Арабская сказка. Гл.8.

[Скрыть] Регистрационный номер 0177179 выдан для произведения:                                              Глава 8.
 
Молодые люди сидели на диване в обнимку. Самир перебирал волосы Лизы и улыбался. Потом, взял её левую руку, стал целовать каждый пальчик, ладошку и шептать что-то по-арабски. Она не просила перевести. Сердцем понимала его слова.  Ей казалось, что Самир просит у неё прощения за что-то. Он шептал слова, как молитву, и Лиза решила разрядить обстановку. 
 
-Самир, а Маша мне говорила, что шейхи живут на виллах, чуть ли не во дворцах. Кругом охрана. Близко не подойдешь.
-Правильно говорила, - согласно кивнул тот. – Только от всего этого устаешь. Я бы мог позволить себе останавливаться в пятизвездочном отеле, приезжая в Оман. Но мне иногда просто хочется побыть одному. Без этих навязчивых телохранителей. Шайтан их забери. Прости, Аллах, за упоминание в речах этого имени, - сложил он ладони и провел ими по лицу. – Отец гневается, что без охраны в Маскат езжу. А я так думаю, кто на шейха покусится в арабской стране? Чушь полная, - добавил Самир.
-Слушай, как узнаЮт, что ты шейх? – удивленно спросила Лиза. – Ладно, когда ты в машине, по номеру. А если просто идешь по набережной? Я смотрела художественные фильмы о восточных правителях. Эмиры, шейхи всегда увешаны золотом и перстнями с драгоценными камнями. А у тебя ничего нет.
-Тебе и твоей подруге, может, и непонятно. А для арабов и тех, кто давно здесь проживает ничего пояснять не надо, - с улыбкой ответил мужчина, прижимая её к себе. – Далеко не всякий араб может позволить себе дидшаху из очень дорогого, не мнущегося оманского хлопка. Мой игаль, головной обруч, ручной работы. В него вплетены золотые нити. Ихрам, платок, сделан из тончайшей ткани и отделан ручной вышивкой. Да и сандалии из крокодиловой кожи стоят больших денег.
-Надо же, какие тонкости.
-Как говорил товарищ Сухов, - с хитрой улыбкой заметил Самир, -  «Восток, дело тонкое». Я смотрел «Белое солнце пустыни». В России. У меня дома много кассет с русскими фильмами. И книг на русском языке.
 
Он пододвинул ближе к ней тарелку с фруктами.
 
-Полакомься, давай. Фрукты заменили. Не со вчерашнего дня стоят. Вот, наше любимое манго. И я вкушу с тобой.
 
Они вновь откусывали от одного манго, целовались, смеялись и слизывали сладкий сок с губ друг друга. Самиру даже пришлось пойти в душ помыть бороду. Когда он вернулся, по выражению глаз женщина догадалась о его намерениях и сказала:
 
-Самир, присаживайся. Давай просто  ещё о чем-нибудь поболтаем.
-Хорошо. Но, надеюсь, эту последнюю ночь ты подаришь мне? – вопросительно посмотрел он на женщину.
-Конечно. Даже не сомневайся, - чмокнула она его в щечку. – А покажи мне свой обруч для головы. Интересно, как он держится и не спадает? – шутливо спросила Лиза.
 
Она внимательно рассматривала игаль, держа его в руках. Попробовала надеть себе на голову. Он оказался ей явно велик.
 
-И правда золотые нитки вплетены. Так их и не разглядишь издали. А перстни с драгоценными камнями у тебя есть?
-Да, у меня много, чего есть, - хмыкнул Самир. – Но, известно ли тебе, что по  Корану мужчинам арабам запрещено носить золото и шелковые одежды.
-Почему?
-Здесь много причин. Долго придется объяснять. Написано так – Пророк взял шелк в правую руку, золото в левую и провозгласил: «Эти две вещи запрещены мужчинам моей уммы, но разрешены для женщин».
-Должна же быть причина для этого, - недоуменно произнесла Лиза.
-В Коране объяснение такое, что нельзя похваляться роскошью. Это ведет к ослаблению нации, и её упадку. На использование золотой и серебряной посуды строгий харам и мужчинам, и женщинам.
-Можно подумать, арабы этот запрет исполняют, - хмыкнула она.
-Нет, конечно, - согласился Самир. – Ещё много веков назад  Цицерон произнес слова: «O tempora, o mores!» (О, времена, о, нравы!) Один в один эти слова подходят для сегодняшнего дня.  Любят арабы золото и не могут устоять перед искушением продемонстрировать это. Особенно в Дубае многие мужики носят золотые ручки, часы, цепочки, кольца. В Омане, реже. Только в Саудовской Аравии, насколько я знаю, даже сейчас за это можно штрафу подвергнуться.
-Странные какие-то у вас в исламе запреты, - фыркнула женщина.  Татары тоже мусульмане. Их в Тюмени не меряно. И золото носят, у кого деньги есть. И алкоголь хлещут не хуже русских. Но жена у них всегда одна.
-Я имел в виду не всех мусульман, - возразил Самир. – Только арабов.
-А ты носишь золотые вещи?
-Когда за границу выезжаю, и одет в европейскую одежду, конечно. В Дубае иногда надеваю часы или перстень с небольшим, но очень дорогим камнем. Один раз в жизни я навесил на себя все, что мог, - с иронией сказал он. – Но, на это были веские причины. Во время моего приезда в Питер, на годовщину выпуска в университете.
-Вон, как! – изумилась Лиза. – Ну-ка, рассказывай.
-Вначале тогда некую предысторию надо поведать, - начал Самир, устраиваясь поудобнее. – Где-то на четвертом курсе к нам в группу откуда-то перевелась Света Смирнова. Яркая такая девушка с претензиями. Москвичка. Папа у неё, видать, большой начальник был. Она и одевалась лучше всех наших девчонок. Иногда её к институту на машине подвозили.
-И ты сразу на неё глаз положил, - иронично вставила Лиза.
-А вот и нет, - скорчил он смешную гримасу и показал язык. - Это она вдруг стала меня выделять из всех. На лекциях рядом садилась. Ресничками хлопала. То ручкой меня заденет, то ножкой невзначай. То, всей пышной грудью на руку мне навалится, заглядывая в конспект.
-Бедненький, - продолжала ехидничать Лиза, - а тебе это было так неприятно.
-Лиза, да ты же ревнуешь, - рассмеялся он. – Не перебивай, а то не буду рассказывать.
-Ладно. Продолжай.
-Кстати, никто из ребят не знал, что я из семьи шейхов. Что женат и имею детей. Что уже Гарвард закончил. Я жил в обыкновенном общежитии. Не для иностранцев. Одевался, как все. Деньгами не сорил. Никаких колец, цепочек на себя не весил. Короче, для студентов я был свой парень в доску.
-А почему? Из скромности?
-Лиз, в противном случае, одни бы меня сторонились и даже ненавидели. А другие стали бы льстить и навязываться в друзья к «богатенькому Буратино». И ещё в памяти не заживала трагическая судьба младшего брата. Об этом я потом тебе расскажу.
-Все, молчу, - приложила она ладонь к губам.
-Светка стала интересоваться большая ли у меня семья? Кто родители? Сколько они платят за мое обучение? Я прикинулся полным лохом.  Сказал, что семья у меня очень большая, - вновь рассмеялся Самир. – И не соврал. У меня уже было две жены и трое детей. Гизлян четвертым беременна. Просто не стал уточнять, из кого моя семья состоит, - продолжал он усмехаться. – Сказал, что мое обучение оплачивает государство, и я не знаю, сколько. Врать не буду, девушка меня волновала, особенно, когда грудью наваливалась. Но все отношения заканчивались взаимными улыбками и переглядыванием.
 
О нашем, якобы, романе стали уже шептаться. Парни мне даже завидовали. Дескать, такую гордячку уломал. А у меня и в мыслях не было её соблазнять. Я вообще к девчонкам из нашей группы относился по-братски. Никаких амуров не крутил. Зачем мне заводить романы с молоденькими девочками? Голову им морочить. Я ведь старше всех был. Поступил в университет в двадцать два года, а они сразу после школы. Домой летал почти на каждые выходные. Всего шесть часов от Питера до Дубая. Так что женской лаской не был обделен. С двумя то женами, - хитро прищурился он.
 
Самир встал, пересел в кресло и раскурил кальян. Елизавета поняла, что воспоминания почему-то взволновали его. Но, она обещала молчать и не проронила ни слова.
 
-Однажды, мне случайно удалось подслушать разговор Светланы с одной из наших сокурсниц. Вернулся после лекции в пустую аудиторию. Кое-что забыл на столе. А они сидели в лаборантской, вход в которую, прямо из класса. Дверь была приоткрыта. Я просто услышал свое имя, вот и прислушался. До сих пор удивляюсь, как мне удалось сдержаться тогда.
-Да, что уж такого девушка сказала?
-Дословно, конечно, уже не помню, но разговор был примерно такой:
 
-Ой, Светка, как я тебе завидую, - говорит сокурсница, - наш неприступный Самир явно в тебя влюбился. Может, замуж позовет. Будешь жить в Дубае.
-Нашла, чему завидовать, - отвечает та. – Мужик он, конечно, смазливый. Горячий, видать. Покувыркаться в постели с таким можно. Любовник, наверное, классный. Но, замуж за нищего араба?
-С чего ты взяла, что он нищий?
-Был бы при деньгах, квартиру бы снимал. Или, хотя бы, в общежитии для иностранцев жил. А то в этом клоповнике. У него, наверное, с десяток братьев и сестер. Его, как старшего отправили образование за счет государства получить, чтобы потом всех содержал. Оно мне надо за тупого араба замуж идти?
-Не знаю, насколько Самир богатый, но не тупой точно, - возразила подруга. – Он один из лучших студентов на весь университет. Почти все экзамены автоматами сдает.
-Запомни, милая, - ехидно так возражает Светка, - арабы умными не бывают. Дети эмиров и шейхов бывают просто богатыми. Этот красавчик для меня не вариант. Надо искать кого-то из Европы или Америки. С Самиром я, конечно, пересплю. Не упущу такого случая. А для замужества стану искать поумнее и побогаче. Сваливать надо из нашей поганой России.
 
Самир отодвинул кальян и взял с тарелки сочный персик. Глаза его метали молнии.
 
-Мне даже не за себя, - зло сказал он, - за всю арабскую нацию  обидно стало. Она и Родину то свою презирала. А пошлая-то какая. Покувыркаться ей, видите ли, со мной захотелось. Тьфу! С тупым нищим арабом.
-Ладно, успокойся, Самир. – Чего ты так разволновался? – спросила Лиза. – Как потом-то ваши отношения складывались?
-Да, никак, - хмыкнул мужчина. – Я ничего Светке не сказал, что слышал их разговор, но открыто игнорировал все её попытки приблизиться ко мне и уж тем более, затащить меня в постель.
 
Он пересел к Лизе на диван. Обнял её и дал откусить от персика. Взгляд его повеселел.
 
-Собственно, я начал рассказывать, как и для чего напялил на себя все свои драгоценности, - уже весело продолжил Самир. – Прошел год со дня нашего выпуска. С Генкой и Серегой, с которыми прожил в общаге столько времени, мы связи не теряли.   Переписывались, созванивались. Звонил, конечно, я. Мужикам по международному телефону не по карману связываться. Ты понимаешь.
-Ещё бы, - согласилась Лиза.
-Группа у нас была дружная, и решили собраться в июне. Встретиться, рассказать, как у кого судьба складывается. Геннадий по телефону мне сообщил, что Светка тоже на встречу придет. Тогда я и решил представление устроить, - с усмешкой сказал он.
-Решил открыться всем, что ты шейх?
-Своим-то самым близким друзьям, Гене и Сереге я, в конце концов,  признался во всем, а остальные понятия не имели, кто с ними в группе учился. Мои ребята были организаторами встречи. Согласие дали человек пятнадцать. Я прилетел заранее. Причем, не один, а с пятью   телохранителями, - возбужденно продолжал он рассказ.
-Господи, - изумилась Елизавета, - зачем тебе столько?
-Ха, - хмыкнул тот, - так у меня с собой было драгоценностей, чуть ли не на миллион долларов. Они не только меня охраняли. Все приглашенные интересовались, по сколько сбрасываемся? Геннадий сказал, чтобы деньги брали с собой, а стол они закажут и аванс внесут сами.
 
-Нарядился, как Новогодняя елка?
-Точно, - со смешком согласился Самир. – Нарушил все каноны ислама. Поверх дидшахи никакие украшения категорически нельзя надевать. Но русские-то об этом не знают.
-И, какая была реакция?
-Полный шок, - глаза Самира лукаво искрились. – Я, конечно, встал, сказал тост. Извинился, что не открывал своё истинное положение в обществе. Сказал, что просто хотел быть с ними на равных. Что всех их люблю и помню.
-Простили?
-Конечно, - пожал он плечами. - Я с большинством во время учебы был в хороших дружеских отношениях. Потом все приняли на грудь, расслабились. Подходили ко мне, обнимали. Хлопали по плечу. Рассматривали мои перстни. Охали и ахали. Предлагали выпить с ними. Мои телохранители чуть с ума не сошли. Такое панибратство с шейхом! – с усмешкой продолжал он. – Представляешь, это было застолье по-русски недавних студентов. Ребята пели, танцевали, некоторые к концу изрядно набрались. Я постоянно оказывался в куче людей. Перемещался с одного конца зала в другой. Охранники бегали за мной и не знали, что делать.
 
Мой начальник охраны уже в самолете признался, что поседел за те часы.  В его представлении в России живут только воры и бандиты. Все боялся, что мне или кинжал в бок вонзят, или отравят и ограбят. Он уже представлял, как мой отец собственноручно расстреливает всю команду телохранителей за то, что не уберегли сына, - со смехом продолжал Самир.
-Больше всего ребят поразило количество у меня детей. Все интересовались, когда я столько деток настрогать успел? – усмехнулся он.
-А что Света?
-Светка больше всех была поражена. Как она просчиталась. На последнем курсе закрутила с итальянцем. Он ей ребенка сделал и свалил после окончания учебы. И вдруг, Самир шейх. Подкатила ко мне, дескать, пойдем, поговорим. А мой начальник охраны стоит рядом и не отходит. Я ей сказал, что он не понимает по-русски, может говорить, что угодно.
-Ты ещё и артист.
-Есть немного, - улыбнулся тот. – Я могу изобразить на лице надменность и высокомерие истинного правителя. Что и сделал, когда мы  с ней уединились. Она мне давай рассказывать о своей обманутой мечте. Врала, что была влюблена в меня, а я её игнорировал. 
 
Хотелось мне тогда признаться, что слышал их разговор с подругой о нищем и тупом арабе. Да, не стал. Показал фотографии своих детей и жен. Ещё и снимки с любовью поцеловал. Светка аж взвыла. У меня уже было три жены и шесть детей.  Знаешь, я не стал говорить, что считаю её падшей. Как бы там ни было, оскорбить женщину проще всего.  А это недостойно для самого мужчины. Мне даже жаль Светку стало.
 
-Чего такую жалеть? Как говорится, за что боролись…
-Вот так я единственный раз продемонстрировал свое богатство. Глупо, конечно, - пожал он плечами. – Но, я это сделал.
-Если ты не носишь эти перстни, зачем покупаешь?
-Это хорошее вложение капитала, - ответил тот. – Никогда не знаешь, как жизнь повернется. А золото и драгоценные камни, всегда будут в цене. Я и золотые слитки покупаю.
-А что случилось с твоим братом, если не секрет? – поинтересовалась Лиза.
-Саид учился в Лондоне. Жил на квартире. И была у него слабость, похвастаться, что он из семьи шейха. Что богат. Надевал на себя дорогие украшения. Дохвастался. Бандиты пришли грабить его квартиру, а он в это время вернулся. И его просто убили, - с тяжелым вздохом произнес Самир. – Глупая смерть. А какое горе родителям.  Думали, мать с ума сойдет. Зульфия вообще руки хотела на себя наложить.  Отец с матерью её к себе в дом забрали, чтобы не допустить ещё одной трагедии. Потому я и взял женщину третьей женой, чтобы она не свихнулась от горя.
-Прости, что я заставила тебя это вспомнить, - прижалась к нему Лиза.
-Ничего, - тихо ответил тот, поглаживая её по руке. – Что ни говори,  время лечит.
-Самир, - поинтересовалась Лиза, - а зачем ты после окончания Гарварда поступил в Ленинградский университет? Уровень совсем  другой. Гораздо ниже.
-Видишь ли, когда я учился в Штатах, познакомился с парнем из России. Коля совершенно уникальная личность. Можно сказать, гений. Он родом из Ленинграда. И патриот своей страны до мозга костей. Оставаться за границей не собирался, хотя предложения уже во время учебы поступали о работе. Как он рассказывал о России, - восхищенно произнес Самир. – Благодаря ему, я стал читать русских писателей. В переводе, конечно. Но Николай сказал, что читать надо только на русском. Перевести на английский Достоевского, Бунина, Толстого и других писателей совершенно невозможно. Короче, безумно он меня Россией заинтересовал. Я приехал изучить саму страну и русский язык.
-Все-таки молодец ты, Самир. – Не перестаю тобой удивляться.
-Да, я просто любопытный. В мире так много интересного. Почему это должно пройти мимо меня? – хитро улыбнулся он.
 
Они некоторое время сидели молча. Елизавета посмотрела на часы. Было уже половина шестого. Пора было собираться.
 
-Лиза, - глядя на неё очень серьезно, сказал Самир, беря девушку за руку, - послушай меня и постарайся правильно понять.
-Я вся внимание.
-Когда я слушаю новости из России, у меня волосы дыбом встают. В восьмидесятые, во время моей учебы в Ленинграде, такого не было. Теперь я буду страшно переживать за тебя.
-Самир, - улыбнулась она, - у меня все нормально.
-Повторюсь – никто не знает, как повернется жизнь. Сегодня у тебя есть муж, а завтра можете разойтись. Извини, но у русских это очень просто происходит. Тем более, детей у вас нет. И потом, я все-таки специалист по международному праву. Нутром чувствую, Россия на пороге новых потрясений. Похуже ГКЧП  будет заварушка.
-Типун тебе на язык, - отмахнулась Лиза. – К чему ты этот разговор начал?
-К тому, что все в твоей личной жизни, да и в стране может поменяться в худшую сторону. И я все-таки купил тебе подарок и хочу, чтобы ты приняла его. – Он протянул руку к изящному столику, выдвинул ящичек и вытащил красную бархатную коробочку. – Посмотри сюда.
 
Лиза взяла коробочку в руки и открыла её. Там находилось кольцо необычной формы.
 
-Это колечко из розового золота. Здесь тридцать три старинных европейских бриллианта круглой огранки, общим весом 1, 65 карата.
-Тридцать три бриллианта! - изумленно воскликнула женщина. – Оно же бешенных денег стоит.
-Причем здесь цена? - вздохнул Самир. – Ты примерь, - сказал он, надевая Лизе на палец. – Так, на безымянный велико, а на средний палец в самый раз, - радостно заключил он. – Тебе нравится?
-Конечно, нравится, - тихо ответила она, любуясь колечком. – А что я мужу скажу?
-Ничего не говори, - хмыкнул он. – Неужели у тебя в доме не найдется укромного местечка, куда его можно спрятать? Это кольцо не на каждый день. Ты его можешь хранить, как фамильную драгоценность. Как память обо мне. Вдруг, у тебя когда-нибудь родится дочь. Подаришь ей. Или жене сына.
-Ой, Самир, я прямо не знаю, что тебе ответить.
-Ничего не отвечай, - обнял он её. – Просто прими и все.  В случае безвыходного положения, ты всегда можешь его заложить или продать. Только его надо будет обязательно задекларировать при вылете. Поэтому здесь чек в коробочке. Иначе нельзя. Кольцо стоит пятьдесят тысяч долларов.
 
Елизавете никогда в жизни не приходилось держать в руках такую дорогую вещь. В женщине боролись противоречивые чувства. Но, глянув  в глаза Самиру, поняла, что оскорбит его своим отказом. Этот подарок был сделан искренне и от всего сердца. 
 
-Хорошо, Самир. Я буду хранить его, как память о тебе, - тихо сказала Лиза, целуя его.  – Но мне пора идти к Марии.
-А когда вернешься?
-Я тебе потом сама позвоню, как освобожусь.
 
Самир проводил её до выхода. Еле передвигая ногами, Лиза  направилась к дому подруги. Разговор предстоял не из легких.