Помочь сайту
Поздравления
Квартирный вопрос. Отрывок из романа "Встретимся у Амура или поцелуй судьбы"
Вот и кончились мои студенческие годы, с грустью думала Настя, выходя из актового зала, где им вручили дипломы. Хорошо, что впереди еще два года аспирантуры, − а как дальше? Без прописки ведь на работу не возьмут, даже если защищусь. А сестра постоянную прописку не предлагает, хотя могла бы: все-таки я ее родственница и метраж позволяет. И ведь относится она ко мне хорошо, грех жаловаться. Все пять лет заботилась, переживала за мои успехи, слова дурного от нее не слышала. А прописать не торопится, хотя прекрасно понимает, что без этого я на работу не устроюсь. Наверно, сын не разрешает.
Догадливая Настя была недалека от истины. Повзрослевший племянник познакомился в походе с девушкой − хорошенькой сероглазой туристкой с личиком веселой лисички и конским хвостиком на затылке, Девушку звали Даша, она работала медсестрой в поликлинике. Период их платонических отношений длился недолго: по возвращении из похода Даша сразу осталась у него на ночь. Возмущенная Наталья, наутро устроила сыну грандиозный скандал. − Или женись! − кричала она, − или чтоб этого больше не повторялось! Нечего мне здесь бордель устраивать!
− Мама, уймись, − спокойно отреагировал сынок, − глядя на нее сверху вниз с высоты почти двухметрового роста. − Я взрослый человек, и это не только твоя квартира, но и моя. Буду жить, как хочу и с кем хочу. Посмотри вокруг. Все сейчас живут без регистрации, это нормально. А ты со своими старомодными принципами просто смешна.
От этих хамских слов Наталья сначала онемела, а потом залилась безутешными слезами. Как же она не заметила, что ее любимый, всегда послушный мальчик вдруг превратился в чужого циничного человека? А этот человек, вместо того, чтобы утешить плачущую маму, только усмехнулся и ушел, хлопнув дверью.
Пару месяцев Наталья терпела, потом решила воздействовать на сына через его подругу. − Дашенька, − обратилась она к девушке, когда они остались одни, − если вы любите друг друга, почему не женитесь? Квартира большая, места всем хватит. А если ребеночек появится?
− Никаких ребеночков, − засмеялась Даша, тряхнув хвостом. − Этого еще не хватало!
− Но как же так можно? Ведь без регистрации у него никакой ответственности перед тобой. А если он поживет-поживет с тобой и бросит?
− Бросит − другого найду. Можно подумать, печать от этого спасает. Пока хорошо вместе, будем жить. А надоест, − разбежимся. И вообще, не кажется ли вам, Наталья Юрьевна, что вы вмешиваетесь не в свое дело?
− Но любовь проходит, а обязанности остаются, − попыталась еще раз образумить эту вертихвостку Наталья. − Нельзя же так: один бросит, другого найду. Ты женщина, тебе надо думать о семейном очаге.
− Ах, оставьте! Мне еще только двадцать. Вот когда будет тридцать, может, задумаюсь. А пока буду жить для себя. Жизнь-то всего одна.
− Вот именно, одна! Пролетит, не заметишь как. И останешься, как та старуха, у разбитого корыта. Семью надо по молодости создавать, после тридцати, может статься, никому уже не будешь нужна. И что значит: не в свое дело? Он мой сын, мне его судьба небезразлична. Неужели не понимаешь, что он с тобой поступает нечестно?
− Да что вы обо мне так печетесь? Мы с Юрой договорились не быть друг другу обузой. Доставлять друг другу только удовольствие, а обязанности оставить дома. Меня это устраивает, и его тоже.
Наталья долго потом изливала Насте свое возмущение, но ничего поделать с этой парочкой не смогла. Даша демонстративно приходила, когда хотела, оставалась на ночь, а утром убегала на работу. Юрка сделал ей вторые ключи, поэтому проблем с ее приходами и уходами, не возникало. И Наталья, в конце концов, смирилась, хотя все в ней бунтовало.
Еще перед получением диплома Настя созвонилась с бригадиром грибной артели Трофимом Матвеевичем, чтобы тот зарезервировал ей на июль домик: этот месяц она собиралась посвятить любимому сбору грибов. И отдых великолепный, и деньжат подзаработать можно − разве плохо? Это же она предложила и Наталье. Та, взвизгнула от радости, поклялась уговорить мужа поехать в лес на машине. Ведь тогда можно будет обследовать не только ближние, но и дальние лесные угодья, до которых пешком не добраться.
До отъезда оставалось чуть больше недели. Это время Настя решила посвятить поиску работы. В лицее на соседней улице, ей обрадовались и сразу предложили полную нагрузку: физиков в городе не хватало. Но, узнав, что у нее временная прописка, только развели руками. В остальных лицеях произошло то же самое.
Настя приуныла. Выход оставался один: очная аспирантура, с заочной не получалось. Она поехала в университет и переписала заявление, потом вернулась домой. В доме было тихо. Она прошла к себе в комнату, почувствовав усталость, прилегла на диван и задремала.
Проснулась Настя от громкого голоса за стеной. Голос принадлежал Даше, в нем сквозило раздражение и даже агрессия.
− И долго эта приживалка будет у вас отираться? − возмущалась Даша. − Пять лет проучилась − пора и честь знать! Она что: навсегда здесь поселилась? Уже работу ищет. Потом постоянную прописку потребует.
− Но она наша родственница, − прозвучал голос Юрия. − И она платит за квартиру, убирает, готовит. Знаешь, какие вкусные блинчики с мясом и суп-харчо, − я больше нигде такое не ел. Она хорошая и никому не мешает.
− Подумаешь, платит! Если бы она квартиру снимала, разве столько бы платила? По-настоящему она за такое жилье должна в десять раз больше! И какая она родственница − седьмая вода на киселе. Пропишете, а потом она станет предъявлять на квартиру права.
− Не станет, − не очень уверенно ответил племянник. − Она порядочный человек.
− Наивный! Вот посмотришь: не сегодня-завтра она заведет разговор с твоей мамашей о постоянной прописке. Скажи, чтобы мать не соглашалась ни за какие коврижки! Пусть катится домой, и там устраивается на работу. Иначе вы ее потом не вытолкаете, попомнишь мои слова. И вообще: я не хочу больше ее здесь видеть.
− А тебе она чем помешала? Чего ты раскомандовалась?
− Помешала! Помешала! Юра, у меня задержка.
− Вот это новость! Но мы же договаривались. Ты сама говорила: никаких детей. Передумала?
− Так получилось. Но выскребаться я не хочу, боюсь. Давай жениться, раз так. Тем более, что твоя мать только об этом и мечтает. Но эта девка пусть выметается, − это мое категорическое условие.
− Ну, не знаю. Я, конечно, поговорю с мамой. Но боюсь, она будет возражать. Она Настю любит, они ведь двоюродные сестры.
− Пусть выбирает: внук или она!
Не в силах больше слушать этот драматический диалог Настя постучала в соседнюю дверь.
− Извините, но вы так кричали, что было все слышно, − сказала она, заходя в комнату Юрия. − Не надо ничего выбирать. Даша права: мне действительно пора и честь знать. В ближайшие дни я съеду.
− Но куда? − виновато спросил племянник. − Ты же не сможешь снять квартиру, это очень дорого.
− В общежитие. Очным аспирантам обязаны предоставить комнату. На два ближайших года у меня есть жилье, а там будет видно.
− Но ты же хотела в заочную аспирантуру. Сама говорила, что очную тебе не вытянуть − стипендия маленькая.
− Буду подрабатывать. С Лидой буду заниматься весь одиннадцатый класс. Ее отец хорошо платит. А потом, может, еще ученики появятся. Что-нибудь придумаю, не переживай.
Сдерживая слезы, она вышла из комнаты. Лихорадочно переоделась и поехала в университет писать заявку на общежитие. Но в профкоме получила вежливый отказ. − Понимаете, − объяснили ей, − вы ведь сначала подали заявление на заочную аспирантуру, а там общежитие не полагается. И потом, мы знали, что у вас жилье есть. А теперь все комнаты распределены в основном между семейными парами.
− Может, вы посоветуете недорогую квартиру, − растеряно попросила Настя. − У меня изменились обстоятельства.
− О чем вы говорите? Недорогих квартир в Петербурге не бывает. Везде оплата больше вашей аспирантской стипендии.
В состоянии близком к панике Настя вышла из университета. Села на скамейку и задумалась. Думала-думала, но так ничего и не придумала. Выход был один: оставаться на заочном отделении и возвращаться домой. Но как не хочется! Она представила себя одну в родительской квартире, мучительные встречи с отцом и Лялькой, терзающие воспоминания, − и ей стало так плохо, что она едва не разрыдалась. «Так будет не всегда!» − всплыла в памяти фраза, сказанная когда-то матерью. И ее совет повторять эту фразу, когда тебе очень плохо – мол, она рождает надежду. Только никакой надежды не осталось.
Питер, думала она, я не хочу с тобой расставаться. Я люблю тебя, город! Никто тебя так не любит, как я. Почему ты меня отвергаешь?
− Не хочется, но приходится, − сурово ответил ей внутренний голос. − Возьми себя в руки и отправляйся собирать вещи.
В своей бывшей комнате Настя обнаружила Наталью, понуро сидевшую на диване. По ее взгляду девушка поняла, что Юрий все рассказал матери.
− Настенька, ты не обижайся на нас, − заплакала сестра. − Если будет плохо в общежитии, приходи искупаться или постирать, там же, наверно, с этим проблемы. Ох уж эта Даша, чувствую, намучаемся мы с ней. Но, что же делать? Ребеночек ведь, − куда теперь денешься?
− Я уезжаю, Наташа. − Настя достала из кладовки чемодан, открыла шкаф и принялась снимать с вешалок одежду. − Спасибо, но мне в общежитии отказали, сказали, раньше надо было подавать заявление. А теперь мест нет.
− Уезжаешь? А как же аспирантура?
− Буду учиться заочно. Да не переживай ты так. Спасибо тебе за все. Сейчас поеду за билетом. Можно, я еще сегодня переночую, а завтра отвезу вещи в камеру хранения?
− Да что ты так торопишься? Ночуй, сколько надо. С вещами Юрий поможет, отнесет. Иди, поешь, кто его знает, сколько в очереди простоишь. − Она тяжело поднялась и вышла.
Билет достался Насте на завтра. Она надумала отправить вещи багажом, самой пожить месяц с Наташкой в лесу, а потом вернуться домой на их машине. Выйдя с вокзала, Настя оправилась бродить по городу, − ей не хотелась лишний раз встречаться с Дашей. Надо позвонить Меркулову, подумала она, сказать, что не смогу заниматься с Лидой. И навестить родных Вадима, попрощаться. Больше мне не ждать его у Амура, это бесполезно. Ведь столько лет прошло.
Все эти годы в условное время она выстаивала по нескольку часов у заветной статуи, безуспешно высматривая среди посетителей музея дорогое лицо. Вадим пропал. Год назад его родные получили из военкомата известие, что полковник Туманов признан погибшим, хотя его тело так и не было найдено. Матери Вадима как инвалиду стали платить пенсию за погибшего мужа, и сестрам в материальном плане полегчало, но не намного: плата за большую квартиру в самом центре Петербурга достигла неподъемной суммы.
Дойдя до Медного всадника, Настя села на свободную скамейку и принялась звонить по сотовому отцу Лиды. Настя знала, что дочку он отправил в какой-то международный лагерь. Матери у нее не было: жена Меркулова умерла во время родов, поэтому он воспитывал девочку один. Как-то Аркадий Дмитриевич признался Насте, что пару раз, когда Лида была уже большая, он имел намерение жениться, но дочка сразу приняла его избранниц в штыки, закатив отцу такую истерику, что он отказался от этих планов. Наверно, следовало найти мать девочке, когда она была маленькой, − став постарше, Лида не захотела делить своего папу с кем-то еще.
Меркулов отозвался сразу. Узнав, что учительница его любимицы уезжает навсегда, он страшно огорчился: − Но почему? Вы же в аспирантуру собрались, мне дочка говорила. Оставайтесь, не уезжайте, я увеличу вам плату. Анастасия Олеговна, что вас заставило принять такое решение?
− Мне негде жить, − просто сказала Настя.
− Как негде? У вас же здесь родственники.
− Они отказали. Племянник женится, и уже малыша ждут. И в общежитии мест нет. А снимать квартиру мне не по карману. Очень жаль покидать Петербург, я бесконечно люблю этот город. Но ничего не поделаешь.
− Так. Я все понял. Где вы сейчас?
− В сквере возле Медного всадника.
− Оставайтесь там, я подъеду.
Вскоре Настя увидела его плотную фигуру, быстрым шагом направлявшуюся к великой скульптуре. Вот он остановился и принялся озираться. Тогда она поднялась. Взяв ее под руку, он повел к своей машине.
−Значит так, Анастасия Олеговна, − решительно заявил он, когда они отъехали. − Вы будете жить у меня. И не возражайте. Вы видели мой дом? Там сейчас мы живем втроем: я, дочка и няня Нина Ефремовна, вы ее знаете. Ну и еще охрана. Будете жить в гостевой комнате: хотите на первом этаже, хотите на втором. Где ваши вещи?
− У сестры. Я хотела зимние вещи отправить домой багажом и уехать на месяц к родне в Муром. Пожить в лесу, а потом уже вернуться к себе домой.
− Едем за ними.
− Но мне неудобно, Аркадий Дмитриевич, − нерешительно запротестовала Настя. − На правах кого я буду жить у вас? Ведь я вам чужой человек.
− Насчет прав что-нибудь придумаем. Пусть это вас не беспокоит. У меня есть кое-какие мысли. Мой водитель поможет забрать вещи.
Когда Настя с водителем вошли в квартиру, Наталья снова заплакала: − Настенька, что же ты так сразу уезжаешь? Собиралась ведь побыть еще пару деньков. У меня сердце не на месте.
− Я остаюсь, − успокоила ее Настя. − Отец моей бывшей ученицы предложил пожить с ними. У них большой особняк недалеко отсюда, всего через квартал. Он владеет строительной компанией.
− Как же ты будешь − у чужих людей? Чем расплачиваться?
− Пока не знаю. Посмотрю, как получится. Буду заниматься с его дочкой. Все-таки это шанс остаться в Питере. Вот их домашний телефон и адрес, а мой сотовый ты знаешь. Ну, пока.
Они расцеловались, и Настя навсегда покинула квартиру, в которой прожила все студенческие годы и так привыкла, что считала
почти своей.
Нет комментариев. Ваш будет первым!
