Носов. Глава 15. Безумие

Оказавшись дома, Игорь находился в состоянии глубокого нервного потрясения после посещения кладбища. С трудом открыв входную дверь искалеченными и замерзшими руками, он отыскал на кухне аптечку и над раковиной промыл перекисью водорода изрезанные льдом ладони. Боль от въевшейся соли была невыносимой. Облив руки йодом, Игорь наспех забинтовал их и снова выпил виски. После первого бокала последовали еще два и несколько таблеток болеутоляющего средства. Алкоголь немного заглушил физические страдания Игоря.
Он обошел всю квартиру, выдернул из розеток электроприборы и заглянул за одну из книг, где у него хранился «косяк» марихуаны, спрятанный от Ирины Дмитриевны. Игорь закурил и присел на краю кровати, как это делает человек, собирающийся в долгий, утомительный путь.
В те несколько минут, которые Игорь просидел на кровати, целый рой событий его жизни пронесся перед ним, как немой кинофильм. Теперь все было кончено, ничто уже не держало его здесь: друг был мертв, любовь ушла… не случилась.
Впервые квартира показалась ему по-настоящему чужой, как будто он и не находился здесь всю жизнь. Игорь провел рукой по кровати, где еще неделю назад он владел Леной, но уже ничего не почувствовал кроме одинокого белого цвета мятых простыней.
– Вот и все, – тихо произнес он, докурив марихуану, – пора…
Заперев дверь и выйдя на улицу, Игорь вновь впал в сумеречное состояние, разъедавшее его разум и душу с самого утра. Он почти позабыл о Лене, хотя обрывки воспоминаний, которые посещали его, вызывали непреодолимую душевную боль и бессилие, раздражавшее его до ярости.
– Дура, я так люблю тебя! Тебя никто и никогда больше так не полюбит, никто, понимаешь?! Бред, бред, вся эта ебаная жизнь бред! – последнюю фразу Игорь закричал громко на всю улицу и поднял свой взор на ярко светившую в морозном небе луну.
– Братан, че случилось? Ты че шумишь? – Игорь услышал мужские голоса и женский смех. – Иди к нам, шампусика выпьем!
– Пацаны, спасибо. Черт попутал. С наступающим! – ответил Игорь, не понимая, кто из проходящей мимо компании предложил ему шампанское.
Теперь оставалось только «взыскать долги». Проводив взглядом компанию, он встряхнул затуманенной алкоголем и наркотиком головой и продолжил свой путь на железнодорожную станцию, где надеялся найти Мазая и Худого.
На подступах к кафе Игорь обратил внимание на мужчину, распластавшегося прямо на заснеженном тротуаре. Игорь подошел ближе и узнал в нем Гошу. Он выругался и поднял Гошу, который издавал звуки, отдаленно напоминавшие человеческую речь, и дотащил его до ближайшего подъезда, уложив возле батареи. Пристроив Гошу, Игорь убедил себя в том, что где-то рядом непременно должен быть отец, и решил сразу зайти в «Русалочку».
Игорь остановился на пороге кафе, глубоко вдыхая воздух, как будто ему предстояло мучительное погружение. Наконец он вошел внутрь заведения. В кафе стояли такие вонь и чад, что у Игоря на мгновение заслезились глаза. Немного привыкнув к зловонной атмосфере, он принялся высматривать родителя, ожидая узнать его по старому пальто и изношенному костюму.
Игорь не ошибся и заметил, что отец спал возле окна, уткнувшись лицом в руки, скрещенные на столике. Игорь направился к столику, удивляясь тому, как светильники в кафе и лица людей оставляют длинный шлейф, словно смазанный фотоснимок движущегося объекта. Разноцветные шлейфы осыпались и падали на пол битым стеклом по мере того, как оставались за спиной Игоря, продвигающегося в сторону отца.
Шум голосов и сиплый шансон превратились в единый монотонный гул, прерываемый учащенными ударами сердца, бунтующего в самой глубине души Игоря. Следующие несколько шагов дались ему с трудом. Глядя на пол, он старался не наступать на слова, крошившиеся у него под ногами как пересохшее печенье, прежде чем он пытался их прочесть. Аккуратно огибая каждое слово и толкая возмущенных посетителей, он добрался до столика и плюхнулся в огромное белое кожаное кресло. Игорь посмотрел на мертвецки пьяного отца и попытался его растормошить, но сделать этого не смог. Рядом с отцом стояла початая бутылка водки и наполовину наполненный стакан, который Игорь выпил.
– Здравствуйте, вы, наверное, Игорь? – неожиданно придвинув стул, к столику подсел худощавый мужчина с редкой бородой в черной рясе с большим деревянным крестом на грубой пеньковой веревке. Человек в рясе был абсолютно трезв и с любопытством разглядывал соседа за столиком. Лик его показался Игорю очень открытым, хотя этот образ никак не соотносился с его старой, поношенной и засаленной рясой.
– Да, – ответил Игорь. – Игорь Носов, чем могу помочь?
– Вы, стало быть, Сергея Юрьевича сын? – спросил «батюшка».
– Да, – повторился Игорь.
– Иоанн, – «батюшка» протянул Игорю руку.
– Иоанн?! Не слишком ли громко для наших-то мест? – Игорь окинул взглядом худого священнослужителя, на лице которого застыла многолетняя печаль, и пожал ему руку.
– Поранили руки на кладбище? – пронзительно смотря на Игоря, спросил Иоанн, вытирая салфеткой кровь со своей ладони.
– Немного, – ужаснувшись, Игорь посмотрел на кровоточащие руки сквозь прозрачные бинты. – А вы…
– Бегал прощения вымаливать? – батюшка зловеще улыбнулся.
– Я… откуда вы знаете про кладбище? – Игорь с трудом сглотнул.
– Я все про тебя знаю, – уверенно сказал Иоанн. – Тяжело тебе, да? Больно. Душа ноет так, что и руки бы на себя наложил, да страшно? Не оценит ведь никто, а зачем тогда? Веры нет, любви нет, от смерти спрятался и бежать некуда? Убил друга, по могилке поползал, пихнул туда украденную молитвочку, простил себя и решил: все, искупил долги свои.
Игоря охватил ужас от сказанных Иоанном слов. Он пытался не смотреть в его глаза, но не мог отвести свой взгляд и продолжал слушать Иоанна, словно находился в гипнотическом оцепенении.
– Нет в тебе ничего, кроме ненависти и страха. Разрушаешь все вокруг себя, топчешь, унижаешь. Бога в тебе нет, – Иоанн на мгновение замолчал. – Что, страшно тебе? Думаешь: откуда он все знает?
Игорь хотел встать и убежать, но непреодолимая сила не позволяла ему подняться из кресла, несмотря на предпринятые попытки. Игорь попробовал обратиться к отцу, но отец по-прежнему спал и был совершенно недвижим. В последней надежде на спасение Игорь оглянулся и попытался обратить на себя внимание посетителей кафе, однако никому не было до него дела и завсегдатаи заведения продолжали выпивать и веселиться в новогоднем настроении.
– Кто ты? – вымолвил Игорь, перейдя на «ты».
– Я тот, кого ты искал, все эти годы. Узнаешь? – Иоанн немного приблизился к Игорю под свет лампы, висевшей над столиком, предлагая ему внимательней разглядеть себя.
– Нет, не узнаю я тебя.
– Узнаешь, по глазам вижу, что узнаешь.
– Ты! – изумился Игорь и попытался приподняться в очередной раз, но Иоанн схватил его за руку и с чудовищной силой прижал ее к столу. Из ладони потекла кровь, которую Игорь попытался вытереть второй рукой, теперь также сочившейся кровью.
– Я, – утвердительно сказал Иоанн.
– Ты… это все из-за тебя. Ты во всем виноват! – Игорь почувствовал, как наступает минута истины, повторить которую будет невозможно уже никогда. – Это ты не остановил меня. Из-за тебя у меня нет всего лишь одной капли любви. Ты напугал и прогнал ее? Зачем ты это сделал? Зачем?
– Она была с тобой. Этого разве мало?
– Ты забрал, ты отнял ее у меня.
– Да ты и не любил ее. Ты же с первого дня придумал ее. Она нужна была тебе, чтобы сильнее жалеть себя.
– Это неправда, – резко ответил Игорь.
– Это правда, Игорь, правда, поэтому ты и не просил прощения у нее, зная, что она бы простила тебя. Поэтому ты не дал сказать ей о любви, думая только о себе, поэтому ты и потерял ее, чем и был доволен… зато смог унизить, как того и хотел. Какое ты имел право так поступить? – Иоанн нахмурился и пристально посмотрел в глаза Игорю.
– Она предала меня, и я сказал ей правду, – твердо, насколько это было возможно, ответил Игорь.
– Кому нужна твоя правда? Кому? – Иоанн засмеялся. – В чем она? В безумии, в бесконечных скитаниях и мытарствах? В болезненных поисках родственной души, которая «могла бы понять тебя»?
– Замолчи! Замолчи! – Игорь схватился за голову руками. – Я устал жить в этой пустоте и боли. Я постоянно один. Мне хотелось не быть больше одному. Теперь, без нее, я опустошен, бесконечно опустошен.
– Да ты и остался бы пустым, если бы не я.
– Лучше бы тебя вообще не было. Какого черта ты появился и поломал мне жизнь!
– Я наполнил собой твою жизнь.
– Мне не нужна такая жизнь, понимаешь, не нужна! – Игорь ударил кулаком по столу. – Неужели ты думаешь, что твои истины помогли мне? Твоих истин уже не хватает ни для веры, ни для любви.
– Не хватает? – Иоанн недоуменно посмотрел на Игоря. – Во мне столько истин, сколько ты сам отыскал, разве это непонятно?
– Хватит! Что тебе от меня надо?
– Ты не догадываешься? – Иоанн внимательно смотрел на Игоря. – Я хочу покаяния и твоего возвращения.
– Ты хочешь, чтобы я покаялся сейчас, когда раскалываюсь на части из-за тебя, когда ненавижу тебя более всего! И в чем, в чем я должен покаяться?
– На тебе смерть человека.
– Я не хотел этого, Бог свиде… – Игорь не договорил и громко и истерично засмеялся.
– Смеешься! Так знай, что, когда ты захочешь искупить свои деяния, я уже не буду рядом. Запомни, что душу твою будет рвать в клочья такая боль, о которой ты и представления не имеешь. Вот тогда ты не будешь смеяться, поверь мне! Тогда ты будешь молить о прощении и, рыдая, искать меня во мраке своей души, но не найдешь.
– Не буду, не буду я искать тебя. Я за всю жизнь устал от тебя, – Игорь встретился взглядом с Иоанном, и они оба замолчали. Игорь смотрел в его глаза, словно в свои, заметив, что глаза Иоанна сверкали тем безумием, в котором Игорь пребывал сейчас. В какое-то мгновение даже черты лица Иоанна показались Игорю схожими с его собственными. – И Дятлова я не убивал! Его убили другие люди, и я отомщу за него, я их…
– Не делай этого! – крикнул Иоанн, будто зная намерения Игоря. – Безумец, ты никогда не укроешься от этого греха.
– Испугался? Видишь, путь к тебе не только покаяние, но и грех, – Игорь находился в настоящей эйфории от собственной мысли. Болезненно радостное настроение уже в следующее мгновение сменилось сумеречным бредом. Дрожащими руками он налил стакан водки и, выпив его, закурил. Шум в кафе стал удаляться, сменяясь звуками совершенно другой музыки. Игорь узнал первые звуки Lacrimosa, которые, казалось, прорывались сквозь раскрошившиеся слова на полу.
– Да, я приду к тебе не через любовь, не через поклонение, как ты мечтаешь, а через грех. Да, ты прав, искупать придется, но разве не тебе велено прощать нам долги наши? Ха-ха-ха, – Игорь громко засмеялся.
– Сумасшедший! – закричал Иоанн. – Тебе этого мало?!
Иоанн резко взял за волосы спящего отца Игоря и поднял ему голову. Игорь присмотрелся и увидел вместо лица отца холодное мертвое лицо Дятлова с закрытыми посиневшими веками. Игорь вскочил со стула и швырнул в Иоанна початую бутылку водки, которую схватил со стола. Бутылка, ударившись о пустой стул, раскрошилась на мелкие стекла, часть которых отскочила в компанию из трех человек, сидевших за соседним столиком.
– Ты че, блядь, охуел, что ли, мудак! – заорал мужик, в которого попали осколки. – Ты че творишь, а?!
– Вова, давай нахер его выкинем. Заебал, сидит один целый час бубнит че-то себе под нос, – двое мужчин подошли к Игорю, вытащили его из-за стола и вышвырнули на улицу. – Козел обдолбанный.
Игорь упал в снег и некоторое время лежал молча, чувствуя, как снег обжигал ему лицо. Он уже с трудом понимал, что происходит. Перевернувшись на спину, он посмотрел на темное звездное небо и обтер снегом лицо, отчего бинты на руках намокли. Игорь попытался машинально стряхнуть снег и принялся отряхивать руки «об себя». Встав на ноги, он стряхнул остатки снега с куртки и снова намочил бинты.
К кафе тем временем подъехал автомобиль Мазая. Игорь спрятался за угол и заметил, как тонированное стекло автомобиля со стороны пассажира опустилось и в окне показался Мазай, к которому из кафе незамедлительно вышел человек. Игорю удалось прислушаться к их разговору.
– Послушай, Малхаз, давай, как договаривались. Через час привози девок и пожрать. Адрес мой помнишь?
– Обижаешь, Мазай, конечно помню, – снисходительно сказал Малхаз.
– Железнодорожная, 14 квартира 19. Повтори.
– Железнодорожная, 14 квартира 19, – повторил Малхаз, забирая деньги у Мазаева.
– Через час жду, а то у меня дела еще есть, – Мазай кому-то в автомобиле сказал «поехали» и закрыл окно.
Автомобиль рванул с места с пробуксовкой и заносом. Игорь вернулся в прежнее состояние мести и возмездия. Ослепленный ненавистью, он решил совершить ту «миссию», ожидание которой мучило его весь день. Прежде чем бежать к дому Мазаева, он заглянул в кафе. Столик, за которым он сидел, опустел: ни отца, ни Иоанна не было на месте, и только уборщица собирала осколки разбитой бутылки. У Игоря от страха пересохло горло так, что стало трудно дышать. Он черпанул горсть снега и проглотил ее, пытаясь хоть как-то увлажнить пересохшее горло.
«Надо спешить, бежать, искать этого ублюдка», – быстро шагая, бредил Игорь. До Железнодорожной улицы, находившейся не более чем в километре от «Русалочки», Игорь бежал, чувствуя, как ледяной ветер обжигает ему лицо и как замерзают его руки. Через десяток минут он уже был возле дома Мазая. Стоять на морозе было очень холодно, но жертву необходимо было ждать только здесь, на улице, иначе соседи или просто зеваки могли встретить его в подъезде или рядом. Допустить этого было никак нельзя.
Размышления Игоря неожиданно прервала внезапная невыносимая боль, раздавшаяся в висках. На мгновение он забылся и сел прямо на припорошенную снегом землю. Боль была такой сильной, что ему казалось, еще чуть-чуть и он потеряет сознание. Игоря стошнило. Он с силой сжал виски замерзающими руками, пытаясь заглушить пронизывающую головную боль. Игорь закурил, но тут же бросил сигарету, чувствуя, как очередная затяжка только усиливала головную боль.
Уже десять минут он стоял за палаткой «Мороженое», понимая, что Мазай может появиться еще только через тридцать или сорок минут. Игорь терпел и представил, что он будет делать, если придется вступить с Мазаем в драку. Шансов выйти победителем с такими «застывшими» руками нет ровным счетом никаких. Дело еще осложнялось тем, что Мазай был не один, и нападение Игоря было бы подавлено в любом случае. Оставалось одно – стрелять, стрелять сразу прямо в машине, чтобы они не успели ничего понять. Да! Так и только так Игорь решил расправиться с ними, памятуя о разговоре с Иоанном.
Мысли, цели и все некогда разумное в агонии смешалось в одну кипящую массу. Игорь пытался уцепиться за обрывки размышлений, но остановиться на чем-либо не мог, сконцентрировавшись только на главном – возмездии.
К дому подъехал автомобиль. Приглядевшись, Игорь заметил, что это не был автомобиль Мазая. «Лишь бы бляди не приехали раньше Мазая», – подумал Игорь и продолжил наблюдать за автомобилем. Приезд проституток разрушал все его хрупкие планы, так как они наверняка остались бы его ждать. Страхи Игоря рассеялись несколькими минутами позже, когда в машину из третьего подъезда села девушка и автомобиль уехал.
«Черт, надо было посмотреть номера квартир на подъездах!» – злился на себя Игорь, увидев, что до самого дальнего пятого подъезда бежать было далеко и внезапности достигнуть уже не представлялось возможным.
В следующее мгновение Игорь мысленно встал лицом к дому Мазая и рассчитал, что Мазай живет в первом подъезде на пятом этаже, так как все «хрущевки» в городе имели по четыре квартиры на этаже, а дом был стандартным на сто квартир.
Неожиданная ясность мысли молниеносно сменилась прежним хаосом. Игорь уже почти не чувствовал пальцев рук, что заставило его заранее достать пистолет и снять его с предохранителя.
Недалеко от него вновь послышался шум автомобиля. Ксеноновые фары осветили палатку, за которой он спрятался. Игорь насторожился и выглянул из-за угла, убедившись, что приехал Мазай.
Держа пистолет в правой руке, он прислонился спиной к палатке в ожидании полной остановки автомобиля, и, когда характерный треск морозного снега под шинами прекратился, Игорь резко бросился к автомобилю.
Машина остановилась возле подъезда, когда он подскочил к водительской двери и, не открывая ее, выстрелил несколько раз прямо через водительское стекло. Двигатель продолжал работать. Игорь осторожно открыл дверь: на переднем сиденье сидел худощавый окровавленный парень в военной одежде. Убитым оказался Худой.
В это мгновение задняя правая пассажирская дверь машины резко распахнулась, и оттуда выскочил Мазай. Он быстро побежал в сторону станции. Игорь застыл, глядя на окровавленное лицо Худого, и не сразу оправился от шока. Поняв, наконец, что Мазаев убегает, Игорь побежал за ним.
Преследование стоило ему неимоверных усилий над собой. Голова болела и кружилась, а сил бежать уже не было. Холодные ноги словно налились свинцом, и Игорь едва успевал за Мазаем, который удалялся все дальше и дальше. С каждой секундой силы покидали его, и Игорь бежал, понимая, что у него есть всего лишь несколько минут, чтобы догнать преступника до того, как он окажется недосягаемым.
Игорь остановился и поднял пистолет на вытянутой руке, но глубокая отдышка не позволяла сосредоточиться и точно прицелиться.
Мазай, тем временем, бежал впереди уже метров на двести и находился совсем недалеко от железнодорожных путей, достигнув которые он прыгнул сразу, как только проскочил через демонтированную панель в бетонном заборе, ограждающем железную дорогу. Отчаяние охватило Игоря от мысли, что Мазай сбежит, а это ему непременно удалось бы, если бы он смог перебежать через железнодорожные пути и попасть на другую сторону города, где к путям примыкали склады мебельной фабрики.
Мазай, убедившись в отставании преследователя, выскочил на насыпь железной дороги и, подвернув ногу на гравии, ударился коленом о рельс. Он схватился за правое колено и в бешенстве заорал от боли, безуспешно пытаясь подняться. Игорь опустил пистолет и медленным шагом стал приближаться к корчившейся жертве. Подойдя совсем близко, Игорь остановился и, наклонившись, уперся руками в колени, пытаясь отдышаться.
– Кто ты такой? – злобно захрипел Мазай, держась за колено.
– Носов, – тяжело дыша, ответил Игорь.
– Что… что ты хочешь от меня? – голос Мазая дрожал.
– Я пришел отпустить тебе долги, сука, – сказав это, Игорь выпрямился и направил на Мазая пистолет. Корчась от боли, как раненый зверь, Мазай пытался закрыть лицо руками. Рука Игоря задрожала, нервное напряжение достигло своего апогея.
– Мразь, – Игорь совершил несколько выстрелов в Мазая, после чего тот утих. Тело его осталось неподвижно лежать на путях, и пар исходил от вспотевшей головы.
Игорь оказался в прострации, потеряв на время ориентацию. В ушах стоял неподвижный гул и эхо выстрелов. Сердце бешено колотилось.
Игорь выпрямился и медленно поднес пистолет к виску. Холодное и послушное дуло уткнулось ему в голову. Ни вихря мыслей, ни шума воспоминаний, ни боли страданий уже не было. Неожиданно воцарившаяся тишина, словно изнутри, заложила Игорю уши, рассеяв царившую минуту назад какофонию железной дороги, города и жизни.
– Отче наш… имя Твое… воля твоя... хлеб наш насущный… остави нам долги… не введи… но избави, – задыхаясь, Игорь шептал слова молитвы, – избави, Господи, прошу избави…
Все видимое и ощущаемое Игорем сжалось в чудовищное мгновение. Он закрыл глаза и нажал на курок пистолета, одернув руку в последнюю секунду. Прогремел выстрел. Почти минуту он неподвижно стоял в глубоком шоке, разрываемый нахлынувшим адреналином. Немного оправившись от своего поступка, он, глубоко вздохнув, посмотрел на небо и перевел взгляд на пистолет, который сразу же швырнул в грязный снежный сугроб.
Появившийся заново металлический шум заставил Игоря повернуть голову. Шум был совсем недалеко и прорвался сквозь темноту отрывистыми гудками локомотива товарного состава. Игорь перебежал через пути и отошел от того места, где остался лежать на рельсах труп Мазая. Тяжелый черный поезд появился неожиданно скоро. К тому времени Игорь уже покинул железнодорожные пути и стоял на небольшой асфальтированной площади возле складов, заворожено смотря на несущееся металлическое чудовище, уничтожившее навсегда память об Алексее Мазаеве.
Все было кончено. Игорь дрожал от холода, чувствуя, как мышцы сводили периодические судороги.
«Надо выбираться отсюда, и как можно скорее. Сейчас поймаю тачку, и к матери. Все, все кончено, все. Дятел, я наказал их, – несвязно размышлял Игорь, пробираясь сквозь склады к центральной улице. – Только бы машину найти. Сколько же сейчас времени? Только бы добраться. Сил совсем нет, совсем сил нет… как хочется спать, лечь и уснуть».
Игорь голосовал, одиноко застыв на пустынной улице. Машин было немного. Водители тех редких автомобилей, что все-таки останавливались, боязливо отказывались от поездки, обращая внимание на внешний вид Игоря. Безрезультатно простояв так пятнадцать минут, Игорь совсем потерял надежду поймать машину и решил пойти пешком до шоссе. Пять километров пути не пугали его, хотя преодоление такого расстояния в его состоянии займет не меньше полутора часов.
– Только бы добраться, только бы дойти, – на последнем издыхании шептал Игорь, чувствуя, как земля поплыла у него под ногами, а ночной город превращается в единый смазанный монохромный пейзаж, уходящий в неведомую даль. – Только бы дойти…