается надеяться, что ваши с Марией дети возьмут с нее пример, – встав рядом, тихо ответил Карл и обнял меня за плечи. Парф встрепенулся. -Ты уже знаешь? -Сестренка любила тебя с пеленок, могу только порадоваться. Ваша кровь даст Каэлам новое начало, и хочется верить, через пару десятков лет все забудут клеймо, которое этот род наложил на себя. Думаю, Параман был бы рад. -Шаддан знал, что делал, отдавая ей кольцо, - лукаво улыбнулся мужчина и, подняв руку, продемонстрировал массивный перстень. -Это очевидно. Объяснять мне, что к чему никто из них не считал нужным, поэтому отойдя в сторонку, я внимательно слушала продолжающийся диалог. Множество имен, странные полупрозрачные намеки… Мало что удавалось понять и, тем более, запомнить. Дядя Карл выглядел очень довольным, второй мужчина, который тоже, по всей вероятности, приходился мне родственником, наконец, отбросил сомнения и заметно расслабился. Если бы не его странное поведение в начале встречи, я бы решила, что они с дядей давние друзья. Разукрасив небо кроваво-рыжими полосами, село солнце. Разведя костер, Карл помог мне устроиться на ночлег и, вручив скудный ужин, позаимствованный из дорожной сумки Парфа, отсел на противоположную сторону, чтобы продолжить беседу. Доев лепешку, я легла и, отвернувшись от огня, закрыла глаза. Потрескивая, шептал костер, озаряя ночь теплым розоватым светом, дул слабый ветерок, где-то в отдалении слышались тревожные крики совы. Сознание, балансируя на грани сна и яви, вновь рождало тревожные мысли и сомнения. Вокруг была сплошная ложь. И Лирд и дядя использовали меня в своих целях, о которых я имела очень отдаленное и, вполне возможно, ошибочное представление. Трудно было разобраться даже в собственных чувствах. За время, проведенное наедине с Лирданом, я еще больше привязалась к нему, узнала его характер, глубже поняла, как человека и окончательно рассталась с мечтами на взаимность. Что касается Карла, то к нему у меня была действительно родственная привязанность, я верила ему, несмотря на последние события - верила вопреки голосу разума, который рождал в душе страх за собственную жизнь. Те чувства, которые я питала к своему дяди с раннего детства, рисуя его в воображение, оказались сильнее даже отталкивающего впечатления, испугавшего при первой встречи. Я не понимала игры, в которую была поневоле втянута и даже приблизительно не видела свою роль в ней. Земар-ар охотился за мной, его последний жрец – Фирсар Каэл был призван сделать нечто, что Род Крови не мог допустить. Это было все, что я знала. И дядя и Лирд в один голос утверждали, что все их действия направлены на благо королевства и семьи, но, тем не менее, согласия между собой найти не могли. Реакция Керна и Парфа показали, что они знали и того меньше – я была для них всего лишь еще одной родственницей с нелегким прошлым. Мне самой оставалось лишь следовать за тем, к кому интуитивно чувствовала доверие. Выбор был небогат. «Когда-нибудь», - засыпая, мысленно пообещала я, - «когда все станет на свои места и вопросы найдут ответы, я смогу идти теми путями, которые изберу сама… Когда-нибудь, но не сейчас». Глава 6. Выехав вперед, герцог Парф Лаусенский сделал нам знак остановиться. Мы спешились. Дорога, извиваясь между выступами скал, уходила под откос, но никаких признаков человеческого жилья по-прежнему видно не было. Заметив мое недоумение, дядя улыбнулся. -Города Аллотар не зря называют невидимыми, - доверительно шепнул он, - присмотрись внимательнее. Прикрыв глаза ладонью, я еще раз взглянула вперед. Посреди воздуха, между дорогой и небом, что-то блеснуло. -Зеркала? Но как… -Верно, Лиран, – в его голосе послышалось одобрение. - В наши дни княжество входит в состав Королевства, поэтому ворота при желании можно найти. Но в прошлом, города Аллотар были недоступны для юга, мы даже не знали, существуют ли они на самом деле. Подъехав вплотную к невидимым воротам, Парф помахал рукой своему отражению, что-то крикнул и развернул жеребца боком. Синее небо, разорвав высокое фигурное облако, раскололось надвое. Если бы не голос разума, я бы решила, что вижу чудо: на наших глазах из ничего вдруг возник целый мир – белые улицы, площадь, дома… Взяв меня за руку, Карл намотал на руку повод и пошел вслед за братом. Несколько десятков горожан, столпились у ворот, с любопытством разглядывая гостей. Я впервые видела столько рыжеволосых людей одновременно. Довольно высокие и крепкие, Аллотары напоминали древних викингов, если бы не раскосые, как у монголов глаза. Расступившись, толпа пропустила вперед молодую женщину. Высокая, худощавая, она разительно отличалась от окруживших нас людей. Одной рукой прикрывая заметно округлившийся живот, женщина подошла к спешившемуся Парфу и, приникнув, обняла его за шею. Их головы на миг склонились, черное смешалось с рыжим, и скрыли поцелуй. Взяв меня за руку, Карл вздохнул и улыбнулся. Поприветствовав мужа, Мариэль обернулась и растеряно замерла. Наклонившись, герцог что-то шепнул ей на ухо и подтолкнул вперед. Недоверчиво нахмурившись, женщина склонила голову на бок. -Карл? -Рад тебя видеть, сестренка, - отозвался дядя. -Мама ждала тебя с Западным ветром… -Я люблю преподносить сюрпризы. Вздрогнув, она закусила губу, словно боясь сказать что-то лишнее, и мне показалось, что в глазах ее скользнул страх. Отпустив мою руку, Карл вдруг шагнул к ней и осторожно обнял. Не ответив на объятие, принцесса отстранилась. -Что ж, с возвращением, брат, – натянуто улыбнувшись, сказала она и, обратившись ко мне, добавила: - Добро пожаловать, Лиран! Я неловко поклонилась и спряталась за спину дяди. Любопытные зрители, столпившиеся вокруг, стали потихоньку расходиться. Судя по довольным лицам, никто не понял маленькой драмы, разыгравшейся на их глазах. Быть может, до конца не поняла ее и я, но почувствовать – почувствовала. Карл принадлежал раньше к тому же кругу, что и лорд Фирсар, он был преданным и верным слугой Земар-ар, его надеждой и орудием. Я знала это, потому как видела сама, и все еще помнила всепоглощающую ненависть, которая топила меня тогда, в аллее… Парф ободряюще кивнул брату и, обняв жену, пригласил нас следовать за ними. Выехав на широкую улицу, вымощенную полукруглой светло-серой брусчаткой, мы миновали две смежные площади и небольшой сад. Ажурный железный мост, словно вырастая из земли, плавно поднимался к полукруглой двери в центре огромного странного здания из пестрого мрамора. С десяток воинов, сопровождающих от самых ворот, у подножия моста выстроились в две шеренги и остановились. Дав несколько указаний на местном наречии, Парф спешился, и осторожно подхватив принцессу, поставил ее на землю. Спустя мгновенье, мы с Карлом последовали их примеру. Идти было трудновато – мост уходил вверх под уклон, и с каждым шагом, я все сильнее чувствовала, что уроки верховой езды дались немалой ценой. О танцах теперь можно было забыть надолго. По моему разумению, лестница в данном случае была бы более удобна. Внутри, башня, больше похожая на необъемную колонну с куполом, оказалась меньше, чем я думала. Несколько залов, расположенных по кругу, два витка широких коридоров. Убранство тоже было довольно скоромным – все выдержанно в строгом стиле и безупречно белом цвете. Круглый мраморный стол в середине центрального зала был завален бумагами. Собрав все в кучу, Парф переложил стопки листов на пол, и подвинул кресла -Присаживайтесь, побеседуем за чашечкой кофе... -Надеюсь, это образное выражение? – усмехнулся Карл. Мариэль слегка удивленно взглянула на нас и подозвала служанку. Через пятнадцать минут, на отполированной столешнице, синими кругами застыли тарелки и несколько блюд. От запаха еды закружилась голова Тушеные клубни в белом соусе и фаршированные стебли какого-то растения, прекрасно сочетались с панированными отбивными. Уступив настойчивым уговорам Парфа, я пригубила немного вина. Терпкий насыщенный букет оставлял странное послевкусие. Мне показалось, что внутри разжалась невидимая пружина. Блаженно вздохнув, я откинулась в кресле и с благодарностью посмотрела на новоявленных родственников. Принцесса Мария задумчиво ковыряла в тарелке, изредка поглядывая на брата. Она была красивой женщиной: высокая, с прямыми черными волосами и выразительными васильковыми глазами. Черты ее лица были правильными и единственным недостатком, с моей точки зрения, были довольно тонкие губы. С Карлом они были не похожи, разве что слегка удлиненной формой лица, характерной для детей Рода. Дядя с аппетитом доедал оставшееся на блюде мясо. В отличие от сестры, он держался раскованно и непринужденно, хотя по реакции, которую я заметила во время встречи, холодный прием его все же задел. -Почему все-таки Лирд позволил тебе вернуться раньше срока? – спросила Мари, проигнорировав предупреждающий взгляд мужа. -Мне кажется или это допрос? – Карл улыбнулся и, отрезав кусок побольше, отправил его в рот. -Я не хотела тебя обидеть, но… - было видно, что ей трудно подобрать слова. – Почему ты оставил кузена на мальчика? -Керн не мальчик и у него есть кошка, а Лирду потребуется время, чтобы придти в себя. У меня этого времени нет. Почему – я сказать не в праве. -Исчерпывающие объяснения! Дядя скривил губы в усмешке. -Если мать не сказала тебе большего, неужели ты надеялась, что скажу я? В одном могу успокоить: если бы герцог считал, что я опасен для его сына, он бы не отпустил его в Большой мир. -Ты ничуть не изменился! – мрачно заметила принцесса. -Зато ты стала похожа на мать. -И горжусь этим! По крайне мере, ни я, ни Эллад… Замолчав, она раздраженно передернула плечами. -Договаривай уж, - спокойно попросил Карл и усмехнулся: - тут все свои, ничего нового они не услышат. -Не хочу. -Хм... Не знаю почему, но мне вдруг стало обидно за дядю. Недоверие Парфа и враждебность, исходящая от его родной сестры, пробудила в душе гнев. Они не имели права осуждать его за прошлое. Я одна знала, что на самом деле пришлось ему пережить, расторгая узы мрака и поворачивая против течения. Карл был хорошим человеком и заслуживал уважения. -Вы не справедливы, - выпрямившись, тихо сказала я и с вызовом обвела всех долгим взглядом. – Дядя не раз рисковал жизнью ради нас, он чуть не погиб, потерял жену, а вы… Кто вы, чтобы судить о вещах, с которыми никогда не соприкасались? -Лиран! – Карл побледнел и с негодованием, обернулся ко мне. – Замолчи! Его глаза вспыхнули гневом, но я не испугалась. В застывшем от напряженной тишины воздухе, слышалось лишь мое взволнованное дыхание. Гордо подняв голову, я медленно встала и, повернувшись, вышла из зала в ближайшую дверь. «Пусть злится! Пусть! – пульсировала в душе ярость, - «Я знаю, что права!». Слуг в башне было мало, поэтому не найдя к кому обратиться за помощью, я открыла одну из боковых дверей и, надеясь, что не ошиблась, вошла в просторную комнату. Застеленная темно-зеленым шерстяным покрывалом кровать, белый ковер на полу, маленькое трюмо, шкаф… Закрыв засов, с любопытством огляделась. Свет, падающий из узких горизонтальных щелей, заменявших окна, широкими полосами ложился на стены и потолок. Подойдя к кровати, я прилегла и устало закрыла глаза. Настойчивый стук бессердечно разрушил тонкую иллюзию сна. -Лиран? Приподнявшись, я с раздражением взглянула на дверь. -Не окрою! – с вызовом крикнула я и, откинувшись обратно, пробормотала: - Можете сломать дверь, если хотите. Стук прекратился. Подождав еще минуту, дядя тихо выругался и ушел. Вскоре сон снова закутал меня в цветной туман размытых образов и обрывочных мыслей. Впервые за долгое время я расправила крылья, дав отпор несправедливости, и ни капли не жалела об этом. Я тоже принадлежала к Роду и даже больше, чем они, и мне надоело быть пустым местом! В конце концов, я имела право на собственное мнение. И не важно, что смелость стала следствием выпитого вина… Меня разбудил страх – невнятный, едва уловимый, словно крадущейся по следу… Вокруг было темно и очень тихо. Свернувшись в комочек, я зарылась в одеяло и тихонько заплакала. Хотелось вскочить и бежать, бежать без оглядки, спрятаться, исчезнуть, но я знала, что в такой темноте не смогу даже найти дверь. Оказаться посреди комнаты, без возможности выйти из нее, когда из любого угла может возникнуть что угодно… От этих мыслей стало еще страшнее и, в тайне надеясь, что меня услышат, я заплакала громче. Едва уловимый скрежет и слезы высохли, будто их и не было. Замерев, я прислушалась. Звук повторился… Быстро перекатившись к краю, сползла на пол и забилась под кровать. Мягкий свет озарил комнату и, разогнав тьму, заполнил стены причудливыми тенями. По полу потянуло сквозняком, и дверь плавно закрылась. Поняв, что прятаться бесполезно, я выбралась из своего убежища и, дрожа, встала. Прижав палец к губам, Карл кивнул и, подойдя к трюмо, поставил свечу. -Вы меня испугали, - шепотом пожаловалась я, шмыгнув носом. -Извини. -Сейчас ночь… Дядя улыбнулся. -К счастью – да, – в его голосе послышалась насмешка, - Иначе бы нам пришлось намного сложнее. Одевайся, Лиран. Надо спешить. -Зачем? – растерялась я. -Твои слова могут натолкнуть Парфа на ненужные догадки – он человек не глупый… А неприятности мне не нужны. Так что поторапливайся. И, бросив на постель сверток с одеждой, Карл отвернулся. -Я не понимаю… -Лиран. – от тона, которым он произнес мое имя, по телу пробежал холодок. – Если бы ты поняла, мне бы пришлось тебя убить. Прошу, оставь вопросы. Глаза заволокло туманом. Скинув ночную сорочку, я быстро переоделась и, пригладив волосы, закрутила их в пучок. Реальность и сон вновь сместили границы, воздвигнув перед логикой непреодолимую стену. Выйдя в коридор, дядя затушил свечу и, взяв меня за руку, уверенно пошел вперед. Я едва поспевала за ним, боясь ненароком споткнуться. Страх, отступивший перед пламенем свечи, вернулся с новыми силами. Я чувствовала себя пойманной в сачок бабочкой… Могла бы закричать и сойти с того пути, по которому меня влекли… Могла бы, если бы была уверена, что это выход. -Быстрее! – открыв дверь, Карл подтолкнул меня вперед и, выйдя следом, что-то глухо сказал страже. Один из воинов протянул ему перевязь с ножнами и коротко поклонился. Внизу у подножия моста, в свете факелов мелькнули две тени. Оглянувшись, дядя поднял голову и взглянул на возвышающуюся над нами гранитную стену. По его губам скользнула грустная улыбка. Зеркальные ворота были приоткрыты. Пропустив меня вперед, Карл на скаку отдал честь высокому мужчине в военной форме – это было уже довольно пожилой человек с резкими чертами лица и коротко остриженными черными волосами. Поймав мой взгляд, он слегка поклонился и, повернувшись, махнул рукой страже. Шелест, скрежет металла и тихий хлопок – створки за нами сомкнулись и звездное небо, слившись с дорогой, вновь укрыло невидимый город. Нестись по горной дороге в кромешном мраке было жутко. Последовав совету дяди, я отпустила поводья и, прижавшись к мускулистой шее тарпана, закрыла глаза. Прохладный ветер задувал под плащ и развевал его за спиной. Казалось, что я попала в какой-то сон, все было так нереально, что стоит только очень-очень захотеть и мир вокруг исчезнет – усыпанное звездами небо станет белым потолком, серые скалы оденутся в шелковые обои, невидимая пыльная дорога покроется мягким ковром, а светлеющий горизонт превратиться в распахнутое окно. Но как я не старалась, ветер упрямо холодил спину… Через час дорога перестала петлять и стала более пологой. Звезды побледнели, а легкие пестрые облака окрасились в желтоватый цвет. Горы остались позади, и перед нами раскинулась бескрайняя степь. Пришпорив коня, Карл перешел в галоп. Чуть помедлив, я последовала его примеру. Оглянувшись, дядя одобрительно кивнул и, взяв левее, подождал, пока мы поравняемся. -Молодец, Лиран! – улыбнулся он и, прищурившись, взглянул на небо. – Сегодня будет дождь. С удивлением оглядев легкие облачка, я промолчала. -Придется помокнуть, - продолжал Карл, не замечая моего молчания, - до крепости несколько дней пути. -Хорошо. -Потерпи еще немного, скоро все закончится. -Хорошо. -Как тебе моя сестра? -Красивая женщина, – немного подумав, ответила я. -Она действительно стала похожа на мать, - хмыкнул дядя через какое-то время. – Я рад, что удалось повидать их. Столько лет прошло… -Извините, что нарушила ваши планы, - мой голос прозвучал довольно резко. -Ты полна сюрпризов, Лиран. Я думал, что достаточно хорошо знаю тебя, поэтому не стал предупреждать. Не за что извиняться. Украдкой взглянув на его лицо, я прокашлялась и спросила: -Почему они так относятся к вам? -Ты ведь и сама понимаешь. Есть вещи, которые трудно забыть и еще труднее простить. И Парф и Мариэль знают лишь то, что сказала им королева. Так нужно. Я и не рассчитывал на теплый прием. -А Лирд, почему он вас не любит? -Не сошлись во взглядах. Мы просто очень разные люди. -С ним правда все в порядке? Засмеявшись, Карл слегка закинул голову и закрыл глаза. Широкие лучи солнца легли на его лицо, позолотив бледную кожу. -Уж по крайне мере лучше, чем было мне! Я не сторонник радикальных методов. Вздрогнув, я по инерции натянула поводья и остановила коня. Сердце сковал холод. Предчувствие, которое всколыхнула в душе тревогу на берегу, проснулось с новыми силами. -Что вы с ним сделали? - с вызовом выкрикнула я, до боли сжав кожаные поводья. Смерив меня пристальным взглядом, Карл подъехал ближе и развернул лошадь. -Всего лишь небольшое сотрясение. Согласись, это гуманнее, чем стрелять в родного брата, верно? – он покачал головой. – Через пару дней, я расскажу все от начала до конца, Лиран, а пока погаси гнев в сердце и доверься мне. Лирд в безопасности, да ты теперь тоже – и я не враг вам! И неожиданно расхохотавшись, дядя поставил коня на дыбы и, хлестнув ладонью по крупу, сорвал в галоп. Машинально тронув поводья, я последовала за ним. Было такое ощущение, будто на меня вылили ушат ледяной воды. Нет, несмотря на абсурдность его слов, я поверила - сердце подсказало, что на этот раз Карл не солгал. Но правда причинила боль и смешала все выдвинутые до этого теории в кучу бессмысленных догадок. Я перестала что-либо понимать. Несмотря на дыхание осени, на скатерти полей желтая проседь была еще мало заметна. Только по обочинам дороги запыленные травинки казались безжизненными и вялыми. Ближе к полудню, солнце стало припекать, и плащ пришлось снять. Перекинув черную ткань через седло, я распустила волосы и, тряхнув головой, позволила ветру разметать рыжие пряди по плечам. Все оказалось намного сложнее, чем я думала… Думать и искать объяснения не было никакого желания – я слишком мало знала. Дядя сделал верных ход – открыв крупицу правды, он погасил во мне сомнения и гнев, дал понять, насколько сейчас важно сохранить хрупкое равновесие наших отношений. К вечеру небо заволокло серым тучами, и пошел мелкий дождик. От земли поднялся пар, наполнив воздух запахом преющих трав. Ветер стих и стало очень душно. Съехав с дороги, Карл повернул строго на юго-восток. Лошади немного устали и время от времени останавливались, пощипывая мокрые стебельки. Ночью решено было продолжить путь. Дядя боялся, что принцесса Мариэль с Парфом, могут начать преследование. По его словам, нас с Лирдом отделало не меньше недели пути, но уйти из Черной крепости требовалось до того, как принц сумеет добраться до города и послать князю Кристиану почтового голубя. Вспомнив лицо Лирдана, я вздохнула. Не хотелось верить, что он является таким человеком, каким выходил по рассказа Карла, но противопоставить фактам пока было нечего. И все же, мои чувства не поколебались. Я любила его, любила за те мимолетные улыбки, что иногда удавалось заслужить, за скупые ласки, за искорки смеха в глазах, за нежность, которой он никогда не давал свободы… Я любила вопреки всему и, несмотря ни на что. И не скрывала этого. Мы брели в густом тумане. Температура постепенно падала и чтобы согреться, я приникла к шее коня и зарылась носом в его гриву. Стало клонить в сон. Время от времени, Карл тихонько будил, боясь, что уснув, я могу упасть. В конце концов, ему все же пришлось взять меня к себе в седло. Не обращая внимания на неудобства, я почти мгновенно провалилась в глубокий сон. *** Черная крепость в лучах заката выглядела настолько зловеще и уродливо, что даже дядя остановил коня и нахмурился. Больше всего на свете мне сейчас не хотелось приближаться к этой черно-коричневой глыбе, так неестественно выросшей посреди пологих холмов. -Что ты чувствуешь? – внезапно спросил Карл и кивнул на крепость. -Страх, – не задумываясь, откликнулась я. -Все правильно, значит, мы успели… – Он взглянув мне в глаза и ласково добавил: – Лиран, сестра наверняка уже предупредила князя о нашем визите. Кристиан непростой человек, я не могу ручаться, чью сторону он примет, даже не зная о наших разногласиях с Лирданом. Его будет труднее провести. Мне потребуется помощь. -Что я должна делать? -Верь мне, чтобы ни случилось и если возникнет необходимость, опровергни его подозрения. -Хорошо, дядя. Тепло улыбнувшись, Карл поднял лицо к небу. Вздохнув, он широко перекрестился. -Ну, с Богом! От Черной крепости вели две дороги. Одна на север, к горам, другая на юго-запад к Бартайоте – городу-крепости Королевства. Мы с дядей подъехали немного восточнее главных ворот, чтобы не бросаться в глаза дозорным. По его словам, они вряд ли будут высматривать случайных путников с севера, тем более, бредущих через поля. Пропустив груженую повозку, Карл спешился, взял моего коня под уздцы и не спеша подошел к страже. Один из четверых рослых воинов спросил у дяди имя и, услышав, что он принадлежит к Роду Валлор, с поклоном пропустил. В мою сторону мужчины даже не взглянули – Кровь Рода не отразилась на чертах моего лица, а цвет волос делал похожей скорее на их соплеменников, чем на принцессу Королевства. Отойдя немного в сторону, дядя задал стражнику несколько вопросов и, получив ответы, с поклоном поблагодарил. Польщенный столь вежливым обхождением, воин сказал еще несколько слов и, с довольной улыбкой вернулся на свой пост. Появившейся неизвестно откуда рыжий мальчик в кожаном переднике, забрал лошадей и указал нам на лестницу, ведущую на первый ярус крепости. Взяв меня под руку, дядя решительно направился к каменным ступеням. Вид у него был серьезный, но довольный, и я очень надеялась, что все задуманные им планы смогут осуществиться. Мне хотелось знать правду, заслуженную и обещанную. Серые, обшарпанные временем, ступени уходили вверх. Из-за быстрого темпа, с которым мы поднимались, в глазах рябило. Лестница была довольно широкой, но без перил. Я старалась держаться поближе к стене и не смотреть вниз. Карл уже почти бежал, перескакивая через две ступени и не замечая, похоже, что я отстаю. Приподнимая полу плаща, его меч смешно топорщился. Я была рада, что мне не нужно таскать на бедре подобную тяжесть. Да и опыта с кинжалом хватило, чтобы возненавидеть оружие до конца жизни. Как сказал Лирд, с моей конституцией не поможет никакая техника, я просто не смогу поднять меч. Конечно, он преувеличивал, меч я могла поднять, но вот делать это не хотела и не собиралась. И это было скорее делом принципа. Изнутри крепость представляла собой закрученные в три витка толстые стены, внутри которых располагались жилые помещения. С внешней стороны последнего, внутреннего витка, было пристроено три башни, соединенные между собой каменными мостами. Ни отдельных домов, ни садов и прочих городских атрибутов, здесь не было. Не знаю почему, но вдруг вспомнилось изображение недостроенной вавилонской башни. Общего, кроме высокой скалы, не понятно откуда взявшейся среди холмов, было мало, но удачнее сравнения я не нашла – ничего подобного в Большом мире видеть не доводилось. У первого уровня лестница раздвоилась, и Карл, не сбавляя скорости, повернул вправо. Достигнув ровной площадки на втором витке, мы перешли на третий. Перед мостом, ведущим к одной из башен, нас вежливо задержали. На этот раз, дяди пришлось детально представиться и даже, похоже, доказывать что-то… Стража отнеслась к его словам крайне недоверчиво, но пропустила. Меня же, как бесплатное приложение, вновь не заметили. Идти по мосту, на котором, как и на лестницах, перила отсутствовали, было страшно и, поскольку ширина моста позволяла, я взяла Карла за руку. Его ладонь горела… Обычно холодные, пальцы сейчас просто обжигали. Он волновался, но волнение это было скорее радостным – тревога, затуманивающая глаза, исчезла, вернув им холодность и блеск. Пройдя почти половину моста, дядя вдруг остановился, глубоко вздохнул и, улыбнувшись, пошел медленнее. Взгляд его стал настолько отрешенным, что любопытство пришлось умерить - спрашивать сейчас казалось неуместным. У входа в башню, была выставлена такая же охрана, как и у крепостных ворот. Карла вновь попросили назвать себя, затем обратились и ко мне. Кивнув, один из воинов, велел подождать и исчез за черной дверью. Отстегнув перевязь, дядя аккуратно положил меч у стены, а затем, сняв плащ, перекинул его через руку. Увидев, что я собираюсь последовать его примеру, он отрицательно покачал головой. Через пять минут, нас пригласили войти. Взяв меня под локоть, Карл решительно вошел в дверь. Башня, как я поняла, состояла из нескольких этажей. Мы были где-то посередине, поэтому слева и справа от входа серыми спиралями застыли узкие лестницы. Высокий худощавый мужчина в черной рубашке и широких брюках, проводил нас в небольшой полукруглый зал. С поклоном предложив присесть, он тут же удалился и плотно запер за собой двери. Мне стало не по себе. Оглядевшись, я нахмурилась и обеспокоенно взглянула на дядю. -Что происходит? – шепотом спросила я, облизав пересохшие губы. -Не волнуйся… - от его улыбки веяло спокойствием и уверенностью, но сердце не желало успокаиваться. Дышать стало тяжело. Расстегнув ворот рубашки, я глубоко вздохнула – легкие упорно не желали заполняться воздухом. За дверью послышались голоса, и ручка со скрипом опустилась. Ужас и паника захлестнули меня с такой силой, что вскочив, я отбежала к противоположенной стене и забилась в угол. Грудь вдруг обожгло огнем и, прижав руку сердцу, я упала на колени и взвыла. Звук получился настолько жутким, что волосы на голове встали дыбом. Застыв на пороге, высокий смуглый мужчина скользнул по мне удивленным взглядом и повернулся к дяде. Не дав ему вымолвить слова, Карл вскочил, и в несколько шагов достигнув двери, сгреб в объятия. -Карл! – только и сумел выдохнуть вошедший, немного бледнея. - Какими ветрами, брат? -Разве Мария не присылала весточки? – отстранившись, спросил дядя. -Послание переправили в Бартайоту, к князю… -Жаль, жаль! Медленно двигаясь вдоль стены, я отползала к камину. Вид танцующего огня завораживал, успокаивал. Казалось, только бы дойти до него и никто уже не посмеет меня тронуть. -Что это с девочкой? – пробасил мужчина. Застынув, я поняла, что замечена и тихонько заскулила. Что-то коротко ответив на греческом, Карл подошел ко мне и, скрутив, повалил на пол. Пытаясь сопротивляться, я извивалась как змия и шипела от злости. -Мы не уследили, Поль, Земар-ар сделал свое дело. -Разве так не должно было быть? - шагнув в нашу сторону, спросил мужчина и поправил черную мантию. -А ты как считаешь? -Ты пришел ко мне именно с этой целью, не так ли? Решил продолжить игру своего дяди? Карл кивнул. -Мы ведь должны делать все, что в наших силах или не твои это слова, владыка Поликарп? -Не боишься вмешаться в предреченное, принц-полукровка? -Я знаю условия и помню штрихи грядущего, но толкую их иначе. Помоги, хотя бы ради моей веры! -Девочка должна хотеть, чтобы ей помогли, - покачал головой мужчина и, подойдя ближе, присел на корточки. – Лиран… Не дав ему договорить, я выкрикнула на Древнем несколько незнакомых слов и снова завыла. Боль становилась невыносимой. Если бы дядя не держал мои руки, я бы разодрала грудь в кровь. -Поль! Я за нее верю и за нее прошу – помоги, умоляю! – отчаянно воскликнул Карл и, развернув меня к себе лицом, встряхнул. – Ты хочешь избавиться от боли? Перестав вырываться, я застонала. Встав, мужчина согласно кивнул и молча вышел. Как только дверь за ним закрылась, дядя отпустил меня и, взяв за руку, помог встать. -Что это было? – говорить было трудно, сорванный голос звучал как-то неестественно и прерывисто. -Все нормально, - глухо ответил Карл и закашлялся. – Все так и должно быть. -Что вы собираетесь делать? -Избавим тебя от медальона. Земар-ар придется обломать зубы. -Он же узнает, где я! -Теперь это уже не важно. – Карл положила ладони мне на плечи и, заглянув в глаза, ласково сказал: - Лиран, брат мой прав, ты должна хотеть избавиться от власти того, кого призвала в себя добровольно. И я знаю, что ты хочешь. Но придется постараться: будет больно, он попытается воспрепятствовать нам – даже без медальона Земар-ар имеет над тобой большую власть! Тебе придется бороться за свою свободу. В твоем сердце нет веры, и это я знаю, но иногда разум сильнее чувств. Твой путь к свету – это путь разума. Он сложнее, опаснее и длиннее, но по силам искренне идущему. Ты ведь знаешь, что Бог есть? -Знаю, – кивнула я. -И что Им создан этот мир и все, что в нем? -Это логично и доказано. -А видишь ли ты логику в том, что маленький крестик, смог угасить силу, которую тьма дала тебе? -Нет, не вижу… -Тогда просто верь в то, что Поликарп сможет повернуть реку вспять. -А надо ли ее поворачивать? Откуда вы знаете, что именно этот путь – верный? – вдруг неожиданно для самой себя спросила я, вспомнила слова Лирдана о том, как опасно идти против Судьбы. Вздрогнув, Карл отвел взгляд и тихо, очень тихо, ответил: -Я не могу этого знать. Никто не может. Но надежда есть всегда. Человек должен бороться, Лиран! Судьба – птица подневольная, и блажен тот, кто не выпускает ее из рук! А дальше все повторилось заново. Не в силах уже кричать, я то скулила, то шипела, вырываясь из рук дяди и пытаясь вцепиться ему в горло зубами. Что Поликарп говорил и делал, я не понимала и за своими громкими возражениями просто не слышала. Боль то усиливалась, то совсем пропадала и тогда, на какое-то время, мне удавалось прийти в себя. Икона, поставленная над камином и свечи перед ней, сладковатый дым, от которого тошнило и щипало в глазах, и блестящие одежды смуглого бородатого мужчины – от всего этого веяло опасностью и смертью. По крайне мере, для меня. Но кусочек не затуманенного страхом разума осознавал, что испытуемые чувства абсурдны и беспочвенны. Я помнила слова дяди и искала логические нити, сплетая их в аккуратный клубок доступного для себя объяснения. Мне было больно - боль причинял амулет, амулет был мостом, связывающим с Земар-ар... Тот, кого звали Поликарп, являлся служителем Бога, он мог убрать медальон и избавить от боли. Цепочка фактов позволяла сохранять рассудок и удержать сознание. Холодные капли воды упали на мое лицо. Выпустив меня, Карл отошел в сторону. К горлу подступила тошнота, дышать стало больно – воздух словно накалился и обжигал легкие. Сжав кулаки, я подавила желание сорвать с шеи холодную как лед цепочку, уткнулась лицом в каменные плиты и стала выть. Возвысив голос, Поликарп продолжал монотонно читать молитвы. В какой-то момент мне показалось, что я умираю. Сердце остановилось, сжалось в комок, а потом гулко и словно нехотя, ударило. Звон, грохот, шелест крови по венам… В непроглядном мраке свилась маленькая белая звездочка. Протянув ладонь, я поймала исходящей от нее лучик. «Отрекаешься ли ты от тьмы, Лиран?» - раздался в душе теплый шепот. «Отрекаюсь», - заворожено глядя на серебристый свет, ответила я и почему-то заплакала. Боль исчезла. Стерлось даже воспоминание о ней… Тело стало невесомо и прозрачно, мысли замерли, чувства утихли. Сжав протянутую мне руку, я легко встала и удивленно оглянулась на дядю. Вытерев со лба капельки пота, он медленно подошел и снял медальон. Пол под нами угрожающе задрожал. Несколько свечей, погаснув, упали. -Не бойтесь, здесь его власть – бессильна, - спокойно сказал Карл и, сжав сияющий золотом зловещий круг, убрал его под рубашку. Затем, подняв голову к потолку, громко и четко произнес: - Да, Земар-ар, это я и ее ты теперь не получишь. Перед глазами потемнело. Раскинув руки в сторону, я попыталась удержать равновесие, но потолок вдруг сместился влево и пошел волнами. Дядя Карл, тихо ахнув, как в замедленной киносъемке, осел на пол. Его восковое лицо с закатившимися глазами и золотые кресты на облачении епископа Поликарпа – это было последнее, что я успела запомнить. *** Землетрясение нанесло крепости существенный урон. Башня, в которой располагались покои владыки Поликарпа, треснула у основания, во втором уровне завалило камнями прачечную, частично обрушилась арка над восточными воротами. Карл, так же как и я, пришел в себя только через сутки. Что именно произошло, он никому объяснять не стал, но был мрачен и подавлен. К вечеру, по настоянию Поля, в небольшом зале под самым куполом башни, был накрыт стол. Благодаря количеству блюд и здоровому аппетиту, который наблюдался у всех присутствующий, разговор был негласно отложен до десерта. -Я не стану давать советы и учить жизни, – нарушив тишину, пробасил владыка Поликарп и внимательно взглянул на Карла. – Ты не хочешь смиряться… Кто знает, может ты прав. А может – и нет. -Глупо верить в предопределенность. -В предопределенность – да, но пророчество это нечто иное. Оно было дано именно для того, чтобы предотвратить беды куда большие, чем те, которых ты пытаешься избежать. Резко поставив бокал, Карл прищурился. -Я знаю Орден изнутри, у меня есть на что опереться, есть цель! Роду не потребуется приносить такие жертвы! – в его голосе послышались железные нотки. - Я знаю, что делать! -Остынь… -Скажи, что я не прав! -Это скажет время, Карл. Вера, действительно может совершать чудеса. Но не все чудеса нам на пользу. Иногда требуется послушание. Как человек, я не могу быть объективен, и уж конечно, не стану выбирать между матерью и братьями. Не мне останавливать твой порыв, но помни – цель слишком велика, чтобы размениваться на собственные желания. Как сын Рода ты должен это понимать лучше меня. -Роль куклы на веревочках не для меня, брат! Я сделаю, все что сумею, а там будь, как будет. Господь милостив! Поликарп с улыбкой покачал головой. -Иногда и смерть – милость. Бог призывает в мир иной, каждого в свой строк. В этом Его забота о конкретной душе. Не нам решать, когда для нас или наших близких наступает самое благоприятное время для завершения жизни, их духовный пик. Мы не можем провидеть весь жизненный путь человека, не можем знать, как наши поступки отразятся на истории и судьбах окружающих. Верить в Бога мало - Ему надо еще и доверять. -Не все сразу, – устало улыбнулся дядя. – Я предпочитаю метод проб и ошибок. Доев желто-белый мусс, я отложила пиалу и громко вздохнула, обратив на себя внимание обоих мужчин. -Я все еще плохо понимаю, о чем речь, - с укором заметила я, ответив на их безмолвный вопрос. -А ты уверена, девочка, что хочешь понимать? – ласково спросил Поль. -Уверена. Карл тихонько засмеялся. -Она так же упряма, как ее прадед. Кровь Кайла еще долго будет отравлять Ведущую линию. Забавно все же, что его семя получит то, к чему этот узурпатор стремился всю жизнь. -Замолчи, – довольно резко попросил Поликарп. – Замолчи и не смей. - Уже тише добавил он и, в волнении встав, отошел к окну. – Не суди и не судим будешь… Мы с Марком знали герцога лучше тебя. Все не так однозначно. -Вот как? - немного растерялся Карл, внимательно взглянув на брата. – Надеюсь как-нибудь услышать обоснования. -Как-нибудь. – Епископ улыбнулся и, перейдя на язык аллотар, что-то тихо добавил. Потом, взглянув в мою сторону, слегка кивнул и вышел. Хмыкнув, дядя залпом допил содержимое бокала и задумчиво постучал пальцами по белой скатерти. Нахмурившись, я растерянно смотрела на закрывшуюся дверь. -Ну что ж, Лиран, теперь я могу удовлетворить твое любопытство, – сказал Карл. - Только помни – знания порой могут причинять куда большую боль, чем та, что ты испытала вчера. Кивнув, я послушно встала и пересела в кресло, поближе к камину. Огонь больше не завораживал, но от его тепла становилось спокойнее. Полуобгоревшие поленья играли искорками и весело потрескивали. Поджав ноги, я облокотилась на широкий подлокотник и, отвернувшись от пляшущих языков пламени, взглянула в окно. Черный силуэт птицы на подоконнике казался на фоне закатного неба вырезанным из бумаги. Карл говорил очень тихо и медленно, иногда с трудом подбирая слова, словно боясь сказать лишнее. Многое из истории Королевства, я уже знала от Лирда, но версия дяди была построена иначе и содержала подробности, полностью меняющие общую картину. Все началось несколько тысячелетий назад… Земар-ар – порождение тьмы, после того, как на земле погибло все человечество, кроме праведного Ноя, нашел покой под невидимым щитом ветров. Он был полновластным владыкой и повелителем Тайной земли и считал ее своей вотчиной. А потом пришли люди - те, кто нес в себе свет, и кому эта земля была обещана во владение. Древний демон не желал делить власть. Его дух вскоре нашел отравленное завистью сердце. - Тарин, близнец предводителя клана, предал и убил своего царственного брата, Тара Валлора. Гонимый печалью и ненавистью, сын Тара бежал в северные горы. Там Земар-ар, чье имя означает «многоликий», предстал пред ним в образе дракона. Он предложил юноши отречься от веры отцов и стать его жрецом в обмен на власть и трон. И Артей отрекся, сломав своей кровью медальон Тара. С того дня Род Валлора стал именоваться родом Крови, а мы, его потомки, сделались рабами. С каждым последующим веком, власть Земар-ар росла, заливая Королевство кровью. Повсюду царили хаос и страх, страна разделилась на два лагеря – одни поддерживали культ Змея, другие поклонялись великому Дракону, а их ставленники сменяли друг друга на троне, не успевая дать наследника. Род Валлоров истощался, прямых потомков Тара оставалось все меньше, пока, наконец, не родился последний. Его звали Арматей, и небо наделило его мудростью и силой, способной изменить историю. И он попытался. Ничего не зная о тайнах прошлого, Арматей догадался, кто стоял за завесой мрака, нависшей над его народом, и бросил ему вызов. Как говорил герцог Карл, наш предок предполагал уничтожить один из культов руками другого, а затем, утвердившись во власти, искоренить верование в Земар-ар вообще. Видимо, демон тоже понял это – понял и сделал ответный ход. Все замыслы короля рухнули под стягами грянувшей войны – самой кровопролитной, ужасной и долгой войны в истории Королевства. Юг и север уничтожали друг друга, исполняя волю невидимого дирижера. У Арматея не оставалось иного выхода, кроме как заключить с Орденом Змея договор. Взамен на повиновения царствующего Рода, жрецы призвали своего идола, и уничтожили северный народ. Арматей повторил историю, хотя и оттянул расправу над своим родом на 2500 тысячи лет. Устами убитого Арматеем жреца Дракона, дух злобы произнес страшное проклятье. Согласно ему, род Крови, как и все королевство, должны были быть истреблены прямым потомком Тара. Однако не все шло так, как планировал змей. Арматею, первому королю нового времени, так же было дано откровение. По его словам, через тот же срок, что и предсказывал жрец, должна была случиться еще одна война, и в этой войне, жрецам Ордена предсказывалось уничтожение. Моя тетя, Лирамель Валлор, стала той, кому выпал жребий исполнить пророчества. И она с успехом сыграла свою роль… Уничтожив Миэля – темного князя Аллотар и Тайный совет Королевства, королева бросила все силы на борьбу с последователями Ордена. Круг разомкнулся и привычная схема, удававшаяся Земар-ар столько веков, больше не работала. Не смея медлить, демон решил вступить в открытее противостояние. Через лорда Фирсара Каэла он созвал новый совет и избрал одиннадцатого Посвященного, способного соединиться с ним и воспринять всю полноту его силы и злобы. В Королевстве начались волнения и беспорядки. Королева была вынуждена предпринять ответные шаги. Волею судьбы, путешествуя на север, она попала в древнее святилище и стала свидетелем ужасного жертвоприношения. Увидев, как я вздрогнула, Карл мрачно кивнул. -Да, Лиран, жертвой Земар-ар стала ты. Флоран, жена твоего деда и моя молочная мать, была фанатично предана Ордену. Ни любовь к дочери и мужу, ни узы дружбы – ничто не остановило ее. Пролив кровь родной внучки, принцессы Рода, она соединилась с Земар-ар и телом и духом, как некогда поверженный в Первой войне Морло, жрец дракона. Ее целью было уничтожить всех, кто стоял во главе сопротивления и дать трону короля, полностью подчиненного Ордену. Этим королем должен был быть я – ученик и ближайший сподвижник Фирсара Каэла, принц-полукровка, повернувшийся против собственного Рода и семьи. Хм, эта роль стоила мне дорого, как ты знаешь... - Я… - не смотря на жар от камина, мне друг стало холодно. - Этот человек, Фирсар… Он сказал… Я видела, как ты… И там был зал, много народу, потом я упала… Карл кивнул. -Верно, если бы мать дала тебе погибнуть на жертвеннике, мы сумели бы уничтожить Земар-ар в теле Флоран. Но этого не произошло. Герцогиня вместе со жрецами и посвященными – погибла, и дух злобы потерял возможность открыто влиять на материальный мир. Однако клятва Тарина не была снята - проклятье Морло еще действовало. Ты, как часть незавершенного ритуала, осталась единственной, кто был способен без участия Десяти жрецов, принять в себя Земар-ар и воплотить его месть. Мать знала это – незадолго до трагических событий ей открылось будущее. Об этом знают очень немногие. -А Лирд? -Да, брат знает. Согласно видению матери, он станет ее наследником. Сама же она, изменив твое предназначение, разрушит клятву Тарина и изгонит Земар-ар из Королевства. Будущее несет смерть не только ей, но и Элладу, ее первенцу. А я, как уже сказал, не верю в предопределение. Конечно, я – не ты, но если у Земар-ар не будет выбора, он рискнет сломить меня через медальон. Быть может, у него это и получиться. -Если мы просто поменяемся местами, что же это изменит? -Многое. Я не считаю, что для разрушения клятвы, нужны чьи-либо смерти. Тарин ведь не покончил жизнь самоубийством – он лишь пролил свою кровь на жертвенник. Если я буду на твоем месте, ты займешь место моей матери, а Лирд - исполнит главную роль... – тут дядя осекся и задумчиво взглянул на огонь. - Риск, конечно большой, но Королевство не может потерять королеву. Ты поймешь это, когда ее увидишь. -А Лирамель согласиться? Дядя усмехнулся. -Конечно, нет. И мать, и Лирд, и его отец – они считают пророчество истиной в последней инстанции, и бояться отступить от него даже на шаг. Именно поэтому братец пытался меня остановить. И именно поэтому, нам придется играть в шахматы не только с Земар-ар, но и с самыми могущественными людьми в этом мире. Вот собственно и все. Согласна ли ты помочь? Согласна ли я была… Конечно, да. Меня избавили от участи, при мысли о которой холодело сердце. Я чувствовала только облегчение и благодарность. И готова была на все, чтобы облегчить дяде путь. Заверив в своей полной поддержке, я встала и, опустившись перед ним на колени, обняла. Я не ошиблась, доверившись ему - Карл остался единственным в этом мире, кому я была небезразлична. Все надежды, питаемые по отношению к Лирдану, надежды, не развеявшиеся до конца даже после сколького времени, исчезли окончательно. Прошептав что-то успокаивающее, Карл провел ладонью по моим волосам и, наклонившись, поцеловал в макушку. *** Небольшой шатер защищал от дождя и сохранял тепло костра. Затушив огонь, дядя подтянул купол и зашнуровал отверстие, сквозь которое уходил дым. Колючий ветер яростно бился в кожаную стену, издавая странное, зловещее шипение. В Малый мир пришла настоящая осень. От границ Королевства нас отделяло всего несколько километров. Уже вторую неделю мы шли на юго-восток, уходя от Тракта все дальше и дальше. Пока погони не было, но гнетущее чувство с каждым днем нарастало. Зная Лирда, я была уверена, что все наши маневры его не обманут. Оставалось надеяться, что до стен Белого Замка не случиться никакого форс-мажора и спасительная фора сохранится. Владыка Поликарп, в свою очередь, дал слово, что не обмолвится о случившемся в крепости и не станет посылать письма в Замок – поразмыслив, он решил не вмешиваться в ситуацию. Спать не хотелось. Усталость, накопившаяся за дни бесконечного пути, не давала расслабиться. Неподвижно смотря в темноту, я в сотый раз пыталась найти ниточку, за которую могла бы ухватиться. Логичность всего, что рассказал дядя, не позволяли усомниться в его искренности. Мне хотелось ему верить, хотелось помочь и поддержать. И не только потому, что от этого зависело собственное благополучие. Я привязалась к нему. Как-никак, всю сознательную жизнь, Карл был невидимой поддержкой и единственным человеком, который мог повлиять на родителей. Я привыкла, что у меня есть дядя и потому, быстро забыв разногласия и холодность, проявленную в начале, приняла его, как часть семьи, а теперь уже, и как единственного, что от нее осталось. Но голос сердца и разума редко оказывались созвучны. И разум, вопреки желанию, все же восставал на решения, которые Карл принимал. Внутренне я чувствовала, что тропинка, по которой он так уверенно шел – всего лишь иллюзия, мираж, мечта. Слова Лирдана об опасности, которая подстерегает идущих против судьбы, прочно врезались в память и опровергали доводы, приводимые дядей. Было страшно признаваться себе и еще страшнее открывать ему тревожащие меня сомнения. Я не должна была молчать, но все же, молчала и тихо ненавидела себя за малодушие и трусость. Наутро дождь перестал. Собрав палатку, мы оседлали лошадей и продолжили путь к границе. Ранее осеннее утро кадило над землей туманом. Мелкие капельки оседали на моих волосах и лице, вызывая улыбку. Дядя Карл, держа лошадь под уздцы, не спеша брел впереди, тихонько напевая веселую мелодию. Настроение у него было приподнятое и как будто беззаботное. Несколько раз, он резко сворачивал, обходя чернеющие в тумане редкие кустарники, поэтому приходилось быть внимательной. Когда холодное желтое солнце поднялось над горизонтом, и туман немного рассеялся, я увидела невдалеке темную полосу леса. -Здесь начинаются леса Тира, - остановившись, дядя указал рукой на застывшие ели. – До крепости примерно полтора дня пути, до Тракта – немного больше: дорога петлей огибает этот участок. – Вскочив в седло, он подождал, пока мы поравняемся, и снова кивнул на деревья. – В лесу передвигаться сложнее, да и холода уже не за горами. Я надеялся успеть до начала ноября, но, видимо, планы придется менять. Как насчет комфортного экипажа и горячего завтрака в постель? Улыбнувшись, я пожала плечами. Не понятно было шутит он или говорит серьезно. -Было бы хорошо. -Ну, вот и славно. Я знал, что ты не откажешься. Некоторое время мы шли молча. Вскоре тени от первых одиноких деревьев легли по правую сторону он лошадей, и Княжество осталось позади. Испугав меня, Карл спрыгнул на землю и, опустившись на колени, поцеловал землю. Когда он поднялся и посмотрел на меня, я вздрогнула – его глаза горели таким торжеством и счастьем, что защемило сердце. Никогда еще мне не доводилось видеть в нем столько жизни и силы. И впервые, наверное, в душе проснулось понимание чувства, которое во всей полноте я сама никогда не испытывала – чувства Родины. Да, увидев его порыв, я проняла очень многое, что раньше было лишь красивыми словами. Это был мой дом, даже нет – моя комната, моя колыбель. И пусть я пока не могла прочувствовать, понимание пришло раз и навсегда. Спешившись, я наклонилась и, взяв щепоть земли, поднесла ее к лицу. Запах перегнившей хвои и сырости нес что-то теплое, успокаивающее… -Это твоя земля, Лиран. – Он взял мою ладонь и втер в нее черный комок, - запомни, пока крепко стоишь на ней - она будет помогать тебе. -Земля? – растеряно спросила я. -Да. Ты скоро поймешь. Все поймешь и на многие вопросы найдешь ответы. А пока, будь милостива, выслушать мою исповедь. Привязав лошадей к дереву, дядя снял плащ и, бросив его на поваленный ствол, кивком предложил присесть. Стало почему-то волнительно и немного страшно. Я знала уже многое и совершенно не представляла, что еще он мог сказать. Сорвав пожухлую травинку, Карл прикусил кончик и искоса взглянул на меня. В его глазах читался смех и некая примесь горечи, трудно было понять, какое из этих чувств было настоящим. -Я не зря говорил, что потребуется твоя помощь, Лиран… - заметив мое любопытство, начал он. – Лирд почти нагнал нас и вскоре мне придется исчезнуть. -Как? Вы ведь говорили… -Да, говорил. Но после того как медальон перешел ко мне, эта гонка потеряла смысл. Ему нужна ты – и он тебя получит. Пойми, я не смогу уйти далеко, да еще с девочкой, почти не приспособленной к этому миру. С ним ты будешь не только в безопасности, но и в достатке. -А вы? -Пойми, кузен знает, что я задумал, однако о медальоне ему не известно. Он уверен, что я попробую довершить обряд и, убив тебя, предотвратить пророчество. В Королевстве осталось только три места, где это возможно сделать: алтарь в северных горах, святилище, в котором Флоран пролила твою кровь и жертвенная плита под гробницами королей в Яблоневом саду. Брат мог заподозрить неладное, выяснив, что, будучи в горах, я не воспользовался ситуацией. Поэтому пришлось все спланировать заранее. Он выплюнул травинку и, обернувшись, прислушался. -Я знал, что Фирс попытается выкрасть тебя тогда, в доме. Мои люди ждали снаружи, с тобой бы ничего не случилось… Но брат не отпустил бы нас вдвоем, я это тоже понимал. Хотя и не ожидал, что он вот так хладнокровно пустит в меня пулю. Однако все остальное я предусмотрел задолго до того, как приехал в твой дом… Лирд узнал о моем браке, поверил в мою слабость и отдал все козыри. Увидев, что я вздрогнула, Карл покачал головой. -Это долгая и печальная история. Все те годы, что ты росла, я путешествовал по свету, устраивая Фирсу вынужденные экскурсии. Иногда один, иногда в компании, совмещая работу и необходимость. В очередной экспедиции, довелось познакомиться с чудесной девушкой. Не полюбить ее было не возможно, но, увы, к тому времени она уже была несвободна. Его звали Бен Кроун, и они были счастливы вдвоем, но счастье продлилось недолго – не успев стать женой, Мари овдовела. Поверь, я не имею к этому никакого отношения. Одна, в положении, она растерялась. Я любил ее, кроме того, у меня были планы относительно будущего... Мы оба знали, что брак этот будет недолгим, но он давал ей безопасность, а мне спокойствие совести и возможность обвести вокруг пальца мудрого брата. -Зачем? -Он должен был презирать меня за маленькие человеческие слабости, чтобы как-то объяснить поступки, идущие вразрез с его собственной логикой. Ты привыкла видеть во мне своего дядю, но на самом деле наше родство достаточно размыто, чтобы дать волю чувствам. По крайне мере, по закону Рода. Благодаря намекам, брат поверил, что я неравнодушен к тебе, а то, что ты до сих пор жива – должно было окончательно его убедить. Я почувствовала, что краснею. -Дядя Карл… Но… Но если вы все же не правы, если менять ничего нельзя? Вдруг мы сделаем еще хуже? Он перестал улыбаться и серьезно взглянул в мои глаза. -Ты не поняла, Лиран Валлор. Не думай, что я безумен! Если возникнет хотя бы маленькая опасность для благополучия этой земли и ее будущего, я готов убить мать и брата своими руками. Но пока есть надежда, остановить меня будет сложно. Ты дала слово помочь, и я открыл тебе душу, ты не можешь не чувствовать этого. Поэтому отбрось сомнения. Ощутив боль в его словах, я хотела ответить, но не успела. Бесшумно прыгнув, огромная черная тень опрокинула дядю землю и угрожающе зарычала. -Не бойся, - услышала я его голос, прежде чем успела испугаться, а еще через миг, пантера с ворчанием отпрыгнула и, сев, уставилась на меня недовольными желтыми глазами. Встав, Карл отряхнулся и что-то быстро шепнул кошке. Ударив хвостом, она упала на бок и замерла. -Братец как всегда на высоте, - подойдя, он обнял меня и легонько похлопал по спине. – Очень испугалась? Не отводя взгляда от животного, я кивнула. -Лирд забыл, у кого и чему я обучался, – хмыкнул Карл, немного отстранившись. – Он каждый раз упускает это из виду. Однако у нас не больше пяти минут… Я рад, что успел все рассказать. Теперь осталось доиграть спектакль и услышать аплодисменты. И запомни, Лиран, чтобы не случилось – ты ничего не знаешь. -А если он убьет вас? -Не посмеет. -А если… Не дав договорить, он наклонился и поцеловал меня. Отвращение. Да, именно это чувство я испытала – отвращение и дикий страх. От неожиданности, я не сразу поняла, что происходит, разум смешался от нахлынувших эмоций. Я попыталась вывернуться из его рук, а потом закричала, не сдержав слез обиды и боли. Дядя был прав, все должно было быть достоверным, и мне лишь надо было играть саму себя. Толчок и мой крик слился с проклятьем, которое Карл выкрикнул, обернувшись к своему брату. Прижимая ладонь к окровавленному плечу, дядя швырнул меня на землю и, метнувшись, вскочил в седло. Лирд среагировал почти мгновенно, но вцепившись ему в ноги, я не дала сделать и шага. Меня трясло, как в лихорадке, в глазах плясали красные искорки, но что делать я знала четко. Карл тоже был самоуверен, думая, что принц справиться со своими эмоциями. Лирд был таким же человеком, как и любой другой и лишь взглянув в его глаза, я поняла, что сейчас он готов был убить без сожаления. Почувствовав удар, я вскрикнула от боли и согнулась пополам. Мужчина сделал несколько шагов, а затем выругался и плюнул вслед брату. Стук копыт, приглушенный еще влажной землей, вскоре растворился в тишине леса. Опустив меч, он обернулся и долго-долго посмотрел мне в глаза. В этот миг, у поваленного дерева, словно у невидимой черты, оборвалось мое детство и распались оковы иллюзий. Окончательно и навсегда. Я вдруг отчетливо поняла, что долг и совесть, помноженные на острый ум – гораздо чище того, что называют любовью. Любовь, в истинном ее понимании была вовсе не набором чувств. Любовь стояла у истоков выбора между самостью и долгом. Но только истинная любовь выбирала второе. Я перестала быть ребенком и отныне, никому и ничему, никогда и ни в чем, не была подвластна в собственном выборе. Лирдан понял это, когда вместо обиды и восхищения, которые привык видеть в моих глазах, прочел ту же ненависть и решимость, которые испытывал сам. ЧАСТЬ 2. ШАГ В СТОРОНУ. Глава 1. Небольшой городок, где мы остановились, назывался Тонар. Несколько каменных двухэтажных зданий вокруг площади, с десяток коротких улиц и одиноко стоящая башня из белого камня. Стараясь не выказывать любопытства, я украдкой поглядывала на незнакомые лица... Многие люди останавливались и любезно кланялись, когда мы проезжали мимо, кто-то с любопытством оборачивался. Покончив с формальностями, лорд Арст разместил нас на втором этаже своего дома. Несколько удивило то внимание и подчеркнутая вежливость, с которой все относились к Лирду и ко мне. Впервые, наверное, я осознала, что такое быть дочерью Ведущей линии и не скажу, что это огорчило. Я даже находила удовольствие в контрасте между раболепием лорда и пренебрежительной холодностью человека, который когда-то был для меня центром вселенной. В сердце проснулась странная жестокость. Дядя Карл сказал, что в интересах Рода и по воле королевы, Лирд должен был взять меня в жены. Многое, очень многое стало понятно. Но самое главное, я осознала, что вовсе не являюсь жертвой. Карл был прав, говоря, что судьба – это птица. А птицу можно было приручить, поймать или убить. Я не хотела лгать себе и утверждать, что больше не люблю. Нет, я любила, но любила уже иначе – как равного себе, как человека, а не божество, со всеми слабостями и недостатками, коих у Лирдана было предостаточно. И да – я не желала забывать унижение, которое все это время терпела незаслуженно. Я знала, что однажды ему придется сильно удивиться, взглянув в глаза моей истинной сущности. Я была дочерью Рода, принцессой Ведущей линии и несла в себе кровь многих великих людей Королевства. Знания и смутные очертания воспоминаний, наконец, сложились в стройную картину, с которой я срисовывала самое себя. Иногда становилось немного страшно от собственных чувств, столь чуждых мне прежней. Но внутренне, я знала, что иду верным путем. Дядя Карл все же сумел донести до меня дух тех, кого судьба не позволила увидеть. Он рассказал о моем прадеде, герцоге Кайле, при имени которого многие до сих пор вздрагивали; о Парамане, отдавшем жизнь за спасение Пата, о моих родителях... Я могла стать королевой и получить то, чего им не суждено было достигнуть. Не следовало упускать такую возможность, ибо в этом была какая-то высшая справедливость, завершенность. «Опасно идти против судьбы», - говорил Лирдан, беря эти слова за основу своей жизни. Что ж, он сам делал выбор. Карл выбирал иной путь – путь борьбы за тех, кого любил. Впрочем, как он говорил, не победа была его целью, а сама война. Я видела и знала, что человеческие чувства не встанут на пути долга и любви к родной земле. Я видела… Но избирала иной путь, третий – тот, на котором соблюдались мои собственные интересы. Не хватало пока сил, разума, знаний и опыта. Однако все это было лишь делом времени. Впервые я сознательно сказала Богу «спасибо», что все те изменения, которые перевернули душу с головы на ноги, произошли именно сейчас, когда я освободилась от Земар-ар. Случись они раньше, сопротивляться его злой воли я бы просто не стала. Служанка, пожилая женщина с мягкими чертами лица, помогла мне принять ванну и, пожелав доброй ночи, оставила одну. Сев на краешек постели, я огляделась. Одиночество за последнее время было редким гостем, и я отвыкла от него. Тишина неприятно давила на уши, вызывая в душе беспокойство и неуверенность. -Лиран? – приоткрыв дверь, мужчина заглянул в комнату и, увидев, что я не сплю, перешагнул порог. – Надо поговорить. -Я не желаю с вами разговаривать, – спокойно и четко ответила я. Заперев засов, он подошел и встал напротив. -Твое желание мне не требуется. Хочешь или нет, а говорить будешь. Скрестив на груди руки, я упрямо смотрела в пол. -Зачем Карлу понадобилось встречаться с Поликарпом? – мрачно спросил Лирд. -Я не знаю. -Ты присутствовала при их разговоре? -Да. -О чем шла речь? -О Кайле. О Марке. Они вспоминали прошлое. -И все? -Остальное я не понимала и не запомнила. Он хмыкнул и некоторое время молчал. -Мне нужно знать, куда именно брат вез тебя… -Он не говорил. Куда-то на юг. -Зачем? Я посмотрела в его глаза и раздраженно бросила: -Откуда мне знать? Думаешь, он посвящал меня в свои планы? -У тебя еще были приступы? -Нет. В холодном взгляде на миг скользнуло удивление. Я насторожилась. -Я напишу отцу о нашем возвращении в Королевство, – после небольшой паузы, произнес он. – Мы дождемся ответа и продолжим путь на юг. Думаю, ты будешь рада отдохнуть. И… Извини, что ударил тебя, я был не в себе. Тебе не стоило вмешиваться. -Не вам это решать. -Вот как? Толкнув, он опрокинул меня на кровать и, прежде чем я опомнилась, поцеловал. Наверное никогда еще, кроме того страшного момента, когда я была во власти Земар-ар, не испытывала моя душа такой ярости. Зарычав, я попыталась оттолкнуть его, но сил был недостаточно. Секунды показались вечностью. Отпрянув, Лирд насмешливо прищурился и вытер губы рукавом. Как же презирала я его в ту минуту! Сдержав дыхание, я перекатилась на бок и, поджав ноги, села напротив. -Ненавидишь меня? – по его губам скользнула надменная улыбка. Если бы я могла, то ударила бы его. Но дотянуться было невозможно, да он был и не позволил. Ничего не ответив, я отвела взгляд и тихо попросила: -Покиньте мою комнату. И он ушел. Невозмутимый и довольный, как поймавший мышь, кот. Ушел и оставил меня одну с тем ураганом противоречий, который разрывал сердце на кусочки. Я ненавидела его, ненавидела и любила одинаково сильно и ничего не могла изменить. От бессилия по щекам текли слезы… Упав лицом в подушку, я разревелась, как ребенок – злыми слезами обиды и горечи. Вспомнилась мама, ее ласковые руки, голос. Она всегда умела утешить меня и придать сил. Несмотря на непонимание, которое часто возникало между нами, я многому научилась от нее. И, прежде всего – умению найти для себя полезное и выгодное в любой ситуации. «Дядя Карл, дядя Карл!» - всхлипывая, думала я, - «Зачем ты оставил меня?». От слез вскоре захотелось спать – усталость брала верх тревогами и душевной болью. Свернувшись калачиком, я набросила на плечи покрывало и закрыла глаза. *** По небу плыли белые, словно отщипанные кусочки теста, облака. Холодные лучи солнца острыми спицами падали на облетевшие ветви редких дубов и рассыпались брызгами на иголках вечнозеленых елей. Дожди, лившие почти две недели, закончились, и вся природа затаилась в ожидание первого снега. Накинув меховой капюшон, я облокотилась на перила и задумчиво посмотрела вниз. Трава под балконом была покрыта тонкой корочкой инея – серебряное на желтом. Смахнув камешек, заметила, как упав, он стряхнул драгоценный налет. Пожухлая травинка возмущенно качнулась и застыла. Молодая женщина вела под уздцы маленького пони. В седле, укутанный в пуховой платок поверх кожаной куртки, покачивался мальчик. На вид ему было лет шесть. Увидев меня, ребенок заулыбался и помахал рукой. Единственный сын лорда Арста за прошедшие недели стал моим лучшим другом. Он знал все и обо всех и, кроме того, рассказал массу интересного из истории, которую сейчас как раз изучал. Мне нравилось слушать его восторженные пересказы слов учителя – в такие моменты удавалось взглянуть на этот мир его глазами. Ведь чтобы любить, необходимо было вначале понять. Для меня, выросшей в ином мире, это было нелегко. Но я училась и знала, что настойчивость непременно принесет плоды. К обеду Лирд не вернулся. Благодаря его отсутствию, атмосфера за столом была спокойной и непринужденной. Леди Арст, игнорируя деликатное покашливание мужа, смеясь, рассказывала последние сплетни и одновременно умудрялась отдавать слугам необходимые распоряжения. Я невольно завидовала ее беззаботности и размерной жизни. Муж, ребенок, положение, достаток – казалось, чего еще можно желать… И она вполне это понимала. Примеряя на себя ее жизнь, я почему-то испытывала грусть. Мне хотелось чего-то прочного, безопасного… Того ощущение, которое давали когда-то родители. Но внутренне, несмотря на это желание, я понимала, что не смогла бы жить подобной судьбой. Дядя Карл однажды верно подметил, что мне надо вечно чего-то добиваться, к чему-то стремиться. Статичность и предсказуемость быстро вызывали скуку. Иметь за спиной тыл было хорошо, но всегда должна была быть цель, которую почти невозможно достигнуть. Я видела жизнь, как движение, вечно развитие, постоянную борьбу. Не обязательно с трудностями – хотя бы с самим собой. Ведь огонь давал тепло, лишь когда горел… К вечеру небо затянуло тучами, и пошел снег. Взяв одеяло, я бросила его перед камином. На полу читать было удобнее, чем в кресле, да и видно лучше. Зажигать свечи не хотелось. Увесистый томик истории принадлежал маленькому лорду, но поскольку был уже прочитан, мальчик подарил его мне. Читать на языке Королевства пока удавалось с трудом, и я была рада практике. Открыв первую оглавление, улыбнулась и раскрыла книгу на середине. Промежуток между Золотым веком и Первой войной, ни Лирд, ни Карл почти не затрагивали. Между тем, время то было довольно интересное, хотя и неспокойное – междоусобицы, мелкие войны, постоянная смена власти. На несколько веков наскребалось едва ли с три десятка спокойных лет. Стук в дверь был настолько неожиданным, что я испуганно вздрогнула и, отложив книгу, обернулась. -Войдите! Прошло еще секунд пять, и в дверь постучали снова, на этот раз громче и настойчивей. Это было странно, вед никто кроме Лирда меня обычно не беспокоил, а он не стал бы дожидаться разрешения войти и уж, тем более, стучать повторно. Вскочив, я подбежала и открыла засов. На пороге, тяжело дыша, стоял невысокий мужчина лет сорока. Порывисто поклонившись, он протянул мне толстый конверт. -Письмо из Белого Замка, Ваше высочество. Лорд Арст велел передать вам. -Благодарю. Взяв конверт, я закрыла дверь, и некоторое время постояла, слушая, как стихают торопливые шаги. В душе вдруг проснулось странное чувство… Будто все это уже было однажды во сне или наяву. Нахмурившись, вернулась к камину и, затеплив свечу, села в кресло. На конверте стояло имя герцога Карла. Перечитав надпись раз пять, я со вздохом положила конверт на колени и вскрыла его. Сон или явь, явь или сон? Тень от моей руки, трепетала на желтоватом листе бумаги. Читать убористый почерк оказалось тяжелее, чем книжный текст… «Сын мой», - начиналось письмо, - «догадки твои, скорее всего, верны. Жаль, что упущено столько времени, но еще более жаль, что ты не предусмотрел подобный вариант с самого начала. Не стоило преступать мои слова и вынуждать Карла на такие действия. Ты сотворил врага из человека, который мог быть полезен нам более чем все, кто ныне стоит у власти. Что касается Лиран, то ее судьба тебя больше волновать не должна. По крайне мере, до окончания того, что как мы все надеемся, вскоре грядет. Я предупредил людей, чтобы держали Артелен и окрестные леса под наблюдением, но, надеюсь, ты сумеешь остановить брата раньше, чем он выйдет на Южный тракт. Посылаю тебе необходимые бумаги и прошу впредь быть осмотрительнее и думать наперед. Надеюсь, что за перемещением Карла ты все же следил. Если нет – буду очень разочарован. В случае непредвиденных трудностей, даю разрешение действовать по своему усмотрению. Вернуть медальон надо любой ценой. Постарайся держать меня в курсе. Отец». Свеча давно погасла, а я все сидела, не выпуская из рук тонкой бумаги. В голове билась только одна мысль: «мне не следовало это читать». Дядя Карл выстроил почти идеальную комбинацию, а я все испортила. Мои неосторожные слова, моя реакция… Лирд подозревал что-то неладное, но без доказательств его подозрения ничего не стояли. Мелкие несоответствия, слишком уверенное поведение – это хватило, чтобы понять скрытые мотивы. Конечно, я не могла присутствовать при разговоре Карла с Полем, ведь от болевого шока должна была просто потерять сознание. Я надеялась, очень надеялась, что Лирд не сопоставит факты, что его вопрос не более чем дань необходимости... Однако зря – он ничего и никогда не делал случайно. Теперь я поняла, что имел в виду дядя, когда говорил, что он сын своего отца. Судя по тону письма, герцог был много раз жестче и опаснее. Планы и амбиции, в одночасье превратились в пыль. Кем я была в этом мире? Принцессой, генетическим материалом для правящей династии или запасным тузом для обеих сторон? И герцог и Лирд хотели, чтобы пророчество исполнилось, и мое мнение тут не играло никакой роли. Как могло это сочетаться с тем, что человек изначально свободен? Где была тогда эта божественная свобода, если моя судьба изначально была втиснута в заранее определенные границы? И почему желание изменить это воспринималось как преступление. Против чего, кого? Разве я была виновата, что мерзость и мрак получили власть над этой землей, разве это я заключила с договор и предала свою веру и семью? Распахнувшись, входная дверь ударила о стену. Вздрогнув, я запоздало вспомнила, что забыла закрыть засов. Бросив быстрый взгляд на пылающие угли, усилием воли удержала руку, чтобы не бросить письмо в камин. Бояться было поздно: страницы все равно бы не успели сгореть, да и Лирду по прибытии наверняка доложили о визите гонца. Торопливые шаги и смутный силуэт в дверном проеме. Мужчина пересек комнату и, молча забрал из моих рук конверт. Вжавшись в кресло, я с тревогой наблюдала, как взяв свечу, он поднес ее к бумаге и сосредоточенно нахмурился. По телу прошла дрожь. Поежившись, я бросила тоскливый взгляд на аккуратно сложенную у камина стопочку поленьев и вздохнула. Холод внутри и холод снаружи – абсолютное одиночество… Моя судьба разбивала вдребезги все планы и надежды, железным молотом сокрушая проснувшуюся гордость. Дочитав до конца, принц отложил письмо и бегло просмотрел содержимое конверта. На меня он не обращал никакого внимания. Видимо, слов отца хватило, чтобы с его плеч наконец-то свалился груз непомерных забот. От этих мыслей на глаза навернулись слезы. Снова я оставалась одна, снова впереди была неопределенность… Всего лишь за год жизнь была разрушена до основания и никому, кроме меня до этого не было дела. -Не плачь, - услышав в его голосе нотки сочувствия, я поспешно вытерла глаза. -Я прочла письмо, извини. -Не стоило этого делать. -Знаю. Сев на корточки, он взял меня за руку. -Зачем ты лгала? Почему не сказала сразу, что стала свободна? Почему поверила брату, а не мне? -Дядя Карл верит в то, что делает. И он любит меня. -Лиран… - улыбнувшись, мужчина покачал головой. – Верить мало. Карлу никогда не удастся достигнуть желаемого, как бы он не хотел. Если бы не получилось извлечь медальон, он бы убил тебя без сожаления. -Нет! Он не такой… Вы оба слишком плохо знаете друг друга… -Или слишком хорошо. -Он никогда не хотел причинить вред ни вам, ни мне. -Ошибаешься. -Он сказал, что всего лишь хочет встать на мое место, спасти брата и мать, он… -Хочет пойти против воли королевы и вмешаться в пророчество – нашу единственную возможность избавиться от рабства. Будем называть все своими именами. Есть вещи, над которыми нельзя рассуждать, Лиран, их просто нужно выполнять. Невзирая на чувства, желания, убеждения. Гордыня разъела его сердце, заменив рассудительность на самоуверенность. Пойми, враг – это не только тот, кто стоит на противоположном берегу, но и тот, кто плывет по реке, ведь в конечном итоге ты не можешь знать, к какому берегу прибьет его течение. А течение жизни свирепо и жестоко – человек для него всего лишь щепка, как бы ни хотелось нам думать иначе. Вспомнив дядю Карла, я невольно нахмурилась и отняла руку. -Он не враг тебе. И никогда не забывал ни своего долга, ни своей веры! -Ты так защищаешь его, Лиран… Почему? Или чтобы растопить твое сердце достаточно лишь теплых слов? Я посмотрела в его глаза и сердце вдруг застыло. Боль. Боль и какая-то почти детская обида на миг скользнула в сером омуте, смутив и удивив меня. Что же за человек он был? -Карл всегда был честен со мной. Всегда, даже когда не мог открыть правды. А человек, который честен с другими, не станет лгать и себе. -Считаешь меня чудовищем, да? - слегка прищурившись, спросил он. Пожав плечами, я отвернулась. -Герцог сказал, что моя судьба больше не должна вас волновать, – мой голос звучал холодно и ровно. – Надеюсь, вы окажетесь более послушным, чем вас кузен. Хмыкнув, он встал и, подойдя к камину, скрестил на груди руки. Дрогнув, свеча погасла, и в комнате стало темно. Поджав под себя ноги, я прислонилась щекой к подлокотнику. Думать ни о чем не хотелось. Будущее в этот момент утратило какое был то ни было значение. Я убивала себя сама – словами и ложью, обида и страх заставляли идти против совести. Но просить и умолять не покидать меня, было унизительно и безнадежно. Ожидание боли было много раз хуже ее самой. Лирдан стоял неподвижно, как статуя и, казалось, даже не дышал. Чуть прикрыв глаза, я наблюдала за его окаменевшим лицом, стараясь запомнить каждую черточку, каждый штрих… Господи, как же я его любила! Вопреки всему, даже собственному желанию… -Карл был серьезно ранен. – Наклонившись, он подбросил в огонь несколько поленьев. – Ему пришлось выйти к Тракту, местный лекарь навел справки и отписал в Тонар депешу почти сразу же. Так что спешить я не видел смысла. По крайне мере, пока отец не подтвердил бы мои предположения… Позавчера братец продолжил путь на юг. Ему придется идти лесами, да и менять лошадей он не сможет. Но нас разделяет несколько дней, а потому медлить я не могу. Не думай, что мне легко оставить тебя, но сейчас выбора нет. Я услышала, как он отошел и сел в кресло. -Отец передал приказ лорду Арсту доставить тебя в Бартайоту. Через неделю герцог сам прибудет в крепость с визитом, чтобы повидать Кристиана. Вместе вы вернетесь в Замок. -А ты? -Найду брата и заберу медальон. -Не думаю, что он так легко расстанется с ним. -Посмотрим. Угроза, прозвучавшая в его голосе, заставила меня выпрямиться и сжать кулаки. -За что ты так ненавидишь его? Огонь в камине постепенно разгорался и красноватые блики, вальсируя, выхватывали из темноты очертания предметов. Он сидел напротив и задумчиво смотрел на меня. Прошло, наверное, мину пять, прежде чем, вздохнув, Лирд, пожал плечами и тихо-тихо произнес: -Не знаю… И столько грусти было в одном этом слове-выдохе, что родившаяся было в сердце злость, мгновенно утихла. Рывком встав, я подошла к нему и, сама вдруг испугавшись этого внезапного порыва, нерешительно застыла напротив. Мы смотрели друг на друга, не отводя глаз, целую вечность и мне казалось, то я растворяюсь и исчезаю. Мир вокруг перестал существовать, мысли смешались, чувства утихли – был только покой и какая-то неземная, надмирная печаль. Взяв меня за руку, Лирд слегка притянул к себе и, усадив на колени, обнял. Обхватив его за шею, я уткнулась в пахнущие ветром волосы и тихонько заплакала. Это было не счастье, нет – но такая щемящая грусть, что удержать ее в сердце не было никакой возможности. Он что-то шептал, пытался успокоить, но я почти не слушала. Не смея поверить, что прикасаюсь к нему, я не могла уже остановиться и плакала, плакала бесконечно. А потом, устав, просто заснула. *** Недовольно поморщившись, мальчик забрал у меня книгу. -Ужасно, Ваше высочество. -Почему это? – удивилась я. -Вы не понимаете, о чем читаете, неправильно делаете ударение и... Попробуйте пересказать теперь то, что прочли. Я задумалась, пытаясь подобрать слова, и с удивлением поняла, что память действительно не запечатлела ни одного образа. -Как можно пересказать поэму? – попыталась я хоть как-то оправдаться. -Это не поэма, а баллада! – закрыв книгу, маленький лорд, с выражением прочел выученный текст. – А как можно знать историю, не понимая ее? Вы должны стараться лучше! Взглянув в пылающие возмущением глаза, я кивнула и клятвенно пообещала больше не лениться. Отчасти этот мальчик был прав, мне следовало лучше заниматься. Но по большему счету, я просто не хотела его расстраивать – это было нечто вроде игры по правилам, где я выступала в роли ученицы, а он – учителя. Тяжело вздохнув, в точности копируя манеру отца, он взял меня за руку и вывел на балкон. Снег уже покрыл крыши домов и пушистыми коврами выстелил улицы. Если бы не струйки дыма, Тонар было бы трудно разглядеть – весь белый, он почти сливался с окружающим ландшафтом. Низкие тяжелые облака непроницаемой пеленой ползли с юга на северо-запад, бросая на землю редкие снежинки… Накинув на плечи белое манто, я вдохнула морозного воздуха и улыбнулась. Вчерашний день, принесший столько тревог и первую, еще робкую и почти нереальную надежду, растворился в рассвете. Лирд уехал не попрощавшись. Перенеся меня ночью на постель, еще до восхода солнца, он покинул город. Я не знала, скоро ли увижу его и увижу ли вообще, но на душе было тепло и спокойно. Впервые за все это время, он не оттолкнул меня, впервые удалось заглянуть за толщу льда в его глазах и почувствовать живого, страдающего человека. Пусть совсем немного, но он открылся, и я поняла, что все-таки не безразлична ему: по-своему, он меня любил. От осознания этого чуда хотелось смеяться и летать. Мои мечты, замазав самолюбивые планы густой краской, вновь сплели витиеватый узор из надежд. Я чувствовала легкую вину перед дядей Карлом, мне было страшно, будущее вновь грозило болью и испытаниями, но все это теряло смысл, если я была нужна и любима. Увы, я не была столь же благородна, как король Арматей или ныне властвующая королева. Мне просто хотелось быть счастливой! Лорд Арст был, кажется, рад случаю развеется и посетить Барайоту. По его словам, хотя Тир и находился к Тонару ближе, их торговые пути почти не пересекались. С крепостью же дела обстояли иначе: уже около трехсот лет гарнизон закупал в небольшом городке ткани и мануфактуру. Это была основная статья доходов местных жителей и потому межу генералами Бартайоты и Тонаром всегда поддерживались теплые и, даже порой семейные отношения. Отъезд был назначен на вечер. Поскольку путешествовать предполагалось в большом экипаже, останавливаться на ночлег не было необходимости – пара дней на узких, но мягких койках провести было куда приятней, чем под чужой крышей или на земле. Меня больше волновал ни способ путешествия, а его конечный пункт. Я боялась герцога Карла, как не боялась никогда и никого. Кроме Фирсара, пожалуй, хотя это был несколько иной страх. Может, я несколько преувеличивала, но, по словам дяди и Лирда, в сознании вырисовывался образ человека настолько неординарного, что спланировать наперед свое поведение и действия, не представлялось возможным. Показывать же себя такой, какая я была на самом деле, было глупо: сильные люди нередко презирали слабых, толкая последних на низкие поступки. Я не хотела быть спровоцированной собственной гордостью. И, кроме того, понимала, что герцог, как отец Лирдана и второе лицо в Королевстве, мог иметь на мою судьбу сильно влияние. Кровь – кровью, а все же я был не единственной дочерью Ведущей линии. Остаток дня я провела в своей комнате над книгами. Мой маленький друг оказался прав, стыдя за нерадение. После напряженной учебы, неожиданно затянувшиеся каникулы развили во мне лень. Это было недопустимо. Снова и снова вчитываясь в текст, я упрямо проговаривала сложные слова, то и дело, заглядывая в словарь. Древний язык, используемый в тексте почти в каждом абзаце, вызывал раздражение - никак не получалось запомнить даже самые простые фразы. Это было хуже латыни! Постучав, вошла служанка. Отложив книгу, я встала и, с улыбкой, указала ей на вещи, которые требовалось собрать. Леди Тонара за прошедшие два с лишним недели успела составить для меня небольшой гардероб. Через час, все платья были уложены, а я одета и причесана. Уже на улице, попрощавшись с мужем, хозяйка шепнула мне на ухо осторожную просьбу. Узнав от слуг, что между мной и Лирдом есть какие-то чувства, женщина сделала далеко идущие выводы. «Если когда-нибудь ты станешь герцогиней», - сказала она, - «упроси мужа приписать Тонар к Бартайоте». Увидев, что я смутилась и, догадавшись о словах жены, Лорд Арст недовольно нахмурился и покачал головой. Не дав мне ответить, он протянул руку и помог сесть в карету. Расправив платье, я выглянула в окно и, улыбнувшись, кивнула расстроенной женщине и мальчику, обнявшему ее за талию. Ее просьбу я запомнила, но будущее пока виделось слишком размытым... Возможно, мне суждено было погибнуть, став жертвой борьбы между судьбой и человеческой гордостью, быть может, стать женой будущего короля. А вполне вероятно – ни то, ни другое. В любом случае, я не хотела остаться неблагодарной в памяти тех, кто был ко мне добр. За окном мелькали стволы высоких елей и золотистые колонны сосен. Даже зимой, присыпанные снегом, они создавали какое-то солнечное настроение. Сняв перчатку, я дунула на стекло и провела пальцем по тонкой корочке льда. Тая от прикосновения, лед капельками стекал вниз, оставляя на окне ровные линии. Почувствовав взгляд, я обернулась. -Через полчаса стемнеет, Лиран, не возражаешь, если мы остановимся и приготовимся ко сну? Утвердительно кивнув, я снова посмотрела в окно. Лучи заходящего солнца, пробивались сквозь стену леса и падали на стекло, разбивались сверкающим водопадом. Надев перчатку и закутавшись в меховое манто, подождала, пока мой спутник откроет дверцу и, с улыбкой приняв его руку, вышла наружу. Стало еще прохладнее, на востоке, где небо уже потемнело, зажглись первые, еще совсем бледные звезды. Лорд был прав: как только солнце опустилось за верхушки деревьев, над дорогой повисли голубоватые сумерки. Наш возница, пожилой мужчина с кудрявыми седыми волосами, переговорил с одним из четырех сопровождающих охранников, наскоро перекусил и, закутавшись в шубу, вернулся на козлы. Утром, в одной из деревень, его должен был сменить другой человек. В карете было прохладно, но все же, теплее, чем снаружи. По крайне мере, под толстым одеялом я чувствовала себя комфортно. Дорога, на наше счастье, оставалась на редкость хорошей: морозец сковал грязь, а снега было слишком мало, чтобы мешать движению. Лорд Арст, не обращая внимания на тряску, мирно посапывал за занавеской, а я лежала без сна, вглядываясь в непроницаемую темноту. Не хотелось думать ни о прошлом, ни о будущем – вообще ни о чем. Сейчас, в тихие часы перед сном, я отчетливо понимала всю призрачность и мелочность собственных мечтаний и амбиций. Жизнь по сути была всего лишь сценой – и роль становилась не так уж и важна. «Боже, Боже…» - засыпая, думала я, стараясь удержать навертывающиеся на глаза слезы, - «Как бы хотелось, чтобы все это оказалось просто сном!». -Милорд! -А? В чем дело? – недовольно откликнулся Арст. Вздрогнув, я открыла глаза. Вокруг по-прежнему было темно, в маленьком окошечке мелькали звезды… -За нами отряд, примерно в километре. Довольно многочисленный. Что прикажете? Последовала небольшая пауза. -Остановитесь и пропустите их. -Слушаюсь, милорд. Сев я закуталась в одеяло и, слегка отодвинув занавеску, спросила: -Что случилось? -Все в порядке, Лиран, мы ненадолго остановимся. Вероятно, отряд из Тира – в Бартайоте скоро учения. Мне вдруг стало страшно. Это было странное чувство, схожее чем-то с тем, что я испытывала в Большом мире незадолго до появления Фирса. Хотелось бежать, бежать без оглядки. Нахмурившись, я в нерешительности взглянула в окно. -Можно мне выйти? -Я попрошу проводить тебя, темно, – с готовностью отозвался лорд. -Не стоит, не буду далеко отходить. Снег громко хрустел под ногами, холодя тонкие подошвы. Поежившись, я огляделась и глубоко вдохнула морозный воздух. Раскидистые лапы елей над головой и черное звездное небо между ними. Перепрыгнув через ров, выкопанный вдоль дороги, прошла немного вперед и оглянулась. Факелы на карете были хорошо видны – в их свете вырисовывалась фигура возницы, беседующего с одним из воинов нашего эскорта. Прислонившись к холодному стволу, я закрыла глаза. Сердце бешено стучало, было трудно устоять на месте и не броситься бежать. Только разумом удавалось удержать рвущееся в сердце чувство ужаса. -Лиран? – лорд Арст негромко позвал меня, приоткрыв дверцу. Отстранившись, я вздохнула. Пора было возвращаться. На дороге послышались приветственные возгласы. Озаряя ночную мглу мягким светом и топотом копыт, к карете подъехал небольшой отряд всадников. Человек десять. В нерешительности остановившись, я замерла. От волнения стало трудно дышать. Когда послышался лязг оружия, первое, что пришло в голову – это бежать. Однако от страха, тело сковала странная слабость. Да и далеко ли можно было убежать в платье, зимой, не зная дороги и без оружия? Тем не менее, инстинкт настойчиво требовал что-то сделать. Взглянув вверх, я подняла руки и ухватилась за нижнюю ветку. Шершавая, заледеневшая кора царапала и впивалась в ладони. Закусив губу, я подпрыгнула и, подтянувшись, залезла. Потом еще выше, и еще, рискуя сорваться. Добравшись до середины, остановилась и, дрожа, прижалась к стволу. Спустя пару минут, на обочине вспыхнули огоньки факелов. Они и искали мои следы. И я знала, что сейчас или с рассветом, их обязательно найдут. «Господи…» - от отчаяния по щекам потекли слезы. Я изо всех сил вцепилась в ветку. Хотелось покончить со страхом – спрыгнуть вниз и… Это было так просто – всего шаг, неосторожное движение… Тяжело дыша, заворожено смотрела вниз. Черная бездна тянула и манила. -Уходим! – раздался внизу хрипловатый мужской голос и, вздрогнув, я едва не потеряла равновесие. Скрип снега, топот копыт и удаляющиеся огоньки. Не успели всадники затеряться за деревьями, как с противоположной стороны дороги показался новый отряд – еще более многочисленный, чем предыдущий. Я окончательно перестала понимать, что происходит; руки мои уже закоченели настолько, что казались чужими, и почему-то стало клонить в сон. Сквозь ветви ели, было видно, как несколько человек, спешившись, обступили карету. Послышались гневные возгласы. Спустя минут пять, между деревьев вновь зажглись огоньки факелов. -Лиран! – мужчина остановился неподалеку и огляделся. Его лицо в мерцающем свете казалось белом маской. – Лиран Валлор, отзовись, девочка! -Ваше Высочество, вряд ли удастся найти ее. Фирсар скорее всего опередил нас. Человек обернулся и приглушенно выругался. -Я не просил вашего совета, офицер! Исполняйте приказ! Он не двигался. Поднеся факел к земле, внимательно разглядывал следы. Не шевелясь и почти не дыша, я следила за каждым его движением. Мысли от страха путались. Высокий седой мужчина был мне не знаком. Словно почувствовав взгляд, он вдруг поднял голову и взглянул вверх. Испугавшись, что могу быть замечена, я прижалась к стволу и отвернулась. -Лиран, держись! – тут же раздался встревоженный возглас. -Кто вы? – пересилив страх, спросила я. -Карл Валлор, отец Лирдана. Ты можешь спуститься? Перехватив ветку, за которую держалась, я спустилась ниже и, взглянув вниз, замерла. -Нет… Слишком высоко… -Тебе кажется, Лиран. Всего метров пять, не больше. Просто не смотри вниз. Послушно оторвав взгляд от мерцающего внизу пятна света, прильнула к стволу и сделала еще шаг. И еще один. Едва удержавшись на скользкой ветви, вскрикнула – руки почти не слушались. -Не спеши! Подоспевшие на крик герцога люди, помогли мне спрыгнуть на землю. Я вся дрожала от холода и пережитого страха. Мороз воровато забирался под разорванное платье, руки болели, словно по ним провели наждачной бумагой. Сняв плащ, мужчина набросил его на мои плечи и, подхватив на руки, понес к карете. Судя по тяжелому дыханию, идти ему было нелегко. Несмотря на то, что герцог старался отвлечь меня, кровь на полу кареты и порванная занавеска подтвердили то, о чем я итак догадалась, услышав крики и звон оружия. Сжав губы, чтобы не зарыдать в голос, молча легла на свою постель. В душе зияла пугающая пустота – ни жалости, ни сожаления, только облегчение, что все закончилось. Было невозможно поверить, что лорда Арста, человека, с которым я разделяла стол и кров, нет в живых. Я не могла об этом думать. Что-то объясняя, герцог снял с меня обувь и, укрыв одеялом, сел рядом. Только сейчас, в свете лампы, подвешенной к потолку, удалось как следует разглядеть его лицо. Высокий лоб, обрамленный седыми, слегка вьющимися на концах волосами, пронзительные серые глаза, тонкие губы, аккуратная борода и слегка выступающие скулы… Лирд был чем-то похож на отца и в то же время разительно отличался. Быть может, на его лице еще не лежала печать мудрости и какой-то надмирной холодности, которую я прочла в чертах Его высочества. Заметив, что я рассматриваю его, мужчина слегка улыбнулся. Под глазами и в уголке рта прорезались морщинки. Ему должно было быть лет шестьдесят, но на свой возраст он не выглядел. Хотя и молодым его было трудно назвать. -Лирд больше похож на деда, – словно прочтя мои мысли, кивнул он. Смутившись, я отвела взгляд. Пятна крови, разбрызганные по стенам, перевели мысли в иное русло. -Лорд Арст… -Он умер. Думаю, ты и сама понимаешь, кто за этим стоит. -Как вы узнали? Мужчина перестал улыбаться и, выгнув бровь, внимательно взглянул мне в глаза. От его взгляда стало не по себе, казалось, он видел насквозь и мысли и чувства. -Среди приверженцев Ордена, у нас есть свои люди. К несчастью, обстоятельства помешали им сообщить вовремя о готовящемся нападении. Чудо, что мы успели. Молодец и ты, что не растерялась. -Мне просто было страшно. -Неважно, главное – результат. И еще… - он закашлялся. – Завтра мы прибудем в Бартайоту. О гибели лорда Тонара знать никому не следует, иначе затухающий огонь страха перед Орденом, может вспыхнуть вновь. Возможно, Фирс того и добивается. -А как же леди Тонар? – нахмурившись, спросила я. -Сообщим через месяц, что супруг скончался от лихорадки и был с почестями погребен в крепости. И, разумеется, Тонар я отпишу к Бартайоте – это должно немного смягчить ее боль. Он задал еще несколько вопросов о нашем с дядей путешествии и, посоветовав хорошенько отдохнуть, отсел на место покойного лорда Арста. Вскоре, согревшись под толстым одеялом, я заснула. Спала я долго, однако сон был тревожным и поверхностным. Иногда, когда карета останавливалась, череда беспорядочных мыслей и видений нарушалась, и память услужливо подсказывала события прошлой ночи. Просыпаться не хотелось. Тяжело вздыхая, я переворачивалась на другой бок. Таким образом, удалось проспать почти весь день. Герцог время от времени подходил и осторожно касался ладонью моего лба. Но будить меня не решался – ему тоже не нужны были лишние хлопоты. Несмотря на опасения, я не почувствовала по отношению к нему страха. Отец Лирда внушал доверие, и одновременно чувство беспомощности. Я знала, что пытаться обмануть его – бессмысленно. Впрочем, такой цели и не было. В положении, в которое поставила меня жизнь, хотелось довериться любому, кто не скупился на обыкновенную человеческую доброту и заботу. Иногда становилось так одиноко, что хотелось выть. Письмо, прочитанное в Тонаре, рассказало многое, но жалость, мелькнувшая вчера в холодных глазах Его высочества, поведала не меньше. Я поверила, что все-таки смогу найти свое место в этом мире. Не знаю почему, но простой взгляд придал такую уверенность… Моя интуиция редко ошибалась. К вечеру, во время очередной остановки, пришлось все-таки проснуться. Выбравшись из кареты, я некоторое время постояла, с удивлением оглядывая простирающиеся почти до горизонта поля, а затем вопросительно обернулась к герцогу. Поняв мое замешательство, мужчина с улыбкой указал на противоположную сторону дороги, где за кюветом стояла небольшая ширма из досок. -Далеко еще до Бартайоты? – устроившись на прибранной постели, спросила я. -К утру должны доехать, если снегопад не усилится. Зима не лучшее время для путешествий. Он говорил так спокойно и естественно, что я невольно расслабилась. -А что потом, после? -Подождем, пока Лирд вернет медальон, и отправимся в Замок. Думаю, по весне. -Вы уверены, что он найдет Карла? Мужчина кивнул. -Это вопрос времени. -А если Фирс его опередит? -Не важно. Так или иначе, медальон должен вернуться к тебе. Кто вернет его, не имеет решающего значения. -Мое желание тоже не имеет значения? – немного резко спросила я. -Если ты хочешь жить – придется следовать тем путем, каким ведет пророчество. В любом другом случае смерть будет лучшим, что я могу тебе пожелать. -Карл так не думает. -Мне известны его мысли, Лиран. -Почему бы не попробовать! Он вдруг нахмурился и, пристально взглянув на меня, очень тихо ответил: -Думаешь, мы не пробовали? -Но… -Есть ситуации, в которых нужно бороться, а есть те, где требуется смирение. Очень сложно порой провести грань между ними, но время и опыт позволяют видеть ее. Принц Карл слишком молод. А его совесть, отягощенная ошибкой, которую он допустил в юности, направляет ум в сторону эгоизма. Я и сам был таким, поэтому легко предугадываю его путь. -Зачем же тогда вы допустили, чтобы он заблуждался? Дерзость, с которой я произнесла этот вопрос, на миг даже испугала. Склонив голову на бок, герцог хмыкнул. -Каждый выбирает тот путь, который нарисован в его сердце. Судьба сама сплетет нужный узор. Выбор Карла, скорее всего, лишь приведет к тому, чего он так пытается избежать. Я изумленно подняла на него глаза. -Почему вы это мне говорите? -У тебя просто не будет времени понять это самой. Снаружи заржала лошадь и карета, качнувшись, повернула в сторону. -Тогда как можно рассуждать о свободе, если все решено заранее? – мне стоило некоторых усилий, произнести вслух то, что тревожило последние месяцы. Мужчина перестал улыбаться и, прикрыв глаза, устало облокотился на дверцу. -Человек свободен, Лиран. – он тяжело вздохнул. – Пророчество лишь предугадывает выбор, который мы в итоге сделаем. Божественное предвидение… Оно открывается не для того, чтобы заставить нас следовать словам, но предоставляет возможность подготовиться, принять будущее с миром. Есть вещи, от которых человек может повредить душу. Он выполнит данное ему свыше по доброй воле, но душа надломится. Чтобы этого не произошло, дается время. Все очень просто, принцесса. -Карл этого не понимает? -Пока нет. Умным людям сложнее понять простые истины. Но это не значит, что его путь – ошибочен. Всегда и везде следует бороться до конца и делать все возможное. Карл – немаловажное звено в общей цепи событий. Стало страшно. Я хотела больше задавать вопросов. Знала, что пойму сама. Быть может позже, но пойму обязательно. Мне не было открыто, что именно предстоит в будущем, каков станет итог собственного пути. Но судьбы других были ведомы. Для чего? Боль, которую еще предстояло испытать, зловеще маячила за толщей дней. «Поверь, Лиран, иногда чужая боль невыносимей собственной…», - так было сказано мне во сне… Увы, и без пророчества, я начинала понимать «простые истины». *** К вечеру того же дня мы достигли Бартайоты. Это была даже не крепость, а целая твердыня: серо-коричневые высокие стены, огромные ворота, круглые глазницы бойниц… Бартайота была раз в десять больше Черной крепости, но, несмотря на чудовищный размер, не производила гнетущего впечатления. Из рассказов дяди, я знала, что Бартайота считалась самой первой крепостью Королевства. Это было странно, учитывая, что расселение на землях Малого мира началось с юга. Как теперь объяснил герцог, аллотары всегда держались независимо. После правления Фоона Валлора, давшего Роду сразу десять принцев Крови, при дворе начались интриги. К тому времени, культ Земар-ар уже распался на два – Орден Змея и Орден Дракона. Жрецы, зачастую сами имевшие отношение к королевскому роду, стали соперничать за власть, и некоторые ставленники догадались задействовать аллотар в своих целях. Морло был не первый, кто прибегал к народу Княжества – он всего лишь использовал опыт истории. Спустя триста лет, у северных границ выросли Тир и Бартайота. А еще через несколько столетий, когда смуты охватили все Королевство, крепостными стенами обросли и остальные города. Единственный крупный центр, образовавшийся уже после окончания смутного времени, который стал исключением – являлся ныне закрытый для детей Крови Пат. Под приветственное пение труб, наша карета, окруженная вооруженными всадниками, въехала в крепость. Трудно было удержаться, чтобы не посмотреть в окно. Меня интересовало все – одежда прохожих, незнакомые лица, дома. Деревянные колеса весело поскрипывали на крупной белой брусчатке… -Будь осторожна с моим братом, – неожиданно предупредил герцог. Оторвавшись от окна, я перевела на него взгляд. -Почему? -Иногда он способен на непредсказуемые поступки. Влияние княгини нельзя недооценивать. -Хорошо. -И старайся поменьше говорить. Кристиан знает о пророчестве, возможно и не он один. Взгляды, которые разделяю я и моя сестра, находят отклик не во всех сердцах. Карета резко дернулась и остановилась. Не удержавшись, я упала и ударилась лбом о противоположную полку. Выругавшись, герцог помог встать и, выглянув наружу, что-то грубо крикнул вознице. Под ржание лошадей, мы медленно двинулись дальше. -Карл ошибается, думая, что сумеет исполнить твою роль, – усадив меня рядом, улыбнулся мужчина. -Откуда вы знаете? – мне стало не по себе. Я точно помнила, что не рассказывала ему о планах дяди. Хмыкнув, он широко улыбнулся и промолчал. В темно-серых глазах, так похожих на те, что я любила, заплясали веселые искорки. Трудно было поверить, что передо мной человек, изменившей историю этого мира. Несмотря на возраст, отпечатавшийся в морщинах, его взгляд был молод и, я бы сказала, дерзок… Он словно отражал немой вызов, какую-то мальчишескую удаль и, в то же время, глубокую мудрость и печаль. Мне хотелось лучше узнать этого человека, заслужить его уважение и доверие. Я поняла дядю, который всеми силами пытался изменить то, что должно было случиться – таких людей нельзя было терять. Вежливо поклонившись, молодой офицер открыл дверь и помог мне выйти из кареты. Оглянувшись на герцога, я нерешительно отошла в сторону. Высокая женщина, спустившись по ступеням, приветливо улыбнулась нам и, сказав несколько фраз на Древнем, плавным жестом, пригласила следовать за ней. Судя по роскошному платью, она была благородного происхождения, хотя внешность ничем не напоминала штрихи Рода: русые волосы, круглое лицо, немного раскосые черные глаза и полные губы… Здание, куда мы вошли, Его высочество назвал дворцом, хотя по моим представлениям оно скорее напоминало небольшую крепость в крепости. Узкие коридоры, высокие, метров шесть, потолки… Окон почти не было, но по стенам через каждые несколько метров горели факелы. Пройдя мимо череды дверей, мы поднялись на этаж выше и очутились в темном зале. -Нэлэ, будь добра, напомни генералу, чтобы отписал леди Тонар. Он поймет. -Да, Ваше Высочество. Вы отобедаете у себя в покоях или разделите трапезу с нами? -Быть может завтра, Нэлэ. Женщина вежливо улыбнулась и, кивнув, вышла. Некоторое время мужчина задумчиво смотрел на пляшущий в камине огонь, затем сел и со вздохом вытянул ноги. Не дожидаясь приглашения, я последовала его примеру. Мы сидели молча. Я видела, что он чего-то ждет, но спрашивать не решалась. Было немного непривычно - после дней дороги, казалось, что кресло подо мной покачивается. От тепла хотелось спать. Прислонившись щекой к бархатной обивке, я устало закрыла глаза. -Каэлы будут довольны! Природа сыграла злую шутку, – раздался резкий голос. Выпрямившись, я растерянно моргнула. -Лиран, - довольно мягко произнес герцог, указав на близнеца. – Позволь представить тебе Его Высочество Кристиана, князя аллотар. Неловко встав, я склонила голову в приветствии. -Рад, что с вами все в порядке, принцесса, - сдержанно ответил Кристин и жестом предложил мне присесть обратно. -Что слышно о Карле? – спросил герцог. -Ничего. Зря ты надеешься, что твой сын его разыщет. Мальчишка вырос в этом мире, он обучен лучше, чем кто бы то ни был. -Почта из Пата была? -Вчера. Внимательно взглянув на брата, герцог улыбнулся и повернулся ко мне. -Ты, верно, устала, Лиран? Не хочешь отдохнуть? Я с готовностью кивнула. Было не по себе. Взяв колокольчик, он коротко позвонил. Через пару секунд, осторожно приоткрыв дверь, в зал заглянул слуга. -Проводите Ее Высочество в мои покои и велите приставить охрану. Молча попрощавшись, я поспешила за слугой. «Каэлы будут довольны», - звучали в мыслях услышанные слова. Не знаю почему, но в душе родился страх. Герцог был прав – следовало опасаться его брата. Я вспомнила облегчение, прозвучавшее в голосе дяди, когда он узнал, что Кристиана не было в крепости. Тогда я объяснила его радость обстоятельствами, но теперь засомневалась. Возможно и дядя, и герцог, знали нечто важное… Впрочем, вряд ли мне могла угрожать опасность. Я дождалась, пока меня оставят одну и легла. В душе проснулось странное чувство. Я ощутила его в тот момент, когда князь заговорил о дяде. Стало обидно и стыдно, будто я предала Карла. По сути, так оно и было, ведь пришлось рассказать почти все, что он мне доверил. Могла ли я поступить иначе? Раньше, казалось, что нет. Но теперь я думала иначе… Герцог был мудрым человеком, он сделал бы нужные выводы и без меня. Пока я не знала и не понимала в достаточной мере, кому верить и чего хочу, не следовало вообще вмешиваться в их игры. Свернувшись калачиком, с грустью посмотрела на дверь. Надо было решать и определяться, на какой именно стороне была я сама. Сложность состояла в том, что мое сердце склонялось к выбору Карла, а разум – к рассуждениям Его высочества. Оба они были уверенны, что правы, оба обладали силой и волей. Но одного я любила, как родного, а перед другим испытывала лишь благоговение. С другой стороны, если «пророчество лишь предугадывает выбор, который мы в итоге сделаем», почему бы не пренебречь логикой и поступить так, как хотела моя душа? Помочь человеку, который просил о помощи, человеку, идеи которого не видели поддержки у сильных мира сего. «Ты обещала помочь», - сказал он перед тем, как Лирдан нас нашел. Он действительно верил и надеялся на меня. А я подвела, смалодушествовала, заколебалась, поддалась унынию… Лирд поманил надеждой на счастье и заставил забыть, что кроме счастья, существует честь, которая порой дороже и ценней. -Свобода – самое ценное, что есть у человека… - шепнула я и заплакала. Да, свобода была даром и проклятием, мерой ответственности перед собой и всем миром. Я не прошла испытания, но было еще не поздно. Не следовало оправдывать слабость бессилием повлиять на события. Я могла влиять, могла! Как тогда, когда Лирд пытался в гневе убить брата… Могла и не смела, потому что боялась. Открыв дверь, в комнату зашла молодая женщина. Бегло взглянув на меня, она кивнула и поставила на стол поднос. Воздух наполнился терпким ароматом кофе. Сев, я поправила волосы и поблагодарила ее. -Мне велено кое-что передать, – сдержанно улыбнувшись, произнесла она и, быстро подойдя, протянула свернутое в трубочку письмо. -Кто вы? -Завтра за обедом, просто кивните, если будете согласны. Растерявшись, я не успела ответить и лишь вздрогнула, когда дверь с хлопком захлопнулась за ней. Руки мои дрожали, поэтому развернуть послание удалось не сразу. «Тот, кого вы ищете, будет ждать у могилы вашего деда. Упросите герцога посетить то место, но не открывайте причины. От этого зависят многие жизни». Закусив губу, я свернула письмо и спряла его в рукав. Мысли лихорадочно перескакивали с версии на версию: «Неужели дядя Карл передумал? Может все-таки понял, что не сможет совершить решающий шаг? Или решил пойти путем, которого боялся Лирд – довершить прерванное жертвоприношение и убить меня?» Стало страшно. Какой ответ следовало дать женщине на этот призыв? Какой вариант будущего выбрать? Герцог сказал, что если я хочу жить, то должна следовать словам пророчества. С другой стороны, дядя Карл утверждал, что пророчество несет смерть его матери и брату, а мне чертит путь только во тьму… Не верилось, что он лгал, я не чувствовала фальши в его словах. А вот герцог лгать мог – он был человеком долга и делал все, что считал нужным для его исполнения. Вспомнилось вдруг лицо Фирсара… Интересно, чтобы было, не остановил меня тогда Лирд? Чтобы было, выбери я путь Земар-ар? И разве Флоран, приходящаяся мне бабкой, не заботилась о благополучии Королевства, жертвуя душой ради Ордена? Ведь не о себе же она думала… Зажмурившись, я помотала головой. Не стоило об этом рассуждать. Мне не раз и не два было показано, что такое тьма. В ней не было ни крупицы добра – только безволие и холод. Земар-ар не мог испытывать любовь к этой земле, как испытывал ее дядя Карл, а значит не мог и думать о ее благе. Как говорил герцог, существовали ситуации, где следовало бороться до конца, а были такие, где требовалось смирение. Я пока не видела грани между ними, но знала точно – было только два пути: или жизнь или смерть… Вскочив, я с раздражением достала письмо и, размахнувшись, швырнула его в камин. Пролетев около метра, бумага упала на пол. Злясь еще больше, я быстро подняла ее и, подбежав, бросила в алые языки пламени. Глава 2. После третьей перемены блюд, напряжение за столом, наконец, спало. -Зачем ждать весны? – князь старался выглядеть спокойно, но было видно, что он все еще взволнован. -Дороги, брат, дроги… Отпив из высокого бокала, герцог Карл улыбнулся. За все время, несмотря на явные провокации со стороны близнеца, я не заметила на его лице и тени недовольства. -Что ж, в любом случае, я собираюсь разделить ваш путь. -Как пожелаешь… За столом вновь повисло молчание. -Керн написал, что встретился с вами на побережье? Подняв взгляд на обратившуюся ко мне женщину, я вежливо кивнула. На вид княгини аллотар было лет пятьдесят, но возраст выдавала только заметная седина и морщинки возле глаз. В остальном она оставалась еще очень привлекательной женщиной. Особенно впечатлял голос – низкий, бархатистый... Такой красивый альт я встречала впервые… Она хотела спросить еще что-то, но Кристиан легонько накрыл ее руку ладонью. -Жаль, принцесса, что мы немного разминулись, - произнес он. – Я бы хотел лично показать вам княжество. Не найдясь, что ответить, я украдкой взглянула на герцога. -У тебя еще будет такая возможность, - тихо заметил Карл. -Не уверен. Взяв полупустой бокал, князь недовольно обернулся к слуге. Поклонившись, юноша быстро вышел. Через несколько минут, неся в руках тяжелый графин, он вернулся и, испросив взглядом разрешения, наполнил бокалы рубиновой жидкостью. Я сидела напротив и успела заметить, как Кристиан что-то тихо шепнул жене, когда паренек заслонил его от брата. Не знаю, что именно он сказал, но княгиня на секунду переменилась в лице. В ее глазах скользнула тень удивления и даже испуга. Я поспешно отвела взгляд, надеясь, что мое любопытство не было замечено. Когда в зале стало темновато, слуга зажег свечи. Убрав со стола пустые тарелки, он принес десерт и снова удалился. Минут через пять, извинившись, покинули нас и генерал Тори с супругой. За столом остались только близнецы и я с княгиней. Впрочем, если бы могла, я бы тоже ушла в комнату. Долгая экскурсия по крепости утомила… Словно прочтя мои мысли, Кристиан улыбнулся. -Не желаете ли отдохнуть, принцесса? -С вашего позволения… -Дарита, будь добра, проводи Лиран в покои, – обратившись к жене, попросил князь. Я хотела было возразить, что справлюсь сама, как-никак мы гостили в Бартайоте уже более месяца, но, поймав его взгляд, поняла, что это была не простая любезность. Князь хотел остаться с братом наедине. Несмотря на неимоверное количество охраны, я по-прежнему жила в покоях герцога. То ли он опасался за меня, то ли попросту не доверял и боялся, что могу сбежать… Подумав, я поняла, что рано решила довериться ему – это был неординарный человек, но следовало полагаться все же не на ощущения, а на разум. Лирд был его сыном, последним прямым и неоспоримым по крови наследником Рода. Как человек долга и как отец, герцог Карл имел во всей этой истории личный интерес. Впрочем, дядя, которому было выгоднее, чтобы на троне был его родной брат, тоже не отличался беспристрастностью. Чем больше я думала, чем больше пыталась найти хоть какую-нибудь зацепку, оправдывающую тот или иной путь – тем больше понимала, что пожалею, чтобы ни выбрала. Именно поэтому в тот день, когда служанка передела послание от Карла, я отказалась ему следовать. Не имея возможности выбрать, решила плыть по течению и предоставить судьбе вести тем путем, каким ей было угодно. И ждать подсказки. Закрыв дверь, княгиня вздохнула. -Здесь душновато. Я открою окно? -Да, пожалуй. В комнате действительно было жарко. Слуги растопили камин на славу, а вот проветрить забыли. Скинув туфли, я подобрала подол платья и села на диван. За окном уже стемнело и, сквозь распахнутую Даритой створку, по полу тянул сквозняк. Поджав под себя ноги, я обернулась. Не обращая внимания на холод, княгиня неподвижно стояла у окна, глядя на мерцающие огоньки костров. Казармы Бартайоты не вместили всех прибывших на Учения солдат и офицеров. Некоторым приходилось ночевать в палатках, временно разбитых на площади. -Знаешь, - не оборачиваясь, произнесла женщина, – тебе следовало согласиться. -О чем вы? -Я сама когда-то стояла перед выбором, Лиран. – она расправила плечи и вздохнула. – Иногда смерть может принести больше пользы, чем жизнь. У всех живущих один конец – рано или поздно мы умираем. Согласна? -Лучше, когда все происходит в свое время: ни рано, ни поздно, – парировала я, не совсем понимая, что она имеет ввиду. Княгиня медленно обернулась и строго взглянула на меня. -Да, именно так. Я знала, что ты поймешь. За окном залаяла собака, и почти тут же раздался протяжный сигнал – трубили к отбою. Поежившись, я набросила на плечи плед. Хотелось спать, но раздеться самой было сложно, а служанка, почему-то запаздывала. -Герцог придет поздно, - подойдя, женщина с улыбкой взглянула на меня и протянула руку, - слуги сейчас заняты в гарнизоне, так что придется справляться самим. Не смущайся, я помогу. Было неудобно отказываться от ее помощи. Послушно встав, я позволила снять с себя верхнее платье. -У тебя такие красивые волосы, Лиран. Очень редкий цвет даже для нашего народа. -Дядя говорит, что у всех Каэлов такой оттенок. -Нет, у тебя темнее – словно живое пламя, – она вытащила из прически золотой гребень и протянула мне. – Возьми, с заколотыми волосами удобнее спать, не запутаются. Смутившись, я приняла подарок. -Спасибо. Положив платье на диван, Дарита сама заплела мне косу и, закрутив ее вокруг головы, заколола гребнем. Острые зубцы слегка царапнули кожу. -Извини, - увидев, что я вздрогнула, сказала она. – Ну вот, дальше, думаю, справишься сама. -Спасибо вам еще раз. -Не за что, спокойны ночи. Подождав, пока дверь за ней закроется, я прошла в ванную и, переодевшись, набросила халат. Моя комната была смежной со спальней Его высочества, поэтому ложиться раньше, чем он вернется, не имело смысла. После всего, что довелось пережить, я спала настолько чутко, что просыпалась от любого шороха. Голова немного кружилась. Ощущение было странное… Взяв с прикроватной тумбочки недочитанную со вчерашнего вечера книгу, раскрыла нужную страницу. Помня наставления маленького сына покойного лорда Арста, я старалась ответственней относиться к своему образованию. Буквы расплывались, смешивались и скакали, словно живые. Не прочитав и трети листа, я отложила томик в сторону. Быть может, дело было в вине… Нервничая, я практически не поела, зато выпила несколько глотков. При воспоминании об ужине, к горлу подступила тошнота. Откинувшись на подушку, натянула одеяло и закрыла глаза. То ли в комнате действительно стало прохладно, то ли казалось. Услышав, сквозь сон, как хлопнула дверь, я повернулась на другой бок. После гибели Аники, я привыкла спать с распущенными волосами, поэтому было непривычно. Но снимать гребень не хотелось – за последние месяцы, княгиня стала единственной, от кого я получила немного материнского тепла. Хотелось быть послушной, хотя кожа под зубцами ныла и зудела. -Уже спишь? – голос герцога звучал так громко, что я невольно застонала. -Потише… -Что? Его торопливые шаги прозвучали, словно удары в гонг. Сев рядом, мужчина дотронулся ладонью до моего лба. Его лицо расплывалось, как в тумане, руки казались огромными и горячими. Нахмурившись, я взглянула на потолок и замерла – белая плита опускалась на меня, идя мелкими волнами… В ушах неприятно зазвенело. Не переставая что-то говорить, герцог откинул одеяло и внимательно осмотрел меня с головы до пят. Сопротивляться не было сил, все тело сковала странная слабость. -Не спи, слышишь? Не спи, Лиран! – казалось, он кричал, хотя его губы еле открывались. Проведя рукой по моим волосам, мужчина вынул гребень и с шипением отбросил его в сторону. Лежать сразу стало удобнее. -Потолок падает… - шепнула я, с тревогой наблюдая за белой плитой. -Да-да, - тут же согласился он. – Если закроешь глаза, он непременно упадет. Смотри, Лиран, смотри внимательно, я сейчас вернусь. Слышишь? Я вернусь сейчас! Стены медленно сдвигались, а потолок зловеще раздувался и сдувался, качаясь надо мной, как провисший парашют. Ужасно хотелось спать, но как только я отводила взгляд, он опускался ниже. Приходилось смотреть… Герцог вернулся, когда до потолка можно уже было достать кончиками пальцев. Непонятно как, но его голова прошла сквозь белую плиту. -Выпей. Боясь даже моргать, я послушно выпила. Потолок замер. -Молодец, девочка. Теперь можешь закрывать глаза. Спи. Видя, что следовать его совету я уже не в силах, мужчина укрыл меня и, обойдя комнату, задул все свечи. Все до последней. Лишь когда вокруг повисла непроницаемая мгла, удалось забыться… Той ночью, сны перемешались с реальностью настолько тесно, что отличить одно от другого было невозможно. Мне снилась мама, и Лирд, верный черный пес и первая школьная учительница. Прошлое и настоящее сплетали невероятные узоры… И в то же время я не переставала осознавать реальность. Что произошло, я знать не могла, но догадывалась. Герцог спас мне жизнь. А Дарита Аллотар пыталась ее отнять, подчинившись воле мужа. Тогда, за столом, судьба предупредила, дав увидеть их разговор, но я не поняла. Да и могла ли? Потолок послушно застыл на своем положенном месте. С минуту посмотрев на него, я встала и подошла к окну. Костры на площади давно погасли и между палаток сновали люди в форме. Судя по оживлению, было позднее утро. Набросив халат, заглянула в соседнюю комнату. Герцог Карл сидел за столом, положив голову на руки, и спал. Судя по прибранной кровати, он провел в таком положении всю ночь. Услышав мои шаги, мужчина резко выпрямился. С минуту, он, не мигая, смотрел перед собой, а затем со стоном потянулся и выругался. -Проклятье… Давно проснулась? Как самочувствие? Голова кружится? Присев на краешек его постели, я покачала головой. -Тошнит немного. -Это не страшно. -Вы знали, что они попытаются? -Откуда, Лиран? Я не всемогущ и не всеведущ. Предполагать предполагал, но, если честно, не верил. -И что теперь делать? -Ничего, – он грустно улыбнулся. -То есть вы оставите все как есть, мы будем так же улыбаться им… -Именно. -Почему? -Королевству не нужны размолвки с княжеством. Тебе следует научиться смотреть на вещи шире. Кристиан, как и твой дядя соизволил по-своему вмешаться в ход истории. Его можно понять – он не хочет терять сестру, брата, удобные дипломатические отношения. Твоя смерть и вправду решит сейчас множество проблем. Но в канве истории – только отдалит финал. Я же предпочитаю довести начатое до конца. Не привык оставлять недоделанную работу на других - не доверяю. -Быть может план Карла… -Быть может. Если он сумеет обыграть меня, есть шанс… Поверь, я хочу этого намного сильнее, чем ты. Но идти против пророчества не стоит. Я ведь уже говорил, для чего моей сестре было дано это видение. Идет жестокая война! Идет давно, но теперь поле боя переместилось в души людей… Каждому предстоит сделать выбор. Тебе тоже. Беспомощно взглянув на него, я закусила губу. -Я не знаю, что выбрать. Мне просто хочется жить. И… быть счастливой. -А что такое счастье? Не найдясь, что ответить, я промолчала. -Счастье, Лиран – это когда в душе мир. А так бывает лишь у тех, чья совесть чиста. У каждого человека есть два долга – перед Богом и перед людьми. В чем они состоят, тебе предстоит узнать самой, ибо единого шаблона не существует. Если сумеешь понять и исполнить их - получишь, что хочешь. Хотя жизнь и счастье не всегда совместимы. Иногда счастье предпочитает выбрать смерть. Но это лишь для тех, для кого конец пути – начало. -А если совесть молчит? -Не лги себе. Я вижу, что ты мечешься. Но помогать тебе, как и Карлу, не стану, разве что советом. В остальном, это должен быть твой выбор. -Спасибо. Он кивнул и немного помолчал, словно собираясь с мыслями. -Я хорошо знал твоего деда, - в голосе послышалась горечь. - Замечательный был человек – редкой души. Род Каэлов дал Королевству много выдающихся людей. Не все из них прославились славой доброй, но все были людьми умными и сильными. В тебе не так много их крови, как того хочется окружающим. Ты много взяла внешне, это правда, однако по закону рождения принадлежишь к Ведущей линии. Гордись этим, гордись каждым именем твоего семейного древа! На душе стало так тепло от его слов, что я заулыбалась. -Ну, вот и славно. А теперь иди и переоденься. Думаю, стоит нанести визит вежливости. И вот еще что, - герцог встал и, расправив плечи, хлопнул себя по ноге. – На следующей неделе мы покинем Бартайоту. Кристиана не должно быть на финальном действе. Позавчера я отослал письмо Парфу… Не удивляйся, Лиран, я лишь учу тебя быть дочерью Рода и достойной спутницей того, кто его возглавит. Учись видеть слабые и сильные стороны людей. Учись прощать, учись помнить. Но самое главное – учись верно расставлять приоритеты и думать наперед. Тогда, возможно, когда-нибудь достигнешь того, чего хочешь. *** Я сидела, вцепившись в подлокотники, и старалась выглядеть спокойно и непринужденно. Близнецы стояли возле окна и тихо беседовали. По их лицам трудно было понять, о чем идет речь. Лишь изредка было слышно, как князь нервно постукивал пальцами по подоконнику. Дарита сидела напротив, в высоком кресле, и молчала. За час, что мы провели в их приемной, она не произнесла ни слова, только сдержанно улыбалась. Такому самообладанию можно было позавидовать. -Вы хотели узнать вчера, как мы встретились с принцем Керном? – увидев, что она вздрогнула, я отвела взгляд и, не дожидаясь ответа, продолжила: - Когда я выбралась на берег, то никого не увидела. Минутой позже, из леса показались две кошки - пришлось вернуться обратно в море, чтобы переждать на глубине. Минут через пять появилась Маана – она напала и убила одно из животных. Следом за ней из леса вышел юноша. Он сел на песок и стал ждать, пока пантера насытится. А потом появился дядя Карл, и я смогла снова выйти на берег. Вечером мы немного поговорили, принц рассказал последние новости, немного поспрашивал о Большом мире… Наутро мы с дядей уехали, а он отправился искать Лирдана. -И нашел, - подойдя, резко заметил князь, - связанного и беспомощного. Притом, что побережье кишмя кишело хищниками! Подняв голову, я спокойно взглянула в его глаза. Он был заметно худее герцога и не носил бороду, что делало заметно моложе. -Он поступил, как считал нужным, Ваше Высочество, - выпрямившись, ответила я -Мы все делаем, что считаем нужным, - тихо произнесла княгиня и с грустью взглянула на мужа. – Но не всегда это является верным. Внезапно, не знаю почему, быть может, задело упоминание о дяде, я почувствовала злость настолько сильную, что еле удержала руку, чтобы не ударить ее. -Как вы мне сказали, смерть иногда может принести больше пользы, чем жизнь, - дрожащим от волнения голосом, выговорила я. - Неужели думаете, что свобода этого мира не стоит этого? Неужели жертвы, что уже принесены, должны остаться напрасными? Вы осуждаете дядю Карла за то, что он всего лишь дерзнул поменяться со мной ролью, а сами примеряете на себя функции Бога, решая чужие судьбы! Разве не вы более похожи на того, с кем постоянно меня сравниваете? Или это закон, и победители, в конце концов, уподобляются побежденным? -Лиран… - Дарита побледнела и отвернулась. Я посмотрела на князя. Кристиан хмыкнул и, хлопнув брата по плечу, вернулся к окну. Некоторое время он стоял неподвижно. Мне не было ни стыдно, ни страшно, только внутри ощущалась странная опустошенность… Наверное, поведение и слова, которые я допустила, не совсем вписывались в рамки дипломатии. Впрочем, как казалось, герцог меня не осуждал – в его глазах застыла улыбка. Немного напугав, княгиня резко встала и подошла к мужу. Обняв его за плечи, она вздохнула. Мне показалось, что вокруг них вспыхнуло сияние. Я увидела его не глазами, но внутренним зрением – души вдруг коснулось всепоглощающее чувство любви и нежности. Никогда еще не доводилось встречать ничего подобного. Эти двое любили друг друга так, как редко кто мог любить. Было странно, что за несколько недель, проведенных под одной крышей, не удалось заметить между ними столь глубокой связи. -Учись видеть, учись прощать, учись помнить… - наклонившись ко мне, еле слышно напомнил герцог. Теперь я поняла значение его слов. Открылась дверь и, испросив прощения, в комнату зашел слуга. Высокий, худощавый старик глубоко поклонился и вручил князю небольшую записку. Дарита отстранилась и, обойдя мужа, с тревогой заглянула ему через плечо, стараясь прочесть послание. Карл с невозмутимым видом откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. -Мне придется вернуться в княжество, - спустя какое-то время произнес князь, - с сыном несчастье… Дарита коротко всхлипнула. Мне стало жаль ее. -Что-то серьезное? – встрепенулся герцог. -Упал с Восточной башни, мост обрушился… Жив, слава Богу, но я должен быть там. Думаю, к весне мы с Дари вернемся. Ты ведь не отправишься раньше? -Не думаю. Поезжай спокойно. Князь обнял жену и с благодарностью взглянул на нас. -Прикажу приготовить лошадей немедленно, - решительно произнес он. -Я сама… - княгиня покачала головой и, смахнув слезы, быстрым шагом пошла прочь. Как только двери за ней закрылись, герцог вновь наклонился ко мне и тихонько попросил уйти. Ему надо было попрощаться с братом. Извинившись, я послушно удалилась. Красная ковровая дорожка в свете факелов казалась кровавой. Бесконечный коридор уходил вперед, словно тоннель. Тихо ступая, я шла мимо неподвижно застывших стражников, стараясь не думать, о том, что сказала и сделала. Было тяжело играть эту роль, было тяжело вмещать себя в рамки, которые ранее осуждала в других. Я помнила, как сетовала на кажущуюся неискренность Лирда и дяди… Теперь приходилось проходить через тоже самое. Духовный закон бумеранга действовал неукоснительно и потрясающе точно. Поднявшись по лестнице, я свернула вправо. Впереди послышались голоса. Немного сбавив шаг, прислушалась. Звуки доносились из-за двери в приемную генерала Тори. Слов было не слышно, но интонации звучали радостно. Резкий смех заставил вздрогнуть и остановиться. Спустя мгновенье, дверь распахнулась и в коридор вышла женщина. Она была очень высокой и худощавой, длинные волосы, стянутые в тугой узел на затылке, казались совсем седыми. Не оборачиваясь, женщина быстрым шагом пошла вперед. Меня несколько удивило, что стражники почтительно кланялись ей, невзирая на то, что по уставу должны были стоять неподвижно. В Бартайоте, после прихода к власти нового властителя, порядки стал очень строгими. Как сказал герцог, Тори, помогая Южному генералу провести в мятежных землях необходимые реформы, перенял его манеры и теперь совершенно неоправданно муштровал вверенный гарнизон. Впрочем, люди относились к его причудам с пониманием, тем более человек он был честный и справедливый. Кроме того, генерал, благодаря прошлым заслугам, находился в особом расположении у Кристиана, что было немаловажно, учитывая близость Княжества. Немного помедлив, я медленно двинулась дальше. Стоять под внимательными взглядами застывших, словно статуи, солдат, было неловко. Увы, моя внешность чаще всего играла со мной злую шутку, притягивая ненужное внимание. Закрыв дверь, я вздохнула и прошла в свою комнату. Было прохладно, в приоткрытые окна залетали одинокие снежинки. Захлопнув створку, подбросила в камин несколько поленьев и села за стол. Гребень, подаренный Даритой, лежал на книге. Россыпь мелких красных камней переливалась, искрились, придавая золотым зубчикам розоватое сияние. Если бы Его высочество не заподозрил неладное, к утру я уже вряд ли проснулась. По его словам, яд был достаточно слабым и действовал несколько иначе, чем обычные средства подобного рода. Взяв гребень, с минуту повертела его в руках, а затем отложила на место. Да, простить – я простила, а вот забывать не следовало. Если когда-нибудь судьба дарует стать рядом с Лирдом, и если корона все-таки ляжет на его голову – этот подарок будет незаменим всякий, когда придется встречаться с князем. Как напоминание. И как предупреждение. Урок герцога не пошел даром – я все поняла и запомнила. В принятии любого решения необходимо было вначале выстроить приоритеты. В его случае, приоритетом было благосостояние Королевства. Чувства, и положительные и отрицательные, которые он испытывал лично, не играли роли. А вот эмоции других людей следовало учитывать и по возможности использовать. Единственное, что еще оставалось не ясным – где был придел, когда кончался долг и начиналось преступление… До какого момента следовало идти против совести и следовало ли вообще? Делать голословные выводы не хотелось, поэтому я остановила поток мыслей и, раскрыв недочитанный томик, погрузилась в историю. Прошлое зачастую содержало гораздо больше ответов, чем настоящее. Примерно за пятьсот лет до рождения Арматея, северное княжество входило в состав Королевства. Несмотря на то, что во главе его стоял, как и сейчас, князь, он всегда являлся лишь наместником короля. И, тем не менее, аллотар никогда не допускали в свой род посторонних – династические браки были исключены. Почему? Не это ли в итоге привело к трагедии? Хотя нет… Морло использовал именно религиозный фактор. Северный народ вступил в войну, чтобы отстоять интересы своего Ордена. Почему же все-таки монархи древности не стремились скрепить союз с княжеством кровью? Или они боялись, что это создаст еще больше проблем? Задумчиво перелистнув страницу, я провела пальцем по пожелтевшей от времени бумаге. Сейчас настали другие времена, аллотары признали власть Королевства, князь Кристиан соединил оба народа воедино – его сын уже нес в себе кровь двух великих ветвей. Что это давало? С одной стороны, гарантию безопасности и подчинения со стороны княжества. С другой, в случае, если Керн восстанавливал генетический род в сторону Валлора, его дети вливались в Ведущую линию. При условии устранения других претендентов, очередной князь аллотар вполне мог надеть корону… Угрозы для целостности Рода это не создавало, для Королевства – тоже. Вероятнее всего, произошла бы постепенная ассимиляция между севером и югом. Принесло бы это пользу замкнутой системе Малого мира? Вот здесь я терялась. Слишком многоплановы были исторические масштабы вопроса. Хлопнула дверь, в гостиной раздались торопливые шаги, и все стихло. Отложив книгу, я встала и осторожно заглянула в соседнюю комнату. Судя по походке, это был не герцог, а чужого охрана бы не пропустила, разве что прислугу. Присев на диван, женщина устало закрыла глаза. Мое сердце забилось тревожнее. Я знала ее! Я точно ее знала! Смутные сны, обрывки воспоминаний… Строгие черты лица, высокий лоб, легкая, еле уловимая улыбка в уголке тонких губ. Несмотря на то, что глаза ее были закрыты, я точно помнила, что они сияли такой же синевой, как и у меня самой. На вид женщине было лет сорок, но я точно знала, что она гораздо старше. Тепло рук, лаковый голос… Бешеная скачка через лес. Любовь... И гроза. Рядом с ней отступал страх. Я помнила биение сердца… слышала его! Аника… она стала мне матерью, заботилась, любила… Но эта женщина была выгравирована в сердце гораздо глубже, я чувствовала это всем существом. То была родственная, глубокая, болезненная связь… Словно невидимая пуповина. Я ощутила ее, как только взглянула на бледное лицо, как только память подняла из глубин очертания прошлого. -Мама… Услышав собственный голос, испуганно вздрогнула – в душе поднялось такое волнение, что стало трудно дышать. Хотелось в смятении убежать и спрятаться. Усилием воли я осталась неподвижна. Открыв глаза, женщина некоторое время без выражения смотрела в потолок. Видимо она немного задремала. Потом медленно повернула голову и взглянула мне в глаза. -Иди сюда, - тихо произнесла она, улыбнувшись. Распахнув дверь, я пошла вперед. Ноги заплетались, сердце билось часто-часто, было страшно и томительно. Круги замкнулись, прошлое стало настоящим, неосознанные мечты – сбылись. Боль, которую я не осознавала, которая подтачивала изнутри с того самого момента, как дядя Марк забрал меня из Артелена, наконец-то прорвалась наружу. Она усадила меня рядом и обняла. -Бедная девочка, - ее голос прошел через душу и вымел тревогу. В сердце разлилось странное чувство, будто в нем зажглось маленькое солнце и горячие лучики осветили все скрытое и потаенное, о чем я даже не подозревала. Нет, я не была пешкой и не была жертвой – это был навязанный и чуждый путь. На один краткий и бесконечный миг вдруг снизошло озарение, разбившие оковы страха, затаенной обиды и вины. -Ты назвала меня мамой… Если хочешь, можешь звать так. Но я этого не заслужила. Было трудно слушать, что она говорит – я все еще с удивлением смотрела на изменения, которые произошли во мне. Смотрела и не могла поверить – то, что обнажилось, выглядело чуждо и в то же время настолько желанно, что мозг отказывался анализировать происходящее. -Как Аника? Тебе было хорошо у нее? Сердце кольнула боль. И черная завеса снова опустилась между мной и светом. Я хотела солгать, но не смогла. -Она погибла. Фирс ее убил. -Что?! Выпрямившись, королева слегка отстранила меня и, взяв за подбородок, заглянула в глаза. Ее взгляд затуманился гневом. -Я чувствую, Карл утаил многое. – сказала она, - Брат не меняется… Расскажи все, девочка. Все по порядку. И я рассказала. Спокойно, словно прошедшее меня никак не касалось. Рассказала ей все, кроме одного – того, что доверил дядя. Холодность, которая вдруг опустилась на сердце, прояснила разум. Оглядев прожитую жизнь заново, я в одночасье смогла сделать выбор. «Я буду бороться до конца»! – таково было решение. -…Мы должны были отправить тебя в Большой мир, это был вынужденный шаг, – опьяненная решимостью, вспыхнувшей в сердце, я поняла, что прослушала большую часть того, что она говорила. – Тебе ведь было хорошо там? -Да. -Я рада. Мы немного помолчали. Выговорившись, я настолько устала, что не могла даже думать. Лирамель, судя по всему – тоже. За окном искрилось в синем небе солнце. Был полдень. Яркие лучи отражались от рассыпанного по подоконнику снега и вспыхивали на стекле, рассеиваясь по тонкому резному льду. От тепла льдинки таяли и стекали вниз прозрачными капельками. В тишине, сквозь приоткрытый ставень был слышен перестук капели. По словам герцога, весна в этом году обещала быть ранней… Дверь тихо отворилась и в комнату зашла девушка. Увидев королеву, она поклонилась, аккуратно разложила на стоящем возле стены кушетки вещи и, спросив не нуждаемся ли мы еще в чем-нибудь, удалилась. -Лиран, - женщина встала и, потянув за шпильку, распустила волосы. Пепельные пряди упали ей на спину. – Позови Джафиру, будь любезна. Она должна быть у Карла. Я пока приму ванну. -А князь уже уехал? Она улыбнулась, заметив мое любопытство. -Уехал. Я рада была повидать его. -Мы тоже скоро уедим… -После учений. В Бартайоту со мной пожаловали командиры боевых рук Ровмена, Сапфора и генерал Горгота. Наш Южный генерал, увы, не смог, а жаль – его присутствие решило бы почти все проблемы, - она вздохнула. - Тебе необходимо обзавестись связями. На случай, если в будущем возникнут недовольства. Мой сын слишком умел и талантлив – он заслужил благосклонность знати, а, учитывая отсутствие Совета, многие каноны уже подверглись сомнению. Десять Родов и дети Крови готовы принять короля-полукровку… Вам с Лирдом нужно будет приложить достаточно усилий, чтобы обуздать недовольства. При упоминании сына, в ее голосе скользнула гордость. Я не стала отвечать и согласно кивнула. Лирамель уже знала, что Карл рассказал мне о пророчестве, знала она и о попытке младшего принца изменить узор грядущего. Единственное, что было ей неизвестно, так это мои мысли. А они, тем временем, были далеки от ее собственных. «Надо найти кого-то, кто сочувствовал бы стремлениям дяди». - Я была слишком уязвима и плохо ориентировалась в этом мире, чтобы предпринимать шаги в одиночку. Нужно было действовать чужими руками, - «Раз герцог сказал, что таковых большинство, стоит лишь следовать его уроку: видеть, замечать, помнить»… Поразмыслив, я решила начать поиски с приемного зала. Королева сказала, что прибыла в крепость вместе с генералами, поэтому ее брата следовало искать именно там. Хотя впрочем, легче было спросить слуг. Поймав спешащую мимо девочку-служанку, я задала пару вопросов. Как оказалось, предположения мои оказались верны. -Простите, Его Высочество просили их не беспокоить, – мужчина с поклоном преградил путь. -Я ищу леди Джафиру. – стало немного неприятно. – По поручению Ее Величества. Офицер нахмурился и нерешительно отошел. Он достаточно хорошо меня знал, однако боялся нарушить полученное распоряжение. Карла здесь боялись даже больше, чем генерала Тори. В отличие от последнего, герцог был не так требователен, но скор на расправу и обладал несоизмеримо большей властью. Недовольно подняв взгляд, мужчина нахмурился и оборвал речь на полуслове. Он сидел за большим черным столом, подперев голову рукой и постукивая пальцами по полированной поверхности. Молодая женщина, сидящая с противоположенной стороны в высоком темно-бордовом кресле, выглядела несколько встревожено. На ее бледном лице застыло выражение удивления и растерянности. Увидев меня, она выпрямилась. -Принцесса Лиран, позвольте представить вам леди Джафиру. Легко встав, женщина кивнула и тут же села на место. Мне показалось, что стоять ей было тяжело – то ли она устала, то ли слишком нервничала. По рассказам дяди, я знала историю ее отца - Витдана, знала и то, что для королевской семьи, Джафира была как родная. У меня появился шанс найти сочувствие и поддержку. -Ее Величеству требуется помощь, она просила позвать… - виновато взглянув на герцога, нерешительно произнесла я. -Да, конечно, – мужчина улыбнулся и, стерев с лица недовольство, обратился к собеседнице: – ступай, мы позже вернемся к этому разговору. *** С явной неохотой вняв просьбе сестры, герцог Карл отпустил меня в королевские покои. После месяца, проведенного рядом с человеком, который благодаря своей проницательности иногда мог читать мысли, я была рада отдыху и покою. Лирамель оказалась очень проста в общении, и мне приходилось следить, чтобы не нарушать условной границы, которая, несмотря на взаимные чувства, между нами сохранялась. Она любила посмеяться, хотя сама никогда не шутила. Характер у королевы был именно такой, каким я его представляла по увиденной в Большом мире фотографии: живой и немного беспокойный. По крайне мере, нам с Джафирой приходилось нелегко приспособиться к ее режиму: Лирамель очень рано вставала и обычно поздно ложилась. Весь день она проводила на ногах, останавливаясь лишь для трапезы и чтобы разобрать бумаги. Последнее, как показалось, было ей в тягость. Историю своей жизни в Большом мире, мне пришлось рассказать королеве еще дважды, и каждый раз она задавала все новые и новые вопросы. Особенно ее беспокоил дядя… Быть может, в моих словах ощущалась недосказанность и это настораживало, не знаю. Но все, кроме того, о чем Карл просил молчать, я описала в мельчайших подробностях. Было видно, что женщине хочется узнать о жизни принца побольше. Джафира держалась со мной вежливо-отстраненно, а с королевой – подчеркнуто холодно, иногда даже вызывающе. Лирамель реагировала на поведение воспитанницы ровно, но я чувствовала между ними странное напряжение и недосказанность. Девушка таила на приемную мать если не злобу, то глубокую обиду. Учения начались через неделю после того, как князь Кристиан покинул Бартайоту. Поскольку на состязаниях присутствовала сама королева, их сделали не поэтапными, как обычно, а разделили на две части. Теоретические испытания для офицеров было решено провести уже после нашего отъезда. А непосредственно состязания, сделали общими, введя предложенную герцогом систему жеребьевки. С одной стороны, учитывая время года, для офицеров и солдат это было лучше, с другой – у нас оставалось не так много времени, чтобы повлиять на политические предпочтения генералов. Тем более, первая же встреча показала, что менять их они были не намерены… Принц Марк и вправду устраивал, практически всех в Королевстве. И я была, скорее рада этому, хотя судьба Лирда до сих пор оставалась весьма туманной, и если ему все же предстояло надеть корону, нас ждало тревожное будущее. Выйти на разговор с Джафирой никак не удавалось. Если королева была занята, и наша помощь не требовалось, герцог находил предлог занять девушку другим делом. В такие часы я предпочитала уединяться с книгой и предавалась мыслям об исполнение своего плана. Пока, увы, ни один из намеченных пунктов не приблизился настолько, чтобы требовались какие-либо действия. Меня словно специально ограждали от любых близких контактов. На второй день учений, герцог поднял всех с первыми лучами солнца. Все-таки странный он был человек, странным было и его отношение к королеве. Создавалось впечатление, что между ними постоянно велась какая-то тонкая игра. Не зная историю семьи, частично рассказанную Карлом и Лирдом, я решила бы, что он ненавидит сестру. Однако Лирамель не обращала на подобное поведение никакого внимания и всем своим видом выражала к брату почтение и любовь. Оглянувшись на прикрытую дверь, Джафира подала королеве плащ и повернулась ко мне. -Помочь? Вывернув руки, я тщетно старалась затянуть корсет. Скользкий шнур резал пальцы и никак не желал завязаться в узел. С благодарностью кивнув на ее вопрос, я глубоко вдохнула. -Туже, если сможешь! Накинув на плечи подбитый мехом плащ, Лирамель заколола его крупной рубиновой брошью и взглянула в окно. -Быстрее, дорогие, не стоит заставлять людей ждать! – в ее голосе скользнула тревога и нетерпение. Вздохнув, Джафира подала мне манто. Глава 3. Я замерзла и устала. Четвертый час наблюдать за однообразными с моей точки зрения поединками, наскучило… Да и постоянные комментарии генералов и старших стопников, начинали действовать на нервы. Как ни странно, самым выдержанным среди них оказался Тори – мужчина за все время не произнес ни слова. То ли он бы настолько спокоен за своих офицеров, то ли результат его не волновал… -Мальчик совсем! – услышав восклицание Ее Величества, я вновь сосредоточилась на действе. – Зачем вы взяли его на учения, милорд? Командир Ровмена загадочно хмыкнул и покачал головой. -Смотрите сами, моя королева! Лирамель неодобрительно нахмурилась, но промолчала. Проследив за ее взглядом, я с интересом взглянула на очередную пару. В круге, выложенном ровными черными камнями, опустив меч, стоял высокий юноша, лет шестнадцати, не больше. Напротив него, улыбаясь, коренастый офицер Горгота. Немного помедлив, королева взмахнула рукой и открыла поединок. Мужчина нерешительно поднял меч и смерил оценивающим противника взглядом. Было видно, что ему неловко… Встав в боевую позицию, он выжидающе застыл, не решаясь атаковать первым. Неторопливым шагом, юноша обошел его сбоку и сделал первый выпад. Сталь скрестилась, и оба воина поменяли позиции. Минут пять противники присматривались друг к другу. Потом старший офицер вдруг резко качнулся вправо и нанес удар. Несмотря на внезапность, юноша легко уклонился, а его меч, описав в воздухе сложный узор, просвистел в миллиметрах от незащищенного горла соперника. Ровменец довольно рассмеялся. -Три один, Горгот, в этом году вам сказочно не везет! Мужчина, к которому был обращена эта речь, поджал губы и хмыкнул. -Полно вам! – улыбнувшись, вмешалась Лирамель. – Как зовут мальчика? -Дарэст, сын лорда Эстина Артеленкского, Ваше Величество. -Ах, вот как… А кто следующий с ним в паре по жребию? -Бартайота, – командир Ровмена покосился на Тори. Во взгляде королевы мелькнул опасный огонек. Сделав шаг вперед, герцог Карл наклонился к сестре и что-то тихо сказал. Я стояла почти вплотную, но расслышать удалось лишь одно слово: «не следует». Лирамель покачала головой и встала – от резкого движения, резное деревянное кресло со скрежетом сдвинулось. -По правилам я имею право выступать за любой гарнизон, - обратилась она к генералу. - Мальчик достоин получить несколько уроков. Если останусь довольна, вашу улыбку, Ровмен, придется убавить. Такие люди мне нужны самой. Удивленно нахмурившись, мужчина кивнул. Возразить он не решился. -Ваше Величество! – генерал Тори тяжело повернулся к герцогу и вопросительно выгнул бровь. Карл слегка пожал плечами. -Что, боишься за честь гарнизона? – насмешка, прозвучавшая в голосе королевы, заставила мужчину покраснеть. Видимо, Лирамель угадала. Я восхищалась и любовалась ею… Каждым движением, тем, как умела преподнеси себя, манерой говорить. Наверное, у каждого в жизни был пример, которому хотелось бы следовать. Для меня таким примером стала она. Я знала, что никогда не смогу быть такой же. Не потому, что идеал был слишком высок, нет… Просто мы были не похожи друг на друга. Джафира приняла из рук королевы плащ и отошла в сторону. В белом камзоле, высокая, стройная, Лирамель казалась много младше своих лет. Походка у нее была резковата, и если бы не дни, что довелось провести с ней в одних покоях, я бы подумала, что передо мной молодая женщина, полная сил и энергии. Но на самом деле, королева несла бремя лет точно так же, как и все – вечерами она буквально падала от усталости и часто жаловалась на головную и сердечную боль. Впрочем, дальше жалоб, дело не шло - как ни старался герцог сдержать пыл сестры, ее характер брал верх – она не могла сидеть без дела. Выйдя в круг, женщина серьезно взглянула на изумленного юношу и, что-то сказала. Над площадью воцарилась тишина, а толпа вокруг заметно уплотнилась – людям стало любопытно. Лирамель обнажила меч и, встав в оборонительную позицию, кивнула издалека брату. Герцог поднял руку. Надо сказать, молодой человек держался довольно уверенно и не выказывал ни смущения, ни робости. Сделав несколько пробных выпадов, он стал атаковать быстро и с напором, желая, видимо, измотать противника. Королева же напротив только оборонялась, отступая по кругу и, изредка, вставляя короткие комментарии. В напряженном ожидании прошло минут десять и герцог, стоящий с противоположной стороны кресла, уже заметно нервничал. Не поворачивая головы, я искоса наблюдала за его лицом. В прищуренных глазах застыли гнев и беспокойство, губы были сжаты, брови нахмуренны… Я видела, с каким трудом ему удавалось сдерживать порыв остановить поединок. Остановившись, Лирамель отвела очередной выпад и, перехватив меч в левую руку, несколькими быстрыми ударами выбила оружие из рук противника. Описав дугу, клинок упал к ногам генерала Тори, заставив его от неожиданности отшатнуться. В воздухе раздались радостные возгласы. Хмыкнув, Карл довольно заулыбался, а затем, взяв из рук Джафиры плащ, подошел к сестре и, накинув ей на плечи, бережно застегнул брошку. И столько контраста было между его холодной невозмутимостью и этим заботливым жестом, что я в смущение отвела взгляд. Нет, увы, не всегда следовало доверять глазам и логике – иногда истина лежала намного глубже… Учения продолжались. Еще часа три пришлось простоять на холоде, наблюдая, как соревнуются в военном мастерстве младшие и старшие офицеры, как согласованно маршируют одетые в разноцветные мундиры своих гарнизонов воины, и слышать ворчливые замечания генералов, сетующих на погоду и бездорожье. Юноша, которому выпала честь скрестить меч с Ее Величеством, ожидал неподалеку. Высокий и спокойный, он сосредоточенно наблюдал за сражениями, и, казалось, не замечал более ничего вокруг. По общим очкам победил Горготский гарнизон, Бартайота оказалась на втором месте, ей не хватило всего одного балла. Толпа на площади стала постепенно расходиться, а победители и высокие гости, вслед за Ее Величеством проследовали в Большой зал академии. Собственно теперь начиналась самая интересная часть Учений – награждение победителей. Восемнадцать лучших воинов разных званий – по три от каждого из шести гарнизонов Королевства, допускались до Теоретического испытания. Те из них, кто преодолевал его, получал звание резервного Стопника. В логической цепочки карьерной лестницы, достичь этой ступени было нелегко. Именно поэтому Учениям предавалось столь большое значение, как со стороны гарнизонов, так и генералов, для которых в мирное время это было единственной проверкой собственной компетентности. Генерал Горгота, которому, как победителю, предстояло принимать следующие Учения, был в хорошем расположении духа и с улыбкой отвечал на поздравления. -Надеюсь, перевод Дарэста в ваш гарнизон будет улажен без последствий, - напомнила ему королева. -Разумеется, Ваше Величество! -Вот и славно, лорду Артелена я отпишу лично. И да, мы заберем мальчика с собой - не сомневаюсь, насчет его умственных способностей, но становиться стопником в семнадцать лет рановато. -Совершенно с вами согласен. Посчитав разговор законченным, Лирамель взяла меня за руку и увлекла к столам. Гости уже занимали свои места, однако не садились, ожидая королеву. -Этот юноша… - шепнула я, поудобнее устраиваясь в кресле, - он чем-то важен для нас? Она еле заметно кивнула. -Сын лорда Артелеана – твой молочный брат. Его дядя, лорд Фаэл недавно занял командирский пост в Элистэ, к сожалению, его гарнизон не участвовала сегодня. Ровмен я сумею склонить на твою сторону с помощью других рычагов. А Сапфору придется поддержать вас, чтобы не оказаться в меньшинстве. Тир и Бартайота, как и другие северные города, подчинятся любому решению герцога Карла. Остается только Горгрот… - Лирамель недовольно поджала губы, - но у нас еще есть время. Осторожно поставив перед нами блюдо с салатом, слуга поклонился. Джафира, сидящая по левую руку от герцога, поддалась немного вперед. В ее глазах застыла тревога. Уже в который раз я замечала, что девушка начинает тревожиться, видя особое расположение ко мне Ее Величества. Ревность? Заметив мое внимание, Джафира поспешно опустила взгляд в тарелку. -Будь осторожнее, - шепнула Лирамель, коснувшись под столом руки. – Она многое не знает и может сделать неверные выводы. -Почему? -Потому что любовь – мудра, а влюбленность – безрассудна и губительна. Я хотела спросить, что именно она имеет в виду, но королева оборвала беседу. Повернувшись к брату, она что-то спросила, а затем рассмеялась. Герцог Карл был на редкость в благостном настроении и принимал в общей беседе активное участие. Он выглядел довольным. Пользуясь тем, что его внимание обращено на генералов, я внимательно наблюдала… Да, Лирд был похож на отца, но скорее не внешне, а внутренне, что проявлялось иногда в мимике, взгляде, улыбке. И определенно герцог был из тех людей, ради одобрения которых, хотелось перевернуть мир... По крайне мере, я чувствовала именно так. Три часа разговоров, музыки и бесконечных блюд. Меня уже стало клонить в сон, когда Лирамель, наконец, встала и, поблагодарив всех собравшихся за приятный вечер, удалилась в свои покои. Остальные дамы также покинули стол – приличия обязывали их следовать примеру Ее Величества. Мужчины, включая герцога Карла, продолжили обсуждать незаконченные вопросы, судя по общему оживлению, заседать им предстояло еще долго. Только когда двери в покое закрылись за нами, Лирамель со вздохом опустилась на диван и закрыла глаза. -Устали, девочки? – тихо спросила она. -Это было очень долго... – пожаловалась я. -Привыкнешь, Лиран. И мне поначалу было тяжело. Королевские приемы длятся дольше, да и народу больше. -Как вы это выносите? -Ну… - открыв глаза, женщина хитро улыбнулась. – Есть вещи куда более неприятные: на советах не играют в свирели и не подают еду. Так что все познается в сравнении. Хмыкнув, Джафира подошла к окну и приоткрыла створку. Поднырнув под тяжелую черно-алую портьеру, ветерок заскользил по полу. Пламя в камине слегка дрогнуло и завальсировало быстрее. Обернувшись, королева внимательно взглянула на воспитанницу. -Может, все-таки поговорим, дорогая? – в ее голосе скользнули нотки раздражения. Девушка резко обернулась. -По-моему, все предельно ясно, Ваше Величество. Дядя Карл объяснил очень доходчиво. -Ты не согласна? -Я это знала и без него. Мое происхождение не вызывает сомнений, а положение не дает никаких ложных надежд. Просто не стоило лишний раз напоминать. -Мы беспокоимся. -Напрасно, – девушка подошла к дивану и, указав на меня рукой, спросила: - Это и есть решение проблемы, как я понимаю? Королева кивнула. -В каком-то смысле. -Чувства вашего сына при этом роли не играют? -Я – глава Рода, Джафира! -Бесспорно. Но это вас не остановило, когда вы пресекали свою линию! Выпрямившись, Лирамель смерила воспитанницу гневным взглядом. Впервые за эти дни, я увидела в ее синих глазах вспышку ярости. Казалось еще немного и воздух между ними вспыхнет. Однако Джафира лишь упрямо вздернула подбородок и с вызовом выгнула бровь. -Принеси мне воду и лекарство, - отвернувшись, тихо попросила королева. Встав, она скинула плащ и, не оборачиваясь, ушла в спальню. Хлопнула дверь. Воздушная волна ударила в лицо, заставив вздрогнуть. Обернувшись к девушке, я с укором покачала головой. -Мне было нужно поговорить с тобой наедине, – изменив тон, сказала она и села рядом. Каштановые волосы слегка растрепались, а побледневшее лицо выдавало ее волнение. – Не уверена, что еще будет такая возможность – они следят за мной. -Я заметила. -Карл, мой сводный брат, через знакомого передал письмо. Я знаю о планах королевы в отношении тебя и Эллада. Все ожидали, что принц восстановит Род, но мало кто догадывался, кого изберут на эту роль. Я растеряно моргнула и хотела уже переспросить нет ли тут ошибки, но Джафира перебила. -Мне известно и еще кое-что. Герцог Карл является прямым потомком Тара, он не полукровка. Следовательно его сын, Лирдан – имеет на трон первенство перед нашим Эллдом. Пришлось долго следить и наблюдать, подслушивать… Но я уверена, что дядя готовит переворот! Он слишком ревностно относиться к чистоте Рода и у него есть личный интерес – сын! Боюсь, Лирамель даже не подозревает, какая беда грозит ее наследнику! Я была в смятении и не знала, что ответить на ее заблуждения. В целом, девушка была права и принцу грозила смерть, но о пророчестве и моей роли она не знала. На руку ли это было? Скорее всего, да. Ведь, судя по всему, Джафира питала к названному брату далеко не родственные чувства… Мне вдруг стало понятно ее поведение и обрывки фраз и намеков. Она любила Эллада и Лирамель об этом знала. Знала и о том, что воспитанница обладает достаточной волей, чтобы вмешаться в ход событий. Королева всего лишь хотела уберечь ее от неминуемой боли… Имела ли я право играть на чувствах этой девушки и использовать, не раскрыв своих истинных целей? Имела ли право оставить ее заблуждения как есть? «Она хочет предотвратить беду», - подумала я, взглянув в ее прищуренные от волнения глаза, - «Разве и я не хочу того же? Разве важны мотивы, если цель одна?» -Чего же ты хочешь от меня? – вплетя в вопрос нотку удивления, произнесла я. -Помощи! - она придвинулась вплотную и взяла меня за руку. – Герцог не допустит вашего брака! Мы должны опередить его! Если ты выйдешь замуж за Эллада и понесешь от него ребенка – он будет в безопасности! Знать готова принять его как короля и, тем более, как регента! -И что я должна сделать? -Мы убежим! Опередим их и… -Так просто? Она отпрянула и нервно поправила упавшие на лоб волосы. Руки ее дрожали. -Я не знаю другого выхода… Мы должны предупредить принца, должны что-то сделать, помешать! Распахнув дверь, королева с яростью глянула на воспитанницу. -Я, кажется, просила воды! – резко сказала она и нахмурилась. Вскочив, я изобразила смущение и робко ответила: -Простите, это я задержала ее… Хотелось узнать о том юноше, моем молочном брате… Недоверчиво переведя взгляд на Джафиру, Лирамель вздохнула и уже тише повторила: -Принеси воды, мне нехорошо. С готовностью кивнув, девушка поспешила к выходу. Мелькнуло, синим лоскутком ее скромное платье, взметнулись копна русых волос, и резкий хлопок оборвал мои мысли. С минуту посмотрев на закрывшуюся дверь, я закусила губу, а затем обернулась к королеве. Лирамель все еще стояла, прислонившись к косяку и безразлично глядя в пол. Она была похожа на статую – такая же бледная и неподвижная. Обеспокоенно всмотревшись в застывшее лицо, я встала и, подойдя, в порыве обняла ее. -Помоги лечь, - очень тихо попросила она, тяжело опираясь на мое плечо. Не почувствовав ответа на свою ласку, я смутилась и послушно довела женщину до постели. -Открой окно, душно. -Может позвать герцога? – тугие створки никак не поддавались. Подтянувшись, я залезла на подоконник и открыла верхнюю щеколду. -Не стоит пока, - мне показалось, что в ее голосе скользнула улыбка. – Осторожнее, Лиран, не наступи на юбку, а то упадешь. Подобрав подол, я спрыгнула. -Ну вот, дышать намного легче, - кивнула Лирамель и, откинулась на подушку. – Спасибо. -Вы больны? – не удержавшись, спросила я, садясь на краешек постели. Она вздохнула и ласково взглянув, покачала головой. -За все приходится платить, дочка. Старайся беречь себя – здоровье очень хрупкая вещь. Если надломишь, будет трудно вернуть На сердце стало тепло от этих слов. Скинув обувь, я свернулась калачиком у ее ног и вздохнула. Может мои поступки выглядели глупо, но ради кусочка ласки, хотелось забыть и о возрасте и о том, что в глубине мыслей намеревалась совершить. Дядя Карл был прав – я не могла добровольно отказаться от единственных в жизни лучиков света. Нет, речи Джафиры не поколебали сложившегося мнения о герцоге и моем собственном пути… Но нельзя было игнорировать помощь судьбы и закрывать глаза на подсказки – даже будучи далеко, дядя напоминал мне о данном ему слове. Когда Джафира принесла, наконец, кувшин с водой, мы обе уже сладко спали. -Лиран… - ее шепот вытянул из сна, разогнав призрачные образы видений. Увидев, что я открыла глаза, она прижала к губам палец и указала рукой на дверь. Осторожно поднявшись, я скользнула на пол и босиком последовала за ней. Пол был прохладным, поэтому приходилось идти на цыпочках. Я думала, Джафира просто хочет поговорить, ведь она так и не услышала от меня ответа… Однако девушка молча указала на вещи, сложенные на спинке дивана. Я решила пока не задавать вопросов. Позволив снять с себя платье, быстро надела черные кожаные брюки и теплый камзол. На перевязь с кинжалом взглянула, но взять не решилась – мне претил даже вид оружия. -Надень, пожалуйста, - подав ножны, попросила она, - в дороге всякое может случиться. -В дороге? Джафира порывисто кивнула и, схватив меня за руку, увлекла за собой. Мы шли по узким коридорам, постоянно сворачивая влево. Мимо мелькали двери, темные гобелены на стенах, незнакомые портреты в тяжелых золоченых багетах… По ковровой дорожке глухо стучали каблуки сапог, кинжал ударял о бедро, в зимнем камзоле было жарковато. Расстегнув свободной рукой пуговицу, я распахнула ворот. -Скорее! – откинув край гобелена, Джафира надавила плечом на низкую железную дверь и скрылась внутри черного проема. Нерешительно остановившись, я оглянулась. Все произошло слишком быстро и как-то нелепо. Куда мне было бежать, от кого? Да и надо ли вообще? Стало страшно… От неизвестности отделял всего один шаг, и решимости сделать его не хватало. -Почему ты медлишь? – вынырнув из темноты, девушка схватила меня за руку. -Нас найдут, разве не понимаешь? – я отпрянула и повернулась, чтобы уйти, но она не пустила. -Карл будет ждать у Пата. Если поспешим и успеем миновать поля, сможем затеряться в лесу. Прошу, Лиран! Ты не понимаешь, сколько всего поставлено на карту! «Это ты не понимаешь», - мысленно возразила я, чувствуя, как на душу опускается ледяное спокойствие. Вспомнились слезы в глазах королевы и моя решимость в тот миг…– «Делать все, что в наших силах…», - повторила я заученную фразу и, медленно повернувшись, взглянула на открытую во тьму дверь. -Хорошо! – резко властно прозвучал мой голос и, сбросив ее руку, я шагнула внутрь. *** Мы бежали в абсолютной темноте. Чтобы не упасть, приходилось держаться рукой за стену. Гладкий холодный камень льнул к ладони. Иногда пол уходил под уклон вниз, и темп приходилось замедлять, чтобы не поскользнуться. Джафира время от времени успокаивала меня, говоря, что все в порядке и снова просила поторопиться. В ее голосе чувствовалось волнение, но страха не было: похоже, девушка отдавала себе отчет и была полностью уверена. -Стой! Это здесь. Застыв, я вздохнула, стараясь успокоить дыхание, и прислушалась. Раздался шорох, затем скрип и будто бы скрежет железа о камень. В кромешную тьму влился серый свет. Отодвинув люк, моя спутница подтянулась и вылезла наружу. Подойдя, я осторожно всмотрелась в отверстие и последовала ее примеру. Пахло навозом. В сумраке слышалось какая-то возня. Оглядевшись, я узнала академическую конюшню – мне приходилось бывать здесь с генералом. -Идем, – открыв дверцу стойла, девушка вывела оседланную лошадь. Похлопав животное по крупу, она шагнула в сторону и отворила следующую дверцу. Второй конь оказался немного больше, и через его седло было перекинуто несколько походных сумок. Было видно, что Джафира подготовилась к походу обстоятельно. Ворота в конюшню были прикрыты, но не заперты. Выехав на улицу, мы пересекли площадь и свернули к воротам Академии. -Леди Джафира! – высокий полноватый воин с почтением кивнул и отворил железную створку. Вынув из-за пояса несколько монет, девушка бросила их в протянутую ладонь. -Ты нас не видел, Кром! – напомнила она. -Разумеется, госпожа. На Бартайоту опускался зимний вечер. В домах зажигались окна, и прохожих было мало. Какой-то старик, кутаясь в прохудившийся плащ, проковылял по узкому тротуару и, дойдя до двери таверны, выделяющейся раскрашенной вывеской, скрылся внутри. На пару мгновений удалось увидеть залитый светом зал, несколько мужчин за коренастыми деревянными столами, свернувшуюся на пороге собаку. «Врата севера», - вглядевшись в вывеску, прочла я и, пришпорив лошадь, нагнала свою спутницу. Мы свернули с главной улицы в переулок, и дорога пошла в гору. Стук копыт эхом отражался от каменных стен, плотно стоящих друг к другу домов. Заморосил мелкий снежок. Обернувшись, я взяла перекинутый через седло плащ и набросила на плечи. Джафира пришпорила коня. Впереди показались огромные ворота крепости. -Набрось капюшон! – обернувшись, крикнула девушка. Остановившись у поста внешней охраны, она протянула вышедшему навстречу офицеру бумагу. Мужчина окинул нас пристальным взглядом, потом подошел к факелу и, наклонив листок, внимательно прочитал. -Леди Джафира? -Да, со мной человек из охраны Ее Величества. Хмыкнув, офицер подошел ко мне. -Назовитесь. Я вспомнила, что говорила девушка и, закашлявшись, чтобы голос звучал хрипловато, тихо ответила: -Дэстин, ручник Бартайоты, сын лорда Эстина Артеленского. -Дэстин? – удивленно воскликнул мужчина. - Неужели Ее Величество перевела тебя из Ровменского гарнизона в столицу? -Так точно, с сегодняшнего дня. -Ну что ж, поздравляю! Проезжайте! Подавив вздох облегчения, я кивнула и послала лошадь вперед. Как только стальные ворота остались позади, мы перешли в галоп. Теперь все решала скорость. *** Страх… Скачка в темноте напомнила мгновения, когда цепляясь за промерзшие ветви, я пряталась от слуг лорда Фирсара. Вокруг было тихо: кроме дыхания лошадей и ударов копыт, не было слышно ни звука. По-прежнему падал снег… Грязно-белое небо, засыпанные поля и темная дорога, уходящая никуда. Мир как шахматная доска в два цвета. Впереди ночь, позади ночь… «Зачем дяди Карлу понадобилось внушать Джафире мысль, что мы с Элладом должны вступить в союз?» - намотав ну руку поводья, я немного пригнулась – ветви деревьев, посаженных вдоль дороги, задевали капюшон. – «Не всерьез же он думает, что я соглашусь на подобный вариант?» Нет, вряд ли… Скорее всего иначе повлиять на названную сестру было невозможно. Тогда зачем вообще я понадобилась Карлу? За предложением той женщины, что предлагала посетить могилу деда, стояла Дарита аллотар, она ясно дала это понять. Маловероятно, что дядя сумел найти способ вступить в заговор с князем – он его побаивался. Значит, то предложение и это никак не связаны… Беспокойство нарастало. Оглядев все факты, что были известны, я поняла, что знаю опасно мало и еще меньше понимаю. Дяде я доверяла, несмотря даже на то, что в случае необходимости это доверие могло стоить жизни. Все-таки шансов на успех тоже было достаточно... Но действительно ли Карл стоял за Джафирой? Правду ли она сказала? Или я снова заблуждалась, думая, что переигрываю, когда играли мной? Слегка пришпорив коня, я догнала мелькающую впереди тень. -Надо поговорить! – повысив голос почти до крика, бросила я девушке. -Не сейчас! От паники, которая медленно подползала к душе, я перестала себя контролировать. -Кто послал тебя?! Отвечай, Джафира! Кто послал тебя ко мне?! Не услышав ответа, я резко натянула поводья и развернула коня назад. -Стой! – она остановилась и, подъехав вплотную, откинула с головы капюшон. Очертания лица было не разглядеть в полумраке, но движение я увидела. – Никто меня не посылал. И про Карла я выдумала, узнав о нем из письма герцога… Все остальное истина, Лиран. Ты нужна мне, чтобы обезопасить наследника. Я знаю, уверена, что права! Ведь это и в твоих интересах, если, конечно, ты хочешь жить. Ради сохранения чистоты Рода, герцог не остановится ни перед чем, я росла под его тенью и знаю, о чем говорю – он страшный человек! -Неужели принц не мог найти себе другой невесты? – уже тише спросила я. Джафира хмыкнула. -Эллад готов сложить голову, если герцог ему прикажет, он не понимает, что нужен Королевству не меньше, чем его мать. Ты слишком мало прожила в этом мире… И ты единственная из дочерей Ведущей линии, кто способен составить достойную партию – как внучка Парамана Валлора и правнучка Кайла, ты устроишь даже тех, кто сейчас затаился в глухой оппозиции. Королева не зря выбрала тебя, не зря так берегла от всего и вся! Теперь веришь мне? Я отвернулась и взглянула на белеющее за обочиной поле. Все было еще более безумно, чем казалось вначале - безнадежно и нелепо. И опасно. Если дядя Карл не знал о моих планах, своевольным вмешательством я могла только помешать. -Извини, Джафира, но я никуда не поеду. Не знаю, что герцог сделал тебе, но, уверена, он не совершит ничего, что повредило бы Королевству и роду Крови! – и, ударив ногами по крутым бокам коня, я послала его вперед. Она не ожидала такой реакции, а потому немного растерялась, дав мне фору. И все же, Джафира была старше и сильнее. Удар я успела почувствовать, но сознание потеряла не сразу. Как бы ни хотелось, понимала, что она не отпустит… И все же это был мой путь! Нужно было хотя бы попытаться! Выпустив поводья, я обняла шею коня и прижалась к нему всем телом. Перед глазами заплясали разноцветные искорки, а к горлу подтупила тошнота. Странное было чувство… При всем осознание безнадежности положения, я не хотела сдаваться. Дав мне насладиться собственной смелостью, мир качнулся, как огромные качели и перевернулся к верху дном. Не удержавшись, я полетела в пропасть. -За все надо платить, принцесса! – раздался сверху насмешливый голос. – Особенно за кровь! Бог не сподобил меня быть дочерью Рода, но дал разум, которым ты обделена! Я хотела ответить. Очень хотела, но не смогла – язык уже не повиновался. Самое обидное, что она была права и за все рано или поздно приходилось платить. Но не только мне, нет… Не только! Казалось, прошла всего секунда... Руки затекли и замерзли, открыв глаза, я попыталась приподнять голову. Подо мной мелькали мелкие камешки, островки снега в ямках, проложенная телегами колея проселочной дороги... Я лежала поперек седла, связанная и беспомощная, то и дело, ударяясь носом о горячий бок коня. «Попытаться сбежать еще большая глупость, чем согласиться на ее план», - подумала я, пытаясь приподнять голову. – «Если она доставит меня в Замок, принц Эллд сам разберется, что к чему. Следует лишь быть осторожнее, чтобы она не узнала о пророчестве». -Очнулась? – остановив лошадь, девушка спешилась, и присев на корточки, заглянула мне в лицо. – Я вполне могу вести тебя до Замка связанной, Лиран. -Не думаю, что при такой скорости, мы далеко уйдем, – парировала я, с трудом сдерживая рвотный позыв. От тряски меня тошнило. Она нахмурилась. -Если дашь слово вести себя тихо, развяжу. До леса осталось всего часа три хода – мы свернули к Тиру. Так, думаю, будет и быстрее, и безопаснее. Я хотела было возразить насчет безопасности, но, подумав, промолчала. Джафира сейчас являлась таким же врагом, как и Фирсар. И пока ничего не оставалось, кроме как плыть по тому течению, что выбрала сама. Но помогать ей – нет, этого я делать не собиралась. -Развяжи. Поеду, куда скажешь, - покорно произнесла я и отвела взгляд. Смотреть в ее серые глаза было неприятно. Разрезав кинжалом веревки, девушка помогла сесть в седло и протянула фляжку с вином. Отпив несколько глотков, я закашлялась и благодарно кивнула: -Спасибо. Ничего не ответив, она убрала фляжку в сумку и, оседлав лошадь, продолжила путь. Заснеженное поле вскоре сменилось мелким подлеском, а дорога, по которой мы ехали, свернула к довольно крупной деревне. Ехать по бездорожью стало сложнее – приходилось петлять между коренастыми елочками и кустарниками. Ослабив поводья, я предоставила лошади самой выбирать путь, время от времени лишь поправляя направление. К полудню немного потеплело, и снег стал таять. Вышло солнце и все вокруг наполнилось разноцветным сиянием. Прикрыв глаза ладонью, я заворожено всматривалась в сплошную черно-зеленую стену леса, простирающегося вдоль горизонта. Высокие раскидистые ели, были припудрены снегом, желтые сосны ровными колоннами возвышались то тут, то там, словно поддерживая густой лесной купол. И немного жалко на фоне хвойных гигантов смотрелись редкие корявые деревца, растерявшие к зиме свой зеленый наряд. У самой опушки, Джафира достала карту и несколько минут задумчиво вглядывалась в потертый узор линий. Мне по-прежнему было не по себе. С одной стороны, девушка держалась уверенно, с другой, не покидало чувство, что на самом деле она не совсем понимает, что делает. Или же очень преувеличивает свои возможности. -Сделаем крюк через лес, а затем выйдем к Пату, – заметив мой взгляд, объяснила она. -Зачем? -Город закрыт от Детей Крови, но нас вряд ли примут за таковых. Оттуда я смогу отправить письмо Элладу и выманить его в Вибр. Вряд ли герцог будет искать нас в собственном доме, да и Али-Нари не станет препятствовать… Герцогиня, в отличие от мужа, никогда не пойдет против королевы. Я решила не отвечать и молча кивнула. Лес, несмотря на его величие и красоту, я никогда не любила. Особенно после происшествия с лордом Арстом. Мне больше по душе было море и горы, но не чащоба, где на каждом шагу и за каждым деревом могла ждать беда. Именно поэтому, только въехав в тень древесных исполинов, я растеряла последние остатки мужества и спокойствия. Теперь ничего не оставалось, кроме как покорно следовать за Джафирой, надеясь, что она сумеет сделать то, о чем говорит. Отойти от опушки удалось всего метров на сто, дальше с лошадьми было не пройти – слишком много снега и поваленных за зиму деревьев. Пришлось довольствоваться малым и идти вдоль просвета, выискивая редкие тропинки, проложенные лесными обитателями или охотниками. Снег таял на глазах. Внизу, куда сквозь густые кроны елей не проникал солнечный свет, это было почти не заметно, но сверху, то и дело падали тяжелые обледеневшие шапки. Шел последний месяц зимы, и весна постепенно начинала заявлять о своих правах. Судя по первым признакам, погожие деньки были уже не за горами. Когда стало смеркаться, Джафира нашла подходящее для ночлега место и объявила привал. Костер удалось разжечь только через час – валежник был сыроват и не хотел разгораться, однако моя спутница оказалась упрямее. Наконец-то удалось отогреться и поесть. Хлеб был еще свежий, хотя и подмерз, а от вина приятно кружилась голова. -Зимой удобнее в плане продовольствия, - разомлев, заявила девушка, - продукты не портятся. -Угу, - дожевав свою порцию, согласилась я и села удобнее. – Можно спросить тебя кое о чем? Она пожала плечами. -Почему ты так уверенна, что принц согласиться с твоими словами? Задумчиво взглянув на огонь, Джафира вздохнула. -Эллд мне верит. Он знает, что я сделаю для него все что угодно… Знает и то, как я предана королеве. Если ты поможешь, замолвишь слово – он поверит. -Ты его любишь? Вздрогнув, она опустила взгляд. -Это не имеет значения. Достаточно будет того, что он останется жив и на троне. Эллад достоин стать королем, поверь! Он талантлив, решителен, умен… И с детства отдает себя работе. Я была еще девочкой, а он уже участвовала в делах Королевства. А герцог… Он его всегда ненавидел! -Скажи, о чем вы разговаривали с Его высочеством тогда, в зале? Помнишь, когда я вошла, чтобы позвать тебя к королеве? Джафира кивнула. -Он уговаривал меня выйти замуж. -За кого? -За принца Карла. Он все продумал, Лиран. Принцесса Мариэль уже не может претендовать на трон, Марка он устранит, Карла вынудит прервать свою линию со стороны Рода. У его сына не останется соперников на несколько поколений вперед – никто не сможет возразить! Вновь пошел снег. Сквозь прорезь ветвей белело в вышине небо. Закрыв глаза, я позволила снежинкам падать на мое лицо. Крупные резные хлопья на миг касались кожи и тут же стекали по щекам маленькими холодными капельками. Когда ветер дул в мою сторону, от костра тянуло жаром, и снежинки таяли, не долетая. Сняв плащ, я постелила его мехом вверх и легла. Моя жизнь походила на извилистую реку… Всего день, и вместо спокойного течения вновь опасные пороги. Странен был этот мир – в нем у каждого была своя правда, и каждый был уверен, что идет единственно верным путем. Если бы я не знала, как на самом деле обстоят дела, то прислушалась бы Джафире, слишком складно и логично выглядели ее рассуждения. Но она ошибалась. Увы, наверное. И сказать ей об этом я не могла... Впрочем, она бы и не поверила. Глава 4. -Он там! – Джафира махнула рукой в сторону ели и вскинула арбалет. – Ну, иди же! Обойдя сбоку, я осторожно подкралась к месту, на которое она указывала. Идти было сложно – земля под ногами хлюпала, веточки ломались и «бесшумным» мое приближение можно было назвать очень условно. Однако заяц не шевелился. Остановившись метрах в пяти, я с любопытством всмотрелась в зверька, застывшего на островке грязного снега. Прижав к спине уши, заяц лежал неподвижно: под серо-белой шерстью его бока двигались, словно кузнечные меха. Интересно, чувствовал ли он, что смерть совсем рядом? Качнувшись, я вскинула руки, пытаясь удержать равновесие, и осела на землю. Перед глазами поплыл туман. «Он сопротивляется…» - произнес в моем сознании низкий голос. Застонав от ужаса, я обхватила колени руками и свернулась в комочек. Хотелось спрятаться… «Карл похож на свою мать», – второй голос звучал покорно и немого встревожено. – «Не волнуйтесь, я достаточно изучил его… Он сможет довершить обряд». «Нет. Только прямой потомок Тара! Только тот, в ком нет ни капли примеси! Я хочу чистой крови»! «Это будет нелегко, они осторожны»… «Найди ее любой ценой». «Да будет ваша воля». -Лиран? Вставай же, разве так можно! Открыв глаза, я застонала и кое-как села. Виски пронзила острая боль. -Голова закружилась, - мой голос звучал настолько тихо, что фразу пришлось повторить. -Ничего, через час остановимся и поужинаем, сегодня есть чем! – она с улыбкой показала на окровавленную тушку. – Потерпи немного. Я подступившую тошноту. Смотреть не хотелось, но взгляд, так и притягивался к зайцу. Безвольно повисшие лапы, стеклянные бусинки глаз… Буквально секунды назад он дышал и был полон надежды и страха – и вот, все кончено. Жизнь была так хрупка, так уязвима и непредсказуема, что я вдруг почувствовала себя маленькой и жалкой. Как могли мы бросать вызов силам, для которых были не более чем щепки? Не безумие ли это было? Страх пронизывал все мое существо насквозь, каждую клеточку… Послушно ступая вслед за Джафирой, я не могла сдержать слез и украдкой оглядывалась, выискивая следы невидимого врага. Оказавшись в седле, я почувствовала себя спокойнее. Весна, медленно наползающая на Королевство, пробуждала заиндевевшие деревья и сметала с виднеющегося в просветах поля, последние пятна снега. Днем воздух прогревался уже настолько, что в камзоле становилось жарковато. Однако раздеваться было рано – довольно сильный ветер, уже неделю дующий с севера, был довольно прохладным. Перескакивая с дерева на дерево, малиновка смешно топорщила перышки и, попискивая, то и дело чистила о ветви клюв. Наверное, птица впервые видела человека и лошадь, ей было любопытно. Глядя на нее, я невольно вспомнила свой дом в Большом мире, уютную комнату на втором этаже, парк… Весной рядом с крыльцом из земли пробивалась изумрудная трава, а тополя покрывались салатовым пушком. По утрам, сквозь приоткрытое окно, доносилось радостное пение птиц, в хор которых порой вплетались заунывные кошачьи серенады. «Невероятно», - следя за мелькающими в ветвях крыльями, думала я, - «как далеко осталась прошлая жизнь. Да и была ли она вообще? Быть может, просто видела прекрасный долгий сон?» Свернув влево, моя спутница оглянулась и махнула рукой в чащу леса. Развернув коня, я последовала за ней. Стволы елей были темными и сырыми, а с земли тянуло подгнивающей хвоей. Пригнувшись, я старалась не задеть мокрые колючие ветви и внимательно оглядывалась – за две с половиной недели, что мы с Джафирой провели бок обок, я научилась многому, но леса боялась по-прежнему. Детские смутные воспоминания прочно держали разум в плену. Спешившись, я привязала коня к дереву и, скинув камзол, стала собирать ветви – найти среди сырого валежника более или менее пригодные для костра, было не так-то просто. Джафира, тем временем, закрепляла между двумя стволами кожаный плащ – в случае дождя, он должен был нас защитить. Закончив свою часть работы, девушка присоединилась ко мне. Смеркалось. Бросив охапку валежника под навес, я распрямила затекшую спину и потянулась. В просветах между кронами, на еще светлом небе, зажигались первые бледные звезды. До темноты оставалось не более двадцати минут. -Разожги костер, пожалуйста, - сложив хворост на землю, Джафира достала из седельной сумки огниво и бросила мне. Поймав тяжелый мешочек, я убрала его в карман и, сев, принялась складывать валежник. Самые сухие сучья, а их было не так уж много, заняли место в середине, более сырые накрыли их шалашиком. Когда с приготовлениями было покончено, я развязала на мешочке тесьму и, поместив трут ближе к середине шалашика, стала высекать искру. Пришлось немного потрудиться, прежде чем ветер раздул небольшой огонек. Перекинувшись на ветви, костерок стал расти. Внимательно следя за ним, я аккуратно направляла палочкой пламя. Когда костер разгорелся, на лес уже опустилась темнота. Довольно вздохнув, я поднялась на ноги и подбросила в огонь несколько толстых веток. Джафира благодарно кивнула. Теперь была ее очередь трудиться: воткнув по обе стороны от костра рогатины, девушка нанизала наспех освежеванную тушку на палку и подвесила жариться. Злость на мою похитительницу давно угасла: я сумела понять ее, а поняв – прониклась сочувствием и уважением. Джафира была сиротой, но выросла в королевской семье, как принцесса. Она многое умела, но все же, не настолько хорошо, как пыталась показать. Очень часто в ее глазах мелькала растерянность, а порой и страх. Ей было тяжело, ведь не зная пророчества и истинных намерений герцога и королевы, она добровольно жертвовала своим счастьем, ради того, кого любила. И жертвовала напрасно. Любовь Джафиры была подобна пламени – беззаветная, самозабвенная, не знающая времени, расстояний и обстоятельств. Слушая ее, я понимала, что нарисовав себе в детстве идеал, эта девушка настолько прочно укоренила его в душе, что оставалась верна в течение тех лет, что жизнь обычно выделяла на строительство семейного очага. Джафире было почти двадцать девять, но ее сердце не знало и не желало знать другого мужчины. А Эллад… Судя по рассказам королевы и восторженным речам моей спутницы, наследный принц был точно таким же, как и герцог Карл: трудоголиком, готовым к любым жертвам ради своей единственной любви – Королевства. Страдания названной сестры его интересовали в той же степени, что и чувства других родственников. Он был добр к ней, внимателен, вежлив, но не более. Впрочем, Джафира и не надеялась на взаимность, знала, что это не возможно. И все же, превозмогая страх, ради блага и безопасности любимого, дерзнула повернуть против сильных этого мира. В этом они с дядей были похожи. Ко мне, человеку способному спасти принца, Джафира относилась с некоторой долей благодарности и едва сдерживаемым раздражением. Злость на судьбу, по капризу которой она родилась простолюдинкой, переносилась и на меня, с ее точки зрения счастливейшую из смертных. Джафира завидовала, но судить ее было бы жестоко – слишком высокую цену требовала жизнь от этой девушки. Вдыхая дивный аромат, исходящий от костра, я старалась гнать подальше мысли о будущем. Сегодняшнее видение было дано не случайно. Впрочем, то, что дядя Карл не сможет исполнить мою роль, я знала давно – герцог недвусмысленно указал на это. Или это являлось лишь напоминанием, подсказкой, в каком направлении стоит идти? Или случайностью… В последнее почему-то верилось с трудом. Вспомнив страшный голос, я содрогнулась от отвращения. -Замерзла? – девушка улыбнулась. – Думаю уже готово, если что – дожарим завтра. Тушка была полусырой и кое-где подгорела, но голод сделал мясо восхитительным. Я уже забыла, когда в последний раз ела что-то соленое, и с удивлением отметила, что вкус пищи без соли имеет гораздо больше оттенков. Гарнира, увы, не было никакого, хлеб мы давно съели, а искать съедобные клубни было рано – Джафира пробовала, но безрезультатно. На «дожарим завтра», одного зайца оказалось мало – изголодавшись за два дня, мы обглодали даже кости. Зато после плотной трапезы, на душе стало светло и спокойно. Спать решили по очереди, так как все же находились недалеко от опушки, и если от зверей нас защищал костер, то от человека могла уберечь только бдительность. В эту ночь мне выпало нести череду второй, поэтому, закрыв глаза, я мгновенно провалилась в сон. Холод пробираясь под плащ, вызывал дрожь. Нехотя открыв глаза, я посмотрела на затухший костер. Искорки все еще бегали по горячим уголькам... Приподнявшись, осторожно оглянулась на Джафиру. Положив под голову руки, девушка глубоко спала. Русые волосы выбились из косы и разметались по плащу, губы были слегка приоткрыты, а на ресницах застыли слезы. Видимо, она плакала и заснула. Выбравшись из-под плаща, я подбросила в костер сучья и подула, помогая пламени разгореться. Растерянно заморгав, Джафира приподнялась, но, увидев, что все в порядке, тут же заснула снова. Над лесом занимался рассвет. Бледное небо покрылось штрихами розоватых облаков, а в ветвях зачирикали птицы. Весна набирала обороты, и вся природа начинала жить по законам продолжения рода. Иногда из лесной чащи доносились призывные голоса оленей, а порою, слышалось хрюканье кабанов – животные старались держаться подальше, но безрассудство любви иногда пересиливало осторожность. Приходилось постоянно быть начеку. Сняв с седла арбалет, я зарядила его и огляделась. Отходить далеко от костра не хотелось, но надежда на завтрак, отчаянно звала вперед. Я не была охотником, да и стреляла постольку поскольку, но видимо весеннее настроение передалось и мне – в сердце вдруг вспыхнуло странное пьянящее чувство какого-то странного всемогущества. Стараясь не шуметь, я осторожно пошла к опушке. Поля уже обнажились и поблескивали на солнце, словно смоченный в воде агат. Кое-где, среди пожухлой прошлогодней травы, еле заметным пушком зеленели свежие расточки. Мелкие птицы, прыгали по сырым комьям земли, весело перекрикиваясь и склевывая только им видимые крупинки чего-то съедобного. Чудь дальше, метрах в трехстах, застыла у зеленого островка молодая беременная олениха. Время от времени она настороженно вскидывала голову, поводила ушами, и осматривалась. Несмотря на голод, стрелять в беззащитное животное не хотелось. Опустив арбалет, я с улыбкой наблюдала, как самка переступала изящными тонкими ногами по земле, иногда неловко перепрыгивая, если на пути встречали рытвины. Внезапно, она обернулась и, шарахнувшись в сторону, понеслась параллельно опушке прямо на меня. За ней, черной тенью скользила огромная кошка. От страха перебило дыхание – вскинув арбалет, я спряталась за дерево. Оленя было жаль, но привлекать к себе внимание хищника было безумием. Однако судьбе было угодно испытать мое хладнокровие. Прыгнув, пантера повалила олениху на бок. Перепуганное животное сопротивлялось, пытаясь встать, но кошка была сильнее. Обняв лапами брыкающуюся жертву, она впилась зубами в ее морду. Видя, что в пылу схватки, кошка не замечает меня, я навела на нее арбалет и выстрелила. Расстояние между нами составляло не более пяти метров, поэтому промахнуться было сложно. Стрела впилась в черную шею и, вздрогнув, пантера замерла. Почувствовав, что хватка ослабла, олениха из всех сил рванулась в сторону и, перекатившись, тяжело поднялась. Бежать она не могла – широко расставив передние ноги, опустила к земле окровавленную морду. Было видно, что животное еще не пришло в себя. Впрочем, в шоке находилась не только она. Тяжело дыша, я бросила арбалет и села на полусгнивший поваленный ствол. Все тело сковала слабость, сердце бешено стучало, а перед глазами мелькали разноцветные искорки. Не сводя взгляда с застывшей черной тени, старалась уловить малейшее движение, но тщетно, зверь был мертв: стрела попала в основание черепа. Как бы это ни получилось, я знала точно – мне сказочно повезло. Спустя минут десять, убедившись, что все тихо, я с трудом встала и, подойдя ближе, рассмотрела подстреленную кошку. При моем приближении, олениха испуганно прижала уши и неуклюже побрела к лесу. Оставалось надеяться, что падение и пережитый страх не повредили ее плоду, и она выживет. Больше мне помочь было нечем. С трудом вытащив стрелу, я вытерла о землю кровь и вновь зарядила арбалет. Пора было возвращаться. Уже отойдя шагов на десять, я остановилась и, обернувшись еще раз взглянула на виднеющуюся сквозь деревья черную шкуру. На сердце стало неспокойно. Немного поколебавшись, повернула назад. В голову пришла мысль, что кошка может быть вовсе не дикой. Наклонившись, я внимательно осмотрела ее уши и чуть не вскрикнула, нащупав два старых прокола – свидетельство, что пантера принесла хозяевам два помета котят. Чтобы добежать до костра, потребовалось минут пять. Джафира, испуганно озираясь, потирала заспанные глаза. Увидев меня, девушка укоризненно покачала головой. -Ты должна охранять, а не разгулять, Лиран! Тяжело дыша, я подняла с земли свой плащ и кинулась отвязывать жеребца. -Быстрее, потом объясню! – предугадывая вопрос, бросила я. Видя мое волнение, Джафира наскоро затушила костер и молча вскочила в седло. Памятуя направление, откуда появилась кошка, я пустила лошадь с чащу. Нужно было отъехать подальше, прежде чем хозяин убитой пантеры хватится ее и начнет искать. Без разницы, были ли это люди Ордена, королевы или просто случайный путник – неприятностей хватало и так. Когда мы отъехали примерно на километр, Джафира попросила остановиться. -Объясни, в конце концов! – взволнованно попросила она, заглядывая мне в глаза. Вздохнув, я развернула лошадь. Рассказ получился немного скомканным, потому как волнение все еще не улеглось, и приходилось по нескольку раз повторять одно и то же. -Вряд ли нас могли выследить… - выслушав, заключила спутница. – Но ты верно рассудила – хозяин кошки мог потребовать возмещения, а платить нечем, денег не так уж много. -Далеко ли еще до Пата? -Если выйти на Тракт – дня два… Но до дороге надо еще добраться. Самый короткий путь – сквозь лес, - Джафира смущенно улыбнулась, - но я боюсь заблудиться. -Хочешь вернуться? -Опасно. Лучше сделать крюк, пройти немного назад и затем через поля выходить к боковой дороге из Тира. -Как скажешь. Некоторое время мы ехали молча. Небо стало хмуриться, и к полудню заморосил дождик. Поскольку было уже довольно тепло, я сняла камзол и накинула на плечи плащ. В желудке стало неприятно потягивать – голод давал о себе знать. -Ты когда-нибудь ела белок? – шепотом поинтересовалась Джафира, достав из-за пояса кинжал. Натянув поводья, я проследила за ее взглядом. И вправду, слева, на изогнутой облысевшей ветви ели, сидел пушистый зверек. Быстрое движение, удар, и белка кубарем свалилась на землю. *** К ночи мы вышли на опушку леса километрах в десяти от того места, где ночевали накануне. Под покровом темноты предстояло пересечь огромное поле и выйти на дорогу. До утра нужно было пройти половину оставшегося расстояния, чтобы затем вернуться в лес. Все эти маневры по замыслу Джафиры, являлись нашей страховкой на случай, если убитая кошка принадлежала людям герцога. Мы были похожи на зайцев, запутывающих свои следы. В сгущающимся сумраке, на фоне серого неба были видны контуры деревьев по обочинам дороги. Лошади устало брели бок обок, иногда всхрапывая и останавливаясь. Приходилось легонько понукать их и уговаривать идти дальше. На дороге было непривычно и страшновато, лишившись защиты леса, я чувствовала себя слишком уязвимой. До Пата оставалось совсем немного, всего каких-то пара дней. К удивлению, замысел Джафиры постепенно осуществлялся. Мы шли всю ночь. Усталые, голодные, продрогшие… Казалось, не будет конца этой темной дороги. Иногда я дремала, обхватив горячую шею коня руками и представляя, что рядом не Джафира, а дядя Карл. Я скучала по нему, наверное, даже больше, чем по Лирду, так как последний находился в относительной безопасности и шел путем более прямым и верным. Если бы мне был дан шанс поговорить с дядей и все объяснить, думаю, сердце бы успокоилось. Очень долго я колебалась и не могла сделать выбор. Пожалуй, только благодаря Джафире и видению, посетившему в пути, удалось принять окончательное решение. Я хотела сделать то, что велел долг, несмотря на последствия как для себя лично, так и для других. Хотя в душе не умирала надежда изменить предопределенное. К рассвету похолодало. Свернув на обочину, мы укрылись в небольшой роще. Сразу за ней виднелась узкая полоска поля и лес. По словам девушки, за ночь удалось пройти всего километров тридцать. Впрочем, учитывая состояние наших лошадей и это было чудом. Тоненькую струйку дыма над лесом, я увидела первой. Остановившись, окликнула Джафиру. -Что будем делать? Она нахмурилась и нерешительно обернулась в сторону тракта. Потом вновь посмотрела на лес. -Может, пройдем еще немного и свернем дальше? -Уже рассвело, опасно. Но выбора, похоже, нет. - Развернув лошадь, Джафира обогнала меня и выехала на дорогу. - Возвращаемся! Небо, ясное и безоблачное на рассвете, стоило только солнцу подняться немного выше, затянулось серой дымкой. Мы шли медленно, периодически останавливаясь и прислушиваясь. Страшнее всего было, когда дорога резко сворачивала. Тогда казалось, что вот-вот из-за поворота покажутся всадники. Кроме того, не отпускало чувство, что за нами следят. Я старалась не поддаваться эмоциям, объясняя беспокойство мнительностью, но дискомфорт усиливался. Непривычно было находиться на открытом месте при свете дня. Вздрагивая от каждого шороха, мы проехали часа два, прежде чем Джафира приняла решение сворачивать в лес. Теперь предстояло пересечь поле – километра два сырой непаханой земли. Спешившись, моя спутница встала на колени и, прислонившись ухом к дороге. -Тихо, – нервно улыбнувшись, заверила она. – Нам пока везет. Словно почувствовав, что до отдыха осталось недалеко, лошади немного взбодрились и пошли живее. Ощущение было странное, почему-то вспомнились школьные соревнования по бегу: вроде знаешь, что добежишь, но внутри все сжимается от неясного «а вдруг». Тогда чувства и мысли сосредотачиваются только на одном: «добежать». Вот и сейчас, нетерпеливо понукая животных, мы с тревогой оглядывались на дорогу, молясь, чтобы успеть добраться до спасительного леса прежде, чем на ней покажется случайный путник. К счастью, на этот раз наши молитвы были услышаны. Чем ближе к Пату, тем заметнее становилась поступь весны. С каждым днем, деревья все больше оживали: почки наливались силой, а кое-где на кустах уже появился легкий зеленый пушок. И хотя ночью, по-прежнему было холодно, днем, если тучи рассеивались, солнце заметно припекало. Мы не стали углубляться в лес и, выбрав подходящее место, расседлали уставших лошадей и, наскоро перекусив последними сухарями, припрятанными Джафирой ради такого случая, улеглись спать. Сил на осторожность не оставалось, поэтому пришлось положиться на авось. Спала я настолько крепко, что ни сны, ни мысли, ни видения, не посмели меня потревожить. Когда на Королевство опустилась темная ночь, мы уже были на ногах – отдохнувшие и полные сил. Хотя и голодные. Впрочем, о голоде пока следовало позабыть, так как до города оставалось совсем немного, а там нас, как я поняла, ждала не только еда, но и роскошь. Джафира, не принадлежала к Роду, но была близка Королевской семье. Жители же Пата, чье финансовое благосостояние падало с каждым годом, все еще не теряли надежду на помилование. Звезды… В высоком небе, усыпанном миллиардами светящихся песчинок, плыл белый диск луны. Поле, слегка посеребренное лунным светом, казалось поверхностью какой-то чужой сказочной планеты. Огромное море свето-тени. Подняв взгляд к небу, я с грустью вздохнула. По сравнению с величием созвездий душа казалось потерянной частичкой. Шли века, люди рождались и умирали… Сейчас была моя очередь жить, затем должно было наступить время иных душ и судеб. Многие уже покинули мир: многие, кого я знала и любила, а так же те, о ком лишь слышала. Мне бы хотелось знать, что за человек был мой дед. Как выглядели отец и мать… И я до сих пор не знала, есть ли у меня двоюродные братья и сестры. Я немного волновалась, как более близкие по крови родственники меня примут. Не в смысле официально, тут доставало благосклонности Ее Величества, именно внутренне, сердечно. Все еще хотелось семьи, тепла, любви. Вкусив их однажды, я не могла смириться, что мир слишком жесток, чтобы поделиться со мной тем счастьем, что вкушали сотни и сотни таких же людей. Даже в глазах королевы я порой ловила этот внутренний свет радости. Свет, что еле теплился в моих собственных. Нет, я не хотела жить, тлея, как ненужная головешка! Тревожное ощущение чего-то присутствия ослабло настолько, что я уже не обращала на него внимания. За минувшие недели удалось пройти немалое расстояние, и это вселяло веру в собственные силы. Мысли «я не смогу», все чаще сменялись на «это возможно». Я осваивалась в новом мире, вживалась в него, сливалась с ним. Нити, что связывали с прошлым, постепенно обрывались… Одна за другой, как паутина. Казалось, еще чуть-чуть и удастся освободиться от бесчисленных наслоений и найти себя. Очертания деревьев, застывших в ровной линией, и вскоре под копытами лошадей вновь зашуршала дорожная пыль. Несколько раз нам встречались съехавшие на обочину фургоны и сердце в тревоге замирало. -Ближайшие к Пату деревни слишком малы, многие останавливаются на ночлег в дороге, это нормально. Ближе к полуночи, вдалеке, я заметила огонек костра. Решив, что вряд ли ищущие нас, стали бы столь грубо себя выдавать, мы пришпорили коней и быстрой рысью миновали опасное место. Трудно было сдержать любопытство и не оглянуться. Придерживая одной рукой капюшон, я мельком взглянула назад. Две сгорбившиеся фигуры, и спящий между ними человек - обычные путешественники. Лиц, увы, разглядеть не удалось. К утру стало прохладнее, а лошади заметно устали. Убедившись, что поблизости никого нет, мы снова свернули в лес. На этот раз до ближайших деревьев было рукой подать. Вскоре, устроившись у ствола огромной ели, шатром раскинувшей по земле ветви, я легла спать, а Джафира отправилась на поиски съедобных корней. По ее словам, люди в эти края заходили редко, а звери боялись близости дороги, так что наш завтрак вполне мог пережить зиму. Около полудня, разбуженная резким толчком в бок, я нехотя открыла глаза. -Моя очередь, - Джафира протянула какой-то грязный коричнево-серый комок и легла рядом. – Разбуди часов в шесть, - закрыв глаза, попросила она и глубоко вздохнула. Сжав в руке клубень, я немного помедлила, собираясь с мыслями, а затем села. При свете наше временное жилище выглядело не так привлекательно, как казалось вначале: пожухлые голые ветви с обрывками паутины, спускались к самой земле, оставляя у ствола зазор примерно в полтора метра. Сверху они были прикрыты еще живыми зелеными ветвями, накладывающимися друг на друга, словно широкие веера. Найти нас, в таком природном шалаше было бы практически невозможно, если бы не лошади, привязанные неподалеку. Поскольку для завтрака столь экзотическим продуктом было темновато и тесно, я выползла наружу. Как оказалось, утром прошел дождик – все вокруг блестело от тысячи капелек, а с мелких листьев, уже раскрывшихся на кустах, стекали мелкие дробинки влаги. Опустившись на корточки, я вытерла о траву свой завтрак и, поморщившись, поднесла ко рту. В нос ударил терпкий запах мокрой земли и чего-то сладкого, напомнившего подгнившей картофель. Никогда еще не доводилось есть подобной гадости. По вкусу это оказалось точно таким же, как и по запаху. Подавляя приступы тошноты, я через силу доела сморщенный клубень. И глаз потекли слезы. Всхлипывая, то ли от обиды, то ли от того, что мучения оказались напрасны, и убогая пища лишь раздразнила пустой желудок, я вытерла о траву руки и встала. Громко фыркнув, мой конь встряхнул гривой. На миг почудилось, что в больших, обрамленных ресницами карих глазах животного сверкнули огоньки смеха. -Не вижу ничего смешного, - обиженно пробормотала я и, сорвав горсть травы, сунула в рот. Холодные мокрые стебельки на вкус были намного приятнее, но и жевать их было труднее. Подул ветерок, заставив меня поежиться. В глубине леса тревожно зачиркала птица. Потом еще одна, уже ближе… Подняв от земли морды, лошади, настороженно прислушалась. Черные уши замерли, широкие ноздри с силой вдыхали воздух. Коротко заржав, животные попятились, натянув привязанные к стволу поводья. Стараясь не паниковать, я стала медленно отходить к ели. Когда колючие лапы застыли у самых ног, нагнулась, как бы невзначай, и тихо позвала: -Джафира, поднимайся... -Видишь кого-нибудь? – тут же раздался шепот. -Пока нет. -Отвяжи лошадей и в седло, попробуем уйти. Подняв с земли небольшой камешек, я некоторое время рассматривала его, а затем, вздохнув, решительным шагом пошла к скакунам. Ноги от волнения заплетались, поэтому идти приходилось медленно, контролируя каждый шаг. Мы не знали, зверь ли был поблизости или человек, но вероятнее было, что и то и другое, ибо на дикого хищника животные реагировали бы иначе, а на человека не реагировали бы вовсе. Вскочив в седло, я развернула лошадь и медленно поехала к опушке. Вскоре Джафира нагнала меня. -А теперь быстрее, - тяжело дыша, сказала девушка и хлестко ударила ладонью по черному крупу. Мы выехали на дорогу метрах в тридцати от того места с которого свернули накануне. Прибитая дождем пыль превратилась в коричневатое месиво, и вылетала из-под копыт лошадей с хлюпающим звуком. При солнечном свете, тракт казался не таким мрачным, и, несмотря на опасность встретить на нем нежеланных путников, стало спокойнее. Впрочем, ненадолго. Страх ворвался в душу настолько резко и мощно, что я едва не потеряла связь с рассудком. Вцепившись в гриву коня, судорожно вдохнула и, окликнув, спутницу, указала назад. Джафира вопросительно взглянула на дорогу, которая просматривалась километра на два и, не увидев ничего подозрительного, пожала плечами. Не имея ни сил, ни возможности объяснить ей, что творилось в моей душе, я пришпорила коня и понеслась веред. Враг был близко и если это был не Фрисар, то кто-нибудь из его людей, ибо только их присутствие могло всколыхнуть подобные чувства. Ослепленная ужасом, я не могла уже мыслить здраво и расчетливо – инстинкт просто гнал вперед. Было все равно, что лошадь рано или поздно должна устать, что до ближайшей деревни оставалось не меньше четырех часов, что помощи искать не у кого. Я не думала о возможности спрятаться и затаиться, съехать с основной дороги на проселочную… Хотелось только одного – двигаться дальше и дальше от ужаса, сдавливающего сердце и страшных воспоминаний… -Лиран! – крик пробился сквозь пелену безумия и заставил обернуться. Джафира пыталась обогнать меня и остановить. На ее бледном лице, обрамленном спутанными волосами, были написаны недоумение и испуг. Но остановиться сейчас казалось подобным смерти. Махнув ей, чтобы отстала, я пригнулась к шее коня и, вцепившись в поводья, в очередной раз ударила каблуками о горячие бока. Лошадь неслась на пределе сил. В ушах неприятно гудело, глаза слезились, а воздушные потоки хлестали по лицу, уменьшая усилия на вдохе, но осложняя выдох... Прошло уже более получаса, а дорога позади нас по-прежнему была пустынна, как и раскинувшиеся за обочинами поля. Я начинала постепенно успокаиваться: тревога не становилась меньше, но сознание постепенно привыкало к ней. Возвращалась способность думать и анализировать. Чего, собственно я боялась? Выбор был сделан и, как не противилось сердце, на этот раз я была уверена. Надоели метания и бесконечные терзания. Что же, в таком случает, заставляло бежать? Инстинкт? Ведь Фирсар рано или поздно должен был меня найти, это следовало из пророчества. Так была ли разница, когда именно пересекутся наши дороги? Вздрогнув, я вспомнила на миг его глаза и похолодела. Нет, встреча с этим чудовищем неизменно сулила страдания… Я чувствовала это и не хотела боли. Именно поэтому всеми силами пыталась оттянуть роковой момент, избежать неизбежное. Странно… Королева и герцог хотели изменить задуманное Земар-ар будущее, дядя Карл – предотвратить, а я… Мой путь казался самым абсурдным. Остановив лошадь, я закрыла глаза и несколько минут посидела неподвижно. Мыслей не было, чувства съежились в нечто бесформенное и неопределенное. Надо было просто успокоиться. Придя в себя, выпрямилась и обернулась к Джафире. -Прости. Увидев, что рассудок вернулся ко мне, девушка натянуто улыбнулась и кивнула. -Не бойся, Лиран, - серьезно сказала она, положив ладонь на эфес меча. – Я не настолько слаба, чтобы не суметь защитить тебя в случае необходимости. Просто лучше избегать опасности, чем доказывать собственную состоятельность. -За нами следят, - спокойно пояснила я. -Ты испугалась, отсюда страх. Поверь, мне понятны твои чувства. Указав рукой назад, я покачала головой. Спорить не хотелось, но сказать было необходимо. -Там, не знаю далеко ли или нет, по дороге или через лес, за нами следуют люди лорда Фирсара Валлора-Каэла. Я чувствую его близость так же, как звери чуют приближение непогоды. Джафира вздрогнула. -Орден давно уничтожен, - возразила она, недоверчиво вглядываясь в мои глаза. -Орден – да, но не Земар-ар. Ты ведь была тогда, в зале… Видела, что твой сводный брат, Карл, намеревался сделать со мной? Они по-прежнему хотят смерти той, чья кровь должна была скрепить новый Договор. -Но… Но Ее Величество сказала, что Фирс в Большом мире! -Был, – согласилась я. – Все меняется, Джафира. Прости еще раз, что не сказала раньше, не было повода. Вряд ли нам удастся уйти. Она нахмурилась и опустила глаза. -То, что ты сказала – это все или есть что-то еще? – в ее голосе прозвучали странные нотки. Закусив губу, я снова оглянулась назад. Дорога была пуста. -Все, - мой ответ прозвучал твердо и не выдал горечи. При всем желание, я не могла открыть ей правды. Слишком импульсивна была Джафира, слишком непокорной оставалась ее душа реальности. Даже Лирамель, вырастившая девушку как родную дочь, не посмела отрыть грядущее. Не сочла нужным она – не смела и я. Пустив лошадей легкой рысью, мы некоторое время ехали молча. Страх, по-прежнему маячил где-то за спиной, заставляя меня периодически оглядываться, а от нервного напряжения разболелась голова. Стало жарковато. Сняв плащ, я перекинула его через седло. До Пата оставалось немного, и время от времени от тракта отходили узкие дорожки, ведущие к одиноко стоящим фермам или небольшим деревням. Повозка, выкатившая с одной из боковых дорог, была нагружена аккуратно сложенными в поленницы дровами. Понукая уныло плетущуюся кобылу, седой сгорбленный мужчина не обратил на нас никакого внимания, однако Джафира встревожилась. -Чувствуешь что-нибудь? – незаметно кивнув в сторону возницы, спросила она. Прислушавшись к себе, я отрицательно мотнула головой: страх не стал ни сильнее, ни слабее. -Давай-ка остановимся и пропустим его, пусть уйдет подальше. -Почему? -Не знаю… - она задумчиво посмотрела вслед удающемуся вознице. - Не хочу, чтобы он был у нас за спиной. -Может, свернем? Не думаю, что стоит останавливаться… Девушка оглянулась назад, а затем достала из седельной сумки карту. Выцветшая, потрепанная на сгибах бумага, была испещрена множеством линий. С минуту, Джафира внимательно всматривалась в них, то хмурясь, то едва слышно вздыхая, а потом улыбнулась: -Я надеялась избежать населенных пунктов до Пата, но, видимо, сейчас безопаснее будет держаться ближе к людям. Подождав пока повозка скроется из виду, мы свернули на заросшую редкой травой дорогу и пришпорили лошадей. На полях весело танцевали на ветру первые всходы, а у обочин желтела мать-и-мачеха. Чуть ближе к деревне стали попадаться пасущиеся вдоль дороги овцы и козы. Несмотря на то, что тракт остался позади, тревога и страх постепенно усиливались. Нетерпеливо всматриваясь вперед, я то и дело спрашивала, когда же, наконец, появятся крыши. Лай собаки и сердитое квохтанье кур... Эти звуки были мне в диковинку, но почему вызывали светлые ассоциации. Улыбнувшись, я пригладила растрепавшиеся волосы и накинула на плечи плащ. После стольких дней блуждания по лесам и дорогам, вид человеческого жилья заставлял сердце биться сильнее. В душе проснулась надежда на сытный обед и спокойный сон. Деревенька была окружена невысоким редким забором, служащим, скорее обозначением территории, чем какой бы то ни было защитой. Любая дикая кошка могла легко перепрыгнуть через ограду или же пролезть сквозь зазоры. Однако ворота были сделаны на совесть – высокие, оббитые по периметру железом, они смотрелись совершенно нелепо. «Ингбал» - прочла я выжженную на поперечной перекладине надпись и невольно улыбнулась. На языке Большого мира, звонкое название переводилось, как «коза». Прямая широкая улица и десять домов с одной и другой стороны. Спешившись, мы взяли лошадей под уздцы и, приглянувшись, пошли через ворота. Несколько ребятишек, со смехом бросились врассыпную, впрочем, тот час же вернулись, чтобы разглядеть нас получше. На крыльцо ближайшего дома, вышла невысокая худенькая женщина. Вытерев руки о белый передник, она неловко поклонилась и, строго прикрикнув на расшумевшихся детей, вернулась обратно. С лавочки, поставленной у забора, из-под косматых бровей, нас внимательно разглядывал насупившийся старик. У его ног, в траве играл с костью круглый, как клубок, желто-серый щенок. Заметив, что я смотрю на него, мужчина что-то пробурчал и отвел глаза. Отдав мне повод, Джафира решительно шагнула к калитке, в которую веселой гурьбой забежали дети, и постучала о косяк распахнутой двери. Не дожидаясь приглашения, девушка зашла внутрь. Прошло, наверное, не меньше десяти минут, прежде чем она вышла на крыльцо и, позвала меня. Похоже, мечте об обеде все же было суждено исполниться. Не зная, что делать с лошадьми, я завела их в сад и привязала к невысокой яблоне. -У нас есть конюшня! Обернувшись, я встретилась взглядом со стариком. Сердито посапывая, он оттолкнул меня и, отвязав лошадей, захромал по направлению к низенькому сараю в дальнем конце участка. Запоздало крикнув ему вслед слова благодарности, я поспешила к дому. Луковый суп с кусочками сала и рагу из зайчатины – это было верхом блаженства. Предоставив Джафире самой поддерживать разговор с хозяйкой, я полностью сосредоточилась на обеде. Было так хорошо, что впервые с того дня в горах, захотелось танцевать. В душе родилась затейливая мелодия, беззаботная, легкая и радостная, как весеннее утро. На краткое время позабылись волнения и тревоги, ушли тяжелые мысли… Все-таки моя спутница была права: страх порождал страх, а голод, напряжение нервов и недосыпание, влияли на меня гораздо сильнее, чем я признавалась. -Быть может, останетесь на ночь? – с легкой улыбкой поинтересовалась женщина, убирая со стола пустые тарелки. Джафира с сожалением покачала головой. -До Пата всего несколько часов пути. -И то верно, до темноты успеете. Даже если передохнете немного. Мы переглянулись. -У меня есть комнатка, раньше там старший сын жил, теперь пустует. Можете поспать часок, пока отец задаст лошадям корма. -Спасибо, очень вам признательный за гостеприимство, - искренне поблагодарила я, надеясь, что Джафира одобрит это решение. К счастью, девушка, согласно кивнула. Трудно себе представить, что значит лечь на настоящую кровать после дюжины проведенных на сырой и холодной земле ночей. Ощущать под собой мягкую перину, вдыхать аромат чистого белья, пахнущего весенним ветром. Я почти уже забыла, как это замечательно – лежать на подушке. Несмотря на усталость, терять на сон драгоценные минуты блаженства было жалко. Но сон не интересовался моими желаниями: незаметно подкравшись, он накрыл сознание темным покрывалом. Хозяйка разбудила нас часа через три, нарочно позволив поспать подольше. До Пата, действительно, оставалось всего пара часов, и добрая женщина, видя, как мы устали, не решилась тревожить раньше. Благодаря ее сердобольности, наши лошади были теперь готовы пройти оставшиеся мили вполне бодро. Старик, который приходился хозяйке свекром, в отличие от нее самой, проводил нас холодно. Даже пара серебряных колветров, что Джафира нарочно вручила ему, а не женщине, не подняли ворчуну настроения. Молча приняв плату, он запер за нами калитку и, недовольно шепча что-то под нос, уселся на лавочку. Как я поняла, он проводил на ней большую половину дня. Из деревеньки мы выехали примерно в три часа после полудня. От земли, разогретой солнечными лучами, поднимался терпкий аромат травы и навоза. Внимательно оглядевшись, нашли между вспаханными полями тропинку и выехали на тракт. Через километр и до самого Пата начиналась почти пологая равнина, и идти в стороне от дороги не имело смысла – нас все равно бы заметили. Кроме того, пришлось бы вброд переходить реку, а поскольку была весна, этого хотелось меньше всего. На Тракте было уже не так пустынно, как утром. То и дело мимо проезжали легкие повозки и одинокие всадники. Мы каждый раз вздрагивали, слыша позади стук копыт или скрип колес, но, к счастью, все путники оказывались или крестьянами или мелкими торговцами – на нас они обращали внимания не больше, чем мы на них. Беда пришла неожиданно, и мне, как не прислушивалась я к предчувствиям, не удалось ее предвидеть. С боковой дороги, выехала груженая дровами повозка. Возница показался знакомым, возникло ощущение, будто кто-то нарочно отмотал назад пленку, вернув нас в сегодняшнее утро. Джафира насторожилась первой. Оглянувшись, она сделала знак притормозить и, намотав поводья на левую руку, немного вытянула из ножен меч. На ее лице застыла мрачная решимость, хотя незнакомец не проявлял к нам никакого интереса. Погоняя уставшую лошадь, он спокойно курил трубку и напевал под нос какую-то странную мелодию. -Чего ты боишься? – удивленно спросила я, стараясь улыбнуться. Улыбка вышла немного натянутой, я тоже чувствовала страх и беспокойство. -Этот человек знаком мне, Лиран. Я видела его еще девочкой. Он прислуживал лорду Фирсару в тот день, когда пытались отравить королеву. Остается лишь надеется, что он действует в одиночку и не успел отправить голубя к своему бывшему господину. – Она искоса взглянула на меня и тихо добавила: - Когда я скажу, скачи что есть сил. Мне хотелось возразить, по инерции успокоить ее, но, я лишь молча кивнула. -В Пате найдешь человека по имени Солан, пусть он отправит Элладу письмо, а затем поможет тебе добраться до Вибра. -Джафира… Поравнявшись с повозкой, девушка резко развернула лошадь и крикнула: - Давай! Не смея ослушаться, я пришпорила коня и понеслась вперед. Я испугалась. Перед лицом опасности, растеряв все мужество и решимость, я просто сбежала, оставив ее одну. Сбежала, зная, что мое собственное благополучие будет оплачено человеческой жизнью, и что судьба вряд ли предоставит возможность оправдать эту жертву. Вцепившись в поводья, пересилив себя, обернулась назад. Я видела, как она упала – сутулый возница, быстро поняв, что к чему, выбил девушку из седла и, не дав подняться, занес меч. Лезвие сверкнуло и опустилось, однако Джафира успела откатиться в сторону и снова подняться. Задержать человека, способного повредить той, что должна спасти ее любимого – любой ценой, на пределе сил… Этот поступок нес отпечаток ее пламенного сердца. Дорога шла прямо, и, несмотря на расстояние, все больше нас разделяющее, я успела еще увидеть, как скрестилось оружие. Она смогла отбить еще несколько ударов, а затем упала и больше не поднялась. Джафира почти в точности повторила судьбу своего отца, Витдана. Как и он, погибла нелепо и рано, как и он, отдала жизнь ради другого. Наверное, я закричала, не помню. Сознание не сохранило тех страшных минут - час, что пришлось нестись до Пата, навсегда выпал из моей жизни. Верить не хотелось. Не хотелось и понимать. Внутри все замерло и заледенело. Не впервые я сталкивалась со смертью. Ушли родители, ушел лорд Арнст… Но их конец проходил как-то мимо, теперь же, я увидела гибель близкого человека своими глазами... И онемела. Джафира стала мне другом, так и не успев побыть врагом, и я привязалась к ней настолько, насколько она сама позволила. Это была невосполнимая потеря – я знала, что никогда больше не встречу подобного человека. Осознание того, что в одно мгновение прервался путь столь неповторимой, непокорной, глубоко чувствующей и самоотверженной души, было настолько дико, что сердце отказывалось биться. Собственная жизнь в тот миг утратила значение. И, слава Богу, что лошадь, уже войдя в ритм, не обратила внимания на состояние всадника, оставившего ее без контроля. Бог спасал меня, видя, что от отчаяния и внутренней боли, душа была уже не способна бороться за свое бытие. Произошедшее было елепо, чудовищно, страшно… А дорога бездушно мелькала перед глазами. Только ее, желтую, бесконечную, с крапинками мелких камней, сливающихся на скорости о светлые отрывистые линии, я видела позже в ночных кошмарах. Глава 5. Пат – город без стен. Так странно и непривычно было видеть разбросанные дома, открытые всем ветрам. Даже деревни в Королевстве и то обносились небольшим забором – такова была традиция. Когда я подъехала к высокой белой арке, сквозь которую проходила дорога, стражник, видя, что оружия и товара у меня нет, равнодушно отвернулся. Не пришлось даже называть свое имя. Спешившись, я взяла лошадь под уздцы и медленно пошла вдоль главной улицы. Белые дома, вымощенная белым камнем дорога… Невольно вспомнился тайный город аллотар, из которого нам с Карлом так поспешно пришлось бежать. Интересно, в самом ли деле герцог Парф мог догадаться о планах двоюродного брата или у дяди была иная причина? Теперь, после стольких событий, я начинала уже сомневаться во всем. Смеркалось. Прохожие не спеша расходились по домам и окна, одно за другим, озарялись мягким светом. Я шла, опустив голову и еле сдерживая слезы. Копыта лошади звонко ударяли о камень, отсчитывая шаги. Куда я шла, зачем? В мыслях звучало только одно имя: «Солан», но ни кем был этот человек, ни где его следовало искать – известно не было. Я вообще ничего не знала, и знать не хотела. У меня не осталось сил – тот рывок, что пришлось совершить, дабы достигнуть города, стоит неимоверного напряжения. Хлопнула дверь и высокая полная женщина, выйдя на улицу, позвала сына домой. Оглянувшись, я увидела, как из-за угла выбежал мальчик и, ловко увернувшись от подзатыльника, проскочил в открытую дверь. «Господи, найти бы только ночлег», - я поежилась, внимательнее вглядываясь в вывески, которые, то тут, то там встречались на пути. Следовало, наверное, найти гостиницу или постоялый двор - у частных лиц, одной останавливаться было страшно. Тем более что в этом городе, мне вообще не следовало появляться. Улицы опустели, и от сгущающейся темноты, окна в домах, казалось, стали гореть еще ярче. Два высоких юноши, не обращая на меня внимания, спешно зажигали невысокие железные фонари. Свернув в ближайший переулок, на всякий случай, вытащила кинжал. Смех и нестройное надрывное пение заставили меня вскоре остановиться. Факел, горящий напротив двухэтажного здания, тускло освещал круглую вывеску частной гостиницы, прибитую над дверью. Нерешительно подойдя к окну, я заглянула внутрь: у полупустого длинного стола сидело несколько мужчин преклонного возраста. Двое из них, сжимая в руках объемные деревянные кружки, распевали какую-то балладу. Чуть поодаль от них, полная женщина, с растрепанными седыми волосами, мыла пол. Как я и надеялась, с левой стороны дома была расположена небольшая открытая конюшня. Поскольку все стойла были заняты, я привязала лошадь к столбу и принялась отвязывать седельные сумки. -Вам помочь? Заметив, что напугал меня, мужчина поспешил извиниться. -Да, если можно, - справившись с волнением, я протянула ему поклажу. -Надолго собираетесь остановиться? -Дней на пять. Мне нужно найти человека по имени Солан, случайно не слышали о таком. -Если вы имеете в виду лорда Солана Каэла, вам не обязательно останавливаться в гостинице, – окинув меня внимательным взглядом, он слегка улыбнулся. – Он ведь ваш родственник, не так ли? Я неуверенно кивнула. -Тогда подождите, предупрежу хозяйку, а затем провожу вас. Отнеся сумки обратно, мужчина скрылся за тяжелой дверью. Накинув капюшон, я отошла подальше от крыльца и огляделась. Длинная узкая улица, освещенная светом масляных фонарей и прямоугольниками окон, была безлюдна. Вдоль тротуара, время от времени сходя на дорогу, шла кошка. Ее казавшаяся черной шерстка, в теплом мерцающем свете преобразилась, став серо-полосатой. Заметив меня, кошка нерешительно остановилась и, свернув, перешла на противоположную сторону. Пение, доносившееся из гостиницы, смолкло, а на втором этаже зажглось несколько окон. В доме, напротив, хлопнула дверь и залаяла собака. Постояв еще с минуту, я решила, что безопаснее будет дождаться моего провожатого у конюшни. -Прошу прощения, что заставил вас ждать, - закрепив факел, мужчина вывел из стойла белую кобылу. – Дом лорда Солана находится в восточной части города. -Спасибо, что согласились помочь. -Не стоит, - подсадив меня, он вскочил в седло сам. – Мы принадлежим к одному роду. Можно узнать ваше имя? Поскольку вопрос был ожидаем, я не растерялась. -Линда Каэл. -Никогда не слышал… Вероятно из Южных герцогств? -Да. -А кто ваши родители? -Я сирота. Мужчина немного попридержал лошадь и, дождавшись, когда я поравняюсь с ним, спросил: -Лорд Солан вам прямой родственник? -Да, по материнской линии. Но я еще ни разу его не видела. -Наша семья слишком велика, что бы знать всех в лицо. Хотя знакомство человеком, от которого зависит благополучие ветви Каэлов в Пате, заслуживает особого внимания. -Вы правы, надеюсь, милорд примет участие в моей судьбе. -Не сомневайтесь, Линда. Мне редко приходилось видеть в ком-то такую чистоту крови. Лорд это оценит. Было дико слышать подобное в свой адрес. Я считала себя дочерью Ведущей линии и постоянные намеки на мою схожесть с Каэлами раздражали, несмотря на горячую речь герцога Карла в их защиту. Но Джафира была права – моя непохожесть играла сейчас на руку, все был промыслительно. На глаза снова навернулись слезы. Все что случилось, казалось нелепой ошибкой, мозг отказывался верить… Даже мир вокруг выглядел нереально, будто я видела черно-белый сон. Черное небо, белые силуэты домов в тусклом свете фонарей… Единственным реальным штрихом были окна – их теплый свет привносил в общую симфонию некоторое оживление. За ними была жизнь, я сама когда-то знала ее вкус, запах, чувства, которыми она наполняла сердце. Теперь прошлое казалось сном, а настоящее – кошмаром. Будущего же не было вовсе. После гибели Джафиры, ничто не мешало поступить так, как я решила – принять свою роль полностью и не пытаться играть с судьбой. Не потому что, не могла или не хотела, нет… Заглянув в свою душу, отчетливо поняла: единственное, что останавливало от бунта, была любовь. Люди, которые стали дороги, могли пострадать, если бы я сделала шаг в сторону. Рисковать их жизнями было последним, чего бы я хотела. Что касается королевы, то ее выбор проистекал из тех же чувств, и потому пытаться помешать ей, было преступлением. Мне удалось понять Лирамель, почувствовать ее душу – в этой женщине не было ни грамма обреченности или слабости. То был ее добровольный, осознанный и выстраданный выбор. Глаза королевы не могли лгать, а в них я не раз видела отблески счастья, которое знакомо лишь людям, не жалеющим о прожитых днях и с радостью смотрящих в будущее. Шаг в пропасть Лирамель делала любовью во имя любви. На площади перед дворцом было уже безлюдно, а в большинстве домов погас свет. Свернув в ближайший переулок, мы продолжили путь на восток. Мой спутник больше не пытался разговаривать, лишь время от времени оборачивался и ободряюще улыбался. По мере того, как мы отъезжали от центра, я стала замечать, что строения вокруг становятся вся больше и богаче. Возле некоторых, за резными железными воротами, были разбиты небольшие садики, освещенные светом масляных фонарей. Дорога постепенно стала уже, поэтому, когда сзади раздался стук колес, нам пришлось свернуть на обочину, чтобы пропустить экипаж. Дом лорда Солана, находился на самой окраине города, за ним начиналось поле, а еще дальше, как я помнила, река и мост, который пару часов назад, довелось пересечь. Если бы Джафира рассказала о своих планах подробнее, я давно бы уже спала в теплых покоях, а не блуждала по кварталам Пата. Было чудом, что нужный мне человек, оказался не каким-нибудь ремесленником или торговцем, а был влиятельным лицом, хотя именно этот факт настораживал меня сейчас больше всего. Герцог Парф, сын моего деда, через принцессу Мариэль считался главой Каэлов и вряд ли такой человек, как лорд Солан, стал бы участвовать в дворцовых интригах без его ведома. Однако, по словам дяди Карла, его сестра не знала о видении своей матери, а значит, их предположения относительно будущего принца Эллада, могли быть очень туманными. Кроме того, по некоторым разговорам, я поняла, что Мариэль была привязана к герцогу Карлу, почти как к отцу, и не поверила бы в его планы относительно трона. А если бы и так, ей легче было поддержать брата, чем действовать через сводную сестру. Однако прием, оказанный нам в городе аллотар, был более чем холоден. Оставался один вывод: или они были не причастны, и Солан действовал за спиной собственного рода, или за ним стоял некто еще. Возможно, это была сама Джафира, а возможно кто-то еще… На втором этаже особняка, возле которого мы остановились, горело несколько окон. В одном из них был виден темный силуэт. Спешившись, мужчина позвонил в колокольчик на калитке. Знакомый звук заставил меня вздрогнуть. Успокоив лошадь, я отъехала немного в сторону. Две черные пантеры, рыча, тенями мелькали вдоль забора. В свете факелов поблескивали огромные желтые глаза. -Дар Каэл, - назвался мой провожатый вышедшему навстречу охраннику и, обернувшись, попросил меня спешиться. В прихожей, залитой светом сотен свечей, было жарко. Несколько высоких зеркал напротив входа, в первый момент испугали. Взглянув на свое отражение, я нахмурилась и машинально пригладила волосы. Недели, что мы с Джафирой провели в пути, сказались на мне не лучшем образом: черты лица заострились, кожа побледнела, глаза были воспалены от слез, а рыжие волосы, несмотря на все старания, выглядели растрепанными и неухоженными. Никогда еще я не была настолько дурна собой. -Линда, - тронув меня за локоть, мужчина кивнул на лестницу. Стараясь держаться немного позади, я послушно пошла следом за ним. Широкий лестничный пролет с позолоченными перилами и изящные бра вдоль стен… Дом был больше похож на дворец, по крайне мере обстановка в резиденции лорда Арнста, где я гостила будучи в Тонаре, была на порядок скромнее. Впрочем, даже закрытый для внешней торговли, Пат был не в пример богаче захолустного провинциального городка. Открыв перед нами двери, слуга с поклоном удалился. Мне было неловко и немного страшно, но любопытство пересилило. Встав рядом со своим провожатым, я через силу улыбнулась и склонила голову в ответ на традиционное приветствие лорда. К счастью, Солан оказался довольно приятным человеком средних лет. Невысокий и коренастый, как и все чистокровные Каэлы, он не производил впечатления изнеженного роскошью вельможи, и манерой держаться скорее напоминал офицера. -Итак, мне доложили, что вы хотите видеть меня? – вопросительно взглянув на Дара, спросил мужчина. -Скорее не я, а молодая леди, милорд! -Вот как? И по какому делу? -По личному, – поспешно ответила я. В глазах Солана мелькнуло удивление. Настороженно прищурившись, лорд плавным жестом предложил мне присесть и кивнул моему спутнику: -Благодарю вас, Дар, думаю, ваша матушка уже волнуется, - медленно произнес он, растянув губы в улыбке. -Разумеется, милорд. Всего доброго леди Линда. Рассеянно кивнув, я отвернулась и присела на краешек кресла. Черно-белый паркет, сложенный в затейливый узор перекрещивающихся между собой звезд, медленно плыл перед глазами… Вздрогнув, когда входная дверь с хлопком закрылась, я выпрямилась. -Итак, Лиран Валлор, вижу, вы лишились своей дерзкой похитительницы? -Откуда вы знаете? -Ее тело нашли в двух километрах от Пата. Голубь только что принес весть. Закусив губу, я опустила голову и со всей силы сжала кулаки. К горлу подступили слезы. Но, то были слезы злости, а не горечи. Я ненавидела себя за то, что послушалась Джафиру и оставила ее одну. Судьба вела меня путем прямым и темным, так или иначе, пришлось бы встретиться с Фирсаром и вкусить и боль, и страх, и смерть. Дни, месяцы покоя, не стоили человеческой жизни. Но я предпочла об этом просто не думать, позволила чувствам взять верх - смалодушествовала. И ничего уже нельзя было исправить. Смерть не знала обратного хода. Мужчина отошел к камину и, взяв с полки стопку писем, швырнул их в огонь. -Мои люди следили за вами со вчерашнего дня, принцесса. В изумление я подняла на него взгляд. -Тогда почему они не вмешались? -А вы еще не поняли? – знакомый голос заставил меня вскочить и в ужасе отпрянуть. - Не стоит так пугаться. Я не причиню вреда. По крайне мере, если не буду вынужден. Итак, милая, смотрю вы не рады мне? Оглянувшись на лорда Солана, я попятилась к стене. -Вы… -Медальон, насколько мне известно, ты отдала принцу Карлу, не так ли? – Фирсар зло ухмыльнулся. Я не знала, что отвечать ему, да, похоже, ответа и не требовалось. Хотелось только верить, что Джафира в самом деле не знала об этом. Впрочем, она не стала бы рисковать жизнью, спасая меня от того, кому сама служила. Или что-то заставило ее передумать… Ждать помощи было неоткуда, да и незачем. Все шло так, как должно было идти и бояться не имело смысла. Если бы дядя Карл не оставил меня тогда, если бы я вела себя умнее и умела расставлять приоритеты… Да, чтобы не говорил герцог, а наша судьба была лишь следствием собственных поступков. Теперь же, единственное, что оставалось в моей власти – это принять выбранное с достоинством. Я расправила плечи и с вызовом взглянула на Фирсара. Он улыбался. Довольно и вальяжно, как сытый кот. Что для него была жизнь или две, или сотня… Жрец был верным псом своего господина. Да, иногда рождались на свет люди, которые способные лишь однажды сделать выбор, и сделавши, оставаться верными до конца, несмотря ни на что. Но оправдывать служение злу - я не могла и не хотела: деяния Земар-ар были слишком чудовищны, чтобы подлежать оправданию. «Интересно, кто дал им право решать, какую роль мне играть в жизни? Кто дал право делать из меня жертву»? -Итак, Солан, - повернувшись к лорду, произнес Фирс, - принц Карл, сын Крови, нарушил запрет, наложенный его же матерью? Надеюсь, вы позаботились, чтобы его пребывание в Пате было комфортным? -Разумеется. Думаю, королева останется довольна. -Даже не сомневаюсь. Вас ждет щедрая награда. И от меня тоже. Радуясь, что мужчины не обращают на меня внимания, я вдруг зло улыбнулась. Изнутри, из самых глубин поднялась такая ярость, что стало жарко. Я поняла вдруг слова герцога и ту решимость, с которой Лирдан пытался помешать дяде. Это была ненависть: холодная, беспощадная ненависть к мраку... Ни к людям, через которых он просачивался в мир, нет! Но к абсолютному, бездушному, жестокому злу, стоящему за ними. В эту секунду я была действительно готова на все, лишь бы уничтожить его, избавить людей и самое себя от проклятия и скверны. Никто не мог сказать, верен ли путь, горящий передо мной, верно ли направление, верно ли чувство, обуявшее сердце… Но я знала одно: если и дано стать жертвой, это будет только мой выбор и никто не посмеет навязать его! Пусть я была слаба, пусть колебалась на ветру жизни, не зная взлетать или падать, но с этого мгновения сердце превратилось в камень – твердый, как алмаз. Стало ясно и понятно, что никто не сможет сделать того, что определенно мне – не потому, что я обладала какими-то особенными качествами, но потому, что каждый делал неповторимый выбор и тот, что был предузнан за мной, являлся единственным недостающим звеном. Вот так, в один миг, в долю секунды, я сумела озвучить для себя окончательный приговор. Но это был только первый шаг. *** Два долгих дня и одну мучительно нескончаемую ночь, я провела запертая в роскошных покоях особняка лорда Солана Каэла. Трижды Фирсар Каэл навещал меня, стараясь повлиять на разум и чувства, и трижды терпел неудачу. Не знаю почему, быть может сказывалось отсутствие медальона, связывающего меня с Земар-ар, быть может мешала моя ненависть к нему… Впрочем, памятуя полученный в Черной крепости опыт, я все время молилась. Слова молитв были мертвы и непонятны, однако на сердце становилось спокойнее, словно вокруг разливалось приятное тепло... За окном разгорался рассвет. Ночная тень уползала на запад, перекидываясь с крыши на крышу и оставляя за собой золотые всполохи солнца. Щебетали птицы. У ворот, растянувшись на газоне, дремала сторожевая пантера. На кончике ее хвоста притаился желтый лучик. Почувствовав мой взгляд, кошка демонстративно зевнула и потянулась. Сложив ночную сорочку, я натянула брюки и накинула на плечи белую рубашку. Пуговицы, вырезанные из морской раковины, переливались всеми цветами радуги. Поправив воротник, заправила рубашку и сняла со спинки стула выглаженный зеленый камзол. Цвет Каэлов… Судьба упорно пыталась навязать мне причастность к этому роду. Я больше не боялась. Страх исчез, как только решение было принято, а путь к отступлению оказался отрезан. Было очевидно, что раз дядя имел глупость затаиться в Пате, рано или поздно Фирсар до него доберется. Предупредить или помешать, я не могла. И не хотела. Все шло, как должно было идти, каждый играл свою роль и шел, куда считал нужным. Карл выбрал этот путь сознательно, оставалось лишь молиться, чтобы он не стал для него гибельным. И я молилась. Это было единственное, что я просила не потому, что так было надо, а с искренним сердечным жаром. Моя вера была странной и немного нелепой. Знание, что Бог есть, являлось для меня привычным. Слишком много довелось испытать за это время, чтобы сомневаться. Однако душа оставалась глуха к доводам рассудка. И что мешало, я не знала. Но той искренней любви к свету, что довелось разглядеть в королеве, в моем сердце не было. Там была вера в себя, а не в Бога. Да, даже, несмотря на чудеса, свидетелем которых была, на помощь, что ощущала сейчас ежеминутно, на осознание собственной немощи. Впервые за долгое время, я смогла подумать о своих чувствах отстраненно и трезво. Месяцы, проведенные в Королевстве, многое изменили… Я стала осторожнее в сердечных порывах, научилась просчитывать действия, и понимать мотивы людских поступков. Но самое главное, наконец-то, поняла, что являюсь хозяйкой собственного пути. Никто и ничто не мог повлиять на мой выбор. И за ошибки, предстояло отвечать не только перед собой, но и перед теми, кто шел рядом. От моих решений зависели судьбы дорогих сердцу людей… Точно так же, как и от их решений зависела моя собственная. Мы все были звеньями одной цепи. Гибель Джафиры, невзирая на рассуждения, которыми я пыталась успокоить совесть, стала последней каплей в чаше сомнений. Самость, которая с детства являлась для меня ориентиром в любом серьезном шаге, отступила на задний план. Я раз и навсегда поняла, что чужая боль намного сильнее той, что может ожидать за неверное решение. И именно потому перестала бояться за себя. Услышав за дверью шаги, я отошла от окна и украдкой взглянула на ровную поверхность зеркала. Легкий румянец и блеск в глазах выдавали волнение, однако выражение лица было спокойным. Несколько дней нормального питания и сна вернули мне здоровый вид. Убежденность в собственной привлекательности, придала дополнительную уверенность. Моя красота тоже являлась оружием. Повзрослев, я это поняла. Оставалось лишь научиться пользоваться тем, что дала природа. Получив разрешение войти, молодая женщина-служанка, заглянул в комнату и, убедившись, что ее помощь уже не требуется, сказала, что милорд ожидает меня к завтраку. Это был первый раз, когда Солан соизволил вспомнить приличия. Не приходилось сомневаться, что на это у него имелись веские причины. В душе родилась уверенность, что сегодня мучительное ожидание развязки, наконец, закончится. Если дядя действительно скрывался в Пате, ему было не уйти от жреца, для которого город был родным домом. Спускаясь по широкой лестнице вслед за служанкой, я подумала о Лирде. Знал ли он, что брат вместо скитания по дорогам Королевства, затаился в городе, куда он сам войти не смел? Слышал ли о том, что я пропала? Вполне возможно, отец сообщил ему новости, хотя мог и умолчать. Герцог умел манипулировать людьми, вряд ли он стал отвлекать сына от важных дел, зная его чувства. Вздрогнув, я остановилась и, вцепившись в позолоченные перила, глубоко вздохнула. Услужливая память извлекла из архивов забытый фрагмент. «Почта из Пата была»? – спросил герцог, когда мы приехали в Бартайоту. Я вспомнила выражение его глаз и довольную улыбку. Он был уверен, что найдет племянника. Почему? «Да потому, что дядя верил ему больше всех на свете», - мысленно кивнула я, похолодев. – «Господи, неужели…». Догадка была чудовищна, но разум подсказывал, что я не ошиблась. Герцог, как и королева, был заинтересован, чтобы медальон вернулся ко мне, а в отношении Фирсара к избранной, не стоило и беспокоиться. Я была в безопасности, по крайне мере, физически. И все же, с трудом верилось, что Лирамель могла согласиться подвергнуть своего сына и названную дочь опасности. Вряд ли она знала о замыслах родного брата... Если смерть Джафиры трудно было предвидеть, но угроза для принца Карла была более чем предсказуема – Фирсар его ненавидел, а Земар-ар он был не нужен. -Леди Лиран! – бархатистый голос Солана оборвал мои мысли. Заставив себя улыбнуться, я сосредоточилась на его коренастой фигуре. Рыжие зачесанные назад волосы, слегка прикрывали шею, зеленые глаза были немного прищурены. Он был одет в военную форуму Горготского гарнизона, в котором когда-то служил паленчником, а на груди красовалась красная нашивка – знак отличия за выслугу лет. Первое впечатление оказалось верным. Заметив мое замешательство, мужчина улыбнулся и, усадив в высокое кресло, кивнул слугам. Кроме нас, за столом больше никого не было, и я слегка обеспокоилась. -Лорд Фирсар вернется за вами к вечеру, у него неотложные дела, Ваше Высочество. Набравшись смелости, я подняла глаза и тихо спросила: -А Карл? Его нашли? Мужчина пожал плечами. -Принц Карл также прибудет к вечеру. Его местоположение не представляет для нас секрета. В его тоне проскользнуло раздражение. Вопрос и вправду был неприятен, однако я была рада, что задала его. Мне нетрудно было принять настоящее, как единственно выбранную основу своего будущего, но откровенный страх за дядю, заставлял поворачивать против течения. Я была обязана что-то сделать, попытаться помочь ему, хотя бы предупредить. -Благодарю за гостеприимство, милорд, – вдруг резко сказала я, на миг, испугавшись собственного порыва. - Я не забуду его. Лорд Солан выпрямился и, нахмурившись, нехотя поставил кубок на столб. -Что вы имеете ввиду? – деланно равнодушно поинтересовался он. Я улыбнулась. -Как вы знаете, моя кузина замужем за главою вашего рода, который, кстати, приходится мне дядей… Уверена, она будет рада, ели Пат снова будет открыт для детей Крови. И, думаю, в благодарность к городу, оказавшему мне неоценимую услугу, я могла бы этому способствовать. После смерти Ее Величества, разумеется. -Королева молода и полна сил. -Если бы это было так, герцог не настаивал на скорейшем возвращении своего сына. Могу вас заверить, милорд, что опасения леди Джафиры вполне оправданы. Род Крови никогда не допустит на трон принца-полукровку. Подобного не случалось за всю историю Королевства и не будет никогда. Кроме того, если учитывать намерения лорда Фирсара, семя Валлора больше вообще не наследует короны. -И? Я пожала плечами. -Подумайте сами: пророчество Арматея предсказывает гибель Ордена. До сего дня, сбывалось каждое слово. Какова вероятность того, что Фирсу удастся переломить предопределение? Род Каэлов находится в опале уже не один десяток лет. Неужели вы думаете, что если задуманное жрецом совершиться, я буду лояльна? -Насколько мне известно, обряд соединения убивает личность избранного. -Ну что же, пусть это послужит вам надеждой и утешением. Однако если жрец потерпит неудачу, я все равно стану женой принца Лирдана… Помолвка уже одобрена. Мужчина заколебался. Встав, он отошел к окну и задумчиво взглянул наружу. Стараясь не дышать, я изо всех сил держала на губах улыбку. -Что вы хотите? – наконец тихо спросил он. -Позвольте мне переговорить с одним из сторонних людей, чтобы предупредить принца Карла. Фирсар не сможет разглядеть в этом деле вашего участия. -Зачем это нужно? Карл достаточно серьезная помеха – он не поддержит устранение родного брата и наверняка встанет в оппозицию. -Ошибаетесь. Мы с Лирданом планировали отдать ему Северное герцогство. Таков был уговор взамен на его лояльность. -Что ж… - лорд Солан несколько раз задумчиво кивнул, - в таком случае, принцесса, позвольте мне покинуть вас ненадолго. Дела. До возвращения милорда, дом в вашем распоряжении. Однако помните, если вздумаете покинуть эти стены, я буду вынужден вмешаться. -Разумеется. Мои обещания, в случае успеха, остаются в силе. Ничего не ответив, Солан крикнул слугу и быстрым шагом покинул столовую. Через распахнутую дверь были видны несколько человек охраны. Два война с недоумением приглянулись. Зажмурившись, я вздохнула и, протянув руку, взяла нетронутый бокал красного вина. Что делать дальше, пока было сложно сказать, у меня не было возможности просчитать ходы – решение пришло слишком внезапно. Быть может, вся затея изначально являлась безумием, но сдаваться не хотелось. Дядя когда-то сказал, что ему потребуется моя помощь… Сейчас она действительно была нужна. От выпитого вина немного кружилась голова. Стараясь не выдать волнения, я встала и придвинула стул. Бумага и чернила находились на каминной полке. Взяв их, вернулась к столу и быстро написала Карлу письмо. Поскольку английский Фирс знал, пришлось вспомнить латынь. Несмотря на коряво соединенные слова, дядя должен был понять смысл. Я предупредила его об опасности и своем видении. Карл был не глуп, и далеко не упрям, мне было важно не только оградить его от близкой опасности, но дать возможность пересмотреть выбранный путь. Вполне возможно, я подставляла под удар собственную жизнь, если выводы Лирдана о брате, были верны… Но сейчас думать об этом не хотелось - чувство, что я могу повлиять на события, вызывали эйфорию. Подождав, пока чернила слегка подсохнут, свернула лист конвертом и запечатала воском. Теперь предстояло самое сложное. -Мне нужен посыльный, - мой голос звучал уверенно и чуть надменно, однако охранник, к которому был обращена просьба, лишь вежливо поклонился и посоветовал обратиться к лорду. Остальные сделали вид, что ничего не расслышали. Стараясь не выдать разочарования и злости, я поблагодарила за совет и огляделась. Столовая в доме Солана находилась на первом этаже. Вероятно, что кухня был где-то неподалеку, потому как смену блюд, слуги произвели очень быстро. Однако из зала, куда я вышла, вели две двери. Через первую я вошла часом раньше, вторая был несколько меньше, и позолота на ручке выглядела потертой и старой – свидетельство того, что дверь часто открывали и закрывали. Если я была права, за ней находилось именно то, что было нужно. Звук шагов тонул в плотном ворсе зеленой ковровой дорожки. Оглянувшись на следящих за мною охранников, я неторопливо пошла вперед. К счастью, лорд успел дать своим людям нужные инструкции – следовать за мной никто не стал. И все же ощущение «взгляда в спину» было неприятно. За дверью находилась длинная галерея, уставленная всевозможными скульптурами. Проходя мимо некоторых, я успевала прочесть имена. Последнее заставило резко остановиться. «Кайл Валлор-Каэл», было высечено под мраморным бюстом и чуть ниже подписано: «герцог Лаусенский». Белое каменное лицо с резкими, но довольно приятными чертами, хранило отпечаток рода Крови. Если бы не надпись, я бы не догадалась, что передо мной человек, в чьих жилах поровну смешались две реки. У него был высокий, как у всех Валлоров лоб, слегка выступающие скулы, резко очерченный подбородок, тонкие губы, сложенные в уверенную надменную улыбку, характерный, с горбинкой нос, миндалевидные глубоко посаженные глаза и прямые брови. Я невольно отметила, что человек, чьим потомком я была, имел очевидное сходство с герцогом Карлом. Зная, насколько сильна была ненависть между ними, это выглядело почти абсурдно. Впрочем, жизнь была богата на выдумки. Проведя рукой по холодному камню, грустно улыбнулась. Именно прадеду, человеку, бросившему тень на оба рода, чью кровь он в себе нес, я была обязана генам, наложившим на мое лицо клеймо Каэлов. Но, видимо, для чего-то это было нужно. «Интересно», - перекинув через плечо рыжий локон, подумала я и, оглянувшись, обвела взглядом остальные скульптуры. – «Замечал ли кто, что чистокровные Каэлы похожи на аллотар?» Цвет волос, коренастое телосложение… Эти признаки не встречались больше ни у одного рода Королевства… Быть может, предки жреца Первого совета, от которого пошел род Каэлов, несли в себе кровь Северного народа»? На долю секунды вдруг показалось, что ответ на загадку моей собственной судьбы промелькнул где-то совсем близко, однако уловить его не удалось. Осталось лишь ощущение, что догадка была отчасти верна. Пройдя длинную галерею насквозь, я попала в коридор, один конец которого уходил влево и был с обеих сторон плотно усеян дверьми, а другой упирался в лестничный пролет. Судя по запаху свежеиспеченной сдобы, доносившемуся снизу, путь мой лежал именно туда. Лестница, по которой я медленно спускалась в кухню, казалась грязной и выглядела настолько старой, что контрастировала даже с засаленными стенами. Казалось, она попала в дом из какой-то нищенской харчевни или развалин. Поскольку этаж, куда вели ступени, находился в подвале, и окон там не было, на стенах горели факелы. В их розоватом свете, пыльные черные разводы на камне выглядели еще более зловеще. Стараясь не касаться перил, я спустилась вниз и оказалась в довольно просторном помещении с низким потолком. У левой от входа стены стояла широкая скамья, сплошь заваленная начищенной посудой. Стопки тарелок, прикрытых тонкой бязью, груды кастрюль и пирамиды сковородок. Серебряные приборы были аккуратно разложены с самого края. Справа, у стены, выходящей на заднюю сторону дома, располагалась находилась печь и несколько жаровен. От одной из них поднимались клубы пары, рядом с другой, умываясь, сидела маленькая серая кошка. Тоненький мальчик с густой каштановой шевелюрой, резал на деревянном столе листья салата. Увидев меня, он отложил нож и, степенно поклонился. -Перран, прекрати свои фокусы, - раздраженно одернула его молодая женщина, стоявшая у стола ко мне спиной. -Но, мам… Не дожидаясь, пока кухарка разберется, что к чему, я решительно шагнула вперед. -Мне посоветовали обратиться к вам, - сказала я обернувшейся женщине, кивнув на ее сбивчивое приветствие. -Чем могу быть полезна, леди? – вытерев о фартук мокрые руки, спросила она с некоторым удивлением. -Нужно срочно доставить письмо одному господину, а посыльный уже отбыл. Охранник сказал, что ваш сын иногда выполнял мелкие поручения лорда Солана. Я была бы очень признательна, если бы вы отпустили его. Моя самоуверенная речь была чистой импровизацией, но кухарку было не так просто провести. -Очень жаль, но это ошибка, - вторично поклонившись, объяснила женщина. – Перран никогда не подменял посыльного и он слишком безответственный, чтобы исполнять мало-мальски важные дела. Бросив на смутившегося мальчика быстрый взгляд, я покачала головой. -И все же, прошу оказать мне эту услугу. Думаю, золотой колветр прибавит вашему сыну недостающую ответственность. Как я и надеялась, при упоминании о столь щедром вознаграждении, глаза женщины загорелись. Золотая монета, которая в моем кошельке была единственной, для прислуги даже обеспеченных господ, составляла двух или трехмесячное жалованье. Устоять перед таким соблазном было очень сложно. -А куда нужно будет доставить ваше послание? – видя, что мать заколебалась, бойко спросил мальчуган. -Моей кузине, - соврала я, - она живет на другом конце города, неподалеку от Главной площади. -Хорошо, - поспешила согласиться кухарка, грозно взглянув на сына, - он в вашем распоряжении. Только деньги передадите лично мне, ребенок слишком рассеян. -Разумеется, вечером принесете мне в покои кофе и получите плату. Подождав, пока она согласно кивнет, я поманила к себе мальчика. Судя по росту, ему было не больше десяти. -Сколько тебе лет, Перран? – тихонько спросила я, пока мы поднимались наверх. -Летом минует двенадцать, миледи. -Хочешь заработать к обещанному еще колветр серебром? Лично для себя? Мальчик радостно заулыбался. -Вы еще спрашиваете! -Тогда слушай внимательно, – убедившись, что вокруг никого нет, я протянула ему бумагу. – К дому лорда Солана из Пата ведет только одна дорога. Сегодня по ней должен проехать один человек, возможно, он уже был здесь, и ты его видел: высокий смуглый мужчина лет тридцати, с темно-каштановыми волосами, немного длиннее, чем у тебя и серыми глазами… -Да-да, я помню! Похожий господин останавливался у нас месяца полтора назад. Милорд еще уговаривал его погостить подольше, но он отказался. Он, кажется, был болен. -Вот как? – обеспокоилась я, внимательно взглянув на мальчика. – А второй господин, тот, что гостит сейчас – он давно приехал? -Лорд Фирсар приехал на день раньше вас, миледи, - с готовностью ответил Перран. Меня немного удивило, что мальчику было известно имя человека, который по всем законам логики должен был скрывать свое существование, но через секунду вспомнила: Фирс когда-то единолично управлял Патом, вряд ли кто-то мог не узнать его даже спустя столько лет. -Замечательно, – немного помедлив, кивнула я. – Твоя задача будет состоять в том, чтобы передать письмо описанному мною господину как можно дальше от дома лорда Солана. Возможно, придется прождать у дороги до вечера, так что оденься потеплее. И смотри, чтобы Фирсар не заметил тебя. Если сделаешь все, как я сказала и пообещаешь держать язык за зубами, получишь свое серебро. Серьезно кивнув, Перран спрятал за пазуху конверт и, застегнув воротник, побежал прочь. Еще раз оглянувшись, чтобы убедиться, что никто нас не видит, я быстро подняла руку и перекрестила его удаляющуюся фигурку. *** Часы тянулись медленно и, казалось, что ве¬чер не наступит никогда. Я заперлась в покоях и попросила меня не беспокоить. Эмоции переполняли настолько, что сдерживать их не было уже никакой возможности. Скинув обувь, я открыла настежь окна и танцевала как сумасшедшая, пока от усталости не упала на пол. Боль, затаившаяся в сердце, наконец, прорвалась наружу. «Господи, Господи», - причитала я, раскачиваясь из стороны в сторону. - «Зачем я вообще родилась, зачем Ты позволил Лирамель спасти меня тогда»? Замерзнув, я встала, легла на кровать и завернулась в одеяло. Прохладный ветер, влетев в окно, высушил слезы на моих щеках и охладил пылающий лоб. Дышать стало легче, и, закрыв глаза, я незаметно заснула. Скорость... Рассекая крыльями густой весенний воздух, я летела в рыжих закатных лучах на юг. Внизу, на дороге, всадник в черном плаще хлестал лошадь по крупу, время от времени оглядываясь на удаляющийся город. Я знала его, и молилась, чтобы он был быстрее ветра и так же невидим для врага, как пантера в безлунную ночь. Опередив его на пару взмахов, вгляделась в его лицо и увидела в глазах почти детскую обиду. Стало страшно от того, что этот сильный и умный мужчина, который всегда служил опорой и примером, раскалывался на куски от сжигающей его боли. -Стой! – раздался резкий окрик, и сердце мое сжалось. Карл натянул поводья и, поставив коня на дыбы, развернул его вбок. -Что ж, я был уверен, что ты дождешься меня, Лирдан! Поздравляю, ваша взяла - твой отец может радоваться! -Верни медальон. -Тебе – нет. Я отдам его только той, у кого забрал. Из рук в руки! А тебе – нет. -Остановись, Карл! – угрожающе прошипел мужчина, подняв арбалет. – Прекрати это! -Останови, если сможешь. Только не меня, а тьму, что нависла над нашим миром. Останови смерть, предательство и ложь! Останови, если хватит сил и мудрости, а потом приказывай мне и я склонюсь перед тобой, как перед своим королем! Я закричала изо всех сил, молясь, чтобы они услышали меня, но услышал только ветер. Вздохнув, он качнул над их головами листья и растрепал черные волосы Лирда, бросив прядь на его лицо. Нахмурившись, принц медленно опустил оружие и, повысив голос, ответил: -Запомни эти слова, Карл. Несколько долгих мгновений, они внимательно смотрел друг на друга, а затем дядя пришпорил коня и понесся прочь. Сделав круг над деревом, возле которого остался Лирд, я опустилась на толстую ветку. Мельком взглянув в мою сторону, принц отошел в тень и вновь вскинул оружие. Звук приближающейся погони заставил меня нахохлиться. На грани сознания возникло странное чувство, будто меня затягивает в воронку. Изо всех сил сосредоточившись на лице того, кого так любила, я попыталась удержать видение... -Вернись! – раздалось между сном и явью. Воронка, помутив сознание, затянула во тьму и, вздрогнув, я очнулась. Лорд Фирсар, хмуря брови, не сводил с меня пристального взгляда. Его поседевшие волосы отливали в свете свечей золотым, а глаза были почти черными. Он выглядел намного моложе, чем показался мне в Большом мире, и только руки по-прежнему оставались такими же холодными и жесткими. Выпрямившись, он отпустил мою ладонь. -Молодец, девочка, я узнал все, что было необходимо. -Не трогайте его… Снисходительно улыбнувшись, жрец, поправил мою подушку и встал. -Если ты имеешь в виду Карла, то он нам не нужен. Медальона у него нет. -Но… -Но мы найдем его, не сомневайся. Это вопрос времени. Тебе не следовало позволять дяди вмешиваться в ход событий. – Он покачал головой, - Я думаю, ты и сама это поняла. -Почему вы так уверены, что я соглашусь подчиняться вам? -Потому что твоего согласия не требуется, Лиран. Кроме того, мне известно о тебе достаточно, чтобы утверждать это наверняка. -О Лирамель вы думали точно также! -Твое сердечко полно огня, которого не было и нет у королевы. Ты была предназначена мраку, Лиран Валлор, и он пропитал твою плоть и душу еще на жертвеннике. Поежившись, я натянула одеяло. Хотелось соглашаться со всем, что он говорил, слушать, впитывать в себя спокойную размеренную речь. Но в глубине, я помнила кто он и, пряча ненависть в укромные уголки души, мысленно повторяла единственно знаемую молитву. Я больше не верила ему, даже несмотря на колдовство. Тьме нельзя было верить. Ни в чем! Никогда. Глава 6. Прохожие приветливо улыбались, когда мы проходили мимо. Крепко держа меня за руку, Фирс уверенно шагал по дороге. Сейчас он выглядел худеньким юношей лет восемнадцати, с густой русой шевелюрой и озорным взором. Жрец наложил на нас иллюзию, взяв образы покойных друзей, запомнившийся ему, как он объяснил, из глубокого детства. -Через пару километров будет ждать экипаж, - крепче сжав мою руку, он свернул в переулок и ускорил шаг. -Мне тяжело идти, - пожаловалась я, споткнувшись. -Потерпи, тут недалеко. В щели между брусчаткой, пробивались зеленые стебельки травы. Мимо проплывали окна домов, незнакомые лица, проезжали кареты и всадники. Почти у самой арки, нелепо поднимающейся над разрушенной стеной на месте главных ворот, несколько охранников допрашивали пожилого мужчину. Держа под уздцы вороную кобылу, он нервно жестикулировал, что-то доказывая ухмыляющимся солдатам, они качали головами, но пропускать его, по-видимому, не собирались. На крики стал сходиться народ. Воспользовавшись суматохой, мы вышли из города и, не оглядываясь, направились на юг. Погода стояла довольно теплая, но сильный ветер, неся по небу вереницы черных туч, был прохладным. Придерживая плащ, я смотрела под ноги – размытые дождями, некоторые камни сместились и теперь торчали над дорогой, ломая оси колес и подстерегая невнимательных путников. -После того, как Лирамель закрыла Пат для детей Крови, никто не удосуживался следить за дорогой, – со злостью пнув очередной выступающий булыжник, плюнул Фирсар. – А когда-то это был красивейший и самый богатый из городов Королевства! -У Ее Величества был серьезный повод так поступить, - не смогла промолчать я. -Повод? – он пожал плечами. – Ах, да, ты имеешь в виду убийство твоего деда…Что ж, формально, конечно... Но королева сама вынудила нас на такие меры. Да и потом, смерть Парамана не планировалась заранее. Герцог сам подставился под удар. Хороший был человек, но недальновидный. Мне он, кстати, приходился двоюродным братом, Лиран. -Я знаю. Он остановился и, улыбнувшись, кивнул. -Да, ты многое знаешь, девочка. Но только с одной стороны. -Ошибаетесь, лорд Фирсар, - возразила я, поняв его намек. – Как раз у меня была возможность взглянуть на истину с разных сторон. А вот вы всю жизнь смотрели только с одной. Стук колес и топот копыт прервали наш диалог. Крепко сжав мою руку, жрец отошел к обочине и тихо выругался. На его лбу выступили мелкие капельки пота, а дыхание стало громким и прерывистым. Не отпуская моей руки, он тяжело опустился на одно колено и запрокинул к небу голову. -Проклятье! – снова шепнули его побелевшие губы. – Будь ты проклят! Я хотела спросить его, не нужна ли помощь, но в этот момент далеко впереди, из-за поворота показался небольшой отряд всадников и экипаж. Грубо оттолкнув меня, Фирс ничком упал в растущую за обочиной траву и исчез. «Если промолчишь, клянусь оставить ему жизнь», - тут же раздался в сознание голос. «Кому?» - испуганно спросила я, озираясь. «Того, за кого ты просила. Жизнь на жизнь». Я не стала претворяться, что не поняла его мысли. Глубоко вздохнув, отвернулась и медленно пошла вперед. Страх сменился тупым безразличием и усталостью. Столько всего случилось за последние часы, что сознание уже не могло проследить последовательность событий. Безумная попытка предупредить Карла, судя по реакции жреца и сновидению, удалась. Однако Фирс был уверен, что медальон больше не находится в руках моего дяди… Неужели Карл все же сумел обхитрить их обоих – и герцога и жреца? Неужели понял, кто стоял за спиной лорда Солана? Что касается настоящей ситуации, что делать я не знала. Бежать от Фирса было бесполезно, да и уйти далеко без лошади, денег и еды – не представлялось возможным. Единственное, что оставалось, это идти вперед и ждать, когда что-нибудь произойдет. Крикнув лошадям, возница остановил экипаж метрах в тридцати от меня. Сосредоточившись, я немного замедлила шаг. «Быть может жрец больше не мог влиять на сознание, чтобы поддерживать иллюзию»? – опустив глаза, я взглянула на свою ладонь. Рука больше не выглядела по-детски пухлой и приобрела знакомые черты. – «Да, вероятно, так и есть». Из экипажа вышла высокая женщина. Остановившись, я недоверчиво окинула взглядом ее худощавую фигуру и почувствовала, как на глаза мгновенно навернулись слезы. «Значит, на счет герцога я была права», - мелькнула мысль. Идти к ней навстречу не было сил. Сев на дорогу, я обхватила колени руками и зажмурилась. Сердце наполнилось теплом и болью. Как могла я взглянуть в ее глаза и сказать, что та, которую она считала дочерью, погибла, защищая меня от ветряных мельниц? Кровь Джафиры, как бы ни хотелось думать иначе, частично была и на моих руках. Я должна была думать прежде, чем позволять ей вмешиваться в свою судьбу… А я не думала ни о чем, шла на поводу у своих чувств, эмоций и амбиций. -Лиран, не бойся, это мы, - королева присела на корточки и, взяв меня за подбородок, заставила поднять голову. Я утонула в ее темно-синих глазах. Стало еще больнее и слезы по моим щекам побежали уже потоками. -Джафира… На нас легла тень. Замолчав, я повернула голову и взглянула на подошедшего герцога. -Мы уже знаем, не волнуйся, – поспешно произнес он. - Я был уверен, что она одумается и принесет извинения. Джафира прислала весточку из Тира, мы получили ее два дня назад. Я почувствовала себя мышью, на которую смотрела змея. На его губах застыла улыбка, а в глазах – угроза. Он знал. Знал и хотел, чтобы я молчала. Возразить ему не было сил. С трудом, мне удалось кивнуть. -Неужели лорд Солан посмел отпустить тебя без провожатого? Или ты снова сбежала? – Карл усмехнулся и, подав сестре руку, помог встать. – Ли, похоже, девочка решила брать пример с тебя. – Он смерил меня насмешливым взглядом и, склонив голову на бок, прищурился: - Мы посылали гонца в Пат. Не стоило пренебрегать услугами провожатого, не безопасно это сейчас. -Карл, оставь, - нахмурилась Лирамель, обняв меня за плечи. -Как скажешь, но мы вернемся к этому разговору. А пока идите в экипаж, я немного полюбуюсь на город. Кстати, нужно будет поднять вопрос с дорогой – как вижу, никто удосужился взять на себя обязанность следить за ней. Послушно взяв королеву под руку, я медленно пошла вперед. Да, Джафира была права, этого человека следовало бояться, и нельзя было недооценивать. Королева действительно, находилась полностью под его влиянием и безгранично ему верила. Я отчасти знала, какие страшные события связывали их, знала и роль, которую герцог играл в ее жизни – фотографии, увиденные в Большом мире, сказали больше, чем тысячи слов. Но я не думала, что чувства способны встать между долгом и разумом у женщины, которая однажды была готова отдать жизнь сына за свою страну. И снова ошиблась. Или, быть может, что-то не понимала? Может, все-таки Лирамель была проницательнее, чем казалось? Тогда как могла она оставаться настолько спокойной – как и для чего? Сидения были обтянуты темно-бордовым бархатом, чуть потертым на спинках. Сев к окну, я прижалась щекой к стене и устало закрыла глаза – боялась, что Лирамель станет задавать вопросы, желая узнать о дочери. Но она не стала. Погладила меня по голове, набросила на колени плед и оставила в покое. Королева была на редкость чутким человеком, я отметила это еще в Бартайоте, и сейчас от всего сердца готова была благодарить за понимание. Герцог вернулся минут через десять – довольный и спокойный. Приказав развернуть карету, сел рядом с сестрой и вытянул ноги. -Мы остановимся часа через четыре, - увидев, что я открыла глаза, улыбнулся он, - так что поспи пока. Можешь прилечь, ты маленькая, поместишься. Кивнув, я легла и закуталась в плед. Карету трясло и качало, а в окно было видно небо. Безумная попытка повернуть против течения не удалась – река оказалась сильнее. Что ж, по крайне мере, я смогла удержаться на плаву и увидела берег, к которому следовало плыть. Да, было только два берега: правый – берег совести и левый – где остались мечты. Выбрав один, я поняла, что не так уж и важно, сейчас ли доплыву или тогда, когда жизнь соизволит направить к нему течение. Пока, инициативы с меня было вполне достаточно. Жизнь оказалась слишком сложна, а я была еще не достаточно умна, чтобы разобраться в ее капризах. Уснуть так и не получилось. Стараясь не открывать глаз и сохранять спокойное выражение лица, я как могла отгоняла назойливые мысли. Но не думать не получалось. Неужели можно было, так ошибаться в людях? Как мог человек причинять боль любимому, и при этом спокойно взирать на деяния своих рук? Я выросла в другом мире, и даже если он на самом деле ничем не отличался, привыкла видеть в людях светлые стороны. Изнанка оказалась много страшнее самых смелых фантазий. -Стой! – приоткрыв на ходу дверцу, крикнул Его высочество. Дернувшись, карета резко остановилась. Приподнявшись, я с недоумением взглянула на королеву. -Не хочешь прогуляться? – улыбнулась женщина, кивнув на дверь. Я отрицательно покачала головой и, подождав, пока она выйдет, снова легла. -Ты поступила мудро, Лиран, – негромко произнес герцог, закрыв за сестрой дверцу. – Я промолчу о том, о чем известно мне, ты – забудешь, что видела. -Зачем это вам? Он улыбнулся. -Они не ладили последние несколько лет, причины ты, вероятно, уже знаешь. Но Лирамель ее по-своему любила и, в отличие от своих детей, старалась ни в чем не отказывать. Для нее чувства приемной дочери стали трагедией, она растерялась. Пойми, нам вскоре понадобятся все силы, ни к чему ненужная скорбь… -Ее даже некому оплакать! - с горечью воскликнула я и, заметив, как нахмурился герцог, испуганно взглянула за окно и шепотом добавила: – Я чувствую себя виноватой. -Я оплачу ее, - опустив глаза, ответил Карл, - на мне лежит вина большая: мне не следовало позволять девочке ехать в Бартайоту. Не трудно было догадаться, какие мысли… Впрочем, после гибели Эллада, она могла стать для вас помехой, причем серьезной. Но, даже несмотря на это, я пытался ее образумить и уберечь! Не вышло. -Вы так говорите, будто все уже решено! -Именно, Лиран. И давай, больше не возвращаться к этой теме. Тело Джафиры будет погребено там же, где пал ее отец. Если захочешь, когда-нибудь посетишь их могилы. А сейчас – забудь. И, кстати, лорд Солан обязан тебе жизнью. Пусть это служит небольшим утешением. Мне стало не по себе. -Что вы имеете в виду? -Только то, что сказал, - серьезно ответил мужчина. – Его влияние в Пате стало чрезмерным, и я знал, что он не откажет Фирсу, поскольку в долгу перед ним. Нужен был предлог, и он нашелся. Однако твое предложение снять в будущем запрет королевы, изменило мои планы. Теперь выгоднее, чтобы город полностью перешел под его власть: когда Лирд примет трон, у вас будет хороший тыл. – Увидев страх и изумление в моих глазах, герцог снова улыбнулся: - Привыкай быть осторожнее, Лиран, даже у стен есть уши! «Я запомню, герцог»! - мысленно пообещала я и произнесла: -Хорошо. А Карл? Фирс сказал, что у него больше нет медальона… -Если сказал, значит – нет. Твой дядя отныне в безопасности и, думаю, вскоре присоединится к нам. Не удивляйся, мне известно содержание письма, которое ты отправила через поваренка. Позже, когда будет больше времени, я хотел бы узнать кое-какие подробности, а пока… Услышав смех сестры, он замолчал и сделал мне знак лечь. Быстро поправив плед, я послушно закрыла глаза. *** Лирамель спала у окна. Свет луны ложился на ее умиротворенное лицо, и казалось, что королева улыбается во сне, хотя, возможно, это было лишь игрой светотени. В этом почти потустороннем сиянии, ее черты казались высеченными из молочного мрамора, как у потертых временем статуй. Я лежала без сна, вслушиваясь в собственное дыхание и стараясь отстраниться от тревожных мыслей. Путешествие наше подходило к концу, и перед Замком это была, наверное, последняя остановка. Стук капелек о подоконник... Под толстым одеялом было тепло и уютно. Внизу, на коврике мурлыкал свернувшийся в клубочек серый котенок, к его ритмичному урчанию иногда примешивался странный звук: не то стук, не то шорох – то случайно залетевший ночной мотылек, бился о стены и потолок. Сквозь приоткрытую створку в комнату просачивался ветер. Его прохладное дыхание колебало пламя свечей на столе и слегка касалось моих щек. Весной в Большом мире, когда на смену заморозкам наступали теплые ночи, я часто спала с открытым окном. Было хорошо засыпать под музыку танцующих на ветру молодых листьев, отдаленного лая, и шуршания редких автомобилей. Часто поутру, Аника тихонько входила в комнату и закрывала окно, боясь, что меня подует. Она была строгой матерью, но любила искренне и самозабвенно. Я бережно хранила ее образ, не давая ему поблекнуть и затеряться среди настоящего. Но чем больше походило времени, тем сложнее становилось помнить. Время исказилось до неузнаваемости… Порой я была уверена, что с момента, как узнала о гибели родителей, прошло с десяток лет. Да и вообще, вся жизнь в Большом мире, представлялась уже чем-то сказочным и нереальным. Полежав еще с час, я тихонько встала и, обойдя ложе королевы, подошла к испещренному мелкими трещинками стеклу. Становилось прохладно. Внизу, там, где свет фонаря выхватывал из черноты раскидистый ствол липы, растянулась на земле огромная пантера. Потянув за ручку, я осторожно прикрыла створку. Раздался скрип, и кошка настороженно подняла голову. С минуту она прислушивалась, а затем вновь легла. -Не можешь заснуть? – спросила Лирамель, немного испугав меня. -Да… Там пантера, под окном. -Лирд, наверное, вернулся. Карл ждал его еще к вечеру, но так и не дождался. Разве он не сказал тебе? Мое сердце на миг замерло, а затем встревожено забилось. К щекам прилила кровь, а дышать вдруг стало трудно… -Нет, - спокойно ответила я, - не сказал. Королева присела на постели и, похлопав по одеялу, подозвала к себе. -Не волнуйся так, - я почувствовала по голосу, что она улыбнулась, - вы встретитесь утром. Карл не видел мальчика много лет, им надо побыть вдвоем. Думаю, вынужденная разлука теперь закончена – когда мы вернемся в Замок, ты станешь его женой. Знаешь, - не дав возразить, женщина слегка сжала мою ладонь, - после того, как я уйду, будет уже не до любви – мир измениться… Кому-то всегда приходится вставать во главу угла. Лирдану будет нелегко нести груз власти, и тебе, возможно, придется разделить это бремя. Но не бойся, Поликарп, Карл, Мариэль, многие другие – они помогут. Быть может не сразу, но помогут. Любовь к Родине заставит их дышать в унисон. Знаю, ты еще не чувствуешь сердцебиения этого мира, но, поверь, очень скоро все изменится. Не зная, что ответить, я наклонилась и поцеловала ее руку. -Тебе потребовалось намного меньше времени, чем некогда мне, - продолжала она. - Я видела, как тяжело было, но не смела вмешиваться. И ты, и Карл – вы должны были сами понять, что судьба это лишь следствие нашего выбора, но выбор этот должен делаться согласно совести, а не эгоизма. -Разве желание спасти тех, кого любишь – зло? – с болью спросила я и отвернулась. -Да, зло. Разве можно сравнивать значение нескольких жизней и историею целого народа? Когда твоя судьба является звеном цепи, которую, в надежде на свободу ковали сотни поколений, смотреть на мир через призму собственного «хочу» - грех, Лиран. Я знаю, ты и сама это поняла. Но понять одно, а чтобы принять сердцем – на это уйдут годы. И они у тебя будут. -Я очень надеюсь… -Не сомневайся, мне многое известно, - она немного помолчала, а затем почти шепотом добавила: - И вот еще что, я хочу, чтобы ты взяла одну вещь, – нащупав мою руку, она вложила в ладонь небольшой предмет. – Этот медальон подарил мне один человек. Он любил меня… Любил больше жизни! Не хочу, чтобы его подарок покоился в земле, пусть лучше будет у тебя. Быть может, когда-нибудь ты используешь его во благо нашего Рода. И знай, чтобы ни случилось, я всегда буду рядом – так или иначе. -Спасибо, - растерянно поблагодарила я и положила медальон в карман. Обняв меня, королева легла и глубоко вздохнула. Подождав, пока я устроюсь поудобнее, она укрыла свободным концом одеяла и что-то прошептала на Древнем. Пригревшись на ее плече, я вскоре стала засыпать. Мне вдруг показалось, что я снова стала маленькой, в памяти всплыли неясные образы снов и видений. Лес, гроза, дождь… И неистовая погоня в ночи. Да, это все было. Было и прошло. Пройдет настоящее… А пока, отдаваясь на волю сна, я от всего сердца благодарила Бога за утекающие в вечность мгновения. «...когда мы вернемся в Замок, ты станешь его женой», - слова Лирамель убаюкивали, вызывая на губах улыбах улыбку и наполняя сердце счастьем. Один Господь знал, сокровенные мечты, в которых я дерзала верить, что когда-нибудь буду радом с человеком, любимым мною беззаветно и безнадежно. Жизнь научила меня надеяться и верить, но не доверять. Жизнь дала крылья и тут же закрыла небо золотой клеткой, пообещав, где-то в конце выпустить на свободу. Жизнь неумолимо несла вперед. Несмотря на то, что большую часть ночи я не спала, и утром мы встали чуть свет, от усталости не осталось и следа. Приведя себя в порядок, я помогла королеве уложить волосы и, выглянув за дверь, приказала принести завтрак. Минут через пятнадцать, молоденькая служанка уже расставляла на столе горячий кофе. Воздух наполнился ароматом корицы – маленькие румяные булочки были щедро сдобрены редкой для королевства пряностью и выглядели очень аппетитно. Однако попробовать их мы не успели. Через минуту, после того как дверь за служанкой закрылась, раздался короткий стук и заглянув в комнату, стражник доложил о визите принца. Королева сдержала улыбку и торопливо пригубила из чашки. Я почувствовала вдруг удивительное спокойствие и даже не взглянула на него в первый момент. Разлука действительно закончилась – это осознание наполнило сердце светом. Отныне, наши дороги навсегда сплетались воедино. -Ваше Величество, Ваше Высочество, - мужчина глубоко поклонился королеве и вежливо кивнул мне. – Прошу прощения за столь ранний визит, но я не смел… -Лирдан Валлор, вы стали просто копией своего деда! – воскликнула королева, с нескрываемым интересом, рассматривая племянника. – Как же быстро летит время! Заулыбавшись, Лирд подошел ближе и, наклонившись, поцеловал ее руку. -Тетя, я не просто так спешил к вам навстречу! Едва удалось переступить порог Замка, как ястреб принес письмо из Шанфара, а белая голубка - весть от отца. Однако у Пата нам пришлось разминуться. Прошу прощения, никудышный из меня гонец! – с этими словами, он протянул побледневшей королеве небольшой конверт. В волнении, сломав печать, Лирамель села к столу. С удивлением я заметила, как дрожали ее руки, пока она читала ровные строчки… Закусив губу, женщина быстро пробежала исписанную страничку и перевернула листок. Наконец, перечитав еще раз, подняла на нас взгляд и через силу улыбнулась. В глазах ее стояли слезы. -Мариэль родила мальчика. Мой первый внук, Шадд Валлор - будущий глава рода Каэлов! -Поздравляю! – машинально откликнулась я и смущенно замолчала. -Спасибо, Лиран – для меня это большая радость… – она аккуратно сложила письмо, а затем бросила на мужчину быстрый взгляд. – Тебе следует, как можно раньше подыскать подходящую партию и решить его судьбу. Возможно, согласовать брак с родом Каэлов следует уже сейчас. Поговори об этом с отцом. -Уже говорил тетя, он сказал, что младшая дочь лорда Солана, не вызывает у него никаких сомнений. Королева удивленно выгнула бровь. -Вот как? Ну что же, пусть будет Пат... Кстати, Карл случайно не присоединился к тебе? -Увы… Думаю, он направился в Замок, по крайне мере, не сворачивал с тракта до самой развилки. Белый герцог, разумеется, уже извещен о прибытии принца. -Хорошо. – Лирамель встала и взяла меня за руку. – Лирдан Валлор, как Глава вашего рода, объявляю свою волю: в первый месяц лета, вы с принцессой должны вступить в законный брак. Стоит скрепить ваш союз до того, как… -Я понял, тетя, - быстро проговорил Лирд и поклонился. - Покоряюсь вашей воле. -Лиран? – соединив наши руки, королева с любовью взглянула на меня. Не зная, как правильно ответить, я согласно кивнула. -Рада за вас, дети. Все так, как и должно было быть и я этому рада. А теперь, Лирд, будь добр, отдай приказ приготовить карету. Мне не терпится скорее увидеть сына. Тяжелые шаги за дверью и испуганный вскрик охранника, заставили нас обернуться. Резная деревянная створка распахнулась и, с силой ударив о стену, соскочила с петель. Окинув нас невидящим взглядом, герцог молча указал на выход. Видя, что я растерялась, принц схватил меня за руку и, резко рванув к себе, потащил прочь. -Карл? – испуганно прошептала королева. Обернувшись, я успела увидеть, как Его высочество словно подкошенный упал перед ней на колени и, обняв за талию, склонил голову. Мы бежали по узкой винтовой лестнице вниз. Мелькали под ногами широкие ступени, узкие окна, сквозь которые виднелось позолоченное зарей небо и лес, простирающийся до самого горизонта словно темно-зеленое море… -Что могло случиться?- выдохнула я, стараясь не отставать. Лирд слегка замедлил шаг, но не обернулся. -Никогда я не видел отца таким… Да поможет нам Бог принять Его волю! Запах вина и горелой бумаги. До конца своей жизни я буду помнить его и видеть перед глазами огромное красно-коричневое пятно, растекающееся перед камином по паркету… На лапке почтового голубя, чье окровавленное тельце было насажено на зубья каминной решетки, чернела ленточка. Молча сняв птицу, Лирд швырнул ее в огонь и обернулся к застывшему у дверей офицеру. -Вам известна новость, которая расстроила Его высочество? Отведя глаза, мужчина отрицательно покачал головой. -Герцог получил голубя из рук хозяина дома… -Где он? -Уже отбыл в Горгот с письмом. Его высочество приказал лично доставить послание… -Еще какие-нибудь распоряжения были? -Нет, милорд. -Тогда велите своим людям готовиться в путь, королева пожелала выехать немедля. -Разумеется, – поклонившись, ответил офицер и, развернувшись на каблуках, вышел вон. В общую гамму запахов вплелся дым от паленых перьев. Закашлявшись, я села в кресло и вопросительно взглянула на Лирдана. Черный, расшитый золотом камзол, роскошная перевязь, ослепительно белая сорочка, выглядывающая из-под манжет… Его лицо было почти таким же белым. Раздражение и страх читались в морщинах, прорезавших высокий лоб и переносицу. Принц молчал, лишь изредка постукивал пальцами по богато украшенным ножнам. -Я боюсь, – он вздохнул и, взяв кочергу, протолкнул полуобгоревшую тушку голубя в глубь камина. – Боюсь, что отец может отступить в последний момент. Он стал другим, я чувствую какую-то перемену, и она пугает меня. -Значит, так должно быть. -Это глупость, Лиран. Будущее не предопределено, нам лишь дана подсказка. Поставить настоящее на нужную колею – для этого требуется и воля, и силы. Не так-то это просто, как кажется – не достаточно просто плыть по течению. Что бы ни случилось в Замке… -Лирд! – раздался тихий голос. Мы с принцем одновременно обернулись. Увидев Лирамель, я поспешно встала, чтобы уступить ей место, но женщина лишь махнула рукой. -Лирд… - снова повторила она и, подойдя, взяла его за руку. – Сынок, ты должен быть тверд. Ради отца и будущего, мужайся! Нахмурившись, он недоверчиво посмотрел на нее. -Мама? Женщина кивнула и закусила губу, на ее глазах навернулись слезы. -Как это возможно? Она была в добром здравии чуть более недели назад! – в его голосе слышалось недоверие. -Герцог Марк уже арестовал всех, кто мог быть причастен. -Убийство? -Снотворное. Она просто заснула и не проснулась. Карл уже отбыл в Замок… -Зачем вы отпустили его? – отдернув руку, воскликнул Лирд. – Он не в себе! Склонив голову на бок, Лирамель прищурилась и внимательно взглянула на племянника. По ее губам скользнула холодная улыбка. -Ты плохо знаешь своего отца, мальчик, – сдержанно произнесла она. - Не суди о людях столь опрометчиво, особенно о тех, кого любишь. Не дав ему ответить, королева резко развернулась и быстрым шагом вышла вон. Спустя минуту или две, с улицы послышались встревоженные крики и ржание лошадей. Сев обратно, я поджала под себя ноги и, прислонившись щекой к бархатной обивке, закрыла глаза. В такие моменты я слишком терялась, чтобы суметь подобрать нужные слова. Вспомнился день, когда дядя Карл сообщил о гибели родителей… Наверное, я могла понять, что мог чувствовать на моем месте такой человек, как Лирд. -Нужно идти, – словно в ответ на мои мысли, произнес принц и вздохнул. – Время сейчас работает против нас, нельзя позволять смерти вставать между любовью и долгом. Это не правильно. -Чем я могу помочь? -Ничем… Просто будь рядом. Глава 7. Вечерело. Тонкий цветочный аромат, смешиваясь с запахом хвои, вплетался в поднявшийся над землей туман и слегка дурманил. Свернув с тракта на неширокую дорогу, возница сбавил ход. Лирд молчал, молчала и королева. Задумчиво глядя на синеющее сквозь темные стволы васильковое поле, она время от времени тяжело вздыхала. Мне иногда хотелось понять, что чувствует эта женщина, и действительно ли за видимым спокойствием кроется смиренная покорность предопределению? Я была уверена, что душа Лирамель больше походила на неистовый ветер, а не на легкий, подвластный морским волнам бриз. Не исключено, впрочем, что я ошибалась, принимая за ее сущность то, что на деле являлось всего лишь влиянием Северного герцога. Его высочество был поистине великим, но страшным человеком. Видя, как он поступает с близкими людьми, как легко распоряжается их жизнями и судьбами, я не могла поверить, что в нем есть хоть капля милосердия. И он, и его близнец-князь, казалось, были за рамками любых понятий о чести и дозволенности. Все, что для меня было дорого в этом мире, для них являлось всего лишь средствами достижения цели. Я могла все это понять, меня восхищало их хладнокровие и целеустремленность – неоспоримое преимущество для любого, кто рожден для власти… Но понять одно, а принять – совсем другое. Высокие ажурные ворота были распахнуты. Я помнила! Да, несмотря на минувшие годы, на то, что уезжала отсюда совсем маленькой, я помнила этот сад, его запах, чарующее розово-белое сияние цветущих яблонь… Сердце вдруг защемило, а на глаза навернулись слезы. «Господи», - подумала я, в волнении приникнув к стеклу, - «Господи, неужели я вернулась домой»? Несколько пантер, кружась возле неподвижно застывших солдат, провожали карету настороженными взглядами. Сопровождавший нас эскорт, как только ворота закрылись, отстал. Я успела заметить, как всадники построились попарно и повернули в сторону. Лирд, который предпочитал путешествовать верхом, пришпорил своего серого жеребца и, обогнув нас, поскакал вперед. Белые башни, мощные и изящные одновременно, словно сотканные из облаков и горного снега... Замок был невообразимо огромен и скорее походил на небольшой город, а серебряные шпили, казалось, задевали синее небо. В высоких окнах блестели красноватыми отблесками заката стекла, а из некоторых труб шел еле заметный прозрачный дымок. -Я вижу эту картину уже тридцать семь лет, Лиран! – в волнение прошептала Королева, не сводя взгляда с белых стен. – Но до сих пор не могу сдержать волнения и слез. Единственное место, куда хочется вернуться! О, как хотела бы я никогда больше его не покидать! Карета постепенно замедляла ход, пока не остановилась у широких ступеней, ведущих к распахнутым настежь серебряным воротам. Не дожидаясь пока нам откроют дверцу, я нажала на рычажок и толкнула ее наружу. -Принцесса, - тут же раздался низкий голос. Высокий пожилой мужчина протянул руку и помог спуститься. Немного смутившись, я обернулась к королеве, однако Ее величество с нежной улыбкой смотрела на незнакомца и не замечала моего вопросительного взгляда. Запоздало догадавшись, кто передо мной, я склонила голову, сделала реверанс: -Ваше Высочество… -Добро пожаловать в Замок, - нехотя отведя взгляд от жены, ответил Белый герцог. Наклонившись, Лирамель выбралась из кареты и, поцеловав мужа в щеку, кивнула. -Видишь, на этот раз я вернулась в срок, как обещала. Как Карл? -Заперся в часовне и никого не допускает к телу... Прости, родная, это моя вина, не уследил. Королева помрачнела. -Не надо, Марк. Не напоминай… И, - опустив взгляд, она нервно сцепила руки, - хочу, чтобы ее похоронили сегодня же. -Вряд ли он позволит… -Я приказываю, а не прошу. Если у брата будут возражения, пусть придет ко мне. А пока, вели зажечь факелы и приготовить могилу в аллее Королей. Мужчина удивленно нахмурился. -Почему там? -Потому что я так хочу! -А протокол? -Марк! - рассмеявшись, королева взяла мужа под руку и быстро пошла вперед. Стараясь подавить чувство неловкости, я поспешила за ними. Ступени и перила были в идеальном состоянии: вероятно, их недавно меняли, а вот каменный пол у самого входа, выглядел иначе: испещренный сетью трещин и выбоин, он, казалось, нес отпечаток времени. В душе проснулось странное чувство сопричастности чему-то древнему и великому… Страшно было подумать, но ведь во мне текла кровь каждого, кто переступал этот порог. «Интересно», - подумала я, украдкой коснувшись отполированной до блеска створки, - «что думали, чувствовали эти люди, о чем мечтали»? -Линни, проводите принцессу в бывшие покои герцога Парамана, - попросила королева, обратившись к встретившей нас за порогом женщине, - и велите приставить охрану. -Ваше Величество, - она поклонилась и, видя, что я замешкалась, вопросительно оглянулась на свою госпожу. -Все хорошо, дочка, – не выпуская руки мужа, Лирамель улыбнулась мне, а затем вновь взглянула на служанку: - Принесите Ее Высочеству ужин и распорядитесь насчет горничной. Надеюсь, покои догадались подготовить? -Разумеется, Ваше Величество. -Ну и славно! – кивнула королева и, понизив голос до шепота, добавила: - Как устроишь девочку, загляни ко мне. Подождав, пока господа поднимутся, Линни слегка поклонилась и попросила меня следовать за ней. Древность, величие и роскошь – именно эти слова лучше всего подходили к тому, что я видела вокруг. Высокие колонны из белого мрамора подпирали куполообразный расписанный свод, три широкие лестницы вели на уровни выше – одна прямая посредине и две изогнутых по бокам… Все в Замке было четыре этажа, не считая подвального, в котором располагались кухни и подземелья, и комнат, расположенных в башнях. Сотни свечей в золотых канделябрах отбрасывали на зеленый мрамор причудливые тени. Держась немного позади служанки, я украдкой осматривалась, стараясь запомнить дорогу. Зеленый цвет издревле принадлежал роду Каэлов. Королева пожелала, чтобы я, дочь Ведущей линии заняла покои деда, а не свободные комнаты в Белом коридоре. Быть может, хотела, чтобы я глубже соприкоснулась с собственной историей, быть может, считала нужным держать пока подальше от высокородных родственников… Дойдя примерно до середины галереи, мы повернули налево и оказались в большом продолговатом зале. -Ее Величество приказала поставить у Больших покоев охрану, - остановившись под высокой аркой, Линни обратилась к одному из стоящих по бокам от входа, стражников, - отныне они будут принадлежать принцессе Лиран. Выслушав приказ, мужчина низко поклонился и, повернувшись на каблуках, ровным шагом вышел из зала. Проводив его взглядом, женщина улыбнулась неподвижно застывшему у другого конца арки солдату. Я ожидала, что мы продолжим путь, однако она не двигалась. Заметив, что я переминаюсь с ноги на ногу, Линни извинилась и, вкрадчиво объяснив, что по правилам, покои следует еще раз проверить, попросила немного подождать. В зале было немного прохладно и темнее, чем в коридоре. Мне стало неуютно при мысли, что придется ночевать одной в этом непривычном месте, пусть и под охраной… Поежившись, нетерпеливо оглянулась. Сквозь арку были видны темные проемы высоких окон, колонна, освещенный наполовину гипсовый бюст… Вспомнив галерею в доме лорда Солана, я невольно подумала о том, что вряд ли в Замке когда-нибудь решатся поставить изображение герцога Кайла… А жаль, ведь и он был частью истории. Хотя я и не старалась, мне удалось запомнить его строгое лицо – сердце почему-то откликалось на этот образ - вероятно, то был голос крови. Но как бы ни было, мысли эти следовало держать в тайне. Судя по тому, что уже довелось услышать, никто, кроме владыки Поликарпа не вспоминал прадеда добрым словом. Эхо шагов и легкий сквозняк по полу… Поправив выбившийся локон, я с трудом сдержалась, чтобы не зевнуть. -Ваше высочество… - напугав нас, Лирдан стремительно пересек зал и, кивнув на ходу, направился к покоям. Прежде, чем я успела удивиться, в арке показались несколько человек охраны: шестеро мужчин попарно проследовали за принцем, старательно чеканя шаг. Тронув меня за руку, Линни плавно двинулась следом. У высоких тяжелых дверей процессия остановилась. -Альва энара, кроно сайэро Валлор, эндар фере эниа варэа тэрм варо минар , - с поклоном произнес молодой человек и знаком приказал распахнуть тяжелые створки. Побоявшись ошибиться с нужным ответом, молча вложила руку в его ладонь и позволила ввести себя внутрь. Нелегко было справиться с волнением, поскольку я не совсем понимала, зачем Лирд придал этому моменту столько торжественности. Кроме того, смущала и отталкивала его холодная любезность. Единственный поцелуй, который был между нами в доме лорда Арста, теперь казался порождением моей фантазией. Отношение принца действительно стало иным – как к равной, но отдавало таким холодом, что я при мысли о предстоящем браке, становилось страшно. Было очевидно, что и для него, и для меня, не было иного выхода, однако мое сердце радовалось этому, а его, похоже, нет. Было ли дело в оказываемом на нас давление, или он просто не любил меня настолько, чтобы желать видеть своей супругой, или же повлияла безвременная кончина матери… Вариантов набиралось множество, а вот выхода – ни одного. Обойдя все комнаты, воины доложили принцу, что посторонних нет, а потайная дверь – заколочена. Поблагодарив и дав пару указания, мужчина попросил их покинуть покои и, улыбнувшись Линни, напомнил о том, что мне потребуются горничная и горячий ужин. -Ну вот, Лиран, теперь ты сможешь отдохнуть, - кивнул он в сторону одной из дверей, когда экономка вышла. - На неопределенное время главные покои вотчины Валлоров-Каэлов, будут твоим домом в Белом Замке. И моим, по-видимому, тоже. -Тебе бы того не хотелось? – не сдержавшись, спросила я. -Нет. -Почему? -Ты выросла в ином мире, а у меня было время многое увидеть… Достаточно, чтобы понять, на что будет похожа наша жизнь. Смерть моей матери – яркий тому пример. -Мне жаль. -А мне – нет. Эта милость Божия, что она ушла раньше отца. Я даже почти благодарен тому, кто поднял на нее руку. Мне пришлось отвернуться, чтобы не выдать отвращения, вызванного его словами. Нет, разумом я понимала, но… -Карл действительно вернулся в Замок? – быстро спросила я, надеясь скрыть свою реакцию. -Да. -И как он? -Имеешь в виду его безумные идеи? Этого человека остановит только смерть, Лиран. Я не верил, не верю и никогда не поверю ни единому его слову. Однако, - опередив мои возражения, сказал он: - это не значит, что я по-прежнему питаю к нему ненависть. Мои чувства давно успокоились: отец прав: Карл слишком ценен для нас, чтобы обращать внимание на эмоции. Но проблем с ним предстоит немало. Пойми… - он вдруг запнулся и отвел взгляд, - мое восхождение на престол, так или иначе, затронет его интересы. Никто не дает гарантии, что он не передумает и отречется от короны, а ведь не смотря на все имеющиеся у отца доказательства, нам будет требоваться его формальный отказ от прав. Вспомнив дядю, я улыбнулась и вздохнула: теперь, когда он был уже почти рядом, я поняла, как скучала все это время… -Не думаю, что брат станет чинить тебе препятствия. Карл не такой человек – он верен долгу и любит эту землю. -Лиран! Королевство любят все, кто дышит этим воздухом, особенно те, кто рожден из семени Валлора. Но долг… Пойми, каждый видит его по-своему. Неужели думаешь, что кровавые споры за власть велись на свете только из-за денег? -Нет, но… -Берегись его, Лиран! Мы связаны с тобой единым путем, поэтому можем доверять друг другу. Но больше – никому. Запомни это хорошенько и будь помощницей, а не советчицей – на то Господь дал мне собственную голову. -Ты пока не муж мне! – встрепенувшись, выкрикнула я и, испугавшись странной вспышке гнева, закрыла губы ладонью. Покачав головой, Лирд подошел ближе. Несколько секунд он стоял неподвижно, внимательно всматриваясь в мои глаза. Улыбка на его губах погасла. -Это неизбежно, - проведя пальцем по моей щеке, сказал он, а затем, резко отвернулся и ушел. Медленно закрылась дверь, щелкнул замок, и в небольшом холле, где я стояла, воцарилась тишина. Время не переменило ничего: ни моих чувств к этому человеку, ни его отношения ко мне. И все же, нам удалось немного понять друг друга – во всяком случае, поведение Лирдана больше не вызывало ненависти, а слова не ранили. Он был таким, каким был, и я все равно любила его. Быть может, и он испытывал схожие чувства, но зная цену, которую требовалось заплатить за наше счастье, считал их для себя греховным. В главных покоях Зеленого коридора было восемь помещений и небольшой приемный зал с примыкающим к нему кабинетом. В дальних комнатах некоторые свечи почти уже догорели, и было темновато, поэтому выбрав себе небольшую спальню, расположенную ближе к выходу, я нашла в шкафу полотенце, халат и, решив не дожидаться горничную, отправилась в ванную. Каблуки глухо стучали по зеленому мраморному полу, и эхо шагов заполняло тишину многоголосым шелестом. Поскольку Замок располагался вблизи глубоководной реки, проблем с водоснабжением никогда не возникало, а горячая вода, вероятно, нагревалась по тому же принципу, что и в Бартайоте. Открыв вентиль, я выпустила воздушную пробку и подождала, пока кипяток поднимется по трубам из подвальных катален замка. Прошло минут пять, прежде чем из крана потекла горячая струйка, и еще полчаса, чтобы набралась ванная. Распустив волосы, я взяла в ладонь пригоршню душистого мыльного песка, пахнущего хвоей и земляникой… В таинственном мерцании свечей, песчинки искрились, словно алмазная крошка. На потолке, высоко-высоко, вальсировали тени, похожие на маленькие волны – это отражался, падающий в ванну свет. Мои волосы, словно водоросли, качались на поверхности красно-рыжим покрывалом. Закрыв глаза, я вздохнула. В памяти один за другим возникали образы: школьные друзья, родители, лорд Арнст, Джафира – живые и мертвые осколки жизни, сверкали и угасали, оставляя на сердце слабый след печали и сожаления. Но долгое путешествие было окончено – прошлое осталось в прошлом. Жизнь вынудила меня сделать шаг в сторону, вычеркнув на многие годы из общей симфонии этого мира. Теперь все вернулось на круги своя… Рада ли я была? -Да, рада! Рада!– взглянув на плачущие воском свечи, произнесла я и, почувствовав на щеках слезы, смыла их водой. – Рада! Мой голос звучал неестественно гулко и казался чужим. Шмыгнув носом, я нырнула и смыла с волос пену. Вода постепенно остывала, и пора было вылезать. Ухватившись за края ванны, я рывком встала и, набросив халат, ступила на холодный пол. Тапочек найти не удалось, а надевать сапоги не хотелось, поэтому до спальни пришлось идти босиком. Стараясь не поскользнуться, я взяла подсвечник и открыла дверь. Свечи в комнатах догорели и сквозь некоторые окна, не задернутые портьерами, виднелись звезды. После ванны было немного прохладно. Боясь, что могу запаниковать, я не смотрела по сторонам, но все же, не удержалась, и, когда проходила мимо дверей в приемный зал. Черный широкий проем, казался бездонным. Перекрестившись, я пошла быстрее и вскоре с облегчением заперла за собой тяжелую деревянную дверь. Постель была уже разостлана, на подушке лежала сложенная ночная сорочка, а на тумбочке стоял поднос с ужином. Видимо, Лирамель попросила без надобности меня не беспокоить, раз горничная не стала дождаться, пока я окончу водные процедуры. Что же, это было к лучшему – меньше всего сейчас хотелось разговаривать с незнакомым человеком. Выпив остывшего молока и съев кусочек сыра с хлебом, я забралась под одеяло и задула свечу. От мысли, что завтра не надо будет никуда ехать, на сердце стало так светло и радостно. Кажется, я даже успела улыбнуться, прежде чем сон смежил веки и унес меня далеко-далеко в край несбыточных надежд и воспоминаний… *** Воздух казался зеленым. Тяжелые изумрудные портьеры на окнах тускло пропускали свет, превращая комнату в морские глубины. Меня разбудил робкий стук в дверь… Открыв глаза я некоторое время лежала неподвижно, восстанавливая события вчерашнего дня, а затем встала и громко спросила: -Кто там? Стук прекратился, но ответа не последовало. Недовольно вздохнув, я накинула высохший за ночь халат и, подойдя ближе, повторила вопрос. Послышалась возня и мужской голос произнес несколько непонятных фраз на Древнем. -Не открою, - твердо произнесла я и на всякий случай проверила, до конца ли задвинут засов. -Ваше Высочество! Королева ждет вас! – воскликнул мужчина. – Я стучу уже минут двадцать. Раздражение, прозвучавшее в его голосе, развело сомнение и, окончательно проснувшись, я быстро открыла дверь. На пороге, в полумраке холла, стоял высокий мужчина на вид лет тридцати пяти. Черты его лица, так похожие на любимые мною, показались настолько знакомыми, что я невольно застыла на месте… Словно диафильм, перед мысленным взором промелькнули сны и обрывочные видения. Да, я узнала. Быть может не столько благодаря сердцу, сколько разуму, мгновенно сопоставившему все факты. -Эллад? – тихо спросила я, отступая назад, чтобы он мог войти. Принц слегка поклонился, но порога не переступил. Недовольная складка между бровями разгладилась, а на губах появилась улыбка. Так самая: добрая, открытая, почти детская, которую я пронесла в памяти через годы забвения. -Ты выросла, Лиран, - заметив мое смущение, произнес он. – Я рад тебя видеть, мы переживали, как ты доберешься одна, без Джафиры. Я надеюсь, она не обидела тебя? -Нет, что вы… -Хорошо. Я бы расстроился, окажись иначе, – склонив голову на бок, принц еще раз с улыбкой оглядел меня и, выдержав паузу, напомнил: - Мать ждет в своих покоях, стоит поторопиться, у нее не так много времени, так что скорее одевайся и выходи. Дождавшись, пока я согласно кивну, он прикрыл за собой дверь Эллад шел довольно быстро, время от времени оглядываясь, чтобы убедиться, что я поспеваю. Миновав Зеленый коридор, мы поднялись на один уровень вверх, затем свернули, спустились в подземелье, прошли через два смежных темных зала, снова повернули, и оказались в круглом помещении с большим столом посередине. Ровно горели факелы, бросая на древние гобелены наши искаженные тени, было так тихо, словно весь мир остался где-то далеко позади. Обойдя каменный стол, мужчина откинул тяжелый матерчатый полог и, поманив меня, скрылся за небольшой дверцей. -Не хотел, чтобы любопытные родственники смущали тебя, - поднимаясь по крутой лестнице, объяснил он, - из Зала Совета можно попасть в комнаты герцога, а от них до покоев королевы совсем недалеко. Да и времени наш путь занял вдвое меньше. Конечно, с первого раза тебе сложно запомнить дорогу, но через месяц-другой освоишься. Поскольку было темно и идти приходилось очень осторожно и медленно, я не решалась задать Элладу все те вопросы, что продумала за время долгого пути в Пат – приходилось ограничиваться короткими репликами по поводу окружающего убранства. Так, слово за слово, мы поднялись наверх и, пройдя через точно такую же маленькую дверь, оказались в светлой комнате. К счастью, герцога в покоях не было и, судя по тому, что воздух казался довольно спертым, Его Высочество с момента приезда сюда не наведывался. Отперев ключом дверь, принц успокоил охрану и, видя, что я замешкалась, взял за руку и уверенно пошел вперед. «Так уже было однажды… Давным-давно…» - я старалась смотреть под ноги, чтобы не выдать охватившего меня волнения. Время на миг словно утратило свою значимость. Так хотелось, чтобы он никогда не отпускал моей руки, хотелось удержать, возникшее вдруг в душе чувство покоя и защищенности, какого-то странного теплого света! - «Неужели придется потерять и его»? – судорожно вздохнув, подумала я, крепче сжав пальцы. Два рослых офицера у королевских покоев, распахнули перед нами двери. -Ваше Величество, - подойдя к матери, Эллад слегка обнял ее за плечи. Тепло улыбнувшись, королева поцеловала принца в лоб и, отстранившись, повернулась ко мне: -Как спалось, Лиран? -Спасибо, Ваше Величество, хорошо. -Вчера был трудный вечер, мы прощались с нашей дорогой сестрой и герцогиней. Я просила не тревожить тебя, если хочешь, посетишь ее могилу позже, пока у нас будут другие планы, – переведя взгляд на сына, женщина слегка нахмурилась: - Будь добр, разыщи своего брата и кузена… Хотя нет, Карла найду потом сама… И зайди к отцу, он просил передать, что ему потребуется помощь. -Я больше не нужен? -Сынок, я итак отвлекла тебя… Дальше справимся сами. Коротко кивнув, мужчина поцеловал матери руку и, незаметно подмигнув мне, ушел. Узнав, что из-за спешки мне не удалось поесть, королева настояла, чтобы я выпила с ней чашку кофе. Кофе, правда, был уже холодный. Видимо Лирамель и сама не завтракала. Откровенно говоря, выглядела она болезненно: синяки под глазами, неестественная бледность… Я бы не удивилась, узнав, что Ее Величество не спала в эту ночь. Видя, с каким аппетитом поглощаются круглые булочки, женщина не удержалась и, почему-то виновато улыбнулась. Грусть в ее глазах наполняла мое сердце тоской и какой-то безнадежностью. Лирд пришел минут через пятнадцать. Спокойный, уверенный и злой. Вежливая улыбка, застывшая на его губах, не могла уже обмануть меня, я чувствовала движения его души, стоило только взглянуть на лицо. -Моя королева, - холодно произнес он, поклонившись. -Как здоровье герцога? – вместо приветствия, спросила Лирамель, внимательно взглянув на племянника. -Отец сейчас в архивах. Правит кое-какие документы. -Ты же врач, знаешь, что ему не следует… -Простите, Ваше Величество, но я, прежде всего, сын. И как сын не смею перечить. Кроме того, мы весьма ограниченны во времени. Недовольно поджав губы, королева отвела взгляд и, вздохнула. -Я хочу, чтобы церемония прошла в отсутствии короля и наследника. Позаботься об этом. -Уже позаботился, тетя. Завтра к полудню из столицы пребудет гонец. Не думаю, что здоровье позволит вам сопровождать Его величество. -Вот и славно, – быстро взглянув на меня, Лирамель улыбнулась. – Остальное, дети – уже моя забота. Прости, дочка, что столь важное событие, мы вынуждены проводить в спешке и без должной пышности. -Ничего страшного, - догадавшись, о чем речь, успокоила я. – Только хотелось бы, чтобы дядя все же присутствовал при церемонии. -Дядя? – удивилась королева, вопросительно приподняв брови. Лирд усмехнулся: -В Большом мире Карл внушил Анике, что приходится ей младшим братом. Лиран привыкла считать его дядей… – он сделал паузу и чуть тише добавил: - В отличие от него самого. Карл, как истинный сын рода, не принимает узы крови близко к сердцу, не так ли, принцесса? Немного опешив от откровенной агрессии, прозвучавшей в его словах, я натянуто улыбнулась и кивнула: -Точно так же, как и вы сами, принц. Но как мы знаем, судьба часто исправляет, допущенные человеческой слабостью ошибки. Я надеялась, что сумею, наконец, дать ему сдачи, напомнив о том, как бесчестно он поступил с Карлом, когда чуть не убил его, поддавшись своим эмоциям. Однако Лирд ничуть не смутился. Улыбнувшись помрачневшей королеве, он пожал плечами и, подойдя ко мне, протянул руку. -Ваше Высочество, позвольте проводить в покои. Думаю, тетя не станет нас более задерживать. -Да, конечно, идите, - с готовностью откликнулась Лирамель, а затем, чуть поддавшись вперед, поцеловала меня. – Я навещу тебя к вечеру, дорогая. На протяжении всего пути до Зеленого коридора, мы оба молчали. Лирд шел быстро и ни разу не оглянулся, даже когда, споткнувшись о ступеньку, я чуть не упала. Невольно сердце встревожила мысль: а смогу ли я вот так всю жизнь, провести рядом с человеком, для которого буду вечным напоминанием его слабости? Но ведь с другой стороны, я была не виновата в отведенной мне роли… Проводив до покоев, принц вежливо попрощался и, так и не взглянув на меня, ушел. Один из воинов поинтересовался, не будет ли у меня особых указаний и, услышав, что нет, запер наружную дверь. Не смотря на роскошь и простор нового дома, я почему-то чувствовала себя птицей, которую заперли в клетке. Стены полукруглого помещения, были оббиты темно-зеленым с золотыми прожилками шелком, что создавало бы мрачную атмосферу, если бы не четыре высоких окна. Свет, падающий с разных сторон, переплетал на полу тени, а косые лучи солнца ложились пятнами на шелк, отчего злотые ниточки вспыхивали и искрились. Подойдя к широкому низкому столу, на котором одиноко стояла позолоченная чернильница и лежала стопка чистых листов, я остановилась и огляделась. Вот в этом самом кабинете, мой дед провел многие годы. Наверняка, чтобы проведать отца, в него забегала и моя мать, когда была девочкой… Мне чудилось, что их невидимые тени, все еще присутствовали здесь, с любопытством наблюдая за той, что несла в себе их кровь и продолжала проложенный путь. Сев в высокое черное кресло, я провела рукой по рельефному деревянному подлокотнику. Он оказался теплым и совсем гладким, словно его натерли маслом… Почему-то пахло нафталином, хотя, быть может, мне мерещилось. В ящиках, которые, к счастью, оказались не заперты, было несколько книг и стопка писем. Бегло просмотрев их, я разочарованно вздохнула – все носили сугубо деловой характер и касались дел Лаусенса, герцогства, официально принадлежащего деду, а теперь его сыну - принцу Парфу Валлору. Вспомнив нашу встречу в горах, я усмехнулась. Судя по всему, дядя по крови питал ко мне куда менее теплые чувства, чем Карл. Лирд все-таки был не справедлив к своему брату. Интересно было лишь одно: почему дядя до сих пор не проведал меня? Неужели боялся? Или не мог? Или… Быстрые шаги, где-то в отдалении, прервали бессмысленную цепочку предположений. Отложив бумаги, я встала и, подойдя к двери, выглянула в зал. -Лиран? – увидев меня, мужчина остановился и попытался улыбнуться. А мне было все равно, что он думает и чувствует, все равно, какие причины двигали им, когда он пытался повернуть против пророчества своей матери… Передо мной стоял человек, который был близок моему духу, единственный из всех. Живой, невредимый, не сломленный, несмотря на поражение… Не говоря ни слова, я подошла и обняла его, уткнувшись лицом в черный камзол. Черный, цвет траура… Вероятно он тоже знал о Джафире, но спрашивать я не смела. -Ничего не вышло, – наконец тихо сказал он, поцеловав меня в макушку. -Знаю… Но мы хотя бы попытались. -То письмо… -Я действительно видела, все то, о чем написала. И там был Фирсар, я боялась за вас. Карл отстранился и взял меня за руку. -Уже дважды обязан тебе жизнью, даже не знаю, как отблагодарить! -Достаточно, если вы просто будете рядом. Боюсь, что надежды, которые возлагают на меня – не обоснованы. -Знаю, все знаю, Лиран! И мне, увы, придется участвовать в заговоре против родного брата! Однако, рад, что кроме долга, есть живой человек, ради которого я сделаю это по доброй воле. Благодаря тебе, будет, чем оправдаться перед своей совестью. Не горюй, я не оставлю тебя, когда придет время принять ярмо власти. Не оставлю, даже если история все же повернется не так, как предсказано и ожидается. Этим возвращу долги не только тебе, но и многим другим... Взглянув в его глаза, я медленно кивнула: -Спасибо. Несмотря на собственный порыв, я была всерьез озадачена словами дяди, потому как не привыкла видеть подобных всплесков ни в нем, ни в ком другом в этом мире. Порой казалось, что все, рожденные под тенью Рода, впитывают сдержанность и рассудительность с молоком матери. Теперь же, в душе родилось смутное подозрение, что это всего лишь игра. Так или иначе, я была другой… Или же хотела так думать. Распорядившись, чтобы нам принесли обед, Карл подробно рассказал все, что произошло с ним с момента нашей последней встречи. Не выказывая удивления разительной перемене, которая произошла в его отношении ко мне, я внимательно слушала, иногда перебивая, чтобы дополнить тем, что знала сама. Как оказалось, будучи ранен, дядя действительно через какое-то время вышел на тракт и остановился в небольшой деревушке. Он понимал, что вскоре его местопребывание станет известно, поэтому, немного придя в себя, продолжил путь на юг. Намереваясь, изначально, найти святилище, где королева когда-то предотвратила обряд соединения Земар-ар с моей бабкой, он вскоре передумал и свернул к Пату. Карл надеялся, что спустя столько лет его мало кто сможет узнать, а у него появится возможность вникнуть в текущую остановку и связаться с людьми, могущими оказать помощь в задуманном. Первым в списке был Солан: после гибели тех, кто пытался созвать Новый совет, королева призвала к ответу каждого, кто хоть как-то участвовал в заговоре. Лорд, разумеется, тоже был запятнан, слишком уж тесно он общался с Фирсаром в бытность последнего управляющим Пата. Однако, по просьбе Герцога, Карл свидетельствовал о его непричастности, и теперь рассчитывал на благодарность. Как оказалось – зря. На второй день пребывания в Пате, на Карла вышел посыльный из Бартайоты. Послание, которое он принес, было от Герцога… Конечно, дальновидность дяди, принца не обрадовала: хотя ему и предлагалась помощь в задуманном. Было совершенно очевидно, что уйти из Пата уже не удастся, так как Лирд уже наверняка держал город под наблюдением. Недолго думая, Карл переехал в другую гостиницу, и написал ответное письмо, в котором формально выразил согласие вернуться в лоно семьи, однако покидать город не спешил, сказав, что дождется их с матерью возвращения. Поскольку времени до обозначенного момента оставалось предостаточно, дядя разыскал в Пате людей, которые все еще сочувствовали Ордену и, постепенно войдя к ним в доверие, убедил содействовать. На счастье, по официальной версии, принц был сослан из королевства за участие в заговоре. Истинную картину, кроме Фирса, знали единицы, а связи между затаившимися членами Ордена, после разгрома в Замке, не было практически никакой. Кроме того, медальон, который Карл не преминул предъявить, окончательно развеял все сомнения. Будучи почти уверен, что Герцог блефует и собирается разрушить тщательно продуманный им, Карлом, план, дядя отправил медальон в Замок с одним из адептов Ордена, надеясь, что он менее всего вызовет подозрение как у Фирса, так и у Лирда… Когда от лорда Солана пришло очередное приглашение, он не сомневался, что последний хочет организовать его выдачу заждавшемуся за городом братцу и, только получив от меня записку, понял, как ошибался. Оставался только один шанс исправить сделанное: догнать гонца из Пата и вернуть медальон. Остальное, собственное, я уже знала благодаря видению… -Добравшись практически до Замка, - продолжал Карл, - я был вынужден признать, что проиграл, обхитрив сам себя. Конечно, ни отец, ни кто бы то ни был, не слышали ни о каком посыльном. Фирс вернул себе свое, а я остался ни с чем… Все получилось так, как хотел Лирд и, вероятно, спланировал Герцог. Не следовало его недооценивать, и наивно полагать, что я могу рассчитывать на понимание. Мы слишком похожи. Отставив в сторону опустевшую тарелку, я вытерла губы салфеткой. -Он сложный человек… Иногда даже сомневаюсь – а человек ли? -Можешь не сомневаться. Жизнь – суровая мать: однажды она заставит его показать истинное лицо и предстать перед теми, кем он играл, со всеми слабостями и страстями, кои присущи любому смертному. Смерть герцогини – только начало. Надеюсь, Лирд учтет ошибки собственного отца. -Он по-прежнему ненавидит вас… -Тебя это смущает? Я улыбнулась. -Скорее тревожит и расстраивает. -Увы. Есть вещи, с которыми человеку не под силу справится. Если принц найдет в себе силы смириться и обратится к Богу – его чувства успокоятся, а разум прояснится. А пока мне не в чем его упрекнуть, я и сам слишком немощен. -Разве и ваше сердце пылает злобой? Опустив глаза, мужчина некоторое время молча смотрел на опустевший бокал, а затем тихо ответил: -Не злобой, Лиран, отнюдь. Но я тоже политик и понимаю свою роль и долг. И, кроме того, я – христианин. Слишком высокую цену пришлось заплатить за то, чтобы суметь с чистым сердцем произнести эти слова... Хотя я не поняла смысла его ответа, мне вдруг стало неловко. -У Марии родился сын, - почувствовав необходимость перевести тему, произнесла я. -Знаю. И уверен, Лирд уже нашел, как распорядиться его судьбой. Я кивнула. -Младшая дочь лорда Солана Каэла – так он сказал Королеве. -Странный выбор. Почему вдруг она? -Вероятно потому, что мною было дано обещание, в будущем открыть Пат для детей Крови… - неуверенно предположила я. -Такова оказалась цена за письмо? – нахмурившись, спросил дядя. -Да… Он взял меня за руку и легонько сжал. -Думаю, даже герцог был удивлен. Лирду повезло – у него будет достойная Королева. Это очень мудрый ход. Теперь Солан будет вынужден поддержать вас, а Пат слишком лакомый кусочек – остальные трижды подумают, прежде чем проявлять недовольство. Мне стало лестно от его похвалы, хотя я и понимала, что она не заслуженна. Однако, что было, то было, потому возражать не хотелось. -Я знаю, что ты утром посещала покои королевы, - после небольшой паузы, продолжил Карл. – Она не упоминала, что тебе не следует покидать Зеленый коридор? -Нет, только сказала, что навестит меня вечером. -Замечательно! – довольно кивнул дядя. – Не желаешь прогуляться? Благодарно улыбнувшись, я встала и, попросив его подождать в комнате, поспешила в одну из пустующих спален, где утром присмотрела пару подходящих платьев. Вероятно, в мое отсутствие, о гардеробе успели позаботиться, хотя когда я переоделась, оказалось, что подол был слегка длиннее, чем полагалось. Впрочем, при ходьбе мало кто мог это заметить. Взглянув в слегка замутненное серебряное зеркало, я убедилась, что выгляжу нормально, а затем привела в порядок прическу. Ярко зеленое платье красиво подчеркивало огненно-рыжий цвет волос, но немного бледнило лицо, делая меня старше. Возможно, следовало примерить другое, но не хотелось терять время. От предвкушения прогулки, настроение заметно поднялось и, несмотря на серьезный разговор, отголоски которого все еще звучали в сознании, хотелось смеяться и танцевать! *** Весна пришла в Королевство рано и, казалось, что на улице уже давно наступило лето… Ветра почти не было. Неширокая дорога, по которой мы шли, была засыпана лепестками белых и красных роз. Как вскользь заметил дядя, таков был обычай – Детей Ведущей линии несли к месту упокоения, выстилая путь цветами. Напоминание о вчерашнем событии добавило грусти в мое настроение… Вспомнив Лирда и укорила себя в раздражение. Как можно было принимать всерьез его поведение или слова? Я, которая знала, что значит потерять мать, посмела забыть и не понять человека, которого любила... Невзирая на все, что довелось пережить за этот год, я до сих пор не умела смотреть дальше своего эгоизма. Было за что презирать себя. Карл шел медленно, лишь изредка ловя мой взгляд, чтобы ободряюще улыбнуться. Рядом с ним было спокойно и как-то внутренне тепло. Несколько кошек, умывающихся в тени яблонь, заметив нас, с любопытством оборачивались. В воздухе пахло медом и свежестью с оттенком горечи, которую добавил ночной дождик, смочив старую кору. Чем дальше от Замка, тем более дико выглядел Яблоневый сад: вместо аккуратного газона между побеленными у земли стволами, тянулись к небу дикие травы. То и дело мелькали яркие пятна цветов, в основном желтых, а у самой дороги, где трава была все же пониже, попадались ромашки и клевер. Среди ветвей, которые порой так низко нависали над дорожкой, что приходилось нагибаться, жужжали пчелы и кружились мелкие насекомые. С сожалением я заметила, что некоторые ветви были сломаны, причем, совсем недавно – судя по всему, они мешали вчерашней процессии. Солнечные лучи, падая сквозь листву и яблоневый цвет, ложились на траву желто-розовыми узорами, и иногда сложно было понять, где цветы, а где солнечные зайчики. Тоже было и с моим платьем: изумрудная шелковая ткань играла на свету всеми оттенками зелени, переливаясь, словно драгоценный камень. Казалось, будто весь мир светится изнутри – я смотрела и не могла наглядеться, насытиться этой красотой… -Уже недалеко, - произнес Карл, указав вперед. Вскоре выложенная белыми камнями дорожка оборвалась, и мы пошли по земле, следуя за разбросанными среди невысокой травы красными лепестками. Метров через триста я заметила, что яблони стали, как будто, выше и стройнее – словно солдаты, вытянувшись в стройные правильные ряды. Впереди, белея среди травы, показалось древнее кладбище Королей. Именно здесь, по приказу Королевы, вопреки строгим обычаям, была погребена Али-Нари, герцогиня Вибра и жена герцога Карла Валлора. Встав на колени перед низким каменным крестом, закрепленным на гранитной плите, дядя замер… Подул легкий ветерок, чуть пригнув траву у его ног и растрепав черные волосы. Словно очнувшись от его прикосновения, мужчина глубоко вздохнул и поднялся. -Тетя Али была единственным человеком в нашей семье, которого любили все. Даже твой дед. Она никогда не жила для себя и ни разу не прошла мимо чужого горя. Светлая была женщина, неземная. Мы все ей очень многим обязаны. Я хотела ответить ему, но заметив сбоку какое-то движение, вскрикнула и отпрянула. Убрав меч ножны, Лирд медленно подошел и встал рядом с братом. -Благодарю за теплые слова, кузен… - задумчиво произнес он. Кивнув, Карл положил руку ему на плечо и что-то шепнул. -Оставлю вас, - обернувшись, дядя пристально посмотрел мне в глаза и, не прощаясь, пошел в сторону Замка. Не решаясь подойти ближе и совершенно не представляя, что говорить, я прислонилась к шершавому стволу яблони. По растрескавшейся коре гуськом ползли муравьи… -Подойди, пожалуйста, - вкрадчиво попросил Лирд, не отрывая взгляда от креста. Какое-то странное спокойствие в этот миг охватило мое сердце. Сделав пару шагов, я встала рядом и, осмелев, сама взяла за его руку. -Быть может иногда стоит терять разум, как Карл? - тихо спросил он, слегка сжав мои пальцы. – Но жизнь уже трижды показала ему, что избранный путь – неверный... Время рассудило нас. Но как же хочется иногда, чтобы все было иначе! Что можно было ответить на это, да и откуда мне было знать ответ? Вздохнув, я позволила ему обнять меня и закрыла глаза. Мы все, даже мудрый герцог и его гордый сын, были всего лишь людьми – слабыми, колеблющимися на ветру жизни, словно речной тростник… Только те, кто имел мужество признать это и возопить о помощи к небу – только им было дано гнуться и не ломаться. «Господи, укрепи наши силы»… - со всей искренностью, на которую была способна, выдохнула я ввысь. Глава 8 К вечеру следующего дня, Белый герцог вместе с наследником уехал в столицу, чтобы почтить своим присутствием избрание нового главы рода Альборы. Как только они скрылись за воротами сада, Лирамель пригласила меня на аудиенцию. Переодевшись в простое белое платье, вполне традиционное для детей Ведущей линии, я, в сопровождение охраны отправилась с официальным визитом к королеве. В Тронный зал мы спустились по винтовой лестнице, ведущей из королевских покоев. Ее Величество заметно нервничала, была неестественно бледна и кроме сдержанного официального приветствия, обращенного к собравшимся возле трона свидетелям, за всю церемонию не произнесла больше ни слова. Что касается ее брата, то он стоял совершенно спокойно и никаких перемен или следов печали, я в нем не заметила. Дядя Карл держался немного замкнуто, а Лирд выглядел подавленным и был мрачен. Церемония была недолгой и, на мой взгляд, очень простой. Я и мой нареченный выразили желание вступить в брак и сохранить чистоту крови. Затем герцог зачитал перед всеми мое генетическое древо, вплоть о короля Арматея, а леди и лорд Артелена, которые воспитывали меня до трех лет, подтвердили, что я являюсь дочерью Фей Валлор. С Лирдом было немного сложнее. Прежде, чем приступить к перечислению его родословной, Его высочество предъявил собравшимся в несколько документов, которые Лирамель после ознакомления сразу же подписала, и лишь после этого стал монотонно перечислять имена. Когда королева соединила наши руки, я едва удержалась, чтобы не заплакать, так тяжело стало на душе. Почувствовав, видимо, мое состояние, Лирд произнес брачные формулы за нас обоих, повторив их трижды, как и было положено. -То марэс эн фатум! (отныне и навеки) – громко ответила Лирамель и, сняв со своей головы священную корону, позволила нам ее поцеловать. С этого момента, по закону Королевства, брак был заключен… Поздравлять нас никто не стал. Десять свидетелей молча вышли через малые Золотые ворота, а мы с Ее Величеством поднялись обратно в покои. Там, в присутствие герцога, меня и Лирдана, королева велела Карлу написать документ, согласно которому он официально отказывался от права наследовать на Трон по причине нечистоты крови. -Теперь, - улыбнувшись, произнесла Лирамель, - нам осталось лишь ждать возвращения Эллада… Один из присутствующих на церемонии, вскоре донесет до него радостную весть о том, что принц Лирд отныне официально считается первым по крови после Главы Рода. -Не проще ли было рассказать ему с самого начала? – нахмурившись, спросил дядя. – Брат уступил бы кузену дорогу точно так же, как это сделал я. -Он слишком горяч в своих порывах, - покачал головой герцог. – Его решения должны быть естественны и не ограниченны нужным нам вариантом будущего. Ты снова упускаешь ключевое звено. Вы оба пошли в отца – слишком скоры на выводы. Карл пожал плечами и искоса взглянул на кузена. Сжав мою руку, Лирад опустил голову, чтобы скрыть улыбку, хотя я так и не поняла, что в словах отца могло его насмешить. Откровенно говоря, мне было страшно. Каким-то внутренним чутьем, я понимала, что сегодняшнее событие, это еще один шаг к трагедии. Причем, шаг добровольный. -Разве это правильно – позволять человеку думать, что его предали? – в наступившей тишине, мой голос прозвучал неожиданно громко. Лирамель вздрогнула. Подняв руку, она машинально пригладила волосы, а затем сев в кресло, спокойно взглянула на меня и произнесла: -Ты считаешь, девочка, что мы лишь позволяем ему так думать? – в ее тоне слышалась ирония. – Разве то, что ныне было сделано – не есть предательство по человеческим законам? Однако Лирд и вправду является единственно законным наследником Королевства: его отец некогда передал мне свое законное право наследовать корону. Знай же, что земля, на которой стоит Белый Замок, отдана в достояние семени Тара Валлора и лишь прямой его потомок имеет право владеть ею. Закон – это щит и меч любого короля, пренебречь им - значит обезоружить власть. Запомни это и бойся преступить установленное и сохраненное. -Зачем же вы столько лет позволяли сыну думать иначе? -Ради своего народа, ради мира и спокойствия нашей семьи и безопасности твоего мужа. -А Элладий? -Элладий – принц Крови, пусть и не истинный. -И что? – воскликнула я, подавшись вперед, - Разве у него не может быть чувств, разве его душа не наполнится ненавистью, когда он узнает, что самые дорогие люди позволяли ему всю жизнь обманываться? Прикрыв глаза, королева устало вздохнула. -У него нет выбора, Лиран. Как нет его и у тебя – у всех нас. -Выбор есть всегда, - возразил сестре герцог и, отвернувшись, добавил: - Но не всегда пользоваться им – верно. Ты должна научиться сдержанности, дитя. Наблюдать, запоминать, думать – не забывай, о чем я говорил тебе. -Прошу прощения, Ваше Величество, - поклонился Лирд, - я не посмел объяснить ей раньше… -Все в порядке, – холодно ответила королева. – Но я буду рада, если меня ненадолго оставят одну. Я хотела было извиниться, но не стала, не смогла найти нужных слов. Быть может и не следовало говорить того, что было сказано, но держать в себе сомнения и боль – уже не было сил. Лирамель была мне как мать и я надеялась… «На что»? – пронеслась в сознание мысль. – «Что сумею что-то изменить»? Убедившись, что Лирд закрыл дверь, я прислонилась к холодной стене и громко засмеялась. Резанув тишину, мой смех эхом разнесся по узкому тоннелю, через который шла винтовая лестница в Зал Совета. Постоянная тревога, сомнения, стремительные события последних дней – все это показалось вдруг настолько смешным и нелепым, что я смеялась и смеялась, не в силах уже остановиться и вздохнуть. Поняв, наконец, что не контролирую себя, муж несколько раз встряхнул за плечи, а затем прижал к груди и обнял. Я слышала, как ровно билось его сердце, и постепенно стала дышать с ним в унисон. По щекам потекли слезы... А он только повторял: «тише, Лиран, тише»… Не знаю, сколько мы так стояли – может час, может больше. Не запомнила я и как очутилась в своих покоях… В голове был туман, тело сковала слабость и хотелось только одного – спать. Укрыв меня одеялом, принц сел рядом. Изо всех сил борясь со сном, молча смотрела на его точеный профиль и вспоминала… С того дня, как я увидела его впервые, прошло не так уж и много времени, а казалось, целая вечность. Много ли осталось в душе от той беззаботной девочки, которая пыталась доказать миру, что за смазливой внешностью и трудолюбием, бьется горячее сердце? Жизнь многое расставило по местам… Все оказалось не таким, как я думала, не таким, как мечтала. Даже я сама. И нужно было найти в себе силы, чтобы смириться с собственным мелководьем и слабостью, идти дальше, расти, бороться. Через «не хочу». -Ты должна понять, что тети намного тяжелее, чем она показывает… - осознав, что совсем не слушала его, я моргнула и, приподнявшись, села удобнее. – Никому из нас не нравится то, что приходится делать. Но это необходимо. -Мне жалко Эллада, жалко Королеву, жалко тебя, себя, Карла – всех! -Думаешь, мне нет? Эллд – мой брат, я всегда восхищался им… А вышло вот как. -Неужели нельзя иначе? -Нет, Лиран. Принц должен запустить механизм пророчества. Так нужно, понимаешь? Нам было дано узнать, что должно произойти, потому что семя, однажды придавшее свет, снова обернулось к нему. Нет другого пути, чтобы изменить историю. Ты же видела – Карл пытался и потерпел поражение. Я ведь уже говорил: несмотря на то, что мне приходилось всячески мешать, в глубине души я искренне надеялся, что у брата получится... Удивление, промелькнувшее в моих глазах, очевидно, было настолько выразительным, что Лирд тихонько засмеялся. -Иногда то, что нам кажется, очень далеко отстоит от правды. И какие бы выводы ты сейчас не сделала относительно меня – они наверняка будут верными. -Что ты имеешь в виду? Он покачал головой и, протянув руку, провел по моей щеке, словно смахивая невидимые слезы. -Нет нужды объяснять, все то, что теперь довелось пережить из-за меня. Ты ведь и сама знаешь, что двигало мной, и каковы были мотивы слов и поступков. Не отрицай, не надо, я это чувствую. Прости, что порой причинял боль… Увы, до последнего надеялся, что удастся изменить путь. -Ты любишь меня? - Я любил и ненавидел, и не знаю, что было сильнее. -А теперь? -Теперь просто боюсь. Ты такая юная, хрупкая… А я не имею даже права встать между тобой и мраком. И не могу помочь. Не знаю, было ли в мире счастье большее, чем чувствовала я сейчас. От переполнявших меня эмоций, хотелось петь – громко-громко, чтобы весь мир мог разделить эту радость. Но… Придвинувшись ближе, я положила голову на его плечо и закрыла глаза. Как ни хотелось продлить счастливые мгновенья покоя, сон все же оказался сильнее. *** -Пусть гарнизон Белого Замка выдвигается навстречу! Я не позволю никаких столкновений рядом с Садами – это святотатство! Лирамель гневно жестикулировала, отметая робкие возражения растерянного стопника, и, казалось, действительно была в ярости. Ее глаза, глубоко синего цвета, будто горели изнутри невидимым светом. Королева не была красивой женщиной, но обладала необъяснимым очарованием: в такие моменты ей хотелось любоваться… -Одной стопе не выстоять против сил Горгота, - положив руку на плечо сестры, герцог попытался ее успокоить. – Если Замок останется без охраны, нам следует покинуть его. -Нет, – твердо ответила женщина. – Он не посмеет. Я знаю своего сына! -Ваше Величество, - пожилой офицер, стоящий до этого немного в стороне, сделал шаг вперед. – Моя королева, факты говорят об обратном: принца поддерживают Южные герцогства, а это значит, что гарнизоны Ровмена и остальных городов могут присоединиться к Горготу. Кроме того, Белый герцог тоже настроен весьма решительно. -Исключено! – отрезала Лирамель и, встав, подошла к младшему сыну. – Карл, выедешь с посольством к брату и привезешь его сюда. Если ему нужна корона, пусть снимет ее с моей головы сам. Если захочет, то и вместе с головой. Да, так и передай ему. И еще: – она выпрямилась и обвела взглядом собравшихся в тронном зале людей, - оба моих сына оказались недостойны чести назваться детьми Рода, а дочь прервала свою линию. Это урок не только мне, но и все вам: закон карает отступников! Вздрогнув, принц поднял глаза на мать и медленно кивнул. -Как прикажете, Ваше Величество. -Все, кто желает, могут уехать, - уже спокойнее произнесла Лирамель. – Возможно, присоединюсь к вам позже. Над залом пронесся вздох облегчения. Оглядев встревожено-испуганные лица, я поняла, что разрешением королевы воспользуются если не все, то большинство. Люди не хотели рисковать, и на самом деле были правы… Признаться честно, ни я, ни Лирд, не ожидали, что Эллад, узнав о том, что мать признала племянника наследником, решиться поднять войска. А вот сама Лирамель, похоже, надеялась именно на этот вариант. Ей было нужно, чтобы Замок остался без охраны и лишних свидетелей. Так, не вмешиваясь в ход событий, и поступая по велению сердца, королева подгоняла настоящее под то, что дано было ей увидеть шестнадцать лет назад. -Что дальше? – потянув за рукав, я заставила мужа наклониться ко мне. – Думаешь, Элладий явится в Замок? -Вполне вероятно. Уже неделю, как мы с Лирдом, фактически, жили в королевских покоях, каждый раз вздрагивая, когда очередной офицер в белом камзоле, приносил голубиную почту из столицы. Новости с каждым днем становились все тревожнее и тревожнее. Принц обвинял кузена в измене, а герцога – в пособничестве Ордену и убийстве Джафиры. Весть о смерти воспитанницы произвела на Лирамель именно то впечатление, которого и опасался ее брат – королева заболела и сутки провела в бреду, чем очень всех напугала. Впрочем, вскоре она пришла в себя и довольно спокойно выслушала правдивую историю о моем путешествии в Пат. Однако герцог все равно был раздражен и недоволен. Почти все время Его высочество пропадал в своем кабинете, перебирая бумаги и составляя сыну рекомендации на будущее. Меня он игнорировал. Происходящее все больше становилось похожим на сон. Я не успевала следить за событиями и не могла сосредоточиться на том, что говорилось и делалось вокруг. Словно невидимый кокон сплелся между миром и моей душой. Все предчувствия разом утихли, а страх исчез. За то недолгое время, что я жила в Замке, мне довелось слышать такую тишину… Ссылаясь на недостаточное количество людей, королева отправила со Стопой даже внутреннюю охрану, оставив, наверное, всего человек десять. Многочисленные обитатели, исключая ближайшую родню и тех, кто считал себя сторонниками принца Эллада, так же временно отбыли, куда глаза глядят. Теперь можно было бродить по коридорам и залам без всякой опаски встретить любопытных родственников. В воздухе чувствовалось напряженное ожидание, какое обычно бывает перед грозой. Было неуютно и страшно, особенно по ночам, когда по углам сгущались тени… Зло приближались, я чувствовала его тихую поступь – оно шло за мной, и бежать было уже некуда. Час, которого род Тара Валлора ждал несколько тысяч лет, пробил: колесо истории сделало полный оборот, и теперь лишь от милости Божией зависело, измениться ли судьба тайного Королевства или нет. Земар-ар готовился взять реванш, а в его продуманной комбинации существовала только одна брешь – та, которую дано было свыше увидеть Лирамель. Впрочем, она словно забыла о своем пророчестве. В ее глазах не виделось ни страха, ни отчаяния, не было, правда, и спокойствия. Сейчас эта женщина действительно выглядела королевой: властной, величественной, неприступной. Лирдан практически замкнулся в себе и лишь изредка интересовался у тети и отца, как идут дела. С тех пор, как пришло первое письмо из Горгота, он не спал ни одной ночи, от заката и до рассвета проводя в небольшой часовне, под которую был переделан один из залов. Иногда я присоединялась к нему, но молиться не могла – практически сразу засыпала. Лирамель проводила ночи с братом, в темном и пыльном кабинете, помогая ему в работе и, казалось, вообще забыла про сон. Разве что днем час или два дремала сидя в кресле. Под ее глазами легли черные тени, черты лица заострились, а улыбка больше не касалась губ. Мне было больно на нее смотреть. Дядя Карл, подчинившись приказу матери, отбыл навстречу брату. Сотни раз я мысленно прокручивала тот день, когда после долгих лет разлуки, впервые увидела Эллада… Джафира была права, говоря, что этот человек достоин занять трон. В нем чувствовалась сила и, в то же время, мудрость и мягкость. И, несомненно, он обладал опытом и знаниями, которых не было у Лирдана. Многие в Королевстве придерживались мнения, что после падения Совета, традиция престолонаследования должна была быть изменена. Однако эти многие не знали всех тайн истинной истории. На рассвете десятого дня после нашей свадьбы, в дверь королевских покоев постучали… Поскольку муж еще не вернулся со своей молитвы, а королева впервые за столько времени спала, я накинула на плечи шаль и, выйдя из комнаты в приемную, негромко ответила: -Войдите. Спустя секунду, молодой офицер, один из немногих, кого оставили в Замке, с дрожью в голосе доложил, что принц в сопровождении довольно внушительно эскорта, въехал в ворота Сада. Не теряя времени, я метнулась в спальню Ее Величества и, открыв дверь, удивленно замерла на пороге. Королева, одетая в простое белое платье, стояла на коленях, положив голову на постель… Услышав, как я вошла, она молча поднялась, вытерла слезы и улыбнулась. -Ты чего-то боишься? – подойдя ближе, спросила она. -Да… -А мне надоело бояться! -Вы плачете? -Плачу. Потому что больно смотреть на страдания собственных детей, моя хорошая. Нет ничего страшнее в этом мире, чем видеть мучения тех, за кого ты в ответе. Легче принять тысячу смертей. Но иногда так надо для их блага и спасения. Или ради других… Много причин. – Она провела рукой по моим волосам и с грустью добавила: - Я обещала твоему деду позаботиться о тебе и выполню обещание с радостью. Только прошу об одном: чтобы не случилось в будущем, дай слово, что будешь послушна мне, как дочь матери. -Хорошо. -Ну, вот и славно. А теперь, пойдем. Я преподам вам урок, который вы не забудете. Отперев потайную дверь, Лирамель пропустила меня вперед. Спускаться вниз приходилось осторожно: несмотря на то, что через каждые три метра горели факелы, лестница была очень крутой. Тронный зал был еще пуст, когда выйдя из тени, королева села на трон и, подозвав меня, велела встать слева. -После моей смерти, - тихо обратилась она ко мне, - расскажите Мариэль все от начала и до конца. Дочь простит. Пока я собиралась с мыслями, чтобы ответить ей, огромные золотые ворота стали открываться… Немного напугав, новый наследник встал рядом и, поклонившись тете, хмуро взглянул на выстроившихся у дверей солдат. Через минуту, из кабинета, что находился слева от входа в тени колонн, показалась высокая фигура герцога. Держась ближе к стене, он быстро пересек зал и поднялся на пьедестал. Вид у него был настолько суровый, что Лирд невольно подтянулся. У меня остановилось сердце, когда высокий мужчина с пепельно-серыми волосами и лицом, как две капли воды похожим на лицо моего мужа, чеканя шаг, пошел по зеленой ковровой дорожке… На его строгом лице застыла решимость, а на губах неестественная усмешка. Королева тяжело вздохнула. Остановившись метрах в десяти от трона, принц сделал знак охране подойти ближе и лишь после этого слегка поклонился матери. -Сын мой, - опередив его, произнесла Лирамель. - Вы поступили опрометчиво и поспешно и огорчили меня. -До меня дошла информация, - резко ответил Эллад, словно не услышав этих слов, - что Вы, как Глава Рода признали Лирдана Валлора сыном Ведущей линии и объявили его старшим среди равных после себя, так ли это? -Да, так. -Вам известно, матушка, что власть Ваша над сердцами народа настолько сильная и безгранична, что даже Закон склоняется перед ней. Я являюсь законным приемником Вашей власти. Пока я жив, народ не примет иного, даже избранного Вашей волей, ибо во мне он видит Вас. Так ли это? -Да, так. -Тогда моя опрометчивость не может огорчать Вас, поскольку действую во благо мира своей земли! -Чего же вы хотите, сын мой? Внимательно взглянув на королеву, Элладий медленно произнес: -Я не вижу иного пути, кроме как просить Вас отдать мне мое и наказать людей, толкнувших Ваше Величество на столь безумный поступок. -Как могу я доверить корону человеку, который не имеет права надеть ее? Как могу нарушить Закон, который чтили в Королевстве четыре тысячи лет? Или ты хочешь смерти брата своего – последнего истинного потомка Тара, которому земля это была дарована в наследие? -И во мне течет река Рода! – с жаром воскликнул мужчина, сделав шаг вперед. – Но за мною опыт и любовь народа, а за ним – ничего! Я не позволю ввергнуть страну в хаос, вы обезумели! А вы, - он посмотрел на герцога, - вы предали свой народ трижды и продолжаете жаждать крови! Но не получите ее! Хищно улыбнувшись, брат королевы спустился вниз и встал напротив принца. Его седые волосы отливали в свете тысяч свечей холодным серебром. -Если ты знаешь, что я предатель, не глупо ли было подставлять мне спину? Что стоит тогда весь твой опыт, Элладий Валлор-Хемали? Положив ладонь на эфес меча, мужчина подозрительно взглянул на дядю. -Я всегда мешал вам, верно? -Не всегда, но давно. А сейчас – особенно. -Я пришел сюда с миром! – громко произнес принц. – И уйду с миром, если получу свое! -А если не получишь? – вдруг спросил Лирдан. -Я даю вам два дня, – бросив на мать тяжелый взгляд, заявил мужчина. – По их истечении, если у меня не будет короны, я возьму ее силой, а тех, кто посмел встать на моем пути – предам смерти! Вы сами учили, что нет ничего важнее долга – мой же долг, предотвратить неминуемые волнения. На этом все. И, круто развернувшись, он быстро пошел прочь. -Не нужно двух дней… - я услышала ее шепот лишь потому, то стояла почти вплотную… Резко поднявшись, королева обернулась к брату и долго-долго посмотрела на него. Герцог слегка кивнул. -Пора… – ответил он на ее безмолвный вопрос. -Уверен? -Сейчас самый подходящий момент, он наверняка ждет… – Его высочество подошел к сестре и взял ее под руку. – Пойдем. Побледнев, Лирамель вдруг прижала ладонь к груди. Оттолкнув брата, она достала тонкую серебряную цепочку и сняла черный чехольчик… Маленький крестик на ее груди горел белым огнем – это было так красиво, что я затаила дыхание. -Карл? – испуганно вымолвила королева, положив руку на эфес меча. -Не бойся, это всего лишь медальон, - он улыбнулся. – Он ведь должен быть у Лиран, верно? С брезгливостью взглянув на драгоценность, женщина неуверенно кивнула. -Но Фирсар может заподозрить неладное, мы ведь не безумцы, чтобы помогать ему? – быстро добавила она. Поняв, о чем речь, я невольно отпрянула и спряталась за спину мужа. Как бы ни сильно было желание смело идти по избранному пути, сейчас я была слишком напугана и растеряна – все произошло слишком быстро. -Я должен взять его, верно, отец? – в голосе Лирда прозвучали стальные ноты. -Верно, – снова улыбнулся герцог и протянул руку. – Фирсар видел тебя через сознание Лиран, Элладий уверен, что ты связан с Орденом – это именно то, что нам нужно. Как истинный и законный наследник Тара, ты совершишь предназначенное над тем, кто любим тобою и, не изменив пророчество, приведешь его к желаемому концу. -Что?! – гневный вскрик Королевы эхом разнесся по залу. – Карл Валлор! Да как ты смеешь?! -Так будет лучше, поверь. -Посмотрим! – с вызовом бросила Лирамель и, подобрав полу платья, опрометью бросилась из зала. Герцог с легкой улыбкой смотрел вслед сестре, пока ее высокая фигура не исчезла за Золотыми воротами, а затем обернулся к нам и спокойно сказал: -Идите за ней, я приду позже. И помни, сынок, о том, что я говорил. Ту атровера мирриэн…(пусть совершится должное) -Я обещал. Взяв меня за руку, Лирд решительно сошел с пьедестала и, не торопясь, направился к выходу. А на улице ярко светило солнце. Десятка три вооруженных воинов Горготского гарнизона, выстроились вдоль главной дороги… Прикрыв глаза рукой, я вгляделась в их растерянные лица. Кто-то стоял, обнажив меч, кто-то, нарушив строй, отступил назад, несколько еще совсем молодых солдат с подозрением и тревогой наблюдали за разговором королевы и ее старшего сына. Лирамель держалась спокойно, а вот Марк все еще гневался. Время от времени он нервно отбрасывал упавшие на лоб волосы и порывался уйти. Заметив наше появление, один из офицеров окликнул Лирда и, похлопав по бедру, попросил сдать оружие. Не обратив внимания, муж дождался, пока Элладий обратит на него внимание и затем решительно направился к брату. Стараясь не отставать, я поспешила за ним. Золотой медальон в виде сплетенных воедино дракона и змея, сиял на солнце так, что слепило глаза, однако крест на груди королевы пылал намного ярче. Обернувшись, Лирамель заслонила сына и, быстрым движением выхватив тонкий клинок, направила его на грудь племянника. -Не смей подходить ближе, Лирдан Валлор! – с угрозой произнесла она и протянула руку: - отдай мне медальон! -Вначале, тетя, вы выслушаете мое предложение. -У вас ничего не выйдет. -Мать права, Лирд, Орден уже не имеет ни прежних сил, ни влияния. Мы могли бы договориться, – примирительно произнес Эллад и быстро взглянул на меня, словно надеясь на поддержку. – Ты вполне бы мог быть моим преемником, если отречешься от пути, на который встал. Мыже братья, в конце концов… Усмехнувшись, Лирд кивнул в сторону Сада: -Поговорим с глазу на глаз, брат? Расступившись, солдаты пропустили двух принцев и королеву на боковую дорожку, уходящую в сад. Услышав стук копыт, я немного замешкалась, успев заметить приближающихся всадников. Белый герцог и дядя Карл ехали впереди, остальные были мне не знакомы… Спешившись, Его Весочество отдал приказ окружить Замок. Выглядел он плохо: черные волосы падали на лицо беспорядочным прядями, борода топорщилась, богато расшитый камзол был в нескольких местах запачкан дорожной грязью. Понимая, что они, скорее всего, последуют за королевой и принцами, я решила, что будет разумным не путаться под ногами и свернула с дорожки в траву. Ориентировалась я в саду еще плохо, но проследив направление, куда направились остальные, решила обогнуть их с другой стороны. Аккуратно подстриженная трава вскоре стала заметно выше, а среди древних стволов то и дело попадались совсем тоненькие, еще не цветущие яблони. Идти спокойно в таком состоянии я не могла и постоянно срывалась на бег. Беспокойство за Лирдана заглушило дурные предчувствия – я совершенно не понимала, что происходит и какова теперь моя роль, но реакция королевы говорила о том, что надежды ее оказались обмануты. Все смешалось в моем сознании… Идти пришлось довольно долго. Время от времени я внимательно всматривалась вправо: Черный камзол Лирда был хорошо виден даже издалека. Принц, похоже, задался целью дойти до могилы матери, по крайне мере, пока он направлялся в ту сторону. Вздрогнув, я остановилась и прижала ладонь к губам. Там, под древним кладбищем Королей, находилось тайное святилище Ордена… Одно из последних уцелевших. «Неужели»? – со страхом подумала я, вспоминая слова герцога, обращенные к сыну. – «Неужели они задумали осуществить то, чего так страстно желал Карл? Но ведь Земар-ар определенно сказал, что полукровка ему не нужен!» -Господи, - еле слышно прошептала я, прислонившись спиной к шершавому черному стволу. – Но ведь Лирд – не Карл… Неужели герцог в сговоре с Фирсаром? Неужели Эллад прав? Не помня себя от страха, я побежала вперед. Нет, не зря Лирд так страстно молился в последние дни… Он позволил чувствам взять вверх над голосом разума… Из-за меня! Присутствие жреца я почувствовала раньше, чем увидела его самого. Остановившись, спряталась за белоснежное надгробие и затаила дыхание. Впрочем, последнее не удалось – после бега, сердце билось так сильно, что я никак не могла отдышаться. Мужчина сидел на краю могилы, положив меч на колени, и терпеливо ждал приближающихся людей. Он был спокоен и сосредоточен, как пантера, приметившая отставшего от табуна жеребенка. Даже поднявшийся ветерок почему-то не тревожил его – и волосы и плащ, черной волной накрывшей могилу, остались неподвижны. Тем временем, Лирамель тоже заметила жреца и слегка замедлила шаг. Продолжая диалог с сыном и племянником, она не отрывала от него настороженного взгляда. Мне вдруг стало интересно, о чем эта женщина думала в такую минуту и как собиралась исправить то, что в последний момент решил человек, которому она доверяла всю жизнь. Когда королева подошла достаточно близко, воины, которые все же последовали за ней, хотя и на достаточно большом расстоянии, упали словно подкошенные. Закусив губу, я с тревогой всматривалась, надеясь увидеть герцога Марка и дядю Карла, которые уже должны были показаться, но не видела ничего кроме яблонь… Оставалась надежда, что они решили последовать моему примеру и обойти сбоку. -Ваше Величество, Ваши Высочества... – лорд Фирсар поднялся и с достоинством поклонился. – Мне передали, что вы хотели меня видеть. Я надеялся на это – благоразумие, свойственное Крови, пересилило предрассудки. Старое вино всегда добрее, не так ли? -Истинно так, - опередив тетю, ответил Лирдан. – Надеюсь, мы договоримся. Эллад, все это время молча наблюдавший за Фирсом, неожиданно сделал шаг вперед и, оттолкнув мать, приставил меч к шее кузена. Лирд не успел отреагировать, только инстинктивно попытался отпрянуть в сторону. -Стоять, или я за себя не ручаюсь! – глухо предупредил его принц. – Мне неизвестно, в какие игры вы тут играете, но этот человек, - он кивнул на жреца, - живым отсюда не уйдет. Я видел уже достаточно, чтобы взять на себя ответственность и за твою смерть. Земля подо мной еле заметно дрогнула. «Убей»! – вдруг зашипел голос в моем сознании, заставив кровь застыть в жилах. – «Убей его»! -Буду благодарен, Ваше высочество, если вы, наконец, избавите мир от этого отродья! – переменившись в лице, вдруг зашипел Фирс и медленно, словно преодолевая невидимую стену, двинулся к Лирду. Не понимая, что делаю, я вскочила и изо всех сил закричала: -Н-е-ет!!! Но жрец Земар-ар не тронул принца. Услышав мой крик, он рванул с его шее медальон и обернулся. -Подойди ко мне, дитя. Мы чувствовали биение твоего сердца. Лирамель, которая уже поднялась с земли, в ответ на мой взгляд, слегка кивнула. -Не смей приближаться к ней! – нарочно испуганно воскликнула королева. Элладий, который старался держать Фирсара в поле зрения, разгадав его замысел, резко ударил Лирда в висок и бросился ко мне. Я стояла, наблюдая за сменяющимися событиями, не в силах уже сопротивляться судьбе: мысли путались, тело сковала слабость, дышать получалось с трудом… Увидев, как муж упал навзничь, поддалась было вперед, но не смогла сделать и шага. «А есть ли смысл сопротивляться, бежать. Быть может, прав был герцог – пророчество лишь предвидит то, что мы выберем сами»? – думала я в те секунды, когда решалась моя судьба. - «Как же тогда понять, какой выбор – верен»? Жрец видел, что ему хотят помешать, но даже не пытался защититься – его целью была я, и он готов был пожертвовать жизнью, лишь бы совершить волю своего господина. И сумел… Эллад сбил его с ног секундой позже, чем медальон коснулся моей груди. Я успела лишь увидеть, как они упали и покатились по земле, а потом… Потом была Тьма. *** Было больно и, кажется, я что-то кричала… Странные слова складывались во фразы и предложения, вплетясь в ветер и землю, пока ветер не застыл, а земля не задрожала, как живая. У моих ног, наяву, а не во сне, ломая древние надгробия, отверзала уста огненная бездна. Стало совсем темно. Деревья по краям пропасти вспыхивали, словно факелы, но дым от горящей древесины не разносился, а замирал столбом, как вылитый в ледяную воду воск. Боль в груди стихла так же внезапно, как и началась. Отступив подальше, потому как жар становился уже нестерпимым, я взглянула на медальон и обмерла от ужаса: дракон и змей вдруг сделались живыми – они непрестанно сплетались друг с другом, вращаясь по кругу и яростно шипя. Мне хотелось оторвать от них взгляд, но волю снова парализовало, и я смотрела, смотрела, смотрела… «Плоть моя, мое достояние»! – слова пульсировали в сознании в такт биению сердца – «Сосуд пустой, предуготовленный для вина гнева моего, ныне мне в жертву приносимый, пади ниц»! Упав, я уперлась руками в теплую землю. Он был прав, я действительно была пустым сосудом – омывшись от тьмы, я не заполнилась светом, не вкусила его, не приняла в сердце – мне нечего было противопоставить злой воли. И все же, с неимоверным трудом встав на колени, я попыталась сорвать с груди медальон. Волна боли была настолько сильной, что вскрикнув, я упала навзничь. Слева, метрах в десяти, принц Эллад и Фирсар продолжали бороться, катаясь по земле и не обращая внимания на то, что происходит вокруг. Жрец, несмотря на преклонный возраст, был сейчас чудовищно силен… Повернув голову и не в силах уже подняться, я почти безразлично ждала, чем все закончится и не заметила, как герцог, облаченный в длинные белые одежды, склонился надо мной. -Вставай, Лия-Лиран! – властно приказал он и протянул руку. Забыв про слабость и боль, я поднялась на ноги. -Фирсар Валлор-Каэл! – громко крикнул мужчина, крепко взяв меня за руку. Услышав свое имя, старик попытался обернуться, и Элладий, воспользовавшись моментом, высвободил руку и схватил его за горло. Мне стало страшно от выражения сосредоточенного спокойствия, которое в этот момент застыло на лице принца, а сердце сжала необъяснимая тревога. -Сын! – послышался сбоку крик королевы и, только увидев, как блеснуло во всполохе огня сталь, поняла… Поднятый невидимой рукой, клинок вонзился сзади в его спину… Я увидела, как расширились от боли глаза, и потекла изо рта тоненькая струйка крови. Память услужливо закружила в сознании милые сердцу образы: лесная полянка, запах земляники… Улыбаясь, Эллад сидел под раскидистым деревом и смотрел, как я танцевала, кружась между солнечных лучей – маленькая рыжеволосая девочка с синими глазами… Его погибель и проклятие. Они умерли одновременно. Колдовство Фирсара оказалось тщетным: принц так и не разжал рук, ценою жизни избавив мир от последнего слуги того, кто отравлял воздух его Родины… Его брат, Карл, не успел всего на миг. Когда он упал на колени рядом с двумя бездыханными телами, из его груди вырвался сдавленный вопль. Я почему-то подумала, что и он тоже умрет, так бледно вдруг стало его лицо. Но, почувствовав мой взгляд, дядя вдруг обернулся и, а затем, накрыв тело принца плащом, поднялся. Тем временем, небо стало светлеть, будто кто-то сдунул с него черное покрывало. Почувствовав, как загорелась в душе надежда, я хотела спросить герцога, что происходит, но он, выкрикнув что-то на Древнем языке, потащил меня к краю бездны… Холод смерти заставил забыть про нестерпимый жар. Я пыталась вырваться из его рук, но не смогла, и только билась, как раненый зверь, взывая о помощи, хотя знала, что никто не посмеет помочь. Вытянув над пропастью мою руку, он взмахнул ножом, затем еще раз, пока кровь не хлынула ручьем. Дрожа, я смотрела, как стекает по камням моя жизнь… Время тянулось настолько медленно, что, казалось, его просто не стало. Снова задрожала под ногами земля, послышался глухой рокот, и огонь в пропасти стал черен. Я вдохнула и не смогла выдохнуть. В вышине бурлило серой массой ничто… Подобно водовороту, оно закручивалось в бесконечную спираль… Медленно, неумолимо… Схватив меня за волосы, герцог потянул вверх и заставил встать на колени. Затем, разорвав подол своей мантии, он перевязал мою руку и снял через голову цепь с медальоном. -Спасибо, Лиран, - послышался сбоку тихий голос и, взглянув, на застывшую рядом королеву, я беззвучно заплакала. Приняв из рук брата золотой круг, Лирамель зажала его в руке и подняла к небу. Крест на ее груди пылал ярче пламени, а рядом с ним, на простой черной веревке застыли два непонятных полукруглых обломка с разорванным пополам змеем. -У тебя нет выбора, Земар-ар! – уже охрипшим голосом крикнула она ввысь. – Прими мой вызов, ибо я – семя слуги твоего, дитя Крови, ныне отрекаюсь от тебя за весь мой род, ушедших и грядущих, кому земля эта была дарована во владение! И наступила великая тишина. Из бурлящего водоворота высоко-высоко над нашими головами, к земле ринулся огромный змей. Он был страшен и безобразен, и нет слов, чтобы описать ужас, исходивший от него. Я видела горящий пламенем и злобой глаз, устремленный на королеву – такую маленькую и хрупкую перед его мощью… -Помоги мне, - не отрывая взгляда от чудовища, прошептала Лирамель, и, взяв брата за руку, отступила назад. Всего на шаг. Собрав оставшиеся силы, я поползла от них прочь. Мне было страшно, так страшно, что хотелось только одного – оказаться как можно дальше, не видеть, не слышать, забыть! С шипение, подобным тому, как если бы на гигантскую, кипящую маслом, сковородку вылили ледяной воды, змей навис над королевой, а затем стал просачиваться в нее, словно она действительно была сосудом… Упав на колени, Лирамель дико закричала. Никогда не доводилось мне слышать подобного крика, исходящего из уст человека. В нем были боль и ужас, и, наверное, мольба. Зажав уши, я глотала воздух, чтобы не умереть самой… Вспышка была настолько ослепительной, что весь мир на несколько мгновений превратился в белое пятно. Дышать вдруг стало легко, так легко, что я сумела без труда встать на ноги и сделать несколько шагов. Закрыв глаза, королева лежала на руках своего брата. Крестик на ее груди по-прежнему горел белым ровным светом, но уже не таким ярким, как раньше, а странные обломки медальона почти срослись. Теперь я могла различить, что именно было изображено на нем: змей, обвивающий шест с перекладиной на конце. -Подойди ближе, - напряженно произнес герцог, не отрывая напряженного взгляда от лица сестры. Не смея перечить, я сделала еще несколько шагов и встала рядом с ним. Издалека послышались крики. Они отвлекли меня и, повернув голову, я увидела, как Карл, обхватив сзади своего отца, пытался помешать ему броситься к телу жены. В этот момент Лирамель судорожно всхлипнула и приоткрыла глаза. Я была уверена, что королева уже мертва, но ошиблась… -Еще не все кончено, сын Рода! – не своим голосом прошептала она. – Но ему не сломить меня, я не его раба. Обнажив белый, как молоко, кинжал, Его высочество до крови закусил губу. -Карл! – раздался испуганный крик герцога Марка. - Что ты делаешь? В эту минуту, став невольным свидетелем последних минут самых великих, наверное, в истории этого мира людей, я поняла, как прав и одновременно неправ был дядя Карл… По лицу человека, который всегда казался мне воплощением спокойствия и надменности, ручьем текли слезы и пот. Он знал, что должен был сделать и не мог. У любого человека есть что-то, что выше его сил – забрать жизнь сестры оказалось выше сил Северного герцога. И все же, он победил себя - я не знаю, чего ему это стоило, не знаю, молился ли он в этот миг… Но, вероятно, да потому что когда занесенный клинок был готов коснуться ее сердца, Лирамель вдруг улыбнулась и, схватив брата за руку, с нежностью произнесла: -Не нужно, родной, я уже не дышу – ты доказал свою верность. А потом, помню только, как упала от того, что земля под нами вдруг качнулась и накренилась… -Беги! – вкрадчиво приказал герцог и, отбросив кинжал, крепко обнял сестру. …Наверное, я послушалась его, потому что когда открыла глаза, надо мной, плача, сидел Лирдан. Вокруг было тихо и светло – снова светило солнце, а от страшной пропасти остался на земле только шрам, да обгоревшие деревья. Поодаль стоял над телом брата дядя Карл, а рядом с ним, на коленях, его отец. У моих ног лежала запачканная в земле корона… «Как же жить, как же жить теперь»? – заплакав без слез, потому что их уже не было, подумала я, взглянув на плывущие по небу облака. Подул теплый ветерок, развеяв запах гари нежным цветочным ароматом… Робко запела, пришедшая в себя птица. Потом еще одна, и еще… -Жить надо счастливо, радуясь каждому дню – только так! – громко и четко прозвучал в ветре голос той, которую я любила и чтила, как мать. Удивленно обернувшись к мужу, я посмотрела в его глаза, но так и не поняла, слышал ли он эти слова. 14 октября 2010 года. Часть 3. Звенья цепи. Глава 1. Похороны Эллада, по настоянию его отца, были отложены до приезда владыки Поликарпа и принцессы Мариэль. Лирд был не очень доволен таким решением, но возразить не посмел, тем более что пока не в его праве было решать вопросы, касающиеся Рода. Невзирая на то, что по закону крови, никто, кроме него не мог претендовать на трон, требовалось официальное признание всех детей Ведущей линии, с допросом свидетелей и изучением оставленных покойной королевой бумаг. Конечно, он мог по примеру тетки и просто возложить на себя корону, но, учитывая нынешнюю обстановку, Лирд считал, что его восхождение должно быть согласно всем законам и обычаям. Что касается меня, я старалась не покидать своих покоев в Зеленом коридоре и вовсе не хотела идти похороны. Видеть лица людей, которым я волей-неволей причинила столько боли, было не выносимо. Лирамель и герцог переоценили меня, полагая, что кровь Каэлов воззовет к алчности и заглушит душевные терзания. Я не могла принять брошенное под ноги бремя. И не хотела. Вернуться в мир, где все было понятно... Я бы всерьез обдумала эту возможность, если бы не Лирд и обещание, данное покойной королеве и ее брату. Мой муж ввиду траура и своих религиозных взглядов, оставался пока таковым только на бумаге, но я знала, что рано или поздно ему придется признать меня женой и обеспечить роду наследника. Собственно в этом и было мое предназначение по задумке его отца и молчаливого одобрения Лирамель. Я не знала пока, радоваться ли тому, что путь, которым мой муж шел вопреки желанию, и ради которого была принесена столь чудовищная жертва, теперь открыт… Зато хорошо понимала, что обязана следовать с ним бок о бок, невзирая ни на какие личные принципы и сомнения. Как бы я не тешила себя, выискивая выход там, где его уже не было, время свободы и выбора – прошло. На рассвете двадцать четвертого дня Новой эпохи, трубы возвестили о приезде епископа Поликарпа и тех, кто вместе с ним пожаловал в Замок на печальный обряд. Мне снова предстояло встретиться лицом к лицу со своими родственниками, но уже в качестве их будущей королевы. Нужно было взять себя в руки. Следовало найти верный тон и заставить их забыть о своем позорном побеге и допущенной слабости. Лирамель искренне верила, что ее дочь сумеет понять меня и поддержит, но не я разделяла ее надежд. Мариэль являлась не только принцессой, но и супругой главы Каэлов, поэтому ее влияние на знать и простой народ было велико. Ревность и боль, что могли сейчас царить в душе этой женщины, не обещали ничего хорошего. Не только я понимала это – Карл, который хотя и был уже оправдан в глазах сестры, с тревогой ожидал предстоящей встречи. Я была благодарна дяди за поддержку и понимание. В его глазах не было того упрека, который порой мелькал у Лирда. Карл сделал все, что было в его власти, и потому нашел в себе силы смириться с поражением, а не корить себя в гибели близких. Но боль его от этого была не меньше. Гибель матери и брата сделали принца еще молчаливее и осторожнее: с моим мужем он вел себя подчеркнуто вежливо и почтительно, памятуя о том, что короля делает свита, а ко мне относился с еще большим вниманием и, я бы сказала, отеческой нежностью. Я была благодарна ему за это, потому как, чувствуя за спиной поддержку, становилась увереннее. -Знаешь, девочка, - взяв меня за руку, Карл, задумчиво посмотрел на обручальное кольцо, красовавшееся на безымянном пальце и, неожиданно улыбнувшись, хмыкнул: - все не так уж и плохо. Пророчество исполнено, наш мир наконец-то свободен. Впереди новый виток истории, и у нас довольно сил, чтобы сделать его светлее и лучше, чем предыдущие. Ты стала женой человека, которого любишь – это редкое счастье. Кивнув, я отняла ладонь и взглянула на портрет королевы. Высокая молодая женщина с легкой улыбкой смотрела на нас с полотна. Карл был совсем не похож на мать, но выражение глаз, мимика, копировали ее в точности. -Лирд нуждается в тебе, - после небольшой паузы сказала я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. -Я знаю. Как и в тебе, Лиран. Все мы должны держаться сейчас вместе, обиды могут подождать. Впрочем, какие теперь могут быть обиды! -Ты думаешь, Мари поддержит нас? -Ей придется. Кроме того, Поль с самого начала был в курсе, как планов матери, так и моих. Он – совесть нашего рода, хотя и не принадлежит к нему по крови. Я уверен, что брат сумеет объединить семью и помочь Лирдану занять положенное место. -Знаешь… - отвернувшись, я неловко замолчала, стараясь подобрать слова. -Что? -Ты говоришь о счастье, но я не вижу его. Кругом только смерть… И Лирд – он стал другим. Давно, не сейчас, еще в Большом мире. Мне кажется, что он не любит меня и никогда не любил, пусть и говорит об этом. Сначала было больно, но теперь прошла даже боль. Дядя улыбнулся: -Не лги себе, Лиран, твои глаза говорят обратное. Дай ему время, нелегко принять крест, который судьба возложила ему на плечи. Поверь, я знаю, о чем говорю. Кузен не глуп и прекрасно понимает, что… - он помотал головой, словно отгоняя опасную мысль, и с улыбкой указал на окно: - смотри, уже к полудню, нам нужно вылезать из нор – вечно прятаться не получится. Да и потом, это не вежливо. -Я не знаю, как буду смотреть им в глаза, Карл! Принц внимательно посмотрел на меня, вздохнул и опустил голову. Всегда уверенный и полный сил, сейчас он выглядел усталым и осунувшимся: широкие плечи были опущены, пальцы нервно перебирали пышные кисти перевязи. -Поверь, твои чувства не столь важны, - наконец, ответил он. – Старайся поменьше думать о себе и просто делай, что требуют место и время. Так говорила мать, так она и поступала – и никогда не ошибалась в выборе. Напомнив о прибытии гостей, где-то в глубине Зеленого коридора трижды прозвонил колокольчик. Пора было идти. -Нам дозволительно спуститься вдвоем? – с надеждой спросила я, нерешительно повернувшись к двери. Коротко кивнув, Карл встал и протянул мне руку. В его серых глазах вновь вспыхнул странный огонек, а губы скривились в легкой усмешке. Таким я его увидела впервые, тогда, в подвале своего дома в Большом мире - тысячу лет назад… Он словно бросал вызов – в любом случае, смесь противоречивых эмоций, исходивших от его души, заставили меня отступить и нахмуриться. Видя, что я замешкалась, он сам взял меня под локоть и решительно пошел к дверям. Стража почтительно расступилась. По выражению лиц младших офицеров, охранявших покои, было видно, что волнение, связанное с приездом принцессы Мариэль и остальных детей Рода, испытывали не только мы с Карлом. Все понимали, что от сегодняшнего дня будет зависеть очень много. Лирдан стоял возле трона, положив широкую ладонь на оббитый белым бархатом подлокотник. Его черные волосы охватывал тонкий золотой обруч – символ крон-принца, а на сиденье, поблескивая в луче полуденного солнца, пробившегося сквозь витраж купола, сияла корона. Сын павшего герцога так и не внял совету кузена, не посмел короновать себя, хотя имел на то законное право. Но я был с ним согласна: Совет пал, Земар-ар отныне вернулся туда, где ждали его полчища ему подобных, и люди были не настолько глупы, чтобы не понять значение перемен… В Новой эпохе, незыблемость королевской власти следовало строить по иным принципам: не на страхе, а на любви к этому миру – последнему оплоту первозданности на Земле. Увидев нас с Карлом, принц нахмурился, но промолчал. Я невольно залюбовалась им: несмотря на бледность, выдававшую волнение, Лирд действительно выглядел как король – высокий, холодный и спокойный. В нем чувствовалась сила и уверенность. Но быть может, я судила не совсем объективно, взирая на него через призму своих чувств… Да, Карл был прав, не нужно было лгать самой себе. Мы пришли вовремя, так как кроме охраны и нескольких вельмож, среди которых я узнала свидетелей нашего бракосочетания, никого не было. Нарочно ли медлила Мариэль или ее опоздание тоже свидетельствовало о волнение, предположить было трудно, но этикет подобного не допускал. -Князь Аллотар инкогнито прибыл вместе с принцессой,- не поворачивая головы, произнес Лирдан. -Почему мне не доложили? – наклонившись к трону, дядя слегка прищурился и с угрозой повторил: - Почему ты не предупредил? -Его присутствие ничего не изменит. -Ты глупец, если надеешься, что я смогу помогать, не владея информацией. И ты забыл, что после того, как моя мать объявила тебя наследником, все узнали тайну королевских близнецов. Кристиан отныне прямой законный потомок Арматея, кроме того, он князь. Его голос, значимость, влияние среди гарнизонов – все это даст оппозиции возможность держать тебя в клетке. -Я знаю, - выдержав гневный взгляд брата, мой муж холодно улыбнулся и кивнул в мою сторону, - если бы не одно «но»: у меня есть то, что заставит моего дядюшку трижды подумать, прежде чем повернуться к нам спиной. -И что же это? -Его сын. -Что?! -Удивлен, брат? Да-да, ты оказал королевству неоценимую услугу, оставив меня умирать на берегу Хрустального моря. Наш возлюбленный племянник перенял ум и сердце скорее моего отца, нежели пылкого князя, и я сумел этим воспользоваться. -Вот как… Что ж, очень рад. Однако не следует каждый раз мериться со мной силой, кузен, и тем более приписывать мне грехи, которых я не совершал. Разумнее будет не отказываться от помощи. -Разумеется. Я учту. Отпустив мою руку, Карл нахмурился и исподлобья взглянул на принца. -Бог наградил тебя многими дарами, Лирдан II, но оставил свободу принять их или нет – не забывай этого. Пока что, способность учиться на собственных ошибках не является твоей добродетелью. -Ты стал чересчур чувствительным, с чего бы это? -Ответ слишком невероятен, хотя и известен тебе. Берегитесь, не смотря ни на что, во мне сильна кровь нашего Рода! Герцог был совершенно прав. -Это угроза? -Считай, что да. -Не боишься? Усмехнувшись, Карл пожал плечами. -Тебя? Нет. Я боюсь только себя. И того, на что ты меня можешь толкнуть, потакая своей непомерной гордыни и глупости. Как видишь, я следую присяге – мои помыслы открыты, а намерения пока чисты. Мне стало не по себе от тона, которым дядя произнес эту короткую отповедь. Я достаточно знала его, чтобы понять, насколько серьезен он был. -Дядя… - я почувствовала, что должна вмешаться в их разговор, но что сказать не знала. -Я не дядя тебе, – переведя взгляд с брата на меня, Карл немного смягчил тон. – Мы отстоим в родстве еще дальше, чем ты с Лирданом. Но теперь ты мне скорее сестра, если, конечно, владыка Поликарп возьмет на себя ответственность признать ваш брак действительным, учитывая родственную близость. Хотя в данном случае, выбора нет ни у кого из нас. -Ваше Высочество! - Высокий, средних лет мужчина, стоящий среди небольшой группы вельмож справа от тронного пьедестала, поддался вперед и степенно поклонился. – Мне только что доложили, что принцесса Мариэль просила вас отложить официальную встречу и посетить ее покои. Ей нездоровится с пути. -Что это значит? – тихо спросил Лирд, не поворачивая к брату головы. -Мария хочет договориться без свидетелей, тебе следует согласиться, – в тон ему ответил Карл. -А ты? -Как видишь, меня не звали. -Лиран? – муж вопросительно взглянул в мою сторону. -Девочке тоже стоит повременить с визитом, раз выдалась такая возможность, - опередив меня, заметил дядя. – Она тебе только помешает, не следует сейчас раздражать самолюбие принцессы. Задумчиво кивнув, Лирд встал и, сделав стражи знак следовать за ним, направился к Золотым воротам. Под удивленный шепот придворных, мы с Карлом степенно удалились в тень колонн к потайной двери. После стольких часов волнения, я испытывала такую легкость, что взлетела по крутым ступеням, словно птица, оставив дядю далеко позади. *** Князь сидел на белом диване, закинув ногу за ногу и молчал. Его лицо, бледное, с заострившимися от череды бессонных ночей чертами, было сурово, а на лбу, обрамленном седыми волосами, поблескивали капельки пота. Подойдя ближе, Карл поклонился, произнес ритуальное приветствие на Древнем наречии и нерешительно оглянулся на меня. -Пусть уйдет, – коротко кивнул Кристиан, даже не взглянув в мою сторону. – Нам надо поговорить. -Если Ваше высочество желает побеседовать с племянником наедине, - холодно ответила я, - то следует удалиться в свои покои, а не отсылать меня из собственных. -Не играй с огнем, дитя, ты пока что не хозяйка здесь. -Я лишь напоминаю о законе, великий князь, и о воле вашей покойной сестры. Однако можно только порадоваться, что мой дед не дожил до этого момента. Пожилой мужчина прищурился. -Чего ты добиваешься? -Только правды. Давно следует признать, что дела Рода больше не могут вас касаться – вы стали плоть от плоти и кровь от крови своего народа. Не вмешивайтесь! -Я ведь могу уничтожить тебя, девочка, как и твоего мужа – всех вас! – в его голосе слышалось раздражение, но лицо оставалось непроницаемым и спокойным. Теперь я действительно видела до чего разными и, в тоже время похожими, были между собой покойный герцог и Князь Аллотар. -Можете, - согласно кивнула я и, заметив, что дядя встревоженно шагнул ко мне, предупреждающе подняла руку, - но не станете. -Почему это? -Побоитесь Бога, ибо мысли и пути ваши неправедны и злы, а кара за преступления падет на неповинный народ. Хотя подняв руку на мою жизнь однажды, вы вполне можете не устрашиться даже Бога. Но я готова и к этому – путь, навязанный мне историей настолько тяжек, что смерть покажется желанной долей. К сожалению, пока что, она достается другим. Откинувшись на спинку дивана, князь задумчиво взглянул на Карла. Потом немного помолчал, отер ладонью пот со лба и вздохнул. -Я прибыл с миром и единственным желанием – попрощаться с братом и сестрой. Остальное, как ты говоришь - не моя забота. Но хочу, чтобы ты знала - на этом я буду считать свой долг перед твоим дедом исполненным. -Что ж… Ан терма эндарэ, Кристиан. Фермано. Ти… альва энара. (Я буду помнить, Кристиан. Спасибо. И… добро пожаловать), – тихо произнесла я на Древнем и, поклонившись, степенно вышла из комнаты. Карл, вопреки моим ожиданиям, не счел нужным продолжать разговор с князем. Догнав меня у лестниц, дядя молча пошел рядом. Я была рада его чуткости: обсуждать произошедший разговор сейчас хотелось меньше всего. Жалела ли я о резких словах, брошенных необдуманно и без дозволения мужа? Нет. Все сказанное шло из самого сердца и с болью о нашем с Лирдом будущем - о будущем всего Королевства. -Ты молодец, Лиран, - почувствовав, как легла на плечо его тяжелая ладонь, я остановилась. -Надеюсь, что не слишком помешала вашим планам… Мне хотелось сказать еще многое, но, оглядевшись, я вдруг поняла, что мы оказались вовсе не там, куда направлялись – вместо Зеленого коридора вокруг по-прежнему отражал свет факелов белый мрамор. -Это левое крыло, - заметив мое недоумение, объяснил Карл. – Я думаю, Лирду не полезно беседовать с Мари и Парфом наедине, это может повредить его самооценке. Странный скрип, внезапно донесшийся откуда-то слева, заставил дядю замолчать. Отстранив меня, он медленно достал из ножен богато украшенный парадный кинжал и крадучись подошел стене. Мне стало трудно дышать, сердце тронуло тревожное предчувствие… Стараясь двигаться бесшумно, я обошла Карла сзади и отступила на несколько шагов вглубь коридора. Затем, подумав, достала из корсажа маленький стилет, подаренный мне королевой, и прижалась к стене. Звук постепенно становился все громче и теперь уже походил не на скрип, а на скрежет. Стена за моей спиной стала вибрировать, словно с противоположенной стороны кто-то бил молотком, а со сводчатого потолка, упали кусочки штукатурки. -Лиран… - дядя тревожно взглянул на меня и, прижав палец к губам, еле слышно произнес: - Девятая дверь справа от арки, позови, кого найдешь. Коротко кивнув, я развернулась и побежала вперед. Высокая сводчатая арка, плавный поворот налево, высокие ворота, еще один поворот, пара одиночных дверей… Было немного странно, что ни разу на моем пути не встретилась охрана, обычно замок кишмя кишел офицерами внутреннего гарнизона. Не останавливаясь, толкнула высокую, оббитую белым золотом дверь и вошла в залитую светом гостиную. После полумрака коридора, глазам было непривычно, поэтому, сидящих возле камина мужчину и женщину, я узнала не сразу. -Лиран? – владыка Поликарп с улыбкой поднялся навстречу, но заметив выражение моего лица, нахмурился. Я не стала тратить время на вежливость и дожидаться с его стороны логично вопроса. Что-то подсказывало, что нужно спешить, внутри меня словно отсчитывали секунды электронные часы. И секунд становилось все меньше, меньше… -Карлу нужна помощь, он просил привести кого-нибудь! – мой голос звучал хрипло и совсем тихо, хотя я намеривалась прокричать эти слова. Быстрым движением скинув широкую черную рясу, епископ кивнул встревоженно ахнувшей принцессе и опрометью бросился к выходу. Предусмотрительно отойдя в сторону, я пропустила его, чтобы последовать следом, но резкий окрик Мариэль помешал мне. -Стой, Лиран! – властно приказала она и, стремительно вскочила. Я хотела было ответить резкостью на подобный тон, но мысль, вдруг пришедшая на ум, заставила забыть о гордости. -А где мой супруг? – как можно более холодно спросила я, окинув комнату внимательным взглядом. -Об этом я и хотела тебя спросить, офицер был послан за ним более часа назад! Сказать на это что-либо более или менее вразумительное, я не смогла, но видимо тревога, отразившаяся в моих глазах, объяснила все лучше слов. Не говоря более ни слова, принцесса подбежала к дверям и заперла большой засов. Потом малый, и еще один, потайной. Ее лицо, и без того лишенное румянца, стало белее мела. -Охрана? – быстро спросила она, испытующе взглянув на меня. -В коридоре было пусто, когда я бежала сюда. -А что насторожило Карла? -За стеной что-то скрежетало, довольно громко, он не стал объяснять, просто велел позвать кого-нибудь. -Лирд покинул зал с охраной? Я неуверенно кивнула. -Князь ждал вас в покоях мамы? – не давая мне вставить и слова, продолжала допрос Мария. -Да, и… -Карл что-то сказал ему? -Нет, не он – я! Сказала, что он более не имеет права вмешиваться во внутренние дела Королевства, и напомнила о своем деде. На непроницаемом лице принцессы не дрогнула ни одна черта. -В правом крыле Белого коридора, когда вы покидали королевские покои – охрана была на посту? Закусив губу, я наморщила лоб, пытаясь воспроизвести мысленную картину прошедших минут. Волнение, злость, торжество – я была занята собой и не особо вникала в детали реальности, но все же… -Только у покоев Ее величества, хотя не уверена, что воины были из Горготского гарнизона, мне показалась странной их форма. -И Карл не обратил на это внимание? – недоверчиво воскликнула женщина. Я пожала плечами. Откуда мне было знать, быть может, дядя потому и направился к сестре, чтобы понять, что происходит. Он редко объяснял свои действия сразу, и я привыкла не спрашивать. -Быть может, это были люди князя? – предположила я. В коридоре, за дверью, раздался крик. Вздрогнув, женщина отпрянула и, схватив меня за руку, силой потащила за собой. Почти бегом мы пересекли гостиную, несколько смежных комнат, уставленных книгами, спальню, затем еще одну... В последней комнатке, по размеру больше напоминающую кабинет, Мария, наконец, остановилась и, сделав мне знак молчать, быстро заперла тяжелую узкую дверь. Сквозь зарешеченное круглое окно падал косой луч света. У левой от двери стены, висела, укрытая кисеей белая колыбель. Судя по тому, как подрагивала легкая ткань, младенец не спал. Подождав, пока принцесса возьмет сына на руки, я нерешительно подошла и взглянула на ребенка. Мальчику было не более трех месяцев, он выглядел упитанным и крепким, и очень походил на своего отца, герцога Парфа: высокий прямой лоб обрамляли легкие завитушки рыжих кудрей. Я почувствовала, как по сердцу разлилось приятное тепло, и улыбнулась. -Ваша мать очень надеялась, что ее внук унаследует черты Каэлов. -Я знаю, - спокойно ответила женщина, - мы молились об этом. Ему предстоит возглавить и усмирить мятежный дух славного рода, и он должен был впитать в себя последние крохи того, что досталось Парфу – свой долг это дитя исполнило еще в моей утробе. В ее словах прозвучали нежность и гордость, момент был слишком хорошим, чтобы его упускать. Мне тоже следовало помнить о долге. -Надеюсь, - поймав ее взгляд, кивнула я, - Бог услышит и мои молитвы, не дав крови Каэлов дальнейшего течения в наших с Лирдом потомках. Промолчав, Мария подошла поближе к окну и села в небольшое плетеное кресло, слегка отвернувшись, чтобы покормить сына. Трудно было понять, какое впечатление произвела на нее услышанная речь. -Здесь мы в безопасности, - спустя минуты две, наконец, произнесла она. – Двери выдержат любой удар, и снаружи их не открыть. -Вы не волнуетесь за братьев? Ведь там что-то случилось? – укор прозвучал несколько наигранно. Поняв это, я от досады поморщилась: лучше было бы спросить ее прямо, что могло произойти в коридоре. -Что бы там ни было, все, что мы можем – это ждать. Впрочем, я не думаю, что мои братья могут дать повод за них волноваться. Вспомнив принца Эллада, я тяжело вздохнула. Видимо, принцесса тоже в этот момент подумала о нем, потому как плечи ее дрогнули и поникли. Разговор принимал опасное направление. -Мы с Полем мало что знаем о тебе и Лирдане, - ее голос звучал тихо и словно через силу. – Я почти не видела его с того времени, как он был ребенком, не знаю, каким он стал. -Лирд похож на своего отца твердостью, но более порывист в решениях и не так гибок. -А ты? -Вам виднее, Мария. -И все же? -Я затрудняюсь пока ответить на этот вопрос. Не потому что не хочу, а потому что не знаю. Но то, что было сделано, совершилось не по моей воле. -Ты имеешь в виду ваш с Лирдом брак? Мне стало немного не по себе от волны раздражения, которая всколыхнулась с этими словами между мной и принцессой. Но я все же ответила: -И его тоже. Впрочем, теперь, это не важно – плод нашего брака скрепит то, что не дано было скрепить времени и чувствам. Ложь вырвалась из моих уст легко и непринужденно намного раньше, чем мозг сумел проанализировать ее предназначение. Я сыграла интуитивно, поставив на кон все, что имела. Это был ва-банк. -Ты беременна? – с плохо скрываемым ужасом, переспросила Мариэль. Мне пришлось кивнуть, так как я понимала, что этого момента, как бы кто не относился к кандидатуре Лирдана, наше несуществующее дитя стало для нас обоих щитом. Многие надеялись, что мы будем ждать одобрения всего Рода и благословения епископа. Пусть же думают, что молодость и стремление к власти, сделали свое дело и помутили наши души. Это было лучше, чем идти сквозь терния. Я пока не понимала игры, которая разворачивалась сейчас перед моими глазами, но полагала, что мудрее переоценить врагов, чем надеяться на их порядочность. -Мы не были уверены в исходе пророчества, - спокойно продолжала я, делая вид, что не замечаю напряженного взгляда принцессы. – Лирд мог погибнуть, а трону нужен требовался наследник - мы не могли терять генетическую преемственность Рода. Ведь, так или иначе, со смертью Лирда прямая Ведущая линия обрывалась. -Да-да, конечно… -Если бы что-то случилось со мной, для продолжения Рода нашли бы другую кандидатуру. -Моя мать знала о твоем положении? -Нет, я еще была не уверена, да и не хотела влиять не ее выбор. -Что ж, - нервно улыбнулась женщина, - тогда вас можно только поздравить. -Спасибо, Мариэль. Только прошу… -Разумеется. Я никому не скажу. Этот ребенок слишком важен для всех нас, ты должна беречь себя. Маленький Шард сладко зевнул и закрыл глаза. Я немного завидовала ему сейчас: чистое невинное дитя знало в этом мире только любовь и счастье – ему не нужно было лгать, изворачиваться, продумывать каждый шаг… Пора же моей беззаботности и покоя, минула навсегда, и чем дальше, тем тяжелее становилась ноша. -Может, стоит самим позвать кого-нибудь на помощь, - кивнув на окно, спросила я. -Пожалуй, - согласилась принцесса. Положив сына в колыбель, она подобрала подол и, подойдя, открыла круглый деревянный ставень. Некоторое время женщина стояла неподвижно, затем отстегнула от пояса ножны и бросила их вниз. Мы находились достаточно высоко, чтобы не пытаться докричаться до стражи, поэтому принцесса просто призывно помахала рукой. -Ну, вот и все, - обернувшись, улыбнулась она. – Скоро нас освободят, и мы славно пообедаем. -А Карл и владыка Поликарп? -Уверена, с ними ничего не случилось. Быть может, какой-нибудь любопытный слуга обнаружил тайный коридор в стенах и застрял там. Такое бывало и раньше, не волнуйся. Мой брат всегда был немного не в себе, что, впрочем, не удивительно – от общения с Флоран можно было повредиться рассудком… Извини. -Ничего страшного, - парировала я, - эта женщина убила мою мать и пыталась убить меня. Я не считаю, что имею к ней какое-нибудь отношение. Родство ведь не всегда определятся кровью, не так ли? -Истинно так. Я немного помолчала, с надеждой вслушиваясь в тишину, а затем взглянула на Марию и, набравшись решимости, сказала: -Лирамель надеялась, что узнав обстоятельства, вынудившие ее скрыть от близких совершившиеся события, вы простите ее и окажите Лирдану поддержку. Я хочу знать, так ли это и если нет, сможем ли мы договориться. Выгнув бровь, она скептически поджала губы и, склонив голову на бок, поймала мой взгляд. -Я уже говорила тебе, что кандидатура кузена не устраивает ни меня, ни большинство двора, однако при сложившихся обстоятельствах, иного выбора, кроме как признать волю матери, я не вижу. Тем не менее, вопрос о том, за кем останется реальная власть, будет для меня открытым до тех пор, пока я не стану уверена, что страна в надежных руках. Сейчас, как ты понимаешь, судить об этом преждевременно. Даже Поль разбирается в делах Королевства лучше, чем твой муж или мой братец Карл. -Герцог многое передал своему сыну, - нахмурившись, возразила я. - Лирд оправдает все его надежды, он осознает свой долг перед Королевством и Родом. -Время покажет. Мы готовы дать ему шанс – по вере его отца и моей матери, но не более. -А что в ином случае? -Это решать не мне. И не сейчас. Думаю, довольно вопросов, Лиран - твоя прямота обязала меня быть даже более откровенной, чем следовало, но всему есть предел. Сдержав раздражение, я слегка улыбнулась. В целом, принцесса была права: все, что меня интересовало, она сказала, об остальном можно было догадаться самостоятельно. Приглушенные голоса за дверью прервали наш диалог, избавив меня от необходимости отвечать. Однако вместе с радостью о скором освобождении из вынужденного плена, вернулись тревога и страх. Спросив имя подошедшего к двери офицера, Мария открыла замки и впустила их внутрь. От шума маленький Шард, задремавший было в колыбели, проснулся и тихо заплакал, вынудив мать отложить расспросы и поспешить к нему. Воспользовавшись моментом, я кивнула охране и поспешно выскользнула из комнаты. Белые ковры, слегка потертые в центре были залиты кровью, а гобелен, из-за которого доносился шум, валялся свернутый посередине коридора. В самой же стене зияла неровная дыра около полуметра в диаметре. На белом мраморе, обломанном по краям, виднелись кровавые отпечатки человеческой ладони. Услышав в отдаление топот и взволнованные голоса, решительно шагнула к пролому и заглянула внутрь. Как и говорила Мариэль, в полутораметровой каменной стене был проложен узкий коридор. Стараясь не запачкать платье, я наклонилась и заползла внутрь. Было душно и темно, пахло разогретым камнем и чем-то кислым. По ногам тянуло сквозняком. Выпрямившись, я высоко подняла подол, и, перекинула его через руку, медленно пошла влево, следуя за движением воздуха. Сначала коридор шел прямо, затем уперся в тупик. Обследовав стены, обнаружила, что в одну из них вбиты железные прутья, создающие некое подобие лестницы. Решив, что мое парадное платье итак безнадежно испорчено, я решительно полезла верх. Мои руки то и дело соскальзывали, заставляя сердце холодеть от ужаса. Я поднималась уже минут десять, но, казалось, минула вечность. В полнейшей тишине и темноте упрямо переставляла руки и ноги, из всех сил цепляясь за холодные влажные железки. Если бы я знала, что придется подниматься на такую высоту, то отказалась бы от этой идеи. Но поворачивать теперь было глупо: выход, скорее всего, находился близко, а обратный путь представлялся еще более опасным. Призрачно-серая полоса света становилась все ярче. Подтянувшись, я легла на каменный пол и отползла подальше от лестницы. Где бы я ни очутилась, это было очень высоко, возможно даже, одна из главных башен. Квадратная низкая дверь едва доходила мне до плеча. Нащупав железную ручку, я надавила, надеясь, что этого усилия хватит, чтобы выйти и чуть не упала, когда дверь внезапно распахнулась. -Осторожнее! – воскликнул пожилой мужчина, поддавшись было мне навстречу. Узнав Белого герцога, я поклонилась и обвела глазами комнату: высокий полукруглый потолок, глубокие окна, более похожие на бойницы, черный мраморный пол. По стенам было развешено оружие; возле противоположной стены стояло две кушетки. На одной из них, раскинувшись, лежал Карл. Его бледное, почти белое лицо, походило на восковую маску, глаза были закрыты, а черные волосы, слипшиеся толи от крови, то ли от пота, закрывали забинтованный лоб. -Что с ним? – от волнения, мой голос звучал так тихо, что герцог Марк, вероятно, понял сказанное, прочтя по губам. -Ничего серьезного, не волнуйся. -Как это случилось? -Мы не знаем, Карл еще не приходил в себя. Но судя по всему, был взрыв, его ранило осколком стены. Он отослал Поля за инструментами, поэтому тот не пострадал. Лирду повезло, что мой сын заподозрил неладное, если бы не его вмешательство… -Лирду? -Убийца ждал в потайном коридоре… Смерть принца объяснили бы как несчастный случай – взрыв просто разрушил бы стены. Никто из нас не знал о существование этого лаза, поэтому, догадавшись в чем дело, Карл взломал двери соседних покоев и нашел проход в коридор. Поняв, что деваться некуда, наемник поджег фитиль. Лирдан опоздал всего на пару минут. -А тот человек? -Мертв. Никто из слуг и охраны, которых удалось опросить, его не опознали. Но мы выясним, как и когда посторонний сумел проникнуть в Замок. Герцог продолжал рассказывать о предпринимаемых мерах, но я уже не слушала. Мозг, пытаясь сопоставить отдельные фрагменты происшествия, постоянно упирался в логический тупик: то ли мне лгали, боясь, что я узнаю нечто, о чем знать не полагалось, то ли заблуждались сами, но поверить в сказанное было бы глупо, потому что… -Каким образом, Карл, раненый, мог добраться до башни? – задала я вопрос, помня, как тяжело было карабкаться по холодным скользким перекладинам. Удивленно взглянув на меня, мужчина обернулся к сыну. -Не знаю, - растеряно произнес он, - я нашел его тут уже без сознания. Думаю, он сам объяснит, что случилось, когда очнется. -Отсюда есть другой выход? -Да, винтовая лестница, она уже охраняется. Хочешь уйти? Я кивнула, но подойдя к двери, нерешительно остановилась и обернулась: -Ваше Высочество, - я еще раз взглянула на бледное лицо дяди, - а разве порох известен в Королевстве? Как мог тот человек подготовить взрывчатку. -Известен, Лиран, и довольно давно, но никогда не использовался в подобных целях, только для фейерверков. Иное применение шанупала, как именуют здесь это вещество, запрещено законом. На долю секунды, воображение нарисовало перед мысленным взором кадры из военных кинохроник, которые так любил мой приемный отец… -И, слава Богу, - почувствовав, как похолодело сердце, произнесла я и, поклонившись, толкнула рукой дверь. Думать было тяжело. Ступени, закручиваясь, словно скомканный фантик, мелькали под ногами, сливаясь в одну бесконечную наклонную дорогу. Я спускалась, изредка останавливаясь, чтобы перевести дух и вслушаться в тишину – не идет ли помощь. Наконец, после четырех пролетов, очередная полукруглая дверь в стене, оказалась не заперта. Помня об осторожности, я достала маленький стилет и заглянула внутрь. Красный коридор, тускло освещённый факелами и черная ковровая дорожка посередине. Двое стражников, стоящих неподалеку, обернулись, услышав мои шаги, и, узнав, молча расступились. За все время, что мне довелось быть в Замке, я не заходила в царство рода Альборы, но эти стены, картины, мраморные красные колонны – образы, всплывающие из моих детских снов, будто ожили, пробудив отнятую некогда память о днях, забывать о которых не следовало. Дойдя до лестниц, я нерешительно остановилась. Уровнем ниже, где располагался Белый коридор, судя по шуму и голосам, было уже полным полно народа. А попадаться, кому бы то ни было на глаза и отвечать на вопросы хотелось меньше всего. Помедлив еще с минуту, в надежде, что суматоха внизу немого стихнет, и появится возможность незаметно спуститься на нужный этаж, я вздохнула и почти бегом пересекла пролет. Коридор, располагающийся напротив владений Альборы, был украшен желтыми коврами и гобеленами, однако стены и колонны были естественного белого цвета. Род Эурита, по словам Лирда, всегда отличался скромностью и непритязательностью, что проявлялось как во внешних деталях, так и в их влиянии на политику. Стараясь ступать как можно тише, я прошла до первого поворота и, спросив для уверенности у стражи, вышла на боковую винтовую лестницу. Дальнейший путь был мне вполне знаком. Князь уже покинул королевские покои и удалился в оставленные за ним комнаты. Один из воинов-аллотар, охранявших скромную дверь в конце Белого коридора, показался мне знакомым. Я попыталась вспомнить, где могла видеть его строгое загорелое лицо с раскосыми хищно прищуренными глазами, но так и не смогла. Впрочем, сейчас это не имело значения. В комнате было душно и темно. Подождав, пока двери за мной закроют, я решительно подошла к одному из окон и распахнула портьеры. Белый широкий диван в приглушённом свете казался грязно-серым и словно вырванным из другой реальности. Вспомнился момент, когда дядя Карл сообщил мне о гибели родителей. Это было совсем в иной жизни и будто не со мной, но память услужливо сохранила все цвета и оттенки, даже горьковатый привкус во рту. -Лирд? - подойдя к дверям спальни, я прислушалась, но так и не услышала ответа. Тишина давила на уши, вызывая в душе неясное чувство беспокойства – состояние, к которому я не могла привыкнуть, несмотря на то, что оно посещало меня с завидной регулярностью. Нужно было подумать. От всего произошедшего голова шла кругом, я не могла понять, что делать дальше и требуются ли от меня вообще какие-нибудь шаги. Необходимо было совместить кусочки мозаики, складывающейся вокруг Лирдана и его будущего… Нашего будущего, распланировать, которое я поспешила, стараясь обезопасить самое себя. Широкая кровать, покрытая тонким шелковым покрывалом, была не смята. Со дня гибели Лирамель, супруг королевы не заходил в эти покои, приказав перенести личные вещи в комнаты герцога Карла. Позже, по его словам, он планировал переехать в небольшое поместье в Варуте, некогда принадлежащего лорду Якиру – оставаться в стенах Белого замка, где все напоминало о покойной жене и сыне, Его высочеству было невыносимо. Сев на край постели, я провела ладонью по холодной красной ткани. Усталость давила на плечи, преображая тревогу в тупое безразличие. Хотелось уснуть и забыться, оставив проблемы и заботы на совесть тех, кто мог их понести с честью. Откинувшись на подушки, я со вздохом закрыла глаза и беззвучно заплакала. Разноцветные искорки вальсировали в ослепительно-белом тумане, на мгновенье, замирая, чтобы погаснув, вспыхнуть еще ярче. Поднимаясь по хрустальной дороге, я завороженно вглядывалась в ореол золотого сияния, озаряющий край облака. Было легко и спокойно, и в тоже время, сердце переполняла такая безудержная радость и ликование, что хотелось плакать и смеяться одновременно. То было ощущение абсолютного счастья, детского, простого, искреннего… Чем выше я поднималась, тем ярче становился свет. Вскоре, смотреть на него стало больно, и я поняла, что еще немного и ослепну. Остановившись, попробовала закрыть глаза ладонями, но это не помогло – для света не было никаких преград. Воздух вокруг наполнился дивным ароматом, он то усиливался, то ослабевал, словно его нес неощутимый ветер. Меня не беспокоило, зачем и как я казалась в этом странном месте, не беспокоило и то, что не получалось подняться выше – было хорошо и без этого, лишь немного грустно. Вздохнув полной грудью, села на сверкающую хрустальную дорогу. -Лия! – шепот заполнил тишину многоголосым эхом, заставив меня взволнованно вскочить. Она вышла прямо из тумана и, прежде чем я успела удивиться, обняла меня. Высокая и стройная, в своем простом белом платье, Лирамель выглядела юной и настолько красивой, какой при жизни ее могли видеть лишь немногие, смотрящие на эту женщину с чистой и искренней любовью. В ее синих глазах был такой покой, что не хотелось отводить взгляда. -Лия, - повторила она, проведя рукой по моим волосам, - ты унываешь, девочка, так нельзя. Посмотри, ничто в смертном мире не стоит отчаяния: все горести и страхи, боль и непонимание – все это временно и лишь закаляет сердце, делая его из слепого зрячим, из ледяного - пламенным. Слушай свою совесть, не заглушай ее голоса. -Мне страшно поступать так, как чувствую, - призналась я, опустив голову. – Как можно говорить правду, когда спасительней ложь? Как можно доверять, когда заведомо знаешь, что доверие обернется предательством и смертью? Лирамель покачала головой. -Ложь чужда света, она не может быть спасительной. Если нельзя смолчать, должно говорить правду. А доверие, - королева улыбнулась, - это огонь, прожигающий даже темные души. Но надо иметь мудрость, чтобы видеть, способен ли человек выдержать этот огонь или он погубит его. Поступай всегда с любовью к людям и не ошибешься, любовь – самый строгий и самый милостивый судия. -Я солгала вашей дочери… -Знаю. Все знаю. Но твои слова скоро не будут ложью. Этой ночью ты зачнешь сына. Вам с Лирдом недолго будет дано идти рука об руку, нужно торопиться. Задрожав, я попыталась отпрянуть, но она удержала меня. -Не печалься, Лиран, смерти нет, ты же видишь. Но дороги из смертного мира не похожи одна на другую – у каждого она своя, у кого-то короткая, у кого-то длинная… порой ровная, а иногда из сплошных камней. Но это всего лишь дорога – она не цель, а только средство. -Но… -Я никогда не покину свой народ, - не дав мне задать вопрос, продолжала Лирамель, - как не покину тебя и своих детей. Молитвенно я всегда рядом, так было и так будет. -Все ненавидят нас! -И меня ненавидели. А брата моего ненавидят и по сей день, хотя никто так не любил свою землю, как он, и никто не имеет ныне столь дерзновенного за нее предстательства перед Богом. Ненависть – это оборотная сторона любви, а любовь надо заслужить и выстрадать. Жаль, что мой милый князь забыл об этом. Он ослеплен горем и обидой, и может погубить все то, что с таким трудом стяжал за свою жизнь… Скажи ему, что души наши печалятся, взирая на его дела и помышления. -Он мне не поверит. -Кто знает... Но все же, обними его за меня. Я попыталась возразить, но слова вдруг замерли. Легко ступая по наклонной дороге, сверху спускалась юная девушка. Белоснежная, сверкающая бриллиантами туника, слегка колыхалась, вместо тени, отбрасывая ореол серебристого света. Мне показалось, будто хорошо знаю ее, но в то же время я была уверена, что никогда прежде не видела. -Кто это? – в волнении сжав королеве руку, воскликнула я, невольно поддавшись навстречу незнакомке. Лирамель ласково улыбнулась и подтолкнула меня вперед. -Это твоя мать, Лиран - Фэй Валлор. Она желала видеть тебя, чтобы укрепить и благословить. Мой шаг был долгим, как полет над вечностью… Закрыв глаза, я растворилась в неземной нежности и любви, от которых мое сердце стало горячим, как уголь. Я знала эти чувства, они являлись мне под разными именами в разное время, но то были всего лишь оттенками… «Мама»! – всем своим существом произнесла я и, вздрогнув, проснулась. Глава 2 Белый полог слегка колыхался от залетающего в окно ветра. Открыв глаза, я удивленно смотрела на медленно кружащее надо мной перышко. Ниже, ниже… Подставив ладонь, поймала и снова сдунула, отправив в новый полет. За высокими окнами королевской опочивальни гас день. Небо стало темно-синим и кое-где, поблескивая, виднелись уже первые звезды. Пахло медом и свежескошенной травой. Встав, я оправила платье и, подойдя к окну, задумчиво взглянула вдаль. У горизонта, на северо-западе, прикрываясь облаками, засыпал красно-золотой закат. Высоко-высоко, ловя последние лучи солнца, носились ласточки, кувыркаясь и играя, в погоне за мелкими насекомыми. Мне предстоял нелегкий шаг, но страха больше не было. Как не было и ненависти. Все, что ранее казалось нелепым, нашло объяснение - моя вера, разрушив границы разума, вспыхнула в сердце ровным негасимым пламенем. Теперь я знала! Просто знала! Затеплив свечи, опустила тяжелые портьеры и прошла в гардеробную. Для того чтобы исполнить задуманное, требовалось подготовиться не только душою, но и телом. Среди старых платьев и костюмов, принадлежавших еще матери покойной королевы, нашелся наряд и для меня: белые кожаные брюки и туника, легкие серые сапоги, роскошный бархатный плащ… Последний, к сожалению, пришлось оставить – подол был слишком длинным и волочился по земле. Оглядев себя в зеркало, я кивнула отражению и вышла вон. Один из воинов-аллотар нерешительно поклонился и, постучав в двери княжеских покоев, доложил о моем визите. -Пусть войдет, - послышался резкий ответ и, не дожидаясь официального приглашения, я решительно шагнула вперед. Князь сидел в высоком кресле, вытянув ноги к камину, и потягивал из серебряного кубка горячее вино. Пряный терпкий аромат, наполнявший воздух, и теплый свет расставленных по полу свечей, напомнили мне о доме. О далеком, таком родном, хотя и не моем, доме Аники. Она любила коротать вечера за бокалом вина, любуясь на ровное пламя свечей… -Вы что-то хотели, Ваше высочество? – не оборачиваясь ко мне, спросил он таким тоном, будто заранее знал ответ. Подавив раздражение, я подошла ближе и, опустившись перед креслом на колени, дотронулась до его руки. Мужчина вздрогнул, в его затуманенном взгляде вспыхнуло настороженное удивление. -Жаль, - сказала я тихо, но твердо, – мой милый князь снова забыл, что ненависть – это оборотная сторона любви. Он ослеплен горем и обидой, и может погубить все то, что с таким трудом стяжал за свою жизнь… Души наши печалятся, взирая на его дела и помышления. Я сделала паузу, но лицо Кристиана оставалось спокойным, и только бледность стерла румянец. -Так мне велено было передать, - не дождавшись вопроса, пояснила я и, поддавшись, обняла его, - а так – сделать. Он не отстранился, только тяжело вздохнул. Пуговицы на его камзоле пахли сандалом, а плотная ткань – степным ветром. В моей душе что-то дрогнуло: в одну секунду, внутреннему взору вдруг открылась душа этого странного человека. И то, что я увидела, перевернуло с ног на голову все мысли и чувства. Кристиан был светлым и добрым, в его сердце не было ни ненависти, ни злобы, которые я ему приписывала – только глубокая, всепоглощающая печаль и какое-то надрывное отчаяние, с оттенком обиды… Лирамель говорила правду, и эту правду она сумела вложить в мое сердце. -Я знаю, что вы чувствуете, - тихо произнесла я, - но поверьте, просто поверьте: у нас был выбор, но следуя совести, мы избрали путь послушания. Когда-то, в самом начале, Тарин призрел его и обрек свой народ на рабство. Мы не имели права поступить так же. -Есть вещи, через которые человек не может переступить… - голос князя звучал хрипло, словно он с трудом сдерживал слезы. – Все произошло слишком быстро. Мне казалось, что если бы они не скрывали всю полноту того, что должно произойти, я бы смог понять, помочь… Хотя бы не мешать. Но теперь понимаю, они оказались правы – мне было бы не под силу остаться в стороне. Даже заподозрив твою роль, я совершил ошибку. Прости, Лиран, я искренне желал твоей смерти. Вздрогнув, я крепче обняла его и закрыла глаза. «Прочь, прочь, страшные воспоминания, прочь ненависть, обида, страх… И белый потолок, парящий и желающий поглотить меня. Я убиваю вас своим прощением и никогда не вспомню», – мысленный возглас заполнил, казалось, изнутри всю мою душу, стерев, как по мановению, все то, что было в ней темного и чуждого. -Все в прошлом, Ваше высочество, - вслух произнесла я и, разжав объятия, взглянула в его лицо. Князь улыбался. -Ты похожа на Ли, - уже ровным голосом, сказал он. – Теперь я это вижу. -Она моя крестная мать. -Да, быть может поэтому. -Вы ведь поддержите нас, правда? -Поддержу. Да и сын мой, по-видимому, уже сделал выбор. Лирд зря считает, что способен дирижировать за моей спиной… Я, конечно, не настолько велик как брат, но обладаю многим, чего этому мальчику еще предстоит стяжать. -Ему тяжело в тени своего отца. Князь усмехнулся. -О, я могу понять. Королевство потеряло в лице герцога своего лучшего мужа. -Скорее приобрело. По словам королевы, Карл предстоит за эту землю с особым дерзновением. Склонив голову на бок, он всмотрелся в мои глаза, задумчив нахмурив поседевшие брови. -Спасибо тебе, Лиран за эту весточку. Надеюсь, когда-нибудь, я сумею отблагодарить... – Он вдруг замолчал, вздохнул, и, отведя взгляд, добавил: - Да возрадуются их души! Мы некоторое время молчали. В моей памяти все еще жили недавние видения, и сердце, от пережитый волнительных минут, билось через раз, сбивая дыхание и причиняя боль. После неудачного покушения в Бартайоте, эти приступы стали повторяться довольно часто, однако, по словам покойного герцога, не представляли для никакой опасности. Подождав, пока я устроюсь в кресле напротив, князь взял с высокого круглого столика курительную трубку и, затеплив в камине лучину, прикурил. -Скоро тебя хватятся, - выпустив колечко дыма, заметил он. Не отрывая завороженного взгляда от танцующего над углями огня, я медленно кивнула. -Пусть, от меня больше ничего не зависит. О Карле позаботиться его отец, а Лирд позаботится о себе сам. -Я что-то пропустил? Мне доложили, что при взрыве никто не пострадал. -Это не так. Дядю ранило, хотя и не уверена – я поднялась в башню и нашла его без чувств рядом с Его высочеством... Но путь туда довольно сложный, не представляю, как бы он мог подняться самостоятельно. -Мы все узнаем, когда мальчик придет в себя. -Да, конечно. Но кто бы, по-вашему, мог устроить все это? -Кто угодно из тех, кому не угоден твой муж. В том числе сам Марк или его дочь. Их любовь к покойному герцогу вовсе не дает гарантии, что они будут лояльны к его сыну. Все-таки было бы лучше, если бы Лирамель посветила в события грядущего больше лиц. Хотя, вероятно, ее путь бы единственно верен… -Я солгала Мариэль, что жду ребенка, – решившись, сказала я. В его взгляде зажегся интерес. -Вот как? – хмыкнув, спросил князь и, отложил трубку. – Тогда, возможно, будет лучше, если Поликарп скрепит ваш союз благословением свыше… А ты уверена, что Мария поверила? -Думаю, да. -Тогда остается молиться, что бы твои слова вскоре стали истиной. Но могу заверить, что если все это сотворила моя племянница, она получила достаточную пощечину: как бы она не относилась к Карлу, это заставит ее задуматься. Как и твоя беременность. Я пожала плечами. -Мне не понятно, - вздохнув, я закусила губу и быстро взглянула не князя, - как можно… Мария ведь выросла рядом с Лирдом! -Ну, я бы так не сказал. Да и не мне объяснять тебе, почему принцесса могла пойти на этот шаг. Она считает, что исходит из общей пользы, перед которой собственные чувства не имеют значения. А твой муж много лет пробыл в ином мире, он чужой здесь. -То же самое полвека назад можно было сказать и о вас. -Верно, но то были несколько иные времена. Да и Лирамель стала королевой прежде, чем Род сумел в достаточной мере изучить ее кандидатуру. Благодаря сестре, мы с Карлом получили достаточную фору, чтобы проявить и зарекомендовать себя. У вас с Лирданом такого преимущества нет. Пока, во всяком случае. Думаю, ты сделала достаточно, чтобы сын моего брата мог тобой гордиться. Смущенно улыбнувшись, я поджала ноги и прислонилась щекой к обшивке кресла. Шершавая белая ткань грубо царапала кожу. Отвечать не хотелось, я просто не знала, что сказать на его неожиданный комплимент. Словно в ответ на мои мысли, в дверь постучали. -Да? – громко спросил Кристиан, обернувшись к входу. Приоткрыв дверь, вошел слуга. Скользнув по мне взглядом, пожилой мужчина в белой ливрее, поклонился. -Ваши Высочества, - обратившись к нам обоим, произнес он, - принц Лирдан просит вас отужинать с ним на террасе. Князь склонил голову. -Передайте принцу, что мы приняли приглашение. Снова поклонившись, слуга повернулся и вышел. -Лирд не успел ее узнать о твоей беременности? – скорее утвердительно сказал Кристиан, хитро прищурившись. -Нет… -Тогда придется немного подыграть в этой партии. Надеюсь, Поль сумеет разгадать нашу комбинацию прежде, чем солнце коснется горизонта. Не хотелось бы остаться без ужина. Вставай, Лиран Валлор, пора исполнить волю моей сестры. Настало время. *** Высокие окна до середины были прикрыты плотными белыми шторами. Посреди зала стоял широкий прямоугольный стол из выбеленного дуба, застеленный зеленой скатертью, на которой в строгом порядке выстроились блюда, серебряные кувшины горячего вина и вазы с фруктами. Во главе стола на древнем золоченом кресле восседал пожилой герцог Белого замка. Строгое смуглое лицо, зачесанные назад седые волосы, перехваченные драгоценным обручем, традиционный белый камзол… Увидев нас, он встал, слегка склонил голову и указал на свободные кресла по правую руку от себя. Слева, не сводя с меня внимательного взгляда, сидел Лирдан, следом за ним - герцог Парф Лаусенский с супругой. Не обращая на нас внимания, принцесса Мариэль вполголоса беседовала с незнакомой мне женщиной средних лет. Напротив герцога, щурясь от падающих сквозь стекло желто-розовых лучей, улыбался епископ Поликарп: в черном одеянии, с поблескивающим на груди крестом, он сам, казалось, был похож на вечернее солнце. С удивлением я увидела возле него дядю Карла. На белых бинтах, обернутых вокруг его головы, пятнами проступила кровь, однако камзол, расшитый серебряной нитью был безупречен. Вглядевшись в бледное лицо, я поняла, что чувствовал себя принц не очень хорошо, и ободряющая улыбка, посланная мне, когда наши взгляды встретились, выглядела скорее наигранной. Князь помог мне сесть и подвинул кресло. По невидимому сигналу, трое слуг поспешили наполнить наши тарелки и кубки. Все молчали, никто не решался первым начать разговор. -Можете быть свободны, - обратившись к обслуге, кивнул Белый герцог и, взглянув на дочь, попросил ее преломить хлеб, что Мария поспешно и сделала, изящно разорвав пополам почти прозрачный пшеничный ломтик. Хлопнула дверь, по ногам дыхнул сквозняк, и в зале повисла тишина. -Я прошу прощения за столько скоропалительное решение о похоронах моего сына… - спокойно произнес Марк. – Надеюсь, вы, принц Лирдан, поймете отцовское горе. Нам хотелось побыть тесным кругом, а у вас времени на прощание было вдоволь. Лирд мрачно промолчал, тяжело взглянул на притихшую Марию, и опустил голову, старательно разглядывая содержимое своего кубка. Я тоже не знала, что ответить на эту провокацию, поэтому сделала вид, что меня ситуация не касается. -Даже слуги не доложили мне, почему дорогие гости так задержались, - горько сказал муж, - а ведь я разделяю ваше горе. -Не сомневаюсь, - хмыкнул Парф, окинув принца презрительным взглядом. -Думаю вам, герцог Лаусенский, лучше помолчать, – сухо отрезал князь. Парф удивленно выгнул бровь, и хотел было ответить, но передумал. -Дядя Кристиан, - начала Мариэль, очаровательно улыбнувшись, - не думаю, что… Сжав край стола, я вскочила, глубоко вздохнув, чтобы не упасть. Внутри вдруг вспыхнул гнев, словно выпрямилась сжатая пружина. Страх, неловкость - все это вдруг исчезло. Надоела фальшь, я была сыта ею по горло! -Хватит! – почти выкрикнула я, ударив ладонью по столу. – Хватит лгать, хватит! Хватит порочить память тех, кто пролил за нас кровь! Королева, - я обернулась к принцессе и с вызовом взглянула в ее перекошенное гневом лицо, - имела право распорядиться своим наследием, как подсказывало ей сердце. Она решила так, и не вам судить права ли он была или нет – вы пресекли свой род ради рода иного. Сколько еще крови должно пролиться, чтобы проснулась ваша совесть? Или вы забыли, что всякий поднявший меч, от меча и погибнет? Если не боитесь за себя, побойтесь за сына, ибо родительский грех ляжет пятном и на его душу! -Да как ты смеешь! – вскочил Парф, положив ладонь на рукоять кинжала. -Смею! – ответила я. – Во мне зреет семя, которое пригнет твою главу к престолу. И мне известна рука, предавшая брата своего на смерть! Посмотрите в глаза того, с кем вы делили молоко своей матери, герцог! Посмотрите на ту, в которой течет кровь вашего отца! -Она права, - женщина, до этого момента молча сидевшая рядом с принцессой, грустно улыбнулась и кивнула королю, - вы все забыли, что связывает нас. -Ты беременна, Лиран? – тихо спросил владыка Поликарп и, подняв руку, призвал к тишине. Я кивнула. -Вам следовало подождать, пока пройдет траур, - с укором продолжил епископ. -Быть может, владыка, но жив ли был тогда мой муж? Среди людей, на чью верность и понимание мы, казалось, могли рассчитывать, готовы разорвать нас на части! И ради чего? Ради мести? Ради власти? Ради беспочвенных подозрений? Сколько еще тень Земар-ар будет довлеть над вашими душами? – мой голос снова сорвался на крик. – Он сгинул! Слышите?! Он сгинул навеки, Королевство свободно, понимаете? Я тому свидетель! Пора сложить оружие и строить все заново, с чистого листа. Лирамель надеялась, что мы сумеем разорвать круг истории, начать заново, правильно, как хотел Арматей! А вы… Вы идете следами Тарина, оправдываете братоубийство благом народа, а уязвленную гордость - ревностью по Богу! Замолчав, я упала на стул и, уронив голову на руки, судорожно выдохнула. Меня трясло. Сердце билось так, что казалось готово выпрыгнуть наружу, но не от страха, нет… Изнутри поднималось ликование – я смогла сказать то, что хотела многие дни, смогла уловить в себе ниточку, которая связывала с теми, кого я любила и почитала… И кого было уже не вернуть. -Хорошо сказано, принцесса, - медленно произнес Поликарп. – Пожалуй, ужин придется отложить, следует дополнить формальность, что связала вас с Лирдом воедино Божественной благодатью. Думаю, это будет правильно. -Согласен, - отозвался князь, искоса взглянув на герцога. Марк кивнул. -Пусть будет так, – устало промолвил он. – Я более не желаю видеть смерть своих детей. -Не увидите, дядя – это я могу вам обещать, как и многое другое, о чем говорил ранее, - сказал Лирд, поднимаясь. С минуту или больше, муж внимательно оглядывал всех сидящих за столом, словно пытаясь проникнуть в их чувства и помышления. Бесстрастный и спокойный, в эти мгновенья он как никогда был похож на своего покойного двоюродного брата – те же черты, такой же прямой открытый взгляд… Мне поневоле стало жутковато, судя по тому, как окаменело лицо Белого герцога, он тоже уловил сходство. Побледнела и принцесса. -Пусть все недоразумения останутся в прошлом, - выдержав паузу, продолжил Лирдан. – Я не стану искать того, кто ныне стал виновником ранения моего верного брата, не стану поминать обиды, нанесенные моей супруге и все то, что бросает тень между нами. Лиран права – должно начать с чистого листа. Вместе мы сможем заложить основу для процветания этого мира и избежать ошибок прошлого. -Все это красивые слова, - не поднимая головы, тихо сказала Мариэль, - и я хотела бы поверить им, но не могу. Пока не могу. Однако по слову своего отца, и ради любви к тем, кто ушел, поддержу тебя перед Родом. Но помни, и я скажу это перед всеми, если ты оступишься и будешь недостоин престола моей матери, то умрешь! -А ты помни, - так же тихо вторила я, почувствовав, как гнев смел ликование и радость, - что если еще раз пойдешь против своего Рода, я забуду, чья ты дочь! -Довольно! Вздрогнув, я посмотрела на нахмурившегося епископа и, поборов раздражение, поклонилась ему. Сейчас, особенно сейчас, не стоило вызвать неприязнь у человека, в чьем покровительстве нуждались и мы, и все Королевство. Кроме того, я понимала, что он, пожалуй, был единственным, кто дорожил и любил всех нас одинаково сильно. *** Наше в Лирдом венчание было еще более мрачным, чем та многословная церемония в Тронном зале. Никто кроме владыки Поликарпа и моего дяди нас не поздравил, и ни разу на лицах присутствующих не мелькнула улыбка. Быть может поэтому, а может из-за слов королевы, сказанных в видение, радость обошла стороной и меня. Ужин, который из поминального превратившейся в праздничный, прошел на удивление мирно и тихо. Я старалась молчать, а Лирд, словно забыв, что всего полдня назад был недалеко от смерти, как спокойно беседовал с герцогом Парфом, обсуждая насущные проблемы его земель и пожелания Каэлов. Впрочем, моего рыжеволосого дядюшку более интересовала судьба его новорожденного сына, и он выглядел странно довольным, когда узнал, кого именно планируют обручить с ним. Князь, как и обещал, при любом удобном случае выказывал к моему мужу и мне свое расположение и был подчеркнуто любезен. Я поняла вдруг, что верю ему, хотя еще недавно голос разума говорил мне обратное. В тот вечер, в душу впервые снизошло давно забытое чувство безопасности – хотелось забыть обо все, что разделяло меня и этих людей, и почувствовать их тепло. Но я понимала, что пока это не возможно. Когда на небе уже сияли звезды, а свечи на столе догорели до половины, мы с Лирдом встали и откланялись. Галереи и залы, на всем протяжении от террасы до Белого коридора были заполнены невесть откуда взявшейся охраной – судя по ее количеству, в Замок согнали весь внутренний гарнизон. Под встревоженные взгляды офицеров, мы торопливо достигли королевских покоев и, попросив не беспокоить до утра, затворили двери. Потрескивали в камине дрова, слегка вздымалась на окне занавеска, потревоженная ветерком, пел, забившись в каменную щель, сверчок. Пока Лирдан зажигал свечи, я подошла к окну и, отодвинув легкую ткань, взглянула в ночь. Внизу, слева от парадной лестницы, сидя в полосе света, отбрасываемой горящими факелами, замерла огромная черная тень. Почувствовав мой взгляд, пантера подняла голову и принюхалась. Сверкнули на мгновенье два зеленых огонька, а затем, метнувшись в сторону, незримый страж Сада растворился во тьме. Прислонившись щекой к стеклу, я вздохнула. От усталости хотелось спать и, судя по ощущениям, начинала болеть голова. Решимость и уверенность как-то незаметно сошли на нет, и душу снова сковало тупое безразличие. Хотелось одного – забыться сном и не думать, не думать, не думать… Неслышно подойдя, Лирд осторожно обнял меня за плечи и развернул лицом к себе. Подняв голову, я взглянула в серые глаза и замерла. С того дня, как в школьном зале, я впервые дотронулась до его руки и утонула в стальном море радужек, прошла вечность… И вечность не изменила ничего. Пошатнувшись, я упала в его объятия, и мир для меня перестал существовать. Отбросив прочь страшные предчувствия грядущего и ледяную коросту обиды, которая успела вырасти в сердце по отношению к человеку, которого я любила безумно и страстно, я целиком покорилась судьбе, даровавшей мне счастье принадлежать ему и властвовать над ним. Глава 3 На третью ночь, после того, как мы с Лирдом стали мужем и женой, под утро мне был сон. Я видела высокого худого мужчину лет пятидесяти, темноволосого, голубоглазого с аккуратной окладистой бородой, в которой уже читалась проседь. Он был одет в длинную белую тунику, препоясанную золотым поясом, а на груди его висел тот самый медальон, что я видела у королевы перед тем, как она упала в пропасть: змей, обвивший шест с перекладиной – ветхозаветный прообраз Христа, данный еврейскому народу еще во времена пророка Моисея. На руках у мужчины, обняв его за шею, сидел мальчик лет двух, похожий на него, как сын на отца, только сероглазый. Увидев меня, ребенок улыбнулся и протянул пухлую ладошку. Я подошла ближе и нерешительно взглянула на мужчину. От него веяло спокойствием и уверенностью, только в морщинках у глаз застыла улыбка. -Тар, - сказал он, кивнув на мальчика и, поставив его на землю, подтолкнул ко мне. Я инстинктивно наклонилась, обняла ребенка и проснулась. Лирдан уже не спал. Заложив руки за голову, он задумчиво глядел на белый полог над нами и что-то тихо шептал. Я прислушалась, и, поняв, что он молиться, решила не мешать и вновь незаметно задремала. -Пора подниматься, - поцеловав меня в лоб, ласково сказал муж. -Уже не сплю, - вздрогнув, я открыла глаза и улыбнулась. Вспомнился увиденный минутами ранее сон. Взгляд того ребенка был похож, очень похож… -Скажи, давно хотела спросить и не решалась, - мой голос задрожал от внезапно охватившего волнения. – Медальон, который был у Лирамель, тот, сломанный – откуда он? -По словам моего отца, эта ведь принадлежала самому Тару, а позже была использована его сыном для скрепления договора с Земар-ар. Папа считал, что разрушив договор, они смогут соединить сломанные половинки и вернуть все вспять. Так и вышло. Почему ты спросила? От охватившего меня счастья, захотелось танцевать – долго-долго и быстро, как ветер. Но я еще стеснялась открыто проявлять перед Лирдом свои чувства. Он сильно переменился ко мне, но прошло слишком мало времени, чтобы я могла привыкнуть к этой перемене. Пришлось ограничиться улыбкой. -Мне был сон. Очень странный… Я видела медальон на шее у мужчины в белой одежде. Он держал на руках ребенка. Когда я подошла ближе, он опустил его на землю и подтолкнул ко мне, назвав его имя – Тар. И мне кажется… -Думаешь, сон был пророческий? Я кивнула. -Еще рано радоваться, я понимаю, но ничего не могу с собой поделать. Кажется, моя ложь перестала быть ложью. И, знаешь, Лирамель в видении тоже говорила об этом. Внимательно вглядевшись в мои глаза, словно надеясь найти в них перемену, Лирд покачал головой и серьезно сказал: -Тогда тебе лучше остаться сегодня в постели. Это не вызовет никаких подозрений, только сыграет нам на руку. -Как скажешь, - мне доставляло радость слушаться его. Оставшись одна, я действительно некоторое время лежала, снова и снова вспоминая чудесный сон, и с каждой минутой, уверенность в совершившемся чуде, становилась все тверже. Во мне родилась другая жизнь – великая, ожидаемая много веков жизнь человека, способного стать во главе Новой эпохи. Тару Второму предстояло родится свободным от скверны богоотступничества. Его дети уже не будут называться детьми Крови, но станут чистым семенем Валлора! Хлопнула дверь и неторопливые шаги подсказали, что пожаловали гости. Натянув одеяло, я прикрыла глаза и притворилась спящей. Пожилая женщина, с собранными в пучок рыжевато-седыми волосами зашла в опочивальню и, тихонько подойдя к постели, поставила на столик тяжелый поднос с завтраком. -Спасибо, Линни, - широко улыбнувшись, я села кивнула опешившей хозяйке. -Я думала, вы спите, госпожа, - с укором сказала она, внимательно взглянув на меня. -Уже нет! -Его высочество сказал, что вы не покинете сегодня комнат, приказать приготовить ванну? -Я сама. -Как вам будет угодно. Если что-нибудь понадобиться, позвоните в колокольчик. И не забудьте, что после полудня у вас примерка. -Ах да… Действительно, совсем забыла, – я снова улыбнулась и хитро покосилась на женщину. – Линни, давайте обойдемся без церемониала, мне хорошо помнятся еще те дни, когда вы вытирали мне нос! -С тех пор многое изменилось, миледи. -Многое, но не я. Пожалуйста, Линни! Я понимаю, что нелегко разрываться между мной и вашей любимицей-принцессой, но мне вы сейчас нужнее. Необходимо, чтобы слуги поняли, кто будет их хозяином, а я знаю, какое влияние вы имеете в Замке. -Не думаю, что смогу помочь, я всего лишь хозяйка кухонь. -Мы обе знаем, что это не так. Лирамель считала вас много большим, вы были ее правой рукой. Если я не смогу контролировать подданных у своих ног, как смогу управлять Королевством? Женщина ничего не сказала, но заметно помрачнела. Похоже, моя решимость принять свою роль ее не обрадовала. Впрочем, это было не так уж удивительно. -Отдыхайте, госпожа, - уходя, произнесла она, бросив на меня укоризненный взгляд. «Да, не так уж легко будет стать хозяйкой этого великого дома»! – подумала я с неожиданной легкостью, словно заранее уверенная, что сумею достичь желаемого. Подождав, пока закрылась дверь, я потянулась. Мне хотелось петь и танцевать, танцевать и петь! Подобрав подол ночной сорочки, я спрыгнула на пол и закружилась в неистовом вихре, стараясь, впрочем, не делать слишком резких па. Рыжие кудри, электризуясь, липли к лицу и рукам. Надеясь, что меня не услышат, засмеялась и, вполголоса напевая вальсирующий мотив, выбежала в гостиную, где было гораздо просторнее. Давно, очень давно, не чувствовала я такой радости. Жизнь струилась по венам огнем, в висках стучала кровь, а сердце ликовало! -Ты похожа на довольную кошку, но танцуешь, как ветерок над пшеничным полем, - раздался насмешливый голос и, резко замерев, я опустила руки и обернулась. Дядя стоял, прислонившись к дверному косяку со скрещенными на груди руками и улыбался. Зардевшись, я торопливо прошла мимо него в спальню и, забравшись под одеяло, сердито насупилась. -Дверь заперта изнутри, - укоризненно заметила я, кивнув на гобелен, прикрывающий потайной ход. -Верно, но не для принца Карла, - дядя помахал перед собой тонким ключом на белой веревке. – Хотелось бы узнать, Лиран, - он вдруг посерьезнел и слегка прищурился: - в чем причина столь бурного восторга и загадочной улыбки моего любезного кузена? -У нас будет сын! – гордо сказала я, но взглянуть в его глаза почему-то не посмела… Стало неловко. -Вот как? Я, конечно, признаю, что Лирдан неплохой медик, но на его месте опасался бы утверждать подобное в сложившихся обстоятельствах. Быть может, есть нечто, о чем я не могу даже догадываться? Меня немного забавляло его любопытство. -Есть. Сам Тар явился мне, чтобы сообщить эту новость и наименовать нашего сына своим именем. -Ах вот как? И все же, я бы умерил свой пыл, дорогая… племянница. -Почему? -Мало посадить семя, его надо еще взрастить, укрыть от непогоды и опасностей и оберегать, пока оно не превратиться в крепкое дерево. Все только начинается. Но я рад, что начинается именно так. -Вы снова говорите намеками, дядя! -Да нет, я откровенен как никогда. -Считаете, мне по-прежнему угрожает опасность? -Более того, абсолютно в этом уверен. -И от кого же? Карл усмехнулся: -Легче назвать перечислить имена друзей, чем врагов. Власть развращает слабых духом, Лия-Лиран! -Я могу верить мужу, вам, дяде Кристиану, владыке Поликарпу – это уже много. -Как знать, - неопределенно пожал плечами мужчина. Нахмурившись, я поймала его взгляд и тихо попросила: -Объясните мне, что вы имеете в виду. Вы ведь знаете, у меня нет ни опыта, ни мудрости, не говорите со мной так, как привыкли изъясняться с Лирдом – я мало что понимаю, только тревожусь. Подойдя, Карл подвинул, стоявший у туалетного столика стул к изголовью постели и, расположившись, тяжело вздохнул. -Понимаешь, Лиран, когда власть долгое время находится в руках одного человека, каким был мой покойный дядя, то стоит ему исчезнуть и вся система превращается в карточный домик: дунь – и он рассыплется. В нашем же случае, от тела была отсечена не только голова, но и руки. Лирамель правила сердем народа, Карл – умами знати, а принц Эллад, фактически, руководил гарнизонами. Можно только радоваться, что у Королевства нет внешних врагов, ибо сейчас мы уязвимы как никогда. Однако никто не отменял врагов внутренних. Вполне логично, что все те, кто по каким бы то ни было причинам много лет находился в немилости или же напротив занимал ведущие посты, начнут делить бесхозную вотчину. И, разумеется, им выгоднее видеть на троне своего человека, а не сына того, чьей железной руки они долгие годы боялись. -Но у Рода мало кандидатур, достойных продолжить Ведущую линию! -Да, но регентство еще никто не отменял. Пару десятков лет, несколько родовых браков и линия восстановится. Другое дело – кроме Лирда не осталось чистокровных потомков, но люди склонны верить в то, что им выгодно и не верить в факты, которые неудобны. Герцог Карл слишком долго молчал о своем происхождении от дочери Керна Валлора, бумаги и свидетельства теоретически можно подделать. Это мы знаем, что истина именно в том, о чем он говорил, а другие… -Но даже будь Герцог незаконно рожден, в Лирде, как и во мне, восстановлена кровь, его мать – принцесса Ведущей линии! -Так-то оно так, - покачал головой дядя, - но, увы, одной родословной сейчас все равно не достаточно. -Что же делать? – я была почти уверена, что он знает ответ, но, заметив равнодушие в его глазах, поняла, что не услышу истину. -Ждать, Лиран. И надеется, что Лирдан выстоит. Он достойный сын своего отца, только к сожалению не так самоуверен – иногда недостатки оборачиваются большой пользой. Ну а ты, в свою очередь, должна поддержать его. По сути, все что могла, ты уже сделала, даже больше. Теперь, как любящий… дядя, я бы советовал не вмешиваться. Если ты вправду родишь здорового сына, твоя роль изменится кардинально, и многие не преминут этим воспользоваться. Как мать наследника ты будешь обязана думать о его интересах, и тогда я снова дам совет, а ты решишь, как поступить. Пока, просто будь собой. Из его длинного монолога я поняла не так уж и много, но все же достаточно, чтобы сердце вновь сжалось от страха. Как бы то ни было, сейчас мы уже не шли путями пророчеств и могли выбирать любые варианты. В моей власти было встать против возможного будущего и отстоять свое право на счастье. Не зря же я так долго его ждала, чтобы в один миг потерять! -Я никогда не пожертвую больше никем из тех, кого люблю! – с чувством воскликнула я, ударив ладонью по одеялу. -Мне тоже так казалось. -Это другое, Карл! -Другое? Хм… - в его усмешке скользнула горечь. – Жизнь непредсказуема, Лиран, но, Боже мой, до чего же однообразна эта непредсказуемость! Не зарекайся. Иногда самый лучший выбор, который мы можем сделать – это просто отойти в сторону. -Скажите это Лирду! -Он знает. -Лирамель была уверена, что Род примет ее волю! Опустив глаза, мужчина снова вздохнул, а потом не удержался и зевнул. Только сейчас я обратила внимание на тени под его глазами и усталый, даже изможденный вид. -Вы хорошо себя чувствуете? – с участием спросила я, надеясь перевести разговор на более нейтральную тему. -Вполне, но выспаться бы мне не помешало. Через неделю прибудут генералы с юга, в том числе и Натан. Давно его не видел, но расстались мы при обстоятельствах не располагающих в мою пользу. Я понимающе кивнула. -А Лирд? -Он тоже его плохо знал. Натан был другом герцога и моей матери. Близким другом, почти членом семьи. Мариэль несомненно имеет на него большое влияние. Нам следует быть осторожными, этот человек важен для вашего будущего. -Быть может, отыщется еще какой-нибудь совет? – в моем голосе, к неудовольствию, скользнула нотка сарказма. Карл встал, осторожно притронулся к своему лбу, все еще закрытому бинтами и, отошел к окнам. Я вопросительно смотрела на его неподвижную фигуру, застывшую у сверкающего в лучах утреннего солнца стекла. Дядя предпочел не заметить насмешки. Он думал. -Генерал любил королеву. Я заметил это еще до того, как твоя бабка, Флоран, отошла к Ордену. Он скрывал свои чувства, потому что она видела в нем почти что сына или младшего брата, и все же… - он запнулся, а затем, понизив тон, добавил: - Ты чем-то похожа на нее. Внешне вы различаетесь, как лед и пламеня, но в твоей душе словно остался ее отпечаток, одна из граней. Кроме того, ты юна, красива, умна… Я думаю, если верно использовать то, что дала природа – этого будет достаточно, чтобы покорить сурового воина с душой отрока. Очаруй его, пусть сменит объект почитания и снова вздыхает на расстоянии. Быть может, гарнизоны падут к твоим ногам, не требуя стать воительницей, какой была моя мать! Я ошеломленно застыла, не в силах что-либо ответить. -Вижу тебе надо подумать, - не дождавшись никакой реакции, заключил дядя и с улыбкой подошел к гобелену. – А мне, пожалуй, пора. Не хочу столкнуться со своим будущим королем в спальне его жены. До встречи, дорогая племянница! С этими словами, тихо отперев дверь, он исчез в темноте коридора. Я снова осталась одна, но танцевать уже не хотелось. *** Ветер шелестел в кронах яблонь, то и дело, срывая розоватые лепестки соцветий. Белый ароматный дождь выстилал на земле невесомое кружево по зеленому ковру травы. В белом платье из плотного хлопка я почти сливалась с этим белым миром, только рыжая копна волос ярким пятном контрастировала с великолепием отцветающего Сада. Миниатюрный серебряный стилет, который я теперь всегда носила на шее, поблескивал в лучах заходящего солнца, отбрасывая яркие блики. Отойдя от Замка на пару сотен шагов, я сняла низкие туфли и пошла босиком. Нагретая на день земля казалось мягкой как пух, а прохладные стебли травы приятно льнули к коже. Впервые с того дня, как все случилось, я набралась решимости пойти и помолиться на лобном месте Королевства одна. Хотя честнее было бы сказать, что шла я вовсе не за молитвой, да и не планировала вернуться в одиночестве. Совет дяди Карла, при более глубоком рассмотрении оказался не так уж плох, во всяком случае, можно было попытаться завоевать расположение Южного генерала не различными посулами да обещаниями, а простой человеческой симпатией. Возможно, узнав меня, он мог бы поверить, что его королева не случайно сделала именно такой выбор. Идти приходилось довольно быстро. Я не знала, где дяде Карлу удаться перехватить Натана, чтобы направить его к могилам… Вернее к одной единственной братской могиле, потому что фамильное кладбище было теперь уничтожено… Сейчас, мне почему-то казалось, что те страшные образы, которые до сих по стояли перед глазами – не более, чем плод воображения, отголосок ночного кошмара. Время стирало из памяти ужас быстро и почти незаметно. На месте обгоревших деревьев белели аккуратные пни: выкорчевывать их пока не решались. По словам Поликарпа, он планировал поставить на этом месте деревянный храм - первый в Королевстве, что, в принципе, было логично. Обойдя каменный крест, установленный на месте последнего упокоения принца Эллада, я опустилась на колени. Свежая земля была припорошена опавшими лепестками, а трава вокруг уже стирала всякие следы ужасного шрама, оставшегося на месте огненной пропасти. Вокруг было тихо и спокойно, неспешно ползли муравьи, завершая дневные труды, щебетали птицы. Где-то слева, за островком скошенной травы, в тени яблонь, шумно вздохнула кошка. Непрошенные воспоминания с настойчивостью скреблись в сердце, снова грозя вызвать слезы. Отмахнувшись, я прислонилась к каменному основанию креста и, закрыв глаза, попыталась вспомнить лицо матери, тепло ее рук… Стало жаль, что мне не дано было увидеть отца и деда, о которых пришлось уже столько узнать. Осторожные шаги замерли отдаление. Нехотя привстав, я обернулась и встретилась с настороженным взглядом невысокого полного мужчины лет сорока. Внутренне чувство сразу подсказало, что невзрачная внешность этого человека была обманчивой: он бы тверд как скала и, хотя и обладал ранимой и чуткой душой, руководствовался исключительно разумом. Дядя Карл слегка ошибся в его описании, хотя ошибался он редко. Видимо, его мнение о генерале было несколько предвзятым. -Простите, что помешал вам, - его тихий баритон заставил меня испуганно вздрогнуть. Осознав, что все это время разглядывала его, я смутилась и покраснела. -Ничего страшного, генерал… -Натан. -Я должна была догадаться, Ее величество много о вас рассказывала. – Встав, я шагнула навстречу и сделала глубокий реверанс: - Лиран сайэро кроно Валлор, альва энара, анада тимаро. (Лиран, дочь рода Валлор, добро пожаловать, мой генерал). -Благодарю, принцесса, - вежливо, но холодно ответил он и слегка нахмурился. – Я полагал, что после происшествия в Замке, охрану усилят. Не думаю, что вам следует оставаться одной – кошки, разумеется, надежная охрана, но они слишком лояльны к детям Крови. Я с грустью кивнула. -Боюсь, мой генерал, даже охрана не поможет там, где бессилен здравый смысл и нет место любви и чести. Я предупреждала Ее величество, что в сложившихся обстоятельствах ее воля будет неисполнима, однако она убедила нас в обратном. Увы, я так и не смогла научиться ее вере в человеческую порядочность, – обернувшись к Замку, я улыбнулась, и равнодушно добавила: - После того, что пришлось пережить за последние месяцы, глупо чего-либо бояться. Он немного помолчал, видимо, осмысливая сказанное, а затем спросил: -Слышал, погибла маленькая Джафира? Почувствовав боль в его голосе, я постаралась припомнить, имел ли генерал какое-либо отношение к девушке. И если да, то какое? Понимая, что он ждет ответа, осторожно кивнула. -Как это произошло? Разговор пошел совсем не в ту сторону, какую предполагалось, но уйти от ответа было не вежливо. Отойдя от могилы, я сбросила на землю свой плащ и кивнула: -Думаю, лучше присесть, рассказ будет долгим. Генерал еще больше нахмурился, но возражать не стал и со вздохом опустился на траву там же, где и стоял. Только сейчас я заметила на его лбу капельки пота. Видимо, сюда мужчина шел довольно быстро, что при его комплекции не могло не утомить. -Что ж, спешить некуда, - увидев, что я снова задумалась, произнес Натан и отвел взгляд. Мой рассказ и вправду был долог. Поразмыслив, я решила начать с того дня, когда в коридорах Бартайоты увидела королеву. Вновь вспомнились высокие крепостные стены, горы на горизонте, заливистый, почти детский смех Лирамель, ворчание старого герцога. Но все это было позже, а до той поры, Джафира сидела мрачная и подавленная, смиряясь с приговором своей тайной мечте… Я рассказывала все, опуская только сугубо личные моменты и то, что посторонним пока знать не следовало. Уже смеркалось, когда дойдя до момента моего прибытия в Пат, я не выдержала и, закрыв лицо ладонями, разрыдалась. Горестные минуты, пережитые тогда, вновь напомнили о себе, и заставили забыть о мудрости и политики, выгоде и дипломатии. «Смерти нет… Да, смерти нет, но, Боже мой, не страшнее ли то, что мы называем жизнью»? – всхлипывая, мысленно спросила я в никуда и снова будто услышала, разнесшийся над Садом шепот: «Жить надо счастливо! Только так!» Натан не пытался меня утешить. Он молча сидел, скрестив ноги и неподвижно смотря на крест. В глазах его стояли слезы. -Извините, – поднявшись, сказала я и стряхнула с плаща комочки земли и налипшие лепестки. -Что вы, - будто очнувшись, поспешил заверить генерал. – Это вы простите, что заставил пережить все это заново. Мне необходимо было узнать из первых уст. -Понимаю. -Будет лучше, если мы вернемся в Замок. Принц Карл, вероятно, в курсе, что мы могли встретиться и задержаться, но, боюсь, в курсе может быть не только он один. -Да, конечно. Приняв протянутую мне руку, я послушно последовала за генералом. В сгущающихся сумерках, очертания деревьев казались размытыми, по земле тянуло прохладой, а в траве, заглушая друг друга, стрекотали кузнечики. Пахло медом и горьковато-пряным вереском, растущим у ограды Сада, а легкий ветерок вплетал в этот аромат запах свежескошенной травы. Вдалеке слышались отдаленные голоса. Видимо, князь оказался прав, нас уже отправились искать: за легкой вечерней дымкой, виделись мелькающие огоньки факелов. Невольно ускорив шаг, мы вышли на неширокую белую дорожку и повернули к Замку. Не знаю почему, но в этот момент, успокоенная таинственной сказкой летнего вечера, я вдруг почувствовала себя дома. Быть может когда-то в далеком детстве, мне уже доводилось вот так идти по засыпающему саду, купаясь в вечерней прохладе… Прошлое, разделявшее меня ту и настоящую – вдруг исчезло. Я просто выросла… Да, выросла, но осталась той же, кем родилась, и принадлежала этой земле и миру, этому саду и старинному родовому Замку, словно белый постамент возвышающемуся под звездным куполом. -Генерал Натан, - нерешительно произнесла я, остановившись. Мужчина высвободил руку и развернулся ко мне. В полумраке его лицо казалось просто светлым пятном. -Да, Выше высочество? -Прошу прощения, если нарушу положенный этикет, - я говорила быстро, немного сбиваясь от волнения, - но хочу быть с вами откровенной. Мне не трудно понять ваши чувства и мысли, я знаю, что с королевской семьей вы были связаны не только государственными интересами, но и узами дружбы. Понимаю и то, что в создавшейся ситуации все оправдают вашу симпатию к людям, которые не желает видеть моего мужа королем. Но поверьте, мы действительно лишь исполняем волю Ее величества – вопреки всему и всем, не ради нашего произволения, но во благо народа. Мы нуждаемся в помощи и не забудем тех, кто согласится ее оказать. Выпалив импровизированную речь, я судорожно вздохнула и замолчала. В висках ритмично била кровь, сердце бешено колотилось, мне вдруг стало трудно стоять – ноги сделались будто ватными. Выпрямившись, я до боли сжала кулаки и заставила себя улыбнуться. Вряд ли Натан мог видеть, какие эмоции отражались сейчас на моем лице… И все же, уверенный вид помог сбросить оцепенение. -Ценю вашу искренность, принцесса, - выдержав паузу, холодно и вежливо ответил генерал, - но, как вы и заметили, я был достаточно близок к королеве и герцогу, чтобы последний счел нужным поставить меня в известность о готовящихся решениях. Будь иначе, Южные гарнизоны уже давно бы подошли к столице. Смутившись, я не знала, что ответить. -Кроме того, - продолжал он, - будучи отпрыском рода Квисты, я имею счастливую возможность руководствоваться в своих предпочтениях не амбициями и предрассудками, а присягой. Насколько мне известно, воля королевы была однозначна. Единственное, что я не могу обещать – это противодействие соборному решению Рода. В остальном, можете быть уверены - я не буду подвластен чувствам. Горько усмехнувшись, я вспомнила совет дяди. Жаль, что спектакль, разыгранный на кладбище, оказался напрасной тратой эмоций. Тем не менее, роль следовало доиграть до конца. -Благодарю вас, Натан, сын Уфара из рода Квисты. И простите еще раз за мою дерзость. Думаю, мне надо еще немного пройтись одной… – через силу выдавила я и, прежде чем мужчина вернул дань вежливости, развернулась и наугад побежала в темноту. Откровенно говоря, в этом последнем жесте было мало притворства. Впервые после смерти Лирамель, я почувствовала насыщенную, почти животную ярость. К счастью, чувства эти были обращены исключительно на себя и собственную несостоятельность. Я рано стала примерять роль королевы – для меня она была еще слишком велика даже несмотря на сегодняшнюю радость. Вспомнив о своем положении, немного замедлила бег и, свернув прочь от приближающихся факелов, вышла на белеющую в темноте дорожку, метрах в сорока от того места, где оставила генерала. Остановившись, замерла, стараясь сдерживать частое дыхание. То ли Натан, поняв, что я не вернусь вместе с ним, сразу же пошел к Замку, то ли стоял и ждал, но видно его не было. Сад жил своей жизнью, словно не замечая моего присутствия. Постояв еще минут пять и, убедившись, что искать меня никто не собирается, я осторожно пошла вперед. Мой гнев прошел так же внезапно, как и вспыхнул, но оставил в душе пустоту. Нужно было прийти в себя. Сойдя на траву, я снова расстелила плащ и села. -Дэ ана, тумэ, - похлопав по земле, позвала я в темноту. – Эн сатим лет кор вет! Дэ ана! (Ко мне, кошка. Повинуйся королевской крови! Ко мне!) Сзади раздалось тихое рычание. Стараясь не показать, охватившего меня страха, я вздохнула и сдержалась – не обернулась. Еще спустя мгновенье, рядом с не менее тяжелым вздохом, упала черная тень. Протянув руку, я коснулась горячего бока пантеры и неуверенно погладила. -Ну вот, киса, теперь и не страшно, и не холодно. На небе сияли звезды. Тысячи рассеянных по вселенной искорок… Тонкий серп месяца бросал на лепестки яблонь серебряные блики, словно стилом вычерчивая их из темноты. В сети ажурных ветвей, слегка покачивающихся на ветру, то и дело мелькали летучие мыши. Их силуэты были еще чернее неба, а слабый писк едва слышен. Жужжа, на висок сел комар. Вздрогнув, я вскинула руку, намереваясь его отогнать и почувствовала, что падаю назад. Огромная кошка, толкнув меня, бесшумно метнулась в сторону. Послышалось отдаленное рычание, затем резкий окрик и исполненный боли вой. Звук был настолько жутким, что от страха у меня перехватило дыхание. Я не знала, что пантеры могут издавать такие звуки, но человеку он тем более не мог принадлежать. Вскочив, я неуклюже пошатнулась и побежала вперед. Трава была мокрой и скользкой, но к счастью, ровная земля и симметричные ряды яблонь, позволяли даже в полной темноте бежать достаточно быстро – главное было не упасть. «Только бы успеть до главной дороги!» – билась в висках единственная мысль. Белая полоса, освященная двумя рядами факелов, тем временем становилась все ближе. Мне казалось, что я лечу и не касаюсь земли, еще немного и мелькнут под ногами верхушки деревьев. -Стой же, стой! – раздался сзади сдавленный окрик. Испугавшись еще больше, я инстинктивно обернулась, но поняла, что не смогу остановится даже, если очень сильно захочу. Сбившись с ритма, споткнулась и, вытянув вперед руки, упала. -Вставай, - подхватив меня под мышки, зашипел Карл и легко подняв, поволок в сторону. -Что происходит? -Не знаю. Тише! Я замолчала. Встав за ствол раскидистой яблони, дядя крепко обнял меня и замер. Его сердце стучало так сильно, что я чувствовала его ритм. От сдерживаемого дыхания кружилась голова… Он появился минуты через две: невысокая тень с поблескивающим в скудном свете месяца, клинком. Примерно в том месте, где я упала, остановился, видимо, огляделся, а затем, побежал дальше – к Замку. -Почему кошки не атакуют? – почувствовав, что Карл ослабил объятия, прошептала я. -Это сын Рода. -Но одна из пантер напала на него! -Ты произнесла формулу повиновения, она обязана была охранять. Если бы ты не бежала, а призвала бы других животных, они поступили бы точно так же. Впрочем, если этот человек здесь частый гость, возможно, он бы сумел их переубедить. -И что же делать? Карл не ответил. Решив, что он задумался, я набрала в грудь воздуха, намереваясь повторить вопрос, и вскрикнула, когда почувствовала его пальцы на своей шее. Мгновенье, и темнота поглотила резкую боль, оборвав страх и удивление. Глава 4. Было очень холодно. Обняв колени, я старалась заснуть, но сон снова и снова убегал от меня, не желая дарить спасительное небытие. Неизвестность давила на сердце… Я не могла думать, не понимала, что происходит. Мир снова сошел с ума… Тоненький луч пробился из-под двери и брезгливо лег на покрытый пылью пол. Холодно больше не было – кто-то укрыл меня толстым одеялом и подложил под голову подушку. Рядом, на доске, стояла теплая миска с кусочками картофельного рагу и кувшин с яблочным соком. Краюшка хлеба была слегка обветрена, но пахла так восхитительно, что закружилась голова. Не спеша перекусив, я немного походила взад-вперед. Стены, обследованные мною еще накануне, уже не казались такими холодными, да и в комнате стало заметно теплее, хотя, быть может, я просто отогрелась. Звук хлопнувшей двери отчетливо прозвучал в царившей вокруг тишине. Некоторое время все был спокойно, однако предчувствие не обмануло: эхо шагов становилось все громче и громче. Метнувшись обратно под одеяло, я свернулась калачиком и закрыла глаза. Стоило вначале взглянуть на гостя, а потом уже решать, как себя вести и что говорить. Пока у меня было слишком мало предположений, а фактов и того меньше. Щелкнул засов и хлынувший в комнату свет, заставил зажмуриться. Надеясь, что движение осталось незамеченным, я постаралась расслабиться и замедлила дыхание. На лоб легла холодная рука. -Ваше высочество? - послышался высокий мужской голос. Открыв глаза, я откатилась на бок и села. Пустая тарелка у изголовья делала дальнейшее притворство глупым. Молодой человек поспешно поднялся с корточек, выпрямился и степенно поклонился. -Дарэст Валлор, к вашим услугам. Прошу извинить за условия, в которых вам пришлось провести эти дни – это полностью моя вина. Имя было знакомо. Внимательнее вглядевшись в его лицо, я действительно припомнила, что уже видела этого высокого стройного юношу… Прямые волосы, глубокие черные глаза, точеные черты лица с характерными родовыми признаками Валлора. Он был высок, но выглядел чересчур худым и долговязым и если бы не тот поединок в Бартайоте, можно было бы подумать – даже хрупким. -Что я тут делаю? – стараясь говорить спокойно, спросила я, но голос, к моему неудовольствию прозвучал хрипло и как-то надсадно. -Боюсь, на этот вопрос у меня нет права ответить, – юноша с сожалением покачал головой. – Но одно могу сказать: делать вам и вправду тут больше нечего: нас ждет экипаж. Недоуменно улыбнувшись, я приняла его руку и встала. Рукава туники были в пыли и грязных разводах. Заметив мое смущение, Дарэст отвел взгляд. -Не волнуйтесь, ваше Высочество, ехать недалеко, скоро вы сможете привести себя в порядок. -А что если я откажусь проследовать с вами? -Это будет глупо, – пожав плечами, молодой человек слегка улыбнулся. -Не более чем все, что сейчас происходит. Требую сказать, куда вы собираетесь меня везти, и какое отношение ко всему этому имеет мой… - запнувшись, я до боли закусила губу. – Принц Карл? -Думаю, это вы должны спросить у Его высочества, я лишь выполняю приказ. -Приказ, отданный им? -Нет. -Тогда кем? -Узнаете позже. Сейчас лучше поторопиться, наши люди контролируют тракт, но будет лучше, если никто не заметит их присутствия. Разрозненные фрагменты настоящего никак не хотели складываться в логическую цепочку. Единственное чувство, которое я испытывала, заглядывая вперед, был страх. Не хотелось верить, что Карл мог вот так просто предать меня. Ради чего? Зачем? Те факты, которыми я располагала, говорили именно об этом: Джафира покинула Бартайоту под видом Дарэста, и, хотя она и отрицала позже – обмолвилась, что действует по просьбе Карла, как-никак они росли вместе. Потом этот странный совет дяди по поводу Натана и его поступок в Саду. Все сливалось в нелепое черное пятно, никак не соответствующее тому, что я думала об этом человеке – единственном, в ком была уверена… Даже больше чем в Лирде, наверное. Послушно проследовав за молочным братом по узкому темному коридору, я остановилась на пороге и огляделась. Вокруг, насколько было видно, раскинулся древний лес. Позолоченные солнцем толстые стволы лип и дубов, редкий подлесок, короткая, кое-где запрошенная прошлогодней листвой, трава. В воздухе еле уловимо тянуло сыростью, видимо поблизости находилось озеро или река. Солнце стояло в зените. -Ваше высочество? – заметив, что я замешкалась, молодой человек настойчиво пригласил меня к экипажу. Спорить не имело смысла, ибо не убежать, не остаться в этом странном темном доме, мне бы не позволили. Глубоко вдохнув свежий воздух, я шагнула вперед и, приняв его помощь, села на потертое кожаное сиденье. Поклонившись, Дарэст захлопнул дверцу и опустил штору. Вновь очутившись в темноте и одиночестве, я откинулась на жесткую спинку и закрыла глаза. Качнулся пол, заскрипели козлы, и негромко прикрикнул возница. Пара лошадей развернулась и пошла неспешным аллюром. Вскоре я почувствовала, что начинаю засыпать. Скинув грязный плащ, свернула его и положила на противоположенное сиденье, но прилечь все же не решилась, так и задремала сидя, прислонившись щекой к деревянной двери. Проснулась я от резкого удара. Потерев ушибленный лоб, вздохнула. Много ли прошло времени или всего пару минут, определить было сложно, но чувствовала я себя значительно лучше, спать больше не хотелось. Снаружи погода испортилась. Порывистый ветер иногда приподнимал кожаную наружную занавеску, и сквозь щель можно было увидеть пасмурное небо, усеянное поднявшимися всходами поле и бесконечный лес. Вскоре, по крыше забарабанил дождь. Я от всей души надеялась, что «недолгое» путешествие вот-вот закончится – сидеть в душном экипаже уже не было никаких сил. Вспомнив свой путь из в Бартайоту, я задумалась, и пропустила момент, когда вокруг наконец наступила долгожданная тишина. Впрочем, удивление мое было недолгим, спустя пару минут, дверь открылась и в свете потрескивающего на ветру факела, вновь возникло лицо Дарэста Валлора. -Мы ехали полдня, офицер, а вы даже не догадались поинтересоваться, нужна ли остановка, – раздраженно бросила я и, проигнорировав его руку, спрыгнула на землю. Сконфуженно нахмурившись, юноша отошел в сторону и молча указал туда, где виднелась сквозь ветви, приоткрытая дверь. Не оборачиваясь, я обошла кустарник по еле видимой в сумерках тропинке. Дом, неподалеку от которого возница остановил лошадей, слабо освящался двумя масляными фонарями и, судя по фасаду, был довольно большим. Оглядевшись, я заметила еще несколько зданий: одно из них напомнило мне особняк лорда Арнста в Тонаре, другой больше походил на таверну, судя по ярко горящим окнам и большому открытому стойлу перед дверьми. Похоже, мы прибыли в какой-то город. Если бы я знала сегодняшнее число, то могла бы предположить, где именно могла сейчас находится, но, увы, трудно было сказать, сколько дней пришлось провести без сознания в темной комнате. На пороге, застыв восковой статуей, стоял худой старик в бело-синей ливрее. Низко поклонившись, он пропустил меня в дверь и принял из рук помятый грязный плащ. -Вас ждут, госпожа, - указав костлявой рукой на узкий коридор, чернеющий по левую сторону от прихожей. – Нет-нет, Дарэ, для тебя есть другие дела, - увидев, что молодой человек повернулся в мою сторону, слуга преградил ему дорогу. -Да как ты смеешь?! -Извини, мальчик – приказ. Хмыкнув, юноша смерил его гневным взглядом, но отступил. Пожав плечами, я не торопясь пошла вперед. Узкая ковровая дорожка выглядела совсем новой, будто ее постелили всего пару дней назад. Судя по легкому запаху краски, стены тоже приводили в порядок совсем недавно. «Что ж», - легко ступая по гладкому ворсу, подумала я, - «по крайне мере здесь гораздо лучше, чем в тесной коморке». Коридор был длинным и узким, без единой двери вдоль стен и практически без освящения, если не считать двух факелов – вначале и в конце, перед низенькими коваными воротами. Не зная, стучать или нет, я пару секунд постояла в раздумье, стараясь успокоить поднявшееся изнутри волнение. Затем поспешно шепнув: «Господи, не помилуй!» - толкнула холодную створку и шагнула вперед. Яркий свет сотен свечей на долю секунды ослепил. Прищурившись, я прикрыла глаза рукой и огляделась. Комната была довольно большой, вдоль полукруглых стен во все направления вели двери. Множество одинаковых черных дверей. Окон не было, как не было и потолка – вместо него высоко-высоко над головой чернело звездное небо, усыпанное бликами, отраженных в стеклянном куполе свечей. Зрелище было красивым и одновременно страшным. -Альва энара, Лиран, сайэро Валлор! (добро пожаловать, Лиран, дочь Валлора) – прозвучал низкий мужской голос. Отступив назад к двери, я настороженно оглядела вышедшего ко мне человека. Он был невысокого роста, но довольно коренастый; рыжие волосы до плеч перехватывал генеральский обруч, глубокие черные глаза неподвижно смотрели куда-то поверх моей головы. -Благодарю, - сдержанно ответила я, не утруждая себя поклоном, - надеюсь, вы сможете объяснить, что происходит, и где я нахожусь. Генерал кивнул и, протянув руку, улыбнулся: -Прошу вас проследовать за мной, Ваше Высочество. Раздраженно откинув спутавшиеся волосы, я подошла, и, не приняв его руки, встала напротив. Только сейчас стало понятно, что мужчина был слеп. Подождав мгновенье, он развернулся и уверенным шагом направился к двери, из которой только что вышел. За черной дверью был точно такой же коридор, по которому пару минут назад я попала комнату без потолка - в конце его вырисовывалась в приглушенном свете высокая арка. Подойдя к самому входу, генерал довольно громко произнес от моего имени приветствие и, низко поклонившись, и пропустил вперед. Небольшой квадратный зал с красными стенами и высокими от пола до потолка узкими окнами, выглядел необычно. Камин, расположенный посередине, а не в стене, был окружен резной железной оградой, его конусообразная труба уходила куда-то ввысь, исчезая в полумраке свода. Возле камина, спиной к нам, стоял мужчина. Он был одет в длинный белый камзол, расшитый серебром, а голову его венчал черный, похожий на переплетенные ветви, венец. -Ваше высочество, прикажете собирать совет? – вежливо спросил мой провожатый. -Если вас не затруднит, мой генерал. Мы с принцессой подойдем через полчаса. Услышав знакомый голос, я вздрогнула и пошатнулась. Старик, тем временем, с готовностью поклонился и поспешно вышел вон. -Вынужден попросить прощения, - повернувшись, Карл холодно взглянул на меня и покачал головой. – Признаюсь, не думал, что братец догадается искать тебя в верном направлении. Пришлось подстраховаться. Надеюсь, ты не очень пострадала? Взяв себя в руки, я прислонилась спиной к стене и медленно сползла на пол. Стоять не было сил, внутри будто что-то заледенело. -Вижу, многие твои вопросы отпали сами собой, - он слегка улыбнулся. – Вот только вряд ли выводы сделаны правильно. Не будь так же поспешна, как твой возлюбленный супруг - не только волки наряжаются в овечьи шкуры, случается и наоборот. Подняв на него взгляд, я безразлично пожала плечами. Было все равно: надоели загадки и сюрпризы, надоело быть щепкой на изменчивых волнах, надоело испытывать боль и разочарование, чувствовать свое бессилие и ограниченность. Я устала. -Какие еще могут быть выводы, кроме тех, что видят мои глаза? -Прямо противоположные, полагаю. -Зачем вам все это надо? -Таков мой долг. -Долг, - усмехнулась я. – Да, все вы твердите о долге, о вере, верности, и тихо творите, что хотите. Причинять боль своим близким – тоже часть долга? Предательство, ложь, алчность – это вы именуете столь благородным словом? -Нет, - спокойно и как-то кротко, ответил он. – Долг - это выбор в пользу других. В моем случае, в пользу государства. Твое красноречие, несомненно, может приносить пользу и ты это не раз уже доказывала, Лиран. Но я не нуждаюсь в нравоучениях и не обязан произносить слова оправданий. Возможно, твой возлюбленный поступил бы на моем месте точно так же. -Не думаю. -Я сказал – возможно. Вряд ли ему выпадет такой шанс. Если хочешь знать правду, Лирд – преданный сын своего народа и прекрасный человек. В нем есть все качества, которые полагается иметь королю, но нет самого главного – возможности им стать. И ты это знаешь. Как и многие другие, алчущие и жаждущие порушить вековые устои и ввергнуть страну в хаос, – его голос зазвенел от внутренней силы. – Скажи, Лиран, готова ли ты построить свое счастье на крови тысяч женщин и детей? Если да, то сможешь покинуть стены этого дома и вернуться к тому, кто словно ищейка обыскивает сейчас все Королевство. -Лирдан знал бы то, о чем вы говорите, будь это правдой, – с сомнением возразила я. Карл вновь покачал головой: -Преданность – не всегда хорошо. Твой муж никогда не свернет с пути, указанного моей матерью и дядей. Не смотри так, Лиран – люди не боги, они могут ошибаться. Ему действительно уготовано стать королем, но лишь на малое время, для того, чтобы твой сын считался законным наследником. И это ты тоже должна знать. Не одной тебе бывают красочные сны. -А какова же ваша роль, дядя? -Я склоню голову перед волей Божьей, какая бы она не была, – Карл сделал несколько шагов вперед и, опустился на одно колено. В спокойных серых глазах больше не было ни холода, ни гнева. Улыбнувшись, он наклонился к моему уху и шепнул, перейдя на английскую речь: - Поверь, если бы я исполнял свою волю, то сделал бы все, чтобы ты была счастлива. -Лирамель обещала, что я все равно буду счастлива, - завороженно глядя на него, возразила я, озвучив первую, пришедшую на ум мысль. -Верно… Но счастье зависит не от того, что происходит вокруг, а от нашего восприятия. Человек может быть счастлив и в самых горестных обстоятельствах. Моя мать была тому доказательством. -Нет, уверена, она имела ввиду другое… Я не повторю ее пути! -Ну, этого ты не могла бы, даже при большом желании, - перестав улыбаться, он отпрянул и встал. – Знаешь, Лия-Лиран, пожалуй, я погорячился, пообещав, что дам тебе свободу, если ты не захочешь внять здравому смыслу. Ты еще ребенок, чтобы решать как свою судьбу, так и судьбу тех, кто связан с тобой. Я не позволю неразумному дитяти наделать глупостей. А что до твоих желаний, то мне даже не жаль, что они неосуществимы. Лирдан выполнил свое предназначение, ты выполнишь свое – о счастье мы все подумаем позже и, похоже, не в этой жизни. Думать – это единственное, что я сейчас не желала. Однако дядя глубоко ошибался, полагая, что сможет устроить мой жизненный путь, так, как ему угодно. Их с Лирдом пути вновь разошлись в разные стороны, и я не желала выбирать ни один из них – моя дорога шла прямо, по золотой середине. Пока, впрочем, озвучивать свои мысли было не время. Карл слишком часто преподавал жестокие уроки - настала моя очередь. Какими бы не были его мотивы, сколько бы благороден он ни был, каково бы не было мое отношение, это больше не являлось препятствием, ибо моему терпению пришел конец. -Насколько я понимаю, - поднимаясь вслед за ним, покорно произнесла я, - нас ждут на совете? Он молча кивнул. Не спрашивая разрешения, взял меня под руку и направился к небольшой двери в дальнем конце комнаты. За дверью располагался темный душный кабинет с зарешеченным низким окном. Не останавливаясь, Карл подошел к широкому деревянному столу, взял пару бумаг и, задув горящую на подсвечнике свечу, повернулся к стене. Движение руки и стенная панель, которую сначала я приняла за потертое панно, бесшумно отъехала в сторону. -Ваше Высочество, - плавно поклонившись, дядя пропустил меня вперед, а затем, обойдя, вновь взял под руку и усадил в высокое деревянное кресло. Комната, более похожая на небольшой зал, была ярко освещена десятками канделябров. Как и в кабинете, в ней не было ни одного окна, зато по всему периметру стен, через каждые два метра висели огромные, от потолка до пола, зеркала. На белом полу, в центе, чернела десяти лучевая звезда. Посреди этой звезды, я и сидела. Карл втал справа и чуть сзади, чтобы иметь возможность видеть тех, кто восседал на десяти, расположившихся вокруг креслах. Некоторых из присутствующих я уже видела, кого-то знала по имени, но знакома была только с одним - тем, кого вполне ожидала здесь увидеть. Поднявшись, герцог Парф обвел зал строгим взглядом и громко произнес: -Приветствуем Ее Высочество, принцессу Лиран Валлор, дочь Салвана Валлора и Фей Валлор, чей отец был и моим отцом. Приветствуем ту, в ком течет кровь короля Кайла Валлора-Каэла и короля Лирдана, ибо правнука их, она ныне носит под сердцем. Десять мужчин поклонились мне и вновь сели. Воцарилась мертвая тишина. -Ну, что ж, господа, - хлопнув по спинке моего кресла, произнес Карл. – Думаю, каждый из вас уже решил для себя, каков будет выбор, – его голос звучал уверенно и слегка надменно, - тем не менее, напомню, что возможно от сегодняшнего решения, будет зависеть не только судьба Королевства, но и благосостояние ваших родов. -А что скажет принцесса? – деловито осведомился пожилой полный мужчина, сидящий через одного от герцога Парфа. -Полагаю, Лорд Танс, вначале следует посвятить Ее величество в то, что собственно происходит. Боюсь, у нее не было времени разобраться в тонкостях истории и политики, – дядя перевел взгляд на главу Каэлов. - Брат мой, думаю, ты лучше подберешь слова, чтобы объяснить своей племяннице, почему мы все сегодня тут собрались. Ни один мускул не тронул лица рыжеволосого мужчины. Холодно и спокойно взглянув на принца, он откинулся на спинку кресла и ровным голосом начал рассказ. -В тот год, Лиран, - в его устах мое имя прозвучало так резко, что я невольно нахмурилась, - когда ты родилась на свет, в тайных подземельях Ордена был воссоздан Новый совет. Лорд Фирсар, являющийся после гибели Тарэма, верховным жрецом, сам того не подозревая, совершил шаг, к которому принуждали его мой отец и герцог Карл – бросил открытый вызов королевской власти и поставил Орден вне закона. Увы, ценой провокации стала свобода и честь ныне покойного принца Эллада, обвиненного в измене и интригах против королевы. Принц Карл, по праву наследования, был вынужден встать на место своего брата, несмотря на юный возраст и взгляды, которые шли вразрез с религией его матери. Как вы знаете, официально этот титул был снят с него совсем недавно. За спиной послышался тяжелый вздох, но я не стала оборачиваться. Глубокие зеленые глаза герцога Парфа подернулись грустью, а некоторые из присутствующих согласно закивали, то ли подтверждая сказанное, то ли соглашаясь со скорбным тоном, которым герцог озвучил решение королевы. -Никто из здесь присутствующих, - продолжал герцог, - не желал возвращения Тайного совета, но в те смутные времена страх все еще был основой как политический, так и религиозных взглядов – сеть Ордена крепко держала отпрысков Десяти родов. Зная об этом, королева решилась ответить ударом на удар. Я помню события, предшествующие падению Пата и могу свидетельствовать, что Королевство действительно находилось на краю гибели… Но, так или иначе, катастрофы удалось избежать и немалая заслуга в том принадлежит моему молочному брату. Весьма прискорбно, что все эти годы я не знал об этом. Быть может, прозвучит пафосно, но считаю, что, даже не являясь прямым потомком короля Арматея, принц Карл своей кровью заслужил право стать отцом нашему народу. -Чем же вам не угодил истинный и последний наследник Рода, сын человека, который сделал для этого самого народа столько, что вместить его труды летописцы смогут лишь через много десятков лет? – пристально взглянув на собравшихся, я усмехнулась: - Или вы запамятовали стародавнюю быль о Таре и Тарине? Насколько мне известно, Лирамель сумела донести сию повесть до ушей каждого из своих подданных… Не с убийства ли благочестивого Тара началось падение Королевства? Кто знает, только ли жажда власти двигала рукой братоубийцы или ему казалось, что он лучше сможет позаботиться о своем народе и плодоносной земле, доставшемся в наследие Роду? Сможем ли мы достоверно ответить, выжил ли младший сын Тара Валлора случайно или его жизнь была сохранена для того, чтобы наследие не перешло к потомству иному? Возможно, Тарин желал сохранить жизнь племяннику, да юноше помешала гордость принять из рук дяди венец? История повторяется… Вот, - я указала рукой на Карла, - Новый Тарин, а в чреве моем возрастает тот, кто вряд ли будет столько же лоялен к гибели своего отца, как сейчас вы. И для чего же тогда были все жертвы? Неужели для того, чтобы наши дети преклонили головы перед ужасом, во сто крат сильнейшим, чем то, который видели их пращуры? Дядя за моей спиной тихо выругался, а затем хмыкнул. Нахмурившиеся лорды зашептались, даже Парф, похоже, выглядел несколько озадаченным. -Мудрые слова, Ваше величество, - нарушил тишину лорд Танс, - однако одними словами нам не удастся остановить волну народного возмущения, столь выгодную тем, кто как раз мечтает повернуть исток новой истории в русло, в котором только-только пересохла древняя река. -Что вы имеете ввиду, милорд? – я почувствовала тревогу. -Только то, что сказал, - мужчина вопросительно взглянул поверх моей головы и помрачнел. – Принц Карл единственный, кого бы приняли на троне, пусть и в качестве регента – он устраивает осиротевших сочувствующих Ордена, его роль в падении Земар-ар не известна никому за нашим кругом. Заблудшему стаду нужен вождь такой же, как оно само, чтобы собрать его и загнать в нужную ограду. Ваш супруг не годиться для этой роли. Если мы будем медлить, начнутся волнения, а стране сейчас как никогда нужны мир и спокойствие. Не думаю, что покойная королева, на которую многие ссылаются, хотела для своего народа именно такой судьбы. Не слишком ли большая цена за исполнение буквы закона? -Вынужден поддержать вас, Танс, - сказал молодой юноша слева от меня. – У Тирских стен еще неделю назад пара сумасшедших призывала народ собрать ополчение. Учитывая междувластие, генерал не стал отписывать в Замок и приказал повесить бунтовщиков, а с ними еще десяток недовольных. И это только начало. -Не стал или не захотел, – сухо добавил Парф. – Даже Род не желает признавать за Лирданом своего Главу. Уверен, - заметив, что я готова возразить, перебил дядя, - что будь у нас больше времени, сын герцога Карла стал бы одним из лучших среди тех, кто носил корону. Но времени нет. Нам нужен король, который сумеет стать в глазах народа тем, чем была Лирамель. Кто как не ее сын способен на это? Кто как не он сможет укрепить авторитет владыки Поликарпа и обратить народ к вере их отцов? Люди готовы попрать традиции и закон – наш долг предотвратить это. И единственный выход сохранить за семенем Тара престол и не попустить повторения истории, как раз в том, чтобы нарушить волю королевы. Частично. Вы, принцесса, останетесь матерью наследника и… Руки онемели. Вцепившись в жесткие подлокотники, я, не отрываясь, смотрела на человека, который был братом моей матери, и не знала верить ли его словам или нет. Теперь я, пожалуй, поняла, что имел ввиду Карл и почему говорил, что жизнь не оставила ему выбора. В сложившейся ситуации, вариантов, действительно, было немного. -Позволю себе перебить вас, брат, - вмешался Карл, выступив вперед, будто не желая, чтобы герцог докончил речь. – Я согласен с Лиран: убийство принца Ведущей линии, прямого и по закону единственного пока наследника – недопустимо. Однако есть множество иных способов устранить возникшее препятствие. -Например? -Лирдан большую часть жизни провел в Большом мире, добился там определенного признания и положения. Кроме того, он мог бы многое сделать для своей страны, ведь Поликарп не вечен и новорожденная Церковь нуждается в многочисленных пастырях. -Ссылка? -Ну почему же, - улыбнулся Карл, - Лирд будет рад исполнить свой долг, а о его имени сложат легенды. Как и о моем. -Я думаю это выход, - Парф задумчиво взглянул на меня, быстро встал и, подойдя к брату, положил руку ему на плечо: - ты всегда отличался великодушием, но быть может, именно оно и должно сейчас вести нас. -Пусть вначале Лиран скажет свое слово, - громко ответил Карл, а затем, нагнувшись, еле слышно шепнул: - это все, что мы можем попытаться сделать – соглашайся. И я согласилась. Спокойно кивнула, хотя готова была разорвать его лицо в клочья. «Ты не получишь трон даже номинально», - мысленно поклялась я, встретив внимательный взгляд дяди, - «я совершу невозможное, но не допущу этого». Словно почувствовав мой внутренний порыв, Карл слегка побледнел и отвел взгляд. Между его бровями легла горькая складка… Видит Бог, сложно было ненавидеть человека, которого я всю жизнь считала родным и близким, но так было надо. Кому, зачем? На подобные вопросы пока не находилось ответа, но за свое счастье я намеревалась бороться до конца. Пророчества и сны были не моей стезей и, чтобы не поведала королева, я верила, что как человек обладаю свободой, а значит и властью над своей судьбой. Как бы ни сложилось будущее, стоило держать меч веры до конца – этому-то как раз и научил меня дядя Карл: сдаться - вовсе не значило проиграть. Мне было важно знать, что сделано все, что можно и что нельзя. *** Горгот был огромным городом, состоящим из богатых особняков по окраинам, мелких домишек у городских стен и высоких, в два, а то и в четыре этажа зданий по основным улицам и проспектам. В середине, возвышаясь на добрых пятьдесят метров, величественно возвышался дворец из белого и черного мрамора. В Королевстве было только три сооружения, которые по красоте могли сравниться с ним: Белый замок и резные апартаменты правителя Пата. Тир, который нередко называли младшим братом столицы, по словам Лирда выглядел более изящно, но по внешней архитектуре не мог превзойти размахом город городов. Мои комнаты располагались на втором этаже и выходили окнами на две стороны, поэтому в солнечные дни северная часть столицы была видна как на ладони. Дядя Карл, убедившись, что я устроилась и ни в чем не нуждаюсь, спустя неделю после совета отбыл в замок. По плану, который был принят с моего молчаливого согласия, ему предстояло оградить Лирда от ненужных сведений о печальной обстановке в Королевстве и подготовить шикарную коронацию. После сего события, дети, рожденные в нашем браке, автоматически обретали законное право престолонаследования. Что касается моего статуса, то без возложения короны я оставалась матерью наследника и не более. Претензии на регентскую власть мог предъявить любой потомок Тара, если его признавали большинство родов и отпрыски Ведущий линии. Карл на эту роль подходил идеально. Несмотря на мое нежелание, пришлось еще не раз беседовать с дядей, который, видимо, чувствовал за маской моего смирения весь тот ураган, что бушевал в душе, ожидая нужного часа. Он вел себя подчеркнуто любезно и терпеливо отвечал на все задаваемые вопросы. И, тем не менее, я не поменяла принятого однажды решения нарушить его планы, слишком глубока была моя обида и уверенность в собственной правоте. Как оказалось, Лирд не был в курсе, что именно случилось той ночью около Замка. Генерал Натан, встретившись с ним в кабинете Тронного зала, рассказал о нашей встречи и выразил свое сочувствие по случаю гибели его отца и королевы. Они проговорили около часа, а затем муж лично проводил гостя в отведенные покои и, не найдя меня ни в наших комнатах, ни в Зеленом коридоре, забеспокоился и велел позвать придворную стражу. Через два часа, после того как был обнаруже остывший труп пантеры, а Сад обошли вдоль и поперек, началась паника. К этому времени, люди Карла уже доставили меня в заброшенный дом Флоран Тоне, а он сам, разыгрывая перед братом искреннее участие, тщетно занимался поисками. Увы, кроме куска ткани, оторванного от подола моего плаща и валявшегося недалеко от могилы принца Элладия, никаких следов обнаружить не удалось. Карл не без улыбки поведал, какое глубокое потрясение пришлось испытать Лирдану, когда он понял, что поиски мои так же тщетны, как и попытки понять, кому и зачем понадобилось меня похищать. В то, что я жива он верил вопреки общему мнению и домыслам, ходившим по замку из уст в уста. Однако доказательств у него не было, и вскоре, так или иначе, муж был вынужден официально объявить о несчастье. Как ни старался дядя уверить меня, что сумел идеально выстроить комбинацию своего алиби, я полагала, что Лирд подозревал и брата и всю свою враждебную родню в неискренности. Быть может, знал он и о волнениях, поднимающихся в Королевстве и о заговоре глав Десяти родов… Конечно, в чем-то герцог Парф был прав, полагая, что сын великого герцога является лишь тенью своего отца. Но недооценивая эту самую тень, он совершал непростительную ошибку. Лирдан был умен и проницателен, и пусть гибкости ему, в самом деле, порой не хватало, никаких иллюзий на свой счет он не строил, и мог трезво оценивать ситуацию и видеть пути ее решения. В глубине души я искренне надеялась, что муж все же сумеет переломить сложившееся о себе мнение и завоевать необходимый авторитет до коронации. В середине лета, ближе к двадцатым числам, из Замка прибыл гонец с вестью, что в день осеннего равноденствия наследник покойной королевы возложит на свою главу древнюю корону и примет бремя власти. Карл не просто так уговорил моего супруга оттянуть момент коронации до осени: в середине февраля на свет должен был появиться ребенок – моя беременность уже не оставляла сомнений. После коронации Лирду предстояло узнать, как на самом деле обстоят дела в Королевстве и встать перед нелегким выбором, как разрешить практически неразрешимую, без применения силы ситуацию. Как надеялся дядя, при хорошем раскладе, муж должен был просто согласиться с решением Десяти родов и покинуть пределы Малого мира, представив этот шаг в наиболее выгодном для себя свете. В том же случае, если он не признавал волю большинства, часть генералов, в чьей верности дядя, похоже, не сомневался, поднимали мятеж. Признаюсь, я не знала, какой из двух путей мог выбрать истинный принц Рода, но верила, что к тому времени сумею придумать нечто, что могло бы внести изменения в безупречный план Карла и его приспешников. Замысел был прост и черен: если я лишалась мужа, заменить эту потерю могла только корона и власть – воля Лирамель должна была быть исполнена до конца, а мое счастье являлось одним из оговоренных ею пунктов. С тем, что Лирду лучше отойти от управления государством, я не могла не согласиться, но ни ссылка, ни, тем более смерть, в мое представление о будущем не входили. Дни проходили однообразно. Первое время было тяжело смириться с вынужденным бездействием, и единственное, что приносило утешение, были книги, которые Дарэст периодически мне приносил. Я перечитала, наверное, треть библиотеки, но так и не нашла ничего, что могло бы натолкнуть на какую-нибудь дельную мысль. История, бесконечные летописи прошлых лет, родовые легенды и предания, народное творчество с сотнями однотипных баллад – все это ложилось на чистые листы памяти, дорисовывая недостающие линии моей личности, и постепенно проявляя сопричастность тому неуловимому духу родной земли, который, по мнению Мариэль был мне чужд. Я стала глубже понимать, что руководило людьми, казавшимися мне черствыми и безумными, разобралась, наконец, в сложной иерархии родов, которые связывали Королевство воедино и одновременно разъединяли его на одиннадцать генетический лагерей, не считая Княжество. Большой мир, с его странами и народами, огромными территориями и бесконечными спорами за первенство, казался детской забавой, по сравнению с тонкой игрой, которую тысячелетия подряд вели члены королевского рода Валлор и сменяющие друг друга главы Десяти родов. Это был сложившийся симбиоз, где все члены одного тела ненавидели друг друга, но действовали слаженно как часы. Уничтожение Совета пошатнуло иерархию, на которой держалась политическая и социальная структура Королевства. Все годы, от последнего вздоха Тарэма Каэла до падения Земар-ар, от хаоса страну удерживала единственная личность – Лирамель-Бонара, дитя трех пророчеств. И теперь, сжатая пружина вот-вот готова была распрямиться. Я долго думала, сопоставляя все имеющиеся знания с тем, что почерпнула из истории этого мира, и мира, где провела большую часть своего детства. По сути, человеческое общество везде представляло собой иерархичный муравейник, с той лишь разницей, что для нормального развития ему требовалось некая высшая цель, логическая основа, точка отсчета… И важно было, что основа эта могла быть только одна – та, что изначально была предопределена человеческому роду. Цивилизации и народы, как бы не назвались они в ученых книгах, были ветвями одного дерева, посаженного некогда Создателем на общей для всех Земле. В Его великой длани росло и множилось человечество, разбредаясь в разные стороны, вставая и падая, обращаясь к свету и вновь отдаляясь в глубины мрака и невежества. Королевство не стало исключением, впрочем, к счастью, не только в своем богоотступничестве, но и в великом искуплении, стоившем народу кровью, потом и тоннами пролитых слез. Однако время, в которое нам всем суждено было родиться и жить, по праву могло назваться перепутьем, потому что, несмотря на полученный урок и свободный выбор, люди могли снова обернуться к свету спиной. Трудно было предположить, что именно задумал мой любезный дядя, намереваясь встать во главе мятежного корабля. Но мне казалось, что единственный выход, устроивший всех, было как можно скорее возвеличить то, что после стольких тысяч лет было вспомянуто народом – веру. У нас был Поликарп, были легенды и память о покойной королеве - исповедницы и пророчицы; была великая победа над Миэлем и самим Земар-ар. Этого было достаточно, чтобы дать новую основу, крепкую и надежную, способную успокоить волнения и вернуть народ под руку сильного правителя. Удержать традиции и законы на их привычных местах, являлось уже делом десятым. Утихающий зной летнего вечера растворился в последних лучах заходящего солнца. Спрятавшись в темно-зеленых ветвях акации, под окном выводил незатейливые трели зяблик. Звонкое тинь-пинь-пиньк, словно ходики часов отмеривало убегающие минуты. На Королевство опускались сумерки. В сиреневом небе, темнеющем к западу, одно за другими загорались знакомые созвездия. Бледная полоска месяца качалась над башней дворца, видневшегося над крышами домов. Легкий ветерок доносил с кухни дразнящий запах жареного мяса… Накинув на плечи шаль, я отошла от окна и села в высокое плетеное кресло. Благодаря моей комплекции, беременность все еще не была заметна, но уже ощущалась: я стала быстро уставать и намного острее воспринимала окружающий мир, словно впервые замечая его краски и метаморфозы. Снова и снова судьба делала из меня заложницу своих узоров: сначала жертва, затем идеальная пара для принца Ведущей линии, теперь мать будущего наследника – во всех этих ролях не доставало самого главного – меня. -Ваше Высочество? Ахнув от неожиданности, выпрямилась и взглянула на молодого человека. Дарэст снова застал меня врасплох: то ли я задумалась, то ли незаметно задремала… -Прошу прощения, - он виновато улыбнулся и протянул небольшой черный томик. – Вы просили принести баллады Оурвена, сразу не получилось – генерал не держал их в своей библиотеке, пришлось наведаться во Дворец. -Да-да, благодарю. -Уже дочитали историю Таталло? -Еще вчера. -По-прежнему находите его решение о строительстве Пата глупым? Я пожала плечами. -Быть может, вас это удивит, но да. Строить город, заведомо понимая, что при малейшей угрозе со стороны севера, он будет обречен - тактически не верно. -Тем не менее, история показала, что генерал не ошибся. -История? – приняв из его рук книгу, я благодарно кивнула. – История пока ничего не показала, Дарэ, и ее тихая поступь будет слышна, вероятно, на протяжении веков. Хотя, надеюсь, в данном вопросе вы и Таталло все же окажетесь правы, и мир с Княжеством будет вечен. -Я в этом уверен, Ваше Высочество! Бегло взглянув на его воодушевленное лицо, я сдержанно улыбнулась. Этот юноша иногда казался мудрым и взрослым, но порой в его словах проскальзывали следы какого-то незавершенного детства. Впрочем, в этом мы были похожи. -Кажется, я еще просила вас узнать, дозволено ли мне будет осмотреть город? – как можно равнодушнее спросила я, отведя взгляд. Он замялся. Судя по затянувшейся паузе, ответ мог меня разочаровать. -Сожалею, но генерал не получил инструкций от принца и, потому не может позволить… -Довольно! – резко встав, я хотела было шагнуть к двери, но комната вдруг поплыла перед глазами, и мне пришлось сесть обратно. -Вы в порядке? – с тревогой спросил Дарэ, придержав раскачивающееся кресло. -Передайте генералу, что недостаток воздуха и движения, может негативно сказаться на моем самочувствии. И уже сказывается. Они могли бы отпускать меня хотя бы погулять вечером возле дома. Разумеется, под охраной. -Я попробую поговорить с Лионэ еще раз. -Спасибо. И принесите, пожалуйста, бумаги и чернил, я все исписала. Надеюсь, это не возбраняется? Молча поклонившись, молодой человек удалился. В комнате вновь воцарилась тишина. Подождав, когда уляжется волнение, я осторожно встала и затеплила свечи. Теперь можно было почти не сомневаться, что мне разрешат прогулки – рисковать здоровьем будущего наследника они не посмеют. Оставалось только вымолить возможность как-то сообщить Лирду о том, где я нахожусь. Если муж сумеет высвободить меня, выход из создавшейся ситуации мы найдем. Глава 5. К концу августа в Королевство пришли дожди, и вместе с ними явился в дом отставного Горготского генерала Парф Валлор. Убедившись, что моя беременность протекает хорошо, герцог дал, наконец, указания разрешить небольшие вечерние прогулки. По его словам, у Лирдана было не так много людей, на которых он мог положиться и почти все они сейчас обыскивали южные области, так как столица была уже вне подозрений. Герцог привез несколько человек из Лаусенса, чтобы прислуживать и охранять меня, а так же Линни, оставившую свое служение в Замке по просьбе Карла. Не скажу, что была рада ее приезду: эта женщина за свою долгую жизнь так много видела, что могла стать серьезным препятствием к моему плану. Просить ее о помощи, я считала бессмысленным, поскольку бывшая хозяйка королевских кухонь, была фанатично предана семье своей покойной госпожи, особенно принцессе Марии, имевшей одно лицо со своей матерью. Я хотела поговорить с дядей Парфом, чтобы узнать какая обстановка сейчас с Замке и справится о здоровье Лирда, но, нанеся мне официальный визит в присутствии новой свиты, он больше не пожелал встречаться. Несмотря на кровное родство, его отношение ко мне выглядело более чем прохладным. Навязываться я не хотела, ведь по сути, личные чувства наложили бы на меня в будущем ненужные обязательства. Пример Карла это подтверждал. Не будь у меня привязанности к нему, многое, очень многое в прошедших и грядущих событиях, можно было бы изменить. Вполне возможно, повернись время вспять, я бы не стала тогда останавливать руку Лирда и мешать его праведному гневу… Проведя взаперти несколько долгих месяцев, я старалась гулять даже в дождь. Укутавшись в плащ и надвинув на голову капюшон, монотонно расхаживала туда и обратно по брусчатой дорожке между особняком и домом Главного лекаря, изначально принятым мною за таверну. Тяжелые теплые капли барабанили по плечам и стекали вниз, а в глубоких лужах пузырилась дождевая вода. Ливень то затихал, то начинался с новой силой, грозя сломить упрямые жестяные крыши, изо дня в день сдерживающие его напор. Сжимая в руке маленький стилет, я украдкой наблюдала за своей охраной. Бежать не было никакой возможности, но от мысли передать Лирду весточку, я не отказалась. Однако даже это было сделать чрезвычайно сложно – с меня буквально не спускали глаз. Фигура Линни, застывшая в прямоугольнике света, казалось размытой. Увидев, что я обернулась, женщина призывно помахала рукой. Пора было возвращаться, да и сапоги начинали промокать. Не успел старый слуга запереть за мной дверь, как в нее забарабанили. Схватив меня под руки, воины отступили в темноту коридора и обнажили мечи. Линни попятилась было к лестнице, но видя, что дворецкий растерялся, остановилась, тщательно оправила фартук и приказала открывать. Щелкнул засов, с силой распахнулась дверь, и в прихожую влетел принц Карл. Выглянув из-за плеча заслонившего меня мужчины, я нахмурилась. Запыхавшийся и взволнованный, дядя выглядел почти что испуганно. Впервые доводилось видеть на его лице такую бурю эмоций. -Дарэста ко мне! Срочно! И оповестите генерала Горгота, я буду у Лиран… -Я здесь! – скинув мокрый капюшон, я протиснулась веред. Карл молча пересек прихожую и, взяв меня за руку, потащил по направлению к своему кабинету. Быстро миновав темный зал со множеством дверей, мы прошли через высокую арку и комнату с круглым камином… Вокруг было тихо и пусто, только от шагов слышалось многоголосое эхо, да гулял по полу сквозняк. Нащупав свечу и огниво, дядя затеплил фитиль, а затем запер дверь. -Что случилось? – попыталась спросить я, но дядя тут же перебил: -Среди нас предатель, - по его лицу скользнула тень, - Лирд все знает, мне едва удалось бежать – ловить меня в Замке бессмысленно, но он не остановится. Масштабы надвигающейся катастрофы более не секрет для твоего мужа, и, боюсь, он выберет самый наихудший из возможных путей. Не сегодня-завтра в Королевстве станет известно, что трон более не сиротствует. Еще через пару месяцев очаги недовольства на севере и юге сольются в один бушующий пожар… Я похолодела. -Что вы собираетесь теперь делать? -То, чего не хотел больше всего – мне придется убить его и узурпировать трон. Но клянусь: я прерву свой род и передам череду твоему сыну. -Неужели нет другого выхода? -А ты видишь его? Замок закрыт, вскоре к нему будет отозван Горготский гарнизон – Мария с сыном осталась одна перед лицом гнева нашего кузена. Парф не станет жертвовать ею даже ради Королевства, но все, что он сможет, это сохранить нейтралитет. Одно неверное движение и они с сестрой потеряют контроль на Каэлами, а это не меньшая катастрофа. Натан, скорее всего, поддержит Лирда, значит, юг погрузиться в гражданскую войну. Север пока подконтролен мне, но благодаря твоему вмешательству, Кристиан тоже может выступить в поддержку своего племянника. Возможно, Лирду даже удастся усидеть на троне, но цена этого, поверь, будет так велика, что история проклянет его имя. Учитывая пошатнувшееся положение королевского рода, никто не даст гарантии, что через пару десятков лет все не повторится. -Кто же мог предать вас? - тихо спросила я, подойдя ближе. Все, что с отчаянием выпалил Карл, не могло уложиться в голове… Он покачал головой. -Не знаю. Я был более чем осторожен, все люди проверенные и надежные. Как жаль, Лиран, что ум твоего супруга каждый раз играет и против него самого и против нашей многострадальной страны! -А Поль знает, о том, что ты собирался сделать? -Нет. Брат… слишком честен, слишком чист. Он бы не понял, да я и не хотел его втягивать – у Поликарпа другая роль и совершенно иной путь. Но если нельзя доверять даже тем, кому доверял покойный герцог, я уже не знаю, как быть дальше! -Так он был в курсе, что произойдет после их гибели? Карл усмехнулся. -Разумеется, да! Но сегодняшний сценарий не снился ему и в страшном сне – я не оправдал возложенного доверия. Знаю, - он быстро взглянул на меня и тут же отвел глаза, - ты сделаешь все, чтобы помешать моим действиям, но все равно скажу: я никогда не поступал по своей воле… -Быть может, это и является ошибкой? - перебила я. Он вздрогнул, словно очнувшись, и замолчал. -Что? – уже другим тоном переспросил дядя. -Я говорю, что иногда стоит отбросить все аргументы и поступить так, как считаешь нужным. Именно этот принцип позволил мне выбрать верный путь тогда, перед свершением пророчества. Я больше не могла думать и анализировать, и просто прислушалась к голосу совести. -Возможно… Но голос совести как раз и говорит мне, что лучше стать трижды предателем, чем допустить кровопролитие! Нет, Лиран, - он грустно улыбнулся и, устало вздохнув, облокотился о стол, - единственное, что еще можно сделать, это встать во главе восстания. Так я смогу хоть как-то контролировать эти массы и поддержу авторитет Рода. Остальное будет зависеть от выбора Лирдана. И дай Бог ему мудрости и смирения! -Я могла бы поговорить с ним… -Нет, не сейчас. Тебе пока нужно держаться в стороне, иначе мы снова окажемся перед той же дилеммой. Лирду придется стать негодяем в глазах народа, а тебе страдалицей – только так я смогу возвеличить имя твоего сына над всеми прочими, и отойти в сторону, когда придет время. Сжав кулаки, я подавила подступившие слезы и гордо вздернула подбородок. -Я не стану просто стоять и смотреть! -Быть в стороне – не значит бездействовать. Возможно, ты права и, прислушавшись к себе, я смогу исправить собственные ошибки. Но единственный, кто сможет убедить Лирдана отступить – это ты. Если получится дотянуть до рождения ребенка, у меня будет козырь, на который мы все так надеялись. Ради жизни сына, кузен прислушается к твоим словам и, возможно, сохранить свою жизнь и мою честь. -Это жестко, Карл! -Да, и подло, и гнусно, но зато верно. Не впервой играть такие роли, видимо, это мой крест. Но так бывает, кому-то приходится одевать маски, чтобы продолжался карнавал. Я верю, все, что сейчас происходит, оправдано. Твой сын должен прийти в новый мир. Лирамель уничтожила тень над Королевством, а нам выпало предуготовить путь свету. -Почему же не может обойтись без жертв? – всхлипнула я. Протянув руки, Карл легонько встряхнул меня за плечи. -Таков наш мир. И этого мы исправить не можем. Возможно, - чуть тише добавил он, - я зря скажу это, но иногда надежда дает больше, чем истина: молись, Лиран! Бог все может, и моя мать неоднократно доказывала, что любовь и вера сильнее доводов рассудка. Возможно, тебе удастся пойти по ее стопам. Повинуясь внезапному порыву, я поддалась вперед и крепко-крепко обняла его. Несколько секунд дядя, казалось, не дышал. Затем отстранился и, наклонившись, поцеловал мою руку. -Спасибо, – глухо произнес он и вздрогнул: в дверь громко постучали. Отстранившись, я улыбнулась и, видя, что принц медлит, подошла и открыла засов. -Герцог? – Дарэ нерешительно перешагнул порог и взглянул на Карла. Я обернулась. -Вот как? -Лирд пожаловал мне титул своего отца, - поморщившись, пояснил он и пожал плечами: - Думаю, это вполне логично. -Конечно, поздравляю… Пожалуй, не буду вам больше мешать. Отстранив растерянного Дарэста в сторону, я хотела было выйти, но дядя вновь остановил меня. -Подожди, Лиран, - как-то виновато сказал он, - забыл сказать самое главное: тебе придется покинуть этот дом, люди короля вскоре перевернут Горгот верх дном. Я не могу позволить вам увидеться до времени, поэтому Дарэ отвезет тебя в Вибр – это земля принадлежала матери Лирда, он вырос там и потому вряд ли заподозрит, что я покусился на самое дорогое. -А вы? -Я? – он хмыкнул. – Я отбуду на север, к Тиру, и возглавлю сопротивление. Думаю, к будущей весне мы подступим к Замку, тогда и встретимся. Береги себя, Лиран – сейчас многое в твоих руках… Склонив голову на бок, я слегка прищурилась и встретила его взгляд. -Хорошо, герцог. Прощайте. Обратный путь через темный зал показался мне таким длинным, что я успела дважды мысленно прокрутить состоявшийся разговор. Понять дядю было трудно, но себя еще труднее. Все было уже настолько запутанно, что разобраться, кто прав, кто виноват и чьи ошибки мы сейчас были вынуждены исправлять, казалось невозможным. Тем не менее, от своего решения помешать этому заговору, я отказываться не собиралась: шахматные фигуры могли быть переставлены, но убирать их с доски представлялось мне непозволительным. За любовь и счастье иногда нужно было бороться и сейчас, как раз, настало это самое «иногда». Воспользовавшись общей суматохой, я заперлась в комнате и переоделась в сухую одежду. Если в Вибр меня будет сопровождать только Дарэ, вполне возможно, удастся бежать. А дальше… Дальше узнав от меня всю правду от начала и до конца, Лирд без сомнения сможет найти решение и остановить хаос. Я не сомневалась в нем. Достав перо и бумагу, села за стол и быстро написала несколько строк сестре своей матери. Женщина эта, насколько удалось понять, имела все основания, чтобы желать мне благополучия. Кроме того, она имела обширные связи при дворе и пользовалась общим уважением. Я была уверена, что тетя сможет передать Лирду, куда именно меня должны перевести. Свернув листок в трубочку, затолкала ее в ножны стилета. Не так, совсем не так, представлялся мне этот шаг, но делать было нечего. В открытое окно ворвался сырой воздух. Убедившись, что внизу никого нет, я размахнулась и изо всех сил швырнула миниатюрные ножны. Ударившись о деревянный косяк соседнего дома, они упали и застыли под фонарем еле заметным серебряным штрихом. Постояв немного, чтобы дать мыслям и чувствам успокоиться, я задернула шторы и, пройдя вглубь комнаты, встала на колени перед диваном. Дядя дал дельный совет – молиться сейчас стоило как никогда. Быть может, Господь и вправду смилостивиться и сотворит чудо? Слова псалмов, выученные за последнии месяцы уже наизусть, каждый раз казались новыми, будто произносились впервые и были написаны только для моей души. Я читала всплывающие в памяти строки, и сердце мое улетало далеко-далеко, к Белым башням, окутывая теплом и любовью человека, любимого мной до боли. Неясными воспоминаниями касались души вехи однажды увиденного сна, перевернувшего представление об этом мире, и на глаза наворачивались слезы. Надмирный покой манил и звал, заставляя чувствовать тяжелую тщетность всей этой смертной суеты. -Лиран… - голос был похож на дуновение ветра. Подняв голову, я вытерла глаза и огляделась. В комнате никого не было. -Лиран… - снова раздался шепот. -Я здесь, - неуверенно ответила я, поспешно встав. -Тебе закрыт путь в Вибр, Лиран… Не ходи туда. Они взыскуют твоей крови. -Куда же тогда идти? -В Варут. Иди в Варут, и будь там до времени, пока я не скажу тебе. -Кто ты? -Мне дана власть пресечь беззаконие собственного семени! Прощай… Чуть дрогнуло пламя свечи, и в лицо повеяло каким-то сладким ароматом. Подойдя к окну, я взглянула вниз и нахмурилась: серебряного блеска больше не было, видимо, кто-то подобрал ножны. Закрыв глаза, я облокотилась на стену и устало вздохнула: «Господи, неужели снова ошибка»? *** Дядя Карл покинул дом сразу же после того, как встретился с генералом Горгота и его коллегой в отставке. Что они обсуждали, о том мне доложить не сочли нужным, разве что Дарэст через Линни передал, чтобы на рассвете я была готова отправиться в путь. Впрочем, это как раз новостью уже не являлось. Ехать решили в закрытом экипаже, поскольку верхом меня сажать боялись, да и незачем было жертвовать осторожностью ради скорости. Несмотря на усталость, уснуть так и не удалось. Оставшееся время я проворочалась на постели, перебирая возможные варианты разговора со своим молочным братом. Предстояло убедить его не ехать в Вибр, а свернуть на Варут, то есть нарушить приказ человека, которому он присягнул на верность. Утром, еще до восхода, тихонько отворив дверь, в комнату вошла Линни. Увидев, что я не сплю, она поинтересовалась, можно ли подать завтрак и уверила, что уже собрала все необходимое в дорогу. От завтрака я не отказалась, и через пару минут горячий чай и пара булочек с маслом и вареньем наполнили воздух неповторимым ароматом домашнего уюта. Ехать куда-либо расхотелось окончательно. Закрытый экипаж, ожидающий у входа, на деле оказался старой, перелатанной повозкой, запряженной двумя рабочими лошадьми. На козлах, переодетый в простое торговое платье, сидел один из моих охранников. Увидев меня, Дарэ, открыл деревянную дверь и жестом попросил поспешить. Светало. Внутри повозка намного больше напоминала экипаж, нежели снаружи, что не могло не радовать. Дощатый пол был закрыт толстым синим ковром, стены оббиты бархатной тканью, уже изрядно выцветшей, а на широких скамьях лежали подушки и несколько свернутых в рулон одеял. Не обращая внимания на попутчика, который, судя по неловкому молчанию, чувствовал себя несколько не в своей тарелке, я стянула сапоги и легла. До Вибра, если верить словам Линни, было около двух-трех дней пути. Заснула я почти мгновенно и спала долго и крепко, невзирая на то, что экипаж изрядно трясло. Все это время Дарэ не спускал с меня пристального взгляда. Судя по всему, Карл дал юноше весьма строгие инструкции – дядя не доверял мне ни на грош, хотя любил… Теперь я это знала точно. К полудню стало жарковато, но вскоре небо затянулось тучами, и зной спал. Отдохнув, я попросила сделать остановку и позаботиться об обеде. Воздух был наполнен прелым запахом сена. Сквозь серо-черные тучи на западе пробивались косые лучи солнца. Ложась на затененные колосья пшеницы, они прокладывали сияющие золотом дорожки. Сорвав почти дозревший стебель, я развернула маленькое зеленоватое зернышко – было интересно попробовать его на вкус. -Ли! – встревоженный окрик Дарэ заставил меня обернуться и поспешить к экипажу. Что бы ни случилось, вряд ли бы он просто так осмелился на подобную фамильярность. - Спрячьтесь! – поспешно замахал юноша и что-то сказал моим охранникам: мужчины уже заняли место на козлах. Удивленно вскинув брови, я огляделась, но ничего подозрительного не заметила. Однако сомневаться в словах молочного брата было глупо, поэтому, сделав еще пару шагов вперед, я легла на землю и прижалась спиной к склону дороги. Можно было надеяться, что сверху меня будет не видно. Минут пять вокруг стояла напряженная тишина, а затем в похрапывание лошадей и шуршание ветра, вплелся новый звук: по дороге скакали несколько всадников. Послышался ритмичный скрип – то отъезжал мой экипаж. Стало немного страшно, да и лежать на каменистом клоне с каждой минутой казалось все неудобнее. «Не это ли мой шанс»? – промелькнула быстрая мысль. Осторожно приподняв голову, я бросила взгляд на видимый далеко у поворота кусок дороги и успела разглядеть, что на одном из наездников была белая форма. Сомневаться не приходилось – Лирд послал личную охрану на мои поиски. И все же я колебалась. Люди Карла были заинтересованы в моем благополучии, это я знала точно. Здесь же, никто не мог дать гарантии, что преследующие нас люди верны своему долгу и действительно преданы новому королю. А рисковать я не имела права – речь шла не только обо мне, но и о ребенке, который рос под сердцем. Дядя оказался прав, говоря, что вскоре я начну думать несколько в иных категориях. Словно в ответ на этот мысленный диалог, дитя внутри меня затрепетало… Ощущение было странным, быть может, потому что испытывалось мною впервые. Приложив ладонь к животу, я улыбнулась и решила прислушаться к предчувствию, настойчиво говорившему, что предпринимать что-либо сейчас не следует. Глухие удары копыт стал громче, земля едва заметно дрожала… Промчавшись надо мной, небольшой отряд, предположительно из четырех всадников, устремился дальше. Не успела я перевести дыхание, как послышались крики, тревожное ржание и лязг металла. Дрожа от страха, я лежала, прижавшись щекой к земле. Огромная сизая туча, рельефной глыбой зависла над полем, бросив на пшеницу тяжелую тень. В наступившей вновь тишине было не слышно даже моего дыхания: умолк и ветер, и неутомимые кузнечики, и беззаботные зяблики – мир затаился в ожидании грозы. Раздвигая рукой колосья, вдоль дороги по полю шел человек. Понимая, что таиться дальше бессмысленно, я нащупала в поясной сумке стилет, оставшийся теперь без ножен, и поднялась. Не доходя метров десять, Дарэ остановился. По его лицу от виска до подбородка текла кровь, губы были почти белыми, взгляд растерянным и тревожным. -Ваше высочество, вы в порядке? – он попытался поклониться и пошатнулся. -Что случилось? – не став отвечать на очевидный вопрос, я быстро подошла и протянула ему платок. – Прижми, надо остановить кровь. -Не сейчас. -Ты можешь объяснить, что произошло? Где остальные? -Я убил троих… - казалось, еще немного и юноша упадет. – Трас ранил одного… Сам жив, но вряд ли сможет быстро идти, а Энир… Его больше нет. И тех двух, которые напали на него. Я… Я не знаю, что происходит… -Это были люди из Замка? -Да. -Они искали меня? -В этом не приходится сомневаться. Закусив губу, я задумчиво посмотрела на черную стену леса и вздохнула. Было похоже, что судьба решила помочь сделать шаг в подсказанном направлении. Мне оставалось лишь поверить ей и принять помощь. -Быть может опасно теперь продолжать путь в Вибр? Машинально оглянувшись на север, Дарэ неуверенно кивнул. -Но милорд не давал других указаний… - в его голосе скользнуло отчаяние. -Тебе – нет, но в разговоре со мной, Карл упомянул Варут, сказав, что сделает в городе остановку, чтобы отослать распоряжение генералу Тира. А раз так, значит там безопасно. -Варут… Если напрямую, до него недалеко, – было видно, что ему очень хочется мне поверить. – Но придется оставить лошадей… Вы уверены, что сможете дойти? -Конечно, Дарэ, не волнуйся. -Тогда решено. Отойдем от опушки и устроимся на ночь. Нужно найти какое-то укрытие, вряд ли сегодня обойдется без дождя. Попросив меня немного подождать, юноша вышел на дорогу и направился в ту сторону, куда отъехала наша повозка. Мне, по его словам, не следовало видеть кровь. Впрочем, ждала я недолго – минут через пятнадцать он вернулся, неся через плечо два одеяла и мешок с припасами. Выглядел молодой человек немного лучше, хотя лицо по-прежнему оставалось бледным. -Трас сможет самостоятельно доехать до Вибра и информировать Его высочество, о том, что мы поменяли маршрут. Время от времени оглядываясь, мы пересекли поле. Духота вокруг становилась невыносимой: воздух стал тягуч как горчичный мед, а туча, казалось, грязно-сизыми обрывками уже задевала вершины деревьев. Темнело. Отыскав, ведущую вглубь леса тропинку, мы прошли метров триста, стараясь держаться северного направления, а затем свернули в чащобу. Ливень хлынул сплошной стеной, успев вымочить нас насквозь прежде, чем Дарэ нашел укрытие под старой раскидистой елью. Хорошо еще, что погода стояла необычайно теплая для начала осени, да и ветра почти не было, так что простуда была не страшна. Сняв плащ, я повесила его на шершавый ствол, зацепив за какой-то сучок, и села на землю. Густой ковер прошлогодних иголок был мягкой и теплой подстилкой. Оставалось только не думать о многочисленных насекомых, которые скрывались под этим природным матрасом. -Думаю, тут и заночуем, - я легла, положив голову на руки и вздохнула: ноги неприятно ныли – за время сидения под домашним арестом, я успела отвыкнуть от продолжительных прогулок. – Сколько до Варута? -Около суток, Ваше величество, если будем не торопясь идти весь световой день. Но не думаю, что время сейчас важно, вам не следует рисковать собой. Я улыбнулась, зная, что в сгустившемся мраке, мое лицо уже невидимо для него. -Торопиться и ни к чему, Дарэ. И можешь не называть меня так официально, как-никак, мы знаем друг друга с младенчества. Лиран меня вполне устроит. Юноша некоторое время не отвечал. -Хорошо, Лиран, – в его голосе послышалась нота обиды… Видимо, моя благодарность несколько запоздала. -Спокойной ночи, - не найдя, что еще сказать, я закрыла глаза и вскоре уснула. *** Кап-кап-кап… В предрассветной тишине был слышен полет каждой капельки, соскальзывающей с ветвей. Робкие, розовато-золотые лучи скользили по верхушкам елей, дрожа и танцуя на тонких кружевах паутины. Потянувшись, я зевнула и перевернулась на бок. Вставать не хотелось, но за ночь мышцы затекли, и лежать было неудобно. Судя по тяжелым вздохам Дарэ, его пробуждение было столь же не приятным. Наскоро позавтракав, мы продолжили путь на северо-восток. Из-за довольно жаркого лета, листва уже начала опадать, и пожухлые листья весело шуршали под ногами. Лиственные деревья, потихоньку вымещающие высокие ели и пихты, уже примеряли красно-желтый наряд и кокетливо подставляли солнцу еще густые кроны. Впервые с той памятной ночи в Саду, я почувствовала себя свободной. Это чувство было настолько пьянящим и светлым, что заглушило и тревогу, и усталость, и затаившуюся в сердце тоску по мужу. Душа моя пела, и сердце радостно вторило ей частым ритмом. Если бы не хмурый Дарэ, я бы раскинула руки и, обняв ветер, кружилась бы среди колонн древнего леса, пока не кончились силы. К вечеру, пройдя с небольшими остановками чуть больше двадцати миль, мы вышли на берег круглого лесного озера. Осенний закат окрасил облака багрянцем, сделав темную воду похожей на кровь, а траву превратив в розовый ковер. У самой кромки берега темнела заброшенная и уже покосившаяся от времени хижина, валялось у порога пара обгоревших бревен и помятый железный котелок. Велев подождать в тени деревьев, мой спутник открыл дверь. Скрипнули старые петли, вспорхнула из травы перепуганная цесарка, и снова наступила тишина. Постояв немного, юноша обошел домик кругом и, успокоившись, призывно махнул рукой. -Тут не ступала нога человека уже поменьше мере лет пять, - проведя по серой от пыли столешнице, фыркнул он. -Сможем заночевать? – с надеждой спросила я, бросив плащ на скамью. По рассохшемуся дощатому полу полз огромный черный паук. Сделав шаг в сторону, я пропустила его и брезгливо поморщилась. -А почему бы и нет, вряд ли нас смогут так быстро найти, если, конечно вообще будут искать. Завтра утром выйдем с южной стороны Варута, до него уже недалеко. Не думал, что удастся так быстро добраться! – он искоса взглянул на меня и улыбнулся. – Если Трас отослал голубя, сможем остановиться в замке покойного лорда Якира. Вы ведь, кажется, должны его помнить? Я опустила взгляд и тихо ответила: -Да, помню… -У него замечательная библиотека! Сколько бы там не пришлось пробыть, а пересмотреть все не хватит времени, – судя по воодушевлению, с каким Дарэст описывал Варут, он не заметил боли в моем голосе. Да, Якира я помнила даже несмотря на то, что была совсем девочкой. Это был решительный и красивый мужчина, похожий чем-то на королеву… Впрочем, они, кажется, были дальней родней. Те дни, что пришлось провести под его охраной, запомнились мне каким-то безмятежным спокойствием. Было хорошо, я чувствовала себя простым ребенком, играла, пела, баловалась… А потом его не стало. Дядя Эллад взял меня на похороны и держал на руках. Я не плакала, все понимала, но было ужасно тоскливо и обидно, что веселые дни кончились, и этот большой добрый человек лежал бездыханный, с какой-то странной улыбкой на лице. Даже много лет спустя после гибели лорда Якира, которого Лирамель любила, наверное, не простой дружеской любовью, хотя и никогда не позволяла себе проявить это чувство, Варут не сумел обрести нового хозяина. Королева не спешила отдавать владения в чужие руки, а наследников лорд не оставил. Изредка, сюда наведывался старый герцог Карл, еще реже – принц Эллад. Сама Лирамель так ни разу и не побывала ни в Варуте, ни в лесах Рэта, известных как место битвы древних веков. Огонь в камине разгорался с неохотой: отсыревшие дрова искрили, а найденные за столом сухие ветви, давали слишком много дыма. Сев на табурет, я смотрела, как закипает вода в котелке и старалась ни о чем не думать. Слегка обгоревшие ломтики хлеба, один из которых был еще слишком горячим, чтобы его есть, полголовки сыра, кусочек вяленой зайчатины… Не хватало только чашечки ароматного кофе, но, как мы смели надеяться, завтрашний вечер должен был исправить это упущение. -Нужно пораньше лечь, - увидев, что я поела, напомнил юноша и указал на расстеленный на скамье плащ – кровати, к сожалению, в доме не было. Посидев еще с минуту, я послушно легла и, свернув под голову мешок из-под припасов, накрылась одеялом. Спать на жесткой доске было все же удобнее, чем на иголках, да и потолок над головой дарил чувство какой-то защищенности. -Спокойной ночи, Дарэ, - засыпая, пробормотала я, но так и не дождалась ответа. Глава 6 Варут был городом небольшим: невысокая каменная стена окружала древний замок, к которому примыкали, построенные в более позднее время здания, и высокая пожарная башня. Так же как и в Гороготе, основная часть населения располагалась в предместьях. Пока мы обходили крепостной вал, я успела разглядеть среди однотипных крестьянских домов вывески мастерских и даже красный крест: лекарская артель, созданная трудами старого герцога Карла, за полвека успела пустить корни почти во всех северных городах Королевства. По настоянию Дарэ, мы вошли в ворота, представившись вымышленными именами. Высокий худощавый стражник старательно записал в книгу цель визита и велел подождать в приемном доме. Поскольку Варут славился своими библиотеками, найти подходящий предлог было просто. Оставалось лишь надеется, что смотритель замка получил послание от Траса и, вручив требуемые книги, не выставит нас вон. Пока мы ждали, устроившись на широком старом диване, служанка любезно предложила перекусить. Отведав черничного пирога я воспряла духом: в конце-концов, у нас было достаточно денег, чтобы в случае неудачи снять пару комнат и дождаться прямого указания дяди Карла или помощи от его сподвижников. Часа через полтора, держа на серебряном подносе два потрепанных фолианта, в комнату вошел седой старик. Крючковатый нос, внимательные светло-голубые глаза и густые брови делали его похожим на ожившей сказочный персонаж – не хватало только мантии и остроконечного колпака. -Книги весьма ценные, - опустив приветствие, нарочно громко заметил смотритель и обернулся к слуге: - Принеси-ка, голубчик, опись. Взъерошенный мальчик, нерешительно топтавшийся у дверей, с готовностью кивнул и вышел. -Вам придется задержаться в замке, - уже тише, продолжил старик. - Книги действительно редкие, и выносить их за пределы Варута не позволено. Да и времена нынче смутные… По крайне мере, как я понял из его рассказа. -Кого вы имеете ввиду? – мне почти не пришлось разыгрывать недоумение. -Как кого? Вашего опекуна, принцесса Лиран, принца Карла. Ему бы следовало предупредить, что покой замка и дальше будут нарушать высокие гости! Все-таки мы не так богаты… -Думаю, это поправимо, - быстро вставил Дарэ, нетерпеливо прервав смотрителя. – Наше пребывание будет долгим, но знать об этом не следует никому, кроме вас. А уж на благодарность род Валлора не поскупиться, да и стенам этим не помешает обзавестись, наконец, законным хозяином. -Да-да, вы совершенно правы, юноша, – усмехнулся старик. - На том и решим. А теперь, прошу следовать за мной, я отведу вас в гостевые покои. Там несколько комнат, все выходят окнами на восток – прекрасный вид на леса Амонно-Рэта. Кстати, - положив ладонь на латунную ручку двери, он обернулся и пристально посмотрел мне в глаза, - вы, говорят, знали нашего лорда? Я кивнула. -Это была честь для меня. Взгляд старика потеплел. Поклонившись, он пропустил меня вперед. -Покои готовы, господин! – запыхавшийся мальчик, чуть не сбил Дарэ с ног. Недовольно насупив густые брови, смотритель замка обратился к слуге: -Сбегай-ка еще на кухни, распорядись, чтобы нашим гостям приготовили хороший ужин и предупреди, что они пробудут в замке не меньше полугода – предстоит полностью обновить архивы времен короля Арадула. Я хочу, чтобы они ни в чем не нуждались. -Да, мой господин, слушаюсь, мой господин! -Потом зайдешь ко мне, продолжим разговор. -Но… -Никаких «но» Филт Миссара, не испытывай судьбу. Мальчик густо покраснел и, поклонившись, понуро побрел вперед. Широкие светлые коридоры, простые деревянные двери, никаких фресок и колонн. Изнутри, как и снаружи, замок Варута был прост и основателен, но именно в этом архитектурном аскетизме, проглядывало что-то по-домашнему очаровательное. На втором этаже, рядом с малым библиотечным залом, где хранились новейшие летописи и книги, располагались Гостевые покои. Отперев дверь, мальчик-слуга провел нас по всем комнатам, попутно рассказывая о распорядке работы в хранилищах, напомнил, во сколько обычно подается завтрак и, откланявшись, поспешил к своему хозяину. -Странные все-таки порядки у этих Миссара, - задумчиво взглянув ему вслед, пробормотал Дарэ. -Почему? – машинально полюбопытствовала я. -Судя по тому, как этот ребенок похож на лорда Иллота, он, скорее всего, его незаконнорожденный сын и, соответственно, правнук Смотрителя замка. Однако Миссара не признают полукровок ровней – иногда мне кажется, что они вообще не способны любить кого-нибудь, кроме себя самих. Гнилой род. -Я думаю дело не в роде, а предрассудках и изживших себя традициях. Не могут ведь все Миссара быть одинаковыми? -Мне не попадались исключения – они так же бесчувственны, как жестоки и беспринципны все Каэлы… - побледнев, юноша виновато взглянул на меня и отвернулся. – Прости. -Ты не прав, Дарэ, - мягко укорила я, сдержав улыбку. – Традиции, конечно, влияют на человека, но не являются решающим звеном в его поступках и решениях. Тем более ошибочно делить людей на рода и звания. Вспомни моего деда – он был Каэлом на четверть, а народ любил его. Или Шаддана, который несмотря на преданность герцогу Кайлу, встал на сторону королевского Рода, а позже отдал свою жизнь ради Князя Аллотар. -Это единичные случаи. -Неправда. Не позволяй предубеждениям делать тебя слепым и глухим. Уверена, что жизнь еще предоставит множество примеров человеческой непредсказуемости и внутренней свободы. Две из четырех комнат Гостевых покоев, были смежными и выходили на небольшую открытую веранду. Осмотрев на всякий случай стены и пол, мой спутник предложил мне расположиться именно в них, тогда как сам занял одну из комнат поменьше, напротив входной двери. Оставшись одна, я, прежде всего, проверила содержимое шкафов. Увы, ничего подходящего в них не нашлось, и следовало как можно скорее заказать удобную одежду и обувь, моя вскоре могла стать слишком тесной. На улице небо снова хмурилось и, судя по всему, стало прохладнее. Стащив с постели шерстяное покрывало, набросила его на плечи и открыла стеклянную дверь. Влажный ветер остудил горящие щеки и взъерошил волосы. Поежившись, я подошла к каменным перилам и взглянула вниз. Молодая девушка, держа на весу небольшое ведерко, качала из медной колонки воду. Рядом, чуть в стороне, стояла груженая мешками телега. Запряженная в нее старая кобыла, пощипывала редкие пожухлые побеги, пробивающиеся сквозь кладку, и нетерпеливо била копытом. Обещанные красоты Тирских лесов виднелись за невысокими тусклыми крышами. Даже сейчас, в тени от ползущих по небу туч, осенние краски радовали взгляд бесчисленными рыже-алыми оттенками. «Интересно», - проводив девушку взглядом, подумала я, - «почему Трас не предупредил о нашем приезде»? В душе проснулось неясное беспокойство. Теперь, когда меня вновь защищали стены, я могла спокойно подумать, о том, что случилось на дороге. Все это казалось странным, но должно же было быть какое-то объяснение? Быть может, Лирд решил, что проще просто избавиться от меня и ребенка, чем позволить Карлу использовать нас против его власти? От этой мысли стало холодно и страшно, но сердце отказалось поверить. Впрочем, нелогично было сомневаться в том, в чем я только что сама разубеждала Дарэ. Мне было известно, что во все времена Валлоры шли на любые жертвы ради власти, если эта власть казалась им благом для их собственного Рода и страны. И во мне горел тот же огонь… Но я знала и то, что муж был, прежде всего, христианином. Даже если бы обстоятельства не оставили ему выбора, он нашел бы способ сохранить мне жизнь. Ответ должен был лежать на поверхности, стоило лишь соединить разрозненные детали и собрать цельную картину. Я была уверена, что смогу это сделать, пусть и не сразу, но смогу обязательно. Времени теперь было предостаточно. *** Послания, которые приносили в Варут почтовые голуби, месяц от месяца становились все тревожнее. На севере поднималось ополчение, очаги недовольств распространялись со скоростью лесного пожара, Лирдан держал южные гарнизоны в постоянной боевой готовности, а у границ Княжества впервые за последние пятьдесят лет, были выставлены военные патрули. Кристиан готовился поддержать нового короля, памятуя данное слово и мою просьбу, о которой я успела уже тысячу раз пожалеть. Королевство балансировало на гране катастрофы. Карл, периодически осведомляясь о моем здоровье, писал, что уверенность короля и генерала Натана в верности Южных лордов, возглавляющих малые гарнизоны, обманчива. А вот решительность Князя, дядю тревожила, так как вмешательство аллотар во внутренние дала страны могли быть расценены враждебно, что подняло бы на дыбы уже весь народ. Срок моих родов тем временем подходил все ближе, и я практически не покидала покоев, опасаясь быть обнаруженной и узнанной шпионами собственного мужа. Да, теперь я боялась всего и всех – моя жизнь, как и жизнь не рожденного еще ребенка находилась под угрозой. Доверять нельзя было никому. Несмотря на любовь и преданность, которые я испытывала к Лирдану, с каждым днем мне все больше казалось, что иного выхода, кроме как помочь дяде осуществить задуманное, нет. Было два варианта: или позволить начаться войне, исход которой был, думаю, не известен никому, или свергнуть законного сына Рода и как матери наследника самой надеть корону. Допускать до трона Карла я боялась, хотя и верила ему в вопросах своей личной безопасности, но доверять жизнь сына не могла – он был моей личной ответственностью перед Родом, страной и Богом. В ночь на десятый день последнего месяца зимы на свет появился Тар II. Мальчик родился крепким и здоровым, и, насколько можно было судить по новорожденному, был очень похож на ребенка, увиденного мною во сне в день зачатия. Крестила я его сама, надеясь, что в будущем владыка Поликарп дополнит совершившееся Таинство, как это требовалось. Повивальную бабку, принимавшую роды, по моей просьбе поместили под домашний арест, чтобы вести о родившемся мальчике не достигли слуха тех, кто этого события ждал. Я стала видеть опасность в собственной тени и не доверяла даже Дарэ, служившему мне верой и правдой все это время. Именно поэтому, голубь, которого он отправил с радостной вестью к Карлу, был подстрелен за пару монет ловким мальчиком Филтом. Юный слуга, к слову, оказался очень сообразительным парнишкой и быстро понял, что небольшие услуги, оказываемые мне, могут в дальнейшем изменить его жизнь к лучшему. Сам того не подозревая, незаконнорожденный отпрыск рода Миссара, стал важным звеном в сложной цепочке грядущих событий. Сославшись на нехватку молока, я настояла на том, чтобы среди жителей Варута и Рэта для сына была найдена кормилица. Из двух предложенных женщин, мой выбор без колебаний пал на Эвен, молодую женщину, недавно потерявшую собственного ребенка и принадлежащую по рождению к отдаленным отпрыскам Валлоров. Разрозненная мозаика событий, случившихся вокруг меня за последний год, оставалась непонятной вплоть до середины весны, пока с границ Варутских земель не пришло тревожное известие о приближение Стопы Горготского военного гарнизона. Гонец прибыл рано утром, поэтому Смотритель тут же доложил мне и Дарэсту, что, скорее всего, офицеров придется размещать в замке. -Кто их возглавляет известно? – взволнованно спросил молочный брат, и его лицо вдруг сделалось так сурово, что я впервые с того дня, в Бартайоте, увидела перед собой не юношу, но война. Старик беспомощно всплеснул руками. -Женщина! Егерь видел женщину лет сорока, рыжеволосую. Я не часто покидаю замок, но по слухам… Мне вспомнился тот день, перед нашим с Лирдом венчанием… Единственная, подходящая по это описание дама, была моя родная тетка, леди Фанола. Я знала, что члены королевского рода доверяли младшей дочери Парамана, невзирая на поступок ее матери. Особенно любил сестру герцог Парф и мой дядя, выросший с ней под одной крышей. «Господи, да неужели!» – внезапная мысль вдруг прояснила сознание, ввернув недостающие кусочки картины на свои места. Да-да, все было просто и трагично: нападение в Саду, о котором чудесным образом узнал Карл, не преминув им воспользоваться, мое неосторожное письмо к Фаноре, странный голос, предупредивший от пути в Вибр… Теперь я не сомневалась, что он принадлежал моему деду. Откуда тетке стало известно про Варут, я не знала, но, вероятно, меры предосторожности, которые мы предприняли, оказались недостаточными. Или же, среди сподвижников Карла действительно нашелся предатель. -Надо бежать! – дотронувшись до моего плеча, кивнул Дарэ. – Если Лирдан найдет вас, герцог Карл обречен. -Я знаю. -Что прикажете делать? – старик явно нервничал, хотя изо всех сил старался выглядеть спокойным. Его волнения были понятны: если сестра моей матери была уверена, что я скрываюсь в замке, она могла, в том числе, устроить допрос и самого Смотрителя и всех слуг – а уж кто-нибудь, да мог проговориться. -Вот что, - решительно вскинув голову, я пристально взглянула в светло-голубые глаза старого Миссара. – Дайте мне двух воинов из вашей личной охраны, но прежде увольте их, чтобы исчезновение не вызвало вопросов. Мы покинем замок немедленно, затаимся в лесу, а затем, когда Стопа покинет Варут, вернемся. – Я обернулась к Дарэ: - предупреди кормилицу, пусть будет готова. Покинем замок через малые ворота. Задумчиво взглянув на меня, юноша слегка поклонился и поспешил к Эвен. Дождавшись, когда он уйдет, я снова обратилась к Смотрителю и властно приказала: -Пришлите ко мне вашего внука. Брезгливо поморщившись, старик хмыкнул: -Если вы имеете в виду Филта, Ваше высочество… -Да, именно его. Надеюсь, вам известно, что титулы порой исправляют ошибки некоторых представителей благородный семейств? -Это не тот случай, он совершенно бесполезен. -Ошибаетесь. Но сейчас это не важно, – увидев за спиной упрямого старика, взъерошенные русые кудри, я улыбнулась и поманила мальчика рукой. – Филт, сбегай-ка к лекарю и принеси мне лекарство, которое я заказывала. Слуга с готовностью закивал и тут же умчался прочь. -Должен вас предупредить, Ваше величество, что… -Хватит! – резко оборвала я и раздраженно махнула рукой. – С меня довольно! Готовьтесь лучше к приему гостей, и помните, что не только леди Фанора может вознегодовать, сочтя ваши действия изменой! -Вы угрожаете?! – похоже, он никак не мог поверить в происходящее: слишком внезапно изменилось мое поведение. -Скорее предупреждаю, чтобы вы подумали не только о себе, но и о сыне, и внуке, хотя вы его и не признаете. Их будущее в ваших руках. А теперь оставьте меня, у нас не так много времени. Он хотел было сказать что-то еще, но передумал и ушел, не соизволив даже поклониться. Впрочем, преклонный возраст и многие годы безупречной службы должны были смягчить мое негодование. Но одно я решила точно – если Бог благословит избранный ныне путь, Варут обретет достойного хозяина очень скоро. Нужно было спешить. Жаль было, что тщательно продуманный план приходилось переиначивать практически на ходу, но это была жизнь и она всегда вносила коррективы. Кто знает, возможно, это было и к лучшему. Закрутив рыжие пряди в тугой пучок, я переоделась в дорожный костюм и накинула плащ. Маленький стилет в новых ножнах занял место на поясе. Какое-никакое, а все же это было оружие, и с ним я чувствовала себя спокойнее. -Лиран… Знакомый аромат и легкое дуновение ветерка. Перекрестившись, я резко обернулась, но, как и предполагала, никого не увидела. -Вот я! -Беги с сыном через Малые ворота вдоль леса, к Рэту. Город окружен, вам не отойти дальше мили в любом направлении. Постучитесь в третий дом слева от дороги, там ты сможешь оставить Тара… Спеши, спеши, Лиран! Они уже рядом! -Кто же ты? – я понимала, что кричу, но не могла остановиться, ибо от его слов стало очень страшно. – Скажи мне, кто ты? -Тот, кого звали герцогом Лаусенса – ты моя плоть и кровь. А теперь беги, Лиран, спасай своего сына! -Спасибо! – онемевшими губами шепнула я и, бросившись к двери, столкнулась с Дарэстом. Не говоря ни слова, офицер схватил меня за руку и потащил за собой. В коридоре нас уже ожидала кормилица – прижимая к груди спящего ребенка, она нервно всхлипывала, кусая губы в кровь. Мы шли быстро, иногда срываясь на бег. Гулкое эхо шагов разносилась по темному подземелью, заставляя сердце сжиматься от ужаса. Однако прошло минут десять, а сзади все было тихо. Я не видела, как солдаты входили в замок, их заметил Дарэ. Видимо, Стопа взяла земли Варута в кольцо… Страшно было подумать, что могло случиться, замешкайся мы хоть на миг. И все же, предупреждение моего деда вселяло надежду в то, что я шла верной дорогой, и Бог благоволил ко мне. Выйдя из подземелья возле западной стены, мы незамеченными проскользнули в ворота и покинули стены замка. Старик-смотритель исполнил данное слово и убрал на время стражу. Оставалось только добраться до Рэта. Увидев, что Дарэ повернул к лесу, я схватила его за рукав и покачала головой. -Замок окружен, нам не пройти. -Откуда вы знаете? – удивился он. -Знаю и все. Мы идем в Рэт. -Прости, Лиран, мне жаль, но я не могу позволить тебе бежать. Не знаю, что ты задумала, но в Рэт мы не пойдем – люди короля наверняка уже там, они знают, с младенцем на руках я вряд ли рискну сунуться в леса. Я взглянула на солнце, медленно выползающее из-за стен крепости. Было еще слишком рано, Филт должен был ждать нас тридцатью минутами позже. Внезапно, кусты за спиной офицера слегка дрогнули, сквозь сеть еще полуголых ветвей показалось взволнованное лицо мальчика. Улыбнувшись, я склонила голову на бок и почти с нежностью ответила: -И мне жаль. Ты делил со мной молоко своей матери и был предан и добр, поэтому я сохраню тебе жизнь. Передай Карлу, что я исполню его просьбу и поддержу, как союзник и друг. Пусть знает, что козырь, который он желал использовать против моего мужа, по-прежнему остается в его руках, но лишь на словах. Диктовать условия отныне буду я. Передай так же, что мы увидимся у Золотых ворот Белого замка в начале первого месяца лета, но прежде, он должен встретиться с Лирданом и сказать то, что намеревался. Дротик, воткнувшийся в открытую шею Дарэ, был так мал, что воин вначале не понял, что произошло. Лишь взглянув на свою ладонь, на которой красно-черной меткой застыла моя победа, он пошатнулся и протянул ко мне руки, словно пытаясь удержать. Его глаза стали почти черными от расширившихся зрачков, а губы побелели. -Вы… -Прости, – успела сказать, прежде чем он упал у моих ног. Кормилица боязливо вскрикнула и попятилась. -Не бойся, это всего лишь снотворное, – успокоила я и повернулась к подошедшему мальчику. – Помоги-ка, дружок, нужно оттащить его внутрь. Надеюсь, флягу с вином не забыл? Паренек ухмыльнулся и протянул небольшой бурдюк. Вынув пробку, я плеснула красную жидкость в лицо бесчувственного Дарэста, а затем, взяв его за подмышки, при помощи слуги оттащила к стене. Дорога до Рэта заняла два часа и по счастью, ни одной живой души нам не встретилось – наслушавшись тревожных слухов, жители был напуганы и предпочитали не покидать свои дома. -Не знаешь случайно, кто здесь живет? - указав на небольшой особняк, стоящий как раз третьим от главной дороги Рэта, я братилась одновременно и к кормилице, и к мальчику. Филт пожал плечами. -Я знаю, - кивнула Эвен, - тут живет леди Новэра, вдова торговца Нэвила Альборы, младшая сестра бывшего лорда Варута! Удивляться было некогда, да, впрочем, чему тут было удивляться, если дорога сюда была указана сами герцогом Параманом… Благодарно кивнув, я решительно направилась к дому. Женщина, открывшая нам дверь, была еще довольно молода и очень красива. Строгие точеные черты лица, пепельные волосы, оттенком немного темнее, чем был у Лирамель, и зеленые, обрамленные темными ресницами глаза. Быстро взглянув на меня, хозяйка молча отошла в сторону, и, как только мы зашли, быстро заперла засов. -Мой дом уже обыскали, - не дав сказать ни слова, тихо произнесла она . – Но лучше вам спрятаться на кухни - там есть погреб, его вряд ли найдут. -Прошу прощения, что вынуждены подвергать вас опасности, - несмотря на внешнее спокойствие, мой голос дрожал от волнения. -Это честь для меня, Лиран! Брат явился во сне и объяснил, что теперь значит для нас твой ребенок. Он воздвиг во мне веру, а ведь ее было так мало! Я рада была его повидать… - она запнулась, видимо, вспомнив видение, а затем мотнула головой и улыбнулась: - Я приготовила там постели и одеяла. И, конечно, еду. Думаю, когда вы уедете, остальным ни к чему станет прятаться. Железная лестница, ведущая в погреб была настолько крутой, что Эвен пришлось отдать мне ребенка, чтобы спуститься. Прижав сына к груди, я вздохнула и поцеловала пахнущую сладким молоком макушку. Тар был самым главным моим сокровищем - моим сердцем и силой, только ради него я стала той, кем стала. Внутри горели свечи, и пахло вяленым мясом. Сев на матрас, я вытянула ноги и, запрокинув голову, закрыла глаза. Теперь можно было подумать обо всем, что произошло, самое страшное осталось позади. Перепеленав маленького принца, в заботливо приготовленные хозяйкой простыни, Эвен приложила его к груди. Мне было немного обидно, что я теряю частичку того материнского счастья, которое, скорее всего, даровано мне лишь однажды… Но обстоятельства были сильнее чувств, и я не имела права думать о себе. -Госпожа! – голос Филта вырвал меня из небытия сна. -Чего тебе? -Уже ночь, вы просили вас разбудить… Вскочив, я удивленно огляделась. В висках стучала кровь, во рту неприятно пересохло… Я даже не поняла, как заснула. -Неужели проспала весь день? – проворчала я и обернулась к Эвен. Обняв маленького Тара, она мирно спала, чему-то улыбаясь во сне. Спал и сын. -Да… - подтвердил мальчик, подав мне плащ и сумку с едой. – Вот, хозяйка приготовила. Она все ждала, когда вы проснетесь, но так и не дождалась – ее позвали к роженице, отказаться было никак нельзя. Взяв из его рук поклажу, снова взглянула на сына. Уходить не хотелось. -Послушай, Филтор Миссара, - строго произнесла я, - ты уже достаточно взрослый, чтобы понимать, что за верность в трудный для меня час, будешь иметь достойную награду. Сделай все возможное и невозможное, чтобы защитить своего будущего короля, и я дам тебе титул, чтобы ты смог восстановить свою линию и стать равным тем, кому ты равен, не смотря на рождение. -Ваше величество, - глаза мальчика наполнились слезами обиды, - я вовсе не потому служу вам! Конечно, мне бы хотелось получить все, о чем вы говорите, но это не основная причина! -Знаю, Филтор, знаю. Я сама так желаю, ибо в мире должна быть справедливость, а ты заслуживаешь большего. -Благодарю вас! – с чувством воскликнул он и, опустившись на одно колено, склонил лохматую голову, - Примите мою преданность и верность! Очень хотелось потрепать его по непокорным русым кудрям, но я сдержала порыв – слишком торжественно и благородно выглядел этот парнишка в минуту, когда вот так вот от сердца давал мне присягу. -Энфамантон (принимаю), – тихо произнесла я и подняла его. – И помни, вы должны выехать тотчас же, как я дам знать… Хотя нет, пусть леди Новэра отпишет королю просьбу посетить Белый замок по личному делу, и возьмет вас с собой. Так будет безопаснее. А теперь - прощай, и пусть Господь сохранит вас от ищущих неправды! На небе не было ни облачка, только рассыпанное серебро звезд и растущая темно-желтая луна. Я шла вдоль улицы, ступая так тихо, как только могла, и старалась держаться тени. Вокруг было тихо и пустынно, не горел даже свет в окнах домов, не лаяли собаки. Казалось, сон покрыл древние земли и леса Рэта, и только я одна, как живой призрак, прокладывала тайный путь на запад. «Господи», - прислушиваясь к малейшему шороху, мысленно молилась я, сжимая в ладони свое крошечное оружие, - «спаси и сохрани сына моего и тех, кто готов положить душу свою за него. Господи, сподоби творить волю Твою, и направь стопы мои по следам заповедей Твоих, да не сотворю мерзость пред Тобою! Господи, даруй мне силы и мудрость, чтобы прославить Имя Твое и не посрами моего упования! Господи, защити меня от всех видимых и невидимых враг»… Крыши домов уже скрылись во тьме, когда бледный свет луны, штрихами лег на косматую стену леса. Я скользила по покрытой инеем траве словно тень, изредка останавливаясь, чтобы оглянуться. Главное было пройти сквозь кольцо дозорных и углубиться в чащу – уже там следовало подумать, как запутать следы, если утром, они снова захотят проверить опушку и окрестности. От дерева к дереву, пробираясь почти вслепую, я шла вперед, надеясь, что несильно уклоняюсь от выбранного направления. Джафира многому меня научила, но это являлось лишь сотой частью тех знаний, которые были сейчас необходимы, чтобы выжить. -Эн сатим лет корвет! – шепот был еле слышен для человека, но боевые пантеры, в случае близости, уловили бы формулу. Медленно шли часы. Иногда казалось, что я слышу похрустывающие под чьими-нибудь ногами, листья. Но был всего лишь ветер или испугавшийся моего приближения лесной зверек. Я молилась, чтобы страх не овладел мной, но идти с каждым шагом становилось все труднее: сердце бешено стучало, ноги налились свинцом, глаза болели, а руки, наверное, уже были исцарапаны в кровь. Только на рассвете я позволила себе прилечь между корней старого дуба и с облегчением вздохнуть. Заснуть, однако, не удалось… То и дело ухала где-то сова, рыскал, шурша прошлогодней листвой еж, попискивали мыши. Вслушиваясь в их размеренную жизнь, я старалась предугадать, что нес для меня грядущий день. Глава 7 На третьи сутки, сделав довольно приличный крюк, я перешла Северо-восточный тракт и повернула к Замку. Дважды мне приходилось прятаться от одиночных патрульных, а один раз я набрести на оставленную стоянку небольшого отряда. Ровно в полдень пятнадцатого дня второго месяца весны, передо мной раскинулось огромное васильковое поле. Оно колыхалось под ветром, словно море, с той лишь разницей, что плывущие в вышине облака ложились на него легкой тенью, но не отражались. Я бы очень хотела пройти босиком по еще прохладной земле или закружиться в легком танце, чтобы синие лепестки ласкали мои ноги, но времени уже не оставалось. Лес давно оделся листвой, наполнив воздух свежестью и тонким ароматом липового цвета. Все вокруг пело и радовалось, а на душе было тяжело. Мне предстояло совершить то, что иные назвали бы предательством и изменой, а я именовала долгом и любовью. Нелегко было спасать тех, кто всеми силами стремился в погибель. Но я искренне верила, что сумею помочь Королевству, не принеся никаких жертв, кроме собственного сердца. Да, я ненавидела лгать, но уметь – умела, это было в моей крови, и ныне настал час обернуться лицом к той части себя, от которой я так старательно бежала последние годы. «Интересно, знает ли уже дядя о последних событиях»? – вспомнив уверенное лицо Карла, невольно улыбнулась. Было интересно, как он воспримет столь неожиданный с моей стороны ход? Этот человек умел удивлять, поэтому ожидать можно было чего угодно, но в тайне я надеялась, что он все же лучше, чем казался в последнее время. Если в его словах была хотя бы толика правды, он должен был отступить от жребия власти. Если же нет, на события это все равно не виляло – мне просто в очередной раз пришлось бы разочароваться. Быстро шагая по лесной дороге, ведущей в Замок, я настороженно прислушивалась, едва сдерживаясь, чтобы не нырнуть в спасительную лесную тень. Однако пока было тихо. Увидев меня метров за двадцать, стражники, стоящие у ворот, подобрались – было видно, что они признали во мне принцессу Рода и жену своего сюзерена. Я облегченно вздохнула: как и предполагалось, тетка не сочла нужным выставлять у Замка своих людей – она не думала, что я вот так посмею явиться к своему мужу. А я посмела. Бесшумно распахнулись резные створки. Ступив на белую дорогу, я сбавила шаг и медленно пошла вперед, давая время обитателям Замка подготовиться к встрече и оповестить Лирдана. Сердце в моей груди готово было выпрыгнуть и взлететь в небо стремительной птицей – хотелось кричать от радости, что долгая разлука, наконец, подошла к концу. «У меня забрали ребенка, я должна быть полна ненависти и боли», - напомнила я себе, сжав кулаки и с удовлетворением почувствовала, что радость стала угасать: медленно, но верно, отыгрываемая роль прорастала в сознание, изменяя мысли. Он выбежал навстречу, когда до ступеней оставалось всего пятьдесят шагов. Не в силах идти дальше я остановилась и опустила голову. Видеть любимые черты, искаженные страхом и надеждой, было слишком тяжело. На глаза навернулись слезы, и я не стала их сдерживать. Лирд обнял меня так бережно и осторожно, словно я была хрустальной. Мы оба молчали, не в силах произнести простого приветствия, а вокруг уже суетились люди. -Прости меня, - нарочно громко всхлипнула я и, собрав все силы, взглянула ему в лицо. – Он забрал нашего сына. Повисла абсолютная тишина. Принцесса Мария, нерешительно стоявшая на нижних ступеньках, с облегчением вздохнула и расправила плечи. Для нее горестная новость принесла надежду. На остальных лицах читались только страх и недоумение. -Кто – он? – слегка побледнев, уточнил король и легонько встряхнул меня за плечи. -Карл. Лирд тихо выругался и, взяв под руку, решительно пошел в Замок. -Я искал тебя повсюду, - на ходу объяснял он, попутно давая указания не поспевающим за нами слугам, - перевернул вверх дном пол Королевства, но даже не смог узнать, жива ли ты. -Меня держали сначала в доме Флоран, затем перевезли в Горгот. Когда Карл бежал из Замка, он отдал приказ ждать подхода его войск в Вибре, – споткнувшись, я оперлась на руку мужа: - Спасибо. -Но Вибр был обыскан ее в начале осени… -Я не доехала до него. По пути на нас напали несколько человек из Горготского гарнизона, и Дарэ принял решение повернуть к Варуту. Там мы пробыли больше полугода, пока от дяди не пришел приказ забрать Тара, а меня отправить в Замок. -Дарэ, как я понимаю, это Дарэст Валлор, сын лорда Эстина? -Да. -Истинно говорят, предателями не рождаются – ими становятся, - с горечью воскликнул Лирд и, толкнув двери королевских покоев, пропустил меня вперед. -Все не так просто, - возразила я, заставив его нахмуриться. - Карл собирается не просто вынудить тебя отречься от короны и узурпировать трон, он намерен стать регентом при нашем сыне. По его словам, сейчас нет иного способа справиться с народным ополчением, кроме как встать в его главе и повернуть в нужное русло. Дядя хочет сохранить существующую структуру власти и незыблемость родового престолонаследования. -Неужели? Наверное, именно поэтому он делал все, чтобы я не знал о волнениях на юге до последнего момента. Исключительная забота о своем монархе! -А ты бы послушал, предложи он оставить трон и исчезнуть из Королевства? Лирдан усмехнулся. -Пока у меня не было сына – нет. Но я не такой идиот, Лиран, чтобы вопреки воле своего рода и страны цепляться за власть. Есть моменты в истории, когда следует проявлять жесткость по отношению к оппозиции и малейшему инакомыслию, а есть такие как сейчас. Карлу не следовало опускаться до подлости, чтобы убедить меня прислушаться к голосу разума. -Так ты согласишься на его условия? -Разве есть выбор? Я промолчала. Он говорил так искренне, что хотелось довериться и рассказать правду, но страх заграждал мои уста. Могла ли я быть уверенной до конца, что узнай муж о том, где находится сын на самом деле, он не переменит своего решения? Человек всегда имел свойство цепляться за соломинку… -Не думаю, что была бы рада видеть Карла на троне, - призналась я, внимательно наблюдая за его реакцией. Король пожал плечами. -А кто еще устроит толпу? Мариэль? Мой братец негодяй, но негодяй мудрый и изворотливый. Он хотя бы сумеет удержать власть в руках, и передаст ее Тару. Это и в его интересах. -А если он войдет во вкус и не пожелает потом уступить насиженное место? -Против него поднимется весь Род. -Это смешно, мой прадед тоже не был чистокровным Валлором, однако пару литров крови и Род склонился перед ним. Устало проведя по глазам, муж опустился в кресло. Постояв немного в ожидание ответа, я села на его колени и обняла за шею. Все еще не верилось, что мне удалось добраться до Замка… Я столько мечтала об этом миге, что не могла осознать, что это не сон и не грезы. -Я подумаю над этим, не волнуйся, - глухо отозвался он и вздохнул. – Как же я тосковал по тебе! И почти потерял надежду… Расскажи мне о сыне, какой он? -Маленький и смешной. Похож на тебя и немного на своего деда. Истинный сын Рода. -Трудно представить, что я стал отцом, надеюсь все же, мне доведется его увидеть. -Конечно, увидишь! Дотронувшись до моей щеки, он грустно покачал головой. -Лиран, Лиран… Карлу нет смысла идти на попятную, ему придется довершить начатое, ведь так или иначе, я представляю угрозу. И не думаю, что брат ограничится ссылкой, слишком свежа еще память о герцоге Кайле. Никто не осудит моей казни при сложившихся обстоятельствах. Даже я поступил бы именно так, не будь иного выбора. Мне нечем было возразить после всего, что довелось услышать и узнать за последние месяцы. Я больше ни в чем не была уверена, кроме одного: мой дядя защищал интересны Королевства, муж – интересны Рода, и только мой долг был думать о сыне - первой звезде нового Золотого века. Именно поэтому, для всего и всех, кроме него, мое сердце должно было быть до времени закрыто. Через час слуги принесли нам кофе и свежие булочки, а так же записку от принцессы Марии, которая настоятельно просила у Лирда аудиенции. Меня это немного насторожило. Смог ли Карл сообщить ей о том, что я сбежала или она собиралась встретиться с королем по другому поводу? Признаюсь, дочь Лирамель была для меня загадкой. Как бы не повернулось будущее, принцесса оставалась одной из ключевых фигур, как в политике, так и внутри самого Рода: к ее словам прислушивались, с ее мнением считались. Что касается меня, то я всегда боялась всего, что не могла понять. -Позволь мне присутствовать при вашем разговоре, - взяв его за руку, кротко попросила я. -Для чего? -Хочу, чтобы ты показал мое место при дворе. Довольно тяжело быть женой короля и одновременно никем. После твоей коронации и слухов о ребенке, существование которого пока ничем не подтверждено, мой статус поставлен под вопрос. И потом, я не хочу сейчас оставаться одна. Лирдан медленно кивнул. В его глазах предательски блеснули слезы, но взгляд остался спокойным и твердым. -Я виноват перед тобой, - еле слышно произнес он. – Не уберег, не сохранил… Но остальное пока в моей власти – никто больше не посмеет задеть твою гордость и честь! Мы спускались по винтовой лестнице молча, но слов и не требовалось. Между нами развеялись последние тени – оставалась лишь моя ложь, но она была временна и вынуждена. После ослепительного сияния Тронного зала, через который мы прошли, темный пыльный кабинет показался убогой коморкой. Ждать нам пришлось недолго – минут через пять, стукнув для приличия, вошла Мария. Стройная и легкая, в черном шелковом платье, перехваченном под грудью ярко-зеленым пояском, принцесса выглядела одновременно величественно и беззащитно. Увидев меня, она слегка улыбнулась и, подойдя, без приглашения села рядом. Я ожидала увидеть смятение и разочарование на ее лице, но она была спокойна, словно заранее ожидала, что увидит меня тут. -Лирдан, - обратившись к королю, произнесла Мариэль, - ты поступил благородно, не став обвинять меня в измене и вынуждать Парфа нарушить данное Карлу слово. Муж промолчал, лишь внимательно взглянул на принцессу и пожал плечами. -Поверь, если бы у нас был выбор, мы бы никогда не стали прибегнуть к подобной низости. Я – мать и понимаю ваши чувства. Поверьте, с маленьким Таром ничего не случится. -Как я понимаю, ты будешь выступать посредницей между твоим братом и мной? – холодно спросил он. -Да. -Поль тоже с вами? Мария покачала головой. -Его не следует в это вмешивать, у него другая роль и предназначение. -Согласен… – он подошел к окну и задумчиво взглянул вдаль. – Если я сложу оружие сейчас, ваша победа будет выглядеть не убедительно. Доводите дело до конца. Натан отведет войска к Горготу и мы останемся практически без защиты, поскольку Фанора отправилась со Стопой Замка к Варуту. Можешь передать Карлу, что я не стану пытаться бежать – он, наконец, сможет сделать то, что не удалось на берегу Хрустального моря. -Брат не ищет твоей смерти и никогда не искал, - поспешно возразила принцесса. – Ты покинешь пределы Малого мира лишь на то время, пока ваш сын не займет трон. Мы приложим все усилия, чтобы это случилось как можно раньше. За пятнадцать-двадцать лет удаться многое изменить, народ успокоиться, наш Род обретет прежнюю власть… Подумай, Лирдан! Карл ведь прав, он предлагает самый простой выход, прислушайся к нему! И потом, мой отец говорил тебе об этом с самого начала, он прекрасно понимал, что последует за гибелью королевы. Король тяжело вздохнул и вновь обернулся к ней: -Я приму любые ваши условия, если Тар официально будет наследником и моя жена останется при нем. Ничего более не нужно. -Так и будет, - с чувством воскликнула Мариэль, - обещаю! -Не нужно обещаний, я хочу видеть официальные документы, подписанные как всеми отпрысками Ведущий линии и Главами остальных родов, так и тех, кто стоит во главе повстанческого движения. Я лично прослежу за тем, чтобы все бумаги были в порядке. Мария кивнула. -А еще, прежде изгнания, я хочу увидеть сына, - не сводя с нее колючего взгляда, добавил Лирдан. – Как Главе рода, мне необходимо убедится в его будущем – лишь после того, как картина грядущего откроется, и будет соответствовать обещаниям твоего брата, я предам свою жизнь в его руки. -Хорошо. То, как быстро и уверенно принцесса ответила на его просьбу, насторожило. То ли Карл не счел нужным сообщить сестре, что я грубо нарушила их планы, то ли они были уверены, что найдут Тара. Я предполагала, что дядя предпримет все, чтобы исправить свое упущение, но было важно знать насколько он заинтересован мне помешать. -По слухам, разрозненные части повстанцев дошли до Пата еще в начале весны. Думаю, нам недолго осталось ждать гостей, - вмешалась я в разговор. Мария недоуменно нахмурилась. -Впервые слышу, - недоверчиво произнесла она, бросив на Лирда быстрый взгляд, - Карл рассчитывал подойти к Замку не ранее августа, да и потом, неясно пока, что решит Кристиан – его армия уже который месяц стоит возле границ. -Вмешательство аллотар сейчас недопустимо, - согласилась я. - Если Его Величество прикажет, я отпишу князю просьбу отступить. Меня он послушает. Король неспешно подошел и снова сел за стол. -Хорошо, Лиран, так и сделай. Мариэль заметно побледнела, но быстро взяла себя в руки. Мысль, что я имею подобное влияние, ей была неприятна, однако показывать этого принцесса не хотела – стала осторожнее. Она хорошо управляла своими эмоциями и была на редкость умна, но ее подводило самолюбие. Эта женщина так и не смогла до конца смириться, что не имеет полноты крови. Потеря власти ее семьей, стала для Марии настоящим ударом, потому что отныне происхождение и замужество исключали ее из Ведущей линии не только фактически, но и морально. Было искренне жаль, что жизнь сделала невозможной нашу дружбу, ибо, если бы не обстоятельства, мы хорошо понимали бы друг друга. -Итак, - заканчивая тяжелый разговор, сказал муж, - передай Карлу, что путь для него открыт. Чем быстрее все свершится, тем лучше для всех. Но помните, вы играете с огнем! Если Род Валлора потеряет влияние, возможно, падет все Королевство, ибо оно достояние семени Тара, но не вашего. Встав, принцесса вскинула голову и смерила Лирдана долгим взглядом. Я не знала, намеренно ли он оскорбил ее, но ответить она не решилась. -Благодарю, Ваше величество, - с наигранным смирением произнесла Мария. – Смею заверить, брат приложит все усилия, чтобы не раздражать вас праздным ожиданием, – она слегка повернулась ко мне и склонила голову: - Ваше Величество, Ваше Высочество… Оставшись одни, мы некоторое время молчали. Последним аккордом дочь Лирамель сумела дать мне хорошую пощечину, и Лирд это понял. Но, судя по его реакции, предпринимать что-либо в отношении моего статуса, он не спешил: то ли боялся, то ли просто не верил, что это может изменить мое и без того двусмысленное положение. Увы, зная его характер и настрой, я уже боялась говорить правду или хотя бы намеком направлять к желаемому решению. Теперь, все главные события должны были произойти без его ведома и участия. Я не знала, выдержит ли наша любовь испытания подобным шагом с моей стороны, но одно понимала определенно: цель была важнее любых чувств, как бы сильны они не были. -Нужно написать к Князю… - нарушив молчание, я встала и, подойдя к нему, обняла за плечи. – Я попрошу его напомнить Карлу, что аллотары обязались соблюдать верность только истинному королю Рода, коим он никогда и ни при каких обстоятельствах являться не будет, даже если восстановит свою линию. -Увы, времена меняются… -Времена – да, но не люди. Род Валлора так размножился, что с его мнением придется считаться, – поцеловав его в лоб, я на миг задумалась, а затем решительно добавила: - И еще, Лирд. Я знаю нечто, что может помочь тебе вести диалог с Карлом. Не думаю, что он отступиться от начатого, но на некоторые уступки это его пойти заставит. -Ты о чем? -Фанора Валлор-Тоне с самого начала играла на его стороне, но преследовала свои цели. Тогда в Саду именно она пыталась убить меня, именно из-за нее я была вынуждена отойти в Варут. Карл единственный из всех, включая Парфа, знал об этом. Он чувствует перед ней вину за смерть Флоран и пытается спасти, считая своей сестрой... -Зачем ей это нужно? – изумился муж, однако по его встревоженному взгляду, было видно, что в моих словах он не сомневается. Я улыбнулась. -Ненависть. Твой отец убил ее мать, а из-за реформ матери Карла, погибла ее сестра. Она ненавидит вас обоих, а заодно и меня, потому что видит во мне причину крушения Ордена. Столкнуть вас – вот что было основной задачей и, надо сказать, Фанора преуспела. -Я подозревал с самого начала, - покачала он головой и, притянув меня ближе, снова усадил на колени, - именно поэтому отослал подальше от Замка. Ручники ее Стопы проверенные люди отца, я отдал приказ по-тихому отстранить ее от командования и запереть в каком-нибудь захолустье. Но ты права, этот козырь, который можно использовать с выгодой. Если Карлу она дорога, ему придется пойти выполнить мои требования насчет признания Тара. Ты стала умницей, Лиран! Не ответив, я склонила голову и поцеловала его. *** Письмо от леди Новэры Валлор-Альбора, пришло примерно через неделю после того, как я вернулась в Замок. Лирд бы несколько удивлен неожиданной просьбе дамы, которая не появлялась при дворе со дня гибели своего брата, лорда Якира. Однако, несмотря на неподходящий момент, отказать ей не посмел и велел выслать навстречу двух воинов, поскольку в окрестных лесах было уже неспокойно. По данным разведки, патрули не в первый раз замечали возле Сада малочисленные группы вооруженных людей, которых с каждым днем становилось все больше. Пока непрошенные гости вели себя мирно и чаще всего старались уходить вглубь леса, если замечали, что обнаружены, но было видно, что буря уже близко. Натан, после того, как получил от Лирдана приказ оставить основные силы у Сапфора, и выслать на подмогу столице всего две Стопы, лично прибыл в Замок за разъяснениями. Я не присутствовала при их разговоре, но, судя по тому, с каким подавленным настроением вышел из кабинета генерал, он был не доволен решением своего короля. Мне это показалось странным, ведь этот человек как никто другой должен был радоваться грядущим переменам… Я много думала над всем, что случилось со всеми нами в последнее время и, увы, пришла к выводу, что история – это всего лишь совокупность людских ошибок и недомолвок. Как ни прискорбно, судьбы народов чаще всего определялись небольшой группой людей, и любые чувства, мимолетные симпатии и антипатии, черты характера – все это оказывалось в итоге решающими факторами. Если бы Лирдан смог подавить неприязнь к брату и прислушаться к его словам, если бы Карл переступил через предубеждение и объяснился с ним открыто, представив нужные доказательства, если бы они оба рассказали мне правду – того, что произошло сейчас, возможно, удалось бы избежать. И это был лишь край паутины, в которой мы барахтались, словно пойманные мухи. Ложь и порочный круг недомолвок и интриг пустил свои корни намного раньше. Я, до сих пор, не понимала, каковы были истинные планы старого герцога Карла и королевы. Знали ли они, что ожидает нас в будущем и если да, зачем позволили своим сыновьям вступить в открытую вражду? Возможно, моему разуму просто недоступны были такие тонкие продуманные ходы, но я искренне считала их ошибочными. Лирд стал относиться ко мне с таким трепетом и любовью, которых я в нем даже не подозревала. Близость разлуки, которая вполне могла оказаться вечной, изменила нас обоих, открыв глаза на то главное, чем мы пренебрегали, позволяя обидам вставать на пути любви. Я, как могла, отвечала на его чувства, хотя внутренне понимала, что давно их переросла. Мои чувства не стали слабее, и душа болела, предчувствуя неминуемый конец мимолетного счастья, но эта боль была будто бы отдельно от меня внутреннего «я». За оставшиеся недели предстояло сделать невозможное: подготовить основу того, что я собиралась совершить. Мне был нужен надежный тыл, и найти его было необходимо любой ценой. Хорошенько подумав, я пришла к выводу, что могу рассчитывать только на трех людей – леди Новеру, которая явно показала, что безоговорочно готова меня поддержать, юного Филта и Кристиана. У каждого из трех были свои мотивы и Князя, в других обстоятельствах, я бы опасалась, но сейчас выбора не было - приходилось играть вслепую. Пользуясь доверием мужа, я отослала Кристиану два письма. В одном из них, убедила его отвести войска вглубь княжества, во втором подробнейшим образом описала создавшуюся обстановку и просила сообщить лорду Солану, правителю Пата, что час исполнения моего обещания настал, и я рассчитываю на его поддержку. Самого Кристиана, я умоляла, по возможности расположить ко мне генерала Бартайоты, чьим близким другом он являлся. Еще одно послание удалось отправить в Артелен лорду Эстину, отцу Дарэ. Я не стала церемониться и прямо предложила лорду оказать мне посильную поддержку, намекнув, что судьба его сына мне далеко не безразлична. От королевы, мне было известно про дружеские узы, связывающие старого лорда с правителем Ровмена – одного из крупнейших городов Юга. Лорд Рель Ровменский, несмотря на принадлежность к отпрыскам Ведущей линии, имел влияние и на старейшин родов Альбора и Рэмаки, которым немало покровительствовал в некоторых торговых вопросах. У меня оставалось меньше месяца, чтобы завоевать авторитет среди многочисленных обитателей Белого Замка и начать следовало с самых низов. В который раз я порадовалась отсутствию Линни, чей авторитет мешал взять брозды правления в свои руки. Довольно быстро выяснив, кто теперь исполняет обязанности Хозяйки кухонь, я сумела расположить ее к себе – на счастье, женщина оказалась молодой и семейной, а потому сразу поняла, какую выгоду сможет извлечь из моего покровительства. Белый Замок много столетий являлся закрытой системой, поэтому слуги, поколениями служащие королевскому роду, свято верили, что их маленький мирок неприкасаемым для внешних неурядиц. Вряд ли кто из них мог заподозрить, зачем именно я создаю вокруг себя кольцо лояльно относящихся ко мне людей. Лирд желал, чтобы новость о родившемся наследнике, а тем более о том, что младенец находится у Карла, не распространились за пределы Сада. Однако у меня была другая цель – я сделала все, чтобы и в столице, и в других городах, куда могли долететь голуби, посланные выезжающими за провизией слугами, узнали все подробности. Таким образом, вся знать Королевства, еще до официального признания, считала меня матерью ребенка, который имел по закону все права на трон. Конечно, король пытался выяснить, кто мог распространять столь достоверные слухи, но слуги молчали, а разбираться подробно у него не было ни желания, ни времени. Мои нервы были напряжены до предела. Я даже в страшном сне не могла представить, что окажусь способна на вещи, о которых порой думала лишь в сильном гневе или моменты душевного отчаяния. Не зная, имею ли право обращаться к Богу, я, тем не менее, стала часто проводить ночные часы в молитве, дерзко надеясь, что Видящий сердца и помышления простит мне грехи и защитит тех, кого я любила больше собственной души и жизни. Просила я о многом, но главное, что тревожило, было желание Лирдана увидеть нашего сына. Уверенность Мариэль не имела под собой оснований, но она дала мужу надежду, осуществить которую значило бы перечеркнуть все мои старания. Тар был для дяди единственным ключом к трону и, получи его Карл в свои руки, он бы не преминул исполнить задуманное. Открыться же мужу я не могла, рискуя натолкнуть его на сопротивление и, как следствие, войну и смерть, определенную ему советом родов. Поэтому наследник трона должен был оставаться вне игры до последнего, решающего момента. И потому я надеялась только на чудо: только Бог мог вложить в сердце Лирдана отказаться от своего условия увидеть сына, чтобы убедиться в последующей судьбе короны. Мой план был прост. По закону, после гибели или отречения Главы рода, право наследования переходило к старшему по крови. И этим старшим выпала честь быть мне. Как когда-то Лирамель, я собиралась самовольно возложить на свою голову корону, а затем, предупреждая недовольство оппозиции, объявить Карла своей правой рукой, а принцессу Марию - правительницей Пата – осиного гнезда Каэлов. Открыть город в честь своего восхождения на престол было более чем хорошим началом. Что касается утерянного благоговения перед древней силой короны, то поддержка одних придворных и благоразумное молчание других, должны были восполнить это упущение. -Знаешь, - в один из вечеров сказал мне Лирдан, - я иногда спрашиваю себя, а верно ли поступал, не давая Карлу помешать пророчеству? Быть может, поддержи я его, и все было бы иначе… -Ты делал то, что считал нужным, - я взглянула на луну, огромной тарелкой застывшей над кронами яблонь и вздохнула, вспомнив собственные сомнения. -Мы все делаем, что считаем нужным, - возразил он, - но верно ли это? Быть может, стоит рассмотреть сегодняшнюю ситуацию в более масштабной перспективе? Я недоуменно выгнула бровь: -Что ты имеешь в виду? Он не ответил, только отвез взгляд и стряхнул с полы моего платья невидимую пылинку. -Меня всегда восхищали люди, способные пренебречь нормами, ради исторической цели, но теперь, - он усмехнулся, - оказавшись в роли одного из них, понял, что не смогу пожертвовать свои народом ради каких-то благих перспектив. Это просто не стоит того. -Понимаю о чем ты, - накрыв его ладонь, кивнула я. За высокими каменными перилами террасы, прячась в белых кронах яблонь, пел соловей. Ветра не было, а высоко в небе прозрачное белесое облако застыло посредине Большой медведицы. Иногда, с резким, едва различимым для человеческого уха писком, проносились мимо летучие мыши. Весна вступила в пик своего расцвета и уже не за горами виднелась золотистая макушка лета… -Ваше Величество, прошу простить за дерзость… - открыв стеклянную дверь, из комнаты выглянула Тилена, Хозяйка кухонь. -Да? – Лирд нехотя обернулся. -Прибыла леди Новэра. Она спрашивает, примите ли вы ее сейчас или завтра. Вздрогнув, я с силой сжала его ладонь и притянула к себе. -Завтра, - улыбнувшись, ответил король. – Позаботься, чтобы она ни в чем не нуждалась – это ее дом. Женщина поклонилась и поспешила уйти. -Чего ты так испугалась, Лиран? – проведя по моим волосам, муж обнял за плечи и притянул к себе. -Не хотела, чтобы ты ушел. -Я бы и не ушел. Все что можно был сделать для Тара, уже сделано, больше от меня ничего не зависит. Эти последние дни принадлежат только нам. Судьба впервые дала шанс быть самим собой, и было бы грехом его упускать. Жаль, что время летит так быстро. -Да, жаль, - эхом отозвалась я, прильнув к его груди. Мое сердце билось так сильно, что было больно. Я действительно боялась, но мысли были далеки от признаний мужа – мой сын мог быть совсем рядом, но я пока не знала, как леди Новэра решила провести его в Замок и сумела ли вообще. Для меня, в отличие от Лирдана, каждая минута тянулась почти что вечно, грозя свести с ума. Но я терпела. Терпела, искренне пытаясь раскрыть свое сердце навстречу его чувствам и боли. Переговорить со служанкой удалось только после двух часов пополуночи. Один из офицеров нашей личной охраны, Ховрон Альбора, был ее мужем. По ее просьбе, он договорился с напарником и заменился на ночное дежурство. Второму офицеру я щедро заплатила, так что мой визит в бывшие покои покойного герцога Карла, должен был остаться незамеченным. Заперев двери, я оставила Тилену в гостиной, а сама, пройдя три смежных комнаты, свернула в рабочий кабинет и, отперев потайную дверь, спустилась в зал Совета. Леди Новэра заметно нервничала. Сидя за широким столом, она время от времени оглядывалась на ворота, словно боялась, что они вот-вот откроются. Слегка хлопнув дверью, чтобы не напугать ее неожиданным появлением, я с улыбкой поздоровалась, и, подойдя, поцеловала женщину в щеку. -Простите, что заставила вас ждать, ситуация пока не позволяет действовать открыто, – пояснила я, предупредив ее вопрос. -У нас не было времени объясниться, - немного смутилась она, - я не знала, можно ли доверять мальчику… Филт сказал, что он должен быть поближе к вам, но тайно. Не понимаю, зачем это все, ведь король… -Он в Замке? -Да, одна из ваших горничных внучка моей кормилицы. Я попросила приютить их на время, как дальних родственников мужа. Переведя дыхание, я взяла ее за руку и крепко сжала. -Вы все сделали правильно, Новэра, спасибо! Она смущенно улыбнулась. -Ну что вы, Ваше высочество… И все же – что мне ответить королю, когда он спросит по какой именно причине я написала, прося позволения приехать? Словно молния сверкнула в моем сознании. Вздрогнув, я с недоверием посмотрела на нее и улыбнулась. Это была надежда! Безумная, но от чего-то на душе вдруг стало легко: где-то в глубине я знала, что моя молитва была услышана и, больше того, предузнана еще тогда, ночью, когда недалеко от Замка, мы с покойной королевой ожидали возвращения Лирдана… -Завтра утром, - не обращая внимания на ее изумление, взволнованно ответила я, - служанка принесет вам письмо и одну вещь, которую вы покажете королю. Вы не должны сомневаться и считать те слова, что придется произнести, ложью. Помните, это нужно для блага Королевства и нашего Рода. Обещайте, что исполните мою просьбу! -Обещаю… Обратный путь я бежала так быстро, как только могла. Поскольку факелы были затушены, приходилось считать ступени, чтобы не упасть. Все сошлось! Это было настолько поразительно и немыслимо, что невозможно было поверить. Да, королева знала, что будет после ее ухода. Она знала, какую роль история отведет мне, и я не ошиблась, избрав этот путь! -Тилена! – громко зашипела я, едва открыв потайную дверь. Издалека послышались торопливые шаги. Не став дожидаться, я сама пошла навстречу, стараясь не натыкаться в темноте на мебель. -Ваше Высочество? – служанка встревоженно нахмурилась и приподняла свечу. Желтое пламя, выхватило из полумрака ее лицо и отразилось в глазах. -Возвращаемся, все в порядке, - подойдя почти вплотную, я взяла подсвечник из ее рук и поставила на стол. – Мне нужна помощь, Тилена. Боюсь, сегодня придется украсть твой сон. -Все что угодно, госпожа! -Утром, до рассвета, пройди в мои бывшие покои в Зеленом коридоре. В той комнате, где я спала – сразу напротив входа, у постели стоит комод. В верхнем ящике, под стопками сорочек найдешь медальон. После этого зайди ко мне, я дам письмо. Медальон и письмо отнесешь леди Новэре. -Это все? -Поверь, это очень много! – запнувшись, я взяла себя в руки и уже спокойнее пояснила: - Сама Лирамель просила меня передать сестре Якира эту вещь. За всеми событиями, я забыла ее просьбу и только теперь вспомнила и потому не сдержала волнения. -О! – изумленно-благоговейно выдохнула служанка и поклонилась. – Будьте уверены, я все исполню. -Ну и славно, а теперь пойдем, не стоит задерживаться. Лирд не заметил моего отсутствия. Разметавшись на постели, он глубоко спал, и только свеча в изголовье широкой кровати почти догорела. Задув ее, я легла и, обняв мужа, положила голову ему на плечо. «Прости, родной», - непрошенная слеза скатилась по щеке и упала на его руку, - «я отнимаю у тебя даже возможность увидеть сына»… Стоило неимоверных усилий, чтобы не заплакать в голос. Я делала то, что считала нужным… Но, Боже мой, как больно было ранить того, кого любила! Леди Новэра стала последним кирпичиком в доме, который я строила на песке своей судьбы. Она не сомневалась, что она узнает медальон, и он развеет последние сомнения. Да-да, как и предсказала Лирамель, эта вещь должна была послужить на благо Королевства. И, разумеется, Лирд не посмеет усомниться в словах сестры Якира, как не посмеет и требовать исполнения своего условия. Леди Новэра убедит короля в том, что мальчик находится слишком далеко и слаб здоровьем… Мозаика сложилась. Теперь оставался последний шаг, а что потом – об этом я старалась сейчас не думать. Главными моими судьями был Бог на небе и собственная совесть. Глава 8 Три дня после разговора леди Новэрой, король был мрачен и зол. Я не решалась спрашивать его, что произошло. Лирдан был опасным противником и вполне мог разгадать мои ходы, тем более что порой они были просто сказочно нелепы. С другой стороны, никаких действий с его стороны не следовало, мы по-прежнему проводили все свободное время вдвоем, спокойно ожидая прибытия гонцов от Карла. Вскоре, муж вновь стал ласков и добр, и, как показалось, нашел в себе силы смириться с происходящим. Первые известия о приближение значительного количества вооруженных людей, достигли Замка вечером пятого июня, однако ни послания, ни голубиной почты от бунтовщиков так и не поступило. Меня удивляло промедление дяди, и я всерьез обеспокоилась, не прознал ли он о местонахождение наследника. Впрочем, маленький Тар ежесекундно находился под пристальным вниманием Филта и случись что, мальчик бы поднял крик на весь Замок. Лирдан практически перестал спать по ночам. Он подолгу молился, и, судя по всему, не верил, что его участь будет именно такой, как убеждала Мариэль. Набравшись смелости, я поинтересовалась, о чем именно просил он Бога, пренебрегая часами отдыха, и муж ответил: -Я был поставлен главой своего народа и, так или иначе, вина за происходящее лежит на мне. Надеюсь, что сумею умолить Создателя направить тех, кто встанет на мое место в нужную сторону и дать им мудрость и силы, которых мне не хватило. Я передаю сыну тяжелое бремя и, как отец и король, тревожусь и скорблю о его судьбе. Я не нашлась, что ответить и беззвучно заплакала, не в силах отрешиться от резанувшей душу боли. Встав рядом с ним на колени, склонила головой на его плечо и на минуту закрыла глаза. Будущее вдруг показалось высокой горой, стоя в тени которой, я смотрела на далекую вершину, где сверкало в лучах солнца моя недосягаемая мечта. Время казалось непреодолимо. Даже при самых смелых надеждах, шестнадцать лет разлуки по сравнению с уже прожитыми мною девятнадцатью, выглядели чудовищно! До рассвета мы простояли перед освещенным маленькой хрустальной лампадой иконой Христа Спасителя рука об руку, изредка прерывая молитву, чтобы вспомнить что-то из общего прошлого. Впервые я ощущала себя единым целым с человеком, которого любила. Впервые, моя любовь горела не в сердце, не в разуме, а в непостижимой глубине сознания, где таилась истинная основа души. Это было не передаваемое ощущение чего-то большего, на что способен человек. Наутро, даже не постучав, в спальню вошла Мариэль. Остановившись на пороге, женщина нерешительно замерла. Легонько потрепав Лирдана по плечу, я разбудила его и, с трудом встав на затекшие ноги, поприветствовала принцессу. Ей не нужно было ничего говорить – мы сами чувствовали, что эта ночь была последней перед долгой разлукой. Казалось, Мария несколько смутилась, застав нас за молитвой. Несмотря на непростой характер и чисто родовые амбиции, она была глубоко верующим человеком. Но, видимо, как это часто бывает, сама не предполагала того же в других. Однако переосмысливать уже совершившееся было поздно. -Прибыл гонец от герцога, - опустив взгляд в пол, сообщила принцесса. – Брат будет ждать вас в Лаусенсе. Поющий ветер взыграет через два дня. Парф, Главы Родов и дети Ведущей линии, кто согласиться подписать манифест, прибудут туда уже к завтрашнему дню. Я сообщила Поликарпу… Он поедет с вами, но участвовать в деле отказался. Наступил решающий момент. Пошатнувшись, я со стоном вцепилась в руку мужа и осела на пол. Что-то успокаивающе говоря, он отнес меня на кровать и сел рядом. Стараясь дышать как можно поверхностей, я замедлила пульс. С Лирдано нельзя было играть в такие игры, он был медиком и запросто мог отличить обморок от обыкновенного притворства. -Ты как? – увидев, что я открыла глаза, он встревоженно обернулся к Марии: - Будь добра, принеси воды. -Чувствую слабость, - я попыталась улыбнуться. -Не хочешь ехать, верно? -Да, не хочу, - от его внимательного взгляда стало не по себе, он словно смотрел в мою душу, высвечивая из темноты ее потаенные секреты. Оставалось надеяться, что это всего лишь игра совести, не более. Проведя рукой по моим волосам, муж поправил растрепавшиеся кудри и кивнул: -Ну и хорошо. Так будет даже лучше, мне было бы тяжелее оставлять тебя один на один со стаей голодных хищников. Затаись в Замке и жди сына. Я скажу Мариэль, что тебе нельзя ехать. Поймав его ладонь, я поцеловала холодные пальцы. -Прости меня, Лирд. -За что, любимая? -За все. -Хорошо, - он наклонился и поцеловал меня. – И ты прости. Если смогу, обязательно вернусь... Обещаю. Деликатно покашляв, принцесса извинилась и протянула мне стакан. Резко встав, король холодно сообщил ей, что я больна и останусь в Замке, а затем, махнув на прощанье рукой, чеканным шагом вышел вон. Я знала, что будет тяжело, но не предполагала насколько. Из меня словно выдрали кусок плоти… Я смотрела ему вслед и не могла ни вздохнуть, ни отвезти взгляд, ни заплакать. Просто смотрела и все. -Лиран… - принцесса тронула меня за плечо. – Он вернется. Вот увидишь! Поверь, лучше так, чем… -Оставь меня. Я тебя ненавижу! -Это не удивительно. Но уйти, увы, не могу. Карл приказал не спускать с тебя глаз, если ты решишь остаться в Замке - уж не знаю, чего он боится. Внутренне улыбнувшись, я окинула ее безразличным взглядом и отвернулась. -Как хочешь. Только Лирдану ты была бы сейчас нужнее. Вы с Полем могли бы защитить его, если бы возникла такая необходимость. -Братья не допустят, чтобы с ним что-нибудь случилось. Мы не звери, Лиран, будь выбор, все было бы по-другому. Похоже, убедить ее было невозможно. Закрыв глаза, я попыталась расслабиться. Поплакать можно было позже, сейчас требовалось найти выход из варианта, который я не предполагала. Карл все переиграл. Мы надеялись, что встреча произойдет в герцогстве Вибр, возле родового поместья матери Лирдана. Ветер, начинающий песню всего лишь раз в полсотни лет, именовался Северо-Западным и касался земли в его предместьях в середине июня этого года. Казалось логичным дождаться именно этого лепестка, а не обходить Замок в опасной близости от набитого войсками Горгота, чтобы успеть к Поющему ветру Лаусенса. Оставалось только догадываться, по каким причинам дядя решил поступить именно так. Подумав, что я уснула, Мариэль тихонько вышла. Было очевидно, что до официального признания Карла регентом, меня планировалось держать под домашним арестом. Они боялись. И боялись правильно, только, к счастью, не достаточно сильно. Если бы дядя был умнее, он не оставил бы сестру один на один с правнучкой Кайла Валлора-Каэла. Но случилось так, как случилось. Что касается Марии, меня было множество способов с ней справиться, начиная от шантажа, заканчивая хорошей порцией снотворного. От первого я отказалась сразу же, поскольку нам предстояло еще не раз пересекаться в будущем, а вот второе было реально и довольно просто. Смахнув слезы, я зло улыбнулась и закрыла глаза. Нужно было поспать. Сон – это единственное, что могло остановить меня от безумного шага броситься вдогонку за мужем. Как же хотелось иногда стать безумной, как хотелось довериться ему, все рассказать! Но ради Тара… Да, только ради Тара, я должна была думать головой, а не сердцем. За окном было уже далеко за полдень, когда Тилена принесла в покои завтрак. Женщина была встревожена и озадачена, впрочем, как и все обитатели Замка – слухи распространялись быстро. -Что же это делается-то, госпожа? – поставив поднос мне на колени, служанка сокрушенно вздохнула и сочувственно покачала головой. – Как же вы теперь? Я пожала плечами. -Не знаю… Булочка была еще горячей и пахла ванилью. Отломив кусочек, я медленно поднесла его ко рту. Мария искоса наблюдала за нами из гостиной, время от времени опуская взгляд на потрепанную серую книгу, которую держала в руках. Улучив момент, я схватила Тилену за руку и вложила в ее ладонь свернутую записку. Отшатнувшись, женщина с опаской взглянула на принцессу и незаметно убрала бумажку в карман фартука. Было видно, что она боится, но отказать не смеет. Подождав, пока я поем, служанка забрала поднос и с поклоном удалилась. -Я думаю, эту работу вполне может исполнять простая горничная, - заметила Мария, остановив Тилену, когда та проходила мимо. – В следующий раз пришли кого-нибудь, тебе не следует отвлекаться от дел. Женщина слегка побледнела. -Как прикажете, Ваше высочество. Хмыкнув, я встала и потянулась. Принцесса раз за разом опаздывала ровно на один ход. Она была не глупа и, вероятно, предчувствовала, что от меня можно ждать каких-то действий, но вряд ли могла предполагать, что именно я задумала. А мне, в свою очередь, было только удобно, что она изображает из себя стража. Еще накануне, обсуждая ночью возможные варианты нашей разлуки, я попросила Лирдана найти возможность сообщить в Замок, когда все решиться. Он не должен был забыть. Поскольку Поликарп оставался единственным, кто не оказывал королю открытого противодействия, выбор вестника не оставлял сомнений. Владыка же, мог адресовать послание только своей сестре. Таким образом, я должна была сразу узнать, когда путь к Трону станет свободен. *** Ночь была темной и жаркой. Не в силах заснуть, я ворочалась с боку на бок, пока свеча на прикроватном столике не догорела до конца. Оставалось ждать всего два часа. Тишина давила на уши, заставляя прислуживаться к собственному дыханию. Хотелось пить… Осторожно встав, нащупала стакан и сделала пару глотков. Вода была теплой и слегка отдавала железом. «Господи», - в который раз мысленно повторила я, - «помоги нам, если на то есть воля Твоя…» По всем расчетам Филт уже должен был передать Телене снотворное для принцессы. Получив накануне вечером письмо от брата, Мария успокоилась, и впервые за эти дни оставила меня одну. Она соскучилась по своему маленькому сыну и в этом я могла ее понять. Однако утром женщине уже не суждено было пробудиться, ее здравый смысл и влияние надолго будут заперты в сладких грезах… Минуты вяло перетекали в часы. По словам личной горничной, Мариэль ложилась спать не ранее полуночи и всегда перед этим пила чай. Оставалось молиться, чтобы и на сей раз привычка не подвела. Стараясь не нервничать, я распахнула окно и выглянула наружу. Судя по тому, как застыл воздух, гроза была уже близко. Где-то далеко внизу, негромко переговаривались двое стражей. -Пора… - мой шепот прозвучал одновременно с блеснувшей наискосок неба молнией. Машинально отпрянув, я перекрестилась. Ступая в полной темноте по мягкому ковру, вернулась к кровати и, нащупав под подушкой огарок, затеплила фитиль. Жаль было приносить в жертву вещи, которые сами по себе несли отпечаток эпохи, но иного пути я не видела. Да и что было жалеть о временных благах, когда на кону была сама история? Усмехнувшись своей нерешительности, я поднесла к пологу свечу и позволила пламени перекинуться на ткань. Теперь следовало просто подождать, пока огонь разгорится и дыма будет достаточно, чтобы его почувствовала стража. Держа свечу перед собой, я быстро пересекла спальню, и, выйдя через гостиную к входным дверям, бесшумно заперла тщательно смазанный накануне засов. Ждать пришлось около десяти минут. Это было не очень хорошо, поскольку огонь успел перекинуться на саму кровать и ковер, и жар стоял такой, что чувствовалось даже из гостиной. Намочив сложенную в несколько раз ночную сорочку, я закрыла лицо. Как бы то ни было, я готова была шагнуть и в огонь, лишь бы осуществить задуманное. Раздались встревоженные крики. В дверь стучали и пытались отпереть, но железные створки держали крепко. Теперь все зависело от скорости, с которой охрана сумеет добраться до королевских покоев через винтовую лестницу. Примерное время я рассчитала заранее, но надеялась, что погрешность будет в меньшую сторону. Зайдя в комнату, обошла пылающий факел, и, подойдя к заветной дверце, вжалась в стену. Мне вдруг показалось, что вижу странный сон, страх исчез, осталось только любопытство. За треском горящей мебели, шагов был не расслышать, поэтому досчитав до нужной минуты, я легла на пол и закрыла голову руками. Дышать, даже через тряпку было тяжело – ткань уже была теплой и совсем высохла. «Только бы удалось потушить пожар», - сквозь застилающий глаза пот, я следила за расползающимися по ковру огненными кругами. Раздался вой, и жар стал просто невыносимым. Чьи-то сильные руки подхватили меня и вытащили на лестницу. -Отопри наружные двери! – раздался над ухом крик. – Быстрее, закройте, нужно убрать сквозняк, он один справится! – я почувствовала, как меня встряхнули, - Ваше Высочество!? Иди вперед, позови лекаря, она, по-моему, не дышит! – в голосе мужчины слышалась паника. -Телена сказала, что он будет ждать в кабинете, не сюда же его было тащить? Тряска была невыносимой, казалось, я вот-вот упаду на ступени – безумно хотелось вцепиться руками в держащего меня человека, но приходилось изображать обморок. Темнота и пятна света вскоре сменились полумраком. Мужчина шел быстро и дышал так шумно, что я не слышала больше ничего вокруг. -Кладите ее на стол, – повелел взволнованный голос. – Кто-нибудь сообщил принцессе Марии? Нащупал мой пульс, лекарь тихо выругался. -Мы не знаем… - ответил один из мужчин. -Так сообщите, что стоите-то? И разбудите всех - кто знает, когда удастся справиться с пожаром! Хлопнула дверь. Подождав пару мгновений, я глубоко вздохнула и открыла глаза. -Спокойно, Моврон, все в порядке, - увидев, как побледнел старый врачеватель, я успокаивающе улыбнулась и кивнула на дверь: - Заприте. Не говоря не слова, старик исполнил приказ и вопросительно обернулся. -Что происходит, принцесса? -То, что и должно. Насколько я знаю, вы служили покойному герцогу Карлу, он был вашим учителем, так ведь? -Верно. -Я жена его сына и мать внука – власть принадлежит мне по праву рождения, закону и справедливости. Вы готовы помочь? Он усмехнулся и пожал плечами. -По-моему, Ваше Величество, вы уже решили это за меня. Так не теряйте же времени! Кивнув, я встала и, обойдя стол, опустилась на колени. Под нижним ящиком был небольшой тайник, Лирд показал мне его сам, когда рассказывал о своей коронации. В маленькой серебряной шкатулке лежал ключ. Оставив лекаря у двери, я подошла к противоположенной от окна стене. Изо всех сил надавив на один из камней, отодвинула в сторону стилизованную под мрамор панель. За ней находилась низенькая дверца. Два полных оборота ключа и, толкнув ее, я оказалась у первой ступени узкой винтовой лестницы. В полной темноте бежать по крутым ступеням было невозможно, но я шла так быстро, как только могла. Заброшенная комната, находившаяся в башне над кабинетом, не использовалась уже очень давно, но именно в ней, в редкие периоды регенств хранилась корона. Мария была уверена, что реликвия в полной безопасности, да и Карлу она была совершенно ни к чему. В который раз я порадовалась, что члены королевской семьи настолько меня недооценивали! Обратно, крепко держась одной рукой за шершавые перила, я летела, едва дыша и уже не сдерживая радости и волнения. Корона была тяжелой, но держать ее было приятно, и выпускать не хотелось. Внезапно я представила, как выгляжу со стороны и едва удержалась, чтобы не засмеяться в голос: в запачканном и измятом траурном платье, с растрепанными рыжими волосами, безумно горящими глазами и короной в руках. Судя по всему, моя скоропалительная коронация обещала по нелепости превзойти восхождение на трон самой Лирамель! Впрочем, это было не тем, чем следовало бы гордиться. «Господи, благослови, Господи, благослови»! – это единственное, что я могла шептать, вторя ритму сердца. Несмотря на внутреннюю отстраненность от происходящего, мои нервы были напряжены до предела. Казалось еще немного и рассудок не выдержит. Чуть не споткнувшись о порог, я хлопнула дверью и, тяжело дыша, остановилась. -Будете моим свидетелем, Моврон, - мой голос прозвучал хрипло, но уверенно. Не дав себе испугаться, я надела корону на голову и перекрестилась. По телу прошел озноб, в глазах слегка потемнело. Глубоко вздохнув, я расправила плечи и с вызовом взглянула на застывшего от изумления старика. -Какие времена, такие и коронации, - сквозь слезы улыбнулась я и, не выдержав, громко расхохоталась: - Вам придется приготовить для меня какое-нибудь успокоительное. А сейчас, откройте дверь и отойдите. Вашего участия более не требуется. Глубоко поклонившись, лекарь отодвинул засов и шагнул в сторону. -Ваше Величество… Его слова, произнесенные с нелицемерным благоговением, придали мне уверенности и сил. Благодарно кивнув, я толкнула дверь и сделала шаг вперед. Несколько перепуганных дам, в одной из которых я узнала, жену своего троюродного племянника, обернувшись и изумленно застыли. Скользнув по ним безразличным взглядом, я не торопясь пересекла огромный зал и села на трон. Два офицера, нерешительно следующих за мной от Золотых ворот, переглянулись и остановились у подножия пьедестала. На их лицах читался неприкрытый ужас. -Созовите людей, я желаю сделать несколько объявлений, – громко сказала я, смерив их строгим взглядом. – И пошлите вестников к Князю Аллотар, а так же генералу Натану - сегодня до заката, смешанный Южный гарнизон прибудет к стенам Замка. -Но… Предупреждающе подняв руку, я велела мужчине замолчать. -Исполняйте же, время не ждет! Взглянув в поисках поддержки на напарника, воин нахмурился и, медленно развернувшись, направился к выходу. Второй мужчина вопросительно взглянул на меня -Как ваше имя, офицер? – смягчив тон, спросила я, слегка улыбнувшись. -Терон Миссара-Квиста, Ваше Величество! -Принесите мне мантию, Терон и сообщите на кухнях, чтобы были готовы накрыть столы к вечеру завтрашнего дня. -Будет исполнено, моя королева, - он низко поклонился. В Золотых воротах показалась высокая фигура Филта в окружение нескольких солдат и мужа Телены, держащегося позади мальчика с обнаженным мечом. Подойдя к трону Филтор Миссара пустился на колени и протянул мне сына. -Поднимись, лорд-правитель Варута и встань рядом. Отныне ты принадлежишь к роду Тара Валлора, которому послужил верой и правдой. В глазах юноши вспыхнуло изумление и недоверие. Переведя взгляд на офицера, я благодарно склонила голову: -Благодарю вас за преданность, Ховрон Альбора. Я жалую вам звание Стопника и прошу взять под личную ответственность охрану Замка. Подготовьте все необходимое к приему гарнизона. -Сочту за честь, Ваше Величество, - мужчина отвесил глубокий поклон и, сделав знак своим людям, распределил их по обе стороны от трона. -Прикажете приставить охрану к покоям принцессы Мариэль? – негромко поинтересовался он, убирая меч в ножны. -В этом нет необходимости, она теперь для меня не опасна, – приняв Тара на руки, я и, подавила вздох изумления и слегка пошатнулась. Ветер… В розово-белых кронах древних яблонь играл холодный северный вихрь. Высокий стройный юноша шел по главной дороге к Замку, перекинув через руку белую полу плаща. На его губах играла легкая улыбка, но взгляд был серьезен и строг. Черные волосы, зачесанные назад, едва касались плеч, а голову обхватывал тонкий серебряный обруч. Поднявшись по ступеням, молодой принц чеканным шагом направился к Тронному залу, кивая на ходу офицерам. Мне нравились его уверенно спокойствие и отточенность движений. Дойдя до Золотых ворот, мой сын приостановился. Запели трубы, людское море всколыхнулось, и я увидела, как ему навстречу с трона поднялась невысокая женщина. Странно и страшно было видеть себя со стороны… Невероятное чувство торжества заполнило мое сердце, когда корона коснулась головы сына и… Над Садом в лучах восходящего солнца сверкали купола огромного храма. Рыжеволосая девочка, лет четырнадцати, весело смеясь, стояла на его пороге, а рядом с ней застыли двое воинов, один из которых принадлежал народу аллотар, другой нес на лице отпечаток королевского Рода. А потом… Потом я увидела высокую Белую башню у границ княжества, и Тар, уже древний старец, стоял возле окна и смотрел вдаль. На его лице застыла легкая спокойная улыбка. Рядом с ним, держа в руках корону, прислонился к стене мужчина в белом камзоле. -Правь с честью своим достоянием, - глубоким басом произнес Тар и, повернувшись к своему сыну, положил руку на его плечо. – Те, что пришли передо мной, очистили эту землю от сорняков и вспахали, посеяв добрые семена. Я же сделал все, чтобы эти семена взошли. Тебе и твоим потомкам предстоит собирать плоды. Будь же трудолюбив, ибо работы предстоит еще много. Туман перед глазами прояснился. Глубоко вздохнув, я откинулась на спинку трона, стараясь унять хватившее душу волнение. «Прости меня, Лирд», - мысленно произнесла я, подавив подступившие к глазам слезы. – «Прости, что лишила права увидеть то, что принадлежало тебе по праву». Тронный зал постепенно заполнялся людьми. Гул голосов становился громче, а высоко под куполом, в огромные узкие окна уже просачивался солнечный свет. За стенами Белого замка разгоралось утро. Через полтора часа, все, кто не побоялся отозваться на мой зов, наконец, собрались. Маленький Тар успел поспать и теперь с любопытством разглядывал незнакомых людей. Он не плакал, хотя не видел меня довольно долго и, наверное, успел забыть. Это было так удивительно: Лирдан ушел, быть может навсегда, а его частичка, живой маленький человек, в который нес в себе семя новой эпохи, лежал на моих руках и улыбался. Трудно было представить, что когда-то его просто не существовало на свете… Вздохнув, я перехватила сына так, чтобы все видели его лицо, а затем встала. Наверху, над колоннами, несколько раз протяжно пропели несколько труб. Когда эхо затихло, около двух тысяч глаз обратились на меня, пригвоздив к мраморному полу. -Дети Рода и Десяти, - чеканя каждое слово, сказала я, - многие из вас знали и знают, что было содеяно врагами нашего отечества для падения королевской власти. В ушедшей эпохе страна пережила смутное время междувластия, кровавое правление моего прадеда, судьбоносные годы царствования самой великой из всех венценосцев Рода – Лирамель Валлор. Не так давно мы стали свидетелями ужасной трагедии… Списки, в которых горят для вечности имена героев, я не стану перечислять лишь потому, что на это уйдет не один час… Оглядев притихших людей, я расправила плечи и, сдержав подступившие к глазам слезы, покрепче обняла сына. -Ныне, нашу землю терзает новая смута. И она страшнее предыдущих, потому что не имеет лица. Нет больше врагов у Королевства: сгинул Миэль, пал на полях Бартайоты Совет, убиты жрецы, сгинул в огненной бездне проводник зла – чудовищный Земар-ар. Что же мы видим? Зло не покинуло сердца людей. Именно там, в глубине каждого из нас, оно продолжает невидимую войну, и плоды этой войны порой намного страшнее зла видимого. Оглянитесь! Брат восстает на брата, присяги забываются, закон попирается, традиции рушатся, семьи распадаются! Куда мы идем, что делаем? Не пора ли опомниться? Всхлипнув, маленький Тар дернулся в моих руках и тихо заплакал. -Это дитя, - подняв сына повыше, пояснила я, - есть плод семени истинного сына Рода, Лирдана Второго, чьим отцом был покойный герцог Карл, а дедом король Лирдан Первый. По закону он является моим наследником, потому как ныне, я стала первой по чистоте и старшинству Крови – мой муж отрекся от короны во благо спокойствия и мира своей Родины. Он сделал это добровольно, передав мне свое бремя, как жене и принцессе Ведущей линии. Прижав сына к груди, я неловко погладила его по черным волосам и, переведя дыхание, продолжила: -Мы стоим у истока Новой эры, и сейчас от выбора пути зависит то, какой она будет – повторятся ли страшные ошибки прошлого или удастся начать с чистого листа. Я клянусь сделать все, чтобы темные времена канули в прошлое навсегда. Клянусь исполнять долг Главы рода и быть матерью своему народу. Клянусь сообразовываться с традициями и мудростью поколений и чтить Закон. Я клянусь служить Богу, как служила королева трех пророчеств, чтобы над нашей землей всегда сияло солнце истинной веры. Примите и засвидетельствуйте мою клятву! Вслед за стражей и леди Новэрой, люди один за другим стали опускаться на колени. -Встаньте! – мой голос прозвучал неожиданно властно и громко, отразившись от стен двойным эхом. – Встаньте и не бойтесь. Не только древняя корона и Закон дали мне дерзновение принять жребий власти. Князь Аллотар, истинный сын Ведущей линии и мой двоюродный дядя, выразил желание поддержать власть своего рода. Вместе с ним мне поклялись в верности Южный генерал Натан, генерал Бартайоты, а так же лорды малых городов и правитель Пата, ворота которого с этого дня я объявляю открытыми для потомков Тара Валлора. По залу пронесся изумленный вздох. Люди зашептались, недоверчиво переглядываясь: за пятнадцать лет некогда знаменитейший торговый город стал в их сознание почти что проклятым. -В честь сегодняшнего события и на благо Королевства, я прощаю народу Пата кровь своего деда и дарую принцессе Марэль Валлор, герцогине Лаусенса, власть над городом с правом передачи ее потомкам, - подождав пока стихнут возгласы, я улыбнулась и добавила: - Так же объявляю о создании Открытого Совета десяти Родов, и его главою назначаю герцога Карла. Его мудрость и влияние понадобятся народу Королевства и мне лично. Обернувшись к Филту, неловко переминающемуся с ноги на ногу возле трона, я кивнула. Юноша поднял руку, подавая знак, и трубы вновь трижды пропели, разбудив, задремавшего было Тара. Подозвав к себе Телену, передала ей сына и медленно пошла вперед. Окружившие нас воины немного потеснили замешкавшихся вельмож. Я покидала Тронный зал в абсолютной тишине, но ни вражды, ни страха на лицах людей, мимо которых шествовала наша процессия, не было. Меня приняли, и такое начало обещало счастливое продолжение. «Знал ли старый герцог, что все обернется именно так»? – почему-то подумала я, перешагнув порог Золотых ворот, и сама себе ответила: - «Возможно, и нет. Но теперь его душа должна радоваться, ибо, не смотря на отречение Лирдана, я выполнила то, чего он желал». Трудно было понять, что творилось в моем сердце. Было в нем и торжество и гордость, была горечь сожаления, недоумение и радость от того, что я смога сделать собственный выбор и ответить тем, кто убеждал меня в его отсутствии. Лирд проиграл, проиграл и Карл. Пути Господни были неисповедимы, и перед Его Промыслом смирилась ныне всякая гордыня. Вечером погода снова стала портиться, и прояснившееся после ночного урагана небо, затянулось тучами. Получив весть о приближении герцога Карла с его самозваной армией, я собрала всех офицеров внутренней охраны и вместе с семьюстами солдатами, выехала навстречу. Обещание встретить дядю в Золотых воротах было, конечно, вполне осуществимо, но рисковать я не стала: Натан явно запаздывал, рассчитывая, видимо, прибыть к моменту, когда выбор между мной и Карлом станет очевиден. Но сомневался генерал зря: я знала, что делать. История свернула на прямую дорогу и развилки исчезли – всем нам оставалось теперь идти вперед в то будущее, где реальность переплеталась с мечтами так тесно, что отделить одно от другого уже не представлялось возможным. Дарэст Валлор встретил нас на середине пути к Северно-Восточному тракту. Даже не взглянув на меня, он сухо передал послание герцога и просил повернуть назад. -Я рада, что еще существуют столь глупо преданные клятвопреступники, для которых голос разума является едва различимым шепотом в темноте, - резко ответила и, сделав знак своим людям, приказала взять молодого офицера под стражу. – Вы посмели принести дурные вести вашей королеве и сделали это без должного почтения и смирения. Надеюсь, пара недель тюрьмы, излечат ваш слух. И, разумеется, лорд Артелена об этом узнает. – Я спокойно выдержала его изумленный взгляд. – Да, Дарэ, ваш отец стал моим союзником благодаря вашей неосторожности. За что не могу не благодарить. Уведите его! Жаль было терять двух человек итак немногочисленного войска, но показательная порка стала необходимой мерой, как для моих людей, так и для самого юноши – это был хороший урок. Я искренне надеялась, что в будущем смогу рассчитывать на его поддержку и помощь. Иногда преданность завоевывалась не лаской, а кнутом, и интуитивно я чувствовала, что права. Карл в окружении шести из десяти глав самых влиятельных семейств в Королевстве, встретил нас у выхода на тракт. Сама дорога, насколько хватало видимости, была заполнена людьми. Приказав остановиться метрах в ста от них, я вручила Ховрону бумаги, которые, как смогла в спешке подготовила сама, и попросила передать их герцогу. Около десяти минут, дядя и его окружение сосредоточенно изучали проект нового закона. По сути, создание Открытого совета несколько ограничивало мою власть, однако, эта мера была введена лишь до совершеннолетия Тара. Сменив дядю на посту Главы совета, сын постепенно должен был упразднить ненужную ветвь власти. Но об этом пока не следовало распространяться. Подождав, пока документ будет прочитан, я тронула поводья и, оставив встревоженную свиту в стороне, выехала навстречу Карлу. Судя по растерянным лицам, обращенным в мою сторону, никто не ожидал от юной королевы такого странного хода, но именно на подобный эффект я и рассчитывала. Дядя спешился, а затем, протянув руку, помог спешиться и мне. Оглянувшись, я сдержанно поприветствовала герцога Парфа и остальных вельмож, затем кивнула столпившимся за их спинами воинам и крестьянам. Оставалось поставить последнюю точку… -Милорд, - громко обратилась я к Карлу, слегка склонив голову в знак почтения, - прошу оказать мне честь и принять звание Главы моего совета. Ваша мудрость и опыт являются для Королевства ценностью, ради которой я готова забыть все недоразумения, что были между нами прежде. Над дорогой пронесся возбужденно-радостный шепот. Взглянув на своих соратников, дядя медленно кивнул и, словно преодолевая невидимое сопротивление, опустился на одно колено. -Простите и примите мою преданность, Ваше Величество, - отчетливо произнес он на Древнем языке. Я положила ладонь на его склоненную голову и во всеуслышание ответила: -Прощаю и принимаю. Пусть помыслы твои будут чисты, сердце верно, а рука тверда. Встаньте, Карл Валлор! И герцог встал. Взглянул мне в глаза, грустно улыбнулся и произнес: -Ты выиграла, Лиран, но стоит ли этому радоваться? -Стоит, дядя. Мне дано было увидеть плоды и итоги. Радуйтесь! -Тогда - слава Богу! – снова поклонился он, и, обернувшись к своему воинству, зычно крикнул: - Слава ее Величеству королеве Лиран! Эн сатим лет корвет! -Слава! – трижды прогремело трижды и десятки перепуганных птиц вспорхнули с деревьев, наполнив воздух шуршанием крыльев и разноголосым гоготом. Эпилог Спустя 16 лет… Над лесом занималась заря. Древний Сад уже покрылся еле заметным салатовым пушком, и молодые листья и бутоны тянулись к весеннему небу, обещая вот-вот вспыхнуть в лучах нежным розовато-белым цветом. Шестнадцать лет пролетели незаметнее, чем уходящий апрель, и волнение, уже давно затихшее в моем сердце, всколыхнуло воспоминания с новой силой. Отойдя от окна, я села на оббитый зеленым бархатом диван. Спать не хотелось, хотя уже третью ночь не получалось сомкнуть глаз. Мысли и сомнения терзали душу, нашептывая, что счастье, на которое я надеялась все эти годы, не более чем иллюзия. Лирдан никогда бы не простил, узнай, что его изгнание совершилось с моего молчаливого одобрения и пособничества. А он, несомненно, уже это понял. Нет, я не сомневалась, что муж вернется в Королевство - Малый мир был его Родиной. Переживала о другом… Впрочем, выбор, сделанный много лет назад, изначально требовал принести в жертву свое сердце – и я согласилась на это добровольно. Надеялась лишь на одно: чтобы он позволит просто быть рядом. В ноябре юной принцессе Эстер, дочери князя Керна, исполнялось двенадцать лет. Девочка, вместе со своим дедом, прибыла в Замок еще три года назад, чтобы успеть привыкнуть к нашим обычаям и дополнить свое образование. Тогда же была совершена помолвка между ней и моим сыном, и отправлено письмо в Большой мир к Лирдану. Кристиан, убедившись, что внучка освоилась в родовом Замке, вернулся в свое княжество и спустя год в мире отошел к Богу, передав правление своему единственному сыну. Сам Керн, будучи по духу истинным сыном Рода, выбрал в жены дочь Ведущей линии, леди Наэ Валлор. Именно поэтому, их дочь, Эстер, по праву считалась принцессой и, как первенец, наследовала титул отца. Ее будущий брак Таром, теперь уже королем, позволял окончательно включить княжество в состав Королевства и упразднить его до герцогства. Неосуществленные идеи прошлых тысячелетий и мечты наших дедов и отцов, наконец, сбывались. Я собиралась придать грядущему событию небывалый размах. Сын, несмотря на юный возраст, под чутким руководством герцога Карла имел уже немалый авторитет, и его популярность в народе росла с каждым днем. Шестнадцать лет моего правления, заглушили последние крики недовольных, но Королевство вздохнуло с облегчением, когда корона легла на голову нового монарха. Не скрою, я постаралась сделать все, чтобы Тару досталась более или менее спокойная страна, и без жертв мои старания не обошлись. Первое время пришлось провести несколько показательных процессов, а так же вернуть старую систему генералитета в южных герцогствах, что понравилось далеко не всем. Дарэ, теперь уже генерал Бартайоты, спустя пару лет после моей коронации, забыл свои обиды и стал верным помощником, за что и был вознагражден. Натан, сославшись на слабое здоровье, что, впрочем, было откровенной ложью, вместе с герцогом Марком, перебрался в Княжество и больше от него вестей мы не получали. Что касается супруга покойной королевы, то после ее смерти он прожил почти тринадцать лет и умер в том же году, что и Кристиан, незадолго до кончины приняв монашество. Герцогиня Пата, принцесса Мариэль, наведя порядок в городе и восстановив его статус, вернулась в Белый замок. Ее отношение ко мне переменилось в лучшую сторону, и в благодарность, я всячески сдерживала периодически возникающие среди Каэлов недовольства по поводу статуса герцога Парфа Лаусенского. Ситуация и впрямь была необычная. Шаддан, передав когда-то Марии свой титул и права, сделал ее Главой рода, хотя по крови она была на одну половину Валлор, а на другую вообще не принадлежала этому миру. По закону, достигнув совершеннолетия, которое наступало в Королевстве с пятнадцати лет, принцесса должна была выйти замуж за чистокровного Каэла. Однако, с детства, любя Парфа Валлора-Тоне, Мария уговорила мать, подписать указ, по которому исполнение закона откладывалось на одно поколение. Потребовалось много лет, прежде чем Каэлы пошли на такой шаг, но, тем не менее, брак принцессы и Парфа состоялся. То, что сын Парамана был на четверть Каэлом, сыграло, конечно, немаловажную роль. Немало сделала и я, дав Марии титул герцогини Пата – родового гнезда подопечного ей рода. Быть может, именно это смягчило ее сердце, позволив простить унижение, испытанное при моей коронации. Что касается Карла, то он оправдал все возлагаемые на него надежды. Если дядя и стремился к власти, доказательств этому я никогда не видела. Он заменил отца моему сыну и сделал все, чтобы вырастить из него достойного наследника. У нас были доверительные и теплые отношения, а что касается власти, то свое обещание я исполнила и потому была королевой не только на словах, но и на деле. Карл был истинным сыном Рода. Он любил и чтил свою землю, отдавая ей сердце и душу без остатка, как когда-то его дядя. В день коронации Тара, он, следуя примеру герцога Марка, принял тайный постриг и, дав обед безбрачия, прервал свою линию. Это был мудрый выбор, хотя знали о нем немногие… Но только я одна догадываясь о его не озвученных чувствах и понимала, как тяжело дался столь решительный шаг. Когда за окном окончательно рассвело, Телена принесла завтрак. Стройная и подвижная когда-то, Хозяйка кухонь раздобрела и выглядела почти так же солидно, как ее предшественница. Увы, о судьбе Линни, ничего известно не было, как и о том, что в итоге случилось с моей теткой – Фанорой Валлор-Тоне. Возможно, Карл и позаботился о них, но спрашивать я не стала, чтобы не чувствовать себя обязанной вмешаться, если бы его решение показалось мне неверным. Наскоро выпив кофе и проглотив кусочек сыра, я попросила Телену помочь одеться и вышла в коридор. После пожара, не пожелав возвращаться в королевские покои, где меня держали под арестом, я переселилась сначала в комнаты наследника, а затем, когда Тар подрос, вернулась в Зеленый коридор. В апартаментах моего деда было куда спокойнее, чем среди белых стен и ковров. Карл, когда бывал в Замке, а это случалось довольно часто, дневал и ночевал в маленьком кабинете за колонной Тронного Зала. Потайную комнатку, находящуюся над ним, он переоборудовал в спальню и наотрез отказался занять положенные по статусу апартаменты. Порой казалось, что дядя задался целью доказать мне свое равнодушие к власти. Его старания, увы, привели к обратному результату: в конце концов, я стала сомневаться, а так ли на самом деле были чисты изначально его мотивы и поступки. Впрочем, теперь это уже не играло никакой роли. В который раз, проходя мимо бюста короля Кайла, который под ропот знати и родни был перенесен в Замок из Пата, я подивилась, как чудно порой искажаются события прошлого. Да, многое менялось, что-то забывалось или предавалось забвению намеренно, и оставалась только История – хладнокровный и бесстрастный судья… Нет, я не собиралась переписывать кровавые страницы, имевшие место в биографии собственного пращура, но и вычеркивать его имя из ряда властителей Королевства, считала, по меньшей мере, преступлением. С возрастом, довелось до конца осознать слова покойного герцога Карла, сказавшего однажды, что следует гордиться каждым именем своего семейного древа. Истина заключалась в том, что одни имена давали повод задуматься, другие придавали сил идти вперед, третьи предостерегали от шибок… А все вместе, они являлись кирпичиками того, чем я, собственно, и являлась. Глупо и опасно было бы этого не признавать. В Тронном зале было пусто, но, судя по количеству охраны, выстроившихся в два ряда у всех входов, глава совета принимал в кабинете Его Величество. Мне не хотелось мешать их делам, поэтому, зайдя за колонну, я села в небольшое деревянное кресло и стала ждать. -Я велю заложить карету, - открыв дверь, Тар подозвал одного из офицеров: - Мы отбываем в Вибр через час, передай Ховрону, чтобы подготовил людей. Поездка займет около двух дней. -Да, Ваше Величество! – воин поклонился королю, затем мне, и, повернувшись на каблуках, быстрым шагом направился к воротам. Обернувшись, сын удивленно выгнул бровь: -Мама? -Все-таки решил сопровождать нас? – я подошла к нему и, попросив нагнуться, поцеловала в щеку. – Карл заставил тебя передумать? -Можно сказать и так. Я уже рад, что еду. Ты хотела поговорить с герцогом или меня искала? -И то, и другое, родной. Но если вы решили свои дела, мне хотелось бы переговорить с Карлом один на один. -Да, конечно, - он слегка поклонился, прощаясь, - буду ждать вас в Саду, нужно попрощаться с Эстер. Зайдя в кабинет, я тихонько прикрыла за собой дверь. Карла в кабинете не было, видимо, поговорив с королем, он поднялся к себе отдохнуть. Ступени были крутыми и узкими. Подобрав платье, я осторожно взобралась наверх и постучала в оббитую железом дверь – это было единственное, что герцог пожелал изменить, сославшись на то, что осторожность никогда не бывает лишней. -Входи, Лиран, милости просим, - раздался насмешливый голос и, повернув ручку, я изо всех сил надавила на створку. Дверь нехотя поддалась. -Мог бы и открыть. -Извини, - подняв голову от книги, Карл окинул меня быстрым взглядом и, помедлив, нехотя, отложил потертый черный томик. -С каких это пор духовные дела стали для вас важнее государственных -Напомнить, Ваше высочество? Я усмехнулась. -Не стоит, отец Лонгин. -Ерничаешь? -Как вы могли такое подумать? Мужчина недовольно нахмурился и вздохнул. -Ладно, Ваше бывшее Величество, не стоит срывать на мне раздражение – сядьте-ка и подождите, пока я дочитаю. Подойдя ближе, я присела на край постели и, подперев подбородок руками, послушно уставилась в пол. Было немного стыдно за проявленную грубость, но напряжение и бессонные ночи давали о себе знать – я стала нервной и старые обиды снова тревожили душу горестными воспоминаниями. Карл молился настолько сосредоточенно, что не замечал даже взглядов, которые я время от времени бросала на его строгое лицо. Он постарел: черные волосы слегка подернулись сединой, под глазами легли тонкие стрелочки морщин, а в у уголке рта появилась горькая складка. Мне было жаль, что судьба обошлась с ним столь жестко, невзирая даже на глубокое, искреннее покаяние, принесенное за ошибки юности. Но такова была реальность и, видимо, для его души данный путь являлся более спасительным, чем любой другой. Лишь единожды за все время, что мы знали друг друга, я услышала что-то похожее на сожаление: «Знаете», - в день перед коронацией Тара, признался он, оставшись наедине со мной и Полем, - «нам всем надо радоваться, что хотя бы Мария сумела устроить свою жизнь так, как хотело ее сердце. Было бы как-то несправедливо, прервись линия моей матери окончательно. Жаль, я не сумел понять раньше, каков будет мой собственный путь. Тогда, возможно, удалось бы избежать лишних волнений». -Ты так смотришь, будто видишь в последний раз. Вздрогнув, я смущенно улыбнулась и отвела взгляд – задумалась. -Извини. -Волнуешься из-за Лирдана? – отложив дочитанный молитвослов, герцог откинулся на спинку кресла и скрестил на груди руки. -Что-то вроде этого… Не думаю, что он простил меня, да и потом шестнадцать лет – это не пара месяцев, многое могло случиться. В конце концов, я привыкла жить, как живу и не уверена, что хочу что-то менять. -Отчего-то не верится, Лиран. Твои глаза говорят совсем иное – хватит уже лжи… - в его голосе скользнула нежность и легкая насмешка. – Брат хороший человек, даже если в его сердце был гнев, он давно успокоился. А время… Над некоторыми вещами оно не властно. -Ты говоришь чересчур уверенно. -Потому что знаю наверняка. Порой ты меня удивляешь – нельзя любить и не верить. Сдержав улыбку, я пожала плечами. «Кто бы уж говорил, Карл Валлор»! – мысленно ответила я, стараясь не выдать своих эмоций. Герцог вздумал меня поучать тому, в чем сам не раз разубеждал на собственном примере. Похоже, он просто об этом забыл. -Ты все-таки убедил Тара поехать? -Чем быстрее отец и сын встретятся, тем легче будет им обоим. -А что бы ты чувствовал на месте брата, если бы вот так впервые увидел своего ребенка спустя почти семнадцать лет, как узнал о его существовании? Карл резко встал и, подойдя к окну, закрыл хлопающую на сквозняке створку. -Я бы им гордился, – лаконично ответил он и обернулся ко мне: - Лиран, оставь меня ненадолго – нужно собраться и немного подумать. И поговори еще раз с Мариэль – нам сейчас следует держаться вместе. Коротко кивнув, я послушно встала и, не прощаясь, вышла из комнаты. Разговор вышел не совсем таким, как планировалось, но это было лучше, чем ничего. Возможно, мы с Карлом виделись наедине в последний раз - после возвращения мужа, я собиралась покинуть Белый Замок. К Марии мне заходить не пришлось - встретив за воротами зала, Телена доложила, что герцогиня вышла прогуляться вместе с Таром и Эстер. Судя по всему, уговаривать ее поехать было уже поздно. Впрочем, и она, и Карл отправлялись с нами вовсе не из-за Лирда… В Королевство, вместе с моим мужем возвращался владыка Поликарп, их брат. Не только они – мы все очень надеялись, что вернется он не с пустыми руками, а с грамотой, дарующий юной церкви Малого мира желанную автономию. Я знала, что это было заветной мечтой покойной Лирамель, осуществить которую она так и не успела. Большая золотая карета, инкрустированная вставками из кварца и перламутра, была преподнесена мне жителями Пата в честь десятилетия коронации. Сидя у витражного окна, я смотрела, как проплывают мимо поля и деревья, разукрашенные, благодаря разноцветному стеклу в яркие краски. Мария с Карлом сидели напротив, о чем-то тихо перешептываясь, а Тар спал. От Белого замка до Вибра, было недалеко, но из-за громоздкости кареты, приходилось выбирать объездные дороги. Однако лучше уж было путешествовать так, чем трястись в седле – я так и не привыкла к суровостям этого мира. -Возможно, придется заночевать под открытым небом, - шепотом обратился ко мне дядя, проигнорировав сестру, настойчиво толкающую его в бок. – Этим путем возвращались редко, в таблицах обозначена погрешность почти в десять часов. Мы прибудем заранее, но кто знает… -Я против, - не дождавшись, пока брат обратит на нее внимание, категорично заявила Мариэль. -Никто не принуждает тебя, дорогая, ждать гостей вместе с нами. Оставайся в поместье и приготовь все к приему – это ты умеешь, – мужчина взглянул на меня и вопросительно выгнул бровь: - Лиран? -Как решит сын, - уклончиво ответила я. -Тогда прикажу разбить палатку на троих. Тар уже дал свое согласие – он не так изнежен, как некоторые дамы. И, в отличие от них, умеет рационально мыслить. Услышав свое имя, король зевнул, сонно взглянул на герцога и снова закрыл глаза. Карл улыбнулся. -Придется вам, Ваше бывшее Величество, немного прогуляться по весеннему лесу, да полюбоваться на звезды. Заодно посмотрим, чему научился мальчик – на карте поляна не обозначена, есть только координаты. Ночь будет ясной, думаю, не заблудимся. -По-моему, не самое удачное время устраивать Его величеству экзамен, - проворчала Мария. Я кивнула. -Ну что ж, тогда можете вести людей сами, - герцог пожал плечами и, отвернувшись к окну, до самого конца дороги не проронил больше ни слова. Сын так и проспал весь день, не просыпаясь, даже когда мы останавливались - видимо, тоже не сомкнул накануне глаз. Смотря на его умиротворенное лицо, я с грустью думала, что уже никогда не буду не нужна ему, как раньше. Тар перерос меня не только внешне, его внутренний мир был куда шире и ярче, чем могло показаться со стороны – он заслуженно носил древнее имя основателя нашего Рода. К вечеру, подъехав к перекрестку на Вибр, возница свернул к Ибрису и остановил карету. Карл пожелал сестре не скучать, а многочисленной свите приказал зажечь факелы. -Идти километра полтора, не больше, - увидев, что я растерянно приподняла подол кружевного белого платья, он усмехнулся и предложил мне руку. – Земля сухая, Лиран, подлеска тут почти нет, не волнуйся. -Все-таки мог бы предупредить заранее, - с укором сказала я, беря его под локоть. -Люблю преподносить сюрпризы. -Нужно держаться левее, - увидев, что мы немного отошли, крикнул Тар и махнул рукой на юго-восток. – Не надейтесь, герцог, я бывал в этих местах – и не раз. Через полчаса будем на месте. Карл недовольно пробубнил что-то себе под нос и послушно повернул за юношей. *** Обхватив колени руками, я завороженно смотрела на танцующие под черно-звездным небом языки пламени. Наш небольшой импровизированный лагерь погрузился в тишину. Тар, под надежной охраной офицеров, спал в палатке, а Карл дремал, прислонившись спиной к стволу клена. Несмотря на то, что вокруг были выставлены часовые, я боялась пропустить даже минуту из незримо приближающегося к лесу урагана. Пока, впрочем, небо было чистым и безоблачным… Было холодно… Поморщившись, я попыталась нащупать одеяло. -Лиран! – дядя встряхнул меня за плечи и, рывком подняв, подхватил на руки. – Я же сказал идти к Тару, дождалась-таки! Дождь хлестал по лицу и волосам с такой силой, что невозможно было открыть глаз. Опустив меня на землю, Карл втолкнул в палатку и, зайдя следом, закрыл полог. -Раздевайся! Оденешь мой камзол – к утру платье подсохнет. -Не думала, что засну, - попыталась оправдаться я, нащупав в темноте протянутую дядей одежду. – Долго еще ждать ветра? -Услышим. Не думаю, что больше трех-пяти часов. Надеюсь все же, что успеет рассвести - ловить зазевавшихся путников в темноте почти нереально, не хотелось бы жертв. -Лирд должен был подготовить людей… -Вряд ли к такому можно подготовиться, - он закашлялся. – Смотри-ка, мальчишка даже не проснулся. Я прислушалась к ровному дыханию сына. -Устал… -Хорошая нервная система, не то, что у тебя. Ложись, спи дальше. Я разбужу, когда замечу признаки. Сквозь шорох барабанящего по палатке дождя, послышался тихий гул. Резкий порыв ветра, приподнял матерчатый край и швырнул в лицо охапку прошлогодних листьев. Тар вздохнул и перевернулся на другой бок. -Не может быть! – взволнованно вскрикнул Карл, кинувшись к выходу. Отбросив камзол в сторону, я разбудила сына и поспешила за герцогом. Один из наших воинов, стоящий на дозоре ближе к дороге, заметил в темноте странные отблески. Это было большой удачей, потому что найти место прикосновения ветра к земле было не так просто даже при свете дня. Приказав поджечь дерево в конце буферной зоны, Тар велел людям выстроиться в линию и ждать команды. Я на всякий случай отошла подальше. Время остановилось. Мне казалось, что прошла вечность, прежде чем послышался резкий окрик и воины, разом шагнув вперед, вытянули руки. Чувствуя абсолютную беспомощность, я опустилась на колени и заплакала. Все шло совсем не так, как должно было идти, мне стало по-настоящему страшно… Мокрые волосы липли к щекам, впитывая и слезы и холодные капли дождя. Земля под коленями превратилась в липкую грязь, пахло прелыми листьями и хвоей, а высоко над лесом без устали сверкали белые полосы молний. -Ох-хо-хо! – густой бас, заглушивший шум ветра и крики людей, заставил меня очнуться и взглянуть вверх. В сереющей мгле, широко улыбаясь, стоял Поль. – Мне обещали крышу над головой, но пока кроме неба ничего путного я не вижу. Откинув мокрую челку, я вскочила и, схватив его за руку, побежала к палатке. -Ну-ну, Ваше высочество, – едва поспевая за мной, пробасил мужчина, - я уже не молод, чтобы так бегать. Не спеши, все равно вымокли. -Уже пришли, - я пропустила его вперед и тоже зашла внутрь. Небольшой костер, кем-то заботливо разожженный на островке сухой травы, весело потрескивал, выбрасывая вверх снопы мелких искр. Увидев, что я в растерянности замерла, Поликарп сокрушенно вздохнул и помог мне сесть. -Прошу прощения, оставил бы вас, да возможности нет. -Родина встретила своих сынов довольно сурово, - легко поднявшись, мужчина, сидевший возле огня, подошел и встал рядом. – Что, не узнала? – с улыбкой спросил он, глядя на меня сверху вниз. Ничего не ответив, я поддалась вперед и, обняв его за ноги, зажмурилась. К горлу подступила тошнота, в ушах неприятно загудело. Я почувствовала, что проваливаюсь в черную пропасть и, судорожно вздохнув, остановила обморок. -И я рад видеть тебя в добром здравии, - сдержанно сказал Лирдан и отступил на шаг назад. – Пойду, пожалуй, помогу остальным: люди, должно быть, в растерянности. И, отвернувшись, он отогнул полог палатки и вышел наружу. Я смотрела на огненные блики, мерцающие на желто-серой ткани, и не могла ни выдохнуть, ни пошевелиться. -Глупо было ожидать чего-то иного, верно? – полуобернувшись к владыке Поликарпу, спросила я. -Только Бог знает сердце человека, - уклончиво ответил епископ. – Дай ему время. -У него было много лет… Карл ведь передал письмо при первой же возможности. -Это другое, Лиран. Ты перечеркнула ему всю жизнь. Пусть и невольно, но именно ты стала орудием. Я сделал все, что мог, поверь. И буду делать, но вряд ли это поможет – выбор каждый делает сам. Тебе остается только принять его решение. -Чуда не случилось. -Чудо уже то, что мы сейчас говорим, не гневи Бога. Вздохнув, я легла и закрыла глаза. -Вы правы, владыка… Требовать большего – глупо. Спасибо за совет… – мой шепот был еле слышен и почти слился с шелестом дождя. Туман был повсюду: белый, пушистый, словно сделанный из плотного паутинного кружева, он пронизывал меня насквозь каким-то живым теплом и покоем. -Вот все и закончилось, Лиран, - протянув руку, высокая женщина помогла встать и, притянув к себе, обняла. – Жизнь дала тебе всего лишь один шанс, но ты сумела им воспользоваться. Твоя судьба стала воплощением целого государства – я знала это, и из желания подарить тебе счастье, черпала силы для последнего шага. Да, все было связано... -Королевству не хватает вас, - уткнувшись носом в ее плечо, я глубоко вздохнула. Ее невесомое шелковое платье пахло фиалками и жасмином… И прозрачным горным ручьем. – Мы скучаем. -Люди приходят и уходят, Лиран. Так было и так будет, пока история не поставит точку в конце великой книги человечества. Я прошла отмеренный путь и не жалею, что он завершен, потому что вновь стою у начала – бесконечного и светлого, бездонного и безвременного, к которому ведут все тропы и дороги. И пора, наконец, делать следующий шаг. Труды мои окончены – я увидела их плоды и возрадовалась. Но не плачь, - наклонившись, она поцеловала меня в лоб и ласково улыбнулась: - Королевство навсегда останется в моем сердце, ибо матери не дано забыть свое дитя. Я буду предстоять за всех вас перед Тем, кто вел меня путями праведными, и, когда-нибудь, мы встретимся снова. А пока помни, что я сказала: жить надо счастливо – только так! -Не думаю, что теперь это удастся – я сама разрушила свою жизнь. Она укоризненно покачала головой и повторила: -Только так, Лиран, только так! Гори, когда вокруг светло, гори, когда сгущается тьма… Гори, когда на сердце радостно и когда печально – и пусть твой огонь согревает всех, кому холодно, страшно, одиноко… Всех, кто блуждает по бесконечным дорогам жизни, боясь сделать шаг в сторону. Никогда ничего не бойся! Никогда не теряй надежду! И всегда верь. Любовь, Лиран – это огонь негасимый, и нет на Земле ничего сильнее! Нет – и не будет. Я хотела было ответить, но не успела – что-то мокрое и холодное упало на мое лицо. Резко сев, смахнула пахнущее землей полотенце и недоуменно огляделась. Вокруг, сияя так, что было больно глазам, сверкали миллиарды капелек. Они были всюду – на деревьях, кустах, траве, людях. Мир переливался и искрился, как обсыпанная алмазной крошкой картинка, а воздух был прозрачнее стекла и пах свежестью и липовым цветом. -Извини, мы не могли больше ждать, - Карл подобрал полотенце и кивнул в сторону дороги. – Отоспишься в Вифаре, тем более что причина твоей бессонницы теперь устранена. -Где он? – встревоженно вскочив, я огляделась. -Лирдан ночью отбыл в Вифар вместе с Его величеством. -Почему? -Что именно тебя интересует? – выражение его лица было абсолютно непроницаемым, но в глазах читалось раздражение: было видно, что он зол и подавлен. -Почему они уехали без меня? Карл отвел взгляд. -Не знаю, Лиран. Таков был приказ Тара. Сложно представить, что может твориться сейчас в его голове, но не стал бы на твоем месте делать поспешных выводов. Если хочешь все выяснить, лучше спроси сына лично. -Мне нужна лошадь, - резко перебила я, и тут же виновато улыбнулась, увидев мелькнувшее в его взгляде недоумение. -Не самое лучшее решение. -Карл, перестань... Просто прикажи подать лошадь. Пожав плечами, герцог повернулся и крикнул собирающим лагерь солдатам, подать своего жеребца. Приказ был исполнен без промедления, и спустя минуту, с помощью дяди, я уже сидела в седле. Гнедой конь подо мной недовольно пофыркивал, тычась носом в плечо хозяина. -Может, все-таки скажешь, что задумала? - намотав на руку поводья, он нахмурился. -Не волнуйся, не выставлю себя на посмешище. Уверена, король знал, как я поступлю, иначе не дерзнул бы оставить меня в твоем обществе. -Довольно грубо, - улыбнувшись, заметил Карл и отпустил жеребца. – Ну что ж, удачи! Только будь умницей, проследи, чтобы праздник не начался без меня. Две пощечины за день – это чересчур. -Но так тебе же положено смиряться, разве не так? -Мне – да, а вот главе совета Родов – не престало. -Ладно, прости, родной, я не со зла. Поймав мою руку, он поднес ее к губам и поцеловал. -И ты прости. Если моя молитва что-то стоит, она будет гореть за вас с братом, пока не угасну я сам. Быть может, его сердце еще смягчиться. Ударив каблуками в черные бока, я послала коня вперед. -Поезжай в Ибрис, оттуда проселками быстрее доберешься! – раздался вслед крик дяди. Оглянувшись, я махнула ему рукой и ослабила поводья – к тракту животное помнило путь лучше меня. *** Ближе к полудню, за полем, там, где дорога сворачивала на северо-запад мимо небольшой деревушки, показались приземистые башенки Вифарского поместья. Трудно было сказать, успели ли мы обогнать Тара и его свиту. Однако и я, и несчастный конь так устали, что было уже все равно, лишь бы побыстрее почувствовать крышу над головой. Поступок был не понятен. Ничто не могло оправдать спешки, в которой он вместе с отцом и Полем покинул лагерь, оставив меня на попечение герцога. Да и дядя, судя по всему, был не слишком доволен таким поворотом, более того, в его глазах читалась откровенная тревога. Но Тар, несмотря на юный возраст, был королем и главой моего Рода, и по Закону, мне следовало подчиняться любым его решениям. За три часа пути, я перебрала все возможные варианты. Трудно было поверить, что за пару часов, Лирдан мог как-то повлиять на нашего сына – он не имело для этого достаточно рычагов, ведь Тар знал историю отречения отца во всех деталях. Да и предложить что-то, что заставило бы его повернуть против матери и Главы совета, вряд ли было возможно. Другое дело Поликарп… Я ведь так и не узнала, стал ли он патриархом, но если вопрос решился положительно, король мог его послушать. Однако не верилось, чтобы Поль опустился до интриг, да еще пошел против родного брата. Все говорило в пользу того, что решение было принято самим Таром, видимо, сын давно сделал для себя нужные выводы… «Может ли Лирдан начать мстить нам»? – снова и снова думала я, стараясь примерить на себя ту ситуацию, в которой оказался муж. Возможно, на его месте, я бы предприняла какие-нибудь действия, чтобы быть рядом с сыном и иметь на него влияние, но не более этого. Но судить я могла только теоретически, а понять… Понять Лирда не удавалось и тогда, когда судьба дарила нам дни счастья и покоя. -Терм фере, ано терм (будет пусть, как будет)… - остановив жеребца метров за двести до ограды поместья, я спешилась и спряталась за деревьями. Судя по тому, что на подсыхающей дороге было всего несколько одиночных следов и четыре колеи от телег, Тар со свитой еще не подъезжали к воротам. Не собиралась туда более и я: волнение улеглось, а желание повторно унижаться перед собственным мужем – пропало. Было ясно, что уговорами я лишь разозлю его, но ничего не добьюсь. Так или иначе, Лирамель оказалась права: нужно было просто жить дальше, гореть, работать, и пытаться быть счастливой не смотря ни на что. Если Лирдан действительно любил меня когда-то, это чувство не могло угаснуть, как не угасло мое собственное. Возможно, епископ был прав, и нам просто требовалось время… Ждать появление глашатаев пришлось около часа. Вскоре после приветственного отклика труб, показалась белая кобыла короля. Сын ехал чуть впереди владыки Поликарпа, а слева от него, стараясь держаться рядом, гарцевал на сером жеребце Лирдан. Даже сейчас, спустя столько лет, я узнала бы его среди тысяч, и от этого было еще больнее. Словно почувствовав, муж посмотрел в мою сторону, а затем обратился к Тару. Его величество немного замедлил ход и что-то коротко ответил. Теперь оставалось только ждать – если я была права, единственным выходом было просто сохранить свой статус и остатки гордости. И ждать. Терпеливо, безропотно ждать. Когда конно-пешая процессия почти скрылась в воротах, один из всадников свернул на обочину и направил коня ко мне. -Моя госпожа, - спешившись, неловко поклонился офицер, - Его Величество изволили спросить, желаете ли вы присоединиться к ним или у вас буду иные распоряжения? -Передайте королю, - ответила я, - что мне угодно удалиться в Лаусенс – дела герцогства, любезно переданного мне герцогом Парфом, волнуют сердце более остальных забот. Прошу так же напомнить ему мои слова: ветер времени гнет только молодые и слабые деревья. Пусть же он бережет свой старый сад, ибо в нем его сила и защита. -Будет исполнено, Ваше Высочество, - пообещал мужчина и нерешительно взглянул на меня: - Прикажете подготовить экипаж и сопровождение? -Нет, это все. Можете быть свободны. Еще раз поклонившись, офицер вскочил в седло и направил коня к дороге. Постояв еще немного, но, так и не дождавшись ни сына, ни мужа, я поняла, что решение принято и одобрено. Пора было отправляться в путь. Солнце припекало, заставляя меня щуриться и прикрывать глаза ладонью. У обочины, перелетая с цветка на цветок, кружились пестрые бабочки. Чуть дальше, над полем, нарезая в синем небе правильные спирали, набирал высоту ястреб-тетеревятник. Его пронзительный, радостно-тоскливый крик, наполнил сердце каким-то странным щемящим чувством свободы. Только теперь, спустя много лет, я с изумлением поняла, как много мне было дано и отмерено, как радостно и прекрасно было просто жить, дышать, верить, любить, надеяться, прощать! Да, на пути в свое добровольное изгнание, я была счастлива как никогда прежде. Эпилог. Свадьба короля Тара II состоялась 21 ноября 21 года Новой эры. Утром, после торжественного венчания, состоялась коронация принцессы Эстер Валлор, и ее отец, князь Керн, признал себя наместником над землями Аллотар, отныне перешедшими в полное подчинение Королевству. Спустя год, у монаршей четы родился первенец – принц Эстар, а еще через три года, на бывшей границе между Королевством и княжеством, было заложено основание Белой башни, призванной служить напоминанием о прошедших навсегда смутных временах. После рождения внука, в конце 22 года, Лирдан Валлор покинул двор и поселился со своей супругой в Лаусенском замке. Еще через год у них родилась дочь София, будущая герцогиня Черной крепости. Король Тар II так и не вернул мать ко двору, но часто навещал Лаусенское герцогство и подолгу гостил у родителей. Что касается Лирдана, то после того, как среди знати вновь поднялась волна недовольств, вызванная его влиянием на сына, он так же полностью оставил государственные дела. Благодаря его усердным трудам, в Королевстве вскоре появилась первая открытая медицинская школа. Герцог Карл остался главой Совета вплоть до его роспуска в 37 году, после чего удалился в Бартайоту и занялся делами Северного герцогства. Умер он в возрасте девяноста восьми лет, пережив свою сестру, почти на два десятилетия, и был похоронен в Саду Белого замка рядом с могилой принца Эллада. Лиран Валлор прожила до шестидесяти двух лет и скончалась вместе с мужем и несколькими слугами при пожаре в Лаусенских библиотеках, устроенных сумасшедшим фанатиком исчезнувшего Ордена. Король Тар прожил долгую жизнь, и увидел коронацию своего внука, Арматея II, состоявшуюся, вопреки традициям, в Черной крепости. Первый патриарх Малого мира, владыка Поликарп, скончался через пять лет после освещения храма в честь Воскресения Христова, выстроенного по просьбе герцогини Лиран на месте языческого капища близ Артелена. После него на патриарший престол взошел названный сын герцога Карла и Аманды Хэнси, владыка Никодим. По его просьбе, любые контакты Королевства с Большим миром были ограничены необходимым каноническим общением, а места соприкосновения Поющих ветров с землей, отныне строго охранялись.

© Copyright: ..., 2012

Регистрационный номер №0096438

от 25 ноября 2012

[Скрыть] Регистрационный номер 0096438 выдан для произведения: Анастасия Шевцова Путь пламени Пролог Дом, напротив которого остановился потрепанный старый джип, располагался в одном из лучших кварталов города. -Возьми Лиран и выходи, – тихо сказал юноша, кивнув на дверь. – Я немного переговорю с Полом. Высокий, худощавый подросток с черными, слегка прикрывающими шею волосами и светло-серыми глазами... Только в чертах лица, все еще сохранивших детскую округлость, угадывался возраст. Лирд был истинным сыном древнего рода. Его двоюродный брат, Карл, больше походил на своего отца-чужеземца, и в свои шестнадцать уже выглядел мужчиной: смуглая кожа, волевой подбородок, резко очерченный нос… Родовая печать была и в его лице, но проявлялась не так четко, как у кузена. Оставшись один, молодой человек улыбнулся и, коснувшись плеча сидевшего впереди мужчины, шепнул: -Сэор кроно Миссара! Пол обернулся. Его лицо слегка дернулось, в глазах на миг скользнуло удивление. -Ты забудешь, что видел нас, Пол Миссара, - продолжал Карл, не сводя с него глаз. – Я забрал твою память ради блага рода. Когда мы покинем этот мир, ты вспомнишь и поймешь, а пока возвращайся домой. Подождав пока мужчина согласно кивнул, принц открыл дверцу и вышел. Спустя несколько секунд, машина отъехала и свернула на дорогу. -Ну, Лирд, ты готов? – ободряюще хлопнув брата по плечу, спросил молодой человек и забрал у него девочку. -Так и не понял, что должен делать… -Мать дала письмо, так что в дом нас пустят. Остальное – моя забота. Если народу окажется много, постарайся отвлечь их на себя. -Ты уверен? Карл усмехнулся. -Разумеется. Подойдя к высоким ажурным воротам, он нажал на звонок и стал ждать. Ждать пришлось минут пять. Наконец, дверь дома открылась и на пороге показалась женщина средних лет в черных узких брюках и белой блузке. Несмотря на стрелки морщинок в уголках глаз, она все еще была очень красива. -Отойди, – не оборачиваясь, Карл быстро протянул брату распечатанный конверт. – Это нам больше не понадобиться, разумнее идти другим путем. -Если вы ищите профессора, то он в отъезде, – в голосе женщины скользнуло раздражение. Карл улыбнулся и, поймал ее взгляд. -Я твой брат, сын твоего отца, – голос юноши стал неестественно низок. - Открой ворота. Вздрогнув, она открыла замок и пропустила их внутрь. -Кто еще в доме? – продолжал Карл, не прерывая контакта. -Только горничная… -Когда вернется твой муж? -Через три недели. -Ты скажешь ему, что девочка дочь твоей погибшей младшей сестры. Вы воспитаете, как родное дитя. Поняла? -Да. -Кто я? – он склонил голову на бок и прищурился. Женщина растерянно моргнула и удивленно оглянулась по сторонам. -Кто я? – снова повторил молодой человек, слегка коснувшись ее плеча. -Мой младший брат… Почему ты спрашиваешь? – она с тревогой посмотрела на него и, заметив испуганный взгляд Лиран, всплеснула руками. – Бедный ребенок! Пойдемте скорее в дом! Кивнув, Карл обернулся к брату и, обняв притихшую девочку, спокойно пошел к двери. Изнутри дом выглядел так же богато, как и снаружи: выложенный красным паркетом пол, шелковые обои на стенах, дорогая мебель, и тяжелые, несколько гротескно смотрящиеся канделябры в прихожей. Хозяева явно были людьми состоятельными. Проследовав вслед за женщиной в столовую, Карл осмотрелся. За годы, проведенные в Замке, он научился анализировать мельчайшие детали, подчас не заметные обывателю. Пока из увиденного удалось сделать два вывода: во-первых, женщина, которой предстояло стать матерью маленькой Лиран, была бездетна; во-вторых, судя по легкому беспорядку, горничная, о которой она упомянула, скорее всего, служила у них долго и уже считалась членом семьи. Это было хорошо, поскольку гарантировало в ближайшее время отсутствие в доме посторонних, что потребовало с его стороны внимание и работы. -Что вам приготовить? – спросила хозяйка, с улыбкой оборачиваясь к ним. -Может, стоит позвать горничную? – встречным вопросом ответил Карл. -Она плохо себя чувствует. -По-моему, вы достаточно обеспечены, чтобы позволить себе повара и уборщицу. -Ты же знаешь, Адам не выносит посторонних. Памэлы нам вполне хватает. -С появлением ребенка многое меняется, возможно, придется взять няню… При слове «ребенок», женщина вздрогнула и с болью взглянула на девочку. -Нет, - сдвинув тонкие брови, сказала она. – Ей нужна мать, а не няня. Работа потерпит, тем более Адам давно хотел, чтобы я сидела дома. Мне это только в радость, ты же понимаешь… Карл кивнул. -Мне удалось кое-что о нем узнать. Если хочешь, могу рассказать. Поймав взгляд брата, Лирд молча поднялся и вышел в гостиную. Он немного не понимал игры, которая велась на его глазах, но мешать не смел. Отец сказал первое время слушаться Карла, а отцу он привык доверять. Через пару лет, когда придет время меняться ролями, настанет черед вопросов. -Я не просила узнавать, – отвернувшись, ответила женщина. -Знаю, поэтому и спрашиваю, хочешь ли ты услышать, что мне известно или нет. -Если это что-то плохое – то нет. -Его усыновили еще ребенком… - бросив взгляд в окно, начал Карл. – Твоя подруга. Я видел его фотографию, на тебя совсем не похож. Высокий, сильный мужчина, брюнет. Он ушел в религию, стал епископом. Сейчас они очень далеко, их адвокат отказался сказать, где именно. -Что? – в ее глазах вспыхнуло удивление. – Какая подруга? Лия? Лия Валлор? -Да. -Ты не ошибаешься? - сев на стул, она опустила голову на руки и беззвучно засмеялась. - О, Боже… Карл улыбнулся и, налив из кувшина воды, протянул ей стакан. Мать просила его рассказать Анне-Каролине о Поле, и просьбу он выполнил. К счастью, это оказалось не так тяжело. Выпив воды, женщина вздохнула и тепло посмотрела на юношу. -Спасибо, что рассказал, – кивнула она. – Мне стало легче. И все-таки не вериться, что Лия это сделала. А я все думала, куда она снова пропала… Ты что-нибудь еще о ней знаешь? -Совсем немного. Она вышла замуж за Маркоса Хэмали, у них родилось трое детей – два сына и дочь. Так, по крайне мере, мне сказали. -Что ж, все, как мечтала. Я очень рада… -Анэро финато! Анэро! – прервав ее на полуслове, сердито пробубнила девочка. Аника растеряно повернулась к ребенку. -Что она говорит? -Она голодна, - улыбнулся Карл и встал. – Покорми ее, а я пока сделаю несколько звонков. Потом мы с другом отдохнем. Если все сложиться удачно, к приезду Адама нас здесь не будет. Я ведь знаю, он недолюбливает меня. - И не дождавшись ее ответа, юноша вышел. Лирд сидел на длинном кожаном диване, закинув ногу на ногу, и думал. За последние полгода произошло так много событий, что мысли иногда отказывались следовать в заданном направлении и разлетались по окружности. Самым страшным, наверное, стало видение, которое было открыто королеве. Лирд и раньше чувствовал, что отец многое недоговаривает, но правда превзошла все предположения: принять жребий наследника не входило в его планы, тем более той ценой, которую род Крови должен был за это заплатить. Впрочем, отец велел ему поменьше думать и больше делать. «Ты не виноват в грядущем», – сказал он на прощанье. – «Иногда мы не вольны выбирать направление пути, хотя сам путь в нашей власти. Думай о благе своего народа, о другом подумает Бог. И слушай Карла – он сильный игрок, жаль только, играет не на твоем поле. Используй его, но не вздумай доверять. По крайне мере, пока у вас не появятся общие цели и интересы». За окном медленно опускалась ночь. Задвинув занавески, Анна-Каролина Карэлло-Мартин, как звучало после замужества ее полное имя, вернулась к кровати и снова склонилась над спящей девочкой. С тех пор, как ее младшая сестра Моника убежала из дома и пропала на долгие годы, многое успело поменяться. Отец, после того как сама Аника переехала в Америку и вышла замуж, подал на развод и женился вторично. Вскоре у них родился сын, он был почти на двадцать пять лет младше ее, поэтому общались они редко. Остальные сестры о нем даже не знали – не поддерживали с отцом никаких отношений. Было даже интересно, как Карл нашел Монику… При мысли о брате, голова у нее странно загудела, а перед глазами поплыли разноцветные искорки. Выпрямившись, женщина, потерла виски. Мыли странно запрыгали, перескакивая с одной на другую. -Заснула? – тихо спросил юноша, заставив ее резко обернуться. Она не услышала, как он подошел. -Да… Почти сразу. -Хорошо. Сегодняшнюю ночь я проведу здесь, ночью она может проснуться и испугаться. Лиран ко мне привыкла. Аника сдержано кивнула и бросила на девочку быстрый взгляд. -Что же будет, когда уедешь? Пожав плечами, он улыбнулся и, положил руку на ее плечо. -Ты станешь хорошей матерью, не переживай. Дети любят тех, кто заботиться о них, таков закон. А теперь иди спать, сегодня все устали. -Хорошо. Спокойны ночи, Карл. -Спокойны ночи. Легкие шаги становились все тише и тише. Свет в коридоре погас. Подождав, пока глаза привыкнут к полумраку, юноша подошел к кровати и осторожно сел рядом со спящим ребенком. Девочка вздохнула и, перевернувшись на спину, закинула за голову правую руку. В тусклом свете ночника, на тоненьком запястье отчетливо белел шрам. Впервые, наверное, с того дня, как он, Карл, узнал правду о грядущих событиях, в душе шевельнулся страх. Лиран была последним орудием тьмы против его земли. Ничто, кроме зыбких видений матери не давало надежды на победу. А проиграть они не могли - слишком дорого было заплачено: дядя Параман, лорд Якир и бесчисленное множество жизней, растянувшихся по всей истории. Тяжело вздохнув, Карл положил руки на голову спящей девочки и закрыл глаза. -Я стираю твою память, Лиран… - неслышно шепнули его губы. – До тех пор, пока не свершиться должное и ты не услышишь свое истинное имя. Отныне твое место здесь. Живи и будь счастлива, пока судьба дает на это возможность. Юноша еще немного помедлил, аккуратно вплетая в ее сны новые воспоминания, а потом наклонился и, поцеловав в лоб, лег рядом. Прошедшей день отнял почти все силы. Он уже отвык так уставать. С тех пор, как погибла его молочная мать, Флоран, постоянное напряжение оставило его. Картины минувшего отразились в сердце тупой болью. Страшные дни: постоянный страх, сомнения, железный самоконтроль. Орден не ожидал, что он окажется двойным игроком, ему верили, быть может, только благодаря этому удавалось так долго оставаться в тени. Если бы он действительно обернулся спиной к своему роду, вряд ли бы Лирамель удалось одержать победу. Карл это понимал, когда делал выбор. Он хорошо помнил минуты мысленной агонии: на одной чаше весов была та, которую он любил, как мать, на другой – та, на счет которой он всю жизнь заблуждался. Свет и тьма. Первое – он не понимал, но понять хотел, второе – считал не приемлемым, хотя понимал даже слишком хорошо. Он был принцем, человеком, разделяющим судьбу Родины. Ему было дано видеть дальше и знать больше, поэтому долг перевесил. Орден не думал о народе, он соблюдал интересы своего господина – хитрого, холодного, коварного, веками владеющего историей его мира Земар-арр-ар. Мать же эту историю пыталась изменить, пусть и немалой ценой – лились реки крови, стирались основы, решались вековые традиции… Но все это было направленно во благо Королевства, ради его будущего. Осознав это, Карл сделал выбор. И никогда не жалел о соделанном. «Никогда»… - по его щекам потекли горячие слезы. Открыв глаза, юноша некоторое время смотрел в темноту. За окном снова шел дождь, и по подоконнику мерно барабанили тяжелые капели. Иногда, от ветра, ритм сбивался, и на краткий миг все вокруг погружалось в тишину. Карл тяжело вздохнул. Тринадцать лет в этом сером, чужом и страшном мире… «Учись из всего извлекать пользу», - сказал ему на прощанье дядя. – «Большой мир может дать тебе то, что ты никогда бы не получил здесь. Используй это время с умом». «Я сын рода», - взяв себя в руки, мысленно произнес юноша. – «И я выдержу». *** Открыв глаза, Лирд долго не мог понять, где находится. За окном было темно, но в комнате горел свет. Белый, украшенный лепниной потолок, светлые обои с еле заметным узором, две картины с банальными морскими пейзажами. Память возвращалась постепенно… Недели, промелькнувшие, словно один день, отложились в сознании бесконечным ожиданием и тревогой. Карл постоянно плел сети с сознаниями всех, кто хоть как-то соприкасался с ними, часто пугая брата своим истощенным и озлобленным видом. Если бы не слова отца, он, Лирд, не за чтобы не выбрал двоюродного брата в спутники. Карл был странным… Иногда казалось, что несмотря на преданность Роду, душа его склоняется совсем в другую сторону. Нет, не то чтобы принц не доверял кузену, он просто не понимал его, а потому боялся. Но страх являлся тенью осторожности, об этом тоже следовало помнить. Тихо встав, мальчик застелил кровать и оделся. Внутренние часы подсказывали, что надо спешить. В коридоре послышались шаги. -Лирд, - Карл возник на пороге и окинул брата хмурым взглядом. – Уйдем, пока все спят. Чем меньше людей нас увидит, тем труднее будет Фирсару найти след. -А как же Аника? -Я оставил память о том, что у нее есть младший брат, но лица моего она не вспомнит. Первое нам пригодиться, второе – обезопасит. Пойдем же. Погода стояла уже вполне зимняя, хотя снега не было. Выдохнув облачко пара, Лирд огляделся. Впереди, через дорогу, ждала белая машина. Народу вокруг не было, только в парке, на противоположенной стороне, в дорожке света, падающей от двух фонарей, гуляла молодая девушка с собакой. Кивнув таксисту, Карл быстро перемахнул через низенькую железную ограду. Потрепав пса по широкой голове, принц что-то вежливо сказал девушке и указал рукой в противоположную сторону. Молча развернувшись, она не спеша пошла назад. До самого аэропорта они ехали молча. Карл был мрачен и подавлен - утро началось скверно, и день обещал быть не лучше. Уже вторые сутки ему приходилось держать круговую оборону. Фирс не терял времени даром: прекрасно понимая, что каждый потерянный день растягивает во времени его поиски, он старался найти в мысленной бреши своего ученика любую лазейку. Пока Карл держался, но бессонные ночи измотали его до предела – во снах противостоять последнему жрецу Ордена было намного сложнее. И все же, первый раунд в этой игре оставался за ними – Лиран была спрятана достаточно надежно, чтобы до нужного срока Земар-арр-ар не смог ее найти. Оставалось лишь поставить сокрушительный мат. Огромное информационное табло казалось заболоченным мелькающими цифрами… Отыскав взглядом нужную строчку, Лирд взял брата за руку и поманил за собой. К счастью багажа у них не было, поэтому регистрация прошла быстро. Тихо подсказывая, что делать, мальчик с трудом сдерживал улыбку: гордый принц выглядел совершенно растерянным. -Я не смогу контролировать такое количество народа! – сдвинув черные брови, Карл напряженно всматривался в мелькающие вокруг лица. На лбу у него вступили крупные капли пота. -Думаю, это и не нужно, – тронув его за руку, ответил Лирдан. – Эти люди здесь временно – поток постоянно движется. – Карл, что с тобой? Карл! Ты слышишь, что я говорю? Молодой человек вздрогнул и перевел взгляд на брата. Его глаза были пусты и бездонны, на губах застыла горькая усмешка. -Он тут. Совсем близко, я слышу его дыхание. Мальчик испуганно обернулся. Лица, лица… мужчины, женщины, дети… Никого знакомого. От страха сердце забилось чаще. -Перестать озираться, – холодно и резко приказал Карл. – И вытяни в сторону руку. -Зачем? -Нужно создать иллюзию. Делай, что говорю, я почти на пределе. -Карл, не надо… -Молчать! Гневно сверкнув глазами, Лирд хотел было ответить, и чуть не вскрикнул. Маленькая Лиран, протянув ручку, коснулась его пальцев. Прикосновение было похоже на дыхание тумана, но картина была настолько реальна, что мозг проигнорировал ощущение. -Идем, нам пора, – поторопил брат и, взяв его за плечо, повел к выходу. Сзади послышались какие-то крики. Карл слегка покачал головой. -Не бойся, я его удержу. Он увидит, что мы сели в самолет и последует за нами. Позже, не этим рейсом. Воздух сотрет следы... -Ты знал, что он будет здесь? Карл кивнул. -Но Карл, ведь Поликарп запрещал… -Я знаю. Обещаю, что впредь последую его запрету. Моя душа слишком слаба, чтобы противостоять мраку еще и изнутри. Я устал. Как только они переступили порог самолета, призрачная Лиран без следа растаяла в воздухе – никто из пассажиров, похоже, даже и не обратил на них внимания. Сев к окну, принц глубоко вздохнул, и устало взглянул в иллюминатор. Сил у него, действительно, не осталось. Но теперь все было позади. Ярость, с которой отреагировал на его защиту лорд Фирсар, не оставляла сомнений: он поверил в зрительный обман. Вряд ли он мог предполагать, что его ученик способен на такие вещи. Иллюзия была всего лишь плодом манипуляции с сознаниями жреца и Лирда. Последнее требовалось для того, чтобы брат вел себя правдоподобнее. Что касается Фирса, то он увидел лишь то, что хотел. Если бы слуга Земар-арр-ар не держал образ Лиран в сознании, его бы вряд ли удалось запутать. При всех своих способностях, последний служитель Ордена не обладал достаточным самоконтролем и легко выходил на эмоции. Однако, всегда следовало помнить, что за его руками стояли силы куда более страшные и опасные. Лирд был прав – эксперименты с тайными знаниями нужно было прекращать. И чем скорее, тем лучше. Когда шум двигателей немного притих, принц открыл глаза и улыбнулся. Картина за толстым стеклом изменилась: огромная крылатая тень самолета парила над бескрайним океаном. Небо было словно купол, вода – зеркальная чаша. Штрихами застывшие облака, смешивали розовую акварель с аквамарином, а солнце разрывало холст лучами, соединяя две бездны в одну. Над миром плыл рассвет… Повернувшись, Карл тепло взглянул на брата и, поймав его обеспокоенный взгляд, заметил: -Красиво! *** Молодой монах, высокий, сутуловатый, с окладистой русой бородой, слегка нахмурившись, всматривался в лица выходящих из дверей пассажиров. Прошло уже больше часа с момента, как самолет приземлился, но людей, которых он ждал, все не было. Водитель машины, посланной за ними, уже заметно нервничал, да и у него самого на душе было не спокойно – слишком много тайн было связано с семьей Валлор, и мало кто знал хотя бы половину из них. Он был одним из немногих, кого Поликарп и его дядя посвятили в свои планы. Именно поэтому на сердце лежала тень – он чувствовал себя в ответе за юного Лирдана. Несколько недель назад, когда в монастырь пришло письмо с просьбой о помощи, он не сразу поверил. Ни владыка Поликарп, ни герцог Карл не планировали возвращаться в Большой мир в ближайшие пятнадцать лет. Появление принца, да еще вместе со своим двоюродным братом, означало только одно – что-то пошло не так. Проведя рукой по глазам, молодой человек прислонился к стене и, чуть согнувшись, глубоко вздохнул. Мир вокруг стал черно-белым, все краски, оттенки, вкус, палитра звуков, словно потеряли значение… Похоже, силы его не просто были на пределе, а давно закончились. Пока еще он мог идти и дышать, но и это давалось с трудом. Тогда, в зале аэропорта, в момент, когда Фирсар попытался проникнуть в его сознание, Карл на миг открылся. Это было отчаянный шаг, но благодаря ему, удалось создать перед глазами жреца иллюзию присутствия девочки. Однако ответный удар был нанесен - им удалось уйти от погони лишь потому, что вокруг было слишком много народа. То, что в начале испугало Карла, обернулось против его врага, вынудив его подчиниться законам этого мира. -Идем, Лирд, мы и так задержались... – попытавшись улыбнуться, кивнул принц, слегка подтолкнув брата. – Не хорошо заставлять людей ждать. Мальчик недоверчиво прищурился. -Ты уверен, что сможешь дойти? Может лучше позвать врача? -Конечно, я дойду, ты же говоришь уже недалеко? Лирдан кинул взгляд на стеклянные двери и, взяв кузена за руку, не спеша направился к выходу. На улице было холодно. Холодно и очень светло. Оглядевшись, Карл попытался выхватить детали окружающего и не смог, все сливалось в пеструю воронку, в центре которой они двигались вперед. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем брат остановился. -Отец Никодим! – воскликнул мальчик и порывисто обнял высокого худощавого мужчину в черном одеянии. -Рад видеть тебя, юный Лирд! Ты не один? Откинув со лба волосы, принц слегка скользнул по монаху взглядом и поклонился. -Карл Валлор. Благодарю, что не отказались помочь, – немного сухо представился он и пошатнулся. Мир, на мгновенье остановившийся, снова стал затягивать в пеструю воронку. -Брат! Серые глаза Лирда на фоне непонятных пятен света, и темное полотно асфальта под ногами. Уловив промелькнувшую мимо тень, принц машинально повернул голову. Лохматый пес не спеша трусил по тротуару, опасливо огибая прохожих. -Извините, - бросил Карл и, вытянул руку по направлению к собаке. Застыв, животное некоторое время не двигалось, а потом, с тихим рычанием легло на брюхо и подползло к его ногам. Не обращая внимания на мрачные взгляды двоюродного брата, Карл сел на корточки и потрепал собаку за уши. Потом, расстегнув белый ворот рубашки, снял через голову толстый кожаный шнурок. Небольшой золотой медальон в виде свернутой в кольцо змеи, ярким пятном упал на черную шерсть и тут же в ней растворился. Пес перестал рычать и жалобно заскулил. -Ну, беги… - молодой человек тяжело поднялся, лицо его сделалось совсем серым. Не обращая внимания, на сходящую с ума реальность, он выловил из водоворота глаза брата и, растянув губы в улыбке, сказал: - Вот, Лирд, я выполнил наказ Поля. Надеюсь, собака проживет достаточно долго. Жрецу придется побегать, чтобы найти медальон. У нас будет пара спокойных лет. Они сели в машину, и дорога снова запела под колесами. Ехать до монастыря, где временно планировалось разместиться, было довольно далеко, поэтому Карл вскоре уснул, а Лирд обстоятельно рассказал отцу Никодиму все то, что произошло с ним за последние месяцы. Мальчик доверял молодому монаху. Он был другом и келейником Поля, поэтому знал почти все и во многом мог помочь. В частности – с Карлом, за которого Лирд переживал, хотя и не любил. С самого детства кузен вызывал в нем чувство антипатии, а за последние полгода это чувство только усугубилось. Младший сын королевы слишком много брал на себя, считая, что единственный знает, как надо поступать. Лирд, в свою очередь, не всегда считал его действия верными. Мальчик понимал, что действия брата, по меньшей мере, противоречат здравому смыслу, но противостоять ему открыто не решался: Карл обещал стать влиятельной фигурой в Королевстве, которое ему, Лирду, предстояло возглавить. Кроме того, не смотря на самоуверенность, брат обладал умом и был предан своему роду. Все это заставляло быть терпимым и осторожным по отношении к нему, ведь настоящее, как бы оно не угнетало, являлось основой для будущего. Лирду следовало думать и заботиться о днях, когда корона перейдет на его голову. Как-никак в переломный отрезок истории иметь надежных соратников было намного важнее собственной гордости. «Я начинаю рассуждать, как отец», - улыбнувшись, подумал юноша, и прислонился лбом к стеклу. От усталости, его тоже стало клонить в сон. -Не засыпай. Мы почти приехали, – тронув его за плечо, сказал монах. Моргнув, принц сосредоточился на мелькающем за окном пейзаже. Места и вправду уже были знакомыми, за последние несколько лет он часто бывал тут и уже помнил дорогу. Как только машина остановилась, Карл вздрогнул и открыл глаза. Несколько мгновений он растеряно смотрел в окно. Сон немного восстановил силы, по крайне мере голова больше не кружилась. -Как себя чувствуешь - лучше? – скользнув по нему взглядом, спросил Лирд и хлопнул дверцей. Расправив затекшие плечи, молодой человек кивнул и осмотрелся. Низкие каменные стены монастыря, круглые купола над ними, стройные кипарисы и желтая земля под ногами. Казалось, он попал совершенно в другой мир, даже воздух здесь был какой-то не такой: его хотелось пить, а не просто вдыхать. К воротам они подошли втроем, хотя Карл старался держаться немного позади. Он чувствовал себя неуверенно, мысли разбегались, а чувства были настолько противоречивы, что не поддавались описанию. Но даже самому себе он не дерзнул признаться в страхе, который с каждым шагом все больше и больше рос в сердце. Почувствовав на себе взгляд, Лирд обернулся. Удивленно сдвинув брови, принц Карл стоял в воротах, опираясь рукой на пожелтевший от времени кирпич. Лицо его снова сделалось бледным, во взгляде чувствовался немой вопрос. -Ты чего? – мальчик остановился. -Не могу идти… – тихо ответил Карл и снова попытался сделать шаг вперед. Нога уперлась в невидимую стену. Лирд вернулся, обошел его кругом и вопросительно взглянул на отца Никодима. -Попробуй еще раз, – посоветовал монах. Набрав побольше воздуха, юноша послушно шагнул вперед и, вздрогнув, тут же отступил обратно. В глазах предательски потемнело. -Нет, не могу, – в его голосе скользнуло раздражение и прежде, чем Лирд сумел остановить, Карл поднял руку и, уперев ладонь в невидимую стену, быстро сказал: - Та параммо эванор Воздух перед ними вспыхнул на миг снопом белых искр. Вскрикнув, Карл осел на землю и судорожно вздохнул. Его трясло, в глазах темнел уже откровенный страх. -Карл! – Лирд опустился рядом с ним на колени и обнял брата за плечи. -Оставь меня. -Но… -Иди, я сам разберусь. -Я могу чем-нибудь помочь? – серьезно спросил отец Никодим, подавив возникшую в душе неприязнь. Карл сел и задумчиво посмотрел на ворота. –Я должен войти сам, – еще тише повторил он. - Я знаю причины и понимаю, как их устранить. Идите спокойно, со мной ничего не случится. Пожав плечами, монах одернул полу подрясника и, кивнув Лирду, решительно пошел прочь. Судя по тому, что он успел узнать об этом юноше, все происходящее с ним, хотя и являлось несколько сверхъестественным, было вполне закономерно. Когда они отошли метров на двести, Лирдан снова обернулся. Кузен по-прежнему сидел возле ворот, обхватив колени руками и устремив взгляд в землю. Судя по всему, он не собирался больше пробовать попасть внутрь. Выглядел он подавлено. -Мы действительно ничего не можем сделать? – нахмурившись, спросил мальчик. -Я скажу отцу игумену… Но Карл прав – все зависит только от него. Если понадобиться я отвезу вас в дом твоей тети. А пока – молись, помочь ты не в силах. Часть 1 Дорога домой Глава 1. Вспышка пламени Раскинув руки в стороны, я кружилась посредине сцены. Мелькали разрезанные на прямоугольники зеркала, смеющиеся лица, золотые огоньки ламп, и двери, двери, двери… Это был мой дебютный танец, каждое движение, музыка, костюм – все было продуманно до мельчайшей детали. Пять лет, которые я посвятила балету, открыли окно в совершенно другой мир – мир движения и огня, где страсть обретала форму, отточенную и завершенную, где душа соединялась с воздухом и пропитывалась его легкостью и свободой. Мои руки были языками пламени, огненные волосы вплетались в полупрозрачный белый шелк и вспыхивали в свете ламп жидкой лавой. Вливаясь в ритм музыки, я летела над полом, горя и опаляя, скорая и сжигая. Угли, зола, пепел… Мир на миг перевернулся, взмыл ввысь и снова закружился. То убыстряясь, то почти затихая, музыка пульсировала в танце, заставляя сотни сердец биться в едином ритме. Тишина, повисшая в зале, когда последняя нота растворилась в воздухе, была почти осязаемой. Склонившись над паркетом, я опустила голову на колени и замерла. Это был не просто красивый финал: требовалось время, чтобы привести в порядок чувства и дыхание - не хотелось глупо улыбаться под аплодисменты. Одинокий хлопок пришедшего в себя зрителя, повлек за собой лавину. Выждав еще мгновение, я встала и изящно поклонилась. Занавес медленно закрылся. -Линда! – подбежав, вскрикнула подруга и порывисто меня обняла. – Это было просто потрясающе! Великолепно! Боже, никто даже и подумать не мог, что ты так умеешь танцевать! Я засмеялась, чуть запрокинув голову и схватив ее за руку, обернулась в поисках матери. Неторопливо подойдя к нам, высокая, стройная женщина лет пятидесяти, с легкой улыбкой поздоровалась с подругой и одобрительно кивнула мне. -Мама! Ты видела? – я все же не сумела сдержать волнения. -Конечно же, видела. Переодевайся скорее. Странная холодность в ее словах кольнула сердце удивлением. Мать ждала этого вечера так же, как и я, она одна, пожалуй, видела, сколько мне пришлось работать. Зайдя в пустой класс, мы заперли дверь. Мой номер был последним в программе, поэтому времени оставалось мало. -Эй… - девушка с улыбкой заглянула глаза. – Не расстраивайся, твоя мама очень переживала, она еще просто не отошла от впечатления. Кстати, ты не передумала? -Не понимаю о чем ты… -Понимаешь, - она замялась, подбирая слова. – С твоими данными, и в медицинский… Расправив платье, я встряхнула белую ткань. Серебряные блестки заискрились, переливаясь то зеленым, то голубоватым. Мне было все равно, кто и что думал, я желала сама выбирать будущее. Ни мать, ни подруги не могли за меня прожить жизнь, хотя порой и вели себя так, словно им этого очень хотелось. Да, я понимала, что предложение тетки было весьма щедрым и разумным. Но только не для меня. Я всегда, с самого детства хотела стать медиком – это желание не менялось и ничто в мире не могло помешать его исполнению. Единственный человек, который поддержал меня, был мамин младший брат – Карл. Я никогда не видела его, но иногда мы получали письма. Дядя считался одним из лучших инженеров-геофизиков Европы. Именно он сумел убедить мать, что в случае, когда природа наделяет приятной внешностью и умом, выбор стоит делать в сторону последнего. -Ты похожа на принцессу… - с легкой ноткой зависти произнесла Мэлани, поправляя мне прическу. – Шоу бизнес потерял свою лучшую звезду – твоя тетя этого не перенесет. -Перестань… - я засмеялась и ловко вывернулась из ее рук. Заколка расстегнулась, и рыжие локоны рассыпались по плечам. Мы бежали по коридору, подобрав юбки, и обгоняя друг друга. От смеха, я раскраснелась и никак не могла выровнять дыхание. -Линда! Резко остановившись, я обернулась. Наша директриса, пожилая женщина лет шестидесяти, смотрела на меня сквозь полукруглые линзы очков. -Линда… - повторила она спокойнее, делая ко мне несколько быстрых шагов. – Нам необходимо поговорить. Я насторожилась. Ее тон не предвещал ничего хорошего. Быть может мой танец? Хотя нет, она присутствовала на репетициях… Изобразив на лице вежливое внимание, я кивнула. -По итогам прошлого года и тестированию, - снова многозначительная пауза. – Ты стала лучшей в нашей школе. Я переговорила с твоими родителями, и мы решили, что тебе следует заниматься по индивидуальной программе. Репутации школы не повредит, если ее ученица станет студенткой одного из ведущих университетов. Как ты на это смотришь? -Я… Да, конечно. -График занятий уже готов, единственное отличие будет в том, что естественные дисциплины ты будешь проходить у одного преподавателя. Он хороший специалист, твой отец лично одобрил его кандидатуру. Я снова кивнула. На самом деле я не совсем понимала, что она говорит, хотелось поскорее оказаться подальше. Из зала уже доносилась музыка, в коридоре не было ни одного человека. Видимо прочитав на моем лице нетерпение, директриса улыбнулась и, взяв под руку, повела вперед. Стеклянные двери были распахнуты настежь. На сцене, где я недавно полыхала огнем, разместился небольшой оркестр. Не отпуская мой локоть, женщина прошла сквозь кружащиеся в вальсе пары к окнам, где сбившись в кучки беседовали учителя. При виде директрисы, многие лица преображались, приобретая до черточки схожее выражение. Я уже успокоилась. Года учебы в этих стенах оказалось достаточно, чтобы приобрести любовь всех преподавателей. В отличие от одноклассников, они видели, прежде всего мой ум, а потом уже лицо, хотя оно тоже играло роль. Красота была не только проклятием, но и тайной силой, пользоваться которой я только училась. -Очень рада, что вы все-таки смогли придти, Лирдан! Вот, познакомьтесь, ваша ученица. Линда, это мистер Валлор, – довольный голос директрисы заставил меня вздрогнуть и сосредоточиться. Не успев подумать, я машинально подняла взгляд. Миг, как озарение… Я знала его! Да, могла поклясться, что знала его, хотя и не помнила, где и когда могла видеть. Он смотрел мне в глаза с таким ледяным спокойствием, что, казалось, лед в них пылал: серые, бездонные ледяные глаза. Я утонула в них, захлебнулась и осталась. Ноги словно вросли в пол, мысли перемешались, дыхание сбилось, и из глубины поднялась волна горячего жара. Уголки его губ слегка дрогнули, и, словно подавив улыбку, он вежливо кивнул. -Вы прекрасно танцевали, Линда. Надеюсь, в учебе вы будете радовать нас так же. Мои щеки, наверное, стали уже пунцовыми. Понимая, что не смогу ответить ни слова, я попыталась улыбнуться и вдруг поняла, что все еще смотрю на него. Впервые в жизни захотелось убежать и исчезнуть. Было очень неловко. -Она замечательная девочка, у нее большое будущее, – продолжала расхваливать директриса. -Не сомневаюсь, мэм, – вежливо отозвался мужчина и снова скользнул по мне слегка насмешливым взглядом. Судя по всему, он как раз сомневался. Музыка смолкла, пары остановились и разбились на новые. Кто-то отошел в сторону, встав у противоположной стены от нас стены. Между смеющимися лицами удалось мельком увидеть свое отражение. Даже издалека было видно, что щеки горели. От досады я закусила губу. Стоящей рядом высокий мужчина совсем не походил на заурядного учителя. По крайне мере, так я подумала, когда окинула в зеркале его стройную и в тоже время мощную фигуру. Он был жгучим брюнетом, с немного резкими, но правильными чертами лица, высоким лбом. Серый, почти стального цвета костюм сливался с его глазами, делая их прозрачными как стекло… Мне снова показалось, что я уже когда-то видела этого человека, от него исходило что-то родное и в то же время опасное – что-то заставляющее тихо паниковать. -Конечно, она не откажется! Правда, Линда? – женщина довольно улыбнулась, и слегка подтолкнула меня вперед. Мы кружились в центре зала, стараясь не задеть танцующие рядом пары. Несколько раз я видела, как мелькало в отражение мое белое платье. Я не смела поднять глаз, старательно избегая его взгляда. Он вел уверенно и легко, за каждым его движением чувствовался опыт и сила – я поневоле подчинилась ритму, хотя обычно всегда руководила танцем. Голова немного кружилась, хотелось, чтобы вальс скорее закончился… Наконец, последние аккорды растаяли в воздухе. Вежливо кивнув, кавалер повернулся и молча ушел. Зал перед глазами продолжал вращаться… -Ух, ты! – Мэлани схватила меня за руку и потащила к дверям. Я не сопротивлялась - при всем желании, мыслить четко не получалось, да и ноги едва держали. -Рассказывай! – девушка буквально вдавила меня в стену. -Это мой учитель… - стало не по себе, когда я услышала свой сдавленный осипший голос. Она недоверчиво прищурилась. -Да… - пришлось вздохнуть, чтобы «да» вышло убедительным. – Миссис Уил сказала, что с этого года я буду заниматься по индивидуальному расписанию. Мистер… - я запнулась, внезапно осознав, что забыла, как его зовут, – он будет преподавать естественные дисциплины. Хлопнула дверь, несколько смеющихся девушек выбежали из зала и что-то громко выкрикивая, побежали к лестнице. Не обращая внимания на возбужденную болтовню Мэл, я прислонилась к стене и закрыла глаза. Меня била дрожь, мысли продолжали кружиться, беспорядочно цепляясь одна за одну. «Наверное, устала… А, может, заболеваю», - подумала я, чувствуя как ускользает реальность Из множества звуков в сознание пробился голос матери: -Ты вся горишь, Линда, - ее прохладная рука коснулась моего лба. – Может, пойдем домой? Собравшись с силами, я оторвалась от стены и, молча, кивнула. *** Все утро лил дождь. Закутавшись в шерстяной плед, я сидела у окна, положив раскрытую книгу на подоконник, и смотрела на вздрагивающие от капель лужи. Ветра не было, поэтому прозрачные ниточки воды тянулись от неба к земле почти отвесно. Если бы светило солнце, то они бы переливались радугой… Но на улице царила осенняя серость и красоте в ней не было места. Вздохнув, я допила остывший чай и снова принялась за книгу. После праздничного концерта, пришлось просидеть дома больше недели – я действительно заболела. Впрочем, мне это было только на руку: год предстоял непростой, и больше отдыха не предвиделось. Мистер Валлор, судя по всему, сложил обо мне не совсем правильное представление. Да и вообще он был какой-то странный. Меня не покидало чувство, что я давно была с ним знакома - совершенно не понятное чувство бессилия перед собственной памятью. Задумавшись, я машинально потерла руку. Иногда, особенно в минуты волнения, шрамы на запястьях начинали болеть. Это была еще одна неразрешимая загадка, которая всегда будоражила мое воображение. Две белые полукруглые полоски у основания ладоней, с детства приходилось скрывать под одеждой или браслетами. Я очень комплексовала, считая незаметный дефект настоящим уродством, хотя родители говорили, что это всего лишь следы от операции, которую мне сделали еще в младенчестве. Цифры и формулы расплывались перед глазами. Повторив незапоминающиеся теоремы еще раз, я с чистой совестью убрала учебник в сумку и, бросив плед на кровать, вышла из комнаты. Услышав шаги, из отцовского кабинета скользнула черная тень. Огромный ньюфаундленд, стуча по полу когтями, чуть не сбил с ног. Бодая мои колени, пес махал хвостом и от радости похрапывал. -Тоже проголодался, Дик? – потрепав его за уши, спросила я и, стараясь не споткнуться о мелькающие под ногами лапы, стала спускаться вниз. Мой отец, довольно известный в научных кругах, несмотря на преклонный возраст, был человеком настолько занятым и активным, что редко появлялся дома. Фактически, я видела его всего несколько раз за год, да и то мельком – свободное время он, как образцовый муж, проводил, развлекая маму в театрах и нанося визиты родственникам. На меня у него времени не хватало. Впрочем, я не обижалась: во-первых, сказывалась привычка, во-вторых, мы с ним были настолько разными людьми, что близкое общение нас только раздражало. Тем не менее, я знала, что отец гордился моими успехами в учебе. Каждый год, когда мама докладывала ему, что я снова стала первой в школе, он улыбался и дарил мне несколько книг. Обычно это была научная литература, переложенная на доступный для ребенка язык, но иногда попадалась и классика. Я очень ответственно относилась к его подаркам и добросовестно все прочитывала. Это было единственное, в чем проявлялась его забота обо мне. Я научилась ей дорожить. В отличие от отца, мама всегда находилась рядом, старалась поддержать, вникнуть в мои проблемы… Последнее, почему-то удавалось редко. Ей хотелось видеть во мне свое продолжение, исправить моими руками совершенные когда-то ошибки, реализовать мечты, почувствовать себя такой, какой она сама стремилась стать. А я была другой, и это огорчало и раздражало ее. Да, она тоже радовалась успехам, которых я достигала долгим и упорным трудом, но часто в ее глазах сквозило недоумение, нежели такая, казалось бы, обычная для родителей, гордость. Она считала так же, как и большинство: девушка, которой природой даны такие внешние данные, как мне, должна ими пользоваться. Что-то правильное в этих словах, конечно, было. Но я была упряма, и потому, слыша с детства, что рождена стать известной, твердо решила сделать все, чтобы этого не случилось. Некоторые из моих знакомых искренне полагали, что я обладаю очень высоким интеллектом. На самом деле это было не так. Просто для меня вопрос учебы был принципиальным. Я искренне верила, что умом можно затмить собственную красоту, заставить людей смотреть чуть дальше внешности. К слову, у меня было много друзей, потому что, будучи внутренне одинокой, я не выносила одиночество и любила большие компании. Мне нравилась легкость и непринужденность светской беседы, нравился смех, чувство единства, которое возникало, когда обсуждались какие-то волнующие вопросы; нравилось, в конце концов, ощущать себя нужной, находиться в центре внимания. Я знала, что красива, мне просто было этого не достаточно. Я любила добиваться всего сама – и внимания в том числе. Терпкий аромат кофе прояснил путающиеся от усталости мысли. Откусив кусочек медового пирожного, я бросила взгляд в окно. Дождь кончился и небо почти прояснилось. На противоположенной стороне, через дорогу, застыл в осенних красках сквер. Небо, над оголившимися деревьями синело, отбрасывая солнечные отблески на пожелтевшую траву и белые спинки лавочек… Погода была чудесная. Громко хрустя кормом, Дик гонял по кафелю желтую миску. Его уши смешно вздрагивали, хвост ритмично вилял, выдавая настроение. Ополоснув чашку, я написала на холодильнике записку для матери и вышла в холл. Легкий ветерок запутался в моих волосах и забрался под воротник куртки. Ступив на солнечную дорожку, я слегка прищурилась и огляделась. Народу было мало, лишь несколько женщин с колясками и пожилой мужчина, гуляющий с грязно-серой болонкой. Пройдя по мокрым дорожкам сквера, я села на ближайшую к дому лавочку и, подняв глаза к небу, улыбнулась. Запах преющих листьев и сырой земли, прояснял мысли лучше любого кофе. По телу разливалось приятное тепло, изгоняя последние следы болезни и ненужные тревоги. -Добрый день. Вздрогнув от неожиданности, я выпрямилась и открыла глаза. Мир стал черно-белым и словно выцветшим. -Смотрю, вы уже выздоровели. -Я... -Очень рад. - Мужчина улыбнулся и присел на противоположном конце лавочки. - Учебный план в этом году предстоит насыщенный, вам нужно беречь себя, мисс Мартин. -Спасибо, постараюсь… Он коротко кивнул. Повисла неловкая пауза. Я не знала, как вести себя, чувство неловкости на одной чаше весов и любопытство на другой, колебали мысли из крайности в крайность. Встать и сказать «до свидания» или попытаться завязать разговор? Взглянув на его неподвижный профиль, я почувствовала, что не могу сделать ни того не другого. Оставалось одно – ждать. Молчание длилось довольно долго. Мистер Валлор, похоже, забыл, что я нахожусь рядом. Закинув ногу на ногу, он равнодушно наблюдал за кружащим вокруг голубем. Мокрая сизая птица подозрительно косилась на застывшего мужчину, подходя все ближе и ближе. Медленно выпрямившись, учитель опустил руку в карман. Несколько семечек упали рядом с его ногами. На миг застыв, голубь осторожно подошел и склевал подношение. Мужчина улыбнулся. -Я живу неподалеку, – не поворачивая головы, тихо сказал он. – Вы, как я вижу, тоже? -Да, через дорогу, напротив. -В красном доме? Что ж, тогда мы соседи. Жаль, не знал раньше, а то занес бы вам кое-какие материалы, чтобы не упускать время. Миссис Уилл сказала, что у вас трудности в механике. Надеюсь, мы это быстро исправим. -Я немного позанималась летом, - с готовностью подхватила я нить разговора. – Думаю, больше проблем нет. Не хотелось бы возвращаться к уже пройденным темам. -Вот как… Это хорошо. Судя по всему у вас очень разносторонние интересы – танцы и наука трудно совместимы. Пожав плечами, я мельком взглянула на его лицо. Несмотря на серьезный тон, в словах чувствовалась легкая усмешка. -Как ум и сердце, – отбила я пас. – Однако и то и другое служат одному организму. -Смотрю, вы еще и философ, – мужчина встал и стряхнул с колен затерявшиеся в складках куртки семечки. Я улыбнулась и поднялась вслед за ним. Моя робость вежливо затаилась, попуская любопытство вперед. -Мне тоже пора домой, – в ответ на его удивленный взгляд, сказала я и поправила выбившуюся из заколки прядь. До самого дома он больше не проронил ни слова. Мне хотелось продолжить разговор, но я не решалась – боялась выглядеть навязчиво. -Всего доброго, – у ворот моего дома мистер Валлор приостановился и слегка кивнул. – И постарайтесь завтра не опоздать. И вновь, как тогда, в школе, я растерянно стояла и смотрела, как он уходит. Только когда его фигура исчезла за калиткой соседнего дома, сознание обрело власть над мыслями. Нахмурившись, я открыла дверь. *** Приготовленная с вечера кофта оказалась маловата. Быть может ткань села при стирки, или я выросла, только рукава предательски обнажали шрам на запястье. Чуть не плача от обиды, я перебирала свой гардероб, ища подходящую замену. -Линда, завтракать! -Сейчас! На улице было немного прохладно. Осеннее солнце в эти часы уже было холодным, хотя и светило так же ярко, как раньше. Природа все еще сражалась за погожие деньки. Частная дневная школа, в которой я училась, находилась примерно в пятнадцати минутах ходьбы. Если я спешила, то могла пройти это расстояние быстрее. Но сегодня времени было предостаточно, кроме того, хотелось подумать. Мне было уже почти шестнадцать лет, но иногда казалось, что намного больше, хотя Мэлани и остальные девочки, в чьей компании я обычно проводила досуг, уверяли в обратном. С их точки зрения я была наивна и неопытна, слишком много занималась, равнодушно относилась к противоположному полу, да еще и танцевала теперь. Мной восхищались, мне завидовали, со мной искали общения, но вряд ли любили… Здороваясь на ходу со знакомыми, я поднялась на второй этаж. Кабинет, где предстояло заниматься, находился рядом с учительской и представлял собой небольшую квадратную комнату с двумя рядами парт и большим столом. На окнах тонкими полосками белели жалюзи, а подоконники украшали два массивных кашпо с цветами. Сев на вторую парту, я достала тетрадь и ручку. Естественные науки, куда входил углубленный курс алгебры, физика, химия и биология, были не самыми легкими для меня предметами. Мистер Валлор, сам того не подозревая, оказался прав: балет и математика были друг от друга очень далеки. Мне стоило не малых трудов их соседство. Мужчина вошел тихо, как кот. Если бы я смотрела в окно, то не услышала бы его. -Что ж, мисс Мартин, поздравляю вас с началом занятий, – небрежно бросив на свой стол тонкую черную папку, сказал он. – Сегодняшний день я посвящу выяснению того насколько хорошо вы усвоили предыдущий материал. Одарив меня сдержанной улыбкой, учитель повернулся к доске и быстро записал несколько примеров. -Решите первые два номера, третий докажете устно. Если будет что-то непонятно, можете спрашивать. Нахмурившись, я пробежала цифры глазами. Память услужливо вывела перед глазами нужные формулы. Переписав примеры, я довольно быстро нашла решение и протянула тетрадь. -Хорошо! – мистер Валлор слега изогнул бровь и посмотрел мне в глаза. – Что насчет теории? Я снова тонула в его прозрачных радужках… Мир потерял краски и запахи, оставался только взгляд – бездонный, печальный, до боли родной… Сердце в панике забилось и застыло. -Вы меня слышите?- мужчина перестал улыбаться и склонил голову на бок. Вздрогнув, я отвела глаза и почувствовала, что снова краснею. -Не можете вспомнить? – спросил он немного мягче. Я с готовностью кивнула, хотя теорема была знакома. От волнения неприятно кружилась голова. Мне было неуютно и в то же время в душу окутывало какое-то необъяснимое чувство безопасности. Встав, мистер Валлор повернулся к доске и, стерев примеры, быстро написал несколько формул. Потом вновь стер их и, подойдя, протянул мел. -Теперь вы. Немного удивившись, я встала и написала только что стертые доказательства. -Отлично, неплохая база и цепкая память, – его голос прозвучал так близко, что я невольно отпрянула. – Садитесь, - он насмешливо прищурился и отошел. Остаток учебного дня мы посветили химии. В школе имелась собственная лаборатория, но мистер Валлор хотел, чтобы я прежде усвоила теорию. Он сказал, что поскольку в дальнейшем, я планирую заниматься медициной, то некоторые вещи следовало изучать более углубленно и по ускоренной программе. -Не удивляйтесь, Линда, - сказал мужчина, заметив мое любопытство. – Педагогика случайный гость в моей биографии. Миссис Уилл является давней знакомой моего отца, поэтому узнав, что я на несколько лет приехал в Америку, попросила взять ученицу. Поскольку свободного времени у сейчас предостаточно, отказаться было неудобно - я ей многим обязан. Кроме того, сам имею непосредственное отношение к медицине, поэтому узнав ваше твердое желание посвятить себя этой науке, решил, что с задачей справлюсь. Сказать, что после этого откровения мое отношение к своему преподавателю не изменилось, было бы ложью. Несмотря на то, что смотреть в его глаза по-прежнему было неловко, я почувствовала, что, пожалуй, впервые испытываю перед человеком благоговение. Трудно было поверить, что он не имел опыта преподавания – мне почти ничего не приходилось переспрашивать или разбирать самой, так понятны и доходчивы были все объяснения. За полгода нам удалось пройти намеченную на учебный год программу и приступить к следующему курсу. Я уже не робела в его присутствии, а он перестал ухмыляться, видя мое смущение - его глаза больше не были так холодны и насмешливы. Иногда заканчивая занятия чуть раньше положенного времени, он рассказывал мне что-нибудь интересное из своей жизни. Мистер Валлор, или просто Лирд, как я мысленно дерзала называть его, являлся действительно необычным человеком. Он объездил почти весь мир, был довольно узнаваем в научных кругах и слыл подающим надежды хирургом. Его временное затворничество стало последней жертвой диссертации, над которой он работал уже около двух лет. То, что молодой человек уступил просьбе Миссис Уилл и взял надо мной шефство, казалось самым ценным подарком, который когда-либо делала судьба. Я впервые почувствовала, что меня по-настоящему поняли и поддержали. Я тянулась к нему, как молодой побег тянется к солнцу, проклиная каждый день, в который не могла видеть его, слышать его голос… А он был невозмутим и, казалось не замечал, что со мной происходит. Помня все то, что нас разделяло, я старалась убедить себя, что возникшие в сердце чувства, всего лишь детское увлечение. Но даже разум не хотел прислушиваться к логике. Изо всех сил, на какие была способна, я сталась хоть как-то привлечь его внимание и с яростью вгрызалась в гранит науки. Бессонные ночи ради одной лишь одобрительной улыбки! Вся моя страсть, которая раньше находила выход лишь в танце, все упрямство и сила, теперь сконцентрировались лишь на этом... Свободного времени не оставалось. Шумные компании, где я была желанной гостьей, оказались заброшены, друзья звонили редко, и даже Мэлани, которой всегда удавалось держать руку на пульсе жизни, стала меня сторониться. Весь мой мир сузился до одной единственной личности, и я ничего не могла с этим поделать. Часто по утрам или вечером, когда все уже спали, я могла подолгу стоять у окон и ждать, в надежде, что смогу увидеть, как Лирд возвращается домой. По мере того, как я начинала понимать происходящее со мной, в душе зарождалось недоумение. Много зная о любви из книг и со слов знакомых, я не могла поверить, что это чувство может быть настолько сильным, и столь мучительным… Казалось, будто меня поймали в ловушку, из которой нет и не будет выхода. *** Прошло уже семь месяцев и одна неделя со дня, когда я танцевала в школьном зале. Наступил апрель, деревья в сквере покрылись салатовым пушком и доверчиво протянули к солнцу уставшие от бесконечных ливней ветви. День начался как обычно. Встав по звонку за два часа до начала занятий, я оделась, бегло пробежала пройденный накануне материал и позавтракала. Поскольку в доме гостил отец, все еще спали. И только одинокий пес с тоской ждал утренней прогулки. Посмотрев на часы, я сняла с вешалки поводок и, прицепив застежку к широкому ошейнику, открыла дверь. Воздух был пропитан влагой и прохладой. Солнце скользило по облитой росой земле, поднимая над травой тонкую ниточку тумана. Дик в перевалку трусил возле меня, иногда останавливаясь, чтобы принюхаться. -У тебя пятнадцать минут, - напомнила я, слегка натянув поводок. Собака махнула хвостом и пошла живее. Почувствовав легкую тревогу, я огляделась. Никого. Тем не менее, странное ощущение чьего-то враждебного пристального взгляда становилось все сильнее и сильнее. Дик глухо зарычал и остановился. Чуть подняв морду, он настороженно принюхался, словно ловя в воздухе невидимые нити. Я начала тихо паниковать. Беспричинных приступов страха со мной еще никогда не случалось, а я всегда боялась того, что не могла объяснить или понять. Машинально потерев шрам на левой руке, еще раз убедилась, что вокруг нет ни души и быстрым шагом направилась к дому. Не смотря на потерянную прогулку, пес, похоже, не возражал. -Линда! Дочка, я думал, ты уже ушла! – отец улыбнулся мне и, наклонившись, потрепал ньюфаундленда за ухом. Я повесила поводок на место и пожала плечами. -Дик очень просился. -Да уж, этот проказник терпеть не будет! – мужчина потуже затянул пояс на халате и поймал мой взгляд. – Мама сказала, ты делаешь большие успехи, твой преподаватель очень доволен. Кстати, это я порекомендовал его миссис Уилл, как весьма талантливого молодого человека. Оказалось, она знала еще его отца – он несколько раз приезжал к ее племяннику. Насколько мне известно, твой дядя тоже с ним знаком. -Вот как? - мой интерес был столь красноречив, что отец засмеялся. -Видишь, еще одно доказательство, как тесен мир. Кстати, Карл звонил с утра, интересовался твоей учебой и сказал, что через пару дней нас навестит. Ты ведь давно хотела с ним познакомиться, не так ли? Немного смутившись, я кивнула. -Ну, вот и славно. У меня намечается командировка, так что вам с мамой не придется скучать. Опустив глаза, я взглянула на часы и тихо ахнула. До звонка оставалось всего семь минут. Перекинув через плечо сумку, я поцеловала отца в щеку и выбежала из дома. Привычная дорога замелькала перед глазами с такой скоростью, на которую только были способны мои ноги. За всю свою жизнь я не опаздывала ни разу, а начинать список с уроков мистера Валлора было хуже смерти. Перейдя на шаг метров за тридцать до дверей школы, я постаралась отдышаться и пригладила выбившиеся из прически волосы. Сердце стучало так, что в груди было больно, щеки жгло огнем. Когда я вошла, мужчина стоял у окна. Обернувшись, он слегка нахмурился. -Вы опоздали, Линда. Что-нибудь случилось? Покачав головой, я села за свой стол и достала тетрадь. На ровной полированной столешнице росчерком застыл кровавый след. В глазах потемнело. Медленно оттянув рукав кофты, я осмотрела руку. Шрам заметно кровоточил. Это было совершенно невозможно, но, тем не менее, было. Или же у меня начались галлюцинации. Стало вдруг очень холодно, по спине пробежали мурашки. Вспомнилось то странное ощущение, которое напугало меня в сквере – словно кто-то напряженно смотрел в спину. Не удержавшись, я оглянулась назад. Лес… Мелькающие деревья, ветер, холод, звездное небо над головой. -Линда? – мистер Валлор осторожно тронул меня за плечо. Вздрогнув, я подняла на него глаза. -Моя рука… - отголоски страха стерли стеснительность. Он был такой сильный, умный, спокойный, что растерявшись, я инстинктивно потянулась за помощью. Мужчина присел на корточки и осмотрел поврежденное запястье. Лицо его потемнело, губы слегка сжались. Молча встав, он достал из портфеля бинт. Я тихо всхлипнула. -Больно? – встрепенулся он. -Нет, холодно… Лирдан положил руку на мой лоб и покачал головой. -Небольшая температура, лучшее бы тебе вернуться домой. – Выпрямившись, он мрачно посмотрел в окно. Я впервые видела на его лице такое выражение. – Я подвезу тебя. Я хотела было возразить, но слова замерли на языке. Как когда-то в зале, он просто взял меня за руку и увел за собой. Мы сели в машину. Ощущение его присутствия действовало как лекарство –в душе разливалось тихое и какое-то надмирное счастье. Хотелось, чтобы секунды замерли и растворились. Происходящее казалось сном, кусочком моей тайной и несбыточной мечты. Было все равно, что подумают окружающие. Мне было вообще все равно, что происходит со мной или вокруг, лишь бы он было рядом. Остановившись напротив дома, мистер Валлор заглушил мотор и немного приоткрыл форточку. Я боялась даже дышать. -Как ты себя чувствуешь? – не оборачиваясь ко мне, спросил мужчина. -Уже лучше. Мы еще немного помолчали. -Через три дня будет юбилей школы. Миссис Уилл очень огорчилась, узнав, что ты не захотела танцевать. Я удивленно моргнула. За своими заботами совсем позабыла о празднике и не внесла себя в программу. Учеба, учеба… В моей жизни за последнее пол года она было на первом месте. -Я… - мне было трудно подобрать слова, чтобы не выдать свое замешательство. – Я хотела, чтобы это был сюрприз. Конечно, выступлю. -Рад это слышать, – в его голосе скользнула улыбка, и мое сердце снова замерло. Стараясь не выдать волнения, я вежливо попрощалась и вышла из машины. Было трудно не оглянуться, но понимая, что он может ненароком смотреть вслед, боялась выдать себя. Похоже, Лирд действительно переживал. По крайне мере, он не уехал до тех пор, пока я не закрыла за собой калитку. Фантазии ли это были или нет, но в душе моей расцвели цветы и запели птицы. Призрачный лучик надежды нелепо просочился наружу, и все темное и странное тут же было забыто. Глава 2. Это был, пожалуй, первый раз, когда родители по-настоящему злились на меня, но уступать я не собиралась. -Ты понимаешь, что не можешь отказаться? – мать недовольно нахмурилась. Я поджала губ и с вызовом встретила ее колкий взгляд. -Скажете, что я заболела. Да что угодно, но я не поеду! -Ты меня разочаровываешь, Линда, – отец отложил газету. – Неужели тебе безразлично, что подумают обо мне люди? Наша лаборатория четыре года ждала этого заказа! -Понимаю, и мне не безразлично. Но в эти выходные я останусь дома. Для меня юбилей школы так же важен, как для вас эта встреча. -Это твое окончательное решение? – махнув рукой в сторону матери, переспросил он. Я кивнула. -Что ж, хорошо. Гнетущая тишина давила на уши. Откашлявшись, пожилой мужчина снова погрузился в чтение. Аника безразлично отвернулась. Когда она злилась на меня, то всегда начинала игнорировать. Постояв еще с пол минуты, как обвиняемый перед судом, я вздохнула и пошла наверх. За оставшееся до концерта время, надо было успеть привести в порядок костюм и вспомнить танец. Окно в комнате было приоткрыто, кровать аккуратно застелена. Вероятно наша горничная, Памэла, сегодня приводила дом в порядок. Она жила с родителями еще до моего рождения и была для меня почти что бабушкой – единственным человеком, который радовался, видя во мне огонь, который так раздражал остальных. Мне было холодно. Открыв глаза, я с удивлением уставилась на покусанную Диком ножку стула. Надо мной высоко-высоко белел потолок, окно, по-прежнему было открыто, но на улице уже стемнело. Очевидно, я упала, но в памяти не осталось даже намека, словно кто-то вырезал целый фрагмент. Часы на стене показывали половину десятого. В душе снова шевельнулся страх – или я сходила с ума, или со мной что-то было не так. Подойдя к столу, я взяла увесистый том медицинской энциклопедии и открыла оглавление. Впрочем, все, что более или менее подходило под описание, являлось почти смертельным недугом, а я себя чувствовала превосходно. Решив, что просто переутомилась, я решительно захлопнула книгу и, сняв верхнюю одежду, нырнула под одеяло. *** Над миром медленно разгорался рассвет. Широкие алые лучи веером раскинулись по небу, окрасив высокие башни в нежно-розовый. Наклонившись, я взяла горсть земли и бросила вниз. Порыв ветра разметал черные комья на множество мелких крупинок. Еще минута, и края бездны бесшумно сомкнулись, вычертив у моих ног обугленный шрам. Солнце било в стекло, окрашивая пол в тускло алый цвет. Нестройной симфонией пели за окном птицы. Сон и явь переплелись неясными гранями, смешав мои чувства. Закинув руки за голову, я задумчиво смотрела в безоблачное синие небо. День обещал быть теплым. Боднув головой дверь, в комнату вошел Дик. Положив на постель передние лапы, он лизнул мою руку и тихо заскулил. Улыбнувшись, я вытерла руку об одеяло и почесала его черное ухо. Пес радостно завилял хвостом и, вернувшись к двери, вопросительно оглянулся. Пришлось уступить. Одернув ночную рубашку, я выглянула в коридор. Дверь в родительскую спальню была еще закрыта. Вчерашний день оставил в душе неприятный осадок, но раскаяния не было. Я пообещала мистеру Валлору, что буду выступать на концерте, и готова была умереть, но не нарушить слово. Мне так хотелось, чтобы он снова увидел, как я танцую! Танец – это было единственное, чем я могла рассказать ему о своих чувствах, показать себя такой, какой я в глубине естества. На покрытом белой кружевной скатертью столе лежала записка. Налив в чашку йогурт, я села и, протянув руку, взяла сложенный вдвое листок. «Линда, мы с папой уехали, вернемся в понедельник. Не забудь предупредить Памэлу, чтобы приготовила комнату для дяди Карла. Мама». «Странно», - подумала я, пригубив стакан. Мне казалось, что родители планировали отправиться только к вечеру… Было немного обидно, что они даже не попрощались, и в то же время на сердце стало легче: я боялась, что мать снова будет уговаривать меня поехать. Не хотелось лишних споров. Позавтракав, я зашла в комнату к Памеле и сказала насчет дяди. Пожилая женщина еще не встала с постели. Ей было уже к шестидесяти и, хотя она делала по дому почти всю работу, и я и мама как могли, старались ее беречь. При упоминании скорого гостя, горничная заметно разнервничалась. По ее словам, дядю Карла она видела лишь однажды, мне тогда было года два, и он ее чем-то очень напугал. На цокольном этаже нашего дома располагался тренажерный зал. Я была тут частым гостем, хотя последние недели настолько уставала, что сил танцевать не оставалось. У меня был дар к балету, так говорила моя первая учительница. К сожалению, сама я так не думала, поэтому, прозанимавшись у нее три года, перешла к классическим танцам. В сумме, танцевала я уже лет пять, и за эти годы обе техники смешались во мне в нечто новое и очень странное. Я сама стала придумывать для себя программы, сама тренировалась, шила костюмы. Выступление в начале года на школьной сцене было не только моим дебютом – это был еще и ответ тем, кто не верил, что я смогу найти в танце новое, ни на что не похожее дыхание. А я смогла. Моя техника была вне всех известных стилей: взяв понемногу лишь то, что казалось близким и понятным, я танцевала не телом, а душой, и получала от этого истинное удовольствие. Я была искрой, которую кто-то высек, стукнув друг о друга камни, тенью, которое бросало на землю пламя и, наконец, самим пламенем. Забыв про время, я кружилась по залу, рисуя в воздухе мысли и чувства. Это был язык моего сердца, огненные слова, сжигающие его изнутри. Если бы они стали материальны, то вылетали бы из-под ног горящими углями, впрочем, кто был чуток, итак мог почувствовать их жар. Прислонившись к стене, я в изнеможении сползла вниз и улыбнулась. Небольшой перерыв не сказался на танце – тело помнило все движения. «Я заставлю его увидеть меня, заставлю понять, что я не ребенок!» - из груди вырвался тяжелый вздох. Иногда мне становилось смешно от собственных мыслей. -Неплохо, неплохо! – словно удар хлыста, резкий голос заставил меня испуганно вскочить на ноги. В дверях, скрестив руки на груди, стоял высокий мужчина лет тридцати. Одет он был во все черное - его волосы почти сливались с воротником рубашки. -Кто вы? -А ты не догадываешься? – чуть склонив голову на бок, он насмешливо выгнул бровь. Я неуверенно нахмурилась. Отпечаток испуга еще лежал на мыслях, сковывая их движение… -Дядя Карл? – сомнение прозвучавшее в моем голосе снова вызвало на его лице улыбку. Чуть помедлив, он утвердительно кивнул: -Он самый. Очевидно, когда ты танцуешь, то не видишь ничего вокруг. Я простоял тут около часа. -Извините… Пропустив мимо ушей мои слова, мужчина медленно подошел и, встав рядом, смерил меня долгим внимательным взглядом. -Мама не ошиблась, ты действительно выросла красавицей, - задумчиво сказал он. – Время пролетело быстро. Слишком быстро. Я покраснела и отступила на шаг назад. Дядя оказался совсем не таким, каким я его представляла. Он словно бы чем-то похож на мистера Валлора. Я даже не могла сказать, чем именно – то ли глазами, то ли этим странным, надменным выражением лица... Мне вдруг стало неуютно. Я не представляла, как вести себя в его присутствии. -Может, хотите чая? – ухватившись за общепринятую схему, спросила я, мысленно умоляя его согласиться. -Не откажусь. Электрический чайник никак не закипал. Тщательно размазывая масло по хрустящей поверхности тоста, я отчаянно хотела провалиться сквозь пол. Десять минут нескончаемой пытки под пристальным взглядом родного дяди, вымотали меня больше, чем пол дня тренировок. Наш разговор походил скорее на допрос, чем на беседу давно не видевшихся родственников. Он задавал вопрос, я быстро отвечала, не успевая иногда толком подумать. -У тебя перебинтована рука, – вдруг спросил он, оборвав свою речь. – Ты порезалась? -Нет, шрам разошелся. -Вот как? Дай-ка я посмотрю. Отложив нож, я подошла и, сев напротив, протянула руку. Размотав бинт, дядя осторожно осмотрел порез. -Странно, - нахмурившись, протянул он. – Шрам старый, непонятно, как он мог кровоточить. Я пожала плечами. -Ну, ничего, сейчас все нормально, так что в повязке нет необходимости, кожа должна дышать. Кстати, последнее время ты не испытывала внезапной и необъяснимой тревоги? -Да… - вспомнив неприятное ощущение, я поежилась. -Где и когда? -Вчера утром, в сквере и еще в школе. -Именно тогда на руке появилась кровь? -Да, - я удивленно взглянула в его глаза, заметив на миг мелькнувшее в них собственное отражение. – Это что-то значит? Он отпустил мою руку и пожал плечами. -Я надеялся застать Анику, – пропустив вопрос, сказал он и устало провел рукой по своим волосам. - Почему они решили уехать раньше? -Не знаю. Если хотите, могу спросить у Пэм. -Будь добра. Памела тихонько напевала, развешивая белье в прачечной. Наклонившись, я приподняла таз с мокрыми вещами и подала ей. Женщина благодарно кивнула. -Пэм, почему мама уехала раньше? -Мистеру Адаму с утра позвонил коллега и предложил подвести их. Ты же знаешь, твой отец не любит водить машину, а ехать им около суток. -Вот как… -Расстроилась, что не попрощалась? – она ласково взглянула на меня. -Немного. -Аника заходила к тебе утром, ты еще спала. -Правда? Пэм взяла из моих рук пустой таз и улыбнулась: -Лин, мама любит тебя. И поверь, она все понимает. Я вздохнула. Мне так хотелось в это верить. Но самое главное, я узнала, что просил дядя. Поговорив с горничной еще минут пять, нежно поцеловала ее в щеку и вернулась в столовую. Дядя Карл все еще сидел за столом. -Отцу позвонил коллега и предложил подвести, – повторила я слово в слово. -Ты должна была поехать с ними? – откинувшись на спинку стула, он отстраненно посмотрел в окно. -Да, но я отказалась. -Насколько я знаю от Аники, Адам планировал ехать один. Когда все успело поменяться? -Не знаю, мне сказали только вчера вечером, – этот допрос с пристрастием уже начинал действовать на нервы. -Когда у тебя выступление? -В воскресенье, – увидев, что он нахмурился, я поспешно добавила: - Начало в шесть. -Довольно поздно. Есть, кому проводить? -Нет, но я часто хожу в это время с собакой, у нас спокойный район, да и народу вечером будет много. Мне показалось, что он обрадовался. -Очень хорошо! Извини, Линда, с радостью встретил бы тебя, но, боюсь, придется отлучиться. Я вздохнула с таким облегчением, что на миг испугалась, не заметил ли он. Несмотря на неудачное знакомство, не хотелось портить отношения. Дядя с детства внушал мне уважение, хотя я знала его только из писем, которые мы получали два раза в год из разных стран. Во мне всегда жила тайная надежда найти с ним общий язык. Кроме того, если отец не ошибся, Карл был знаком с мистером Валлором… Остаток дня я провела в своей комнате за шитьем костюма. Мой танец под влиянием новых эмоций стал более женственным, поэтому юбку требовалось удлинить, а декольте прикрыть красным кружевом. Глупо улыбаясь, я снова погрузилась в свои мечты. На душе было хорошо и немного стыдно. Пока руки работали, память выводила перед мысленным взором его глаза и едва уловимую улыбку... Да, я возлагала на предстоящий вечер много надежд. Лирд был на редкость умным человеком, и для него я была не более чем ученицей, маленьким эпизодом в интересной насыщенной жизни. За пол года мне удалось добиться если не уважения, то хотя бы симпатии. В его взгляде больше не было холодной усмешки, как не было и того, что я хотела увидеть в своих мечтах. Сердце всегда каменное и гордое, сдалось без боя и, превратившись в пламя, которое сжигало меня изнутри. Я понимала насколько глупо и абсурдно выглядело стремление вызывать ответное чувство, от которого меня отделяло столько преград. Я понимала, но не могла больше молчать. Разволновавшись, я уколола палец. Стараясь не испачкать кровью ткань, закрепила последний стежок и расправила платье. Ярко-красный атлас под полупрозрачным алым шифоном переливался золотыми бликами. Получилось даже красивее, чем можно было ожидать. Горькие мысли снова отхлынули куда-то в глубину и, закрыв глаза, я мысленно представила тот день, когда Лирд танцевал со мной. Те мгновенья невозможно было забыть, казалось, я растворялась в нем, было страшно и хорошо одновременно. Страшно, потому что я не понимала, что со мной происходит и растерялась, вынужденная подчиниться его воли. Никогда и никто не мог лишить меня соло в танце. А он смог. С первого мгновения и до сегодняшнего дня я чувствовала в его душе нечто родственное мне, до боли знакомое и близкое. Когда он брал меня за руку, возникало чувство, будто в холодный ветреный день на лицо падал луч солнца и… -Можно войти? Резко открыв глаза, я обернулась. -Да, дядя… -Я отпустил вашу горничную до понедельника, - оставив дверь открытой, он вошел и, поправив съехавшее покрывало, сел на кровать. – Мне нужно немного поработать с бумагами, не хочу, чтобы мешали посторонние. Надеюсь, ты не против? Ужин я могу приготовить сам. Заставив себя улыбнуться, я кивнула. Не смотря на то, что говорил он спокойно, в интонации чувствовалась какая-то угроза, что-то, что заставляло бояться. -И вот еще что, Линда… - Карл слегка нахмурился и окинул взглядом разложенное на кровати платье. – Что бы не случилось, помни – мы одна семья, и этого факта ничто не изменит. От его слов повеяло холодом и почти что неприязнью. -Хорошо, - на всякий случай сказала я и, перекинув платье через руку, с улыбкой поспешила в прачечную. Раз у Пэм выдался выходной, гладить предстояло самой. *** В десятый раз, выглянув из-за кулис, я нашла глазами мистера Валлора: первый акт его кресло слева от миссис Уилл, пустовало, и теперь я волновалась, как бы он снова не ушел. Поскольку мое выступление в программе не планировалось, предстояло выступить в самом конце. Судя по темпу, с которым разыгрывалась сейчас Шекспировская драма, ждать предстояло еще долго. Мэлани, которая уже отыграла свою роль, осторожно положила руку на мою плечо. -Волнуешься? Я нехотя кивнула. -Из-за него? – вопрос прозвучал скорее, как утверждение. -Что ты имеешь в виду? -Девочки говорят, мистер Валлор возит тебя на своей машине… Я отмахнулась. -Это было один раз. Мне стало плохо, и он подвез домой. -Очень трогательно. – Мэл улыбнулась. – Только врать ты никогда не умела. Я же вижу, как вспыхивают твои глаза, когда ты смотришь на него. Линда, очнись! Пол школы завидует, что ты занимаешься с ним наедине! Пожав плечами, я снова украдкой взглянула в зал. -Неудивительно, – как можно равнодушнее произнесла я. – Мистер Валлор исключительный педагог. Думаю, если он согласится и дальше вести у меня курс, Оксфорд будет обеспечен. Хотя, если честно, учиться под его руководством нелегко – времени хватает только на сон. Я уже жду не дождусь лета… Разочарование, застывшее в ее раскосых голубых глазах был столь красноречиво, что мне еле удалось сдержать улыбку. Разговор на этом, похоже, закончился. Теперь на некоторое время от слухов я была защищена, по крайне мере, до меня они больше не должны были долетать. За последние месяцы я действительно мало с кем общалась, и сказанные слова не были преувеличением – времени хватало только на учебу. Впрочем, Мэлани достаточно хорошо меня знала. Если бы она подумала как следует, то поняла бы, что даже учитывая амбиции, я никогда не стала бы так нагружать себя, не будь на это веской причины. А причина могла быть только одна. Занавес с шуршанием закрылся. Встав в уголок, я прислонилась к стене. Основные декорации решено было не менять, тем более мой танец вполне гармонично вписывался в только что разыгранное действо. По списку, после спектакля следовало несколько песен от школьных групп и небольшой акробатический номер двух моих бывших одноклассников. У меня еще оставалось как минимум полчаса, и я действительно начинала волноваться. По крайне мере, уверенность в собственной вменяемости значительно поколебалась. Если мои эмоции были настолько очевидны, неужели мистер Валлор не видел их? Или просто не хотел видеть? В душу закралось скользкое чувство собственной ничтожности. Так или иначе, я привыкла добиваться поставленной цели... Ожидание раздражало. Безвкусные слова песен с издевкой стучались в уши, смешивая и без того невеселые мысли в беспорядочную кучу. Если бы не упрямство, я просто бы убежала. Но сдаваться раньше сражения? Нет, это было не менее глупо. Неизвестность томила хуже минутного разочарования, которое, возможно, мне предстояло. И потом, танец ни к чему не обязывал. Это было всего лишь немое признание, тонкий намек… Он мог быть не понят или забыт, но оставлял надежду. Кивнув на выразительный взгляд подруги, я расправила платье и, натянув на лицо улыбку, шагнула на сцену. Мучительно хотелось поймать его взгляд, убедиться, что он смотрит, понять ждет ли или равнодушен… Силой воли я заставила себя смотреть в пол. Зазвучали первые аккорды, и моя душа аккуратно разомкнув оковы, распахнула за спиной тонкие крылья. Вздохнув полной грудью, я раскинула руки в сторону и влетела. …Бабочка над костром - танец любви и смерти. Свет притягивал и обжигал, я пыталась улететь от него, но он туманил разум, ослеплял, лишал сил. Прикосновение боли и в то же время острое ощущение счастья. Сгореть, сгореть дотла! Стать одним из трепещущих на ветру языков пламени! Ритм музыки резко изменился и вот я уже одно с костром, и жалю воздух, взмывая над травами в ночное небо и уносясь к облакам струйкой дыма. Быстрее… Медленнее. Угасая и вспыхивая ярче ночи. И снова минорные ноты. Пламя не может быть вечным, оно умирает, когда отдает кому-то свою силу и тепло. По угасающим углям перебегают красноватые блики, прося помочь, возродить… Если в сердце растаял холод, он догадается подуть. Сильнее, еще сильнее, чтоб дыхание превратилось в ветер, чтоб засыпающие искорки пронзили нетронутую древесину и обрели жизнь. Как птица феникс из пепла: огненные перья, ярость, сметающая любые преграды, ослепительный свет и ровное, тихое тепло в ответ на любовь… Я не стала прятать свои чувства и скрывать слезы, выступившие на глазах от невероятного эмоционального напряжения. Когда прозвучал финал, я просто остановилась и, тяжело дыша, взглянула в зал. На этот раз лавина аплодисментов сорвалась почти мгновенно, словно невидимый дирижер взмахнул палочкой. Внутри зияла пустота. Злясь на саму себя за минутное малодушие перед выступлением, я выложилась так, что без остатка растворилась в роли. Он не смотрел. Склонив голову, о чем-то беседовал с молоденькой женщиной справа. Когда послышались аплодисменты, с неохотой поднял взгляд и, рассеяно улыбнулся. В никуда, даже не взглянув на меня. Внутри словно что-то оборвалось. Заставив себя поклониться, я вернулась за кулисы. «Нельзя плакать, нельзя!» - до боли кусая губы, я кивала на сбивчивые возгласы Мэл и остальных девушек. Мне еще никогда не приходилось так лгать. Душа корчилась от обиды и злости, а я улыбалась, отражая их смех в своих глазах. -Нет-нет, - поспешно возразила я на вежливое приглашение одного из молодых людей, смущенно застывшего неподалеку. – Извини, мне очень нужно домой, я еле отпросилась на пару часов. -Линда, ты что? – Мэлани удивленно распахнула глаза. – Зачем тебе домой, здесь же только все начинается – будет банкет, танцы! Пришлось огорченно вздохнуть. -Дядя приезжает… Мама просила его встретить… – и снова я лгала, уверенно кивая на разочарованные возгласы. Сзади послышалось шуршание занавеса. Зал наполнился приглашенной речью расходящихся зрителей. Черные джинсы и черная куртка. Застегнув молнию, я стала похожа на остывший уголек. Алое платье, как последнюю искорку, пришлось затушить, скрыв под непроницаемой пленкой целлофана. Вот и все – бабочка потеряла крылья и сгорела, а птица феникс оказалась обыкновенной курицей, такой же глупой, как я. На что надеялась, ради чего позволяла мечтам дурманить разум? Смахнув слезы, я засунула сверток с платьем в корзину для бумаг и, прикрыв сверху скомканными листами, вышла из кабинета. Темный коридор… Слева доносятся приглушенный звон стекла и непринужденная беседа. Учителя отмечали в отдельной аудитории, с ними праздновали только десять лучших учеников этого года. Я тоже могла бы быть там, сидеть рядом и… И что? Топить сердце в ярости, видя, как он смотрит на эту даму? Как разговаривает с ней, улыбаясь в ответ на ее глупое кокетство? Ни за что! Прохладный ночной ветерок коснулся пылающих щек и остудил слезы. Хлопнув дверью, я сбежала по ступеням и, не оглядываясь, пошла веред. Пятна света от фонарей ровными кругами ложились на асфальт, сгущая тьму в промежутках и заставляя ускорить шаг. Хотелось скорее оказаться дома, упасть на постель и забыть, забыть, забыть… Внезапно остановившись, я нахмурилась и поднесла руку к лицу. В искусственном свете, на коже яркой полосой горела кровь. Запястье слегка покалывало. Растерявшись, инстинктивно потерла шрам. Кровь размазалась по руке и выступила снова. В глубине тонкой змейкой зашевелился страх. Оглянувшись, я сглотнула и сделала шаг вперед. Потом еще один. Круг света остался позади, а до следующего было ровно десять шагов. Кто-то смотрел на меня. Прямо в спину. Я затаила дыхание и прислушалась. В тишине слышалось только шепот ветвей на ветру. Сердце билось так сильно, что каждый вдох давался с трудом. Пройдя два фонаря, я снова остановилась и резко обернулась. Ни звука, ни движения. Не совсем понимая, что делаю, резко свернула с тротуара и, перебежав дорогу, встала перед сквером. Темная аллея… Белые лавочки, казалось, фосфорировали в мертвом свете фонарей. Я шла, немного пошатываясь от страха и изо всех сил стараясь не сорваться на бег. От крови ладони стали скользкими, а голова неприятно кружилась. Ужас следовал за мной по пятам. Я чувствовала его, хотя и не видела того, от чего он исходил. Тошнило… Остановившись напротив своего дома, темневшего через дорогу, я снова оглянулась и, убедившись, что вокруг никого нет, села на скамейку. Несмотря на то, что на улице было довольно тепло, меня был озноб. Быть может, я снова заболевала. Хотя вряд ли... Опустив глаза, с опаской взглянула на свои руки. Залитые кровью ладони выглядели так, словно их опустили в красную гуашь. Волосы на голове зашевелились. «Что же это такое?» - я вдруг почувствовала, как внутри что-то сломалось. – «Если бы не он, не его холодные, равнодушные глаза, такие, такие…» Сметя страх, в душе поднялась волна ярости. -Я больше не буду бежать и не стану бояться! - с вызовом сказала я в темноту и сжала губы. Затухнув, мое сердце стало углем, а затем превратилось в камень, словно за миг для него промелькнуло сотни веков. От тени отделилась тень – тьма от тьмы. Это был высокий худой мужчина лет шестидесяти или старше. Длинный черный плащ, расстегнутый у горла на несколько пуговиц, делал его похожим на героя мистических фильмов. Во мне снова шевельнулось странное чувство, будто бы он был мне знаком. По крайне мере, казалось, что где-то уже доводилось видеть это холеное, надменное лицо, слегка сощуренные раскосые глаза… -Да, - словно прочитав мои мысли, кивнул старик и, подойдя сел рядом. – Я именно тот, о ком ты подумала, принцесса – чародей, маг, жрец. И ты меня действительно знаешь, вернее, знала, когда была ребенком. Мне захотелось убежать, но неостывшая злость и любопытство, намертво приковали ноги к асфальту. Мужчина улыбнулся. -Я искал тебя тринадцать лет, - сказал он. – Ты последняя искра, способная зажечь угасшее пламя, моя надежда и окончательная победа. – Протянув руку, он взял мою ладонь и провел указательным пальцем по шраму. – Знаешь что это? Я отрицательно мотнула головой, стараясь отвести взгляд от его черных глаз. -Это раны, оставшиеся после жертвенного обряда. Твоя истинная история совсем не такова, как тебе внушил мой ученик. А вот его ты хорошо знаешь, он сейчас спит в твоем доме. -Дядя Карл? -Он тебе не дядя, как и те, кого ты называешь отцом и матерью – не родители. Ты дитя рода Крови и последняя жрица великого Земар-арр-ар, избранная стать его сосудом. Его пламя у тебя в крови, его ярость и сила – крылья твоей истинной сущности. От его слов стало холодно. Я не хотела верить, не хотела слушать… И я знала, что он говорит правду – все во мне тянулось к нему. Бездонный взгляд затягивал в бездну. Сопротивляться не хотелось. Зачем? Родители оставили меня, те, кто заменил их – поступили точно так же. Тот, кто назвался дядей, пытался убить – я вспомнила тот миг, когда он занес надо мной белый кинжал, вспомнила ненависть и холод в его глазах. И Лирд… Его я тоже вспомнила. Он держал меня на руках, нес куда-то, потом был холод и звезды и дождь - бесконечный дождь! Мне было очень страшно и одиноко. Зачем они снова появились в моей жизни? Зачем я полюбила этого бесчувственного, надменного, бесчеловечного сына рода, которому была абсолютно не нужна и безразлична? По щекам потекли слезы. Я была зла. Я была очень зла! На себя, на них, на весь мир. Хотелось, чтобы они все страдали так же, чтобы им тоже было больно и страшно… Тихо засмеявшись, мужчина выпустил мою руку и, сняв с груди большой рубиновый медальон, одел мне на шею. Камень с шипением коснулся кожи и исчез, будто растворившись. Внутри на миг вспыхнуло и погасло холодное пламя. «Тебе лучше?» - голос вплелся в мои мысли. Я кивнула, не зная как ему ответить. «Теперь я всегда буду с тобой. Ты нужна мне, как и я нужен тебе – вместе мы отомстим за унижение». -Кто ты? – вслух спросила я, вопросительно взглянув на того, кто сидел сейчас напротив. Мужчина отрицательно покачал головой. «Я – Земар-ар, тот, кто ждал тебя много веков. Твой господин – единственный и полновластный!» «Что я должна делать?» - в душе родилось горячее желание угодить ему, заслужить его ласку, оправдать доверие. «Отомсти поднявшему на тебя руку. Взыщи кровь предателя, отрекшегося от меня и отвергнувшего честь быть моим рабом!» Ненависть. Всепоглощающая, пульсирующая в висках ненависть. -Соверши то, что он хотел сделать с тобой. Пусть это будет первая кровь, - сказал мужчина и протянул мне белый кинжал. Я содрогнулась от ужаса, но послушно взяла его. Костяная рукоять была теплой. «Не бойся» - снова раздался в голове тихий голос. – «Я буду твоими глазами и руками, и научу тебя, что делать». Я скользила над землей, как тень - тень от тени, тьма от тьмы. В душе огнем горело торжество – это было невероятное, опьяняющее чувство своего могущества и непобедимости. Я жаждала крови, я хотела ощутить ее вкус, закрыть в душе обугленную рану от своего поражения. Он, тот, кто назвался верным, а затем ударил в спину, перейдя на сторону врага, сын ведьмы, переметнувшийся к обжигающему свету, ныне должен был заплатить за измену. Ему не удастся уйти, нет. У него не осталось силы, способной противостоять моему господину. Перед глазами проплыли незнакомые пейзажи. Сознание вновь раздвоилось. Тот, кого звали Карлом, стоял на коленях в каменных воротах перед высоким зданием с полукруглым куполом вместо крыши. Мрачный, решительный, упрямый. Никто не решался подходить к нему, никто не предлагал помощь. Только его брат, тот, кого я так глупо любила, иногда выходил и уговаривал уехать. Потом наступила ночь. Я видела, как он боролся со сном, как смахивал со лба выступающие от страха капли пота. Во тьме кто-то был. Он чувствовал это каждой клеточкой своего тела, хотя глаза не видели, а уши не слышали. Сжав кулаки, предатель с трудом встал. Из темноты послышался тихий смех. -Не обязательно приветствовать меня стоя, принц Карл. Вздрогнув, юноша расправил плечи и улыбнулся. -Я привык смотреть в глаза своим врагам, а не стоять перед ними на коленях. -Ты говорил иначе, когда черпал силы из моего источника, – ответил ему голос. Он промолчал. -Тебе все равно не пройти, – темнота вокруг пришла в движение. – Ты мой. Ты служил мне и принадлежишь по праву. -Я отрекся от Ордена. -Вот как? Нет…. Ты лишь снял медальон. У всего есть своя цена, а для тебя она не посильна. Я улыбнулась, услышав, как человек застонал. Он не мог пошевелиться, ему было трудно дышать - он был во тьме, один. Как была когда-то я. Да, за все в мире приходилось платить. -Еще не поздно, Карл! – мне показалось, что я сама произнесла эти слова, но это было не так. У меня не было столько великодушия. – Вернись и твое предательство будет забыто. Королевству нужен король, ты был избран стать им задолго до рождения. Закрыв ладонями уши, юноша склонился к земли. -Нет! Я уже сказал – нет! -Тогда ты умрешь. Стиснув зубы, принц подавил крик и попытался встать. Боль как сущность, как материя, как неотъемлемая часть бытия… Подтянувшись на руках, он подполз к невидимой линии ворот и уперся в стену. -На что ты надеешься, Карл? – тихий смех вплелся в шуршащий по траве ветер. Внезапная вспышка ослепительного белого света резанула по моим глазам, заставив остановиться. Пошатнувшись, я прижала руку к груди и, опустившись на колени, завыла. Он прошел! Бежал! Разорвал мои путы! Я с ненавистью смотрела, как он полз, а потом, упав, перевернулся на спину и посмотрел в небо. Ветер донес слова: -Лучше быть последним слугой, чем вместилищем ужаса, – шепнул он и закрыл глаза. «Мерзавец, трус, предатель!» - встав на ноги, я до боли сжала рукоять и побежала вперед. Быстрее, еще быстрее. Каждый удар его сердца – мое поражение! Ключ легко трижды повернул в замочной скважине. Затаившись, я прислушалась. Тихо. Куда идти я знала, он спал на верху, в квадратной комнате, дверь в нее никогда не запиралась – задвижка была сломана еще до моего рождения. Хотя нет, я родилась совсем не здесь. «Все было ложью, все!» - это были уже мои мысли. Я ненавидела этот дом, ненавидела этот мир, себя – всех. Я была ненавистью. На миг, остановившись перед приоткрытой дверью, я откинула упавшие на лицо спутанные пряди. Он спал, раскинув руки в стороны, словно упавшая с неба птица. Я сделала шаг, еще один. Половица под ногой скрипнула, заставив вздрогнуть и застыть. Мужчина вздохнул и повернулся на бок. Подождав, снова медленно пошла вперед. -Стой! – слева шевельнулась тень, и в мою грудь уперлось холодное острие. – Опусти руку, Линда. Это был его голос. Ненависть в душе сменилась яростью. Я не должна была отвлекаться, у меня был приказ, цель – ничто не могло помешать! Не поворачивая головы, я отстранила меч рукой и сделал еще шаг. -Лия-Лиран, сайеро кроно Валлор, эндара! – открыв глаза, сказал лежащий на кровати мужчина. Занесенная для удара рука застыла в воздухе. «Лия… Лиран… Лиран?» - память с недоумением оглянулась назад. Обрывки воспоминаний срослись в единую картину. Все было не так, совсем не так. – «Что я делаю?» - с ужасом подумала я, пытаясь опустить клинок, но рука не послушалась. «Не смей сопротивляться мне – убей его!» - в сознание хлынула волна боли. -Нет! – судорожно вздохнув, я закричала и, изо всех сил рванув назад, изменила направление удара. Плечо обожгло огнем… Глава 3. Мне было тепло и хорошо, ее руки обнимали меня, согревая от пронизывающего холода. Страх остался где-то позади - мы неслись сквозь ночь быстрее его, и нас было не догнать. Боль ушла, только очень хотелось спать. Нет, она не отпустит меня, не бросит! Чувство безопасности обволакивало… -Мама? Испугавшись собственного голоса, я резко села и открыла глаза. Вокруг было темно и тихо. Где-то слева привычно тикали часы. «Сон?» - я откинулась на подушку и повернула голову к окну. Сквозь прорези занавесок поблескивали на небе звезды. За дверью послышались шаги и спустя мгновение, тихий скрип заставил меня вновь приподняться. Щелкнул выключатель и в глаза ударил свет. Зажмурившись, я поспешно прикрылась рукой. -Дядя? – успела разглядеть высокий мужской силуэт, спросила я. -Карл вернется утром, ему необходимо проследить за Фирсаром, – тут же последовал ответ. – Как ты себя чувствуешь, Лиран? Внутри все похолодело. Этого просто не могло быть! Закрыв уши ладонями, я в ужасе замотала головой. «Нет, нет, нет!» - память истерично вычеркивала всплывающие воспоминания. – «Не хочу!». Присев на краешек постели, Лирд с силой опустил мои руки и вдавил в подушку. Я закрыла глаза, чтобы не видеть его. Я просто не могла смотреть, это было ужасно… -Успокойся, Линда! – в голосе послышались ледяные нотки. – Ты не виновата. Все, что случилось, должно было случиться. -Я была зла… -Знаю. -Он обманул меня, я пыталась остановиться, когда вспомнила, но он не позволил! Я не смогла… – от оживших воспоминаний по щекам потекли слезы. Было больно и стыдно, хотелось как-то оправдаться. Лирд подоткнул одеяло и вздохнул. -Не мучь себя, мы с братом знали о том, что должно будет случиться в эту ночь. И были готовы. Я вспомнила свои странные сны и промелькнувшие перед глазами картины в миг, когда Карл назвал мое имя... -Я помню Замок… - неуверенно сказала я, осмелившись, наконец, взглянуть на него. – Много лиц и высокую женщину… Еще помню грозу и дождь, и звезды. Помню, как вы держали меня на руках, и мне хотелось есть. Постоянно хотелось, но никто не давал. Потом этот дом… Мужчина слегка улыбнулся. -Что ж, неплохо для двухлетней девочки, – в его глазах вдруг вспыхнули искорки. – Честно сказать я опасался, что увидев нас, ты можешь вспомнить все раньше, чем требовалось. -Да, временами мне казалось, что я вас уже встречала… мистер Валлор. -Просто Лирд. Мы принадлежим к одной семье, Лиран – между родственниками не приняты подобные формальности. Сердце внутри сжалось в комочек. «Родственники?» - мысленно повторила я и, взглянув в его глаза, почувствовала, как отхлынула от лица кровь. Изогнув брось, Лирд на несколько мгновений задержал взгляд, а затем снова улыбнулся и покачал головой. -Вижу, ты немного удивлена. У нас очень большая семья, Лиран. Даже я не знаю всех детей Крови в лицо. Но мы оба принадлежим к Ведущей линии. Твой дед был двоюродным братом моего отца и родным братом матери. Фактически, ты приходишься мне внучатой племянницей. Иначе говоря, мы с Карлом действительно твои дяди, хотя и в более далекой степени. – Он на миг замолчал, а потом, словно нехотя добавил: - В достаточно далекой, чтобы не считаться ближайшими родственниками. Меня немного смутил его тон. Закусив губу, я отвела глаза и тихо спросила: -А мои родители… Те, по крови? -Они мертвы. Я плохо помню свою двоюродную сестру, она была намного старше и редко появлялась в замке. Думаю, лучше спросить Карла – он вырос под опекой твоей матери и бабки. Так что, если можешь, отложи вопросы до утра. -Я не смогу спать. -Почему? -Мне страшно… Лирд снова вздохнул и, задумчиво оглядел комнату. -Понимаю, – равнодушно бросил он, а затем, встав, подошел к двери и выключил свет. Темнота легла на плечи и сдавила горло. Затравленно вглядываясь в темноту, я из всех сил старалась не заплакать. Мужчина вернулся минут через пять. Бросив на пол одеяло, лег и завернулся в плед. -Теперь не страшно? – в вопросе скользнула улыбка. Я мотнула головой и тихо ответила: -Нет… *** Грудь нестерпимо жгло. Выплыв из сна, я некоторое время лежала неподвижно, надеясь, что боль утихнет. Потом открыла глаза. Был день, солнце светило в окно, заливая все ярким светом. Из коридора доносился приглушенный голос… Встав, я переодела измятые черные джинсы, в которых пришлось проспать ночь, и вышла из комнаты. Дышать было тяжело, немного кружилась голова. Карл ссутулившись над журнальным столиком, разговаривал по телефону, одновременно что-то быстро записывая. Вид у него был мрачный и усталый. -Я уже сказал – сделайте все возможное и невозможное, о деньгах не беспокойтесь. Я ее опекун, разговаривать с мисс Мартин сейчас вообще не стоит. Нет! Более того, если нас побеспокоят, я буду вынужден обратиться в суд. Надеюсь о моих возможностях им известно. Вот и замечательно, очень на вас рассчитываю. И будьте добры, по остальным вопросам обращайтесь к моему адвокату. Всего доброго. Положив телефон, дядя потер виски. -Сволочь… – с ненавистью бросил он в пустоту и, откинувшись на спинку дивана, закрыл глаза. Держась за перила, я осторожно спустилась с лестницы и нерешительно замерла. Карл сидел неподвижно, казалось, он заснул, так спокойно было его лицо. Сейчас, вглядываясь в резковатые черты, я действительно находила между дядей и своим учителем едва заметное сходство… Я вспомнила человека, похожего на Лирда как брат на брата. Кажется, он был гораздо старше их обоих… «Элладий»? – прозвучало в сознании странное имя, и на сердце вдруг стало тепло и радостно. Задумавшись, я не сразу заметила, что дядя внимательно рассматривает меня. -Садись, Лиран, - заметив испуг, промелькнувший на моем лице, он выпрямился. Я послушно подошла и села напротив. Рядом с ним и раньше было холодно и некомфортно, теперь же это чувство усилилось настолько, что в душе все сжималось от страха и обреченности. Мне не хотелось слушать то, что я должна была услышать. -Боишься меня? -Вы меня ненавидите… – растерявшись, я сказала именно то, что говорить не собиралась. Он склонил голову на бок и улыбнулся: -Нет. Хотя, наверное, должен. -Что же мне теперь делать? -Возвращаться домой. – Карл сказал это спокойно, но за словами скользнула боль. Я закусила губу и рассеянно посмотрела на сверкающий над нашими головами канделябр. Сотни маленьких хрусталей отражали солнечный свет, переливаясь искрящимися радугами. -А как же родители, школа? Дядя закашлялся и отвел взгляд. -Единственное, что мы с Лирдом смогли – это помешать тебе поехать с Аникой. Первоначально Фирс планировал забрать тебя во время конференции. Вмешиваться открыто я не мог, поэтому приехал раньше, надеясь переговорить с Аникой.... Но не успел. Прости, мне искренне жаль. Мне хотелось сделать вид, что я не поняла его, хотелось разбить логическую цепочку и задать еще много вопросов, прежде чем опровергнуть все то, что я такой ясностью промелькнуло сейчас в сознании. Но я не могла. Мой мозг анализировал быстро и четко, не оставляя поворотов и простора для фантазий. Сжав кулаки, я встала и отвернулась -Вы так спокойно сообщаете о гибели людей, которые были для меня родителями? Как мне вообще теперь с этим жить?! -Так же, как живем мы все. Ты принцесса Крови, Лиран – этим все сказано. Сглотнув подступившие к горлу слезы, я, молча, поднялась наверх и, закрыв дверь, сползла по косяку на пол. Было слишком больно, чтобы плакать, а молиться я не умела. Закрыв рот руками, чтобы не завыть в голос, я зажмурилась и опустила голову на колени. Единственное, что действительно хотелось – это просто умереть, исчезнуть и все забыть. Часы равнодушно тикали. Минуты проходили за минутами, а я все сидела и сидела, не в силах, ни думать, ни шевелиться. В душе образовалась пустота. Я знала, что Карл не лгал, но сердце не хотело смириться и вычеркнуть дорогие образы из своей памяти. Для меня отец с матерью просто уехали, надолго, навсегда… А я осталась совсем одна, без надежд, без понимания, с темной раной в душе. «Наконец-то ты осознала…» - раздался в голове сочувственный голос. – «Еще не поздно все исправить - он в твоей власти, иди к нему, заставь страдать!» Обхватив голову руками, я тихо застонала и, упала на бок. Под сердцем словно водили раскаленным железом, боль была нестерпимая. «Не сопротивляйся, ты все равно моя. Это лишь вопрос времени». Открывшаяся дверь ударила по ногам. Мгновенье и чьи-то сильные руки бережно обняли меня и подняли. «А вот и наш принц... Какой ненавистью горят его глаза! Я чувствую горечь теплой крови, я жажду ее»! -Ты будешь умирать в муках, Карл Валлор, и умалять меня о милости! – мертвой хваткой вцепившись в его плечо, прошипела я. – Я уничтожу и корень, и семя – вам не остановить тьму! -Тише, тише, - положив меня на постель, дядя с силой разжал сведенные судорогой пальцы и накрыл одеялом. – Не бойся, Лиран, и не слушай его. Я заплакала. -Мне больно… -Ты можешь снять медальон? – нахмурившись, спросил Карл, всматриваясь в мои глаза. -Он во мне, внутри. И жжет… - по телу прошла дрожь. – Не пытайся, Валлор, мы с ней уже едины, ты бессилен! Поскуливая от ужаса, я закрыла рот руками и зажурилась. Эта тварь говорила моими устами, и я никак не могла ему помешать. -Ты как всегда самоуверен, Земар-ар. Его голос был так спокоен, что я открыла глаза. Поймав мой взгляд, Карл слегка улыбнулся и, сняв с себя цепочку, застегнул на моей шее. На рубашку лег черненый серебряный крест. Боль мгновенно затихла, оставив лишь стойкое воспоминание. Испуганно прислушиваясь к себе, я ждала… Прошла минута, еще одна. Часы продолжали равнодушно тикать - ничего не происходило. Создавалось впечатление, будто выключили радио. -Ну как, лучше? – продолжая улыбаться, спросил он и положил руку мне на лоб. – Видишь, на любого комара найдется мухобойка. Власть Земар-ар ничто перед Тем, Кому ты действительно принадлежишь. Благодаря своей гордыне, змей до сих пор не может в это поверить. Ничего не бойся: в том, что произошло, только моя вина. Я не учел, что под ударом окажутся все, кто соприкасается с тобой. И, к сожалению, забыл, что у Фирса нет человеческой логики – он убивает, не считаясь с ней. -Мне страшно, – я не могла сейчас думать ни о чем, кроме себя. Наверное, это был эгоизм, но сил на иные чувства просто не осталось. -Кому угодно было бы страшно. Но бояться нельзя. Поверь, я знаю, что ты чувствуешь, Лиран. Однажды, много лет назад, мне самому пришлось пройти через подобное. И поверь, единственное, что я понял тогда, это то, что нет ничего ценнее свободы. Только свобода дает человеку право на выбор - право, которое, по сути, и делает его человеком. Во тьме нет свободы, тьма ее ненавидит. И ненавидит за нее человека. Сам Бог вручил ее нам, и потому даже тьма бессильна против этого дара. Запомни, пока ты сама не дашь власть над собой, никто не может овладеть твоей душой. -Я уже позволила… - по щекам потекли слезы, - Сама позволила! -Никогда не поздно повернуть назад. Все поправимо, Лиран, ты все исправишь. Как я когда-то, так и ты. Падения неизбежны, как неизбежны и поражения, и ошибки. Главное - дойти. Поддавшись вперед, Карл обнял меня и тяжело вздохнул. Я замерла в его объятиях, не в силах поверить в тепло, волнами, идущее из его сердца. Слезы высохли. Всем своим существом я почувствовала, как боль, через которую мне пришлось пройти, разделилась на две части: дядя взял на себя половину моей вины… На душе стало заметно легче, и страх отступил. Я была не одна в этом мире, не одна перед мраком, который вцепился в меня, запустив когти глубоко в то, что ему не принадлежало. И я поняла нечто, что было сейчас важнее сказанных Карлом слов. Я поняла, что любовь была единственной силой, которая могла дать смысл жить дальше. Уткнувшись в его плечо, я зажмурилась и, собрав все светлое, что еще осталось в моей душе, перевернула исписанные страницы жизни. Мама, отец, моя размеренная, распланированная на много лет жизнь, остались под покровом абсолютно белой, нетронутой чернилами страницей. «Никогда не поздно повернуть назад», так он сказал и это был выход, за которым была моя надежда. Благодаря свое прошлое и людей, которые ныне безвозвратно покинули меня, я начинала новую жизнь. -Больше нет Линды Мартин… - вслух произнесла я мелькнувшую, как молния мысль. Карл вздрогнул и, отстранив меня, нахмурился. -Нет, Лиран Валлор, Линда – часть тебя, быть может, лучшая часть. Не стоит перечеркивать жизнь, судьба все равно не примет этой жертвы. Оставь все как есть, лишь убери прошлое подальше, чтобы оно не ранило. Начать с начала, вовсе не означает перечеркнуть былой опыт, мечты, любовь… Ты понимаешь? Нет, я не понимала, но, чувствуя, что он говорит искренне, заставила себя кивнуть. -Да. Внизу хлопнула дверь и басовито залаял Дик. Бесшумно и быстро выскользнув в коридор, дядя на миг замер, а затем громко выдохнул. Его шаги стали постепенно отдаляться, смешиваясь с другими звуками. Закрыв глаза, я машинально зажала в ладони крестик и, словно в трясину, начала погружаться в сон. *** Чай был настолько горячим, что пригубив, я едва не выронила чашку. За столом вновь повисло молчание. Лирд, хмурясь, намазывал тост маслом, время от времени украдкой поглядывая на брата. Пожалуй, единственный, кто чувствовал себя раскованно, был старый Дик. Пес выглядел абсолютно счастливым: за последние дни ему перепадало вдвое больше лакомых кусочков и внимания, чем за всю жизнь. -Завтра мы уезжаем, – откинувшись на стул, дядя задумчиво посмотрел на растянувшегося на полу ньюфаундленда. – На счет собаки я договорился с Памеллой. Она возьмет его себе. -Ты это решил единолично? – немного раздраженно спросил Лирдан, залпом допив кофе. – По-моему, мы планировали отъезд на следующей неделе. Мне требуется время, чтобы закончить дела. -У нас нет времени. -Вот как? У кого это у нас? Карл улыбнулся. -У нас троих, если, конечно, ты не передумал возвращаться домой. Фирсар, как стервятник, кружит поблизости и, в конце концов, потеряет терпение. Не знаю как ты, а у меня нет желания с ним встречаться. -Вряд ли удастся этого избежать. Кроме того, я действительно не могу все бросить и уехать. Мое исчезновение заметят, поднимется шум… -Как знаешь, только Лиран я увезу, – дядя пожал плечами и повернулся ко мне. – Ты ведь не хочешь, девочка, еще раз взглянуть в его глаза, не так ли? Вздрогнув, я отрицательно мотнула головой. -Ну, на том и порешим. Ты, Лирд, останешься тут, отвлечешь жреца на пару дней… Мужчина неопределенно пожал плечами. -Делай, как знаешь. Только в следующий раз, не забудь посвятить в свои планы заранее. Я не люблю неожиданностей. -Учту. В воздухе словно пробежала искра. Невидимое напряжение зазвенело в ушах, окутывая сердце неприятным, липким страхом. Впервые я осознала, что двух этих мужчин, которые звали друг друга братьями, на самом деле разделяла пропасть. Мне было не известно, что именно послужило взаимной неприязни, но она была очевидна. Я жила как во сне. Несмотря на довольно подробный рассказ дяди о своей семье и обстоятельствах, благодаря которым довелось очутиться в этом мире, душа не принимала правды. Постоянно казалось, что я сплю и все произошедшее просто страшный сон. Впрочем, Карлу, который в отличие от мистера Валлора, не сторонился меня, я постепенно училась доверять. Если он был уверен, что следовало уехать, значит, так тому и быть. Две недели, прошедшие со дня гибели моих приемных родителей, пролетели почти незаметно. Дядя настоял, чтобы я не ходила на похороны. По его словам, это было не только опасно, но и могло создать проблемы в виде родственников, которых он заранее известил, что беспокоить меня не следует. Я не стала спорить – будь выбор, я бы и сама не пошла… Несмотря ни на что, верить в смерть матери не хотелось, а пока я не видела доказательств – она оставалась для меня жива. Что касается мистера Валлора, то, как я уже сказала, он старательно продолжал меня избегать, хотя был вежлив и внимателен. Мои чувства к нему остались прежними, только их окраска заметно поблекла. Страх за свою жизнь притупил все другие эмоции. Я инстинктивно тянулась к тому, что могло меня защитить, а в Лирде, после той страшной ночи, больше не чувствовалось опоры: что-то изменилось в нем, между нами словно выросла толстая железобетонная стена… Сказать, что это ранило или огорчало, я не могла – проблемы, связанные с сердечными переживаниями, выглядели сейчас настолько мелкими, что мысли просто не задерживались на них, безропотно воспринимая как данность. Фирсар, о котором я узнала гораздо больше, чем на самом деле хотела, первое время пытался на меня воздействовать: в голове иногда возникало странное ощущение, будто кто-то открывал дверь и слушал. Это было похоже на сквозняк, когда при закрытых окнах, по полу дул ветерок. По совету Карла, я старалась в такие моменты думать о чем-то хорошем и не концентрироваться на страхе. Впрочем, последнее было сложнее всего, так как несколько раз в наш дом пытались проникнуть подосланные жрецом слуги. Первым оказался юноша, почти мальчик - разносчик пиццы. Дав приличные чаевые, Лирд выпроводил его без труда. На следующий день, с утра, в дверь позвонила женщина. Представившись журналисткой, она попросила помочь ей с материалами о моем отце… Потом был представитель из благотворительной организации и даже знакомый матери – отец Вильям Нилле. Последний, правда, не искал предлога, чтобы меня увидеть, и просил лишь передать письмо. Письмо Карл взял, но после ухода довольного падре, не читая, сжег. Вернувшись в свою комнату, я вытащила из-под кровати небольшой чемодан и, смахнув пыль, стала укладывать вещи. Хотелось забрать то, что напоминало о нормальной жизни: книги, фотографии... Осознать до конца, что я покидала свой дом и страну навсегда, не получалось. Что бы ни говорила память и логика, получившая, наконец, объяснение странным видениям, я выросла тут и воспринимала этот мир, как родной и единственно возможный. Без привычных вещей комната стала пустой и неуютной, словно из нее вытянули душу. Накинув ветровку, я в последний раз подошла к окну и закрыла форточку. Слегка качнувшись, занавески безжизненно замели. Знакомый стук когтей в коридоре - и спустя мгновение, огромный пес боднул приоткрытую дверь. Улыбнувшись, я поманила его к себе. Старый ньюфаундленд был последней ниточкой прошлого, последим, кроме Памеллы, кто любил меня просто и искренне. Проигнорировав приглашение, зверь чихнул и сел на пороге. Немного удивившись, я хотела подойти к нему сама, и услышала тихое рычание. Собака вела себя странно. -Дик… Пес высунул язык и слегка повернул морду в сторону. Взяв чемодан, я снова шагнула к двери. Вскочив, животное ощетинилось и зарычало. -Дядя! – крикнула я, и голос почему-то сорвался. Меня всегда пугало то, что поддавалось объяснению. Звон разбитого стекла и порыв ветра, заставили резко обернуться. Отряхнув с брюк осколки, невысокий мужчина скользнул взглядом по комнате и решительно шагнул вперед. В левой руке он сжимал револьвер. -Иди вперед, – его голос был низким и хриплым. Видя, что я не двигаюсь, он схватил меня за руку и потащил к двери. Дик, поскуливая, попятился в коридор, давая нам выйти. На лестнице я несколько раз споткнулась. Мужчина шел довольно быстро и постоянно оглядывался. В отличие от него, я точно знала, что и дядя и мистер Валлор были дома. Уже в холле я заметила на полу кровь. Широкая алая дорожка тянулась по направлению к столовой. Остановившись, мужчина прислушался. -Билл, уходим! – громко произнес он и еще раз оглянулся. Отклика не последовало. Несмотря на страх, я постепенно начинала приходить в себя. Мысли уже не путались, а оцепенение покинуло тело. Внутри вдруг все замерло и успокоилось. Поколебавшись еще мгновение, незнакомец выругался и, дернув меня, потащил к столовой. Карл лежал на кафельном полу, лицом в пол и не шевелился. Зажав рот, чтобы не закричать, я остановилась и едва не упала, когда мужчина раздраженно дернул за руку. Подойдя к дяде, он пнул его ногой в бок и, опустив револьвер, прицелился. Я не успела закричать, крик застрял в горле. Раздался выстрел и, выпустив мою руку, человек упал на пол. Обернувшись, я увидела Лирдана. Коротко кивнув, он подошел и, сев на корточки, склонился над братом. -Принеси аптечку, - тихо попросил он, не поднимая головы. Растеряно оглядевшись, я подошла к серванту и выдвинула нижний ящик. Белая шкатулка, в которой мать хранила лекарства, была на месте. -Спасибо. Теперь вызови скорую и полицию. Быстро! Послушно выйдя в гостиную, я сняла трубку и, сбивчиво объяснив оператору, в чем дело, назвала адрес… Женщина, на другом конце провода, слыша, что я плачу, попыталась меня успокоить. Извинившись, я нажала сброс. По щекам действительно бежали слезы. Тихое рычание сзади, заставило напряженно выпрямиться. -Не двигайся! – крикнул издалека Лирд, но было уже поздно - я по инерции обернулась. Дик прыгнул. Послышался еще один выстрел и, взвыв, пес черной тенью упал к моим ногам. Несколько секунд я, не отрываясь, смотрела, как вокруг оскаленной морды расплывается алая лужа, а потом судорожно вздохнула и провалилась в темноту. Глава 4 Ветер свистел в отрытое окно, касаясь прохладой моего плеча. Мы ехали уже часа два, но никто из нас так и не произнес ни слова. Стараясь сдерживать слезы, я неотрывно смотрела на мелькающий мимо пейзаж. Небо было затянуто кучевыми облаками, сквозь которые, и то и дело, пробивались широкие солнечные лучи, высвечивая из полутонов земли сочные соцветия оттенков. Это было очень красиво. -С дядей точно все будет в порядке? - мой голос прозвучал неожиданно громко. Смутившись, я опустила голову. Лирдан искоса глянул на меня и переключил передачу. -Думаю да. -Почему мы не остались с ним? -Ты действительно не понимаешь или просто волнуешься? – его губы слегка дрогнули, пряча улыбку. Я промолчала, почувствовав, как шевельнулось в душе раздражение. -Карл хотел, чтобы ты уехала из штатов, - выдержав паузу, пояснил мужчина. – Фирс в любом случае последует за нами, так что не волнуйся. Когда брат оправится, то сам свяжется со мной. До песни Западного ветра осталось чуть больше полугода. Придется немного попутешествовать… -А если нас будут преследовать? -Если – понятие бессмысленное, Лиран. В этом мире, прежде чем покинуть его, нужно завершить все дела. И я это сделаю. Планы Карла с самого начала не совпадали с моими, как видишь, судьба рассудила, кто из нас прав. Испуганно взглянув на него, я вжалась в кресло и отвернулась к окну. Перед глазами снова ожила страшная картина: кровь, дядя, распростертый на полу и револьвер, направленный в его голову. Вряд ли я когда-нибудь смогу забыть те мгновенья. И уж точно не пойму, как можно быть настолько хладнокровным по отношению к близкому человеку. Незаметно для себя, я вскоре задремала. Усталость брала верх над тревогами и страхом. Страх был воронкой, способной высосать из души все силы. Я старалась, как могла бороться с ним, но разум упрямо говорил, что мне это не по плечу. Обжегшись однажды, я знала, что обречена на поражение. Дядя Карл понимал это, потому что сам прошел через подобное и знал происходящее со мной изнутри. Он понимал по-настоящему, без сочувствия и брезгливости, как только раненый может понять раненого, а инвалид – инвалида. Без него я осталась один на один с мраком, который затаился и терпеливо ожидал своего часа – напряжение не отпускало ни на минуту, даже во сне… Маленькая поляна между деревьями была залита солнцем. Молодой мужчина сидел на краю света и тени, прислонившись спиной к дереву, и внимательно наблюдал за мной. Стараясь не смеяться в голос, я бегала за бабочкой, но насекомое словно играло со мной: всякий раз, когда я подкрадывалась достаточно близко, большая траурница тут же улетала. -Нам пора, Лиран. -Дядя Эллад, играть! – остановившись, заупрямилась я, но увидев его улыбку, послушно подошла. -Прости, нам действительно пора. Съехав на обочину, машина остановилась. Выпрямившись, я протерла глаза и огляделась. Пейзаж вокруг был незнакомым, а солнце уже клонилось к вечеру. Достав сотовый телефон, Лирд некоторое время задумчиво смотрел на светящийся экран, а затем нажал вызов. -Здравствуйте, - вежливо произнес он, - вы мне звонили? Да, он мой брат. А кто вам дал этот номер? Несколько минут в салоне стояла тишина. Мистер Валлор, нахмурившись, внимательно слушал. -И вы хотите, чтобы я, фактически посторонний человек, принял такое решение? Да, вы достаточно ясно все объяснили, но брать на себя подобную ответственность я не стану. Однако, как ваш коллега, исходя из услышанного, принял бы решение в пользу ребенка. У матери слишком мало шансов... Считайте, как вам угодно, я лишь высказал свое мнение. Да, если не трудно, перезвоните. Всего доброго. Сжав в ладони телефон, Лирд с отсутствующим видом опустил взгляд на руль. Ветерок, залетевший в окно, скользнул по его волосам. Я боялась что-либо спрашивать, хотя его последние слова, дали понять, что речь шла не о дяде. -Карл всегда был слишком скрытен… - он повернул в зажигание ключ и переключил передачу. Машина медленно тронулась. – Мы не общались почти шесть лет, лишь изредка созванивались… Брату приходилось постоянно путешествовать с места на место, чтобы Фирсар не взял твой след. Я и не знал, что он обзавелся семьей… Впрочем, теперь понятно, к чему вся эта спешка... Мне даже в голову не могло придти… Какая нелепость! Я удивленно взглянула на него, ожидая, что он скажет еще что-нибудь, но Лирд с отсутствующим видом смотрел на дорогу. -Что-то случилось? – осторожно спросила я, нарушив затянувшееся молчание. -Расскажу позже, Лиран. Мне надо подумать. На этом, короткий разговор был закончен. Отстегнув ремень безопасности, я поджала под себя ноги и, отвернувшись, прислонилась лбом к стеклу. Дорога тянулась бесконечно, а до аэропорта оставалось еще больше пятидесяти километров. Вспомнив свои наивные мечты, я вдруг улыбнулась. Всего какой-то месяц назад, я бы многое отдала, что бы вот так ехать рядом с этим человеком. Теперь же, самым большим желанием было просто никогда его не встречать, не любить и не знать. Прошло еще около часа, когда резкий звонок телефона, заставил меня вздрогнуть и обернуться. Свернув на обочину, Лирд остановил машину и, взглянув на номер, тяжело вздохнул. -Я слушаю… Хорошо, конечно. Завтра к вечеру я принесу все нужные бумаги, не беспокойтесь. Да, благодарю, всего доброго. Искоса взглянув на меня, мистер Валлор покачал головой и, вновь поднеся телефон к уху, замер. -Генри? И я рад. Да, уже знаю. У меня будет к тебе просьба. Свяжись, пожалуйста, с кем надо, пусть организуют похороны. И попроси отца поднять нужные документы, необходимо будет оформить временное опекунство. Нет, нет, не волнуйся, я сам завтра подъеду. Хорошо, до встречи. Откинувшись на сиденье, Лирд устало закрыл глаза и замер. -Опасно идти против судьбы, - не оборачиваясь, произнес он. – Твой дядя знал это и все равно решил поступить по-своему. Я даже рад, что все так сложилось: Королевство не может потерять лучшего из своих детей… Ему придется восстановить род и занять положенное место. -Как вы можете так говорить? – не выдержала я, уже и без объяснений, понимая, что произошло. Мужчина открыл глаза и улыбнулся. -Тебя возмущает, что я радуюсь чужому горю? – спросил он, внимательно взглянув на меня. -Потерять любимого человека – ужасно! А вы, вы… Вы не должны его осуждать! -Я думаю о своей стране, Лиран Валлор. И перед ее пользой, горе одного человека ничего не значит. Поверь, я имею право это говорить. Моя радость основана не на смерти, а на том, что судьба исправила допущенную человеческой слабостью ошибку. Когда-нибудь ты поймешь. Да, когда-нибудь ты будешь вынуждена понять. Наши глаза встретились и, несмотря на злость и возмущение, я вновь утонула в холодном сером море… Чувство обреченности затопило душу до краев. Чем больше я узнавала его, тем меньше хотела любить, и тем сильнее разгоралось во мне это чувство. Странная, страшная закономерность, сбивающая с толку и заставляющее ненавидеть самое себя. Протянув руку, он провел пальцами по моей щеке и покачал головой. -Я понимаю тебя, – в его голосе вдруг скользнула нотка теплоты. - Пример Карла послужит уроком для нас обоих, Лиран. Мы не вправе ставить свое «я» во главу угла. *** Доведя меня до калитки, мистер Валлор вручил ключ и ушел. По его словам, у нас было около двух дней, прежде чем Фирсар, человек, который вел на меня охоту, сумеет найти след. Пока я была спокойна – впервые за последние недели страх исчез. Крыльцо из красного кирпича было забросано прошлогодними листьями, небольшой садик и заросшие травой клумбы указывали на то, что в доме давно никто не жил. По словам моих опекунов, с этим местом было связано много воспоминаний: долгое время им владела семья Лирамель, матери Карла, которая провела в Большом мире первые пятнадцать лет жизни, затем несколько лет в нем жил отец Лирда... Было интересно узнать побольше о женщине, спасшей мою жизнь, понять похожи ли мы были… По закону рода я считалась чистокровной принцессой и благодаря браку своей матери, относилась к Ведущей линии. Однако мой прадед, герцог Кайл, на половину принадлежал к роду Каэла, точно так же, как и Фирсар… Закрыв дверь, я огляделась. Большая квадратная прихожая, просторная кухня слева и напротив нее ванная. Вглубь дома вел коридор с несколькими дверями. Судя по всему, дом принадлежал обеспеченной, но не богатой семье. Поскольку воздух был немного спертым, то сняв обувь, я первым делом открыла окна. Мне было чрезвычайно любопытно, ведь обстановка многое могла рассказать о тех людях, которые когда-то здесь жили. Дядя Карл и мистер Валлор не очень-то любили вдаваться в подробности. Если не считать пыли, всюду царил идеальный порядок. Комнат в доме оказалось четыре: гостиная и три спальни – последняя, впрочем, больше напоминала кабинет. Немного поколебавшись, я подошла к широкому письменному столу и осмотрела содержимое ящиков. К сожалению, ничего интересного, кроме нескольких чертежей, там не нашлось. Разочарованно вздохнув, подошла к дивану: на кожаной спинке, почти сливаясь с обивкой, лежал небольшой черный фотоальбом. Почти не веря своему счастью, я смахнула с обложки пыль и открыла первую страницу. Это была история. История, собранная из прожитых осколков чужих жизней. Не знаю почему, но на глаза навернулись слезы. Первая фотография выглядела совсем старой, и было видно, что снята она в ателье. На потертом стуле в стиле борокко, сидела маленькая девочка. Если бы не две косички, падающие на худые плечи, ее можно было бы принять за мальчика, таким озорством горели выразительные глаза. Рядом, по обе стороны, стояли два юноши, похожи между собой, как зеркальное отражение. Следующая фотография была уже цветной. Высокая стройна девочка лет четырнадцати в школьной форме на фоне парка. Глаза у девочки были такие же, как у меня: ярко синие, словно осеннее небо. Даже по снимку чувствовалось, что это был очень жизнерадостный человек - она была напоминала птицу – легкую, веселую, быструю… Остальные страницы альбома содержали в основном детские фотографии. Смуглый мальчик, похожий на цыганенка, на руках у пожилой женщины очень болезненного вида; улыбающийся малыш с кудрявой шевелюрой пепельных волос и черноволосый серьезный младенец в кружевной крестильной рубашке. Мне трудно было понять кто из них кто, но по логике все они были детьми той самой девушки, Лирамель... Задумавшись, я совсем потеряла счет времени. За окном уже смеркалось, поднялся ветер, и ветви сирени скреблись в тусклое стекло. Закрыв альбом, я положила его на место и, свернувшись калачиком, вздохнула. Прошлое и настоящее слились в сознание воедино и смешали чувства в пеструю непонятную массу. Я уже с трудом понимала кто я и где мое место – словно была лишним пазлом в большой гармоничной мозаике. Любя одиночество, я еще никогда в жизни не была так одинока… И вот теперь, рядом не осталось никого. Мне не хватало мамы, не хватало ее ласковых рук, голоса, ее укоризненного взгляда, улыбки. От воспоминаний, стало так тоскливо, что всхлипнув, я заплакала. Звук закрывшейся двери, тяжелые шаги и скрип половиц, разогнали дремоту. Резко сев, я испуганно вжалась в диван. В комнате было уже совсем темно. -Лиран? – раздался в коридоре знакомый голос. -Я здесь! Широкая полоса света и темный силуэт в проеме. Протянув руку, Лирд зажег свет. Пришлось прикрыть глаза. -Извини, задержался. Звонили из больницы - операция прошла успешно, Карл уже пришел в себя… - он подошел и, сев рядом, задумчиво окинул взглядом комнату. – Как ты думаешь, правильным ли будет пока умолчать о случившемся? Если честно, не знаю, как скажу ему… Мне было странно, что он советуется со мной. Впервые за долгое время, Лирдан стал таким, каким был в дни наших занятий. Это была странная и непонятная метаморфоза, объяснению которой я найти не могла. -Больным вредно волноваться... – улыбнувшись, ответила я и, поддавшись внезапному порыву, взяла его за руку. Мужчина удивленно взглянул на меня, но руки не отнял. Минут пятнадцать, может больше, мы сидели молча. Я не смела ни о чем расспрашивать, потому как было видно, что говорить он не хочет. Да и не нужно было слов - я и так обо всем догадалась, а подробности сейчас не представляли особого интереса. С меня вполне хватало собственного горя, чтобы не интересоваться чужим. -Я нашла фотографии… - разжав пальцы, сказала я и, взяв альбом, протянула ему. Молча открыв первую страницу, Лирд с улыбкой указал на одного из стоящих возле девочки молодых людей: -Мой отец, герцог Карл Валлор, а это дядя Кристиан и маленькая Лирамель. Ей здесь года четыре, наверное. -Как ты их различаешь, они ведь совершенно одинаковые? – тут же спросила я и вдруг смутилась, осознав, что впервые обратилась к нему на «ты». Сделав вид, что не заметил оговорки, Лирд пожал плечами. -Ошибаешься. Посмотри внимательнее на выражение лица, взгляд... Отец даже на фотографии намного серьезней. -А это кто? – я наклонилась и перелистнула несколько страниц. – Что за дети? -Сыновья тети Ли. Вот Поликарп, - Лирд указал на смуглого мальчика. – Светленький – Элладий, а младенец с вредным и злобным взглядом – твой любимый дядя Карл. Можно сказать, он почти не изменился. Вспомнив нашу первую с дядей встречу, я не удержалась и улыбнулась. -Вы с ним похожи. -Вот как? – мистер Валлор вдруг нахмурился, в стальных глазах на миг вспыхнул опасный огонек. – Чем же? Испугавшись его реакции, я замолчала. Всякий раз, когда между нами завязывался разговор, возникало ощущение, что я иду над пропастью: одно неверное слово и надежная опора таяла под ногами. -Не знаю. -Ты снова ошиблась, Лиран. Между нами нет ничего общего. Карл талантливый человек, я признаю его как равного и ценю… Но, поверь, если я не доверяю ему, на то есть причины. Старайся не судить о людях по внутреннему восприятию – чувства зачастую дают неверную оценку. -На что же тогда полагаться, если не на чувства? Мужчина насмешливо выгнул бровь и, пожав плечами, встал. -На факты. На логику. -Некоторые вещи нельзя оценивать логикой, - возразила я. -Например? -Например, любовь. -Не соглашусь. Твой танец, если вспомнить, многое мне сказал, как ты логически и рассчитала. Не так ли? Вздрогнув, как от удара, я подняла на него испуганный взгляд. -Вы играли со мной? -Нет, лишь корректировал ситуацию, чтобы направить будущее в нужное русло. -Это жестоко! -Жестоко было бы дать Фирсу убить моего брата, – он улыбнулся и пристально взглянул в мои глаза. – Учись думать, Лиран. И никогда не спорь, если не уверена. Тяжелые шаги еще долго слышались в коридоре. Лирд ходил туда-сюда, время от времени звеня посудой и хлопая дверьми. Не в силах ни о чем думать, я, не моргая, смотрела в темноту за окном. По стеклу барабанил мелкий дождик, иногда порывы ветра на миг сдували косые струи в сторону и тогда ритм убыстрялся. Тяжело поднявшись, я подошла и открыла правую створку. В лицо дыхнуло свежестью, и на щеки упало несколько капель дождя. Я словно окаменела, не было ни чувств, ни эмоций – ничего. «Не противься мне, Лиран»… - раздался в сознании знакомый голос, и в груди вспыхнул обжигающий огонь. Вцепившись в подоконник руками, я перегнулась и судорожно вздохнула, подставив голову под дождь. Боль разливалась по телу медленно, пожирая клеточку за клеточкой. «Где ты, Лиран?» «Оставь меня!» - мысленно простонала я, нащупывая крестик. Руку обожгло холодным пламенем. Боль стала нестерпимой. Постанывая от ужаса, я рванула с себя цепочку и отпрянула от окна. Голос внутри меня ликующе взвыл, и в тот же миг, всепоглощающее чувство ненависти и злобы наполнило сердце до краев. Сознание раздвоилось. Медленно обведя комнату затуманенным взглядом, я подошла к дивану и, потянувшись, сняла со стены кинжал. «Спрячь», - последовал приказ и, засунув оружие за пояс, я оправила кофту. Лирд хлопотал возле плиты, обжаривая лук. Стараясь не шуметь, я села за стол и подперла голову ладонями. Услышав мой вздох, мужчина резко обернулся. -Ты напугала меня, – укорил он. – Проголодалась? -Немного. Улыбнувшись, мистер Валлор отвернулся и, убавив огонь, переложил золотистые кружочки на тарелку. Вместо лука, на сковороду легли два тонких куска мяса. Я невольно залюбовалась, глядя на уверенность, с которой он все делал: неторопливые, четкие, отточенные движения. -Если я так нужна Земар-ар, зачем же возвращаться в Королевство? – удивленно моргнув, я сдержала желание зажать себе рот ладонью. Душа невольно воспротивилась вторжению чужой воли. Выпрямившись, Лирдан на миг замер, а затем, слегка повернув голову, внимательно взглянул на меня. -В Замке легче будет спрятать и защитить тебя, – лаконично пояснил он. -Но тогда зачем меня вообще отправили в этот мир? Если в Замке безопасней, почему меня не оставили там? Повисла пауза. -Тетя хотела, чтобы ты выросла в том же мире, что и она. По ее словам, это могло изменить твою судьбу, помочь противостоять Ордену. Если тебе будет легче, я с самого начала не одобрял это решение. -Мне кажется, тут нет логики… - стараясь не встречаться с ним взглядом, я разглядывала поверхность стола. -Приказ Королевы – выше любых рассуждений, - отозвался он. – В любом случае, главное сейчас – вернуться в Королевство. -И когда мы вернемся? -Думаю, не раньше осени. -Почему так долго? -Западный лепесток расположен недалеко от Замка, - бросив на тарелку кусок отбивной, Лирд положил на нее лук и, полив соусом, поставил передо мной. – Есть, конечно, и другие пути, но нам некуда спешить. -А как же Фирсар? – словно со стороны услышала я свой голос и благодарно кивнула. -Карл водил его за нос больше десяти лет, так что полгода продержимся без труда – Земля большая. Будут еще вопросы или все-таки поужинаем? «Умница, Лиран», - сказал голос внутри меня, и невидимая дверь в сознании закрылась. С трудом наколов мясо вилкой, я отрезала кусочек и медленно поднесла ко рту. Лирд налил бокал вина и, медленно подняв, отпил несколько глотков. Он был спокоен, настолько спокоен, что я почувствовала злость. Хотелось, чтобы ему было больно, также как и мне, чтобы он понял, что словами можно ранить порой сильнее, чем пулей! От этих мыслей стало страшно. Я вдруг осознала, что наделала – поддавшись чувствам, вновь дала мраку власть над собой. И на сей раз, дядя находился слишком далеко, а Лирдан был не тем человеком, который умел прощать. После ночи, когда, будучи во власти Земар-ар я чуть не убила Карла, он переменился ко мне. Все пути к отступлению были отрезаны, единственное, что я могла – затаиться и дождаться дядю. Память о боли, которую пришлось испытать, заставляла бояться даже мысли, что-то предпринять самостоятельно. *** Все первую половину следующего дня, пока мистер Валлор находился дома, я правела в постели. Поинтересовавшись, не нужна ли помощь, Лирдан больше меня не тревожил. Только когда хлопнула входная дверь, я встала и, накинув халат, вышла в коридор. Находится в незнакомом доме, все еще было странно. На кухонном столе, рядом с тарелкой, в которой остывала яичница, лежал конверт. «Лиран», - бежали по бумаги ровные строчки, - «как единственные родственники Карла, завтра мы будем обязаны присутствовать на похоронах его законной супруги. Оставляю кредитную карточку – купи, что сочтешь нужным. Вернусь вечером». Я достала пластиковый прямоугольник и задумчиво повертела его в руках. Выходить из дома одной не хотелось, даже зная, что Фирсар еще далеко… Однако ничего траурного среди того, что я с собой взяла, не было. Позавтракав и приведя себя в надлежащий вид, я продолжила исследовать дом. К счастью, траурное платье нашлось довольно быстро – создавалось впечатление, что бывшие хозяева покидали дом в спешке… Маленькая удача настолько воодушевила, что убрав вещи на место, я включила в гостиной магнитофон и позволила себе с часок потанцевать. Танец был моим личным лекарством от любых невзгод и усталости. Мне нелегко давалось все время сдерживать себя, прогибаясь под ситуации, в которые постоянно ставила жизнь. Я вовсе не была не смиренной, ни кроткой, ни спокойной, хотя и научилась быть такой. Но истинная сущность, так или иначе, искала выход… Тихий звук, диссонансом вплелся в последние аккорды. Выключив музыку, я прислушалась и быстрым шагом прошла на кухню. Звонил телефон. Помедлив пару секунд, сняла трубку и нерешительно произнесла: -Алло? -Линда? – хрипловатый далекий голос, заставил мое сердце радостно встрепенуться. -Дядя, как вы? -Уже лучше, не волнуйся. Как сами? Я боялся не застать вас дома… Целый день звонил Лирду – не отвечает. С ним точно все в порядке? -Он сказал, что вернется к ночи. -Вот как… - Карл заколебался. – Тогда не могла бы ты сделать для меня одолжение - я не могу дозвониться еще до одного человека. Запиши, пожалуйста, адрес… Пусть брат узнает, все ли в порядке. Это важно. Я мысленно застонала. Внутренне чувство подсказывало, что смолчать сейчас будет просто подло. -Дядя… Лирдан не хотел вам говорить, пока не поправитесь… Мне очень жаль. Закрыв глаза, я облокотилась о стену. Карл молчал очень долго, наверное, минут пять. -Расскажи… – наконец, тихо попросил он. Я мало, что знала, но ему хватило и этого. -Спасибо, Лиран, и поблагодари от меня брата. Впрочем, не надо, я сам вечером перезвоню. До встречи. Опустив трубку, я сползла по стене на пол и, обхватив колени, замерла. Равномерные гудки, отзывались в сердце болью. Я вспомнила, как осуждала дядю, когда он сообщил мне о гибели родителей и вот теперь сделала тоже самое. Почти теми же словами. Наверное, это и был духовный закон, о котором говорил Карл: любое наше слово, действие, мысль – возвращались бумерангом. Ему тоже было непросто тогда, а я повела себя жестоко. Я думала не меньше часа… Чужая трагедия, к которой пришлось прикоснуться, стала тем самым клином, который выбил мое собственное горе. Нужно было жить дальше. Карл сказал верно: я не должна была опускать занавес за прошлым. Прошлому следовало стать ниточкой, способной провести меня по лабиринтам грядущего. Долгие тринадцать лет, проведенные в этом мире, наложили на мою личность неизгладимый отпечаток: я знала, что если прилежно трудится, можно найти любое решение, а благодаря примеру матери, с детства уяснила, что из любой ситуации можно найти выгоду для себя. Понимала теперь и то, что люди редко говорят, что думают и еще реже, что чувствуют – чаще слова отображают как раз самый нежелательный сценарий… Вздохнув, чтобы унять боль в сердце, я попыталась собрать воедино все, что было известно о прошлом. Дядя Карл и Лирд, рассказали лишь малую часть моей истории, многие вопросы так и остались без ответа. Вероятно, они опасались, что тот, чей голос я слышала, мог узнать нечто, что знать ему не полагалось. Земар-ар считал меня своей последней жрицей. Что вкладывалось в это понятие, я еще не понимала, но любое неподчинение с моей стороны, жестоко наказывалось. Подчинятся Фирсару было выгодней и безопасней. Тем более что Земар-ар больше не требовал причинить зла ни дяде, ни Лирду – ему нужна была только информация. «Свобода – самое ценное, что есть у человека», - говорил Карл. И свобода у меня была. Я могла умереть, восстав против власти Земар-ар или жить, исполняя его волю. Умирать добровольно не хотелось, поэтому вчерашнее решение скрыть вновь возникшую в душе связь, показалось верным. Дискомфорта от чужеродного присутствия в сознании, я уже не ощущала, и если была послушна, ничто не мешало полноценной жизни. Даже сейчас, когда в душе волнами поднималось сострадание к человеку, которого Земар-ар ненавидел, сопротивления не было. Это существо, чем бы оно не являлось, стало осторожнее… В отличие от Лирда, который уже не первый раз провоцировал меня на гнев и злобу. «Ты будешь моей жрицей, Лиран», - вплетаясь в мысли, произнес голос, - «Я сделаю тебя Главою Ордена и дам власть над моей землей. Твои друзья, будут моими друзьями, твои враги – моими врагами». Мысленно кивнув, я встала и, размяв затекшие ноги, тихо сказала: -Мне нужно побыть одной, оставь меня. -Хочешь побыть одна – иди в свою комнату, - раздался над ухом резкий ответ. Я не слышала, как он вошел и потому немного испугалась. -Карл звонил… -Давно? -Не знаю, - растерявшись, ответила я и взглянула на часы. Большая стрелка застыла на цифре восемь. -Ты сказала ему? -Да. Нахмурившись, мистер Валлор подошел к окну и задвинул занавески. Чувствовалось, что он хочет спросить что-то еще, но не решается. -Дядя просил передать, что за все благодарит и обещал перезвонить позже, – так и не дождавшись вопроса, продолжила я. Мужчина сдержанно кивнул. -Что ж, я рад, что печальную новость сообщила брату именно ты, Лиран. Мне было бы трудно удержаться от лишних слов. Сжав губы, я резко отвернулась и вышла. Не знаю, что больше раздражало, его манера разговаривать или холодный, насмешливый взгляд, но с каждым днем, разум все сильнее восставал на чувства. Как могла я любить такого человека, как вообще можно было его любить? Все хорошее, что я видела в нем когда-то, казалось иллюзией: то был или плод самообмана, или его искусанная игра. Недаром говорили, что от любви до ненависти всего шаг. То, что я начинала чувствовать, все больше походило на разочарование, и, похоже, в отличие от любви, было взаимно. Закрывшись в комнате, я провела в одиночестве остаток вечера, проигнорировав приглашение к ужину. Уговаривать или настаивать Лирдан не пытался, и от этого, почему-то, было еще обидней. Я задыхалась. Боль, пылающим обручем сжимала грудь, сбивая дыхание и заполняя ужасом мысли. Вспышка, тьма, снова вспышка… Серая бездна затягивала меня все глубже, глубже… Толща воды, блики солнца на поверхности… Очень далеко, не дотянуться. Изо всех сил я взмахивала руками, стараясь выплыть, подняться… «Ты выбрала неверный путь, Лиран», - шепот почти сливался с биением моего сердца, - «Ты должна бороться, а не покоряться тьме!» Оглянувшись, я поняла, что стою на берегу. Дышать стало легче, но боль все еще горела в груди… -Ради чего? – мой ответ был тих и почти неслышен. «Ради самой себя, Лиран. Ради тех, кто дорог тебе. Ради земли, по которой ты ходишь, и неба, над головой. Ради надежды и самой жизни!» -Не понимаю… «Не лги себе, Лиран! Ты плывешь по течению и надеешься однажды повернуть назад. Но бездна сильнее тебя: подчинившись мраку, ты потеряла свободу!» -Мне больно! – воскликнула я, прижав руку к груди. «Поверь, Лиран, иногда чужая боль невыносимей собственной…». Небо вдруг потемнело и, разрезав клубящиеся тучи надвое, к земле устремился огромный огненный змей. Он падал, не сводя с меня алого глаза, все ниже и ниже… -Прочь от нее! – громыхнул жуткий голос с такой силой, что мне пришлось закрыть ладонями уши. - Прочь! Дверь в сознание распахнулась, и я на миг провалилась в небытие. Солнечные лучи пробивались сквозь занавески, скользя по темно-бордовым стенам. Мужчина лежал на боку, подложив под голову руки, и спал. Удивленно моргнув, несколько мгновений постояла неподвижно. Память никак не хотела объяснять, как я оказалась в кабинете – остались лишь смутные обрывки видений и чувств. Опустив взгляд, я увидела в своей руке кинжал. Тот самый, что сняла со стены позапрошлым вечером. -Лирдан… - губы плохо повиновались, но, собравшись, я смогла произнести имя вслух. Он вздохнул и открыл глаза. На его лице отразилось недоумение, затем страх… Резко встав, мистер Валлор шагнул ко мне и с силой сжал запястье. Оружие выскользнуло из пальцев и упало на пол. -Что ты делаешь? – с угрозой спросил он и, несколько раз встряхнул меня. Злость внезапно исчезла. Изо всех сил удерживая сознание, я вывернулась и, поддавшись вперед, обняла его. -Помоги… *** Похороны прошли довольно спокойно. Как я узнала, покойную жену дяди Карла, звали Марией, ей было всего двадцать два года. По фотографии, которую показал мне Лирд, это была довольно милая женщина, с гармоничными чертами лица и открытым взглядом. Поскольку родственников у нее не нашлось, на отпевании присутствовало всего четыре человек – мы и две ее подруги. Опасаясь за мое состояние, мистер Валлор настоял, чтобы отпевали покойную прямо на кладбище – не смотря на крестик, который снова поблескивал на моей шее, никто из нас двоих уже не мог чувствовать себя в безопасности. Полученные уроки, еще и еще раз убедили меня в собственном бессилии. Я не могла верить, как верил Лирд и Карл, духовная область была чужда и незнакома, а без этого ничто не могло стать между мной и Земар-ар. Лгать же и лицемерить мне претило. Лирд пытался объяснить, что без веры я не смогу найти опору, за которую могла бы держаться... Но в этом он как раз ошибался: в целом мире у меня осталось только два дорогих человека, и ради них, я готова была плыть, пока не кончатся силы. Они верили в Бога, а мне оставалось верить им. Пока, это было единственное, на что хватало сил. Дядя Карл, который теперь звонил по несколько раз на дню, настоятельно просил Лирда отвезти меня в какой-то монастырь. По его словам, это было то место, где он сам когда-то освободился от власти Земар-ар. К огорчению дяди и моему невольному облегчению, затею пришлось отменить. После похорон, когда священник подошел к нам, чтобы произнести слова утешения, я упала замертво. Это не был обморок, нет… Скорее болевой шок. Земар-ар не солгал, когда через мои уста сообщил Карлу, что мы с ним едины – связь эта, являлась столь прочной, что любое приближение к свету оборачивалось маленькой смертью. Как объяснил мистер Валлор, медальон, находящийся внутри меня, изначально принадлежал Главе Совета, а позже моей бабке Флоран. После ее гибели, Карл хранил его у себя, понимая, как важна эта ведь для дальнейших планов Земар-ар. Впрочем, медальон не давал носителю никаких преимуществ и выгод – по сути, он исполнял функцию ошейника, который Земар-ар надевал своему самому верному псу. Тайно или явно, как был в случае со мной, демон подчинял его мысли и волю своей власти. Выйти из подчинения можно было лишь сняв древний символ. Увы, добровольно согласившись надеть его, сделать этого я уже не могла. В больницу, где находился маленький сын Карла, мы так и не зашли. О состоянии племянника, Лирд узнавал по телефону дважды в день, однако видеть его не хотел. Пока все было хорошо и, несмотря на недоношенность, проблем со здоровьем у мальчика не наблюдалось. Через знакомых, вскоре нашлась няня – пожилая женщина, когда-то знавшая отца Карла. Звали ее, по-моему, Аманда. Невидимое напряжение, которое словно стена стояло между мной и Лирдом, наконец-то рушилось. Я стала понемногу понимать этого человека… Его сердце вмещало множество противоречивых чувств, и среди них удалось разглядеть и ненависть и любовь. Отбросив обиду и раздражение, я взглянула на себя его глазами и многое поняла. Моя душа была сплетена с мраком, который он ненавидел и боялся. Трудно было отделить чистое от нечистого, свет от тьмы. И все же, крик о помощи был услышан: Лирд увидел мое страдание и проникся сочувствием. Сейчас, это было лучше, чем ничего. Глава 5. Ветер… Завязав волосы в тугой пучок, я подняла лицо к небу и сощурилась – лучи заходящего солнца яркими бликами танцевали на моих ресницах. На море был штиль. Зеркальная гладь отражала легкие облачка и алую дорожку, тянущуюся от горизонта прямо к моим ногам. Я сидела на песке, у самой кромки воды, и напевала полюбившийся за дни странствий мотив старинной английской песни. Когда-нибудь, я мечтала придумать для нее танец, такой же загадочный и грустный, словно сотканный из нежности. Тонкий серп луны, на фоне темнеющего неба, крик чайки… Песок еще был теплым, но от моря уже тянуло прохладой. Больше часа я наслаждалась красотой и покоем и, впервые, за долгое время – одиночеством. После двух месяцев бесконечных дорог, незнакомых городов и гостиниц, мы вернулись в Грецию, чтобы встретиться с дядей Карлом и решить, как поступать дальше. Фирс Каэл, потерявший мой след на улицах Берлина, сейчас был на пути во Францию, и у нас оставалось еще около недели или даже больше, чтобы отдохнуть и набраться сил. Встав, я отряхнула прилипший к одежде песок и улыбнулась. Вокруг не было ни души. Звезды в вышине становились все ярче, и тонкая грань между морем и небом, незаметно стиралась. Я стояла на краю вселенной и смотрела на уходящую в бесконечную глубину звездную даль. В душе робко задался ритм: медленный, плавный, как пульс спящего человека или дыхание ветра в полуденный зной… Еще раз оглядевшись, я закрыла глаза и закружилась. Танец между небом и землей, ощущение себя во всем и всего в себе. Безграничная восхищение глубинной красотой бытия и благодарность за возможность ее разделить. Только это пока было в моих силах. Самый первый, и потому самый трудный шаг к свободе. Издалека послышался женский смех. Резко остановившись, я задержала сбившееся дыхание и, подобрав кофту, побежала к скверу. Фонари горели тускло-желтым. Стараясь держаться тени, я шла по самой обочине. Было почему-то не по себе. Казалось, что я на миг попала в какой-то старый, давно забытый сон… Или воспоминание. Лирд отпустил меня до вечера, сказав, что пока мы здесь в безопасности. Но так ли это было? Ведь не только Фирс мог представлять угрозу, в мире существовало множество случайностей. Взглянув на часы, я поймала циферблатом лучик света. Стрелки показывали начало одиннадцатого. Не стоило так задерживаться. Резкий скрип тормозов заставил обернуться. Из машины вышли трое рослых мужчин. Стараясь подавить волнение, я пошла быстрее. Внутреннее чувство подсказывало, что надо бежать, но вокруг были прохожие, а выглядеть глупо не хотелось. За последнее время я сделалась чересчур мнительной и потому опасалась доверять интуиции. Топот шагов сзади и испуг, мелькнувший в глазах идущей навстречу девушке, заставили отбросить стеснительность и побежать. Послышался гневный окрик и почти в тоже мгновение, кто-то рванул за плечо в сторону. По инерции упав, я почувствовала, как сорвали с шеи цепочку. Перед глазами все поплыло… «Где ты, где ты, Лиран?» - тут же раздался в сознание голос. Я отбивалась, как могла и, кажется, что-то кричала. Ударив несколько раз по лицу, мужчина дотащил меня до машины, бросил на заднее сидение и закрыл дверцу. От ужаса мысли смешались. Не понимая, что делаю, я изо всех сил стала бить ладонью по стеклу. Тьма накрыла сознание вместе с болью… *** «Где ты, Лиран?» «Я не знаю», - открыв глаза, я безразлично уставилась во тьму. Было тихо, так тихо, что собственное дыхание неприятно резало слух. Земар-ар аккуратно пролистал мою память. Перед мысленным вздором мелькнули образы увиденных улиц, незнакомые лица, закат, пламенеющий над морем… «Не бойся, дитя, я найду тебя» Я не могла не бояться, происходило что-то непонятное, разум отказывался воспринимать реальность и в то же время ощущение сна пропало. Я была одна, и не было никакой надежды, только неопределенность и темнота… Снился лес. Высокие деревья, переплетенные лианами и лоскутки синего неба в прорезях огромных листьев. Склонившись надо мной, мужчина улыбнулся и протянул ломоть хлеба. От него исходило тепло и понимание. Взяв ломоть, я села и смахнула с ресниц слезы. Прощаясь, мама сказала, что я должна уехать с ним далеко-далеко, и что она приедет позже. Но чем больше мы отдалялись от дома, тем отчетливее я понимала, что меня обманули. За что, почему? -Домой! – откусив кусочек, я умоляюще взглянула в его карие глаза. -Нельзя, Лиран, - протянув руку, он погладил меня по голове. – Дома ты будешь в опасности. -Хочу к маме! -Леди Нэлл не твоя мама. Я не поверила, но спросила: -А кто мама? -Увидишь, когда приедем. А сейчас ешь быстрее, пора в путь. Зажав в руке хлеб, я снова заплакала. Мне не хотелось другую маму, и ехать куда-то тоже не хотелось. Наклонившись, он легко подхватил меня под мышки и посадил в седло. Застонав, я открыла глаза и села. Узкая постель, маленькое круглое окно слева, тумбочка и граненый стеклянный стакан на ней. Вода в стакане равномерно качалась, как и мир за окном. Синее море, синее небо… Спустив ноги на пол, я немного подождала, пока голова перестанет кружиться, и осторожно встала. Помимо шелеста волн за стеной, вокруг по-прежнему стояла тишина. Окончательно перестав понимать, что происходит, нерешительно подошла к двери и потянула ручку. Послышался щелчок и дверь открылась. Залитая солнцем палуба была пуста. Пуст был и капитанский мостик и трюм. На яхте кроме меня не было ни души. Облокотившись о борт, я кинула задумчивый взгляд на море. Волны лениво бились о корму, подбрасывая вверх мелкие брызги. Только сейчас я обратила внимание, что судно стояло на якоре. По телу прошел озноб. Привычно затуманив мысли, я перекрестилась и с удивлением поняла, что снова укрыта от Земар-ар – цепочка с крестиком серебряной нитью охватывала шею. Не получалось придумать ни одной версии, способной как-то способной объяснить происходящее. По-хорошему, следовало бежать, пока те, кто похитил меня, не вернулись. Но куда я могла убежать посреди океана? Я даже не знала, как сняться с якоря, не то что управлять яхтой… От голода и качки слегка подташнивало. Решив больше не мучить себя вопросами, я спустилась в каюту и, машинально заперев дверь, легла на кровать. По потолку полз маленький паучок. Цепляясь за белый пластик, он перебегал от рейки к рейке, иногда срываясь и на мгновенье, зависая на невидимой ниточке. Мне подумалось, что для такого крохи, эта каюта была столь же огромна, как для человека море. Жаль, что я не могла вот так перебежать с этого корабля куда-нибудь на сушу. Снаружи послышался шум. Отвернувшись к стене, я вжалась в подушку и зажмурила глаза. Прошло минут десять, судно дернулось и закачалось сильнее. Верх-вниз, верх-вниз, как огромная колыбель… Щелкнула ручка и в дверь постучали. Запоздало осознав, как глупо в моем положении было запираться, я натянула на голову одеяло и неслышно заплакала. Встать и открыть я уже не могла – было слишком страшно. Послышался скрежет, и дверь со стуком ударила о стену. Быстрые шаги и тишина… Стараясь дышать как можно реже, я изо всех сил изображала глубокий сон. Холодная ладонь осторожно легла на мой лоб. -Лиран… Вздрогнув, как от удара, я открыла глаза и неподвижно уставилась в стену. Сердце билось так, что было больно. Сев рядом, дядя взял меня за плечи и, развернув лицом к себе, обнял. -Прости, что тебе прошлось пройти через это, так было надо, - укачивая меня, словно ребенка, сказал он, и поцеловал в макушку. Судорожно всхлипнув, я заплакала. Напряжение и страх медленно отступали… Было безразлично зачем и как, что и почему – главное, все кончилось, и я была в безопасности. *** Открыв консервы, Лирд протянув нам по банке и, увидев, как поморщился брат, усмехнулся. -Что, отвык от походной пищи? -Да как-то и не довелось привыкнуть. Неужели ничего посущественней не мог взять? -Скажи спасибо и за это. -Хм… Слушая их диалог, я с аппетитом уплетала свою порцию. После двухдневного голода, тушенка казалась сказочно вкусной. -Лиран, - Карл с поклоном протянул свою банку. Лирд неодобрительно нахмурился. -Не хочешь - выброси, нечего перекармливать девочку. -Пусть ест, она голодная. -Нам погружаться скоро! -Скоро – это через два часа. -Все равно опасно, – возразил Лирд. -Лучше, чтобы она в обморок упала? -Мне вообще эта идея не нравится! С самого начала – абсолютно безумный план! -Что ж, можешь попробовать пробиться напролом, – ехидно кивнул Карл, – кандидатов на твое место мы всегда найдем. Кроме того, ты ведь так мечтал походить на отца. Помниться он попал в Королевство столь же радикальным путем – до сих пор, небось, хромает. -Заткнулся бы ты… Доев тушенку, я блаженно вздохнула. -Спасибо! Мужчины переглянулись. Я впервые видела их в подобном настроении и не совсем понимала, как себя вести. -Ты прости, Лиран, что пришлось прибегнуть к таким методам, - снова извинился дядя, неловко погладив меня по руке. – Братец считает, что очень умный, однако Фирсара провести не смог. Мне ничего не оставалось, кроме как устроить для Земар-ар спектакль. Не думал, что ты будешь так активно сопротивляться. -Я просто испугалась. -На это и было рассчитано, иначе бы ничего не получилось. Зато теперь великий и ужасный перероет пол страны, чтобы найти тебя. За это время мы пешком до Замка дойдем. Лирдан скептически выгнул бровь. -Вы уверенны, Ваше Высочество? -Конечно, - ухмыльнулся Карл, - в отличие от Вас, Ваше Высочество. Или Величество? Хотя нет, пока рановато. -От чего же, привыкай. -И кто из нас самоуверен? – поддел брата дядя. -Ты прекрасно знаешь, что мне это не в радость. -Не уверен… -Ну и сволочь же ты! Пожав плечами, Карл молча согласился и, встав, посмотрел вдаль. Впереди, насколько хватало глаз, простиралась водная гладь. Солнце стояло в самом зените, и на палубе было бы довольно жарко, если бы с севера не дул прохладный ветерок. Нахмурившись, дядя обернулся к Лирду и покачал головой. -Погода портиться. -Никаких предупреждений не поступало, я слушал прогноз час назад. -Шторма имеют свойство входить без стука, следует полагаться на собственное чутье, а не радио. Лирд поднялся и, прикрыв глаза рукой, взглянул, куда указывал брат. По лицу его скользнула тревога. -Ты прав. Ветер усиливался, еле заметная дымка на горизонте вскоре закрыла полнеба. Дядя Карл, уже одетый в темно-синий гидрокостюм, придирчиво проверял на мне каждую деталь. Мы должны были встать на Тропу на глубине примерно сорок семь метров. Поскольку Ветра все время вращались, у нас было не больше шести секунд на то чтобы ее пересечь, да и то, лишь потому, что вода теоретически замедляла скорость потоков. По сути, мы действовали наугад, однако идти на корабле через щит – было совершенно невозможно. Отец Лирда, который однажды пробовал этот путь, едва не погиб, успев выпрыгнуть из лодки прежде, чем ее унесло на другой конец Королевства. Он упал в воду почти с тридцати метровой высоты и хорошо, что в то время на море был шторм. Страх сжимал сердце холодом. Нет, плавать я умела, но под воду погружалась впервые и, кроме того, не была уверена, что смогу все сделать правильно. Заметив панику в моих глазах, Карл еще раз подробно объяснил, что и когда следует делать. Сверяясь с памятью, я согласно кивала. -Не впадай в панику, если поднявшись на поверхность, не увидишь никого рядом, - вклинившись, перебил брата Лирд. – Учитывая, скорость потока, нас вынесет недалеко от берега. Определи нужное направление и плыви. Так или иначе, мы тебя найдем. -А если я не успею пересечь тропу? -Ты успеешь, – улыбнулся мужчина. Мы погружались все глубже и глубже… Ощущение реальности пропало. Это был другой мир, со своими законами – непонятными и пугающими. Интересно, так ли чувствуют себя птицы, паря в воздушных потоках? Дядя плыл впереди, время от времени, останавливаясь, чтобы дать нам возможность привыкнуть к давлению. Несмотря на его присутствие, я еле держала себя в руках. Сердце билось часто и неровно, приходилось постоянно следить за дыханием. Вокруг становилось все темнее, создавалось впечатление, будто нас заживо закапывают в землю. Наконец, Карл махнул рукой и поплыл параллельно поверхности вперед. Лирд все время держался слева, но плыл быстрее, заставляя меня держать ритм. Стараясь не думать, я всецело сосредоточилась на движении. Под нами была тьма – бездонная черная толща воды. Мы застыли, как подвешенные над этой пропастью, а впереди, чуть поблескивая, виднелась граница, вернее буферная зона, как называл ее дядя – саму границу увидеть было невозможно. Достав фонарик, Карл зажег его и, подплыв ближе, бросил вперед. Блеснул на миг свет и железный цилиндрик бесследно исчез. Я испуганно отпрянула, но Лирд, слегка коснулся моего плеча и, помотав головой. Потом вдруг решительно взмахнул руками и поплыл вперед. Секунда, две, три… пять. Не останавливаясь, он пересек буферную зону и пропал из виду. Карл, помедлив секунду, последовал за ним. На миг испугавшись, я растеряно посмотрела ему вслед. Перед погружением было обговорено, что второй буду плыть я, однако дядя опередил меня. Боясь испугаться еще больше, несколько раз глубоко воздохнула, и, зажмурившись, изо всех сил заработала ластами. Наверное, никогда в жизни я не то, что не плавала, даже не бегала с такой скоростью! Уши заложило, и вода вдруг сделалась густой, как сметана. Не обращая внимания, я прорывалась сквозь стихию. Меня подбросило вверх и закружило. Не открывая глаз, и не сбавляя скорости, я продолжала упрямо двигаться вперед. Толчок, еще один… Вода вновь стала легкой и невесомой. Открыв глаза, я огляделась и, взглянув вверх, стала постепенно всплывать. На море был абсолютный штиль: ни следа начинающегося шторма. Берег, как и обещал дядя, находился недалеко, примерно в пятистах метрах, поэтому определив направления, я снова нырнула и поплыла вдоль поверхности. Вода здесь была заметно теплее и немного другого цвета – не голубого, а скорее зеленоватого. Несмотря на усталость, плыть было легко. Несколько раз над водой мелькнула тень – то была любопытная чайка, выискивающая мальков. Чуть всплыв, я спугнула ее. Ближе к берегу на пути стали попадаться черно-зеленые пятна водорослей, и пришлось немного отклониться, чтобы их обогнуть. Встав ногами на песчаное дно, я медленно побрела вперед. Последние шаги давались особенно тяжело. Если бы не черный гидрокостюм, я вполне сошла бы за Венеру Миллосскую, по крайне мере, пока не вышла из воды по пояс - дальше, из-за тяжести баллонов, путь пришлось продолжить на четвереньках. Белый песок был горячим и мягким. Раздевшись, я легла и, запрокинув руки за голову, взглянула ввысь. Надо мной синело высокое чистое небо. Тоскливо покрикивая, белыми бумерангами летали чайки, едва слышался шепот моря… Привстав на локте, я посмотрела в сторону рощи, островками въедающуюся в песчаную косу, и нахмурилась. Хотя Лирдан и обещал, что они найдут меня, хотелось, какой-то определенности. В почти неподвижном воздухе раздался низкий рык. Волосы на голове зашевелились словно живые – даже при большом желании, звук вряд ли можно было не узнать. Не успев опомниться, я была уже по шею в воде. И вовремя: слева, из тени ближайших к морю деревьев, показались три кошки. Довольно крупные, светло-желтого окраса звери, внешне напоминали львиц, однако по телосложению выглядели более изящными и легкими. Неторопливо выйдя на солнце, они некоторое время принюхивались, ловя незнакомый запах, а затем, не спеша затрусили по направлению к тому месту, где я недавно дремала. Баллоны заинтересовали кошек больше, чем гидрокостюм, хотя последний они тоже немного потрепали. Я не знала, могут ли они плавать, потому старалась не двигаться, чтобы не привлекать внимания. Ноги еле касались дна, и я помнила, что дальше дно резко обрывается. Отплывать не хотелось – я слишком устала, чтобы долго держаться на воде. Черную тень я заметила немного раньше кошек. Метнувшись через песчаную полосу, огромная пантера кинулась на заигравшихся соперников. Две желтые кошки поменьше, тут же кинулись бежать, а третья припала к земле и глухо зарычала. Схватка продолжалась недолго: черная пантера разжала челюсти на горле жертвы лишь тогда, когда та обмякла. Победно зарычав, она села, зализала раны и, чуть помедлив, принялась за еду. Зрелище это было жуткое, но, боясь выдать себя, я не решалась отвернуться. Выйдя из рощи, человек некоторое время постоял, наблюдая за зверем, а потом решительно пошел вперед. Затаив дыхание, я с изумлением следила за его легкой, почти летящей походкой. Незаметно было, чтобы он боялся. Подняв голову, кошка облизнула перепачканную кровью морду, и повернулась к остановившемуся поодаль юноше. -Эй, Маана! – хлопнув в ладоши, крикнул он. – Оставь и мне чуть-чуть! Хлестнув по песку хвостом, пантера рыкнула и продолжила трапезу. Молодой человек, пожав плечами, уселся там же, где и стоял. Подходить ближе, по-видимому, он опасался. Так мы и сидели – он на берегу, я – в воде. К счастью, в сторону моря юноша не смотрел, а баллоны за кошкой были не видны. Насытившись, кошка тщательно вылизала следы крови на своей шерсти и, сладко потянувшись, направилась к юноше. Воспользовавшись тем, что зверь и человек отвлеклись друг на друга, я решила встать поудобнее, и вдруг почувствовала, как что-то холодное коснулось бедра. От неожиданности вскрикнув, я шарахнулась в сторону и, нырнув, изо всех сил поплыла прочь. Ужас делал движения хаотичными и неуклюжими. Вынырнув лишь тогда, когда грудь сдавило от боли, я жадно глотнула воздух и бросила взгляд на берег. Как оказалось, отплыть удалось совсем недалеко, но по крайне мере, чтобы добраться до меня, теперь требовалось время. Однако молодой человек стоял к морю спиной. Держа в руке изогнутый полумесяцем меч, он настороженно наблюдал за приближающимся к нему мужчиной. Огромная пантера, припав на передние лапы, лежала чуть поодаль. Перекинув через руку гидрокостюм, Карл не спеша подошел и, остановившись напротив, что-то сказал кошке. Пантера вытянула шею, а затем упала на бок и, растянувшись, зевнула. Юноша убрал оружие в ножны и поклонился. -Лиран! – крикнул дядя, помахав мне рукой, - вылезай! От пережитого стресса, сил почти не осталось. Перевернувшись на спину, я расслабилась и медленно поплыла к берегу. За всю жизнь, несмотря на то, что в последнее время было немало испытаний, я еще никогда так не уставала. Как выбралась из воды запомнить не удалось. Почувствовав, как чьи-то руки обхватили плечи, я провалилась в темноту. *** Потрескивая, огненные языки пламени вытягивались к небу, плавя воздух и озаряя ночную мглу теплым оранжевым светом. Проснувшись от приглушенного смеха, я открыла глаза и изумленно уставилась на склонившегося надо мной человека. -Альва энара, сэйэро Валлор! Альва энара, Лиран! – улыбнувшись, сказал он и отпрянул. Юноша был примерно моего возраста, черноволосый с раскосыми слегка насмешливыми зелеными глазами. Высокий открытый лоб, вытянутый овал лица, немного выдающиеся скулы, ямочка на подбородке… В чертах угадывалась принадлежность к Роду, хотя в общем-то он не был похож ни на Лирда, ни на Карла… Понимая, что от меня ожидают ответа, я попыталась вспомнить нужное слово. -Энномэр ... – отпрянув, я вопросительно взглянула на дядю и, получив одобрительную улыбку, спросила: - А Лирд? Где он? Карл слегка нахмурился и пожал плечами. -Маана ищет его. Думаю, к утру объявится, не беспокойся. Сев, я приняла из рук Керна сухую лепешку, на которой словно на тарелке лежало мясо, и сосредоточилась на еде. Не знаю, как дяде, но по мне тушенка была намного вкуснее – мясо дикой кошки оказалось жестким и сладковатым на вкус. Вспомнив грациозное животное, подавила тошноту и с трудом дожевала кусок. Несмотря на голод, аппетита не было. Извинившись, я накинула протянутый юношей плащ и, выйдя за кольцо света, с тревогой посмотрела туда, где сквозь деревья поблескивала на море лунная дорожка. На душе было неспокойно. Лирдан плыл через щит первым, и даже если его выбросило дальше, чем нас, он уже должен был появиться. Дядя выглядел странно спокойным… Быть может, дело было в неприязни, которую он испытывал к брату? Почувствовав взгляд, я обернулась. -Переживаешь? – улыбнувшись, спросил Карл и, подойдя, встал рядом. – Мы все равно не сможем начать поиски до рассвета. -С ним что-то случилось, ведь так? -Не исключено. -Почему же вы так спокойны? – с горечью спросила я, взглянув на него. Он хмыкнул и отвел глаза. -Кто тебе сказал, что я спокоен? -Вы не искали… -Он сын своего отца, Лиран, не питай на его счет иллюзий. – Карл ласково провел ладонью по моей щеке и улыбнулся. – Я обещаю, что с ним все будет хорошо. Еще раз взглянув на бледный диск луны, застывшей над морем, я кивнула и вдруг приникнув к его груди, тихонько заплакала. Всего, что случилось за последние месяцы, было слишком много для меня, душа уже не выдерживала. Немного затушив огонь, Керн сложил остатки мяса в кожаную сумку и подвесил ее на нижний сук, ближайшего к костру дерева. Настояв, чтобы я легла спать, дядя укрыл меня плащом, и устроился неподалеку. Поднявшийся ветерок шелестел листьями и слегка покачивал кроны деревьев. Море проснулось и встревожено завздыхало, набегая мелкими волнами на песчаный берег. В глубине рощи заливисто пела птица, чередуя повторяющиеся коленца затейливой мелодии. Мне не спалось – спать под открытым небом было непривычно и страшно. Ближе к утру, еще до рассвета, к стоянке вернулась Маана. Глухо зарычав, она легла возле тлеющих угольков и принялась вылизывать лапу. Проснувшись, я с любопытством следила за ней, боясь пошевелиться и отвести взгляд. Кончик черного хвоста мерно подрагивал всего в нескольких сантиметрах от моей ладони. Шумно вздохнув, кошка завалилась на бок и прикрыла глаза. За деревьями, блеснул алый лучик солнца, и серая мгла окрасилась в бесчисленные оттенки розового. В кронах деревьев проснулись птицы и бабочки, в траве затрещали насекомые. Солнце работало как большой будильник, пробуждая к жизни тех, кто предпочитал день ночи. Устав лежать без движения, я осторожно села и, взяв камешек, бросила в дядю. Стукнув по его руке, камешек откатился и черной точкой замер под тонкой травинкой. Карл открыл глаза и, привстав, вопросительно взглянул на меня. Я, молча, указала на кошку. По его лицу тенью скользнуло раздражение. Тяжело поднявшись, он подошел к животному и сказал несколько резких слов. Пантера села и, зарычав, ударила хвостом о землю. -Похоже, она нашла его след, но не его самого, – после некоторого молчания, произнес Карл и, покачав головой, задумчиво добавил: – Не нравится мне все это… -Будет лучше, если с Мааной пойду я, - пригладив растрепавшиеся волосы, юноша зевнул. Дядя бросил на него быстрый взгляд и, словно нехотя, кивнул. Керн снял сумку достал две лепешки и, забрав у меня плащ, отдал пантере команду. Недовольно фыркнув, кошка бесшумно заскользила не север. Как только черная тень и бегущий за ней юноша скрылись из виду, Карл быстро подошел к лошади, которая была привязана неподалеку, и накинул на нее седло. -Поторопись, Лиран. – не оглядываясь, приказал он, - Нам нужно спешить. -Я не понимаю, ведь… -Хочешь жить, слушайся меня и не задавай вопросов, - отозвался он и вскочил в седло. -Без Лирда я никуда не поеду! Карл прищурился и, подъехав, уверенно протянул руку. -Или едешь добровольно или здравствуй обморок. Выбирай! По телу прошла дрожь. -Пока вы не объясните, я… -Ну что ж, ты сама выбрала. Его пальцы скользнули по моей шее, и обожгли болью. *** Мы не разговаривали. Горы впереди вырастали все выше и выше, погода портилась и мелкий дождик, начавшийся вечером, к ночи усилился. Свернув с заросшей тропинки, дядя привязал лошадь к тонкому стволу и, выбрав место посуше, развернул заимствованный у Керна плащ. -Садись, - коротко приказал он и, подождав пока я сяду на подбитую мехом подкладку, накинул на меня свободный конец, завернув, словно в кокон. По телу сразу же разлилось приятное тепло. Прислонившись спиной к дереву, Карл крепко обнял меня и, прижав к себе, устало закрыл глаза. Боясь пошевелиться и разомлев в тепле, я тоже вскоре задремала. …Ее глаза были холодными и злыми. Хотелось спрятаться, убежать, но чьи-то руки крепко держали за плечи, не давая сдвинуться с места. -Не знала, что у тебя есть ребенок, Якир, прелестная девочка. Как ее зовут? -Лиран. Улыбнувшись, женщина протянула руку и коснулась моих волос. Дернувшись в сторону, я в ужасе закричала. -Тише, тише… - шепнул дядя, легонько встряхнув. Вокруг было темно. Дождь перестал, и было слышно, как одинокие капельки падают с ветвей на землю. Спрятав лицо в теплый мех, я глубоко вздохнула и вскоре снова погрузилась в сон. К утру, одежда на мне высохла. Выбравшись из-под плаща, я почувствовала себя бодрой и отдохнувшей. Карл, доедавший сухую лепешку, тоже был в хорошем настроении. Молча улыбнувшись, он протянул мне положенную часть завтрака и впервые за долгое время нарушил молчание, спросив, почему я кричала ночью. Я рассказала, решившись, наконец, задать давно мучившие вопросы. -Эта женщина, кто она? – видя, что он задумался, спросила я. Карл вздохнул и с грустью взглянул на горы. -Моя кормилица и твоя бабка - герцогиня Флоран Тонэ. -Почему я ее боялась? -Не знаю, Лиран. -А мужчина, Якир? Она сказала, что он мой отец. Я думала… -Нет, он всего лишь заботился о тебе какое-то время. -Тогда почему бабушка не знала, что я ее внучка? Или она не знала кто мой отец? Не понимаю… -Это долгая история. Просто она не видела тебя после рождения и потому не узнала. Фло думала, что ты погибла, как и ее дочь. Прости, мне трудно об этом говорить, быть может, позже. Кивнув, я согласилась и получила в награду благодарную улыбку. -Но вы хотя бы можете объяснить, почему увезли меня? Хмыкнув, он встал и смерил меня внимательным взглядом. На долю секунды вдруг показалось, что по его лицу скользнула тень сомнения… Отрицательно покачав головой, Карл протянул мне руку и тихо добавил: -Я исполняю свой долг так, как его понимаю, тебе нечего бояться. -Я и не боюсь – только волнуюсь. -Если ты имеешь в виду Лирда – напрасно. С ним было и будет все в порядке. -Вы уверены? -Абсолютно. Отдохнув за ночь, лошадь шла достаточно бодро, и время от времени, невзирая на двойную ношу, переходила в галоп. Горы уже выросли стеной - тонкие ниточки рек, стекающих по извилистым лощинам и редкие островки зелени, были видны уже как на ладони. Тропинка значительно расширилась, превратилась в довольно широкую, засыпанную мелкими камнями и обломками породы, дорогу. Петляя между валунов, она уходила под уступ, огибая предгорье полукругом. К полудню, как и надеялся дядя, мы достигли Провала. У расселины было решено остановиться до следующего утра. Перед сложным и утомительным переходом, всем требовался хороший отдых. Привязав лошадь к тоненькому изогнутому дереву, росшему между двух валунов чуть левее дороги, Карл велел мне сидеть смирно, а сам отправился на поиски еды – запасы, которые были в седельных сумках подходили к концу. Оставшись в одиночестве, я некоторое время равнодушно наблюдала, как исчезают вокруг островки зелени, поедаемые вороной кобылой, а затем встала и огляделась. В горах я была впервые и ощущала некоторую растерянность и робость. При взгляде на величественные, уходящие под самые облака вершины, возникало чувство собственной ничтожности и бессилия. Я была как муравей, упавший в воду – маленькая песчинка посреди бесконечности и мощи. Воздух был свеж и прохладен. Взобравшись на теплый валун, вытянула ноги и, улыбнувшись, оттолкнула назойливую лошадь. Фыркнув, она потеряла ко мне интерес и вновь принялась за еду. По небу плыли, нагроможденные в причудливые башни, облака. Их тени скользили по склонам, окрашивая их то в изумрудно-зеленый, то в почти черный цвет, а задевая вершины, преображали белые шапки в призрачно-голубые... Задев меня крыльями, мимо пролетела бабочка. Она покружилась над нагретыми солнцем камнями и, на миг присев, упорхнула в небо. Подул ветерок. Закрыв глаза, я вдохнула аромат трав, камня и талого снега. Протяжный, исполненный невыразимой тоски звук, заставил поднять взгляд к небу. В воздушных волнах скользил золотистый ястреб. Птица летела так низко, что видны были солнечные блики на ее огромных пестрых крыльях. Словно почувствовав мой взгляд, ястреб еще немого снизился и заложил плавный вираж. Не удержавшись, я помахала ему рукой и радостно улыбнулась. В душе возникло странное, доселе неизведанное чувство дома. Никогда до этого я не представляла, что земля под ногами может вызывать такие чувства. Живя с матерью и отцом, путешествуя с Лирдом, я не испытывала дискомфорта и одинаково хорошо чувствовала себя в любой обстановке. Но такого щемящего чувства чего-то родного, близкого, созвучного до последней ноты, сердце еще не испытывало. Это был мой дом! Небо – потолок, горы – неприступные стены, мягкая трава и мох – замысловатый пестрый ковер. Я принадлежала этому миру так же, как и он принадлежали мне. Увидев, что я вскочила, кобыла вскинула голову и недовольно ударила копытом о камни – она испугалась. Солнце спряталось за пушистое облако и краски вокруг немного поблекли. Спрыгнув, я добежала до дороги и, убедившись, что дяди Карла нигде не видно, с тихим смехом закружилась. Мне хотелось повторить полет ястреба, почувствовать его свободу, легкость. Я стала птицей, летела, едва касаясь земли и не обращая на впивающиеся в подошву острые камешки. «Я дома, дома, дома!» - пульсировала одна единственная мысль, выстукивая такт. Тихий зов в душе, заставил остановиться и затаить дыхание. Земар-ар искал меня, быть может, ему удалось уловить отголоски эмоций… Несколько раз глубоко вздохнув, я выровняла дыхание и, вернувшись к валунам, села на землю. Стало тревожно. Достав цепочку, несколько раз натянула ее, проверяя прочность, а затем, поцеловав серебряный крестик, убрала под рубашку. Я не умела молиться, не умела верить, но уже могла надеяться. У меня была свобода – да, несмотря ни на что у меня она была! Благодаря Богу, на моем пути вновь появился утраченный выбор. -Мэнэ атрэа вэ нарэ? (откуда у вас лошадь князя?) – раздался сзади тихий голос, и длинная тень легла поперек моих ног. Высокий рыжеволосый мужчина подошел ближе и, хмурясь, указал на лошадь. -Нарэ тэ таиро эн тана? (где хозяин этой лошади?) Я не понимала ни слова из того, что он говорил, но интонация звучала отнюдь не доброжелательно. -Б´анно…(простите) - это было единственно слово северного наречия, которое я знала. -Что? – от удивления незнакомец перешел на язык Королевства. – Тэ трэ анворэ тивэнэс! (дла вас желательней говорить). -Я не понимаю язык аллотар! – испуганно вскрикнула я, заметив, как его ладонь легла на эфес меча. Последовала небольшая пауза. Мужчина еще раз взглянул на лошадь, потом внимательно оглядел меня с ног до головы. В его глазах отразилось сомнение. Он был довольно высок, хотя и ниже Лирда и более широкоплеч. Рыжие кудрявые волосы и небольшая, аккуратно подстриженная борода делали его похожим на пирата, а глаза смотрели холодно и серьезно. -Где твой спутник? -Я одна, - вжавшись спиной в камень, сказала я. -Тогда откуда у тебя лошадь князя? -Нашла на побережье… -Что ты там делала? -Живу! -Что…? Резкий смех испугал нас обоих. Выхватив меч, незнакомец развернулся и замер. Они смотрели друг на друга, наверное, минуты две, не отводя глаз и не двигаясь, словно ведя мысленный диалог. А я не знала, бояться мне или радоваться, что дядя успел вовремя. -Карл? – неуверенно спросил мужчина, опуская клинок. -Неужели так изменился? -Что ты делаешь в этих краях? -И я рад видеть тебя, Парф! – усмехнулся дядя и, быстро подойдя, обнял растерявшегося мужчину за плечи. -Где Керн? -Остался с Лирдом, не волнуйся. Брата немного контузило при переходе через щит. Счастье, что незнакомец при этих словах, стоял ко мне спиной. Беспокойство и недоумение, отразившиеся на моем лице, были столь красноречивы, что могли изобличить дядю лучше многих слов. То, что он лгал, я чувствовала всей душой. -Я ищу его третью неделю, Кристиан перевернул пол княжества… Карл улыбнулся. -Мальчишка не сказал, что сбежал, он охотился на побережье и весьма кстати подвернулся под руку. Парф медленно кивнул и обернулся ко мне. От его пристального взгляда по коже прошли мурашки. Нет, его я не помнила и никогда не знала, но почему-то безотчетно боялась. Не сказав ни слова, мужчина подошел и, взяв за подбородок, заставил посмотреть в его глаза. -Она не похожа на сестру, совсем… Кровь Каэлов взяла свое даже в третьем поколении. Удивительно. -Остается надеяться, что ваши с Марией дети возьмут с нее пример, – встав рядом, тихо ответил Карл и обнял меня за плечи. Парф встрепенулся. -Ты уже знаешь? -Сестренка любила тебя с пеленок, могу только порадоваться. Ваша кровь даст Каэлам новое начало, и хочется верить, через пару десятков лет все забудут клеймо, которое этот род наложил на себя. Думаю, Параман был бы рад. -Шаддан знал, что делал, отдавая ей кольцо, - лукаво улыбнулся мужчина и, подняв руку, продемонстрировал массивный перстень. -Это очевидно. Объяснять мне, что к чему никто из них не считал нужным, поэтому отойдя в сторонку, я внимательно слушала продолжающийся диалог. Множество имен, странные полупрозрачные намеки… Мало что удавалось понять и, тем более, запомнить. Дядя Карл выглядел очень довольным, второй мужчина, который тоже, по всей вероятности, приходился мне родственником, наконец, отбросил сомнения и заметно расслабился. Если бы не его странное поведение в начале встречи, я бы решила, что они с дядей давние друзья. Разукрасив небо кроваво-рыжими полосами, село солнце. Разведя костер, Карл помог мне устроиться на ночлег и, вручив скудный ужин, позаимствованный из дорожной сумки Парфа, отсел на противоположную сторону, чтобы продолжить беседу. Доев лепешку, я легла и, отвернувшись от огня, закрыла глаза. Потрескивая, шептал костер, озаряя ночь теплым розоватым светом, дул слабый ветерок, где-то в отдалении слышались тревожные крики совы. Сознание, балансируя на грани сна и яви, вновь рождало тревожные мысли и сомнения. Вокруг была сплошная ложь. И Лирд и дядя использовали меня в своих целях, о которых я имела очень отдаленное и, вполне возможно, ошибочное представление. Трудно было разобраться даже в собственных чувствах. За время, проведенное наедине с Лирданом, я еще больше привязалась к нему, узнала его характер, глубже поняла, как человека и окончательно рассталась с мечтами на взаимность. Что касается Карла, то к нему у меня была действительно родственная привязанность, я верила ему, несмотря на последние события - верила вопреки голосу разума, который рождал в душе страх за собственную жизнь. Те чувства, которые я питала к своему дяди с раннего детства, рисуя его в воображение, оказались сильнее даже отталкивающего впечатления, испугавшего при первой встречи. Я не понимала игры, в которую была поневоле втянута и даже приблизительно не видела свою роль в ней. Земар-ар охотился за мной, его последний жрец – Фирсар Каэл был призван сделать нечто, что Род Крови не мог допустить. Это было все, что я знала. И дядя и Лирд в один голос утверждали, что все их действия направлены на благо королевства и семьи, но, тем не менее, согласия между собой найти не могли. Реакция Керна и Парфа показали, что они знали и того меньше – я была для них всего лишь еще одной родственницей с нелегким прошлым. Мне самой оставалось лишь следовать за тем, к кому интуитивно чувствовала доверие. Выбор был небогат. «Когда-нибудь», - засыпая, мысленно пообещала я, - «когда все станет на свои места и вопросы найдут ответы, я смогу идти теми путями, которые изберу сама… Когда-нибудь, но не сейчас». Глава 6. Выехав вперед, герцог Парф Лаусенский сделал нам знак остановиться. Мы спешились. Дорога, извиваясь между выступами скал, уходила под откос, но никаких признаков человеческого жилья по-прежнему видно не было. Заметив мое недоумение, дядя улыбнулся. -Города Аллотар не зря называют невидимыми, - доверительно шепнул он, - присмотрись внимательнее. Прикрыв глаза ладонью, я еще раз взглянула вперед. Посреди воздуха, между дорогой и небом, что-то блеснуло. -Зеркала? Но как… -Верно, Лиран, – в его голосе послышалось одобрение. - В наши дни княжество входит в состав Королевства, поэтому ворота при желании можно найти. Но в прошлом, города Аллотар были недоступны для юга, мы даже не знали, существуют ли они на самом деле. Подъехав вплотную к невидимым воротам, Парф помахал рукой своему отражению, что-то крикнул и развернул жеребца боком. Синее небо, разорвав высокое фигурное облако, раскололось надвое. Если бы не голос разума, я бы решила, что вижу чудо: на наших глазах из ничего вдруг возник целый мир – белые улицы, площадь, дома… Взяв меня за руку, Карл намотал на руку повод и пошел вслед за братом. Несколько десятков горожан, столпились у ворот, с любопытством разглядывая гостей. Я впервые видела столько рыжеволосых людей одновременно. Довольно высокие и крепкие, Аллотары напоминали древних викингов, если бы не раскосые, как у монголов глаза. Расступившись, толпа пропустила вперед молодую женщину. Высокая, худощавая, она разительно отличалась от окруживших нас людей. Одной рукой прикрывая заметно округлившийся живот, женщина подошла к спешившемуся Парфу и, приникнув, обняла его за шею. Их головы на миг склонились, черное смешалось с рыжим, и скрыли поцелуй. Взяв меня за руку, Карл вздохнул и улыбнулся. Поприветствовав мужа, Мариэль обернулась и растеряно замерла. Наклонившись, герцог что-то шепнул ей на ухо и подтолкнул вперед. Недоверчиво нахмурившись, женщина склонила голову на бок. -Карл? -Рад тебя видеть, сестренка, - отозвался дядя. -Мама ждала тебя с Западным ветром… -Я люблю преподносить сюрпризы. Вздрогнув, она закусила губу, словно боясь сказать что-то лишнее, и мне показалось, что в глазах ее скользнул страх. Отпустив мою руку, Карл вдруг шагнул к ней и осторожно обнял. Не ответив на объятие, принцесса отстранилась. -Что ж, с возвращением, брат, – натянуто улыбнувшись, сказала она и, обратившись ко мне, добавила: - Добро пожаловать, Лиран! Я неловко поклонилась и спряталась за спину дяди. Любопытные зрители, столпившиеся вокруг, стали потихоньку расходиться. Судя по довольным лицам, никто не понял маленькой драмы, разыгравшейся на их глазах. Быть может, до конца не поняла ее и я, но почувствовать – почувствовала. Карл принадлежал раньше к тому же кругу, что и лорд Фирсар, он был преданным и верным слугой Земар-ар, его надеждой и орудием. Я знала это, потому как видела сама, и все еще помнила всепоглощающую ненависть, которая топила меня тогда, в аллее… Парф ободряюще кивнул брату и, обняв жену, пригласил нас следовать за ними. Выехав на широкую улицу, вымощенную полукруглой светло-серой брусчаткой, мы миновали две смежные площади и небольшой сад. Ажурный железный мост, словно вырастая из земли, плавно поднимался к полукруглой двери в центре огромного странного здания из пестрого мрамора. С десяток воинов, сопровождающих от самых ворот, у подножия моста выстроились в две шеренги и остановились. Дав несколько указаний на местном наречии, Парф спешился, и осторожно подхватив принцессу, поставил ее на землю. Спустя мгновенье, мы с Карлом последовали их примеру. Идти было трудновато – мост уходил вверх под уклон, и с каждым шагом, я все сильнее чувствовала, что уроки верховой езды дались немалой ценой. О танцах теперь можно было забыть надолго. По моему разумению, лестница в данном случае была бы более удобна. Внутри, башня, больше похожая на необъемную колонну с куполом, оказалась меньше, чем я думала. Несколько залов, расположенных по кругу, два витка широких коридоров. Убранство тоже было довольно скоромным – все выдержанно в строгом стиле и безупречно белом цвете. Круглый мраморный стол в середине центрального зала был завален бумагами. Собрав все в кучу, Парф переложил стопки листов на пол, и подвинул кресла -Присаживайтесь, побеседуем за чашечкой кофе... -Надеюсь, это образное выражение? – усмехнулся Карл. Мариэль слегка удивленно взглянула на нас и подозвала служанку. Через пятнадцать минут, на отполированной столешнице, синими кругами застыли тарелки и несколько блюд. От запаха еды закружилась голова Тушеные клубни в белом соусе и фаршированные стебли какого-то растения, прекрасно сочетались с панированными отбивными. Уступив настойчивым уговорам Парфа, я пригубила немного вина. Терпкий насыщенный букет оставлял странное послевкусие. Мне показалось, что внутри разжалась невидимая пружина. Блаженно вздохнув, я откинулась в кресле и с благодарностью посмотрела на новоявленных родственников. Принцесса Мария задумчиво ковыряла в тарелке, изредка поглядывая на брата. Она была красивой женщиной: высокая, с прямыми черными волосами и выразительными васильковыми глазами. Черты ее лица были правильными и единственным недостатком, с моей точки зрения, были довольно тонкие губы. С Карлом они были не похожи, разве что слегка удлиненной формой лица, характерной для детей Рода. Дядя с аппетитом доедал оставшееся на блюде мясо. В отличие от сестры, он держался раскованно и непринужденно, хотя по реакции, которую я заметила во время встречи, холодный прием его все же задел. -Почему все-таки Лирд позволил тебе вернуться раньше срока? – спросила Мари, проигнорировав предупреждающий взгляд мужа. -Мне кажется или это допрос? – Карл улыбнулся и, отрезав кусок побольше, отправил его в рот. -Я не хотела тебя обидеть, но… - было видно, что ей трудно подобрать слова. – Почему ты оставил кузена на мальчика? -Керн не мальчик и у него есть кошка, а Лирду потребуется время, чтобы придти в себя. У меня этого времени нет. Почему – я сказать не в праве. -Исчерпывающие объяснения! Дядя скривил губы в усмешке. -Если мать не сказала тебе большего, неужели ты надеялась, что скажу я? В одном могу успокоить: если бы герцог считал, что я опасен для его сына, он бы не отпустил его в Большой мир. -Ты ничуть не изменился! – мрачно заметила принцесса. -Зато ты стала похожа на мать. -И горжусь этим! По крайне мере, ни я, ни Эллад… Замолчав, она раздраженно передернула плечами. -Договаривай уж, - спокойно попросил Карл и усмехнулся: - тут все свои, ничего нового они не услышат. -Не хочу. -Хм... Не знаю почему, но мне вдруг стало обидно за дядю. Недоверие Парфа и враждебность, исходящая от его родной сестры, пробудила в душе гнев. Они не имели права осуждать его за прошлое. Я одна знала, что на самом деле пришлось ему пережить, расторгая узы мрака и поворачивая против течения. Карл был хорошим человеком и заслуживал уважения. -Вы не справедливы, - выпрямившись, тихо сказала я и с вызовом обвела всех долгим взглядом. – Дядя не раз рисковал жизнью ради нас, он чуть не погиб, потерял жену, а вы… Кто вы, чтобы судить о вещах, с которыми никогда не соприкасались? -Лиран! – Карл побледнел и с негодованием, обернулся ко мне. – Замолчи! Его глаза вспыхнули гневом, но я не испугалась. В застывшем от напряженной тишины воздухе, слышалось лишь мое взволнованное дыхание. Гордо подняв голову, я медленно встала и, повернувшись, вышла из зала в ближайшую дверь. «Пусть злится! Пусть! – пульсировала в душе ярость, - «Я знаю, что права!». Слуг в башне было мало, поэтому не найдя к кому обратиться за помощью, я открыла одну из боковых дверей и, надеясь, что не ошиблась, вошла в просторную комнату. Застеленная темно-зеленым шерстяным покрывалом кровать, белый ковер на полу, маленькое трюмо, шкаф… Закрыв засов, с любопытством огляделась. Свет, падающий из узких горизонтальных щелей, заменявших окна, широкими полосами ложился на стены и потолок. Подойдя к кровати, я прилегла и устало закрыла глаза. Настойчивый стук бессердечно разрушил тонкую иллюзию сна. -Лиран? Приподнявшись, я с раздражением взглянула на дверь. -Не окрою! – с вызовом крикнула я и, откинувшись обратно, пробормотала: - Можете сломать дверь, если хотите. Стук прекратился. Подождав еще минуту, дядя тихо выругался и ушел. Вскоре сон снова закутал меня в цветной туман размытых образов и обрывочных мыслей. Впервые за долгое время я расправила крылья, дав отпор несправедливости, и ни капли не жалела об этом. Я тоже принадлежала к Роду и даже больше, чем они, и мне надоело быть пустым местом! В конце концов, я имела право на собственное мнение. И не важно, что смелость стала следствием выпитого вина… Меня разбудил страх – невнятный, едва уловимый, словно крадущейся по следу… Вокруг было темно и очень тихо. Свернувшись в комочек, я зарылась в одеяло и тихонько заплакала. Хотелось вскочить и бежать, бежать без оглядки, спрятаться, исчезнуть, но я знала, что в такой темноте не смогу даже найти дверь. Оказаться посреди комнаты, без возможности выйти из нее, когда из любого угла может возникнуть что угодно… От этих мыслей стало еще страшнее и, в тайне надеясь, что меня услышат, я заплакала громче. Едва уловимый скрежет и слезы высохли, будто их и не было. Замерев, я прислушалась. Звук повторился… Быстро перекатившись к краю, сползла на пол и забилась под кровать. Мягкий свет озарил комнату и, разогнав тьму, заполнил стены причудливыми тенями. По полу потянуло сквозняком, и дверь плавно закрылась. Поняв, что прятаться бесполезно, я выбралась из своего убежища и, дрожа, встала. Прижав палец к губам, Карл кивнул и, подойдя к трюмо, поставил свечу. -Вы меня испугали, - шепотом пожаловалась я, шмыгнув носом. -Извини. -Сейчас ночь… Дядя улыбнулся. -К счастью – да, – в его голосе послышалась насмешка, - Иначе бы нам пришлось намного сложнее. Одевайся, Лиран. Надо спешить. -Зачем? – растерялась я. -Твои слова могут натолкнуть Парфа на ненужные догадки – он человек не глупый… А неприятности мне не нужны. Так что поторапливайся. И, бросив на постель сверток с одеждой, Карл отвернулся. -Я не понимаю… -Лиран. – от тона, которым он произнес мое имя, по телу пробежал холодок. – Если бы ты поняла, мне бы пришлось тебя убить. Прошу, оставь вопросы. Глаза заволокло туманом. Скинув ночную сорочку, я быстро переоделась и, пригладив волосы, закрутила их в пучок. Реальность и сон вновь сместили границы, воздвигнув перед логикой непреодолимую стену. Выйдя в коридор, дядя затушил свечу и, взяв меня за руку, уверенно пошел вперед. Я едва поспевала за ним, боясь ненароком споткнуться. Страх, отступивший перед пламенем свечи, вернулся с новыми силами. Я чувствовала себя пойманной в сачок бабочкой… Могла бы закричать и сойти с того пути, по которому меня влекли… Могла бы, если бы была уверена, что это выход. -Быстрее! – открыв дверь, Карл подтолкнул меня вперед и, выйдя следом, что-то глухо сказал страже. Один из воинов протянул ему перевязь с ножнами и коротко поклонился. Внизу у подножия моста, в свете факелов мелькнули две тени. Оглянувшись, дядя поднял голову и взглянул на возвышающуюся над нами гранитную стену. По его губам скользнула грустная улыбка. Зеркальные ворота были приоткрыты. Пропустив меня вперед, Карл на скаку отдал честь высокому мужчине в военной форме – это было уже довольно пожилой человек с резкими чертами лица и коротко остриженными черными волосами. Поймав мой взгляд, он слегка поклонился и, повернувшись, махнул рукой страже. Шелест, скрежет металла и тихий хлопок – створки за нами сомкнулись и звездное небо, слившись с дорогой, вновь укрыло невидимый город. Нестись по горной дороге в кромешном мраке было жутко. Последовав совету дяди, я отпустила поводья и, прижавшись к мускулистой шее тарпана, закрыла глаза. Прохладный ветер задувал под плащ и развевал его за спиной. Казалось, что я попала в какой-то сон, все было так нереально, что стоит только очень-очень захотеть и мир вокруг исчезнет – усыпанное звездами небо станет белым потолком, серые скалы оденутся в шелковые обои, невидимая пыльная дорога покроется мягким ковром, а светлеющий горизонт превратиться в распахнутое окно. Но как я не старалась, ветер упрямо холодил спину… Через час дорога перестала петлять и стала более пологой. Звезды побледнели, а легкие пестрые облака окрасились в желтоватый цвет. Горы остались позади, и перед нами раскинулась бескрайняя степь. Пришпорив коня, Карл перешел в галоп. Чуть помедлив, я последовала его примеру. Оглянувшись, дядя одобрительно кивнул и, взяв левее, подождал, пока мы поравняемся. -Молодец, Лиран! – улыбнулся он и, прищурившись, взглянул на небо. – Сегодня будет дождь. С удивлением оглядев легкие облачка, я промолчала. -Придется помокнуть, - продолжал Карл, не замечая моего молчания, - до крепости несколько дней пути. -Хорошо. -Потерпи еще немного, скоро все закончится. -Хорошо. -Как тебе моя сестра? -Красивая женщина, – немного подумав, ответила я. -Она действительно стала похожа на мать, - хмыкнул дядя через какое-то время. – Я рад, что удалось повидать их. Столько лет прошло… -Извините, что нарушила ваши планы, - мой голос прозвучал довольно резко. -Ты полна сюрпризов, Лиран. Я думал, что достаточно хорошо знаю тебя, поэтому не стал предупреждать. Не за что извиняться. Украдкой взглянув на его лицо, я прокашлялась и спросила: -Почему они так относятся к вам? -Ты ведь и сама понимаешь. Есть вещи, которые трудно забыть и еще труднее простить. И Парф и Мариэль знают лишь то, что сказала им королева. Так нужно. Я и не рассчитывал на теплый прием. -А Лирд, почему он вас не любит? -Не сошлись во взглядах. Мы просто очень разные люди. -С ним правда все в порядке? Засмеявшись, Карл слегка закинул голову и закрыл глаза. Широкие лучи солнца легли на его лицо, позолотив бледную кожу. -Уж по крайне мере лучше, чем было мне! Я не сторонник радикальных методов. Вздрогнув, я по инерции натянула поводья и остановила коня. Сердце сковал холод. Предчувствие, которое всколыхнула в душе тревогу на берегу, проснулось с новыми силами. -Что вы с ним сделали? - с вызовом выкрикнула я, до боли сжав кожаные поводья. Смерив меня пристальным взглядом, Карл подъехал ближе и развернул лошадь. -Всего лишь небольшое сотрясение. Согласись, это гуманнее, чем стрелять в родного брата, верно? – он покачал головой. – Через пару дней, я расскажу все от начала до конца, Лиран, а пока погаси гнев в сердце и доверься мне. Лирд в безопасности, да ты теперь тоже – и я не враг вам! И неожиданно расхохотавшись, дядя поставил коня на дыбы и, хлестнув ладонью по крупу, сорвал в галоп. Машинально тронув поводья, я последовала за ним. Было такое ощущение, будто на меня вылили ушат ледяной воды. Нет, несмотря на абсурдность его слов, я поверила - сердце подсказало, что на этот раз Карл не солгал. Но правда причинила боль и смешала все выдвинутые до этого теории в кучу бессмысленных догадок. Я перестала что-либо понимать. Несмотря на дыхание осени, на скатерти полей желтая проседь была еще мало заметна. Только по обочинам дороги запыленные травинки казались безжизненными и вялыми. Ближе к полудню, солнце стало припекать, и плащ пришлось снять. Перекинув черную ткань через седло, я распустила волосы и, тряхнув головой, позволила ветру разметать рыжие пряди по плечам. Все оказалось намного сложнее, чем я думала… Думать и искать объяснения не было никакого желания – я слишком мало знала. Дядя сделал верных ход – открыв крупицу правды, он погасил во мне сомнения и гнев, дал понять, насколько сейчас важно сохранить хрупкое равновесие наших отношений. К вечеру небо заволокло серым тучами, и пошел мелкий дождик. От земли поднялся пар, наполнив воздух запахом преющих трав. Ветер стих и стало очень душно. Съехав с дороги, Карл повернул строго на юго-восток. Лошади немного устали и время от времени останавливались, пощипывая мокрые стебельки. Ночью решено было продолжить путь. Дядя боялся, что принцесса Мариэль с Парфом, могут начать преследование. По его словам, нас с Лирдом отделало не меньше недели пути, но уйти из Черной крепости требовалось до того, как принц сумеет добраться до города и послать князю Кристиану почтового голубя. Вспомнив лицо Лирдана, я вздохнула. Не хотелось верить, что он является таким человеком, каким выходил по рассказа Карла, но противопоставить фактам пока было нечего. И все же, мои чувства не поколебались. Я любила его, любила за те мимолетные улыбки, что иногда удавалось заслужить, за скупые ласки, за искорки смеха в глазах, за нежность, которой он никогда не давал свободы… Я любила вопреки всему и, несмотря ни на что. И не скрывала этого. Мы брели в густом тумане. Температура постепенно падала и чтобы согреться, я приникла к шее коня и зарылась носом в его гриву. Стало клонить в сон. Время от времени, Карл тихонько будил, боясь, что уснув, я могу упасть. В конце концов, ему все же пришлось взять меня к себе в седло. Не обращая внимания на неудобства, я почти мгновенно провалилась в глубокий сон. *** Черная крепость в лучах заката выглядела настолько зловеще и уродливо, что даже дядя остановил коня и нахмурился. Больше всего на свете мне сейчас не хотелось приближаться к этой черно-коричневой глыбе, так неестественно выросшей посреди пологих холмов. -Что ты чувствуешь? – внезапно спросил Карл и кивнул на крепость. -Страх, – не задумываясь, откликнулась я. -Все правильно, значит, мы успели… – Он взглянув мне в глаза и ласково добавил: – Лиран, сестра наверняка уже предупредила князя о нашем визите. Кристиан непростой человек, я не могу ручаться, чью сторону он примет, даже не зная о наших разногласиях с Лирданом. Его будет труднее провести. Мне потребуется помощь. -Что я должна делать? -Верь мне, чтобы ни случилось и если возникнет необходимость, опровергни его подозрения. -Хорошо, дядя. Тепло улыбнувшись, Карл поднял лицо к небу. Вздохнув, он широко перекрестился. -Ну, с Богом! От Черной крепости вели две дороги. Одна на север, к горам, другая на юго-запад к Бартайоте – городу-крепости Королевства. Мы с дядей подъехали немного восточнее главных ворот, чтобы не бросаться в глаза дозорным. По его словам, они вряд ли будут высматривать случайных путников с севера, тем более, бредущих через поля. Пропустив груженую повозку, Карл спешился, взял моего коня под уздцы и не спеша подошел к страже. Один из четверых рослых воинов спросил у дяди имя и, услышав, что он принадлежит к Роду Валлор, с поклоном пропустил. В мою сторону мужчины даже не взглянули – Кровь Рода не отразилась на чертах моего лица, а цвет волос делал похожей скорее на их соплеменников, чем на принцессу Королевства. Отойдя немного в сторону, дядя задал стражнику несколько вопросов и, получив ответы, с поклоном поблагодарил. Польщенный столь вежливым обхождением, воин сказал еще несколько слов и, с довольной улыбкой вернулся на свой пост. Появившейся неизвестно откуда рыжий мальчик в кожаном переднике, забрал лошадей и указал нам на лестницу, ведущую на первый ярус крепости. Взяв меня под руку, дядя решительно направился к каменным ступеням. Вид у него был серьезный, но довольный, и я очень надеялась, что все задуманные им планы смогут осуществиться. Мне хотелось знать правду, заслуженную и обещанную. Серые, обшарпанные временем, ступени уходили вверх. Из-за быстрого темпа, с которым мы поднимались, в глазах рябило. Лестница была довольно широкой, но без перил. Я старалась держаться поближе к стене и не смотреть вниз. Карл уже почти бежал, перескакивая через две ступени и не замечая, похоже, что я отстаю. Приподнимая полу плаща, его меч смешно топорщился. Я была рада, что мне не нужно таскать на бедре подобную тяжесть. Да и опыта с кинжалом хватило, чтобы возненавидеть оружие до конца жизни. Как сказал Лирд, с моей конституцией не поможет никакая техника, я просто не смогу поднять меч. Конечно, он преувеличивал, меч я могла поднять, но вот делать это не хотела и не собиралась. И это было скорее делом принципа. Изнутри крепость представляла собой закрученные в три витка толстые стены, внутри которых располагались жилые помещения. С внешней стороны последнего, внутреннего витка, было пристроено три башни, соединенные между собой каменными мостами. Ни отдельных домов, ни садов и прочих городских атрибутов, здесь не было. Не знаю почему, но вдруг вспомнилось изображение недостроенной вавилонской башни. Общего, кроме высокой скалы, не понятно откуда взявшейся среди холмов, было мало, но удачнее сравнения я не нашла – ничего подобного в Большом мире видеть не доводилось. У первого уровня лестница раздвоилась, и Карл, не сбавляя скорости, повернул вправо. Достигнув ровной площадки на втором витке, мы перешли на третий. Перед мостом, ведущим к одной из башен, нас вежливо задержали. На этот раз, дяди пришлось детально представиться и даже, похоже, доказывать что-то… Стража отнеслась к его словам крайне недоверчиво, но пропустила. Меня же, как бесплатное приложение, вновь не заметили. Идти по мосту, на котором, как и на лестницах, перила отсутствовали, было страшно и, поскольку ширина моста позволяла, я взяла Карла за руку. Его ладонь горела… Обычно холодные, пальцы сейчас просто обжигали. Он волновался, но волнение это было скорее радостным – тревога, затуманивающая глаза, исчезла, вернув им холодность и блеск. Пройдя почти половину моста, дядя вдруг остановился, глубоко вздохнул и, улыбнувшись, пошел медленнее. Взгляд его стал настолько отрешенным, что любопытство пришлось умерить - спрашивать сейчас казалось неуместным. У входа в башню, была выставлена такая же охрана, как и у крепостных ворот. Карла вновь попросили назвать себя, затем обратились и ко мне. Кивнув, один из воинов, велел подождать и исчез за черной дверью. Отстегнув перевязь, дядя аккуратно положил меч у стены, а затем, сняв плащ, перекинул его через руку. Увидев, что я собираюсь последовать его примеру, он отрицательно покачал головой. Через пять минут, нас пригласили войти. Взяв меня под локоть, Карл решительно вошел в дверь. Башня, как я поняла, состояла из нескольких этажей. Мы были где-то посередине, поэтому слева и справа от входа серыми спиралями застыли узкие лестницы. Высокий худощавый мужчина в черной рубашке и широких брюках, проводил нас в небольшой полукруглый зал. С поклоном предложив присесть, он тут же удалился и плотно запер за собой двери. Мне стало не по себе. Оглядевшись, я нахмурилась и обеспокоенно взглянула на дядю. -Что происходит? – шепотом спросила я, облизав пересохшие губы. -Не волнуйся… - от его улыбки веяло спокойствием и уверенностью, но сердце не желало успокаиваться. Дышать стало тяжело. Расстегнув ворот рубашки, я глубоко вздохнула – легкие упорно не желали заполняться воздухом. За дверью послышались голоса, и ручка со скрипом опустилась. Ужас и паника захлестнули меня с такой силой, что вскочив, я отбежала к противоположенной стене и забилась в угол. Грудь вдруг обожгло огнем и, прижав руку сердцу, я упала на колени и взвыла. Звук получился настолько жутким, что волосы на голове встали дыбом. Застыв на пороге, высокий смуглый мужчина скользнул по мне удивленным взглядом и повернулся к дяде. Не дав ему вымолвить слова, Карл вскочил, и в несколько шагов достигнув двери, сгреб в объятия. -Карл! – только и сумел выдохнуть вошедший, немного бледнея. - Какими ветрами, брат? -Разве Мария не присылала весточки? – отстранившись, спросил дядя. -Послание переправили в Бартайоту, к князю… -Жаль, жаль! Медленно двигаясь вдоль стены, я отползала к камину. Вид танцующего огня завораживал, успокаивал. Казалось, только бы дойти до него и никто уже не посмеет меня тронуть. -Что это с девочкой? – пробасил мужчина. Застынув, я поняла, что замечена и тихонько заскулила. Что-то коротко ответив на греческом, Карл подошел ко мне и, скрутив, повалил на пол. Пытаясь сопротивляться, я извивалась как змия и шипела от злости. -Мы не уследили, Поль, Земар-ар сделал свое дело. -Разве так не должно было быть? - шагнув в нашу сторону, спросил мужчина и поправил черную мантию. -А ты как считаешь? -Ты пришел ко мне именно с этой целью, не так ли? Решил продолжить игру своего дяди? Карл кивнул. -Мы ведь должны делать все, что в наших силах или не твои это слова, владыка Поликарп? -Не боишься вмешаться в предреченное, принц-полукровка? -Я знаю условия и помню штрихи грядущего, но толкую их иначе. Помоги, хотя бы ради моей веры! -Девочка должна хотеть, чтобы ей помогли, - покачал головой мужчина и, подойдя ближе, присел на корточки. – Лиран… Не дав ему договорить, я выкрикнула на Древнем несколько незнакомых слов и снова завыла. Боль становилась невыносимой. Если бы дядя не держал мои руки, я бы разодрала грудь в кровь. -Поль! Я за нее верю и за нее прошу – помоги, умоляю! – отчаянно воскликнул Карл и, развернув меня к себе лицом, встряхнул. – Ты хочешь избавиться от боли? Перестав вырываться, я застонала. Встав, мужчина согласно кивнул и молча вышел. Как только дверь за ним закрылась, дядя отпустил меня и, взяв за руку, помог встать. -Что это было? – говорить было трудно, сорванный голос звучал как-то неестественно и прерывисто. -Все нормально, - глухо ответил Карл и закашлялся. – Все так и должно быть. -Что вы собираетесь делать? -Избавим тебя от медальона. Земар-ар придется обломать зубы. -Он же узнает, где я! -Теперь это уже не важно. – Карл положила ладони мне на плечи и, заглянув в глаза, ласково сказал: - Лиран, брат мой прав, ты должна хотеть избавиться от власти того, кого призвала в себя добровольно. И я знаю, что ты хочешь. Но придется постараться: будет больно, он попытается воспрепятствовать нам – даже без медальона Земар-ар имеет над тобой большую власть! Тебе придется бороться за свою свободу. В твоем сердце нет веры, и это я знаю, но иногда разум сильнее чувств. Твой путь к свету – это путь разума. Он сложнее, опаснее и длиннее, но по силам искренне идущему. Ты ведь знаешь, что Бог есть? -Знаю, – кивнула я. -И что Им создан этот мир и все, что в нем? -Это логично и доказано. -А видишь ли ты логику в том, что маленький крестик, смог угасить силу, которую тьма дала тебе? -Нет, не вижу… -Тогда просто верь в то, что Поликарп сможет повернуть реку вспять. -А надо ли ее поворачивать? Откуда вы знаете, что именно этот путь – верный? – вдруг неожиданно для самой себя спросила я, вспомнила слова Лирдана о том, как опасно идти против Судьбы. Вздрогнув, Карл отвел взгляд и тихо, очень тихо, ответил: -Я не могу этого знать. Никто не может. Но надежда есть всегда. Человек должен бороться, Лиран! Судьба – птица подневольная, и блажен тот, кто не выпускает ее из рук! А дальше все повторилось заново. Не в силах уже кричать, я то скулила, то шипела, вырываясь из рук дяди и пытаясь вцепиться ему в горло зубами. Что Поликарп говорил и делал, я не понимала и за своими громкими возражениями просто не слышала. Боль то усиливалась, то совсем пропадала и тогда, на какое-то время, мне удавалось прийти в себя. Икона, поставленная над камином и свечи перед ней, сладковатый дым, от которого тошнило и щипало в глазах, и блестящие одежды смуглого бородатого мужчины – от всего этого веяло опасностью и смертью. По крайне мере, для меня. Но кусочек не затуманенного страхом разума осознавал, что испытуемые чувства абсурдны и беспочвенны. Я помнила слова дяди и искала логические нити, сплетая их в аккуратный клубок доступного для себя объяснения. Мне было больно - боль причинял амулет, амулет был мостом, связывающим с Земар-ар... Тот, кого звали Поликарп, являлся служителем Бога, он мог убрать медальон и избавить от боли. Цепочка фактов позволяла сохранять рассудок и удержать сознание. Холодные капли воды упали на мое лицо. Выпустив меня, Карл отошел в сторону. К горлу подступила тошнота, дышать стало больно – воздух словно накалился и обжигал легкие. Сжав кулаки, я подавила желание сорвать с шеи холодную как лед цепочку, уткнулась лицом в каменные плиты и стала выть. Возвысив голос, Поликарп продолжал монотонно читать молитвы. В какой-то момент мне показалось, что я умираю. Сердце остановилось, сжалось в комок, а потом гулко и словно нехотя, ударило. Звон, грохот, шелест крови по венам… В непроглядном мраке свилась маленькая белая звездочка. Протянув ладонь, я поймала исходящей от нее лучик. «Отрекаешься ли ты от тьмы, Лиран?» - раздался в душе теплый шепот. «Отрекаюсь», - заворожено глядя на серебристый свет, ответила я и почему-то заплакала. Боль исчезла. Стерлось даже воспоминание о ней… Тело стало невесомо и прозрачно, мысли замерли, чувства утихли. Сжав протянутую мне руку, я легко встала и удивленно оглянулась на дядю. Вытерев со лба капельки пота, он медленно подошел и снял медальон. Пол под нами угрожающе задрожал. Несколько свечей, погаснув, упали. -Не бойтесь, здесь его власть – бессильна, - спокойно сказал Карл и, сжав сияющий золотом зловещий круг, убрал его под рубашку. Затем, подняв голову к потолку, громко и четко произнес: - Да, Земар-ар, это я и ее ты теперь не получишь. Перед глазами потемнело. Раскинув руки в сторону, я попыталась удержать равновесие, но потолок вдруг сместился влево и пошел волнами. Дядя Карл, тихо ахнув, как в замедленной киносъемке, осел на пол. Его восковое лицо с закатившимися глазами и золотые кресты на облачении епископа Поликарпа – это было последнее, что я успела запомнить. *** Землетрясение нанесло крепости существенный урон. Башня, в которой располагались покои владыки Поликарпа, треснула у основания, во втором уровне завалило камнями прачечную, частично обрушилась арка над восточными воротами. Карл, так же как и я, пришел в себя только через сутки. Что именно произошло, он никому объяснять не стал, но был мрачен и подавлен. К вечеру, по настоянию Поля, в небольшом зале под самым куполом башни, был накрыт стол. Благодаря количеству блюд и здоровому аппетиту, который наблюдался у всех присутствующий, разговор был негласно отложен до десерта. -Я не стану давать советы и учить жизни, – нарушив тишину, пробасил владыка Поликарп и внимательно взглянул на Карла. – Ты не хочешь смиряться… Кто знает, может ты прав. А может – и нет. -Глупо верить в предопределенность. -В предопределенность – да, но пророчество это нечто иное. Оно было дано именно для того, чтобы предотвратить беды куда большие, чем те, которых ты пытаешься избежать. Резко поставив бокал, Карл прищурился. -Я знаю Орден изнутри, у меня есть на что опереться, есть цель! Роду не потребуется приносить такие жертвы! – в его голосе послышались железные нотки. - Я знаю, что делать! -Остынь… -Скажи, что я не прав! -Это скажет время, Карл. Вера, действительно может совершать чудеса. Но не все чудеса нам на пользу. Иногда требуется послушание. Как человек, я не могу быть объективен, и уж конечно, не стану выбирать между матерью и братьями. Не мне останавливать твой порыв, но помни – цель слишком велика, чтобы размениваться на собственные желания. Как сын Рода ты должен это понимать лучше меня. -Роль куклы на веревочках не для меня, брат! Я сделаю, все что сумею, а там будь, как будет. Господь милостив! Поликарп с улыбкой покачал головой. -Иногда и смерть – милость. Бог призывает в мир иной, каждого в свой строк. В этом Его забота о конкретной душе. Не нам решать, когда для нас или наших близких наступает самое благоприятное время для завершения жизни, их духовный пик. Мы не можем провидеть весь жизненный путь человека, не можем знать, как наши поступки отразятся на истории и судьбах окружающих. Верить в Бога мало - Ему надо еще и доверять. -Не все сразу, – устало улыбнулся дядя. – Я предпочитаю метод проб и ошибок. Доев желто-белый мусс, я отложила пиалу и громко вздохнула, обратив на себя внимание обоих мужчин. -Я все еще плохо понимаю, о чем речь, - с укором заметила я, ответив на их безмолвный вопрос. -А ты уверена, девочка, что хочешь понимать? – ласково спросил Поль. -Уверена. Карл тихонько засмеялся. -Она так же упряма, как ее прадед. Кровь Кайла еще долго будет отравлять Ведущую линию. Забавно все же, что его семя получит то, к чему этот узурпатор стремился всю жизнь. -Замолчи, – довольно резко попросил Поликарп. – Замолчи и не смей. - Уже тише добавил он и, в волнении встав, отошел к окну. – Не суди и не судим будешь… Мы с Марком знали герцога лучше тебя. Все не так однозначно. -Вот как? - немного растерялся Карл, внимательно взглянув на брата. – Надеюсь как-нибудь услышать обоснования. -Как-нибудь. – Епископ улыбнулся и, перейдя на язык аллотар, что-то тихо добавил. Потом, взглянув в мою сторону, слегка кивнул и вышел. Хмыкнув, дядя залпом допил содержимое бокала и задумчиво постучал пальцами по белой скатерти. Нахмурившись, я растерянно смотрела на закрывшуюся дверь. -Ну что ж, Лиран, теперь я могу удовлетворить твое любопытство, – сказал Карл. - Только помни – знания порой могут причинять куда большую боль, чем та, что ты испытала вчера. Кивнув, я послушно встала и пересела в кресло, поближе к камину. Огонь больше не завораживал, но от его тепла становилось спокойнее. Полуобгоревшие поленья играли искорками и весело потрескивали. Поджав ноги, я облокотилась на широкий подлокотник и, отвернувшись от пляшущих языков пламени, взглянула в окно. Черный силуэт птицы на подоконнике казался на фоне закатного неба вырезанным из бумаги. Карл говорил очень тихо и медленно, иногда с трудом подбирая слова, словно боясь сказать лишнее. Многое из истории Королевства, я уже знала от Лирда, но версия дяди была построена иначе и содержала подробности, полностью меняющие общую картину. Все началось несколько тысячелетий назад… Земар-ар – порождение тьмы, после того, как на земле погибло все человечество, кроме праведного Ноя, нашел покой под невидимым щитом ветров. Он был полновластным владыкой и повелителем Тайной земли и считал ее своей вотчиной. А потом пришли люди - те, кто нес в себе свет, и кому эта земля была обещана во владение. Древний демон не желал делить власть. Его дух вскоре нашел отравленное завистью сердце. - Тарин, близнец предводителя клана, предал и убил своего царственного брата, Тара Валлора. Гонимый печалью и ненавистью, сын Тара бежал в северные горы. Там Земар-ар, чье имя означает «многоликий», предстал пред ним в образе дракона. Он предложил юноши отречься от веры отцов и стать его жрецом в обмен на власть и трон. И Артей отрекся, сломав своей кровью медальон Тара. С того дня Род Валлора стал именоваться родом Крови, а мы, его потомки, сделались рабами. С каждым последующим веком, власть Земар-ар росла, заливая Королевство кровью. Повсюду царили хаос и страх, страна разделилась на два лагеря – одни поддерживали культ Змея, другие поклонялись великому Дракону, а их ставленники сменяли друг друга на троне, не успевая дать наследника. Род Валлоров истощался, прямых потомков Тара оставалось все меньше, пока, наконец, не родился последний. Его звали Арматей, и небо наделило его мудростью и силой, способной изменить историю. И он попытался. Ничего не зная о тайнах прошлого, Арматей догадался, кто стоял за завесой мрака, нависшей над его народом, и бросил ему вызов. Как говорил герцог Карл, наш предок предполагал уничтожить один из культов руками другого, а затем, утвердившись во власти, искоренить верование в Земар-ар вообще. Видимо, демон тоже понял это – понял и сделал ответный ход. Все замыслы короля рухнули под стягами грянувшей войны – самой кровопролитной, ужасной и долгой войны в истории Королевства. Юг и север уничтожали друг друга, исполняя волю невидимого дирижера. У Арматея не оставалось иного выхода, кроме как заключить с Орденом Змея договор. Взамен на повиновения царствующего Рода, жрецы призвали своего идола, и уничтожили северный народ. Арматей повторил историю, хотя и оттянул расправу над своим родом на 2500 тысячи лет. Устами убитого Арматеем жреца Дракона, дух злобы произнес страшное проклятье. Согласно ему, род Крови, как и все королевство, должны были быть истреблены прямым потомком Тара. Однако не все шло так, как планировал змей. Арматею, первому королю нового времени, так же было дано откровение. По его словам, через тот же срок, что и предсказывал жрец, должна была случиться еще одна война, и в этой войне, жрецам Ордена предсказывалось уничтожение. Моя тетя, Лирамель Валлор, стала той, кому выпал жребий исполнить пророчества. И она с успехом сыграла свою роль… Уничтожив Миэля – темного князя Аллотар и Тайный совет Королевства, королева бросила все силы на борьбу с последователями Ордена. Круг разомкнулся и привычная схема, удававшаяся Земар-ар столько веков, больше не работала. Не смея медлить, демон решил вступить в открытее противостояние. Через лорда Фирсара Каэла он созвал новый совет и избрал одиннадцатого Посвященного, способного соединиться с ним и воспринять всю полноту его силы и злобы. В Королевстве начались волнения и беспорядки. Королева была вынуждена предпринять ответные шаги. Волею судьбы, путешествуя на север, она попала в древнее святилище и стала свидетелем ужасного жертвоприношения. Увидев, как я вздрогнула, Карл мрачно кивнул. -Да, Лиран, жертвой Земар-ар стала ты. Флоран, жена твоего деда и моя молочная мать, была фанатично предана Ордену. Ни любовь к дочери и мужу, ни узы дружбы – ничто не остановило ее. Пролив кровь родной внучки, принцессы Рода, она соединилась с Земар-ар и телом и духом, как некогда поверженный в Первой войне Морло, жрец дракона. Ее целью было уничтожить всех, кто стоял во главе сопротивления и дать трону короля, полностью подчиненного Ордену. Этим королем должен был быть я – ученик и ближайший сподвижник Фирсара Каэла, принц-полукровка, повернувшийся против собственного Рода и семьи. Хм, эта роль стоила мне дорого, как ты знаешь... - Я… - не смотря на жар от камина, мне друг стало холодно. - Этот человек, Фирсар… Он сказал… Я видела, как ты… И там был зал, много народу, потом я упала… Карл кивнул. -Верно, если бы мать дала тебе погибнуть на жертвеннике, мы сумели бы уничтожить Земар-ар в теле Флоран. Но этого не произошло. Герцогиня вместе со жрецами и посвященными – погибла, и дух злобы потерял возможность открыто влиять на материальный мир. Однако клятва Тарина не была снята - проклятье Морло еще действовало. Ты, как часть незавершенного ритуала, осталась единственной, кто был способен без участия Десяти жрецов, принять в себя Земар-ар и воплотить его месть. Мать знала это – незадолго до трагических событий ей открылось будущее. Об этом знают очень немногие. -А Лирд? -Да, брат знает. Согласно видению матери, он станет ее наследником. Сама же она, изменив твое предназначение, разрушит клятву Тарина и изгонит Земар-ар из Королевства. Будущее несет смерть не только ей, но и Элладу, ее первенцу. А я, как уже сказал, не верю в предопределение. Конечно, я – не ты, но если у Земар-ар не будет выбора, он рискнет сломить меня через медальон. Быть может, у него это и получиться. -Если мы просто поменяемся местами, что же это изменит? -Многое. Я не считаю, что для разрушения клятвы, нужны чьи-либо смерти. Тарин ведь не покончил жизнь самоубийством – он лишь пролил свою кровь на жертвенник. Если я буду на твоем месте, ты займешь место моей матери, а Лирд - исполнит главную роль... – тут дядя осекся и задумчиво взглянул на огонь. - Риск, конечно большой, но Королевство не может потерять королеву. Ты поймешь это, когда ее увидишь. -А Лирамель согласиться? Дядя усмехнулся. -Конечно, нет. И мать, и Лирд, и его отец – они считают пророчество истиной в последней инстанции, и бояться отступить от него даже на шаг. Именно поэтому братец пытался меня остановить. И именно поэтому, нам придется играть в шахматы не только с Земар-ар, но и с самыми могущественными людьми в этом мире. Вот собственно и все. Согласна ли ты помочь? Согласна ли я была… Конечно, да. Меня избавили от участи, при мысли о которой холодело сердце. Я чувствовала только облегчение и благодарность. И готова была на все, чтобы облегчить дяде путь. Заверив в своей полной поддержке, я встала и, опустившись перед ним на колени, обняла. Я не ошиблась, доверившись ему - Карл остался единственным в этом мире, кому я была небезразлична. Все надежды, питаемые по отношению к Лирдану, надежды, не развеявшиеся до конца даже после сколького времени, исчезли окончательно. Прошептав что-то успокаивающее, Карл провел ладонью по моим волосам и, наклонившись, поцеловал в макушку. *** Небольшой шатер защищал от дождя и сохранял тепло костра. Затушив огонь, дядя подтянул купол и зашнуровал отверстие, сквозь которое уходил дым. Колючий ветер яростно бился в кожаную стену, издавая странное, зловещее шипение. В Малый мир пришла настоящая осень. От границ Королевства нас отделяло всего несколько километров. Уже вторую неделю мы шли на юго-восток, уходя от Тракта все дальше и дальше. Пока погони не было, но гнетущее чувство с каждым днем нарастало. Зная Лирда, я была уверена, что все наши маневры его не обманут. Оставалось надеяться, что до стен Белого Замка не случиться никакого форс-мажора и спасительная фора сохранится. Владыка Поликарп, в свою очередь, дал слово, что не обмолвится о случившемся в крепости и не станет посылать письма в Замок – поразмыслив, он решил не вмешиваться в ситуацию. Спать не хотелось. Усталость, накопившаяся за дни бесконечного пути, не давала расслабиться. Неподвижно смотря в темноту, я в сотый раз пыталась найти ниточку, за которую могла бы ухватиться. Логичность всего, что рассказал дядя, не позволяли усомниться в его искренности. Мне хотелось ему верить, хотелось помочь и поддержать. И не только потому, что от этого зависело собственное благополучие. Я привязалась к нему. Как-никак, всю сознательную жизнь, Карл был невидимой поддержкой и единственным человеком, который мог повлиять на родителей. Я привыкла, что у меня есть дядя и потому, быстро забыв разногласия и холодность, проявленную в начале, приняла его, как часть семьи, а теперь уже, и как единственного, что от нее осталось. Но голос сердца и разума редко оказывались созвучны. И разум, вопреки желанию, все же восставал на решения, которые Карл принимал. Внутренне я чувствовала, что тропинка, по которой он так уверенно шел – всего лишь иллюзия, мираж, мечта. Слова Лирдана об опасности, которая подстерегает идущих против судьбы, прочно врезались в память и опровергали доводы, приводимые дядей. Было страшно признаваться себе и еще страшнее открывать ему тревожащие меня сомнения. Я не должна была молчать, но все же, молчала и тихо ненавидела себя за малодушие и трусость. Наутро дождь перестал. Собрав палатку, мы оседлали лошадей и продолжили путь к границе. Ранее осеннее утро кадило над землей туманом. Мелкие капельки оседали на моих волосах и лице, вызывая улыбку. Дядя Карл, держа лошадь под уздцы, не спеша брел впереди, тихонько напевая веселую мелодию. Настроение у него было приподнятое и как будто беззаботное. Несколько раз, он резко сворачивал, обходя чернеющие в тумане редкие кустарники, поэтому приходилось быть внимательной. Когда холодное желтое солнце поднялось над горизонтом, и туман немного рассеялся, я увидела невдалеке темную полосу леса. -Здесь начинаются леса Тира, - остановившись, дядя указал рукой на застывшие ели. – До крепости примерно полтора дня пути, до Тракта – немного больше: дорога петлей огибает этот участок. – Вскочив в седло, он подождал, пока мы поравняемся, и снова кивнул на деревья. – В лесу передвигаться сложнее, да и холода уже не за горами. Я надеялся успеть до начала ноября, но, видимо, планы придется менять. Как насчет комфортного экипажа и горячего завтрака в постель? Улыбнувшись, я пожала плечами. Не понятно было шутит он или говорит серьезно. -Было бы хорошо. -Ну, вот и славно. Я знал, что ты не откажешься. Некоторое время мы шли молча. Вскоре тени от первых одиноких деревьев легли по правую сторону он лошадей, и Княжество осталось позади. Испугав меня, Карл спрыгнул на землю и, опустившись на колени, поцеловал землю. Когда он поднялся и посмотрел на меня, я вздрогнула – его глаза горели таким торжеством и счастьем, что защемило сердце. Никогда еще мне не доводилось видеть в нем столько жизни и силы. И впервые, наверное, в душе проснулось понимание чувства, которое во всей полноте я сама никогда не испытывала – чувства Родины. Да, увидев его порыв, я проняла очень многое, что раньше было лишь красивыми словами. Это был мой дом, даже нет – моя комната, моя колыбель. И пусть я пока не могла прочувствовать, понимание пришло раз и навсегда. Спешившись, я наклонилась и, взяв щепоть земли, поднесла ее к лицу. Запах перегнившей хвои и сырости нес что-то теплое, успокаивающее… -Это твоя земля, Лиран. – Он взял мою ладонь и втер в нее черный комок, - запомни, пока крепко стоишь на ней - она будет помогать тебе. -Земля? – растеряно спросила я. -Да. Ты скоро поймешь. Все поймешь и на многие вопросы найдешь ответы. А пока, будь милостива, выслушать мою исповедь. Привязав лошадей к дереву, дядя снял плащ и, бросив его на поваленный ствол, кивком предложил присесть. Стало почему-то волнительно и немного страшно. Я знала уже многое и совершенно не представляла, что еще он мог сказать. Сорвав пожухлую травинку, Карл прикусил кончик и искоса взглянул на меня. В его глазах читался смех и некая примесь горечи, трудно было понять, какое из этих чувств было настоящим. -Я не зря говорил, что потребуется твоя помощь, Лиран… - заметив мое любопытство, начал он. – Лирд почти нагнал нас и вскоре мне придется исчезнуть. -Как? Вы ведь говорили… -Да, говорил. Но после того как медальон перешел ко мне, эта гонка потеряла смысл. Ему нужна ты – и он тебя получит. Пойми, я не смогу уйти далеко, да еще с девочкой, почти не приспособленной к этому миру. С ним ты будешь не только в безопасности, но и в достатке. -А вы? -Пойми, кузен знает, что я задумал, однако о медальоне ему не известно. Он уверен, что я попробую довершить обряд и, убив тебя, предотвратить пророчество. В Королевстве осталось только три места, где это возможно сделать: алтарь в северных горах, святилище, в котором Флоран пролила твою кровь и жертвенная плита под гробницами королей в Яблоневом саду. Брат мог заподозрить неладное, выяснив, что, будучи в горах, я не воспользовался ситуацией. Поэтому пришлось все спланировать заранее. Он выплюнул травинку и, обернувшись, прислушался. -Я знал, что Фирс попытается выкрасть тебя тогда, в доме. Мои люди ждали снаружи, с тобой бы ничего не случилось… Но брат не отпустил бы нас вдвоем, я это тоже понимал. Хотя и не ожидал, что он вот так хладнокровно пустит в меня пулю. Однако все остальное я предусмотрел задолго до того, как приехал в твой дом… Лирд узнал о моем браке, поверил в мою слабость и отдал все козыри. Увидев, что я вздрогнула, Карл покачал головой. -Это долгая и печальная история. Все те годы, что ты росла, я путешествовал по свету, устраивая Фирсу вынужденные экскурсии. Иногда один, иногда в компании, совмещая работу и необходимость. В очередной экспедиции, довелось познакомиться с чудесной девушкой. Не полюбить ее было не возможно, но, увы, к тому времени она уже была несвободна. Его звали Бен Кроун, и они были счастливы вдвоем, но счастье продлилось недолго – не успев стать женой, Мари овдовела. Поверь, я не имею к этому никакого отношения. Одна, в положении, она растерялась. Я любил ее, кроме того, у меня были планы относительно будущего... Мы оба знали, что брак этот будет недолгим, но он давал ей безопасность, а мне спокойствие совести и возможность обвести вокруг пальца мудрого брата. -Зачем? -Он должен был презирать меня за маленькие человеческие слабости, чтобы как-то объяснить поступки, идущие вразрез с его собственной логикой. Ты привыкла видеть во мне своего дядю, но на самом деле наше родство достаточно размыто, чтобы дать волю чувствам. По крайне мере, по закону Рода. Благодаря намекам, брат поверил, что я неравнодушен к тебе, а то, что ты до сих пор жива – должно было окончательно его убедить. Я почувствовала, что краснею. -Дядя Карл… Но… Но если вы все же не правы, если менять ничего нельзя? Вдруг мы сделаем еще хуже? Он перестал улыбаться и серьезно взглянул в мои глаза. -Ты не поняла, Лиран Валлор. Не думай, что я безумен! Если возникнет хотя бы маленькая опасность для благополучия этой земли и ее будущего, я готов убить мать и брата своими руками. Но пока есть надежда, остановить меня будет сложно. Ты дала слово помочь, и я открыл тебе душу, ты не можешь не чувствовать этого. Поэтому отбрось сомнения. Ощутив боль в его словах, я хотела ответить, но не успела. Бесшумно прыгнув, огромная черная тень опрокинула дядю землю и угрожающе зарычала. -Не бойся, - услышала я его голос, прежде чем успела испугаться, а еще через миг, пантера с ворчанием отпрыгнула и, сев, уставилась на меня недовольными желтыми глазами. Встав, Карл отряхнулся и что-то быстро шепнул кошке. Ударив хвостом, она упала на бок и замерла. -Братец как всегда на высоте, - подойдя, он обнял меня и легонько похлопал по спине. – Очень испугалась? Не отводя взгляда от животного, я кивнула. -Лирд забыл, у кого и чему я обучался, – хмыкнул Карл, немного отстранившись. – Он каждый раз упускает это из виду. Однако у нас не больше пяти минут… Я рад, что успел все рассказать. Теперь осталось доиграть спектакль и услышать аплодисменты. И запомни, Лиран, чтобы не случилось – ты ничего не знаешь. -А если он убьет вас? -Не посмеет. -А если… Не дав договорить, он наклонился и поцеловал меня. Отвращение. Да, именно это чувство я испытала – отвращение и дикий страх. От неожиданности, я не сразу поняла, что происходит, разум смешался от нахлынувших эмоций. Я попыталась вывернуться из его рук, а потом закричала, не сдержав слез обиды и боли. Дядя был прав, все должно было быть достоверным, и мне лишь надо было играть саму себя. Толчок и мой крик слился с проклятьем, которое Карл выкрикнул, обернувшись к своему брату. Прижимая ладонь к окровавленному плечу, дядя швырнул меня на землю и, метнувшись, вскочил в седло. Лирд среагировал почти мгновенно, но вцепившись ему в ноги, я не дала сделать и шага. Меня трясло, как в лихорадке, в глазах плясали красные искорки, но что делать я знала четко. Карл тоже был самоуверен, думая, что принц справиться со своими эмоциями. Лирд был таким же человеком, как и любой другой и лишь взглянув в его глаза, я поняла, что сейчас он готов был убить без сожаления. Почувствовав удар, я вскрикнула от боли и согнулась пополам. Мужчина сделал несколько шагов, а затем выругался и плюнул вслед брату. Стук копыт, приглушенный еще влажной землей, вскоре растворился в тишине леса. Опустив меч, он обернулся и долго-долго посмотрел мне в глаза. В этот миг, у поваленного дерева, словно у невидимой черты, оборвалось мое детство и распались оковы иллюзий. Окончательно и навсегда. Я вдруг отчетливо поняла, что долг и совесть, помноженные на острый ум – гораздо чище того, что называют любовью. Любовь, в истинном ее понимании была вовсе не набором чувств. Любовь стояла у истоков выбора между самостью и долгом. Но только истинная любовь выбирала второе. Я перестала быть ребенком и отныне, никому и ничему, никогда и ни в чем, не была подвластна в собственном выборе. Лирдан понял это, когда вместо обиды и восхищения, которые привык видеть в моих глазах, прочел ту же ненависть и решимость, которые испытывал сам. ЧАСТЬ 2. ШАГ В СТОРОНУ. Глава 1. Небольшой городок, где мы остановились, назывался Тонар. Несколько каменных двухэтажных зданий вокруг площади, с десяток коротких улиц и одиноко стоящая башня из белого камня. Стараясь не выказывать любопытства, я украдкой поглядывала на незнакомые лица... Многие люди останавливались и любезно кланялись, когда мы проезжали мимо, кто-то с любопытством оборачивался. Покончив с формальностями, лорд Арст разместил нас на втором этаже своего дома. Несколько удивило то внимание и подчеркнутая вежливость, с которой все относились к Лирду и ко мне. Впервые, наверное, я осознала, что такое быть дочерью Ведущей линии и не скажу, что это огорчило. Я даже находила удовольствие в контрасте между раболепием лорда и пренебрежительной холодностью человека, который когда-то был для меня центром вселенной. В сердце проснулась странная жестокость. Дядя Карл сказал, что в интересах Рода и по воле королевы, Лирд должен был взять меня в жены. Многое, очень многое стало понятно. Но самое главное, я осознала, что вовсе не являюсь жертвой. Карл был прав, говоря, что судьба – это птица. А птицу можно было приручить, поймать или убить. Я не хотела лгать себе и утверждать, что больше не люблю. Нет, я любила, но любила уже иначе – как равного себе, как человека, а не божество, со всеми слабостями и недостатками, коих у Лирдана было предостаточно. И да – я не желала забывать унижение, которое все это время терпела незаслуженно. Я знала, что однажды ему придется сильно удивиться, взглянув в глаза моей истинной сущности. Я была дочерью Рода, принцессой Ведущей линии и несла в себе кровь многих великих людей Королевства. Знания и смутные очертания воспоминаний, наконец, сложились в стройную картину, с которой я срисовывала самое себя. Иногда становилось немного страшно от собственных чувств, столь чуждых мне прежней. Но внутренне, я знала, что иду верным путем. Дядя Карл все же сумел донести до меня дух тех, кого судьба не позволила увидеть. Он рассказал о моем прадеде, герцоге Кайле, при имени которого многие до сих пор вздрагивали; о Парамане, отдавшем жизнь за спасение Пата, о моих родителях... Я могла стать королевой и получить то, чего им не суждено было достигнуть. Не следовало упускать такую возможность, ибо в этом была какая-то высшая справедливость, завершенность. «Опасно идти против судьбы», - говорил Лирдан, беря эти слова за основу своей жизни. Что ж, он сам делал выбор. Карл выбирал иной путь – путь борьбы за тех, кого любил. Впрочем, как он говорил, не победа была его целью, а сама война. Я видела и знала, что человеческие чувства не встанут на пути долга и любви к родной земле. Я видела… Но избирала иной путь, третий – тот, на котором соблюдались мои собственные интересы. Не хватало пока сил, разума, знаний и опыта. Однако все это было лишь делом времени. Впервые я сознательно сказала Богу «спасибо», что все те изменения, которые перевернули душу с головы на ноги, произошли именно сейчас, когда я освободилась от Земар-ар. Случись они раньше, сопротивляться его злой воли я бы просто не стала. Служанка, пожилая женщина с мягкими чертами лица, помогла мне принять ванну и, пожелав доброй ночи, оставила одну. Сев на краешек постели, я огляделась. Одиночество за последнее время было редким гостем, и я отвыкла от него. Тишина неприятно давила на уши, вызывая в душе беспокойство и неуверенность. -Лиран? – приоткрыв дверь, мужчина заглянул в комнату и, увидев, что я не сплю, перешагнул порог. – Надо поговорить. -Я не желаю с вами разговаривать, – спокойно и четко ответила я. Заперев засов, он подошел и встал напротив. -Твое желание мне не требуется. Хочешь или нет, а говорить будешь. Скрестив на груди руки, я упрямо смотрела в пол. -Зачем Карлу понадобилось встречаться с Поликарпом? – мрачно спросил Лирд. -Я не знаю. -Ты присутствовала при их разговоре? -Да. -О чем шла речь? -О Кайле. О Марке. Они вспоминали прошлое. -И все? -Остальное я не понимала и не запомнила. Он хмыкнул и некоторое время молчал. -Мне нужно знать, куда именно брат вез тебя… -Он не говорил. Куда-то на юг. -Зачем? Я посмотрела в его глаза и раздраженно бросила: -Откуда мне знать? Думаешь, он посвящал меня в свои планы? -У тебя еще были приступы? -Нет. В холодном взгляде на миг скользнуло удивление. Я насторожилась. -Я напишу отцу о нашем возвращении в Королевство, – после небольшой паузы, произнес он. – Мы дождемся ответа и продолжим путь на юг. Думаю, ты будешь рада отдохнуть. И… Извини, что ударил тебя, я был не в себе. Тебе не стоило вмешиваться. -Не вам это решать. -Вот как? Толкнув, он опрокинул меня на кровать и, прежде чем я опомнилась, поцеловал. Наверное никогда еще, кроме того страшного момента, когда я была во власти Земар-ар, не испытывала моя душа такой ярости. Зарычав, я попыталась оттолкнуть его, но сил был недостаточно. Секунды показались вечностью. Отпрянув, Лирд насмешливо прищурился и вытер губы рукавом. Как же презирала я его в ту минуту! Сдержав дыхание, я перекатилась на бок и, поджав ноги, села напротив. -Ненавидишь меня? – по его губам скользнула надменная улыбка. Если бы я могла, то ударила бы его. Но дотянуться было невозможно, да он был и не позволил. Ничего не ответив, я отвела взгляд и тихо попросила: -Покиньте мою комнату. И он ушел. Невозмутимый и довольный, как поймавший мышь, кот. Ушел и оставил меня одну с тем ураганом противоречий, который разрывал сердце на кусочки. Я ненавидела его, ненавидела и любила одинаково сильно и ничего не могла изменить. От бессилия по щекам текли слезы… Упав лицом в подушку, я разревелась, как ребенок – злыми слезами обиды и горечи. Вспомнилась мама, ее ласковые руки, голос. Она всегда умела утешить меня и придать сил. Несмотря на непонимание, которое часто возникало между нами, я многому научилась от нее. И, прежде всего – умению найти для себя полезное и выгодное в любой ситуации. «Дядя Карл, дядя Карл!» - всхлипывая, думала я, - «Зачем ты оставил меня?». От слез вскоре захотелось спать – усталость брала верх тревогами и душевной болью. Свернувшись калачиком, я набросила на плечи покрывало и закрыла глаза. *** По небу плыли белые, словно отщипанные кусочки теста, облака. Холодные лучи солнца острыми спицами падали на облетевшие ветви редких дубов и рассыпались брызгами на иголках вечнозеленых елей. Дожди, лившие почти две недели, закончились, и вся природа затаилась в ожидание первого снега. Накинув меховой капюшон, я облокотилась на перила и задумчиво посмотрела вниз. Трава под балконом была покрыта тонкой корочкой инея – серебряное на желтом. Смахнув камешек, заметила, как упав, он стряхнул драгоценный налет. Пожухлая травинка возмущенно качнулась и застыла. Молодая женщина вела под уздцы маленького пони. В седле, укутанный в пуховой платок поверх кожаной куртки, покачивался мальчик. На вид ему было лет шесть. Увидев меня, ребенок заулыбался и помахал рукой. Единственный сын лорда Арста за прошедшие недели стал моим лучшим другом. Он знал все и обо всех и, кроме того, рассказал массу интересного из истории, которую сейчас как раз изучал. Мне нравилось слушать его восторженные пересказы слов учителя – в такие моменты удавалось взглянуть на этот мир его глазами. Ведь чтобы любить, необходимо было вначале понять. Для меня, выросшей в ином мире, это было нелегко. Но я училась и знала, что настойчивость непременно принесет плоды. К обеду Лирд не вернулся. Благодаря его отсутствию, атмосфера за столом была спокойной и непринужденной. Леди Арст, игнорируя деликатное покашливание мужа, смеясь, рассказывала последние сплетни и одновременно умудрялась отдавать слугам необходимые распоряжения. Я невольно завидовала ее беззаботности и размерной жизни. Муж, ребенок, положение, достаток – казалось, чего еще можно желать… И она вполне это понимала. Примеряя на себя ее жизнь, я почему-то испытывала грусть. Мне хотелось чего-то прочного, безопасного… Того ощущение, которое давали когда-то родители. Но внутренне, несмотря на это желание, я понимала, что не смогла бы жить подобной судьбой. Дядя Карл однажды верно подметил, что мне надо вечно чего-то добиваться, к чему-то стремиться. Статичность и предсказуемость быстро вызывали скуку. Иметь за спиной тыл было хорошо, но всегда должна была быть цель, которую почти невозможно достигнуть. Я видела жизнь, как движение, вечно развитие, постоянную борьбу. Не обязательно с трудностями – хотя бы с самим собой. Ведь огонь давал тепло, лишь когда горел… К вечеру небо затянуло тучами, и пошел снег. Взяв одеяло, я бросила его перед камином. На полу читать было удобнее, чем в кресле, да и видно лучше. Зажигать свечи не хотелось. Увесистый томик истории принадлежал маленькому лорду, но поскольку был уже прочитан, мальчик подарил его мне. Читать на языке Королевства пока удавалось с трудом, и я была рада практике. Открыв первую оглавление, улыбнулась и раскрыла книгу на середине. Промежуток между Золотым веком и Первой войной, ни Лирд, ни Карл почти не затрагивали. Между тем, время то было довольно интересное, хотя и неспокойное – междоусобицы, мелкие войны, постоянная смена власти. На несколько веков наскребалось едва ли с три десятка спокойных лет. Стук в дверь был настолько неожиданным, что я испуганно вздрогнула и, отложив книгу, обернулась. -Войдите! Прошло еще секунд пять, и в дверь постучали снова, на этот раз громче и настойчивей. Это было странно, вед никто кроме Лирда меня обычно не беспокоил, а он не стал бы дожидаться разрешения войти и уж, тем более, стучать повторно. Вскочив, я подбежала и открыла засов. На пороге, тяжело дыша, стоял невысокий мужчина лет сорока. Порывисто поклонившись, он протянул мне толстый конверт. -Письмо из Белого Замка, Ваше высочество. Лорд Арст велел передать вам. -Благодарю. Взяв конверт, я закрыла дверь, и некоторое время постояла, слушая, как стихают торопливые шаги. В душе вдруг проснулось странное чувство… Будто все это уже было однажды во сне или наяву. Нахмурившись, вернулась к камину и, затеплив свечу, села в кресло. На конверте стояло имя герцога Карла. Перечитав надпись раз пять, я со вздохом положила конверт на колени и вскрыла его. Сон или явь, явь или сон? Тень от моей руки, трепетала на желтоватом листе бумаги. Читать убористый почерк оказалось тяжелее, чем книжный текст… «Сын мой», - начиналось письмо, - «догадки твои, скорее всего, верны. Жаль, что упущено столько времени, но еще более жаль, что ты не предусмотрел подобный вариант с самого начала. Не стоило преступать мои слова и вынуждать Карла на такие действия. Ты сотворил врага из человека, который мог быть полезен нам более чем все, кто ныне стоит у власти. Что касается Лиран, то ее судьба тебя больше волновать не должна. По крайне мере, до окончания того, что как мы все надеемся, вскоре грядет. Я предупредил людей, чтобы держали Артелен и окрестные леса под наблюдением, но, надеюсь, ты сумеешь остановить брата раньше, чем он выйдет на Южный тракт. Посылаю тебе необходимые бумаги и прошу впредь быть осмотрительнее и думать наперед. Надеюсь, что за перемещением Карла ты все же следил. Если нет – буду очень разочарован. В случае непредвиденных трудностей, даю разрешение действовать по своему усмотрению. Вернуть медальон надо любой ценой. Постарайся держать меня в курсе. Отец». Свеча давно погасла, а я все сидела, не выпуская из рук тонкой бумаги. В голове билась только одна мысль: «мне не следовало это читать». Дядя Карл выстроил почти идеальную комбинацию, а я все испортила. Мои неосторожные слова, моя реакция… Лирд подозревал что-то неладное, но без доказательств его подозрения ничего не стояли. Мелкие несоответствия, слишком уверенное поведение – это хватило, чтобы понять скрытые мотивы. Конечно, я не могла присутствовать при разговоре Карла с Полем, ведь от болевого шока должна была просто потерять сознание. Я надеялась, очень надеялась, что Лирд не сопоставит факты, что его вопрос не более чем дань необходимости... Однако зря – он ничего и никогда не делал случайно. Теперь я поняла, что имел в виду дядя, когда говорил, что он сын своего отца. Судя по тону письма, герцог был много раз жестче и опаснее. Планы и амбиции, в одночасье превратились в пыль. Кем я была в этом мире? Принцессой, генетическим материалом для правящей династии или запасным тузом для обеих сторон? И герцог и Лирд хотели, чтобы пророчество исполнилось, и мое мнение тут не играло никакой роли. Как могло это сочетаться с тем, что человек изначально свободен? Где была тогда эта божественная свобода, если моя судьба изначально была втиснута в заранее определенные границы? И почему желание изменить это воспринималось как преступление. Против чего, кого? Разве я была виновата, что мерзость и мрак получили власть над этой землей, разве это я заключила с договор и предала свою веру и семью? Распахнувшись, входная дверь ударила о стену. Вздрогнув, я запоздало вспомнила, что забыла закрыть засов. Бросив быстрый взгляд на пылающие угли, усилием воли удержала руку, чтобы не бросить письмо в камин. Бояться было поздно: страницы все равно бы не успели сгореть, да и Лирду по прибытии наверняка доложили о визите гонца. Торопливые шаги и смутный силуэт в дверном проеме. Мужчина пересек комнату и, молча забрал из моих рук конверт. Вжавшись в кресло, я с тревогой наблюдала, как взяв свечу, он поднес ее к бумаге и сосредоточенно нахмурился. По телу прошла дрожь. Поежившись, я бросила тоскливый взгляд на аккуратно сложенную у камина стопочку поленьев и вздохнула. Холод внутри и холод снаружи – абсолютное одиночество… Моя судьба разбивала вдребезги все планы и надежды, железным молотом сокрушая проснувшуюся гордость. Дочитав до конца, принц отложил письмо и бегло просмотрел содержимое конверта. На меня он не обращал никакого внимания. Видимо, слов отца хватило, чтобы с его плеч наконец-то свалился груз непомерных забот. От этих мыслей на глаза навернулись слезы. Снова я оставалась одна, снова впереди была неопределенность… Всего лишь за год жизнь была разрушена до основания и никому, кроме меня до этого не было дела. -Не плачь, - услышав в его голосе нотки сочувствия, я поспешно вытерла глаза. -Я прочла письмо, извини. -Не стоило этого делать. -Знаю. Сев на корточки, он взял меня за руку. -Зачем ты лгала? Почему не сказала сразу, что стала свободна? Почему поверила брату, а не мне? -Дядя Карл верит в то, что делает. И он любит меня. -Лиран… - улыбнувшись, мужчина покачал головой. – Верить мало. Карлу никогда не удастся достигнуть желаемого, как бы он не хотел. Если бы не получилось извлечь медальон, он бы убил тебя без сожаления. -Нет! Он не такой… Вы оба слишком плохо знаете друг друга… -Или слишком хорошо. -Он никогда не хотел причинить вред ни вам, ни мне. -Ошибаешься. -Он сказал, что всего лишь хочет встать на мое место, спасти брата и мать, он… -Хочет пойти против воли королевы и вмешаться в пророчество – нашу единственную возможность избавиться от рабства. Будем называть все своими именами. Есть вещи, над которыми нельзя рассуждать, Лиран, их просто нужно выполнять. Невзирая на чувства, желания, убеждения. Гордыня разъела его сердце, заменив рассудительность на самоуверенность. Пойми, враг – это не только тот, кто стоит на противоположном берегу, но и тот, кто плывет по реке, ведь в конечном итоге ты не можешь знать, к какому берегу прибьет его течение. А течение жизни свирепо и жестоко – человек для него всего лишь щепка, как бы ни хотелось нам думать иначе. Вспомнив дядю Карла, я невольно нахмурилась и отняла руку. -Он не враг тебе. И никогда не забывал ни своего долга, ни своей веры! -Ты так защищаешь его, Лиран… Почему? Или чтобы растопить твое сердце достаточно лишь теплых слов? Я посмотрела в его глаза и сердце вдруг застыло. Боль. Боль и какая-то почти детская обида на миг скользнула в сером омуте, смутив и удивив меня. Что же за человек он был? -Карл всегда был честен со мной. Всегда, даже когда не мог открыть правды. А человек, который честен с другими, не станет лгать и себе. -Считаешь меня чудовищем, да? - слегка прищурившись, спросил он. Пожав плечами, я отвернулась. -Герцог сказал, что моя судьба больше не должна вас волновать, – мой голос звучал холодно и ровно. – Надеюсь, вы окажетесь более послушным, чем вас кузен. Хмыкнув, он встал и, подойдя к камину, скрестил на груди руки. Дрогнув, свеча погасла, и в комнате стало темно. Поджав под себя ноги, я прислонилась щекой к подлокотнику. Думать ни о чем не хотелось. Будущее в этот момент утратило какое был то ни было значение. Я убивала себя сама – словами и ложью, обида и страх заставляли идти против совести. Но просить и умолять не покидать меня, было унизительно и безнадежно. Ожидание боли было много раз хуже ее самой. Лирдан стоял неподвижно, как статуя и, казалось, даже не дышал. Чуть прикрыв глаза, я наблюдала за его окаменевшим лицом, стараясь запомнить каждую черточку, каждый штрих… Господи, как же я его любила! Вопреки всему, даже собственному желанию… -Карл был серьезно ранен. – Наклонившись, он подбросил в огонь несколько поленьев. – Ему пришлось выйти к Тракту, местный лекарь навел справки и отписал в Тонар депешу почти сразу же. Так что спешить я не видел смысла. По крайне мере, пока отец не подтвердил бы мои предположения… Позавчера братец продолжил путь на юг. Ему придется идти лесами, да и менять лошадей он не сможет. Но нас разделяет несколько дней, а потому медлить я не могу. Не думай, что мне легко оставить тебя, но сейчас выбора нет. Я услышала, как он отошел и сел в кресло. -Отец передал приказ лорду Арсту доставить тебя в Бартайоту. Через неделю герцог сам прибудет в крепость с визитом, чтобы повидать Кристиана. Вместе вы вернетесь в Замок. -А ты? -Найду брата и заберу медальон. -Не думаю, что он так легко расстанется с ним. -Посмотрим. Угроза, прозвучавшая в его голосе, заставила меня выпрямиться и сжать кулаки. -За что ты так ненавидишь его? Огонь в камине постепенно разгорался и красноватые блики, вальсируя, выхватывали из темноты очертания предметов. Он сидел напротив и задумчиво смотрел на меня. Прошло, наверное, мину пять, прежде чем, вздохнув, Лирд, пожал плечами и тихо-тихо произнес: -Не знаю… И столько грусти было в одном этом слове-выдохе, что родившаяся было в сердце злость, мгновенно утихла. Рывком встав, я подошла к нему и, сама вдруг испугавшись этого внезапного порыва, нерешительно застыла напротив. Мы смотрели друг на друга, не отводя глаз, целую вечность и мне казалось, то я растворяюсь и исчезаю. Мир вокруг перестал существовать, мысли смешались, чувства утихли – был только покой и какая-то неземная, надмирная печаль. Взяв меня за руку, Лирд слегка притянул к себе и, усадив на колени, обнял. Обхватив его за шею, я уткнулась в пахнущие ветром волосы и тихонько заплакала. Это было не счастье, нет – но такая щемящая грусть, что удержать ее в сердце не было никакой возможности. Он что-то шептал, пытался успокоить, но я почти не слушала. Не смея поверить, что прикасаюсь к нему, я не могла уже остановиться и плакала, плакала бесконечно. А потом, устав, просто заснула. *** Недовольно поморщившись, мальчик забрал у меня книгу. -Ужасно, Ваше высочество. -Почему это? – удивилась я. -Вы не понимаете, о чем читаете, неправильно делаете ударение и... Попробуйте пересказать теперь то, что прочли. Я задумалась, пытаясь подобрать слова, и с удивлением поняла, что память действительно не запечатлела ни одного образа. -Как можно пересказать поэму? – попыталась я хоть как-то оправдаться. -Это не поэма, а баллада! – закрыв книгу, маленький лорд, с выражением прочел выученный текст. – А как можно знать историю, не понимая ее? Вы должны стараться лучше! Взглянув в пылающие возмущением глаза, я кивнула и клятвенно пообещала больше не лениться. Отчасти этот мальчик был прав, мне следовало лучше заниматься. Но по большему счету, я просто не хотела его расстраивать – это было нечто вроде игры по правилам, где я выступала в роли ученицы, а он – учителя. Тяжело вздохнув, в точности копируя манеру отца, он взял меня за руку и вывел на балкон. Снег уже покрыл крыши домов и пушистыми коврами выстелил улицы. Если бы не струйки дыма, Тонар было бы трудно разглядеть – весь белый, он почти сливался с окружающим ландшафтом. Низкие тяжелые облака непроницаемой пеленой ползли с юга на северо-запад, бросая на землю редкие снежинки… Накинув на плечи белое манто, я вдохнула морозного воздуха и улыбнулась. Вчерашний день, принесший столько тревог и первую, еще робкую и почти нереальную надежду, растворился в рассвете. Лирд уехал не попрощавшись. Перенеся меня ночью на постель, еще до восхода солнца, он покинул город. Я не знала, скоро ли увижу его и увижу ли вообще, но на душе было тепло и спокойно. Впервые за все это время, он не оттолкнул меня, впервые удалось заглянуть за толщу льда в его глазах и почувствовать живого, страдающего человека. Пусть совсем немного, но он открылся, и я поняла, что все-таки не безразлична ему: по-своему, он меня любил. От осознания этого чуда хотелось смеяться и летать. Мои мечты, замазав самолюбивые планы густой краской, вновь сплели витиеватый узор из надежд. Я чувствовала легкую вину перед дядей Карлом, мне было страшно, будущее вновь грозило болью и испытаниями, но все это теряло смысл, если я была нужна и любима. Увы, я не была столь же благородна, как король Арматей или ныне властвующая королева. Мне просто хотелось быть счастливой! Лорд Арст был, кажется, рад случаю развеется и посетить Барайоту. По его словам, хотя Тир и находился к Тонару ближе, их торговые пути почти не пересекались. С крепостью же дела обстояли иначе: уже около трехсот лет гарнизон закупал в небольшом городке ткани и мануфактуру. Это была основная статья доходов местных жителей и потому межу генералами Бартайоты и Тонаром всегда поддерживались теплые и, даже порой семейные отношения. Отъезд был назначен на вечер. Поскольку путешествовать предполагалось в большом экипаже, останавливаться на ночлег не было необходимости – пара дней на узких, но мягких койках провести было куда приятней, чем под чужой крышей или на земле. Меня больше волновал ни способ путешествия, а его конечный пункт. Я боялась герцога Карла, как не боялась никогда и никого. Кроме Фирсара, пожалуй, хотя это был несколько иной страх. Может, я несколько преувеличивала, но, по словам дяди и Лирда, в сознании вырисовывался образ человека настолько неординарного, что спланировать наперед свое поведение и действия, не представлялось возможным. Показывать же себя такой, какая я была на самом деле, было глупо: сильные люди нередко презирали слабых, толкая последних на низкие поступки. Я не хотела быть спровоцированной собственной гордостью. И, кроме того, понимала, что герцог, как отец Лирдана и второе лицо в Королевстве, мог иметь на мою судьбу сильно влияние. Кровь – кровью, а все же я был не единственной дочерью Ведущей линии. Остаток дня я провела в своей комнате над книгами. Мой маленький друг оказался прав, стыдя за нерадение. После напряженной учебы, неожиданно затянувшиеся каникулы развили во мне лень. Это было недопустимо. Снова и снова вчитываясь в текст, я упрямо проговаривала сложные слова, то и дело, заглядывая в словарь. Древний язык, используемый в тексте почти в каждом абзаце, вызывал раздражение - никак не получалось запомнить даже самые простые фразы. Это было хуже латыни! Постучав, вошла служанка. Отложив книгу, я встала и, с улыбкой, указала ей на вещи, которые требовалось собрать. Леди Тонара за прошедшие два с лишним недели успела составить для меня небольшой гардероб. Через час, все платья были уложены, а я одета и причесана. Уже на улице, попрощавшись с мужем, хозяйка шепнула мне на ухо осторожную просьбу. Узнав от слуг, что между мной и Лирдом есть какие-то чувства, женщина сделала далеко идущие выводы. «Если когда-нибудь ты станешь герцогиней», - сказала она, - «упроси мужа приписать Тонар к Бартайоте». Увидев, что я смутилась и, догадавшись о словах жены, Лорд Арст недовольно нахмурился и покачал головой. Не дав мне ответить, он протянул руку и помог сесть в карету. Расправив платье, я выглянула в окно и, улыбнувшись, кивнула расстроенной женщине и мальчику, обнявшему ее за талию. Ее просьбу я запомнила, но будущее пока виделось слишком размытым... Возможно, мне суждено было погибнуть, став жертвой борьбы между судьбой и человеческой гордостью, быть может, стать женой будущего короля. А вполне вероятно – ни то, ни другое. В любом случае, я не хотела остаться неблагодарной в памяти тех, кто был ко мне добр. За окном мелькали стволы высоких елей и золотистые колонны сосен. Даже зимой, присыпанные снегом, они создавали какое-то солнечное настроение. Сняв перчатку, я дунула на стекло и провела пальцем по тонкой корочке льда. Тая от прикосновения, лед капельками стекал вниз, оставляя на окне ровные линии. Почувствовав взгляд, я обернулась. -Через полчаса стемнеет, Лиран, не возражаешь, если мы остановимся и приготовимся ко сну? Утвердительно кивнув, я снова посмотрела в окно. Лучи заходящего солнца, пробивались сквозь стену леса и падали на стекло, разбивались сверкающим водопадом. Надев перчатку и закутавшись в меховое манто, подождала, пока мой спутник откроет дверцу и, с улыбкой приняв его руку, вышла наружу. Стало еще прохладнее, на востоке, где небо уже потемнело, зажглись первые, еще совсем бледные звезды. Лорд был прав: как только солнце опустилось за верхушки деревьев, над дорогой повисли голубоватые сумерки. Наш возница, пожилой мужчина с кудрявыми седыми волосами, переговорил с одним из четырех сопровождающих охранников, наскоро перекусил и, закутавшись в шубу, вернулся на козлы. Утром, в одной из деревень, его должен был сменить другой человек. В карете было прохладно, но все же, теплее, чем снаружи. По крайне мере, под толстым одеялом я чувствовала себя комфортно. Дорога, на наше счастье, оставалась на редкость хорошей: морозец сковал грязь, а снега было слишком мало, чтобы мешать движению. Лорд Арст, не обращая внимания на тряску, мирно посапывал за занавеской, а я лежала без сна, вглядываясь в непроницаемую темноту. Не хотелось думать ни о прошлом, ни о будущем – вообще ни о чем. Сейчас, в тихие часы перед сном, я отчетливо понимала всю призрачность и мелочность собственных мечтаний и амбиций. Жизнь по сути была всего лишь сценой – и роль становилась не так уж и важна. «Боже, Боже…» - засыпая, думала я, стараясь удержать навертывающиеся на глаза слезы, - «Как бы хотелось, чтобы все это оказалось просто сном!». -Милорд! -А? В чем дело? – недовольно откликнулся Арст. Вздрогнув, я открыла глаза. Вокруг по-прежнему было темно, в маленьком окошечке мелькали звезды… -За нами отряд, примерно в километре. Довольно многочисленный. Что прикажете? Последовала небольшая пауза. -Остановитесь и пропустите их. -Слушаюсь, милорд. Сев я закуталась в одеяло и, слегка отодвинув занавеску, спросила: -Что случилось? -Все в порядке, Лиран, мы ненадолго остановимся. Вероятно, отряд из Тира – в Бартайоте скоро учения. Мне вдруг стало страшно. Это было странное чувство, схожее чем-то с тем, что я испытывала в Большом мире незадолго до появления Фирса. Хотелось бежать, бежать без оглядки. Нахмурившись, я в нерешительности взглянула в окно. -Можно мне выйти? -Я попрошу проводить тебя, темно, – с готовностью отозвался лорд. -Не стоит, не буду далеко отходить. Снег громко хрустел под ногами, холодя тонкие подошвы. Поежившись, я огляделась и глубоко вдохнула морозный воздух. Раскидистые лапы елей над головой и черное звездное небо между ними. Перепрыгнув через ров, выкопанный вдоль дороги, прошла немного вперед и оглянулась. Факелы на карете были хорошо видны – в их свете вырисовывалась фигура возницы, беседующего с одним из воинов нашего эскорта. Прислонившись к холодному стволу, я закрыла глаза. Сердце бешено стучало, было трудно устоять на месте и не броситься бежать. Только разумом удавалось удержать рвущееся в сердце чувство ужаса. -Лиран? – лорд Арст негромко позвал меня, приоткрыв дверцу. Отстранившись, я вздохнула. Пора было возвращаться. На дороге послышались приветственные возгласы. Озаряя ночную мглу мягким светом и топотом копыт, к карете подъехал небольшой отряд всадников. Человек десять. В нерешительности остановившись, я замерла. От волнения стало трудно дышать. Когда послышался лязг оружия, первое, что пришло в голову – это бежать. Однако от страха, тело сковала странная слабость. Да и далеко ли можно было убежать в платье, зимой, не зная дороги и без оружия? Тем не менее, инстинкт настойчиво требовал что-то сделать. Взглянув вверх, я подняла руки и ухватилась за нижнюю ветку. Шершавая, заледеневшая кора царапала и впивалась в ладони. Закусив губу, я подпрыгнула и, подтянувшись, залезла. Потом еще выше, и еще, рискуя сорваться. Добравшись до середины, остановилась и, дрожа, прижалась к стволу. Спустя пару минут, на обочине вспыхнули огоньки факелов. Они и искали мои следы. И я знала, что сейчас или с рассветом, их обязательно найдут. «Господи…» - от отчаяния по щекам потекли слезы. Я изо всех сил вцепилась в ветку. Хотелось покончить со страхом – спрыгнуть вниз и… Это было так просто – всего шаг, неосторожное движение… Тяжело дыша, заворожено смотрела вниз. Черная бездна тянула и манила. -Уходим! – раздался внизу хрипловатый мужской голос и, вздрогнув, я едва не потеряла равновесие. Скрип снега, топот копыт и удаляющиеся огоньки. Не успели всадники затеряться за деревьями, как с противоположной стороны дороги показался новый отряд – еще более многочисленный, чем предыдущий. Я окончательно перестала понимать, что происходит; руки мои уже закоченели настолько, что казались чужими, и почему-то стало клонить в сон. Сквозь ветви ели, было видно, как несколько человек, спешившись, обступили карету. Послышались гневные возгласы. Спустя минут пять, между деревьев вновь зажглись огоньки факелов. -Лиран! – мужчина остановился неподалеку и огляделся. Его лицо в мерцающем свете казалось белом маской. – Лиран Валлор, отзовись, девочка! -Ваше Высочество, вряд ли удастся найти ее. Фирсар скорее всего опередил нас. Человек обернулся и приглушенно выругался. -Я не просил вашего совета, офицер! Исполняйте приказ! Он не двигался. Поднеся факел к земле, внимательно разглядывал следы. Не шевелясь и почти не дыша, я следила за каждым его движением. Мысли от страха путались. Высокий седой мужчина был мне не знаком. Словно почувствовав взгляд, он вдруг поднял голову и взглянул вверх. Испугавшись, что могу быть замечена, я прижалась к стволу и отвернулась. -Лиран, держись! – тут же раздался встревоженный возглас. -Кто вы? – пересилив страх, спросила я. -Карл Валлор, отец Лирдана. Ты можешь спуститься? Перехватив ветку, за которую держалась, я спустилась ниже и, взглянув вниз, замерла. -Нет… Слишком высоко… -Тебе кажется, Лиран. Всего метров пять, не больше. Просто не смотри вниз. Послушно оторвав взгляд от мерцающего внизу пятна света, прильнула к стволу и сделала еще шаг. И еще один. Едва удержавшись на скользкой ветви, вскрикнула – руки почти не слушались. -Не спеши! Подоспевшие на крик герцога люди, помогли мне спрыгнуть на землю. Я вся дрожала от холода и пережитого страха. Мороз воровато забирался под разорванное платье, руки болели, словно по ним провели наждачной бумагой. Сняв плащ, мужчина набросил его на мои плечи и, подхватив на руки, понес к карете. Судя по тяжелому дыханию, идти ему было нелегко. Несмотря на то, что герцог старался отвлечь меня, кровь на полу кареты и порванная занавеска подтвердили то, о чем я итак догадалась, услышав крики и звон оружия. Сжав губы, чтобы не зарыдать в голос, молча легла на свою постель. В душе зияла пугающая пустота – ни жалости, ни сожаления, только облегчение, что все закончилось. Было невозможно поверить, что лорда Арста, человека, с которым я разделяла стол и кров, нет в живых. Я не могла об этом думать. Что-то объясняя, герцог снял с меня обувь и, укрыв одеялом, сел рядом. Только сейчас, в свете лампы, подвешенной к потолку, удалось как следует разглядеть его лицо. Высокий лоб, обрамленный седыми, слегка вьющимися на концах волосами, пронзительные серые глаза, тонкие губы, аккуратная борода и слегка выступающие скулы… Лирд был чем-то похож на отца и в то же время разительно отличался. Быть может, на его лице еще не лежала печать мудрости и какой-то надмирной холодности, которую я прочла в чертах Его высочества. Заметив, что я рассматриваю его, мужчина слегка улыбнулся. Под глазами и в уголке рта прорезались морщинки. Ему должно было быть лет шестьдесят, но на свой возраст он не выглядел. Хотя и молодым его было трудно назвать. -Лирд больше похож на деда, – словно прочтя мои мысли, кивнул он. Смутившись, я отвела взгляд. Пятна крови, разбрызганные по стенам, перевели мысли в иное русло. -Лорд Арст… -Он умер. Думаю, ты и сама понимаешь, кто за этим стоит. -Как вы узнали? Мужчина перестал улыбаться и, выгнув бровь, внимательно взглянул мне в глаза. От его взгляда стало не по себе, казалось, он видел насквозь и мысли и чувства. -Среди приверженцев Ордена, у нас есть свои люди. К несчастью, обстоятельства помешали им сообщить вовремя о готовящемся нападении. Чудо, что мы успели. Молодец и ты, что не растерялась. -Мне просто было страшно. -Неважно, главное – результат. И еще… - он закашлялся. – Завтра мы прибудем в Бартайоту. О гибели лорда Тонара знать никому не следует, иначе затухающий огонь страха перед Орденом, может вспыхнуть вновь. Возможно, Фирс того и добивается. -А как же леди Тонар? – нахмурившись, спросила я. -Сообщим через месяц, что супруг скончался от лихорадки и был с почестями погребен в крепости. И, разумеется, Тонар я отпишу к Бартайоте – это должно немного смягчить ее боль. Он задал еще несколько вопросов о нашем с дядей путешествии и, посоветовав хорошенько отдохнуть, отсел на место покойного лорда Арста. Вскоре, согревшись под толстым одеялом, я заснула. Спала я долго, однако сон был тревожным и поверхностным. Иногда, когда карета останавливалась, череда беспорядочных мыслей и видений нарушалась, и память услужливо подсказывала события прошлой ночи. Просыпаться не хотелось. Тяжело вздыхая, я переворачивалась на другой бок. Таким образом, удалось проспать почти весь день. Герцог время от времени подходил и осторожно касался ладонью моего лба. Но будить меня не решался – ему тоже не нужны были лишние хлопоты. Несмотря на опасения, я не почувствовала по отношению к нему страха. Отец Лирда внушал доверие, и одновременно чувство беспомощности. Я знала, что пытаться обмануть его – бессмысленно. Впрочем, такой цели и не было. В положении, в которое поставила меня жизнь, хотелось довериться любому, кто не скупился на обыкновенную человеческую доброту и заботу. Иногда становилось так одиноко, что хотелось выть. Письмо, прочитанное в Тонаре, рассказало многое, но жалость, мелькнувшая вчера в холодных глазах Его высочества, поведала не меньше. Я поверила, что все-таки смогу найти свое место в этом мире. Не знаю почему, но простой взгляд придал такую уверенность… Моя интуиция редко ошибалась. К вечеру, во время очередной остановки, пришлось все-таки проснуться. Выбравшись из кареты, я некоторое время постояла, с удивлением оглядывая простирающиеся почти до горизонта поля, а затем вопросительно обернулась к герцогу. Поняв мое замешательство, мужчина с улыбкой указал на противоположную сторону дороги, где за кюветом стояла небольшая ширма из досок. -Далеко еще до Бартайоты? – устроившись на прибранной постели, спросила я. -К утру должны доехать, если снегопад не усилится. Зима не лучшее время для путешествий. Он говорил так спокойно и естественно, что я невольно расслабилась. -А что потом, после? -Подождем, пока Лирд вернет медальон, и отправимся в Замок. Думаю, по весне. -Вы уверены, что он найдет Карла? Мужчина кивнул. -Это вопрос времени. -А если Фирс его опередит? -Не важно. Так или иначе, медальон должен вернуться к тебе. Кто вернет его, не имеет решающего значения. -Мое желание тоже не имеет значения? – немного резко спросила я. -Если ты хочешь жить – придется следовать тем путем, каким ведет пророчество. В любом другом случае смерть будет лучшим, что я могу тебе пожелать. -Карл так не думает. -Мне известны его мысли, Лиран. -Почему бы не попробовать! Он вдруг нахмурился и, пристально взглянув на меня, очень тихо ответил: -Думаешь, мы не пробовали? -Но… -Есть ситуации, в которых нужно бороться, а есть те, где требуется смирение. Очень сложно порой провести грань между ними, но время и опыт позволяют видеть ее. Принц Карл слишком молод. А его совесть, отягощенная ошибкой, которую он допустил в юности, направляет ум в сторону эгоизма. Я и сам был таким, поэтому легко предугадываю его путь. -Зачем же тогда вы допустили, чтобы он заблуждался? Дерзость, с которой я произнесла этот вопрос, на миг даже испугала. Склонив голову на бок, герцог хмыкнул. -Каждый выбирает тот путь, который нарисован в его сердце. Судьба сама сплетет нужный узор. Выбор Карла, скорее всего, лишь приведет к тому, чего он так пытается избежать. Я изумленно подняла на него глаза. -Почему вы это мне говорите? -У тебя просто не будет времени понять это самой. Снаружи заржала лошадь и карета, качнувшись, повернула в сторону. -Тогда как можно рассуждать о свободе, если все решено заранее? – мне стоило некоторых усилий, произнести вслух то, что тревожило последние месяцы. Мужчина перестал улыбаться и, прикрыв глаза, устало облокотился на дверцу. -Человек свободен, Лиран. – он тяжело вздохнул. – Пророчество лишь предугадывает выбор, который мы в итоге сделаем. Божественное предвидение… Оно открывается не для того, чтобы заставить нас следовать словам, но предоставляет возможность подготовиться, принять будущее с миром. Есть вещи, от которых человек может повредить душу. Он выполнит данное ему свыше по доброй воле, но душа надломится. Чтобы этого не произошло, дается время. Все очень просто, принцесса. -Карл этого не понимает? -Пока нет. Умным людям сложнее понять простые истины. Но это не значит, что его путь – ошибочен. Всегда и везде следует бороться до конца и делать все возможное. Карл – немаловажное звено в общей цепи событий. Стало страшно. Я хотела больше задавать вопросов. Знала, что пойму сама. Быть может позже, но пойму обязательно. Мне не было открыто, что именно предстоит в будущем, каков станет итог собственного пути. Но судьбы других были ведомы. Для чего? Боль, которую еще предстояло испытать, зловеще маячила за толщей дней. «Поверь, Лиран, иногда чужая боль невыносимей собственной…», - так было сказано мне во сне… Увы, и без пророчества, я начинала понимать «простые истины». *** К вечеру того же дня мы достигли Бартайоты. Это была даже не крепость, а целая твердыня: серо-коричневые высокие стены, огромные ворота, круглые глазницы бойниц… Бартайота была раз в десять больше Черной крепости, но, несмотря на чудовищный размер, не производила гнетущего впечатления. Из рассказов дяди, я знала, что Бартайота считалась самой первой крепостью Королевства. Это было странно, учитывая, что расселение на землях Малого мира началось с юга. Как теперь объяснил герцог, аллотары всегда держались независимо. После правления Фоона Валлора, давшего Роду сразу десять принцев Крови, при дворе начались интриги. К тому времени, культ Земар-ар уже распался на два – Орден Змея и Орден Дракона. Жрецы, зачастую сами имевшие отношение к королевскому роду, стали соперничать за власть, и некоторые ставленники догадались задействовать аллотар в своих целях. Морло был не первый, кто прибегал к народу Княжества – он всего лишь использовал опыт истории. Спустя триста лет, у северных границ выросли Тир и Бартайота. А еще через несколько столетий, когда смуты охватили все Королевство, крепостными стенами обросли и остальные города. Единственный крупный центр, образовавшийся уже после окончания смутного времени, который стал исключением – являлся ныне закрытый для детей Крови Пат. Под приветственное пение труб, наша карета, окруженная вооруженными всадниками, въехала в крепость. Трудно было удержаться, чтобы не посмотреть в окно. Меня интересовало все – одежда прохожих, незнакомые лица, дома. Деревянные колеса весело поскрипывали на крупной белой брусчатке… -Будь осторожна с моим братом, – неожиданно предупредил герцог. Оторвавшись от окна, я перевела на него взгляд. -Почему? -Иногда он способен на непредсказуемые поступки. Влияние княгини нельзя недооценивать. -Хорошо. -И старайся поменьше говорить. Кристиан знает о пророчестве, возможно и не он один. Взгляды, которые разделяю я и моя сестра, находят отклик не во всех сердцах. Карета резко дернулась и остановилась. Не удержавшись, я упала и ударилась лбом о противоположную полку. Выругавшись, герцог помог встать и, выглянув наружу, что-то грубо крикнул вознице. Под ржание лошадей, мы медленно двинулись дальше. -Карл ошибается, думая, что сумеет исполнить твою роль, – усадив меня рядом, улыбнулся мужчина. -Откуда вы знаете? – мне стало не по себе. Я точно помнила, что не рассказывала ему о планах дяди. Хмыкнув, он широко улыбнулся и промолчал. В темно-серых глазах, так похожих на те, что я любила, заплясали веселые искорки. Трудно было поверить, что передо мной человек, изменившей историю этого мира. Несмотря на возраст, отпечатавшийся в морщинах, его взгляд был молод и, я бы сказала, дерзок… Он словно отражал немой вызов, какую-то мальчишескую удаль и, в то же время, глубокую мудрость и печаль. Мне хотелось лучше узнать этого человека, заслужить его уважение и доверие. Я поняла дядю, который всеми силами пытался изменить то, что должно было случиться – таких людей нельзя было терять. Вежливо поклонившись, молодой офицер открыл дверь и помог мне выйти из кареты. Оглянувшись на герцога, я нерешительно отошла в сторону. Высокая женщина, спустившись по ступеням, приветливо улыбнулась нам и, сказав несколько фраз на Древнем, плавным жестом, пригласила следовать за ней. Судя по роскошному платью, она была благородного происхождения, хотя внешность ничем не напоминала штрихи Рода: русые волосы, круглое лицо, немного раскосые черные глаза и полные губы… Здание, куда мы вошли, Его высочество назвал дворцом, хотя по моим представлениям оно скорее напоминало небольшую крепость в крепости. Узкие коридоры, высокие, метров шесть, потолки… Окон почти не было, но по стенам через каждые несколько метров горели факелы. Пройдя мимо череды дверей, мы поднялись на этаж выше и очутились в темном зале. -Нэлэ, будь добра, напомни генералу, чтобы отписал леди Тонар. Он поймет. -Да, Ваше Высочество. Вы отобедаете у себя в покоях или разделите трапезу с нами? -Быть может завтра, Нэлэ. Женщина вежливо улыбнулась и, кивнув, вышла. Некоторое время мужчина задумчиво смотрел на пляшущий в камине огонь, затем сел и со вздохом вытянул ноги. Не дожидаясь приглашения, я последовала его примеру. Мы сидели молча. Я видела, что он чего-то ждет, но спрашивать не решалась. Было немного непривычно - после дней дороги, казалось, что кресло подо мной покачивается. От тепла хотелось спать. Прислонившись щекой к бархатной обивке, я устало закрыла глаза. -Каэлы будут довольны! Природа сыграла злую шутку, – раздался резкий голос. Выпрямившись, я растерянно моргнула. -Лиран, - довольно мягко произнес герцог, указав на близнеца. – Позволь представить тебе Его Высочество Кристиана, князя аллотар. Неловко встав, я склонила голову в приветствии. -Рад, что с вами все в порядке, принцесса, - сдержанно ответил Кристин и жестом предложил мне присесть обратно. -Что слышно о Карле? – спросил герцог. -Ничего. Зря ты надеешься, что твой сын его разыщет. Мальчишка вырос в этом мире, он обучен лучше, чем кто бы то ни был. -Почта из Пата была? -Вчера. Внимательно взглянув на брата, герцог улыбнулся и повернулся ко мне. -Ты, верно, устала, Лиран? Не хочешь отдохнуть? Я с готовностью кивнула. Было не по себе. Взяв колокольчик, он коротко позвонил. Через пару секунд, осторожно приоткрыв дверь, в зал заглянул слуга. -Проводите Ее Высочество в мои покои и велите приставить охрану. Молча попрощавшись, я поспешила за слугой. «Каэлы будут довольны», - звучали в мыслях услышанные слова. Не знаю почему, но в душе родился страх. Герцог был прав – следовало опасаться его брата. Я вспомнила облегчение, прозвучавшее в голосе дяди, когда он узнал, что Кристиана не было в крепости. Тогда я объяснила его радость обстоятельствами, но теперь засомневалась. Возможно и дядя, и герцог, знали нечто важное… Впрочем, вряд ли мне могла угрожать опасность. Я дождалась, пока меня оставят одну и легла. В душе проснулось странное чувство. Я ощутила его в тот момент, когда князь заговорил о дяде. Стало обидно и стыдно, будто я предала Карла. По сути, так оно и было, ведь пришлось рассказать почти все, что он мне доверил. Могла ли я поступить иначе? Раньше, казалось, что нет. Но теперь я думала иначе… Герцог был мудрым человеком, он сделал бы нужные выводы и без меня. Пока я не знала и не понимала в достаточной мере, кому верить и чего хочу, не следовало вообще вмешиваться в их игры. Свернувшись калачиком, с грустью посмотрела на дверь. Надо было решать и определяться, на какой именно стороне была я сама. Сложность состояла в том, что мое сердце склонялось к выбору Карла, а разум – к рассуждениям Его высочества. Оба они были уверенны, что правы, оба обладали силой и волей. Но одного я любила, как родного, а перед другим испытывала лишь благоговение. С другой стороны, если «пророчество лишь предугадывает выбор, который мы в итоге сделаем», почему бы не пренебречь логикой и поступить так, как хотела моя душа? Помочь человеку, который просил о помощи, человеку, идеи которого не видели поддержки у сильных мира сего. «Ты обещала помочь», - сказал он перед тем, как Лирдан нас нашел. Он действительно верил и надеялся на меня. А я подвела, смалодушествовала, заколебалась, поддалась унынию… Лирд поманил надеждой на счастье и заставил забыть, что кроме счастья, существует честь, которая порой дороже и ценней. -Свобода – самое ценное, что есть у человека… - шепнула я и заплакала. Да, свобода была даром и проклятием, мерой ответственности перед собой и всем миром. Я не прошла испытания, но было еще не поздно. Не следовало оправдывать слабость бессилием повлиять на события. Я могла влиять, могла! Как тогда, когда Лирд пытался в гневе убить брата… Могла и не смела, потому что боялась. Открыв дверь, в комнату зашла молодая женщина. Бегло взглянув на меня, она кивнула и поставила на стол поднос. Воздух наполнился терпким ароматом кофе. Сев, я поправила волосы и поблагодарила ее. -Мне велено кое-что передать, – сдержанно улыбнувшись, произнесла она и, быстро подойдя, протянула свернутое в трубочку письмо. -Кто вы? -Завтра за обедом, просто кивните, если будете согласны. Растерявшись, я не успела ответить и лишь вздрогнула, когда дверь с хлопком захлопнулась за ней. Руки мои дрожали, поэтому развернуть послание удалось не сразу. «Тот, кого вы ищете, будет ждать у могилы вашего деда. Упросите герцога посетить то место, но не открывайте причины. От этого зависят многие жизни». Закусив губу, я свернула письмо и спряла его в рукав. Мысли лихорадочно перескакивали с версии на версию: «Неужели дядя Карл передумал? Может все-таки понял, что не сможет совершить решающий шаг? Или решил пойти путем, которого боялся Лирд – довершить прерванное жертвоприношение и убить меня?» Стало страшно. Какой ответ следовало дать женщине на этот призыв? Какой вариант будущего выбрать? Герцог сказал, что если я хочу жить, то должна следовать словам пророчества. С другой стороны, дядя Карл утверждал, что пророчество несет смерть его матери и брату, а мне чертит путь только во тьму… Не верилось, что он лгал, я не чувствовала фальши в его словах. А вот герцог лгать мог – он был человеком долга и делал все, что считал нужным для его исполнения. Вспомнилось вдруг лицо Фирсара… Интересно, чтобы было, не остановил меня тогда Лирд? Чтобы было, выбери я путь Земар-ар? И разве Флоран, приходящаяся мне бабкой, не заботилась о благополучии Королевства, жертвуя душой ради Ордена? Ведь не о себе же она думала… Зажмурившись, я помотала головой. Не стоило об этом рассуждать. Мне не раз и не два было показано, что такое тьма. В ней не было ни крупицы добра – только безволие и холод. Земар-ар не мог испытывать любовь к этой земле, как испытывал ее дядя Карл, а значит не мог и думать о ее благе. Как говорил герцог, существовали ситуации, где следовало бороться до конца, а были такие, где требовалось смирение. Я пока не видела грани между ними, но знала точно – было только два пути: или жизнь или смерть… Вскочив, я с раздражением достала письмо и, размахнувшись, швырнула его в камин. Пролетев около метра, бумага упала на пол. Злясь еще больше, я быстро подняла ее и, подбежав, бросила в алые языки пламени. Глава 2. После третьей перемены блюд, напряжение за столом, наконец, спало. -Зачем ждать весны? – князь старался выглядеть спокойно, но было видно, что он все еще взволнован. -Дороги, брат, дроги… Отпив из высокого бокала, герцог Карл улыбнулся. За все время, несмотря на явные провокации со стороны близнеца, я не заметила на его лице и тени недовольства. -Что ж, в любом случае, я собираюсь разделить ваш путь. -Как пожелаешь… За столом вновь повисло молчание. -Керн написал, что встретился с вами на побережье? Подняв взгляд на обратившуюся ко мне женщину, я вежливо кивнула. На вид княгини аллотар было лет пятьдесят, но возраст выдавала только заметная седина и морщинки возле глаз. В остальном она оставалась еще очень привлекательной женщиной. Особенно впечатлял голос – низкий, бархатистый... Такой красивый альт я встречала впервые… Она хотела спросить еще что-то, но Кристиан легонько накрыл ее руку ладонью. -Жаль, принцесса, что мы немного разминулись, - произнес он. – Я бы хотел лично показать вам княжество. Не найдясь, что ответить, я украдкой взглянула на герцога. -У тебя еще будет такая возможность, - тихо заметил Карл. -Не уверен. Взяв полупустой бокал, князь недовольно обернулся к слуге. Поклонившись, юноша быстро вышел. Через несколько минут, неся в руках тяжелый графин, он вернулся и, испросив взглядом разрешения, наполнил бокалы рубиновой жидкостью. Я сидела напротив и успела заметить, как Кристиан что-то тихо шепнул жене, когда паренек заслонил его от брата. Не знаю, что именно он сказал, но княгиня на секунду переменилась в лице. В ее глазах скользнула тень удивления и даже испуга. Я поспешно отвела взгляд, надеясь, что мое любопытство не было замечено. Когда в зале стало темновато, слуга зажег свечи. Убрав со стола пустые тарелки, он принес десерт и снова удалился. Минут через пять, извинившись, покинули нас и генерал Тори с супругой. За столом остались только близнецы и я с княгиней. Впрочем, если бы могла, я бы тоже ушла в комнату. Долгая экскурсия по крепости утомила… Словно прочтя мои мысли, Кристиан улыбнулся. -Не желаете ли отдохнуть, принцесса? -С вашего позволения… -Дарита, будь добра, проводи Лиран в покои, – обратившись к жене, попросил князь. Я хотела было возразить, что справлюсь сама, как-никак мы гостили в Бартайоте уже более месяца, но, поймав его взгляд, поняла, что это была не простая любезность. Князь хотел остаться с братом наедине. Несмотря на неимоверное количество охраны, я по-прежнему жила в покоях герцога. То ли он опасался за меня, то ли попросту не доверял и боялся, что могу сбежать… Подумав, я поняла, что рано решила довериться ему – это был неординарный человек, но следовало полагаться все же не на ощущения, а на разум. Лирд был его сыном, последним прямым и неоспоримым по крови наследником Рода. Как человек долга и как отец, герцог Карл имел во всей этой истории личный интерес. Впрочем, дядя, которому было выгоднее, чтобы на троне был его родной брат, тоже не отличался беспристрастностью. Чем больше я думала, чем больше пыталась найти хоть какую-нибудь зацепку, оправдывающую тот или иной путь – тем больше понимала, что пожалею, чтобы ни выбрала. Именно поэтому в тот день, когда служанка передела послание от Карла, я отказалась ему следовать. Не имея возможности выбрать, решила плыть по течению и предоставить судьбе вести тем путем, каким ей было угодно. И ждать подсказки. Закрыв дверь, княгиня вздохнула. -Здесь душновато. Я открою окно? -Да, пожалуй. В комнате действительно было жарко. Слуги растопили камин на славу, а вот проветрить забыли. Скинув туфли, я подобрала подол платья и села на диван. За окном уже стемнело и, сквозь распахнутую Даритой створку, по полу тянул сквозняк. Поджав под себя ноги, я обернулась. Не обращая внимания на холод, княгиня неподвижно стояла у окна, глядя на мерцающие огоньки костров. Казармы Бартайоты не вместили всех прибывших на Учения солдат и офицеров. Некоторым приходилось ночевать в палатках, временно разбитых на площади. -Знаешь, - не оборачиваясь, произнесла женщина, – тебе следовало согласиться. -О чем вы? -Я сама когда-то стояла перед выбором, Лиран. – она расправила плечи и вздохнула. – Иногда смерть может принести больше пользы, чем жизнь. У всех живущих один конец – рано или поздно мы умираем. Согласна? -Лучше, когда все происходит в свое время: ни рано, ни поздно, – парировала я, не совсем понимая, что она имеет ввиду. Княгиня медленно обернулась и строго взглянула на меня. -Да, именно так. Я знала, что ты поймешь. За окном залаяла собака, и почти тут же раздался протяжный сигнал – трубили к отбою. Поежившись, я набросила на плечи плед. Хотелось спать, но раздеться самой было сложно, а служанка, почему-то запаздывала. -Герцог придет поздно, - подойдя, женщина с улыбкой взглянула на меня и протянула руку, - слуги сейчас заняты в гарнизоне, так что придется справляться самим. Не смущайся, я помогу. Было неудобно отказываться от ее помощи. Послушно встав, я позволила снять с себя верхнее платье. -У тебя такие красивые волосы, Лиран. Очень редкий цвет даже для нашего народа. -Дядя говорит, что у всех Каэлов такой оттенок. -Нет, у тебя темнее – словно живое пламя, – она вытащила из прически золотой гребень и протянула мне. – Возьми, с заколотыми волосами удобнее спать, не запутаются. Смутившись, я приняла подарок. -Спасибо. Положив платье на диван, Дарита сама заплела мне косу и, закрутив ее вокруг головы, заколола гребнем. Острые зубцы слегка царапнули кожу. -Извини, - увидев, что я вздрогнула, сказала она. – Ну вот, дальше, думаю, справишься сама. -Спасибо вам еще раз. -Не за что, спокойны ночи. Подождав, пока дверь за ней закроется, я прошла в ванную и, переодевшись, набросила халат. Моя комната была смежной со спальней Его высочества, поэтому ложиться раньше, чем он вернется, не имело смысла. После всего, что довелось пережить, я спала настолько чутко, что просыпалась от любого шороха. Голова немного кружилась. Ощущение было странное… Взяв с прикроватной тумбочки недочитанную со вчерашнего вечера книгу, раскрыла нужную страницу. Помня наставления маленького сына покойного лорда Арста, я старалась ответственней относиться к своему образованию. Буквы расплывались, смешивались и скакали, словно живые. Не прочитав и трети листа, я отложила томик в сторону. Быть может, дело было в вине… Нервничая, я практически не поела, зато выпила несколько глотков. При воспоминании об ужине, к горлу подступила тошнота. Откинувшись на подушку, натянула одеяло и закрыла глаза. То ли в комнате действительно стало прохладно, то ли казалось. Услышав, сквозь сон, как хлопнула дверь, я повернулась на другой бок. После гибели Аники, я привыкла спать с распущенными волосами, поэтому было непривычно. Но снимать гребень не хотелось – за последние месяцы, княгиня стала единственной, от кого я получила немного материнского тепла. Хотелось быть послушной, хотя кожа под зубцами ныла и зудела. -Уже спишь? – голос герцога звучал так громко, что я невольно застонала. -Потише… -Что? Его торопливые шаги прозвучали, словно удары в гонг. Сев рядом, мужчина дотронулся ладонью до моего лба. Его лицо расплывалось, как в тумане, руки казались огромными и горячими. Нахмурившись, я взглянула на потолок и замерла – белая плита опускалась на меня, идя мелкими волнами… В ушах неприятно зазвенело. Не переставая что-то говорить, герцог откинул одеяло и внимательно осмотрел меня с головы до пят. Сопротивляться не было сил, все тело сковала странная слабость. -Не спи, слышишь? Не спи, Лиран! – казалось, он кричал, хотя его губы еле открывались. Проведя рукой по моим волосам, мужчина вынул гребень и с шипением отбросил его в сторону. Лежать сразу стало удобнее. -Потолок падает… - шепнула я, с тревогой наблюдая за белой плитой. -Да-да, - тут же согласился он. – Если закроешь глаза, он непременно упадет. Смотри, Лиран, смотри внимательно, я сейчас вернусь. Слышишь? Я вернусь сейчас! Стены медленно сдвигались, а потолок зловеще раздувался и сдувался, качаясь надо мной, как провисший парашют. Ужасно хотелось спать, но как только я отводила взгляд, он опускался ниже. Приходилось смотреть… Герцог вернулся, когда до потолка можно уже было достать кончиками пальцев. Непонятно как, но его голова прошла сквозь белую плиту. -Выпей. Боясь даже моргать, я послушно выпила. Потолок замер. -Молодец, девочка. Теперь можешь закрывать глаза. Спи. Видя, что следовать его совету я уже не в силах, мужчина укрыл меня и, обойдя комнату, задул все свечи. Все до последней. Лишь когда вокруг повисла непроницаемая мгла, удалось забыться… Той ночью, сны перемешались с реальностью настолько тесно, что отличить одно от другого было невозможно. Мне снилась мама, и Лирд, верный черный пес и первая школьная учительница. Прошлое и настоящее сплетали невероятные узоры… И в то же время я не переставала осознавать реальность. Что произошло, я знать не могла, но догадывалась. Герцог спас мне жизнь. А Дарита Аллотар пыталась ее отнять, подчинившись воле мужа. Тогда, за столом, судьба предупредила, дав увидеть их разговор, но я не поняла. Да и могла ли? Потолок послушно застыл на своем положенном месте. С минуту посмотрев на него, я встала и подошла к окну. Костры на площади давно погасли и между палаток сновали люди в форме. Судя по оживлению, было позднее утро. Набросив халат, заглянула в соседнюю комнату. Герцог Карл сидел за столом, положив голову на руки, и спал. Судя по прибранной кровати, он провел в таком положении всю ночь. Услышав мои шаги, мужчина резко выпрямился. С минуту, он, не мигая, смотрел перед собой, а затем со стоном потянулся и выругался. -Проклятье… Давно проснулась? Как самочувствие? Голова кружится? Присев на краешек его постели, я покачала головой. -Тошнит немного. -Это не страшно. -Вы знали, что они попытаются? -Откуда, Лиран? Я не всемогущ и не всеведущ. Предполагать предполагал, но, если честно, не верил. -И что теперь делать? -Ничего, – он грустно улыбнулся. -То есть вы оставите все как есть, мы будем так же улыбаться им… -Именно. -Почему? -Королевству не нужны размолвки с княжеством. Тебе следует научиться смотреть на вещи шире. Кристиан, как и твой дядя соизволил по-своему вмешаться в ход истории. Его можно понять – он не хочет терять сестру, брата, удобные дипломатические отношения. Твоя смерть и вправду решит сейчас множество проблем. Но в канве истории – только отдалит финал. Я же предпочитаю довести начатое до конца. Не привык оставлять недоделанную работу на других - не доверяю. -Быть может план Карла… -Быть может. Если он сумеет обыграть меня, есть шанс… Поверь, я хочу этого намного сильнее, чем ты. Но идти против пророчества не стоит. Я ведь уже говорил, для чего моей сестре было дано это видение. Идет жестокая война! Идет давно, но теперь поле боя переместилось в души людей… Каждому предстоит сделать выбор. Тебе тоже. Беспомощно взглянув на него, я закусила губу. -Я не знаю, что выбрать. Мне просто хочется жить. И… быть счастливой. -А что такое счастье? Не найдясь, что ответить, я промолчала. -Счастье, Лиран – это когда в душе мир. А так бывает лишь у тех, чья совесть чиста. У каждого человека есть два долга – перед Богом и перед людьми. В чем они состоят, тебе предстоит узнать самой, ибо единого шаблона не существует. Если сумеешь понять и исполнить их - получишь, что хочешь. Хотя жизнь и счастье не всегда совместимы. Иногда счастье предпочитает выбрать смерть. Но это лишь для тех, для кого конец пути – начало. -А если совесть молчит? -Не лги себе. Я вижу, что ты мечешься. Но помогать тебе, как и Карлу, не стану, разве что советом. В остальном, это должен быть твой выбор. -Спасибо. Он кивнул и немного помолчал, словно собираясь с мыслями. -Я хорошо знал твоего деда, - в голосе послышалась горечь. - Замечательный был человек – редкой души. Род Каэлов дал Королевству много выдающихся людей. Не все из них прославились славой доброй, но все были людьми умными и сильными. В тебе не так много их крови, как того хочется окружающим. Ты много взяла внешне, это правда, однако по закону рождения принадлежишь к Ведущей линии. Гордись этим, гордись каждым именем твоего семейного древа! На душе стало так тепло от его слов, что я заулыбалась. -Ну, вот и славно. А теперь иди и переоденься. Думаю, стоит нанести визит вежливости. И вот еще что, - герцог встал и, расправив плечи, хлопнул себя по ноге. – На следующей неделе мы покинем Бартайоту. Кристиана не должно быть на финальном действе. Позавчера я отослал письмо Парфу… Не удивляйся, Лиран, я лишь учу тебя быть дочерью Рода и достойной спутницей того, кто его возглавит. Учись видеть слабые и сильные стороны людей. Учись прощать, учись помнить. Но самое главное – учись верно расставлять приоритеты и думать наперед. Тогда, возможно, когда-нибудь достигнешь того, чего хочешь. *** Я сидела, вцепившись в подлокотники, и старалась выглядеть спокойно и непринужденно. Близнецы стояли возле окна и тихо беседовали. По их лицам трудно было понять, о чем идет речь. Лишь изредка было слышно, как князь нервно постукивал пальцами по подоконнику. Дарита сидела напротив, в высоком кресле, и молчала. За час, что мы провели в их приемной, она не произнесла ни слова, только сдержанно улыбалась. Такому самообладанию можно было позавидовать. -Вы хотели узнать вчера, как мы встретились с принцем Керном? – увидев, что она вздрогнула, я отвела взгляд и, не дожидаясь ответа, продолжила: - Когда я выбралась на берег, то никого не увидела. Минутой позже, из леса показались две кошки - пришлось вернуться обратно в море, чтобы переждать на глубине. Минут через пять появилась Маана – она напала и убила одно из животных. Следом за ней из леса вышел юноша. Он сел на песок и стал ждать, пока пантера насытится. А потом появился дядя Карл, и я смогла снова выйти на берег. Вечером мы немного поговорили, принц рассказал последние новости, немного поспрашивал о Большом мире… Наутро мы с дядей уехали, а он отправился искать Лирдана. -И нашел, - подойдя, резко заметил князь, - связанного и беспомощного. Притом, что побережье кишмя кишело хищниками! Подняв голову, я спокойно взглянула в его глаза. Он был заметно худее герцога и не носил бороду, что делало заметно моложе. -Он поступил, как считал нужным, Ваше Высочество, - выпрямившись, ответила я -Мы все делаем, что считаем нужным, - тихо произнесла княгиня и с грустью взглянула на мужа. – Но не всегда это является верным. Внезапно, не знаю почему, быть может, задело упоминание о дяде, я почувствовала злость настолько сильную, что еле удержала руку, чтобы не ударить ее. -Как вы мне сказали, смерть иногда может принести больше пользы, чем жизнь, - дрожащим от волнения голосом, выговорила я. - Неужели думаете, что свобода этого мира не стоит этого? Неужели жертвы, что уже принесены, должны остаться напрасными? Вы осуждаете дядю Карла за то, что он всего лишь дерзнул поменяться со мной ролью, а сами примеряете на себя функции Бога, решая чужие судьбы! Разве не вы более похожи на того, с кем постоянно меня сравниваете? Или это закон, и победители, в конце концов, уподобляются побежденным? -Лиран… - Дарита побледнела и отвернулась. Я посмотрела на князя. Кристиан хмыкнул и, хлопнув брата по плечу, вернулся к окну. Некоторое время он стоял неподвижно. Мне не было ни стыдно, ни страшно, только внутри ощущалась странная опустошенность… Наверное, поведение и слова, которые я допустила, не совсем вписывались в рамки дипломатии. Впрочем, как казалось, герцог меня не осуждал – в его глазах застыла улыбка. Немного напугав, княгиня резко встала и подошла к мужу. Обняв его за плечи, она вздохнула. Мне показалось, что вокруг них вспыхнуло сияние. Я увидела его не глазами, но внутренним зрением – души вдруг коснулось всепоглощающее чувство любви и нежности. Никогда еще не доводилось встречать ничего подобного. Эти двое любили друг друга так, как редко кто мог любить. Было странно, что за несколько недель, проведенных под одной крышей, не удалось заметить между ними столь глубокой связи. -Учись видеть, учись прощать, учись помнить… - наклонившись ко мне, еле слышно напомнил герцог. Теперь я поняла значение его слов. Открылась дверь и, испросив прощения, в комнату зашел слуга. Высокий, худощавый старик глубоко поклонился и вручил князю небольшую записку. Дарита отстранилась и, обойдя мужа, с тревогой заглянула ему через плечо, стараясь прочесть послание. Карл с невозмутимым видом откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. -Мне придется вернуться в княжество, - спустя какое-то время произнес князь, - с сыном несчастье… Дарита коротко всхлипнула. Мне стало жаль ее. -Что-то серьезное? – встрепенулся герцог. -Упал с Восточной башни, мост обрушился… Жив, слава Богу, но я должен быть там. Думаю, к весне мы с Дари вернемся. Ты ведь не отправишься раньше? -Не думаю. Поезжай спокойно. Князь обнял жену и с благодарностью взглянул на нас. -Прикажу приготовить лошадей немедленно, - решительно произнес он. -Я сама… - княгиня покачала головой и, смахнув слезы, быстрым шагом пошла прочь. Как только двери за ней закрылись, герцог вновь наклонился ко мне и тихонько попросил уйти. Ему надо было попрощаться с братом. Извинившись, я послушно удалилась. Красная ковровая дорожка в свете факелов казалась кровавой. Бесконечный коридор уходил вперед, словно тоннель. Тихо ступая, я шла мимо неподвижно застывших стражников, стараясь не думать, о том, что сказала и сделала. Было тяжело играть эту роль, было тяжело вмещать себя в рамки, которые ранее осуждала в других. Я помнила, как сетовала на кажущуюся неискренность Лирда и дяди… Теперь приходилось проходить через тоже самое. Духовный закон бумеранга действовал неукоснительно и потрясающе точно. Поднявшись по лестнице, я свернула вправо. Впереди послышались голоса. Немного сбавив шаг, прислушалась. Звуки доносились из-за двери в приемную генерала Тори. Слов было не слышно, но интонации звучали радостно. Резкий смех заставил вздрогнуть и остановиться. Спустя мгновенье, дверь распахнулась и в коридор вышла женщина. Она была очень высокой и худощавой, длинные волосы, стянутые в тугой узел на затылке, казались совсем седыми. Не оборачиваясь, женщина быстрым шагом пошла вперед. Меня несколько удивило, что стражники почтительно кланялись ей, невзирая на то, что по уставу должны были стоять неподвижно. В Бартайоте, после прихода к власти нового властителя, порядки стал очень строгими. Как сказал герцог, Тори, помогая Южному генералу провести в мятежных землях необходимые реформы, перенял его манеры и теперь совершенно неоправданно муштровал вверенный гарнизон. Впрочем, люди относились к его причудам с пониманием, тем более человек он был честный и справедливый. Кроме того, генерал, благодаря прошлым заслугам, находился в особом расположении у Кристиана, что было немаловажно, учитывая близость Княжества. Немного помедлив, я медленно двинулась дальше. Стоять под внимательными взглядами застывших, словно статуи, солдат, было неловко. Увы, моя внешность чаще всего играла со мной злую шутку, притягивая ненужное внимание. Закрыв дверь, я вздохнула и прошла в свою комнату. Было прохладно, в приоткрытые окна залетали одинокие снежинки. Захлопнув створку, подбросила в камин несколько поленьев и села за стол. Гребень, подаренный Даритой, лежал на книге. Россыпь мелких красных камней переливалась, искрились, придавая золотым зубчикам розоватое сияние. Если бы Его высочество не заподозрил неладное, к утру я уже вряд ли проснулась. По его словам, яд был достаточно слабым и действовал несколько иначе, чем обычные средства подобного рода. Взяв гребень, с минуту повертела его в руках, а затем отложила на место. Да, простить – я простила, а вот забывать не следовало. Если когда-нибудь судьба дарует стать рядом с Лирдом, и если корона все-таки ляжет на его голову – этот подарок будет незаменим всякий, когда придется встречаться с князем. Как напоминание. И как предупреждение. Урок герцога не пошел даром – я все поняла и запомнила. В принятии любого решения необходимо было вначале выстроить приоритеты. В его случае, приоритетом было благосостояние Королевства. Чувства, и положительные и отрицательные, которые он испытывал лично, не играли роли. А вот эмоции других людей следовало учитывать и по возможности использовать. Единственное, что еще оставалось не ясным – где был придел, когда кончался долг и начиналось преступление… До какого момента следовало идти против совести и следовало ли вообще? Делать голословные выводы не хотелось, поэтому я остановила поток мыслей и, раскрыв недочитанный томик, погрузилась в историю. Прошлое зачастую содержало гораздо больше ответов, чем настоящее. Примерно за пятьсот лет до рождения Арматея, северное княжество входило в состав Королевства. Несмотря на то, что во главе его стоял, как и сейчас, князь, он всегда являлся лишь наместником короля. И, тем не менее, аллотар никогда не допускали в свой род посторонних – династические браки были исключены. Почему? Не это ли в итоге привело к трагедии? Хотя нет… Морло использовал именно религиозный фактор. Северный народ вступил в войну, чтобы отстоять интересы своего Ордена. Почему же все-таки монархи древности не стремились скрепить союз с княжеством кровью? Или они боялись, что это создаст еще больше проблем? Задумчиво перелистнув страницу, я провела пальцем по пожелтевшей от времени бумаге. Сейчас настали другие времена, аллотары признали власть Королевства, князь Кристиан соединил оба народа воедино – его сын уже нес в себе кровь двух великих ветвей. Что это давало? С одной стороны, гарантию безопасности и подчинения со стороны княжества. С другой, в случае, если Керн восстанавливал генетический род в сторону Валлора, его дети вливались в Ведущую линию. При условии устранения других претендентов, очередной князь аллотар вполне мог надеть корону… Угрозы для целостности Рода это не создавало, для Королевства – тоже. Вероятнее всего, произошла бы постепенная ассимиляция между севером и югом. Принесло бы это пользу замкнутой системе Малого мира? Вот здесь я терялась. Слишком многоплановы были исторические масштабы вопроса. Хлопнула дверь, в гостиной раздались торопливые шаги, и все стихло. Отложив книгу, я встала и осторожно заглянула в соседнюю комнату. Судя по походке, это был не герцог, а чужого охрана бы не пропустила, разве что прислугу. Присев на диван, женщина устало закрыла глаза. Мое сердце забилось тревожнее. Я знала ее! Я точно ее знала! Смутные сны, обрывки воспоминаний… Строгие черты лица, высокий лоб, легкая, еле уловимая улыбка в уголке тонких губ. Несмотря на то, что глаза ее были закрыты, я точно помнила, что они сияли такой же синевой, как и у меня самой. На вид женщине было лет сорок, но я точно знала, что она гораздо старше. Тепло рук, лаковый голос… Бешеная скачка через лес. Любовь... И гроза. Рядом с ней отступал страх. Я помнила биение сердца… слышала его! Аника… она стала мне матерью, заботилась, любила… Но эта женщина была выгравирована в сердце гораздо глубже, я чувствовала это всем существом. То была родственная, глубокая, болезненная связь… Словно невидимая пуповина. Я ощутила ее, как только взглянула на бледное лицо, как только память подняла из глубин очертания прошлого. -Мама… Услышав собственный голос, испуганно вздрогнула – в душе поднялось такое волнение, что стало трудно дышать. Хотелось в смятении убежать и спрятаться. Усилием воли я осталась неподвижна. Открыв глаза, женщина некоторое время без выражения смотрела в потолок. Видимо она немного задремала. Потом медленно повернула голову и взглянула мне в глаза. -Иди сюда, - тихо произнесла она, улыбнувшись. Распахнув дверь, я пошла вперед. Ноги заплетались, сердце билось часто-часто, было страшно и томительно. Круги замкнулись, прошлое стало настоящим, неосознанные мечты – сбылись. Боль, которую я не осознавала, которая подтачивала изнутри с того самого момента, как дядя Марк забрал меня из Артелена, наконец-то прорвалась наружу. Она усадила меня рядом и обняла. -Бедная девочка, - ее голос прошел через душу и вымел тревогу. В сердце разлилось странное чувство, будто в нем зажглось маленькое солнце и горячие лучики осветили все скрытое и потаенное, о чем я даже не подозревала. Нет, я не была пешкой и не была жертвой – это был навязанный и чуждый путь. На один краткий и бесконечный миг вдруг снизошло озарение, разбившие оковы страха, затаенной обиды и вины. -Ты назвала меня мамой… Если хочешь, можешь звать так. Но я этого не заслужила. Было трудно слушать, что она говорит – я все еще с удивлением смотрела на изменения, которые произошли во мне. Смотрела и не могла поверить – то, что обнажилось, выглядело чуждо и в то же время настолько желанно, что мозг отказывался анализировать происходящее. -Как Аника? Тебе было хорошо у нее? Сердце кольнула боль. И черная завеса снова опустилась между мной и светом. Я хотела солгать, но не смогла. -Она погибла. Фирс ее убил. -Что?! Выпрямившись, королева слегка отстранила меня и, взяв за подбородок, заглянула в глаза. Ее взгляд затуманился гневом. -Я чувствую, Карл утаил многое. – сказала она, - Брат не меняется… Расскажи все, девочка. Все по порядку. И я рассказала. Спокойно, словно прошедшее меня никак не касалось. Рассказала ей все, кроме одного – того, что доверил дядя. Холодность, которая вдруг опустилась на сердце, прояснила разум. Оглядев прожитую жизнь заново, я в одночасье смогла сделать выбор. «Я буду бороться до конца»! – таково было решение. -…Мы должны были отправить тебя в Большой мир, это был вынужденный шаг, – опьяненная решимостью, вспыхнувшей в сердце, я поняла, что прослушала большую часть того, что она говорила. – Тебе ведь было хорошо там? -Да. -Я рада. Мы немного помолчали. Выговорившись, я настолько устала, что не могла даже думать. Лирамель, судя по всему – тоже. За окном искрилось в синем небе солнце. Был полдень. Яркие лучи отражались от рассыпанного по подоконнику снега и вспыхивали на стекле, рассеиваясь по тонкому резному льду. От тепла льдинки таяли и стекали вниз прозрачными капельками. В тишине, сквозь приоткрытый ставень был слышен перестук капели. По словам герцога, весна в этом году обещала быть ранней… Дверь тихо отворилась и в комнату зашла девушка. Увидев королеву, она поклонилась, аккуратно разложила на стоящем возле стены кушетки вещи и, спросив не нуждаемся ли мы еще в чем-нибудь, удалилась. -Лиран, - женщина встала и, потянув за шпильку, распустила волосы. Пепельные пряди упали ей на спину. – Позови Джафиру, будь любезна. Она должна быть у Карла. Я пока приму ванну. -А князь уже уехал? Она улыбнулась, заметив мое любопытство. -Уехал. Я рада была повидать его. -Мы тоже скоро уедим… -После учений. В Бартайоту со мной пожаловали командиры боевых рук Ровмена, Сапфора и генерал Горгота. Наш Южный генерал, увы, не смог, а жаль – его присутствие решило бы почти все проблемы, - она вздохнула. - Тебе необходимо обзавестись связями. На случай, если в будущем возникнут недовольства. Мой сын слишком умел и талантлив – он заслужил благосклонность знати, а, учитывая отсутствие Совета, многие каноны уже подверглись сомнению. Десять Родов и дети Крови готовы принять короля-полукровку… Вам с Лирдом нужно будет приложить достаточно усилий, чтобы обуздать недовольства. При упоминании сына, в ее голосе скользнула гордость. Я не стала отвечать и согласно кивнула. Лирамель уже знала, что Карл рассказал мне о пророчестве, знала она и о попытке младшего принца изменить узор грядущего. Единственное, что было ей неизвестно, так это мои мысли. А они, тем временем, были далеки от ее собственных. «Надо найти кого-то, кто сочувствовал бы стремлениям дяди». - Я была слишком уязвима и плохо ориентировалась в этом мире, чтобы предпринимать шаги в одиночку. Нужно было действовать чужими руками, - «Раз герцог сказал, что таковых большинство, стоит лишь следовать его уроку: видеть, замечать, помнить»… Поразмыслив, я решила начать поиски с приемного зала. Королева сказала, что прибыла в крепость вместе с генералами, поэтому ее брата следовало искать именно там. Хотя впрочем, легче было спросить слуг. Поймав спешащую мимо девочку-служанку, я задала пару вопросов. Как оказалось, предположения мои оказались верны. -Простите, Его Высочество просили их не беспокоить, – мужчина с поклоном преградил путь. -Я ищу леди Джафиру. – стало немного неприятно. – По поручению Ее Величества. Офицер нахмурился и нерешительно отошел. Он достаточно хорошо меня знал, однако боялся нарушить полученное распоряжение. Карла здесь боялись даже больше, чем генерала Тори. В отличие от последнего, герцог был не так требователен, но скор на расправу и обладал несоизмеримо большей властью. Недовольно подняв взгляд, мужчина нахмурился и оборвал речь на полуслове. Он сидел за большим черным столом, подперев голову рукой и постукивая пальцами по полированной поверхности. Молодая женщина, сидящая с противоположенной стороны в высоком темно-бордовом кресле, выглядела несколько встревожено. На ее бледном лице застыло выражение удивления и растерянности. Увидев меня, она выпрямилась. -Принцесса Лиран, позвольте представить вам леди Джафиру. Легко встав, женщина кивнула и тут же села на место. Мне показалось, что стоять ей было тяжело – то ли она устала, то ли слишком нервничала. По рассказам дяди, я знала историю ее отца - Витдана, знала и то, что для королевской семьи, Джафира была как родная. У меня появился шанс найти сочувствие и поддержку. -Ее Величеству требуется помощь, она просила позвать… - виновато взглянув на герцога, нерешительно произнесла я. -Да, конечно, – мужчина улыбнулся и, стерев с лица недовольство, обратился к собеседнице: – ступай, мы позже вернемся к этому разговору. *** С явной неохотой вняв просьбе сестры, герцог Карл отпустил меня в королевские покои. После месяца, проведенного рядом с человеком, который благодаря своей проницательности иногда мог читать мысли, я была рада отдыху и покою. Лирамель оказалась очень проста в общении, и мне приходилось следить, чтобы не нарушать условной границы, которая, несмотря на взаимные чувства, между нами сохранялась. Она любила посмеяться, хотя сама никогда не шутила. Характер у королевы был именно такой, каким я его представляла по увиденной в Большом мире фотографии: живой и немного беспокойный. По крайне мере, нам с Джафирой приходилось нелегко приспособиться к ее режиму: Лирамель очень рано вставала и обычно поздно ложилась. Весь день она проводила на ногах, останавливаясь лишь для трапезы и чтобы разобрать бумаги. Последнее, как показалось, было ей в тягость. Историю своей жизни в Большом мире, мне пришлось рассказать королеве еще дважды, и каждый раз она задавала все новые и новые вопросы. Особенно ее беспокоил дядя… Быть может, в моих словах ощущалась недосказанность и это настораживало, не знаю. Но все, кроме того, о чем Карл просил молчать, я описала в мельчайших подробностях. Было видно, что женщине хочется узнать о жизни принца побольше. Джафира держалась со мной вежливо-отстраненно, а с королевой – подчеркнуто холодно, иногда даже вызывающе. Лирамель реагировала на поведение воспитанницы ровно, но я чувствовала между ними странное напряжение и недосказанность. Девушка таила на приемную мать если не злобу, то глубокую обиду. Учения начались через неделю после того, как князь Кристиан покинул Бартайоту. Поскольку на состязаниях присутствовала сама королева, их сделали не поэтапными, как обычно, а разделили на две части. Теоретические испытания для офицеров было решено провести уже после нашего отъезда. А непосредственно состязания, сделали общими, введя предложенную герцогом систему жеребьевки. С одной стороны, учитывая время года, для офицеров и солдат это было лучше, с другой – у нас оставалось не так много времени, чтобы повлиять на политические предпочтения генералов. Тем более, первая же встреча показала, что менять их они были не намерены… Принц Марк и вправду устраивал, практически всех в Королевстве. И я была, скорее рада этому, хотя судьба Лирда до сих пор оставалась весьма туманной, и если ему все же предстояло надеть корону, нас ждало тревожное будущее. Выйти на разговор с Джафирой никак не удавалось. Если королева была занята, и наша помощь не требовалось, герцог находил предлог занять девушку другим делом. В такие часы я предпочитала уединяться с книгой и предавалась мыслям об исполнение своего плана. Пока, увы, ни один из намеченных пунктов не приблизился настолько, чтобы требовались какие-либо действия. Меня словно специально ограждали от любых близких контактов. На второй день учений, герцог поднял всех с первыми лучами солнца. Все-таки странный он был человек, странным было и его отношение к королеве. Создавалось впечатление, что между ними постоянно велась какая-то тонкая игра. Не зная историю семьи, частично рассказанную Карлом и Лирдом, я решила бы, что он ненавидит сестру. Однако Лирамель не обращала на подобное поведение никакого внимания и всем своим видом выражала к брату почтение и любовь. Оглянувшись на прикрытую дверь, Джафира подала королеве плащ и повернулась ко мне. -Помочь? Вывернув руки, я тщетно старалась затянуть корсет. Скользкий шнур резал пальцы и никак не желал завязаться в узел. С благодарностью кивнув на ее вопрос, я глубоко вдохнула. -Туже, если сможешь! Накинув на плечи подбитый мехом плащ, Лирамель заколола его крупной рубиновой брошью и взглянула в окно. -Быстрее, дорогие, не стоит заставлять людей ждать! – в ее голосе скользнула тревога и нетерпение. Вздохнув, Джафира подала мне манто. Глава 3. Я замерзла и устала. Четвертый час наблюдать за однообразными с моей точки зрения поединками, наскучило… Да и постоянные комментарии генералов и старших стопников, начинали действовать на нервы. Как ни странно, самым выдержанным среди них оказался Тори – мужчина за все время не произнес ни слова. То ли он бы настолько спокоен за своих офицеров, то ли результат его не волновал… -Мальчик совсем! – услышав восклицание Ее Величества, я вновь сосредоточилась на действе. – Зачем вы взяли его на учения, милорд? Командир Ровмена загадочно хмыкнул и покачал головой. -Смотрите сами, моя королева! Лирамель неодобрительно нахмурилась, но промолчала. Проследив за ее взглядом, я с интересом взглянула на очередную пару. В круге, выложенном ровными черными камнями, опустив меч, стоял высокий юноша, лет шестнадцати, не больше. Напротив него, улыбаясь, коренастый офицер Горгота. Немного помедлив, королева взмахнула рукой и открыла поединок. Мужчина нерешительно поднял меч и смерил оценивающим противника взглядом. Было видно, что ему неловко… Встав в боевую позицию, он выжидающе застыл, не решаясь атаковать первым. Неторопливым шагом, юноша обошел его сбоку и сделал первый выпад. Сталь скрестилась, и оба воина поменяли позиции. Минут пять противники присматривались друг к другу. Потом старший офицер вдруг резко качнулся вправо и нанес удар. Несмотря на внезапность, юноша легко уклонился, а его меч, описав в воздухе сложный узор, просвистел в миллиметрах от незащищенного горла соперника. Ровменец довольно рассмеялся. -Три один, Горгот, в этом году вам сказочно не везет! Мужчина, к которому был обращена эта речь, поджал губы и хмыкнул. -Полно вам! – улыбнувшись, вмешалась Лирамель. – Как зовут мальчика? -Дарэст, сын лорда Эстина Артеленкского, Ваше Величество. -Ах, вот как… А кто следующий с ним в паре по жребию? -Бартайота, – командир Ровмена покосился на Тори. Во взгляде королевы мелькнул опасный огонек. Сделав шаг вперед, герцог Карл наклонился к сестре и что-то тихо сказал. Я стояла почти вплотную, но расслышать удалось лишь одно слово: «не следует». Лирамель покачала головой и встала – от резкого движения, резное деревянное кресло со скрежетом сдвинулось. -По правилам я имею право выступать за любой гарнизон, - обратилась она к генералу. - Мальчик достоин получить несколько уроков. Если останусь довольна, вашу улыбку, Ровмен, придется убавить. Такие люди мне нужны самой. Удивленно нахмурившись, мужчина кивнул. Возразить он не решился. -Ваше Величество! – генерал Тори тяжело повернулся к герцогу и вопросительно выгнул бровь. Карл слегка пожал плечами. -Что, боишься за честь гарнизона? – насмешка, прозвучавшая в голосе королевы, заставила мужчину покраснеть. Видимо, Лирамель угадала. Я восхищалась и любовалась ею… Каждым движением, тем, как умела преподнеси себя, манерой говорить. Наверное, у каждого в жизни был пример, которому хотелось бы следовать. Для меня таким примером стала она. Я знала, что никогда не смогу быть такой же. Не потому, что идеал был слишком высок, нет… Просто мы были не похожи друг на друга. Джафира приняла из рук королевы плащ и отошла в сторону. В белом камзоле, высокая, стройная, Лирамель казалась много младше своих лет. Походка у нее была резковата, и если бы не дни, что довелось провести с ней в одних покоях, я бы подумала, что передо мной молодая женщина, полная сил и энергии. Но на самом деле, королева несла бремя лет точно так же, как и все – вечерами она буквально падала от усталости и часто жаловалась на головную и сердечную боль. Впрочем, дальше жалоб, дело не шло - как ни старался герцог сдержать пыл сестры, ее характер брал верх – она не могла сидеть без дела. Выйдя в круг, женщина серьезно взглянула на изумленного юношу и, что-то сказала. Над площадью воцарилась тишина, а толпа вокруг заметно уплотнилась – людям стало любопытно. Лирамель обнажила меч и, встав в оборонительную позицию, кивнула издалека брату. Герцог поднял руку. Надо сказать, молодой человек держался довольно уверенно и не выказывал ни смущения, ни робости. Сделав несколько пробных выпадов, он стал атаковать быстро и с напором, желая, видимо, измотать противника. Королева же напротив только оборонялась, отступая по кругу и, изредка, вставляя короткие комментарии. В напряженном ожидании прошло минут десять и герцог, стоящий с противоположной стороны кресла, уже заметно нервничал. Не поворачивая головы, я искоса наблюдала за его лицом. В прищуренных глазах застыли гнев и беспокойство, губы были сжаты, брови нахмуренны… Я видела, с каким трудом ему удавалось сдерживать порыв остановить поединок. Остановившись, Лирамель отвела очередной выпад и, перехватив меч в левую руку, несколькими быстрыми ударами выбила оружие из рук противника. Описав дугу, клинок упал к ногам генерала Тори, заставив его от неожиданности отшатнуться. В воздухе раздались радостные возгласы. Хмыкнув, Карл довольно заулыбался, а затем, взяв из рук Джафиры плащ, подошел к сестре и, накинув ей на плечи, бережно застегнул брошку. И столько контраста было между его холодной невозмутимостью и этим заботливым жестом, что я в смущение отвела взгляд. Нет, увы, не всегда следовало доверять глазам и логике – иногда истина лежала намного глубже… Учения продолжались. Еще часа три пришлось простоять на холоде, наблюдая, как соревнуются в военном мастерстве младшие и старшие офицеры, как согласованно маршируют одетые в разноцветные мундиры своих гарнизонов воины, и слышать ворчливые замечания генералов, сетующих на погоду и бездорожье. Юноша, которому выпала честь скрестить меч с Ее Величеством, ожидал неподалеку. Высокий и спокойный, он сосредоточенно наблюдал за сражениями, и, казалось, не замечал более ничего вокруг. По общим очкам победил Горготский гарнизон, Бартайота оказалась на втором месте, ей не хватило всего одного балла. Толпа на площади стала постепенно расходиться, а победители и высокие гости, вслед за Ее Величеством проследовали в Большой зал академии. Собственно теперь начиналась самая интересная часть Учений – награждение победителей. Восемнадцать лучших воинов разных званий – по три от каждого из шести гарнизонов Королевства, допускались до Теоретического испытания. Те из них, кто преодолевал его, получал звание резервного Стопника. В логической цепочки карьерной лестницы, достичь этой ступени было нелегко. Именно поэтому Учениям предавалось столь большое значение, как со стороны гарнизонов, так и генералов, для которых в мирное время это было единственной проверкой собственной компетентности. Генерал Горгота, которому, как победителю, предстояло принимать следующие Учения, был в хорошем расположении духа и с улыбкой отвечал на поздравления. -Надеюсь, перевод Дарэста в ваш гарнизон будет улажен без последствий, - напомнила ему королева. -Разумеется, Ваше Величество! -Вот и славно, лорду Артелена я отпишу лично. И да, мы заберем мальчика с собой - не сомневаюсь, насчет его умственных способностей, но становиться стопником в семнадцать лет рановато. -Совершенно с вами согласен. Посчитав разговор законченным, Лирамель взяла меня за руку и увлекла к столам. Гости уже занимали свои места, однако не садились, ожидая королеву. -Этот юноша… - шепнула я, поудобнее устраиваясь в кресле, - он чем-то важен для нас? Она еле заметно кивнула. -Сын лорда Артелеана – твой молочный брат. Его дядя, лорд Фаэл недавно занял командирский пост в Элистэ, к сожалению, его гарнизон не участвовала сегодня. Ровмен я сумею склонить на твою сторону с помощью других рычагов. А Сапфору придется поддержать вас, чтобы не оказаться в меньшинстве. Тир и Бартайота, как и другие северные города, подчинятся любому решению герцога Карла. Остается только Горгрот… - Лирамель недовольно поджала губы, - но у нас еще есть время. Осторожно поставив перед нами блюдо с салатом, слуга поклонился. Джафира, сидящая по левую руку от герцога, поддалась немного вперед. В ее глазах застыла тревога. Уже в который раз я замечала, что девушка начинает тревожиться, видя особое расположение ко мне Ее Величества. Ревность? Заметив мое внимание, Джафира поспешно опустила взгляд в тарелку. -Будь осторожнее, - шепнула Лирамель, коснувшись под столом руки. – Она многое не знает и может сделать неверные выводы. -Почему? -Потому что любовь – мудра, а влюбленность – безрассудна и губительна. Я хотела спросить, что именно она имеет в виду, но королева оборвала беседу. Повернувшись к брату, она что-то спросила, а затем рассмеялась. Герцог Карл был на редкость в благостном настроении и принимал в общей беседе активное участие. Он выглядел довольным. Пользуясь тем, что его внимание обращено на генералов, я внимательно наблюдала… Да, Лирд был похож на отца, но скорее не внешне, а внутренне, что проявлялось иногда в мимике, взгляде, улыбке. И определенно герцог был из тех людей, ради одобрения которых, хотелось перевернуть мир... По крайне мере, я чувствовала именно так. Три часа разговоров, музыки и бесконечных блюд. Меня уже стало клонить в сон, когда Лирамель, наконец, встала и, поблагодарив всех собравшихся за приятный вечер, удалилась в свои покои. Остальные дамы также покинули стол – приличия обязывали их следовать примеру Ее Величества. Мужчины, включая герцога Карла, продолжили обсуждать незаконченные вопросы, судя по общему оживлению, заседать им предстояло еще долго. Только когда двери в покое закрылись за нами, Лирамель со вздохом опустилась на диван и закрыла глаза. -Устали, девочки? – тихо спросила она. -Это было очень долго... – пожаловалась я. -Привыкнешь, Лиран. И мне поначалу было тяжело. Королевские приемы длятся дольше, да и народу больше. -Как вы это выносите? -Ну… - открыв глаза, женщина хитро улыбнулась. – Есть вещи куда более неприятные: на советах не играют в свирели и не подают еду. Так что все познается в сравнении. Хмыкнув, Джафира подошла к окну и приоткрыла створку. Поднырнув под тяжелую черно-алую портьеру, ветерок заскользил по полу. Пламя в камине слегка дрогнуло и завальсировало быстрее. Обернувшись, королева внимательно взглянула на воспитанницу. -Может, все-таки поговорим, дорогая? – в ее голосе скользнули нотки раздражения. Девушка резко обернулась. -По-моему, все предельно ясно, Ваше Величество. Дядя Карл объяснил очень доходчиво. -Ты не согласна? -Я это знала и без него. Мое происхождение не вызывает сомнений, а положение не дает никаких ложных надежд. Просто не стоило лишний раз напоминать. -Мы беспокоимся. -Напрасно, – девушка подошла к дивану и, указав на меня рукой, спросила: - Это и есть решение проблемы, как я понимаю? Королева кивнула. -В каком-то смысле. -Чувства вашего сына при этом роли не играют? -Я – глава Рода, Джафира! -Бесспорно. Но это вас не остановило, когда вы пресекали свою линию! Выпрямившись, Лирамель смерила воспитанницу гневным взглядом. Впервые за эти дни, я увидела в ее синих глазах вспышку ярости. Казалось еще немного и воздух между ними вспыхнет. Однако Джафира лишь упрямо вздернула подбородок и с вызовом выгнула бровь. -Принеси мне воду и лекарство, - отвернувшись, тихо попросила королева. Встав, она скинула плащ и, не оборачиваясь, ушла в спальню. Хлопнула дверь. Воздушная волна ударила в лицо, заставив вздрогнуть. Обернувшись к девушке, я с укором покачала головой. -Мне было нужно поговорить с тобой наедине, – изменив тон, сказала она и села рядом. Каштановые волосы слегка растрепались, а побледневшее лицо выдавало ее волнение. – Не уверена, что еще будет такая возможность – они следят за мной. -Я заметила. -Карл, мой сводный брат, через знакомого передал письмо. Я знаю о планах королевы в отношении тебя и Эллада. Все ожидали, что принц восстановит Род, но мало кто догадывался, кого изберут на эту роль. Я растеряно моргнула и хотела уже переспросить нет ли тут ошибки, но Джафира перебила. -Мне известно и еще кое-что. Герцог Карл является прямым потомком Тара, он не полукровка. Следовательно его сын, Лирдан – имеет на трон первенство перед нашим Эллдом. Пришлось долго следить и наблюдать, подслушивать… Но я уверена, что дядя готовит переворот! Он слишком ревностно относиться к чистоте Рода и у него есть личный интерес – сын! Боюсь, Лирамель даже не подозревает, какая беда грозит ее наследнику! Я была в смятении и не знала, что ответить на ее заблуждения. В целом, девушка была права и принцу грозила смерть, но о пророчестве и моей роли она не знала. На руку ли это было? Скорее всего, да. Ведь, судя по всему, Джафира питала к названному брату далеко не родственные чувства… Мне вдруг стало понятно ее поведение и обрывки фраз и намеков. Она любила Эллада и Лирамель об этом знала. Знала и о том, что воспитанница обладает достаточной волей, чтобы вмешаться в ход событий. Королева всего лишь хотела уберечь ее от неминуемой боли… Имела ли я право играть на чувствах этой девушки и использовать, не раскрыв своих истинных целей? Имела ли право оставить ее заблуждения как есть? «Она хочет предотвратить беду», - подумала я, взглянув в ее прищуренные от волнения глаза, - «Разве и я не хочу того же? Разве важны мотивы, если цель одна?» -Чего же ты хочешь от меня? – вплетя в вопрос нотку удивления, произнесла я. -Помощи! - она придвинулась вплотную и взяла меня за руку. – Герцог не допустит вашего брака! Мы должны опередить его! Если ты выйдешь замуж за Эллада и понесешь от него ребенка – он будет в безопасности! Знать готова принять его как короля и, тем более, как регента! -И что я должна сделать? -Мы убежим! Опередим их и… -Так просто? Она отпрянула и нервно поправила упавшие на лоб волосы. Руки ее дрожали. -Я не знаю другого выхода… Мы должны предупредить принца, должны что-то сделать, помешать! Распахнув дверь, королева с яростью глянула на воспитанницу. -Я, кажется, просила воды! – резко сказала она и нахмурилась. Вскочив, я изобразила смущение и робко ответила: -Простите, это я задержала ее… Хотелось узнать о том юноше, моем молочном брате… Недоверчиво переведя взгляд на Джафиру, Лирамель вздохнула и уже тише повторила: -Принеси воды, мне нехорошо. С готовностью кивнув, девушка поспешила к выходу. Мелькнуло, синим лоскутком ее скромное платье, взметнулись копна русых волос, и резкий хлопок оборвал мои мысли. С минуту посмотрев на закрывшуюся дверь, я закусила губу, а затем обернулась к королеве. Лирамель все еще стояла, прислонившись к косяку и безразлично глядя в пол. Она была похожа на статую – такая же бледная и неподвижная. Обеспокоенно всмотревшись в застывшее лицо, я встала и, подойдя, в порыве обняла ее. -Помоги лечь, - очень тихо попросила она, тяжело опираясь на мое плечо. Не почувствовав ответа на свою ласку, я смутилась и послушно довела женщину до постели. -Открой окно, душно. -Может позвать герцога? – тугие створки никак не поддавались. Подтянувшись, я залезла на подоконник и открыла верхнюю щеколду. -Не стоит пока, - мне показалось, что в ее голосе скользнула улыбка. – Осторожнее, Лиран, не наступи на юбку, а то упадешь. Подобрав подол, я спрыгнула. -Ну вот, дышать намного легче, - кивнула Лирамель и, откинулась на подушку. – Спасибо. -Вы больны? – не удержавшись, спросила я, садясь на краешек постели. Она вздохнула и ласково взглянув, покачала головой. -За все приходится платить, дочка. Старайся беречь себя – здоровье очень хрупкая вещь. Если надломишь, будет трудно вернуть На сердце стало тепло от этих слов. Скинув обувь, я свернулась калачиком у ее ног и вздохнула. Может мои поступки выглядели глупо, но ради кусочка ласки, хотелось забыть и о возрасте и о том, что в глубине мыслей намеревалась совершить. Дядя Карл был прав – я не могла добровольно отказаться от единственных в жизни лучиков света. Нет, речи Джафиры не поколебали сложившегося мнения о герцоге и моем собственном пути… Но нельзя было игнорировать помощь судьбы и закрывать глаза на подсказки – даже будучи далеко, дядя напоминал мне о данном ему слове. Когда Джафира принесла, наконец, кувшин с водой, мы обе уже сладко спали. -Лиран… - ее шепот вытянул из сна, разогнав призрачные образы видений. Увидев, что я открыла глаза, она прижала к губам палец и указала рукой на дверь. Осторожно поднявшись, я скользнула на пол и босиком последовала за ней. Пол был прохладным, поэтому приходилось идти на цыпочках. Я думала, Джафира просто хочет поговорить, ведь она так и не услышала от меня ответа… Однако девушка молча указала на вещи, сложенные на спинке дивана. Я решила пока не задавать вопросов. Позволив снять с себя платье, быстро надела черные кожаные брюки и теплый камзол. На перевязь с кинжалом взглянула, но взять не решилась – мне претил даже вид оружия. -Надень, пожалуйста, - подав ножны, попросила она, - в дороге всякое может случиться. -В дороге? Джафира порывисто кивнула и, схватив меня за руку, увлекла за собой. Мы шли по узким коридорам, постоянно сворачивая влево. Мимо мелькали двери, темные гобелены на стенах, незнакомые портреты в тяжелых золоченых багетах… По ковровой дорожке глухо стучали каблуки сапог, кинжал ударял о бедро, в зимнем камзоле было жарковато. Расстегнув свободной рукой пуговицу, я распахнула ворот. -Скорее! – откинув край гобелена, Джафира надавила плечом на низкую железную дверь и скрылась внутри черного проема. Нерешительно остановившись, я оглянулась. Все произошло слишком быстро и как-то нелепо. Куда мне было бежать, от кого? Да и надо ли вообще? Стало страшно… От неизвестности отделял всего один шаг, и решимости сделать его не хватало. -Почему ты медлишь? – вынырнув из темноты, девушка схватила меня за руку. -Нас найдут, разве не понимаешь? – я отпрянула и повернулась, чтобы уйти, но она не пустила. -Карл будет ждать у Пата. Если поспешим и успеем миновать поля, сможем затеряться в лесу. Прошу, Лиран! Ты не понимаешь, сколько всего поставлено на карту! «Это ты не понимаешь», - мысленно возразила я, чувствуя, как на душу опускается ледяное спокойствие. Вспомнились слезы в глазах королевы и моя решимость в тот миг…– «Делать все, что в наших силах…», - повторила я заученную фразу и, медленно повернувшись, взглянула на открытую во тьму дверь. -Хорошо! – резко властно прозвучал мой голос и, сбросив ее руку, я шагнула внутрь. *** Мы бежали в абсолютной темноте. Чтобы не упасть, приходилось держаться рукой за стену. Гладкий холодный камень льнул к ладони. Иногда пол уходил под уклон вниз, и темп приходилось замедлять, чтобы не поскользнуться. Джафира время от времени успокаивала меня, говоря, что все в порядке и снова просила поторопиться. В ее голосе чувствовалось волнение, но страха не было: похоже, девушка отдавала себе отчет и была полностью уверена. -Стой! Это здесь. Застыв, я вздохнула, стараясь успокоить дыхание, и прислушалась. Раздался шорох, затем скрип и будто бы скрежет железа о камень. В кромешную тьму влился серый свет. Отодвинув люк, моя спутница подтянулась и вылезла наружу. Подойдя, я осторожно всмотрелась в отверстие и последовала ее примеру. Пахло навозом. В сумраке слышалось какая-то возня. Оглядевшись, я узнала академическую конюшню – мне приходилось бывать здесь с генералом. -Идем, – открыв дверцу стойла, девушка вывела оседланную лошадь. Похлопав животное по крупу, она шагнула в сторону и отворила следующую дверцу. Второй конь оказался немного больше, и через его седло было перекинуто несколько походных сумок. Было видно, что Джафира подготовилась к походу обстоятельно. Ворота в конюшню были прикрыты, но не заперты. Выехав на улицу, мы пересекли площадь и свернули к воротам Академии. -Леди Джафира! – высокий полноватый воин с почтением кивнул и отворил железную створку. Вынув из-за пояса несколько монет, девушка бросила их в протянутую ладонь. -Ты нас не видел, Кром! – напомнила она. -Разумеется, госпожа. На Бартайоту опускался зимний вечер. В домах зажигались окна, и прохожих было мало. Какой-то старик, кутаясь в прохудившийся плащ, проковылял по узкому тротуару и, дойдя до двери таверны, выделяющейся раскрашенной вывеской, скрылся внутри. На пару мгновений удалось увидеть залитый светом зал, несколько мужчин за коренастыми деревянными столами, свернувшуюся на пороге собаку. «Врата севера», - вглядевшись в вывеску, прочла я и, пришпорив лошадь, нагнала свою спутницу. Мы свернули с главной улицы в переулок, и дорога пошла в гору. Стук копыт эхом отражался от каменных стен, плотно стоящих друг к другу домов. Заморосил мелкий снежок. Обернувшись, я взяла перекинутый через седло плащ и набросила на плечи. Джафира пришпорила коня. Впереди показались огромные ворота крепости. -Набрось капюшон! – обернувшись, крикнула девушка. Остановившись у поста внешней охраны, она протянула вышедшему навстречу офицеру бумагу. Мужчина окинул нас пристальным взглядом, потом подошел к факелу и, наклонив листок, внимательно прочитал. -Леди Джафира? -Да, со мной человек из охраны Ее Величества. Хмыкнув, офицер подошел ко мне. -Назовитесь. Я вспомнила, что говорила девушка и, закашлявшись, чтобы голос звучал хрипловато, тихо ответила: -Дэстин, ручник Бартайоты, сын лорда Эстина Артеленского. -Дэстин? – удивленно воскликнул мужчина. - Неужели Ее Величество перевела тебя из Ровменского гарнизона в столицу? -Так точно, с сегодняшнего дня. -Ну что ж, поздравляю! Проезжайте! Подавив вздох облегчения, я кивнула и послала лошадь вперед. Как только стальные ворота остались позади, мы перешли в галоп. Теперь все решала скорость. *** Страх… Скачка в темноте напомнила мгновения, когда цепляясь за промерзшие ветви, я пряталась от слуг лорда Фирсара. Вокруг было тихо: кроме дыхания лошадей и ударов копыт, не было слышно ни звука. По-прежнему падал снег… Грязно-белое небо, засыпанные поля и темная дорога, уходящая никуда. Мир как шахматная доска в два цвета. Впереди ночь, позади ночь… «Зачем дяди Карлу понадобилось внушать Джафире мысль, что мы с Элладом должны вступить в союз?» - намотав ну руку поводья, я немного пригнулась – ветви деревьев, посаженных вдоль дороги, задевали капюшон. – «Не всерьез же он думает, что я соглашусь на подобный вариант?» Нет, вряд ли… Скорее всего иначе повлиять на названную сестру было невозможно. Тогда зачем вообще я понадобилась Карлу? За предложением той женщины, что предлагала посетить могилу деда, стояла Дарита аллотар, она ясно дала это понять. Маловероятно, что дядя сумел найти способ вступить в заговор с князем – он его побаивался. Значит, то предложение и это никак не связаны… Беспокойство нарастало. Оглядев все факты, что были известны, я поняла, что знаю опасно мало и еще меньше понимаю. Дяде я доверяла, несмотря даже на то, что в случае необходимости это доверие могло стоить жизни. Все-таки шансов на успех тоже было достаточно... Но действительно ли Карл стоял за Джафирой? Правду ли она сказала? Или я снова заблуждалась, думая, что переигрываю, когда играли мной? Слегка пришпорив коня, я догнала мелькающую впереди тень. -Надо поговорить! – повысив голос почти до крика, бросила я девушке. -Не сейчас! От паники, которая медленно подползала к душе, я перестала себя контролировать. -Кто послал тебя?! Отвечай, Джафира! Кто послал тебя ко мне?! Не услышав ответа, я резко натянула поводья и развернула коня назад. -Стой! – она остановилась и, подъехав вплотную, откинула с головы капюшон. Очертания лица было не разглядеть в полумраке, но движение я увидела. – Никто меня не посылал. И про Карла я выдумала, узнав о нем из письма герцога… Все остальное истина, Лиран. Ты нужна мне, чтобы обезопасить наследника. Я знаю, уверена, что права! Ведь это и в твоих интересах, если, конечно, ты хочешь жить. Ради сохранения чистоты Рода, герцог не остановится ни перед чем, я росла под его тенью и знаю, о чем говорю – он страшный человек! -Неужели принц не мог найти себе другой невесты? – уже тише спросила я. Джафира хмыкнула. -Эллад готов сложить голову, если герцог ему прикажет, он не понимает, что нужен Королевству не меньше, чем его мать. Ты слишком мало прожила в этом мире… И ты единственная из дочерей Ведущей линии, кто способен составить достойную партию – как внучка Парамана Валлора и правнучка Кайла, ты устроишь даже тех, кто сейчас затаился в глухой оппозиции. Королева не зря выбрала тебя, не зря так берегла от всего и вся! Теперь веришь мне? Я отвернулась и взглянула на белеющее за обочиной поле. Все было еще более безумно, чем казалось вначале - безнадежно и нелепо. И опасно. Если дядя Карл не знал о моих планах, своевольным вмешательством я могла только помешать. -Извини, Джафира, но я никуда не поеду. Не знаю, что герцог сделал тебе, но, уверена, он не совершит ничего, что повредило бы Королевству и роду Крови! – и, ударив ногами по крутым бокам коня, я послала его вперед. Она не ожидала такой реакции, а потому немного растерялась, дав мне фору. И все же, Джафира была старше и сильнее. Удар я успела почувствовать, но сознание потеряла не сразу. Как бы ни хотелось, понимала, что она не отпустит… И все же это был мой путь! Нужно было хотя бы попытаться! Выпустив поводья, я обняла шею коня и прижалась к нему всем телом. Перед глазами заплясали разноцветные искорки, а к горлу подтупила тошнота. Странное было чувство… При всем осознание безнадежности положения, я не хотела сдаваться. Дав мне насладиться собственной смелостью, мир качнулся, как огромные качели и перевернулся к верху дном. Не удержавшись, я полетела в пропасть. -За все надо платить, принцесса! – раздался сверху насмешливый голос. – Особенно за кровь! Бог не сподобил меня быть дочерью Рода, но дал разум, которым ты обделена! Я хотела ответить. Очень хотела, но не смогла – язык уже не повиновался. Самое обидное, что она была права и за все рано или поздно приходилось платить. Но не только мне, нет… Не только! Казалось, прошла всего секунда... Руки затекли и замерзли, открыв глаза, я попыталась приподнять голову. Подо мной мелькали мелкие камешки, островки снега в ямках, проложенная телегами колея проселочной дороги... Я лежала поперек седла, связанная и беспомощная, то и дело, ударяясь носом о горячий бок коня. «Попытаться сбежать еще большая глупость, чем согласиться на ее план», - подумала я, пытаясь приподнять голову. – «Если она доставит меня в Замок, принц Эллд сам разберется, что к чему. Следует лишь быть осторожнее, чтобы она не узнала о пророчестве». -Очнулась? – остановив лошадь, девушка спешилась, и присев на корточки, заглянула мне в лицо. – Я вполне могу вести тебя до Замка связанной, Лиран. -Не думаю, что при такой скорости, мы далеко уйдем, – парировала я, с трудом сдерживая рвотный позыв. От тряски меня тошнило. Она нахмурилась. -Если дашь слово вести себя тихо, развяжу. До леса осталось всего часа три хода – мы свернули к Тиру. Так, думаю, будет и быстрее, и безопаснее. Я хотела было возразить насчет безопасности, но, подумав, промолчала. Джафира сейчас являлась таким же врагом, как и Фирсар. И пока ничего не оставалось, кроме как плыть по тому течению, что выбрала сама. Но помогать ей – нет, этого я делать не собиралась. -Развяжи. Поеду, куда скажешь, - покорно произнесла я и отвела взгляд. Смотреть в ее серые глаза было неприятно. Разрезав кинжалом веревки, девушка помогла сесть в седло и протянула фляжку с вином. Отпив несколько глотков, я закашлялась и благодарно кивнула: -Спасибо. Ничего не ответив, она убрала фляжку в сумку и, оседлав лошадь, продолжила путь. Заснеженное поле вскоре сменилось мелким подлеском, а дорога, по которой мы ехали, свернула к довольно крупной деревне. Ехать по бездорожью стало сложнее – приходилось петлять между коренастыми елочками и кустарниками. Ослабив поводья, я предоставила лошади самой выбирать путь, время от времени лишь поправляя направление. К полудню немного потеплело, и снег стал таять. Вышло солнце и все вокруг наполнилось разноцветным сиянием. Прикрыв глаза ладонью, я заворожено всматривалась в сплошную черно-зеленую стену леса, простирающегося вдоль горизонта. Высокие раскидистые ели, были припудрены снегом, желтые сосны ровными колоннами возвышались то тут, то там, словно поддерживая густой лесной купол. И немного жалко на фоне хвойных гигантов смотрелись редкие корявые деревца, растерявшие к зиме свой зеленый наряд. У самой опушки, Джафира достала карту и несколько минут задумчиво вглядывалась в потертый узор линий. Мне по-прежнему было не по себе. С одной стороны, девушка держалась уверенно, с другой, не покидало чувство, что на самом деле она не совсем понимает, что делает. Или же очень преувеличивает свои возможности. -Сделаем крюк через лес, а затем выйдем к Пату, – заметив мой взгляд, объяснила она. -Зачем? -Город закрыт от Детей Крови, но нас вряд ли примут за таковых. Оттуда я смогу отправить письмо Элладу и выманить его в Вибр. Вряд ли герцог будет искать нас в собственном доме, да и Али-Нари не станет препятствовать… Герцогиня, в отличие от мужа, никогда не пойдет против королевы. Я решила не отвечать и молча кивнула. Лес, несмотря на его величие и красоту, я никогда не любила. Особенно после происшествия с лордом Арстом. Мне больше по душе было море и горы, но не чащоба, где на каждом шагу и за каждым деревом могла ждать беда. Именно поэтому, только въехав в тень древесных исполинов, я растеряла последние остатки мужества и спокойствия. Теперь ничего не оставалось, кроме как покорно следовать за Джафирой, надеясь, что она сумеет сделать то, о чем говорит. Отойти от опушки удалось всего метров на сто, дальше с лошадьми было не пройти – слишком много снега и поваленных за зиму деревьев. Пришлось довольствоваться малым и идти вдоль просвета, выискивая редкие тропинки, проложенные лесными обитателями или охотниками. Снег таял на глазах. Внизу, куда сквозь густые кроны елей не проникал солнечный свет, это было почти не заметно, но сверху, то и дело падали тяжелые обледеневшие шапки. Шел последний месяц зимы, и весна постепенно начинала заявлять о своих правах. Судя по первым признакам, погожие деньки были уже не за горами. Когда стало смеркаться, Джафира нашла подходящее для ночлега место и объявила привал. Костер удалось разжечь только через час – валежник был сыроват и не хотел разгораться, однако моя спутница оказалась упрямее. Наконец-то удалось отогреться и поесть. Хлеб был еще свежий, хотя и подмерз, а от вина приятно кружилась голова. -Зимой удобнее в плане продовольствия, - разомлев, заявила девушка, - продукты не портятся. -Угу, - дожевав свою порцию, согласилась я и села удобнее. – Можно спросить тебя кое о чем? Она пожала плечами. -Почему ты так уверенна, что принц согласиться с твоими словами? Задумчиво взглянув на огонь, Джафира вздохнула. -Эллд мне верит. Он знает, что я сделаю для него все что угодно… Знает и то, как я предана королеве. Если ты поможешь, замолвишь слово – он поверит. -Ты его любишь? Вздрогнув, она опустила взгляд. -Это не имеет значения. Достаточно будет того, что он останется жив и на троне. Эллад достоин стать королем, поверь! Он талантлив, решителен, умен… И с детства отдает себя работе. Я была еще девочкой, а он уже участвовала в делах Королевства. А герцог… Он его всегда ненавидел! -Скажи, о чем вы разговаривали с Его высочеством тогда, в зале? Помнишь, когда я вошла, чтобы позвать тебя к королеве? Джафира кивнула. -Он уговаривал меня выйти замуж. -За кого? -За принца Карла. Он все продумал, Лиран. Принцесса Мариэль уже не может претендовать на трон, Марка он устранит, Карла вынудит прервать свою линию со стороны Рода. У его сына не останется соперников на несколько поколений вперед – никто не сможет возразить! Вновь пошел снег. Сквозь прорезь ветвей белело в вышине небо. Закрыв глаза, я позволила снежинкам падать на мое лицо. Крупные резные хлопья на миг касались кожи и тут же стекали по щекам маленькими холодными капельками. Когда ветер дул в мою сторону, от костра тянуло жаром, и снежинки таяли, не долетая. Сняв плащ, я постелила его мехом вверх и легла. Моя жизнь походила на извилистую реку… Всего день, и вместо спокойного течения вновь опасные пороги. Странен был этот мир – в нем у каждого была своя правда, и каждый был уверен, что идет единственно верным путем. Если бы я не знала, как на самом деле обстоят дела, то прислушалась бы Джафире, слишком складно и логично выглядели ее рассуждения. Но она ошибалась. Увы, наверное. И сказать ей об этом я не могла... Впрочем, она бы и не поверила. Глава 4. -Он там! – Джафира махнула рукой в сторону ели и вскинула арбалет. – Ну, иди же! Обойдя сбоку, я осторожно подкралась к месту, на которое она указывала. Идти было сложно – земля под ногами хлюпала, веточки ломались и «бесшумным» мое приближение можно было назвать очень условно. Однако заяц не шевелился. Остановившись метрах в пяти, я с любопытством всмотрелась в зверька, застывшего на островке грязного снега. Прижав к спине уши, заяц лежал неподвижно: под серо-белой шерстью его бока двигались, словно кузнечные меха. Интересно, чувствовал ли он, что смерть совсем рядом? Качнувшись, я вскинула руки, пытаясь удержать равновесие, и осела на землю. Перед глазами поплыл туман. «Он сопротивляется…» - произнес в моем сознании низкий голос. Застонав от ужаса, я обхватила колени руками и свернулась в комочек. Хотелось спрятаться… «Карл похож на свою мать», – второй голос звучал покорно и немого встревожено. – «Не волнуйтесь, я достаточно изучил его… Он сможет довершить обряд». «Нет. Только прямой потомок Тара! Только тот, в ком нет ни капли примеси! Я хочу чистой крови»! «Это будет нелегко, они осторожны»… «Найди ее любой ценой». «Да будет ваша воля». -Лиран? Вставай же, разве так можно! Открыв глаза, я застонала и кое-как села. Виски пронзила острая боль. -Голова закружилась, - мой голос звучал настолько тихо, что фразу пришлось повторить. -Ничего, через час остановимся и поужинаем, сегодня есть чем! – она с улыбкой показала на окровавленную тушку. – Потерпи немного. Я подступившую тошноту. Смотреть не хотелось, но взгляд, так и притягивался к зайцу. Безвольно повисшие лапы, стеклянные бусинки глаз… Буквально секунды назад он дышал и был полон надежды и страха – и вот, все кончено. Жизнь была так хрупка, так уязвима и непредсказуема, что я вдруг почувствовала себя маленькой и жалкой. Как могли мы бросать вызов силам, для которых были не более чем щепки? Не безумие ли это было? Страх пронизывал все мое существо насквозь, каждую клеточку… Послушно ступая вслед за Джафирой, я не могла сдержать слез и украдкой оглядывалась, выискивая следы невидимого врага. Оказавшись в седле, я почувствовала себя спокойнее. Весна, медленно наползающая на Королевство, пробуждала заиндевевшие деревья и сметала с виднеющегося в просветах поля, последние пятна снега. Днем воздух прогревался уже настолько, что в камзоле становилось жарковато. Однако раздеваться было рано – довольно сильный ветер, уже неделю дующий с севера, был довольно прохладным. Перескакивая с дерева на дерево, малиновка смешно топорщила перышки и, попискивая, то и дело чистила о ветви клюв. Наверное, птица впервые видела человека и лошадь, ей было любопытно. Глядя на нее, я невольно вспомнила свой дом в Большом мире, уютную комнату на втором этаже, парк… Весной рядом с крыльцом из земли пробивалась изумрудная трава, а тополя покрывались салатовым пушком. По утрам, сквозь приоткрытое окно, доносилось радостное пение птиц, в хор которых порой вплетались заунывные кошачьи серенады. «Невероятно», - следя за мелькающими в ветвях крыльями, думала я, - «как далеко осталась прошлая жизнь. Да и была ли она вообще? Быть может, просто видела прекрасный долгий сон?» Свернув влево, моя спутница оглянулась и махнула рукой в чащу леса. Развернув коня, я последовала за ней. Стволы елей были темными и сырыми, а с земли тянуло подгнивающей хвоей. Пригнувшись, я старалась не задеть мокрые колючие ветви и внимательно оглядывалась – за две с половиной недели, что мы с Джафирой провели бок обок, я научилась многому, но леса боялась по-прежнему. Детские смутные воспоминания прочно держали разум в плену. Спешившись, я привязала коня к дереву и, скинув камзол, стала собирать ветви – найти среди сырого валежника более или менее пригодные для костра, было не так-то просто. Джафира, тем временем, закрепляла между двумя стволами кожаный плащ – в случае дождя, он должен был нас защитить. Закончив свою часть работы, девушка присоединилась ко мне. Смеркалось. Бросив охапку валежника под навес, я распрямила затекшую спину и потянулась. В просветах между кронами, на еще светлом небе, зажигались первые бледные звезды. До темноты оставалось не более двадцати минут. -Разожги костер, пожалуйста, - сложив хворост на землю, Джафира достала из седельной сумки огниво и бросила мне. Поймав тяжелый мешочек, я убрала его в карман и, сев, принялась складывать валежник. Самые сухие сучья, а их было не так уж много, заняли место в середине, более сырые накрыли их шалашиком. Когда с приготовлениями было покончено, я развязала на мешочке тесьму и, поместив трут ближе к середине шалашика, стала высекать искру. Пришлось немного потрудиться, прежде чем ветер раздул небольшой огонек. Перекинувшись на ветви, костерок стал расти. Внимательно следя за ним, я аккуратно направляла палочкой пламя. Когда костер разгорелся, на лес уже опустилась темнота. Довольно вздохнув, я поднялась на ноги и подбросила в огонь несколько толстых веток. Джафира благодарно кивнула. Теперь была ее очередь трудиться: воткнув по обе стороны от костра рогатины, девушка нанизала наспех освежеванную тушку на палку и подвесила жариться. Злость на мою похитительницу давно угасла: я сумела понять ее, а поняв – прониклась сочувствием и уважением. Джафира была сиротой, но выросла в королевской семье, как принцесса. Она многое умела, но все же, не настолько хорошо, как пыталась показать. Очень часто в ее глазах мелькала растерянность, а порой и страх. Ей было тяжело, ведь не зная пророчества и истинных намерений герцога и королевы, она добровольно жертвовала своим счастьем, ради того, кого любила. И жертвовала напрасно. Любовь Джафиры была подобна пламени – беззаветная, самозабвенная, не знающая времени, расстояний и обстоятельств. Слушая ее, я понимала, что нарисовав себе в детстве идеал, эта девушка настолько прочно укоренила его в душе, что оставалась верна в течение тех лет, что жизнь обычно выделяла на строительство семейного очага. Джафире было почти двадцать девять, но ее сердце не знало и не желало знать другого мужчины. А Эллад… Судя по рассказам королевы и восторженным речам моей спутницы, наследный принц был точно таким же, как и герцог Карл: трудоголиком, готовым к любым жертвам ради своей единственной любви – Королевства. Страдания названной сестры его интересовали в той же степени, что и чувства других родственников. Он был добр к ней, внимателен, вежлив, но не более. Впрочем, Джафира и не надеялась на взаимность, знала, что это не возможно. И все же, превозмогая страх, ради блага и безопасности любимого, дерзнула повернуть против сильных этого мира. В этом они с дядей были похожи. Ко мне, человеку способному спасти принца, Джафира относилась с некоторой долей благодарности и едва сдерживаемым раздражением. Злость на судьбу, по капризу которой она родилась простолюдинкой, переносилась и на меня, с ее точки зрения счастливейшую из смертных. Джафира завидовала, но судить ее было бы жестоко – слишком высокую цену требовала жизнь от этой девушки. Вдыхая дивный аромат, исходящий от костра, я старалась гнать подальше мысли о будущем. Сегодняшнее видение было дано не случайно. Впрочем, то, что дядя Карл не сможет исполнить мою роль, я знала давно – герцог недвусмысленно указал на это. Или это являлось лишь напоминанием, подсказкой, в каком направлении стоит идти? Или случайностью… В последнее почему-то верилось с трудом. Вспомнив страшный голос, я содрогнулась от отвращения. -Замерзла? – девушка улыбнулась. – Думаю уже готово, если что – дожарим завтра. Тушка была полусырой и кое-где подгорела, но голод сделал мясо восхитительным. Я уже забыла, когда в последний раз ела что-то соленое, и с удивлением отметила, что вкус пищи без соли имеет гораздо больше оттенков. Гарнира, увы, не было никакого, хлеб мы давно съели, а искать съедобные клубни было рано – Джафира пробовала, но безрезультатно. На «дожарим завтра», одного зайца оказалось мало – изголодавшись за два дня, мы обглодали даже кости. Зато после плотной трапезы, на душе стало светло и спокойно. Спать решили по очереди, так как все же находились недалеко от опушки, и если от зверей нас защищал костер, то от человека могла уберечь только бдительность. В эту ночь мне выпало нести череду второй, поэтому, закрыв глаза, я мгновенно провалилась в сон. Холод пробираясь под плащ, вызывал дрожь. Нехотя открыв глаза, я посмотрела на затухший костер. Искорки все еще бегали по горячим уголькам... Приподнявшись, осторожно оглянулась на Джафиру. Положив под голову руки, девушка глубоко спала. Русые волосы выбились из косы и разметались по плащу, губы были слегка приоткрыты, а на ресницах застыли слезы. Видимо, она плакала и заснула. Выбравшись из-под плаща, я подбросила в костер сучья и подула, помогая пламени разгореться. Растерянно заморгав, Джафира приподнялась, но, увидев, что все в порядке, тут же заснула снова. Над лесом занимался рассвет. Бледное небо покрылось штрихами розоватых облаков, а в ветвях зачирикали птицы. Весна набирала обороты, и вся природа начинала жить по законам продолжения рода. Иногда из лесной чащи доносились призывные голоса оленей, а порою, слышалось хрюканье кабанов – животные старались держаться подальше, но безрассудство любви иногда пересиливало осторожность. Приходилось постоянно быть начеку. Сняв с седла арбалет, я зарядила его и огляделась. Отходить далеко от костра не хотелось, но надежда на завтрак, отчаянно звала вперед. Я не была охотником, да и стреляла постольку поскольку, но видимо весеннее настроение передалось и мне – в сердце вдруг вспыхнуло странное пьянящее чувство какого-то странного всемогущества. Стараясь не шуметь, я осторожно пошла к опушке. Поля уже обнажились и поблескивали на солнце, словно смоченный в воде агат. Кое-где, среди пожухлой прошлогодней травы, еле заметным пушком зеленели свежие расточки. Мелкие птицы, прыгали по сырым комьям земли, весело перекрикиваясь и склевывая только им видимые крупинки чего-то съедобного. Чудь дальше, метрах в трехстах, застыла у зеленого островка молодая беременная олениха. Время от времени она настороженно вскидывала голову, поводила ушами, и осматривалась. Несмотря на голод, стрелять в беззащитное животное не хотелось. Опустив арбалет, я с улыбкой наблюдала, как самка переступала изящными тонкими ногами по земле, иногда неловко перепрыгивая, если на пути встречали рытвины. Внезапно, она обернулась и, шарахнувшись в сторону, понеслась параллельно опушке прямо на меня. За ней, черной тенью скользила огромная кошка. От страха перебило дыхание – вскинув арбалет, я спряталась за дерево. Оленя было жаль, но привлекать к себе внимание хищника было безумием. Однако судьбе было угодно испытать мое хладнокровие. Прыгнув, пантера повалила олениху на бок. Перепуганное животное сопротивлялось, пытаясь встать, но кошка была сильнее. Обняв лапами брыкающуюся жертву, она впилась зубами в ее морду. Видя, что в пылу схватки, кошка не замечает меня, я навела на нее арбалет и выстрелила. Расстояние между нами составляло не более пяти метров, поэтому промахнуться было сложно. Стрела впилась в черную шею и, вздрогнув, пантера замерла. Почувствовав, что хватка ослабла, олениха из всех сил рванулась в сторону и, перекатившись, тяжело поднялась. Бежать она не могла – широко расставив передние ноги, опустила к земле окровавленную морду. Было видно, что животное еще не пришло в себя. Впрочем, в шоке находилась не только она. Тяжело дыша, я бросила арбалет и села на полусгнивший поваленный ствол. Все тело сковала слабость, сердце бешено стучало, а перед глазами мелькали разноцветные искорки. Не сводя взгляда с застывшей черной тени, старалась уловить малейшее движение, но тщетно, зверь был мертв: стрела попала в основание черепа. Как бы это ни получилось, я знала точно – мне сказочно повезло. Спустя минут десять, убедившись, что все тихо, я с трудом встала и, подойдя ближе, рассмотрела подстреленную кошку. При моем приближении, олениха испуганно прижала уши и неуклюже побрела к лесу. Оставалось надеяться, что падение и пережитый страх не повредили ее плоду, и она выживет. Больше мне помочь было нечем. С трудом вытащив стрелу, я вытерла о землю кровь и вновь зарядила арбалет. Пора было возвращаться. Уже отойдя шагов на десять, я остановилась и, обернувшись еще раз взглянула на виднеющуюся сквозь деревья черную шкуру. На сердце стало неспокойно. Немного поколебавшись, повернула назад. В голову пришла мысль, что кошка может быть вовсе не дикой. Наклонившись, я внимательно осмотрела ее уши и чуть не вскрикнула, нащупав два старых прокола – свидетельство, что пантера принесла хозяевам два помета котят. Чтобы добежать до костра, потребовалось минут пять. Джафира, испуганно озираясь, потирала заспанные глаза. Увидев меня, девушка укоризненно покачала головой. -Ты должна охранять, а не разгулять, Лиран! Тяжело дыша, я подняла с земли свой плащ и кинулась отвязывать жеребца. -Быстрее, потом объясню! – предугадывая вопрос, бросила я. Видя мое волнение, Джафира наскоро затушила костер и молча вскочила в седло. Памятуя направление, откуда появилась кошка, я пустила лошадь с чащу. Нужно было отъехать подальше, прежде чем хозяин убитой пантеры хватится ее и начнет искать. Без разницы, были ли это люди Ордена, королевы или просто случайный путник – неприятностей хватало и так. Когда мы отъехали примерно на километр, Джафира попросила остановиться. -Объясни, в конце концов! – взволнованно попросила она, заглядывая мне в глаза. Вздохнув, я развернула лошадь. Рассказ получился немного скомканным, потому как волнение все еще не улеглось, и приходилось по нескольку раз повторять одно и то же. -Вряд ли нас могли выследить… - выслушав, заключила спутница. – Но ты верно рассудила – хозяин кошки мог потребовать возмещения, а платить нечем, денег не так уж много. -Далеко ли еще до Пата? -Если выйти на Тракт – дня два… Но до дороге надо еще добраться. Самый короткий путь – сквозь лес, - Джафира смущенно улыбнулась, - но я боюсь заблудиться. -Хочешь вернуться? -Опасно. Лучше сделать крюк, пройти немного назад и затем через поля выходить к боковой дороге из Тира. -Как скажешь. Некоторое время мы ехали молча. Небо стало хмуриться, и к полудню заморосил дождик. Поскольку было уже довольно тепло, я сняла камзол и накинула на плечи плащ. В желудке стало неприятно потягивать – голод давал о себе знать. -Ты когда-нибудь ела белок? – шепотом поинтересовалась Джафира, достав из-за пояса кинжал. Натянув поводья, я проследила за ее взглядом. И вправду, слева, на изогнутой облысевшей ветви ели, сидел пушистый зверек. Быстрое движение, удар, и белка кубарем свалилась на землю. *** К ночи мы вышли на опушку леса километрах в десяти от того места, где ночевали накануне. Под покровом темноты предстояло пересечь огромное поле и выйти на дорогу. До утра нужно было пройти половину оставшегося расстояния, чтобы затем вернуться в лес. Все эти маневры по замыслу Джафиры, являлись нашей страховкой на случай, если убитая кошка принадлежала людям герцога. Мы были похожи на зайцев, запутывающих свои следы. В сгущающимся сумраке, на фоне серого неба были видны контуры деревьев по обочинам дороги. Лошади устало брели бок обок, иногда всхрапывая и останавливаясь. Приходилось легонько понукать их и уговаривать идти дальше. На дороге было непривычно и страшновато, лишившись защиты леса, я чувствовала себя слишком уязвимой. До Пата оставалось совсем немного, всего каких-то пара дней. К удивлению, замысел Джафиры постепенно осуществлялся. Мы шли всю ночь. Усталые, голодные, продрогшие… Казалось, не будет конца этой темной дороги. Иногда я дремала, обхватив горячую шею коня руками и представляя, что рядом не Джафира, а дядя Карл. Я скучала по нему, наверное, даже больше, чем по Лирду, так как последний находился в относительной безопасности и шел путем более прямым и верным. Если бы мне был дан шанс поговорить с дядей и все объяснить, думаю, сердце бы успокоилось. Очень долго я колебалась и не могла сделать выбор. Пожалуй, только благодаря Джафире и видению, посетившему в пути, удалось принять окончательное решение. Я хотела сделать то, что велел долг, несмотря на последствия как для себя лично, так и для других. Хотя в душе не умирала надежда изменить предопределенное. К рассвету похолодало. Свернув на обочину, мы укрылись в небольшой роще. Сразу за ней виднелась узкая полоска поля и лес. По словам девушки, за ночь удалось пройти всего километров тридцать. Впрочем, учитывая состояние наших лошадей и это было чудом. Тоненькую струйку дыма над лесом, я увидела первой. Остановившись, окликнула Джафиру. -Что будем делать? Она нахмурилась и нерешительно обернулась в сторону тракта. Потом вновь посмотрела на лес. -Может, пройдем еще немного и свернем дальше? -Уже рассвело, опасно. Но выбора, похоже, нет. - Развернув лошадь, Джафира обогнала меня и выехала на дорогу. - Возвращаемся! Небо, ясное и безоблачное на рассвете, стоило только солнцу подняться немного выше, затянулось серой дымкой. Мы шли медленно, периодически останавливаясь и прислушиваясь. Страшнее всего было, когда дорога резко сворачивала. Тогда казалось, что вот-вот из-за поворота покажутся всадники. Кроме того, не отпускало чувство, что за нами следят. Я старалась не поддаваться эмоциям, объясняя беспокойство мнительностью, но дискомфорт усиливался. Непривычно было находиться на открытом месте при свете дня. Вздрагивая от каждого шороха, мы проехали часа два, прежде чем Джафира приняла решение сворачивать в лес. Теперь предстояло пересечь поле – километра два сырой непаханой земли. Спешившись, моя спутница встала на колени и, прислонившись ухом к дороге. -Тихо, – нервно улыбнувшись, заверила она. – Нам пока везет. Словно почувствовав, что до отдыха осталось недалеко, лошади немного взбодрились и пошли живее. Ощущение было странное, почему-то вспомнились школьные соревнования по бегу: вроде знаешь, что добежишь, но внутри все сжимается от неясного «а вдруг». Тогда чувства и мысли сосредотачиваются только на одном: «добежать». Вот и сейчас, нетерпеливо понукая животных, мы с тревогой оглядывались на дорогу, молясь, чтобы успеть добраться до спасительного леса прежде, чем на ней покажется случайный путник. К счастью, на этот раз наши молитвы были услышаны. Чем ближе к Пату, тем заметнее становилась поступь весны. С каждым днем, деревья все больше оживали: почки наливались силой, а кое-где на кустах уже появился легкий зеленый пушок. И хотя ночью, по-прежнему было холодно, днем, если тучи рассеивались, солнце заметно припекало. Мы не стали углубляться в лес и, выбрав подходящее место, расседлали уставших лошадей и, наскоро перекусив последними сухарями, припрятанными Джафирой ради такого случая, улеглись спать. Сил на осторожность не оставалось, поэтому пришлось положиться на авось. Спала я настолько крепко, что ни сны, ни мысли, ни видения, не посмели меня потревожить. Когда на Королевство опустилась темная ночь, мы уже были на ногах – отдохнувшие и полные сил. Хотя и голодные. Впрочем, о голоде пока следовало позабыть, так как до города оставалось совсем немного, а там нас, как я поняла, ждала не только еда, но и роскошь. Джафира, не принадлежала к Роду, но была близка Королевской семье. Жители же Пата, чье финансовое благосостояние падало с каждым годом, все еще не теряли надежду на помилование. Звезды… В высоком небе, усыпанном миллиардами светящихся песчинок, плыл белый диск луны. Поле, слегка посеребренное лунным светом, казалось поверхностью какой-то чужой сказочной планеты. Огромное море свето-тени. Подняв взгляд к небу, я с грустью вздохнула. По сравнению с величием созвездий душа казалось потерянной частичкой. Шли века, люди рождались и умирали… Сейчас была моя очередь жить, затем должно было наступить время иных душ и судеб. Многие уже покинули мир: многие, кого я знала и любила, а так же те, о ком лишь слышала. Мне бы хотелось знать, что за человек был мой дед. Как выглядели отец и мать… И я до сих пор не знала, есть ли у меня двоюродные братья и сестры. Я немного волновалась, как более близкие по крови родственники меня примут. Не в смысле официально, тут доставало благосклонности Ее Величества, именно внутренне, сердечно. Все еще хотелось семьи, тепла, любви. Вкусив их однажды, я не могла смириться, что мир слишком жесток, чтобы поделиться со мной тем счастьем, что вкушали сотни и сотни таких же людей. Даже в глазах королевы я порой ловила этот внутренний свет радости. Свет, что еле теплился в моих собственных. Нет, я не хотела жить, тлея, как ненужная головешка! Тревожное ощущение чего-то присутствия ослабло настолько, что я уже не обращала на него внимания. За минувшие недели удалось пройти немалое расстояние, и это вселяло веру в собственные силы. Мысли «я не смогу», все чаще сменялись на «это возможно». Я осваивалась в новом мире, вживалась в него, сливалась с ним. Нити, что связывали с прошлым, постепенно обрывались… Одна за другой, как паутина. Казалось, еще чуть-чуть и удастся освободиться от бесчисленных наслоений и найти себя. Очертания деревьев, застывших в ровной линией, и вскоре под копытами лошадей вновь зашуршала дорожная пыль. Несколько раз нам встречались съехавшие на обочину фургоны и сердце в тревоге замирало. -Ближайшие к Пату деревни слишком малы, многие останавливаются на ночлег в дороге, это нормально. Ближе к полуночи, вдалеке, я заметила огонек костра. Решив, что вряд ли ищущие нас, стали бы столь грубо себя выдавать, мы пришпорили коней и быстрой рысью миновали опасное место. Трудно было сдержать любопытство и не оглянуться. Придерживая одной рукой капюшон, я мельком взглянула назад. Две сгорбившиеся фигуры, и спящий между ними человек - обычные путешественники. Лиц, увы, разглядеть не удалось. К утру стало прохладнее, а лошади заметно устали. Убедившись, что поблизости никого нет, мы снова свернули в лес. На этот раз до ближайших деревьев было рукой подать. Вскоре, устроившись у ствола огромной ели, шатром раскинувшей по земле ветви, я легла спать, а Джафира отправилась на поиски съедобных корней. По ее словам, люди в эти края заходили редко, а звери боялись близости дороги, так что наш завтрак вполне мог пережить зиму. Около полудня, разбуженная резким толчком в бок, я нехотя открыла глаза. -Моя очередь, - Джафира протянула какой-то грязный коричнево-серый комок и легла рядом. – Разбуди часов в шесть, - закрыв глаза, попросила она и глубоко вздохнула. Сжав в руке клубень, я немного помедлила, собираясь с мыслями, а затем села. При свете наше временное жилище выглядело не так привлекательно, как казалось вначале: пожухлые голые ветви с обрывками паутины, спускались к самой земле, оставляя у ствола зазор примерно в полтора метра. Сверху они были прикрыты еще живыми зелеными ветвями, накладывающимися друг на друга, словно широкие веера. Найти нас, в таком природном шалаше было бы практически невозможно, если бы не лошади, привязанные неподалеку. Поскольку для завтрака столь экзотическим продуктом было темновато и тесно, я выползла наружу. Как оказалось, утром прошел дождик – все вокруг блестело от тысячи капелек, а с мелких листьев, уже раскрывшихся на кустах, стекали мелкие дробинки влаги. Опустившись на корточки, я вытерла о траву свой завтрак и, поморщившись, поднесла ко рту. В нос ударил терпкий запах мокрой земли и чего-то сладкого, напомнившего подгнившей картофель. Никогда еще не доводилось есть подобной гадости. По вкусу это оказалось точно таким же, как и по запаху. Подавляя приступы тошноты, я через силу доела сморщенный клубень. И глаз потекли слезы. Всхлипывая, то ли от обиды, то ли от того, что мучения оказались напрасны, и убогая пища лишь раздразнила пустой желудок, я вытерла о траву руки и встала. Громко фыркнув, мой конь встряхнул гривой. На миг почудилось, что в больших, обрамленных ресницами карих глазах животного сверкнули огоньки смеха. -Не вижу ничего смешного, - обиженно пробормотала я и, сорвав горсть травы, сунула в рот. Холодные мокрые стебельки на вкус были намного приятнее, но и жевать их было труднее. Подул ветерок, заставив меня поежиться. В глубине леса тревожно зачиркала птица. Потом еще одна, уже ближе… Подняв от земли морды, лошади, настороженно прислушалась. Черные уши замерли, широкие ноздри с силой вдыхали воздух. Коротко заржав, животные попятились, натянув привязанные к стволу поводья. Стараясь не паниковать, я стала медленно отходить к ели. Когда колючие лапы застыли у самых ног, нагнулась, как бы невзначай, и тихо позвала: -Джафира, поднимайся... -Видишь кого-нибудь? – тут же раздался шепот. -Пока нет. -Отвяжи лошадей и в седло, попробуем уйти. Подняв с земли небольшой камешек, я некоторое время рассматривала его, а затем, вздохнув, решительным шагом пошла к скакунам. Ноги от волнения заплетались, поэтому идти приходилось медленно, контролируя каждый шаг. Мы не знали, зверь ли был поблизости или человек, но вероятнее было, что и то и другое, ибо на дикого хищника животные реагировали бы иначе, а на человека не реагировали бы вовсе. Вскочив в седло, я развернула лошадь и медленно поехала к опушке. Вскоре Джафира нагнала меня. -А теперь быстрее, - тяжело дыша, сказала девушка и хлестко ударила ладонью по черному крупу. Мы выехали на дорогу метрах в тридцати от того места с которого свернули накануне. Прибитая дождем пыль превратилась в коричневатое месиво, и вылетала из-под копыт лошадей с хлюпающим звуком. При солнечном свете, тракт казался не таким мрачным, и, несмотря на опасность встретить на нем нежеланных путников, стало спокойнее. Впрочем, ненадолго. Страх ворвался в душу настолько резко и мощно, что я едва не потеряла связь с рассудком. Вцепившись в гриву коня, судорожно вдохнула и, окликнув, спутницу, указала назад. Джафира вопросительно взглянула на дорогу, которая просматривалась километра на два и, не увидев ничего подозрительного, пожала плечами. Не имея ни сил, ни возможности объяснить ей, что творилось в моей душе, я пришпорила коня и понеслась веред. Враг был близко и если это был не Фрисар, то кто-нибудь из его людей, ибо только их присутствие могло всколыхнуть подобные чувства. Ослепленная ужасом, я не могла уже мыслить здраво и расчетливо – инстинкт просто гнал вперед. Было все равно, что лошадь рано или поздно должна устать, что до ближайшей деревни оставалось не меньше четырех часов, что помощи искать не у кого. Я не думала о возможности спрятаться и затаиться, съехать с основной дороги на проселочную… Хотелось только одного – двигаться дальше и дальше от ужаса, сдавливающего сердце и страшных воспоминаний… -Лиран! – крик пробился сквозь пелену безумия и заставил обернуться. Джафира пыталась обогнать меня и остановить. На ее бледном лице, обрамленном спутанными волосами, были написаны недоумение и испуг. Но остановиться сейчас казалось подобным смерти. Махнув ей, чтобы отстала, я пригнулась к шее коня и, вцепившись в поводья, в очередной раз ударила каблуками о горячие бока. Лошадь неслась на пределе сил. В ушах неприятно гудело, глаза слезились, а воздушные потоки хлестали по лицу, уменьшая усилия на вдохе, но осложняя выдох... Прошло уже более получаса, а дорога позади нас по-прежнему была пустынна, как и раскинувшиеся за обочинами поля. Я начинала постепенно успокаиваться: тревога не становилась меньше, но сознание постепенно привыкало к ней. Возвращалась способность думать и анализировать. Чего, собственно я боялась? Выбор был сделан и, как не противилось сердце, на этот раз я была уверена. Надоели метания и бесконечные терзания. Что же, в таком случает, заставляло бежать? Инстинкт? Ведь Фирсар рано или поздно должен был меня найти, это следовало из пророчества. Так была ли разница, когда именно пересекутся наши дороги? Вздрогнув, я вспомнила на миг его глаза и похолодела. Нет, встреча с этим чудовищем неизменно сулила страдания… Я чувствовала это и не хотела боли. Именно поэтому всеми силами пыталась оттянуть роковой момент, избежать неизбежное. Странно… Королева и герцог хотели изменить задуманное Земар-ар будущее, дядя Карл – предотвратить, а я… Мой путь казался самым абсурдным. Остановив лошадь, я закрыла глаза и несколько минут посидела неподвижно. Мыслей не было, чувства съежились в нечто бесформенное и неопределенное. Надо было просто успокоиться. Придя в себя, выпрямилась и обернулась к Джафире. -Прости. Увидев, что рассудок вернулся ко мне, девушка натянуто улыбнулась и кивнула. -Не бойся, Лиран, - серьезно сказала она, положив ладонь на эфес меча. – Я не настолько слаба, чтобы не суметь защитить тебя в случае необходимости. Просто лучше избегать опасности, чем доказывать собственную состоятельность. -За нами следят, - спокойно пояснила я. -Ты испугалась, отсюда страх. Поверь, мне понятны твои чувства. Указав рукой назад, я покачала головой. Спорить не хотелось, но сказать было необходимо. -Там, не знаю далеко ли или нет, по дороге или через лес, за нами следуют люди лорда Фирсара Валлора-Каэла. Я чувствую его близость так же, как звери чуют приближение непогоды. Джафира вздрогнула. -Орден давно уничтожен, - возразила она, недоверчиво вглядываясь в мои глаза. -Орден – да, но не Земар-ар. Ты ведь была тогда, в зале… Видела, что твой сводный брат, Карл, намеревался сделать со мной? Они по-прежнему хотят смерти той, чья кровь должна была скрепить новый Договор. -Но… Но Ее Величество сказала, что Фирс в Большом мире! -Был, – согласилась я. – Все меняется, Джафира. Прости еще раз, что не сказала раньше, не было повода. Вряд ли нам удастся уйти. Она нахмурилась и опустила глаза. -То, что ты сказала – это все или есть что-то еще? – в ее голосе прозвучали странные нотки. Закусив губу, я снова оглянулась назад. Дорога была пуста. -Все, - мой ответ прозвучал твердо и не выдал горечи. При всем желание, я не могла открыть ей правды. Слишком импульсивна была Джафира, слишком непокорной оставалась ее душа реальности. Даже Лирамель, вырастившая девушку как родную дочь, не посмела отрыть грядущее. Не сочла нужным она – не смела и я. Пустив лошадей легкой рысью, мы некоторое время ехали молча. Страх, по-прежнему маячил где-то за спиной, заставляя меня периодически оглядываться, а от нервного напряжения разболелась голова. Стало жарковато. Сняв плащ, я перекинула его через седло. До Пата оставалось немного, и время от времени от тракта отходили узкие дорожки, ведущие к одиноко стоящим фермам или небольшим деревням. Повозка, выкатившая с одной из боковых дорог, была нагружена аккуратно сложенными в поленницы дровами. Понукая уныло плетущуюся кобылу, седой сгорбленный мужчина не обратил на нас никакого внимания, однако Джафира встревожилась. -Чувствуешь что-нибудь? – незаметно кивнув в сторону возницы, спросила она. Прислушавшись к себе, я отрицательно мотнула головой: страх не стал ни сильнее, ни слабее. -Давай-ка остановимся и пропустим его, пусть уйдет подальше. -Почему? -Не знаю… - она задумчиво посмотрела вслед удающемуся вознице. - Не хочу, чтобы он был у нас за спиной. -Может, свернем? Не думаю, что стоит останавливаться… Девушка оглянулась назад, а затем достала из седельной сумки карту. Выцветшая, потрепанная на сгибах бумага, была испещрена множеством линий. С минуту, Джафира внимательно всматривалась в них, то хмурясь, то едва слышно вздыхая, а потом улыбнулась: -Я надеялась избежать населенных пунктов до Пата, но, видимо, сейчас безопаснее будет держаться ближе к людям. Подождав пока повозка скроется из виду, мы свернули на заросшую редкой травой дорогу и пришпорили лошадей. На полях весело танцевали на ветру первые всходы, а у обочин желтела мать-и-мачеха. Чуть ближе к деревне стали попадаться пасущиеся вдоль дороги овцы и козы. Несмотря на то, что тракт остался позади, тревога и страх постепенно усиливались. Нетерпеливо всматриваясь вперед, я то и дело спрашивала, когда же, наконец, появятся крыши. Лай собаки и сердитое квохтанье кур... Эти звуки были мне в диковинку, но почему вызывали светлые ассоциации. Улыбнувшись, я пригладила растрепавшиеся волосы и накинула на плечи плащ. После стольких дней блуждания по лесам и дорогам, вид человеческого жилья заставлял сердце биться сильнее. В душе проснулась надежда на сытный обед и спокойный сон. Деревенька была окружена невысоким редким забором, служащим, скорее обозначением территории, чем какой бы то ни было защитой. Любая дикая кошка могла легко перепрыгнуть через ограду или же пролезть сквозь зазоры. Однако ворота были сделаны на совесть – высокие, оббитые по периметру железом, они смотрелись совершенно нелепо. «Ингбал» - прочла я выжженную на поперечной перекладине надпись и невольно улыбнулась. На языке Большого мира, звонкое название переводилось, как «коза». Прямая широкая улица и десять домов с одной и другой стороны. Спешившись, мы взяли лошадей под уздцы и, приглянувшись, пошли через ворота. Несколько ребятишек, со смехом бросились врассыпную, впрочем, тот час же вернулись, чтобы разглядеть нас получше. На крыльцо ближайшего дома, вышла невысокая худенькая женщина. Вытерев руки о белый передник, она неловко поклонилась и, строго прикрикнув на расшумевшихся детей, вернулась обратно. С лавочки, поставленной у забора, из-под косматых бровей, нас внимательно разглядывал насупившийся старик. У его ног, в траве играл с костью круглый, как клубок, желто-серый щенок. Заметив, что я смотрю на него, мужчина что-то пробурчал и отвел глаза. Отдав мне повод, Джафира решительно шагнула к калитке, в которую веселой гурьбой забежали дети, и постучала о косяк распахнутой двери. Не дожидаясь приглашения, девушка зашла внутрь. Прошло, наверное, не меньше десяти минут, прежде чем она вышла на крыльцо и, позвала меня. Похоже, мечте об обеде все же было суждено исполниться. Не зная, что делать с лошадьми, я завела их в сад и привязала к невысокой яблоне. -У нас есть конюшня! Обернувшись, я встретилась взглядом со стариком. Сердито посапывая, он оттолкнул меня и, отвязав лошадей, захромал по направлению к низенькому сараю в дальнем конце участка. Запоздало крикнув ему вслед слова благодарности, я поспешила к дому. Луковый суп с кусочками сала и рагу из зайчатины – это было верхом блаженства. Предоставив Джафире самой поддерживать разговор с хозяйкой, я полностью сосредоточилась на обеде. Было так хорошо, что впервые с того дня в горах, захотелось танцевать. В душе родилась затейливая мелодия, беззаботная, легкая и радостная, как весеннее утро. На краткое время позабылись волнения и тревоги, ушли тяжелые мысли… Все-таки моя спутница была права: страх порождал страх, а голод, напряжение нервов и недосыпание, влияли на меня гораздо сильнее, чем я признавалась. -Быть может, останетесь на ночь? – с легкой улыбкой поинтересовалась женщина, убирая со стола пустые тарелки. Джафира с сожалением покачала головой. -До Пата всего несколько часов пути. -И то верно, до темноты успеете. Даже если передохнете немного. Мы переглянулись. -У меня есть комнатка, раньше там старший сын жил, теперь пустует. Можете поспать часок, пока отец задаст лошадям корма. -Спасибо, очень вам признательный за гостеприимство, - искренне поблагодарила я, надеясь, что Джафира одобрит это решение. К счастью, девушка, согласно кивнула. Трудно себе представить, что значит лечь на настоящую кровать после дюжины проведенных на сырой и холодной земле ночей. Ощущать под собой мягкую перину, вдыхать аромат чистого белья, пахнущего весенним ветром. Я почти уже забыла, как это замечательно – лежать на подушке. Несмотря на усталость, терять на сон драгоценные минуты блаженства было жалко. Но сон не интересовался моими желаниями: незаметно подкравшись, он накрыл сознание темным покрывалом. Хозяйка разбудила нас часа через три, нарочно позволив поспать подольше. До Пата, действительно, оставалось всего пара часов, и добрая женщина, видя, как мы устали, не решилась тревожить раньше. Благодаря ее сердобольности, наши лошади были теперь готовы пройти оставшиеся мили вполне бодро. Старик, который приходился хозяйке свекром, в отличие от нее самой, проводил нас холодно. Даже пара серебряных колветров, что Джафира нарочно вручила ему, а не женщине, не подняли ворчуну настроения. Молча приняв плату, он запер за нами калитку и, недовольно шепча что-то под нос, уселся на лавочку. Как я поняла, он проводил на ней большую половину дня. Из деревеньки мы выехали примерно в три часа после полудня. От земли, разогретой солнечными лучами, поднимался терпкий аромат травы и навоза. Внимательно оглядевшись, нашли между вспаханными полями тропинку и выехали на тракт. Через километр и до самого Пата начиналась почти пологая равнина, и идти в стороне от дороги не имело смысла – нас все равно бы заметили. Кроме того, пришлось бы вброд переходить реку, а поскольку была весна, этого хотелось меньше всего. На Тракте было уже не так пустынно, как утром. То и дело мимо проезжали легкие повозки и одинокие всадники. Мы каждый раз вздрагивали, слыша позади стук копыт или скрип колес, но, к счастью, все путники оказывались или крестьянами или мелкими торговцами – на нас они обращали внимания не больше, чем мы на них. Беда пришла неожиданно, и мне, как не прислушивалась я к предчувствиям, не удалось ее предвидеть. С боковой дороги, выехала груженая дровами повозка. Возница показался знакомым, возникло ощущение, будто кто-то нарочно отмотал назад пленку, вернув нас в сегодняшнее утро. Джафира насторожилась первой. Оглянувшись, она сделала знак притормозить и, намотав поводья на левую руку, немного вытянула из ножен меч. На ее лице застыла мрачная решимость, хотя незнакомец не проявлял к нам никакого интереса. Погоняя уставшую лошадь, он спокойно курил трубку и напевал под нос какую-то странную мелодию. -Чего ты боишься? – удивленно спросила я, стараясь улыбнуться. Улыбка вышла немного натянутой, я тоже чувствовала страх и беспокойство. -Этот человек знаком мне, Лиран. Я видела его еще девочкой. Он прислуживал лорду Фирсару в тот день, когда пытались отравить королеву. Остается лишь надеется, что он действует в одиночку и не успел отправить голубя к своему бывшему господину. – Она искоса взглянула на меня и тихо добавила: - Когда я скажу, скачи что есть сил. Мне хотелось возразить, по инерции успокоить ее, но, я лишь молча кивнула. -В Пате найдешь человека по имени Солан, пусть он отправит Элладу письмо, а затем поможет тебе добраться до Вибра. -Джафира… Поравнявшись с повозкой, девушка резко развернула лошадь и крикнула: - Давай! Не смея ослушаться, я пришпорила коня и понеслась вперед. Я испугалась. Перед лицом опасности, растеряв все мужество и решимость, я просто сбежала, оставив ее одну. Сбежала, зная, что мое собственное благополучие будет оплачено человеческой жизнью, и что судьба вряд ли предоставит возможность оправдать эту жертву. Вцепившись в поводья, пересилив себя, обернулась назад. Я видела, как она упала – сутулый возница, быстро поняв, что к чему, выбил девушку из седла и, не дав подняться, занес меч. Лезвие сверкнуло и опустилось, однако Джафира успела откатиться в сторону и снова подняться. Задержать человека, способного повредить той, что должна спасти ее любимого – любой ценой, на пределе сил… Этот поступок нес отпечаток ее пламенного сердца. Дорога шла прямо, и, несмотря на расстояние, все больше нас разделяющее, я успела еще увидеть, как скрестилось оружие. Она смогла отбить еще несколько ударов, а затем упала и больше не поднялась. Джафира почти в точности повторила судьбу своего отца, Витдана. Как и он, погибла нелепо и рано, как и он, отдала жизнь ради другого. Наверное, я закричала, не помню. Сознание не сохранило тех страшных минут - час, что пришлось нестись до Пата, навсегда выпал из моей жизни. Верить не хотелось. Не хотелось и понимать. Внутри все замерло и заледенело. Не впервые я сталкивалась со смертью. Ушли родители, ушел лорд Арнст… Но их конец проходил как-то мимо, теперь же, я увидела гибель близкого человека своими глазами... И онемела. Джафира стала мне другом, так и не успев побыть врагом, и я привязалась к ней настолько, насколько она сама позволила. Это была невосполнимая потеря – я знала, что никогда больше не встречу подобного человека. Осознание того, что в одно мгновение прервался путь столь неповторимой, непокорной, глубоко чувствующей и самоотверженной души, было настолько дико, что сердце отказывалось биться. Собственная жизнь в тот миг утратила значение. И, слава Богу, что лошадь, уже войдя в ритм, не обратила внимания на состояние всадника, оставившего ее без контроля. Бог спасал меня, видя, что от отчаяния и внутренней боли, душа была уже не способна бороться за свое бытие. Произошедшее было елепо, чудовищно, страшно… А дорога бездушно мелькала перед глазами. Только ее, желтую, бесконечную, с крапинками мелких камней, сливающихся на скорости о светлые отрывистые линии, я видела позже в ночных кошмарах. Глава 5. Пат – город без стен. Так странно и непривычно было видеть разбросанные дома, открытые всем ветрам. Даже деревни в Королевстве и то обносились небольшим забором – такова была традиция. Когда я подъехала к высокой белой арке, сквозь которую проходила дорога, стражник, видя, что оружия и товара у меня нет, равнодушно отвернулся. Не пришлось даже называть свое имя. Спешившись, я взяла лошадь под уздцы и медленно пошла вдоль главной улицы. Белые дома, вымощенная белым камнем дорога… Невольно вспомнился тайный город аллотар, из которого нам с Карлом так поспешно пришлось бежать. Интересно, в самом ли деле герцог Парф мог догадаться о планах двоюродного брата или у дяди была иная причина? Теперь, после стольких событий, я начинала уже сомневаться во всем. Смеркалось. Прохожие не спеша расходились по домам и окна, одно за другим, озарялись мягким светом. Я шла, опустив голову и еле сдерживая слезы. Копыта лошади звонко ударяли о камень, отсчитывая шаги. Куда я шла, зачем? В мыслях звучало только одно имя: «Солан», но ни кем был этот человек, ни где его следовало искать – известно не было. Я вообще ничего не знала, и знать не хотела. У меня не осталось сил – тот рывок, что пришлось совершить, дабы достигнуть города, стоит неимоверного напряжения. Хлопнула дверь и высокая полная женщина, выйдя на улицу, позвала сына домой. Оглянувшись, я увидела, как из-за угла выбежал мальчик и, ловко увернувшись от подзатыльника, проскочил в открытую дверь. «Господи, найти бы только ночлег», - я поежилась, внимательнее вглядываясь в вывески, которые, то тут, то там встречались на пути. Следовало, наверное, найти гостиницу или постоялый двор - у частных лиц, одной останавливаться было страшно. Тем более что в этом городе, мне вообще не следовало появляться. Улицы опустели, и от сгущающейся темноты, окна в домах, казалось, стали гореть еще ярче. Два высоких юноши, не обращая на меня внимания, спешно зажигали невысокие железные фонари. Свернув в ближайший переулок, на всякий случай, вытащила кинжал. Смех и нестройное надрывное пение заставили меня вскоре остановиться. Факел, горящий напротив двухэтажного здания, тускло освещал круглую вывеску частной гостиницы, прибитую над дверью. Нерешительно подойдя к окну, я заглянула внутрь: у полупустого длинного стола сидело несколько мужчин преклонного возраста. Двое из них, сжимая в руках объемные деревянные кружки, распевали какую-то балладу. Чуть поодаль от них, полная женщина, с растрепанными седыми волосами, мыла пол. Как я и надеялась, с левой стороны дома была расположена небольшая открытая конюшня. Поскольку все стойла были заняты, я привязала лошадь к столбу и принялась отвязывать седельные сумки. -Вам помочь? Заметив, что напугал меня, мужчина поспешил извиниться. -Да, если можно, - справившись с волнением, я протянула ему поклажу. -Надолго собираетесь остановиться? -Дней на пять. Мне нужно найти человека по имени Солан, случайно не слышали о таком. -Если вы имеете в виду лорда Солана Каэла, вам не обязательно останавливаться в гостинице, – окинув меня внимательным взглядом, он слегка улыбнулся. – Он ведь ваш родственник, не так ли? Я неуверенно кивнула. -Тогда подождите, предупрежу хозяйку, а затем провожу вас. Отнеся сумки обратно, мужчина скрылся за тяжелой дверью. Накинув капюшон, я отошла подальше от крыльца и огляделась. Длинная узкая улица, освещенная светом масляных фонарей и прямоугольниками окон, была безлюдна. Вдоль тротуара, время от времени сходя на дорогу, шла кошка. Ее казавшаяся черной шерстка, в теплом мерцающем свете преобразилась, став серо-полосатой. Заметив меня, кошка нерешительно остановилась и, свернув, перешла на противоположную сторону. Пение, доносившееся из гостиницы, смолкло, а на втором этаже зажглось несколько окон. В доме, напротив, хлопнула дверь и залаяла собака. Постояв еще с минуту, я решила, что безопаснее будет дождаться моего провожатого у конюшни. -Прошу прощения, что заставил вас ждать, - закрепив факел, мужчина вывел из стойла белую кобылу. – Дом лорда Солана находится в восточной части города. -Спасибо, что согласились помочь. -Не стоит, - подсадив меня, он вскочил в седло сам. – Мы принадлежим к одному роду. Можно узнать ваше имя? Поскольку вопрос был ожидаем, я не растерялась. -Линда Каэл. -Никогда не слышал… Вероятно из Южных герцогств? -Да. -А кто ваши родители? -Я сирота. Мужчина немного попридержал лошадь и, дождавшись, когда я поравняюсь с ним, спросил: -Лорд Солан вам прямой родственник? -Да, по материнской линии. Но я еще ни разу его не видела. -Наша семья слишком велика, что бы знать всех в лицо. Хотя знакомство человеком, от которого зависит благополучие ветви Каэлов в Пате, заслуживает особого внимания. -Вы правы, надеюсь, милорд примет участие в моей судьбе. -Не сомневайтесь, Линда. Мне редко приходилось видеть в ком-то такую чистоту крови. Лорд это оценит. Было дико слышать подобное в свой адрес. Я считала себя дочерью Ведущей линии и постоянные намеки на мою схожесть с Каэлами раздражали, несмотря на горячую речь герцога Карла в их защиту. Но Джафира была права – моя непохожесть играла сейчас на руку, все был промыслительно. На глаза снова навернулись слезы. Все что случилось, казалось нелепой ошибкой, мозг отказывался верить… Даже мир вокруг выглядел нереально, будто я видела черно-белый сон. Черное небо, белые силуэты домов в тусклом свете фонарей… Единственным реальным штрихом были окна – их теплый свет привносил в общую симфонию некоторое оживление. За ними была жизнь, я сама когда-то знала ее вкус, запах, чувства, которыми она наполняла сердце. Теперь прошлое казалось сном, а настоящее – кошмаром. Будущего же не было вовсе. После гибели Джафиры, ничто не мешало поступить так, как я решила – принять свою роль полностью и не пытаться играть с судьбой. Не потому что, не могла или не хотела, нет… Заглянув в свою душу, отчетливо поняла: единственное, что останавливало от бунта, была любовь. Люди, которые стали дороги, могли пострадать, если бы я сделала шаг в сторону. Рисковать их жизнями было последним, чего бы я хотела. Что касается королевы, то ее выбор проистекал из тех же чувств, и потому пытаться помешать ей, было преступлением. Мне удалось понять Лирамель, почувствовать ее душу – в этой женщине не было ни грамма обреченности или слабости. То был ее добровольный, осознанный и выстраданный выбор. Глаза королевы не могли лгать, а в них я не раз видела отблески счастья, которое знакомо лишь людям, не жалеющим о прожитых днях и с радостью смотрящих в будущее. Шаг в пропасть Лирамель делала любовью во имя любви. На площади перед дворцом было уже безлюдно, а в большинстве домов погас свет. Свернув в ближайший переулок, мы продолжили путь на восток. Мой спутник больше не пытался разговаривать, лишь время от времени оборачивался и ободряюще улыбался. По мере того, как мы отъезжали от центра, я стала замечать, что строения вокруг становятся вся больше и богаче. Возле некоторых, за резными железными воротами, были разбиты небольшие садики, освещенные светом масляных фонарей. Дорога постепенно стала уже, поэтому, когда сзади раздался стук колес, нам пришлось свернуть на обочину, чтобы пропустить экипаж. Дом лорда Солана, находился на самой окраине города, за ним начиналось поле, а еще дальше, как я помнила, река и мост, который пару часов назад, довелось пересечь. Если бы Джафира рассказала о своих планах подробнее, я давно бы уже спала в теплых покоях, а не блуждала по кварталам Пата. Было чудом, что нужный мне человек, оказался не каким-нибудь ремесленником или торговцем, а был влиятельным лицом, хотя именно этот факт настораживал меня сейчас больше всего. Герцог Парф, сын моего деда, через принцессу Мариэль считался главой Каэлов и вряд ли такой человек, как лорд Солан, стал бы участвовать в дворцовых интригах без его ведома. Однако, по словам дяди Карла, его сестра не знала о видении своей матери, а значит, их предположения относительно будущего принца Эллада, могли быть очень туманными. Кроме того, по некоторым разговорам, я поняла, что Мариэль была привязана к герцогу Карлу, почти как к отцу, и не поверила бы в его планы относительно трона. А если бы и так, ей легче было поддержать брата, чем действовать через сводную сестру. Однако прием, оказанный нам в городе аллотар, был более чем холоден. Оставался один вывод: или они были не причастны, и Солан действовал за спиной собственного рода, или за ним стоял некто еще. Возможно, это была сама Джафира, а возможно кто-то еще… На втором этаже особняка, возле которого мы остановились, горело несколько окон. В одном из них был виден темный силуэт. Спешившись, мужчина позвонил в колокольчик на калитке. Знакомый звук заставил меня вздрогнуть. Успокоив лошадь, я отъехала немного в сторону. Две черные пантеры, рыча, тенями мелькали вдоль забора. В свете факелов поблескивали огромные желтые глаза. -Дар Каэл, - назвался мой провожатый вышедшему навстречу охраннику и, обернувшись, попросил меня спешиться. В прихожей, залитой светом сотен свечей, было жарко. Несколько высоких зеркал напротив входа, в первый момент испугали. Взглянув на свое отражение, я нахмурилась и машинально пригладила волосы. Недели, что мы с Джафирой провели в пути, сказались на мне не лучшем образом: черты лица заострились, кожа побледнела, глаза были воспалены от слез, а рыжие волосы, несмотря на все старания, выглядели растрепанными и неухоженными. Никогда еще я не была настолько дурна собой. -Линда, - тронув меня за локоть, мужчина кивнул на лестницу. Стараясь держаться немного позади, я послушно пошла следом за ним. Широкий лестничный пролет с позолоченными перилами и изящные бра вдоль стен… Дом был больше похож на дворец, по крайне мере обстановка в резиденции лорда Арнста, где я гостила будучи в Тонаре, была на порядок скромнее. Впрочем, даже закрытый для внешней торговли, Пат был не в пример богаче захолустного провинциального городка. Открыв перед нами двери, слуга с поклоном удалился. Мне было неловко и немного страшно, но любопытство пересилило. Встав рядом со своим провожатым, я через силу улыбнулась и склонила голову в ответ на традиционное приветствие лорда. К счастью, Солан оказался довольно приятным человеком средних лет. Невысокий и коренастый, как и все чистокровные Каэлы, он не производил впечатления изнеженного роскошью вельможи, и манерой держаться скорее напоминал офицера. -Итак, мне доложили, что вы хотите видеть меня? – вопросительно взглянув на Дара, спросил мужчина. -Скорее не я, а молодая леди, милорд! -Вот как? И по какому делу? -По личному, – поспешно ответила я. В глазах Солана мелькнуло удивление. Настороженно прищурившись, лорд плавным жестом предложил мне присесть и кивнул моему спутнику: -Благодарю вас, Дар, думаю, ваша матушка уже волнуется, - медленно произнес он, растянув губы в улыбке. -Разумеется, милорд. Всего доброго леди Линда. Рассеянно кивнув, я отвернулась и присела на краешек кресла. Черно-белый паркет, сложенный в затейливый узор перекрещивающихся между собой звезд, медленно плыл перед глазами… Вздрогнув, когда входная дверь с хлопком закрылась, я выпрямилась. -Итак, Лиран Валлор, вижу, вы лишились своей дерзкой похитительницы? -Откуда вы знаете? -Ее тело нашли в двух километрах от Пата. Голубь только что принес весть. Закусив губу, я опустила голову и со всей силы сжала кулаки. К горлу подступили слезы. Но, то были слезы злости, а не горечи. Я ненавидела себя за то, что послушалась Джафиру и оставила ее одну. Судьба вела меня путем прямым и темным, так или иначе, пришлось бы встретиться с Фирсаром и вкусить и боль, и страх, и смерть. Дни, месяцы покоя, не стоили человеческой жизни. Но я предпочла об этом просто не думать, позволила чувствам взять верх - смалодушествовала. И ничего уже нельзя было исправить. Смерть не знала обратного хода. Мужчина отошел к камину и, взяв с полки стопку писем, швырнул их в огонь. -Мои люди следили за вами со вчерашнего дня, принцесса. В изумление я подняла на него взгляд. -Тогда почему они не вмешались? -А вы еще не поняли? – знакомый голос заставил меня вскочить и в ужасе отпрянуть. - Не стоит так пугаться. Я не причиню вреда. По крайне мере, если не буду вынужден. Итак, милая, смотрю вы не рады мне? Оглянувшись на лорда Солана, я попятилась к стене. -Вы… -Медальон, насколько мне известно, ты отдала принцу Карлу, не так ли? – Фирсар зло ухмыльнулся. Я не знала, что отвечать ему, да, похоже, ответа и не требовалось. Хотелось только верить, что Джафира в самом деле не знала об этом. Впрочем, она не стала бы рисковать жизнью, спасая меня от того, кому сама служила. Или что-то заставило ее передумать… Ждать помощи было неоткуда, да и незачем. Все шло так, как должно было идти и бояться не имело смысла. Если бы дядя Карл не оставил меня тогда, если бы я вела себя умнее и умела расставлять приоритеты… Да, чтобы не говорил герцог, а наша судьба была лишь следствием собственных поступков. Теперь же, единственное, что оставалось в моей власти – это принять выбранное с достоинством. Я расправила плечи и с вызовом взглянула на Фирсара. Он улыбался. Довольно и вальяжно, как сытый кот. Что для него была жизнь или две, или сотня… Жрец был верным псом своего господина. Да, иногда рождались на свет люди, которые способные лишь однажды сделать выбор, и сделавши, оставаться верными до конца, несмотря ни на что. Но оправдывать служение злу - я не могла и не хотела: деяния Земар-ар были слишком чудовищны, чтобы подлежать оправданию. «Интересно, кто дал им право решать, какую роль мне играть в жизни? Кто дал право делать из меня жертву»? -Итак, Солан, - повернувшись к лорду, произнес Фирс, - принц Карл, сын Крови, нарушил запрет, наложенный его же матерью? Надеюсь, вы позаботились, чтобы его пребывание в Пате было комфортным? -Разумеется. Думаю, королева останется довольна. -Даже не сомневаюсь. Вас ждет щедрая награда. И от меня тоже. Радуясь, что мужчины не обращают на меня внимания, я вдруг зло улыбнулась. Изнутри, из самых глубин поднялась такая ярость, что стало жарко. Я поняла вдруг слова герцога и ту решимость, с которой Лирдан пытался помешать дяде. Это была ненависть: холодная, беспощадная ненависть к мраку... Ни к людям, через которых он просачивался в мир, нет! Но к абсолютному, бездушному, жестокому злу, стоящему за ними. В эту секунду я была действительно готова на все, лишь бы уничтожить его, избавить людей и самое себя от проклятия и скверны. Никто не мог сказать, верен ли путь, горящий передо мной, верно ли направление, верно ли чувство, обуявшее сердце… Но я знала одно: если и дано стать жертвой, это будет только мой выбор и никто не посмеет навязать его! Пусть я была слаба, пусть колебалась на ветру жизни, не зная взлетать или падать, но с этого мгновения сердце превратилось в камень – твердый, как алмаз. Стало ясно и понятно, что никто не сможет сделать того, что определенно мне – не потому, что я обладала какими-то особенными качествами, но потому, что каждый делал неповторимый выбор и тот, что был предузнан за мной, являлся единственным недостающим звеном. Вот так, в один миг, в долю секунды, я сумела озвучить для себя окончательный приговор. Но это был только первый шаг. *** Два долгих дня и одну мучительно нескончаемую ночь, я провела запертая в роскошных покоях особняка лорда Солана Каэла. Трижды Фирсар Каэл навещал меня, стараясь повлиять на разум и чувства, и трижды терпел неудачу. Не знаю почему, быть может сказывалось отсутствие медальона, связывающего меня с Земар-ар, быть может мешала моя ненависть к нему… Впрочем, памятуя полученный в Черной крепости опыт, я все время молилась. Слова молитв были мертвы и непонятны, однако на сердце становилось спокойнее, словно вокруг разливалось приятное тепло... За окном разгорался рассвет. Ночная тень уползала на запад, перекидываясь с крыши на крышу и оставляя за собой золотые всполохи солнца. Щебетали птицы. У ворот, растянувшись на газоне, дремала сторожевая пантера. На кончике ее хвоста притаился желтый лучик. Почувствовав мой взгляд, кошка демонстративно зевнула и потянулась. Сложив ночную сорочку, я натянула брюки и накинула на плечи белую рубашку. Пуговицы, вырезанные из морской раковины, переливались всеми цветами радуги. Поправив воротник, заправила рубашку и сняла со спинки стула выглаженный зеленый камзол. Цвет Каэлов… Судьба упорно пыталась навязать мне причастность к этому роду. Я больше не боялась. Страх исчез, как только решение было принято, а путь к отступлению оказался отрезан. Было очевидно, что раз дядя имел глупость затаиться в Пате, рано или поздно Фирсар до него доберется. Предупредить или помешать, я не могла. И не хотела. Все шло, как должно было идти, каждый играл свою роль и шел, куда считал нужным. Карл выбрал этот путь сознательно, оставалось лишь молиться, чтобы он не стал для него гибельным. И я молилась. Это было единственное, что я просила не потому, что так было надо, а с искренним сердечным жаром. Моя вера была странной и немного нелепой. Знание, что Бог есть, являлось для меня привычным. Слишком много довелось испытать за это время, чтобы сомневаться. Однако душа оставалась глуха к доводам рассудка. И что мешало, я не знала. Но той искренней любви к свету, что довелось разглядеть в королеве, в моем сердце не было. Там была вера в себя, а не в Бога. Да, даже, несмотря на чудеса, свидетелем которых была, на помощь, что ощущала сейчас ежеминутно, на осознание собственной немощи. Впервые за долгое время, я смогла подумать о своих чувствах отстраненно и трезво. Месяцы, проведенные в Королевстве, многое изменили… Я стала осторожнее в сердечных порывах, научилась просчитывать действия, и понимать мотивы людских поступков. Но самое главное, наконец-то, поняла, что являюсь хозяйкой собственного пути. Никто и ничто не мог повлиять на мой выбор. И за ошибки, предстояло отвечать не только перед собой, но и перед теми, кто шел рядом. От моих решений зависели судьбы дорогих сердцу людей… Точно так же, как и от их решений зависела моя собственная. Мы все были звеньями одной цепи. Гибель Джафиры, невзирая на рассуждения, которыми я пыталась успокоить совесть, стала последней каплей в чаше сомнений. Самость, которая с детства являлась для меня ориентиром в любом серьезном шаге, отступила на задний план. Я раз и навсегда поняла, что чужая боль намного сильнее той, что может ожидать за неверное решение. И именно потому перестала бояться за себя. Услышав за дверью шаги, я отошла от окна и украдкой взглянула на ровную поверхность зеркала. Легкий румянец и блеск в глазах выдавали волнение, однако выражение лица было спокойным. Несколько дней нормального питания и сна вернули мне здоровый вид. Убежденность в собственной привлекательности, придала дополнительную уверенность. Моя красота тоже являлась оружием. Повзрослев, я это поняла. Оставалось лишь научиться пользоваться тем, что дала природа. Получив разрешение войти, молодая женщина-служанка, заглянул в комнату и, убедившись, что ее помощь уже не требуется, сказала, что милорд ожидает меня к завтраку. Это был первый раз, когда Солан соизволил вспомнить приличия. Не приходилось сомневаться, что на это у него имелись веские причины. В душе родилась уверенность, что сегодня мучительное ожидание развязки, наконец, закончится. Если дядя действительно скрывался в Пате, ему было не уйти от жреца, для которого город был родным домом. Спускаясь по широкой лестнице вслед за служанкой, я подумала о Лирде. Знал ли он, что брат вместо скитания по дорогам Королевства, затаился в городе, куда он сам войти не смел? Слышал ли о том, что я пропала? Вполне возможно, отец сообщил ему новости, хотя мог и умолчать. Герцог умел манипулировать людьми, вряд ли он стал отвлекать сына от важных дел, зная его чувства. Вздрогнув, я остановилась и, вцепившись в позолоченные перила, глубоко вздохнула. Услужливая память извлекла из архивов забытый фрагмент. «Почта из Пата была»? – спросил герцог, когда мы приехали в Бартайоту. Я вспомнила выражение его глаз и довольную улыбку. Он был уверен, что найдет племянника. Почему? «Да потому, что дядя верил ему больше всех на свете», - мысленно кивнула я, похолодев. – «Господи, неужели…». Догадка была чудовищна, но разум подсказывал, что я не ошиблась. Герцог, как и королева, был заинтересован, чтобы медальон вернулся ко мне, а в отношении Фирсара к избранной, не стоило и беспокоиться. Я была в безопасности, по крайне мере, физически. И все же, с трудом верилось, что Лирамель могла согласиться подвергнуть своего сына и названную дочь опасности. Вряд ли она знала о замыслах родного брата... Если смерть Джафиры трудно было предвидеть, но угроза для принца Карла была более чем предсказуема – Фирсар его ненавидел, а Земар-ар он был не нужен. -Леди Лиран! – бархатистый голос Солана оборвал мои мысли. Заставив себя улыбнуться, я сосредоточилась на его коренастой фигуре. Рыжие зачесанные назад волосы, слегка прикрывали шею, зеленые глаза были немного прищурены. Он был одет в военную форуму Горготского гарнизона, в котором когда-то служил паленчником, а на груди красовалась красная нашивка – знак отличия за выслугу лет. Первое впечатление оказалось верным. Заметив мое замешательство, мужчина улыбнулся и, усадив в высокое кресло, кивнул слугам. Кроме нас, за столом больше никого не было, и я слегка обеспокоилась. -Лорд Фирсар вернется за вами к вечеру, у него неотложные дела, Ваше Высочество. Набравшись смелости, я подняла глаза и тихо спросила: -А Карл? Его нашли? Мужчина пожал плечами. -Принц Карл также прибудет к вечеру. Его местоположение не представляет для нас секрета. В его тоне проскользнуло раздражение. Вопрос и вправду был неприятен, однако я была рада, что задала его. Мне нетрудно было принять настоящее, как единственно выбранную основу своего будущего, но откровенный страх за дядю, заставлял поворачивать против течения. Я была обязана что-то сделать, попытаться помочь ему, хотя бы предупредить. -Благодарю за гостеприимство, милорд, – вдруг резко сказала я, на миг, испугавшись собственного порыва. - Я не забуду его. Лорд Солан выпрямился и, нахмурившись, нехотя поставил кубок на столб. -Что вы имеете ввиду? – деланно равнодушно поинтересовался он. Я улыбнулась. -Как вы знаете, моя кузина замужем за главою вашего рода, который, кстати, приходится мне дядей… Уверена, она будет рада, ели Пат снова будет открыт для детей Крови. И, думаю, в благодарность к городу, оказавшему мне неоценимую услугу, я могла бы этому способствовать. После смерти Ее Величества, разумеется. -Королева молода и полна сил. -Если бы это было так, герцог не настаивал на скорейшем возвращении своего сына. Могу вас заверить, милорд, что опасения леди Джафиры вполне оправданы. Род Крови никогда не допустит на трон принца-полукровку. Подобного не случалось за всю историю Королевства и не будет никогда. Кроме того, если учитывать намерения лорда Фирсара, семя Валлора больше вообще не наследует короны. -И? Я пожала плечами. -Подумайте сами: пророчество Арматея предсказывает гибель Ордена. До сего дня, сбывалось каждое слово. Какова вероятность того, что Фирсу удастся переломить предопределение? Род Каэлов находится в опале уже не один десяток лет. Неужели вы думаете, что если задуманное жрецом совершиться, я буду лояльна? -Насколько мне известно, обряд соединения убивает личность избранного. -Ну что же, пусть это послужит вам надеждой и утешением. Однако если жрец потерпит неудачу, я все равно стану женой принца Лирдана… Помолвка уже одобрена. Мужчина заколебался. Встав, он отошел к окну и задумчиво взглянул наружу. Стараясь не дышать, я изо всех сил держала на губах улыбку. -Что вы хотите? – наконец тихо спросил он. -Позвольте мне переговорить с одним из сторонних людей, чтобы предупредить принца Карла. Фирсар не сможет разглядеть в этом деле вашего участия. -Зачем это нужно? Карл достаточно серьезная помеха – он не поддержит устранение родного брата и наверняка встанет в оппозицию. -Ошибаетесь. Мы с Лирданом планировали отдать ему Северное герцогство. Таков был уговор взамен на его лояльность. -Что ж… - лорд Солан несколько раз задумчиво кивнул, - в таком случае, принцесса, позвольте мне покинуть вас ненадолго. Дела. До возвращения милорда, дом в вашем распоряжении. Однако помните, если вздумаете покинуть эти стены, я буду вынужден вмешаться. -Разумеется. Мои обещания, в случае успеха, остаются в силе. Ничего не ответив, Солан крикнул слугу и быстрым шагом покинул столовую. Через распахнутую дверь были видны несколько человек охраны. Два война с недоумением приглянулись. Зажмурившись, я вздохнула и, протянув руку, взяла нетронутый бокал красного вина. Что делать дальше, пока было сложно сказать, у меня не было возможности просчитать ходы – решение пришло слишком внезапно. Быть может, вся затея изначально являлась безумием, но сдаваться не хотелось. Дядя когда-то сказал, что ему потребуется моя помощь… Сейчас она действительно была нужна. От выпитого вина немного кружилась голова. Стараясь не выдать волнения, я встала и придвинула стул. Бумага и чернила находились на каминной полке. Взяв их, вернулась к столу и быстро написала Карлу письмо. Поскольку английский Фирс знал, пришлось вспомнить латынь. Несмотря на коряво соединенные слова, дядя должен был понять смысл. Я предупредила его об опасности и своем видении. Карл был не глуп, и далеко не упрям, мне было важно не только оградить его от близкой опасности, но дать возможность пересмотреть выбранный путь. Вполне возможно, я подставляла под удар собственную жизнь, если выводы Лирдана о брате, были верны… Но сейчас думать об этом не хотелось - чувство, что я могу повлиять на события, вызывали эйфорию. Подождав, пока чернила слегка подсохнут, свернула лист конвертом и запечатала воском. Теперь предстояло самое сложное. -Мне нужен посыльный, - мой голос звучал уверенно и чуть надменно, однако охранник, к которому был обращена просьба, лишь вежливо поклонился и посоветовал обратиться к лорду. Остальные сделали вид, что ничего не расслышали. Стараясь не выдать разочарования и злости, я поблагодарила за совет и огляделась. Столовая в доме Солана находилась на первом этаже. Вероятно, что кухня был где-то неподалеку, потому как смену блюд, слуги произвели очень быстро. Однако из зала, куда я вышла, вели две двери. Через первую я вошла часом раньше, вторая был несколько меньше, и позолота на ручке выглядела потертой и старой – свидетельство того, что дверь часто открывали и закрывали. Если я была права, за ней находилось именно то, что было нужно. Звук шагов тонул в плотном ворсе зеленой ковровой дорожки. Оглянувшись на следящих за мною охранников, я неторопливо пошла вперед. К счастью, лорд успел дать своим людям нужные инструкции – следовать за мной никто не стал. И все же ощущение «взгляда в спину» было неприятно. За дверью находилась длинная галерея, уставленная всевозможными скульптурами. Проходя мимо некоторых, я успевала прочесть имена. Последнее заставило резко остановиться. «Кайл Валлор-Каэл», было высечено под мраморным бюстом и чуть ниже подписано: «герцог Лаусенский». Белое каменное лицо с резкими, но довольно приятными чертами, хранило отпечаток рода Крови. Если бы не надпись, я бы не догадалась, что передо мной человек, в чьих жилах поровну смешались две реки. У него был высокий, как у всех Валлоров лоб, слегка выступающие скулы, резко очерченный подбородок, тонкие губы, сложенные в уверенную надменную улыбку, характерный, с горбинкой нос, миндалевидные глубоко посаженные глаза и прямые брови. Я невольно отметила, что человек, чьим потомком я была, имел очевидное сходство с герцогом Карлом. Зная, насколько сильна была ненависть между ними, это выглядело почти абсурдно. Впрочем, жизнь была богата на выдумки. Проведя рукой по холодному камню, грустно улыбнулась. Именно прадеду, человеку, бросившему тень на оба рода, чью кровь он в себе нес, я была обязана генам, наложившим на мое лицо клеймо Каэлов. Но, видимо, для чего-то это было нужно. «Интересно», - перекинув через плечо рыжий локон, подумала я и, оглянувшись, обвела взглядом остальные скульптуры. – «Замечал ли кто, что чистокровные Каэлы похожи на аллотар?» Цвет волос, коренастое телосложение… Эти признаки не встречались больше ни у одного рода Королевства… Быть может, предки жреца Первого совета, от которого пошел род Каэлов, несли в себе кровь Северного народа»? На долю секунды вдруг показалось, что ответ на загадку моей собственной судьбы промелькнул где-то совсем близко, однако уловить его не удалось. Осталось лишь ощущение, что догадка была отчасти верна. Пройдя длинную галерею насквозь, я попала в коридор, один конец которого уходил влево и был с обеих сторон плотно усеян дверьми, а другой упирался в лестничный пролет. Судя по запаху свежеиспеченной сдобы, доносившемуся снизу, путь мой лежал именно туда. Лестница, по которой я медленно спускалась в кухню, казалась грязной и выглядела настолько старой, что контрастировала даже с засаленными стенами. Казалось, она попала в дом из какой-то нищенской харчевни или развалин. Поскольку этаж, куда вели ступени, находился в подвале, и окон там не было, на стенах горели факелы. В их розоватом свете, пыльные черные разводы на камне выглядели еще более зловеще. Стараясь не касаться перил, я спустилась вниз и оказалась в довольно просторном помещении с низким потолком. У левой от входа стены стояла широкая скамья, сплошь заваленная начищенной посудой. Стопки тарелок, прикрытых тонкой бязью, груды кастрюль и пирамиды сковородок. Серебряные приборы были аккуратно разложены с самого края. Справа, у стены, выходящей на заднюю сторону дома, располагалась находилась печь и несколько жаровен. От одной из них поднимались клубы пары, рядом с другой, умываясь, сидела маленькая серая кошка. Тоненький мальчик с густой каштановой шевелюрой, резал на деревянном столе листья салата. Увидев меня, он отложил нож и, степенно поклонился. -Перран, прекрати свои фокусы, - раздраженно одернула его молодая женщина, стоявшая у стола ко мне спиной. -Но, мам… Не дожидаясь, пока кухарка разберется, что к чему, я решительно шагнула вперед. -Мне посоветовали обратиться к вам, - сказала я обернувшейся женщине, кивнув на ее сбивчивое приветствие. -Чем могу быть полезна, леди? – вытерев о фартук мокрые руки, спросила она с некоторым удивлением. -Нужно срочно доставить письмо одному господину, а посыльный уже отбыл. Охранник сказал, что ваш сын иногда выполнял мелкие поручения лорда Солана. Я была бы очень признательна, если бы вы отпустили его. Моя самоуверенная речь была чистой импровизацией, но кухарку было не так просто провести. -Очень жаль, но это ошибка, - вторично поклонившись, объяснила женщина. – Перран никогда не подменял посыльного и он слишком безответственный, чтобы исполнять мало-мальски важные дела. Бросив на смутившегося мальчика быстрый взгляд, я покачала головой. -И все же, прошу оказать мне эту услугу. Думаю, золотой колветр прибавит вашему сыну недостающую ответственность. Как я и надеялась, при упоминании о столь щедром вознаграждении, глаза женщины загорелись. Золотая монета, которая в моем кошельке была единственной, для прислуги даже обеспеченных господ, составляла двух или трехмесячное жалованье. Устоять перед таким соблазном было очень сложно. -А куда нужно будет доставить ваше послание? – видя, что мать заколебалась, бойко спросил мальчуган. -Моей кузине, - соврала я, - она живет на другом конце города, неподалеку от Главной площади. -Хорошо, - поспешила согласиться кухарка, грозно взглянув на сына, - он в вашем распоряжении. Только деньги передадите лично мне, ребенок слишком рассеян. -Разумеется, вечером принесете мне в покои кофе и получите плату. Подождав, пока она согласно кивнет, я поманила к себе мальчика. Судя по росту, ему было не больше десяти. -Сколько тебе лет, Перран? – тихонько спросила я, пока мы поднимались наверх. -Летом минует двенадцать, миледи. -Хочешь заработать к обещанному еще колветр серебром? Лично для себя? Мальчик радостно заулыбался. -Вы еще спрашиваете! -Тогда слушай внимательно, – убедившись, что вокруг никого нет, я протянула ему бумагу. – К дому лорда Солана из Пата ведет только одна дорога. Сегодня по ней должен проехать один человек, возможно, он уже был здесь, и ты его видел: высокий смуглый мужчина лет тридцати, с темно-каштановыми волосами, немного длиннее, чем у тебя и серыми глазами… -Да-да, я помню! Похожий господин останавливался у нас месяца полтора назад. Милорд еще уговаривал его погостить подольше, но он отказался. Он, кажется, был болен. -Вот как? – обеспокоилась я, внимательно взглянув на мальчика. – А второй господин, тот, что гостит сейчас – он давно приехал? -Лорд Фирсар приехал на день раньше вас, миледи, - с готовностью ответил Перран. Меня немного удивило, что мальчику было известно имя человека, который по всем законам логики должен был скрывать свое существование, но через секунду вспомнила: Фирс когда-то единолично управлял Патом, вряд ли кто-то мог не узнать его даже спустя столько лет. -Замечательно, – немного помедлив, кивнула я. – Твоя задача будет состоять в том, чтобы передать письмо описанному мною господину как можно дальше от дома лорда Солана. Возможно, придется прождать у дороги до вечера, так что оденься потеплее. И смотри, чтобы Фирсар не заметил тебя. Если сделаешь все, как я сказала и пообещаешь держать язык за зубами, получишь свое серебро. Серьезно кивнув, Перран спрятал за пазуху конверт и, застегнув воротник, побежал прочь. Еще раз оглянувшись, чтобы убедиться, что никто нас не видит, я быстро подняла руку и перекрестила его удаляющуюся фигурку. *** Часы тянулись медленно и, казалось, что ве¬чер не наступит никогда. Я заперлась в покоях и попросила меня не беспокоить. Эмоции переполняли настолько, что сдерживать их не было уже никакой возможности. Скинув обувь, я открыла настежь окна и танцевала как сумасшедшая, пока от усталости не упала на пол. Боль, затаившаяся в сердце, наконец, прорвалась наружу. «Господи, Господи», - причитала я, раскачиваясь из стороны в сторону. - «Зачем я вообще родилась, зачем Ты позволил Лирамель спасти меня тогда»? Замерзнув, я встала, легла на кровать и завернулась в одеяло. Прохладный ветер, влетев в окно, высушил слезы на моих щеках и охладил пылающий лоб. Дышать стало легче, и, закрыв глаза, я незаметно заснула. Скорость... Рассекая крыльями густой весенний воздух, я летела в рыжих закатных лучах на юг. Внизу, на дороге, всадник в черном плаще хлестал лошадь по крупу, время от времени оглядываясь на удаляющийся город. Я знала его, и молилась, чтобы он был быстрее ветра и так же невидим для врага, как пантера в безлунную ночь. Опередив его на пару взмахов, вгляделась в его лицо и увидела в глазах почти детскую обиду. Стало страшно от того, что этот сильный и умный мужчина, который всегда служил опорой и примером, раскалывался на куски от сжигающей его боли. -Стой! – раздался резкий окрик, и сердце мое сжалось. Карл натянул поводья и, поставив коня на дыбы, развернул его вбок. -Что ж, я был уверен, что ты дождешься меня, Лирдан! Поздравляю, ваша взяла - твой отец может радоваться! -Верни медальон. -Тебе – нет. Я отдам его только той, у кого забрал. Из рук в руки! А тебе – нет. -Остановись, Карл! – угрожающе прошипел мужчина, подняв арбалет. – Прекрати это! -Останови, если сможешь. Только не меня, а тьму, что нависла над нашим миром. Останови смерть, предательство и ложь! Останови, если хватит сил и мудрости, а потом приказывай мне и я склонюсь перед тобой, как перед своим королем! Я закричала изо всех сил, молясь, чтобы они услышали меня, но услышал только ветер. Вздохнув, он качнул над их головами листья и растрепал черные волосы Лирда, бросив прядь на его лицо. Нахмурившись, принц медленно опустил оружие и, повысив голос, ответил: -Запомни эти слова, Карл. Несколько долгих мгновений, они внимательно смотрел друг на друга, а затем дядя пришпорил коня и понесся прочь. Сделав круг над деревом, возле которого остался Лирд, я опустилась на толстую ветку. Мельком взглянув в мою сторону, принц отошел в тень и вновь вскинул оружие. Звук приближающейся погони заставил меня нахохлиться. На грани сознания возникло странное чувство, будто меня затягивает в воронку. Изо всех сил сосредоточившись на лице того, кого так любила, я попыталась удержать видение... -Вернись! – раздалось между сном и явью. Воронка, помутив сознание, затянула во тьму и, вздрогнув, я очнулась. Лорд Фирсар, хмуря брови, не сводил с меня пристального взгляда. Его поседевшие волосы отливали в свете свечей золотым, а глаза были почти черными. Он выглядел намного моложе, чем показался мне в Большом мире, и только руки по-прежнему оставались такими же холодными и жесткими. Выпрямившись, он отпустил мою ладонь. -Молодец, девочка, я узнал все, что было необходимо. -Не трогайте его… Снисходительно улыбнувшись, жрец, поправил мою подушку и встал. -Если ты имеешь в виду Карла, то он нам не нужен. Медальона у него нет. -Но… -Но мы найдем его, не сомневайся. Это вопрос времени. Тебе не следовало позволять дяди вмешиваться в ход событий. – Он покачал головой, - Я думаю, ты и сама это поняла. -Почему вы так уверены, что я соглашусь подчиняться вам? -Потому что твоего согласия не требуется, Лиран. Кроме того, мне известно о тебе достаточно, чтобы утверждать это наверняка. -О Лирамель вы думали точно также! -Твое сердечко полно огня, которого не было и нет у королевы. Ты была предназначена мраку, Лиран Валлор, и он пропитал твою плоть и душу еще на жертвеннике. Поежившись, я натянула одеяло. Хотелось соглашаться со всем, что он говорил, слушать, впитывать в себя спокойную размеренную речь. Но в глубине, я помнила кто он и, пряча ненависть в укромные уголки души, мысленно повторяла единственно знаемую молитву. Я больше не верила ему, даже несмотря на колдовство. Тьме нельзя было верить. Ни в чем! Никогда. Глава 6. Прохожие приветливо улыбались, когда мы проходили мимо. Крепко держа меня за руку, Фирс уверенно шагал по дороге. Сейчас он выглядел худеньким юношей лет восемнадцати, с густой русой шевелюрой и озорным взором. Жрец наложил на нас иллюзию, взяв образы покойных друзей, запомнившийся ему, как он объяснил, из глубокого детства. -Через пару километров будет ждать экипаж, - крепче сжав мою руку, он свернул в переулок и ускорил шаг. -Мне тяжело идти, - пожаловалась я, споткнувшись. -Потерпи, тут недалеко. В щели между брусчаткой, пробивались зеленые стебельки травы. Мимо проплывали окна домов, незнакомые лица, проезжали кареты и всадники. Почти у самой арки, нелепо поднимающейся над разрушенной стеной на месте главных ворот, несколько охранников допрашивали пожилого мужчину. Держа под уздцы вороную кобылу, он нервно жестикулировал, что-то доказывая ухмыляющимся солдатам, они качали головами, но пропускать его, по-видимому, не собирались. На крики стал сходиться народ. Воспользовавшись суматохой, мы вышли из города и, не оглядываясь, направились на юг. Погода стояла довольно теплая, но сильный ветер, неся по небу вереницы черных туч, был прохладным. Придерживая плащ, я смотрела под ноги – размытые дождями, некоторые камни сместились и теперь торчали над дорогой, ломая оси колес и подстерегая невнимательных путников. -После того, как Лирамель закрыла Пат для детей Крови, никто не удосуживался следить за дорогой, – со злостью пнув очередной выступающий булыжник, плюнул Фирсар. – А когда-то это был красивейший и самый богатый из городов Королевства! -У Ее Величества был серьезный повод так поступить, - не смогла промолчать я. -Повод? – он пожал плечами. – Ах, да, ты имеешь в виду убийство твоего деда…Что ж, формально, конечно... Но королева сама вынудила нас на такие меры. Да и потом, смерть Парамана не планировалась заранее. Герцог сам подставился под удар. Хороший был человек, но недальновидный. Мне он, кстати, приходился двоюродным братом, Лиран. -Я знаю. Он остановился и, улыбнувшись, кивнул. -Да, ты многое знаешь, девочка. Но только с одной стороны. -Ошибаетесь, лорд Фирсар, - возразила я, поняв его намек. – Как раз у меня была возможность взглянуть на истину с разных сторон. А вот вы всю жизнь смотрели только с одной. Стук колес и топот копыт прервали наш диалог. Крепко сжав мою руку, жрец отошел к обочине и тихо выругался. На его лбу выступили мелкие капельки пота, а дыхание стало громким и прерывистым. Не отпуская моей руки, он тяжело опустился на одно колено и запрокинул к небу голову. -Проклятье! – снова шепнули его побелевшие губы. – Будь ты проклят! Я хотела спросить его, не нужна ли помощь, но в этот момент далеко впереди, из-за поворота показался небольшой отряд всадников и экипаж. Грубо оттолкнув меня, Фирс ничком упал в растущую за обочиной траву и исчез. «Если промолчишь, клянусь оставить ему жизнь», - тут же раздался в сознание голос. «Кому?» - испуганно спросила я, озираясь. «Того, за кого ты просила. Жизнь на жизнь». Я не стала претворяться, что не поняла его мысли. Глубоко вздохнув, отвернулась и медленно пошла вперед. Страх сменился тупым безразличием и усталостью. Столько всего случилось за последние часы, что сознание уже не могло проследить последовательность событий. Безумная попытка предупредить Карла, судя по реакции жреца и сновидению, удалась. Однако Фирс был уверен, что медальон больше не находится в руках моего дяди… Неужели Карл все же сумел обхитрить их обоих – и герцога и жреца? Неужели понял, кто стоял за спиной лорда Солана? Что касается настоящей ситуации, что делать я не знала. Бежать от Фирса было бесполезно, да и уйти далеко без лошади, денег и еды – не представлялось возможным. Единственное, что оставалось, это идти вперед и ждать, когда что-нибудь произойдет. Крикнув лошадям, возница остановил экипаж метрах в тридцати от меня. Сосредоточившись, я немного замедлила шаг. «Быть может жрец больше не мог влиять на сознание, чтобы поддерживать иллюзию»? – опустив глаза, я взглянула на свою ладонь. Рука больше не выглядела по-детски пухлой и приобрела знакомые черты. – «Да, вероятно, так и есть». Из экипажа вышла высокая женщина. Остановившись, я недоверчиво окинула взглядом ее худощавую фигуру и почувствовала, как на глаза мгновенно навернулись слезы. «Значит, на счет герцога я была права», - мелькнула мысль. Идти к ней навстречу не было сил. Сев на дорогу, я обхватила колени руками и зажмурилась. Сердце наполнилось теплом и болью. Как могла я взглянуть в ее глаза и сказать, что та, которую она считала дочерью, погибла, защищая меня от ветряных мельниц? Кровь Джафиры, как бы ни хотелось думать иначе, частично была и на моих руках. Я должна была думать прежде, чем позволять ей вмешиваться в свою судьбу… А я не думала ни о чем, шла на поводу у своих чувств, эмоций и амбиций. -Лиран, не бойся, это мы, - королева присела на корточки и, взяв меня за подбородок, заставила поднять голову. Я утонула в ее темно-синих глазах. Стало еще больнее и слезы по моим щекам побежали уже потоками. -Джафира… На нас легла тень. Замолчав, я повернула голову и взглянула на подошедшего герцога. -Мы уже знаем, не волнуйся, – поспешно произнес он. - Я был уверен, что она одумается и принесет извинения. Джафира прислала весточку из Тира, мы получили ее два дня назад. Я почувствовала себя мышью, на которую смотрела змея. На его губах застыла улыбка, а в глазах – угроза. Он знал. Знал и хотел, чтобы я молчала. Возразить ему не было сил. С трудом, мне удалось кивнуть. -Неужели лорд Солан посмел отпустить тебя без провожатого? Или ты снова сбежала? – Карл усмехнулся и, подав сестре руку, помог встать. – Ли, похоже, девочка решила брать пример с тебя. – Он смерил меня насмешливым взглядом и, склонив голову на бок, прищурился: - Мы посылали гонца в Пат. Не стоило пренебрегать услугами провожатого, не безопасно это сейчас. -Карл, оставь, - нахмурилась Лирамель, обняв меня за плечи. -Как скажешь, но мы вернемся к этому разговору. А пока идите в экипаж, я немного полюбуюсь на город. Кстати, нужно будет поднять вопрос с дорогой – как вижу, никто удосужился взять на себя обязанность следить за ней. Послушно взяв королеву под руку, я медленно пошла вперед. Да, Джафира была права, этого человека следовало бояться, и нельзя было недооценивать. Королева действительно, находилась полностью под его влиянием и безгранично ему верила. Я отчасти знала, какие страшные события связывали их, знала и роль, которую герцог играл в ее жизни – фотографии, увиденные в Большом мире, сказали больше, чем тысячи слов. Но я не думала, что чувства способны встать между долгом и разумом у женщины, которая однажды была готова отдать жизнь сына за свою страну. И снова ошиблась. Или, быть может, что-то не понимала? Может, все-таки Лирамель была проницательнее, чем казалось? Тогда как могла она оставаться настолько спокойной – как и для чего? Сидения были обтянуты темно-бордовым бархатом, чуть потертым на спинках. Сев к окну, я прижалась щекой к стене и устало закрыла глаза – боялась, что Лирамель станет задавать вопросы, желая узнать о дочери. Но она не стала. Погладила меня по голове, набросила на колени плед и оставила в покое. Королева была на редкость чутким человеком, я отметила это еще в Бартайоте, и сейчас от всего сердца готова была благодарить за понимание. Герцог вернулся минут через десять – довольный и спокойный. Приказав развернуть карету, сел рядом с сестрой и вытянул ноги. -Мы остановимся часа через четыре, - увидев, что я открыла глаза, улыбнулся он, - так что поспи пока. Можешь прилечь, ты маленькая, поместишься. Кивнув, я легла и закуталась в плед. Карету трясло и качало, а в окно было видно небо. Безумная попытка повернуть против течения не удалась – река оказалась сильнее. Что ж, по крайне мере, я смогла удержаться на плаву и увидела берег, к которому следовало плыть. Да, было только два берега: правый – берег совести и левый – где остались мечты. Выбрав один, я поняла, что не так уж и важно, сейчас ли доплыву или тогда, когда жизнь соизволит направить к нему течение. Пока, инициативы с меня было вполне достаточно. Жизнь оказалась слишком сложна, а я была еще не достаточно умна, чтобы разобраться в ее капризах. Уснуть так и не получилось. Стараясь не открывать глаз и сохранять спокойное выражение лица, я как могла отгоняла назойливые мысли. Но не думать не получалось. Неужели можно было, так ошибаться в людях? Как мог человек причинять боль любимому, и при этом спокойно взирать на деяния своих рук? Я выросла в другом мире, и даже если он на самом деле ничем не отличался, привыкла видеть в людях светлые стороны. Изнанка оказалась много страшнее самых смелых фантазий. -Стой! – приоткрыв на ходу дверцу, крикнул Его высочество. Дернувшись, карета резко остановилась. Приподнявшись, я с недоумением взглянула на королеву. -Не хочешь прогуляться? – улыбнулась женщина, кивнув на дверь. Я отрицательно покачала головой и, подождав, пока она выйдет, снова легла. -Ты поступила мудро, Лиран, – негромко произнес герцог, закрыв за сестрой дверцу. – Я промолчу о том, о чем известно мне, ты – забудешь, что видела. -Зачем это вам? Он улыбнулся. -Они не ладили последние несколько лет, причины ты, вероятно, уже знаешь. Но Лирамель ее по-своему любила и, в отличие от своих детей, старалась ни в чем не отказывать. Для нее чувства приемной дочери стали трагедией, она растерялась. Пойми, нам вскоре понадобятся все силы, ни к чему ненужная скорбь… -Ее даже некому оплакать! - с горечью воскликнула я и, заметив, как нахмурился герцог, испуганно взглянула за окно и шепотом добавила: – Я чувствую себя виноватой. -Я оплачу ее, - опустив глаза, ответил Карл, - на мне лежит вина большая: мне не следовало позволять девочке ехать в Бартайоту. Не трудно было догадаться, какие мысли… Впрочем, после гибели Эллада, она могла стать для вас помехой, причем серьезной. Но, даже несмотря на это, я пытался ее образумить и уберечь! Не вышло. -Вы так говорите, будто все уже решено! -Именно, Лиран. И давай, больше не возвращаться к этой теме. Тело Джафиры будет погребено там же, где пал ее отец. Если захочешь, когда-нибудь посетишь их могилы. А сейчас – забудь. И, кстати, лорд Солан обязан тебе жизнью. Пусть это служит небольшим утешением. Мне стало не по себе. -Что вы имеете в виду? -Только то, что сказал, - серьезно ответил мужчина. – Его влияние в Пате стало чрезмерным, и я знал, что он не откажет Фирсу, поскольку в долгу перед ним. Нужен был предлог, и он нашелся. Однако твое предложение снять в будущем запрет королевы, изменило мои планы. Теперь выгоднее, чтобы город полностью перешел под его власть: когда Лирд примет трон, у вас будет хороший тыл. – Увидев страх и изумление в моих глазах, герцог снова улыбнулся: - Привыкай быть осторожнее, Лиран, даже у стен есть уши! «Я запомню, герцог»! - мысленно пообещала я и произнесла: -Хорошо. А Карл? Фирс сказал, что у него больше нет медальона… -Если сказал, значит – нет. Твой дядя отныне в безопасности и, думаю, вскоре присоединится к нам. Не удивляйся, мне известно содержание письма, которое ты отправила через поваренка. Позже, когда будет больше времени, я хотел бы узнать кое-какие подробности, а пока… Услышав смех сестры, он замолчал и сделал мне знак лечь. Быстро поправив плед, я послушно закрыла глаза. *** Лирамель спала у окна. Свет луны ложился на ее умиротворенное лицо, и казалось, что королева улыбается во сне, хотя, возможно, это было лишь игрой светотени. В этом почти потустороннем сиянии, ее черты казались высеченными из молочного мрамора, как у потертых временем статуй. Я лежала без сна, вслушиваясь в собственное дыхание и стараясь отстраниться от тревожных мыслей. Путешествие наше подходило к концу, и перед Замком это была, наверное, последняя остановка. Стук капелек о подоконник... Под толстым одеялом было тепло и уютно. Внизу, на коврике мурлыкал свернувшийся в клубочек серый котенок, к его ритмичному урчанию иногда примешивался странный звук: не то стук, не то шорох – то случайно залетевший ночной мотылек, бился о стены и потолок. Сквозь приоткрытую створку в комнату просачивался ветер. Его прохладное дыхание колебало пламя свечей на столе и слегка касалось моих щек. Весной в Большом мире, когда на смену заморозкам наступали теплые ночи, я часто спала с открытым окном. Было хорошо засыпать под музыку танцующих на ветру молодых листьев, отдаленного лая, и шуршания редких автомобилей. Часто поутру, Аника тихонько входила в комнату и закрывала окно, боясь, что меня подует. Она была строгой матерью, но любила искренне и самозабвенно. Я бережно хранила ее образ, не давая ему поблекнуть и затеряться среди настоящего. Но чем больше походило времени, тем сложнее становилось помнить. Время исказилось до неузнаваемости… Порой я была уверена, что с момента, как узнала о гибели родителей, прошло с десяток лет. Да и вообще, вся жизнь в Большом мире, представлялась уже чем-то сказочным и нереальным. Полежав еще с час, я тихонько встала и, обойдя ложе королевы, подошла к испещренному мелкими трещинками стеклу. Становилось прохладно. Внизу, там, где свет фонаря выхватывал из черноты раскидистый ствол липы, растянулась на земле огромная пантера. Потянув за ручку, я осторожно прикрыла створку. Раздался скрип, и кошка настороженно подняла голову. С минуту она прислушивалась, а затем вновь легла. -Не можешь заснуть? – спросила Лирамель, немного испугав меня. -Да… Там пантера, под окном. -Лирд, наверное, вернулся. Карл ждал его еще к вечеру, но так и не дождался. Разве он не сказал тебе? Мое сердце на миг замерло, а затем встревожено забилось. К щекам прилила кровь, а дышать вдруг стало трудно… -Нет, - спокойно ответила я, - не сказал. Королева присела на постели и, похлопав по одеялу, подозвала к себе. -Не волнуйся так, - я почувствовала по голосу, что она улыбнулась, - вы встретитесь утром. Карл не видел мальчика много лет, им надо побыть вдвоем. Думаю, вынужденная разлука теперь закончена – когда мы вернемся в Замок, ты станешь его женой. Знаешь, - не дав возразить, женщина слегка сжала мою ладонь, - после того, как я уйду, будет уже не до любви – мир измениться… Кому-то всегда приходится вставать во главу угла. Лирдану будет нелегко нести груз власти, и тебе, возможно, придется разделить это бремя. Но не бойся, Поликарп, Карл, Мариэль, многие другие – они помогут. Быть может не сразу, но помогут. Любовь к Родине заставит их дышать в унисон. Знаю, ты еще не чувствуешь сердцебиения этого мира, но, поверь, очень скоро все изменится. Не зная, что ответить, я наклонилась и поцеловала ее руку. -Тебе потребовалось намного меньше времени, чем некогда мне, - продолжала она. - Я видела, как тяжело было, но не смела вмешиваться. И ты, и Карл – вы должны были сами понять, что судьба это лишь следствие нашего выбора, но выбор этот должен делаться согласно совести, а не эгоизма. -Разве желание спасти тех, кого любишь – зло? – с болью спросила я и отвернулась. -Да, зло. Разве можно сравнивать значение нескольких жизней и историею целого народа? Когда твоя судьба является звеном цепи, которую, в надежде на свободу ковали сотни поколений, смотреть на мир через призму собственного «хочу» - грех, Лиран. Я знаю, ты и сама это поняла. Но понять одно, а чтобы принять сердцем – на это уйдут годы. И они у тебя будут. -Я очень надеюсь… -Не сомневайся, мне многое известно, - она немного помолчала, а затем почти шепотом добавила: - И вот еще что, я хочу, чтобы ты взяла одну вещь, – нащупав мою руку, она вложила в ладонь небольшой предмет. – Этот медальон подарил мне один человек. Он любил меня… Любил больше жизни! Не хочу, чтобы его подарок покоился в земле, пусть лучше будет у тебя. Быть может, когда-нибудь ты используешь его во благо нашего Рода. И знай, чтобы ни случилось, я всегда буду рядом – так или иначе. -Спасибо, - растерянно поблагодарила я и положила медальон в карман. Обняв меня, королева легла и глубоко вздохнула. Подождав, пока я устроюсь поудобнее, она укрыла свободным концом одеяла и что-то прошептала на Древнем. Пригревшись на ее плече, я вскоре стала засыпать. Мне вдруг показалось, что я снова стала маленькой, в памяти всплыли неясные образы снов и видений. Лес, гроза, дождь… И неистовая погоня в ночи. Да, это все было. Было и прошло. Пройдет настоящее… А пока, отдаваясь на волю сна, я от всего сердца благодарила Бога за утекающие в вечность мгновения. «...когда мы вернемся в Замок, ты станешь его женой», - слова Лирамель убаюкивали, вызывая на губах улыбах улыбку и наполняя сердце счастьем. Один Господь знал, сокровенные мечты, в которых я дерзала верить, что когда-нибудь буду радом с человеком, любимым мною беззаветно и безнадежно. Жизнь научила меня надеяться и верить, но не доверять. Жизнь дала крылья и тут же закрыла небо золотой клеткой, пообещав, где-то в конце выпустить на свободу. Жизнь неумолимо несла вперед. Несмотря на то, что большую часть ночи я не спала, и утром мы встали чуть свет, от усталости не осталось и следа. Приведя себя в порядок, я помогла королеве уложить волосы и, выглянув за дверь, приказала принести завтрак. Минут через пятнадцать, молоденькая служанка уже расставляла на столе горячий кофе. Воздух наполнился ароматом корицы – маленькие румяные булочки были щедро сдобрены редкой для королевства пряностью и выглядели очень аппетитно. Однако попробовать их мы не успели. Через минуту, после того как дверь за служанкой закрылась, раздался короткий стук и заглянув в комнату, стражник доложил о визите принца. Королева сдержала улыбку и торопливо пригубила из чашки. Я почувствовала вдруг удивительное спокойствие и даже не взглянула на него в первый момент. Разлука действительно закончилась – это осознание наполнило сердце светом. Отныне, наши дороги навсегда сплетались воедино. -Ваше Величество, Ваше Высочество, - мужчина глубоко поклонился королеве и вежливо кивнул мне. – Прошу прощения за столь ранний визит, но я не смел… -Лирдан Валлор, вы стали просто копией своего деда! – воскликнула королева, с нескрываемым интересом, рассматривая племянника. – Как же быстро летит время! Заулыбавшись, Лирд подошел ближе и, наклонившись, поцеловал ее руку. -Тетя, я не просто так спешил к вам навстречу! Едва удалось переступить порог Замка, как ястреб принес письмо из Шанфара, а белая голубка - весть от отца. Однако у Пата нам пришлось разминуться. Прошу прощения, никудышный из меня гонец! – с этими словами, он протянул побледневшей королеве небольшой конверт. В волнении, сломав печать, Лирамель села к столу. С удивлением я заметила, как дрожали ее руки, пока она читала ровные строчки… Закусив губу, женщина быстро пробежала исписанную страничку и перевернула листок. Наконец, перечитав еще раз, подняла на нас взгляд и через силу улыбнулась. В глазах ее стояли слезы. -Мариэль родила мальчика. Мой первый внук, Шадд Валлор - будущий глава рода Каэлов! -Поздравляю! – машинально откликнулась я и смущенно замолчала. -Спасибо, Лиран – для меня это большая радость… – она аккуратно сложила письмо, а затем бросила на мужчину быстрый взгляд. – Тебе следует, как можно раньше подыскать подходящую партию и решить его судьбу. Возможно, согласовать брак с родом Каэлов следует уже сейчас. Поговори об этом с отцом. -Уже говорил тетя, он сказал, что младшая дочь лорда Солана, не вызывает у него никаких сомнений. Королева удивленно выгнула бровь. -Вот как? Ну что же, пусть будет Пат... Кстати, Карл случайно не присоединился к тебе? -Увы… Думаю, он направился в Замок, по крайне мере, не сворачивал с тракта до самой развилки. Белый герцог, разумеется, уже извещен о прибытии принца. -Хорошо. – Лирамель встала и взяла меня за руку. – Лирдан Валлор, как Глава вашего рода, объявляю свою волю: в первый месяц лета, вы с принцессой должны вступить в законный брак. Стоит скрепить ваш союз до того, как… -Я понял, тетя, - быстро проговорил Лирд и поклонился. - Покоряюсь вашей воле. -Лиран? – соединив наши руки, королева с любовью взглянула на меня. Не зная, как правильно ответить, я согласно кивнула. -Рада за вас, дети. Все так, как и должно было быть и я этому рада. А теперь, Лирд, будь добр, отдай приказ приготовить карету. Мне не терпится скорее увидеть сына. Тяжелые шаги за дверью и испуганный вскрик охранника, заставили нас обернуться. Резная деревянная створка распахнулась и, с силой ударив о стену, соскочила с петель. Окинув нас невидящим взглядом, герцог молча указал на выход. Видя, что я растерялась, принц схватил меня за руку и, резко рванув к себе, потащил прочь. -Карл? – испуганно прошептала королева. Обернувшись, я успела увидеть, как Его высочество словно подкошенный упал перед ней на колени и, обняв за талию, склонил голову. Мы бежали по узкой винтовой лестнице вниз. Мелькали под ногами широкие ступени, узкие окна, сквозь которые виднелось позолоченное зарей небо и лес, простирающийся до самого горизонта словно темно-зеленое море… -Что могло случиться?- выдохнула я, стараясь не отставать. Лирд слегка замедлил шаг, но не обернулся. -Никогда я не видел отца таким… Да поможет нам Бог принять Его волю! Запах вина и горелой бумаги. До конца своей жизни я буду помнить его и видеть перед глазами огромное красно-коричневое пятно, растекающееся перед камином по паркету… На лапке почтового голубя, чье окровавленное тельце было насажено на зубья каминной решетки, чернела ленточка. Молча сняв птицу, Лирд швырнул ее в огонь и обернулся к застывшему у дверей офицеру. -Вам известна новость, которая расстроила Его высочество? Отведя глаза, мужчина отрицательно покачал головой. -Герцог получил голубя из рук хозяина дома… -Где он? -Уже отбыл в Горгот с письмом. Его высочество приказал лично доставить послание… -Еще какие-нибудь распоряжения были? -Нет, милорд. -Тогда велите своим людям готовиться в путь, королева пожелала выехать немедля. -Разумеется, – поклонившись, ответил офицер и, развернувшись на каблуках, вышел вон. В общую гамму запахов вплелся дым от паленых перьев. Закашлявшись, я села в кресло и вопросительно взглянула на Лирдана. Черный, расшитый золотом камзол, роскошная перевязь, ослепительно белая сорочка, выглядывающая из-под манжет… Его лицо было почти таким же белым. Раздражение и страх читались в морщинах, прорезавших высокий лоб и переносицу. Принц молчал, лишь изредка постукивал пальцами по богато украшенным ножнам. -Я боюсь, – он вздохнул и, взяв кочергу, протолкнул полуобгоревшую тушку голубя в глубь камина. – Боюсь, что отец может отступить в последний момент. Он стал другим, я чувствую какую-то перемену, и она пугает меня. -Значит, так должно быть. -Это глупость, Лиран. Будущее не предопределено, нам лишь дана подсказка. Поставить настоящее на нужную колею – для этого требуется и воля, и силы. Не так-то это просто, как кажется – не достаточно просто плыть по течению. Что бы ни случилось в Замке… -Лирд! – раздался тихий голос. Мы с принцем одновременно обернулись. Увидев Лирамель, я поспешно встала, чтобы уступить ей место, но женщина лишь махнула рукой. -Лирд… - снова повторила она и, подойдя, взяла его за руку. – Сынок, ты должен быть тверд. Ради отца и будущего, мужайся! Нахмурившись, он недоверчиво посмотрел на нее. -Мама? Женщина кивнула и закусила губу, на ее глазах навернулись слезы. -Как это возможно? Она была в добром здравии чуть более недели назад! – в его голосе слышалось недоверие. -Герцог Марк уже арестовал всех, кто мог быть причастен. -Убийство? -Снотворное. Она просто заснула и не проснулась. Карл уже отбыл в Замок… -Зачем вы отпустили его? – отдернув руку, воскликнул Лирд. – Он не в себе! Склонив голову на бок, Лирамель прищурилась и внимательно взглянула на племянника. По ее губам скользнула холодная улыбка. -Ты плохо знаешь своего отца, мальчик, – сдержанно произнесла она. - Не суди о людях столь опрометчиво, особенно о тех, кого любишь. Не дав ему ответить, королева резко развернулась и быстрым шагом вышла вон. Спустя минуту или две, с улицы послышались встревоженные крики и ржание лошадей. Сев обратно, я поджала под себя ноги и, прислонившись щекой к бархатной обивке, закрыла глаза. В такие моменты я слишком терялась, чтобы суметь подобрать нужные слова. Вспомнился день, когда дядя Карл сообщил о гибели родителей… Наверное, я могла понять, что мог чувствовать на моем месте такой человек, как Лирд. -Нужно идти, – словно в ответ на мои мысли, произнес принц и вздохнул. – Время сейчас работает против нас, нельзя позволять смерти вставать между любовью и долгом. Это не правильно. -Чем я могу помочь? -Ничем… Просто будь рядом. Глава 7. Вечерело. Тонкий цветочный аромат, смешиваясь с запахом хвои, вплетался в поднявшийся над землей туман и слегка дурманил. Свернув с тракта на неширокую дорогу, возница сбавил ход. Лирд молчал, молчала и королева. Задумчиво глядя на синеющее сквозь темные стволы васильковое поле, она время от времени тяжело вздыхала. Мне иногда хотелось понять, что чувствует эта женщина, и действительно ли за видимым спокойствием кроется смиренная покорность предопределению? Я была уверена, что душа Лирамель больше походила на неистовый ветер, а не на легкий, подвластный морским волнам бриз. Не исключено, впрочем, что я ошибалась, принимая за ее сущность то, что на деле являлось всего лишь влиянием Северного герцога. Его высочество был поистине великим, но страшным человеком. Видя, как он поступает с близкими людьми, как легко распоряжается их жизнями и судьбами, я не могла поверить, что в нем есть хоть капля милосердия. И он, и его близнец-князь, казалось, были за рамками любых понятий о чести и дозволенности. Все, что для меня было дорого в этом мире, для них являлось всего лишь средствами достижения цели. Я могла все это понять, меня восхищало их хладнокровие и целеустремленность – неоспоримое преимущество для любого, кто рожден для власти… Но понять одно, а принять – совсем другое. Высокие ажурные ворота были распахнуты. Я помнила! Да, несмотря на минувшие годы, на то, что уезжала отсюда совсем маленькой, я помнила этот сад, его запах, чарующее розово-белое сияние цветущих яблонь… Сердце вдруг защемило, а на глаза навернулись слезы. «Господи», - подумала я, в волнении приникнув к стеклу, - «Господи, неужели я вернулась домой»? Несколько пантер, кружась возле неподвижно застывших солдат, провожали карету настороженными взглядами. Сопровождавший нас эскорт, как только ворота закрылись, отстал. Я успела заметить, как всадники построились попарно и повернули в сторону. Лирд, который предпочитал путешествовать верхом, пришпорил своего серого жеребца и, обогнув нас, поскакал вперед. Белые башни, мощные и изящные одновременно, словно сотканные из облаков и горного снега... Замок был невообразимо огромен и скорее походил на небольшой город, а серебряные шпили, казалось, задевали синее небо. В высоких окнах блестели красноватыми отблесками заката стекла, а из некоторых труб шел еле заметный прозрачный дымок. -Я вижу эту картину уже тридцать семь лет, Лиран! – в волнение прошептала Королева, не сводя взгляда с белых стен. – Но до сих пор не могу сдержать волнения и слез. Единственное место, куда хочется вернуться! О, как хотела бы я никогда больше его не покидать! Карета постепенно замедляла ход, пока не остановилась у широких ступеней, ведущих к распахнутым настежь серебряным воротам. Не дожидаясь пока нам откроют дверцу, я нажала на рычажок и толкнула ее наружу. -Принцесса, - тут же раздался низкий голос. Высокий пожилой мужчина протянул руку и помог спуститься. Немного смутившись, я обернулась к королеве, однако Ее величество с нежной улыбкой смотрела на незнакомца и не замечала моего вопросительного взгляда. Запоздало догадавшись, кто передо мной, я склонила голову, сделала реверанс: -Ваше Высочество… -Добро пожаловать в Замок, - нехотя отведя взгляд от жены, ответил Белый герцог. Наклонившись, Лирамель выбралась из кареты и, поцеловав мужа в щеку, кивнула. -Видишь, на этот раз я вернулась в срок, как обещала. Как Карл? -Заперся в часовне и никого не допускает к телу... Прости, родная, это моя вина, не уследил. Королева помрачнела. -Не надо, Марк. Не напоминай… И, - опустив взгляд, она нервно сцепила руки, - хочу, чтобы ее похоронили сегодня же. -Вряд ли он позволит… -Я приказываю, а не прошу. Если у брата будут возражения, пусть придет ко мне. А пока, вели зажечь факелы и приготовить могилу в аллее Королей. Мужчина удивленно нахмурился. -Почему там? -Потому что я так хочу! -А протокол? -Марк! - рассмеявшись, королева взяла мужа под руку и быстро пошла вперед. Стараясь подавить чувство неловкости, я поспешила за ними. Ступени и перила были в идеальном состоянии: вероятно, их недавно меняли, а вот каменный пол у самого входа, выглядел иначе: испещренный сетью трещин и выбоин, он, казалось, нес отпечаток времени. В душе проснулось странное чувство сопричастности чему-то древнему и великому… Страшно было подумать, но ведь во мне текла кровь каждого, кто переступал этот порог. «Интересно», - подумала я, украдкой коснувшись отполированной до блеска створки, - «что думали, чувствовали эти люди, о чем мечтали»? -Линни, проводите принцессу в бывшие покои герцога Парамана, - попросила королева, обратившись к встретившей нас за порогом женщине, - и велите приставить охрану. -Ваше Величество, - она поклонилась и, видя, что я замешкалась, вопросительно оглянулась на свою госпожу. -Все хорошо, дочка, – не выпуская руки мужа, Лирамель улыбнулась мне, а затем вновь взглянула на служанку: - Принесите Ее Высочеству ужин и распорядитесь насчет горничной. Надеюсь, покои догадались подготовить? -Разумеется, Ваше Величество. -Ну и славно! – кивнула королева и, понизив голос до шепота, добавила: - Как устроишь девочку, загляни ко мне. Подождав, пока господа поднимутся, Линни слегка поклонилась и попросила меня следовать за ней. Древность, величие и роскошь – именно эти слова лучше всего подходили к тому, что я видела вокруг. Высокие колонны из белого мрамора подпирали куполообразный расписанный свод, три широкие лестницы вели на уровни выше – одна прямая посредине и две изогнутых по бокам… Все в Замке было четыре этажа, не считая подвального, в котором располагались кухни и подземелья, и комнат, расположенных в башнях. Сотни свечей в золотых канделябрах отбрасывали на зеленый мрамор причудливые тени. Держась немного позади служанки, я украдкой осматривалась, стараясь запомнить дорогу. Зеленый цвет издревле принадлежал роду Каэлов. Королева пожелала, чтобы я, дочь Ведущей линии заняла покои деда, а не свободные комнаты в Белом коридоре. Быть может, хотела, чтобы я глубже соприкоснулась с собственной историей, быть может, считала нужным держать пока подальше от высокородных родственников… Дойдя примерно до середины галереи, мы повернули налево и оказались в большом продолговатом зале. -Ее Величество приказала поставить у Больших покоев охрану, - остановившись под высокой аркой, Линни обратилась к одному из стоящих по бокам от входа, стражников, - отныне они будут принадлежать принцессе Лиран. Выслушав приказ, мужчина низко поклонился и, повернувшись на каблуках, ровным шагом вышел из зала. Проводив его взглядом, женщина улыбнулась неподвижно застывшему у другого конца арки солдату. Я ожидала, что мы продолжим путь, однако она не двигалась. Заметив, что я переминаюсь с ноги на ногу, Линни извинилась и, вкрадчиво объяснив, что по правилам, покои следует еще раз проверить, попросила немного подождать. В зале было немного прохладно и темнее, чем в коридоре. Мне стало неуютно при мысли, что придется ночевать одной в этом непривычном месте, пусть и под охраной… Поежившись, нетерпеливо оглянулась. Сквозь арку были видны темные проемы высоких окон, колонна, освещенный наполовину гипсовый бюст… Вспомнив галерею в доме лорда Солана, я невольно подумала о том, что вряд ли в Замке когда-нибудь решатся поставить изображение герцога Кайла… А жаль, ведь и он был частью истории. Хотя я и не старалась, мне удалось запомнить его строгое лицо – сердце почему-то откликалось на этот образ - вероятно, то был голос крови. Но как бы ни было, мысли эти следовало держать в тайне. Судя по тому, что уже довелось услышать, никто, кроме владыки Поликарпа не вспоминал прадеда добрым словом. Эхо шагов и легкий сквозняк по полу… Поправив выбившийся локон, я с трудом сдержалась, чтобы не зевнуть. -Ваше высочество… - напугав нас, Лирдан стремительно пересек зал и, кивнув на ходу, направился к покоям. Прежде, чем я успела удивиться, в арке показались несколько человек охраны: шестеро мужчин попарно проследовали за принцем, старательно чеканя шаг. Тронув меня за руку, Линни плавно двинулась следом. У высоких тяжелых дверей процессия остановилась. -Альва энара, кроно сайэро Валлор, эндар фере эниа варэа тэрм варо минар , - с поклоном произнес молодой человек и знаком приказал распахнуть тяжелые створки. Побоявшись ошибиться с нужным ответом, молча вложила руку в его ладонь и позволила ввести себя внутрь. Нелегко было справиться с волнением, поскольку я не совсем понимала, зачем Лирд придал этому моменту столько торжественности. Кроме того, смущала и отталкивала его холодная любезность. Единственный поцелуй, который был между нами в доме лорда Арста, теперь казался порождением моей фантазией. Отношение принца действительно стало иным – как к равной, но отдавало таким холодом, что я при мысли о предстоящем браке, становилось страшно. Было очевидно, что и для него, и для меня, не было иного выхода, однако мое сердце радовалось этому, а его, похоже, нет. Было ли дело в оказываемом на нас давление, или он просто не любил меня настолько, чтобы желать видеть своей супругой, или же повлияла безвременная кончина матери… Вариантов набиралось множество, а вот выхода – ни одного. Обойдя все комнаты, воины доложили принцу, что посторонних нет, а потайная дверь – заколочена. Поблагодарив и дав пару указания, мужчина попросил их покинуть покои и, улыбнувшись Линни, напомнил о том, что мне потребуются горничная и горячий ужин. -Ну вот, Лиран, теперь ты сможешь отдохнуть, - кивнул он в сторону одной из дверей, когда экономка вышла. - На неопределенное время главные покои вотчины Валлоров-Каэлов, будут твоим домом в Белом Замке. И моим, по-видимому, тоже. -Тебе бы того не хотелось? – не сдержавшись, спросила я. -Нет. -Почему? -Ты выросла в ином мире, а у меня было время многое увидеть… Достаточно, чтобы понять, на что будет похожа наша жизнь. Смерть моей матери – яркий тому пример. -Мне жаль. -А мне – нет. Эта милость Божия, что она ушла раньше отца. Я даже почти благодарен тому, кто поднял на нее руку. Мне пришлось отвернуться, чтобы не выдать отвращения, вызванного его словами. Нет, разумом я понимала, но… -Карл действительно вернулся в Замок? – быстро спросила я, надеясь скрыть свою реакцию. -Да. -И как он? -Имеешь в виду его безумные идеи? Этого человека остановит только смерть, Лиран. Я не верил, не верю и никогда не поверю ни единому его слову. Однако, - опередив мои возражения, сказал он: - это не значит, что я по-прежнему питаю к нему ненависть. Мои чувства давно успокоились: отец прав: Карл слишком ценен для нас, чтобы обращать внимание на эмоции. Но проблем с ним предстоит немало. Пойми… - он вдруг запнулся и отвел взгляд, - мое восхождение на престол, так или иначе, затронет его интересы. Никто не дает гарантии, что он не передумает и отречется от короны, а ведь не смотря на все имеющиеся у отца доказательства, нам будет требоваться его формальный отказ от прав. Вспомнив дядю, я улыбнулась и вздохнула: теперь, когда он был уже почти рядом, я поняла, как скучала все это время… -Не думаю, что брат станет чинить тебе препятствия. Карл не такой человек – он верен долгу и любит эту землю. -Лиран! Королевство любят все, кто дышит этим воздухом, особенно те, кто рожден из семени Валлора. Но долг… Пойми, каждый видит его по-своему. Неужели думаешь, что кровавые споры за власть велись на свете только из-за денег? -Нет, но… -Берегись его, Лиран! Мы связаны с тобой единым путем, поэтому можем доверять друг другу. Но больше – никому. Запомни это хорошенько и будь помощницей, а не советчицей – на то Господь дал мне собственную голову. -Ты пока не муж мне! – встрепенувшись, выкрикнула я и, испугавшись странной вспышке гнева, закрыла губы ладонью. Покачав головой, Лирд подошел ближе. Несколько секунд он стоял неподвижно, внимательно всматриваясь в мои глаза. Улыбка на его губах погасла. -Это неизбежно, - проведя пальцем по моей щеке, сказал он, а затем, резко отвернулся и ушел. Медленно закрылась дверь, щелкнул замок, и в небольшом холле, где я стояла, воцарилась тишина. Время не переменило ничего: ни моих чувств к этому человеку, ни его отношения ко мне. И все же, нам удалось немного понять друг друга – во всяком случае, поведение Лирдана больше не вызывало ненависти, а слова не ранили. Он был таким, каким был, и я все равно любила его. Быть может, и он испытывал схожие чувства, но зная цену, которую требовалось заплатить за наше счастье, считал их для себя греховным. В главных покоях Зеленого коридора было восемь помещений и небольшой приемный зал с примыкающим к нему кабинетом. В дальних комнатах некоторые свечи почти уже догорели, и было темновато, поэтому выбрав себе небольшую спальню, расположенную ближе к выходу, я нашла в шкафу полотенце, халат и, решив не дожидаться горничную, отправилась в ванную. Каблуки глухо стучали по зеленому мраморному полу, и эхо шагов заполняло тишину многоголосым шелестом. Поскольку Замок располагался вблизи глубоководной реки, проблем с водоснабжением никогда не возникало, а горячая вода, вероятно, нагревалась по тому же принципу, что и в Бартайоте. Открыв вентиль, я выпустила воздушную пробку и подождала, пока кипяток поднимется по трубам из подвальных катален замка. Прошло минут пять, прежде чем из крана потекла горячая струйка, и еще полчаса, чтобы набралась ванная. Распустив волосы, я взяла в ладонь пригоршню душистого мыльного песка, пахнущего хвоей и земляникой… В таинственном мерцании свечей, песчинки искрились, словно алмазная крошка. На потолке, высоко-высоко, вальсировали тени, похожие на маленькие волны – это отражался, падающий в ванну свет. Мои волосы, словно водоросли, качались на поверхности красно-рыжим покрывалом. Закрыв глаза, я вздохнула. В памяти один за другим возникали образы: школьные друзья, родители, лорд Арнст, Джафира – живые и мертвые осколки жизни, сверкали и угасали, оставляя на сердце слабый след печали и сожаления. Но долгое путешествие было окончено – прошлое осталось в прошлом. Жизнь вынудила меня сделать шаг в сторону, вычеркнув на многие годы из общей симфонии этого мира. Теперь все вернулось на круги своя… Рада ли я была? -Да, рада! Рада!– взглянув на плачущие воском свечи, произнесла я и, почувствовав на щеках слезы, смыла их водой. – Рада! Мой голос звучал неестественно гулко и казался чужим. Шмыгнув носом, я нырнула и смыла с волос пену. Вода постепенно остывала, и пора было вылезать. Ухватившись за края ванны, я рывком встала и, набросив халат, ступила на холодный пол. Тапочек найти не удалось, а надевать сапоги не хотелось, поэтому до спальни пришлось идти босиком. Стараясь не поскользнуться, я взяла подсвечник и открыла дверь. Свечи в комнатах догорели и сквозь некоторые окна, не задернутые портьерами, виднелись звезды. После ванны было немного прохладно. Боясь, что могу запаниковать, я не смотрела по сторонам, но все же, не удержалась, и, когда проходила мимо дверей в приемный зал. Черный широкий проем, казался бездонным. Перекрестившись, я пошла быстрее и вскоре с облегчением заперла за собой тяжелую деревянную дверь. Постель была уже разостлана, на подушке лежала сложенная ночная сорочка, а на тумбочке стоял поднос с ужином. Видимо, Лирамель попросила без надобности меня не беспокоить, раз горничная не стала дождаться, пока я окончу водные процедуры. Что же, это было к лучшему – меньше всего сейчас хотелось разговаривать с незнакомым человеком. Выпив остывшего молока и съев кусочек сыра с хлебом, я забралась под одеяло и задула свечу. От мысли, что завтра не надо будет никуда ехать, на сердце стало так светло и радостно. Кажется, я даже успела улыбнуться, прежде чем сон смежил веки и унес меня далеко-далеко в край несбыточных надежд и воспоминаний… *** Воздух казался зеленым. Тяжелые изумрудные портьеры на окнах тускло пропускали свет, превращая комнату в морские глубины. Меня разбудил робкий стук в дверь… Открыв глаза я некоторое время лежала неподвижно, восстанавливая события вчерашнего дня, а затем встала и громко спросила: -Кто там? Стук прекратился, но ответа не последовало. Недовольно вздохнув, я накинула высохший за ночь халат и, подойдя ближе, повторила вопрос. Послышалась возня и мужской голос произнес несколько непонятных фраз на Древнем. -Не открою, - твердо произнесла я и на всякий случай проверила, до конца ли задвинут засов. -Ваше Высочество! Королева ждет вас! – воскликнул мужчина. – Я стучу уже минут двадцать. Раздражение, прозвучавшее в его голосе, развело сомнение и, окончательно проснувшись, я быстро открыла дверь. На пороге, в полумраке холла, стоял высокий мужчина на вид лет тридцати пяти. Черты его лица, так похожие на любимые мною, показались настолько знакомыми, что я невольно застыла на месте… Словно диафильм, перед мысленным взором промелькнули сны и обрывочные видения. Да, я узнала. Быть может не столько благодаря сердцу, сколько разуму, мгновенно сопоставившему все факты. -Эллад? – тихо спросила я, отступая назад, чтобы он мог войти. Принц слегка поклонился, но порога не переступил. Недовольная складка между бровями разгладилась, а на губах появилась улыбка. Так самая: добрая, открытая, почти детская, которую я пронесла в памяти через годы забвения. -Ты выросла, Лиран, - заметив мое смущение, произнес он. – Я рад тебя видеть, мы переживали, как ты доберешься одна, без Джафиры. Я надеюсь, она не обидела тебя? -Нет, что вы… -Хорошо. Я бы расстроился, окажись иначе, – склонив голову на бок, принц еще раз с улыбкой оглядел меня и, выдержав паузу, напомнил: - Мать ждет в своих покоях, стоит поторопиться, у нее не так много времени, так что скорее одевайся и выходи. Дождавшись, пока я согласно кивну, он прикрыл за собой дверь Эллад шел довольно быстро, время от времени оглядываясь, чтобы убедиться, что я поспеваю. Миновав Зеленый коридор, мы поднялись на один уровень вверх, затем свернули, спустились в подземелье, прошли через два смежных темных зала, снова повернули, и оказались в круглом помещении с большим столом посередине. Ровно горели факелы, бросая на древние гобелены наши искаженные тени, было так тихо, словно весь мир остался где-то далеко позади. Обойдя каменный стол, мужчина откинул тяжелый матерчатый полог и, поманив меня, скрылся за небольшой дверцей. -Не хотел, чтобы любопытные родственники смущали тебя, - поднимаясь по крутой лестнице, объяснил он, - из Зала Совета можно попасть в комнаты герцога, а от них до покоев королевы совсем недалеко. Да и времени наш путь занял вдвое меньше. Конечно, с первого раза тебе сложно запомнить дорогу, но через месяц-другой освоишься. Поскольку было темно и идти приходилось очень осторожно и медленно, я не решалась задать Элладу все те вопросы, что продумала за время долгого пути в Пат – приходилось ограничиваться короткими репликами по поводу окружающего убранства. Так, слово за слово, мы поднялись наверх и, пройдя через точно такую же маленькую дверь, оказались в светлой комнате. К счастью, герцога в покоях не было и, судя по тому, что воздух казался довольно спертым, Его Высочество с момента приезда сюда не наведывался. Отперев ключом дверь, принц успокоил охрану и, видя, что я замешкалась, взял за руку и уверенно пошел вперед. «Так уже было однажды… Давным-давно…» - я старалась смотреть под ноги, чтобы не выдать охватившего меня волнения. Время на миг словно утратило свою значимость. Так хотелось, чтобы он никогда не отпускал моей руки, хотелось удержать, возникшее вдруг в душе чувство покоя и защищенности, какого-то странного теплого света! - «Неужели придется потерять и его»? – судорожно вздохнув, подумала я, крепче сжав пальцы. Два рослых офицера у королевских покоев, распахнули перед нами двери. -Ваше Величество, - подойдя к матери, Эллад слегка обнял ее за плечи. Тепло улыбнувшись, королева поцеловала принца в лоб и, отстранившись, повернулась ко мне: -Как спалось, Лиран? -Спасибо, Ваше Величество, хорошо. -Вчера был трудный вечер, мы прощались с нашей дорогой сестрой и герцогиней. Я просила не тревожить тебя, если хочешь, посетишь ее могилу позже, пока у нас будут другие планы, – переведя взгляд на сына, женщина слегка нахмурилась: - Будь добр, разыщи своего брата и кузена… Хотя нет, Карла найду потом сама… И зайди к отцу, он просил передать, что ему потребуется помощь. -Я больше не нужен? -Сынок, я итак отвлекла тебя… Дальше справимся сами. Коротко кивнув, мужчина поцеловал матери руку и, незаметно подмигнув мне, ушел. Узнав, что из-за спешки мне не удалось поесть, королева настояла, чтобы я выпила с ней чашку кофе. Кофе, правда, был уже холодный. Видимо Лирамель и сама не завтракала. Откровенно говоря, выглядела она болезненно: синяки под глазами, неестественная бледность… Я бы не удивилась, узнав, что Ее Величество не спала в эту ночь. Видя, с каким аппетитом поглощаются круглые булочки, женщина не удержалась и, почему-то виновато улыбнулась. Грусть в ее глазах наполняла мое сердце тоской и какой-то безнадежностью. Лирд пришел минут через пятнадцать. Спокойный, уверенный и злой. Вежливая улыбка, застывшая на его губах, не могла уже обмануть меня, я чувствовала движения его души, стоило только взглянуть на лицо. -Моя королева, - холодно произнес он, поклонившись. -Как здоровье герцога? – вместо приветствия, спросила Лирамель, внимательно взглянув на племянника. -Отец сейчас в архивах. Правит кое-какие документы. -Ты же врач, знаешь, что ему не следует… -Простите, Ваше Величество, но я, прежде всего, сын. И как сын не смею перечить. Кроме того, мы весьма ограниченны во времени. Недовольно поджав губы, королева отвела взгляд и, вздохнула. -Я хочу, чтобы церемония прошла в отсутствии короля и наследника. Позаботься об этом. -Уже позаботился, тетя. Завтра к полудню из столицы пребудет гонец. Не думаю, что здоровье позволит вам сопровождать Его величество. -Вот и славно, – быстро взглянув на меня, Лирамель улыбнулась. – Остальное, дети – уже моя забота. Прости, дочка, что столь важное событие, мы вынуждены проводить в спешке и без должной пышности. -Ничего страшного, - догадавшись, о чем речь, успокоила я. – Только хотелось бы, чтобы дядя все же присутствовал при церемонии. -Дядя? – удивилась королева, вопросительно приподняв брови. Лирд усмехнулся: -В Большом мире Карл внушил Анике, что приходится ей младшим братом. Лиран привыкла считать его дядей… – он сделал паузу и чуть тише добавил: - В отличие от него самого. Карл, как истинный сын рода, не принимает узы крови близко к сердцу, не так ли, принцесса? Немного опешив от откровенной агрессии, прозвучавшей в его словах, я натянуто улыбнулась и кивнула: -Точно так же, как и вы сами, принц. Но как мы знаем, судьба часто исправляет, допущенные человеческой слабостью ошибки. Я надеялась, что сумею, наконец, дать ему сдачи, напомнив о том, как бесчестно он поступил с Карлом, когда чуть не убил его, поддавшись своим эмоциям. Однако Лирд ничуть не смутился. Улыбнувшись помрачневшей королеве, он пожал плечами и, подойдя ко мне, протянул руку. -Ваше Высочество, позвольте проводить в покои. Думаю, тетя не станет нас более задерживать. -Да, конечно, идите, - с готовностью откликнулась Лирамель, а затем, чуть поддавшись вперед, поцеловала меня. – Я навещу тебя к вечеру, дорогая. На протяжении всего пути до Зеленого коридора, мы оба молчали. Лирд шел быстро и ни разу не оглянулся, даже когда, споткнувшись о ступеньку, я чуть не упала. Невольно сердце встревожила мысль: а смогу ли я вот так всю жизнь, провести рядом с человеком, для которого буду вечным напоминанием его слабости? Но ведь с другой стороны, я была не виновата в отведенной мне роли… Проводив до покоев, принц вежливо попрощался и, так и не взглянув на меня, ушел. Один из воинов поинтересовался, не будет ли у меня особых указаний и, услышав, что нет, запер наружную дверь. Не смотря на роскошь и простор нового дома, я почему-то чувствовала себя птицей, которую заперли в клетке. Стены полукруглого помещения, были оббиты темно-зеленым с золотыми прожилками шелком, что создавало бы мрачную атмосферу, если бы не четыре высоких окна. Свет, падающий с разных сторон, переплетал на полу тени, а косые лучи солнца ложились пятнами на шелк, отчего злотые ниточки вспыхивали и искрились. Подойдя к широкому низкому столу, на котором одиноко стояла позолоченная чернильница и лежала стопка чистых листов, я остановилась и огляделась. Вот в этом самом кабинете, мой дед провел многие годы. Наверняка, чтобы проведать отца, в него забегала и моя мать, когда была девочкой… Мне чудилось, что их невидимые тени, все еще присутствовали здесь, с любопытством наблюдая за той, что несла в себе их кровь и продолжала проложенный путь. Сев в высокое черное кресло, я провела рукой по рельефному деревянному подлокотнику. Он оказался теплым и совсем гладким, словно его натерли маслом… Почему-то пахло нафталином, хотя, быть может, мне мерещилось. В ящиках, которые, к счастью, оказались не заперты, было несколько книг и стопка писем. Бегло просмотрев их, я разочарованно вздохнула – все носили сугубо деловой характер и касались дел Лаусенса, герцогства, официально принадлежащего деду, а теперь его сыну - принцу Парфу Валлору. Вспомнив нашу встречу в горах, я усмехнулась. Судя по всему, дядя по крови питал ко мне куда менее теплые чувства, чем Карл. Лирд все-таки был не справедлив к своему брату. Интересно было лишь одно: почему дядя до сих пор не проведал меня? Неужели боялся? Или не мог? Или… Быстрые шаги, где-то в отдалении, прервали бессмысленную цепочку предположений. Отложив бумаги, я встала и, подойдя к двери, выглянула в зал. -Лиран? – увидев меня, мужчина остановился и попытался улыбнуться. А мне было все равно, что он думает и чувствует, все равно, какие причины двигали им, когда он пытался повернуть против пророчества своей матери… Передо мной стоял человек, который был близок моему духу, единственный из всех. Живой, невредимый, не сломленный, несмотря на поражение… Не говоря ни слова, я подошла и обняла его, уткнувшись лицом в черный камзол. Черный, цвет траура… Вероятно он тоже знал о Джафире, но спрашивать я не смела. -Ничего не вышло, – наконец тихо сказал он, поцеловав меня в макушку. -Знаю… Но мы хотя бы попытались. -То письмо… -Я действительно видела, все то, о чем написала. И там был Фирсар, я боялась за вас. Карл отстранился и взял меня за руку. -Уже дважды обязан тебе жизнью, даже не знаю, как отблагодарить! -Достаточно, если вы просто будете рядом. Боюсь, что надежды, которые возлагают на меня – не обоснованы. -Знаю, все знаю, Лиран! И мне, увы, придется участвовать в заговоре против родного брата! Однако, рад, что кроме долга, есть живой человек, ради которого я сделаю это по доброй воле. Благодаря тебе, будет, чем оправдаться перед своей совестью. Не горюй, я не оставлю тебя, когда придет время принять ярмо власти. Не оставлю, даже если история все же повернется не так, как предсказано и ожидается. Этим возвращу долги не только тебе, но и многим другим... Взглянув в его глаза, я медленно кивнула: -Спасибо. Несмотря на собственный порыв, я была всерьез озадачена словами дяди, потому как не привыкла видеть подобных всплесков ни в нем, ни в ком другом в этом мире. Порой казалось, что все, рожденные под тенью Рода, впитывают сдержанность и рассудительность с молоком матери. Теперь же, в душе родилось смутное подозрение, что это всего лишь игра. Так или иначе, я была другой… Или же хотела так думать. Распорядившись, чтобы нам принесли обед, Карл подробно рассказал все, что произошло с ним с момента нашей последней встречи. Не выказывая удивления разительной перемене, которая произошла в его отношении ко мне, я внимательно слушала, иногда перебивая, чтобы дополнить тем, что знала сама. Как оказалось, будучи ранен, дядя действительно через какое-то время вышел на тракт и остановился в небольшой деревушке. Он понимал, что вскоре его местопребывание станет известно, поэтому, немного придя в себя, продолжил путь на юг. Намереваясь, изначально, найти святилище, где королева когда-то предотвратила обряд соединения Земар-ар с моей бабкой, он вскоре передумал и свернул к Пату. Карл надеялся, что спустя столько лет его мало кто сможет узнать, а у него появится возможность вникнуть в текущую остановку и связаться с людьми, могущими оказать помощь в задуманном. Первым в списке был Солан: после гибели тех, кто пытался созвать Новый совет, королева призвала к ответу каждого, кто хоть как-то участвовал в заговоре. Лорд, разумеется, тоже был запятнан, слишком уж тесно он общался с Фирсаром в бытность последнего управляющим Пата. Однако, по просьбе Герцога, Карл свидетельствовал о его непричастности, и теперь рассчитывал на благодарность. Как оказалось – зря. На второй день пребывания в Пате, на Карла вышел посыльный из Бартайоты. Послание, которое он принес, было от Герцога… Конечно, дальновидность дяди, принца не обрадовала: хотя ему и предлагалась помощь в задуманном. Было совершенно очевидно, что уйти из Пата уже не удастся, так как Лирд уже наверняка держал город под наблюдением. Недолго думая, Карл переехал в другую гостиницу, и написал ответное письмо, в котором формально выразил согласие вернуться в лоно семьи, однако покидать город не спешил, сказав, что дождется их с матерью возвращения. Поскольку времени до обозначенного момента оставалось предостаточно, дядя разыскал в Пате людей, которые все еще сочувствовали Ордену и, постепенно войдя к ним в доверие, убедил содействовать. На счастье, по официальной версии, принц был сослан из королевства за участие в заговоре. Истинную картину, кроме Фирса, знали единицы, а связи между затаившимися членами Ордена, после разгрома в Замке, не было практически никакой. Кроме того, медальон, который Карл не преминул предъявить, окончательно развеял все сомнения. Будучи почти уверен, что Герцог блефует и собирается разрушить тщательно продуманный им, Карлом, план, дядя отправил медальон в Замок с одним из адептов Ордена, надеясь, что он менее всего вызовет подозрение как у Фирса, так и у Лирда… Когда от лорда Солана пришло очередное приглашение, он не сомневался, что последний хочет организовать его выдачу заждавшемуся за городом братцу и, только получив от меня записку, понял, как ошибался. Оставался только один шанс исправить сделанное: догнать гонца из Пата и вернуть медальон. Остальное, собственное, я уже знала благодаря видению… -Добравшись практически до Замка, - продолжал Карл, - я был вынужден признать, что проиграл, обхитрив сам себя. Конечно, ни отец, ни кто бы то ни был, не слышали ни о каком посыльном. Фирс вернул себе свое, а я остался ни с чем… Все получилось так, как хотел Лирд и, вероятно, спланировал Герцог. Не следовало его недооценивать, и наивно полагать, что я могу рассчитывать на понимание. Мы слишком похожи. Отставив в сторону опустевшую тарелку, я вытерла губы салфеткой. -Он сложный человек… Иногда даже сомневаюсь – а человек ли? -Можешь не сомневаться. Жизнь – суровая мать: однажды она заставит его показать истинное лицо и предстать перед теми, кем он играл, со всеми слабостями и страстями, кои присущи любому смертному. Смерть герцогини – только начало. Надеюсь, Лирд учтет ошибки собственного отца. -Он по-прежнему ненавидит вас… -Тебя это смущает? Я улыбнулась. -Скорее тревожит и расстраивает. -Увы. Есть вещи, с которыми человеку не под силу справится. Если принц найдет в себе силы смириться и обратится к Богу – его чувства успокоятся, а разум прояснится. А пока мне не в чем его упрекнуть, я и сам слишком немощен. -Разве и ваше сердце пылает злобой? Опустив глаза, мужчина некоторое время молча смотрел на опустевший бокал, а затем тихо ответил: -Не злобой, Лиран, отнюдь. Но я тоже политик и понимаю свою роль и долг. И, кроме того, я – христианин. Слишком высокую цену пришлось заплатить за то, чтобы суметь с чистым сердцем произнести эти слова... Хотя я не поняла смысла его ответа, мне вдруг стало неловко. -У Марии родился сын, - почувствовав необходимость перевести тему, произнесла я. -Знаю. И уверен, Лирд уже нашел, как распорядиться его судьбой. Я кивнула. -Младшая дочь лорда Солана Каэла – так он сказал Королеве. -Странный выбор. Почему вдруг она? -Вероятно потому, что мною было дано обещание, в будущем открыть Пат для детей Крови… - неуверенно предположила я. -Такова оказалась цена за письмо? – нахмурившись, спросил дядя. -Да… Он взял меня за руку и легонько сжал. -Думаю, даже герцог был удивлен. Лирду повезло – у него будет достойная Королева. Это очень мудрый ход. Теперь Солан будет вынужден поддержать вас, а Пат слишком лакомый кусочек – остальные трижды подумают, прежде чем проявлять недовольство. Мне стало лестно от его похвалы, хотя я и понимала, что она не заслуженна. Однако, что было, то было, потому возражать не хотелось. -Я знаю, что ты утром посещала покои королевы, - после небольшой паузы, продолжил Карл. – Она не упоминала, что тебе не следует покидать Зеленый коридор? -Нет, только сказала, что навестит меня вечером. -Замечательно! – довольно кивнул дядя. – Не желаешь прогуляться? Благодарно улыбнувшись, я встала и, попросив его подождать в комнате, поспешила в одну из пустующих спален, где утром присмотрела пару подходящих платьев. Вероятно, в мое отсутствие, о гардеробе успели позаботиться, хотя когда я переоделась, оказалось, что подол был слегка длиннее, чем полагалось. Впрочем, при ходьбе мало кто мог это заметить. Взглянув в слегка замутненное серебряное зеркало, я убедилась, что выгляжу нормально, а затем привела в порядок прическу. Ярко зеленое платье красиво подчеркивало огненно-рыжий цвет волос, но немного бледнило лицо, делая меня старше. Возможно, следовало примерить другое, но не хотелось терять время. От предвкушения прогулки, настроение заметно поднялось и, несмотря на серьезный разговор, отголоски которого все еще звучали в сознании, хотелось смеяться и танцевать! *** Весна пришла в Королевство рано и, казалось, что на улице уже давно наступило лето… Ветра почти не было. Неширокая дорога, по которой мы шли, была засыпана лепестками белых и красных роз. Как вскользь заметил дядя, таков был обычай – Детей Ведущей линии несли к месту упокоения, выстилая путь цветами. Напоминание о вчерашнем событии добавило грусти в мое настроение… Вспомнив Лирда и укорила себя в раздражение. Как можно было принимать всерьез его поведение или слова? Я, которая знала, что значит потерять мать, посмела забыть и не понять человека, которого любила... Невзирая на все, что довелось пережить за этот год, я до сих пор не умела смотреть дальше своего эгоизма. Было за что презирать себя. Карл шел медленно, лишь изредка ловя мой взгляд, чтобы ободряюще улыбнуться. Рядом с ним было спокойно и как-то внутренне тепло. Несколько кошек, умывающихся в тени яблонь, заметив нас, с любопытством оборачивались. В воздухе пахло медом и свежестью с оттенком горечи, которую добавил ночной дождик, смочив старую кору. Чем дальше от Замка, тем более дико выглядел Яблоневый сад: вместо аккуратного газона между побеленными у земли стволами, тянулись к небу дикие травы. То и дело мелькали яркие пятна цветов, в основном желтых, а у самой дороги, где трава была все же пониже, попадались ромашки и клевер. Среди ветвей, которые порой так низко нависали над дорожкой, что приходилось нагибаться, жужжали пчелы и кружились мелкие насекомые. С сожалением я заметила, что некоторые ветви были сломаны, причем, совсем недавно – судя по всему, они мешали вчерашней процессии. Солнечные лучи, падая сквозь листву и яблоневый цвет, ложились на траву желто-розовыми узорами, и иногда сложно было понять, где цветы, а где солнечные зайчики. Тоже было и с моим платьем: изумрудная шелковая ткань играла на свету всеми оттенками зелени, переливаясь, словно драгоценный камень. Казалось, будто весь мир светится изнутри – я смотрела и не могла наглядеться, насытиться этой красотой… -Уже недалеко, - произнес Карл, указав вперед. Вскоре выложенная белыми камнями дорожка оборвалась, и мы пошли по земле, следуя за разбросанными среди невысокой травы красными лепестками. Метров через триста я заметила, что яблони стали, как будто, выше и стройнее – словно солдаты, вытянувшись в стройные правильные ряды. Впереди, белея среди травы, показалось древнее кладбище Королей. Именно здесь, по приказу Королевы, вопреки строгим обычаям, была погребена Али-Нари, герцогиня Вибра и жена герцога Карла Валлора. Встав на колени перед низким каменным крестом, закрепленным на гранитной плите, дядя замер… Подул легкий ветерок, чуть пригнув траву у его ног и растрепав черные волосы. Словно очнувшись от его прикосновения, мужчина глубоко вздохнул и поднялся. -Тетя Али была единственным человеком в нашей семье, которого любили все. Даже твой дед. Она никогда не жила для себя и ни разу не прошла мимо чужого горя. Светлая была женщина, неземная. Мы все ей очень многим обязаны. Я хотела ответить ему, но заметив сбоку какое-то движение, вскрикнула и отпрянула. Убрав меч ножны, Лирд медленно подошел и встал рядом с братом. -Благодарю за теплые слова, кузен… - задумчиво произнес он. Кивнув, Карл положил руку ему на плечо и что-то шепнул. -Оставлю вас, - обернувшись, дядя пристально посмотрел мне в глаза и, не прощаясь, пошел в сторону Замка. Не решаясь подойти ближе и совершенно не представляя, что говорить, я прислонилась к шершавому стволу яблони. По растрескавшейся коре гуськом ползли муравьи… -Подойди, пожалуйста, - вкрадчиво попросил Лирд, не отрывая взгляда от креста. Какое-то странное спокойствие в этот миг охватило мое сердце. Сделав пару шагов, я встала рядом и, осмелев, сама взяла за его руку. -Быть может иногда стоит терять разум, как Карл? - тихо спросил он, слегка сжав мои пальцы. – Но жизнь уже трижды показала ему, что избранный путь – неверный... Время рассудило нас. Но как же хочется иногда, чтобы все было иначе! Что можно было ответить на это, да и откуда мне было знать ответ? Вздохнув, я позволила ему обнять меня и закрыла глаза. Мы все, даже мудрый герцог и его гордый сын, были всего лишь людьми – слабыми, колеблющимися на ветру жизни, словно речной тростник… Только те, кто имел мужество признать это и возопить о помощи к небу – только им было дано гнуться и не ломаться. «Господи, укрепи наши силы»… - со всей искренностью, на которую была способна, выдохнула я ввысь. Глава 8 К вечеру следующего дня, Белый герцог вместе с наследником уехал в столицу, чтобы почтить своим присутствием избрание нового главы рода Альборы. Как только они скрылись за воротами сада, Лирамель пригласила меня на аудиенцию. Переодевшись в простое белое платье, вполне традиционное для детей Ведущей линии, я, в сопровождение охраны отправилась с официальным визитом к королеве. В Тронный зал мы спустились по винтовой лестнице, ведущей из королевских покоев. Ее Величество заметно нервничала, была неестественно бледна и кроме сдержанного официального приветствия, обращенного к собравшимся возле трона свидетелям, за всю церемонию не произнесла больше ни слова. Что касается ее брата, то он стоял совершенно спокойно и никаких перемен или следов печали, я в нем не заметила. Дядя Карл держался немного замкнуто, а Лирд выглядел подавленным и был мрачен. Церемония была недолгой и, на мой взгляд, очень простой. Я и мой нареченный выразили желание вступить в брак и сохранить чистоту крови. Затем герцог зачитал перед всеми мое генетическое древо, вплоть о короля Арматея, а леди и лорд Артелена, которые воспитывали меня до трех лет, подтвердили, что я являюсь дочерью Фей Валлор. С Лирдом было немного сложнее. Прежде, чем приступить к перечислению его родословной, Его высочество предъявил собравшимся в несколько документов, которые Лирамель после ознакомления сразу же подписала, и лишь после этого стал монотонно перечислять имена. Когда королева соединила наши руки, я едва удержалась, чтобы не заплакать, так тяжело стало на душе. Почувствовав, видимо, мое состояние, Лирд произнес брачные формулы за нас обоих, повторив их трижды, как и было положено. -То марэс эн фатум! (отныне и навеки) – громко ответила Лирамель и, сняв со своей головы священную корону, позволила нам ее поцеловать. С этого момента, по закону Королевства, брак был заключен… Поздравлять нас никто не стал. Десять свидетелей молча вышли через малые Золотые ворота, а мы с Ее Величеством поднялись обратно в покои. Там, в присутствие герцога, меня и Лирдана, королева велела Карлу написать документ, согласно которому он официально отказывался от права наследовать на Трон по причине нечистоты крови. -Теперь, - улыбнувшись, произнесла Лирамель, - нам осталось лишь ждать возвращения Эллада… Один из присутствующих на церемонии, вскоре донесет до него радостную весть о том, что принц Лирд отныне официально считается первым по крови после Главы Рода. -Не проще ли было рассказать ему с самого начала? – нахмурившись, спросил дядя. – Брат уступил бы кузену дорогу точно так же, как это сделал я. -Он слишком горяч в своих порывах, - покачал головой герцог. – Его решения должны быть естественны и не ограниченны нужным нам вариантом будущего. Ты снова упускаешь ключевое звено. Вы оба пошли в отца – слишком скоры на выводы. Карл пожал плечами и искоса взглянул на кузена. Сжав мою руку, Лирад опустил голову, чтобы скрыть улыбку, хотя я так и не поняла, что в словах отца могло его насмешить. Откровенно говоря, мне было страшно. Каким-то внутренним чутьем, я понимала, что сегодняшнее событие, это еще один шаг к трагедии. Причем, шаг добровольный. -Разве это правильно – позволять человеку думать, что его предали? – в наступившей тишине, мой голос прозвучал неожиданно громко. Лирамель вздрогнула. Подняв руку, она машинально пригладила волосы, а затем сев в кресло, спокойно взглянула на меня и произнесла: -Ты считаешь, девочка, что мы лишь позволяем ему так думать? – в ее тоне слышалась ирония. – Разве то, что ныне было сделано – не есть предательство по человеческим законам? Однако Лирд и вправду является единственно законным наследником Королевства: его отец некогда передал мне свое законное право наследовать корону. Знай же, что земля, на которой стоит Белый Замок, отдана в достояние семени Тара Валлора и лишь прямой его потомок имеет право владеть ею. Закон – это щит и меч любого короля, пренебречь им - значит обезоружить власть. Запомни это и бойся преступить установленное и сохраненное. -Зачем же вы столько лет позволяли сыну думать иначе? -Ради своего народа, ради мира и спокойствия нашей семьи и безопасности твоего мужа. -А Элладий? -Элладий – принц Крови, пусть и не истинный. -И что? – воскликнула я, подавшись вперед, - Разве у него не может быть чувств, разве его душа не наполнится ненавистью, когда он узнает, что самые дорогие люди позволяли ему всю жизнь обманываться? Прикрыв глаза, королева устало вздохнула. -У него нет выбора, Лиран. Как нет его и у тебя – у всех нас. -Выбор есть всегда, - возразил сестре герцог и, отвернувшись, добавил: - Но не всегда пользоваться им – верно. Ты должна научиться сдержанности, дитя. Наблюдать, запоминать, думать – не забывай, о чем я говорил тебе. -Прошу прощения, Ваше Величество, - поклонился Лирд, - я не посмел объяснить ей раньше… -Все в порядке, – холодно ответила королева. – Но я буду рада, если меня ненадолго оставят одну. Я хотела было извиниться, но не стала, не смогла найти нужных слов. Быть может и не следовало говорить того, что было сказано, но держать в себе сомнения и боль – уже не было сил. Лирамель была мне как мать и я надеялась… «На что»? – пронеслась в сознание мысль. – «Что сумею что-то изменить»? Убедившись, что Лирд закрыл дверь, я прислонилась к холодной стене и громко засмеялась. Резанув тишину, мой смех эхом разнесся по узкому тоннелю, через который шла винтовая лестница в Зал Совета. Постоянная тревога, сомнения, стремительные события последних дней – все это показалось вдруг настолько смешным и нелепым, что я смеялась и смеялась, не в силах уже остановиться и вздохнуть. Поняв, наконец, что не контролирую себя, муж несколько раз встряхнул за плечи, а затем прижал к груди и обнял. Я слышала, как ровно билось его сердце, и постепенно стала дышать с ним в унисон. По щекам потекли слезы... А он только повторял: «тише, Лиран, тише»… Не знаю, сколько мы так стояли – может час, может больше. Не запомнила я и как очутилась в своих покоях… В голове был туман, тело сковала слабость и хотелось только одного – спать. Укрыв меня одеялом, принц сел рядом. Изо всех сил борясь со сном, молча смотрела на его точеный профиль и вспоминала… С того дня, как я увидела его впервые, прошло не так уж и много времени, а казалось, целая вечность. Много ли осталось в душе от той беззаботной девочки, которая пыталась доказать миру, что за смазливой внешностью и трудолюбием, бьется горячее сердце? Жизнь многое расставило по местам… Все оказалось не таким, как я думала, не таким, как мечтала. Даже я сама. И нужно было найти в себе силы, чтобы смириться с собственным мелководьем и слабостью, идти дальше, расти, бороться. Через «не хочу». -Ты должна понять, что тети намного тяжелее, чем она показывает… - осознав, что совсем не слушала его, я моргнула и, приподнявшись, села удобнее. – Никому из нас не нравится то, что приходится делать. Но это необходимо. -Мне жалко Эллада, жалко Королеву, жалко тебя, себя, Карла – всех! -Думаешь, мне нет? Эллд – мой брат, я всегда восхищался им… А вышло вот как. -Неужели нельзя иначе? -Нет, Лиран. Принц должен запустить механизм пророчества. Так нужно, понимаешь? Нам было дано узнать, что должно произойти, потому что семя, однажды придавшее свет, снова обернулось к нему. Нет другого пути, чтобы изменить историю. Ты же видела – Карл пытался и потерпел поражение. Я ведь уже говорил: несмотря на то, что мне приходилось всячески мешать, в глубине души я искренне надеялся, что у брата получится... Удивление, промелькнувшее в моих глазах, очевидно, было настолько выразительным, что Лирд тихонько засмеялся. -Иногда то, что нам кажется, очень далеко отстоит от правды. И какие бы выводы ты сейчас не сделала относительно меня – они наверняка будут верными. -Что ты имеешь в виду? Он покачал головой и, протянув руку, провел по моей щеке, словно смахивая невидимые слезы. -Нет нужды объяснять, все то, что теперь довелось пережить из-за меня. Ты ведь и сама знаешь, что двигало мной, и каковы были мотивы слов и поступков. Не отрицай, не надо, я это чувствую. Прости, что порой причинял боль… Увы, до последнего надеялся, что удастся изменить путь. -Ты любишь меня? - Я любил и ненавидел, и не знаю, что было сильнее. -А теперь? -Теперь просто боюсь. Ты такая юная, хрупкая… А я не имею даже права встать между тобой и мраком. И не могу помочь. Не знаю, было ли в мире счастье большее, чем чувствовала я сейчас. От переполнявших меня эмоций, хотелось петь – громко-громко, чтобы весь мир мог разделить эту радость. Но… Придвинувшись ближе, я положила голову на его плечо и закрыла глаза. Как ни хотелось продлить счастливые мгновенья покоя, сон все же оказался сильнее. *** -Пусть гарнизон Белого Замка выдвигается навстречу! Я не позволю никаких столкновений рядом с Садами – это святотатство! Лирамель гневно жестикулировала, отметая робкие возражения растерянного стопника, и, казалось, действительно была в ярости. Ее глаза, глубоко синего цвета, будто горели изнутри невидимым светом. Королева не была красивой женщиной, но обладала необъяснимым очарованием: в такие моменты ей хотелось любоваться… -Одной стопе не выстоять против сил Горгота, - положив руку на плечо сестры, герцог попытался ее успокоить. – Если Замок останется без охраны, нам следует покинуть его. -Нет, – твердо ответила женщина. – Он не посмеет. Я знаю своего сына! -Ваше Величество, - пожилой офицер, стоящий до этого немного в стороне, сделал шаг вперед. – Моя королева, факты говорят об обратном: принца поддерживают Южные герцогства, а это значит, что гарнизоны Ровмена и остальных городов могут присоединиться к Горготу. Кроме того, Белый герцог тоже настроен весьма решительно. -Исключено! – отрезала Лирамель и, встав, подошла к младшему сыну. – Карл, выедешь с посольством к брату и привезешь его сюда. Если ему нужна корона, пусть снимет ее с моей головы сам. Если захочет, то и вместе с головой. Да, так и передай ему. И еще: – она выпрямилась и обвела взглядом собравшихся в тронном зале людей, - оба моих сына оказались недостойны чести назваться детьми Рода, а дочь прервала свою линию. Это урок не только мне, но и все вам: закон карает отступников! Вздрогнув, принц поднял глаза на мать и медленно кивнул. -Как прикажете, Ваше Величество. -Все, кто желает, могут уехать, - уже спокойнее произнесла Лирамель. – Возможно, присоединюсь к вам позже. Над залом пронесся вздох облегчения. Оглядев встревожено-испуганные лица, я поняла, что разрешением королевы воспользуются если не все, то большинство. Люди не хотели рисковать, и на самом деле были правы… Признаться честно, ни я, ни Лирд, не ожидали, что Эллад, узнав о том, что мать признала племянника наследником, решиться поднять войска. А вот сама Лирамель, похоже, надеялась именно на этот вариант. Ей было нужно, чтобы Замок остался без охраны и лишних свидетелей. Так, не вмешиваясь в ход событий, и поступая по велению сердца, королева подгоняла настоящее под то, что дано было ей увидеть шестнадцать лет назад. -Что дальше? – потянув за рукав, я заставила мужа наклониться ко мне. – Думаешь, Элладий явится в Замок? -Вполне вероятно. Уже неделю, как мы с Лирдом, фактически, жили в королевских покоях, каждый раз вздрагивая, когда очередной офицер в белом камзоле, приносил голубиную почту из столицы. Новости с каждым днем становились все тревожнее и тревожнее. Принц обвинял кузена в измене, а герцога – в пособничестве Ордену и убийстве Джафиры. Весть о смерти воспитанницы произвела на Лирамель именно то впечатление, которого и опасался ее брат – королева заболела и сутки провела в бреду, чем очень всех напугала. Впрочем, вскоре она пришла в себя и довольно спокойно выслушала правдивую историю о моем путешествии в Пат. Однако герцог все равно был раздражен и недоволен. Почти все время Его высочество пропадал в своем кабинете, перебирая бумаги и составляя сыну рекомендации на будущее. Меня он игнорировал. Происходящее все больше становилось похожим на сон. Я не успевала следить за событиями и не могла сосредоточиться на том, что говорилось и делалось вокруг. Словно невидимый кокон сплелся между миром и моей душой. Все предчувствия разом утихли, а страх исчез. За то недолгое время, что я жила в Замке, мне довелось слышать такую тишину… Ссылаясь на недостаточное количество людей, королева отправила со Стопой даже внутреннюю охрану, оставив, наверное, всего человек десять. Многочисленные обитатели, исключая ближайшую родню и тех, кто считал себя сторонниками принца Эллада, так же временно отбыли, куда глаза глядят. Теперь можно было бродить по коридорам и залам без всякой опаски встретить любопытных родственников. В воздухе чувствовалось напряженное ожидание, какое обычно бывает перед грозой. Было неуютно и страшно, особенно по ночам, когда по углам сгущались тени… Зло приближались, я чувствовала его тихую поступь – оно шло за мной, и бежать было уже некуда. Час, которого род Тара Валлора ждал несколько тысяч лет, пробил: колесо истории сделало полный оборот, и теперь лишь от милости Божией зависело, измениться ли судьба тайного Королевства или нет. Земар-ар готовился взять реванш, а в его продуманной комбинации существовала только одна брешь – та, которую дано было свыше увидеть Лирамель. Впрочем, она словно забыла о своем пророчестве. В ее глазах не виделось ни страха, ни отчаяния, не было, правда, и спокойствия. Сейчас эта женщина действительно выглядела королевой: властной, величественной, неприступной. Лирдан практически замкнулся в себе и лишь изредка интересовался у тети и отца, как идут дела. С тех пор, как пришло первое письмо из Горгота, он не спал ни одной ночи, от заката и до рассвета проводя в небольшой часовне, под которую был переделан один из залов. Иногда я присоединялась к нему, но молиться не могла – практически сразу засыпала. Лирамель проводила ночи с братом, в темном и пыльном кабинете, помогая ему в работе и, казалось, вообще забыла про сон. Разве что днем час или два дремала сидя в кресле. Под ее глазами легли черные тени, черты лица заострились, а улыбка больше не касалась губ. Мне было больно на нее смотреть. Дядя Карл, подчинившись приказу матери, отбыл навстречу брату. Сотни раз я мысленно прокручивала тот день, когда после долгих лет разлуки, впервые увидела Эллада… Джафира была права, говоря, что этот человек достоин занять трон. В нем чувствовалась сила и, в то же время, мудрость и мягкость. И, несомненно, он обладал опытом и знаниями, которых не было у Лирдана. Многие в Королевстве придерживались мнения, что после падения Совета, традиция престолонаследования должна была быть изменена. Однако эти многие не знали всех тайн истинной истории. На рассвете десятого дня после нашей свадьбы, в дверь королевских покоев постучали… Поскольку муж еще не вернулся со своей молитвы, а королева впервые за столько времени спала, я накинула на плечи шаль и, выйдя из комнаты в приемную, негромко ответила: -Войдите. Спустя секунду, молодой офицер, один из немногих, кого оставили в Замке, с дрожью в голосе доложил, что принц в сопровождении довольно внушительно эскорта, въехал в ворота Сада. Не теряя времени, я метнулась в спальню Ее Величества и, открыв дверь, удивленно замерла на пороге. Королева, одетая в простое белое платье, стояла на коленях, положив голову на постель… Услышав, как я вошла, она молча поднялась, вытерла слезы и улыбнулась. -Ты чего-то боишься? – подойдя ближе, спросила она. -Да… -А мне надоело бояться! -Вы плачете? -Плачу. Потому что больно смотреть на страдания собственных детей, моя хорошая. Нет ничего страшнее в этом мире, чем видеть мучения тех, за кого ты в ответе. Легче принять тысячу смертей. Но иногда так надо для их блага и спасения. Или ради других… Много причин. – Она провела рукой по моим волосам и с грустью добавила: - Я обещала твоему деду позаботиться о тебе и выполню обещание с радостью. Только прошу об одном: чтобы не случилось в будущем, дай слово, что будешь послушна мне, как дочь матери. -Хорошо. -Ну, вот и славно. А теперь, пойдем. Я преподам вам урок, который вы не забудете. Отперев потайную дверь, Лирамель пропустила меня вперед. Спускаться вниз приходилось осторожно: несмотря на то, что через каждые три метра горели факелы, лестница была очень крутой. Тронный зал был еще пуст, когда выйдя из тени, королева села на трон и, подозвав меня, велела встать слева. -После моей смерти, - тихо обратилась она ко мне, - расскажите Мариэль все от начала и до конца. Дочь простит. Пока я собиралась с мыслями, чтобы ответить ей, огромные золотые ворота стали открываться… Немного напугав, новый наследник встал рядом и, поклонившись тете, хмуро взглянул на выстроившихся у дверей солдат. Через минуту, из кабинета, что находился слева от входа в тени колонн, показалась высокая фигура герцога. Держась ближе к стене, он быстро пересек зал и поднялся на пьедестал. Вид у него был настолько суровый, что Лирд невольно подтянулся. У меня остановилось сердце, когда высокий мужчина с пепельно-серыми волосами и лицом, как две капли воды похожим на лицо моего мужа, чеканя шаг, пошел по зеленой ковровой дорожке… На его строгом лице застыла решимость, а на губах неестественная усмешка. Королева тяжело вздохнула. Остановившись метрах в десяти от трона, принц сделал знак охране подойти ближе и лишь после этого слегка поклонился матери. -Сын мой, - опередив его, произнесла Лирамель. - Вы поступили опрометчиво и поспешно и огорчили меня. -До меня дошла информация, - резко ответил Эллад, словно не услышав этих слов, - что Вы, как Глава Рода признали Лирдана Валлора сыном Ведущей линии и объявили его старшим среди равных после себя, так ли это? -Да, так. -Вам известно, матушка, что власть Ваша над сердцами народа настолько сильная и безгранична, что даже Закон склоняется перед ней. Я являюсь законным приемником Вашей власти. Пока я жив, народ не примет иного, даже избранного Вашей волей, ибо во мне он видит Вас. Так ли это? -Да, так. -Тогда моя опрометчивость не может огорчать Вас, поскольку действую во благо мира своей земли! -Чего же вы хотите, сын мой? Внимательно взглянув на королеву, Элладий медленно произнес: -Я не вижу иного пути, кроме как просить Вас отдать мне мое и наказать людей, толкнувших Ваше Величество на столь безумный поступок. -Как могу я доверить корону человеку, который не имеет права надеть ее? Как могу нарушить Закон, который чтили в Королевстве четыре тысячи лет? Или ты хочешь смерти брата своего – последнего истинного потомка Тара, которому земля это была дарована в наследие? -И во мне течет река Рода! – с жаром воскликнул мужчина, сделав шаг вперед. – Но за мною опыт и любовь народа, а за ним – ничего! Я не позволю ввергнуть страну в хаос, вы обезумели! А вы, - он посмотрел на герцога, - вы предали свой народ трижды и продолжаете жаждать крови! Но не получите ее! Хищно улыбнувшись, брат королевы спустился вниз и встал напротив принца. Его седые волосы отливали в свете тысяч свечей холодным серебром. -Если ты знаешь, что я предатель, не глупо ли было подставлять мне спину? Что стоит тогда весь твой опыт, Элладий Валлор-Хемали? Положив ладонь на эфес меча, мужчина подозрительно взглянул на дядю. -Я всегда мешал вам, верно? -Не всегда, но давно. А сейчас – особенно. -Я пришел сюда с миром! – громко произнес принц. – И уйду с миром, если получу свое! -А если не получишь? – вдруг спросил Лирдан. -Я даю вам два дня, – бросив на мать тяжелый взгляд, заявил мужчина. – По их истечении, если у меня не будет короны, я возьму ее силой, а тех, кто посмел встать на моем пути – предам смерти! Вы сами учили, что нет ничего важнее долга – мой же долг, предотвратить неминуемые волнения. На этом все. И, круто развернувшись, он быстро пошел прочь. -Не нужно двух дней… - я услышала ее шепот лишь потому, то стояла почти вплотную… Резко поднявшись, королева обернулась к брату и долго-долго посмотрела на него. Герцог слегка кивнул. -Пора… – ответил он на ее безмолвный вопрос. -Уверен? -Сейчас самый подходящий момент, он наверняка ждет… – Его высочество подошел к сестре и взял ее под руку. – Пойдем. Побледнев, Лирамель вдруг прижала ладонь к груди. Оттолкнув брата, она достала тонкую серебряную цепочку и сняла черный чехольчик… Маленький крестик на ее груди горел белым огнем – это было так красиво, что я затаила дыхание. -Карл? – испуганно вымолвила королева, положив руку на эфес меча. -Не бойся, это всего лишь медальон, - он улыбнулся. – Он ведь должен быть у Лиран, верно? С брезгливостью взглянув на драгоценность, женщина неуверенно кивнула. -Но Фирсар может заподозрить неладное, мы ведь не безумцы, чтобы помогать ему? – быстро добавила она. Поняв, о чем речь, я невольно отпрянула и спряталась за спину мужа. Как бы ни сильно было желание смело идти по избранному пути, сейчас я была слишком напугана и растеряна – все произошло слишком быстро. -Я должен взять его, верно, отец? – в голосе Лирда прозвучали стальные ноты. -Верно, – снова улыбнулся герцог и протянул руку. – Фирсар видел тебя через сознание Лиран, Элладий уверен, что ты связан с Орденом – это именно то, что нам нужно. Как истинный и законный наследник Тара, ты совершишь предназначенное над тем, кто любим тобою и, не изменив пророчество, приведешь его к желаемому концу. -Что?! – гневный вскрик Королевы эхом разнесся по залу. – Карл Валлор! Да как ты смеешь?! -Так будет лучше, поверь. -Посмотрим! – с вызовом бросила Лирамель и, подобрав полу платья, опрометью бросилась из зала. Герцог с легкой улыбкой смотрел вслед сестре, пока ее высокая фигура не исчезла за Золотыми воротами, а затем обернулся к нам и спокойно сказал: -Идите за ней, я приду позже. И помни, сынок, о том, что я говорил. Ту атровера мирриэн…(пусть совершится должное) -Я обещал. Взяв меня за руку, Лирд решительно сошел с пьедестала и, не торопясь, направился к выходу. А на улице ярко светило солнце. Десятка три вооруженных воинов Горготского гарнизона, выстроились вдоль главной дороги… Прикрыв глаза рукой, я вгляделась в их растерянные лица. Кто-то стоял, обнажив меч, кто-то, нарушив строй, отступил назад, несколько еще совсем молодых солдат с подозрением и тревогой наблюдали за разговором королевы и ее старшего сына. Лирамель держалась спокойно, а вот Марк все еще гневался. Время от времени он нервно отбрасывал упавшие на лоб волосы и порывался уйти. Заметив наше появление, один из офицеров окликнул Лирда и, похлопав по бедру, попросил сдать оружие. Не обратив внимания, муж дождался, пока Элладий обратит на него внимание и затем решительно направился к брату. Стараясь не отставать, я поспешила за ним. Золотой медальон в виде сплетенных воедино дракона и змея, сиял на солнце так, что слепило глаза, однако крест на груди королевы пылал намного ярче. Обернувшись, Лирамель заслонила сына и, быстрым движением выхватив тонкий клинок, направила его на грудь племянника. -Не смей подходить ближе, Лирдан Валлор! – с угрозой произнесла она и протянула руку: - отдай мне медальон! -Вначале, тетя, вы выслушаете мое предложение. -У вас ничего не выйдет. -Мать права, Лирд, Орден уже не имеет ни прежних сил, ни влияния. Мы могли бы договориться, – примирительно произнес Эллад и быстро взглянул на меня, словно надеясь на поддержку. – Ты вполне бы мог быть моим преемником, если отречешься от пути, на который встал. Мыже братья, в конце концов… Усмехнувшись, Лирд кивнул в сторону Сада: -Поговорим с глазу на глаз, брат? Расступившись, солдаты пропустили двух принцев и королеву на боковую дорожку, уходящую в сад. Услышав стук копыт, я немного замешкалась, успев заметить приближающихся всадников. Белый герцог и дядя Карл ехали впереди, остальные были мне не знакомы… Спешившись, Его Весочество отдал приказ окружить Замок. Выглядел он плохо: черные волосы падали на лицо беспорядочным прядями, борода топорщилась, богато расшитый камзол был в нескольких местах запачкан дорожной грязью. Понимая, что они, скорее всего, последуют за королевой и принцами, я решила, что будет разумным не путаться под ногами и свернула с дорожки в траву. Ориентировалась я в саду еще плохо, но проследив направление, куда направились остальные, решила обогнуть их с другой стороны. Аккуратно подстриженная трава вскоре стала заметно выше, а среди древних стволов то и дело попадались совсем тоненькие, еще не цветущие яблони. Идти спокойно в таком состоянии я не могла и постоянно срывалась на бег. Беспокойство за Лирдана заглушило дурные предчувствия – я совершенно не понимала, что происходит и какова теперь моя роль, но реакция королевы говорила о том, что надежды ее оказались обмануты. Все смешалось в моем сознании… Идти пришлось довольно долго. Время от времени я внимательно всматривалась вправо: Черный камзол Лирда был хорошо виден даже издалека. Принц, похоже, задался целью дойти до могилы матери, по крайне мере, пока он направлялся в ту сторону. Вздрогнув, я остановилась и прижала ладонь к губам. Там, под древним кладбищем Королей, находилось тайное святилище Ордена… Одно из последних уцелевших. «Неужели»? – со страхом подумала я, вспоминая слова герцога, обращенные к сыну. – «Неужели они задумали осуществить то, чего так страстно желал Карл? Но ведь Земар-ар определенно сказал, что полукровка ему не нужен!» -Господи, - еле слышно прошептала я, прислонившись спиной к шершавому черному стволу. – Но ведь Лирд – не Карл… Неужели герцог в сговоре с Фирсаром? Неужели Эллад прав? Не помня себя от страха, я побежала вперед. Нет, не зря Лирд так страстно молился в последние дни… Он позволил чувствам взять вверх над голосом разума… Из-за меня! Присутствие жреца я почувствовала раньше, чем увидела его самого. Остановившись, спряталась за белоснежное надгробие и затаила дыхание. Впрочем, последнее не удалось – после бега, сердце билось так сильно, что я никак не могла отдышаться. Мужчина сидел на краю могилы, положив меч на колени, и терпеливо ждал приближающихся людей. Он был спокоен и сосредоточен, как пантера, приметившая отставшего от табуна жеребенка. Даже поднявшийся ветерок почему-то не тревожил его – и волосы и плащ, черной волной накрывшей могилу, остались неподвижны. Тем временем, Лирамель тоже заметила жреца и слегка замедлила шаг. Продолжая диалог с сыном и племянником, она не отрывала от него настороженного взгляда. Мне вдруг стало интересно, о чем эта женщина думала в такую минуту и как собиралась исправить то, что в последний момент решил человек, которому она доверяла всю жизнь. Когда королева подошла достаточно близко, воины, которые все же последовали за ней, хотя и на достаточно большом расстоянии, упали словно подкошенные. Закусив губу, я с тревогой всматривалась, надеясь увидеть герцога Марка и дядю Карла, которые уже должны были показаться, но не видела ничего кроме яблонь… Оставалась надежда, что они решили последовать моему примеру и обойти сбоку. -Ваше Величество, Ваши Высочества... – лорд Фирсар поднялся и с достоинством поклонился. – Мне передали, что вы хотели меня видеть. Я надеялся на это – благоразумие, свойственное Крови, пересилило предрассудки. Старое вино всегда добрее, не так ли? -Истинно так, - опередив тетю, ответил Лирдан. – Надеюсь, мы договоримся. Эллад, все это время молча наблюдавший за Фирсом, неожиданно сделал шаг вперед и, оттолкнув мать, приставил меч к шее кузена. Лирд не успел отреагировать, только инстинктивно попытался отпрянуть в сторону. -Стоять, или я за себя не ручаюсь! – глухо предупредил его принц. – Мне неизвестно, в какие игры вы тут играете, но этот человек, - он кивнул на жреца, - живым отсюда не уйдет. Я видел уже достаточно, чтобы взять на себя ответственность и за твою смерть. Земля подо мной еле заметно дрогнула. «Убей»! – вдруг зашипел голос в моем сознании, заставив кровь застыть в жилах. – «Убей его»! -Буду благодарен, Ваше высочество, если вы, наконец, избавите мир от этого отродья! – переменившись в лице, вдруг зашипел Фирс и медленно, словно преодолевая невидимую стену, двинулся к Лирду. Не понимая, что делаю, я вскочила и изо всех сил закричала: -Н-е-ет!!! Но жрец Земар-ар не тронул принца. Услышав мой крик, он рванул с его шее медальон и обернулся. -Подойди ко мне, дитя. Мы чувствовали биение твоего сердца. Лирамель, которая уже поднялась с земли, в ответ на мой взгляд, слегка кивнула. -Не смей приближаться к ней! – нарочно испуганно воскликнула королева. Элладий, который старался держать Фирсара в поле зрения, разгадав его замысел, резко ударил Лирда в висок и бросился ко мне. Я стояла, наблюдая за сменяющимися событиями, не в силах уже сопротивляться судьбе: мысли путались, тело сковала слабость, дышать получалось с трудом… Увидев, как муж упал навзничь, поддалась было вперед, но не смогла сделать и шага. «А есть ли смысл сопротивляться, бежать. Быть может, прав был герцог – пророчество лишь предвидит то, что мы выберем сами»? – думала я в те секунды, когда решалась моя судьба. - «Как же тогда понять, какой выбор – верен»? Жрец видел, что ему хотят помешать, но даже не пытался защититься – его целью была я, и он готов был пожертвовать жизнью, лишь бы совершить волю своего господина. И сумел… Эллад сбил его с ног секундой позже, чем медальон коснулся моей груди. Я успела лишь увидеть, как они упали и покатились по земле, а потом… Потом была Тьма. *** Было больно и, кажется, я что-то кричала… Странные слова складывались во фразы и предложения, вплетясь в ветер и землю, пока ветер не застыл, а земля не задрожала, как живая. У моих ног, наяву, а не во сне, ломая древние надгробия, отверзала уста огненная бездна. Стало совсем темно. Деревья по краям пропасти вспыхивали, словно факелы, но дым от горящей древесины не разносился, а замирал столбом, как вылитый в ледяную воду воск. Боль в груди стихла так же внезапно, как и началась. Отступив подальше, потому как жар становился уже нестерпимым, я взглянула на медальон и обмерла от ужаса: дракон и змей вдруг сделались живыми – они непрестанно сплетались друг с другом, вращаясь по кругу и яростно шипя. Мне хотелось оторвать от них взгляд, но волю снова парализовало, и я смотрела, смотрела, смотрела… «Плоть моя, мое достояние»! – слова пульсировали в сознании в такт биению сердца – «Сосуд пустой, предуготовленный для вина гнева моего, ныне мне в жертву приносимый, пади ниц»! Упав, я уперлась руками в теплую землю. Он был прав, я действительно была пустым сосудом – омывшись от тьмы, я не заполнилась светом, не вкусила его, не приняла в сердце – мне нечего было противопоставить злой воли. И все же, с неимоверным трудом встав на колени, я попыталась сорвать с груди медальон. Волна боли была настолько сильной, что вскрикнув, я упала навзничь. Слева, метрах в десяти, принц Эллад и Фирсар продолжали бороться, катаясь по земле и не обращая внимания на то, что происходит вокруг. Жрец, несмотря на преклонный возраст, был сейчас чудовищно силен… Повернув голову и не в силах уже подняться, я почти безразлично ждала, чем все закончится и не заметила, как герцог, облаченный в длинные белые одежды, склонился надо мной. -Вставай, Лия-Лиран! – властно приказал он и протянул руку. Забыв про слабость и боль, я поднялась на ноги. -Фирсар Валлор-Каэл! – громко крикнул мужчина, крепко взяв меня за руку. Услышав свое имя, старик попытался обернуться, и Элладий, воспользовавшись моментом, высвободил руку и схватил его за горло. Мне стало страшно от выражения сосредоточенного спокойствия, которое в этот момент застыло на лице принца, а сердце сжала необъяснимая тревога. -Сын! – послышался сбоку крик королевы и, только увидев, как блеснуло во всполохе огня сталь, поняла… Поднятый невидимой рукой, клинок вонзился сзади в его спину… Я увидела, как расширились от боли глаза, и потекла изо рта тоненькая струйка крови. Память услужливо закружила в сознании милые сердцу образы: лесная полянка, запах земляники… Улыбаясь, Эллад сидел под раскидистым деревом и смотрел, как я танцевала, кружась между солнечных лучей – маленькая рыжеволосая девочка с синими глазами… Его погибель и проклятие. Они умерли одновременно. Колдовство Фирсара оказалось тщетным: принц так и не разжал рук, ценою жизни избавив мир от последнего слуги того, кто отравлял воздух его Родины… Его брат, Карл, не успел всего на миг. Когда он упал на колени рядом с двумя бездыханными телами, из его груди вырвался сдавленный вопль. Я почему-то подумала, что и он тоже умрет, так бледно вдруг стало его лицо. Но, почувствовав мой взгляд, дядя вдруг обернулся и, а затем, накрыв тело принца плащом, поднялся. Тем временем, небо стало светлеть, будто кто-то сдунул с него черное покрывало. Почувствовав, как загорелась в душе надежда, я хотела спросить герцога, что происходит, но он, выкрикнув что-то на Древнем языке, потащил меня к краю бездны… Холод смерти заставил забыть про нестерпимый жар. Я пыталась вырваться из его рук, но не смогла, и только билась, как раненый зверь, взывая о помощи, хотя знала, что никто не посмеет помочь. Вытянув над пропастью мою руку, он взмахнул ножом, затем еще раз, пока кровь не хлынула ручьем. Дрожа, я смотрела, как стекает по камням моя жизнь… Время тянулось настолько медленно, что, казалось, его просто не стало. Снова задрожала под ногами земля, послышался глухой рокот, и огонь в пропасти стал черен. Я вдохнула и не смогла выдохнуть. В вышине бурлило серой массой ничто… Подобно водовороту, оно закручивалось в бесконечную спираль… Медленно, неумолимо… Схватив меня за волосы, герцог потянул вверх и заставил встать на колени. Затем, разорвав подол своей мантии, он перевязал мою руку и снял через голову цепь с медальоном. -Спасибо, Лиран, - послышался сбоку тихий голос и, взглянув, на застывшую рядом королеву, я беззвучно заплакала. Приняв из рук брата золотой круг, Лирамель зажала его в руке и подняла к небу. Крест на ее груди пылал ярче пламени, а рядом с ним, на простой черной веревке застыли два непонятных полукруглых обломка с разорванным пополам змеем. -У тебя нет выбора, Земар-ар! – уже охрипшим голосом крикнула она ввысь. – Прими мой вызов, ибо я – семя слуги твоего, дитя Крови, ныне отрекаюсь от тебя за весь мой род, ушедших и грядущих, кому земля эта была дарована во владение! И наступила великая тишина. Из бурлящего водоворота высоко-высоко над нашими головами, к земле ринулся огромный змей. Он был страшен и безобразен, и нет слов, чтобы описать ужас, исходивший от него. Я видела горящий пламенем и злобой глаз, устремленный на королеву – такую маленькую и хрупкую перед его мощью… -Помоги мне, - не отрывая взгляда от чудовища, прошептала Лирамель, и, взяв брата за руку, отступила назад. Всего на шаг. Собрав оставшиеся силы, я поползла от них прочь. Мне было страшно, так страшно, что хотелось только одного – оказаться как можно дальше, не видеть, не слышать, забыть! С шипение, подобным тому, как если бы на гигантскую, кипящую маслом, сковородку вылили ледяной воды, змей навис над королевой, а затем стал просачиваться в нее, словно она действительно была сосудом… Упав на колени, Лирамель дико закричала. Никогда не доводилось мне слышать подобного крика, исходящего из уст человека. В нем были боль и ужас, и, наверное, мольба. Зажав уши, я глотала воздух, чтобы не умереть самой… Вспышка была настолько ослепительной, что весь мир на несколько мгновений превратился в белое пятно. Дышать вдруг стало легко, так легко, что я сумела без труда встать на ноги и сделать несколько шагов. Закрыв глаза, королева лежала на руках своего брата. Крестик на ее груди по-прежнему горел белым ровным светом, но уже не таким ярким, как раньше, а странные обломки медальона почти срослись. Теперь я могла различить, что именно было изображено на нем: змей, обвивающий шест с перекладиной на конце. -Подойди ближе, - напряженно произнес герцог, не отрывая напряженного взгляда от лица сестры. Не смея перечить, я сделала еще несколько шагов и встала рядом с ним. Издалека послышались крики. Они отвлекли меня и, повернув голову, я увидела, как Карл, обхватив сзади своего отца, пытался помешать ему броситься к телу жены. В этот момент Лирамель судорожно всхлипнула и приоткрыла глаза. Я была уверена, что королева уже мертва, но ошиблась… -Еще не все кончено, сын Рода! – не своим голосом прошептала она. – Но ему не сломить меня, я не его раба. Обнажив белый, как молоко, кинжал, Его высочество до крови закусил губу. -Карл! – раздался испуганный крик герцога Марка. - Что ты делаешь? В эту минуту, став невольным свидетелем последних минут самых великих, наверное, в истории этого мира людей, я поняла, как прав и одновременно неправ был дядя Карл… По лицу человека, который всегда казался мне воплощением спокойствия и надменности, ручьем текли слезы и пот. Он знал, что должен был сделать и не мог. У любого человека есть что-то, что выше его сил – забрать жизнь сестры оказалось выше сил Северного герцога. И все же, он победил себя - я не знаю, чего ему это стоило, не знаю, молился ли он в этот миг… Но, вероятно, да потому что когда занесенный клинок был готов коснуться ее сердца, Лирамель вдруг улыбнулась и, схватив брата за руку, с нежностью произнесла: -Не нужно, родной, я уже не дышу – ты доказал свою верность. А потом, помню только, как упала от того, что земля под нами вдруг качнулась и накренилась… -Беги! – вкрадчиво приказал герцог и, отбросив кинжал, крепко обнял сестру. …Наверное, я послушалась его, потому что когда открыла глаза, надо мной, плача, сидел Лирдан. Вокруг было тихо и светло – снова светило солнце, а от страшной пропасти остался на земле только шрам, да обгоревшие деревья. Поодаль стоял над телом брата дядя Карл, а рядом с ним, на коленях, его отец. У моих ног лежала запачканная в земле корона… «Как же жить, как же жить теперь»? – заплакав без слез, потому что их уже не было, подумала я, взглянув на плывущие по небу облака. Подул теплый ветерок, развеяв запах гари нежным цветочным ароматом… Робко запела, пришедшая в себя птица. Потом еще одна, и еще… -Жить надо счастливо, радуясь каждому дню – только так! – громко и четко прозвучал в ветре голос той, которую я любила и чтила, как мать. Удивленно обернувшись к мужу, я посмотрела в его глаза, но так и не поняла, слышал ли он эти слова. 14 октября 2010 года. Часть 3. Звенья цепи. Глава 1. Похороны Эллада, по настоянию его отца, были отложены до приезда владыки Поликарпа и принцессы Мариэль. Лирд был не очень доволен таким решением, но возразить не посмел, тем более что пока не в его праве было решать вопросы, касающиеся Рода. Невзирая на то, что по закону крови, никто, кроме него не мог претендовать на трон, требовалось официальное признание всех детей Ведущей линии, с допросом свидетелей и изучением оставленных покойной королевой бумаг. Конечно, он мог по примеру тетки и просто возложить на себя корону, но, учитывая нынешнюю обстановку, Лирд считал, что его восхождение должно быть согласно всем законам и обычаям. Что касается меня, я старалась не покидать своих покоев в Зеленом коридоре и вовсе не хотела идти похороны. Видеть лица людей, которым я волей-неволей причинила столько боли, было не выносимо. Лирамель и герцог переоценили меня, полагая, что кровь Каэлов воззовет к алчности и заглушит душевные терзания. Я не могла принять брошенное под ноги бремя. И не хотела. Вернуться в мир, где все было понятно... Я бы всерьез обдумала эту возможность, если бы не Лирд и обещание, данное покойной королеве и ее брату. Мой муж ввиду траура и своих религиозных взглядов, оставался пока таковым только на бумаге, но я знала, что рано или поздно ему придется признать меня женой и обеспечить роду наследника. Собственно в этом и было мое предназначение по задумке его отца и молчаливого одобрения Лирамель. Я не знала пока, радоваться ли тому, что путь, которым мой муж шел вопреки желанию, и ради которого была принесена столь чудовищная жертва, теперь открыт… Зато хорошо понимала, что обязана следовать с ним бок о бок, невзирая ни на какие личные принципы и сомнения. Как бы я не тешила себя, выискивая выход там, где его уже не было, время свободы и выбора – прошло. На рассвете двадцать четвертого дня Новой эпохи, трубы возвестили о приезде епископа Поликарпа и тех, кто вместе с ним пожаловал в Замок на печальный обряд. Мне снова предстояло встретиться лицом к лицу со своими родственниками, но уже в качестве их будущей королевы. Нужно было взять себя в руки. Следовало найти верный тон и заставить их забыть о своем позорном побеге и допущенной слабости. Лирамель искренне верила, что ее дочь сумеет понять меня и поддержит, но не я разделяла ее надежд. Мариэль являлась не только принцессой, но и супругой главы Каэлов, поэтому ее влияние на знать и простой народ было велико. Ревность и боль, что могли сейчас царить в душе этой женщины, не обещали ничего хорошего. Не только я понимала это – Карл, который хотя и был уже оправдан в глазах сестры, с тревогой ожидал предстоящей встречи. Я была благодарна дяди за поддержку и понимание. В его глазах не было того упрека, который порой мелькал у Лирда. Карл сделал все, что было в его власти, и потому нашел в себе силы смириться с поражением, а не корить себя в гибели близких. Но боль его от этого была не меньше. Гибель матери и брата сделали принца еще молчаливее и осторожнее: с моим мужем он вел себя подчеркнуто вежливо и почтительно, памятуя о том, что короля делает свита, а ко мне относился с еще большим вниманием и, я бы сказала, отеческой нежностью. Я была благодарна ему за это, потому как, чувствуя за спиной поддержку, становилась увереннее. -Знаешь, девочка, - взяв меня за руку, Карл, задумчиво посмотрел на обручальное кольцо, красовавшееся на безымянном пальце и, неожиданно улыбнувшись, хмыкнул: - все не так уж и плохо. Пророчество исполнено, наш мир наконец-то свободен. Впереди новый виток истории, и у нас довольно сил, чтобы сделать его светлее и лучше, чем предыдущие. Ты стала женой человека, которого любишь – это редкое счастье. Кивнув, я отняла ладонь и взглянула на портрет королевы. Высокая молодая женщина с легкой улыбкой смотрела на нас с полотна. Карл был совсем не похож на мать, но выражение глаз, мимика, копировали ее в точности. -Лирд нуждается в тебе, - после небольшой паузы сказала я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. -Я знаю. Как и в тебе, Лиран. Все мы должны держаться сейчас вместе, обиды могут подождать. Впрочем, какие теперь могут быть обиды! -Ты думаешь, Мари поддержит нас? -Ей придется. Кроме того, Поль с самого начала был в курсе, как планов матери, так и моих. Он – совесть нашего рода, хотя и не принадлежит к нему по крови. Я уверен, что брат сумеет объединить семью и помочь Лирдану занять положенное место. -Знаешь… - отвернувшись, я неловко замолчала, стараясь подобрать слова. -Что? -Ты говоришь о счастье, но я не вижу его. Кругом только смерть… И Лирд – он стал другим. Давно, не сейчас, еще в Большом мире. Мне кажется, что он не любит меня и никогда не любил, пусть и говорит об этом. Сначала было больно, но теперь прошла даже боль. Дядя улыбнулся: -Не лги себе, Лиран, твои глаза говорят обратное. Дай ему время, нелегко принять крест, который судьба возложила ему на плечи. Поверь, я знаю, о чем говорю. Кузен не глуп и прекрасно понимает, что… - он помотал головой, словно отгоняя опасную мысль, и с улыбкой указал на окно: - смотри, уже к полудню, нам нужно вылезать из нор – вечно прятаться не получится. Да и потом, это не вежливо. -Я не знаю, как буду смотреть им в глаза, Карл! Принц внимательно посмотрел на меня, вздохнул и опустил голову. Всегда уверенный и полный сил, сейчас он выглядел усталым и осунувшимся: широкие плечи были опущены, пальцы нервно перебирали пышные кисти перевязи. -Поверь, твои чувства не столь важны, - наконец, ответил он. – Старайся поменьше думать о себе и просто делай, что требуют место и время. Так говорила мать, так она и поступала – и никогда не ошибалась в выборе. Напомнив о прибытии гостей, где-то в глубине Зеленого коридора трижды прозвонил колокольчик. Пора было идти. -Нам дозволительно спуститься вдвоем? – с надеждой спросила я, нерешительно повернувшись к двери. Коротко кивнув, Карл встал и протянул мне руку. В его серых глазах вновь вспыхнул странный огонек, а губы скривились в легкой усмешке. Таким я его увидела впервые, тогда, в подвале своего дома в Большом мире - тысячу лет назад… Он словно бросал вызов – в любом случае, смесь противоречивых эмоций, исходивших от его души, заставили меня отступить и нахмуриться. Видя, что я замешкалась, он сам взял меня под локоть и решительно пошел к дверям. Стража почтительно расступилась. По выражению лиц младших офицеров, охранявших покои, было видно, что волнение, связанное с приездом принцессы Мариэль и остальных детей Рода, испытывали не только мы с Карлом. Все понимали, что от сегодняшнего дня будет зависеть очень много. Лирдан стоял возле трона, положив широкую ладонь на оббитый белым бархатом подлокотник. Его черные волосы охватывал тонкий золотой обруч – символ крон-принца, а на сиденье, поблескивая в луче полуденного солнца, пробившегося сквозь витраж купола, сияла корона. Сын павшего герцога так и не внял совету кузена, не посмел короновать себя, хотя имел на то законное право. Но я был с ним согласна: Совет пал, Земар-ар отныне вернулся туда, где ждали его полчища ему подобных, и люди были не настолько глупы, чтобы не понять значение перемен… В Новой эпохе, незыблемость королевской власти следовало строить по иным принципам: не на страхе, а на любви к этому миру – последнему оплоту первозданности на Земле. Увидев нас с Карлом, принц нахмурился, но промолчал. Я невольно залюбовалась им: несмотря на бледность, выдававшую волнение, Лирд действительно выглядел как король – высокий, холодный и спокойный. В нем чувствовалась сила и уверенность. Но быть может, я судила не совсем объективно, взирая на него через призму своих чувств… Да, Карл был прав, не нужно было лгать самой себе. Мы пришли вовремя, так как кроме охраны и нескольких вельмож, среди которых я узнала свидетелей нашего бракосочетания, никого не было. Нарочно ли медлила Мариэль или ее опоздание тоже свидетельствовало о волнение, предположить было трудно, но этикет подобного не допускал. -Князь Аллотар инкогнито прибыл вместе с принцессой,- не поворачивая головы, произнес Лирдан. -Почему мне не доложили? – наклонившись к трону, дядя слегка прищурился и с угрозой повторил: - Почему ты не предупредил? -Его присутствие ничего не изменит. -Ты глупец, если надеешься, что я смогу помогать, не владея информацией. И ты забыл, что после того, как моя мать объявила тебя наследником, все узнали тайну королевских близнецов. Кристиан отныне прямой законный потомок Арматея, кроме того, он князь. Его голос, значимость, влияние среди гарнизонов – все это даст оппозиции возможность держать тебя в клетке. -Я знаю, - выдержав гневный взгляд брата, мой муж холодно улыбнулся и кивнул в мою сторону, - если бы не одно «но»: у меня есть то, что заставит моего дядюшку трижды подумать, прежде чем повернуться к нам спиной. -И что же это? -Его сын. -Что?! -Удивлен, брат? Да-да, ты оказал королевству неоценимую услугу, оставив меня умирать на берегу Хрустального моря. Наш возлюбленный племянник перенял ум и сердце скорее моего отца, нежели пылкого князя, и я сумел этим воспользоваться. -Вот как… Что ж, очень рад. Однако не следует каждый раз мериться со мной силой, кузен, и тем более приписывать мне грехи, которых я не совершал. Разумнее будет не отказываться от помощи. -Разумеется. Я учту. Отпустив мою руку, Карл нахмурился и исподлобья взглянул на принца. -Бог наградил тебя многими дарами, Лирдан II, но оставил свободу принять их или нет – не забывай этого. Пока что, способность учиться на собственных ошибках не является твоей добродетелью. -Ты стал чересчур чувствительным, с чего бы это? -Ответ слишком невероятен, хотя и известен тебе. Берегитесь, не смотря ни на что, во мне сильна кровь нашего Рода! Герцог был совершенно прав. -Это угроза? -Считай, что да. -Не боишься? Усмехнувшись, Карл пожал плечами. -Тебя? Нет. Я боюсь только себя. И того, на что ты меня можешь толкнуть, потакая своей непомерной гордыни и глупости. Как видишь, я следую присяге – мои помыслы открыты, а намерения пока чисты. Мне стало не по себе от тона, которым дядя произнес эту короткую отповедь. Я достаточно знала его, чтобы понять, насколько серьезен он был. -Дядя… - я почувствовала, что должна вмешаться в их разговор, но что сказать не знала. -Я не дядя тебе, – переведя взгляд с брата на меня, Карл немного смягчил тон. – Мы отстоим в родстве еще дальше, чем ты с Лирданом. Но теперь ты мне скорее сестра, если, конечно, владыка Поликарп возьмет на себя ответственность признать ваш брак действительным, учитывая родственную близость. Хотя в данном случае, выбора нет ни у кого из нас. -Ваше Высочество! - Высокий, средних лет мужчина, стоящий среди небольшой группы вельмож справа от тронного пьедестала, поддался вперед и степенно поклонился. – Мне только что доложили, что принцесса Мариэль просила вас отложить официальную встречу и посетить ее покои. Ей нездоровится с пути. -Что это значит? – тихо спросил Лирд, не поворачивая к брату головы. -Мария хочет договориться без свидетелей, тебе следует согласиться, – в тон ему ответил Карл. -А ты? -Как видишь, меня не звали. -Лиран? – муж вопросительно взглянул в мою сторону. -Девочке тоже стоит повременить с визитом, раз выдалась такая возможность, - опередив меня, заметил дядя. – Она тебе только помешает, не следует сейчас раздражать самолюбие принцессы. Задумчиво кивнув, Лирд встал и, сделав стражи знак следовать за ним, направился к Золотым воротам. Под удивленный шепот придворных, мы с Карлом степенно удалились в тень колонн к потайной двери. После стольких часов волнения, я испытывала такую легкость, что взлетела по крутым ступеням, словно птица, оставив дядю далеко позади. *** Князь сидел на белом диване, закинув ногу за ногу и молчал. Его лицо, бледное, с заострившимися от череды бессонных ночей чертами, было сурово, а на лбу, обрамленном седыми волосами, поблескивали капельки пота. Подойдя ближе, Карл поклонился, произнес ритуальное приветствие на Древнем наречии и нерешительно оглянулся на меня. -Пусть уйдет, – коротко кивнул Кристиан, даже не взглянув в мою сторону. – Нам надо поговорить. -Если Ваше высочество желает побеседовать с племянником наедине, - холодно ответила я, - то следует удалиться в свои покои, а не отсылать меня из собственных. -Не играй с огнем, дитя, ты пока что не хозяйка здесь. -Я лишь напоминаю о законе, великий князь, и о воле вашей покойной сестры. Однако можно только порадоваться, что мой дед не дожил до этого момента. Пожилой мужчина прищурился. -Чего ты добиваешься? -Только правды. Давно следует признать, что дела Рода больше не могут вас касаться – вы стали плоть от плоти и кровь от крови своего народа. Не вмешивайтесь! -Я ведь могу уничтожить тебя, девочка, как и твоего мужа – всех вас! – в его голосе слышалось раздражение, но лицо оставалось непроницаемым и спокойным. Теперь я действительно видела до чего разными и, в тоже время похожими, были между собой покойный герцог и Князь Аллотар. -Можете, - согласно кивнула я и, заметив, что дядя встревоженно шагнул ко мне, предупреждающе подняла руку, - но не станете. -Почему это? -Побоитесь Бога, ибо мысли и пути ваши неправедны и злы, а кара за преступления падет на неповинный народ. Хотя подняв руку на мою жизнь однажды, вы вполне можете не устрашиться даже Бога. Но я готова и к этому – путь, навязанный мне историей настолько тяжек, что смерть покажется желанной долей. К сожалению, пока что, она достается другим. Откинувшись на спинку дивана, князь задумчиво взглянул на Карла. Потом немного помолчал, отер ладонью пот со лба и вздохнул. -Я прибыл с миром и единственным желанием – попрощаться с братом и сестрой. Остальное, как ты говоришь - не моя забота. Но хочу, чтобы ты знала - на этом я буду считать свой долг перед твоим дедом исполненным. -Что ж… Ан терма эндарэ, Кристиан. Фермано. Ти… альва энара. (Я буду помнить, Кристиан. Спасибо. И… добро пожаловать), – тихо произнесла я на Древнем и, поклонившись, степенно вышла из комнаты. Карл, вопреки моим ожиданиям, не счел нужным продолжать разговор с князем. Догнав меня у лестниц, дядя молча пошел рядом. Я была рада его чуткости: обсуждать произошедший разговор сейчас хотелось меньше всего. Жалела ли я о резких словах, брошенных необдуманно и без дозволения мужа? Нет. Все сказанное шло из самого сердца и с болью о нашем с Лирдом будущем - о будущем всего Королевства. -Ты молодец, Лиран, - почувствовав, как легла на плечо его тяжелая ладонь, я остановилась. -Надеюсь, что не слишком помешала вашим планам… Мне хотелось сказать еще многое, но, оглядевшись, я вдруг поняла, что мы оказались вовсе не там, куда направлялись – вместо Зеленого коридора вокруг по-прежнему отражал свет факелов белый мрамор. -Это левое крыло, - заметив мое недоумение, объяснил Карл. – Я думаю, Лирду не полезно беседовать с Мари и Парфом наедине, это может повредить его самооценке. Странный скрип, внезапно донесшийся откуда-то слева, заставил дядю замолчать. Отстранив меня, он медленно достал из ножен богато украшенный парадный кинжал и крадучись подошел стене. Мне стало трудно дышать, сердце тронуло тревожное предчувствие… Стараясь двигаться бесшумно, я обошла Карла сзади и отступила на несколько шагов вглубь коридора. Затем, подумав, достала из корсажа маленький стилет, подаренный мне королевой, и прижалась к стене. Звук постепенно становился все громче и теперь уже походил не на скрип, а на скрежет. Стена за моей спиной стала вибрировать, словно с противоположенной стороны кто-то бил молотком, а со сводчатого потолка, упали кусочки штукатурки. -Лиран… - дядя тревожно взглянул на меня и, прижав палец к губам, еле слышно произнес: - Девятая дверь справа от арки, позови, кого найдешь. Коротко кивнув, я развернулась и побежала вперед. Высокая сводчатая арка, плавный поворот налево, высокие ворота, еще один поворот, пара одиночных дверей… Было немного странно, что ни разу на моем пути не встретилась охрана, обычно замок кишмя кишел офицерами внутреннего гарнизона. Не останавливаясь, толкнула высокую, оббитую белым золотом дверь и вошла в залитую светом гостиную. После полумрака коридора, глазам было непривычно, поэтому, сидящих возле камина мужчину и женщину, я узнала не сразу. -Лиран? – владыка Поликарп с улыбкой поднялся навстречу, но заметив выражение моего лица, нахмурился. Я не стала тратить время на вежливость и дожидаться с его стороны логично вопроса. Что-то подсказывало, что нужно спешить, внутри меня словно отсчитывали секунды электронные часы. И секунд становилось все меньше, меньше… -Карлу нужна помощь, он просил привести кого-нибудь! – мой голос звучал хрипло и совсем тихо, хотя я намеривалась прокричать эти слова. Быстрым движением скинув широкую черную рясу, епископ кивнул встревоженно ахнувшей принцессе и опрометью бросился к выходу. Предусмотрительно отойдя в сторону, я пропустила его, чтобы последовать следом, но резкий окрик Мариэль помешал мне. -Стой, Лиран! – властно приказала она и, стремительно вскочила. Я хотела было ответить резкостью на подобный тон, но мысль, вдруг пришедшая на ум, заставила забыть о гордости. -А где мой супруг? – как можно более холодно спросила я, окинув комнату внимательным взглядом. -Об этом я и хотела тебя спросить, офицер был послан за ним более часа назад! Сказать на это что-либо более или менее вразумительное, я не смогла, но видимо тревога, отразившаяся в моих глазах, объяснила все лучше слов. Не говоря более ни слова, принцесса подбежала к дверям и заперла большой засов. Потом малый, и еще один, потайной. Ее лицо, и без того лишенное румянца, стало белее мела. -Охрана? – быстро спросила она, испытующе взглянув на меня. -В коридоре было пусто, когда я бежала сюда. -А что насторожило Карла? -За стеной что-то скрежетало, довольно громко, он не стал объяснять, просто велел позвать кого-нибудь. -Лирд покинул зал с охраной? Я неуверенно кивнула. -Князь ждал вас в покоях мамы? – не давая мне вставить и слова, продолжала допрос Мария. -Да, и… -Карл что-то сказал ему? -Нет, не он – я! Сказала, что он более не имеет права вмешиваться во внутренние дела Королевства, и напомнила о своем деде. На непроницаемом лице принцессы не дрогнула ни одна черта. -В правом крыле Белого коридора, когда вы покидали королевские покои – охрана была на посту? Закусив губу, я наморщила лоб, пытаясь воспроизвести мысленную картину прошедших минут. Волнение, злость, торжество – я была занята собой и не особо вникала в детали реальности, но все же… -Только у покоев Ее величества, хотя не уверена, что воины были из Горготского гарнизона, мне показалась странной их форма. -И Карл не обратил на это внимание? – недоверчиво воскликнула женщина. Я пожала плечами. Откуда мне было знать, быть может, дядя потому и направился к сестре, чтобы понять, что происходит. Он редко объяснял свои действия сразу, и я привыкла не спрашивать. -Быть может, это были люди князя? – предположила я. В коридоре, за дверью, раздался крик. Вздрогнув, женщина отпрянула и, схватив меня за руку, силой потащила за собой. Почти бегом мы пересекли гостиную, несколько смежных комнат, уставленных книгами, спальню, затем еще одну... В последней комнатке, по размеру больше напоминающую кабинет, Мария, наконец, остановилась и, сделав мне знак молчать, быстро заперла тяжелую узкую дверь. Сквозь зарешеченное круглое окно падал косой луч света. У левой от двери стены, висела, укрытая кисеей белая колыбель. Судя по тому, как подрагивала легкая ткань, младенец не спал. Подождав, пока принцесса возьмет сына на руки, я нерешительно подошла и взглянула на ребенка. Мальчику было не более трех месяцев, он выглядел упитанным и крепким, и очень походил на своего отца, герцога Парфа: высокий прямой лоб обрамляли легкие завитушки рыжих кудрей. Я почувствовала, как по сердцу разлилось приятное тепло, и улыбнулась. -Ваша мать очень надеялась, что ее внук унаследует черты Каэлов. -Я знаю, - спокойно ответила женщина, - мы молились об этом. Ему предстоит возглавить и усмирить мятежный дух славного рода, и он должен был впитать в себя последние крохи того, что досталось Парфу – свой долг это дитя исполнило еще в моей утробе. В ее словах прозвучали нежность и гордость, момент был слишком хорошим, чтобы его упускать. Мне тоже следовало помнить о долге. -Надеюсь, - поймав ее взгляд, кивнула я, - Бог услышит и мои молитвы, не дав крови Каэлов дальнейшего течения в наших с Лирдом потомках. Промолчав, Мария подошла поближе к окну и села в небольшое плетеное кресло, слегка отвернувшись, чтобы покормить сына. Трудно было понять, какое впечатление произвела на нее услышанная речь. -Здесь мы в безопасности, - спустя минуты две, наконец, произнесла она. – Двери выдержат любой удар, и снаружи их не открыть. -Вы не волнуетесь за братьев? Ведь там что-то случилось? – укор прозвучал несколько наигранно. Поняв это, я от досады поморщилась: лучше было бы спросить ее прямо, что могло произойти в коридоре. -Что бы там ни было, все, что мы можем – это ждать. Впрочем, я не думаю, что мои братья могут дать повод за них волноваться. Вспомнив принца Эллада, я тяжело вздохнула. Видимо, принцесса тоже в этот момент подумала о нем, потому как плечи ее дрогнули и поникли. Разговор принимал опасное направление. -Мы с Полем мало что знаем о тебе и Лирдане, - ее голос звучал тихо и словно через силу. – Я почти не видела его с того времени, как он был ребенком, не знаю, каким он стал. -Лирд похож на своего отца твердостью, но более порывист в решениях и не так гибок. -А ты? -Вам виднее, Мария. -И все же? -Я затрудняюсь пока ответить на этот вопрос. Не потому что не хочу, а потому что не знаю. Но то, что было сделано, совершилось не по моей воле. -Ты имеешь в виду ваш с Лирдом брак? Мне стало немного не по себе от волны раздражения, которая всколыхнулась с этими словами между мной и принцессой. Но я все же ответила: -И его тоже. Впрочем, теперь, это не важно – плод нашего брака скрепит то, что не дано было скрепить времени и чувствам. Ложь вырвалась из моих уст легко и непринужденно намного раньше, чем мозг сумел проанализировать ее предназначение. Я сыграла интуитивно, поставив на кон все, что имела. Это был ва-банк. -Ты беременна? – с плохо скрываемым ужасом, переспросила Мариэль. Мне пришлось кивнуть, так как я понимала, что этого момента, как бы кто не относился к кандидатуре Лирдана, наше несуществующее дитя стало для нас обоих щитом. Многие надеялись, что мы будем ждать одобрения всего Рода и благословения епископа. Пусть же думают, что молодость и стремление к власти, сделали свое дело и помутили наши души. Это было лучше, чем идти сквозь терния. Я пока не понимала игры, которая разворачивалась сейчас перед моими глазами, но полагала, что мудрее переоценить врагов, чем надеяться на их порядочность. -Мы не были уверены в исходе пророчества, - спокойно продолжала я, делая вид, что не замечаю напряженного взгляда принцессы. – Лирд мог погибнуть, а трону нужен требовался наследник - мы не могли терять генетическую преемственность Рода. Ведь, так или иначе, со смертью Лирда прямая Ведущая линия обрывалась. -Да-да, конечно… -Если бы что-то случилось со мной, для продолжения Рода нашли бы другую кандидатуру. -Моя мать знала о твоем положении? -Нет, я еще была не уверена, да и не хотела влиять не ее выбор. -Что ж, - нервно улыбнулась женщина, - тогда вас можно только поздравить. -Спасибо, Мариэль. Только прошу… -Разумеется. Я никому не скажу. Этот ребенок слишком важен для всех нас, ты должна беречь себя. Маленький Шард сладко зевнул и закрыл глаза. Я немного завидовала ему сейчас: чистое невинное дитя знало в этом мире только любовь и счастье – ему не нужно было лгать, изворачиваться, продумывать каждый шаг… Пора же моей беззаботности и покоя, минула навсегда, и чем дальше, тем тяжелее становилась ноша. -Может, стоит самим позвать кого-нибудь на помощь, - кивнув на окно, спросила я. -Пожалуй, - согласилась принцесса. Положив сына в колыбель, она подобрала подол и, подойдя, открыла круглый деревянный ставень. Некоторое время женщина стояла неподвижно, затем отстегнула от пояса ножны и бросила их вниз. Мы находились достаточно высоко, чтобы не пытаться докричаться до стражи, поэтому принцесса просто призывно помахала рукой. -Ну, вот и все, - обернувшись, улыбнулась она. – Скоро нас освободят, и мы славно пообедаем. -А Карл и владыка Поликарп? -Уверена, с ними ничего не случилось. Быть может, какой-нибудь любопытный слуга обнаружил тайный коридор в стенах и застрял там. Такое бывало и раньше, не волнуйся. Мой брат всегда был немного не в себе, что, впрочем, не удивительно – от общения с Флоран можно было повредиться рассудком… Извини. -Ничего страшного, - парировала я, - эта женщина убила мою мать и пыталась убить меня. Я не считаю, что имею к ней какое-нибудь отношение. Родство ведь не всегда определятся кровью, не так ли? -Истинно так. Я немного помолчала, с надеждой вслушиваясь в тишину, а затем взглянула на Марию и, набравшись решимости, сказала: -Лирамель надеялась, что узнав обстоятельства, вынудившие ее скрыть от близких совершившиеся события, вы простите ее и окажите Лирдану поддержку. Я хочу знать, так ли это и если нет, сможем ли мы договориться. Выгнув бровь, она скептически поджала губы и, склонив голову на бок, поймала мой взгляд. -Я уже говорила тебе, что кандидатура кузена не устраивает ни меня, ни большинство двора, однако при сложившихся обстоятельствах, иного выбора, кроме как признать волю матери, я не вижу. Тем не менее, вопрос о том, за кем останется реальная власть, будет для меня открытым до тех пор, пока я не стану уверена, что страна в надежных руках. Сейчас, как ты понимаешь, судить об этом преждевременно. Даже Поль разбирается в делах Королевства лучше, чем твой муж или мой братец Карл. -Герцог многое передал своему сыну, - нахмурившись, возразила я. - Лирд оправдает все его надежды, он осознает свой долг перед Королевством и Родом. -Время покажет. Мы готовы дать ему шанс – по вере его отца и моей матери, но не более. -А что в ином случае? -Это решать не мне. И не сейчас. Думаю, довольно вопросов, Лиран - твоя прямота обязала меня быть даже более откровенной, чем следовало, но всему есть предел. Сдержав раздражение, я слегка улыбнулась. В целом, принцесса была права: все, что меня интересовало, она сказала, об остальном можно было догадаться самостоятельно. Приглушенные голоса за дверью прервали наш диалог, избавив меня от необходимости отвечать. Однако вместе с радостью о скором освобождении из вынужденного плена, вернулись тревога и страх. Спросив имя подошедшего к двери офицера, Мария открыла замки и впустила их внутрь. От шума маленький Шард, задремавший было в колыбели, проснулся и тихо заплакал, вынудив мать отложить расспросы и поспешить к нему. Воспользовавшись моментом, я кивнула охране и поспешно выскользнула из комнаты. Белые ковры, слегка потертые в центре были залиты кровью, а гобелен, из-за которого доносился шум, валялся свернутый посередине коридора. В самой же стене зияла неровная дыра около полуметра в диаметре. На белом мраморе, обломанном по краям, виднелись кровавые отпечатки человеческой ладони. Услышав в отдаление топот и взволнованные голоса, решительно шагнула к пролому и заглянула внутрь. Как и говорила Мариэль, в полутораметровой каменной стене был проложен узкий коридор. Стараясь не запачкать платье, я наклонилась и заползла внутрь. Было душно и темно, пахло разогретым камнем и чем-то кислым. По ногам тянуло сквозняком. Выпрямившись, я высоко подняла подол, и, перекинула его через руку, медленно пошла влево, следуя за движением воздуха. Сначала коридор шел прямо, затем уперся в тупик. Обследовав стены, обнаружила, что в одну из них вбиты железные прутья, создающие некое подобие лестницы. Решив, что мое парадное платье итак безнадежно испорчено, я решительно полезла верх. Мои руки то и дело соскальзывали, заставляя сердце холодеть от ужаса. Я поднималась уже минут десять, но, казалось, минула вечность. В полнейшей тишине и темноте упрямо переставляла руки и ноги, из всех сил цепляясь за холодные влажные железки. Если бы я знала, что придется подниматься на такую высоту, то отказалась бы от этой идеи. Но поворачивать теперь было глупо: выход, скорее всего, находился близко, а обратный путь представлялся еще более опасным. Призрачно-серая полоса света становилась все ярче. Подтянувшись, я легла на каменный пол и отползла подальше от лестницы. Где бы я ни очутилась, это было очень высоко, возможно даже, одна из главных башен. Квадратная низкая дверь едва доходила мне до плеча. Нащупав железную ручку, я надавила, надеясь, что этого усилия хватит, чтобы выйти и чуть не упала, когда дверь внезапно распахнулась. -Осторожнее! – воскликнул пожилой мужчина, поддавшись было мне навстречу. Узнав Белого герцога, я поклонилась и обвела глазами комнату: высокий полукруглый потолок, глубокие окна, более похожие на бойницы, черный мраморный пол. По стенам было развешено оружие; возле противоположной стены стояло две кушетки. На одной из них, раскинувшись, лежал Карл. Его бледное, почти белое лицо, походило на восковую маску, глаза были закрыты, а черные волосы, слипшиеся толи от крови, то ли от пота, закрывали забинтованный лоб. -Что с ним? – от волнения, мой голос звучал так тихо, что герцог Марк, вероятно, понял сказанное, прочтя по губам. -Ничего серьезного, не волнуйся. -Как это случилось? -Мы не знаем, Карл еще не приходил в себя. Но судя по всему, был взрыв, его ранило осколком стены. Он отослал Поля за инструментами, поэтому тот не пострадал. Лирду повезло, что мой сын заподозрил неладное, если бы не его вмешательство… -Лирду? -Убийца ждал в потайном коридоре… Смерть принца объяснили бы как несчастный случай – взрыв просто разрушил бы стены. Никто из нас не знал о существование этого лаза, поэтому, догадавшись в чем дело, Карл взломал двери соседних покоев и нашел проход в коридор. Поняв, что деваться некуда, наемник поджег фитиль. Лирдан опоздал всего на пару минут. -А тот человек? -Мертв. Никто из слуг и охраны, которых удалось опросить, его не опознали. Но мы выясним, как и когда посторонний сумел проникнуть в Замок. Герцог продолжал рассказывать о предпринимаемых мерах, но я уже не слушала. Мозг, пытаясь сопоставить отдельные фрагменты происшествия, постоянно упирался в логический тупик: то ли мне лгали, боясь, что я узнаю нечто, о чем знать не полагалось, то ли заблуждались сами, но поверить в сказанное было бы глупо, потому что… -Каким образом, Карл, раненый, мог добраться до башни? – задала я вопрос, помня, как тяжело было карабкаться по холодным скользким перекладинам. Удивленно взглянув на меня, мужчина обернулся к сыну. -Не знаю, - растеряно произнес он, - я нашел его тут уже без сознания. Думаю, он сам объяснит, что случилось, когда очнется. -Отсюда есть другой выход? -Да, винтовая лестница, она уже охраняется. Хочешь уйти? Я кивнула, но подойдя к двери, нерешительно остановилась и обернулась: -Ваше Высочество, - я еще раз взглянула на бледное лицо дяди, - а разве порох известен в Королевстве? Как мог тот человек подготовить взрывчатку. -Известен, Лиран, и довольно давно, но никогда не использовался в подобных целях, только для фейерверков. Иное применение шанупала, как именуют здесь это вещество, запрещено законом. На долю секунды, воображение нарисовало перед мысленным взором кадры из военных кинохроник, которые так любил мой приемный отец… -И, слава Богу, - почувствовав, как похолодело сердце, произнесла я и, поклонившись, толкнула рукой дверь. Думать было тяжело. Ступени, закручиваясь, словно скомканный фантик, мелькали под ногами, сливаясь в одну бесконечную наклонную дорогу. Я спускалась, изредка останавливаясь, чтобы перевести дух и вслушаться в тишину – не идет ли помощь. Наконец, после четырех пролетов, очередная полукруглая дверь в стене, оказалась не заперта. Помня об осторожности, я достала маленький стилет и заглянула внутрь. Красный коридор, тускло освещённый факелами и черная ковровая дорожка посередине. Двое стражников, стоящих неподалеку, обернулись, услышав мои шаги, и, узнав, молча расступились. За все время, что мне довелось быть в Замке, я не заходила в царство рода Альборы, но эти стены, картины, мраморные красные колонны – образы, всплывающие из моих детских снов, будто ожили, пробудив отнятую некогда память о днях, забывать о которых не следовало. Дойдя до лестниц, я нерешительно остановилась. Уровнем ниже, где располагался Белый коридор, судя по шуму и голосам, было уже полным полно народа. А попадаться, кому бы то ни было на глаза и отвечать на вопросы хотелось меньше всего. Помедлив еще с минуту, в надежде, что суматоха внизу немого стихнет, и появится возможность незаметно спуститься на нужный этаж, я вздохнула и почти бегом пересекла пролет. Коридор, располагающийся напротив владений Альборы, был украшен желтыми коврами и гобеленами, однако стены и колонны были естественного белого цвета. Род Эурита, по словам Лирда, всегда отличался скромностью и непритязательностью, что проявлялось как во внешних деталях, так и в их влиянии на политику. Стараясь ступать как можно тише, я прошла до первого поворота и, спросив для уверенности у стражи, вышла на боковую винтовую лестницу. Дальнейший путь был мне вполне знаком. Князь уже покинул королевские покои и удалился в оставленные за ним комнаты. Один из воинов-аллотар, охранявших скромную дверь в конце Белого коридора, показался мне знакомым. Я попыталась вспомнить, где могла видеть его строгое загорелое лицо с раскосыми хищно прищуренными глазами, но так и не смогла. Впрочем, сейчас это не имело значения. В комнате было душно и темно. Подождав, пока двери за мной закроют, я решительно подошла к одному из окон и распахнула портьеры. Белый широкий диван в приглушённом свете казался грязно-серым и словно вырванным из другой реальности. Вспомнился момент, когда дядя Карл сообщил мне о гибели родителей. Это было совсем в иной жизни и будто не со мной, но память услужливо сохранила все цвета и оттенки, даже горьковатый привкус во рту. -Лирд? - подойдя к дверям спальни, я прислушалась, но так и не услышала ответа. Тишина давила на уши, вызывая в душе неясное чувство беспокойства – состояние, к которому я не могла привыкнуть, несмотря на то, что оно посещало меня с завидной регулярностью. Нужно было подумать. От всего произошедшего голова шла кругом, я не могла понять, что делать дальше и требуются ли от меня вообще какие-нибудь шаги. Необходимо было совместить кусочки мозаики, складывающейся вокруг Лирдана и его будущего… Нашего будущего, распланировать, которое я поспешила, стараясь обезопасить самое себя. Широкая кровать, покрытая тонким шелковым покрывалом, была не смята. Со дня гибели Лирамель, супруг королевы не заходил в эти покои, приказав перенести личные вещи в комнаты герцога Карла. Позже, по его словам, он планировал переехать в небольшое поместье в Варуте, некогда принадлежащего лорду Якиру – оставаться в стенах Белого замка, где все напоминало о покойной жене и сыне, Его высочеству было невыносимо. Сев на край постели, я провела ладонью по холодной красной ткани. Усталость давила на плечи, преображая тревогу в тупое безразличие. Хотелось уснуть и забыться, оставив проблемы и заботы на совесть тех, кто мог их понести с честью. Откинувшись на подушки, я со вздохом закрыла глаза и беззвучно заплакала. Разноцветные искорки вальсировали в ослепительно-белом тумане, на мгновенье, замирая, чтобы погаснув, вспыхнуть еще ярче. Поднимаясь по хрустальной дороге, я завороженно вглядывалась в ореол золотого сияния, озаряющий край облака. Было легко и спокойно, и в тоже время, сердце переполняла такая безудержная радость и ликование, что хотелось плакать и смеяться одновременно. То было ощущение абсолютного счастья, детского, простого, искреннего… Чем выше я поднималась, тем ярче становился свет. Вскоре, смотреть на него стало больно, и я поняла, что еще немного и ослепну. Остановившись, попробовала закрыть глаза ладонями, но это не помогло – для света не было никаких преград. Воздух вокруг наполнился дивным ароматом, он то усиливался, то ослабевал, словно его нес неощутимый ветер. Меня не беспокоило, зачем и как я казалась в этом странном месте, не беспокоило и то, что не получалось подняться выше – было хорошо и без этого, лишь немного грустно. Вздохнув полной грудью, села на сверкающую хрустальную дорогу. -Лия! – шепот заполнил тишину многоголосым эхом, заставив меня взволнованно вскочить. Она вышла прямо из тумана и, прежде чем я успела удивиться, обняла меня. Высокая и стройная, в своем простом белом платье, Лирамель выглядела юной и настолько красивой, какой при жизни ее могли видеть лишь немногие, смотрящие на эту женщину с чистой и искренней любовью. В ее синих глазах был такой покой, что не хотелось отводить взгляда. -Лия, - повторила она, проведя рукой по моим волосам, - ты унываешь, девочка, так нельзя. Посмотри, ничто в смертном мире не стоит отчаяния: все горести и страхи, боль и непонимание – все это временно и лишь закаляет сердце, делая его из слепого зрячим, из ледяного - пламенным. Слушай свою совесть, не заглушай ее голоса. -Мне страшно поступать так, как чувствую, - призналась я, опустив голову. – Как можно говорить правду, когда спасительней ложь? Как можно доверять, когда заведомо знаешь, что доверие обернется предательством и смертью? Лирамель покачала головой. -Ложь чужда света, она не может быть спасительной. Если нельзя смолчать, должно говорить правду. А доверие, - королева улыбнулась, - это огонь, прожигающий даже темные души. Но надо иметь мудрость, чтобы видеть, способен ли человек выдержать этот огонь или он погубит его. Поступай всегда с любовью к людям и не ошибешься, любовь – самый строгий и самый милостивый судия. -Я солгала вашей дочери… -Знаю. Все знаю. Но твои слова скоро не будут ложью. Этой ночью ты зачнешь сына. Вам с Лирдом недолго будет дано идти рука об руку, нужно торопиться. Задрожав, я попыталась отпрянуть, но она удержала меня. -Не печалься, Лиран, смерти нет, ты же видишь. Но дороги из смертного мира не похожи одна на другую – у каждого она своя, у кого-то короткая, у кого-то длинная… порой ровная, а иногда из сплошных камней. Но это всего лишь дорога – она не цель, а только средство. -Но… -Я никогда не покину свой народ, - не дав мне задать вопрос, продолжала Лирамель, - как не покину тебя и своих детей. Молитвенно я всегда рядом, так было и так будет. -Все ненавидят нас! -И меня ненавидели. А брата моего ненавидят и по сей день, хотя никто так не любил свою землю, как он, и никто не имеет ныне столь дерзновенного за нее предстательства перед Богом. Ненависть – это оборотная сторона любви, а любовь надо заслужить и выстрадать. Жаль, что мой милый князь забыл об этом. Он ослеплен горем и обидой, и может погубить все то, что с таким трудом стяжал за свою жизнь… Скажи ему, что души наши печалятся, взирая на его дела и помышления. -Он мне не поверит. -Кто знает... Но все же, обними его за меня. Я попыталась возразить, но слова вдруг замерли. Легко ступая по наклонной дороге, сверху спускалась юная девушка. Белоснежная, сверкающая бриллиантами туника, слегка колыхалась, вместо тени, отбрасывая ореол серебристого света. Мне показалось, будто хорошо знаю ее, но в то же время я была уверена, что никогда прежде не видела. -Кто это? – в волнении сжав королеве руку, воскликнула я, невольно поддавшись навстречу незнакомке. Лирамель ласково улыбнулась и подтолкнула меня вперед. -Это твоя мать, Лиран - Фэй Валлор. Она желала видеть тебя, чтобы укрепить и благословить. Мой шаг был долгим, как полет над вечностью… Закрыв глаза, я растворилась в неземной нежности и любви, от которых мое сердце стало горячим, как уголь. Я знала эти чувства, они являлись мне под разными именами в разное время, но то были всего лишь оттенками… «Мама»! – всем своим существом произнесла я и, вздрогнув, проснулась. Глава 2 Белый полог слегка колыхался от залетающего в окно ветра. Открыв глаза, я удивленно смотрела на медленно кружащее надо мной перышко. Ниже, ниже… Подставив ладонь, поймала и снова сдунула, отправив в новый полет. За высокими окнами королевской опочивальни гас день. Небо стало темно-синим и кое-где, поблескивая, виднелись уже первые звезды. Пахло медом и свежескошенной травой. Встав, я оправила платье и, подойдя к окну, задумчиво взглянула вдаль. У горизонта, на северо-западе, прикрываясь облаками, засыпал красно-золотой закат. Высоко-высоко, ловя последние лучи солнца, носились ласточки, кувыркаясь и играя, в погоне за мелкими насекомыми. Мне предстоял нелегкий шаг, но страха больше не было. Как не было и ненависти. Все, что ранее казалось нелепым, нашло объяснение - моя вера, разрушив границы разума, вспыхнула в сердце ровным негасимым пламенем. Теперь я знала! Просто знала! Затеплив свечи, опустила тяжелые портьеры и прошла в гардеробную. Для того чтобы исполнить задуманное, требовалось подготовиться не только душою, но и телом. Среди старых платьев и костюмов, принадлежавших еще матери покойной королевы, нашелся наряд и для меня: белые кожаные брюки и туника, легкие серые сапоги, роскошный бархатный плащ… Последний, к сожалению, пришлось оставить – подол был слишком длинным и волочился по земле. Оглядев себя в зеркало, я кивнула отражению и вышла вон. Один из воинов-аллотар нерешительно поклонился и, постучав в двери княжеских покоев, доложил о моем визите. -Пусть войдет, - послышался резкий ответ и, не дожидаясь официального приглашения, я решительно шагнула вперед. Князь сидел в высоком кресле, вытянув ноги к камину, и потягивал из серебряного кубка горячее вино. Пряный терпкий аромат, наполнявший воздух, и теплый свет расставленных по полу свечей, напомнили мне о доме. О далеком, таком родном, хотя и не моем, доме Аники. Она любила коротать вечера за бокалом вина, любуясь на ровное пламя свечей… -Вы что-то хотели, Ваше высочество? – не оборачиваясь ко мне, спросил он таким тоном, будто заранее знал ответ. Подавив раздражение, я подошла ближе и, опустившись перед креслом на колени, дотронулась до его руки. Мужчина вздрогнул, в его затуманенном взгляде вспыхнуло настороженное удивление. -Жаль, - сказала я тихо, но твердо, – мой милый князь снова забыл, что ненависть – это оборотная сторона любви. Он ослеплен горем и обидой, и может погубить все то, что с таким трудом стяжал за свою жизнь… Души наши печалятся, взирая на его дела и помышления. Я сделала паузу, но лицо Кристиана оставалось спокойным, и только бледность стерла румянец. -Так мне велено было передать, - не дождавшись вопроса, пояснила я и, поддавшись, обняла его, - а так – сделать. Он не отстранился, только тяжело вздохнул. Пуговицы на его камзоле пахли сандалом, а плотная ткань – степным ветром. В моей душе что-то дрогнуло: в одну секунду, внутреннему взору вдруг открылась душа этого странного человека. И то, что я увидела, перевернуло с ног на голову все мысли и чувства. Кристиан был светлым и добрым, в его сердце не было ни ненависти, ни злобы, которые я ему приписывала – только глубокая, всепоглощающая печаль и какое-то надрывное отчаяние, с оттенком обиды… Лирамель говорила правду, и эту правду она сумела вложить в мое сердце. -Я знаю, что вы чувствуете, - тихо произнесла я, - но поверьте, просто поверьте: у нас был выбор, но следуя совести, мы избрали путь послушания. Когда-то, в самом начале, Тарин призрел его и обрек свой народ на рабство. Мы не имели права поступить так же. -Есть вещи, через которые человек не может переступить… - голос князя звучал хрипло, словно он с трудом сдерживал слезы. – Все произошло слишком быстро. Мне казалось, что если бы они не скрывали всю полноту того, что должно произойти, я бы смог понять, помочь… Хотя бы не мешать. Но теперь понимаю, они оказались правы – мне было бы не под силу остаться в стороне. Даже заподозрив твою роль, я совершил ошибку. Прости, Лиран, я искренне желал твоей смерти. Вздрогнув, я крепче обняла его и закрыла глаза. «Прочь, прочь, страшные воспоминания, прочь ненависть, обида, страх… И белый потолок, парящий и желающий поглотить меня. Я убиваю вас своим прощением и никогда не вспомню», – мысленный возглас заполнил, казалось, изнутри всю мою душу, стерев, как по мановению, все то, что было в ней темного и чуждого. -Все в прошлом, Ваше высочество, - вслух произнесла я и, разжав объятия, взглянула в его лицо. Князь улыбался. -Ты похожа на Ли, - уже ровным голосом, сказал он. – Теперь я это вижу. -Она моя крестная мать. -Да, быть может поэтому. -Вы ведь поддержите нас, правда? -Поддержу. Да и сын мой, по-видимому, уже сделал выбор. Лирд зря считает, что способен дирижировать за моей спиной… Я, конечно, не настолько велик как брат, но обладаю многим, чего этому мальчику еще предстоит стяжать. -Ему тяжело в тени своего отца. Князь усмехнулся. -О, я могу понять. Королевство потеряло в лице герцога своего лучшего мужа. -Скорее приобрело. По словам королевы, Карл предстоит за эту землю с особым дерзновением. Склонив голову на бок, он всмотрелся в мои глаза, задумчив нахмурив поседевшие брови. -Спасибо тебе, Лиран за эту весточку. Надеюсь, когда-нибудь, я сумею отблагодарить... – Он вдруг замолчал, вздохнул, и, отведя взгляд, добавил: - Да возрадуются их души! Мы некоторое время молчали. В моей памяти все еще жили недавние видения, и сердце, от пережитый волнительных минут, билось через раз, сбивая дыхание и причиняя боль. После неудачного покушения в Бартайоте, эти приступы стали повторяться довольно часто, однако, по словам покойного герцога, не представляли для никакой опасности. Подождав, пока я устроюсь в кресле напротив, князь взял с высокого круглого столика курительную трубку и, затеплив в камине лучину, прикурил. -Скоро тебя хватятся, - выпустив колечко дыма, заметил он. Не отрывая завороженного взгляда от танцующего над углями огня, я медленно кивнула. -Пусть, от меня больше ничего не зависит. О Карле позаботиться его отец, а Лирд позаботится о себе сам. -Я что-то пропустил? Мне доложили, что при взрыве никто не пострадал. -Это не так. Дядю ранило, хотя и не уверена – я поднялась в башню и нашла его без чувств рядом с Его высочеством... Но путь туда довольно сложный, не представляю, как бы он мог подняться самостоятельно. -Мы все узнаем, когда мальчик придет в себя. -Да, конечно. Но кто бы, по-вашему, мог устроить все это? -Кто угодно из тех, кому не угоден твой муж. В том числе сам Марк или его дочь. Их любовь к покойному герцогу вовсе не дает гарантии, что они будут лояльны к его сыну. Все-таки было бы лучше, если бы Лирамель посветила в события грядущего больше лиц. Хотя, вероятно, ее путь бы единственно верен… -Я солгала Мариэль, что жду ребенка, – решившись, сказала я. В его взгляде зажегся интерес. -Вот как? – хмыкнув, спросил князь и, отложил трубку. – Тогда, возможно, будет лучше, если Поликарп скрепит ваш союз благословением свыше… А ты уверена, что Мария поверила? -Думаю, да. -Тогда остается молиться, что бы твои слова вскоре стали истиной. Но могу заверить, что если все это сотворила моя племянница, она получила достаточную пощечину: как бы она не относилась к Карлу, это заставит ее задуматься. Как и твоя беременность. Я пожала плечами. -Мне не понятно, - вздохнув, я закусила губу и быстро взглянула не князя, - как можно… Мария ведь выросла рядом с Лирдом! -Ну, я бы так не сказал. Да и не мне объяснять тебе, почему принцесса могла пойти на этот шаг. Она считает, что исходит из общей пользы, перед которой собственные чувства не имеют значения. А твой муж много лет пробыл в ином мире, он чужой здесь. -То же самое полвека назад можно было сказать и о вас. -Верно, но то были несколько иные времена. Да и Лирамель стала королевой прежде, чем Род сумел в достаточной мере изучить ее кандидатуру. Благодаря сестре, мы с Карлом получили достаточную фору, чтобы проявить и зарекомендовать себя. У вас с Лирданом такого преимущества нет. Пока, во всяком случае. Думаю, ты сделала достаточно, чтобы сын моего брата мог тобой гордиться. Смущенно улыбнувшись, я поджала ноги и прислонилась щекой к обшивке кресла. Шершавая белая ткань грубо царапала кожу. Отвечать не хотелось, я просто не знала, что сказать на его неожиданный комплимент. Словно в ответ на мои мысли, в дверь постучали. -Да? – громко спросил Кристиан, обернувшись к входу. Приоткрыв дверь, вошел слуга. Скользнув по мне взглядом, пожилой мужчина в белой ливрее, поклонился. -Ваши Высочества, - обратившись к нам обоим, произнес он, - принц Лирдан просит вас отужинать с ним на террасе. Князь склонил голову. -Передайте принцу, что мы приняли приглашение. Снова поклонившись, слуга повернулся и вышел. -Лирд не успел ее узнать о твоей беременности? – скорее утвердительно сказал Кристиан, хитро прищурившись. -Нет… -Тогда придется немного подыграть в этой партии. Надеюсь, Поль сумеет разгадать нашу комбинацию прежде, чем солнце коснется горизонта. Не хотелось бы остаться без ужина. Вставай, Лиран Валлор, пора исполнить волю моей сестры. Настало время. *** Высокие окна до середины были прикрыты плотными белыми шторами. Посреди зала стоял широкий прямоугольный стол из выбеленного дуба, застеленный зеленой скатертью, на которой в строгом порядке выстроились блюда, серебряные кувшины горячего вина и вазы с фруктами. Во главе стола на древнем золоченом кресле восседал пожилой герцог Белого замка. Строгое смуглое лицо, зачесанные назад седые волосы, перехваченные драгоценным обручем, традиционный белый камзол… Увидев нас, он встал, слегка склонил голову и указал на свободные кресла по правую руку от себя. Слева, не сводя с меня внимательного взгляда, сидел Лирдан, следом за ним - герцог Парф Лаусенский с супругой. Не обращая на нас внимания, принцесса Мариэль вполголоса беседовала с незнакомой мне женщиной средних лет. Напротив герцога, щурясь от падающих сквозь стекло желто-розовых лучей, улыбался епископ Поликарп: в черном одеянии, с поблескивающим на груди крестом, он сам, казалось, был похож на вечернее солнце. С удивлением я увидела возле него дядю Карла. На белых бинтах, обернутых вокруг его головы, пятнами проступила кровь, однако камзол, расшитый серебряной нитью был безупречен. Вглядевшись в бледное лицо, я поняла, что чувствовал себя принц не очень хорошо, и ободряющая улыбка, посланная мне, когда наши взгляды встретились, выглядела скорее наигранной. Князь помог мне сесть и подвинул кресло. По невидимому сигналу, трое слуг поспешили наполнить наши тарелки и кубки. Все молчали, никто не решался первым начать разговор. -Можете быть свободны, - обратившись к обслуге, кивнул Белый герцог и, взглянув на дочь, попросил ее преломить хлеб, что Мария поспешно и сделала, изящно разорвав пополам почти прозрачный пшеничный ломтик. Хлопнула дверь, по ногам дыхнул сквозняк, и в зале повисла тишина. -Я прошу прощения за столько скоропалительное решение о похоронах моего сына… - спокойно произнес Марк. – Надеюсь, вы, принц Лирдан, поймете отцовское горе. Нам хотелось побыть тесным кругом, а у вас времени на прощание было вдоволь. Лирд мрачно промолчал, тяжело взглянул на притихшую Марию, и опустил голову, старательно разглядывая содержимое своего кубка. Я тоже не знала, что ответить на эту провокацию, поэтому сделала вид, что меня ситуация не касается. -Даже слуги не доложили мне, почему дорогие гости так задержались, - горько сказал муж, - а ведь я разделяю ваше горе. -Не сомневаюсь, - хмыкнул Парф, окинув принца презрительным взглядом. -Думаю вам, герцог Лаусенский, лучше помолчать, – сухо отрезал князь. Парф удивленно выгнул бровь, и хотел было ответить, но передумал. -Дядя Кристиан, - начала Мариэль, очаровательно улыбнувшись, - не думаю, что… Сжав край стола, я вскочила, глубоко вздохнув, чтобы не упасть. Внутри вдруг вспыхнул гнев, словно выпрямилась сжатая пружина. Страх, неловкость - все это вдруг исчезло. Надоела фальшь, я была сыта ею по горло! -Хватит! – почти выкрикнула я, ударив ладонью по столу. – Хватит лгать, хватит! Хватит порочить память тех, кто пролил за нас кровь! Королева, - я обернулась к принцессе и с вызовом взглянула в ее перекошенное гневом лицо, - имела право распорядиться своим наследием, как подсказывало ей сердце. Она решила так, и не вам судить права ли он была или нет – вы пресекли свой род ради рода иного. Сколько еще крови должно пролиться, чтобы проснулась ваша совесть? Или вы забыли, что всякий поднявший меч, от меча и погибнет? Если не боитесь за себя, побойтесь за сына, ибо родительский грех ляжет пятном и на его душу! -Да как ты смеешь! – вскочил Парф, положив ладонь на рукоять кинжала. -Смею! – ответила я. – Во мне зреет семя, которое пригнет твою главу к престолу. И мне известна рука, предавшая брата своего на смерть! Посмотрите в глаза того, с кем вы делили молоко своей матери, герцог! Посмотрите на ту, в которой течет кровь вашего отца! -Она права, - женщина, до этого момента молча сидевшая рядом с принцессой, грустно улыбнулась и кивнула королю, - вы все забыли, что связывает нас. -Ты беременна, Лиран? – тихо спросил владыка Поликарп и, подняв руку, призвал к тишине. Я кивнула. -Вам следовало подождать, пока пройдет траур, - с укором продолжил епископ. -Быть может, владыка, но жив ли был тогда мой муж? Среди людей, на чью верность и понимание мы, казалось, могли рассчитывать, готовы разорвать нас на части! И ради чего? Ради мести? Ради власти? Ради беспочвенных подозрений? Сколько еще тень Земар-ар будет довлеть над вашими душами? – мой голос снова сорвался на крик. – Он сгинул! Слышите?! Он сгинул навеки, Королевство свободно, понимаете? Я тому свидетель! Пора сложить оружие и строить все заново, с чистого листа. Лирамель надеялась, что мы сумеем разорвать круг истории, начать заново, правильно, как хотел Арматей! А вы… Вы идете следами Тарина, оправдываете братоубийство благом народа, а уязвленную гордость - ревностью по Богу! Замолчав, я упала на стул и, уронив голову на руки, судорожно выдохнула. Меня трясло. Сердце билось так, что казалось готово выпрыгнуть наружу, но не от страха, нет… Изнутри поднималось ликование – я смогла сказать то, что хотела многие дни, смогла уловить в себе ниточку, которая связывала с теми, кого я любила и почитала… И кого было уже не вернуть. -Хорошо сказано, принцесса, - медленно произнес Поликарп. – Пожалуй, ужин придется отложить, следует дополнить формальность, что связала вас с Лирдом воедино Божественной благодатью. Думаю, это будет правильно. -Согласен, - отозвался князь, искоса взглянув на герцога. Марк кивнул. -Пусть будет так, – устало промолвил он. – Я более не желаю видеть смерть своих детей. -Не увидите, дядя – это я могу вам обещать, как и многое другое, о чем говорил ранее, - сказал Лирд, поднимаясь. С минуту или больше, муж внимательно оглядывал всех сидящих за столом, словно пытаясь проникнуть в их чувства и помышления. Бесстрастный и спокойный, в эти мгновенья он как никогда был похож на своего покойного двоюродного брата – те же черты, такой же прямой открытый взгляд… Мне поневоле стало жутковато, судя по тому, как окаменело лицо Белого герцога, он тоже уловил сходство. Побледнела и принцесса. -Пусть все недоразумения останутся в прошлом, - выдержав паузу, продолжил Лирдан. – Я не стану искать того, кто ныне стал виновником ранения моего верного брата, не стану поминать обиды, нанесенные моей супруге и все то, что бросает тень между нами. Лиран права – должно начать с чистого листа. Вместе мы сможем заложить основу для процветания этого мира и избежать ошибок прошлого. -Все это красивые слова, - не поднимая головы, тихо сказала Мариэль, - и я хотела бы поверить им, но не могу. Пока не могу. Однако по слову своего отца, и ради любви к тем, кто ушел, поддержу тебя перед Родом. Но помни, и я скажу это перед всеми, если ты оступишься и будешь недостоин престола моей матери, то умрешь! -А ты помни, - так же тихо вторила я, почувствовав, как гнев смел ликование и радость, - что если еще раз пойдешь против своего Рода, я забуду, чья ты дочь! -Довольно! Вздрогнув, я посмотрела на нахмурившегося епископа и, поборов раздражение, поклонилась ему. Сейчас, особенно сейчас, не стоило вызвать неприязнь у человека, в чьем покровительстве нуждались и мы, и все Королевство. Кроме того, я понимала, что он, пожалуй, был единственным, кто дорожил и любил всех нас одинаково сильно. *** Наше в Лирдом венчание было еще более мрачным, чем та многословная церемония в Тронном зале. Никто кроме владыки Поликарпа и моего дяди нас не поздравил, и ни разу на лицах присутствующих не мелькнула улыбка. Быть может поэтому, а может из-за слов королевы, сказанных в видение, радость обошла стороной и меня. Ужин, который из поминального превратившейся в праздничный, прошел на удивление мирно и тихо. Я старалась молчать, а Лирд, словно забыв, что всего полдня назад был недалеко от смерти, как спокойно беседовал с герцогом Парфом, обсуждая насущные проблемы его земель и пожелания Каэлов. Впрочем, моего рыжеволосого дядюшку более интересовала судьба его новорожденного сына, и он выглядел странно довольным, когда узнал, кого именно планируют обручить с ним. Князь, как и обещал, при любом удобном случае выказывал к моему мужу и мне свое расположение и был подчеркнуто любезен. Я поняла вдруг, что верю ему, хотя еще недавно голос разума говорил мне обратное. В тот вечер, в душу впервые снизошло давно забытое чувство безопасности – хотелось забыть обо все, что разделяло меня и этих людей, и почувствовать их тепло. Но я понимала, что пока это не возможно. Когда на небе уже сияли звезды, а свечи на столе догорели до половины, мы с Лирдом встали и откланялись. Галереи и залы, на всем протяжении от террасы до Белого коридора были заполнены невесть откуда взявшейся охраной – судя по ее количеству, в Замок согнали весь внутренний гарнизон. Под встревоженные взгляды офицеров, мы торопливо достигли королевских покоев и, попросив не беспокоить до утра, затворили двери. Потрескивали в камине дрова, слегка вздымалась на окне занавеска, потревоженная ветерком, пел, забившись в каменную щель, сверчок. Пока Лирдан зажигал свечи, я подошла к окну и, отодвинув легкую ткань, взглянула в ночь. Внизу, слева от парадной лестницы, сидя в полосе света, отбрасываемой горящими факелами, замерла огромная черная тень. Почувствовав мой взгляд, пантера подняла голову и принюхалась. Сверкнули на мгновенье два зеленых огонька, а затем, метнувшись в сторону, незримый страж Сада растворился во тьме. Прислонившись щекой к стеклу, я вздохнула. От усталости хотелось спать и, судя по ощущениям, начинала болеть голова. Решимость и уверенность как-то незаметно сошли на нет, и душу снова сковало тупое безразличие. Хотелось одного – забыться сном и не думать, не думать, не думать… Неслышно подойдя, Лирд осторожно обнял меня за плечи и развернул лицом к себе. Подняв голову, я взглянула в серые глаза и замерла. С того дня, как в школьном зале, я впервые дотронулась до его руки и утонула в стальном море радужек, прошла вечность… И вечность не изменила ничего. Пошатнувшись, я упала в его объятия, и мир для меня перестал существовать. Отбросив прочь страшные предчувствия грядущего и ледяную коросту обиды, которая успела вырасти в сердце по отношению к человеку, которого я любила безумно и страстно, я целиком покорилась судьбе, даровавшей мне счастье принадлежать ему и властвовать над ним. Глава 3 На третью ночь, после того, как мы с Лирдом стали мужем и женой, под утро мне был сон. Я видела высокого худого мужчину лет пятидесяти, темноволосого, голубоглазого с аккуратной окладистой бородой, в которой уже читалась проседь. Он был одет в длинную белую тунику, препоясанную золотым поясом, а на груди его висел тот самый медальон, что я видела у королевы перед тем, как она упала в пропасть: змей, обвивший шест с перекладиной – ветхозаветный прообраз Христа, данный еврейскому народу еще во времена пророка Моисея. На руках у мужчины, обняв его за шею, сидел мальчик лет двух, похожий на него, как сын на отца, только сероглазый. Увидев меня, ребенок улыбнулся и протянул пухлую ладошку. Я подошла ближе и нерешительно взглянула на мужчину. От него веяло спокойствием и уверенностью, только в морщинках у глаз застыла улыбка. -Тар, - сказал он, кивнув на мальчика и, поставив его на землю, подтолкнул ко мне. Я инстинктивно наклонилась, обняла ребенка и проснулась. Лирдан уже не спал. Заложив руки за голову, он задумчиво глядел на белый полог над нами и что-то тихо шептал. Я прислушалась, и, поняв, что он молиться, решила не мешать и вновь незаметно задремала. -Пора подниматься, - поцеловав меня в лоб, ласково сказал муж. -Уже не сплю, - вздрогнув, я открыла глаза и улыбнулась. Вспомнился увиденный минутами ранее сон. Взгляд того ребенка был похож, очень похож… -Скажи, давно хотела спросить и не решалась, - мой голос задрожал от внезапно охватившего волнения. – Медальон, который был у Лирамель, тот, сломанный – откуда он? -По словам моего отца, эта ведь принадлежала самому Тару, а позже была использована его сыном для скрепления договора с Земар-ар. Папа считал, что разрушив договор, они смогут соединить сломанные половинки и вернуть все вспять. Так и вышло. Почему ты спросила? От охватившего меня счастья, захотелось танцевать – долго-долго и быстро, как ветер. Но я еще стеснялась открыто проявлять перед Лирдом свои чувства. Он сильно переменился ко мне, но прошло слишком мало времени, чтобы я могла привыкнуть к этой перемене. Пришлось ограничиться улыбкой. -Мне был сон. Очень странный… Я видела медальон на шее у мужчины в белой одежде. Он держал на руках ребенка. Когда я подошла ближе, он опустил его на землю и подтолкнул ко мне, назвав его имя – Тар. И мне кажется… -Думаешь, сон был пророческий? Я кивнула. -Еще рано радоваться, я понимаю, но ничего не могу с собой поделать. Кажется, моя ложь перестала быть ложью. И, знаешь, Лирамель в видении тоже говорила об этом. Внимательно вглядевшись в мои глаза, словно надеясь найти в них перемену, Лирд покачал головой и серьезно сказал: -Тогда тебе лучше остаться сегодня в постели. Это не вызовет никаких подозрений, только сыграет нам на руку. -Как скажешь, - мне доставляло радость слушаться его. Оставшись одна, я действительно некоторое время лежала, снова и снова вспоминая чудесный сон, и с каждой минутой, уверенность в совершившемся чуде, становилась все тверже. Во мне родилась другая жизнь – великая, ожидаемая много веков жизнь человека, способного стать во главе Новой эпохи. Тару Второму предстояло родится свободным от скверны богоотступничества. Его дети уже не будут называться детьми Крови, но станут чистым семенем Валлора! Хлопнула дверь и неторопливые шаги подсказали, что пожаловали гости. Натянув одеяло, я прикрыла глаза и притворилась спящей. Пожилая женщина, с собранными в пучок рыжевато-седыми волосами зашла в опочивальню и, тихонько подойдя к постели, поставила на столик тяжелый поднос с завтраком. -Спасибо, Линни, - широко улыбнувшись, я села кивнула опешившей хозяйке. -Я думала, вы спите, госпожа, - с укором сказала она, внимательно взглянув на меня. -Уже нет! -Его высочество сказал, что вы не покинете сегодня комнат, приказать приготовить ванну? -Я сама. -Как вам будет угодно. Если что-нибудь понадобиться, позвоните в колокольчик. И не забудьте, что после полудня у вас примерка. -Ах да… Действительно, совсем забыла, – я снова улыбнулась и хитро покосилась на женщину. – Линни, давайте обойдемся без церемониала, мне хорошо помнятся еще те дни, когда вы вытирали мне нос! -С тех пор многое изменилось, миледи. -Многое, но не я. Пожалуйста, Линни! Я понимаю, что нелегко разрываться между мной и вашей любимицей-принцессой, но мне вы сейчас нужнее. Необходимо, чтобы слуги поняли, кто будет их хозяином, а я знаю, какое влияние вы имеете в Замке. -Не думаю, что смогу помочь, я всего лишь хозяйка кухонь. -Мы обе знаем, что это не так. Лирамель считала вас много большим, вы были ее правой рукой. Если я не смогу контролировать подданных у своих ног, как смогу управлять Королевством? Женщина ничего не сказала, но заметно помрачнела. Похоже, моя решимость принять свою роль ее не обрадовала. Впрочем, это было не так уж удивительно. -Отдыхайте, госпожа, - уходя, произнесла она, бросив на меня укоризненный взгляд. «Да, не так уж легко будет стать хозяйкой этого великого дома»! – подумала я с неожиданной легкостью, словно заранее уверенная, что сумею достичь желаемого. Подождав, пока закрылась дверь, я потянулась. Мне хотелось петь и танцевать, танцевать и петь! Подобрав подол ночной сорочки, я спрыгнула на пол и закружилась в неистовом вихре, стараясь, впрочем, не делать слишком резких па. Рыжие кудри, электризуясь, липли к лицу и рукам. Надеясь, что меня не услышат, засмеялась и, вполголоса напевая вальсирующий мотив, выбежала в гостиную, где было гораздо просторнее. Давно, очень давно, не чувствовала я такой радости. Жизнь струилась по венам огнем, в висках стучала кровь, а сердце ликовало! -Ты похожа на довольную кошку, но танцуешь, как ветерок над пшеничным полем, - раздался насмешливый голос и, резко замерев, я опустила руки и обернулась. Дядя стоял, прислонившись к дверному косяку со скрещенными на груди руками и улыбался. Зардевшись, я торопливо прошла мимо него в спальню и, забравшись под одеяло, сердито насупилась. -Дверь заперта изнутри, - укоризненно заметила я, кивнув на гобелен, прикрывающий потайной ход. -Верно, но не для принца Карла, - дядя помахал перед собой тонким ключом на белой веревке. – Хотелось бы узнать, Лиран, - он вдруг посерьезнел и слегка прищурился: - в чем причина столь бурного восторга и загадочной улыбки моего любезного кузена? -У нас будет сын! – гордо сказала я, но взглянуть в его глаза почему-то не посмела… Стало неловко. -Вот как? Я, конечно, признаю, что Лирдан неплохой медик, но на его месте опасался бы утверждать подобное в сложившихся обстоятельствах. Быть может, есть нечто, о чем я не могу даже догадываться? Меня немного забавляло его любопытство. -Есть. Сам Тар явился мне, чтобы сообщить эту новость и наименовать нашего сына своим именем. -Ах вот как? И все же, я бы умерил свой пыл, дорогая… племянница. -Почему? -Мало посадить семя, его надо еще взрастить, укрыть от непогоды и опасностей и оберегать, пока оно не превратиться в крепкое дерево. Все только начинается. Но я рад, что начинается именно так. -Вы снова говорите намеками, дядя! -Да нет, я откровенен как никогда. -Считаете, мне по-прежнему угрожает опасность? -Более того, абсолютно в этом уверен. -И от кого же? Карл усмехнулся: -Легче назвать перечислить имена друзей, чем врагов. Власть развращает слабых духом, Лия-Лиран! -Я могу верить мужу, вам, дяде Кристиану, владыке Поликарпу – это уже много. -Как знать, - неопределенно пожал плечами мужчина. Нахмурившись, я поймала его взгляд и тихо попросила: -Объясните мне, что вы имеете в виду. Вы ведь знаете, у меня нет ни опыта, ни мудрости, не говорите со мной так, как привыкли изъясняться с Лирдом – я мало что понимаю, только тревожусь. Подойдя, Карл подвинул, стоявший у туалетного столика стул к изголовью постели и, расположившись, тяжело вздохнул. -Понимаешь, Лиран, когда власть долгое время находится в руках одного человека, каким был мой покойный дядя, то стоит ему исчезнуть и вся система превращается в карточный домик: дунь – и он рассыплется. В нашем же случае, от тела была отсечена не только голова, но и руки. Лирамель правила сердем народа, Карл – умами знати, а принц Эллад, фактически, руководил гарнизонами. Можно только радоваться, что у Королевства нет внешних врагов, ибо сейчас мы уязвимы как никогда. Однако никто не отменял врагов внутренних. Вполне логично, что все те, кто по каким бы то ни было причинам много лет находился в немилости или же напротив занимал ведущие посты, начнут делить бесхозную вотчину. И, разумеется, им выгоднее видеть на троне своего человека, а не сына того, чьей железной руки они долгие годы боялись. -Но у Рода мало кандидатур, достойных продолжить Ведущую линию! -Да, но регентство еще никто не отменял. Пару десятков лет, несколько родовых браков и линия восстановится. Другое дело – кроме Лирда не осталось чистокровных потомков, но люди склонны верить в то, что им выгодно и не верить в факты, которые неудобны. Герцог Карл слишком долго молчал о своем происхождении от дочери Керна Валлора, бумаги и свидетельства теоретически можно подделать. Это мы знаем, что истина именно в том, о чем он говорил, а другие… -Но даже будь Герцог незаконно рожден, в Лирде, как и во мне, восстановлена кровь, его мать – принцесса Ведущей линии! -Так-то оно так, - покачал головой дядя, - но, увы, одной родословной сейчас все равно не достаточно. -Что же делать? – я была почти уверена, что он знает ответ, но, заметив равнодушие в его глазах, поняла, что не услышу истину. -Ждать, Лиран. И надеется, что Лирдан выстоит. Он достойный сын своего отца, только к сожалению не так самоуверен – иногда недостатки оборачиваются большой пользой. Ну а ты, в свою очередь, должна поддержать его. По сути, все что могла, ты уже сделала, даже больше. Теперь, как любящий… дядя, я бы советовал не вмешиваться. Если ты вправду родишь здорового сына, твоя роль изменится кардинально, и многие не преминут этим воспользоваться. Как мать наследника ты будешь обязана думать о его интересах, и тогда я снова дам совет, а ты решишь, как поступить. Пока, просто будь собой. Из его длинного монолога я поняла не так уж и много, но все же достаточно, чтобы сердце вновь сжалось от страха. Как бы то ни было, сейчас мы уже не шли путями пророчеств и могли выбирать любые варианты. В моей власти было встать против возможного будущего и отстоять свое право на счастье. Не зря же я так долго его ждала, чтобы в один миг потерять! -Я никогда не пожертвую больше никем из тех, кого люблю! – с чувством воскликнула я, ударив ладонью по одеялу. -Мне тоже так казалось. -Это другое, Карл! -Другое? Хм… - в его усмешке скользнула горечь. – Жизнь непредсказуема, Лиран, но, Боже мой, до чего же однообразна эта непредсказуемость! Не зарекайся. Иногда самый лучший выбор, который мы можем сделать – это просто отойти в сторону. -Скажите это Лирду! -Он знает. -Лирамель была уверена, что Род примет ее волю! Опустив глаза, мужчина снова вздохнул, а потом не удержался и зевнул. Только сейчас я обратила внимание на тени под его глазами и усталый, даже изможденный вид. -Вы хорошо себя чувствуете? – с участием спросила я, надеясь перевести разговор на более нейтральную тему. -Вполне, но выспаться бы мне не помешало. Через неделю прибудут генералы с юга, в том числе и Натан. Давно его не видел, но расстались мы при обстоятельствах не располагающих в мою пользу. Я понимающе кивнула. -А Лирд? -Он тоже его плохо знал. Натан был другом герцога и моей матери. Близким другом, почти членом семьи. Мариэль несомненно имеет на него большое влияние. Нам следует быть осторожными, этот человек важен для вашего будущего. -Быть может, отыщется еще какой-нибудь совет? – в моем голосе, к неудовольствию, скользнула нотка сарказма. Карл встал, осторожно притронулся к своему лбу, все еще закрытому бинтами и, отошел к окнам. Я вопросительно смотрела на его неподвижную фигуру, застывшую у сверкающего в лучах утреннего солнца стекла. Дядя предпочел не заметить насмешки. Он думал. -Генерал любил королеву. Я заметил это еще до того, как твоя бабка, Флоран, отошла к Ордену. Он скрывал свои чувства, потому что она видела в нем почти что сына или младшего брата, и все же… - он запнулся, а затем, понизив тон, добавил: - Ты чем-то похожа на нее. Внешне вы различаетесь, как лед и пламеня, но в твоей душе словно остался ее отпечаток, одна из граней. Кроме того, ты юна, красива, умна… Я думаю, если верно использовать то, что дала природа – этого будет достаточно, чтобы покорить сурового воина с душой отрока. Очаруй его, пусть сменит объект почитания и снова вздыхает на расстоянии. Быть может, гарнизоны падут к твоим ногам, не требуя стать воительницей, какой была моя мать! Я ошеломленно застыла, не в силах что-либо ответить. -Вижу тебе надо подумать, - не дождавшись никакой реакции, заключил дядя и с улыбкой подошел к гобелену. – А мне, пожалуй, пора. Не хочу столкнуться со своим будущим королем в спальне его жены. До встречи, дорогая племянница! С этими словами, тихо отперев дверь, он исчез в темноте коридора. Я снова осталась одна, но танцевать уже не хотелось. *** Ветер шелестел в кронах яблонь, то и дело, срывая розоватые лепестки соцветий. Белый ароматный дождь выстилал на земле невесомое кружево по зеленому ковру травы. В белом платье из плотного хлопка я почти сливалась с этим белым миром, только рыжая копна волос ярким пятном контрастировала с великолепием отцветающего Сада. Миниатюрный серебряный стилет, который я теперь всегда носила на шее, поблескивал в лучах заходящего солнца, отбрасывая яркие блики. Отойдя от Замка на пару сотен шагов, я сняла низкие туфли и пошла босиком. Нагретая на день земля казалось мягкой как пух, а прохладные стебли травы приятно льнули к коже. Впервые с того дня, как все случилось, я набралась решимости пойти и помолиться на лобном месте Королевства одна. Хотя честнее было бы сказать, что шла я вовсе не за молитвой, да и не планировала вернуться в одиночестве. Совет дяди Карла, при более глубоком рассмотрении оказался не так уж плох, во всяком случае, можно было попытаться завоевать расположение Южного генерала не различными посулами да обещаниями, а простой человеческой симпатией. Возможно, узнав меня, он мог бы поверить, что его королева не случайно сделала именно такой выбор. Идти приходилось довольно быстро. Я не знала, где дяде Карлу удаться перехватить Натана, чтобы направить его к могилам… Вернее к одной единственной братской могиле, потому что фамильное кладбище было теперь уничтожено… Сейчас, мне почему-то казалось, что те страшные образы, которые до сих по стояли перед глазами – не более, чем плод воображения, отголосок ночного кошмара. Время стирало из памяти ужас быстро и почти незаметно. На месте обгоревших деревьев белели аккуратные пни: выкорчевывать их пока не решались. По словам Поликарпа, он планировал поставить на этом месте деревянный храм - первый в Королевстве, что, в принципе, было логично. Обойдя каменный крест, установленный на месте последнего упокоения принца Эллада, я опустилась на колени. Свежая земля была припорошена опавшими лепестками, а трава вокруг уже стирала всякие следы ужасного шрама, оставшегося на месте огненной пропасти. Вокруг было тихо и спокойно, неспешно ползли муравьи, завершая дневные труды, щебетали птицы. Где-то слева, за островком скошенной травы, в тени яблонь, шумно вздохнула кошка. Непрошенные воспоминания с настойчивостью скреблись в сердце, снова грозя вызвать слезы. Отмахнувшись, я прислонилась к каменному основанию креста и, закрыв глаза, попыталась вспомнить лицо матери, тепло ее рук… Стало жаль, что мне не дано было увидеть отца и деда, о которых пришлось уже столько узнать. Осторожные шаги замерли отдаление. Нехотя привстав, я обернулась и встретилась с настороженным взглядом невысокого полного мужчины лет сорока. Внутренне чувство сразу подсказало, что невзрачная внешность этого человека была обманчивой: он бы тверд как скала и, хотя и обладал ранимой и чуткой душой, руководствовался исключительно разумом. Дядя Карл слегка ошибся в его описании, хотя ошибался он редко. Видимо, его мнение о генерале было несколько предвзятым. -Простите, что помешал вам, - его тихий баритон заставил меня испуганно вздрогнуть. Осознав, что все это время разглядывала его, я смутилась и покраснела. -Ничего страшного, генерал… -Натан. -Я должна была догадаться, Ее величество много о вас рассказывала. – Встав, я шагнула навстречу и сделала глубокий реверанс: - Лиран сайэро кроно Валлор, альва энара, анада тимаро. (Лиран, дочь рода Валлор, добро пожаловать, мой генерал). -Благодарю, принцесса, - вежливо, но холодно ответил он и слегка нахмурился. – Я полагал, что после происшествия в Замке, охрану усилят. Не думаю, что вам следует оставаться одной – кошки, разумеется, надежная охрана, но они слишком лояльны к детям Крови. Я с грустью кивнула. -Боюсь, мой генерал, даже охрана не поможет там, где бессилен здравый смысл и нет место любви и чести. Я предупреждала Ее величество, что в сложившихся обстоятельствах ее воля будет неисполнима, однако она убедила нас в обратном. Увы, я так и не смогла научиться ее вере в человеческую порядочность, – обернувшись к Замку, я улыбнулась, и равнодушно добавила: - После того, что пришлось пережить за последние месяцы, глупо чего-либо бояться. Он немного помолчал, видимо, осмысливая сказанное, а затем спросил: -Слышал, погибла маленькая Джафира? Почувствовав боль в его голосе, я постаралась припомнить, имел ли генерал какое-либо отношение к девушке. И если да, то какое? Понимая, что он ждет ответа, осторожно кивнула. -Как это произошло? Разговор пошел совсем не в ту сторону, какую предполагалось, но уйти от ответа было не вежливо. Отойдя от могилы, я сбросила на землю свой плащ и кивнула: -Думаю, лучше присесть, рассказ будет долгим. Генерал еще больше нахмурился, но возражать не стал и со вздохом опустился на траву там же, где и стоял. Только сейчас я заметила на его лбу капельки пота. Видимо, сюда мужчина шел довольно быстро, что при его комплекции не могло не утомить. -Что ж, спешить некуда, - увидев, что я снова задумалась, произнес Натан и отвел взгляд. Мой рассказ и вправду был долог. Поразмыслив, я решила начать с того дня, когда в коридорах Бартайоты увидела королеву. Вновь вспомнились высокие крепостные стены, горы на горизонте, заливистый, почти детский смех Лирамель, ворчание старого герцога. Но все это было позже, а до той поры, Джафира сидела мрачная и подавленная, смиряясь с приговором своей тайной мечте… Я рассказывала все, опуская только сугубо личные моменты и то, что посторонним пока знать не следовало. Уже смеркалось, когда дойдя до момента моего прибытия в Пат, я не выдержала и, закрыв лицо ладонями, разрыдалась. Горестные минуты, пережитые тогда, вновь напомнили о себе, и заставили забыть о мудрости и политики, выгоде и дипломатии. «Смерти нет… Да, смерти нет, но, Боже мой, не страшнее ли то, что мы называем жизнью»? – всхлипывая, мысленно спросила я в никуда и снова будто услышала, разнесшийся над Садом шепот: «Жить надо счастливо! Только так!» Натан не пытался меня утешить. Он молча сидел, скрестив ноги и неподвижно смотря на крест. В глазах его стояли слезы. -Извините, – поднявшись, сказала я и стряхнула с плаща комочки земли и налипшие лепестки. -Что вы, - будто очнувшись, поспешил заверить генерал. – Это вы простите, что заставил пережить все это заново. Мне необходимо было узнать из первых уст. -Понимаю. -Будет лучше, если мы вернемся в Замок. Принц Карл, вероятно, в курсе, что мы могли встретиться и задержаться, но, боюсь, в курсе может быть не только он один. -Да, конечно. Приняв протянутую мне руку, я послушно последовала за генералом. В сгущающихся сумерках, очертания деревьев казались размытыми, по земле тянуло прохладой, а в траве, заглушая друг друга, стрекотали кузнечики. Пахло медом и горьковато-пряным вереском, растущим у ограды Сада, а легкий ветерок вплетал в этот аромат запах свежескошенной травы. Вдалеке слышались отдаленные голоса. Видимо, князь оказался прав, нас уже отправились искать: за легкой вечерней дымкой, виделись мелькающие огоньки факелов. Невольно ускорив шаг, мы вышли на неширокую белую дорожку и повернули к Замку. Не знаю почему, но в этот момент, успокоенная таинственной сказкой летнего вечера, я вдруг почувствовала себя дома. Быть может когда-то в далеком детстве, мне уже доводилось вот так идти по засыпающему саду, купаясь в вечерней прохладе… Прошлое, разделявшее меня ту и настоящую – вдруг исчезло. Я просто выросла… Да, выросла, но осталась той же, кем родилась, и принадлежала этой земле и миру, этому саду и старинному родовому Замку, словно белый постамент возвышающемуся под звездным куполом. -Генерал Натан, - нерешительно произнесла я, остановившись. Мужчина высвободил руку и развернулся ко мне. В полумраке его лицо казалось просто светлым пятном. -Да, Выше высочество? -Прошу прощения, если нарушу положенный этикет, - я говорила быстро, немного сбиваясь от волнения, - но хочу быть с вами откровенной. Мне не трудно понять ваши чувства и мысли, я знаю, что с королевской семьей вы были связаны не только государственными интересами, но и узами дружбы. Понимаю и то, что в создавшейся ситуации все оправдают вашу симпатию к людям, которые не желает видеть моего мужа королем. Но поверьте, мы действительно лишь исполняем волю Ее величества – вопреки всему и всем, не ради нашего произволения, но во благо народа. Мы нуждаемся в помощи и не забудем тех, кто согласится ее оказать. Выпалив импровизированную речь, я судорожно вздохнула и замолчала. В висках ритмично била кровь, сердце бешено колотилось, мне вдруг стало трудно стоять – ноги сделались будто ватными. Выпрямившись, я до боли сжала кулаки и заставила себя улыбнуться. Вряд ли Натан мог видеть, какие эмоции отражались сейчас на моем лице… И все же, уверенный вид помог сбросить оцепенение. -Ценю вашу искренность, принцесса, - выдержав паузу, холодно и вежливо ответил генерал, - но, как вы и заметили, я был достаточно близок к королеве и герцогу, чтобы последний счел нужным поставить меня в известность о готовящихся решениях. Будь иначе, Южные гарнизоны уже давно бы подошли к столице. Смутившись, я не знала, что ответить. -Кроме того, - продолжал он, - будучи отпрыском рода Квисты, я имею счастливую возможность руководствоваться в своих предпочтениях не амбициями и предрассудками, а присягой. Насколько мне известно, воля королевы была однозначна. Единственное, что я не могу обещать – это противодействие соборному решению Рода. В остальном, можете быть уверены - я не буду подвластен чувствам. Горько усмехнувшись, я вспомнила совет дяди. Жаль, что спектакль, разыгранный на кладбище, оказался напрасной тратой эмоций. Тем не менее, роль следовало доиграть до конца. -Благодарю вас, Натан, сын Уфара из рода Квисты. И простите еще раз за мою дерзость. Думаю, мне надо еще немного пройтись одной… – через силу выдавила я и, прежде чем мужчина вернул дань вежливости, развернулась и наугад побежала в темноту. Откровенно говоря, в этом последнем жесте было мало притворства. Впервые после смерти Лирамель, я почувствовала насыщенную, почти животную ярость. К счастью, чувства эти были обращены исключительно на себя и собственную несостоятельность. Я рано стала примерять роль королевы – для меня она была еще слишком велика даже несмотря на сегодняшнюю радость. Вспомнив о своем положении, немного замедлила бег и, свернув прочь от приближающихся факелов, вышла на белеющую в темноте дорожку, метрах в сорока от того места, где оставила генерала. Остановившись, замерла, стараясь сдерживать частое дыхание. То ли Натан, поняв, что я не вернусь вместе с ним, сразу же пошел к Замку, то ли стоял и ждал, но видно его не было. Сад жил своей жизнью, словно не замечая моего присутствия. Постояв еще минут пять и, убедившись, что искать меня никто не собирается, я осторожно пошла вперед. Мой гнев прошел так же внезапно, как и вспыхнул, но оставил в душе пустоту. Нужно было прийти в себя. Сойдя на траву, я снова расстелила плащ и села. -Дэ ана, тумэ, - похлопав по земле, позвала я в темноту. – Эн сатим лет кор вет! Дэ ана! (Ко мне, кошка. Повинуйся королевской крови! Ко мне!) Сзади раздалось тихое рычание. Стараясь не показать, охватившего меня страха, я вздохнула и сдержалась – не обернулась. Еще спустя мгновенье, рядом с не менее тяжелым вздохом, упала черная тень. Протянув руку, я коснулась горячего бока пантеры и неуверенно погладила. -Ну вот, киса, теперь и не страшно, и не холодно. На небе сияли звезды. Тысячи рассеянных по вселенной искорок… Тонкий серп месяца бросал на лепестки яблонь серебряные блики, словно стилом вычерчивая их из темноты. В сети ажурных ветвей, слегка покачивающихся на ветру, то и дело мелькали летучие мыши. Их силуэты были еще чернее неба, а слабый писк едва слышен. Жужжа, на висок сел комар. Вздрогнув, я вскинула руку, намереваясь его отогнать и почувствовала, что падаю назад. Огромная кошка, толкнув меня, бесшумно метнулась в сторону. Послышалось отдаленное рычание, затем резкий окрик и исполненный боли вой. Звук был настолько жутким, что от страха у меня перехватило дыхание. Я не знала, что пантеры могут издавать такие звуки, но человеку он тем более не мог принадлежать. Вскочив, я неуклюже пошатнулась и побежала вперед. Трава была мокрой и скользкой, но к счастью, ровная земля и симметричные ряды яблонь, позволяли даже в полной темноте бежать достаточно быстро – главное было не упасть. «Только бы успеть до главной дороги!» – билась в висках единственная мысль. Белая полоса, освященная двумя рядами факелов, тем временем становилась все ближе. Мне казалось, что я лечу и не касаюсь земли, еще немного и мелькнут под ногами верхушки деревьев. -Стой же, стой! – раздался сзади сдавленный окрик. Испугавшись еще больше, я инстинктивно обернулась, но поняла, что не смогу остановится даже, если очень сильно захочу. Сбившись с ритма, споткнулась и, вытянув вперед руки, упала. -Вставай, - подхватив меня под мышки, зашипел Карл и легко подняв, поволок в сторону. -Что происходит? -Не знаю. Тише! Я замолчала. Встав за ствол раскидистой яблони, дядя крепко обнял меня и замер. Его сердце стучало так сильно, что я чувствовала его ритм. От сдерживаемого дыхания кружилась голова… Он появился минуты через две: невысокая тень с поблескивающим в скудном свете месяца, клинком. Примерно в том месте, где я упала, остановился, видимо, огляделся, а затем, побежал дальше – к Замку. -Почему кошки не атакуют? – почувствовав, что Карл ослабил объятия, прошептала я. -Это сын Рода. -Но одна из пантер напала на него! -Ты произнесла формулу повиновения, она обязана была охранять. Если бы ты не бежала, а призвала бы других животных, они поступили бы точно так же. Впрочем, если этот человек здесь частый гость, возможно, он бы сумел их переубедить. -И что же делать? Карл не ответил. Решив, что он задумался, я набрала в грудь воздуха, намереваясь повторить вопрос, и вскрикнула, когда почувствовала его пальцы на своей шее. Мгновенье, и темнота поглотила резкую боль, оборвав страх и удивление. Глава 4. Было очень холодно. Обняв колени, я старалась заснуть, но сон снова и снова убегал от меня, не желая дарить спасительное небытие. Неизвестность давила на сердце… Я не могла думать, не понимала, что происходит. Мир снова сошел с ума… Тоненький луч пробился из-под двери и брезгливо лег на покрытый пылью пол. Холодно больше не было – кто-то укрыл меня толстым одеялом и подложил под голову подушку. Рядом, на доске, стояла теплая миска с кусочками картофельного рагу и кувшин с яблочным соком. Краюшка хлеба была слегка обветрена, но пахла так восхитительно, что закружилась голова. Не спеша перекусив, я немного походила взад-вперед. Стены, обследованные мною еще накануне, уже не казались такими холодными, да и в комнате стало заметно теплее, хотя, быть может, я просто отогрелась. Звук хлопнувшей двери отчетливо прозвучал в царившей вокруг тишине. Некоторое время все был спокойно, однако предчувствие не обмануло: эхо шагов становилось все громче и громче. Метнувшись обратно под одеяло, я свернулась калачиком и закрыла глаза. Стоило вначале взглянуть на гостя, а потом уже решать, как себя вести и что говорить. Пока у меня было слишком мало предположений, а фактов и того меньше. Щелкнул засов и хлынувший в комнату свет, заставил зажмуриться. Надеясь, что движение осталось незамеченным, я постаралась расслабиться и замедлила дыхание. На лоб легла холодная рука. -Ваше высочество? - послышался высокий мужской голос. Открыв глаза, я откатилась на бок и села. Пустая тарелка у изголовья делала дальнейшее притворство глупым. Молодой человек поспешно поднялся с корточек, выпрямился и степенно поклонился. -Дарэст Валлор, к вашим услугам. Прошу извинить за условия, в которых вам пришлось провести эти дни – это полностью моя вина. Имя было знакомо. Внимательнее вглядевшись в его лицо, я действительно припомнила, что уже видела этого высокого стройного юношу… Прямые волосы, глубокие черные глаза, точеные черты лица с характерными родовыми признаками Валлора. Он был высок, но выглядел чересчур худым и долговязым и если бы не тот поединок в Бартайоте, можно было бы подумать – даже хрупким. -Что я тут делаю? – стараясь говорить спокойно, спросила я, но голос, к моему неудовольствию прозвучал хрипло и как-то надсадно. -Боюсь, на этот вопрос у меня нет права ответить, – юноша с сожалением покачал головой. – Но одно могу сказать: делать вам и вправду тут больше нечего: нас ждет экипаж. Недоуменно улыбнувшись, я приняла его руку и встала. Рукава туники были в пыли и грязных разводах. Заметив мое смущение, Дарэст отвел взгляд. -Не волнуйтесь, ваше Высочество, ехать недалеко, скоро вы сможете привести себя в порядок. -А что если я откажусь проследовать с вами? -Это будет глупо, – пожав плечами, молодой человек слегка улыбнулся. -Не более чем все, что сейчас происходит. Требую сказать, куда вы собираетесь меня везти, и какое отношение ко всему этому имеет мой… - запнувшись, я до боли закусила губу. – Принц Карл? -Думаю, это вы должны спросить у Его высочества, я лишь выполняю приказ. -Приказ, отданный им? -Нет. -Тогда кем? -Узнаете позже. Сейчас лучше поторопиться, наши люди контролируют тракт, но будет лучше, если никто не заметит их присутствия. Разрозненные фрагменты настоящего никак не хотели складываться в логическую цепочку. Единственное чувство, которое я испытывала, заглядывая вперед, был страх. Не хотелось верить, что Карл мог вот так просто предать меня. Ради чего? Зачем? Те факты, которыми я располагала, говорили именно об этом: Джафира покинула Бартайоту под видом Дарэста, и, хотя она и отрицала позже – обмолвилась, что действует по просьбе Карла, как-никак они росли вместе. Потом этот странный совет дяди по поводу Натана и его поступок в Саду. Все сливалось в нелепое черное пятно, никак не соответствующее тому, что я думала об этом человеке – единственном, в ком была уверена… Даже больше чем в Лирде, наверное. Послушно проследовав за молочным братом по узкому темному коридору, я остановилась на пороге и огляделась. Вокруг, насколько было видно, раскинулся древний лес. Позолоченные солнцем толстые стволы лип и дубов, редкий подлесок, короткая, кое-где запрошенная прошлогодней листвой, трава. В воздухе еле уловимо тянуло сыростью, видимо поблизости находилось озеро или река. Солнце стояло в зените. -Ваше высочество? – заметив, что я замешкалась, молодой человек настойчиво пригласил меня к экипажу. Спорить не имело смысла, ибо не убежать, не остаться в этом странном темном доме, мне бы не позволили. Глубоко вдохнув свежий воздух, я шагнула вперед и, приняв его помощь, села на потертое кожаное сиденье. Поклонившись, Дарэст захлопнул дверцу и опустил штору. Вновь очутившись в темноте и одиночестве, я откинулась на жесткую спинку и закрыла глаза. Качнулся пол, заскрипели козлы, и негромко прикрикнул возница. Пара лошадей развернулась и пошла неспешным аллюром. Вскоре я почувствовала, что начинаю засыпать. Скинув грязный плащ, свернула его и положила на противоположенное сиденье, но прилечь все же не решилась, так и задремала сидя, прислонившись щекой к деревянной двери. Проснулась я от резкого удара. Потерев ушибленный лоб, вздохнула. Много ли прошло времени или всего пару минут, определить было сложно, но чувствовала я себя значительно лучше, спать больше не хотелось. Снаружи погода испортилась. Порывистый ветер иногда приподнимал кожаную наружную занавеску, и сквозь щель можно было увидеть пасмурное небо, усеянное поднявшимися всходами поле и бесконечный лес. Вскоре, по крыше забарабанил дождь. Я от всей души надеялась, что «недолгое» путешествие вот-вот закончится – сидеть в душном экипаже уже не было никаких сил. Вспомнив свой путь из в Бартайоту, я задумалась, и пропустила момент, когда вокруг наконец наступила долгожданная тишина. Впрочем, удивление мое было недолгим, спустя пару минут, дверь открылась и в свете потрескивающего на ветру факела, вновь возникло лицо Дарэста Валлора. -Мы ехали полдня, офицер, а вы даже не догадались поинтересоваться, нужна ли остановка, – раздраженно бросила я и, проигнорировав его руку, спрыгнула на землю. Сконфуженно нахмурившись, юноша отошел в сторону и молча указал туда, где виднелась сквозь ветви, приоткрытая дверь. Не оборачиваясь, я обошла кустарник по еле видимой в сумерках тропинке. Дом, неподалеку от которого возница остановил лошадей, слабо освящался двумя масляными фонарями и, судя по фасаду, был довольно большим. Оглядевшись, я заметила еще несколько зданий: одно из них напомнило мне особняк лорда Арнста в Тонаре, другой больше походил на таверну, судя по ярко горящим окнам и большому открытому стойлу перед дверьми. Похоже, мы прибыли в какой-то город. Если бы я знала сегодняшнее число, то могла бы предположить, где именно могла сейчас находится, но, увы, трудно было сказать, сколько дней пришлось провести без сознания в темной комнате. На пороге, застыв восковой статуей, стоял худой старик в бело-синей ливрее. Низко поклонившись, он пропустил меня в дверь и принял из рук помятый грязный плащ. -Вас ждут, госпожа, - указав костлявой рукой на узкий коридор, чернеющий по левую сторону от прихожей. – Нет-нет, Дарэ, для тебя есть другие дела, - увидев, что молодой человек повернулся в мою сторону, слуга преградил ему дорогу. -Да как ты смеешь?! -Извини, мальчик – приказ. Хмыкнув, юноша смерил его гневным взглядом, но отступил. Пожав плечами, я не торопясь пошла вперед. Узкая ковровая дорожка выглядела совсем новой, будто ее постелили всего пару дней назад. Судя по легкому запаху краски, стены тоже приводили в порядок совсем недавно. «Что ж», - легко ступая по гладкому ворсу, подумала я, - «по крайне мере здесь гораздо лучше, чем в тесной коморке». Коридор был длинным и узким, без единой двери вдоль стен и практически без освящения, если не считать двух факелов – вначале и в конце, перед низенькими коваными воротами. Не зная, стучать или нет, я пару секунд постояла в раздумье, стараясь успокоить поднявшееся изнутри волнение. Затем поспешно шепнув: «Господи, не помилуй!» - толкнула холодную створку и шагнула вперед. Яркий свет сотен свечей на долю секунды ослепил. Прищурившись, я прикрыла глаза рукой и огляделась. Комната была довольно большой, вдоль полукруглых стен во все направления вели двери. Множество одинаковых черных дверей. Окон не было, как не было и потолка – вместо него высоко-высоко над головой чернело звездное небо, усыпанное бликами, отраженных в стеклянном куполе свечей. Зрелище было красивым и одновременно страшным. -Альва энара, Лиран, сайэро Валлор! (добро пожаловать, Лиран, дочь Валлора) – прозвучал низкий мужской голос. Отступив назад к двери, я настороженно оглядела вышедшего ко мне человека. Он был невысокого роста, но довольно коренастый; рыжие волосы до плеч перехватывал генеральский обруч, глубокие черные глаза неподвижно смотрели куда-то поверх моей головы. -Благодарю, - сдержанно ответила я, не утруждая себя поклоном, - надеюсь, вы сможете объяснить, что происходит, и где я нахожусь. Генерал кивнул и, протянув руку, улыбнулся: -Прошу вас проследовать за мной, Ваше Высочество. Раздраженно откинув спутавшиеся волосы, я подошла, и, не приняв его руки, встала напротив. Только сейчас стало понятно, что мужчина был слеп. Подождав мгновенье, он развернулся и уверенным шагом направился к двери, из которой только что вышел. За черной дверью был точно такой же коридор, по которому пару минут назад я попала комнату без потолка - в конце его вырисовывалась в приглушенном свете высокая арка. Подойдя к самому входу, генерал довольно громко произнес от моего имени приветствие и, низко поклонившись, и пропустил вперед. Небольшой квадратный зал с красными стенами и высокими от пола до потолка узкими окнами, выглядел необычно. Камин, расположенный посередине, а не в стене, был окружен резной железной оградой, его конусообразная труба уходила куда-то ввысь, исчезая в полумраке свода. Возле камина, спиной к нам, стоял мужчина. Он был одет в длинный белый камзол, расшитый серебром, а голову его венчал черный, похожий на переплетенные ветви, венец. -Ваше высочество, прикажете собирать совет? – вежливо спросил мой провожатый. -Если вас не затруднит, мой генерал. Мы с принцессой подойдем через полчаса. Услышав знакомый голос, я вздрогнула и пошатнулась. Старик, тем временем, с готовностью поклонился и поспешно вышел вон. -Вынужден попросить прощения, - повернувшись, Карл холодно взглянул на меня и покачал головой. – Признаюсь, не думал, что братец догадается искать тебя в верном направлении. Пришлось подстраховаться. Надеюсь, ты не очень пострадала? Взяв себя в руки, я прислонилась спиной к стене и медленно сползла на пол. Стоять не было сил, внутри будто что-то заледенело. -Вижу, многие твои вопросы отпали сами собой, - он слегка улыбнулся. – Вот только вряд ли выводы сделаны правильно. Не будь так же поспешна, как твой возлюбленный супруг - не только волки наряжаются в овечьи шкуры, случается и наоборот. Подняв на него взгляд, я безразлично пожала плечами. Было все равно: надоели загадки и сюрпризы, надоело быть щепкой на изменчивых волнах, надоело испытывать боль и разочарование, чувствовать свое бессилие и ограниченность. Я устала. -Какие еще могут быть выводы, кроме тех, что видят мои глаза? -Прямо противоположные, полагаю. -Зачем вам все это надо? -Таков мой долг. -Долг, - усмехнулась я. – Да, все вы твердите о долге, о вере, верности, и тихо творите, что хотите. Причинять боль своим близким – тоже часть долга? Предательство, ложь, алчность – это вы именуете столь благородным словом? -Нет, - спокойно и как-то кротко, ответил он. – Долг - это выбор в пользу других. В моем случае, в пользу государства. Твое красноречие, несомненно, может приносить пользу и ты это не раз уже доказывала, Лиран. Но я не нуждаюсь в нравоучениях и не обязан произносить слова оправданий. Возможно, твой возлюбленный поступил бы на моем месте точно так же. -Не думаю. -Я сказал – возможно. Вряд ли ему выпадет такой шанс. Если хочешь знать правду, Лирд – преданный сын своего народа и прекрасный человек. В нем есть все качества, которые полагается иметь королю, но нет самого главного – возможности им стать. И ты это знаешь. Как и многие другие, алчущие и жаждущие порушить вековые устои и ввергнуть страну в хаос, – его голос зазвенел от внутренней силы. – Скажи, Лиран, готова ли ты построить свое счастье на крови тысяч женщин и детей? Если да, то сможешь покинуть стены этого дома и вернуться к тому, кто словно ищейка обыскивает сейчас все Королевство. -Лирдан знал бы то, о чем вы говорите, будь это правдой, – с сомнением возразила я. Карл вновь покачал головой: -Преданность – не всегда хорошо. Твой муж никогда не свернет с пути, указанного моей матерью и дядей. Не смотри так, Лиран – люди не боги, они могут ошибаться. Ему действительно уготовано стать королем, но лишь на малое время, для того, чтобы твой сын считался законным наследником. И это ты тоже должна знать. Не одной тебе бывают красочные сны. -А какова же ваша роль, дядя? -Я склоню голову перед волей Божьей, какая бы она не была, – Карл сделал несколько шагов вперед и, опустился на одно колено. В спокойных серых глазах больше не было ни холода, ни гнева. Улыбнувшись, он наклонился к моему уху и шепнул, перейдя на английскую речь: - Поверь, если бы я исполнял свою волю, то сделал бы все, чтобы ты была счастлива. -Лирамель обещала, что я все равно буду счастлива, - завороженно глядя на него, возразила я, озвучив первую, пришедшую на ум мысль. -Верно… Но счастье зависит не от того, что происходит вокруг, а от нашего восприятия. Человек может быть счастлив и в самых горестных обстоятельствах. Моя мать была тому доказательством. -Нет, уверена, она имела ввиду другое… Я не повторю ее пути! -Ну, этого ты не могла бы, даже при большом желании, - перестав улыбаться, он отпрянул и встал. – Знаешь, Лия-Лиран, пожалуй, я погорячился, пообещав, что дам тебе свободу, если ты не захочешь внять здравому смыслу. Ты еще ребенок, чтобы решать как свою судьбу, так и судьбу тех, кто связан с тобой. Я не позволю неразумному дитяти наделать глупостей. А что до твоих желаний, то мне даже не жаль, что они неосуществимы. Лирдан выполнил свое предназначение, ты выполнишь свое – о счастье мы все подумаем позже и, похоже, не в этой жизни. Думать – это единственное, что я сейчас не желала. Однако дядя глубоко ошибался, полагая, что сможет устроить мой жизненный путь, так, как ему угодно. Их с Лирдом пути вновь разошлись в разные стороны, и я не желала выбирать ни один из них – моя дорога шла прямо, по золотой середине. Пока, впрочем, озвучивать свои мысли было не время. Карл слишком часто преподавал жестокие уроки - настала моя очередь. Какими бы не были его мотивы, сколько бы благороден он ни был, каково бы не было мое отношение, это больше не являлось препятствием, ибо моему терпению пришел конец. -Насколько я понимаю, - поднимаясь вслед за ним, покорно произнесла я, - нас ждут на совете? Он молча кивнул. Не спрашивая разрешения, взял меня под руку и направился к небольшой двери в дальнем конце комнаты. За дверью располагался темный душный кабинет с зарешеченным низким окном. Не останавливаясь, Карл подошел к широкому деревянному столу, взял пару бумаг и, задув горящую на подсвечнике свечу, повернулся к стене. Движение руки и стенная панель, которую сначала я приняла за потертое панно, бесшумно отъехала в сторону. -Ваше Высочество, - плавно поклонившись, дядя пропустил меня вперед, а затем, обойдя, вновь взял под руку и усадил в высокое деревянное кресло. Комната, более похожая на небольшой зал, была ярко освещена десятками канделябров. Как и в кабинете, в ней не было ни одного окна, зато по всему периметру стен, через каждые два метра висели огромные, от потолка до пола, зеркала. На белом полу, в центе, чернела десяти лучевая звезда. Посреди этой звезды, я и сидела. Карл втал справа и чуть сзади, чтобы иметь возможность видеть тех, кто восседал на десяти, расположившихся вокруг креслах. Некоторых из присутствующих я уже видела, кого-то знала по имени, но знакома была только с одним - тем, кого вполне ожидала здесь увидеть. Поднявшись, герцог Парф обвел зал строгим взглядом и громко произнес: -Приветствуем Ее Высочество, принцессу Лиран Валлор, дочь Салвана Валлора и Фей Валлор, чей отец был и моим отцом. Приветствуем ту, в ком течет кровь короля Кайла Валлора-Каэла и короля Лирдана, ибо правнука их, она ныне носит под сердцем. Десять мужчин поклонились мне и вновь сели. Воцарилась мертвая тишина. -Ну, что ж, господа, - хлопнув по спинке моего кресла, произнес Карл. – Думаю, каждый из вас уже решил для себя, каков будет выбор, – его голос звучал уверенно и слегка надменно, - тем не менее, напомню, что возможно от сегодняшнего решения, будет зависеть не только судьба Королевства, но и благосостояние ваших родов. -А что скажет принцесса? – деловито осведомился пожилой полный мужчина, сидящий через одного от герцога Парфа. -Полагаю, Лорд Танс, вначале следует посвятить Ее величество в то, что собственно происходит. Боюсь, у нее не было времени разобраться в тонкостях истории и политики, – дядя перевел взгляд на главу Каэлов. - Брат мой, думаю, ты лучше подберешь слова, чтобы объяснить своей племяннице, почему мы все сегодня тут собрались. Ни один мускул не тронул лица рыжеволосого мужчины. Холодно и спокойно взглянув на принца, он откинулся на спинку кресла и ровным голосом начал рассказ. -В тот год, Лиран, - в его устах мое имя прозвучало так резко, что я невольно нахмурилась, - когда ты родилась на свет, в тайных подземельях Ордена был воссоздан Новый совет. Лорд Фирсар, являющийся после гибели Тарэма, верховным жрецом, сам того не подозревая, совершил шаг, к которому принуждали его мой отец и герцог Карл – бросил открытый вызов королевской власти и поставил Орден вне закона. Увы, ценой провокации стала свобода и честь ныне покойного принца Эллада, обвиненного в измене и интригах против королевы. Принц Карл, по праву наследования, был вынужден встать на место своего брата, несмотря на юный возраст и взгляды, которые шли вразрез с религией его матери. Как вы знаете, официально этот титул был снят с него совсем недавно. За спиной послышался тяжелый вздох, но я не стала оборачиваться. Глубокие зеленые глаза герцога Парфа подернулись грустью, а некоторые из присутствующих согласно закивали, то ли подтверждая сказанное, то ли соглашаясь со скорбным тоном, которым герцог озвучил решение королевы. -Никто из здесь присутствующих, - продолжал герцог, - не желал возвращения Тайного совета, но в те смутные времена страх все еще был основой как политический, так и религиозных взглядов – сеть Ордена крепко держала отпрысков Десяти родов. Зная об этом, королева решилась ответить ударом на удар. Я помню события, предшествующие падению Пата и могу свидетельствовать, что Королевство действительно находилось на краю гибели… Но, так или иначе, катастрофы удалось избежать и немалая заслуга в том принадлежит моему молочному брату. Весьма прискорбно, что все эти годы я не знал об этом. Быть может, прозвучит пафосно, но считаю, что, даже не являясь прямым потомком короля Арматея, принц Карл своей кровью заслужил право стать отцом нашему народу. -Чем же вам не угодил истинный и последний наследник Рода, сын человека, который сделал для этого самого народа столько, что вместить его труды летописцы смогут лишь через много десятков лет? – пристально взглянув на собравшихся, я усмехнулась: - Или вы запамятовали стародавнюю быль о Таре и Тарине? Насколько мне известно, Лирамель сумела донести сию повесть до ушей каждого из своих подданных… Не с убийства ли благочестивого Тара началось падение Королевства? Кто знает, только ли жажда власти двигала рукой братоубийцы или ему казалось, что он лучше сможет позаботиться о своем народе и плодоносной земле, доставшемся в наследие Роду? Сможем ли мы достоверно ответить, выжил ли младший сын Тара Валлора случайно или его жизнь была сохранена для того, чтобы наследие не перешло к потомству иному? Возможно, Тарин желал сохранить жизнь племяннику, да юноше помешала гордость принять из рук дяди венец? История повторяется… Вот, - я указала рукой на Карла, - Новый Тарин, а в чреве моем возрастает тот, кто вряд ли будет столько же лоялен к гибели своего отца, как сейчас вы. И для чего же тогда были все жертвы? Неужели для того, чтобы наши дети преклонили головы перед ужасом, во сто крат сильнейшим, чем то, который видели их пращуры? Дядя за моей спиной тихо выругался, а затем хмыкнул. Нахмурившиеся лорды зашептались, даже Парф, похоже, выглядел несколько озадаченным. -Мудрые слова, Ваше величество, - нарушил тишину лорд Танс, - однако одними словами нам не удастся остановить волну народного возмущения, столь выгодную тем, кто как раз мечтает повернуть исток новой истории в русло, в котором только-только пересохла древняя река. -Что вы имеете ввиду, милорд? – я почувствовала тревогу. -Только то, что сказал, - мужчина вопросительно взглянул поверх моей головы и помрачнел. – Принц Карл единственный, кого бы приняли на троне, пусть и в качестве регента – он устраивает осиротевших сочувствующих Ордена, его роль в падении Земар-ар не известна никому за нашим кругом. Заблудшему стаду нужен вождь такой же, как оно само, чтобы собрать его и загнать в нужную ограду. Ваш супруг не годиться для этой роли. Если мы будем медлить, начнутся волнения, а стране сейчас как никогда нужны мир и спокойствие. Не думаю, что покойная королева, на которую многие ссылаются, хотела для своего народа именно такой судьбы. Не слишком ли большая цена за исполнение буквы закона? -Вынужден поддержать вас, Танс, - сказал молодой юноша слева от меня. – У Тирских стен еще неделю назад пара сумасшедших призывала народ собрать ополчение. Учитывая междувластие, генерал не стал отписывать в Замок и приказал повесить бунтовщиков, а с ними еще десяток недовольных. И это только начало. -Не стал или не захотел, – сухо добавил Парф. – Даже Род не желает признавать за Лирданом своего Главу. Уверен, - заметив, что я готова возразить, перебил дядя, - что будь у нас больше времени, сын герцога Карла стал бы одним из лучших среди тех, кто носил корону. Но времени нет. Нам нужен король, который сумеет стать в глазах народа тем, чем была Лирамель. Кто как не ее сын способен на это? Кто как не он сможет укрепить авторитет владыки Поликарпа и обратить народ к вере их отцов? Люди готовы попрать традиции и закон – наш долг предотвратить это. И единственный выход сохранить за семенем Тара престол и не попустить повторения истории, как раз в том, чтобы нарушить волю королевы. Частично. Вы, принцесса, останетесь матерью наследника и… Руки онемели. Вцепившись в жесткие подлокотники, я, не отрываясь, смотрела на человека, который был братом моей матери, и не знала верить ли его словам или нет. Теперь я, пожалуй, поняла, что имел ввиду Карл и почему говорил, что жизнь не оставила ему выбора. В сложившейся ситуации, вариантов, действительно, было немного. -Позволю себе перебить вас, брат, - вмешался Карл, выступив вперед, будто не желая, чтобы герцог докончил речь. – Я согласен с Лиран: убийство принца Ведущей линии, прямого и по закону единственного пока наследника – недопустимо. Однако есть множество иных способов устранить возникшее препятствие. -Например? -Лирдан большую часть жизни провел в Большом мире, добился там определенного признания и положения. Кроме того, он мог бы многое сделать для своей страны, ведь Поликарп не вечен и новорожденная Церковь нуждается в многочисленных пастырях. -Ссылка? -Ну почему же, - улыбнулся Карл, - Лирд будет рад исполнить свой долг, а о его имени сложат легенды. Как и о моем. -Я думаю это выход, - Парф задумчиво взглянул на меня, быстро встал и, подойдя к брату, положил руку ему на плечо: - ты всегда отличался великодушием, но быть может, именно оно и должно сейчас вести нас. -Пусть вначале Лиран скажет свое слово, - громко ответил Карл, а затем, нагнувшись, еле слышно шепнул: - это все, что мы можем попытаться сделать – соглашайся. И я согласилась. Спокойно кивнула, хотя готова была разорвать его лицо в клочья. «Ты не получишь трон даже номинально», - мысленно поклялась я, встретив внимательный взгляд дяди, - «я совершу невозможное, но не допущу этого». Словно почувствовав мой внутренний порыв, Карл слегка побледнел и отвел взгляд. Между его бровями легла горькая складка… Видит Бог, сложно было ненавидеть человека, которого я всю жизнь считала родным и близким, но так было надо. Кому, зачем? На подобные вопросы пока не находилось ответа, но за свое счастье я намеревалась бороться до конца. Пророчества и сны были не моей стезей и, чтобы не поведала королева, я верила, что как человек обладаю свободой, а значит и властью над своей судьбой. Как бы ни сложилось будущее, стоило держать меч веры до конца – этому-то как раз и научил меня дядя Карл: сдаться - вовсе не значило проиграть. Мне было важно знать, что сделано все, что можно и что нельзя. *** Горгот был огромным городом, состоящим из богатых особняков по окраинам, мелких домишек у городских стен и высоких, в два, а то и в четыре этажа зданий по основным улицам и проспектам. В середине, возвышаясь на добрых пятьдесят метров, величественно возвышался дворец из белого и черного мрамора. В Королевстве было только три сооружения, которые по красоте могли сравниться с ним: Белый замок и резные апартаменты правителя Пата. Тир, который нередко называли младшим братом столицы, по словам Лирда выглядел более изящно, но по внешней архитектуре не мог превзойти размахом город городов. Мои комнаты располагались на втором этаже и выходили окнами на две стороны, поэтому в солнечные дни северная часть столицы была видна как на ладони. Дядя Карл, убедившись, что я устроилась и ни в чем не нуждаюсь, спустя неделю после совета отбыл в замок. По плану, который был принят с моего молчаливого согласия, ему предстояло оградить Лирда от ненужных сведений о печальной обстановке в Королевстве и подготовить шикарную коронацию. После сего события, дети, рожденные в нашем браке, автоматически обретали законное право престолонаследования. Что касается моего статуса, то без возложения короны я оставалась матерью наследника и не более. Претензии на регентскую власть мог предъявить любой потомок Тара, если его признавали большинство родов и отпрыски Ведущий линии. Карл на эту роль подходил идеально. Несмотря на мое нежелание, пришлось еще не раз беседовать с дядей, который, видимо, чувствовал за маской моего смирения весь тот ураган, что бушевал в душе, ожидая нужного часа. Он вел себя подчеркнуто любезно и терпеливо отвечал на все задаваемые вопросы. И, тем не менее, я не поменяла принятого однажды решения нарушить его планы, слишком глубока была моя обида и уверенность в собственной правоте. Как оказалось, Лирд не был в курсе, что именно случилось той ночью около Замка. Генерал Натан, встретившись с ним в кабинете Тронного зала, рассказал о нашей встречи и выразил свое сочувствие по случаю гибели его отца и королевы. Они проговорили около часа, а затем муж лично проводил гостя в отведенные покои и, не найдя меня ни в наших комнатах, ни в Зеленом коридоре, забеспокоился и велел позвать придворную стражу. Через два часа, после того как был обнаруже остывший труп пантеры, а Сад обошли вдоль и поперек, началась паника. К этому времени, люди Карла уже доставили меня в заброшенный дом Флоран Тоне, а он сам, разыгрывая перед братом искреннее участие, тщетно занимался поисками. Увы, кроме куска ткани, оторванного от подола моего плаща и валявшегося недалеко от могилы принца Элладия, никаких следов обнаружить не удалось. Карл не без улыбки поведал, какое глубокое потрясение пришлось испытать Лирдану, когда он понял, что поиски мои так же тщетны, как и попытки понять, кому и зачем понадобилось меня похищать. В то, что я жива он верил вопреки общему мнению и домыслам, ходившим по замку из уст в уста. Однако доказательств у него не было, и вскоре, так или иначе, муж был вынужден официально объявить о несчастье. Как ни старался дядя уверить меня, что сумел идеально выстроить комбинацию своего алиби, я полагала, что Лирд подозревал и брата и всю свою враждебную родню в неискренности. Быть может, знал он и о волнениях, поднимающихся в Королевстве и о заговоре глав Десяти родов… Конечно, в чем-то герцог Парф был прав, полагая, что сын великого герцога является лишь тенью своего отца. Но недооценивая эту самую тень, он совершал непростительную ошибку. Лирдан был умен и проницателен, и пусть гибкости ему, в самом деле, порой не хватало, никаких иллюзий на свой счет он не строил, и мог трезво оценивать ситуацию и видеть пути ее решения. В глубине души я искренне надеялась, что муж все же сумеет переломить сложившееся о себе мнение и завоевать необходимый авторитет до коронации. В середине лета, ближе к двадцатым числам, из Замка прибыл гонец с вестью, что в день осеннего равноденствия наследник покойной королевы возложит на свою главу древнюю корону и примет бремя власти. Карл не просто так уговорил моего супруга оттянуть момент коронации до осени: в середине февраля на свет должен был появиться ребенок – моя беременность уже не оставляла сомнений. После коронации Лирду предстояло узнать, как на самом деле обстоят дела в Королевстве и встать перед нелегким выбором, как разрешить практически неразрешимую, без применения силы ситуацию. Как надеялся дядя, при хорошем раскладе, муж должен был просто согласиться с решением Десяти родов и покинуть пределы Малого мира, представив этот шаг в наиболее выгодном для себя свете. В том же случае, если он не признавал волю большинства, часть генералов, в чьей верности дядя, похоже, не сомневался, поднимали мятеж. Признаюсь, я не знала, какой из двух путей мог выбрать истинный принц Рода, но верила, что к тому времени сумею придумать нечто, что могло бы внести изменения в безупречный план Карла и его приспешников. Замысел был прост и черен: если я лишалась мужа, заменить эту потерю могла только корона и власть – воля Лирамель должна была быть исполнена до конца, а мое счастье являлось одним из оговоренных ею пунктов. С тем, что Лирду лучше отойти от управления государством, я не могла не согласиться, но ни ссылка, ни, тем более смерть, в мое представление о будущем не входили. Дни проходили однообразно. Первое время было тяжело смириться с вынужденным бездействием, и единственное, что приносило утешение, были книги, которые Дарэст периодически мне приносил. Я перечитала, наверное, треть библиотеки, но так и не нашла ничего, что могло бы натолкнуть на какую-нибудь дельную мысль. История, бесконечные летописи прошлых лет, родовые легенды и предания, народное творчество с сотнями однотипных баллад – все это ложилось на чистые листы памяти, дорисовывая недостающие линии моей личности, и постепенно проявляя сопричастность тому неуловимому духу родной земли, который, по мнению Мариэль был мне чужд. Я стала глубже понимать, что руководило людьми, казавшимися мне черствыми и безумными, разобралась, наконец, в сложной иерархии родов, которые связывали Королевство воедино и одновременно разъединяли его на одиннадцать генетический лагерей, не считая Княжество. Большой мир, с его странами и народами, огромными территориями и бесконечными спорами за первенство, казался детской забавой, по сравнению с тонкой игрой, которую тысячелетия подряд вели члены королевского рода Валлор и сменяющие друг друга главы Десяти родов. Это был сложившийся симбиоз, где все члены одного тела ненавидели друг друга, но действовали слаженно как часы. Уничтожение Совета пошатнуло иерархию, на которой держалась политическая и социальная структура Королевства. Все годы, от последнего вздоха Тарэма Каэла до падения Земар-ар, от хаоса страну удерживала единственная личность – Лирамель-Бонара, дитя трех пророчеств. И теперь, сжатая пружина вот-вот готова была распрямиться. Я долго думала, сопоставляя все имеющиеся знания с тем, что почерпнула из истории этого мира, и мира, где провела большую часть своего детства. По сути, человеческое общество везде представляло собой иерархичный муравейник, с той лишь разницей, что для нормального развития ему требовалось некая высшая цель, логическая основа, точка отсчета… И важно было, что основа эта могла быть только одна – та, что изначально была предопределена человеческому роду. Цивилизации и народы, как бы не назвались они в ученых книгах, были ветвями одного дерева, посаженного некогда Создателем на общей для всех Земле. В Его великой длани росло и множилось человечество, разбредаясь в разные стороны, вставая и падая, обращаясь к свету и вновь отдаляясь в глубины мрака и невежества. Королевство не стало исключением, впрочем, к счастью, не только в своем богоотступничестве, но и в великом искуплении, стоившем народу кровью, потом и тоннами пролитых слез. Однако время, в которое нам всем суждено было родиться и жить, по праву могло назваться перепутьем, потому что, несмотря на полученный урок и свободный выбор, люди могли снова обернуться к свету спиной. Трудно было предположить, что именно задумал мой любезный дядя, намереваясь встать во главе мятежного корабля. Но мне казалось, что единственный выход, устроивший всех, было как можно скорее возвеличить то, что после стольких тысяч лет было вспомянуто народом – веру. У нас был Поликарп, были легенды и память о покойной королеве - исповедницы и пророчицы; была великая победа над Миэлем и самим Земар-ар. Этого было достаточно, чтобы дать новую основу, крепкую и надежную, способную успокоить волнения и вернуть народ под руку сильного правителя. Удержать традиции и законы на их привычных местах, являлось уже делом десятым. Утихающий зной летнего вечера растворился в последних лучах заходящего солнца. Спрятавшись в темно-зеленых ветвях акации, под окном выводил незатейливые трели зяблик. Звонкое тинь-пинь-пиньк, словно ходики часов отмеривало убегающие минуты. На Королевство опускались сумерки. В сиреневом небе, темнеющем к западу, одно за другими загорались знакомые созвездия. Бледная полоска месяца качалась над башней дворца, видневшегося над крышами домов. Легкий ветерок доносил с кухни дразнящий запах жареного мяса… Накинув на плечи шаль, я отошла от окна и села в высокое плетеное кресло. Благодаря моей комплекции, беременность все еще не была заметна, но уже ощущалась: я стала быстро уставать и намного острее воспринимала окружающий мир, словно впервые замечая его краски и метаморфозы. Снова и снова судьба делала из меня заложницу своих узоров: сначала жертва, затем идеальная пара для принца Ведущей линии, теперь мать будущего наследника – во всех этих ролях не доставало самого главного – меня. -Ваше Высочество? Ахнув от неожиданности, выпрямилась и взглянула на молодого человека. Дарэст снова застал меня врасплох: то ли я задумалась, то ли незаметно задремала… -Прошу прощения, - он виновато улыбнулся и протянул небольшой черный томик. – Вы просили принести баллады Оурвена, сразу не получилось – генерал не держал их в своей библиотеке, пришлось наведаться во Дворец. -Да-да, благодарю. -Уже дочитали историю Таталло? -Еще вчера. -По-прежнему находите его решение о строительстве Пата глупым? Я пожала плечами. -Быть может, вас это удивит, но да. Строить город, заведомо понимая, что при малейшей угрозе со стороны севера, он будет обречен - тактически не верно. -Тем не менее, история показала, что генерал не ошибся. -История? – приняв из его рук книгу, я благодарно кивнула. – История пока ничего не показала, Дарэ, и ее тихая поступь будет слышна, вероятно, на протяжении веков. Хотя, надеюсь, в данном вопросе вы и Таталло все же окажетесь правы, и мир с Княжеством будет вечен. -Я в этом уверен, Ваше Высочество! Бегло взглянув на его воодушевленное лицо, я сдержанно улыбнулась. Этот юноша иногда казался мудрым и взрослым, но порой в его словах проскальзывали следы какого-то незавершенного детства. Впрочем, в этом мы были похожи. -Кажется, я еще просила вас узнать, дозволено ли мне будет осмотреть город? – как можно равнодушнее спросила я, отведя взгляд. Он замялся. Судя по затянувшейся паузе, ответ мог меня разочаровать. -Сожалею, но генерал не получил инструкций от принца и, потому не может позволить… -Довольно! – резко встав, я хотела было шагнуть к двери, но комната вдруг поплыла перед глазами, и мне пришлось сесть обратно. -Вы в порядке? – с тревогой спросил Дарэ, придержав раскачивающееся кресло. -Передайте генералу, что недостаток воздуха и движения, может негативно сказаться на моем самочувствии. И уже сказывается. Они могли бы отпускать меня хотя бы погулять вечером возле дома. Разумеется, под охраной. -Я попробую поговорить с Лионэ еще раз. -Спасибо. И принесите, пожалуйста, бумаги и чернил, я все исписала. Надеюсь, это не возбраняется? Молча поклонившись, молодой человек удалился. В комнате вновь воцарилась тишина. Подождав, когда уляжется волнение, я осторожно встала и затеплила свечи. Теперь можно было почти не сомневаться, что мне разрешат прогулки – рисковать здоровьем будущего наследника они не посмеют. Оставалось только вымолить возможность как-то сообщить Лирду о том, где я нахожусь. Если муж сумеет высвободить меня, выход из создавшейся ситуации мы найдем. Глава 5. К концу августа в Королевство пришли дожди, и вместе с ними явился в дом отставного Горготского генерала Парф Валлор. Убедившись, что моя беременность протекает хорошо, герцог дал, наконец, указания разрешить небольшие вечерние прогулки. По его словам, у Лирдана было не так много людей, на которых он мог положиться и почти все они сейчас обыскивали южные области, так как столица была уже вне подозрений. Герцог привез несколько человек из Лаусенса, чтобы прислуживать и охранять меня, а так же Линни, оставившую свое служение в Замке по просьбе Карла. Не скажу, что была рада ее приезду: эта женщина за свою долгую жизнь так много видела, что могла стать серьезным препятствием к моему плану. Просить ее о помощи, я считала бессмысленным, поскольку бывшая хозяйка королевских кухонь, была фанатично предана семье своей покойной госпожи, особенно принцессе Марии, имевшей одно лицо со своей матерью. Я хотела поговорить с дядей Парфом, чтобы узнать какая обстановка сейчас с Замке и справится о здоровье Лирда, но, нанеся мне официальный визит в присутствии новой свиты, он больше не пожелал встречаться. Несмотря на кровное родство, его отношение ко мне выглядело более чем прохладным. Навязываться я не хотела, ведь по сути, личные чувства наложили бы на меня в будущем ненужные обязательства. Пример Карла это подтверждал. Не будь у меня привязанности к нему, многое, очень многое в прошедших и грядущих событиях, можно было бы изменить. Вполне возможно, повернись время вспять, я бы не стала тогда останавливать руку Лирда и мешать его праведному гневу… Проведя взаперти несколько долгих месяцев, я старалась гулять даже в дождь. Укутавшись в плащ и надвинув на голову капюшон, монотонно расхаживала туда и обратно по брусчатой дорожке между особняком и домом Главного лекаря, изначально принятым мною за таверну. Тяжелые теплые капли барабанили по плечам и стекали вниз, а в глубоких лужах пузырилась дождевая вода. Ливень то затихал, то начинался с новой силой, грозя сломить упрямые жестяные крыши, изо дня в день сдерживающие его напор. Сжимая в руке маленький стилет, я украдкой наблюдала за своей охраной. Бежать не было никакой возможности, но от мысли передать Лирду весточку, я не отказалась. Однако даже это было сделать чрезвычайно сложно – с меня буквально не спускали глаз. Фигура Линни, застывшая в прямоугольнике света, казалось размытой. Увидев, что я обернулась, женщина призывно помахала рукой. Пора было возвращаться, да и сапоги начинали промокать. Не успел старый слуга запереть за мной дверь, как в нее забарабанили. Схватив меня под руки, воины отступили в темноту коридора и обнажили мечи. Линни попятилась было к лестнице, но видя, что дворецкий растерялся, остановилась, тщательно оправила фартук и приказала открывать. Щелкнул засов, с силой распахнулась дверь, и в прихожую влетел принц Карл. Выглянув из-за плеча заслонившего меня мужчины, я нахмурилась. Запыхавшийся и взволнованный, дядя выглядел почти что испуганно. Впервые доводилось видеть на его лице такую бурю эмоций. -Дарэста ко мне! Срочно! И оповестите генерала Горгота, я буду у Лиран… -Я здесь! – скинув мокрый капюшон, я протиснулась веред. Карл молча пересек прихожую и, взяв меня за руку, потащил по направлению к своему кабинету. Быстро миновав темный зал со множеством дверей, мы прошли через высокую арку и комнату с круглым камином… Вокруг было тихо и пусто, только от шагов слышалось многоголосое эхо, да гулял по полу сквозняк. Нащупав свечу и огниво, дядя затеплил фитиль, а затем запер дверь. -Что случилось? – попыталась спросить я, но дядя тут же перебил: -Среди нас предатель, - по его лицу скользнула тень, - Лирд все знает, мне едва удалось бежать – ловить меня в Замке бессмысленно, но он не остановится. Масштабы надвигающейся катастрофы более не секрет для твоего мужа, и, боюсь, он выберет самый наихудший из возможных путей. Не сегодня-завтра в Королевстве станет известно, что трон более не сиротствует. Еще через пару месяцев очаги недовольства на севере и юге сольются в один бушующий пожар… Я похолодела. -Что вы собираетесь теперь делать? -То, чего не хотел больше всего – мне придется убить его и узурпировать трон. Но клянусь: я прерву свой род и передам череду твоему сыну. -Неужели нет другого выхода? -А ты видишь его? Замок закрыт, вскоре к нему будет отозван Горготский гарнизон – Мария с сыном осталась одна перед лицом гнева нашего кузена. Парф не станет жертвовать ею даже ради Королевства, но все, что он сможет, это сохранить нейтралитет. Одно неверное движение и они с сестрой потеряют контроль на Каэлами, а это не меньшая катастрофа. Натан, скорее всего, поддержит Лирда, значит, юг погрузиться в гражданскую войну. Север пока подконтролен мне, но благодаря твоему вмешательству, Кристиан тоже может выступить в поддержку своего племянника. Возможно, Лирду даже удастся усидеть на троне, но цена этого, поверь, будет так велика, что история проклянет его имя. Учитывая пошатнувшееся положение королевского рода, никто не даст гарантии, что через пару десятков лет все не повторится. -Кто же мог предать вас? - тихо спросила я, подойдя ближе. Все, что с отчаянием выпалил Карл, не могло уложиться в голове… Он покачал головой. -Не знаю. Я был более чем осторожен, все люди проверенные и надежные. Как жаль, Лиран, что ум твоего супруга каждый раз играет и против него самого и против нашей многострадальной страны! -А Поль знает, о том, что ты собирался сделать? -Нет. Брат… слишком честен, слишком чист. Он бы не понял, да я и не хотел его втягивать – у Поликарпа другая роль и совершенно иной путь. Но если нельзя доверять даже тем, кому доверял покойный герцог, я уже не знаю, как быть дальше! -Так он был в курсе, что произойдет после их гибели? Карл усмехнулся. -Разумеется, да! Но сегодняшний сценарий не снился ему и в страшном сне – я не оправдал возложенного доверия. Знаю, - он быстро взглянул на меня и тут же отвел глаза, - ты сделаешь все, чтобы помешать моим действиям, но все равно скажу: я никогда не поступал по своей воле… -Быть может, это и является ошибкой? - перебила я. Он вздрогнул, словно очнувшись, и замолчал. -Что? – уже другим тоном переспросил дядя. -Я говорю, что иногда стоит отбросить все аргументы и поступить так, как считаешь нужным. Именно этот принцип позволил мне выбрать верный путь тогда, перед свершением пророчества. Я больше не могла думать и анализировать, и просто прислушалась к голосу совести. -Возможно… Но голос совести как раз и говорит мне, что лучше стать трижды предателем, чем допустить кровопролитие! Нет, Лиран, - он грустно улыбнулся и, устало вздохнув, облокотился о стол, - единственное, что еще можно сделать, это встать во главе восстания. Так я смогу хоть как-то контролировать эти массы и поддержу авторитет Рода. Остальное будет зависеть от выбора Лирдана. И дай Бог ему мудрости и смирения! -Я могла бы поговорить с ним… -Нет, не сейчас. Тебе пока нужно держаться в стороне, иначе мы снова окажемся перед той же дилеммой. Лирду придется стать негодяем в глазах народа, а тебе страдалицей – только так я смогу возвеличить имя твоего сына над всеми прочими, и отойти в сторону, когда придет время. Сжав кулаки, я подавила подступившие слезы и гордо вздернула подбородок. -Я не стану просто стоять и смотреть! -Быть в стороне – не значит бездействовать. Возможно, ты права и, прислушавшись к себе, я смогу исправить собственные ошибки. Но единственный, кто сможет убедить Лирдана отступить – это ты. Если получится дотянуть до рождения ребенка, у меня будет козырь, на который мы все так надеялись. Ради жизни сына, кузен прислушается к твоим словам и, возможно, сохранить свою жизнь и мою честь. -Это жестко, Карл! -Да, и подло, и гнусно, но зато верно. Не впервой играть такие роли, видимо, это мой крест. Но так бывает, кому-то приходится одевать маски, чтобы продолжался карнавал. Я верю, все, что сейчас происходит, оправдано. Твой сын должен прийти в новый мир. Лирамель уничтожила тень над Королевством, а нам выпало предуготовить путь свету. -Почему же не может обойтись без жертв? – всхлипнула я. Протянув руки, Карл легонько встряхнул меня за плечи. -Таков наш мир. И этого мы исправить не можем. Возможно, - чуть тише добавил он, - я зря скажу это, но иногда надежда дает больше, чем истина: молись, Лиран! Бог все может, и моя мать неоднократно доказывала, что любовь и вера сильнее доводов рассудка. Возможно, тебе удастся пойти по ее стопам. Повинуясь внезапному порыву, я поддалась вперед и крепко-крепко обняла его. Несколько секунд дядя, казалось, не дышал. Затем отстранился и, наклонившись, поцеловал мою руку. -Спасибо, – глухо произнес он и вздрогнул: в дверь громко постучали. Отстранившись, я улыбнулась и, видя, что принц медлит, подошла и открыла засов. -Герцог? – Дарэ нерешительно перешагнул порог и взглянул на Карла. Я обернулась. -Вот как? -Лирд пожаловал мне титул своего отца, - поморщившись, пояснил он и пожал плечами: - Думаю, это вполне логично. -Конечно, поздравляю… Пожалуй, не буду вам больше мешать. Отстранив растерянного Дарэста в сторону, я хотела было выйти, но дядя вновь остановил меня. -Подожди, Лиран, - как-то виновато сказал он, - забыл сказать самое главное: тебе придется покинуть этот дом, люди короля вскоре перевернут Горгот верх дном. Я не могу позволить вам увидеться до времени, поэтому Дарэ отвезет тебя в Вибр – это земля принадлежала матери Лирда, он вырос там и потому вряд ли заподозрит, что я покусился на самое дорогое. -А вы? -Я? – он хмыкнул. – Я отбуду на север, к Тиру, и возглавлю сопротивление. Думаю, к будущей весне мы подступим к Замку, тогда и встретимся. Береги себя, Лиран – сейчас многое в твоих руках… Склонив голову на бок, я слегка прищурилась и встретила его взгляд. -Хорошо, герцог. Прощайте. Обратный путь через темный зал показался мне таким длинным, что я успела дважды мысленно прокрутить состоявшийся разговор. Понять дядю было трудно, но себя еще труднее. Все было уже настолько запутанно, что разобраться, кто прав, кто виноват и чьи ошибки мы сейчас были вынуждены исправлять, казалось невозможным. Тем не менее, от своего решения помешать этому заговору, я отказываться не собиралась: шахматные фигуры могли быть переставлены, но убирать их с доски представлялось мне непозволительным. За любовь и счастье иногда нужно было бороться и сейчас, как раз, настало это самое «иногда». Воспользовавшись общей суматохой, я заперлась в комнате и переоделась в сухую одежду. Если в Вибр меня будет сопровождать только Дарэ, вполне возможно, удастся бежать. А дальше… Дальше узнав от меня всю правду от начала и до конца, Лирд без сомнения сможет найти решение и остановить хаос. Я не сомневалась в нем. Достав перо и бумагу, села за стол и быстро написала несколько строк сестре своей матери. Женщина эта, насколько удалось понять, имела все основания, чтобы желать мне благополучия. Кроме того, она имела обширные связи при дворе и пользовалась общим уважением. Я была уверена, что тетя сможет передать Лирду, куда именно меня должны перевести. Свернув листок в трубочку, затолкала ее в ножны стилета. Не так, совсем не так, представлялся мне этот шаг, но делать было нечего. В открытое окно ворвался сырой воздух. Убедившись, что внизу никого нет, я размахнулась и изо всех сил швырнула миниатюрные ножны. Ударившись о деревянный косяк соседнего дома, они упали и застыли под фонарем еле заметным серебряным штрихом. Постояв немного, чтобы дать мыслям и чувствам успокоиться, я задернула шторы и, пройдя вглубь комнаты, встала на колени перед диваном. Дядя дал дельный совет – молиться сейчас стоило как никогда. Быть может, Господь и вправду смилостивиться и сотворит чудо? Слова псалмов, выученные за последнии месяцы уже наизусть, каждый раз казались новыми, будто произносились впервые и были написаны только для моей души. Я читала всплывающие в памяти строки, и сердце мое улетало далеко-далеко, к Белым башням, окутывая теплом и любовью человека, любимого мной до боли. Неясными воспоминаниями касались души вехи однажды увиденного сна, перевернувшего представление об этом мире, и на глаза наворачивались слезы. Надмирный покой манил и звал, заставляя чувствовать тяжелую тщетность всей этой смертной суеты. -Лиран… - голос был похож на дуновение ветра. Подняв голову, я вытерла глаза и огляделась. В комнате никого не было. -Лиран… - снова раздался шепот. -Я здесь, - неуверенно ответила я, поспешно встав. -Тебе закрыт путь в Вибр, Лиран… Не ходи туда. Они взыскуют твоей крови. -Куда же тогда идти? -В Варут. Иди в Варут, и будь там до времени, пока я не скажу тебе. -Кто ты? -Мне дана власть пресечь беззаконие собственного семени! Прощай… Чуть дрогнуло пламя свечи, и в лицо повеяло каким-то сладким ароматом. Подойдя к окну, я взглянула вниз и нахмурилась: серебряного блеска больше не было, видимо, кто-то подобрал ножны. Закрыв глаза, я облокотилась на стену и устало вздохнула: «Господи, неужели снова ошибка»? *** Дядя Карл покинул дом сразу же после того, как встретился с генералом Горгота и его коллегой в отставке. Что они обсуждали, о том мне доложить не сочли нужным, разве что Дарэст через Линни передал, чтобы на рассвете я была готова отправиться в путь. Впрочем, это как раз новостью уже не являлось. Ехать решили в закрытом экипаже, поскольку верхом меня сажать боялись, да и незачем было жертвовать осторожностью ради скорости. Несмотря на усталость, уснуть так и не удалось. Оставшееся время я проворочалась на постели, перебирая возможные варианты разговора со своим молочным братом. Предстояло убедить его не ехать в Вибр, а свернуть на Варут, то есть нарушить приказ человека, которому он присягнул на верность. Утром, еще до восхода, тихонько отворив дверь, в комнату вошла Линни. Увидев, что я не сплю, она поинтересовалась, можно ли подать завтрак и уверила, что уже собрала все необходимое в дорогу. От завтрака я не отказалась, и через пару минут горячий чай и пара булочек с маслом и вареньем наполнили воздух неповторимым ароматом домашнего уюта. Ехать куда-либо расхотелось окончательно. Закрытый экипаж, ожидающий у входа, на деле оказался старой, перелатанной повозкой, запряженной двумя рабочими лошадьми. На козлах, переодетый в простое торговое платье, сидел один из моих охранников. Увидев меня, Дарэ, открыл деревянную дверь и жестом попросил поспешить. Светало. Внутри повозка намного больше напоминала экипаж, нежели снаружи, что не могло не радовать. Дощатый пол был закрыт толстым синим ковром, стены оббиты бархатной тканью, уже изрядно выцветшей, а на широких скамьях лежали подушки и несколько свернутых в рулон одеял. Не обращая внимания на попутчика, который, судя по неловкому молчанию, чувствовал себя несколько не в своей тарелке, я стянула сапоги и легла. До Вибра, если верить словам Линни, было около двух-трех дней пути. Заснула я почти мгновенно и спала долго и крепко, невзирая на то, что экипаж изрядно трясло. Все это время Дарэ не спускал с меня пристального взгляда. Судя по всему, Карл дал юноше весьма строгие инструкции – дядя не доверял мне ни на грош, хотя любил… Теперь я это знала точно. К полудню стало жарковато, но вскоре небо затянулось тучами, и зной спал. Отдохнув, я попросила сделать остановку и позаботиться об обеде. Воздух был наполнен прелым запахом сена. Сквозь серо-черные тучи на западе пробивались косые лучи солнца. Ложась на затененные колосья пшеницы, они прокладывали сияющие золотом дорожки. Сорвав почти дозревший стебель, я развернула маленькое зеленоватое зернышко – было интересно попробовать его на вкус. -Ли! – встревоженный окрик Дарэ заставил меня обернуться и поспешить к экипажу. Что бы ни случилось, вряд ли бы он просто так осмелился на подобную фамильярность. - Спрячьтесь! – поспешно замахал юноша и что-то сказал моим охранникам: мужчины уже заняли место на козлах. Удивленно вскинув брови, я огляделась, но ничего подозрительного не заметила. Однако сомневаться в словах молочного брата было глупо, поэтому, сделав еще пару шагов вперед, я легла на землю и прижалась спиной к склону дороги. Можно было надеяться, что сверху меня будет не видно. Минут пять вокруг стояла напряженная тишина, а затем в похрапывание лошадей и шуршание ветра, вплелся новый звук: по дороге скакали несколько всадников. Послышался ритмичный скрип – то отъезжал мой экипаж. Стало немного страшно, да и лежать на каменистом клоне с каждой минутой казалось все неудобнее. «Не это ли мой шанс»? – промелькнула быстрая мысль. Осторожно приподняв голову, я бросила взгляд на видимый далеко у поворота кусок дороги и успела разглядеть, что на одном из наездников была белая форма. Сомневаться не приходилось – Лирд послал личную охрану на мои поиски. И все же я колебалась. Люди Карла были заинтересованы в моем благополучии, это я знала точно. Здесь же, никто не мог дать гарантии, что преследующие нас люди верны своему долгу и действительно преданы новому королю. А рисковать я не имела права – речь шла не только обо мне, но и о ребенке, который рос под сердцем. Дядя оказался прав, говоря, что вскоре я начну думать несколько в иных категориях. Словно в ответ на этот мысленный диалог, дитя внутри меня затрепетало… Ощущение было странным, быть может, потому что испытывалось мною впервые. Приложив ладонь к животу, я улыбнулась и решила прислушаться к предчувствию, настойчиво говорившему, что предпринимать что-либо сейчас не следует. Глухие удары копыт стал громче, земля едва заметно дрожала… Промчавшись надо мной, небольшой отряд, предположительно из четырех всадников, устремился дальше. Не успела я перевести дыхание, как послышались крики, тревожное ржание и лязг металла. Дрожа от страха, я лежала, прижавшись щекой к земле. Огромная сизая туча, рельефной глыбой зависла над полем, бросив на пшеницу тяжелую тень. В наступившей вновь тишине было не слышно даже моего дыхания: умолк и ветер, и неутомимые кузнечики, и беззаботные зяблики – мир затаился в ожидании грозы. Раздвигая рукой колосья, вдоль дороги по полю шел человек. Понимая, что таиться дальше бессмысленно, я нащупала в поясной сумке стилет, оставшийся теперь без ножен, и поднялась. Не доходя метров десять, Дарэ остановился. По его лицу от виска до подбородка текла кровь, губы были почти белыми, взгляд растерянным и тревожным. -Ваше высочество, вы в порядке? – он попытался поклониться и пошатнулся. -Что случилось? – не став отвечать на очевидный вопрос, я быстро подошла и протянула ему платок. – Прижми, надо остановить кровь. -Не сейчас. -Ты можешь объяснить, что произошло? Где остальные? -Я убил троих… - казалось, еще немного и юноша упадет. – Трас ранил одного… Сам жив, но вряд ли сможет быстро идти, а Энир… Его больше нет. И тех двух, которые напали на него. Я… Я не знаю, что происходит… -Это были люди из Замка? -Да. -Они искали меня? -В этом не приходится сомневаться. Закусив губу, я задумчиво посмотрела на черную стену леса и вздохнула. Было похоже, что судьба решила помочь сделать шаг в подсказанном направлении. Мне оставалось лишь поверить ей и принять помощь. -Быть может опасно теперь продолжать путь в Вибр? Машинально оглянувшись на север, Дарэ неуверенно кивнул. -Но милорд не давал других указаний… - в его голосе скользнуло отчаяние. -Тебе – нет, но в разговоре со мной, Карл упомянул Варут, сказав, что сделает в городе остановку, чтобы отослать распоряжение генералу Тира. А раз так, значит там безопасно. -Варут… Если напрямую, до него недалеко, – было видно, что ему очень хочется мне поверить. – Но придется оставить лошадей… Вы уверены, что сможете дойти? -Конечно, Дарэ, не волнуйся. -Тогда решено. Отойдем от опушки и устроимся на ночь. Нужно найти какое-то укрытие, вряд ли сегодня обойдется без дождя. Попросив меня немного подождать, юноша вышел на дорогу и направился в ту сторону, куда отъехала наша повозка. Мне, по его словам, не следовало видеть кровь. Впрочем, ждала я недолго – минут через пятнадцать он вернулся, неся через плечо два одеяла и мешок с припасами. Выглядел молодой человек немного лучше, хотя лицо по-прежнему оставалось бледным. -Трас сможет самостоятельно доехать до Вибра и информировать Его высочество, о том, что мы поменяли маршрут. Время от времени оглядываясь, мы пересекли поле. Духота вокруг становилась невыносимой: воздух стал тягуч как горчичный мед, а туча, казалось, грязно-сизыми обрывками уже задевала вершины деревьев. Темнело. Отыскав, ведущую вглубь леса тропинку, мы прошли метров триста, стараясь держаться северного направления, а затем свернули в чащобу. Ливень хлынул сплошной стеной, успев вымочить нас насквозь прежде, чем Дарэ нашел укрытие под старой раскидистой елью. Хорошо еще, что погода стояла необычайно теплая для начала осени, да и ветра почти не было, так что простуда была не страшна. Сняв плащ, я повесила его на шершавый ствол, зацепив за какой-то сучок, и села на землю. Густой ковер прошлогодних иголок был мягкой и теплой подстилкой. Оставалось только не думать о многочисленных насекомых, которые скрывались под этим природным матрасом. -Думаю, тут и заночуем, - я легла, положив голову на руки и вздохнула: ноги неприятно ныли – за время сидения под домашним арестом, я успела отвыкнуть от продолжительных прогулок. – Сколько до Варута? -Около суток, Ваше величество, если будем не торопясь идти весь световой день. Но не думаю, что время сейчас важно, вам не следует рисковать собой. Я улыбнулась, зная, что в сгустившемся мраке, мое лицо уже невидимо для него. -Торопиться и ни к чему, Дарэ. И можешь не называть меня так официально, как-никак, мы знаем друг друга с младенчества. Лиран меня вполне устроит. Юноша некоторое время не отвечал. -Хорошо, Лиран, – в его голосе послышалась нота обиды… Видимо, моя благодарность несколько запоздала. -Спокойной ночи, - не найдя, что еще сказать, я закрыла глаза и вскоре уснула. *** Кап-кап-кап… В предрассветной тишине был слышен полет каждой капельки, соскальзывающей с ветвей. Робкие, розовато-золотые лучи скользили по верхушкам елей, дрожа и танцуя на тонких кружевах паутины. Потянувшись, я зевнула и перевернулась на бок. Вставать не хотелось, но за ночь мышцы затекли, и лежать было неудобно. Судя по тяжелым вздохам Дарэ, его пробуждение было столь же не приятным. Наскоро позавтракав, мы продолжили путь на северо-восток. Из-за довольно жаркого лета, листва уже начала опадать, и пожухлые листья весело шуршали под ногами. Лиственные деревья, потихоньку вымещающие высокие ели и пихты, уже примеряли красно-желтый наряд и кокетливо подставляли солнцу еще густые кроны. Впервые с той памятной ночи в Саду, я почувствовала себя свободной. Это чувство было настолько пьянящим и светлым, что заглушило и тревогу, и усталость, и затаившуюся в сердце тоску по мужу. Душа моя пела, и сердце радостно вторило ей частым ритмом. Если бы не хмурый Дарэ, я бы раскинула руки и, обняв ветер, кружилась бы среди колонн древнего леса, пока не кончились силы. К вечеру, пройдя с небольшими остановками чуть больше двадцати миль, мы вышли на берег круглого лесного озера. Осенний закат окрасил облака багрянцем, сделав темную воду похожей на кровь, а траву превратив в розовый ковер. У самой кромки берега темнела заброшенная и уже покосившаяся от времени хижина, валялось у порога пара обгоревших бревен и помятый железный котелок. Велев подождать в тени деревьев, мой спутник открыл дверь. Скрипнули старые петли, вспорхнула из травы перепуганная цесарка, и снова наступила тишина. Постояв немного, юноша обошел домик кругом и, успокоившись, призывно махнул рукой. -Тут не ступала нога человека уже поменьше мере лет пять, - проведя по серой от пыли столешнице, фыркнул он. -Сможем заночевать? – с надеждой спросила я, бросив плащ на скамью. По рассохшемуся дощатому полу полз огромный черный паук. Сделав шаг в сторону, я пропустила его и брезгливо поморщилась. -А почему бы и нет, вряд ли нас смогут так быстро найти, если, конечно вообще будут искать. Завтра утром выйдем с южной стороны Варута, до него уже недалеко. Не думал, что удастся так быстро добраться! – он искоса взглянул на меня и улыбнулся. – Если Трас отослал голубя, сможем остановиться в замке покойного лорда Якира. Вы ведь, кажется, должны его помнить? Я опустила взгляд и тихо ответила: -Да, помню… -У него замечательная библиотека! Сколько бы там не пришлось пробыть, а пересмотреть все не хватит времени, – судя по воодушевлению, с каким Дарэст описывал Варут, он не заметил боли в моем голосе. Да, Якира я помнила даже несмотря на то, что была совсем девочкой. Это был решительный и красивый мужчина, похожий чем-то на королеву… Впрочем, они, кажется, были дальней родней. Те дни, что пришлось провести под его охраной, запомнились мне каким-то безмятежным спокойствием. Было хорошо, я чувствовала себя простым ребенком, играла, пела, баловалась… А потом его не стало. Дядя Эллад взял меня на похороны и держал на руках. Я не плакала, все понимала, но было ужасно тоскливо и обидно, что веселые дни кончились, и этот большой добрый человек лежал бездыханный, с какой-то странной улыбкой на лице. Даже много лет спустя после гибели лорда Якира, которого Лирамель любила, наверное, не простой дружеской любовью, хотя и никогда не позволяла себе проявить это чувство, Варут не сумел обрести нового хозяина. Королева не спешила отдавать владения в чужие руки, а наследников лорд не оставил. Изредка, сюда наведывался старый герцог Карл, еще реже – принц Эллад. Сама Лирамель так ни разу и не побывала ни в Варуте, ни в лесах Рэта, известных как место битвы древних веков. Огонь в камине разгорался с неохотой: отсыревшие дрова искрили, а найденные за столом сухие ветви, давали слишком много дыма. Сев на табурет, я смотрела, как закипает вода в котелке и старалась ни о чем не думать. Слегка обгоревшие ломтики хлеба, один из которых был еще слишком горячим, чтобы его есть, полголовки сыра, кусочек вяленой зайчатины… Не хватало только чашечки ароматного кофе, но, как мы смели надеяться, завтрашний вечер должен был исправить это упущение. -Нужно пораньше лечь, - увидев, что я поела, напомнил юноша и указал на расстеленный на скамье плащ – кровати, к сожалению, в доме не было. Посидев еще с минуту, я послушно легла и, свернув под голову мешок из-под припасов, накрылась одеялом. Спать на жесткой доске было все же удобнее, чем на иголках, да и потолок над головой дарил чувство какой-то защищенности. -Спокойной ночи, Дарэ, - засыпая, пробормотала я, но так и не дождалась ответа. Глава 6 Варут был городом небольшим: невысокая каменная стена окружала древний замок, к которому примыкали, построенные в более позднее время здания, и высокая пожарная башня. Так же как и в Гороготе, основная часть населения располагалась в предместьях. Пока мы обходили крепостной вал, я успела разглядеть среди однотипных крестьянских домов вывески мастерских и даже красный крест: лекарская артель, созданная трудами старого герцога Карла, за полвека успела пустить корни почти во всех северных городах Королевства. По настоянию Дарэ, мы вошли в ворота, представившись вымышленными именами. Высокий худощавый стражник старательно записал в книгу цель визита и велел подождать в приемном доме. Поскольку Варут славился своими библиотеками, найти подходящий предлог было просто. Оставалось лишь надеется, что смотритель замка получил послание от Траса и, вручив требуемые книги, не выставит нас вон. Пока мы ждали, устроившись на широком старом диване, служанка любезно предложила перекусить. Отведав черничного пирога я воспряла духом: в конце-концов, у нас было достаточно денег, чтобы в случае неудачи снять пару комнат и дождаться прямого указания дяди Карла или помощи от его сподвижников. Часа через полтора, держа на серебряном подносе два потрепанных фолианта, в комнату вошел седой старик. Крючковатый нос, внимательные светло-голубые глаза и густые брови делали его похожим на ожившей сказочный персонаж – не хватало только мантии и остроконечного колпака. -Книги весьма ценные, - опустив приветствие, нарочно громко заметил смотритель и обернулся к слуге: - Принеси-ка, голубчик, опись. Взъерошенный мальчик, нерешительно топтавшийся у дверей, с готовностью кивнул и вышел. -Вам придется задержаться в замке, - уже тише, продолжил старик. - Книги действительно редкие, и выносить их за пределы Варута не позволено. Да и времена нынче смутные… По крайне мере, как я понял из его рассказа. -Кого вы имеете ввиду? – мне почти не пришлось разыгрывать недоумение. -Как кого? Вашего опекуна, принцесса Лиран, принца Карла. Ему бы следовало предупредить, что покой замка и дальше будут нарушать высокие гости! Все-таки мы не так богаты… -Думаю, это поправимо, - быстро вставил Дарэ, нетерпеливо прервав смотрителя. – Наше пребывание будет долгим, но знать об этом не следует никому, кроме вас. А уж на благодарность род Валлора не поскупиться, да и стенам этим не помешает обзавестись, наконец, законным хозяином. -Да-да, вы совершенно правы, юноша, – усмехнулся старик. - На том и решим. А теперь, прошу следовать за мной, я отведу вас в гостевые покои. Там несколько комнат, все выходят окнами на восток – прекрасный вид на леса Амонно-Рэта. Кстати, - положив ладонь на латунную ручку двери, он обернулся и пристально посмотрел мне в глаза, - вы, говорят, знали нашего лорда? Я кивнула. -Это была честь для меня. Взгляд старика потеплел. Поклонившись, он пропустил меня вперед. -Покои готовы, господин! – запыхавшийся мальчик, чуть не сбил Дарэ с ног. Недовольно насупив густые брови, смотритель замка обратился к слуге: -Сбегай-ка еще на кухни, распорядись, чтобы нашим гостям приготовили хороший ужин и предупреди, что они пробудут в замке не меньше полугода – предстоит полностью обновить архивы времен короля Арадула. Я хочу, чтобы они ни в чем не нуждались. -Да, мой господин, слушаюсь, мой господин! -Потом зайдешь ко мне, продолжим разговор. -Но… -Никаких «но» Филт Миссара, не испытывай судьбу. Мальчик густо покраснел и, поклонившись, понуро побрел вперед. Широкие светлые коридоры, простые деревянные двери, никаких фресок и колонн. Изнутри, как и снаружи, замок Варута был прост и основателен, но именно в этом архитектурном аскетизме, проглядывало что-то по-домашнему очаровательное. На втором этаже, рядом с малым библиотечным залом, где хранились новейшие летописи и книги, располагались Гостевые покои. Отперев дверь, мальчик-слуга провел нас по всем комнатам, попутно рассказывая о распорядке работы в хранилищах, напомнил, во сколько обычно подается завтрак и, откланявшись, поспешил к своему хозяину. -Странные все-таки порядки у этих Миссара, - задумчиво взглянув ему вслед, пробормотал Дарэ. -Почему? – машинально полюбопытствовала я. -Судя по тому, как этот ребенок похож на лорда Иллота, он, скорее всего, его незаконнорожденный сын и, соответственно, правнук Смотрителя замка. Однако Миссара не признают полукровок ровней – иногда мне кажется, что они вообще не способны любить кого-нибудь, кроме себя самих. Гнилой род. -Я думаю дело не в роде, а предрассудках и изживших себя традициях. Не могут ведь все Миссара быть одинаковыми? -Мне не попадались исключения – они так же бесчувственны, как жестоки и беспринципны все Каэлы… - побледнев, юноша виновато взглянул на меня и отвернулся. – Прости. -Ты не прав, Дарэ, - мягко укорила я, сдержав улыбку. – Традиции, конечно, влияют на человека, но не являются решающим звеном в его поступках и решениях. Тем более ошибочно делить людей на рода и звания. Вспомни моего деда – он был Каэлом на четверть, а народ любил его. Или Шаддана, который несмотря на преданность герцогу Кайлу, встал на сторону королевского Рода, а позже отдал свою жизнь ради Князя Аллотар. -Это единичные случаи. -Неправда. Не позволяй предубеждениям делать тебя слепым и глухим. Уверена, что жизнь еще предоставит множество примеров человеческой непредсказуемости и внутренней свободы. Две из четырех комнат Гостевых покоев, были смежными и выходили на небольшую открытую веранду. Осмотрев на всякий случай стены и пол, мой спутник предложил мне расположиться именно в них, тогда как сам занял одну из комнат поменьше, напротив входной двери. Оставшись одна, я, прежде всего, проверила содержимое шкафов. Увы, ничего подходящего в них не нашлось, и следовало как можно скорее заказать удобную одежду и обувь, моя вскоре могла стать слишком тесной. На улице небо снова хмурилось и, судя по всему, стало прохладнее. Стащив с постели шерстяное покрывало, набросила его на плечи и открыла стеклянную дверь. Влажный ветер остудил горящие щеки и взъерошил волосы. Поежившись, я подошла к каменным перилам и взглянула вниз. Молодая девушка, держа на весу небольшое ведерко, качала из медной колонки воду. Рядом, чуть в стороне, стояла груженая мешками телега. Запряженная в нее старая кобыла, пощипывала редкие пожухлые побеги, пробивающиеся сквозь кладку, и нетерпеливо била копытом. Обещанные красоты Тирских лесов виднелись за невысокими тусклыми крышами. Даже сейчас, в тени от ползущих по небу туч, осенние краски радовали взгляд бесчисленными рыже-алыми оттенками. «Интересно», - проводив девушку взглядом, подумала я, - «почему Трас не предупредил о нашем приезде»? В душе проснулось неясное беспокойство. Теперь, когда меня вновь защищали стены, я могла спокойно подумать, о том, что случилось на дороге. Все это казалось странным, но должно же было быть какое-то объяснение? Быть может, Лирд решил, что проще просто избавиться от меня и ребенка, чем позволить Карлу использовать нас против его власти? От этой мысли стало холодно и страшно, но сердце отказалось поверить. Впрочем, нелогично было сомневаться в том, в чем я только что сама разубеждала Дарэ. Мне было известно, что во все времена Валлоры шли на любые жертвы ради власти, если эта власть казалась им благом для их собственного Рода и страны. И во мне горел тот же огонь… Но я знала и то, что муж был, прежде всего, христианином. Даже если бы обстоятельства не оставили ему выбора, он нашел бы способ сохранить мне жизнь. Ответ должен был лежать на поверхности, стоило лишь соединить разрозненные детали и собрать цельную картину. Я была уверена, что смогу это сделать, пусть и не сразу, но смогу обязательно. Времени теперь было предостаточно. *** Послания, которые приносили в Варут почтовые голуби, месяц от месяца становились все тревожнее. На севере поднималось ополчение, очаги недовольств распространялись со скоростью лесного пожара, Лирдан держал южные гарнизоны в постоянной боевой готовности, а у границ Княжества впервые за последние пятьдесят лет, были выставлены военные патрули. Кристиан готовился поддержать нового короля, памятуя данное слово и мою просьбу, о которой я успела уже тысячу раз пожалеть. Королевство балансировало на гране катастрофы. Карл, периодически осведомляясь о моем здоровье, писал, что уверенность короля и генерала Натана в верности Южных лордов, возглавляющих малые гарнизоны, обманчива. А вот решительность Князя, дядю тревожила, так как вмешательство аллотар во внутренние дала страны могли быть расценены враждебно, что подняло бы на дыбы уже весь народ. Срок моих родов тем временем подходил все ближе, и я практически не покидала покоев, опасаясь быть обнаруженной и узнанной шпионами собственного мужа. Да, теперь я боялась всего и всех – моя жизнь, как и жизнь не рожденного еще ребенка находилась под угрозой. Доверять нельзя было никому. Несмотря на любовь и преданность, которые я испытывала к Лирдану, с каждым днем мне все больше казалось, что иного выхода, кроме как помочь дяде осуществить задуманное, нет. Было два варианта: или позволить начаться войне, исход которой был, думаю, не известен никому, или свергнуть законного сына Рода и как матери наследника самой надеть корону. Допускать до трона Карла я боялась, хотя и верила ему в вопросах своей личной безопасности, но доверять жизнь сына не могла – он был моей личной ответственностью перед Родом, страной и Богом. В ночь на десятый день последнего месяца зимы на свет появился Тар II. Мальчик родился крепким и здоровым, и, насколько можно было судить по новорожденному, был очень похож на ребенка, увиденного мною во сне в день зачатия. Крестила я его сама, надеясь, что в будущем владыка Поликарп дополнит совершившееся Таинство, как это требовалось. Повивальную бабку, принимавшую роды, по моей просьбе поместили под домашний арест, чтобы вести о родившемся мальчике не достигли слуха тех, кто этого события ждал. Я стала видеть опасность в собственной тени и не доверяла даже Дарэ, служившему мне верой и правдой все это время. Именно поэтому, голубь, которого он отправил с радостной вестью к Карлу, был подстрелен за пару монет ловким мальчиком Филтом. Юный слуга, к слову, оказался очень сообразительным парнишкой и быстро понял, что небольшие услуги, оказываемые мне, могут в дальнейшем изменить его жизнь к лучшему. Сам того не подозревая, незаконнорожденный отпрыск рода Миссара, стал важным звеном в сложной цепочке грядущих событий. Сославшись на нехватку молока, я настояла на том, чтобы среди жителей Варута и Рэта для сына была найдена кормилица. Из двух предложенных женщин, мой выбор без колебаний пал на Эвен, молодую женщину, недавно потерявшую собственного ребенка и принадлежащую по рождению к отдаленным отпрыскам Валлоров. Разрозненная мозаика событий, случившихся вокруг меня за последний год, оставалась непонятной вплоть до середины весны, пока с границ Варутских земель не пришло тревожное известие о приближение Стопы Горготского военного гарнизона. Гонец прибыл рано утром, поэтому Смотритель тут же доложил мне и Дарэсту, что, скорее всего, офицеров придется размещать в замке. -Кто их возглавляет известно? – взволнованно спросил молочный брат, и его лицо вдруг сделалось так сурово, что я впервые с того дня, в Бартайоте, увидела перед собой не юношу, но война. Старик беспомощно всплеснул руками. -Женщина! Егерь видел женщину лет сорока, рыжеволосую. Я не часто покидаю замок, но по слухам… Мне вспомнился тот день, перед нашим с Лирдом венчанием… Единственная, подходящая по это описание дама, была моя родная тетка, леди Фанола. Я знала, что члены королевского рода доверяли младшей дочери Парамана, невзирая на поступок ее матери. Особенно любил сестру герцог Парф и мой дядя, выросший с ней под одной крышей. «Господи, да неужели!» – внезапная мысль вдруг прояснила сознание, ввернув недостающие кусочки картины на свои места. Да-да, все было просто и трагично: нападение в Саду, о котором чудесным образом узнал Карл, не преминув им воспользоваться, мое неосторожное письмо к Фаноре, странный голос, предупредивший от пути в Вибр… Теперь я не сомневалась, что он принадлежал моему деду. Откуда тетке стало известно про Варут, я не знала, но, вероятно, меры предосторожности, которые мы предприняли, оказались недостаточными. Или же, среди сподвижников Карла действительно нашелся предатель. -Надо бежать! – дотронувшись до моего плеча, кивнул Дарэ. – Если Лирдан найдет вас, герцог Карл обречен. -Я знаю. -Что прикажете делать? – старик явно нервничал, хотя изо всех сил старался выглядеть спокойным. Его волнения были понятны: если сестра моей матери была уверена, что я скрываюсь в замке, она могла, в том числе, устроить допрос и самого Смотрителя и всех слуг – а уж кто-нибудь, да мог проговориться. -Вот что, - решительно вскинув голову, я пристально взглянула в светло-голубые глаза старого Миссара. – Дайте мне двух воинов из вашей личной охраны, но прежде увольте их, чтобы исчезновение не вызвало вопросов. Мы покинем замок немедленно, затаимся в лесу, а затем, когда Стопа покинет Варут, вернемся. – Я обернулась к Дарэ: - предупреди кормилицу, пусть будет готова. Покинем замок через малые ворота. Задумчиво взглянув на меня, юноша слегка поклонился и поспешил к Эвен. Дождавшись, когда он уйдет, я снова обратилась к Смотрителю и властно приказала: -Пришлите ко мне вашего внука. Брезгливо поморщившись, старик хмыкнул: -Если вы имеете в виду Филта, Ваше высочество… -Да, именно его. Надеюсь, вам известно, что титулы порой исправляют ошибки некоторых представителей благородный семейств? -Это не тот случай, он совершенно бесполезен. -Ошибаетесь. Но сейчас это не важно, – увидев за спиной упрямого старика, взъерошенные русые кудри, я улыбнулась и поманила мальчика рукой. – Филт, сбегай-ка к лекарю и принеси мне лекарство, которое я заказывала. Слуга с готовностью закивал и тут же умчался прочь. -Должен вас предупредить, Ваше величество, что… -Хватит! – резко оборвала я и раздраженно махнула рукой. – С меня довольно! Готовьтесь лучше к приему гостей, и помните, что не только леди Фанора может вознегодовать, сочтя ваши действия изменой! -Вы угрожаете?! – похоже, он никак не мог поверить в происходящее: слишком внезапно изменилось мое поведение. -Скорее предупреждаю, чтобы вы подумали не только о себе, но и о сыне, и внуке, хотя вы его и не признаете. Их будущее в ваших руках. А теперь оставьте меня, у нас не так много времени. Он хотел было сказать что-то еще, но передумал и ушел, не соизволив даже поклониться. Впрочем, преклонный возраст и многие годы безупречной службы должны были смягчить мое негодование. Но одно я решила точно – если Бог благословит избранный ныне путь, Варут обретет достойного хозяина очень скоро. Нужно было спешить. Жаль было, что тщательно продуманный план приходилось переиначивать практически на ходу, но это была жизнь и она всегда вносила коррективы. Кто знает, возможно, это было и к лучшему. Закрутив рыжие пряди в тугой пучок, я переоделась в дорожный костюм и накинула плащ. Маленький стилет в новых ножнах занял место на поясе. Какое-никакое, а все же это было оружие, и с ним я чувствовала себя спокойнее. -Лиран… Знакомый аромат и легкое дуновение ветерка. Перекрестившись, я резко обернулась, но, как и предполагала, никого не увидела. -Вот я! -Беги с сыном через Малые ворота вдоль леса, к Рэту. Город окружен, вам не отойти дальше мили в любом направлении. Постучитесь в третий дом слева от дороги, там ты сможешь оставить Тара… Спеши, спеши, Лиран! Они уже рядом! -Кто же ты? – я понимала, что кричу, но не могла остановиться, ибо от его слов стало очень страшно. – Скажи мне, кто ты? -Тот, кого звали герцогом Лаусенса – ты моя плоть и кровь. А теперь беги, Лиран, спасай своего сына! -Спасибо! – онемевшими губами шепнула я и, бросившись к двери, столкнулась с Дарэстом. Не говоря ни слова, офицер схватил меня за руку и потащил за собой. В коридоре нас уже ожидала кормилица – прижимая к груди спящего ребенка, она нервно всхлипывала, кусая губы в кровь. Мы шли быстро, иногда срываясь на бег. Гулкое эхо шагов разносилась по темному подземелью, заставляя сердце сжиматься от ужаса. Однако прошло минут десять, а сзади все было тихо. Я не видела, как солдаты входили в замок, их заметил Дарэ. Видимо, Стопа взяла земли Варута в кольцо… Страшно было подумать, что могло случиться, замешкайся мы хоть на миг. И все же, предупреждение моего деда вселяло надежду в то, что я шла верной дорогой, и Бог благоволил ко мне. Выйдя из подземелья возле западной стены, мы незамеченными проскользнули в ворота и покинули стены замка. Старик-смотритель исполнил данное слово и убрал на время стражу. Оставалось только добраться до Рэта. Увидев, что Дарэ повернул к лесу, я схватила его за рукав и покачала головой. -Замок окружен, нам не пройти. -Откуда вы знаете? – удивился он. -Знаю и все. Мы идем в Рэт. -Прости, Лиран, мне жаль, но я не могу позволить тебе бежать. Не знаю, что ты задумала, но в Рэт мы не пойдем – люди короля наверняка уже там, они знают, с младенцем на руках я вряд ли рискну сунуться в леса. Я взглянула на солнце, медленно выползающее из-за стен крепости. Было еще слишком рано, Филт должен был ждать нас тридцатью минутами позже. Внезапно, кусты за спиной офицера слегка дрогнули, сквозь сеть еще полуголых ветвей показалось взволнованное лицо мальчика. Улыбнувшись, я склонила голову на бок и почти с нежностью ответила: -И мне жаль. Ты делил со мной молоко своей матери и был предан и добр, поэтому я сохраню тебе жизнь. Передай Карлу, что я исполню его просьбу и поддержу, как союзник и друг. Пусть знает, что козырь, который он желал использовать против моего мужа, по-прежнему остается в его руках, но лишь на словах. Диктовать условия отныне буду я. Передай так же, что мы увидимся у Золотых ворот Белого замка в начале первого месяца лета, но прежде, он должен встретиться с Лирданом и сказать то, что намеревался. Дротик, воткнувшийся в открытую шею Дарэ, был так мал, что воин вначале не понял, что произошло. Лишь взглянув на свою ладонь, на которой красно-черной меткой застыла моя победа, он пошатнулся и протянул ко мне руки, словно пытаясь удержать. Его глаза стали почти черными от расширившихся зрачков, а губы побелели. -Вы… -Прости, – успела сказать, прежде чем он упал у моих ног. Кормилица боязливо вскрикнула и попятилась. -Не бойся, это всего лишь снотворное, – успокоила я и повернулась к подошедшему мальчику. – Помоги-ка, дружок, нужно оттащить его внутрь. Надеюсь, флягу с вином не забыл? Паренек ухмыльнулся и протянул небольшой бурдюк. Вынув пробку, я плеснула красную жидкость в лицо бесчувственного Дарэста, а затем, взяв его за подмышки, при помощи слуги оттащила к стене. Дорога до Рэта заняла два часа и по счастью, ни одной живой души нам не встретилось – наслушавшись тревожных слухов, жители был напуганы и предпочитали не покидать свои дома. -Не знаешь случайно, кто здесь живет? - указав на небольшой особняк, стоящий как раз третьим от главной дороги Рэта, я братилась одновременно и к кормилице, и к мальчику. Филт пожал плечами. -Я знаю, - кивнула Эвен, - тут живет леди Новэра, вдова торговца Нэвила Альборы, младшая сестра бывшего лорда Варута! Удивляться было некогда, да, впрочем, чему тут было удивляться, если дорога сюда была указана сами герцогом Параманом… Благодарно кивнув, я решительно направилась к дому. Женщина, открывшая нам дверь, была еще довольно молода и очень красива. Строгие точеные черты лица, пепельные волосы, оттенком немного темнее, чем был у Лирамель, и зеленые, обрамленные темными ресницами глаза. Быстро взглянув на меня, хозяйка молча отошла в сторону, и, как только мы зашли, быстро заперла засов. -Мой дом уже обыскали, - не дав сказать ни слова, тихо произнесла она . – Но лучше вам спрятаться на кухни - там есть погреб, его вряд ли найдут. -Прошу прощения, что вынуждены подвергать вас опасности, - несмотря на внешнее спокойствие, мой голос дрожал от волнения. -Это честь для меня, Лиран! Брат явился во сне и объяснил, что теперь значит для нас твой ребенок. Он воздвиг во мне веру, а ведь ее было так мало! Я рада была его повидать… - она запнулась, видимо, вспомнив видение, а затем мотнула головой и улыбнулась: - Я приготовила там постели и одеяла. И, конечно, еду. Думаю, когда вы уедете, остальным ни к чему станет прятаться. Железная лестница, ведущая в погреб была настолько крутой, что Эвен пришлось отдать мне ребенка, чтобы спуститься. Прижав сына к груди, я вздохнула и поцеловала пахнущую сладким молоком макушку. Тар был самым главным моим сокровищем - моим сердцем и силой, только ради него я стала той, кем стала. Внутри горели свечи, и пахло вяленым мясом. Сев на матрас, я вытянула ноги и, запрокинув голову, закрыла глаза. Теперь можно было подумать обо всем, что произошло, самое страшное осталось позади. Перепеленав маленького принца, в заботливо приготовленные хозяйкой простыни, Эвен приложила его к груди. Мне было немного обидно, что я теряю частичку того материнского счастья, которое, скорее всего, даровано мне лишь однажды… Но обстоятельства были сильнее чувств, и я не имела права думать о себе. -Госпожа! – голос Филта вырвал меня из небытия сна. -Чего тебе? -Уже ночь, вы просили вас разбудить… Вскочив, я удивленно огляделась. В висках стучала кровь, во рту неприятно пересохло… Я даже не поняла, как заснула. -Неужели проспала весь день? – проворчала я и обернулась к Эвен. Обняв маленького Тара, она мирно спала, чему-то улыбаясь во сне. Спал и сын. -Да… - подтвердил мальчик, подав мне плащ и сумку с едой. – Вот, хозяйка приготовила. Она все ждала, когда вы проснетесь, но так и не дождалась – ее позвали к роженице, отказаться было никак нельзя. Взяв из его рук поклажу, снова взглянула на сына. Уходить не хотелось. -Послушай, Филтор Миссара, - строго произнесла я, - ты уже достаточно взрослый, чтобы понимать, что за верность в трудный для меня час, будешь иметь достойную награду. Сделай все возможное и невозможное, чтобы защитить своего будущего короля, и я дам тебе титул, чтобы ты смог восстановить свою линию и стать равным тем, кому ты равен, не смотря на рождение. -Ваше величество, - глаза мальчика наполнились слезами обиды, - я вовсе не потому служу вам! Конечно, мне бы хотелось получить все, о чем вы говорите, но это не основная причина! -Знаю, Филтор, знаю. Я сама так желаю, ибо в мире должна быть справедливость, а ты заслуживаешь большего. -Благодарю вас! – с чувством воскликнул он и, опустившись на одно колено, склонил лохматую голову, - Примите мою преданность и верность! Очень хотелось потрепать его по непокорным русым кудрям, но я сдержала порыв – слишком торжественно и благородно выглядел этот парнишка в минуту, когда вот так вот от сердца давал мне присягу. -Энфамантон (принимаю), – тихо произнесла я и подняла его. – И помни, вы должны выехать тотчас же, как я дам знать… Хотя нет, пусть леди Новэра отпишет королю просьбу посетить Белый замок по личному делу, и возьмет вас с собой. Так будет безопаснее. А теперь - прощай, и пусть Господь сохранит вас от ищущих неправды! На небе не было ни облачка, только рассыпанное серебро звезд и растущая темно-желтая луна. Я шла вдоль улицы, ступая так тихо, как только могла, и старалась держаться тени. Вокруг было тихо и пустынно, не горел даже свет в окнах домов, не лаяли собаки. Казалось, сон покрыл древние земли и леса Рэта, и только я одна, как живой призрак, прокладывала тайный путь на запад. «Господи», - прислушиваясь к малейшему шороху, мысленно молилась я, сжимая в ладони свое крошечное оружие, - «спаси и сохрани сына моего и тех, кто готов положить душу свою за него. Господи, сподоби творить волю Твою, и направь стопы мои по следам заповедей Твоих, да не сотворю мерзость пред Тобою! Господи, даруй мне силы и мудрость, чтобы прославить Имя Твое и не посрами моего упования! Господи, защити меня от всех видимых и невидимых враг»… Крыши домов уже скрылись во тьме, когда бледный свет луны, штрихами лег на косматую стену леса. Я скользила по покрытой инеем траве словно тень, изредка останавливаясь, чтобы оглянуться. Главное было пройти сквозь кольцо дозорных и углубиться в чащу – уже там следовало подумать, как запутать следы, если утром, они снова захотят проверить опушку и окрестности. От дерева к дереву, пробираясь почти вслепую, я шла вперед, надеясь, что несильно уклоняюсь от выбранного направления. Джафира многому меня научила, но это являлось лишь сотой частью тех знаний, которые были сейчас необходимы, чтобы выжить. -Эн сатим лет корвет! – шепот был еле слышен для человека, но боевые пантеры, в случае близости, уловили бы формулу. Медленно шли часы. Иногда казалось, что я слышу похрустывающие под чьими-нибудь ногами, листья. Но был всего лишь ветер или испугавшийся моего приближения лесной зверек. Я молилась, чтобы страх не овладел мной, но идти с каждым шагом становилось все труднее: сердце бешено стучало, ноги налились свинцом, глаза болели, а руки, наверное, уже были исцарапаны в кровь. Только на рассвете я позволила себе прилечь между корней старого дуба и с облегчением вздохнуть. Заснуть, однако, не удалось… То и дело ухала где-то сова, рыскал, шурша прошлогодней листвой еж, попискивали мыши. Вслушиваясь в их размеренную жизнь, я старалась предугадать, что нес для меня грядущий день. Глава 7 На третьи сутки, сделав довольно приличный крюк, я перешла Северо-восточный тракт и повернула к Замку. Дважды мне приходилось прятаться от одиночных патрульных, а один раз я набрести на оставленную стоянку небольшого отряда. Ровно в полдень пятнадцатого дня второго месяца весны, передо мной раскинулось огромное васильковое поле. Оно колыхалось под ветром, словно море, с той лишь разницей, что плывущие в вышине облака ложились на него легкой тенью, но не отражались. Я бы очень хотела пройти босиком по еще прохладной земле или закружиться в легком танце, чтобы синие лепестки ласкали мои ноги, но времени уже не оставалось. Лес давно оделся листвой, наполнив воздух свежестью и тонким ароматом липового цвета. Все вокруг пело и радовалось, а на душе было тяжело. Мне предстояло совершить то, что иные назвали бы предательством и изменой, а я именовала долгом и любовью. Нелегко было спасать тех, кто всеми силами стремился в погибель. Но я искренне верила, что сумею помочь Королевству, не принеся никаких жертв, кроме собственного сердца. Да, я ненавидела лгать, но уметь – умела, это было в моей крови, и ныне настал час обернуться лицом к той части себя, от которой я так старательно бежала последние годы. «Интересно, знает ли уже дядя о последних событиях»? – вспомнив уверенное лицо Карла, невольно улыбнулась. Было интересно, как он воспримет столь неожиданный с моей стороны ход? Этот человек умел удивлять, поэтому ожидать можно было чего угодно, но в тайне я надеялась, что он все же лучше, чем казался в последнее время. Если в его словах была хотя бы толика правды, он должен был отступить от жребия власти. Если же нет, на события это все равно не виляло – мне просто в очередной раз пришлось бы разочароваться. Быстро шагая по лесной дороге, ведущей в Замок, я настороженно прислушивалась, едва сдерживаясь, чтобы не нырнуть в спасительную лесную тень. Однако пока было тихо. Увидев меня метров за двадцать, стражники, стоящие у ворот, подобрались – было видно, что они признали во мне принцессу Рода и жену своего сюзерена. Я облегченно вздохнула: как и предполагалось, тетка не сочла нужным выставлять у Замка своих людей – она не думала, что я вот так посмею явиться к своему мужу. А я посмела. Бесшумно распахнулись резные створки. Ступив на белую дорогу, я сбавила шаг и медленно пошла вперед, давая время обитателям Замка подготовиться к встрече и оповестить Лирдана. Сердце в моей груди готово было выпрыгнуть и взлететь в небо стремительной птицей – хотелось кричать от радости, что долгая разлука, наконец, подошла к концу. «У меня забрали ребенка, я должна быть полна ненависти и боли», - напомнила я себе, сжав кулаки и с удовлетворением почувствовала, что радость стала угасать: медленно, но верно, отыгрываемая роль прорастала в сознание, изменяя мысли. Он выбежал навстречу, когда до ступеней оставалось всего пятьдесят шагов. Не в силах идти дальше я остановилась и опустила голову. Видеть любимые черты, искаженные страхом и надеждой, было слишком тяжело. На глаза навернулись слезы, и я не стала их сдерживать. Лирд обнял меня так бережно и осторожно, словно я была хрустальной. Мы оба молчали, не в силах произнести простого приветствия, а вокруг уже суетились люди. -Прости меня, - нарочно громко всхлипнула я и, собрав все силы, взглянула ему в лицо. – Он забрал нашего сына. Повисла абсолютная тишина. Принцесса Мария, нерешительно стоявшая на нижних ступеньках, с облегчением вздохнула и расправила плечи. Для нее горестная новость принесла надежду. На остальных лицах читались только страх и недоумение. -Кто – он? – слегка побледнев, уточнил король и легонько встряхнул меня за плечи. -Карл. Лирд тихо выругался и, взяв под руку, решительно пошел в Замок. -Я искал тебя повсюду, - на ходу объяснял он, попутно давая указания не поспевающим за нами слугам, - перевернул вверх дном пол Королевства, но даже не смог узнать, жива ли ты. -Меня держали сначала в доме Флоран, затем перевезли в Горгот. Когда Карл бежал из Замка, он отдал приказ ждать подхода его войск в Вибре, – споткнувшись, я оперлась на руку мужа: - Спасибо. -Но Вибр был обыскан ее в начале осени… -Я не доехала до него. По пути на нас напали несколько человек из Горготского гарнизона, и Дарэ принял решение повернуть к Варуту. Там мы пробыли больше полугода, пока от дяди не пришел приказ забрать Тара, а меня отправить в Замок. -Дарэ, как я понимаю, это Дарэст Валлор, сын лорда Эстина? -Да. -Истинно говорят, предателями не рождаются – ими становятся, - с горечью воскликнул Лирд и, толкнув двери королевских покоев, пропустил меня вперед. -Все не так просто, - возразила я, заставив его нахмуриться. - Карл собирается не просто вынудить тебя отречься от короны и узурпировать трон, он намерен стать регентом при нашем сыне. По его словам, сейчас нет иного способа справиться с народным ополчением, кроме как встать в его главе и повернуть в нужное русло. Дядя хочет сохранить существующую структуру власти и незыблемость родового престолонаследования. -Неужели? Наверное, именно поэтому он делал все, чтобы я не знал о волнениях на юге до последнего момента. Исключительная забота о своем монархе! -А ты бы послушал, предложи он оставить трон и исчезнуть из Королевства? Лирдан усмехнулся. -Пока у меня не было сына – нет. Но я не такой идиот, Лиран, чтобы вопреки воле своего рода и страны цепляться за власть. Есть моменты в истории, когда следует проявлять жесткость по отношению к оппозиции и малейшему инакомыслию, а есть такие как сейчас. Карлу не следовало опускаться до подлости, чтобы убедить меня прислушаться к голосу разума. -Так ты согласишься на его условия? -Разве есть выбор? Я промолчала. Он говорил так искренне, что хотелось довериться и рассказать правду, но страх заграждал мои уста. Могла ли я быть уверенной до конца, что узнай муж о том, где находится сын на самом деле, он не переменит своего решения? Человек всегда имел свойство цепляться за соломинку… -Не думаю, что была бы рада видеть Карла на троне, - призналась я, внимательно наблюдая за его реакцией. Король пожал плечами. -А кто еще устроит толпу? Мариэль? Мой братец негодяй, но негодяй мудрый и изворотливый. Он хотя бы сумеет удержать власть в руках, и передаст ее Тару. Это и в его интересах. -А если он войдет во вкус и не пожелает потом уступить насиженное место? -Против него поднимется весь Род. -Это смешно, мой прадед тоже не был чистокровным Валлором, однако пару литров крови и Род склонился перед ним. Устало проведя по глазам, муж опустился в кресло. Постояв немного в ожидание ответа, я села на его колени и обняла за шею. Все еще не верилось, что мне удалось добраться до Замка… Я столько мечтала об этом миге, что не могла осознать, что это не сон и не грезы. -Я подумаю над этим, не волнуйся, - глухо отозвался он и вздохнул. – Как же я тосковал по тебе! И почти потерял надежду… Расскажи мне о сыне, какой он? -Маленький и смешной. Похож на тебя и немного на своего деда. Истинный сын Рода. -Трудно представить, что я стал отцом, надеюсь все же, мне доведется его увидеть. -Конечно, увидишь! Дотронувшись до моей щеки, он грустно покачал головой. -Лиран, Лиран… Карлу нет смысла идти на попятную, ему придется довершить начатое, ведь так или иначе, я представляю угрозу. И не думаю, что брат ограничится ссылкой, слишком свежа еще память о герцоге Кайле. Никто не осудит моей казни при сложившихся обстоятельствах. Даже я поступил бы именно так, не будь иного выбора. Мне нечем было возразить после всего, что довелось услышать и узнать за последние месяцы. Я больше ни в чем не была уверена, кроме одного: мой дядя защищал интересны Королевства, муж – интересны Рода, и только мой долг был думать о сыне - первой звезде нового Золотого века. Именно поэтому, для всего и всех, кроме него, мое сердце должно было быть до времени закрыто. Через час слуги принесли нам кофе и свежие булочки, а так же записку от принцессы Марии, которая настоятельно просила у Лирда аудиенции. Меня это немного насторожило. Смог ли Карл сообщить ей о том, что я сбежала или она собиралась встретиться с королем по другому поводу? Признаюсь, дочь Лирамель была для меня загадкой. Как бы не повернулось будущее, принцесса оставалась одной из ключевых фигур, как в политике, так и внутри самого Рода: к ее словам прислушивались, с ее мнением считались. Что касается меня, то я всегда боялась всего, что не могла понять. -Позволь мне присутствовать при вашем разговоре, - взяв его за руку, кротко попросила я. -Для чего? -Хочу, чтобы ты показал мое место при дворе. Довольно тяжело быть женой короля и одновременно никем. После твоей коронации и слухов о ребенке, существование которого пока ничем не подтверждено, мой статус поставлен под вопрос. И потом, я не хочу сейчас оставаться одна. Лирдан медленно кивнул. В его глазах предательски блеснули слезы, но взгляд остался спокойным и твердым. -Я виноват перед тобой, - еле слышно произнес он. – Не уберег, не сохранил… Но остальное пока в моей власти – никто больше не посмеет задеть твою гордость и честь! Мы спускались по винтовой лестнице молча, но слов и не требовалось. Между нами развеялись последние тени – оставалась лишь моя ложь, но она была временна и вынуждена. После ослепительного сияния Тронного зала, через который мы прошли, темный пыльный кабинет показался убогой коморкой. Ждать нам пришлось недолго – минут через пять, стукнув для приличия, вошла Мария. Стройная и легкая, в черном шелковом платье, перехваченном под грудью ярко-зеленым пояском, принцесса выглядела одновременно величественно и беззащитно. Увидев меня, она слегка улыбнулась и, подойдя, без приглашения села рядом. Я ожидала увидеть смятение и разочарование на ее лице, но она была спокойна, словно заранее ожидала, что увидит меня тут. -Лирдан, - обратившись к королю, произнесла Мариэль, - ты поступил благородно, не став обвинять меня в измене и вынуждать Парфа нарушить данное Карлу слово. Муж промолчал, лишь внимательно взглянул на принцессу и пожал плечами. -Поверь, если бы у нас был выбор, мы бы никогда не стали прибегнуть к подобной низости. Я – мать и понимаю ваши чувства. Поверьте, с маленьким Таром ничего не случится. -Как я понимаю, ты будешь выступать посредницей между твоим братом и мной? – холодно спросил он. -Да. -Поль тоже с вами? Мария покачала головой. -Его не следует в это вмешивать, у него другая роль и предназначение. -Согласен… – он подошел к окну и задумчиво взглянул вдаль. – Если я сложу оружие сейчас, ваша победа будет выглядеть не убедительно. Доводите дело до конца. Натан отведет войска к Горготу и мы останемся практически без защиты, поскольку Фанора отправилась со Стопой Замка к Варуту. Можешь передать Карлу, что я не стану пытаться бежать – он, наконец, сможет сделать то, что не удалось на берегу Хрустального моря. -Брат не ищет твоей смерти и никогда не искал, - поспешно возразила принцесса. – Ты покинешь пределы Малого мира лишь на то время, пока ваш сын не займет трон. Мы приложим все усилия, чтобы это случилось как можно раньше. За пятнадцать-двадцать лет удаться многое изменить, народ успокоиться, наш Род обретет прежнюю власть… Подумай, Лирдан! Карл ведь прав, он предлагает самый простой выход, прислушайся к нему! И потом, мой отец говорил тебе об этом с самого начала, он прекрасно понимал, что последует за гибелью королевы. Король тяжело вздохнул и вновь обернулся к ней: -Я приму любые ваши условия, если Тар официально будет наследником и моя жена останется при нем. Ничего более не нужно. -Так и будет, - с чувством воскликнула Мариэль, - обещаю! -Не нужно обещаний, я хочу видеть официальные документы, подписанные как всеми отпрысками Ведущий линии и Главами остальных родов, так и тех, кто стоит во главе повстанческого движения. Я лично прослежу за тем, чтобы все бумаги были в порядке. Мария кивнула. -А еще, прежде изгнания, я хочу увидеть сына, - не сводя с нее колючего взгляда, добавил Лирдан. – Как Главе рода, мне необходимо убедится в его будущем – лишь после того, как картина грядущего откроется, и будет соответствовать обещаниям твоего брата, я предам свою жизнь в его руки. -Хорошо. То, как быстро и уверенно принцесса ответила на его просьбу, насторожило. То ли Карл не счел нужным сообщить сестре, что я грубо нарушила их планы, то ли они были уверены, что найдут Тара. Я предполагала, что дядя предпримет все, чтобы исправить свое упущение, но было важно знать насколько он заинтересован мне помешать. -По слухам, разрозненные части повстанцев дошли до Пата еще в начале весны. Думаю, нам недолго осталось ждать гостей, - вмешалась я в разговор. Мария недоуменно нахмурилась. -Впервые слышу, - недоверчиво произнесла она, бросив на Лирда быстрый взгляд, - Карл рассчитывал подойти к Замку не ранее августа, да и потом, неясно пока, что решит Кристиан – его армия уже который месяц стоит возле границ. -Вмешательство аллотар сейчас недопустимо, - согласилась я. - Если Его Величество прикажет, я отпишу князю просьбу отступить. Меня он послушает. Король неспешно подошел и снова сел за стол. -Хорошо, Лиран, так и сделай. Мариэль заметно побледнела, но быстро взяла себя в руки. Мысль, что я имею подобное влияние, ей была неприятна, однако показывать этого принцесса не хотела – стала осторожнее. Она хорошо управляла своими эмоциями и была на редкость умна, но ее подводило самолюбие. Эта женщина так и не смогла до конца смириться, что не имеет полноты крови. Потеря власти ее семьей, стала для Марии настоящим ударом, потому что отныне происхождение и замужество исключали ее из Ведущей линии не только фактически, но и морально. Было искренне жаль, что жизнь сделала невозможной нашу дружбу, ибо, если бы не обстоятельства, мы хорошо понимали бы друг друга. -Итак, - заканчивая тяжелый разговор, сказал муж, - передай Карлу, что путь для него открыт. Чем быстрее все свершится, тем лучше для всех. Но помните, вы играете с огнем! Если Род Валлора потеряет влияние, возможно, падет все Королевство, ибо оно достояние семени Тара, но не вашего. Встав, принцесса вскинула голову и смерила Лирдана долгим взглядом. Я не знала, намеренно ли он оскорбил ее, но ответить она не решилась. -Благодарю, Ваше величество, - с наигранным смирением произнесла Мария. – Смею заверить, брат приложит все усилия, чтобы не раздражать вас праздным ожиданием, – она слегка повернулась ко мне и склонила голову: - Ваше Величество, Ваше Высочество… Оставшись одни, мы некоторое время молчали. Последним аккордом дочь Лирамель сумела дать мне хорошую пощечину, и Лирд это понял. Но, судя по его реакции, предпринимать что-либо в отношении моего статуса, он не спешил: то ли боялся, то ли просто не верил, что это может изменить мое и без того двусмысленное положение. Увы, зная его характер и настрой, я уже боялась говорить правду или хотя бы намеком направлять к желаемому решению. Теперь, все главные события должны были произойти без его ведома и участия. Я не знала, выдержит ли наша любовь испытания подобным шагом с моей стороны, но одно понимала определенно: цель была важнее любых чувств, как бы сильны они не были. -Нужно написать к Князю… - нарушив молчание, я встала и, подойдя к нему, обняла за плечи. – Я попрошу его напомнить Карлу, что аллотары обязались соблюдать верность только истинному королю Рода, коим он никогда и ни при каких обстоятельствах являться не будет, даже если восстановит свою линию. -Увы, времена меняются… -Времена – да, но не люди. Род Валлора так размножился, что с его мнением придется считаться, – поцеловав его в лоб, я на миг задумалась, а затем решительно добавила: - И еще, Лирд. Я знаю нечто, что может помочь тебе вести диалог с Карлом. Не думаю, что он отступиться от начатого, но на некоторые уступки это его пойти заставит. -Ты о чем? -Фанора Валлор-Тоне с самого начала играла на его стороне, но преследовала свои цели. Тогда в Саду именно она пыталась убить меня, именно из-за нее я была вынуждена отойти в Варут. Карл единственный из всех, включая Парфа, знал об этом. Он чувствует перед ней вину за смерть Флоран и пытается спасти, считая своей сестрой... -Зачем ей это нужно? – изумился муж, однако по его встревоженному взгляду, было видно, что в моих словах он не сомневается. Я улыбнулась. -Ненависть. Твой отец убил ее мать, а из-за реформ матери Карла, погибла ее сестра. Она ненавидит вас обоих, а заодно и меня, потому что видит во мне причину крушения Ордена. Столкнуть вас – вот что было основной задачей и, надо сказать, Фанора преуспела. -Я подозревал с самого начала, - покачала он головой и, притянув меня ближе, снова усадил на колени, - именно поэтому отослал подальше от Замка. Ручники ее Стопы проверенные люди отца, я отдал приказ по-тихому отстранить ее от командования и запереть в каком-нибудь захолустье. Но ты права, этот козырь, который можно использовать с выгодой. Если Карлу она дорога, ему придется пойти выполнить мои требования насчет признания Тара. Ты стала умницей, Лиран! Не ответив, я склонила голову и поцеловала его. *** Письмо от леди Новэры Валлор-Альбора, пришло примерно через неделю после того, как я вернулась в Замок. Лирд бы несколько удивлен неожиданной просьбе дамы, которая не появлялась при дворе со дня гибели своего брата, лорда Якира. Однако, несмотря на неподходящий момент, отказать ей не посмел и велел выслать навстречу двух воинов, поскольку в окрестных лесах было уже неспокойно. По данным разведки, патрули не в первый раз замечали возле Сада малочисленные группы вооруженных людей, которых с каждым днем становилось все больше. Пока непрошенные гости вели себя мирно и чаще всего старались уходить вглубь леса, если замечали, что обнаружены, но было видно, что буря уже близко. Натан, после того, как получил от Лирдана приказ оставить основные силы у Сапфора, и выслать на подмогу столице всего две Стопы, лично прибыл в Замок за разъяснениями. Я не присутствовала при их разговоре, но, судя по тому, с каким подавленным настроением вышел из кабинета генерал, он был не доволен решением своего короля. Мне это показалось странным, ведь этот человек как никто другой должен был радоваться грядущим переменам… Я много думала над всем, что случилось со всеми нами в последнее время и, увы, пришла к выводу, что история – это всего лишь совокупность людских ошибок и недомолвок. Как ни прискорбно, судьбы народов чаще всего определялись небольшой группой людей, и любые чувства, мимолетные симпатии и антипатии, черты характера – все это оказывалось в итоге решающими факторами. Если бы Лирдан смог подавить неприязнь к брату и прислушаться к его словам, если бы Карл переступил через предубеждение и объяснился с ним открыто, представив нужные доказательства, если бы они оба рассказали мне правду – того, что произошло сейчас, возможно, удалось бы избежать. И это был лишь край паутины, в которой мы барахтались, словно пойманные мухи. Ложь и порочный круг недомолвок и интриг пустил свои корни намного раньше. Я, до сих пор, не понимала, каковы были истинные планы старого герцога Карла и королевы. Знали ли они, что ожидает нас в будущем и если да, зачем позволили своим сыновьям вступить в открытую вражду? Возможно, моему разуму просто недоступны были такие тонкие продуманные ходы, но я искренне считала их ошибочными. Лирд стал относиться ко мне с таким трепетом и любовью, которых я в нем даже не подозревала. Близость разлуки, которая вполне могла оказаться вечной, изменила нас обоих, открыв глаза на то главное, чем мы пренебрегали, позволяя обидам вставать на пути любви. Я, как могла, отвечала на его чувства, хотя внутренне понимала, что давно их переросла. Мои чувства не стали слабее, и душа болела, предчувствуя неминуемый конец мимолетного счастья, но эта боль была будто бы отдельно от меня внутреннего «я». За оставшиеся недели предстояло сделать невозможное: подготовить основу того, что я собиралась совершить. Мне был нужен надежный тыл, и найти его было необходимо любой ценой. Хорошенько подумав, я пришла к выводу, что могу рассчитывать только на трех людей – леди Новеру, которая явно показала, что безоговорочно готова меня поддержать, юного Филта и Кристиана. У каждого из трех были свои мотивы и Князя, в других обстоятельствах, я бы опасалась, но сейчас выбора не было - приходилось играть вслепую. Пользуясь доверием мужа, я отослала Кристиану два письма. В одном из них, убедила его отвести войска вглубь княжества, во втором подробнейшим образом описала создавшуюся обстановку и просила сообщить лорду Солану, правителю Пата, что час исполнения моего обещания настал, и я рассчитываю на его поддержку. Самого Кристиана, я умоляла, по возможности расположить ко мне генерала Бартайоты, чьим близким другом он являлся. Еще одно послание удалось отправить в Артелен лорду Эстину, отцу Дарэ. Я не стала церемониться и прямо предложила лорду оказать мне посильную поддержку, намекнув, что судьба его сына мне далеко не безразлична. От королевы, мне было известно про дружеские узы, связывающие старого лорда с правителем Ровмена – одного из крупнейших городов Юга. Лорд Рель Ровменский, несмотря на принадлежность к отпрыскам Ведущей линии, имел влияние и на старейшин родов Альбора и Рэмаки, которым немало покровительствовал в некоторых торговых вопросах. У меня оставалось меньше месяца, чтобы завоевать авторитет среди многочисленных обитателей Белого Замка и начать следовало с самых низов. В который раз я порадовалась отсутствию Линни, чей авторитет мешал взять брозды правления в свои руки. Довольно быстро выяснив, кто теперь исполняет обязанности Хозяйки кухонь, я сумела расположить ее к себе – на счастье, женщина оказалась молодой и семейной, а потому сразу поняла, какую выгоду сможет извлечь из моего покровительства. Белый Замок много столетий являлся закрытой системой, поэтому слуги, поколениями служащие королевскому роду, свято верили, что их маленький мирок неприкасаемым для внешних неурядиц. Вряд ли кто из них мог заподозрить, зачем именно я создаю вокруг себя кольцо лояльно относящихся ко мне людей. Лирд желал, чтобы новость о родившемся наследнике, а тем более о том, что младенец находится у Карла, не распространились за пределы Сада. Однако у меня была другая цель – я сделала все, чтобы и в столице, и в других городах, куда могли долететь голуби, посланные выезжающими за провизией слугами, узнали все подробности. Таким образом, вся знать Королевства, еще до официального признания, считала меня матерью ребенка, который имел по закону все права на трон. Конечно, король пытался выяснить, кто мог распространять столь достоверные слухи, но слуги молчали, а разбираться подробно у него не было ни желания, ни времени. Мои нервы были напряжены до предела. Я даже в страшном сне не могла представить, что окажусь способна на вещи, о которых порой думала лишь в сильном гневе или моменты душевного отчаяния. Не зная, имею ли право обращаться к Богу, я, тем не менее, стала часто проводить ночные часы в молитве, дерзко надеясь, что Видящий сердца и помышления простит мне грехи и защитит тех, кого я любила больше собственной души и жизни. Просила я о многом, но главное, что тревожило, было желание Лирдана увидеть нашего сына. Уверенность Мариэль не имела под собой оснований, но она дала мужу надежду, осуществить которую значило бы перечеркнуть все мои старания. Тар был для дяди единственным ключом к трону и, получи его Карл в свои руки, он бы не преминул исполнить задуманное. Открыться же мужу я не могла, рискуя натолкнуть его на сопротивление и, как следствие, войну и смерть, определенную ему советом родов. Поэтому наследник трона должен был оставаться вне игры до последнего, решающего момента. И потому я надеялась только на чудо: только Бог мог вложить в сердце Лирдана отказаться от своего условия увидеть сына, чтобы убедиться в последующей судьбе короны. Мой план был прост. По закону, после гибели или отречения Главы рода, право наследования переходило к старшему по крови. И этим старшим выпала честь быть мне. Как когда-то Лирамель, я собиралась самовольно возложить на свою голову корону, а затем, предупреждая недовольство оппозиции, объявить Карла своей правой рукой, а принцессу Марию - правительницей Пата – осиного гнезда Каэлов. Открыть город в честь своего восхождения на престол было более чем хорошим началом. Что касается утерянного благоговения перед древней силой короны, то поддержка одних придворных и благоразумное молчание других, должны были восполнить это упущение. -Знаешь, - в один из вечеров сказал мне Лирдан, - я иногда спрашиваю себя, а верно ли поступал, не давая Карлу помешать пророчеству? Быть может, поддержи я его, и все было бы иначе… -Ты делал то, что считал нужным, - я взглянула на луну, огромной тарелкой застывшей над кронами яблонь и вздохнула, вспомнив собственные сомнения. -Мы все делаем, что считаем нужным, - возразил он, - но верно ли это? Быть может, стоит рассмотреть сегодняшнюю ситуацию в более масштабной перспективе? Я недоуменно выгнула бровь: -Что ты имеешь в виду? Он не ответил, только отвез взгляд и стряхнул с полы моего платья невидимую пылинку. -Меня всегда восхищали люди, способные пренебречь нормами, ради исторической цели, но теперь, - он усмехнулся, - оказавшись в роли одного из них, понял, что не смогу пожертвовать свои народом ради каких-то благих перспектив. Это просто не стоит того. -Понимаю о чем ты, - накрыв его ладонь, кивнула я. За высокими каменными перилами террасы, прячась в белых кронах яблонь, пел соловей. Ветра не было, а высоко в небе прозрачное белесое облако застыло посредине Большой медведицы. Иногда, с резким, едва различимым для человеческого уха писком, проносились мимо летучие мыши. Весна вступила в пик своего расцвета и уже не за горами виднелась золотистая макушка лета… -Ваше Величество, прошу простить за дерзость… - открыв стеклянную дверь, из комнаты выглянула Тилена, Хозяйка кухонь. -Да? – Лирд нехотя обернулся. -Прибыла леди Новэра. Она спрашивает, примите ли вы ее сейчас или завтра. Вздрогнув, я с силой сжала его ладонь и притянула к себе. -Завтра, - улыбнувшись, ответил король. – Позаботься, чтобы она ни в чем не нуждалась – это ее дом. Женщина поклонилась и поспешила уйти. -Чего ты так испугалась, Лиран? – проведя по моим волосам, муж обнял за плечи и притянул к себе. -Не хотела, чтобы ты ушел. -Я бы и не ушел. Все что можно был сделать для Тара, уже сделано, больше от меня ничего не зависит. Эти последние дни принадлежат только нам. Судьба впервые дала шанс быть самим собой, и было бы грехом его упускать. Жаль, что время летит так быстро. -Да, жаль, - эхом отозвалась я, прильнув к его груди. Мое сердце билось так сильно, что было больно. Я действительно боялась, но мысли были далеки от признаний мужа – мой сын мог быть совсем рядом, но я пока не знала, как леди Новэра решила провести его в Замок и сумела ли вообще. Для меня, в отличие от Лирдана, каждая минута тянулась почти что вечно, грозя свести с ума. Но я терпела. Терпела, искренне пытаясь раскрыть свое сердце навстречу его чувствам и боли. Переговорить со служанкой удалось только после двух часов пополуночи. Один из офицеров нашей личной охраны, Ховрон Альбора, был ее мужем. По ее просьбе, он договорился с напарником и заменился на ночное дежурство. Второму офицеру я щедро заплатила, так что мой визит в бывшие покои покойного герцога Карла, должен был остаться незамеченным. Заперев двери, я оставила Тилену в гостиной, а сама, пройдя три смежных комнаты, свернула в рабочий кабинет и, отперев потайную дверь, спустилась в зал Совета. Леди Новэра заметно нервничала. Сидя за широким столом, она время от времени оглядывалась на ворота, словно боялась, что они вот-вот откроются. Слегка хлопнув дверью, чтобы не напугать ее неожиданным появлением, я с улыбкой поздоровалась, и, подойдя, поцеловала женщину в щеку. -Простите, что заставила вас ждать, ситуация пока не позволяет действовать открыто, – пояснила я, предупредив ее вопрос. -У нас не было времени объясниться, - немного смутилась она, - я не знала, можно ли доверять мальчику… Филт сказал, что он должен быть поближе к вам, но тайно. Не понимаю, зачем это все, ведь король… -Он в Замке? -Да, одна из ваших горничных внучка моей кормилицы. Я попросила приютить их на время, как дальних родственников мужа. Переведя дыхание, я взяла ее за руку и крепко сжала. -Вы все сделали правильно, Новэра, спасибо! Она смущенно улыбнулась. -Ну что вы, Ваше высочество… И все же – что мне ответить королю, когда он спросит по какой именно причине я написала, прося позволения приехать? Словно молния сверкнула в моем сознании. Вздрогнув, я с недоверием посмотрела на нее и улыбнулась. Это была надежда! Безумная, но от чего-то на душе вдруг стало легко: где-то в глубине я знала, что моя молитва была услышана и, больше того, предузнана еще тогда, ночью, когда недалеко от Замка, мы с покойной королевой ожидали возвращения Лирдана… -Завтра утром, - не обращая внимания на ее изумление, взволнованно ответила я, - служанка принесет вам письмо и одну вещь, которую вы покажете королю. Вы не должны сомневаться и считать те слова, что придется произнести, ложью. Помните, это нужно для блага Королевства и нашего Рода. Обещайте, что исполните мою просьбу! -Обещаю… Обратный путь я бежала так быстро, как только могла. Поскольку факелы были затушены, приходилось считать ступени, чтобы не упасть. Все сошлось! Это было настолько поразительно и немыслимо, что невозможно было поверить. Да, королева знала, что будет после ее ухода. Она знала, какую роль история отведет мне, и я не ошиблась, избрав этот путь! -Тилена! – громко зашипела я, едва открыв потайную дверь. Издалека послышались торопливые шаги. Не став дожидаться, я сама пошла навстречу, стараясь не натыкаться в темноте на мебель. -Ваше Высочество? – служанка встревоженно нахмурилась и приподняла свечу. Желтое пламя, выхватило из полумрака ее лицо и отразилось в глазах. -Возвращаемся, все в порядке, - подойдя почти вплотную, я взяла подсвечник из ее рук и поставила на стол. – Мне нужна помощь, Тилена. Боюсь, сегодня придется украсть твой сон. -Все что угодно, госпожа! -Утром, до рассвета, пройди в мои бывшие покои в Зеленом коридоре. В той комнате, где я спала – сразу напротив входа, у постели стоит комод. В верхнем ящике, под стопками сорочек найдешь медальон. После этого зайди ко мне, я дам письмо. Медальон и письмо отнесешь леди Новэре. -Это все? -Поверь, это очень много! – запнувшись, я взяла себя в руки и уже спокойнее пояснила: - Сама Лирамель просила меня передать сестре Якира эту вещь. За всеми событиями, я забыла ее просьбу и только теперь вспомнила и потому не сдержала волнения. -О! – изумленно-благоговейно выдохнула служанка и поклонилась. – Будьте уверены, я все исполню. -Ну и славно, а теперь пойдем, не стоит задерживаться. Лирд не заметил моего отсутствия. Разметавшись на постели, он глубоко спал, и только свеча в изголовье широкой кровати почти догорела. Задув ее, я легла и, обняв мужа, положила голову ему на плечо. «Прости, родной», - непрошенная слеза скатилась по щеке и упала на его руку, - «я отнимаю у тебя даже возможность увидеть сына»… Стоило неимоверных усилий, чтобы не заплакать в голос. Я делала то, что считала нужным… Но, Боже мой, как больно было ранить того, кого любила! Леди Новэра стала последним кирпичиком в доме, который я строила на песке своей судьбы. Она не сомневалась, что она узнает медальон, и он развеет последние сомнения. Да-да, как и предсказала Лирамель, эта вещь должна была послужить на благо Королевства. И, разумеется, Лирд не посмеет усомниться в словах сестры Якира, как не посмеет и требовать исполнения своего условия. Леди Новэра убедит короля в том, что мальчик находится слишком далеко и слаб здоровьем… Мозаика сложилась. Теперь оставался последний шаг, а что потом – об этом я старалась сейчас не думать. Главными моими судьями был Бог на небе и собственная совесть. Глава 8 Три дня после разговора леди Новэрой, король был мрачен и зол. Я не решалась спрашивать его, что произошло. Лирдан был опасным противником и вполне мог разгадать мои ходы, тем более что порой они были просто сказочно нелепы. С другой стороны, никаких действий с его стороны не следовало, мы по-прежнему проводили все свободное время вдвоем, спокойно ожидая прибытия гонцов от Карла. Вскоре, муж вновь стал ласков и добр, и, как показалось, нашел в себе силы смириться с происходящим. Первые известия о приближение значительного количества вооруженных людей, достигли Замка вечером пятого июня, однако ни послания, ни голубиной почты от бунтовщиков так и не поступило. Меня удивляло промедление дяди, и я всерьез обеспокоилась, не прознал ли он о местонахождение наследника. Впрочем, маленький Тар ежесекундно находился под пристальным вниманием Филта и случись что, мальчик бы поднял крик на весь Замок. Лирдан практически перестал спать по ночам. Он подолгу молился, и, судя по всему, не верил, что его участь будет именно такой, как убеждала Мариэль. Набравшись смелости, я поинтересовалась, о чем именно просил он Бога, пренебрегая часами отдыха, и муж ответил: -Я был поставлен главой своего народа и, так или иначе, вина за происходящее лежит на мне. Надеюсь, что сумею умолить Создателя направить тех, кто встанет на мое место в нужную сторону и дать им мудрость и силы, которых мне не хватило. Я передаю сыну тяжелое бремя и, как отец и король, тревожусь и скорблю о его судьбе. Я не нашлась, что ответить и беззвучно заплакала, не в силах отрешиться от резанувшей душу боли. Встав рядом с ним на колени, склонила головой на его плечо и на минуту закрыла глаза. Будущее вдруг показалось высокой горой, стоя в тени которой, я смотрела на далекую вершину, где сверкало в лучах солнца моя недосягаемая мечта. Время казалось непреодолимо. Даже при самых смелых надеждах, шестнадцать лет разлуки по сравнению с уже прожитыми мною девятнадцатью, выглядели чудовищно! До рассвета мы простояли перед освещенным маленькой хрустальной лампадой иконой Христа Спасителя рука об руку, изредка прерывая молитву, чтобы вспомнить что-то из общего прошлого. Впервые я ощущала себя единым целым с человеком, которого любила. Впервые, моя любовь горела не в сердце, не в разуме, а в непостижимой глубине сознания, где таилась истинная основа души. Это было не передаваемое ощущение чего-то большего, на что способен человек. Наутро, даже не постучав, в спальню вошла Мариэль. Остановившись на пороге, женщина нерешительно замерла. Легонько потрепав Лирдана по плечу, я разбудила его и, с трудом встав на затекшие ноги, поприветствовала принцессу. Ей не нужно было ничего говорить – мы сами чувствовали, что эта ночь была последней перед долгой разлукой. Казалось, Мария несколько смутилась, застав нас за молитвой. Несмотря на непростой характер и чисто родовые амбиции, она была глубоко верующим человеком. Но, видимо, как это часто бывает, сама не предполагала того же в других. Однако переосмысливать уже совершившееся было поздно. -Прибыл гонец от герцога, - опустив взгляд в пол, сообщила принцесса. – Брат будет ждать вас в Лаусенсе. Поющий ветер взыграет через два дня. Парф, Главы Родов и дети Ведущей линии, кто согласиться подписать манифест, прибудут туда уже к завтрашнему дню. Я сообщила Поликарпу… Он поедет с вами, но участвовать в деле отказался. Наступил решающий момент. Пошатнувшись, я со стоном вцепилась в руку мужа и осела на пол. Что-то успокаивающе говоря, он отнес меня на кровать и сел рядом. Стараясь дышать как можно поверхностей, я замедлила пульс. С Лирдано нельзя было играть в такие игры, он был медиком и запросто мог отличить обморок от обыкновенного притворства. -Ты как? – увидев, что я открыла глаза, он встревоженно обернулся к Марии: - Будь добра, принеси воды. -Чувствую слабость, - я попыталась улыбнуться. -Не хочешь ехать, верно? -Да, не хочу, - от его внимательного взгляда стало не по себе, он словно смотрел в мою душу, высвечивая из темноты ее потаенные секреты. Оставалось надеяться, что это всего лишь игра совести, не более. Проведя рукой по моим волосам, муж поправил растрепавшиеся кудри и кивнул: -Ну и хорошо. Так будет даже лучше, мне было бы тяжелее оставлять тебя один на один со стаей голодных хищников. Затаись в Замке и жди сына. Я скажу Мариэль, что тебе нельзя ехать. Поймав его ладонь, я поцеловала холодные пальцы. -Прости меня, Лирд. -За что, любимая? -За все. -Хорошо, - он наклонился и поцеловал меня. – И ты прости. Если смогу, обязательно вернусь... Обещаю. Деликатно покашляв, принцесса извинилась и протянула мне стакан. Резко встав, король холодно сообщил ей, что я больна и останусь в Замке, а затем, махнув на прощанье рукой, чеканным шагом вышел вон. Я знала, что будет тяжело, но не предполагала насколько. Из меня словно выдрали кусок плоти… Я смотрела ему вслед и не могла ни вздохнуть, ни отвезти взгляд, ни заплакать. Просто смотрела и все. -Лиран… - принцесса тронула меня за плечо. – Он вернется. Вот увидишь! Поверь, лучше так, чем… -Оставь меня. Я тебя ненавижу! -Это не удивительно. Но уйти, увы, не могу. Карл приказал не спускать с тебя глаз, если ты решишь остаться в Замке - уж не знаю, чего он боится. Внутренне улыбнувшись, я окинула ее безразличным взглядом и отвернулась. -Как хочешь. Только Лирдану ты была бы сейчас нужнее. Вы с Полем могли бы защитить его, если бы возникла такая необходимость. -Братья не допустят, чтобы с ним что-нибудь случилось. Мы не звери, Лиран, будь выбор, все было бы по-другому. Похоже, убедить ее было невозможно. Закрыв глаза, я попыталась расслабиться. Поплакать можно было позже, сейчас требовалось найти выход из варианта, который я не предполагала. Карл все переиграл. Мы надеялись, что встреча произойдет в герцогстве Вибр, возле родового поместья матери Лирдана. Ветер, начинающий песню всего лишь раз в полсотни лет, именовался Северо-Западным и касался земли в его предместьях в середине июня этого года. Казалось логичным дождаться именно этого лепестка, а не обходить Замок в опасной близости от набитого войсками Горгота, чтобы успеть к Поющему ветру Лаусенса. Оставалось только догадываться, по каким причинам дядя решил поступить именно так. Подумав, что я уснула, Мариэль тихонько вышла. Было очевидно, что до официального признания Карла регентом, меня планировалось держать под домашним арестом. Они боялись. И боялись правильно, только, к счастью, не достаточно сильно. Если бы дядя был умнее, он не оставил бы сестру один на один с правнучкой Кайла Валлора-Каэла. Но случилось так, как случилось. Что касается Марии, меня было множество способов с ней справиться, начиная от шантажа, заканчивая хорошей порцией снотворного. От первого я отказалась сразу же, поскольку нам предстояло еще не раз пересекаться в будущем, а вот второе было реально и довольно просто. Смахнув слезы, я зло улыбнулась и закрыла глаза. Нужно было поспать. Сон – это единственное, что могло остановить меня от безумного шага броситься вдогонку за мужем. Как же хотелось иногда стать безумной, как хотелось довериться ему, все рассказать! Но ради Тара… Да, только ради Тара, я должна была думать головой, а не сердцем. За окном было уже далеко за полдень, когда Тилена принесла в покои завтрак. Женщина была встревожена и озадачена, впрочем, как и все обитатели Замка – слухи распространялись быстро. -Что же это делается-то, госпожа? – поставив поднос мне на колени, служанка сокрушенно вздохнула и сочувственно покачала головой. – Как же вы теперь? Я пожала плечами. -Не знаю… Булочка была еще горячей и пахла ванилью. Отломив кусочек, я медленно поднесла его ко рту. Мария искоса наблюдала за нами из гостиной, время от времени опуская взгляд на потрепанную серую книгу, которую держала в руках. Улучив момент, я схватила Тилену за руку и вложила в ее ладонь свернутую записку. Отшатнувшись, женщина с опаской взглянула на принцессу и незаметно убрала бумажку в карман фартука. Было видно, что она боится, но отказать не смеет. Подождав, пока я поем, служанка забрала поднос и с поклоном удалилась. -Я думаю, эту работу вполне может исполнять простая горничная, - заметила Мария, остановив Тилену, когда та проходила мимо. – В следующий раз пришли кого-нибудь, тебе не следует отвлекаться от дел. Женщина слегка побледнела. -Как прикажете, Ваше высочество. Хмыкнув, я встала и потянулась. Принцесса раз за разом опаздывала ровно на один ход. Она была не глупа и, вероятно, предчувствовала, что от меня можно ждать каких-то действий, но вряд ли могла предполагать, что именно я задумала. А мне, в свою очередь, было только удобно, что она изображает из себя стража. Еще накануне, обсуждая ночью возможные варианты нашей разлуки, я попросила Лирдана найти возможность сообщить в Замок, когда все решиться. Он не должен был забыть. Поскольку Поликарп оставался единственным, кто не оказывал королю открытого противодействия, выбор вестника не оставлял сомнений. Владыка же, мог адресовать послание только своей сестре. Таким образом, я должна была сразу узнать, когда путь к Трону станет свободен. *** Ночь была темной и жаркой. Не в силах заснуть, я ворочалась с боку на бок, пока свеча на прикроватном столике не догорела до конца. Оставалось ждать всего два часа. Тишина давила на уши, заставляя прислуживаться к собственному дыханию. Хотелось пить… Осторожно встав, нащупала стакан и сделала пару глотков. Вода была теплой и слегка отдавала железом. «Господи», - в который раз мысленно повторила я, - «помоги нам, если на то есть воля Твоя…» По всем расчетам Филт уже должен был передать Телене снотворное для принцессы. Получив накануне вечером письмо от брата, Мария успокоилась, и впервые за эти дни оставила меня одну. Она соскучилась по своему маленькому сыну и в этом я могла ее понять. Однако утром женщине уже не суждено было пробудиться, ее здравый смысл и влияние надолго будут заперты в сладких грезах… Минуты вяло перетекали в часы. По словам личной горничной, Мариэль ложилась спать не ранее полуночи и всегда перед этим пила чай. Оставалось молиться, чтобы и на сей раз привычка не подвела. Стараясь не нервничать, я распахнула окно и выглянула наружу. Судя по тому, как застыл воздух, гроза была уже близко. Где-то далеко внизу, негромко переговаривались двое стражей. -Пора… - мой шепот прозвучал одновременно с блеснувшей наискосок неба молнией. Машинально отпрянув, я перекрестилась. Ступая в полной темноте по мягкому ковру, вернулась к кровати и, нащупав под подушкой огарок, затеплила фитиль. Жаль было приносить в жертву вещи, которые сами по себе несли отпечаток эпохи, но иного пути я не видела. Да и что было жалеть о временных благах, когда на кону была сама история? Усмехнувшись своей нерешительности, я поднесла к пологу свечу и позволила пламени перекинуться на ткань. Теперь следовало просто подождать, пока огонь разгорится и дыма будет достаточно, чтобы его почувствовала стража. Держа свечу перед собой, я быстро пересекла спальню, и, выйдя через гостиную к входным дверям, бесшумно заперла тщательно смазанный накануне засов. Ждать пришлось около десяти минут. Это было не очень хорошо, поскольку огонь успел перекинуться на саму кровать и ковер, и жар стоял такой, что чувствовалось даже из гостиной. Намочив сложенную в несколько раз ночную сорочку, я закрыла лицо. Как бы то ни было, я готова была шагнуть и в огонь, лишь бы осуществить задуманное. Раздались встревоженные крики. В дверь стучали и пытались отпереть, но железные створки держали крепко. Теперь все зависело от скорости, с которой охрана сумеет добраться до королевских покоев через винтовую лестницу. Примерное время я рассчитала заранее, но надеялась, что погрешность будет в меньшую сторону. Зайдя в комнату, обошла пылающий факел, и, подойдя к заветной дверце, вжалась в стену. Мне вдруг показалось, что вижу странный сон, страх исчез, осталось только любопытство. За треском горящей мебели, шагов был не расслышать, поэтому досчитав до нужной минуты, я легла на пол и закрыла голову руками. Дышать, даже через тряпку было тяжело – ткань уже была теплой и совсем высохла. «Только бы удалось потушить пожар», - сквозь застилающий глаза пот, я следила за расползающимися по ковру огненными кругами. Раздался вой, и жар стал просто невыносимым. Чьи-то сильные руки подхватили меня и вытащили на лестницу. -Отопри наружные двери! – раздался над ухом крик. – Быстрее, закройте, нужно убрать сквозняк, он один справится! – я почувствовала, как меня встряхнули, - Ваше Высочество!? Иди вперед, позови лекаря, она, по-моему, не дышит! – в голосе мужчины слышалась паника. -Телена сказала, что он будет ждать в кабинете, не сюда же его было тащить? Тряска была невыносимой, казалось, я вот-вот упаду на ступени – безумно хотелось вцепиться руками в держащего меня человека, но приходилось изображать обморок. Темнота и пятна света вскоре сменились полумраком. Мужчина шел быстро и дышал так шумно, что я не слышала больше ничего вокруг. -Кладите ее на стол, – повелел взволнованный голос. – Кто-нибудь сообщил принцессе Марии? Нащупал мой пульс, лекарь тихо выругался. -Мы не знаем… - ответил один из мужчин. -Так сообщите, что стоите-то? И разбудите всех - кто знает, когда удастся справиться с пожаром! Хлопнула дверь. Подождав пару мгновений, я глубоко вздохнула и открыла глаза. -Спокойно, Моврон, все в порядке, - увидев, как побледнел старый врачеватель, я успокаивающе улыбнулась и кивнула на дверь: - Заприте. Не говоря не слова, старик исполнил приказ и вопросительно обернулся. -Что происходит, принцесса? -То, что и должно. Насколько я знаю, вы служили покойному герцогу Карлу, он был вашим учителем, так ведь? -Верно. -Я жена его сына и мать внука – власть принадлежит мне по праву рождения, закону и справедливости. Вы готовы помочь? Он усмехнулся и пожал плечами. -По-моему, Ваше Величество, вы уже решили это за меня. Так не теряйте же времени! Кивнув, я встала и, обойдя стол, опустилась на колени. Под нижним ящиком был небольшой тайник, Лирд показал мне его сам, когда рассказывал о своей коронации. В маленькой серебряной шкатулке лежал ключ. Оставив лекаря у двери, я подошла к противоположенной от окна стене. Изо всех сил надавив на один из камней, отодвинула в сторону стилизованную под мрамор панель. За ней находилась низенькая дверца. Два полных оборота ключа и, толкнув ее, я оказалась у первой ступени узкой винтовой лестницы. В полной темноте бежать по крутым ступеням было невозможно, но я шла так быстро, как только могла. Заброшенная комната, находившаяся в башне над кабинетом, не использовалась уже очень давно, но именно в ней, в редкие периоды регенств хранилась корона. Мария была уверена, что реликвия в полной безопасности, да и Карлу она была совершенно ни к чему. В который раз я порадовалась, что члены королевской семьи настолько меня недооценивали! Обратно, крепко держась одной рукой за шершавые перила, я летела, едва дыша и уже не сдерживая радости и волнения. Корона была тяжелой, но держать ее было приятно, и выпускать не хотелось. Внезапно я представила, как выгляжу со стороны и едва удержалась, чтобы не засмеяться в голос: в запачканном и измятом траурном платье, с растрепанными рыжими волосами, безумно горящими глазами и короной в руках. Судя по всему, моя скоропалительная коронация обещала по нелепости превзойти восхождение на трон самой Лирамель! Впрочем, это было не тем, чем следовало бы гордиться. «Господи, благослови, Господи, благослови»! – это единственное, что я могла шептать, вторя ритму сердца. Несмотря на внутреннюю отстраненность от происходящего, мои нервы были напряжены до предела. Казалось еще немного и рассудок не выдержит. Чуть не споткнувшись о порог, я хлопнула дверью и, тяжело дыша, остановилась. -Будете моим свидетелем, Моврон, - мой голос прозвучал хрипло, но уверенно. Не дав себе испугаться, я надела корону на голову и перекрестилась. По телу прошел озноб, в глазах слегка потемнело. Глубоко вздохнув, я расправила плечи и с вызовом взглянула на застывшего от изумления старика. -Какие времена, такие и коронации, - сквозь слезы улыбнулась я и, не выдержав, громко расхохоталась: - Вам придется приготовить для меня какое-нибудь успокоительное. А сейчас, откройте дверь и отойдите. Вашего участия более не требуется. Глубоко поклонившись, лекарь отодвинул засов и шагнул в сторону. -Ваше Величество… Его слова, произнесенные с нелицемерным благоговением, придали мне уверенности и сил. Благодарно кивнув, я толкнула дверь и сделала шаг вперед. Несколько перепуганных дам, в одной из которых я узнала, жену своего троюродного племянника, обернувшись и изумленно застыли. Скользнув по ним безразличным взглядом, я не торопясь пересекла огромный зал и села на трон. Два офицера, нерешительно следующих за мной от Золотых ворот, переглянулись и остановились у подножия пьедестала. На их лицах читался неприкрытый ужас. -Созовите людей, я желаю сделать несколько объявлений, – громко сказала я, смерив их строгим взглядом. – И пошлите вестников к Князю Аллотар, а так же генералу Натану - сегодня до заката, смешанный Южный гарнизон прибудет к стенам Замка. -Но… Предупреждающе подняв руку, я велела мужчине замолчать. -Исполняйте же, время не ждет! Взглянув в поисках поддержки на напарника, воин нахмурился и, медленно развернувшись, направился к выходу. Второй мужчина вопросительно взглянул на меня -Как ваше имя, офицер? – смягчив тон, спросила я, слегка улыбнувшись. -Терон Миссара-Квиста, Ваше Величество! -Принесите мне мантию, Терон и сообщите на кухнях, чтобы были готовы накрыть столы к вечеру завтрашнего дня. -Будет исполнено, моя королева, - он низко поклонился. В Золотых воротах показалась высокая фигура Филта в окружение нескольких солдат и мужа Телены, держащегося позади мальчика с обнаженным мечом. Подойдя к трону Филтор Миссара пустился на колени и протянул мне сына. -Поднимись, лорд-правитель Варута и встань рядом. Отныне ты принадлежишь к роду Тара Валлора, которому послужил верой и правдой. В глазах юноши вспыхнуло изумление и недоверие. Переведя взгляд на офицера, я благодарно склонила голову: -Благодарю вас за преданность, Ховрон Альбора. Я жалую вам звание Стопника и прошу взять под личную ответственность охрану Замка. Подготовьте все необходимое к приему гарнизона. -Сочту за честь, Ваше Величество, - мужчина отвесил глубокий поклон и, сделав знак своим людям, распределил их по обе стороны от трона. -Прикажете приставить охрану к покоям принцессы Мариэль? – негромко поинтересовался он, убирая меч в ножны. -В этом нет необходимости, она теперь для меня не опасна, – приняв Тара на руки, я и, подавила вздох изумления и слегка пошатнулась. Ветер… В розово-белых кронах древних яблонь играл холодный северный вихрь. Высокий стройный юноша шел по главной дороге к Замку, перекинув через руку белую полу плаща. На его губах играла легкая улыбка, но взгляд был серьезен и строг. Черные волосы, зачесанные назад, едва касались плеч, а голову обхватывал тонкий серебряный обруч. Поднявшись по ступеням, молодой принц чеканным шагом направился к Тронному залу, кивая на ходу офицерам. Мне нравились его уверенно спокойствие и отточенность движений. Дойдя до Золотых ворот, мой сын приостановился. Запели трубы, людское море всколыхнулось, и я увидела, как ему навстречу с трона поднялась невысокая женщина. Странно и страшно было видеть себя со стороны… Невероятное чувство торжества заполнило мое сердце, когда корона коснулась головы сына и… Над Садом в лучах восходящего солнца сверкали купола огромного храма. Рыжеволосая девочка, лет четырнадцати, весело смеясь, стояла на его пороге, а рядом с ней застыли двое воинов, один из которых принадлежал народу аллотар, другой нес на лице отпечаток королевского Рода. А потом… Потом я увидела высокую Белую башню у границ княжества, и Тар, уже древний старец, стоял возле окна и смотрел вдаль. На его лице застыла легкая спокойная улыбка. Рядом с ним, держа в руках корону, прислонился к стене мужчина в белом камзоле. -Правь с честью своим достоянием, - глубоким басом произнес Тар и, повернувшись к своему сыну, положил руку на его плечо. – Те, что пришли передо мной, очистили эту землю от сорняков и вспахали, посеяв добрые семена. Я же сделал все, чтобы эти семена взошли. Тебе и твоим потомкам предстоит собирать плоды. Будь же трудолюбив, ибо работы предстоит еще много. Туман перед глазами прояснился. Глубоко вздохнув, я откинулась на спинку трона, стараясь унять хватившее душу волнение. «Прости меня, Лирд», - мысленно произнесла я, подавив подступившие к глазам слезы. – «Прости, что лишила права увидеть то, что принадлежало тебе по праву». Тронный зал постепенно заполнялся людьми. Гул голосов становился громче, а высоко под куполом, в огромные узкие окна уже просачивался солнечный свет. За стенами Белого замка разгоралось утро. Через полтора часа, все, кто не побоялся отозваться на мой зов, наконец, собрались. Маленький Тар успел поспать и теперь с любопытством разглядывал незнакомых людей. Он не плакал, хотя не видел меня довольно долго и, наверное, успел забыть. Это было так удивительно: Лирдан ушел, быть может навсегда, а его частичка, живой маленький человек, в который нес в себе семя новой эпохи, лежал на моих руках и улыбался. Трудно было представить, что когда-то его просто не существовало на свете… Вздохнув, я перехватила сына так, чтобы все видели его лицо, а затем встала. Наверху, над колоннами, несколько раз протяжно пропели несколько труб. Когда эхо затихло, около двух тысяч глаз обратились на меня, пригвоздив к мраморному полу. -Дети Рода и Десяти, - чеканя каждое слово, сказала я, - многие из вас знали и знают, что было содеяно врагами нашего отечества для падения королевской власти. В ушедшей эпохе страна пережила смутное время междувластия, кровавое правление моего прадеда, судьбоносные годы царствования самой великой из всех венценосцев Рода – Лирамель Валлор. Не так давно мы стали свидетелями ужасной трагедии… Списки, в которых горят для вечности имена героев, я не стану перечислять лишь потому, что на это уйдет не один час… Оглядев притихших людей, я расправила плечи и, сдержав подступившие к глазам слезы, покрепче обняла сына. -Ныне, нашу землю терзает новая смута. И она страшнее предыдущих, потому что не имеет лица. Нет больше врагов у Королевства: сгинул Миэль, пал на полях Бартайоты Совет, убиты жрецы, сгинул в огненной бездне проводник зла – чудовищный Земар-ар. Что же мы видим? Зло не покинуло сердца людей. Именно там, в глубине каждого из нас, оно продолжает невидимую войну, и плоды этой войны порой намного страшнее зла видимого. Оглянитесь! Брат восстает на брата, присяги забываются, закон попирается, традиции рушатся, семьи распадаются! Куда мы идем, что делаем? Не пора ли опомниться? Всхлипнув, маленький Тар дернулся в моих руках и тихо заплакал. -Это дитя, - подняв сына повыше, пояснила я, - есть плод семени истинного сына Рода, Лирдана Второго, чьим отцом был покойный герцог Карл, а дедом король Лирдан Первый. По закону он является моим наследником, потому как ныне, я стала первой по чистоте и старшинству Крови – мой муж отрекся от короны во благо спокойствия и мира своей Родины. Он сделал это добровольно, передав мне свое бремя, как жене и принцессе Ведущей линии. Прижав сына к груди, я неловко погладила его по черным волосам и, переведя дыхание, продолжила: -Мы стоим у истока Новой эры, и сейчас от выбора пути зависит то, какой она будет – повторятся ли страшные ошибки прошлого или удастся начать с чистого листа. Я клянусь сделать все, чтобы темные времена канули в прошлое навсегда. Клянусь исполнять долг Главы рода и быть матерью своему народу. Клянусь сообразовываться с традициями и мудростью поколений и чтить Закон. Я клянусь служить Богу, как служила королева трех пророчеств, чтобы над нашей землей всегда сияло солнце истинной веры. Примите и засвидетельствуйте мою клятву! Вслед за стражей и леди Новэрой, люди один за другим стали опускаться на колени. -Встаньте! – мой голос прозвучал неожиданно властно и громко, отразившись от стен двойным эхом. – Встаньте и не бойтесь. Не только древняя корона и Закон дали мне дерзновение принять жребий власти. Князь Аллотар, истинный сын Ведущей линии и мой двоюродный дядя, выразил желание поддержать власть своего рода. Вместе с ним мне поклялись в верности Южный генерал Натан, генерал Бартайоты, а так же лорды малых городов и правитель Пата, ворота которого с этого дня я объявляю открытыми для потомков Тара Валлора. По залу пронесся изумленный вздох. Люди зашептались, недоверчиво переглядываясь: за пятнадцать лет некогда знаменитейший торговый город стал в их сознание почти что проклятым. -В честь сегодняшнего события и на благо Королевства, я прощаю народу Пата кровь своего деда и дарую принцессе Марэль Валлор, герцогине Лаусенса, власть над городом с правом передачи ее потомкам, - подождав пока стихнут возгласы, я улыбнулась и добавила: - Так же объявляю о создании Открытого Совета десяти Родов, и его главою назначаю герцога Карла. Его мудрость и влияние понадобятся народу Королевства и мне лично. Обернувшись к Филту, неловко переминающемуся с ноги на ногу возле трона, я кивнула. Юноша поднял руку, подавая знак, и трубы вновь трижды пропели, разбудив, задремавшего было Тара. Подозвав к себе Телену, передала ей сына и медленно пошла вперед. Окружившие нас воины немного потеснили замешкавшихся вельмож. Я покидала Тронный зал в абсолютной тишине, но ни вражды, ни страха на лицах людей, мимо которых шествовала наша процессия, не было. Меня приняли, и такое начало обещало счастливое продолжение. «Знал ли старый герцог, что все обернется именно так»? – почему-то подумала я, перешагнув порог Золотых ворот, и сама себе ответила: - «Возможно, и нет. Но теперь его душа должна радоваться, ибо, не смотря на отречение Лирдана, я выполнила то, чего он желал». Трудно было понять, что творилось в моем сердце. Было в нем и торжество и гордость, была горечь сожаления, недоумение и радость от того, что я смога сделать собственный выбор и ответить тем, кто убеждал меня в его отсутствии. Лирд проиграл, проиграл и Карл. Пути Господни были неисповедимы, и перед Его Промыслом смирилась ныне всякая гордыня. Вечером погода снова стала портиться, и прояснившееся после ночного урагана небо, затянулось тучами. Получив весть о приближении герцога Карла с его самозваной армией, я собрала всех офицеров внутренней охраны и вместе с семьюстами солдатами, выехала навстречу. Обещание встретить дядю в Золотых воротах было, конечно, вполне осуществимо, но рисковать я не стала: Натан явно запаздывал, рассчитывая, видимо, прибыть к моменту, когда выбор между мной и Карлом станет очевиден. Но сомневался генерал зря: я знала, что делать. История свернула на прямую дорогу и развилки исчезли – всем нам оставалось теперь идти вперед в то будущее, где реальность переплеталась с мечтами так тесно, что отделить одно от другого уже не представлялось возможным. Дарэст Валлор встретил нас на середине пути к Северно-Восточному тракту. Даже не взглянув на меня, он сухо передал послание герцога и просил повернуть назад. -Я рада, что еще существуют столь глупо преданные клятвопреступники, для которых голос разума является едва различимым шепотом в темноте, - резко ответила и, сделав знак своим людям, приказала взять молодого офицера под стражу. – Вы посмели принести дурные вести вашей королеве и сделали это без должного почтения и смирения. Надеюсь, пара недель тюрьмы, излечат ваш слух. И, разумеется, лорд Артелена об этом узнает. – Я спокойно выдержала его изумленный взгляд. – Да, Дарэ, ваш отец стал моим союзником благодаря вашей неосторожности. За что не могу не благодарить. Уведите его! Жаль было терять двух человек итак немногочисленного войска, но показательная порка стала необходимой мерой, как для моих людей, так и для самого юноши – это был хороший урок. Я искренне надеялась, что в будущем смогу рассчитывать на его поддержку и помощь. Иногда преданность завоевывалась не лаской, а кнутом, и интуитивно я чувствовала, что права. Карл в окружении шести из десяти глав самых влиятельных семейств в Королевстве, встретил нас у выхода на тракт. Сама дорога, насколько хватало видимости, была заполнена людьми. Приказав остановиться метрах в ста от них, я вручила Ховрону бумаги, которые, как смогла в спешке подготовила сама, и попросила передать их герцогу. Около десяти минут, дядя и его окружение сосредоточенно изучали проект нового закона. По сути, создание Открытого совета несколько ограничивало мою власть, однако, эта мера была введена лишь до совершеннолетия Тара. Сменив дядю на посту Главы совета, сын постепенно должен был упразднить ненужную ветвь власти. Но об этом пока не следовало распространяться. Подождав, пока документ будет прочитан, я тронула поводья и, оставив встревоженную свиту в стороне, выехала навстречу Карлу. Судя по растерянным лицам, обращенным в мою сторону, никто не ожидал от юной королевы такого странного хода, но именно на подобный эффект я и рассчитывала. Дядя спешился, а затем, протянув руку, помог спешиться и мне. Оглянувшись, я сдержанно поприветствовала герцога Парфа и остальных вельмож, затем кивнула столпившимся за их спинами воинам и крестьянам. Оставалось поставить последнюю точку… -Милорд, - громко обратилась я к Карлу, слегка склонив голову в знак почтения, - прошу оказать мне честь и принять звание Главы моего совета. Ваша мудрость и опыт являются для Королевства ценностью, ради которой я готова забыть все недоразумения, что были между нами прежде. Над дорогой пронесся возбужденно-радостный шепот. Взглянув на своих соратников, дядя медленно кивнул и, словно преодолевая невидимое сопротивление, опустился на одно колено. -Простите и примите мою преданность, Ваше Величество, - отчетливо произнес он на Древнем языке. Я положила ладонь на его склоненную голову и во всеуслышание ответила: -Прощаю и принимаю. Пусть помыслы твои будут чисты, сердце верно, а рука тверда. Встаньте, Карл Валлор! И герцог встал. Взглянул мне в глаза, грустно улыбнулся и произнес: -Ты выиграла, Лиран, но стоит ли этому радоваться? -Стоит, дядя. Мне дано было увидеть плоды и итоги. Радуйтесь! -Тогда - слава Богу! – снова поклонился он, и, обернувшись к своему воинству, зычно крикнул: - Слава ее Величеству королеве Лиран! Эн сатим лет корвет! -Слава! – трижды прогремело трижды и десятки перепуганных птиц вспорхнули с деревьев, наполнив воздух шуршанием крыльев и разноголосым гоготом. Эпилог Спустя 16 лет… Над лесом занималась заря. Древний Сад уже покрылся еле заметным салатовым пушком, и молодые листья и бутоны тянулись к весеннему небу, обещая вот-вот вспыхнуть в лучах нежным розовато-белым цветом. Шестнадцать лет пролетели незаметнее, чем уходящий апрель, и волнение, уже давно затихшее в моем сердце, всколыхнуло воспоминания с новой силой. Отойдя от окна, я села на оббитый зеленым бархатом диван. Спать не хотелось, хотя уже третью ночь не получалось сомкнуть глаз. Мысли и сомнения терзали душу, нашептывая, что счастье, на которое я надеялась все эти годы, не более чем иллюзия. Лирдан никогда бы не простил, узнай, что его изгнание совершилось с моего молчаливого одобрения и пособничества. А он, несомненно, уже это понял. Нет, я не сомневалась, что муж вернется в Королевство - Малый мир был его Родиной. Переживала о другом… Впрочем, выбор, сделанный много лет назад, изначально требовал принести в жертву свое сердце – и я согласилась на это добровольно. Надеялась лишь на одно: чтобы он позволит просто быть рядом. В ноябре юной принцессе Эстер, дочери князя Керна, исполнялось двенадцать лет. Девочка, вместе со своим дедом, прибыла в Замок еще три года назад, чтобы успеть привыкнуть к нашим обычаям и дополнить свое образование. Тогда же была совершена помолвка между ней и моим сыном, и отправлено письмо в Большой мир к Лирдану. Кристиан, убедившись, что внучка освоилась в родовом Замке, вернулся в свое княжество и спустя год в мире отошел к Богу, передав правление своему единственному сыну. Сам Керн, будучи по духу истинным сыном Рода, выбрал в жены дочь Ведущей линии, леди Наэ Валлор. Именно поэтому, их дочь, Эстер, по праву считалась принцессой и, как первенец, наследовала титул отца. Ее будущий брак Таром, теперь уже королем, позволял окончательно включить княжество в состав Королевства и упразднить его до герцогства. Неосуществленные идеи прошлых тысячелетий и мечты наших дедов и отцов, наконец, сбывались. Я собиралась придать грядущему событию небывалый размах. Сын, несмотря на юный возраст, под чутким руководством герцога Карла имел уже немалый авторитет, и его популярность в народе росла с каждым днем. Шестнадцать лет моего правления, заглушили последние крики недовольных, но Королевство вздохнуло с облегчением, когда корона легла на голову нового монарха. Не скрою, я постаралась сделать все, чтобы Тару досталась более или менее спокойная страна, и без жертв мои старания не обошлись. Первое время пришлось провести несколько показательных процессов, а так же вернуть старую систему генералитета в южных герцогствах, что понравилось далеко не всем. Дарэ, теперь уже генерал Бартайоты, спустя пару лет после моей коронации, забыл свои обиды и стал верным помощником, за что и был вознагражден. Натан, сославшись на слабое здоровье, что, впрочем, было откровенной ложью, вместе с герцогом Марком, перебрался в Княжество и больше от него вестей мы не получали. Что касается супруга покойной королевы, то после ее смерти он прожил почти тринадцать лет и умер в том же году, что и Кристиан, незадолго до кончины приняв монашество. Герцогиня Пата, принцесса Мариэль, наведя порядок в городе и восстановив его статус, вернулась в Белый замок. Ее отношение ко мне переменилось в лучшую сторону, и в благодарность, я всячески сдерживала периодически возникающие среди Каэлов недовольства по поводу статуса герцога Парфа Лаусенского. Ситуация и впрямь была необычная. Шаддан, передав когда-то Марии свой титул и права, сделал ее Главой рода, хотя по крови она была на одну половину Валлор, а на другую вообще не принадлежала этому миру. По закону, достигнув совершеннолетия, которое наступало в Королевстве с пятнадцати лет, принцесса должна была выйти замуж за чистокровного Каэла. Однако, с детства, любя Парфа Валлора-Тоне, Мария уговорила мать, подписать указ, по которому исполнение закона откладывалось на одно поколение. Потребовалось много лет, прежде чем Каэлы пошли на такой шаг, но, тем не менее, брак принцессы и Парфа состоялся. То, что сын Парамана был на четверть Каэлом, сыграло, конечно, немаловажную роль. Немало сделала и я, дав Марии титул герцогини Пата – родового гнезда подопечного ей рода. Быть может, именно это смягчило ее сердце, позволив простить унижение, испытанное при моей коронации. Что касается Карла, то он оправдал все возлагаемые на него надежды. Если дядя и стремился к власти, доказательств этому я никогда не видела. Он заменил отца моему сыну и сделал все, чтобы вырастить из него достойного наследника. У нас были доверительные и теплые отношения, а что касается власти, то свое обещание я исполнила и потому была королевой не только на словах, но и на деле. Карл был истинным сыном Рода. Он любил и чтил свою землю, отдавая ей сердце и душу без остатка, как когда-то его дядя. В день коронации Тара, он, следуя примеру герцога Марка, принял тайный постриг и, дав обед безбрачия, прервал свою линию. Это был мудрый выбор, хотя знали о нем немногие… Но только я одна догадываясь о его не озвученных чувствах и понимала, как тяжело дался столь решительный шаг. Когда за окном окончательно рассвело, Телена принесла завтрак. Стройная и подвижная когда-то, Хозяйка кухонь раздобрела и выглядела почти так же солидно, как ее предшественница. Увы, о судьбе Линни, ничего известно не было, как и о том, что в итоге случилось с моей теткой – Фанорой Валлор-Тоне. Возможно, Карл и позаботился о них, но спрашивать я не стала, чтобы не чувствовать себя обязанной вмешаться, если бы его решение показалось мне неверным. Наскоро выпив кофе и проглотив кусочек сыра, я попросила Телену помочь одеться и вышла в коридор. После пожара, не пожелав возвращаться в королевские покои, где меня держали под арестом, я переселилась сначала в комнаты наследника, а затем, когда Тар подрос, вернулась в Зеленый коридор. В апартаментах моего деда было куда спокойнее, чем среди белых стен и ковров. Карл, когда бывал в Замке, а это случалось довольно часто, дневал и ночевал в маленьком кабинете за колонной Тронного Зала. Потайную комнатку, находящуюся над ним, он переоборудовал в спальню и наотрез отказался занять положенные по статусу апартаменты. Порой казалось, что дядя задался целью доказать мне свое равнодушие к власти. Его старания, увы, привели к обратному результату: в конце концов, я стала сомневаться, а так ли на самом деле были чисты изначально его мотивы и поступки. Впрочем, теперь это уже не играло никакой роли. В который раз, проходя мимо бюста короля Кайла, который под ропот знати и родни был перенесен в Замок из Пата, я подивилась, как чудно порой искажаются события прошлого. Да, многое менялось, что-то забывалось или предавалось забвению намеренно, и оставалась только История – хладнокровный и бесстрастный судья… Нет, я не собиралась переписывать кровавые страницы, имевшие место в биографии собственного пращура, но и вычеркивать его имя из ряда властителей Королевства, считала, по меньшей мере, преступлением. С возрастом, довелось до конца осознать слова покойного герцога Карла, сказавшего однажды, что следует гордиться каждым именем своего семейного древа. Истина заключалась в том, что одни имена давали повод задуматься, другие придавали сил идти вперед, третьи предостерегали от шибок… А все вместе, они являлись кирпичиками того, чем я, собственно, и являлась. Глупо и опасно было бы этого не признавать. В Тронном зале было пусто, но, судя по количеству охраны, выстроившихся в два ряда у всех входов, глава совета принимал в кабинете Его Величество. Мне не хотелось мешать их делам, поэтому, зайдя за колонну, я села в небольшое деревянное кресло и стала ждать. -Я велю заложить карету, - открыв дверь, Тар подозвал одного из офицеров: - Мы отбываем в Вибр через час, передай Ховрону, чтобы подготовил людей. Поездка займет около двух дней. -Да, Ваше Величество! – воин поклонился королю, затем мне, и, повернувшись на каблуках, быстрым шагом направился к воротам. Обернувшись, сын удивленно выгнул бровь: -Мама? -Все-таки решил сопровождать нас? – я подошла к нему и, попросив нагнуться, поцеловала в щеку. – Карл заставил тебя передумать? -Можно сказать и так. Я уже рад, что еду. Ты хотела поговорить с герцогом или меня искала? -И то, и другое, родной. Но если вы решили свои дела, мне хотелось бы переговорить с Карлом один на один. -Да, конечно, - он слегка поклонился, прощаясь, - буду ждать вас в Саду, нужно попрощаться с Эстер. Зайдя в кабинет, я тихонько прикрыла за собой дверь. Карла в кабинете не было, видимо, поговорив с королем, он поднялся к себе отдохнуть. Ступени были крутыми и узкими. Подобрав платье, я осторожно взобралась наверх и постучала в оббитую железом дверь – это было единственное, что герцог пожелал изменить, сославшись на то, что осторожность никогда не бывает лишней. -Входи, Лиран, милости просим, - раздался насмешливый голос и, повернув ручку, я изо всех сил надавила на створку. Дверь нехотя поддалась. -Мог бы и открыть. -Извини, - подняв голову от книги, Карл окинул меня быстрым взглядом и, помедлив, нехотя, отложил потертый черный томик. -С каких это пор духовные дела стали для вас важнее государственных -Напомнить, Ваше высочество? Я усмехнулась. -Не стоит, отец Лонгин. -Ерничаешь? -Как вы могли такое подумать? Мужчина недовольно нахмурился и вздохнул. -Ладно, Ваше бывшее Величество, не стоит срывать на мне раздражение – сядьте-ка и подождите, пока я дочитаю. Подойдя ближе, я присела на край постели и, подперев подбородок руками, послушно уставилась в пол. Было немного стыдно за проявленную грубость, но напряжение и бессонные ночи давали о себе знать – я стала нервной и старые обиды снова тревожили душу горестными воспоминаниями. Карл молился настолько сосредоточенно, что не замечал даже взглядов, которые я время от времени бросала на его строгое лицо. Он постарел: черные волосы слегка подернулись сединой, под глазами легли тонкие стрелочки морщин, а в у уголке рта появилась горькая складка. Мне было жаль, что судьба обошлась с ним столь жестко, невзирая даже на глубокое, искреннее покаяние, принесенное за ошибки юности. Но такова была реальность и, видимо, для его души данный путь являлся более спасительным, чем любой другой. Лишь единожды за все время, что мы знали друг друга, я услышала что-то похожее на сожаление: «Знаете», - в день перед коронацией Тара, признался он, оставшись наедине со мной и Полем, - «нам всем надо радоваться, что хотя бы Мария сумела устроить свою жизнь так, как хотело ее сердце. Было бы как-то несправедливо, прервись линия моей матери окончательно. Жаль, я не сумел понять раньше, каков будет мой собственный путь. Тогда, возможно, удалось бы избежать лишних волнений». -Ты так смотришь, будто видишь в последний раз. Вздрогнув, я смущенно улыбнулась и отвела взгляд – задумалась. -Извини. -Волнуешься из-за Лирдана? – отложив дочитанный молитвослов, герцог откинулся на спинку кресла и скрестил на груди руки. -Что-то вроде этого… Не думаю, что он простил меня, да и потом шестнадцать лет – это не пара месяцев, многое могло случиться. В конце концов, я привыкла жить, как живу и не уверена, что хочу что-то менять. -Отчего-то не верится, Лиран. Твои глаза говорят совсем иное – хватит уже лжи… - в его голосе скользнула нежность и легкая насмешка. – Брат хороший человек, даже если в его сердце был гнев, он давно успокоился. А время… Над некоторыми вещами оно не властно. -Ты говоришь чересчур уверенно. -Потому что знаю наверняка. Порой ты меня удивляешь – нельзя любить и не верить. Сдержав улыбку, я пожала плечами. «Кто бы уж говорил, Карл Валлор»! – мысленно ответила я, стараясь не выдать своих эмоций. Герцог вздумал меня поучать тому, в чем сам не раз разубеждал на собственном примере. Похоже, он просто об этом забыл. -Ты все-таки убедил Тара поехать? -Чем быстрее отец и сын встретятся, тем легче будет им обоим. -А что бы ты чувствовал на месте брата, если бы вот так впервые увидел своего ребенка спустя почти семнадцать лет, как узнал о его существовании? Карл резко встал и, подойдя к окну, закрыл хлопающую на сквозняке створку. -Я бы им гордился, – лаконично ответил он и обернулся ко мне: - Лиран, оставь меня ненадолго – нужно собраться и немного подумать. И поговори еще раз с Мариэль – нам сейчас следует держаться вместе. Коротко кивнув, я послушно встала и, не прощаясь, вышла из комнаты. Разговор вышел не совсем таким, как планировалось, но это было лучше, чем ничего. Возможно, мы с Карлом виделись наедине в последний раз - после возвращения мужа, я собиралась покинуть Белый Замок. К Марии мне заходить не пришлось - встретив за воротами зала, Телена доложила, что герцогиня вышла прогуляться вместе с Таром и Эстер. Судя по всему, уговаривать ее поехать было уже поздно. Впрочем, и она, и Карл отправлялись с нами вовсе не из-за Лирда… В Королевство, вместе с моим мужем возвращался владыка Поликарп, их брат. Не только они – мы все очень надеялись, что вернется он не с пустыми руками, а с грамотой, дарующий юной церкви Малого мира желанную автономию. Я знала, что это было заветной мечтой покойной Лирамель, осуществить которую она так и не успела. Большая золотая карета, инкрустированная вставками из кварца и перламутра, была преподнесена мне жителями Пата в честь десятилетия коронации. Сидя у витражного окна, я смотрела, как проплывают мимо поля и деревья, разукрашенные, благодаря разноцветному стеклу в яркие краски. Мария с Карлом сидели напротив, о чем-то тихо перешептываясь, а Тар спал. От Белого замка до Вибра, было недалеко, но из-за громоздкости кареты, приходилось выбирать объездные дороги. Однако лучше уж было путешествовать так, чем трястись в седле – я так и не привыкла к суровостям этого мира. -Возможно, придется заночевать под открытым небом, - шепотом обратился ко мне дядя, проигнорировав сестру, настойчиво толкающую его в бок. – Этим путем возвращались редко, в таблицах обозначена погрешность почти в десять часов. Мы прибудем заранее, но кто знает… -Я против, - не дождавшись, пока брат обратит на нее внимание, категорично заявила Мариэль. -Никто не принуждает тебя, дорогая, ждать гостей вместе с нами. Оставайся в поместье и приготовь все к приему – это ты умеешь, – мужчина взглянул на меня и вопросительно выгнул бровь: - Лиран? -Как решит сын, - уклончиво ответила я. -Тогда прикажу разбить палатку на троих. Тар уже дал свое согласие – он не так изнежен, как некоторые дамы. И, в отличие от них, умеет рационально мыслить. Услышав свое имя, король зевнул, сонно взглянул на герцога и снова закрыл глаза. Карл улыбнулся. -Придется вам, Ваше бывшее Величество, немного прогуляться по весеннему лесу, да полюбоваться на звезды. Заодно посмотрим, чему научился мальчик – на карте поляна не обозначена, есть только координаты. Ночь будет ясной, думаю, не заблудимся. -По-моему, не самое удачное время устраивать Его величеству экзамен, - проворчала Мария. Я кивнула. -Ну что ж, тогда можете вести людей сами, - герцог пожал плечами и, отвернувшись к окну, до самого конца дороги не проронил больше ни слова. Сын так и проспал весь день, не просыпаясь, даже когда мы останавливались - видимо, тоже не сомкнул накануне глаз. Смотря на его умиротворенное лицо, я с грустью думала, что уже никогда не буду не нужна ему, как раньше. Тар перерос меня не только внешне, его внутренний мир был куда шире и ярче, чем могло показаться со стороны – он заслуженно носил древнее имя основателя нашего Рода. К вечеру, подъехав к перекрестку на Вибр, возница свернул к Ибрису и остановил карету. Карл пожелал сестре не скучать, а многочисленной свите приказал зажечь факелы. -Идти километра полтора, не больше, - увидев, что я растерянно приподняла подол кружевного белого платья, он усмехнулся и предложил мне руку. – Земля сухая, Лиран, подлеска тут почти нет, не волнуйся. -Все-таки мог бы предупредить заранее, - с укором сказала я, беря его под локоть. -Люблю преподносить сюрпризы. -Нужно держаться левее, - увидев, что мы немного отошли, крикнул Тар и махнул рукой на юго-восток. – Не надейтесь, герцог, я бывал в этих местах – и не раз. Через полчаса будем на месте. Карл недовольно пробубнил что-то себе под нос и послушно повернул за юношей. *** Обхватив колени руками, я завороженно смотрела на танцующие под черно-звездным небом языки пламени. Наш небольшой импровизированный лагерь погрузился в тишину. Тар, под надежной охраной офицеров, спал в палатке, а Карл дремал, прислонившись спиной к стволу клена. Несмотря на то, что вокруг были выставлены часовые, я боялась пропустить даже минуту из незримо приближающегося к лесу урагана. Пока, впрочем, небо было чистым и безоблачным… Было холодно… Поморщившись, я попыталась нащупать одеяло. -Лиран! – дядя встряхнул меня за плечи и, рывком подняв, подхватил на руки. – Я же сказал идти к Тару, дождалась-таки! Дождь хлестал по лицу и волосам с такой силой, что невозможно было открыть глаз. Опустив меня на землю, Карл втолкнул в палатку и, зайдя следом, закрыл полог. -Раздевайся! Оденешь мой камзол – к утру платье подсохнет. -Не думала, что засну, - попыталась оправдаться я, нащупав в темноте протянутую дядей одежду. – Долго еще ждать ветра? -Услышим. Не думаю, что больше трех-пяти часов. Надеюсь все же, что успеет рассвести - ловить зазевавшихся путников в темноте почти нереально, не хотелось бы жертв. -Лирд должен был подготовить людей… -Вряд ли к такому можно подготовиться, - он закашлялся. – Смотри-ка, мальчишка даже не проснулся. Я прислушалась к ровному дыханию сына. -Устал… -Хорошая нервная система, не то, что у тебя. Ложись, спи дальше. Я разбужу, когда замечу признаки. Сквозь шорох барабанящего по палатке дождя, послышался тихий гул. Резкий порыв ветра, приподнял матерчатый край и швырнул в лицо охапку прошлогодних листьев. Тар вздохнул и перевернулся на другой бок. -Не может быть! – взволнованно вскрикнул Карл, кинувшись к выходу. Отбросив камзол в сторону, я разбудила сына и поспешила за герцогом. Один из наших воинов, стоящий на дозоре ближе к дороге, заметил в темноте странные отблески. Это было большой удачей, потому что найти место прикосновения ветра к земле было не так просто даже при свете дня. Приказав поджечь дерево в конце буферной зоны, Тар велел людям выстроиться в линию и ждать команды. Я на всякий случай отошла подальше. Время остановилось. Мне казалось, что прошла вечность, прежде чем послышался резкий окрик и воины, разом шагнув вперед, вытянули руки. Чувствуя абсолютную беспомощность, я опустилась на колени и заплакала. Все шло совсем не так, как должно было идти, мне стало по-настоящему страшно… Мокрые волосы липли к щекам, впитывая и слезы и холодные капли дождя. Земля под коленями превратилась в липкую грязь, пахло прелыми листьями и хвоей, а высоко над лесом без устали сверкали белые полосы молний. -Ох-хо-хо! – густой бас, заглушивший шум ветра и крики людей, заставил меня очнуться и взглянуть вверх. В сереющей мгле, широко улыбаясь, стоял Поль. – Мне обещали крышу над головой, но пока кроме неба ничего путного я не вижу. Откинув мокрую челку, я вскочила и, схватив его за руку, побежала к палатке. -Ну-ну, Ваше высочество, – едва поспевая за мной, пробасил мужчина, - я уже не молод, чтобы так бегать. Не спеши, все равно вымокли. -Уже пришли, - я пропустила его вперед и тоже зашла внутрь. Небольшой костер, кем-то заботливо разожженный на островке сухой травы, весело потрескивал, выбрасывая вверх снопы мелких искр. Увидев, что я в растерянности замерла, Поликарп сокрушенно вздохнул и помог мне сесть. -Прошу прощения, оставил бы вас, да возможности нет. -Родина встретила своих сынов довольно сурово, - легко поднявшись, мужчина, сидевший возле огня, подошел и встал рядом. – Что, не узнала? – с улыбкой спросил он, глядя на меня сверху вниз. Ничего не ответив, я поддалась вперед и, обняв его за ноги, зажмурилась. К горлу подступила тошнота, в ушах неприятно загудело. Я почувствовала, что проваливаюсь в черную пропасть и, судорожно вздохнув, остановила обморок. -И я рад видеть тебя в добром здравии, - сдержанно сказал Лирдан и отступил на шаг назад. – Пойду, пожалуй, помогу остальным: люди, должно быть, в растерянности. И, отвернувшись, он отогнул полог палатки и вышел наружу. Я смотрела на огненные блики, мерцающие на желто-серой ткани, и не могла ни выдохнуть, ни пошевелиться. -Глупо было ожидать чего-то иного, верно? – полуобернувшись к владыке Поликарпу, спросила я. -Только Бог знает сердце человека, - уклончиво ответил епископ. – Дай ему время. -У него было много лет… Карл ведь передал письмо при первой же возможности. -Это другое, Лиран. Ты перечеркнула ему всю жизнь. Пусть и невольно, но именно ты стала орудием. Я сделал все, что мог, поверь. И буду делать, но вряд ли это поможет – выбор каждый делает сам. Тебе остается только принять его решение. -Чуда не случилось. -Чудо уже то, что мы сейчас говорим, не гневи Бога. Вздохнув, я легла и закрыла глаза. -Вы правы, владыка… Требовать большего – глупо. Спасибо за совет… – мой шепот был еле слышен и почти слился с шелестом дождя. Туман был повсюду: белый, пушистый, словно сделанный из плотного паутинного кружева, он пронизывал меня насквозь каким-то живым теплом и покоем. -Вот все и закончилось, Лиран, - протянув руку, высокая женщина помогла встать и, притянув к себе, обняла. – Жизнь дала тебе всего лишь один шанс, но ты сумела им воспользоваться. Твоя судьба стала воплощением целого государства – я знала это, и из желания подарить тебе счастье, черпала силы для последнего шага. Да, все было связано... -Королевству не хватает вас, - уткнувшись носом в ее плечо, я глубоко вздохнула. Ее невесомое шелковое платье пахло фиалками и жасмином… И прозрачным горным ручьем. – Мы скучаем. -Люди приходят и уходят, Лиран. Так было и так будет, пока история не поставит точку в конце великой книги человечества. Я прошла отмеренный путь и не жалею, что он завершен, потому что вновь стою у начала – бесконечного и светлого, бездонного и безвременного, к которому ведут все тропы и дороги. И пора, наконец, делать следующий шаг. Труды мои окончены – я увидела их плоды и возрадовалась. Но не плачь, - наклонившись, она поцеловала меня в лоб и ласково улыбнулась: - Королевство навсегда останется в моем сердце, ибо матери не дано забыть свое дитя. Я буду предстоять за всех вас перед Тем, кто вел меня путями праведными, и, когда-нибудь, мы встретимся снова. А пока помни, что я сказала: жить надо счастливо – только так! -Не думаю, что теперь это удастся – я сама разрушила свою жизнь. Она укоризненно покачала головой и повторила: -Только так, Лиран, только так! Гори, когда вокруг светло, гори, когда сгущается тьма… Гори, когда на сердце радостно и когда печально – и пусть твой огонь согревает всех, кому холодно, страшно, одиноко… Всех, кто блуждает по бесконечным дорогам жизни, боясь сделать шаг в сторону. Никогда ничего не бойся! Никогда не теряй надежду! И всегда верь. Любовь, Лиран – это огонь негасимый, и нет на Земле ничего сильнее! Нет – и не будет. Я хотела было ответить, но не успела – что-то мокрое и холодное упало на мое лицо. Резко сев, смахнула пахнущее землей полотенце и недоуменно огляделась. Вокруг, сияя так, что было больно глазам, сверкали миллиарды капелек. Они были всюду – на деревьях, кустах, траве, людях. Мир переливался и искрился, как обсыпанная алмазной крошкой картинка, а воздух был прозрачнее стекла и пах свежестью и липовым цветом. -Извини, мы не могли больше ждать, - Карл подобрал полотенце и кивнул в сторону дороги. – Отоспишься в Вифаре, тем более что причина твоей бессонницы теперь устранена. -Где он? – встревоженно вскочив, я огляделась. -Лирдан ночью отбыл в Вифар вместе с Его величеством. -Почему? -Что именно тебя интересует? – выражение его лица было абсолютно непроницаемым, но в глазах читалось раздражение: было видно, что он зол и подавлен. -Почему они уехали без меня? Карл отвел взгляд. -Не знаю, Лиран. Таков был приказ Тара. Сложно представить, что может твориться сейчас в его голове, но не стал бы на твоем месте делать поспешных выводов. Если хочешь все выяснить, лучше спроси сына лично. -Мне нужна лошадь, - резко перебила я, и тут же виновато улыбнулась, увидев мелькнувшее в его взгляде недоумение. -Не самое лучшее решение. -Карл, перестань... Просто прикажи подать лошадь. Пожав плечами, герцог повернулся и крикнул собирающим лагерь солдатам, подать своего жеребца. Приказ был исполнен без промедления, и спустя минуту, с помощью дяди, я уже сидела в седле. Гнедой конь подо мной недовольно пофыркивал, тычась носом в плечо хозяина. -Может, все-таки скажешь, что задумала? - намотав на руку поводья, он нахмурился. -Не волнуйся, не выставлю себя на посмешище. Уверена, король знал, как я поступлю, иначе не дерзнул бы оставить меня в твоем обществе. -Довольно грубо, - улыбнувшись, заметил Карл и отпустил жеребца. – Ну что ж, удачи! Только будь умницей, проследи, чтобы праздник не начался без меня. Две пощечины за день – это чересчур. -Но так тебе же положено смиряться, разве не так? -Мне – да, а вот главе совета Родов – не престало. -Ладно, прости, родной, я не со зла. Поймав мою руку, он поднес ее к губам и поцеловал. -И ты прости. Если моя молитва что-то стоит, она будет гореть за вас с братом, пока не угасну я сам. Быть может, его сердце еще смягчиться. Ударив каблуками в черные бока, я послала коня вперед. -Поезжай в Ибрис, оттуда проселками быстрее доберешься! – раздался вслед крик дяди. Оглянувшись, я махнула ему рукой и ослабила поводья – к тракту животное помнило путь лучше меня. *** Ближе к полудню, за полем, там, где дорога сворачивала на северо-запад мимо небольшой деревушки, показались приземистые башенки Вифарского поместья. Трудно было сказать, успели ли мы обогнать Тара и его свиту. Однако и я, и несчастный конь так устали, что было уже все равно, лишь бы побыстрее почувствовать крышу над головой. Поступок был не понятен. Ничто не могло оправдать спешки, в которой он вместе с отцом и Полем покинул лагерь, оставив меня на попечение герцога. Да и дядя, судя по всему, был не слишком доволен таким поворотом, более того, в его глазах читалась откровенная тревога. Но Тар, несмотря на юный возраст, был королем и главой моего Рода, и по Закону, мне следовало подчиняться любым его решениям. За три часа пути, я перебрала все возможные варианты. Трудно было поверить, что за пару часов, Лирдан мог как-то повлиять на нашего сына – он не имело для этого достаточно рычагов, ведь Тар знал историю отречения отца во всех деталях. Да и предложить что-то, что заставило бы его повернуть против матери и Главы совета, вряд ли было возможно. Другое дело Поликарп… Я ведь так и не узнала, стал ли он патриархом, но если вопрос решился положительно, король мог его послушать. Однако не верилось, чтобы Поль опустился до интриг, да еще пошел против родного брата. Все говорило в пользу того, что решение было принято самим Таром, видимо, сын давно сделал для себя нужные выводы… «Может ли Лирдан начать мстить нам»? – снова и снова думала я, стараясь примерить на себя ту ситуацию, в которой оказался муж. Возможно, на его месте, я бы предприняла какие-нибудь действия, чтобы быть рядом с сыном и иметь на него влияние, но не более этого. Но судить я могла только теоретически, а понять… Понять Лирда не удавалось и тогда, когда судьба дарила нам дни счастья и покоя. -Терм фере, ано терм (будет пусть, как будет)… - остановив жеребца метров за двести до ограды поместья, я спешилась и спряталась за деревьями. Судя по тому, что на подсыхающей дороге было всего несколько одиночных следов и четыре колеи от телег, Тар со свитой еще не подъезжали к воротам. Не собиралась туда более и я: волнение улеглось, а желание повторно унижаться перед собственным мужем – пропало. Было ясно, что уговорами я лишь разозлю его, но ничего не добьюсь. Так или иначе, Лирамель оказалась права: нужно было просто жить дальше, гореть, работать, и пытаться быть счастливой не смотря ни на что. Если Лирдан действительно любил меня когда-то, это чувство не могло угаснуть, как не угасло мое собственное. Возможно, епископ был прав, и нам просто требовалось время… Ждать появление глашатаев пришлось около часа. Вскоре после приветственного отклика труб, показалась белая кобыла короля. Сын ехал чуть впереди владыки Поликарпа, а слева от него, стараясь держаться рядом, гарцевал на сером жеребце Лирдан. Даже сейчас, спустя столько лет, я узнала бы его среди тысяч, и от этого было еще больнее. Словно почувствовав, муж посмотрел в мою сторону, а затем обратился к Тару. Его величество немного замедлил ход и что-то коротко ответил. Теперь оставалось только ждать – если я была права, единственным выходом было просто сохранить свой статус и остатки гордости. И ждать. Терпеливо, безропотно ждать. Когда конно-пешая процессия почти скрылась в воротах, один из всадников свернул на обочину и направил коня ко мне. -Моя госпожа, - спешившись, неловко поклонился офицер, - Его Величество изволили спросить, желаете ли вы присоединиться к ним или у вас буду иные распоряжения? -Передайте королю, - ответила я, - что мне угодно удалиться в Лаусенс – дела герцогства, любезно переданного мне герцогом Парфом, волнуют сердце более остальных забот. Прошу так же напомнить ему мои слова: ветер времени гнет только молодые и слабые деревья. Пусть же он бережет свой старый сад, ибо в нем его сила и защита. -Будет исполнено, Ваше Высочество, - пообещал мужчина и нерешительно взглянул на меня: - Прикажете подготовить экипаж и сопровождение? -Нет, это все. Можете быть свободны. Еще раз поклонившись, офицер вскочил в седло и направил коня к дороге. Постояв еще немного, но, так и не дождавшись ни сына, ни мужа, я поняла, что решение принято и одобрено. Пора было отправляться в путь. Солнце припекало, заставляя меня щуриться и прикрывать глаза ладонью. У обочины, перелетая с цветка на цветок, кружились пестрые бабочки. Чуть дальше, над полем, нарезая в синем небе правильные спирали, набирал высоту ястреб-тетеревятник. Его пронзительный, радостно-тоскливый крик, наполнил сердце каким-то странным щемящим чувством свободы. Только теперь, спустя много лет, я с изумлением поняла, как много мне было дано и отмерено, как радостно и прекрасно было просто жить, дышать, верить, любить, надеяться, прощать! Да, на пути в свое добровольное изгнание, я была счастлива как никогда прежде. Эпилог. Свадьба короля Тара II состоялась 21 ноября 21 года Новой эры. Утром, после торжественного венчания, состоялась коронация принцессы Эстер Валлор, и ее отец, князь Керн, признал себя наместником над землями Аллотар, отныне перешедшими в полное подчинение Королевству. Спустя год, у монаршей четы родился первенец – принц Эстар, а еще через три года, на бывшей границе между Королевством и княжеством, было заложено основание Белой башни, призванной служить напоминанием о прошедших навсегда смутных временах. После рождения внука, в конце 22 года, Лирдан Валлор покинул двор и поселился со своей супругой в Лаусенском замке. Еще через год у них родилась дочь София, будущая герцогиня Черной крепости. Король Тар II так и не вернул мать ко двору, но часто навещал Лаусенское герцогство и подолгу гостил у родителей. Что касается Лирдана, то после того, как среди знати вновь поднялась волна недовольств, вызванная его влиянием на сына, он так же полностью оставил государственные дела. Благодаря его усердным трудам, в Королевстве вскоре появилась первая открытая медицинская школа. Герцог Карл остался главой Совета вплоть до его роспуска в 37 году, после чего удалился в Бартайоту и занялся делами Северного герцогства. Умер он в возрасте девяноста восьми лет, пережив свою сестру, почти на два десятилетия, и был похоронен в Саду Белого замка рядом с могилой принца Эллада. Лиран Валлор прожила до шестидесяти двух лет и скончалась вместе с мужем и несколькими слугами при пожаре в Лаусенских библиотеках, устроенных сумасшедшим фанатиком исчезнувшего Ордена. Король Тар прожил долгую жизнь, и увидел коронацию своего внука, Арматея II, состоявшуюся, вопреки традициям, в Черной крепости. Первый патриарх Малого мира, владыка Поликарп, скончался через пять лет после освещения храма в честь Воскресения Христова, выстроенного по просьбе герцогини Лиран на месте языческого капища близ Артелена. После него на патриарший престол взошел названный сын герцога Карла и Аманды Хэнси, владыка Никодим. По его просьбе, любые контакты Королевства с Большим миром были ограничены необходимым каноническим общением, а места соприкосновения Поющих ветров с землей, отныне строго охранялись.

 

Наследники отречения, Книга 2