Гололед. Глава 7 из романа "Встретимся у Амура или поцелуй судьбы"

20 июня 2013 - Ирина Касаткина

Зима, предчувствуя скорый конец, совсем разлютовалась. Весь февраль ветер дул, не утихая, − даже при небольшом морозе на улицу носа было не высунуть. Особенным кошмаром для горожан стал гололед. Ветер выметал не успевавший нападать снег, и все улицы города блестели, как отполированные. Ладно бы лед был ровный, − так нет же, сплошные бугры и рытвины, чуть не так ногу поставишь, и растянулся. «Вечерка» каждый день перечисляла, сколько горожан попало в больницу с переломами рук и ног − их количество росло в геометрической прогрессии. В один из последних февральских дней вдруг резко потеплело, до плюс пяти.

Тепло продержалось пару дней, и улицы потекли. Однако толстый слой льда на тротуарах не успел полностью растаять, − и едва намерзшиеся за зиму горожане воспряли духом, как под утро грянул мороз. Да такой, что все улицы и даже ступеньки у подъездов снова моментально покрылись скользкой-прескользкой коркой льда.

Спешившие к первому уроку подружки, выскочив из подъезда, не успели сделать и пары шагов, как, взмахнув руками, дружно повалились на спину, и так прокатились несколько метров, пока не въехали в куст. Чертыхаясь, они попытались подняться, − но не тут-то было. Вышло только на четвереньки: едва они принимали вертикальное положение, как тут же падали. Наконец, цепляясь друг за дружку, они кое-как поднялись, но на большее не решились: было ясно, что малейшее движение приведет к потере равновесия и новым ушибам. Так они стояли, обнявшись, и пытались сообразить, что предпринять, пока из подъезда не вышла дворничиха.

− Тетя Лиза, вы бы хоть возле дома посыпали, − обозлено крикнула Наташка, потирая ушибленную коленку. − Шагу нельзя ступить.

− А что толку? − отозвалась дворничиха. – Я же всю улицу не посыплю. Шли бы вы домой, пока ничего себе не поломали.

Она постояла минуту, раздумывая, потом махнула рукой и скрылась в подъезде.

− Настя, ты, как хочешь, а я сегодня в школу не пойду, − решительно заявила Наташка. − Мне еще жить не надоело. И тебе не советую.

Она встала на четвереньки и медленно поползла к дому. Настя, следуя ее примеру, села на пятую точку и, отталкиваясь руками, тоже заскользила к подъезду.

− Это что за фигурное катание? − Веселый голос заставил Настю поднять голову. Над ней склонился неведомо откуда взявшийся Вадим.

− Вот, − растерянно пробормотала Настя, краснея от смущения, − все время падаем. Бугры такие скользкие. Уже два раза растянулись.

− Не надевайте сапожки на каблуках в гололед. Цепляйтесь-ка за меня.

Поддерживаемые его сильными руками девочки с трудом поднялись.

− А ты сколько раз шлепнулся? − поинтересовалась Наталья.

− А меня гололед не берет, − засмеялся Вадим. − Площадь опоры широкая: сорок пятый растоптанный. Где твой братец?

− В лицее должен быть. А что, его там нет? − забеспокоилась подруга. − Он рано ушел.

− Нет, не появлялся. Вот я и отпросился узнать, куда Никита подевался. Звоню-звоню к вам, − никто трубку не берет.

− Значит, с ним что-то случилось. - Наталья встревожилась не на шутку. − Пойдемте, позвоним в «Скорую», может, он уже в больнице.

Еще на лестничной площадке они услышали, как трезвонят телефоны в их квартирах. Настя кинулась к себе.

− Настенька, ты еще не ушла? − В голосе отца сквозила тревога. − Сиди дома, никуда не выходи. В городе такое творится!

− Пап, мы с Наткой только вышли из дому и сразу шлепнулись. Двигаться совершенно невозможно. Нам Вадим помог, Никитин друг, иначе пришлось бы возвращаться в подъезд на четвереньках. А Никита еще утром в лицей ушел, но не дошел. Сейчас будем искать его.

− Немудрено, такого гололеда я не припомню. Ну, будем надеяться, что ничего страшного не случилось. А ты позвони в школу. Скажи, что не придешь, родители не пустили.

− Ладно, скажу. А как вы с мамой?

− Мы задержимся до вечера. Пообедаем в буфете. Синоптики обещают днем потепление, может, подтает. В крайнем случае, такси вызовем.

− Пап, если еще позвонишь, и меня не будет, не волнуйся, значит, я у Белоконевых. Господи, хоть бы с Никитой обошлось!

− В случае чего, звони мне, я у себя в кабинете.

Положив трубку, Настя пошла к подруге. Наталья с убитым видом сообщила, что родители уже все знают: им на работу позвонила классная руководительница Никиты. У них в лицее такое правило: если кто отсутствует на уроке, немедленно ставить в известность родителей.

Ничего себе строгости, подумала Настя. Вот бы и у нас так было, а то наши прогульщики совсем обнаглели. Хотят, с литературы смываются, хотят − с английского. Знают, что им за это ничего не будет.

− Все, девочки, давайте звонить в милицию. Больше ничего не остается, − предложил Вадим.

− А, может, в «Скорую»? − робко спросила Настя. − Или по больницам?

При этих словах с трудом сдерживавшая себя Наташка, наконец, разревелась. И тут загремел телефон. Наталья схватила трубку.

− Это я! − услышала она голос своего братца. − Я в милиции. Еле упросил дать позвонить. Тут страшная авария, и всех свидетелей забрали. Но уже скоро отпустят, − я тогда в лицей.

− Марш домой! − закричала Наташка. − Никакого лицея! Мы тут умираем от страха. Я сейчас маме буду звонить, что ты нашелся. Вечно влипаешь во всякие истории. Свидетель какой выискался!

− Наталья, да ты что? Тут такой ужас! Грузовик занесло на остановку, а там толпа... Все, трубку отбирают. Ладно, еду домой − ждите.

Впервые за этот час они, наконец, перевели дух.

− Пойду к себе, позвоню папе, что Никита нашелся. − Настя направилась к двери. Присутствие Вадима волновало и одновременно сковывало ее. Выскальзывая в коридор, она бросила на него быстрый взгляд, и он тут же его поймал.

Жаркая волна захлестнула Настю. Опустив пылающее лицо, она выскочила из Наташкиной квартиры, отчетливо понимая, насколько глупо выглядит со стороны.

− Настя, не уходи! − крикнула ей вслед Наташка. − Давай дождемся Никиту. Чего-нибудь вкусненького приготовим, − он там, наверно, страху натерпелся, голодный, как волк, придет.

− У меня сало в холодильнике есть, − задержалась в дверях Настя. − Давай поджарим яичницу с салом: Никита ее любит. Помнишь, как он ее навернул, − из четырех яиц. Я сейчас принесу. А яйца у тебя есть?

− Есть, только пять штук.

− Ничего, я еще принесу, мама много купила.

Очутившись в своей квартире, Настя упала на диван и стала приводить в порядок растрепанные чувства. Странный ожог души, испытанный только что, испугал и озадачил ее.

− Что со мной? − спрашивала она себя. − Почему это так сильно? А вдруг − любовь?

Она представила себе лицо Вадима, его ответный взгляд − и снова невидимое пламя опалило ее, заставив вздрогнуть.

− Любовь, − подтвердил солнечный луч, заглянувший в окно. − Любовь, − улыбнулся синий просвет неба между облаками. − Ты влюблена.

Влюблена! − с пронзительной ясностью поняла Настя. Что же делать?

В дверь позвонили. На пороге стоял Вадим.

− Настенька, мы вас ждем-ждем. Наташа уже беспокоиться начала. Вы в порядке?

Господи, она же совсем забыла, зачем вернулась. А зачем? Да, яйца! И, кажется, еще что-то. Сало!

− Иду, − как можно спокойнее отозвалась Настя, хотя внутри у нее все дрожало. − Завозилась тут. Сейчас принесу.

− Может, помочь?

− Не надо, я сейчас.

− Настенька, а давайте на «ты». А то слишком официально получается. Вы же с Никитой на «ты». Может, попробуем?

− Давайте, − улыбнулась Настя. − Только, боюсь, с непривычки будет трудновато.

Она отрезала кусок сала и половину буханки «Бородинского», положила в кулек пяток яиц и, стараясь не смотреть на своего гостя, позвонила Наталье.

− Масло у тебя есть?

− Есть, − отозвалась та. − Чего ты там ковыряешься? У меня сковорода уже раскалилась.

− Прикрути, я иду.

Они поджарили большую яичницу с салом, посыпали ее зеленым луком и сделали бутерброды из черного хлеба с маслом, сыром и колбасой. И тут объявился Никита.

− Ой, мамочки, как вкусно пахнет! − счастливо завопил он. − У меня слюнки текут!

− Мой руки! − сурово приказала Наташка. − Искатель приключений!

− Что же там стряслось? − спросил друга Вадим, раскладывая яичницу по тарелкам.

− Грузовик пошел на обгон, и его занесло. Прямо на автобусную остановку. А там люди. Ну и ... можете себе представить. Кровавая каша. Такой крик стоял − у меня до сих пор в ушах звенит.

− Что, и погибшие есть?

− А то! Двоих сразу: женщину и пацана. И куча раненых.

− А водитель?

− Живой, только стеклом порезался. «Скорая» увезла с остальными. А меня в милиции допросили, что видел, как было. Правда, пришлось долго ждать. Сказали, что если понадоблюсь, еще вызовут. А вы почему не в школе?

Наташка рассказала, как они катались по катку, в который превратился их двор. И как их спас Вадим.

− В общем, у вас сегодня внеплановый выходной, − подытожил Никита. − И чем вы собираетесь его заполнить?

− Сейчас посуду помоем и будем заниматься, − распорядилась Наташка. − У тебя или у меня? − обратилась она к Насте.

− Давай у меня. − Настя изо всех сил старалась не смотреть на Никитиного друга, но ее взгляд то и дело натыкался на его глаза, глядевшие на нее с немым вопросом.

− Нет, вы посмотрите, какой сознательной стала моя непутевая сестренка! − восхитился Никита. − Настя, ты заслуживаешь награды за воспитание подрастающего поколения. Но, может, все-таки останетесь? Мы вам поможем, если где непонятно.

− Правда, девочки, не уходите, − поддержал его Вадим. − Мы без вас будем скучать. Вы занимайтесь, а мы посуду помоем.

− Это, пожалуйста, − согласилась Наташка. − Это по справедливости: мы готовили, а вы моете. Ладно, остаемся.

Настя подумав, что ее необоснованный отказ может показаться подозрительным, согласилась. Под упорным взглядом Никитиного друга она окончательно смутилась и уронила вилку. Молодые люди с готовностью кинулись ее поднимать и одновременно крепко стукнулись лбами под столом. Отпрянув, Никита вдобавок треснулся затылком о ножку стола. Наташка захихикала.

Настя встала, незаметно показала подруге кулак и, молча, направилась в соседнюю комнату, − Наташка, продолжая хихикать, поплелась следом. Там Настя отвесила подруге звучный тумак, после чего они немного поборолись и, наконец, сели за уроки. Но мысль о том, что Вадим так близко, сильно мешала Насте сосредоточиться. Из-за этого она сделала две ошибки, − ответ никак не сходился. Наконец, Наталья разозлилась.

− Ты или решай, или мечтай! − раздраженно заявила она. − Вечно на меня ворчишь, а сама?

− У меня голова болит, − не придумала ничего лучшего Настя, чтобы отвязаться. − Знаешь, я лучше, домой пойду. − И не глядя на надувшуюся подругу, собрала книги. Дома легла на диван и стала заново разбираться в своих чувствах.

Главное, размышляла она, чтобы никто не догадался, что я влюбилась по-настоящему. Боже упаси проговориться Наташке. Она, конечно, поклянется, что будет молчать, как акула, и тут же проболтается Никите. Может, и не тут же, но не утерпит − это точно. А он − Вадиму. Тогда хоть сквозь землю провались.

Она представила себе развитие событий: Наташка шепчет своему братцу потрясающую новость, тот другу, друг... о, нет! Что он подумает про нее, Настю? Скажет, вот идиотка! Или что похуже. Нет, ни за что на свете... никто никогда не должен догадаться, что с ней происходит. Молчать, терпеть и по возможности не смотреть в его сторону. Может, само пройдет.

Хорошо Наташке, размышляла она. Как влюбится, сразу начинает вертеть перед парнем хвостом и хоть бы хны − совсем не боится, что тот догадается. Наоборот, даже жаждет этого. Почему же ей, Насте, так страшно? А может, пусть? Ну, догадается − и что здесь такого? Все влюбляются. Может, дать ему понять?

Она представила себе этот процесс: многозначительный взгляд, особую улыбку, вздох − и на нее нахлынула волна страха и восторга. А вдруг он ей ответит взаимностью? Как Борис. И тоже захочет ее поцеловать. Вот он протягивает к ней руки... прижимает к себе... его губы касаются ее губ...

Диван будто выскользнул из-под нее, и она ухнула куда-то в бездну. В ушах шумело, сердце стремилось выскочить из своей клетки, тело свела странная судорога. Потрясение было столь велико, что она долго приходила в себя.

Ого! − испуганно подумала Настя. Я ведь только представила. А если бы на самом деле? Может, я какая-то не такая? Наташка, наверно, уже сто раз целовалась, − и хоть бы хны. У кого бы спросить совета?

Спросить совета было не у кого. Мама? Да ни за что на свете! Такое поднимется! Вообразит себе чего и близко нет. Папа? Но ведь он мужчина, он такого никогда не испытывал. Он не поймет. Да и что он посоветует? Скажет, держи себя в руках, ты девушка, тебе надо быть скромной. Может, с Соколовой − она уже все испытала. Может, она объяснит, что с ней, Настей, происходит, − и посоветует, как себя вести дальше.

А вдруг растреплется всему классу? Наверняка, растреплется. Нет, Ирочке нельзя.

Вадим! Вадим, что со мной? Вадим, почему ты все время перед глазами? И все время хочется тебя увидеть. А когда ты рядом, я как скованная. Почему так?

Что ты делаешь сейчас, Вадим? О чем думаешь? И что будет с нами дальше?

А предмет ее переживаний сидел с другом на кухне и вел беседу, − как вы думаете, о чем? Да все о том же. Потому что та же проблема их волновала больше всего на свете. Что поделаешь, такой у них был возраст.

− Похоже, мы с тобой тянемся к одному и тому же цветку, − ревниво сказал Никита, исподлобья глядя на друга. − Но учти: я давно на нее смотрю. Может, не будешь путаться под ногами?

− Мы друзья, или мне показалось? − помолчав, спросил Вадим.

− Скажем так: приятели.

− А думал, друзья. Выходит, ошибался?

− Ты не увиливай! При чем здесь друзья? Я тебе ясно сказал: Настя мне нравится. Понял?

− Понял. Мне тоже.

− Так! − расстроился Никита. − И что теперь? Драться будем?

− Зачем драться? Мы что − неандертальцы? Кого она выберет, тот с ней и будет. И потом − она же еще девочка. Давай подождем. Обещаю со своей стороны ничего не предпринимать. Но если она сама... знай, я ей отвечу.

− А может, разойдемся по-хорошему? Ты исчезнешь, и все. Не будешь перед ней маячить.

− Нет.

− Ладно, ты прав: она еще школьница. Хотя... теперь такие школьницы! Больше нас с тобой знают.

− Не надо, Никита. Наш брат тоже хорош. Вон недавно пацаны девочку за гараж затащили и юбку ей задрали. Она стоит, плачет, а они... рассматривают. Хорошо, успел двоим дать по морде. Так они еще и угрожать начали: мол, какое мне дело, чего вмешиваюсь. В общем, так. Если хочешь, − могу к тебе больше не приходить. Хотя, если честно, − очень жаль.

− Нет, давай оставим все, как есть. По правде говоря, ты мне тоже... нужен. Жаль, что так получается. Ладно, забудем. А насчет тех пацанов, − их можно понять. Им же интересно. Хорошо у кого младшие сестры есть. Я все успел увидеть, пока Наташка росла. Как ее пеленали, и сам трусы менял, когда заиграется. Она меня совершенно не стесняется.

− А Настя?

− Ну, Настя. Настя − другое дело. Она у нас принцесса.

− Хорошая девочка! − вздохнул Вадим.

− Очень! − грустно согласился Никита.

Регистрационный номер №0143002

от 20 июня 2013

[Скрыть] Регистрационный номер 0143002 выдан для произведения:

В один из последних февральских дней вдруг резко потеплело, до плюс пяти. Тепло продержалось пару дней, и улицы потекли. Однако толстый слой льда на тротуарах не успел полностью растаять, − и едва намерзшиеся за зиму горожане воспряли духом, как под утро грянул мороз. Да такой, что все улицы и даже ступеньки у подъездов снова моментально покрылись скользкой-прескользкой коркой льда.