Как и было обещано, машину подали к шести утра, но только я еще лежала в кровати. После беседы с Джоном мне не спалось. Долго размышляла о своем поведении, о том, что, наверное, я не должна поступать с Фоксом грубо. Чем он виноват передо мной? Может тем, что хочет быть вместе? Но тогда я еще не решила, хочу ли этого, и на меня нельзя обижаться! Я должна сделать ответственный шаг, ведь если мы сойдемся, то... Даже не знаю, каков Алекс в роли мужа. Не знаю, нужен ли он мне такой, какой есть, или же пусть меняется. Но Фокс и так из кожи вон лез, чтобы порадовать меня, он беспрекословно выполнял просьбу не мешаться под ногами, и я сама пересела к нему в столовой. Сама обняла, засыпая. Он просто подумал, что я уже его. Да, Джон прав. Я и сама не знаю, чего хочу, вот и бешусь. Глупая девчонка.
Словом, той ночью я раскаялась, а с утра сдавала кросс под названием «Проспала на работу».
Опоздала на час. Ребята уже пришли в павильон для съемок, но из-за меня им предстояло мариноваться еще некоторое время.
В коридоре мелькнула знакомая тень. Ага, уехал он... Как же!
– Ну, гад, держись!
Сжала кулаки и метнулась к нему. Без лишней нежности хлопнула гордеца по плечу и подождала, пока развернется.
– Эй, ты чего?
– Вот чего! – приготовила руку, чтобы хлопнуть хорошую пощечину, однако зависла от неожиданности: на меня смотрели чужие серо-голубые глаза. – Лагуткин? Черт возьми... Прости... Я думала...
– Не думай! Чеши отсюда! – «вежливо» крикнул он мне.
– Хам!
– Дура!
Так мы познакомились. Получив в ответ словесную оплеуху, в состоянии прострации побрела назад под восторженный смех коллектива. Я бы тоже, наверняка, с улыбкой на лице наблюдала эту милую сцену, только я – ее главный участник.
– О, как вы с ним, мисс Элизабет! – снова коллективный смех. – Что, уехал ваш иностранный рыцарь? Никак бросил?
Из глаз потекли слезы. Неужели Алекс действительно ушел? Со всех ног я побежала к режиссеру, выхватила у него сценарий и в панике стала листать, не обращая внимания на его недовольство.
Так, момент, когда у наших героев приближаются летние каникулы, конец пятого сезона и начало шестого. Приезд моей героини Ксюши Лаптевой из Сочи, Ванькиного Саши из Болгарии, Женькиной Тани из Санкт-Петербурга. Отъезд Адама Грина. Ага… Перевод «школьника» из другого района в наш класс, знакомство Вороной Тани с новичком Максимом Зверевым... Любовь между ними?! Что? Что за бред? Еще вчера там не было никакого Макса!
– А что это такое? – тыкая пальцем в лист, я пыталась показать режиссеру неувязку. – Здесь не должно быть никакого Сережи Лагуткина. На месте Макса Зверева должен быть Алекс Фокс и его Адам Грин. Они же – сериальная парочка с Женей.
От моей наглости режиссер приподнял брови и грозно прикрикнул на меня:
– Миронова, что вы себе позволяете?
– Простите, пожалуйста. Я просто не понимаю, куда делся Фокс? В наших версиях сценария он значится, а здесь его нет.
– Алекс принял решение покинуть сериал. Такое бывает.
– А как же теперь с сюжетом? Зрители должны понять, что случилось с Грином. Алекс же приедет снять финал героя?
– Экстренная перепрошивка. А финал мы уже отсняли. Вчера поздно вечером. Тебе-то какая печаль?
– Вчера? Он был здесь вчера?
– Кто? Фокс? Был, не в очень хорошем настроении. Вы что, поругались?
Я зарыдала еще громче. Больше всего на свете хотелось увидеть Фокса и высказать в лицо, как сильно ненавижу его за то, что заставил проявить слабость и почувствовать себя виноватой перед ним. За то, что рассорил с друзьями и бросил одну им на съедение. За то, что не знала, что же так тянет к нему.
– Значит, Фокс больше не появится?
– Нет, Лиза. Идите на площадку, у вас больше всех работы сегодня.
– Я тоже ухожу, – да, черт возьми! Все как всегда – сначала с губ слетают слова, а уже после них вдогонку: «Верно мыслишь, подруга! Одобрямс тебе от головы». – После ссоры с коллективом мне тяжело сниматься в вашем сериале.
– Девочка моя, – пролебезил он голосом кота Базилио, – перед тем, как пойти сниматься, уделите время своему контракту, там где-то в серединке весьма интересная трагедия развернулась. А после возвращайтесь, мы обсудим, как вести себя с коллективом.
Мой инстинктивный выдрессированный кивок. Я вспомнила о неустойке и замолчала. Уйти вслед за Фоксом не получилось. Если у него нашлось состояние выплатить круглую сумму, то бедные души начинающих актеров, вроде меня, вряд ли возымеют моральное и физическое право даже на намек об уходе.
– Вот и ладушки, – пропел он, равнодушно выхватывая из моих рук сценарий. Пришлось вернуться.
Павильон для съемок совсем небольшой – скромными размерами не превышал магазин «Окей-экспресс». В нашем распоряжении пара комнат-классов, не уступающих по обстановке классам в обычной школе, коридор, кабинет директора, учительская, где нередко показывали серии про болтовню преподавателей. Всякие мелочи вроде медкабинета снимались практически в бутафории – ненастоящие стены, искусственные принадлежности-реквизит. И неизменный атрибут – толпа, будущие актеры, учащиеся пока на первых курсах и берущие подработку в массовках с целью «Вдруг заметят». Наши спортивные уроки проходили в соседнем бассейном комплексе, куда в тот день мы с бригадой и направились. Я старалась идти поодаль от ребят, а они не стеснялись обсуждать меня.
– Серега, мы так рады, что ты приехал! Лизка тоже хотела с тобой сниматься, но она вдруг переметнулась к этому иностранцу, залетела от него, прикинь!
– А нельзя ли потише, я тут тоже рядом иду!
– Хохо, ну и комары тут у вас! Такой писк человеческий, будто говорит кто, – посмеялся Серега.
– Ага, – усмехнулся Ванька, выдавив противный ненастоящий гогот, когда веселиться вовсе не хочется, но надо. Не знаю, собирались ли ребята со мной мириться и что стоило сделать, чтобы все встало на свои места, но на тот момент мне хотелось повеситься от разочарования в жизни.
Лагуткина ввели в курс дела, что означало для меня наличие еще одного «товарища». Начались парные съемки. Никогда не думала, что Сергей – редкостная сволочь. С экрана он смотрелся иначе, а теперь понимаю, за что его гнали из сериалов. Нет, его поведение, если сравнить с Фоксом, в разы раздражительнее. Алекс просто и непринужденно существовал, отлично делая свою работу, не обращая внимания на усмешки, а этот рассядется на диване и ждет приглашения в кадр, будто он тут единственная «звезда», а остальные – его персональные рабы. Хорошо, что не повезло Женьке, а то ведь я мечтала когда-то о Лагуткине, но теперь это ее звезданутый на голову партнер.
– Миронова, чего спим? Текст учила?
– А? Да-да, я тут.
– Что «тут»? Отвечай ему!
Я поймала улыбающийся взгляд Шестакова, играющего роль моего будущего сериального мужа.
– Повтор! Черт, пленки на вас не напасешься!
– Камера. Мотор!
– Лаптева, – заорал сериальный физрук, – чего расселась? Мы тут волейболом занимаемся, а ты чем? Иди в середину и сетку защищай.
– Не могу, Игорь Павлович, – тут я демонстративно схватилась за живот и согнулась пополам. Что-то по-настоящему зажгло внутри. – У меня колики.
– От сидячки у тебя колики, а не от физкультуры! Тоже мне, взяли моду! От моих уроков еще никто не умирал!
– А как же в прошлом году? – подмигнул мне Корольков Ванька, играющий брата Сашку.
– Ай, отстань, Лаптев! Раз в год – не криминал! – хмыкнул Андрей Хвостов, играющий Игоря Павловича, и я едва не взорвалась от смеха, угрожая пересъемкой. Вообще, работа актера кажется простой только с экрана. А каково раз пятнадцать снять одну и ту же ситуацию с одинаково сильными чувствами? При этом также серьезно себя вести, как в первом дубле? Кто-то заржет конем, другой подхватит, все вместе, запутаются в словах, забудут от страха текст... К тому же, сейчас новая тенденция – играть слишком сильно, преувеличивая каждое сказанное на камеру слово, выплескивая чувства и практически опустошая себя. Говорить почти криком, с какой-то нервозностью, будто ты – неустойчивый к потрясениям организм. После этого на личную жизнь остается довольно мало эмоций, все они растрачены на съемочной площадке. Приходя домой, получаешь удовольствие от тишины, не хочется ни с кем говорить, не хочется думать, идешь до кровати в полудреме и засыпаешь до следующего завтра. А завтра вновь «Мотор», и вновь шутки, улыбки, игра в чувства.
Придя домой, я ощутила пустоту, но не обычную, как от съемок, а другую. Медленную, как тянущееся время, холодную, как лед. Лежа в промерзшей от открытого окна постели, пыталась согреться, вспоминая, как вчера со мной рядом примостился теплый, добрый и верный Алекс, как он смотрел на меня обиженно, когда я скинула с себя его лапы. Все отдала бы, чтобы он мирно сопел рядом, крепко обняв меня.
Не спалось. Я встала, чтобы закрыть окно и заодно погонять комаров по углам. Нечего кормиться за чужой счет! Идите работать в банк крови, проклятые пискуны. Засмотрелась на убывающую луну, такую же гордую одинокую девчонку, кому никто, казалось бы, не нужен, но кто мечтает о настоящей любви.
– Фокс, где же ты? – прошептала ночи. – Фокс! – громче. Прокричала: – Фокс, мне больно, – и поймала в ответ двух огненно-желтых светлячков. Испугалась. Посмотрела вниз. Свет исчез, затаился, но потом снова моргнул. Яркий, похож на песочные глаза Алекса. – Фокс! Я ненавижу тебя!..
Кинула чем-то злобно. Из кустов выпрыгнул черный силуэт и метнулся с дикой скоростью прочь от дома. Шум улицы заглушили слезы и шепот губ: «Ненавижу тебя любить…»
Помочь сайту
Поздравления
