Госпиталь "Добрая надежда" 5. Прогулка.

 Они успели улизнуть из "Влюбленных ежиков" до появления милицейского патруля. Само по себе данное явление уникально – симбиоз докосмических ментов, марсианских копов и английских бобби. Но речь не о нем, а о прощании нашей героини с Землей.

Синий чулок Зайкина и красавец-атлет Тронин неторопливо шли по вечерней московской улице. Стоял теплый августовский вечер, ничто не предвещало близкой осени, но воздух пах уже как-то особенно, вкусной прохладой и прелой листвой. Звезды в густой черноте неба выглядели алмазными крошками на бархате. И одна из них – вовсе не звезда, а гигантская многоуровневая станция, где уже ждут нового доктора. Тоска охватила сердце с новой силой – нелегко надолго прощаться с милой старушкой-Землей. Кто улетал в Космос хотя бы в ипостаси туриста, поймет нашу героиню. Наблюдать, как родная планета удаляется, все больше становясь похожей на школьный глобус – не для слабонервных даже в эпоху Межгалактических связей. А наша девушка – не только сильная, но и чувствительная натура.

-Влад, о чем ты думаешь? – поинтересовалась Зайкина у спутника.

-Да так, о жизни… - расплывчато ответил тот.

-А именно?

-Скажем, почему любая наша посиделка заканчивается дурдомом? – спросил Владик.

-Не знаю! Так уж повелось с первого курса, когда Хорьков нечаянно заехал тарелкой со свекольным салатом в рожу декана медфака… Помнишь, в буфете Академии, на большой перемене?

-Такое забудешь! У него физиономия стала как бордовый бархатный берет марсианского президента! А носище в аккурат напоминал помпон данного головного убора!

Оба рассмеялись.

-Саня тогда едва в кому не впал от ужаса!

-В штаны наложил со страху! Потом извинялся полгода, как тот чувачок из рассказа Чехова, который важной шишке на лысину чихнул!

-Кстати, тот литературный персонаж, в конце концов, отдал концы! Вообще-то с тех благословенных пор нам всем полагалось поумнеть! – глубокомысленно произнесла Наталья. – А ничего такого, увы, не произошло!

-Знаешь, когда люди умнеют? Когда натворят достаточное количество глупостей! – заметил Владик. -  Ничего, вот начнем работать, и забудем о всякой ерунде!

-Дай Бог!

-Слышь, Зайка, мои предки и брат на курорте "Марсианские трассы" розовые горы утюжат! Идем ко мне! – проникновенно произнес Тронин.

-Поздно!

-Еще только десять вечера, время детское!

-Не притворяйся идиотом. Я не о том. Наши пути расходятся, а затевать какие-то отношения перед отъездом в далеко – не лучшая идея! – Наталья вздохнула. – Вы, парни, можете трахнуть кого-то, а назавтра забыть! У меня все гораздо сложнее, я начну переживать. Тащить за собой пук страданий и эмоций в новую жизнь ради того, чтобы почесать твое самолюбие – не предел мечтаний. Извини, если обидела!

-Ничего, заслужил. Значит, я опоздал?

-Безнадежно!

-Понял.

Парень погрустнел. Зайкиной стало жаль его: ни разу, за все семь лет обучения самоуверенный красавец Тронин не выглядел столь обескураженным.

-Не вешай нос! – мило улыбнулась она. - Все поправимо, кроме смерти!

-Не только! – поправил Влад. – Выбитые зубы назад не вставить!

-Интересная аллегория, но ею меня не проймешь!

-Это-то и настораживает! Значит, у меня никаких шансов?

Она пожала плечами:

-Парню, обладающему образным мышлением, не к лицу тужить о шансах! Как ни банально звучит, но на свете полно идиоток, которые не боятся резать трупы!

-Думаешь, дело только в чертовых покойниках?! – вскричал Тронин. – Да пошли бы они куда подальше!

-Мертвые, Владик, уже никуда и никогда не пойдут! А вот я пришла! Спасибо, что проводил!

Они стояли возле ее подъезда. Наталья повернулась, вознамерившись удалиться, но он удержал ее за руку:

-Зайка! Ну почему нам нельзя переспать и стать женихом и невестой! Пойми, я серьезно!

-И я! Раньше после того, как переспят, становились мужем и женой!

-Когда такое было? В стародавние времена? А еще раньше наши далекие пращуры спаривались в пещерах на глазах у всех! Я голографический фильм видел Стэнли Кубика – сильная вещь! Первобытные люди занимались воспроизводством себе подобных, где приспичит, как животные!

-Я бы не заглядывала столь глубоко! Мне пора, завтра рано ехать! Спасибо за годы учебы и этот вечер в отдельности! Все же ты славный парень!

-Жаль! Нет смысла ничего планировать! Года через три, может статься, все изменится. Тогда и поговорим! Хорошо? – он тепло улыбнулся, искря васильковыми очами.

-Нет возражений!

Наталья хлопнула ладонью об его подставленную ладонь.

-Поцелуемся на прощание?

-Пожалуй!

Девушка подняла лицо и прикрыла глаза, дабы не обжечь роговицы о неземную красоту одногруппника. Его уста оказались бархатными на ощупь, прохладными и необычайно живыми, словно существовали отдельно от хозяина. Они жаждали распахнуть все ее двери своей немой исступленностью и никак не желали убираться с завоеванных позиций. Наталья начала задыхаться, ибо с утра ощущала легкий насморк. Наконец, парень отпустил ее.

-Слышь, Зайка, а если бы мы с тобой выяснили отношения хотя бы неделю назад, ты бы ответила взаимностью?

-Не знаю, возможно! Ни к чему рассуждать о том, чего не было! До свидания, Владислав! Извинись перед ребятами! Все-таки нехорошо получилось! – покаялась Наталья.

-Не переживай, думаю, они поймут тебя!

Когда за девушкой закрылась магнитная дверь, Тронин с досадой произнес:

-Ну и болван же я! Не мог подвалить к ней хотя бы на выпускном!

Записной красавец, вздыхая, удивлялся сам себе. Отчего вдруг ему вздумалось добиваться благосклонности синего чулка? Отчего он опечалился ее отъездом? Отчего видел в сумбурных снах не длинноногих манекенщиц, а зачмуренную учебой Зайку? Словно мало вокруг пушистых заек и кисок? Любовь? Просто блажь? Или все слишком просто: она никогда не вешалась на него и не пыталась охмурить, простодушно считая слишком красивым и популярным для своей скромной персоны? Дух противоречия или всамделишное тяготение к милой и умной?

-Любовь с хорошей песней схожа, а песню нелегко сложить! – процитировал Влад с глубокомысленным видом. – Я свою песню сложил слишком поздно или не сложил вовсе!

Он поднял голову и посмотрел на гостеприимно освещенное окно девичьей комнаты, где не раз сиживал на правах друга, перебрехивался с хамоватой Олечкой и угощал конфетами очаровательную картавую Танечку. Вдруг занавеска отодвинулась, и в форточке показалась тонкая рука, бросившая нечто белое, еле заметное в темноте. Пятнышко планировало по неправильной смазанной траектории, напоминавшей гирлянду на елке – справа-вниз-налево, слева-вниз-направо – и, приземлившись, оказалось бумажным самолетиком.

Парень поднял самодельную птичку, расправил и с удивлением прочел:

"Влад! Если мы больше не увидимся, то не обижайся! За свою жизнь я влюбилась лишь однажды: в 14 лет в актера Джеймса Кука, потом стало некогда: золотая медаль и красный диплом не располагают к романтике. А все совмещать не хватило таланта! Теперь главное – работать, стать отличным врачом, получить квалификацию!  Золотая медаль и красный диплом требуют еще крови! А самое страшное – я с ними согласна! Может позже и пожалею, что поставила во главу угла профессиональный рост в ущерб личной жизни! Давай хотя бы держать друг для друга по жилетке для слез и носовому платку для соплей! А быть запасным

аэродромом и им же пользоваться – не в моих правилах! Удачи! Наташа."

Тронин улыбнулся кривоватой улыбкой, снова поднял голову. В знакомом окне погас

свет. Он спрятал письмо в карман брюк и зашагал к стоянке такси. Вечерний воздух пах также терпко и пьяно, а свежая прохлада отчаянно требовала прогулки при луне под руку с податливой красоткой. Но настроение у парня основательно испортилось. "Вот женюсь на вернке с пятнистым личиком, будете знать!" – неизвестно кому пригрозил атлет.