Ага. Он и на утро не успокоился. Ходит взад-вперёд, волнуется. Нет, милый, я вчера нарадовалась сверх моих сил. Придётся объявить о желании погулять по городу, не ссылаясь на головную боль. Вот вышел за дверь – надо быстро одеться, да и освоиться в ванной. Слышу его голос, не могу разобрать из-за шума льющейся воды. Пусть себе чирикает. Третьяковка или пушкинский? Пусть сам выбирает. Зубную щётку забыла, воспользуюсь его – всё одно мокрая. Часы дома остались – ничего: счастливые часов не наблюдают. Оказывается, Стас не любит русский реализм, тем лучше – рассмотрю картины Рериха.
Ну и ну, что за музей – голова кругом идёт, ведь не знала я, что здесь большая коллекция импрессионистов. Отлично! Я ведь, тоже, кроме Куинджи и Ге никого из русских художников не привечаю. Стоит, опершись на портик - явно не первый раз здесь, да и к Рериху отнёсся прохладно, в отличие от меня. На улице ветер, волосы шевелит, но я не из тех женщин, которые за причёску боятся, так как беспорядок на женской головке мужчинам нравится.
Эге, мне это не нравится: руку подставляет калачиком. Пришлось взять его под руку, переведя разговор в плоскость гастрономии. Сообразил, что на голодный желудок искусство не в кайф. Обедали на втором этаже «России» в пустом огромном зале. Икра чёрная, жульен с грибами и кофе с шоколадом – отменно пообедали. Чу! В номер заходить нельзя - слишком Стас мной озабочен. Придумала! Зову его в «Дом книги», нехотя он соглашается. Ого-го! Ну и стоимость: альбом фламандского Возрождения – 120 рублей. Стаса это не смутило, оплатил и потянул меня в гостиницу. Пришлось на ходу придумывать отмазку какого-нибудь не женского свойства. Придумала почти честное оправдание моего нежелания интима: в горле першит, сошлюсь на признаки ангины. Прошло. Весь вечер смотрели купленный альбом, поглощая бутерброду с копчёной лососиной. Ела нарочит аккуратно и медленно, чтобы не заподозрил он меня в симуляции. Всё, Стас первым ушёл в сон.
Глава 100. Ужас, но не для меня
Наперекор обстоятельствам действовать нельзя. Зря я, конечно, затеяла этот важный разговор на оживлённом Кутузовском проспекте. Начала издалека: почему Верку бросил, почему слугу за собой не таскаешь, почему осел во Владимире, а не, скажем, в Москве…. Отвечал Стас неохотно, часто мямлил, пока я не задала нашумевший во рту вопрос:
-Ты, что, залетел в Мирой?
-С чего ты взяла?
-Зачем же такая скоропалительная свадьба….
-Ей скоро жить будет негде. Да и …
-Кому? Мире? Да ты что придумал! Хозяин вернётся из Магадана лет через пять, - брякнула я, не подумав.
Стас остолбенел. Стоит, лишь блымками моргает. Эге-ге! Шустрая, однако, подруга оказалась – такого опытного мужика провела. Слегка он оправился, получасом спустя, и, в ритме Миры, стал меня расспрашивать про жену. Оказывается, он ничего о ней не знает. По ходу разговора нашего поняла, что женился ради сына – за сорок перевалило. Рано-рано затеяла я этот разговор, но чего же не воспользоваться ситуацией: подруга подругой, но Стас мужик стоящий. Стала, как бы нехотя, рассказывать правду о Мире, не забывая сплетни лучшей Мириной подруги Ларисы, зыркая незаметно глазом на его реакцию. Такого Стаса я ещё не видела! Потерянный, ссутулился, фразы не завершает. В гостинице Стас, пригорюнившись, осел на кровати, совсем потеряв ко мне интерес. Засыпая, я поняла, что у Стаса бессонная ночь впереди.
Глава 101. Перерыв, но не в отношениях
Пора возвращаться – женские беды у меня с утра начались, но Стас возжелал со мной ещё прогуляться по его любимому Арбату. Разговор, как ни странно, не заходил о Мире, Владимире, минуя и моих подруг. Стас вёл себя по-мужски, нарочито избегая галантности и пренебрежения к моим мнениям. Заговорили об импрессионистах, и тут Стас выдал мне то, что я упустила, читая Моема. «Луну и грош» я-то читала, но не поняла, что прототипом героя был Поль Гоген. Конец этой истории Стас развенчал в пух и прах: не может художник, трепетно относившийся к женскому очарованию, мучить жестоко жену. Я не знала картин Верещагина и Гойи, поэтому стала расспрашивать о них, лицезрев лишь «Апофеоз войны». Стас меня успокоил: оба заурядные портретисты.
Вечером, с щёлковского автовокзала, направились домой, по дороге продолжая не обязывающие к чему-либо разговоры. Провожать меня Стас не стал, да мне этого и не хотелось. Альбом он мне вручил, не объяснив, подарок это или нет.
Глава 102. Миранда предлагает
Пора спустить на землю читателя: всё знала Мира о приключениях Стаса из уст Ларисы и Даши. Дома настроившегося на серьёзный разговор Стаса ждала оплеуха: Миранда оставила записку, что с выступлениями уехала в Юрьев-Польской. Ждать не стал, так как бессонная ночь навалилась минут через двадцать после скорого посещения туалета.
Проснулся Стас поздно – Мира уже суетилась по дому. Без пауз, без вступления, присущего мужчинам, он стал брать жену на горло. Стоит заметить, что ни Мира, ни Вера таким Станислава Ефимовича не видели. Кричал, не избегая матов и оскорблений, в лицо опешившей жены. Всё же спазм перехватил горло и он, ссутулившись, осел на табурет на кухне.
-Милый, мне, что, возвращаться домой?
-Не нужно. Живи. Только прекрати мне врать и играть в несуществующую любовь.
-Ты больше не обижай меня таким подозрением! Люблю и буду любить.
Стас не стал возражать, лишь махнул рукой. К вечеру этой бедовой субботы Миранда вышла с предложением, которое долго готовила:
-Славик, выслушай меня!
-Хорошо.
И Миранда долго объясняла мужу, что ему нужно открыть кафе с ночным режимом работы, чтобы лишь бы был в этом заведении подиум для её варьете. Но, главное, на что Мира напирала, – это его умение готовить вкусные блюда, зная его обширные познания в русской кухне. Закончила. Вопросительно взглянула на мужа. Тот молчал. Опять она заговорила, стараясь погладить мужское самолюбие. Стас, после повторной паузы, изрёк:
-Хорошо, подумаю.
Помочь сайту
Поздравления
