Помочь сайту
Поздравления
По обе стороны Сферы.Главы 10-12. Точка. Людмила. Откровения.
9 февраля 2021 -
Nikolay Makarov
Г л а в а 10
Точка... Полнолуние...
– 2017 год. Август. –
Эти дни выдались пасмурными и прохладными. Хмурое серое небо со скользящими по нему тучами, словно бы отлитыми из свинца, скорее напоминало осень, нежели финальную часть летнего периода. Дневное светило, источник всего сущего на земле, казалось, совершенно безнадёжно заблудилось где-то под этим куполом, подсвеченным его лучами, что едва пробивались сквозь стальной рельефный занавес облаков. Изредка посверкивающая рваной огненной паутиной молния рассекала пространство, на долю секунды разбивая его на сектора по своему желанию, словно бы напоминая горделивым людям о том, кто здесь истинный хозяин положения и чьего гнева стоит остерегаться всегда. То и дело на город совершал свои набеги не сильный, но неимоверно упрямый дождь, поддерживая его в слякотном состоянии.
Из чисто практических соображений Александр ежедневно мыл свою «ласточку» сам – «лишних денег», которые можно было бы потратить на автомойку, не было. Да и работа шла туговато, со скрипом. Изобилие контор, которые оказывали услуги такси, давно уже серьёзно поджало, людей, что занимались частным извозом в сугубо индивидуальном порядке, то есть так называемых «бомбил». Силантьев ещё несколько лет назад предпринял было ряд попыток завязаться с крупными фирмами, являвшимися поставщиками такого рода услуг, оказываемых населению, которые брали на работу водителей с личным транспортом и на свои автомобили, сдаваемые, как в аренду посуточно, так и на месяц, либо же по заключённому договору на два года под выкуп иномарок. Правда, в течение этих двух лет эксплуатации «под такси», как бы, своей собственной машины, такое транспортное средство «слегонца подубивалось». В своей деятельности подобного рода фирмы широко использовали информационно-коммуникативную составляющую данного бизнеса, умело извлекая из этого фактора необходимые дивиденды.
Условия работы в этих организациях, в общем-то, заметно могли различаться. Но, по большому счёту, Алекса не устраивал ни один из предлагаемых в данном сегменте рынка труда вариантов, причём, не все из них были на сто процентов легальными и чистыми. Ибо совсем уж прозрачные схемы работы для этих контор-агрегаторов были попросту невыгодными или недостаточно «плодотворными». Хотя время шло, бизнес так или иначе очищался, становясь всё более проницаемым для профильных государственных ведомств...
В сущности, хозяева сего бизнеса зарабатывали, как на пассажирах-клиентах, так и на водителях транспортных средств. С какой именно из этих категорий граждан владельцы такого рода контор-агрегаторов имели доходов больше, то – вопрос, требующий специального изучения.
Однако самой трудно разрешаемой задачей при взаимодействии с «таксишными фирмами» для Александра Николаевича была проблема с курением пассажира в салоне авто, которым он управлял. Почти сразу после того, как он поставил жирный крест на этой вредной привычке, у Алекса выработался чёткий рефлекс полного неприятия его организмом табачного дыма в замкнутом объёме. Если кто-то рядом с ним прикуривал сигарету, у него во рту моментально образовывалась слюна, которую куда-то было необходимо пристроить. А когда сие действо было транспонировано в сильно ограниченное пространство, то о самочувствии нашего героя говорить просто не приходилось. Да и появление головной боли от присутствия в воздухе продуктов тления табака тоже не заставляло себя долго ждать. Вот такого рода аллергия возникла у него спустя весьма короткий срок после добровольного отказа от курения.
Многое он готов был вытерпеть и вынести, соглашаясь с условиями, предложенными работодателем, но принять душой и самим своим организмом наличие табачного дыма в салоне машины, в которой он должен был находиться, было просто выше всех его сил. Такой изощрённой пытки он выдержать никак не мог... На сей почве возникали скандалы, претензии к водителю, а значит, и к организации, которую он олицетворял, то есть постоянные жалобы и выяснения отношений с представителем нанимателя...
Когда он трудился «сам от себя» и сам по себе, такого рода вопросы он решал довольно просто: если клиент не в силах удержаться на некоторое время от своего пагубного пристрастия к табаку и не имеет уважения к водителю при этом – он едет на какой-нибудь другой машине.
Что интересно, зачастую во взаимоотношениях с лицами мужского пола, насколько бы брутальным ни был их образ, прийти к некоему консенсусу в той или иной сфере интересов было значительно проще, чем с подвыпившими представительницами слабого пола, которым вдруг «вожжа под мантию попала». А так как Силантьев являлся бригадиром ночных «бомбил», то во время суток, когда длился его «рабочий полночь», трезвый клиент был редким исключением из правил. Таким образом, возможность возникновения конфликтной ситуации на какой бы то ни было бытовой почве заметно возрастала. Понятно, что все члены бригады, благодаря своим мобильникам, находились на постоянной связи на случай положения «Ч» и готовы были прийти на взаимовыручку друг другу. В такого рода экстренных случаях было принято либо сразу же предупредить клиента о возникновении нештатной ситуации и высадить его, вернув ему в обязательном порядке предоплату, если таковая на всякий случай взималась, либо предложить пассажиру немного задержаться, на время изменив маршрут следования. Первый вариант, как правило, был предпочтительнее. Однако находились и люди, желающие вкусить острых ощущений и даже помочь таксисту, к которому успели проникнуться некой симпатией; либо же просто адреналиновый драйв, подстёгнутый участием в деле «зелёного змия», брал своё и пассажир становился добровольным участником «городского вестерна». В этом случае приходилось контролировать ещё и поведение клиента...
Словом, сложностей в работе ночного таксиста хватает. И те люди, которые в силу тех или иных причин избирают для себя таковой род деятельности, должны быть готовы буквально ко всему и уж, конечно, к тому, что с тобой попросту не захотят расплатится либо изначально у некоего неблагонадёжного пассажира будет активирован «план Б», то есть «кинуть лоха», да к тому ж «педального», сделав из него «лошпеда»...
В предстоящие выходные Люсиль и Алекс решили не ехать на «фазенду». Прохладная и влажная погода как-то не очень располагала к отдыху. Промозглый дождь нагонял тоску и не шибко вдохновлял на романтическое времяпрепровождение на остывшем воздухе и мокром песке... Впрочем, для тех, кто привык коротать свои холидеи (или же дни досуга) в этих островных пределах, любое состояние природы, по сути дела, было истинной благодатью. Все соседи не первый год были знакомы друг с другом. Здесь завязывались отношения на долгие годы. Так что, приехав на свою «фазенду» в любую погоду, можно было найти себе компанию по душе и расслабиться в знакомом до боли коллективе, получив при этом тот или иной род удовольствий от общения.
Тем не менее наша пара решила в этот уикенд остаться в городе, подбить и подогнать некоторые из своих домашних или рабочих дел. Людмила имела твёрдое намерение провести в своей квартире генеральную уборку и полностью «перестираться». А в воскресенье у них с Александром был запланирован поход за здоровьем, то есть, попросту говоря, они собирались посетить русскую баню, отведав всех прелестей парной, бассейна и настоя на травах. Силантьев же был настроен на то, что две ночи предстоящих выходных ему нужно будет до упора потрудиться, чтобы подготовиться к следующему уикенду, когда по всем прогнозам синоптиков установятся прекрасные солнечные деньки и можно будет в удовольствие покупаться и позагорать, совместив всё приятное со многим полезным на свежем воздухе.
Они ещё только притирались характерами, познавая друг друга, открывая разнообразные грани индивидуальной ментальности, с которыми им необходимо будет считаться в дальнейшем, пребывая вместе. Ваня третий день, как жил у бабушки, которая баловала его своей замечательной выпечкой и сладостями. Обладая какой-то природной особенностью находить общий язык со своими сверстниками, он легко вливался практически в любой коллектив ребят его возрастной категории. Наверное, по этой причине он всегда был желанной персоной во дворе, где проживала их бабушка.
* * *
В ночь с пятницы на субботу было полнолуние. Согласно своему многолетнему и целенаправленному опыту наблюдений за действительностью, Алекс точно знал, что в такой день, за сутки до него и за сутки после этого самого ординарного астрономического события вероятность возникновения конфликтных ситуаций на бытовой почве заметно возрастает. Это происходит по одной простой причине, ибо есть немало личностей, тип психики которых имеет прямую корреляцию с лунными циклами, тем самым усложняя жизнь не только им самим, но и людям, которые их в этот момент времени окружают. Будучи вооружённым этими знаниями, Силантьев заступил на смену. Припарковавшись на точке, которую его бригада держала за собой далеко не первый год, он напомнил своим коллегам о неблагоприятных в эмоциональном плане днях. (В новолуния и ещё в некоторые дни также приходилось особенно быть настороже по вышеупомянутой причине. Хотя во время работы в какие-то моменты так или иначе расслабляешься и можешь потерять бдительность. Ведь мы – всего лишь люди...)
– Я тружусь, как пчёл, а она опять накупила всякого ненужного барахла, – возмущался Алибек поведением своей жены Азизы, – ей хоть деньги в руки не давай! Если бы я пил, лучше бы сам пропил их – один раз живём!
– Не принимай близко к сердцу, Алик джян! – урезонил его Саро, – моя тоже накупила помады-шманады, всякого такого и не такого! И себе и дочери набрала! Губы четыре – помады двадцать четыре!
– Какая женщина не хочет быть красивой? – подключился к разговору Сергей, предлагая всем, кроме Александра, закурить, – моя помешалась на нижнем белье – как будто его кроме меня кто-нибудь видит?!
– А вдруг видит? Да?
– Да иди ты!..
– Всё понимаю, мужики, но эти деньги сейчас совсем не лишние! Мне помпу менять надо, скоро осень. И зимняя резина нужна будет! – не унимался Алибек.
– Ребят, а где остальные? Палыч не появлялся? – вмешался в разговор Силантьев, бросая испытующий взгляд на новую камеру, закреплённую на столбе метрах в двадцати пяти от их дислокации.
– Днём повесили, – предвосхищая его вопрос сказал Макс, – за нами теперь будут следить.
– А-а-а! Кому ты нужен, да? – опроверг подозрения приятеля Саро', – здесь пешеходный переход, а все летают, как ненормальные! Забыл, как на прошлой неделе средь бела дня тут тётку сбили. И это – не первый случай!
– Лёха на дальняк уехал ещё час назад, дядя Миша в аэропорт клиента взял минут как десять, наверное. «Эдиссон» простыл, совсем расклеился что-то. Дома сидит. Молодёжь где-то по своим делам шлёндает. Ну, а Палыч пока ещё – «на витаминах», – прояснил обстановку Сергей, постукивая указательным пальцем по своему горлу и тем самым давая характеристику заболеванию самого старшего из коллег, что трудятся на точке.
– Во-о-он компания из пятерых парней идёт. Походу, к нам, – сняв очки, заметил бригадир, кивая головой в сторону группы молодых людей, спускающихся по лестнице, что вела к центральному входу в парк.
– Чья очередь, джентльмены?
– Моя! – откликнулся Саро, спешно доставая из кармана брюк ключи.
– Я следующий, – напомнил о себе Максим, позёвывая.
– Саро джян, не рискуй зря и не жадничай. Раскидайте их с Максом на двоих... со скидкой, если что. В общем, разберётесь, – посоветовал Александр очереднику.
– А вот и твои постоянные идут, дядя Саша, – сказал Алибек, обращаясь к Силантьеву и жестом показывая ему на парня с девушкой, вышедших из торгового павильона, что располагался на остановке общественного транспорта, метрах в тридцати от них.
– Наверное, до Валюшкиной работы, в кафе поедут, – предположил бригадир, издали отвечая на приветствие знакомой ему супружеской пары.
Когда Александр вернулся на точку, дело было к полуночи. Здесь стояли только машины Макса и Алибека. Самих молодых людей в авто не было. Понятно, что они зашли в круглосуточный торговый павильон за сигаретами, что-то взять перекусить или просто потрепаться с девчонками-продавцами, чтобы «не сгореть на работе» раньше срока. Хотя, когда «прёт», забываешь об отдыхе! Но это, если «прёт»...
Ещё находясь остановках в шести-семи от места постоянной дислокации и двигаясь на подъём, Силантьев понял, что его «ласточка» опять не тянет. Очевидно, масло забрызгало свечи зажигания. В таких случаях он где-нибудь припарковывался и очищал свечи от нагара надфилем, извлекая их по одной. Вся процедура занимала не более десяти-двенадцати минут, даже если приходилось добавить дополнительного освещения, использовав карманный фонарь, который у него всегда был при себе. В этот раз он решил дотерпеть до своей точки, чтобы в приемлемых условиях родных пенатов произвести необходимые действия.
– Ты не думаешь, наконец, поменять сальники клапанов, дядь Саш? – услышал он приближающийся голос Максима за спиной, когда возился под капотом своей машины, надев перчатки и нарукавники.
– Если б это помогло, Макс! – ответил он, продолжая заниматься рутинным делом. – Тут поршневую группу наверняка менять уже надо. Я даже не знаю, по «какому кругу» летит моя «ласточка».
– А движок не «стуканёт»? Не боишься?
– Да, нет. Не должен. 402-ые очень выносливые! Техника военная!.. Да я его чувствую физически, понимаешь? Были бы деньги, конечно, загнал бы, если не «на капиталку», то всё равно на верный ремонт, чтоб душа совсем была спокойна.
– Да-а-а-а... Дядь Саш, тебе бы новую такую, как любителю «волжанок»! – высказал своё мнение Алибек, присоединившись к своим коллегам и закуривая сигарету.
– К сожалению, их давно уже не делают... Если не сгниёт раньше времени, она нас всех переживёт! А движок-то точно! – отшутился Силантьев, ввинчивая четвёртую свечу. – Порядок! Теперь почти, как новая побежит, если не лучше!.. Как тут у нас, спокойно всё?
– Да, более или менее, – откликнулся Максим, разворачивая небольшой свёрток, – девчонки поменялись, новая смена приехала и заступила. Я только одну из них знаю. А эти все совсем молоденькие!.. Пирожок будешь, дядь Саш?
– С чем?
– Я взял с рисом с мясом и с капустой тоже взял. У них и с картошкой есть, и с вишней, и... В общем, сегодня на удивление – полный ассортимент! Пока не разобрали ещё!
– Спасибо за предложение, – ответил бригадир, снимая перчатки и нарукавники, и складывая инструмент в багажник своей «ласточки», – пойду-ка я, возьму себе с вишней и с картошкой возьму. Выпью кофейку. А за одно и с новыми девчонками познакомлюсь...
Выйдя из павильона, Алекс увидел, что на точке никого не было. Видимо, ребята взяли клиентов и разъехались, а может быть, кто уехал и по звонку. Обойдя вокруг машины, Силантьев бегло оценил насколько она была испачкана, слегка покачал головой, полностью очистил тряпкой и газетами лобовое стекло от грязи, разводов и брызг, так же он поступил и с задним, после чего вымыл с мылом руки из пластиковой бутылочки, что всегда имелась у него в багажнике, и достал мобильник.
– Слушай, Алик! Я кое-что выяснил по твоему вопросу... Давай под утро об этом поговорим... Или... Короче, как оба совсем освободимся, окей?.. А хочешь, «в мыльницу»* тебе сброшу?.. Ладно, увидимся. Давай, до связи!..
Пока бригадир говорил по телефону подошли две молодых женщины, видимо, отдохнувшие в круглосуточном кафе, что находилось в парке. Им нужно было ехать совсем рядом. Все, жившие неподалёку от этого места, кто достаточно часто брал машину на данной точке, таксу, как правило, знали. Прейскурант цен был весьма прост. Впрочем, если кто-то хотел заплатить водителю чуть больше обычного или просто побольше, лишних вопросов это не вызывало. Некоторые из постоянных клиентов нередко ездили и в кредит...
Посадив девушек на заднее сиденье своего авто, Александр негромко включил сборник смуф-джаза, который составил, конечно же, сам на свой вкус. Он любил создавать подборки специально для чинного степенного и плавного движения на большой машине по ночному мегаполису. Эта посадка была лишь на одну композицию. Когда до конечной точки сего короткого путешествия в ночь оставалось ровно два виража, Силантьев, как всегда, заблаговременно до произведения задуманного манёвра на дороге включил указатель поворота. Перестроившись в левый ряд, он заметил в зеркале заднего вида быстро приближающийся внедорожник. Большой чёрный джип летел напролом, решив, видимо, не позволить впереди идущей машине осуществить своё намерение и пересечь трамвайные пути. Лихой водитель иномарки мчался уже по встречке, мешая давно сбросившему скорость Алексу повернуть налево. Казалось, что внедорожник даже прибавил газу, включив дальний свет и игнорируя предполагаемый манёвр светлой «волги»...
Силантьев заметил, как девушки вжались в сиденье и сильно напряглись. Ночной перекрёсток в этом месте, к счастью, был пуст. Александр, стараясь максимально контролировать ситуацию, насколько это было возможно в данном положении, вновь сместился вправо, отказываясь от заблаговременно заявленного левыми поворотниками манёвра и освобождая сумасшедшему джипу пространство. «Ласточка» почти остановилась в томительном ожидании момента, когда проскочит перекрёсток этот нарушитель правил дорожного движения и спокойствия на мокрой ночной дороге... Если бы Силантьев всё-таки выполнил изначально обозначенный поворот налево, то скорее всего, его автомобиль был бы просто протаранен несущимся навстречу беде чёрным джипом, водитель которого вряд ли смог бы избежать этого чудовищного столкновения, последствия от которого были бы, наверное, самыми печальными... Однако заветного правила «Д» в кубе», гласящего: «дай дорогу дураку», пока ещё никто не отменял.
Вся мизансцена на этом дорожном участке города, погруженном в ночь, продолжалась, вероятно, какие-то секунды или мгновения, которые могли показаться всем, кто находился в салоне «волги» весьма размазанными во времени... А внедорожник, сильно забрызганный грязью, просвистел мимо, оглашая квартал громким звуковым сигналом и грохочущей в его сильнотонированных недрах музыкой...
– Как вы, девушки? – стараясь быть нарочито спокойным, спросил у своих пассажирок Александр, когда они неторопливо пересекли трамвайные пути и медленно двинулись дальше к цели, во двор длинного девятиэтажного дома, в котором, видимо, жили его клиентки.
– Мы, вроде бы, нормально, – отозвалась одна и спутниц Силантьева, всё ещё не отпуская ручки двери, в которую она рефлекторно вцепилась, почувствовав неладное.
– А что это было? – робко спросила другая, вытирая платочком свой лоб.
– Видимо, не совсем адекватный водитель, «попутавший берега», – спокойно отозвался Алекс, стараясь быть непроницаемым, и направил машину в арку двора, – вам налево или направо?
– Налево, – негромко отозвалась девушка, сидевшая за водительским креслом, показывая жестом руки в противоположном направлении.
Силантьев почти остановился на распутье, но повернул направо, твёрдо зная особенности работы полушарий человеческого мозга, отдающего предпочтение больше жестам, нежели словам.
– Как Вы догадались? – спросила подруга молодой женщины, взявшей на себя роль навигатора, – во-о-он тот подъезд, где не горит свет.
– У вас ещё и света нет здесь. Вас проводить?
– Спасибо! Тут-то с нами уже ничего не случиться! И спасибо Вам за всё!
– Вот, возьмите, пожалуйста, – сказала вторая из спутниц Алекса, протягивая ему оговорённую на точке сумму. – Спасибо! Кажется, весь хмель слетел!
Выйдя из машины, девушки нервно рассмеялись и, обогнув большую лужу, забежали в подъезд дома. Выехав со двора через другую арку, бригадир притормозил, остановив авто за несколько метров до проезжей части. Он заглушил мотор и достал из кармана пиджака пачку сигарет. На сей раз он не стал подносить к носу и вдыхать аромата незажжённого табачного изделия, как делал часто в минуты переживаний. Он просто покрутил сигарету в пальцах и, положив её на переднюю панель, на какой-то миг задумался. Тут ему моргнул светом встречный автомобиль, показывая, что хочет въехать во двор и им необходимо разминуться в этом пространстве...
Приблизившись к своей рабочей точке, Алекс увидел, что дорогу ему перекрыл грязный чёрный внедорожник, из которого вышли три крепких парня и решительно направились к Силантьву. Бросив взгляд на остановочный павильон, возле коего базировалась их бригада, он заметил, что там стояли машины Сергея и Саро'. Коллеги, вероятно, сидели в каком-то из авто, укрываясь от вновь начинающего моросить дождя. Однако времени на «звонок другу» абсолютно не было.
– Ты чё, мужик, рамсы попутал? – грубо крикнул водителю «волги» один из громил, намереваясь взять его за воротник рубашки, но оступился и покачнувшись, чуть не упал в лужу.
Двое других тоже уже почти вплотную приблизились к Силантьеву, когда словно бы выросший из-под земли молодой мужчина нарочно обрызгал их грязью, сделав как бы неуклюжее движение ногой.
– А ты, клоун, ты откуда такой хороший взялся? Костюм испортил, сука! – переключил на прохожего своё внимание крупный мужчина с квадратным подбородком.
– Вали обоих, на хер, Мутный! – обратился к нему третий «шкаф», оглянувшись по сторонам.
Считанные секунды понадобилось случайному прохожему, чтобы жёстко разобраться с «батвой». Все трое беспомощно барахтались в грязи на обочине дороги, не успев понять того, что с ними произошло, и даже не пытались что-либо предпринять в ответ или как-то выразить своё возражение в вербальной форме, ибо абсолютно не владели ни своими телами, ни своими языками.
– Извини, отец, я тебя не забрызгал? – спросил Александра выступивший в роли ангела-хранителя парень, что-то стряхивая с лацкана его пиджака, и добавил, указывая на ретивых, – они, наверно, отдохнут минут десять-пятнадцать... Погода нынче тяжёлая – магнитные бури... Меня и самого штормит чего-то...
Буквально через какие-то мгновения молодой человек растворился в тёмном дворе, словно бы его и не было вовсе и всё это был лишь сон или какое-то видение. Алекс ещё некоторое время стоял, то смотря своему внезапному спасителю вслед, то поглядывая на громил, которых, похоже, покинули остатки сил и они, словно перевернувшиеся на спину жуки, совершенно беспомощно возились в грязной траве, ничего не соображая при этом. С визгом остановившаяся рядом с ним «приора» Сергея вывела Силантьева из некоторого оцепенения. Из авто выскочили коллеги и, окинув оценивающим положение взглядом потенциальных обидчиков бригадира, выглядевших совершенно безнадёжными, обратились к своему приятелю с вопросами.
– Саша, друг! Это что сейчас было? Мы не поняли, – удивлённо спросил Сергей, подходя к багажнику своей машины, в котором лежала бейсбольная бита, заготовленная на подобный случай.
– Дядя Александр, а кто это был? – поинтересовался у бригадира Саро', указывая в сторону двора, где исчез его спаситель, и доставая из кармана мобильник. – Мы бы точно ничего не успели... Нашим звонить?
– Да так один знакомый. Вы его не знаете, – обманул своих коллег Силантьев, – мы в ЧОПе вместе работали. Перемещаемся на точку, я сейчас наберу одного человека в погонах, чтобы прояснить ситуацию... Саро джян, номер посмотри. Я не могу разобрать – он очень грязный. Где они только лазили?..
Когда таксисты, развернув свои машины, пересекли проезжую часть и заняли позицию рядом с «калиной» Саро', на своём месте постоянной дислокации, что находилось метрах в ста от происшествия, все собрались в бригадирской «волге».
– Слушай, он кто? Спецназовец что ли или ниньзя какой-то?
– Вроде того, – ответил Силантьев, копаясь в своём телефоне в поисках нужного номера. – Сейчас, ребят, минутку... Привет, Лёнь! Извини, что отрываю... Как у тебя?.. Да у меня всё по накатанной, в общем-то... Слушай, не в службу, а в дружбу – пробей один «намберочек», походу, «братковский»... У тебя свободный кто есть? Подошли к нам человека... Да... И ещё кое-какие вопросцы есть... Я сейчас через него «накерню», потом за «рюмкой чая» обсудим... Ну, давай! Спасибо, жду!..
В эту полнолунную ночь больше никаких особых ситуаций ни у кого из бригады не возникло. Правда, дядю Мишу кинул клиент за чертой города, когда он возвращался из аэропорта. Кинул, в общем-то, безобидно, но весьма досадно. Ведь для таксиста время в пути это – деньги и бензин, и нервы...
Рано утром Алекс сбросил Люсиль эсэмэску, чтобы не будить её звонком, что после работы поедет к себе на холостяцкий флэт, там и отоспится. А ближе к полднику приедет...
Сегодняшний завтрак перед отходом ко сну у Силантьева включал в себя привычные три дежурных сэндвича с сыром и зеленью. Правда, вместо двух рюмок коньяка-снотворного на сей раз было – шесть...
* сбросить «в мыльницу» – послать сообщение на электронный почтовый ящик.
Г л а в а 11
Людмила. Воспоминания о прошлом.
Быть вместе иль не быть...
Примерно за неделю до этого происшествия, будучи на квартире Нежинских, Алекс интересовался личной жизнью Люсиль, что была у неё до того, как они начали встречаться. Хотя он и не хотел быть навязчивым, но некоторые вопросы он прояснить для себя был должен.
– Как ты жила до меня, милая? И что у тебя насчёт взаимоотношений с молодыми людьми, с парнями своего поколения? – прямо спросил свою возлюбленную Силантьев после ужина.
– Я встречалась с одним парнем из состоятельной семьи... Сначала он показался мне идеалом моего избранника, наверное. Молодая была, глупая!..
– Продолжай, моя старушка!
– Поначалу всё было хорошо, вроде бы... Даже здорово! Тусовки, вечеринки, молодёжные компании, клубы, рестораны, цветы... Но с этими мажорами быстро становится скучно. Все интересы: тачки (у кого круче), «тёлки», в смысле, девчонки, «дурь» и дорогое бухло... Как будто они только с деревьев слезли!.. Однажды они крепко выпил, обмывали «новую тачилу», в смысле, машину «чувака», друга то есть...
– Ты всё можешь не расшифровывать – я тоже был молодым... ещё совсем недавно, вроде бы как... Вчера-позавчера буквально... Прости, что было дальше?
– Они в тот день здорово приняли на грудь и, похоже, ещё под наркотой были... И когда мы уединились в одной из комнат, он вдруг набросился на меня... В общем... В общем, он меня чуть не изнасиловал тогда... Если бы не приехали родители его приятеля, хозяина коттеджа, всё закончилось бы очень плохо... Я даже думать об этом не хочу... Противно!.. С тех пор я довольно долго просто боялась близко подходить к парням. В голове всё время крутилась эта сцена в загородном доме и мысли о том, что могло бы произойти... Все эти самодовольные мажоры с папиным баблом или пристроенные своими родителями на хлебные места!..
– Девочка моя, – тихо произнёс Александр, нежно целуя руку Люсиль. Потом он присел на корточки и обнял её колени и стал целовать их. Почувствовав, что она плачет, Алекс переместился к ней на диван и стал гладить её светлые шелковистые волосы и целовать её в голову.
Он безумно хотел быть с ней в этот вечер. Но, понимая, что его возлюбленную в этот момент охватили недобрые воспоминания, Силантьев не форсировал событий, продолжая бережно гладить волосы любимой, одновременно с этим он едва заметно прижимал её к себе и говорил о том, как он её любит. Так продолжалось ещё какое-то время, после чего Александр медленно поднёс свои губы к глазам Люсиль и стал целовать её закрытые веки, на которые были тонко положены тени, не переставая при этом ласкать её волос. Прошло, наверное, ещё несколько минут... Алекс был терпелив и нежен. Казалось, он даже боялся дышать, чтобы не сделать какого-нибудь неловкого движения, которое могло бы хоть как-то побеспокоить девушку, что была рядом с ним... Для его губ сейчас существовали только её глаза и её волосы. Его ладони плавными движениями едва скользили по голове и плечам любимой, то робко опускаясь по её спине почти до талии, то поднимаясь в обратном направлении.
– Хочешь прилечь, моя любимая? – чуть слышно спросил он Люсиль, осторожно заключая её ладошку в свои руки, – а я погашу свет и захлопну дверь. Увидимся завтра.
– Нет! Не уходи, прошу тебя, останься со мной, – взволнованно ответила девушка, прижимаясь к Алексу и крепко обнимая его обеими руками.
Силантьев почувствовал, он физически ощутил, как колотится её сердечко, готовое словно птица выпорхнуть из груди его возлюбленной и унестись куда-то в сумрачную даль поднебесья. В этот момент он, не делая резких движений, но всё же достаточно сильно прижал её к себе и, наверное, сам перестал дышать вовсе, боясь, что «эта птица» всё-таки вырвется из клетки тела, освободившись от этих оков навечно...
* * *
Когда они утром пили кофе на кухне, Людмила подошла к Алексу сзади и положила ему руки на плечи, а потом и на грудь. Она поцеловала его в небритую щёку и прижалась к спинке стула, на котором он сидел.
– Ты меня правда любишь или... Или это – только увлечение для тебя? – после некоторой паузы спросила она своего гостя и вдруг, словно бы очнувшись ото сна, резко сказала. – Нет! Пожалуйста, не отвечай!.. Не отвечай сразу... Не нужно!..
– Почему? – положив свои руки поверх её рук, задал свой вопрос Александр, – Я что-то сделал не так? Я тебя чем-то обидел?..
– Нет. Вовсе, нет! Я подумала, а что если это всё – лишь сон, лишь игра моего воображения, лишь самообман... Если тебе нужно какое-то время всё обдумать... Если у тебя кто-то есть... В общем... В общем, ты ничем не связан...
– А если я сам желаю этого плена... этого сладкого плена?
– Но так ведь не может быть... Этого не может быть!
– Чего, именно? Чего, именно, не может быть?
– Не может такого быть, чтобы ты был свободен, совсем свободен, чтобы твоё сердце никому не принадлежало, – наконец ответила на вопрос своего оппонента Люсиль, садясь на стул, стоящий по другую сторону стола, и заглядывая Алексу в глаза.
– Я и сам не знаю, не сон ли всё это, – сказал Силантьев, наблюдая за тем, как в горизонтальной плоскости перемещаются два голубых озерца её очей, не отводя от него своего взгляда. – Ты хочешь, чтобы я остался?.. Нет. Не так... Ты хочешь, чтобы я был с тобой?
– Да, хочу, – не колеблясь, ответила Люсиль. – Хочу! Не оставляй меня... По крайней мере, не оставляй меня сразу... Если можно...
– Но у меня столько недостатков. Мои достоинства просто блекнут пред моими недостатками.
– Прости, я не поняла, ты сейчас о чём?.. Ты... Ты всё же хочешь уйти? – как-то, словно бы разочаровавшись в себе самой, спросила Людмила, опуская взгляд и едва заметно прикусывая нижнюю губу. – Мама учила, что выбор всегда остаётся за мужчиной.
– Твоя мама – умница. Мне моя мама говорила с юности то же самое.
– Поэтому ты неженат? Ты ищешь совершенства?
– Nobody's perfect. Никто не совершенен. Наверное, нет... Я-то точно полон недостатков и самых грязных пороков! – решил внести толику юмора в этот диалог Алекс и почувствовав, что его шутка сыграла, добавил, – кто может сравниться с Матильдой моей?! Походу, я спёкся!.. Чуть утро – вот я у Ваших ног!
– А если серьёзно? – вопросила собеседника хозяйка, вновь пристально глядя ему в глаза. – Почему не женился? Почему один?.. Или всё же не один?..
– В двух словах не расскажешь, наверное, – задумчиво произнёс Силантьев, когда от его улыбки не осталось и тени, и резко добавил, – сейчас я с тобой. Прогонишь, уйду. Уйду, не вернусь... Что будем делать?..
– Я уже сказала, – повторила свою мысль Людмила, – я была бы рада, если бы ты остался.
– Рада и всё? Ни тебе фанфар, ни ликования по этому поводу, ни салюта в мою честь! – вновь проявил подвижность ума Александр, – «всего и делов... то»?
– Ты когда-нибудь бываешь серьёзным?.. Я была бы счастлива, если бы ты остался со мной.
– Но между нами четверть века! Это даже звучит угрожающе.
– Не четверть. Перестань.
– Но двадцать два года разницы... Их никуда не денешь. Они не растворятся как два кубика льда в утренней чашке кофе...
– Это – первый случай в истории человечества! И уж, конечно, единственный!
– Но у меня за спиной годы и годы одиночества... Это – серьёзно... Свои привычки одинокого человека... Я даже не уверен, можно ли от каких-то из них избавиться или это уже – приговор на всю оставшуюся жизнь. У меня недостатков тьма тем! И... И положа руку на сердце, – мне нечего дать тебе, кроме своей любви... Не-че-го... And it's true, it's truth, really.*
– Я, наверное, поняла. Ты искал всё это время декабристку? Или я ошибаюсь?
– Ты – умница, как твоя мама...
– Может быть, попробуем?.. Я подстроюсь. Я смогу.
– Стоит ли ломать себя, чтобы провести всю жизнь в нищете на глазах у своих подруг... В этом плане я не изменюсь. Мне предписана нищета. Это – нечто вроде обета бедности, который дают некоторые люди, по сути дела, не принадлежащие себе самим. Сложно... Да, нет. Невозможно это объяснить в двух словах!.. Но насчёт декабристки ты попала в самую точку! Как это будет не по-русски: «Bingo!»
– Ты меня сейчас отговариваешь или как это расценивать?
– Я просто пытаюсь быть реалистом и называть вещи своими именами. Вот и всё. Чтобы не было излишних иллюзий, понимаешь о чём я?.. Ты – молодая, красивая, умная девушка. Должно быть, ты найдёшь ещё своё счастье! А я... А я – это я, старый, больной мужчина, «измученный нарзаном» и несбывшимися мечтами. Моё сердце... Оно не выдержит разрыва и боли не переживёт...
– Ты с кем-то расстался?.. Давно?
– Если б с кем-то встречался... Это было в какой-то прошлой жизни. Но рана ещё не зарубцевалась, она иногда кровоточит и сильно болит.
– Мы – взрослые люди. Мы можем попробовать. Если что-то пойдёт не так...
– Ну, один-то из нас точно переспел! И это – не ты.
– Пожалуйста, побудь серьёзным. Я к тебе очень привязалась. Как лучше будет сказать?.. Мне кажется, я полюбила. Хотя, как я говорила тебе уже раньше, почти не надеялась, что такое чувство ко мне когда-нибудь придёт. Ты сумел зажечь его. Я никому никогда не говорила, что люблю.
– Прости... Прости, что спрошу... А ты уверена, что ты не обманываешь сама себя? Ты
уверена, что чувство, которое у тебя ко мне возникло или, скажем так, сформировалось, оно настоящее?.. Ты уверена, что это, например, не форма некой благодарности, что ты испытываешь к человеку, который помог тебе?.. Да! Так бывает! Это – жизнь!.. Хорошо бы разобраться сразу или хотя бы, как говорится, «на берегу»...
– Может... Может быть, попробуем разобраться вместе? Не спеша, с чувством, с толком, с расстановкой. Тебе, как человеку, более умудрённому житейским опытом – и карты в руки.
– Ну, лиса! Ну, лиса Патрикеевна! Ёлки-палки!
– Is it an answer and your last word?**-- игриво вопросила, почти прошептала Людмила, словно бы гипнотизируя своего визави испытующим взглядом.
– Нет! Это – моё заднее слово! Я, право дело, не знаю, что на это сказать.
– Это уже выглядит так, как будто я... как будто я... как будто я навязываюсь тебе, что ли, – несколько обиженным тоном произнесла Люсиль, вставая и отворачиваясь в сторону окна.
– Милая, милая... милая моя девочка, – медленно проговорил Александр, подходя к ней, бережно обнимая её сзади и целуя при этом в шею, – больше всего на свете я хотел бы, чтобы мы были вместе... Наверное, если я сейчас вот так просто уйду, я себе этого никогда не прощу... Никогда, никогда!.. Точно. Не прощу! Чтобы ни случилось дальше!..
– А это – ответ? – спросила Люда, повернувшись лицом к собеседнику, но пока ещё не совсем оттаяв сердцем, – на чём мы остановимся?
– На том, что я тебя безумно безумно люблю и... Ладно. Давай попробуем. А дальше, кто не спрятался – я не виноват! Окей? – живо поинтересовался Алекс, протягивая своей возлюбленной правую руку с вытянутым вперёд мизинцем.
– Окей! – ответила Люсиль, вытягивая навстречу свой мизинчик, на ноготке которого красовался тонкий серебристый узор.
После того, как они заключили сей союз, Александр поднёс пальчик любимой им женщины к своим губам и не без лукавства глядя ей прямо в глаза, произнёс: «А теперь я надругаюсь над Вами, моя милая леди, в самой циничной и извращо-о-онной форме.» Он опустился на колени перед стороной, с которой только что заключил договор о высоких партнёрских взаимоотношениях, резким движением распахнул фалды её мягкого халатика и стал осыпать поцелуями её колени, которые к этому времени уже успели подзагореть в тех песчаных пределах, где они познакомились месяца полтора назад...
* англ. И это правда, это – истина. Это действительно так.
** англ. Это – ответ и твоё последнее слово?
Г л а в а 12
Откровения
Через некоторое время после того, как Александр стал постоянно бывать в доме у Нежинских, его возлюбленная поделилась с ним некими сокровенными мыслями, что приходили ей на ум до возникновения у них интимных отношений.
– Знаешь, когда ты мне здорово помог в вопросе с пребыванием моей мамы в пансионате, когда ты разрешил эту проблему, мне непременно хотелось тебя как-то отблагодарить, – призналась Люсиль. – Это было ещё до нашей близости... В общем... У меня есть одна подруга, она старше меня и мудрее. Сейчас ей уже 42. В какой-то момент я хотела познакомить тебя с ней. Но потом передумала... Наверное, глупо об этом сейчас говорить, но мне показалось, что вы бы могли стать хорошей парой.
– Так что же тебе помешало осуществить свой замысел? – как змей-искуситель вопросил Александр, заглядывая в глаза своей возлюбленной, словно бы испытывая её, – только честно.
– Мне почему-то не захотелось тебя никому отдавать, – несколько смущённо ответила Люда, чуть опуская голову, – ты меня зацепил. К тому моменту ты меня уже зацепил. И ты такой надёжный. Мне с тобой спокойно и хорошо.
– Чем же зацепил? – искренне поинтересовался Силантьев.
– Своей непосредственностью какой-то, прямодушием своим... Потом были песни... Или сначала были песни... Ты мне показался таким настоящим... А после того, как ты мне помог уладить вопрос с пребыванием мамы в пансионате и чтобы она могла жить и дома по согласованному графику... Я даже как-то не рассматривала такого варианта. Но ты сказал, что это можно осуществить и, что наши долги перед своими родителями, ну пусть, не долги... Но мы, если мы можем им что-то дать, подарить или вернуть ещё при их жизни, то хорошо бы это было сделать в той или иной форме... Ты правильно тогда всё сказал. Ты смотрел на мою проблему с высоты своего опыта. Эти слова мне сразу запали в душу. Ты показался мне тогда таким по-житейски мудрым, что ли... Я, наверное, – махровая эгоистка, но мне не захотелось тебя кому-либо отдавать.
– К тому же, я – не переходящее Красное знамя, вручаемое за достижения в самоотверженном труде, или же Знак почёта, – дежурно отшутился Александр.
– Да ну тебя! Я серьёзно!
– А сейчас я тебя разочаровал?
– Ну, что ты! Наоборот! Я словно бы погружаюсь в тебя, как в какой-то удивительный мир, как в какой-то волшебный сосуд, всё глубже и глубже.
– Или попала в водоворот, из которого не выбраться. Разве этот старик или «старик-Хоттабыч» отпустит теперь на волю свою золотую рыбку?!
– Ну, ты сам хотел серьёзно поговорить... Можно я попрошу тебя об одной вещи? И пообещай, что исполнишь.
– Обещать, конечно, не обещаю. Но исполню. Спою для тебя хором, когда попутный ветер будет дуть в лицо, а рак, обосновавшийся на соседнем пригорке, будет насвистывать пятую симфонию Бетховена.
– Ну, пожалуйста, сделай для меня это, – серьёзно сказала Людмила.
– Я – весь... Абсолютно весь...
– Пожалуйста, прошу тебя, не заостряй так часто внимания на нашей разнице в возрасте. Хорошо?
– Я постараюсь исправиться. Но совсем уж сильно-то обещать этого не могу, – ответил Александр, тоже становясь совершенно серьёзным. – Сама понимаешь, наверное, что я некоторым образом комплексую из-за этого, моя божественная фея! Все выкрутасы такого рода – не более, чем маска и некая защита с моей стороны. Прости, если я иногда перебарщиваю с построением этих оборонительных сооружений... Я тебя очень и очень люблю.
– И я тебя очень люблю, – трепетно произнесла Людмила, подойдя к Силантьеву и прижимаясь к нему всем телом.
– А это уже – запрещённый приём, сударыня. Предлагаю прения сторон продолжить в специально приспособленном для этих целей помещении, – отреагировал Алекс на проявление чувств любимой им женщины, указывая глазами на дверь спальни.
Рейтинг: 0
116 просмотров
Комментарии (0)
Нет комментариев. Ваш будет первым!
