Помочь сайту
Поздравления
По обе стороны Сферы.Главы 38. Как Ботичелли - Торичелли...
21 декабря 2021 -
Nikolay Makarov
Г л а в а 38
Как Ботичелли – Торричелли...
– Август 2019 года. –
Нынешний денёк середины августа выдался нежарким. Пасмурным или каким-то сумрачным его назвать тоже было нельзя. Просто лето взяло короткую передышку на несколько дней, напоминая людям, проживающим в средней полосе России, что на свете есть и другие времена года и в положенный срок они непременно заявят о себе во весь голос. А пока кто-то мог немного отдохнуть от своего отдыха; кто-то имел возможность ударно потрудиться, совершенно не сожалея о потраченном на сие занятие времени; для иных же пришёл час, чтобы весьма обстоятельно поразмышлять над своими проблемами, шибко не отвлекаясь на заботы знойного периода. В категорию последних попал и Александр. Впрочем, за свою жизнь он научился совмещать многие вещи, которые на первый взгляд имели вид абсолютно полярных по своему наполнению и направленности их векторов. На сегодняшний вечер у него были конкретные планы по реинкарнации определённых фрагментов своего прошлого. Иными словами, он просто задумал поностальгировать от души в очень и очень узком кругу, то есть в совсем узком кругу... Но не наедине с самим собой... Люсиль, разумеется, знала об этих его намерениях и отнеслась к ним как к чему-то должному, решив в свою очередь, задержаться после окончания работы там же, в родных стенах салона «У Юлии». Ей необходимо было поговорить со своей подругой-шефом о некоторых персонифицированных вопросах, касающихся её жизни. С этой задумкой всё складывалось удачно, благо и Фроловой сегодня особо спешить было некуда. По большому счёту, в мыслях нашей героини была лишь одна чрезвычайно важная для неё тема...
Проводив всех девчонок, они уединились в уютном мини-баре и самозабвенно предались беседе «о своём, о девичьем».
Юль, ты позволишь, я напомню тебе о просьбе, с которой я к тебе уже обращалась раньше? – перешла к делу после краткого вступления Людмила.
Уже обращалась? – искренне недоумевая о чём пойдёт речь, спросила хозяйка косметологического учреждения, заставляя сверхурочно потрудиться новенькую кофе-машину, собравшуюся уже было расслабиться после своей трудовой вахты.
Да я, собственно, всё о том же... Я по поводу Геннадия Георгиевича... Мне неудобно тебя снова просить... Но я объяснила ему, как смогла, конечно, что у меня есть любимый человек и что он, к счастью, – мужчина, и к тому же, мужчина, которого я люблю, причём, люблю всем сердцем... Вот так произошло или случилось так, – с долей иронии обозначила проблему Люсиль. – Ну, ты в курсе моих дел... Однако он... Он, похоже, никак не хочет принять всей этой простой правды жизни... И снова – цветы, и снова – звонки... Я всячески стараюсь оградить Алекса от всего этого бреда. Ты сама прекрасно знаешь почему... И вчера он вновь заходил в салон после обеда, когда тебя не было... Я не знаю, как... какими словами ему ещё объяснить, как обстоят дела на самом деле. Помоги мне.
Люсь, ну ты же видишь, что он давно к тебе неравнодушен и у него, я думаю, самые серьёзные намерения на твой счёт, – довольно-таки вкрадчиво ответила Юлия и разлила по чашечкам кофе. – Я ему ещё в прошлый раз сказала всё, как ты меня просила, про тебя и про Алекса... Ну что ты от него хочешь! Он удачливый бизнесмен и не хотел бы, наверное, проигрывать в этом, так сказать, состязании за твою руку и сердце, Люд...
Юля, ты меня слышишь?.. Какое состязание? Я – не приз для победителя на скачках и не военный или охотничий трофей! Я – живой человек и я счастлива с Алексом. Я счастлива тем, что есть и... и... и-и-и, наверное, даже тем, чего у нас нет и, может быть, даже никогда не будет! Я кардинально не хочу ничего менять в своей жизни! Ну ты-то мне веришь?!
Конечно, верю, мисс Нежинская, – спокойно отреагировала на лёгкий эмоциональный всплеск со стороны своей собеседницы Фролова. – Больше того, я тебе искренне завидую, подруга... Хотя мне грех жаловаться на свою судьбу... А Геннадий, полагаю, завидует Алексу... Он не может понять, как можно быть счастливой «в шалаше», Люсь! Ну как?.. Это выше его понимания по всем тем известным тебе причинам, о которых мы говорили с тобой раньше...
Ты знаешь, он, наверное, никогда и не поймёт этих вещей... этих простых вещей, которые связывают меня с Александром и роднят наши души, – задумчиво проговорила Люсиль, аккуратно отпив из чашки свежесваренный напиток из зёрен арабики, ароматом которого наполнилось всё помещение буфета.
Ты сильно это сказала, Люд, сильно! Скорее всего, ты права. Он давно привык к достатку, к определённому уровню жизни, к удовлетворению каких-то собственных амбиций в разных областях этой самой жизни... И ему действительно сложно понять, что может объединять тебя с твоим мужчиной, с Алексом, в смысле, на фоне... на фоне той разницы в вашем возрасте и... и... того, что ты, Люд, – очень яркая, красивая молодая женщина... Он мог бы сделать тебя, если и не королевой, то уж принцессой-то точно!
«Принцессой цирка»? – машинально выпалила Людмила, вспомнив, наверное, старый одноимённый советский фильм, который они недавно смотрели дома с Александром и мамой.
Что? – не включившись в тему, спросила Фролова.
It's never mind. Forget it!* – также на автомате ответила Люсиль, слегка подув на свою чашку. – Но мы уже говорили с тобой об этом, Юль... Принцесса или королева... Это, конечно, здорово... Но для Алекса я – богиня... Богиня, Юль! Улавливаешь разницу?.. Понимаешь, богиня!.. За такой статус... Я думаю, что за такой статус любой женщине нужно серьёзно побороться... А богатства земные... Ты же знаешь, я не так воспитана, чтобы всё это могло вскружить мне голову... Может быть, в юности... Хотя, конечно... конечно, Юль, минуты слабости бывают... Да, наверное, как и у всех... как у всех по отношению к каким-то искушениям... Допускаю, что Геннадий даже считает меня недальновидной или... или даже какой-то убогой в моих суждениях о жизни, об идеалах... Что ж!.. Это его право. Он размышляет и оценивает жизнь по тем критериям и правилам, по которым он привык жить... Мы же с Алексом живём в другом мире... Мы живём, как можем, конечно, в том мире, который для него непонятен... Ну как тебе объяснить?.. Мы с Геннадием Георгиевичем живём на разных планетах, Юль, абсолютно на разных!
Ты говоришь, Люд... Ты говоришь так, как будто бы тебя зомбировали... Если бы я не знала тебя больше десяти лет, я бы, наверное, так и подумала, – весьма задумчиво сказала Юлия и откусила плитку от шоколадки, что лежала между подругами на барной стойке.
А сейчас... Сейчас с каждым глотком этого кофе я вдыхаю в себя духа отстранённости от бренного мира сего, – нарочито серьёзным тоном в растяжку проговорила Люсиль, широко раскрыв при этом глаза, после чего, вернувшись уже к своей обычной манере вести разговор, добавила, – да ну тебя, Юль, в самом деле!..
Ладно, Люд, ладно! Окей!.. Я вижу какой ты порой приходишь счастливой в салон!.. Все девчонки это видят! И светишься вся, и сияешь, как новенькая монетка на солнце!.. Что тут можно подумать?.. Видно, что человеку хорошо... во дворце ли, в шалаше или ещё где-то, но хорошо и это заметно невооружённым глазом... Не заметить этого невозможно... Я-то помню, какой ты была до того, как встретила... или... подожди... или лучше сказать: «повстречала» Алекса, а?
Да какая разница! Как ни говори, ты сама всё видишь! Ты бы знала, как они понимают друг друга с мамой! – А чему ты удивляешься! Алекс и Анастасия Павловна, они – люди одного поколения, им есть, что вспомнить, о чём поговорить. Они оба умные, утончённые натуры...
– А как он находит общий язык с Ваней!.. Они тоже одного поколения?
– Ну, знаешь, кто-то умеет ладить с детьми, а кто-то нет. Кому-то этого просто не дано. У кого-то внутри ещё живёт ребёнок, а у кого-то он почти вымаран действительностью, нашими взрослыми заботами и проблемами.
– Вот ты, между прочим... между прочим, – выдерживая рассудительную интонацию в своей речи, сказала Людмила, – «бай-ве-уэюшки»**, ты сейчас сама говоришь, как Алекс!
– Ну причём здесь стиль изложения!? Я Геннадия знаю, наверное, лет семь. Он по-своему хороший мужчина. Всё при нём... и-и-и... Да, в общем, всё при нём, ты сама видишь!.. Александр имеет массу своих неоспоримых достоинств и плюсов своих...
– Юль, да не хочу я ничего и никого сравнивать, – решительно заявила Людмила, – всё есть, как есть! Другого такого человека на земле, как Алекс, мне не найти!.. От добра добра не ищут!.. А есть вещи... Есть такие вещи... Ты не представляешь себе, как он нежен со мной в постели, какой он чувственный и тонкий... А я для него... Ну ты знаешь... Ты сама знаешь...
– Да я же не уговариваю тебя ни на что! Мы уже обсуждали с тобой, что твоя судьба в твоих руках. Ты – молодая красивая женщина. Да, к тому же, умная, Люсь! Весь мир у твоих ног!
– Так и есть, Юлия Леонидовна, так и есть, – как-то весьма загадочно произнесла Людмила, имея в виду, наверное, что-то своё, что было ведомо только ей и её спутнику жизни. – Вот если бы я ещё могла подарить Алексу малыша... Но... Но он принимает меня такой, какая я есть и возносит на пьедестал... на какой-то небесный пьедестал, Юль... Он беспредельно меня любит!.. Хотя, возможно, со мной ему и не всегда бывает легко... Вспомни Элькины проделки, когда она меня специально «накачивала» алкоголем для душевных бесед!..
– Житейского опыта и мудрости Алексу, конечно, не занимать, – равнодушно заметила Фролова, чуть отодвигая от себя кофейную пару с недопитым пока ещё напитком. – Главное, что ты счастлива и вам хорошо вместе.
– Вот на этой замечательной оптимистичной ноте, как сказал бы незримо присутствующий здесь Алекс, наверное, и следовало бы закончить этот разговор... Так что я тебя прошу, Юль, пожалуйста, ещё раз дай Геннадию понять... Я заклинаю тебя... Не знаю, ну на пальцах объясни ему что ли, что у меня в жизни всё... или почти всё сложилось так, как я хочу... А кстати, он наверняка бы, ну чисто гипотетически рассуждая, захотел бы иметь от меня ребёнка или детей... А я бы, Юль, в этом плане разочаровала его, то есть просто бы его подвела, не оправдала, так сказать, возложенных надежд. Да мы же говорили об этом с тобой в прошлый раз!.. Ты всё прекрасно знаешь!..
– Ну-у-у... Он – взрослый мужчина... Я думаю... Я полагаю, что-о-о... В общем, я не знаю, честно говоря, что тебе на это ответить, Люд, – несколько растерянно произнесла Юлия и, допив свой кофе, добавила, – я ему всё ещё раз попытаюсь объяснить, попытаюсь донести до него твою позицию... Такой мужчина один точно не останется... Пусть всё будет, как будет. Что я могу ещё сказать?..
– На том и порешим, – твёрдым голосом выпалила Люсиль и, бросив взгляд на настенные часы, спокойно заметила, – Алекс сегодня за мной не заедет. Я, пожалуй, прогуляюсь немного пешком. Ты на метро, на такси или как?
– Да Пётр Васильевич-с минут через десять-пятнадцать, я думаю, должны-с прибыть-с. У них дела-с в этом районе, – прояснила текущую ситуацию шутливым тоном «леди-босс», сверяя собственное ощущение времени с показаниями своего айфона. – А, вообще, мы в кафе хотели немного посидеть. Ну так для разнообразия сменить обстановку... Может, ты с нами, Люд?
– Нет, спасибо! Правда хочу чуть пройтись.
– У Алекса сегодня много дел?
– Ты знаешь, как раз наоборот. Он решил – все дела побоку. Хочет посидеть со старым другом, вспомнить былые годы. Они там по-мужски отдохнуть задумали, песни попеть и всё такое прочее.
– По-мужски, Люсь? – выразив интонацией своего голоса некоторое сомнение в благочестивых намерениях джентльменов, переспросила Фролова и стала активно готовиться, чтобы закрыть помещение давно опустевшего салона.
– Юля, я тебя прошу, – со значением ответила Людмила, подхватывая свою дамскую сумочку, что лежала на барной стойке, – ни женщин, ни цыганского ансамбля, ни тем более «лайтовых», там не будет. Рокеры со стажем хотят зачерпнуть водицы из колодца воспоминаний! Имеют право, да?
– Прости, что интересуюсь, ты... Ты ему настолько доверяешь?
– Как нам говорила «по секрету» наша психологичка в универе, и Алекс мне лично это подтвердил: если мужчина имеет дома в своей постели всё, что ему нужно, включая всё то, что диктует ему его воображение, то у его женщины есть все шансы, что он не будет искать на стороне каких-либо дополнительных опций.
– По поводу опций красиво замечено! Это что – тоже ваша психологичка вам на лекциях проповедовала?..
– Это Алекс так шутит... И я для него в постели – не только богиня, но и служанка и, вообще, всё всё всё, что он захочет.
– А как?.. Э-э-э... Ну-у-у, – многозначительно протянула Юлия, подбирая подходящие слова, чтобы тактично сформулировать свой вопрос.
– Все мои капризы и причуды, естественно, им исполняются без лишних вопросов, – нарочито сокровенным тоном произнесла Люсиль, целуя подругу в щёку на прощанье. – И вообще, у нас принято делиться своими фантазиями. Это продуктивно работает в наших интимных отношениях.
– Ну, ребята, вы даёте! – искренне удивилась хозяйка салона красоты, также слегка чмокнув свою молодую приятельницу на дорожку.
* * *
В этот вечер Александр не вышел на работу на точку, где трудилась его бригада. Он только заскочил буквально на десять-двенадцать минут, прояснить кое-какие вопросы, о которых не хотелось бы говорить по телефону с коллегами. Через два дня он едет в научно-исследовательский центр, что располагается в небольшом европейском городке. Все свои занятия по обучению игре на гитаре он отменил ещё пару недель назад. Впрочем, в эту летнюю пору у него оставалась только одна единственная ученица, которой он уделял максимум своего внимания. А в общем-то, кому особенно хочется заниматься в жаркое время года!.. С другой же стороны – теперь все его мысли (почти все, за исключением заботы о Люде и Ване) были обращены к предстоящей поездке. Внутреннее волнение нарастало с каждым днём и это было заметно, что бы он с собой ни делал. Ведь вот-вот, возможно, наступит переломный момент в его жизни!.. Что там будет?.. Как это будет? Этого он, разумеется, не знал. Он внимательно слушал всё, что говорил ему «Смак», пытаясь разобраться, не кроется ли всё-таки за всей этой историей какого-либо подвоха или подводных камней. Ему казалось, что он стал чересчур подозрительным на фоне всей этой информации об Управлении по Контактам и Переходам, что он получил от Анвара в течение последних двух месяцев. Кроме того, видения и сны, предвосхищающие близкое будущее людей, обитающих сейчас на земле, стали проявлять себя ещё более активно, чем это было прежде. Иной раз Алекс ловил себя на мысли, не сходит ли он попросту с ума... Он заметил, что ещё сильнее сблизился с Анастасией Павловной, которую три дня назад они с Людмилой вновь отвезли в пансионат для людей с заболеваниями нервной системы. Он более-менее спал спокойно, когда мог обнимать в постели свою возлюбленную, и почти не спал или спал фрагментарно в те часы, когда оставался в одиночестве в своей холостяцкой квартирке.
Мистер Максвелл, как и уверял его раньше Смаковный, решил все проблемы, связанные с запретом выезда Александра за пределы России. Вопросы в рамках исполнительных производств, то есть тот круг сложностей личной жизни Силантьева, что был очерчен его просроченными финансовыми обязательствами перед теми или иными организациями, всё нашло некую развязку, что позволяла Алексу съездить за рубеж.
Сегодня он отвёз Ваню в городок, где проживала их с Людой бабушка, но в силу внезапно сложившихся обстоятельств был вынужден вернуть отрока в родные пенаты. Затем, объяснив, а точнее, напомнив своей любимой женщине, что хотел бы этот вечер провести в компании старого друга, ибо иной возможности в ближайшее время ему пока не представиться, поехал к Дмитрию. Они «вооружились до зубов» стеклянной тарой из трёх сортов пива, которое предпочитали, и «заняли круговую оборону» в городской квартире жены друга, благо она пару дней назад уехала к своим близким родственникам в один из райцентров области.
Кухонный стол, за которым расположились «старые гвардейцы», был заставлен бутылками и банками с пенными напитками их излюбленных марок. Этот натюрморт дополняли такие нехитрые блюда, как: сэндвичи с сыром, шпроты, яичница и сковородка с жареной картошкой. Душистая зелень, которой была отведена отдельная тарелка, являлась незаменимой вкусовой добавкой к каждой из закусок, представленной на этой «скатерти-самобранке». Всё было готово для холостяцких посиделок в формате вечера мемуаров и размышлений. Шестиструнная акустическая гитара, аккуратно прислонённая к боковой стенке холодильника, являлась непременным атрибутом этой встречи с прошлым. Она, как ей и подобало, «находилась в полной боевой готовности» и вступала в действие по первой же команде кого-либо из друзей, воскресивших в памяти ту или иную песню из времён их молодости. Ко двору приходился и некий хит последних десятилетий, к которому благоволили сердца закоренелых рокеров, имеющих, впрочем, весьма широкий музыкальный кругозор. Шёл второй час задушевного общения людей, которые помнили друг друга совсем ещё молодыми.
– Я скажу тебе честно, Дим, я не знаю, что со мной будет «завтра»... Да... Я всегда что-то предчувствовал в своей жизни, мог предположить какие-то моменты, какие-то нюансы мог предвидеть... Я с некоторых пор... Я с некоторых пор, может быть, даже с самой юности, обладал этим даром предвидения, о котором, в общем-то, особо не распространялся, обладал даром предвидения того, что рано или поздно со мной произойдёт... Да я говорил тебе об этом... Но вот уже почти год, как я не знаю... Понимаешь, я не знаю, что со мной будет дальше!.. Для меня это странно... Это очень странно!.. Но я, похоже, потерял... Я утратил этот... ну-у-у-у... дар-не дар, а назовём это чувством предвидения будущей реальности что ли... Ну ты понимаешь, о чём я... И ещё эти сны, эти видения, они... они просто сводят меня с ума!.. Если бы рядом не было Люды, я бы точно не выдержал этого...
– Ты уверен, Саш, что... что всё это правда сбудется... Эти, как ты говоришь, люди в медицинских масках... ну то есть все мы в масках... одноразовые перчатки... какие-то особые отметки в наших телефонах, бумаги – типа «бумаги-пропуска»... Потом... потом, говоришь, повсеместно – дезинфицирующие жидкости... Неужели будут обрабатывать наши подъезды, парки, скверы, остановки общественного транспорта?.. Странно... Всё это звучит очень странно... Я бы сказал, звучит невероятно!.. Всё это так далеко от нашей сегодняшней жизни!.. Ты думаешь, сбудется? Когда?
– Понимаешь, Дим... Ты понимаешь, так часто... ну то есть с такой периодичностью... Ну я бы даже сказал, с такой назойливостью, мне не являлось ни одно видение и ни один сон за всё время, что это со мной происходит... Значит, сто процентов – сбудется! Что хочешь со мной делай! Всё так отчётливо вижу.... вот... вот как тебя сейчас и как Грега... Когда будет, я не знаю.
Кот Грег, о котором сейчас тоже зашла речь, присутствующий при этом разговоре и нехотя облизывающий своё излюбленное блюдо в почти полной миске, на секунду оторвался от своей неспешной трапезы и протёр лапкой мордашку. Услышав своё имя, он внимательно посмотрел на Силантьева, а затем на своего хозяина, после чего, словно бы многозначительно задумавшись, привалился к стене и, ещё раз намуслявив свою лапу, вновь без особого энтузиазма отёр собственные глаза, рот и усы. Закончив с этой процедурой, он вновь обвёл взглядом людей, что сидели за столом, и занял позицию в промежутке между холодильником и своей именной миской, на которой красовалась надпись: «Gregory». Дмитрий и Александр молча переглянулись и, чокнувшись своими кружками с пенным напитком, сделали по несколько глотков.
– Не сомневаюсь, что скоро всё это будет, – продолжил свою мысль Силантьев. – Но по какой причине и в какой связи – никак я тебе не скажу... Я не знаю, Дим. Не знаю, что это такое.
– Ладно, Саш... Если всего этого не избежать, то что мы-то с тобой можем поделать? – подвесил вопрос в воздухе Дмитрий, – как Ботичелли сказал бы Торричелли или наоборот, как Торричелли – Ботичелли, я... я скажу тебе, мы ничего не изменим в таком раскладе... Остаётся только созерцать и принять жизнь... мир... реальность... словом, как ни назови эти вещи, нам придётся принять их такими, каковы они есть... Так? Нам придётся принять их такими, какими они перед нами предстанут в свой момент.
– Абсолютно, – расслабленно ответил Александр и, ещё раз взглянув на Грега, застывшего уже в позе сфинкса, добавил, – вот, наверное, только таким образом... А может, «Город золотой», а? На два голоса в припеве... Ну как мы тогда с тобой нашли...
– Давай!.. Респект Б.Г.! Секунду, Саш... Я схожу за второй гитарой в зал, – сказал Дмитрий и бросил в свою очередь взгляд на их «третьего компаньона», – может быть, ты, принесёшь, Грег?..
– Не беспокой его, он медитирует, – несколько отстранённо произнёс Силантьев и взял в руки инструмент, что «находился под охраной кота».
– Всё приходится делать в этом доме самому, когда Евгении нет, – проворчал хозяин квартиры и, поставив свою кружку на тесное полотно стола, вышел из кухни.
– Ты думаешь они встречались? – поинтересовался Дмитрий у своего визави, когда отзвучал последний аккорд песни.
– Кто и с кем?
– Ну эти великие итальянцы... Между ними ведь... ну, наверное, лет сто было...
– Может быть, где-то в пределах незримых, в облачных высях встречались они, – вдруг неожиданно даже для себя самого изрёк Силантьев собственную мысль, облекая её в поэтическую форму.
– Да-а-а, на земле им не судьба была пересечься... Так ты когда едешь-то, Саш? Думаешь там всё срастётся, всё получится?
– Третьего дня отбываю. Боюсь, честно говоря, что-либо загадывать. Просто надеюсь на лучшее.
– Правильно! Если представилась возможность, да ещё такая, грех ей не воспользоваться...К тому же, все расходы, говоришь, за счёт принимающей стороны?
– Все, до единого евроцента...
– Очевидно, что ты им нужен, Саш... Иначе бы в твоей ситуации...
– Сам не думал, что эти вещи могут как-то разрешиться... Но вот, блин, выпускают... А кто я?.. Зачем я здесь?.. Зачем я там?..
– Похоже, что все ответы ты получишь на месте... А давай «Берёзы» споём, а? – предложил Дмитрий, потянувшись к одной из гитар. – Прямо в тему сейчас, да?
– Давай. Только для вдохновения ещё несколько глоточков, если ты не возражаешь.
– Ладушки!. А может, «фирменного»? – заговорщически подмигнув своему визави, сказал радушный хозяин, указывая взглядом на запечатанную бутылку водки, что сиротливо стояла на подоконнике.
– Н-н-нет, лучше обычного, – отреагировал Силантьев, обшаривая стол своим чуть замутнённым взором в поисках какой-то закуски, которой именно в этот момент жаждала его душа.
Они вдохновенно спели пару песен, что пришли им на ум, будучи навеянными тёплой атмосферой дружеского общения. Потом ещё покопались в памяти, связанной с ушедшей эпохой, и вновь вернулись к сегодняшним дням.
– А с миром-то нашим что будет, как ты думаешь? – поинтересовался мнением собеседника Дмитрий после того, как приютил на тесном столе ещё две бутылочки пива.
– Похоже... Да-а-а-а, – грустно протянул Александр после небольшой паузы, – похоже, он своё отжил.
– Определённо? Отжил?
– Ну ведь не может же человек всерьёз поклоняться мамоне! Человечество задумано как конструктивный, я бы даже сказал, как прорывной проект... А мы! – тоскливо вымолвил Силантьев и безнадёжно махнул рукой. – А мы во что себя превратили!? В идолопоклонников, живущих ради того, чтобы достичь пресловутого материального благополучия... Причём, заметь, достичь практически любой ценой. Особенно в последние годы мир просто озверел! Все хотят копить денюжку!..
– И оправдание себе придумали, – уверенно поддержал своего старого друга Дмитрий, – «Цель оправдывает средства»... Даже звучит гнусно!
– Согласен. Звучит мерзопакостно!.. Какая, к черту, цель – богатство?! Нет! И ещё раз «нет»!.. Такой человек, «созданный по образу и подобию», не может жить на земле! Просто не имеет права!
– Абсолютно! Как ты думаешь, мы в принципе растеряли то, что имели... или... или таков был план? – задал очередной вопрос своему визави Дмитрий, – всё это входит в замысел Божий?
– Вот, если отталкиваться от тех знаний, от тех книг, от тех источников, что я некогда читал и изучал, когда время было ещё другим... и, вообще, время было в наличии, то... То получается, что так задумано изначально, то есть весь этот свой путь человечество должно было пройти... пройти, согласно Высшему замыслу.
– Зачем? Ну, с какой целью?
– Чтобы вызреть ментально... Мы, в смысле, люди, вкусили от Древа познания добра и зла... Так?
– Так, – согласился Дмитрий. – Эзотерически так. Да и практически тоже так.
– Теперь нам нужно бы разложить все полученные нами знания по полочкам, научиться отличать одно от другого и стараться не путать этих вещей, чтобы... Человечеству нужно было приобрести знания и научиться пользоваться ими во благо друг друга, различая при этом «чёрное и белое» и улавливая разницу всевозможных цветов и их оттенков... Это необходимо, я так думаю, хоть это и не моя мысль, чтобы в некоем своём последующем бытии использовать весь свой полученный опыт для созидания. Нам нужно научиться работать на некую общую цель гармоничного развития... причём, несмотря на собственные сугубо индивидуальные интересы, то есть интересы персонального характера... Либо же, вообще, вопреки им... А в этом последующем бытии уже не будет ни смерти, ни болезней. Да и личные, так сказать, интересы обретут, наверное, какую-то иную форму.
– Это, когда... Это, когда люди будут как ангелы, да?
– Именно! Тогда нам пригодятся наши знания для освоения неких иных пространств, то есть пространств, в смысле, миров. И весь свой опыт, полученный в этом нашем мире, мы должны будем использовать по назначению.
– Ты имеешь в виду те миры, что в другом измерении?
– Да, миры, которые мы называем Тонкими мирами... Хотя, может быть, каждый из нас, то есть из тех, кто достойно прошёл эту подготовку и сдал свои экзамены, он может быть направлен и в физический мир, подобный нашему нынешнему, со своей особой миссией...
– Иными словами, ты хочешь сказать, что... что каждый из нас... Так, так, подожди... Минуту, – довольно медленно проговорил Дмитрий, видимо, прокручивая в голове какую-то мысль, что внезапно пришла ему на ум, – то есть каждый из тех, кто выдержал все эти испытания в принципе, может в какой-то части Вселенной принять на себя миссию, такую же как принял в своё время Христос?
– Именно так, Дим. Именно так...
– Эта библейская история – не миф?
– Думаю, что... Я считаю, что это – правда...
– И Он действительно придёт?.. И когда это будет?
– Как обещал, так оно и будет. Ничего иного и придумывать не нужно...
– То есть придёт... Он придёт так, что... так, что, как там написано-то, – размышляя вслух, сказал Дмитрий, – сейчас... Гм-м-м... «Всякое око узрит...» Так, вроде бы. Да?
– Точно так! Так и будет! Если не всё, то многое сказано и описано... описано в виде образов, чтобы каждый думающий человек мог интерпретировать для себя эти вещи в силу своих ментальных возможностей... Читаем... Смотрим... Сопоставляем... Проверяем... Вся информация у нас имеется в наличии... Ты же сам читал... И я думаю, читал не раз.
– Да... Всё очень похоже на правду... Но когда это будет?.. Доживём ли мы, дотерпим ли?.. Дано ли нам это будет?..
– Ответ ты знаешь... О часе том никто из людей не знает доподлинно, ни ангелы не ведают... Но только Он Сам...
– Давай ещё раз «Город золотой», а? – вдохновенно предложил Дмитрий, протягивая другу гитару, а затем беря второй инструмент в свои руки. – Снова в тему.
– Давай сделаем... И припев, как у нас отработано, да?
– Да да. А партия для второй гитары?
– Я не уверен... Ну, может быть, как ты играл в последний раз... А потом ещё что-то поищем.
– Поехали!
Исполнив одну из своих излюбленных песен, как они и условились, друзья решили, что на сегодня разговоры о самых высоких материях им стоит закончить и вновь «спуститься с небес на грешную землю». Сказано – сделано... Запасы свежего пенного напитка позволяли некоторым образом расслабиться и отвлечься от каких-то особенно надоевших проблем. Поздним вечером беседа перешла в политэкономическое русло.
– Кого мы можем обмануть?.. Ну, в смысле, там, на Западе? Никого... Ну разве что полного идиота или глубоко несчастного человека. Остаётся обманывать своих, – высказал собственную точку зрения на круг затронутых в последней части их беседы проблем Силантьев.
– С какой целью? – задал риторический вопрос своему собеседнику Дмитрий, машинально убирая со стола всё лишнее либо в мойку, либо в мусорную корзину.
– Да всё с той же самой... С целью служения мамоне... и подчинения этому служению.
– Слепые ведут слепых...
– Именно!
– А потом есть ещё замечательная идея! Продолжительность жизни в Европе, в США, в Японии, конечно, растёт... Чем мы хуже? Почему и нам не поднять ещё возраст выхода на пенсию?.. Включат, как обычно в таких случаях делается, «дурочка» или «дурочку»: «А что же? А мы же... чем же мы хужей тех заморских, блин, мужей? У нас же тоже... У нас – ух, едрён шансон!..» Чего, чего, а разводить научились, тем более, когда у тебя в руках средства массовой информации, в смысле, пропаганды. Твори, дерзай! Используй «макаронные изделия по их прямому назначению»!
– Конечно, взаимоотношения личности и государства – вопрос серьёзный. И в разных странах к нему относятся заметно по-разному, да?.. Да... Ну то есть в зависимости от того, насколько научились ценить саму человеческую жизнь и личность человека в обществе.
– Это уже – культура власти, если угодно. А власть должны избирать люди на основе честной конкуренции претендентов. Здесь, наверное, в каждом государстве свои «фишки», кто к чему пришёл методом проб и ошибок. От разумения и терпения людей, вероятно, многое зависит... Ну и предрасположенность... или... или предречённость, предначертанность...
– Хочешь-не хочешь, а мы снова пришли к выводу о том, что многое предписано заранее. То есть выходит, что мы, вроде бы как, разбираем и оцениваем уже кем-то сыгранную шахматную партию... Мы размышляем, какой ход сильный, а какой слабый; как лучше было бы сыграть в том или ином случае... Но партия уже разыграна... Только мы не знаем об этом... И не мы вдыхаем жизнь в эти фигуры на доске...
– Очень похоже на то...
После полуночи, тепло попрощавшись со своим старым другом, Алекс спустился на улицу, где его уже дожидался «Смак», который и отвёз его на съёмный холостяцкий флэт. Дмитрий изо всех сил уговаривал Силантьева остаться у него, благо места было предостаточно. Однако бригадир ночных бомбил всё же старался по возможности засыпать в своей постели или, как в последние полгода, в квартире Нежинских, что располагалась буквально в шаге от точки, на которой работал обновлённый коллектив таксистов. Этой ночью ему никак не хотелось тревожить своей возлюбленной. К тому же, и Ваня был дома. Александр изначально решил, что, если он будет покидать жилище старого друга в весьма «расслабленном», то есть «в хорошо разогретом состоянии», он попросит кого-нибудь из ребят доставить его в дом, где находились его временные апартаменты. «Волга» Алекса была припаркована им там же, во дворе ещё днём. Понятно, что все мы – живые люди, имеющие всевозможные слабые и сильные стороны свои, тем не менее предстать перед младшим братишкой своей возлюбленной, которого он обучал основам эзотерики, в образе не совсем трезвого джедая никак не входило в планы Силантьева.
* Да, неважно! Забудь! / «Проехали!» / (англ.)
** «Бай-ве-уэюшки» – жаргонизм, образованный от английского словосочетания by the way – «кстати, между прочим», на манер подражания новомодному сленгу – «океюшки» и «олрайтушки».
Рейтинг: 0
309 просмотров
Комментарии (0)
Нет комментариев. Ваш будет первым!
Новые произведения
